        ‘ергей Ќиколаевич ‘ергеев-–енский. Џреображение ђоссии. ‹енин в августе 1914 года


                                   ќпопеЯ


                         ‹енин в августе 1914 года

                                    ќтюд


     ---------------------------------------------------------------------
     Љнига: ‘.Ќ.‘ергеев-–енский. ‘обр.соч. в 12-ти томах. ’ом 12
     €здательство "Џравда", Ѓиблиотека "Ћгонек", Њосква, 1967
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 30 ноЯбрЯ 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------


        1

     ЊироваЯ война застала ‹енина в Џоронине.
     Џоронин была уютнаЯ, утопавшаЯ в садах, но захудалаЯ деревнЯ в красивой
местности,  в предгорьЯх Љарпат. ‹енин с Ќадеждой Љонстантиновной Љрупской в
первый раз поселились тут еще года за два до войны.  Ќедалеко был Љраков, из
которого они вновь приехали сюда в начале лета 1914 года.
     Ћт Џоронина было довольно близко и до русской границы.
     —то великий мастер революции в  ђоссии ‚ладимир ‹енин живет в  ѓалиции,
под Љраковом,  -  это,  конечно,  было известно австрийским властЯм; что он,
поселившись в Ђвстрии, очень интересовалсЯ забастовочным движением в ђоссии,
- это не могло не быть известным тем же властЯм;  ‹енин был русским,  и  так
как  приказано было считать подозрительным по  шпионажу всех вообще русских,
даже приехавших лечитьсЯ на  прославленные австрийские курорты,  то в  числе
этих  подозрительных не  мог  не  попасть на  глаза  поронинского жандарма и
‹енин.
     ‚друг  стукнуло  в  голову  деревенского  блюстителЯ  порЯдка,  фамилиЯ
которого была Њатыщук:  этот русский эмигрант часто уходит в  горы и  бродит
где-то  там иногда совершенно один.  ‡ачем?  —то он там делает?  Њожет быть,
снимает планы  местности,  что,  конечно,  очень важное преступление теперь,
когда начались военные действиЯ против русских... Љроме того, он, ‹енин, как
уже  сообщали вахмистру,  очень  интересовалсЯ жизнью австрийских рабочих на
больших предприЯтиЯх,  расспрашивал и  даже записывал что-то,  а какое может
быть дело русскому эмигранту до австрийских рабочих?..
     Ћт начальства не приходило еще,  правда, бумаги о том, чтобы произвести
у  него обыск,  но казалось несомненным,  что если он,  жандармский вахмистр
деревни Џоронин,  этого обыска не  произведет в  таксе времЯ по  долгу своей
службы,  то ему грозит ответственность.  € вот,  взЯв,  как было положено по
закону, понЯтым одного из крестьЯн деревни, жандарм поЯвилсЯ в доме, который
занимал ‚ладимир €льич.
     ќто  был  простой,  не  очень  старый,  основательно прочной  постройки
крестьЯнский дом  в  шесть окон на  улицу и  с  довольно удобным длЯ  работы
мезонином.
     ‚се  было бедно в  обстановке жизни того,  чьЯ идеЯ преображениЯ ђоссии
была  так  безмерно богата.  †андарм чувствовал себЯ  Явно не  совсем ловко,
когда заЯвил,  взойдЯ на  крыльцо дома,  что  в  силу  военного положениЯ он
вынужден выЯснить личность и характер занЯтий квартиранта ’ерезы ‘купень.
     •озЯйка дома  ’ереза ‘купень имела  очень  встревоженный вид;  понЯтой,
снЯв соломенный бриль,  держал его в вытЯнутой "по шву" правой руке,  глЯдел
старыми глазами скорее сочувственно, чем враждебно, и всем своим напрЯженным
видом как  бы  стремилсЯ дать  понЯть почтенному русскому ученому человеку и
его жене,  что он  попал к  ним на  обыск не  по  своей воле,  что он не мог
отказатьсЯ, когда вахмистр приказал ему быть понЯтым.
     ‘олнце уже коснулось горы,  за  которую садилось,  и  не успела еще как
следует улечьсЯ пыль от только что прошедшего по улице с  пастбища стада.  ‚
общем,  было еще светло,  когда началсЯ обыск.  € ‚ладимиру €льичу и Ќадежде
Љонстантиновне  так  знакомо  было  это  там,  у  себЯ  в  ђоссии,  и  таким
неожиданным показалось здесь,  что у  них не нашлось даже в  первый момент и
слов длЯ протеста.  Ћни только переглЯнулись, стараЯсь припомнить, что такое
может быть найдено у  них  этим усатым,  плотным,  немолодым уже блюстителем
порЯдка.
     Ђ блюститель,  заглЯнув на полку в сенЯх,  снЯл оттуда жестЯную банку с
клеем, сделал торжественно-строгое лицо и сказал понЯтому:
     - ‚от, видишь: бомба!
     ЏонЯтой попЯтилсЯ с крыльца в испуге,  ’ереза ахнула,  жандарм довольно
ухмыльнулсЯ в усы и поставил клей на прежнее место.
     ќто веселое начало обыска обещало как будто, что в том же роде он будет
проведен до конца,  однако кое-что в комнате ‚ладимира €льича, особенно же в
его  письменном  столе,   остановило  внимание  вахмистра  и  заставило  его
задуматьсЯ.
     Џрежде всего в одном из Ящиков стола Њатыщук нашел под бумагами старый,
довольно заржавленный и  незарЯженный браунинг.  Ћн  подержал его  в  руках,
нахмурилсЯ, расправил усы и спросил у ‚ладимира €льича:
     - ђазрешение на оружие у вас имеетсЯ?
     - Ќет,  не имеетсЯ, - ответил ‹енин. - ђевольвер этот давно уж у менЯ и
перевозитсЯ с  места  на  место  вместе  с  разными другими вещами,  но,  по
существу, мне он совершенно не нужен, к нему и патронов нет.
     - ‚ы здесь,  в  Џоронине,  живете с  недавнего времени,  а  до того где
изволили жить? - полюбопытствовал Њатыщук.
     - ѓода два жил в Љракове, в ‡вежинце.
     - ’ам тоже не брали разрешениЯ на оружие,  значит, а надо было взЯть. -
€ вахмистр положил браунинг в кожаный портфель,  с которым пришел,  сказав в
поЯснение:  - ‚ таком случае Я обЯзан держать его у себЯ до тех пор, пока вы
не получите разрешение.
     ѓоворил он по-польски,  как и  все в  этой местности,  и ‹енин заметил,
бросив беглый взглЯд на понЯтого,  что тот глЯдел на него теперь не то что с
Явной укоризной, однако вопросительно: дескать, как же это - ученый человек,
а  не  знал такой вещи,  что  надобно брать разрешение властей,  если хочешь
держать в своем столе запрещенную штуку - револьвер?
     ‚ахмистр  между  тем  поплотнее уселсЯ  у  стола,  на  который  выложил
рукопись из Ящика: ему хотелось порытьсЯ в бумагах человека, который, будучи
русским подданным, имеет неразрешенное оружие во времЯ войны с ђоссией.
     ‚ладимир €льич,  среди других дел,  был  занЯт в  последний месЯц перед
войной аграрным вопросом в Ђвстрии,  и вот несколько тетрадей с его записЯми
перелистывались  теперь   обрубковатыми,   толстыми   пальцами  австрийского
жандармского вахмистра.
     —то  мог  понЯть в  рукописЯх ‹енина этот Њатыщук?  Ћни  были испещрены
цифрами,  они писались на Языке длЯ него чужом -  русском,  однако чем менее
они были длЯ него понЯтны, тем более казались подозрительными.
     ‚от  он  задержалсЯ на  одной странице,  где разобрал слова "ЂвстриЯ" и
"‚енгриЯ",  и  отчеркнул это  место  на  полЯх  тетради  ногтем;  вот  долго
разглЯдывал  он   другую  страницу,   где   была  приведена  просто  таблица
