 ‚от тебе на! Џочему же не буду, когда Я уже и теперь в списках полка?
Ќа  законнейшем основании буду.  ’олько едва ли нам придетсЯ долго в  окопах
сидеть: поговаривают, будто мы пойдем в наступление...
     € всплеснула руками досадливо, добавив тихо:
     - Џроговорилась...  ‚прочем, это только нижним чинам нельзЯ говорить, а
вам можно,  да вы и  без менЯ это узнали бы,  конечно...  €дем в наступление
через несколько дней.
     - ‚от  видите,  -  в  наступление,  -  так  же  тихо повторил ‹ивенцев,
оглЯнувшись по сторонам,  так как они стоЯли на улице села. - € вам все-таки
нисколько не страшно?
     - Ќичуть!
     ‹ивенцев хотел было сказать:  "Ђ Я  и не предполагал даже,  что вы были
так несчастны там,  в  •ерсоне,  что пришли к  мысли о самоубийстве",  -  но
сказал:
     - Ќу,  дай  бог,  чтобы нас с  вами не  серьезно ранило,  а  как-нибудь
слегка...  ‚прочем,  если вы успели выписать из Њосквы непробиваемый панцирь
‘авина...
     ђЯдовой седьмой роты  совсем по-женски махнул перед  его  лицом  мЯгкой
розовой ладонью и отошел, улыбаЯсь.
     ‹ивенцев думал, что никто из нижних чинов их полка, кроме рЯдового Ђнны
•рЯщевой,  не  знает,  что  их  ждет  через  несколько  дней,  однако  „емка
‹абунский,   обычно  хмурый,   был  торжествующе  радостен,  когда  случайно
встретилсЯ с ‹ивенцевым.
     …два  не  забыв  отдать  ему  честь,   „емка  вытЯнул  руку  в  сторону
отдаленного гула и почти крикнул:
     - ‚от они как! ‡дорово! ‘коро и мы туда тоже.
     - Њы?  Њы  туда не  пойдем,  -  здесь стоЯть будем,  -  строго старалсЯ
смотреть на него ‹ивенцев. - Ћткуда ты взЯл, что мы туда пойдем?
     Ќо тоном большого превосходства,  знатока перед круглым невеждой, „емка
протЯнул, подмигнув насмешливо и вздернув левым плечом:
     - ‡де-есь стоЯть!  Љогда мы только третьего батальона и ждали,  а то бы
мы еще вчера пошли.
     - „а откуда ты взЯл это, Ђника-воин?
     - Ћт-ку-да!  Љогда все,  как  есть,  говорЯт,  что  пойдем наступать на
австрийца.
     Џосле  ужина,   во  времЯ  поверки,  во  всех  ротах  полка  записывали
бомбистов,  и,  кроме того,  объЯвлено было двум ротам - третьей и шестой, -
чтобы завтра с  семи часов утра они отправились в  деревни влево и вправо от
села ‡винЯчь на  поиски соломы и  дерева длЯ  окопов;  при  этом разрешалось
ломать и сараи фольварков, если они еще уцелели.
     Џолк начинал уже жить фронтовой жизнью,  а мокрый пухлый снег продолжал
падать ночами и подтаивать,  оседать,  делатьсЯ жижей,  брызжущей из-под ног
днем.
     Џервую звинЯческую ночь  ‹ивенцев спал  крепко,  отчасти от  усталости,
отчасти от сознаниЯ того,  что все подготовки и подходы к последней цели его
жизни  (как  и  миллионов жизней  кругом) -  сражению из-за  куска  земли  -
окончательно завершены: круг сомкнулсЯ.
     Ќа другой день,  -  все было бело и нежно кругом от снега,  -  пришел в
обед второй полк их  бригады,  который был в  то  же  времЯ четвертым полком
дивизии;  с  ним  вместе  подтЯнулись отставшие их  полка.  Љ  вечеру  улицы
запрудили двуколки обозов; наконец, дымЯщиесЯ, мокрые кони дотащили орудиЯ и
стали,  встрЯхиваЯ головами и носЯ боками. „ругаЯ бригада дивизии еще раньше
оказалась в  сборе в  соседнем селе Ѓучковце,  и один из полковых командиров
этой бригады,  полковник ”ешин,  по  своему почину и  с  согласиЯ начальника
дивизии генерала Љотовича,  успел уже  произвести рекогносцировку той  части
позиций,  какаЯ приходилась на  долю дивизии.  ‘  результатами этой разведки
”ешина  счел  нужным  познакомить  своих  батальонных  и  ротных  командиров
Љовалевский.
     Ќесколько более  зажиточных семейств  выехало  из  ‡винЯчи  подальше от
беспокойного и  прожорливого фронта,  и  штаб  полка  поместилсЯ в  одной из
покинутых халуп.  •алупа эта  была  сравнительно с  другими большаЯ,  однако
командиры рот разместились в ее горнице с трудом.
     Љовалевский показалсЯ всем,  не только ‹ивенцеву, небывало озабоченным,
и  когда  прапорщик Љавтарадзе вздумал пошутить,  сказав  громко:  "‘овет  в
”илЯх!"  -  Љовалевский только глЯнул на него долгим и неподвижным взглЯдом,
не отозвавшись ни словом,  как это он сделал бы в другое времЯ. Џеред ним на
столе  лежали  карта  и  набросок  расположениЯ австрийских  позиций,  бегло
сделанный карандашом.  Ќа  этот  именно  набросок на  сером  узеньком клочке
бумаги он  смотрел довольно долго,  прежде чем начал говорить глухо,  против
обыкновениЯ, и напрЯженно:
     - ѓоспода офицеры,  Я... нахожусь в некоторой нерешительности, хотЯ мое
личное правило всегда было  таково:  хороши только те  сюрпризы,  о  которых
предупреждают заранее...  Ђ  когда  мы  должны приступить с  вами  к  такому
чрезвычайно серьезному делу,  как  наступление,  тут  сюрпризы всЯкого  рода
совершенно неуместны. Ќо вот длЯ австрийцев большим сюрпризом ЯвитсЯ то, что
на тихий сравнительно фронт Явилась наша седьмаЯ армиЯ -  сила свежаЯ, очень
хорошо снабженнаЯ, численно большаЯ и с талантливым руководством...
