ий все еще сидел на  лавке.  Џотом он  оглЯнулсЯ по  опустевшей
избе,  и  его  взглЯд встретилсЯ с  моим.  ѓлаза его,  еще недавно горевшие,
теперь были  совершенно тусклы и  неприЯтно,  как-то  матово отсвечивали под
слабым огнем камелька.
     - •а!  -  сказал он, продолжаЯ глЯдеть на менЯ этим тЯжелым взглЯдом. -
‡а веру!..  Ѓога вспомнили... „авно это было... Ќе хотел ребенка хоронить на
православном кладбище...  ’еперь жену  зарыл  в  Яму,  завалил камнЯми,  без
креста, без молитвы... ‹ес, камни... и люди, как камни...
     Ћн провел рукой по лицу и,  как будто отрЯхнувшись, заговорил спокойнее
и с насмешкой:
     - џ бьюсь,  голодаю, жду... ‚ конце лета приходит мороз, и кончено... €
если бы Я  работал до ‘удного днЯ,  -  было бы все то же.  Ђ они знали...  €
никто не сказал, ни одна собака!..
     - ‚решь,  Ћстровский,  -  послышалсЯ вдруг около менЯ голос Њикеши. - џ
тебе говорил...
     Ћстровский пристально всмотрелсЯ и увидел говорившего.
     - Ђ,  это ты,  Њикеша...  ‚ерно, - ты говорил, да Я не послушал, потому
что ты полоумный... Ђ умные говорили другое...
     Џри слове "полоумный" Я невольно взглЯнул на Њикешу.  Ћн сидел, опустив
голову, лица его не было видно, но он не сказал больше ни слова...
     —ерез час, когда Ћстровский напилсЯ, как ни в чем не бывало, чаю вместе
с хозЯевами,  а мы напоили его девочку, пришел молодой Ямщик, принес в мешке
муку и сказал, что лодка длЯ Ћстровского выбрана.
     ЊенЯ поразило благодушное выражение голоса этого Ямщика.  Ћчевидно, раз
общество решило,  - ему уже не было дела до того, каким путем была отвоевана
эта лодка... …е приходилось еще чинить, но так как до берега было не близко,
то Ћстровский собралсЯ совсем.  Ћн заботливо одел девочку и взвалил на плечи
свои  узлы.  Њы  дали  девочке сахару,  белого хлеба и  несколько серебрЯных
монет.  Ћна вопросительно посмотрела на  отца.  Ћн  не  сказал ни слова,  не
поблагодарил,  даже не  посмотрел в  нашу сторону,  но и  не помешал ребенку
сунуть все  полученное в  небольшую котомку.  ‹ицо его оставалось все так же
холодно и решительно. “ходЯ, он сказал только:
     - Џрощайте, господа! ‚ас они тоже повезут... ‚ лодке не соглашайтесь...
Џовезут, подлецы, и на лошадЯх.
     €, повернувшись на пороге, он прибавил:
     - Ѓейте по морде... ’огда доедете скоро...
     ‡атем он вышел, ведЯ девочку за руку.
     џ посмотрел за ними в окно.  „олгаЯ осеннЯЯ ночь чуть-чуть бледнела, но
луна все так же  светила с  вышины,  так же  дул предутренний ветер,  так же
качались и  бились лиственницы под большой скалой,  так же  мелькали по инею
отблески  и   тени.   ’олько  теперь  к   этому  мельканию  прибавились  три
человеческие  фигуры.   ‚переди  шел  молодой  Ямщик,  сзади  -  нагруженный
Ћстровский и  рЯдом с  ним девочка.  €  на  белой равнине за  ними следовали
черные тени: одна огромнаЯ и уродливаЯ, другаЯ тоненькаЯ и как будто готоваЯ
растаЯть среди этого холода и камней...


        IV. ЏЋ ђ…Љ…

     Џо-видимому,  раз  уступив  Ћстровскому,  станок  как  бы  потерЯл силу
сопротивлениЯ,  и это послужило нам на пользу. “тром в избу вошел незнакомый
нам  Ямщик,  небольшой,  коренастый,  с  беспокойно  бегающими  глазами.  Ћн
помолилсЯ на образ и, не глЯдЯ на нас, спросил:
     - —его думаете делать?.. Ћбщество лошадей не дает.
     - Ђ тебе что нужно?
     - „а Я об вас хлопочу. ‚ лодке, пожалуй, Ямщики согласЯтсЯ.
     - Ќу, в лодке, так в лодке.
     Њаленькие глазки Ямщика радостно сверкнули.
     - ‡начит,  согласны?  -  прорвалось у  него восклицание,  и  он  быстро
направилсЯ к двери.  Ћтворив ее,  он повернулсЯ и сказал:  - Њикеша, подь-ка
сюда... ѓоворить надо.
     —ерез час  мы  уже были на  берегу реки.  ‘олнце поднЯлось над горами и
сгонЯло иней,  еще лежавший в тени.  •олод начинал уступать перед солнечными
лучами, но в заливчиках и затонах держались еще льдистые иглы...
     ЏодходЯ к берегу,  мы с удивлением увидели,  что к лодке подходит также
Њикеша.  Ќа одном плече он нес весла,  на другом висела винтовка,  в  руке у
него был узелок, который он тщательно спрЯтал в Ящик на корме.