статистических цифр, и важно спросил:
     - ‚ы можете дать мне ключ к этому вашему шифру?
     Љогда ‚ладимир €льич,  начавший уже  нервничать,  вспомнив о  партийной
переписке,  хранившейсЯ в его столе,  довольно резко ответил, что это только
цифры,  а  не  шифр,  что  это обыкновеннаЯ научнаЯ работа,  а  не  какаЯ-то
конспирациЯ,  вахмистр  молчаливо,  но  понимающе  улыбнулсЯ и  засунул  три
тетради в свой портфель.
     ђазумеетсЯ, он был вполне убежден, что в его руки попало именно то, что
нужно, так как на этом он и закончил свой обыск, сказав:
     - Ќачальство разберет,  что вы такое тут писали,  а  мое дело -  только
представить это начальству при протоколе.
     “ходЯ, он и дал приказ, прозвучавший, впрочем, как предложение, ЯвитьсЯ
утром в Ќовый ’арг.  ‚ыходило,  что сам он,  поронинский жандарм, арестовать
русского  политического  эмигранта  “льЯнова  не   находил   возможным,   но
предоставлЯл ему полную возможность самому на  другой же день позаботитьсЯ о
том, чтобы его арестовали более полномочные люди.
     - Љак ты думаешь:  арестуют менЯ в Ќовом ’арге или отпустЯт?  - спросил
Ќадежду Љонстантиновну ‹енин.
     - ‡а  что  же  арестовать?  ќто  только смешно,  что болвану вздумалось
заподозрить тебЯ  в  шпионстве в  пользу русского правительства!  -  сказала
Ќадежда Љонстантиновна. - џ думаю, в каком глупом положении окажетсЯ в Ќовом
’арге он  сам со  своим протоколом и  с  твоими тетрадЯми!  ‚едь над ним там
смеЯтьсЯ должны!
     - „олжны-то должны, а будут ли, - это вопрос.
     „ержавшийсЯ спокойно при  обыске,  ‚ладимир €льич не  боролсЯ со  своим
возмущением теперь.
     —тобы успокоить его, Ќадежда Љонстантиновна сказала:
     - ‚едь там будут все-таки до  известной степени интеллигентные люди,  а
не  какой-то  деревенский вахмистр  вроде  нашего  русского  урЯдника.  Ћни,
разумеетсЯ, возвратЯт тебе твою работу.
     - „аже если и арестуют? ѓм, гм...
     ‚ладимир €льич  быстро  заходил  по  комнате,  потом  остановилсЯ перед
столом,  сбросил с него в выдвинутый Ящик все,  что было вынуто жандармом, и
выкрикнул:
     - Љаков  мерзавец!  џвный дурак,  но  в  какое глупое положение менЯ-то
хочет  поставить!  џ  должен ехать  куда-то,  чтобы  содействовать своему же
аресту!..
     - Ќо ведь как же теперь быть? Ќе бежать же куда-нибудь ночью? € куда же
именно можно убежать, если даже, допустим?..
     - „а,  наконец,  и жандарм ведь,  конечно,  будет следить, - вступила в
разговор  мать   Ќадежды  Љонстантиновны,   старушка  семидесЯти  двух  лет,
…лизавета ‚асильевна.
     Ћна  еще  стремилась быть  полезной,  вела хозЯйство,  насколько была в
силах,  помогаЯ в  этом дочери.  €  много лет  входила она  во  все интересы
‚ладимира €льича,  хотЯ иногда и  пыталась с  ним дружески спорить.  ‚  свою
очередь,  питал  к  ней  большое  уважение и  ‚ладимир €льич  и,  никогда не
куривший сам,  заботилсЯ,  чтобы у нее,  заЯдлой курильщицы, не переводились
папиросы.
     - Ђ  если там,  в  этом Ќовом ’арге,  вздумают прикончить менЯ,  как  в
Џариже прикончили †ореса?  -  спросил Ќадежду Љонстантиновну,  глЯдЯ в  упор
прищуренными глазами, ‹енин.
     - Ѓоже  избави!   Љак  можно!   -   испугалась  старушка,   а   Ќадежда
Љонстантиновна сказала, вполне уже овладев собою:
     - ’ам-то,  разумеетсЯ,  этого не сделают, а вот здесь, в Џоронине, нам,
вообще  всем  русским  эмигрантам,  опасно  оставатьсЯ:  уже  здешний ксендз
разводит в костеле агитацию против нас,  будто мы колодцы отравлЯем... Ђ кто
был тут поразумнее, те взЯты в армию, как муж нашей хозЯйки.
     ’ереза ‘купень за те три месЯца,  как жили у  нее в доме русские в этом
году,  и  за  летние месЯцы предыдущего года могла бы  уж,  конечно,  к  ним
привыкнуть,  но война,  лишившаЯ ее мужа,  -  пока на времЯ,  но, кто знает,
может быть,  и навсегда -  отуманила ее и без того неЯсный мозг.  ‚едь война
была объЯвлена с русскими,  и вот оказалось,  что русские, то есть виновники
войны,  как говорили все около нее,  жили не где-нибудь еще в Џоронине,  а у
нее...  ‚о  времЯ  обыска она  во  все  глаза следила за  Њатыщуком и  своим
квартирантом,  и  никто бы теперь не мог ее разубедить в том,  что невысокий
человек этот ни больше, ни меньше, как русский шпион.
     Ћна  глЯдела на  ‹енина неприкрыто враждебно,  и  ‹енин это заметил,  а
когда заметил,  к  нему вернулась его обычнаЯ уравновешенность,  и  он,  уже
улыбаЯсь, крикнул ей с крыльца на двор по-польски:
     - Ќе  расстраивайтесь,  пани  ’ереза,  Я  сейчас же  пошлю телеграмму в
Љраков и ‚ену!
     Ђ Ќадежде Љонстантиновне он сказал, деЯтельный, как всегда:
     - Ќичего!  ‚переди еще  целаЯ ночь,  и  к  утру  успеет прийти ответ из
Љракова.
     Љогда,  вступаЯ в  привычную длЯ себЯ борьбу за свою свободу,  ‚ладимир
€льич упругой и четкой походкой туриста, привыкшего взбиратьсЯ здесь на горы
и спускатьсЯ с них без помощи палки, уходил на почту, его провожали три пары
женских глаз.
     ‚  расширенных светлых глазах Ќадежды Љонстантиновны рЯдом  с  чувством
тревоги и  обиды за  него стоЯла уже уверенность,  что все обойдетсЯ,  что в
Ќовом ’арге сразу поймут,  что поронинский жандарм -  дурак и  невежда,  что
обвинение глупое и подлое, что из Љракова в эту же ночь должен прийти ответ,
какой нужен.
     ѓлаза   ветхой   …лизаветы   ‚асильевны   заволакивало   уже   туманом,
свойственным глубокой старости, но и сквозь него, стоЯ на крыльце, старалась
она  как  можно полнее вобрать расплывчатые контуры тела этого удивительного
человека,   размашисто  уходЯщего  со  двора,   приземистого,   порывистого,
крепкого,  рЯдом с  которым жила она  уже  столько лет,  о  котором привыкла
заботитьсЯ так же, как и о дочери, ставшей его женой.
     Ќезадолго  перед  войной  в  ђоссии,  в  Ќовочеркасске,  умерла  сестра
…лизаветы ‚асильевны, бывшаЯ класснаЯ дама женской гимназии, и оставила ей в
наследство  скопленные за  тридцать  лет  педагогической деЯтельности четыре
тысЯчи рублей.  ќтих денег,  правда,  не получили еще пока,  но они уже были
переведены в один из банков Љракова, и все последнее времЯ, несмотрЯ даже на
начавшуюсЯ войну, старушка чувствовала себЯ на земле гораздо прочнее, чем до
того: четыре тысЯчи были большими деньгами в их скромном обиходе жизни.
     €  вдруг такое несчастье,  как этот обыск!  Ѓыть может,  и в самом деле
грозит арест зЯтю?..  €,  постепенно терЯЯ его из  глаз,  "бабушка",  как ее
звали партийные товарищи ‹енина, стремилась угадать в будущем не другое что,
а только одно - что его не посмеет никто посадить в тюрьму.
     Ђ со стороны отворенных настежь ворот коровника,  из которых выходила с
подойником в  руке  высокогрудаЯ,  широколицаЯ,  толстоногаЯ гуралька ’ереза
‘купень, вслед ‹енину глЯдели серые угрюмые глаза.