     ’ут  Љовалевский забывчиво постучал о  стол карандашом,  который был  у
него в руке, и раза два повторил:
     - ‘ талантливым руководством, да! ‘ талантливым руководством... …два ли
поЯвление нашей армии на  фронте останетсЯ неизвестным противнику,  едва ли,
да,  - но мы со своей стороны должны делать все, господа, чтобы себЯ пока не
обнаруживать,  и  всЯкие  разговоры  с  нижними  чинами  о  готовЯщемсЯ нами
наступлении Я ка-те-го-рически воспрещаю, господа, - категорически! ђазведка
австрийских позиций нам пока тоже воспрещена штабом армии,  но, поскольку мы
все-таки должны готовитьсЯ к наступлению,  то-о...  вот,  полковник ”ешин...
путем  опроса офицерских чинов  стоЯщей на  позициЯх впереди нас  дивизии из
состава другой армии добыл кое-какие необходимые нам сведениЯ... необходимые
сведениЯ...  —то же мы прежде всего должны иметь в  виду?..  Џрежде всего не
будем строить себе  иллюзий насчет того,  что  операциЯ пустЯковаЯ.  Ћна  не
пустЯковаЯ,  нет,  и Я лично кладу все надежды на нашу тЯжелую артиллерию...
Џозиции противника сильны.  Ћни расположены на  нескольких высотах.  ЉолючаЯ
проволока - в несколько рЯдов. Њежду этими позициЯми и нашими - долина речки
Ћльховец...  Ћльховец, да... —етыре аршина шириною Ћльховец... Џожалуй, даже
и речкой нельзЯ назвать,  - ручей, а? ђучей Ћльховец... но он пока не замерз
- это одно,  а  второе,  и очень существенное:  он протекает по очень топкой
долине,  по очень топкой,  - это имейте в виду. Ќам, конечно, дадут средства
длЯ переправы,  -  об этом,  разумеетсЯ,  позаботитсЯ штаб армии.  „альше мы
должны овладеть теми  позициЯми,  какие нам  будут указаны,  и  прорватьсЯ в
долину реки ‘трыпы, в которой сохранилось много сел и деревень. Њежду нашими
же и австрийскими позициЯми уцелела одна только хата,  -  одна хата...  весь
наш  актив,  -  одна хата!..  Ќосит она у  нас название -  хата на  Њазурах.
Ќикаких деревьев,  даже и одиноко стоЯщих,  нет,  -  и лес и солому нам надо
заготовить где-то в  тылу,  чтобы перебросить в  район атаки.  Ќадо устроить
несколько землЯнок и длЯ перевЯзочных пунктов,  чтобы не замерзли раненые, и
просто длЯ  обогрева.  ‚озможно,  что мы  получим хотЯ бы  длЯ двух-трех рот
белые халаты в целЯх мимикрии.  Џрошу иметь в виду,  господа,  что Я,  может
быть,  даже  несколько выступаю за  границы своих полномочий на  сегоднЯшний
день,  так  как  сегоднЯшний  день  пока  еще  день  тайн  и  всЯческих  там
недомолвок.  Ќо Я,  во-первых,  надеюсь на то,  что вы обдумаете,  что Я вам
сказал, про себЯ, проштудируете карту местности, вообще войдете в курс дела,
в объеме боевой операции,  какаЯ нам предстоит.  џ хочу,  чтобы вы, господа,
шли вперед с  открытыми глазами,  а  не вслепую.  ‚  бою вы,  каждый из вас,
должны проЯвить свою инициативу,  а откуда же она может взЯтьсЯ,  если вы не
знаете наперед,  что  вас  ожидает?  Љаждый из  вас,  конечно,  знает  своих
подчиненных,  кому  и  что  можно доверить,  от  кого  и  чего  можно ждать.
Џродумайте  их  как  следует  всех  и  проверьте  их  возможности.   Љстати,
получились приказы по  фронту  насчет  нижних  чинов.  ‘одержание этих  двух
приказов такое...
     Љовалевский  остановилсЯ,   обвел  всех  глазами,   постучал  по  столу
карандашом,   видно  было,   что  он  затруднЯлсЯ  передать  своими  словами
содержание этих приказов.
     - ‚идите ли,  главнокомандующий наш,  генерал-адъютант €ванов, конечно,
знает,  что  командиры рот  и  батальонов беседуют  с  нижними  чинами  и  о
дисциплине,  и о долге службы,  и о свЯтости присЯги, и о воинской чести, и,
наконец, о значении настоЯщей войны длЯ нашей родины. Ќо приказ подчеркивает
особое влиЯние,  какое могут и должны оказать на нижних чинов ваши, господа,
с  ними беседы.  ‡аймитесь этим.  Ѓывает,  что  в  полках попадаютсЯ офицеры
пьЯницы, взЯточники и прочее подобное. “ менЯ в полку, Я знаю, таких нет. ‡а
поведением офицера нижние чины следЯт в сотни глаз. Ћн должен быть чист, как
стекло.  Ѓоже избави, если офицер проЯвит хотЯ бы малейшие признаки трусости
в бою, - тогда все погибло! €мейте в виду, что солдаты пишут письма с фронта
домой,  но домой к ним попадают далеко не все письма,  потому что существует
военнаЯ цензура.  ќто  вы  знаете,  конечно.  Људа  же  деваютсЯ задержанные
письма?  ЋтправлЯютсЯ в штабы войск. ‡адержанные письма и породили приказ, о
котором Я  вам говорю.  €так,  вам вменЯетсЯ в обЯзанность разъЯснЯть нижним
чинам задачи и цели настоЯщей войны...  Љонечно,  не так разъЯснЯть, как это
принЯто у крайних политических партий,  -  почти весело добавил Љовалевский,
скользнув глазами по лицам Ђксютина,  Љароли и ‹ивенцева,  которые сидели на
подоконнике рЯдом.
     ќта веселость не оставила его, когда он заговорил и о другом приказе.
     - „ругой  приказ касаетсЯ тех  же  нижних чинов,  но  только уж  не  со
стороны их  духа,  а...  тела.  Џроще говорЯ,  это  приказ о  порке розгами,
которую  имеют  право  применЯть командиры полков  и  частей,  находЯщихсЯ в
отделе. „вадцать пЯть ударов имеет право назначать командир полка, пЯтьдесЯт
- командир бригады.  Ќо...  Я  вполне уверен,  конечно,  что к этой мере мне
прибегать не придетсЯ.
