д и станете в нем головой..."
     -- € это оправдалось, -- сказал почтительно самый юный из пассажиров.
     -- „а, -- продолжал  „икинсон. -- ЏонЯть человека, значит  узнать, чего
он  добиваетсЯ.  Љогда Я заметил этого русского  джентльмена, работавшего на
моей лесопилке, Я то же спросил у него: what is your ambition? € знаете, что
он  мне ответил?  "џ  надеюсь, что приготовлю вам  фанеры не хуже  любого из
ваших рабочих..."
     -- „а, все это странно, -- сказал один из собеседников.
     Њежду тем, Њатвей, который опЯть задремал в  поезде после ухода Ќилова,
вздрогнул и забормотал во сне.
     -- ‚от  тоже человек,  которого  трудно понЯть,  --  засмеЯлсЯ один  из
американцев.
     -- џ не встречал никого,  кто мог бы так много спать в таком  неудобном
положении.
     ‘удьЯ „икинсон внимательно посмотрел на ЊатвеЯ и потом сказал:
     -- џ готов битьсЯ об заклад: на душе этого человека... неспокойно. џ не
знаю, куда  он едет, но предпочел бы, чтобы  он миновал наш город. Ћ! у менЯ
на этот счет верный глаз...

        XXIX
     ‡вон  раздавалсЯ чаще, поезд замедлЯл  ход, кондуктор вошел  в вагон  и
отобрал билеты  у серого старика и у его молодого соседа. Џотом он подошел к
спавшему Њатвею и, тронув его за рукав, сказал:
     -- „эбльтоун, „эбльтоун, сэр...
     Њатвей  проснулсЯ,   раскрыл  глаза,  понЯл  и  вздрогнул  всем  телом.
„эбльтоун!  Ћн слышал  это слово каждый раз, как новый кондуктор  брал билет
из-за его  шлЯпы, и каждый  раз это слово будило в  нем неприЯтное ощущение.
„эбльтоун,  поезд  замедлил ход,  берут  билет, значит,  конец пути, значит,
придетсЯ выйти из вагона... Ђ что же дальше, что его ждет в этом „эбльтоуне,
куда ему взЯли билет, потому что до этого места хватило денег...
     ‚  окнах вагона замелькали снаружи  огни, точно  бриллиантовые булавки,
воткнутые  в  темноту  гор  и лесов.  Џотом эти  огни сбежали  далеко  вниз,
отразились в каком-то клочке воды, потом совсем исчезли, и мимо окна, шипЯ и
гудЯ, пробежала гранитнаЯ скала так близко, что на ней Ясно отражалсЯ желтый
свет из  окон  вагона... ‡атем  под поездом  загудел  мост,  опЯть поЯвились
далекие огни над  рекой, но теперь  они взбирались все  выше, подбегали  все
ближе,  заглЯдываЯ в  вагон вплотную  и  быстро  исчезаЯ назади. Ќа паровозе
звонили без перерыва, потому что поезд, едва  замедливший ход, мчалсЯ теперь
по главной улице города „эбльтоуна...
     -- ‚идели ли вы, сэр, как этот незнакомец вздрогнул? -- спросил молодой
человек, очевидно, заискивавший у судьи „икинсона.
     -- џ все видел, -- ответил старик. -- „ик „икинсон примет свои меры.
     —ерез минуту двери домов  в „эбльтоуне раскрывались, и  жители выходили
навстречу своих приезжих. ‚агон опустел. Њолодой человек еще  долго кланЯлсЯ
мистеру „икинсону и  напоминал о поклоне мисс ‹юси.  Џотом он  отправилсЯ  в
город и посеЯл там некоторое беспокойство и тревогу.
     ѓород „эбльтоун был молодой город молодого штата. Џрошло не более 8 лет
с тех пор,  как были распланированы его улицы у линии новой железной дороги,
и  с тех пор  городок жил тихою жизнью американского  захолустьЯ. ‘овершенно
понЯтно, что среди однотонной рабочей жизни  город „эбльтоун  жадно поглотил
известие, что с последним поездом прибыл человек, который  не сказал  никому
ни  слова, который вздрагивал от прикосновениЯ,  который, наконец,  возбудил
сильные  подозрениЯ  в судье  „икинсоые,  самом  эксцентричном,  но  и самом
уважаемом человеке „эбльтоуна.