     Џроделав все это,  он посмотрел на менЯ как будто укоризненным и слегка
пренебрежительным взглЯдом.
     - ‡ачем не писал?  ‹ошадЯм ехал бы...  „альше тоже лошадей давали бы...
‹одкой худо... Љогда доедешь?
     Њы, очевидно, много потерЯли в его глазах, так легко согласившись ехать
в лодке,  тем более что станок,  в сущности,  уступил бы, и мы стали жертвой
хитрости старого Ямщика.  “  него  пала  лошадь,  и  он  отправлЯл свою долю
повинностей греблей.  Џоэтому он стоЯл на сходе за то,  чтобы нас везти,  но
непременно  в  лодке,  -  таким  образом  ему  выпадала  сравнительно легкаЯ
очередь.  Ћбщество сомневалось,  согласимсЯ ли  мы тащитьсЯ сорок пЯть верст
против течениЯ,  когда  дорога еще  допускала более удобный и  скорый способ
передвижениЯ.   ‘тарый  Ямщик  взЯлсЯ  уговорить  нас  и  теперь,  к  Явному
разочарованию Њикеши, торжествовал легкую победу...
     - “-у!  хитрой  Ямщик,  -  говорил он,  глЯдЯ  с  улыбкой на  торопливо
бежавшего по берегу старика...  Џо-видимому,  "хитрой Ямщик" боЯлсЯ,  что мы
еще можем раздумать...
     Ќо мы беспрекословно уселись в широкую лодку,  старик двинул ее багром,
а Њикеша толкал с носа,  шлепаЯ по воде, пока она не вышла на более глубокое
место. ’огда и Њикеша вскочил в нее и сел в весла.
     Ќе успели мы обогнуть небольшой мысок, как от станка к берегу подбежала
девочка и кинула нам с деревЯнных мостков узелок.
     - —то это? - спросил Я.
     - Ќичего, ничего, так, посылка... - ответил старик.
     - •леб,  чайник...  -  поЯснил Њикеша.  -  Ќа  острове чай  пить будем.
„алеко...
     ‘тарик сердито посмотрел на  него:  он уверЯл,  что до захода солнца мы
уже будем на станке,  и  боЯлсЯ,  что разоблачение Њикеши еще может изменить
наше  решение.  Ћн  открыл дверку Ящика,  чтобы сунуть туда  свой узелок,  и
остановилсЯ с  удивлением,  видЯ,  что  место занЯто.  Њне  показалось,  что
Њикеша,  в свою очередь,  смутилсЯ,  когда старик нащупал рукой в его узелке
сапоги.
     - ќто что?  -  спросил старик,  пытливо глЯдЯ на Њикешу. - ‘апоги взЯл,
барахло  взЯл,   винтовку  взЯл...  ‘мотри,  Њикеша,  опЯть,  видно,  дурить
хочешь...
     Њикеша не ответил и только крепче налег на весла, так что они застонали
в уключинах...  ‹одка взмыла вперед,  под килем забились и зажурчали ленские
волны.  ‚ысокие горы  как  будто дрогнули и  тихо двинулись назад...  ’емные
крыши ’итаринского станка скоро потонули за мысом.
     „ень обещал быть теплым.  ‚етер стих,  речнаЯ гладь едва шевелилась,  и
широкие,   пологие  волны  лишь  тихо  колебали,  не  взламываЯ,  зеркальное
отражение скал.  ѓоры  противоположного берега  казались совсем  близко,  и,
только пристально вглЯдываЯсь в  подробности,  можно было заметить,  что это
обман  зрениЯ:  овраги  представлЯлись извилистыми  трещинками,  а  огромные
лиственницы на склонах - былинками...
     Ќаша лодка,  тихо покачиваЯсь, шла точно по водЯной аллее. Џо временам,
будто кинутый чьей-то невидимой рукой,  из-за гор вылетал черной точкой орел
или коршун и плавно опускалсЯ к реке,  проносЯсь над нашими головами.  Џорой
где-то в воздухе раздавалсЯ торопливый перезвон птичьей стаи, но глаз не мог
различить ее на пестром фоне лесистых скал,  пока совсем близко в воздухе не
пролетала стремительно горсточка черных  точек,  торопЯсь,  свистЯ крыльЯми,
погонЯЯ друг  друга  и  тотчас же  сливаЯсь с  пестрым фоном другого берега.
’олько серые бакланы неторопливо,  деловито держались по  следу нашей лодки,
то припадаЯ грудью к  воде,  то трепыхаЯ на месте крыльЯми и погружаЯ в воду
тонкие красные лапки.
     Џорой дорогу нам загораживала далеко вдавшаЯсЯ в  реку отмель...  ’огда
Њикеша входил беззаботно в  холодную воду,  иногда по  поЯс,  и  тащил лодку
лЯмкой.
     - ѓлЯди,  вон  там,  под горой,  Ћстровский идет,  -  сказал мне Ямщик,
указываЯ вдаль.  ‚глЯдевшись пристально в пеструю полоску другого берега,  Я
действительно увидел на воде тихо двигавшуюсЯ лодочку,  а  по камнЯм,  часто
терЯЯсь между ними,  двигалась,  как муравей,  чернаЯ точка.  ќто Ћстровский
тащил лодку лЯмкой.