     - „а  и  откуда взЯть розги,  если деревьев поблизости нет?  -  сказал,
поднЯв брови, Ђксютин.
     ‚   ответ   на   это   несколько   вольнодумное  замечание  Љовалевский
снисходительно качнул головой, улыбнувшись одними глазами.
     Љогда  командиры рот  третьего  батальона выходили  из  халупы  вместе,
Љароли говорил другим:
     - Ќу нет,  это уж мерси покорно, чтобы Я стал беседовать со своей ротой
насчет задач и целей войны!  ’оже наивность каких-то героев времен Ћчакова и
покореньЯ Љрыма!..  џ уж учен,  - вздумал как-то, еще в ‘евастополе, об этом
спрашивать своих -  мне один и брЯкнул:  "’ак что,  ваше благородие,  задача
наша  состоит  защищать  капиталистов  и  буржуев,   чтобы  с  ними  никаких
происшедствиев не случилось!.."  ќти генералы €вановы родились и учились при
крепостном еще праве и  думают,  что солдат русский находитсЯ все под тем же
градусом широты и долготы. Џоговорил бы он с солдатами сам, а Я бы послушал.
‚от была бы оперетка Ћффенбаха, - накажи менЯ бог!
     - ѓоворить с солдатами - это еще не так страшно, - заметил Ђксютин, - а
вот если начнут сечь их, это будет пострашнее!
     - „олжно быть,  думают,  что война скоро окончитсЯ,  поэтому к финишу и
вздумали идти в хлыстах,  -  сказал ‹ивенцев.  -  Ќо мне не понравилось, что
Љовалевский потерЯл дар слова, ему присущий, когда начал говорить о позициЯх
австрийцев.  ЉажетсЯ, он нам передал далеко не все, что ему сказал полковник
”ешин. Ќе наткнемсЯ ли мы тут на такие позиции, что и черт зубы сломает?
     - џ тоже обратил на это внимание,  -  озадаченный у него был вид: таким
мне его не приходилось видеть, - согласилсЯ Ђксютин.
     - Ergo*,  дела  наши  не  хвали...  ‚от  тебе  и  внезапность.  Џока мы
австрийцам готовили свою  внезапность,  они  нам,  может  быть,  приготовили
второй  ‚ерден,  а?  -  остановилсЯ и  поглЯдел  ошеломленно на  ‹ивенцева и
Ђксютина Љароли.  -  ‚от тебе и  обрадовались ѓалиции,  так что ‘труков даже
креститьсЯ начал,  -  в печенку, в селезенку, в корень! Џока мы своих солдат
пороть соберемсЯ, австрийцы, кажетсЯ, нас всех выпорют, как миленьких.
     ______________
     * ‘ледовательно (лат.).


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

     ‹ивенцев написал два письма - матери и Ќаталье ‘ергеевне - и сдал их на
полевую почту. ‘тарухе матери он писал, что если на днЯх он будет ранен или,
паче чаЯниЯ,  убит,  то об этом она узнает в  первом случае -  из его нового
письма,  во  втором -  из  газет,  которые времЯ от  времени помещают списки
убитых,   или  от  сослуживцев,   которым  он  оставлЯет  ее  адрес.   €  он
действительно  оставил  на  всЯкий  случай  адрес  своей  матери  Њалинке  и
‡начкову.
     Џисьмо к  матери было недлинное,  и  писалось оно  привычно.  Ќесколько
труднее  оказалось написать Ќаталье ‘ергеевне.  Ћн  облегчил себе  это  дело
только тогда,  когда  решил,  что  все  письмо к  ней  должно быть  сплошным
"возвышающим обманом",  к какому прибегают,  например,  честные сами по себе
люди - врачи у постели неизлечимо больных.
     € он писал,  что ѓалициЯ -  прекраснаЯ,  вполне благоустроеннаЯ страна,
что боевых действий в ближайшее времЯ не предвидитсЯ;  что окопы,  в которых
они будут жить,  имеют комфортабельный вид; что снабжены они всем прекрасно;
что  он  здесь еще сильнее любит ее  голубые глаза и  спелый подсолнечник ее
волос;  что он,  третий прапорщик,  целовавший ее  античные руки в  •ерсоне,
целует их еще крепче теперь; что он мечтает получить от нее несколько теплых
строк; что писать ему нужно по такому-то адресу.
     ѓоворить о задачах и целЯх войны со своими солдатами теперь,  когда они
пришли уже к  последней мете,  он так же,  как и  Љароли,  считал совершенно
излишним. Ћн твердо решил, что теперь нужно только приказывать, имеЯ в виду,
что бой,  -  первый бой в жизни полка,  -  уже совсем недалек. € на вечерней
поверке,  насколько мог  строже,  он  приказал им  всем переменить белье,  а
грЯзное постаратьсЯ вымыть и  высушить,  потому что  этого  им  не  придетсЯ
сделать в окопах.
     - € еще, ребЯта, большой важности дело надо вам сделать, когда доставЯт
нам солому: сплести маты длЯ подстилки. Љак их плести, вы знаете, но вот что
может случитьсЯ,  -  что и  солома у  нас будет,  а  шпа-га-та нам не успеют
доставить вовремЯ.  Џоэтому каждому из вас надо позаботитьсЯ хотЯ бы о  том,
чтобы  достать  у  местных  жителей  ненужные  им,  бросовые куски  веревки,
бечевки,  шпагата,  а в крайнем случае -  суровых ниток,  чтобы сплести маты
хотЯ бы на первое времЯ... понЯли?
     - ’ак точно, понЯли! - гаркнули солдаты.
     ‘командовав после  поверки  своей  роте:  "ђазойдись по  квартирам!"  -
‹ивенцев  пошел  и  сам  в  хату,  где,  кроме  него,  разместилось  человек
двенадцать  офицеров,  но  по  дороге  между  патронных  двуколок  разглЯдел
массивную фигуру ‚ани ‘ыромолотова, услышал его рокот и подошел к нему:
     - Љаким  государственной важности делом  вы  тут  занЯты,  наш  дорогой
адъютант?
     - Ђ вот придумайте способ придвинуть к позициЯм солому и лес... если их
найдут,  конечно, где-нибудь в нужном количестве? - загудел ‚анЯ. - Ќаш обоз
второго разрЯда осталсЯ в селе Њайданах. ЏриходитсЯ взЯть несколько двуколок
патронных и пулеметных.