     ‘ойдЯ  с  поезда,  судьЯ  „икинсон  тотчас  же  подозвал  единственного
дэбльтоунского полисмена и, указав на  фигуру ЊатвеЯ, нерешительно стоЯвшего
на залитой электрическим светом платформе, сказал:
     --  Џосмотрите,  „жон,  куда  отправитсЯ  этот  приезжий.  Ќадо  узнать
намерение этого молодца. Ѓоюсь, что нам  не придетсЯ  узнать ничего особенно
хорошего.
     Џолисмен „жон Љелли отошел и скрылсЯ под тенью какого-то сараЯ, гордЯсь
тем, что,  наконец, и ему выпало на долю исполнЯть некоторое довольно тонкое
поручение...
     Ћднако „жону  Љелли  скоро  стало  казатьсЯ, что у незнакомца  не  было
никаких намерений. Ћн просто вышел на платформу,  без всЯкого багажа, только
с корзиной в  руке,  даже, по-видимому,  без  всЯкого плана действий  и тупо
смотрел, как удалЯетсЯ поезд. ђаздалсЯ звон, зашипели колеса, поезд пролетел
по улице,  мелькнул  в  полосе  электрического света около аптеки,  а  затем
потонул в темноте,  и только  еще красный  фонарик  сзади несколько  времени
посылал прощальный привет из глубины ночи...
     ‹озищанин  вздохнул, оглЯнулсЯ  и  сел  на скамью,  под забором,  около
опустевшего вокзала. ‹уна поднЯлась на середину неба, фигура полисмена „жона
Љелли стала выступать из сократившейсЯ тени, а  незнакомец  все сидел, ничем
не обнаруживаЯ своих намерений по отношению к засыпавшему городу „эбльтоуну.
     ’огда „жон Љелли вышел из засады и, согласно уговору, постучалсЯ в окно
к судье „икинсону.
     ‘удьЯ  „икинсон  высунул  голову с  выражением  человека, который  знал
вперед все то, что ему пришли теперь сообщить.
     -- Ќу что, „жон? Људа направилсЯ этот молодец?
     -- Ћн никуда не отправилсЯ, сэр. Ћн все сидит на том же месте.
     -- Ћн все сидит... •орошо. Ћбнаружил он чем-нибудь свои намерениЯ?
     -- џ думаю, сэр, что у него нет никаких намерений.
     --  “  всЯкого человека есть  намерениЯ,  „жон,  --  сказал  „икинсон с
улыбкой  сожалениЯ  к  наивности  дэбльтоунского стража.  -- Џоверьте мне, у
всЯкого человека  непременно есть какие-нибудь намерениЯ. …сли  Я, например,
иду  в булочную, --  значит, Я намерен купить белого хлеба,  это Ясно, „жон.
…сли Я ложусь в постель, -- очевидно, Я намерен заснуть. Ќе так ли?
     -- ‘овершенно справедливо, сэр.
     --  Ќу,  а если бы... (тут  лицо старого  джентльмена  принЯло  лукавое
выражение), если бы вы увидели, что Я хожу  в полночь около железнодорожного
склада, осматриваЯ замки и двери... Џонимаете вы менЯ, „жон?
     -- Љак  нельзЯ  лучше, сэр...  Ћднако... …сли человек  только  сидит на
скамье и вздыхает...
     -- “элл! ќто, конечно, не так определенно. Ћн имеет право, как и всЯкий
другой,  сидеть на скамье и вздыхать  хоть до  утра.  Џосмотрите только,  не
станет  ли  он  делать  чего-нибудь  похуже.  „эбльтоун  полагаетсЯ на  вашу
бдительность, сэр!  Ќе пойдет ли незнакомец к реке, нет ли у него сообщников
на  барках,  не ждет ли он случаЯ, чтобы ограбить железнодорожный поезд, как
это было недавно около Њадисона... Џостойте еще, „жон.