     Џлес был прЯмой, и долго Я видел впереди эту точку, пока бессоннаЯ ночь
и  утомление не взЯли свое и  Я заснул под мерное взвизгивание уключин.  Ћба
мои спутника тоже давно спали на дне широкой лодки.
     Љогда Я  проснулсЯ,  то  сразу заметил,  что кругом что-то  изменилось.
Њикеша торопливо шлепал по воде,  таща лЯмку,  старик правил рулем, и лодка,
круто  забираЯ  волну,  перерезывала широкую  курью  (залив),  направлЯЯсь к
середине реки.  ‚  воздухе посвежело,  берега как  будто прижмурились,  лица
Ямщиков были озабочены, движениЯ торопливы.
     - ‘Ядь-ко к рулю,  скорее будет,  -  сказал мне старший Ямщик, заметив,
что Я проснулсЯ.  -  „ержи вон туда,  на остров,  - прибавил он, указываЯ на
едва заметную полоску земли, как будто прижавшуюсЯ к самому берегу на другой
стороне,  но  оказавшуюсЯ впоследствии большим  островом на  самой  середине
реки. џ сел к рулю, Њикеша, разбрызгиваЯ холодную воду, взобралсЯ в лодку, и
она понеслась на перерез течениЯ.
     - •алан (снеговаЯ туча) придет, - поЯснил старик. - Ђвось еще на остров
поспеем.
     џ  не  видел  никакой тучи.  ‹одка наша  торопливо удалЯлась от  одного
берега,  но  другой как будто не приближалсЯ,  и  река,  имеющаЯ здесь около
шести верст в  ширину,  только раздвигалась перед нами,  как море.  ‚верх по
течению широко разлившаЯсЯ воднаЯ гладь  почти сливалась с  золотом близкого
заката, и только туманнаЯ синЯЯ полоска отделЯла воду от неба.
     ‚се было светло, задумчиво, спокойно.
     - ѓде же туча? - спросил Я, удивленный тревожной торопливостью Ямщиков.
‘тарик не ответил.  Њикеша,  не переставаЯ грести, кивнул головой кверху, по
направлению к  светлому разливу.  ‚глЯдевшись пристальнее,  Я  заметил,  что
синЯЯ полоска,  висевшаЯ в воздухе между землею и небом,  начинает как будто
таЯть. —то-то легкое, белое, как пушинка, катилось по зеркальной поверхности
‹ены, направлЯЯсь от широкого разлива к нашей щели между высокими горами.
     - ђаботай, работай! - поощрЯл старик, сам с усилием налегаЯ на весла.
     Џо лицам Ямщиков катились крупные капли пота, руки напрЯгались... ‹одка
неслась, как стрела, остров заметно отделЯлсЯ от противоположного берега.
     - Ќе поспеть, - сказал старший, повернув озабоченное лицо в сторону все
мутневшей дали...
     - Ќе сдавай книзу, смотри! Љак бы не миновать острова...
     џ  повернул лодку  и  сразу  почувствовал,  что  ее  колыхнуло сильнее,
приподнЯло и  в  бока ударила торопливаЯ,  тревожнаЯ зыбь...  Ѓежавший перед
тучею  охлажденный ветер  задул между горами,  точно в  трубе.  Ћт  высокого
берега  донессЯ протЯжный гул,  в  лицо  нам  попадала мелкаЯ  пыль  водЯных
брызгов,  между берегом и глазом неслась тонкаЯ пелена,  смывавшаЯ очертаниЯ
скал и ущелий...
     - Ќу,  запылит теперь,  -  сказал старик,  -  держи,  смотри, потверже,
помни, где остров.
     ‘ гор нессЯ уже протЯжный шум лиственниц,  и скоро к нему присоединилсЯ
плеск прибоЯ. Ќекоторое времЯ было видно, как берег весь побелел от пены. Ќо
вскоре все  это  стало исчезать...  Џо  всей  реке запорхали белые снежинки,
ложившиесЯ на  темные волны.  Ћни становились все гуще,  заволакиваЯ сначала
дальние уступы,  потом  ближние скалы,  потом  самый обрез берега...  Џтичьи
голоса смолкали, жизнь, казалось, уходила с реки... ’олько чайки вскрикивали
еще нервно и отрывисто,  кидаЯсь навстречу ветру, гнавшему тучу и сгущавшему
ее между высокими горными берегами...  Ќекоторое времЯ сквозь эту пелену еще
доносилсЯ шум  лиственниц,  потом смолк и  он,  как будто задавленный густым
снегом; ветер тоже стихал...
     Ћдин из моих товарищей,  крепко спавших на дне лодки, проснулсЯ от этой
тишины, поднЯлсЯ и, протираЯ глаза, спрашивал с удивлением:
     - —то такое? ѓде мы?
     Љругом стало однообразно,  бело,  спокойно, и только миллионы снежинок,
больших, плоских, пушистых, порхаЯ и кружась, сыпались на воду, на весла, на
лодку, на лица гребцов. ‘коро краЯ лодки, лавки, одежда побелели под толстым
слоем снега.
     џмщики сложили весла и  тЯжело перевели дыхание...  Љругом стоЯла будто
белаЯ стена, а на небольшой площадке воды у самой лодки густо валились белые
хлопьЯ, таЯвшие в воде и тотчас сменЯвшиесЯ другими...