     - Ќу,  много ли  на них привезешь соломы и  бревен?  Ѓольше смеха,  чем
дела.
     - •оть что-нибудь...  Ђ  больше ведь никаких транспортных средств нет у
нас. Љонечно, помощь скромнаЯ, и придетсЯ несчастным нижним чинам тащить все
на руках.
     - Љак?  Ѓревна тащить на руках? ЏЯтнадцать верст тащить по такой грЯзи?
- больше испугалсЯ, чем удивилсЯ ‹ивенцев.
     - Ђ что же делать, когда больше нечего делать?
     - Љовалевский что-нибудь другое придумает, подождите... Ћн сейчас где?
     - Џриказ Љовалевского Я и исполнЯю,  -  инициатива тут не моЯ. Ђ он сам
сейчас в штабе дивизии на совещании командиров полков.
     - Ћн,  кажетсЯ,  что-то нервничает?  -  осторожно и  вполголоса спросил
‹ивенцев.
     - Ћчень,  -  также вполголоса ответил ‚анЯ.  -  ‚едь,  по  его  словам,
выходит, что к атаке мы совершенно не готовы, а между тем...
     - —то между тем? ѓоворите, - мы свои люди.
     - Ђтака назначена через три днЯ,  -  на ухо ему прошептал ‚анЯ.  -  ‚се
времЯ только гнались за внезапностью,  а  от этой внезапности может выиграть
только противник, раз у нас ничего как следует не готово.
     - —то же намерен делать Љовалевский?
     - Џока он  рвет и  мечет.  Њожно вообразить,  что  он  там говорит,  на
совещании! Џрежде всего ведь надо перебросить через речку Ћльховец двуколки,
кухни,  артиллерию,  а  как,  когда там тридцать сажен топи?  ‚едь бревна мы
готовим не  на  окопы,  а  все на  ту же переправу через Ћльховец.  Ќа окопы
бревна тратить,  -  это длЯ нас мотовство,  роскошь.  ’ут хотЯ бы через топь
перебратьсЯ без особых потерь на глазах у противника.
     - Ђ разве понтонов нам не могут дать?
     - Људа там  понтоны!  Ћни есть в  корпусе,  только их  берегут длЯ реки
‘трыпы, а до ‘трыпы поди-ка, сначала допрыгай.
     - ’ак  что  не  лишено вероЯтиЯ,  что  командиры полков на  совещании у
начдива придут к решению - в наступление ни в коем случае не идти, пока...
     ‚анЯ не дал ‹ивенцеву закончить его соображениЯ, - слегка ударил его по
спине ладонью и отошел.
     Њежду тем совещание в  штабе дивизии было действительно бурным,  о  чем
‹ивенцев узнал на другой же день.
     "Џри  таких  условиЯх  в  наступление  идти  совершенно  немыслимо!"  -
раздавались на  совещании бунтарские слова;  и  говорил их не кто иной,  как
полковник Љовалевский, ссылаЯсь на фешинскую разведку, на отсутствие дорог в
тылу, на распутицу.
     Ћн говорил:
     - „лЯ  менЯ  совершенно Ясна  мысль этой зимней операции.  ‚зЯт участок
фронта наиболее топкий,  но нельзЯ же, чтобы он был до того топкий, что даже
непроходим!  ‚зЯт участок фронта с наименее активным противником, но вот, по
данным  рекогносцировки,  мы  видим,  что  этот  наименее активный противник
оказалсЯ очень активен!  Њало того, что позиции выбраны им чрезвычайно умно,
они еще и  укреплены чрезвычайно сильно.  Ќадежды на  тЯжелую артиллерию?  “
менЯ они тоже были.  Ќо  они рассеЯлись во времЯ марша от станции џрмолинцы.
Ѓазировать всю зимнюю операцию большого масштаба на  станцию в  пЯти дневных
переходах от фронта,  что же это такое,  как не чрезвычайное легкомыслие? Њы
терпели неудачу за неудачей на германском фронте почему? Џотому что германцы
вводили в  дело  набранные в  тылу большие силы на  том  или  ином небольшом
участке нашего фронта и неизменно прорывали наш фронт. Њы затеЯли сделать то
же самое,  мы собрали большую свежую армию и готовимсЯ бросить ее на прорыв.
Ќо у  германцев сзади их фронта прекрасно развитаЯ сеть железных и шоссейных
дорог!  Ќо  за  германской  тЯжелой  артиллерией на  десЯтки  верст  тЯнутсЯ
непрерывно один за другим грузовики со снарЯдами,  а у нас что?  ђазве мы не
видели,  какаЯ  пробка  образовалась  даже  на  той  же  несчастной  станции
џрмолинцы?  ‘тоЯт вагоны со снарЯдами несколько дней,  - только вдумайтесь в
это  -  несколько  дней!  -  и  их  не  в  состоЯнии разгрузить.  Њы  начнем
наступление,  и  как  раз  в  тот  момент,  когда нам до  зарезу нужна будет
поддержка тЯжелых пушек и гаубиц, они будут молчать, а снарЯды длЯ них будут
лежать  на  станции џрмолинцы или  в  лучшем случае в  ѓородке,  когда  туда
дотЯнут,  наконец,  ширококолейку,  но их не будет на фронте. € нам придетсЯ
посылать пехоту,  делать совершенно невозможное, то есть, попросту, заведомо
губить полки,  чтобы в  сотый раз  доказать всем уже  известное,  что пехота
позиций с  неповрежденной проволокой в  несколько рЯдов взЯть не может.  ‚от
длЯ этого только,  значит,  мы затрачивали столько энергии на обучение своих
людей,  длЯ этого создали прекраснейший боевой материал из ополчениЯ,  чтобы
бросить его просто в грЯзь,  как мусор?..  Љогда германцы занЯли ‚ильну, они
не  пошли дальше ввиду наступавшей зимы и  перед ‚ильной устроили окопы,  но
чем и как? Ћкопной машиной. Џроходила машина, а за ней оставалсЯ след в виде
окопа глубиною в сажень. € окопы эти тут же бетонировались и накрывались. Њы
же  должны заставлЯть своих прекрасных солдат рыть окопы саперными лопатками
в такой раскисшей земле,  котораЯ плывет и сплываетсЯ и будет их засасывать,
а  мы  не имеем даже дерева,  чтобы укрепить стенки окопов,  не говорЯ уже о
бетоне!  Ќужно же  было иметь хоть сколько-нибудь воображениЯ,  воображениЯ,
да,  чтобы представить,  как можно провести подобную операцию на деле,  а не
только соображение о том,  какой она вызовет эффект в ђумынии!  ‚ результате
так   плохо  подготовленной  операции  эффект  может  быть   только  один  -
отрицательный,  и  хитроумнаЯ красавица эта,  от которой в  боевом отношении
ждать серьезной помощи очень наивно,  - упадет в объЯтиЯ того же ‚ильгельма,
как и ЃолгариЯ!..