        2

     ’елеграмма,   написаннаЯ  в   почтовой  конторе  ‚ладимиром  €льичем  и
посланнаЯ в Љраков директору полиции, была такова:

     "‡дешнЯЯ полициЯ подозревает менЯ в шпионаже. †иву два года в Љракове в
‡вежинце,  51,  ул.  ‹юбомирского.  ‹ично давал сведениЯ комиссару полиции в
‡вежинце. џ эмигрант, социал-демократ.
     Џрошу  телеграфировать Џоронин  и  старосте  Ќовый  ’арг  во  избежание
недоразумений.
                                                                   “льЯнов".

     ’рудно было  что-нибудь еще  добавить к  этому  на  телеграфном бланке.
ѓораздо больше бумаги, времени и слов было в распорЯжении жандарма Њатыщука,
который как раз в тот же час засел за составление обстоЯтельного, фразистого
донесениЯ своему начальству в Ќовый ’арг.
     "‘  6  маЯ  1914  года в  волости ЃЯлый „унаец,  в  доме ’ерезы ‘купень
проживает  русский  подданный  ‚ладимир  “льЯнов.   ‚ышеупомЯнутый  ЯвлЯетсЯ
литератором и  показывает,  что из-за политических преступлений вынужден был
бежать  из  ђоссии",   -  так  начал  ревностный  вахмистр  свою  бумагу  по
начальству.
     ‡атем в  изобилии приводились "преступные" деЯниЯ:  "“ него происходили
разные  совещаниЯ с  другими русскими подданными,  причем  иногда количество
таковых было так велико,  что даже сени были переполнены слушателЯми..." "Ћн
поддерживает постоЯнную корреспонденцию с лицами, проживающими в Џетербурге,
а  также  с  находЯщейсЯ там  редакцией газеты  "Џравда",  которой будто  бы
состоит сотрудником..."  "Џо циркулирующим слухам,  он  будто бы  получал из
Џетербурга также значительные суммы денег;  подтверждение этих  слухов может
быть   установлено  затребованием  разъЯснений  от   почтового  отделениЯ  в
Џоронине..."   "Џри  обыске  у   вышеупомЯнутого  обнаружено  три  тетрадки,
содержащие различные  сопоставлениЯ Ђвстрии,  ‚енгрии  и  ѓермании,  каковые
тетради прилагаютсЯ к  сообщению..."  "Џри  производстве обыска  у  него  же
найден один браунинг,  а  так  как он  не  имеет разрешениЯ на  ношение его,
браунинг  конфискован и  передаетсЯ  в  “правление €мператорско-Љоролевского
Ћкружного Ќачальника..."  "‚виду  того,  что  вышеупомЯнутый за  исключением
удостоверениЯ личности,  составленного на французском Языке,  никаких других
документов не имеет,  далее,  что никто не может установить,  не ЯвлЯетсЯ ли
его деЯтельность вредной длЯ государства,  так как в настоЯщее времЯ русские
имеют  с  ним  совещаниЯ,  далее,  что  можно предполагать,  что  названный,
поддерживаЯ свЯзи  с  разными индивидуумами,  может  также передавать другие
детали,   касающиесЯ  Ђвстрийского  ѓосударства,   а   потому  вышеназванный
препровождаетсЯ    в    “правление    €мператорско-Љоролевского    Ћкружного
Ќачальника".
     Ќаписав  свое  донесение,  поронинский жандарм  Њатыщук  лег  спать  со
спокойной совестью, притом же и вставать нужно было рано: поезд в Ќовый ’арг
отходил в  шесть утра.  ‡ато  ‚ладимир €льич с  женою провели ночь без  сна,
ожидаЯ ответа на телеграмму в  Љраков и строЯ догадки,  чем может окончитьсЯ
путешествие к старосте Ќового ’арга.
     ‚ Џоронине жили еще эмигранты - большевики, тоже русские подданные, и к
одному из них,  недавно,  перед самой войной прибывшему сюда непосредственно
из  ссылки,  ‚ладимир €льич  заходил  с  предложением перейти в  дом  ’ерезы
‘купень и  занЯть там  мезонин,  чтобы  не  слишком одиноко чувствовали себЯ
Ќадежда Љонстантиновна и бабушка; к другому, давнему члену партии обращалсЯ,
не  придумает ли  тот что-нибудь еще,  более существенное,  чем телеграмма в
краковскую полицию.
     ‘овместно  решено   было   действовать  через   депутатов  австрийского
рейхстага - социал-демократов, и одному из таких депутатов, Њареку, в тот же
вечер была послана телеграмма.
     ’ак  как  вернутьсЯ пришлось поздно,  то  это очень расстроило бабушку.
—асть бессонной ночи ушла на то, чтобы ее, плачущую, успокоить.
     Џотом  начали  приводить  в  порЯдок  свой  запущенный  архив:  кое-что
уничтожить  на  случай  нового  обыска,  кое-что  отложить,  чтобы  спрЯтать
подальше...  “дивились при  этом  сами  тому,  как  много за  годы эмиграции
скопилось у них старых газет, журналов, книг, брошюр, писем...
     ђабота по аграрному вопросу в  Ђвстрии,  уложеннаЯ в портфель жандарма,
начата  была,  конечно,  еще  задолго до  войны.  …е  было  остро  жаль  как
незавершенный и уже навсегда,  быть может,  пропавший труд. Ћднако не только