     - —то же, надо все-таки грести к острову, - сказал Я.
     - Ђ где он, остров? - ответил насмешливо старший Ямщик.
     „ействительно,  определить направление было трудно. ‹одка, покачиваЯсь,
казалось,  стоит на месте на небольшом темном кружке воды,  окруженном белою
непроницаемою стеною.  Ќо вдруг Њикеша наклонилсЯ,  протЯнул весло и вытащил
из воды таловую ветку с неопавшими еще листьЯми.
     - Ћстров близко, - сказал он, там...
     —ерез минуту из  белого тумана опЯть показались очертаниЯ,  и  мимо нас
проплыло  целое  деревцо,  очевидно,  только  что  оторвавшеесЯ с  крутоЯра,
оставлЯЯ за собой глинистый след еще не обмытых корней. џмщики бодро ударили
в весла...
     Џрошло с  четверть часа,  и  нос лодки уткнулсЯ в  крутой и  обрывистый
берег.  Ћстров был плоский,  и укрытьсЯ от снега было негде; Ямщики нарубили
сухого тальнику,  и  белый дым  костра смешалсЯ с  густой сеткой снега...  џ
посмотрел на  часы:  было уже  довольно поздно,  и  скоро за  снеговой тучей
должно было сесть солнце...
     - Ђ далеко еще до станка? - спросил Я.
     - Ќедалече,  -  ответил старик, бегаЯ своими плутоватыми глазами. - ‚от
чаю напьемсЯ, остров лЯмкой пройдем, потом ударимсЯ на ту сторону...
     Њикеша усмехнулсЯ.
     - Ћстров десЯть верст,  -  сказал он  равнодушно,  -  той стороной тоже
десЯть...  Ќочь-полночь -  и  то на станке не будем...  ’ы писать можешь,  а
старик умнее тебЯ:  обманул!  -  прибавил он.  -  •итрой! ’юрьма сидел, и то
оправилсЯ.
     - ‡а что? - спросил Я.
     - ‡а купчиху,  -  ответил Њикеша,  спокойно и  с некоторым любопытством
вглЯдываЯсь в  изменившеесЯ лицо старика.  “  того глаза сверкнули внезапным
огоньком.
     - ‡а какую купчиху...  ‚решь ты, - сказал он живо. - Ќе хлопай, чего не
знаешь...
     - „а тебЯ не ”ролом ли звать? - спросил Я.
     - Ќу,  ”ролом.  ’ак что?  -  ответил он, настораживаЯсь, и в глазах его
проступило что-то злое и чуткое, точно у зверЯ, сознающего опасность...
     €сторию этого ”рола мне рассказывали еще в  џкутске,  так как несколько
лет  назад  она  занимала всю  ‹ену,  небогатую вообще  событиЯми.  ќто  был
когда-то  хороший хозЯин,  и  жена у  него,  значительно моложе его  самого,
считалась  красавицей.   ѓоворили,  что  он  очень  любил  ее,  но  и  мучил
дьЯвольской ревностью, особенно после того, как, увлекшись каким-то кудрЯвым
хохлом-поселенцем,  она убежала было с  ним на прииски...  …е скоро вернули,
она захворала и умерла от тоски или от побоев.  ”рол сначала очень тосковал,
потом вдруг успокоилсЯ и  даже повеселел.  Љогда ему  напоминали о  жене или
принимались сватать других,  он  только лукаво усмехалсЯ и  как-то загадочно
уверЯл, что она опЯть убежала, но скоро вернетсЯ.
     Ћднажды,  лунною  осеннею  ночью,  на  середине  перегона  между  двумЯ
станками  ему  встретилсЯ Ямщик  соседнего  станка,  предложивший обменЯтьсЯ
пассажирами.  ќто  обычный прием  Ямщиков,  выигрывающих таким образом целую
путину.  Џассажиры спали в  открытых кибитках и не слышали даже,  как Ямщики
перепрЯгали лошадей...  Ћтъехав недалеко, встречный Ямщик услышал назади как
будто испуганный крик. Ќо он не обратил на него вниманиЯ и поехал дальше.
     Ћказалось,  что пассажирка, ехавшаЯ с ним до этой перепрЯжки, очнулась,
когда ”рол влезал на козлы.  “дивленнаЯ остановкой, она отодвинула фартук, и
на ”рола взглЯнуло внезапно женское лицо, освещенное светом полной луны...
     —то было после этого,  и  сам ”рол,  и обезумевшаЯ от испуга пассажирка
помнили плохо.  ’олько уже днем ”рол привез ее  на  станок,  но вместо того,
чтобы высадить у почтовой станции, привез к своей избе, сгреб в охапку, внес
в  избу и  крепко запер.  Ќа расспросы соседей он объЯвил,  что к нему опЯть
вернулась жена и  что  теперь он  ее  уже  не  отпустит...  џвилсЯ староста,
собрались станочники,  и  у  сумасшедшего с  трудом  отбили  до  бесчувствиЯ
испуганную женщину, оказавшуюсЯ вдовой-купчихой из приленского города, часто
разъезжавшей по торговым делам...
     ‘уд признал ”рола невменЯемым,  и он опЯть вернулсЯ в общество,  только
хозЯйство его сильно пошатнулось.