     Џока  Љовалевский  говорил  это,  семеро  его  слушателей  разнообразно
крутили усы  или утюжили бороды.  “  каждого из  них была своЯ,  большаЯ или
меньшаЯ,  оторопь от всего того,  что они видели кругом, но оторопь эта была
не  совсем  Ясной,  расплывчатой;  после  слов  Љовалевского  она  принимала
определенные очертаниЯ,  однако до  того нежелательные,  что генерал Љотович
сказал, поднЯв бороду к носу:
     - ЌельзЯ так  мрачно смотреть на  вещи,  нельзЯ!..  ‚ы  очень сгущаете,
сгущаете краски, Љонстантин Џетрович! Ћчень! ’ак нельзЯ!
     ќто был добрый благообразный старец.  Љогда-то в ранней молодости он во
времЯ  русско-турецкой войны  провел  месЯца  три  в  Ѓухаресте.  Џрекрасные
воспоминаниЯ сохранились у него об этом веселом городе. Њежду тем ведь тогда
тоже  была  тЯжелаЯ  война:   ипка,   Џлевна,  Ћсман-паша...  ‘колько  было
поражений,  сколько потерь,  однако кончилось благополучно. Ћн считал, что у
него тоже есть военный опыт.  Ќаконец,  и в полевом уставе предусматриваетсЯ
случай, когда нам может быть тЯжело, но...
     - ‚рагу  нашему  тоже  нелегко будет,  когда  мы  засыпем его  тЯжелыми
снарЯдами,  и  вы увидите,  как это все обернетсЯ на деле,  а  не в  теории.
’еориЯ всегда бывает прЯмолинейна,  вот именно прЯмолинейна,  а практика всю
эту  прЯмолинейность  нивелирует:  там  уголок  отрежет,  здесь  отрежет,  -
смотришь, и вышло именно так, как надо.
     - ’еориЯ   всегда   прЯмолинейна,   совершенно   верно,   -   подхватил
Љовалевский, - но разве это ваше замечание относитсЯ ко мне? ђазве Я сочинЯл
оперативный план?  џ  ведь не  сижу уже в  штабе,  Я  не теоретик больше,  Я
практик,  и Я всЯчески постараюсь, конечно, содействовать... выполнению даже
и такого плана,  если переменить его нельзЯ, потому что он не сулит удачи...
Ќо Я хотел бы одного,  - прошу не понЯть менЯ превратно, - чтобы в план этот
были внесены существенные поправки.
     - Ћ каких поправках мы можем подымать вопрос,  - не понимаю, - удивилсЯ
полковник  Џалей,  начальник  штаба  дивизии,  тоже  генштабист,  низенький,
плотный, чернобородый полтавец. - •орош или нет план, но ведь расчет делалсЯ
только на тЯжелую артиллерию и внезапность.
     Њатерый здоровЯк ”ешин поглЯдел на него прищурЯсь и сказал веско:
     - ќх,  уж  эта  внезапность!  ”антазиЯ.  табнаЯ  наивность...  Ќеужели
кто-нибудь серьезно может рассчитывать на то положение,  -  Явно нелепое,  -
что противник не  знает о  приходе на  фронт целой армии,  чуть не в  двести
тысЯч?  ‡а круглых идиотов,  что ли,  считают австрийцев?  „а у  них шпионаж
поставлен на пЯть с плюсом!
     - џ не отрицаю, что австрийцы могут знать, что пришло подкрепление...
     - •орошо подкрепление, - целаЯ армиЯ! ’оже иголочка в возу сена!
     - Ќо они не знают,  что наступление назначено через три днЯ, - закончил
Џалей.
     - “знают.  ‘разу узнают,  как начнут их обкладывать ураганным огнем,  -
вставил Љовалевский.
     ”ешин же добавил:
     - Ђ раньше незачем им и беспокоитьсЯ: их позиции неприступны.
     - Ќо ведь пока что это только ваше личное, притом единственное, мнение,
что они неприступны, ‘емен Ђфанасьевич, - мЯгко заметил Љотович. - Њнение же
штаба фронта совсем иное.
     - „а,  иное,  иное мнение!  € этот вопрос - приступны, неприступны - мы
оставим совсем.  Ћн длЯ нас лишний, - очень решительно выступил вдруг Ѓаснин
и  даже стукнул толстой ладонью о  ребро стола и усиленно замигал выкаченным
черным  маслЯнистым правым глазом.  -  Ќаша  задача -  эти  позиции взЯть  и
наступать дальше, в долину ‘трыпы!
     Љовалевскому  никогда  раньше  не   случалось  видеть  этого  грузного,
ожирелого старика таким воинственным,  но  он  непритворно испугалсЯ,  когда
старик, запинаЯсь от охватившего его азарта, вдруг обратилсЯ к Љотовичу:
     - Џрошу передать руководство...  общее руководство...  всей артиллерией
дивизии... мне!
     - ‚от  наконец-то  разговор наш ставитсЯ на  деловую почву,  -  заметно
обрадовалсЯ Љотович.  -  Љонечно,  безусловно,  артиллериЯ всЯ должна быть в
одних руках.  -  € он даже выставил вперед руки, сжал их в кулаки и притЯнул
их к своей тощей, впалой груди, будто взЯл вожжи.
     - Ља-ак в одних руках? ‚есь тЯжелый дивизион? - ожесточенно поглЯдел на
него Љовалевский.
     - Ђ  где,  кстати,  командир дивизиона?  €ли  вы  его не  приглашали на
совещание, ваше превосходительство? - спросил ”ешин.
     - Ќет,  он  получил приглашение,  но только...  он ведь старый человек,
этот  полковник ѓерасимов.  Ћн  прислал рапорт,  что  его  всего разломало с
дороги,  лежит и припарки делает, хе-хе!.. „а он по существу нам теперь и не
нужен!  Људа ему прикажут поставить орудиЯ, туда и поставит... џ поручаю это
всецело Џетру  ‹аврентьевичу,  -  любезно дотЯнулсЯ благообразный Љотович до
жирной спины Ѓаснина, который в ответ на это качнул своей бульдожьей головой
и внушительно кашлЯнул.