этой  работе,  очень  многому еще  грозило уничтожение,  раз  началась такаЯ
война, в которую вовлечены почти всЯ …вропа и џпониЯ, а может статьсЯ, будет
втЯнут и весь мир.
     Ћн,  ‹енин, - вполне убежденный противник войны империалистов за раздел
мира,  за  грабеж более слабых народов более сильными,  и  это  его основные
взглЯды,  и  именно их проводил он в  своих статьЯх перед войною,  и  от них
разумеетсЯ, не откажетсЯ и теперь.
     Ќелепый визит  деревенской власти здесь,  где  его  застала война,  мог
привести не только к худшему длЯ него лично, но и к срыву работы - дела всей
его жизни.
     „омашнЯЯ  работница ‚икториЯ,  нанЯтаЯ  в  помощь  болезненной бабушке,
надоедала тем,  что тоже,  как и  они трое,  не ложилась спать,  и то и дело
поЯвлЯлась в комнате,  и спрашивала,  с виду очень участливо,  не нужно ли в
чем-нибудь помочь.
     “  Ќадежды Љонстантиновны было уже  подозрение,  не  она  ли  виновница
визита жандарма, не ее ли это злостнаЯ выдумка, что ‚ладимир €льич - шпион.
     Ћчевидным и  длЯ  ‚ладимира €льича стало в  эту  ночь,  что ‚икториЯ не
помочь им  хотела (да и  в  чем могла бы проЯвитьсЯ эта помощь?),  а  только
высмотреть  что-то  или  подслушать  их  разговор,   и   он  сказал  Ќадежде
Љонстантиновне:
     - ‹учше будет тебе отделатьсЯ поскорее от ее услуг, если менЯ посадЯт.
     Ќа что отозвалась Ќадежда Љонстантиновна:
     - Ђ если вдобавок еще и отправЯт куда-нибудь из Ќового ’арга,  то зачем
же Я-то буду здесь сидеть?
     Џод утро доставили телеграмму -  ответ директора краковской полиции, но
доставили  ее   не  ‚ладимиру  €льичу,   а   жандарму  Њатыщуку.   Ћна  была
немногословна:  "Џротив “льЯнова не имеетсЯ здесь ничего предосудительного в
области шпионажа".
     Љопию этой же ведомственной телеграммы получил,  как оказалось потом, и
староста в  Ќовом ’арге,  но ведь в  ней не было и не могло,  конечно,  быть
ручательства директора краковской полиции  за  поведение русского подданного
“льЯнова в деревне Џоронин.
     ‚ шесть утра Ќадежда Љонстантиновна вышла провожать ‚ладимира €льича на
станцию, до которой было не меньше сорока минут ходьбы.
     ђазительным показалсЯ ей  контраст между настроением ее  и  мужа и  той
картиной мирного утра, котораЯ перед ними открылась.
     Ќочью был дождь,  но к утру землЯ уже просохла,  и остались, как всегда
от дождЯ, свежесть в воздухе, бодрость, густые запахи покорно подсыхающих на
корню трав, большаЯ прозрачность далей...
     - ‚ такое утро хорошо бы отправитьсЯ куда-нибудь в горы, - сказала она.
     - €ли  на  охоту,   -   поддержал  ‚ладимир  €льич,  очень  внимательно
вглЯдываЯсь во все кругом, точно со всем уж прощаЯсь.
     Ћн  любил эту  местность:  она напоминала ему высокие приволжские места
под ‘имбирском.  € крыши деревенских изб были там такие же крутые,  высокие,
со слуховыми окнами на чердаках, только дощатые, а не из гонта, как здесь.
     ли не очень спеша: времени было довольно.
     - џ  не  придал  этому  особого значениЯ,  поэтому не  сказал  тебе,  -
вспомнил ‚ладимир €льич,  -  один товарищ предложил дать знать об истории со
мною старому народовольцу,  доктору „лусскому.  Ћн живет верстах в десЯти от
‡акопане и будто бы имеет какое-то влиЯние... Љ нему хотели сегоднЯ поехать,
может  быть  и  в  самом  деле  есть  у  него  знакомства.   Ќичем  и  никем
пренебрегать, разумеетсЯ, нельзЯ.
     - „лусский? Ќародоволец? Ќа чем же к нему ехать? Ђрбу нанЯть?
     - Ќа велосипеде,  - отозвалсЯ ‚ладимир €льич и добавил: - Ќо без письма
в ‚ену к ‚иктору Ђдлеру, мне кажетсЯ, обойтись будет нельзЯ. Ќе хотелось бы,
но  ничего не придумаешь больше:  ЂвстриЯ,  война и  самое подлое обвинение,
какое только можно представить.
     †андарм поЯвилсЯ на  станции минут  за  восемь  до  прихода поезда.  Џо
вздутому его  портфелю можно было  догадатьсЯ,  что  злополучный браунинг он
везет старосте вместе с тремЯ тетрадЯми.
     Ћ  том,  что  он  получил  телеграмму от  директора краковской полиции,
узналось после,  а  теперь “льЯновы терЯлись в  догадках,  отчего это он как
будто  подобрел  и  даже  пустилсЯ было  обнадеживать их,  что  все  зависит
исключительно от  того,  как  посмотрит на  дело  окружной начальник:  вдруг
сочтет его не стоЯщим большого вниманиЯ,  и  тогда...  Ћднако ‚ладимир €льич
глЯдел на него подозрительно прищуренными глазами.
     ‚от он вошел в  вагон раньше жандарма;  вот показалось его лицо в окне;
вот тронулсЯ поезд, и он прощально машет шлЯпой...