     - Љак мог оправитьсЯ?  - спрашивал теперь у менЯ Њикеша, с любопытством
присматривавшийсЯ  к  странным  огонькам,  тревожно  вспыхивавшим  в  глазах
старика...
     џ  тоже с  любопытством взглЯнул на  ”рола.  Ћн  был  низкого роста,  с
широкими плечами,  длинными руками и быстрыми движениЯми сильной обезьЯны. ‚
скуластом зеленовато-желтом лице,  с тонкими,  постоЯнно как будто жевавшими
губами,  виднелись типические признаки вырождениЯ.  ѓлаза бегали, и теперь в
них  загоралось лукаво скрытое мелькающее выражение,  как  будто  он  что-то
затаил в  себе,  что-то  относЯщеесЯ до этой истории,  известное ему одному,
чему  глупые  люди,  пожалуй,  не  поверЯт.  Њикеша приглЯдывалсЯ к  нему  с
любопытством  и  отчасти  с  насмешкой;  он,  вероЯтно,  давно  уловил  этот
двойственный взглЯд ”рола и  по-своему характеризовал его  часто повторЯемым
словом:  "хитрой".  Њне  казалось,  что  из  бегающих глаз  этого станочника
глЯдело просто сумасшествие...  Ћчевидно,  и  теперь еще в  нем,  среди этих
сумрачных скал,  шла какаЯ-то своЯ жизнь,  полнаЯ сумасшедших мечтаний, быть
может, радостных и светлых, а может быть, и еще более мрачных, чем эти горы.
Ќо труднаЯ долЯ Ямщика,  не дававшаЯ отдыха и досуга от тЯжелых повседневных
забот,  не выпускала его из своих тисков, и ей, вероЯтно, он был обЯзан тем,
что  ему позволЯли оставатьсЯ на  реке вместо сумасшедшего дома и  тЯнуть до
нового случаЯ будничную лЯмку здравомыслЯщих землЯков...
     ‚прочем, скоро беспокойные огоньки в его глазах, освещавшие эту глубоко
скрытую и таинственную глубину омраченной человеческой души, угасли. Ћн стал
распорЯжатьсЯ  закипавшим  чайником...   ’олько  лицо  его  стало  несколько
бледнее, и губы все как бы жевали что-то...
     - ѓде-то теперь Ћстровский? - спросил Я, чтобы переменить разговор...
     - Људа деваетсЯ?  -  ответил ”рол.  -  ’оже где-нибудь чай варит на том
берегу... ‚арнак проклЯтой!..
     - —его ругаешьсЯ? - спросил Њикеша.
     - •валить,  что ли, стану... - огрызнулсЯ ”рол. - ‹одку с общества взЯл
нахрапом... ‹одка чего-нибудь стоит...
     - Ќа  прииски пошел...  ЏроклЯтое место сидеть не  хочет,  -  задумчиво
сказал Њикеша и потом,  усмехнувшись,  прибавил: - Ђ титаринские испугались.
’ридцать человек боЯтсЯ...  Ћдин  человек не  боитсЯ...  „еньги,  сказал бы,
давайте, деньги дали бы... “дивительное дело... “ни-ат!
     - Ђ  тебе  любо?  -  ехидно спросил ”рол и,  живо повернувшись ко  мне,
сказал:  - Њикешко этот вот какой человек: гоньба гонЯть - не хочу, женитьсЯ
- не хочу, начальник возить - не хочу. Ќичего не хочу! Љак будешь жить?..
     - ЌеволЯ жить не хочу,  -  задумчиво и просто сказал Њикеша.  - Џашпорт
давали бы, белый свет пойду...
     ”рол посмотрел на него долгим и насмешливым взглЯдом...
     - Ѓезумной!  -  сказал он убежденно.  -  Љак пашпорт тебе дадут? „ругой
тоже  пашпорт хочет...  ‚се  захотЯт,  кто  на  станке останетсЯ?  Ќачальник
приедет, кто повезет?..
     Њикеша промолчал.  ‹ицо у него было грустное.  Ѓыть может, он признавал
неодолимую  правильность  аргумента,   но  внутри  у   него  бессознательно,
нелогично и непобедимо засело стремление к белу свету и вольной воле. ‚ообще
мне   казалось,   что  теперь  роли  Ямщиков  радикально  изменились.   ”рол
представлЯл собою само здравомыслие, вековую мудрость Ямщицких общин, - и он
с уничтожающей насмешкой смотрел на "безумного" Њикешу.  ‚ глазах последнего
стоЯла лишь грустнаЯ растерЯнность и  темное,  бессознательное стремление...
неизвестно куда...
     - Љак же ты говоришь,  - заступилсЯ Я за Њикешу, к "безумию" которого Я
почувствовал глубокую симпатию, - как ты говоришь, что он не хочет работать,
когда вот он лЯмку с тобой же тЯнет...
     - ’ак  то  Я  его  нанимал,  -  ответил ”рол  насмешливо.  -  Љакой это
станочник на чужой станок нанимаетсЯ,  свою очередь держать не хочет...  „ва
раза бегал... обществом пороли... Њожет, скажешь, неправда?
     Њикеша продолжал молчать.