     „ва других командира полков сидели все времЯ молча и курили, прикуриваЯ
папиросы один у другого.  ЏрЯмого касательства к ним совещание не имело, так
как полк одного назначалсЯ в  дивизионный резерв,  полк другого -  в  резерв
корпуса.
     - Џоскольку  Я  представлЯю  себе  сущность  предстоЯщей нам  атаки,  -
сдерживаЯсь с видимым трудом,  заговорил Љовалевский, - когда двум атакующим
полкам  указаны  определенные  участки  фронта,  мне  кажетсЯ  неопровержимо
логичным разбить  всю  нашу  тЯжелую  артиллерию между  атакующими полками и
подчинить одну ее часть ‘емену Ђфанасьевичу, другую - мне! Џритом разбить на
две  неравные части -  по  важности задачи,  какаЯ выпадает на  долю каждого
полка.  ‚от мое мнение! ђаз Я ответственен за результат боЯ на своем участке
атаки,  Я должен иметь в своем подчинении и орудиЯ.  ‚от мое мнение.  Ђ если
по-доз-ре-ваетсЯ,  что Я не в состоЯнии управитьсЯ с артиллерией,  какаЯ мне
будет отведена, то...
     - Ќикто таких подозрений не высказал,  что вы,  Љонстантин Џетрович!  -
всплеснул руками начальник дивизии.
     - ’огда зачем же мне дают нЯньку?
     - Џрошу...  э-э...  выбирать выражениЯ! - тЯжело глЯнул на Љовалевского
Ѓаснин.
     - Ќе   надо  горЯчитьсЯ,   да,   преждевременно  горЯчитьсЯ  зачем?   -
примирительно сказал, поморщась, Љотович, а Џалей добавил:
     - Њортиры именно так и поделены,  как вы говорите, Љонстантин Џетрович:
четыре на ваш участок, восемь на участок ‘емена Ђфанасьевича.
     - Ља-ак так?  Ќа мой участок... где высота триста семьдесЯт... € только
четыре  мортиры?  -  как  ужаленный вскочил Љовалевский;  ”ешин  же  скромно
рассматривал заусеницы на своих ногтЯх и молчал. - ‚ысота эта - ключ ко всем
позициЯм австрийским,  насколько Я умею читать карты,  - ко всем позициЯм на
участке нашего  корпуса,  и  только  четыре  мортиры?  €  почему  же  ‘емену
Ђфанасьевичу восемь  мортир,  когда  его  задача  всего-навсего занЯть  одну
деревню?  „еревню ЏилЯву взЯть?  „айте мне  этот  участок,  Я  его  возьму с
налета,  и  никакой тЯжелой артиллерии мне  не  надо.  „лЯ  такой  пустЯчной
задачи!
     - Ћго! ЏустЯчной! †аль, что не вы делали рекогносцировку, - зло заметил
”ешин.
     - Ћчень жаль,  очень жаль,  что не  Я!  ‘колько может быть австрийцев в
этой ЏилЯве?  ‘торожевой отрЯд?..  Ќе больше роты? Џусть они там хотЯ каждую
хату защищают...
     - „ело совсем не в этом,  -  перебил ”ешин.  - ‘оображениЯ за то, чтобы
восемь  мортир  на  моем  участке сосредоточить,  базировались вот  на  чем:
Ћльховец длЯ мортир непроходим,  а  ваш участок за Ћльховцем.  ‚ы и  четырех
мортир туда не перетЯнете,  куда же вам все двенадцать? “ менЯ же на участке
они  могут  спокойно  разместитьсЯ и  действовать сообразно обстоЯтельствам.
Џочему вы  думаете,  что они не  подготовЯт вам вашей атаки на высоту триста
семьдесЯт?  “креплениЯ же около ЏилЯвы надо видеть,  чтобы не говорить,  что
пустЯчное дело - взЯть эту деревню...
     ’ут  ”ешин пустилсЯ в  большие подробности касательно силы и  сложности
укреплений,  возведенных будто бы  около ЏилЯвы;  Љовалевскому же было Ясно,
что  это  одно  лишь  наигранное красноречие опытного  командира  полка,  не
желавшего брать на себЯ Явно рискованной задачи с высотою триста семьдесЯт и
заранее уступившего ее в штабе дивизии своему товарищу-генштабисту.
     ‘пор  между  ними  разгорелсЯ.  ‚  спор  этот  вмешались  и  молчаливые
командиры двух других полков,  и Ѓаснин,  и даже совсем уже полубезжизненный
лысый  старичок с  одышкой,  генерал-майор  ‹Ядов,  командир другой бригады.
”ешин заЯвлЯл,  между прочим,  что  люди его  полка съели уже  носимый запас
сухарей,  ввиду малых порций хлеба;  что  если не  подвезут в  ближайшие дни
хлеба и мЯса, а также перевЯзочных средств, то наступление вообще немыслимо.
ђазгорЯченный спором,  он даже написал на листке, выдранном из своей полевой
книжки,  рапорт  начальнику  дивизии:  "Ћборудование  линии  развертываниЯ и
перевЯзочных пунктов при отсутствии перевЯзочных средств невозможно. ‚ этом,
как  и  во  всем  другом,  Ярко  сказываетсЯ  полное  отсутствие  какой-либо
подготовки операции со стороны тыла.  џ не знаю,  что предпринимаетсЯ свыше,
но  категорически утверждаю,  что голодные и  обледенелые люди не могут дать
того максимума работы,  который Я,  в  силу поставленной мне задачи,  от них
потребую!"
     Њожет  быть,  ввиду  именно  такого отчаЯнного рапорта восемь мортир из
дивизиона так и  остались за  ”ешиным,  сколько ни пыталсЯ их отбить у  него
Љовалевский.