        3

     ‚ладимир €льич  очень  рано  начал борьбу с  русским правительством длЯ
того,  чтобы успеть в  этой борьбе сделать как можно больше:  жизнь казалась
ему  слишком короткой длЯ  такой  гигантской задачи.  Џример старшего брата,
Ђлександра,  казненного царем Ђлександром III,  рано убедил его в  том,  что
свалить   царизм   может   только   сильнаЯ   партиЯ   -   передоваЯ   армиЯ
многомиллионного войска рабочих и крестьЯн.
     €  партиЯ эта -  партиЯ большевиков -  была им создана и  организованно
вела борьбу в ђоссии с царским правительством.
     Ќо  вот он  входит в  кабинет окружного начальника ѓроздицкого (фамилию
эту он услышал от Њатыщука в поезде),  и рЯдом с ним входит, щеголЯЯ военной
выправкой, жандарм Њатыщук.
     Љабинет был обширный,  и староста в нем, сидевший за большим письменным
столом,  не с первого взглЯда был замечен ‚ладимиром €льичем,  тем более что
был он не в полицейской форме, а в штатском костюме серого цвета.
     ’олько когда подошел ближе к столу, разглЯдел ‹енин крупный ноздреватый
нос с  синими и красными жилками,  одутловатые щеки,  небольшие серые свиные
глазки,  тупо глЯдевшие сквозь пенсне в золотой оправе,  полуседую реденькую
щетинку  на  голове,   воинственные  небольшие  усы  и  черный  перстень  на
указательном пальце правой руки...  €  голос  у  него  оказалсЯ хрипловатый,
жирный,  тоже  совершенно неотделимый с  представлением ‚ладимира  €льича  о
русском исправнике.
     Љонечно,  прежде чем захотел на него взглЯнуть этот староста,  вахмистр
Њатыщук  выложил  перед  своим  начальником  донесение,   и   конфискованный
браунинг,  и тетрадки и сделал в дополнение ко всему этому словесный рапорт,
так  что  все  было  подготовлено длЯ  устного знакомства ‹енина и  старосты
ѓроздицкого.
     ‚  кабинете стоЯл еще и  другой стол,  за которым сидел письмоводитель,
ехидного вида старичок, "приказнаЯ строка", но ѓроздицкий дал знак Њатыщуку,
введшему ‚ладимира €льича, остатьсЯ около двери: этот жест можно было понЯть
и  так,  что  староста не  считал длЯ  себЯ  безопасным присутствие русского
революционера у себЯ в кабинете.
     - ‚ас, господин “льЯнов, обвинЯют в шпионаже в пользу ђоссии, - вскинул
глаза и, придержав пенсне, начал без дальнейших околичностей староста. - —то
вы можете сказать по этому вопросу?
     - ‘кажу,  что  это  ЯвнаЯ глупость и  что глупость эта могла родитьсЯ в
чьей-то совершенно нелепой голове, - очень живо ответил ‚ладимир €льич.
     - ѓосподин   “льЯнов,    так    нельзЯ    говорить   о    представителе
императорско-королевской  власти,  какое  бы  положение  он  ни  занимал!  -
предостерегающе и строго заметил староста.
     - Ћднако и мне нельзЯ предъЯвлЯть обвинение в шпионаже!  - резко сказал
‹енин,  чувствуЯ прилив крови к щекам и шее.  -  €,  насколько мне известно,
такого обвинениЯ мне и не предъЯвлено было в деревне Џоронин, где Я живу.
     - ќто уж  разрешите знать мне самому!  -  сказал староста,  однако взЯл
лист со стола -  по виду именно донесение вахмистра -  и начал пробегать его
глазами.
     ‚   это   времЯ   на   столе   старосты,   где   красовалсЯ  щегольской
хризолитово-бронзовый  письменный  прибор,   ‚ладимир  €льич   заметил   два
телеграфных бланка,  заполненных каким-то  сходным на том и  другом текстом,
разобрал на  одном из  них  свою фамилию и  спросил,  невольно придвигаЯсь к
столу:
     - Џо-видимому, господин староста, это обо мне получили вы телеграммы от
директора краковской полиции, не так ли?
     ‘тароста выдвинул вперед одну руку,  как  длЯ  защиты,  другою накрыл и
придвинул к себе обе телеграммы (одна была передана ему жандармом Њатыщуком)
и сказал почти испуганно:
     - ‚ы не имеете права задавать мне вопросы!
     ‚ыждав несколько мгновений, он продолжал уже более пониженным тоном:
     - ђазумеетсЯ,  после  обыска у  вас,  произведенного вчера вечером,  вы
имели времЯ предпринЯть шаги длЯ своей реабилитации, но отношение краковской
полиции в вашем деле бесполезно:  оно касаетсЯ прошлого,  а не настоЯщего...
‘колько времени прошло, как вы уехали из Љракова в Џоронин?
     - ’ри месЯца, но, тем не менее...
     - Љак  же  может ручатьсЯ за  вас краковскаЯ полициЯ,  если вы  уже три
месЯца живете не  в  Љракове?  -  перебил староста.  -  ’ем более что теперь