     - ’еперь,  глЯди,  опЯть чего-то надумал,  -  с  чисто мефистофелевской
улыбкой  продолжал ”рол,  пронизываЯ бедного  Њикешу  острым  и  насмешливым
взглЯдом.  - ‘кажешь - и это неправда? Ђ зачем барахло взЯл?.. ‘апоги зачем?
ђужье длЯ чего захватил?  ‘мотри,  общество все равно достанет тебЯ... ЋпЯть
портки спустЯт.
     Ћн говорил с негодованием и увлечением. Ќо Њикеша вдруг перевел на него
свои выразительные глаза, в которых засветилась определеннаЯ мысль, и сказал
просто:
     - ЊенЯй у менЯ лодку. ЊоЯ лодка на станке осталась, хорошаЯ!..
     Њаленькие   хитрые   глазки   ”рола   забегали.    Ћн    был   сбит   с
бескорыстно-обличительной колеи и не мог сразу попасть на другую,  тем более
что  ему  приходилось стать  пособником подозреваемого нового побега.  —ерез
некоторое времЯ, однако, он ответил заискивающим тоном:
     - Џридачи, Њикешенька, не спросишь?
     - ѓде придачу возьмешь?  ‹одку сегоднЯ давай. Џроезжающих доставим, Я в
лодку сЯду, ты пешком назад пойдешь.
     - Ђ Я потом как твою ладью достану? ‘таночники не отдадут.
     - Ѓумагу пишем. ‚от он бумагу пишет, - указал Њикеша на менЯ.
     - Џишешь бумагу? - живо спросил у менЯ ”рол. - Ќу, когда так, - менЯю!
     Ћни ударили по  рукам,  и  Я  тут же  на листке,  вырванном из записной
книжки,  наскоро написал условие, буквы которого расплывались от снега. ”рол
тщательно свернул мокрую  бумажку и  сунул  в  голенище.  ‘  этой  минуты он
становилсЯ  обладателем  хорошей  лодки,   единственного  достоЯниЯ  Њикеши,
которому в  собственность переходила стараЯ тЯжелаЯ лодка  ”рола.  ‚  глазах
старого  Ямщика  светилась  радость,  тонкие  губы  складывались в  усмешку.
Ћчевидно, теперь он имел еще больше оснований считать Њикешу полоумным...
     ‘негу, казалось, не будет конца. Ѓелые хлопьЯ все порхали, густо садЯсь
на ветки талины,  на давно побелевшую землю,  на нас.  ’олько у  самого огнЯ
протаЯло и  было черно.  ‚есь видимый мир длЯ нас ограничивалсЯ этим костром
да небольшим клочком острова с  выступавшими,  точно из тумана,  очертаниЯми
кустов... „альше была белаЯ стена мелькающего снега.
     ‚друг оба Ямщика насторожились.
     - Ѓудет!  -  сказал  старик,  подымаЯсь.  -  ‘обирайсЯ,  ребЯта,  халан
проходит...
     ѓде-то  совсем  близко  послышалось веселое щебетанье птиц,  как  будто
птичьЯ стаЯ радовалась опЯть наступившему свету, и вслед за этим Я и оба мои
товарища вскочили на  ноги,  пораженные,  почти испуганные.  ‘плошнаЯ завеса
снега разорвалась в  вышине,  и  оттуда,  как-то  угрожающе близко,  точно в
круглое окно,  глЯдел  на  нас  огромный утес,  черный,  тЯжелый,  опушенный
снегом, с лиственницами на вершине. ‚печатление было такое, как будто кто-то
огромный и  мрачный тихо раздвинул снеговую тучу и  молчаливо смотрит сверху
на кучку людишек, маленьких и беззащитных, затерЯвшихсЯ на пустом острове.
     Њгновение... окно закрылось, утес исчез, как мимолетный кошмар, но снег
уже пришел в  движение и  нессЯ мимо,  волнуЯсь и  колеблЯсь.  ЋпЯть в  этой
колеблющейсЯ пелене мелькнул разрыв,  другой, чаще и шире, и через несколько
минут весь горный берег выступил перед нами в поражающем величии...
     Ћгромные базальтовые скалы  стоЯли у  самой воды,  возвышаЯсь вершинами
вровень с хребтом... ‘толбы, арки, крепостные стены с зубцами, башни, мосты,
пещеры, фасады причудливых зданий, разбросанных по гигантскому склону, - все
это,  опушенное по выступам белыми каймами снега,  облитое лучами заходЯщего
солнца, полное покоЯ, величиЯ и невообразимой первобытной красоты...
     Ђ  последние столбы снеговой тучи  мчались мимо,  как  остатки какой-то
призрачной армии...
     Ќичего прекраснее этого зрелища Я не видел никогда в своей жизни.
     - ЉамнЯми этими поманили отцов наших,  -  сказал ”рол,  и  в лице его Я
прочел почти ненависть.  -  ‚ них,  говорит,  золота лопатами греби... Џоди,
возьми его! Ћднако, братцы, ехать пора... Ѓери, Њикеша.
     - Ђ во-он -  Ћстровский идет,  - указал Њикеша, когда мы вышли на откос
берега.
     Џод огромными горами,  на побелевшей и  залитой косыми лучами вечернего
солнца береговой полоске, опЯть виднелась маленькаЯ чернаЯ точка...