     Ќа  совещании этом выЯснилось,  между прочим,  что  на  участок второго
корпуса,  рЯдом  с  которым  приходилась дивизиЯ,  исключительно длЯ  съемок
позиций австрийцев было прислано пЯть самолетов, но два из них уже разбились
при  посадке;  что  длЯ устройства переправы через Ћльховец штаб дивизии уже
начал  искать,  но  никак не  может найти ни  одного саперного офицера;  что
корпусный инженер хотЯ и существует, но засел где-то в глубоком тылу, пьет и
играет в карты,  и выцарапать его из тыла на фронт невозможно;  что понтонов
длЯ  переправы через Ћльховец штаб корпуса и  после повторных и  настойчивых
просьб  не  дает,   советуЯ  обойтись  местными  средствами;  что  хотЯ  длЯ
корректированиЯ орудийного огнЯ и была передана в распорЯжение штаба дивизии
воздушнаЯ рота в несколько змейковых аппаратов, но в ближайшие дни аэростаты
подниматьсЯ не могли, так как поломались колеса и шестерни у лебедки...
     Џлан   наступлениЯ  все-таки  был   на   этом  совещании  намечен,   но
Љовалевский,  поздно вернувшийсЯ в штаб полка,  находил его настолько трудно
выполнимым,  что не спал сам и не давал спать своему адъютанту часов до двух
ночи, - пил чай с коньЯком и ругалсЯ не менее витиевато, чем Љароли.
     Ђ  через три  днЯ,  после обеда,  он  приказал полку,  пользуЯсь густым
туманом,  перейти к  хате на  Њазурах,  всего верст за семь от фронта,  куда
должны  были  ранее  отправленными ротами  свозитьсЯ добытые из  разнесенных
фольварков лес и солома.
     Ќеуклонно исполнЯЯ приказ,  размешиваЯ сырой и  мЯгкий снег  в  грЯзную
жижу,  негромко,  но деловито на ходу ругаЯсь,  по-детски доверчивый к своей
судьбе, приближалсЯ полк к своей голгофе.
     ‚виду  того,  что  на  другой  день  не  предполагалось  варить  обеда,
приказано было мЯсные порции не есть, а положить их в вещевые мешки вместе с
хлебом.  Џриказом  по  седьмой  армии  ранним  утром  назначена  была  атака
австрийских позиций.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

     Ќа  высоте Њазуры от  бывшей здесь деревни галичан уцелела всего только
одна  халупа;  остальные  были  наполовину разрушены австрийскими снарЯдами,
потом разобраны на дрова в окопы.  Ћколо этой-то халупы на соломе, сваленной
прЯмо в  грЯзь,  и  на  кучах жердей,  приготовленных длЯ починки гати через
Ћльховец, расположилсЯ на привал полк.
     ’ак как наступление назначено было на  два часа ночи и  подниматьсЯ длЯ
этого надобно было в час, а в час могло быть отнюдь не светлее, чем теперь в
десЯть,  то  о  сне никто и  не думал,  хотЯ,  после утомительной прогулки в
десЯть  верст  по  топкой черноземной пахоте,  всем  просто животно хотелось
спать. ‘олдаты шутили, ложась на солому и жерди:
     - ќх,  и постелЯ ж добра длЯ последнего разу!.. Ђ как австриЯков почнем
гнать, тогда уж и такой не будет.
     Ќе все до дна в  этой и  подобных шутках звучало,  как горькаЯ насмешка
над тем, что их ожидало. …сли бы человек не надеЯлсЯ на лучшее, он не был бы
человеком.
     Џоодаль от людей, тесно свЯзанные с ними общей судьбой, фыркали в сырой
темноте лошади обоза,  пулеметных и патронных двуколок,  походных кухонь.  ‚
кухнЯх кипЯтили воду длЯ чаю,  но  разводить костры,  чтобы погретьсЯ,  было
строго воспрещено Љовалевским.  Ћн запретил даже и курить, чтобы случайно не
подожгли солому,  но не курить крученок оказалось выше человеческих сил, - и
повсюду на привале вспыхивали, как волчьи глаза в лесу, огоньки зажигалок.
     ‘ам Љовалевской со своим штабом и свЯзистами занЯл единственную комнату
халупы, поставив в угол походную койку и маленький столик, на котором горела
свечка в  бутылке из-под  рома.  ‚  двух  окошках хаты уцелело только четыре
стекла, остальные восемь были кое-как заткнуты соломенными жгутами.
     Ќаладив свЯзь  со  штабом своей дивизии,  телефонисты пропускали провод
через  разбитое стекло  окна,  свЯзываЯсь теперь  со  штабом соседнего полка
справа,  полка другой кадровой дивизии,  другого корпуса.  Љовалевскому дано
было знать,  что этот полк будет наступать в одно времЯ с его полком и в том
же направлении, несколько правее его полка.
     ‘о  штабом  этого  полка  ему  хотелось  договоритьсЯ  о   подробностЯх
наступлениЯ,  чтобы не было разброда сил и разнобоЯ действий,  и когда свЯзь
была, наконец, налажена, Љовалевский тут же припал к трубке телефона.
     - ѓоворит  полковник  Љовалевский...   ‚  какое  времЯ  снимаетесь  длЯ
наступлениЯ? ‘ точностью до одной минуты, чтобы Я мог сделать расчет...
     Ћтвет пришел совсем неожиданный:
     - ‚ыступаем в половине шестого.
     - Ља-ак в половине шестого?  - подскочил Љовалевский. - џ не ослышалсЯ?
‚ половине шестого?  ‚от тебе раз!  Ђ где же внезапность,  на которую мы все
времЯ били?..  ‚  половине шестого будет уже светать,  и  мы понесем большие
потери... —ье это приказание?
     …му ответили, что так приказал командир второго корпуса ”луг.
     Љовалевский позвонил в  штаб своей дивизии генералу Љотовичу и  начал с
обычного бесстрастного "доношу,  что...",  но чем дальше говорил, тем больше
впадал в раздражение:
     - ...—ас наступлениЯ отодвинут почему-то  до половины шестого утра,  но
так как моему полку необходимо наступать на четыре версты в глубину, так как
необходимо иметь времЯ,  чтобы окопатьсЯ,  так  как  нужно как  можно скорее
занЯть артиллерийские позиции на западном берегу Ћльховца и так как при этом
ночном наступлении мы потерЯем гораздо меньше людей,  Я  не изменЯю отданных
мною приказаний и буду наступать в два часа!
     Ћн ожидал,  что Љотович будет по обыкновению думать вслух и мЯмлить и в
конце концов согласитсЯ с ним, но старец ответил неожиданно твердо:
     - ‚ы должны согласоватьсЯ со своим соседом справа без всЯких отговорок!
Џреждевременное выступление ваше буду считать преступлением!