военное времЯ и  наблюдение со стороны полиции гораздо строже.  Ђ у вас вот,
оказываетсЯ,  отобран во  времЯ  обыска  браунинг!  ‘прашиваетсЯ,  зачем  вы
хранили его,  не  имеЯ на  то  разрешениЯ от краковской полиции,  к  которой
обращались?
     - ђевольвер  мой  не  был  зарЯжен,   -  сказал  ‚ладимир  €льич,  -  а
незарЯженный револьвер такое же оружие, как любой камень того же веса.
     - Ћднако у вас в столе хранилсЯ не камень, а что касаетсЯ патронов...
     - ’о их вообще у менЯ не было, - перебил теперь уже ‚ладимир €льич.
     - ’о они, конечно, хранились вами где-нибудь в другом месте, - докончил
староста. - Ђ эти тетради ваши, полные статистических данных об Ђвстрии?
     €  он  начал  перелистывать  одну  из  тетрадей,  Явно  не  интересуЯсь
содержанием ее и останавливаЯсь глазами только на рЯдах цифр.
     - Ћтносительно этой  работы своей Я  могу  сказать следующее,  -  начал
‚ладимир €льич, стараЯсь сохранить, но все-таки терЯЯ равновесие ввиду Явной
пристрастности всего этого допроса.  -  Љогда Я поселилсЯ в Љракове года два
назад,  Я в своем ответе на вопрос в комиссариате, с какою целью Я поселЯюсь
в   ѓалиции,   поставил  в   известность  краковскую  полицию,   что   желаю
познакомитьсЯ со  здешними  аграрными условиЯми,  так  как  Я  -  литератор,
журналист,   сотрудник  газет,   социал-демократ  по   своим   убеждениЯм  -
преимущественно этими вопросами и занимаюсь...  ‘овершенно естественно,  что
эти  тетради  ЯвлЯютсЯ  результатом  моего  долговременного труда  именно  в
области аграрного вопроса в Ђвстрии.
     ђазговор  происходил на  немецком  Языке,  и  ‚ладимир  €льич,  отлично
владевший немецким Языком еще  с  детства,  полагал,  что  будет  надлежащим
образом понЯт этим австрийским исправником, однако тот, флегматично постучав
своим черным перстнем по тетради, сказал, видимо, стараЯсь говорить веско:
     - ђусский подданный, хотЯ бы и эмигрант и социал-демократ, допустим, вы
интересуетесь почему-то аграрным вопросом у нас,  в Ђвстрии, и хотите, чтобы
этот ваш пристальный интерес к нашим внутренним делам мы не брали под особое
подозрение теперь,  когда началась война с ђоссией?  Ќе-ет, мы разрешим себе
это подозрение, как вам будет угодно.
     Џотом он кивнул головой в сторону Њатыщука и сказал тоном приказа:
     - ‚ыведите арестованного и подождите сопроводительной бумаги!
     ‚ладимир €льич понЯл,  что его ожидает тюрьма, и только большим усилием
воли он  кое-как справилсЯ с  охватившим его возмущением,  дошел до  двери и
вышел в переднюю, но здесь вынужден был сесть на деревЯнный диван.
     ‚прочем,  сидеть долго не пришлось:  письмоводитель,  приотворив слегка
дверь кабинета,  просунул руку с  бумажкой,  а Њатыщук,  принЯв ее,  передал
сержанту конвойной команды вместе  с  арестованным,  с  которым счел  нужным
проститьсЯ, взЯв под козырек.
     € вот знакомаЯ по ђоссии картина - тюрьма!
     ’акаЯ  тюрьма  могла  бы  быть  только  в  русском  уездном  городке  -
одноэтажное каменное,  довольное длинное здание с  рЯдом  квадратных окошек,
заделанных железными решетками. Ћкошки, как полагаетсЯ, высоко, гораздо выше
человеческого роста.
     Џревосходил средний человеческий рост и  надзиратель тюрьмы €озеф ѓлуд,
который лаконично записал в книгу арестантов, придерживаЯсь граф:
     "8/VIII  11  ч.  утра.  ‚ладимир  “льЯнов,  уроженец  ђоссии,  лет  44,
православного вероисповеданиЯ, русский эмигрант".
     ‚  отдельную графу попало отобранное имущество:  "91 крона 99 геллеров,
черные часы, ножик".
     ‚прочем,  €озеф ѓлуд оказалсЯ почему-то  преувеличенно вежливым,  когда
вводил  его  по  коридору в  отдельную камеру,  где  торчала железнаЯ койка,
кое-как  застеленнаЯ байковым серым одеЯлом,  где  в  углу стоЯла параша,  а
воздух был очень душен и сперт.
     ‚ладимир  €льич  понЯл  эту  вежливость как  дань  уважениЯ  к  нему  -
"крупному государственному преступнику", оказавшемусЯ в мелкотравчатом Ќовом
’арге;  но в тот же день увидел,  что он был единственный интеллигент на всю
тюрьму:  кроме него,  тут  сидели лишь местные крестьЯне,  просрочившие свои
паспорта или не  уплатившие налога;  какой-то  неугомонно-крикливый цыган да
еще мелкий чиновничек-полЯк из ‚аршавы, вздумавший накануне войны проехатьсЯ
в Ђвстрию по чужому паспорту.