     „олго еще после этого плыли мы  по  темной реке.  Џоследние лучи заката
давно погасли,  горы  утонули в  густом сумраке,  река как  будто притаилась
между смутными берегами,  и  всплески наших весел одни  нарушали очарованное
молчание,  отдаваЯсь чутким эхом  заснувших ущелий...  ‚верху было глубокое,
темное небо, внизу таинственно мерцающаЯ глубина... € до сих пор еще, порой,
Я вижу во сне эту темную реку, и смутные отражениЯ редких звезд, и эти горы,
похожие в  темноте на тучи,  и  нашу лодочку,  покачиваемую невидимой волной
великой сибирской реки...  €  на  менЯ  веет от  этих воспоминаний глубокою,
неизобразимою словами печалью.  Ћткуда она -  Я сказать не могу... Ћтголосок
ли невозвратного прошлого,  смутное мерцание пройденного уже пути жизни? €ли
это определеннаЯ человеческаЯ грусть этих станочников,  обреченных караулить
на диких берегах полосатые казенные столбы и холодные камни?..
     - Ћгонь! - радостно сказал один из моих товарищей.
     „ействительно,  за  поворотом навстречу нам  засверкал на  берегу живой
огонек  костра  под  темными скалами.  Џодъехав ближе,  мы  услышали хриплый
голос,  выводивший какую-то  песню,  у  костра  виднелись  три  человеческие
фигуры,  в  которых мы  скоро узнали Ћстровского и  недавно встреченных нами
бродЯг.
     ‚ероЯтно, заслышав плеск весел, Ћстровский поднЯлсЯ, отошел от костра и
остановилсЯ, вглЯдываЯсь в темноту.
     Џотом он сошел на берег.
     - Ђга! ќто вы? - сказал он. - Ћго-го! и Њикеша с вами...
     - Ђ вы, Ћстровский, нашли себе товарищей, - сказал Я.
     - ђебЯта теплые! - ответил он с насмешкой в голосе.
     - Ќе совсем только подходЯщаЯ компаниЯ длЯ девочки...
     - Ќи-и-чего!  -  ответил он  уверенно.  -  ѓо-го!  Ћстровского никто не
обидит, а за Ђнюту... горло перерву!..
     - Ћстровской! Људа ушел? ‘ кем ты там разговариваешь? - крикнул один из
бродЯг от костра.
     - Њолчи!  Ќе  твое  дело!  -  грубо  ответил  ему  Ћстровский и,  опЯть
обращаЯсь к нам,  прибавил:  -  „умаете,  пропаду?..  Ќет, не пропаду... Ѓыл
дурак,  чуть не пропал...  •а!  „умал свЯтую землю работать, других научить,
как за нею ходить надо... ‘пасибо, самого научили!
     - Ћстровской,  дьЯвол! - послышалось опЯть с берега, и один из сидевших
у костра бродЯг зашевелилсЯ...
     - Ћднако вы лучше проезжайте по добру,  - сказал Ћстровский. - ’оварищи
мои выпили... Љак раз захотЯт познакомитьсЯ...
     ”рол быстро двинул лодку багром,  и  она нырнула с  нами из освещенного
пространства в темноту.
     - •рани господи,  -  сказал старый Ямщик.  -  †иган ныне голодный,  как
волк. Ќа станках не подаем мы... Ђ водку жрут, - прибавил он с удивлением и,
пожалуй, с завистью...
     Њне  показалось,  что Ћстровский тоже был слегка выпивши.  Њы  отъехали
сажен тридцать, когда с берега послышалсЯ пьЯный голос бродЯги:
     - Њикеша! Ђ Њикеш! †елторотой! Ќа волю хочешь?
     - Њолчи ты, пьЯный! - сказал сурово Ћстровский.
     - Ќу, ничего, не сердись, Ћстровской, Я ведь любЯ...
     - Њикеш!..  Њике-ешь!..  Њикешенька...  - катилось еще долго над сонной
рекой,  перемежаЯсь пьЯным хохотом. џмщики молча налегали на весла, и вскоре
огонек скрылсЯ из виду.
     Ќочь продолжала тихо ползти над ‹еной. ‚зошла луна, краснаЯ, как кровь,
и  опЯть закатилась за  вершину близкой горы.  ‘евернаЯ Њедведица спустилась
низко,  все растЯгиваЯсь и вырастаЯ...  Џотом мутное облако поглотило редкие
звезды,  а  наша лодка все плыла...  џ  как-то  не  заметил,  как мы еще раз
перерезали реку, и спохватилсЯ только, когда лодка зашуршала килем по песку.
     Љругом  было  пусто.  ‡а  широкой береговой отмелью лежала  полоса гор,
молчаливых и сонных...
     џмщики сложили весла,  стали в  лодке,  приставили руки к щекам,  и над
пустынным берегом, будЯ ночные отголоски, понессЯ протЯжный крик:
     - Ђг-ы-ы-ы...
     ”рол  кричал,  видимо  надрываЯ старую  грудь.  Њикеша тЯнул  свободно,
полным  и  звучным голосом.  Ќикогда еще  Я  не  слыхал  подобных звуков  из
человеческой груди...  Љрик был ровный,  неустанный и гулкий,  точно тЯгучий
отголосок огромного колокола... ќто был обычный призыв с берега к спЯщему за
отмелью отдаленному станку.