     Љовалевский сказал:  "‘лушаю, ваше превосходительство!", а когда бросил
трубку, энергично добавил:
     - ЌачинаетсЯ абракадабра,  черт бы их взЯл,  дураков!  -  и выскочил из
хаты наружу освежить голову, потому что застучало в висках.
     Ћфицеры плотной толпой окружили его. Ћн сказал им:
     - Ќаступление отложено до рассвета,  господа.  џ думаю,  что нечего вам
тут зрЯ маЯтьсЯ. Џрошу до моего шалашу. ‡аходите гретьсЯ.
     Љогда  втиснулось в  комнату  человек пЯтьдесЯт офицеров,  сразу  стало
тЯжко дышать и свеча в бутылке спустила свой Язычок,  но Љовалевский,  войдЯ
вслед за  всеми,  предложил если и  не  тоном приказа,  но все-таки довольно
сурово:
     - —тобы не тратить энергии зрЯ, ложитесь и спите!
     ‹ивенцев поглЯдел на него удивленно и спросил за всех:
     - ѓде же и как ложитьсЯ?
     - ‚от тебе раз!  ѓде и как?  ‚ы теперь -  накануне атаки, и лучше этого
ночлега у вас,  может быть,  несколько дней не будет,  а вы говорите:  где и
как!  ’ут  сухо?  ‘ухо.  ’епло?  ’епло.  —его  же  вам  больше?  „вуспальных
кроватей?.. ‹ожитесь на пол и спите.
     - ‚се не улЯжемсЯ.
     - Љак не улЯжетесь? ‚ два слоЯ не улЯжетесь? “лЯжетесь!
     - ‚ два слоЯ?
     Џришлось Љовалевскому самому укладывать своих офицеров на ночлег в  два
слоЯ,  причем головы верхних пришлись на  ногах  нижних;  грЯзные сапоги при
этом насухо вытирали соломой.  Ђ когда все, наконец, улеглись, он сказал тем
же тоном почти приказа:
     - €  прошу,  господа,  не  думать о  неудобствах и  вообще ни о  чем не
думать, а спать!
     ‘ам же он улегсЯ на свою узенькую походную койку и закрыл глаза,  но не
спал.
     ‡а  три  днЯ,  прошедшие после совещаниЯ в  штабе дивизии,  он  не  раз
объехал верхом сам-друг то с поручиком ѓнедых,  то с подпрапорщиком ‹укиным,
то с ‚аней ‘ыромолотовым тот участок фронта до Ћльховца, по которому надобно
было  наступать полку.  Ћн  лично  распорЯжалсЯ работой одной из  своих рот,
гатившей  коварную топь  речки  Ћльховец и  перекидывавшей через  эту  речку
бревенчатый мост  шириною в  шесть  солдатских шагов.  Ќо  очень  упорно  он
разглЯдывал при  этом  не  только  загадочно молчавшие позиции австрийцев за
Ћльховцем на нескольких смежных высотах,  но и  деревню Џетликовце,  большую
деревню,  в  которой  вполне  сохранилось много  крытых  черепицей домов,  в
которой располагалась,  по  данным разведки,  только одна  рота австрийского
сторожевого охранениЯ и  котораЯ начиналась всего  на  полверсты правее  его
участка атаки.  —ерез нее должен был пройти, попутно выбив австрийскую роту,
крайний батальон того самого кадрового полка из  ударного корпуса ”луга,  со
штабом которого он только что говорил по телефону.
     ‘реди  все  засосавшей кругом  стихии грЯзи  не  раз  за  эти  три  днЯ
рисовалась ему  островом блаженных эта  большаЯ  деревнЯ,  котораЯ  осталась
как-то  совсем в  стороне от стремительных планов штабов -  армии,  корпуса,
дивизии.  —ерез нее требовалось только пройти наскорЯх, чтобы неуклонно идти
к главным целЯм атаки -  укрепленным высотам, захватить которые штабы думали
одним,  внезапным длЯ австрийцев порывом и  на плечах у  бегущего противника
ворватьсЯ в густо заселенную долину ‘трыпы.
     Њежду  тем  стоило  только ему  несколько вправо двинуть передовые роты
своего  полка,   охватить  и  занЯть  Џетликовце,  а  соседей  своих  только
предупредить,  что он ее займет,  и вот у него весь полк под крышей, хотЯ бы
на два днЯ,  пока разовьетсЯ общее наступление и прочный успех, если суждено
быть этому успеху.
     Ћн очень живо ощущал доверие,  которое питали к нему спавшие здесь и за
стенами хаты в  холодной грЯзи на  жиденькой соломенной подстилке три тысЯчи
человек его полка.  „оверие это надо было оправдать во что бы то ни стало, а
длЯ  этого  надо  было,  хотЯ  и  совершенно  беззаконным  путем,  захватить
Џетликовце.  Ћт  этого беззакониЯ не  только не  страдало дело  наступлениЯ,
которое было ему дороже всего, но Явно сберегалась боеваЯ энергиЯ его полка.
Њежду тем никто ведь не будет его и спрашивать,  почему и на основании чьего
приказа он захватил деревню и устроил из нее себе опорный пункт.
     “  него Явилась было мысль тут  же  предупредить соседний полк о  своем
решении,   но  когда  он  поглЯдел  на  прапорщика  аповалова,  дремавшего,
скорчившись около телефона,  то  оставил ее  до утра,  чтобы не разбудить ни
его, ни кого-либо из других офицеров. Џеред жарким делом, которое ожидало их
всех наутро,  нужно было хоть сколько-нибудь поспать без помехи: может быть,
далеко не один из них проснетсЯ в это утро в последний раз!
     ‘ам он  даже и  не  пыталсЯ заснуть.  Ћн  давно уже знал за  собой этот
великий недостаток военного:  излишнюю нервность, но знал и то, что боротьсЯ
с  этим бесполезно,  да  и  стоило ли боротьсЯ?  Ћтними у  него медицина эту
нервность,  не стал ли бы он тогда обыкновенным коптителем неба, хотЯ, может
быть,  это  и  выгоднее было  бы  длЯ  его  службы.  Ќа  командование полком
напросилсЯ он  сам;  он  мог бы  спокойненько прозЯбать в  штабах,  получать
очередные ордена и, наконец, генеральство, но командование полком в бою было
его давнишней мечтою.
     …ще  совсем молодым штабс-капитан