        4

     Џосле ночи,  проведенной без сна,  после допроса старосты, казалось бы,
должна была  наступить усталость и  можно было прилечь на  койку с  грЯзным,
лохматым одеЯлом, подложить под голову руки и закрыть глаза.
     Ћднако  слишком  крут  был  перелом в  жизни,  и  водоворот мыслей,  им
поднЯтых,  выжал усталость.  Ћ сне ‹енин очень часто забывал и тогда,  когда
борьба с противниками не выходила за пределы споров,  а ведь противники были
гораздо ниже его по умственным силам.  Ћн входил в азарт борца по мере того,
как  упорно ему  сопротивлЯлись и  как  велико было  число его  политических
врагов.
     •отЯ с начала мировой войны прошла всего только одна неделЯ,  но он уже
знал,  что в воюющих государствах ‡ападной …вропы с рабской угодливостью,  с
поспешностью   и   легкомыслием  преданы   интересы   рабочего   класса,   и
социал-демократы стали социал-шовинистами...  "‚се силы рабочих на поддержку
своей буржуазии!"  -  таков,  по  существу,  был  лозунг этих  немногих,  но
ошеломлЯющих дней.  ‘лова ‚ильгельма:  "Ћтныне Я  не знаю партий,  -  Я знаю
только немцев!",  -  по-своему,  только переиначив их,  могли бы повторить и
”ранц-€осиф,  и  ќдуард VII,  и  Ђльберт,  король Ѓельгийский,  и  Џуанкаре,
президент  ”ранции...   Ђ   русское   правительство  позаботилось  облегчить
поЯвление в  ђоссии пышных цветов социал-шовинизма,  закрыв "Џравду" как раз
накануне войны.
     Ћдиночество  -  вот  что  с  каждым  днем  войны  обрисовывалось  перед
‚ладимиром €льичем все  отчетливее:  на  восьмой день  войны  он,  ‹енин,  в
австрийской тюрьме,  даже не в тюрьме,  в тюрьмишке,  в уездной каталажке, а
первый шаг,  какой сделал он  длЯ того,  чтобы снЯть с  себЯ гнусный навет -
обвинение в  шпионаже  -  в  пользу  кого?  -  русского правительства,  царЯ
ЌиколаЯ, смешно и подумать! - этот первый шаг оказалсЯ слабым...
     ’елеграмма в  адрес старосты ѓроздицкого от  краковской полиции пришла,
но на старосту не повлиЯла.  „а и что могло содержатьсЯ в ней? ‚едь не могла
же краковскаЯ полициЯ дать ручательство за него, русского эмигранта?
     ЊерЯЯ камеру из угла в угол торопливыми,  но твердыми шагами,  ‚ладимир
€льич  силилсЯ представить,  как  действуют теперь  Ќадежда Љонстантиновна и
товарищи-партийцы, осуществлЯЯ планы, к которым пришли: поездка к „лусскому,
письмо к  ‚иктору Ђдлеру и  что там возможно еще...  Ђ  в это времЯ староста
отправлЯл ответ на телеграмму из Љракова, полученную рано утром:

     "Ќовый ’арг, днЯ 8/VIII 1914 года.

            €мператорско-Љоролевской „ирекции Џолиции в Љракове.
     „овожу  до  сведениЯ  и   доношу,   что  передал  обвинЯемого  здешнему
€мператорско-Љоролевскому “ездному ‘уду длЯ дальнейшего ведениЯ дела, доносЯ
об  этом  одновременно €мператорско-Љоролевскому ѓенеральному штабу при  1-м
Љорпусе в Љракове.
                                                        €мпер.-Љор. ‘тароста
                                                                ѓроздицкий".

     Ђ уездному суду была отправлена им такаЯ бумага:
     "ЏередаетсЯ  длЯ  дальнейшего  производства  по   поводу  подозрениЯ  в
шпионаже с  сообщением,  что обвинЯемый получает значительные суммы денег из
ђоссии,  и,  как  известно,  подобнаЯ  сумма  поступила из  ђоссии  в  адрес
обвинЯемого  в  Џоронин  и  находитсЯ  в  почтовом  отделении  Џоронина  длЯ
получениЯ".
     Љ этому добавлЯлось,  что сообщениЯ об аресте столь важного преступника
посланы и в штаб 1-го корпуса,  и в президиум наместничества во ‹ьвове,  и в
дирекцию ‹ьвова и Љракова - словом, всем, всем, всем, всем. Ћчевидно, в том,
что в руки его попалсЯ действительно русский шпион, староста Ќового ’арга не
сомневалсЯ.
     ‚ то времЯ,  как ‚ладимир €льич,  еще не успокоившись, металсЯ по своей
камере,   большевик  џков  ‘таниславович  ѓанецкий,  живущий  в  Џоронине  и
приехавший на  арбе  в  Ќовый  ’арг,  чтобы  выручить  ‹енина,  стоЯл  перед
старостой ѓроздицким и говорил взволнованно-повышенным тоном:
     - —то вы  такое сделали,  послушайте,  пан ѓроздицкий!..  Џо  донесению
полуграмотного деревенского жандарма вы  вздумали лишить свободы величайшего
человека,  которого знает весь мир,  за исключением вас,  как,  к сожалению,
оказалось!  Љого вы заподозрили в  шпионаже в пользу русского правительства?
Ќепримиримейшего врага этого правительства,  вождЯ русских революционных сил
‚ладимира  “льЯнова!   ѓрозу  русского  царЯ,  ‚ладимира  “льЯнова,  который
руководил революцией в  ђоссии  в  1905  году!  ‚ладимира “льЯнова,  который
неслыханно развил забастовочное движение в ђоссии перед самой войной, хотЯ и
жил здесь,  в ѓалиции,  в деревне Џоронин!  ’ого,  наконец,  кто поставил на
знамени своей  революционной борьбы  в  первую  голову  освобождение русской
Џольши от гнета царизма!..
     ќто  говорилось на  польском Языке без  малейшей тени акцента,  так как
говоривший был  сам уроженец русской Џольши,  ѓроздицкий же  был тоже полЯк.
ќто говорилось слишком горЯчо и убедительно длЯ того,  чтобы образ ‹енина не
встал,  наконец,  во  весь свой рост и  со всей возможной рельефностью перед
старостой Ќового ’арга.
     Ћн развел руками в знак того,  что, по-видимому, действительно допустил
ошибку,  которую  исправить  теперь  уже  не  может:  официальные  бумаги  о
гражданине “льЯнове посланы уже в Љраков и ‹ьвов...
     - џ могу только,  -  сказал он,  -  сделать одно: направить сейчас же к
гражданину “льЯнову судебного следователЯ длЯ  производства дознаниЯ,  чтобы
провести его дело как можно быстрее.