     - Ђг-г-гы-ы... Ямщики!
     ‘тарик сорвалсЯ глухим хрипом и болезненно закашлЯлсЯ.
     - ќ-эх, - сказал он с горечью, - съела у менЯ голос река-матушка.
     Њикеша продолжал кричать, не останавливаЯсь длЯ передышки...
     - €дут, - сказал наконец ”рол.
     „ействительно,  за отмелью мелькнули огни фонарей, и Њикеша тоже смолк.
€  тотчас же  со  стороны реки,  из-за горы,  как бы в  ответ на крик Ямщика
раздалсЯ такой же протЯжный крик,  только чудовищно громкий и  глубокий.  Њы
невольно переглЯнулись и замерли, охваченные безотчетным испугом... Љазалось
- сказочное чудовище проснулось и завыло где-то неподалеку.
     - Џароход, - сказал первым опомнившийсЯ ”рол.
     ‚скоре  в  глубине темной ночи  послышались частые гулкие удары,  и  на
реку, сверкаЯ огнЯми, выплыл пароход с двумЯ барками. Њикешка быстро вскочил
в лодку и отсунулсЯ от берега, кинув ”ролу его узел. —ерез минуту лодку едва
можно было разглЯдеть на темных волнах ‹ены.
     - Џрощай, Њикеша! - крикнул Я вдогонку.
     - Џрощай-ай! - донеслось в ответ из темноты.
     - ‚арнака к варнаку тЯнет,  -  с презрением сказал ”рол.  -  Љ жиганам,
видно, пристанет.
     - Ђ ты разве не знал,  зачем он у тебЯ выменивает лодку?  - сказал Я. -
‡ачем же уступил?..
     ”рол ответил не сразу.
     - •орошо ли  бумагу писал?  Љрепко ли?  -  спросил он  через минуту.  -
‘таночники чисто собаки. Ќе отдадут, пожалуй.
     ‚  это  времЯ к  нам  подошли станочники с  фонарЯми,  и  все мы  молча
смотрели,  как  пароход,  повернув к  нам оба огнЯ,  бежал как будто прЯмо к
нашему берегу...  Џод  лучом пароходного огнЯ мелькнула на  мгновение черною
тенью лодка Њикеши и исчезла...
     - Љто на реке? - спросил один из Ямщиков.
     - Њикеша, - ответил ”рол торопливо. - ‘о мной приехал, да, вишь, сейчас
отсунулсЯ.
     - Џошто?
     - џ разве знаю?.. Ќичего не говорил. Ђ видно, опЯть в бега снарЯдилсЯ.
     - ‚ бега, так пошто за барку зачалилсЯ? - сказал опЯть пришедший Ямщик,
зоркие глаза которого,  очевидно,  пронизывали темноту там,  где Я ничего не
видел.
     - ‘ жиганами, видно, стакнулсЯ. †иганы повыше камней ночуют.
     - Ќу, ин, видно, так, - равнодушно подтверждали Ямщики. Ќекоторое времЯ
они  следили за  поворачивавшимисЯ огнЯми парохода,  как  бы  обсуждаЯ,  что
принесет им с собою эта редкаЯ еще на ‹ене новинка:  облегчение суровой доли
и  освобождение или окончательную гибель...  Ћба огнЯ на кожухах исчезли,  и
только три звездочки на  мачтах двигались еще некоторое времЯ в  черной тени
высоких  береговых  гор...   Џотом  и   они   угасли...   Ќад  ‹еной  лежала
непроницаемаЯ ночь, молчаливаЯ и таинственнаЯ...

     Ќедели через две с теми же остановками и спорами,  мы все еще двигались
кверху по замерзающей ‹ене, когда нас догнал знакомый почталион, встреченный
нами еще  под  џкутском и  теперь возвращавшийсЯ обратно.  ‘ообщаЯ различные
новости пройденного уже  нами  пути,  он  рассказал,  между прочим,  что  на
несколько станков ниже  ЃатамаЯ оголодавшие бродЯги ограбили было  проезжего
купца.  ‘огнали  народ  и  устроили облаву:  варнаки отсиживались в  пещере,
отстреливаЯсь камнЯми,  но в конце концов сдались. ‘ ними, говорили, попалсЯ
молодой Ямщик, убежавший с ’итаринского станка.
     - Ђ Ћстровского с ними не было? - спросил Я.
     - Ќет. Ћн отстал от них раньше.
     - Ќеужели Њикеша тоже участвовал в грабеже?
     - Љто его знает.  ‘ам говорит, что участвовал, но ни купец, ни бывший с
ним Ямщик его не видели.  Ђ бродЯги смеютсЯ: "’ак, говорЯт, припуталсЯ к нам
желторотый зрЯ..."
     Њне казалось,  что Я понЯл Њикешу:  он,  очевидно,  думал, что если ему
удастсЯ выбратьсЯ "за горы" через острог,  то это будет крепче, и станочники
его уже не достанут,  как свою собственность, обратно... „а и сам он, долгим
общением  в  остроге  с  "умными"  и  бывалыми людьми,  надеЯлсЯ,  вероЯтно,
просветитьсЯ...
     „а,  всЯкие бывают мечты... ‘былась ли мечта молодого станочника - Я не
знаю...

        1900-1901