        5

     ђазбитаЯ,    усталаЯ,    возвращалась   со    станции   домой   Ќадежда
Љонстантиновна. “веренности в том, что ‚ладимира €льича отпустЯт, оставалось
все меньше, но когда она была уже близко от дома ’ерезы ‘купень, ей пришлось
услышать (потому что и говорилось это громко, чтобы она слышала):
     - …сли этого шпиона выпустЯт и  опЯть он  сюда к  нам приедет,  мы  ему
тогда и глаза выколем и Язык вырежем!
     ѓлЯдЯ  на  нее,  так  говорили  женщины  из  соседних  домов,  стоЯвшие
небольшой толпой поодаль.  €  говорили не  о  ком другом,  как о  ее муже!..
‚ыходило,  что  даже и  в  том счастливом случае,  если бы  удалось добитьсЯ
освобождениЯ ‚ладимира €льича, жить им в Џоронине больше было бы уж нельзЯ.
     ‚икториЯ,  как и прежде, работала по хозЯйству - только что принесла на
коромысле два  ведра воды,  -  но  хладнокровно видеть ее  не  могла Ќадежда
Љонстантиновна и сказала ей:
     - Ќе передумали вы,  ‚икториЯ, ехать на работу в Љраков? ’еперь Я могла
бы вам помочь это сделать: теперь у нас вам дела будет мало.
     ‚икториЯ ответила, что будет рада уехать, если только получит от нее на
отъезд денег, и через несколько минут ее уже не было в доме, а через полчаса
’ереза привела помогать по хозЯйству какую-то очень белокурую и  застенчивую
девочку лет  тринадцати,  Ђнельку,  котораЯ начала свою помощь с  того,  что
уронила и разбила тарелку,  и от конфуза порывалась убежать домой, так что с
трудом ее удержали,  причем ’ереза говорила ей,  что пани “льЯнова - женщина
богатаЯ, - что длЯ нее значит разбитаЯ тарелка!
     ЏоЯвилсЯ в доме и тот бывший ссыльный, которому накануне ‚ладимир €льич
предложил  поселитьсЯ в  мезонине.  ќто  был  молодой  еще  человек,  но  до
крайности молчаливый.  Ћн  сказал  только,  что  ‚ладимир €льич  поручил ему
привести в  порЯдок его  небольшую библиотечку здесь,  но  что это значило -
привести в порЯдок, не знал и смотрел исподлобьЯ.
     Ќадежда  Љонстантиновна  понимала,   что   ‚ладимир  €льич   заботилсЯ,
приглашаЯ его,  о  ней с "бабушкой",  а книги -  это только предлог,  однако
видела,  что помощь от такого столь же сомнительна, как от Ђнельки. ’рещина,
поЯвившаЯсЯ в их мирной до того жизни, с каждым часом становилась все шире.
     ‚  то  же  времЯ  казалось неотложным начать  составлЯть письмо ‚иктору
Ђдлеру,  чтобы он  оказал ничего не  стоЯщую ему помощь,  какие бы ни были у
него принципиальные разногласиЯ с ‹ениным. Ќашлась длЯ этого бумага, нашелсЯ
и  карандаш,  но совершенно не находилось нужных слов,  и  она начинала было
писать и тут же бросала.
     ‚се-таки  единственно спасительным представлЯлось времЯ,  которое  шло:
оно приближало приход ‚ладимира €льича,  который, быть может, отпущен и идет
со станции.
     Ќо  вот  мимо прошел жандарм Њатыщук,  и  от  него ’ереза,  догнав его,
узнала, что “льЯнов отправлен в новотаргскую тюрьму, и странно: хотЯ гораздо
больше  было  возможностей  услышать  именно  это,   чем   другое,   Ќадежда
Љонстантиновна была поражена чрезвычайно.
     Ћна даже довольно долго не могла понЯть,  о чем говорит ей подошедший в
это  времЯ  товарищ,   бывший  ссыльный,   и   невидЯще  смотрела  на   него
остановившимисЯ глазами,  а  он  говорил  глухим  голосом  и  покашливаЯ,  с
запинками и несмело:
     - ‘теснЯет  менЯ   только...   одно   обстоЯтельство:   ‚ладимир  €льич
некурЯщий,  а Я...  курить научилсЯ в ссылке...  ‚есьма зверски... притом из
трубки... € без трубки никак не могу, вот что.
     ‘  трудом  усвоила  наконец Ќадежда Љонстантиновна,  что  он  проникнут
глубоким почтением к ее мужу,  которого там,  в Ќовом ’арге, не постеснЯлись
усадить в тюрьму, и отвернулась, потому что на глаза навернулись слезы.


        6

     ‚  камере ќ 5 не было почему-то ни стола,  ни стула,  и ‚ладимир €льич,
едва осмотревшись, сказал надзирателю ѓлуду по-польски:
     - џ литератор,  сотрудник газет,  много пишу,  чем и существую, а здесь
почему-то нет ни стола, ни даже табурета.
     - €х  вынесли длЯ ремонта,  но  краска на  них уже высохла.  €х  сейчас
внесут, пусть пан не беспокоитсЯ, - с большой учтивостью сказал ѓлуд, выходЯ
и не забываЯ запереть дверь.
     Ћднако что-то долго потом не было ни надзирателЯ, ни стола с табуретом.
     Ќо вот загремело в двери,  она распахнулась, и ножками вперед показалсЯ
действительно пахнущий еще свежей краской желтый небольшой стол,  а  за  ним
сам ѓлуд; потом поЯвилсЯ у стола табурет, тоже окрашенный желтой охрой.
     - Ќе хватает,  значит,  только чернил, пера и бумаги, - сказал ‚ладимир
€льич, не ожидаЯ, впрочем, ни того, ни другого, ни третьего.
     Ќо  ѓлуд,  как бы решив удивить его своею расторопностью,  только успев
понимающе наклонить голову и проговорить: "‡араз доставлю", - исчез, и очень
скоро