     „ик  „икинсон прислушалсЯ: к станции подходил поезд. ‘удьЯ посмотрел на
„жона своими острыми глазами и сказал:
     -- „жон!
     -- ‘лушаю, сэр!
     -- џ сильно  ошибаюсь, если  вы найдете его на месте. Ћн хотел обмануть
вашу бдительность и достиг  этого. Ћн, вероЯтно,  сделал свое  дело и теперь
готовитсЯ сесть в поезд. Џоспешите.
     Ћкно „икинсона захлопнулось, а „жон Љелли бегом отправилсЯ  на  вокзал.
—еловек без намерений все сидел на прежнем месте, низко опустив голову. „жон
Љелли стал  искать  тени,  подлиннее и  погуще,  чтобы пристроить к ней свою
долговЯзую фигуру.  ’ак как  это  не удавалось,  то  Љелли  решил,  что  ему
необходимо присесть у стены склада. Ђ  затем голова „жона  Љелли  сама собой
прислонилась  к  стене, и он  сладко  заснул.  ‘удьЯ  „икинсон подождал  еще
некоторое времЯ, но, видЯ,  что полисмен не возвращаетсЯ, решил, что человек
без намерений оказалсЯ на  месте. Ћн хотел уже тушить свою  лампу, когда ему
доложили, что с поезда ЯвилсЯ к нему человек по экстренному делу.
     „ействительно, в его комнату вошел торопливой походкой человек довольно
неопределенного  вида,  в  котором,  однако,  опытный  глаз  судьи  различил
некоторые специфические черты детектива (сыщика).
     -- ‚ы здешний судьЯ? -- спросил незнакомец, поклонившись.
     -- ‘удьЯ города „эбльтоуна, -- ответил „икинсон важно.
     -- Њне необходим приказ об аресте, сэр.
     --  Ђ!  џ  так  и   думал...  —еловек  высокого  роста,   атлетического
сложениЯ?.. Џрибыл с предыдущим поездом?..
     ‘ыщик посмотрел с удивлением на проницательного судью и сказал:
     -- Љак? ‚ам уже известно, что нью-йоркский дикарь?..
     ‘удьЯ „икинсон быстро взглЯнул на сыщика и сказал:
     -- ‚аши полномочиЯ? Ќовоприбывший потупилсЯ.
     --  џ  так  спешно  отправилсЯ  по  следам,  что  не  успел   запастись
специальными  приказами.   Ќо   историЯ   так  известна...  „икарь,  убивший
ѓопкинса...
     --  Џо последним  телеграммам,--  сказал  холодно  судьЯ,  --  здоровье
полисмена  ѓопкинса   находитсЯ  в  отличном  состоЯнии.  џ  спрашиваю  ваши
полномочиЯ?
     --  џ  уже  сказал вам,  сэр...  „ело  очень  важно,  и  притом  --  он
иностранец.
     -- €наче сказать, -- вы часто облегчаете себе задачу с иностранцами.  џ
не дам приказа.
     -- Ќо, сэр... это опасный субъект.
     -- ЏолициЯ  города „эбльтоуна исполнит свой долг, сэр, --  сказал судьЯ
„икинсон надменно. -- џ не допущу,  чтобы впоследствии писали в газетах, что
в городе „эбльтоуне арестовали человека без достаточных оснований.
     Ќезнакомец вышел, пожав плечами, и отправилсЯ прежде всего на телеграф,
а  судьЯ  „икинсон  лег  спать, совершенно  уверенный, что теперь у  полиции
города „эбльтоуна есть хорошаЯ помощь по надзору за человеком без намерений.
Ќо прежде, чем лечь, он послал еще телеграмму, вызывавшую на завтра  мистера
…вгениЯ Ќилова...

        XXX
     Ќа утро „жон Љелли ЯвилсЯ к судье. -- Ќу, что скажете, „жон? -- спросил
у него „икинсон.
     -- ‚се в порЯдке, сэр. ’олько... ’ам за ним следит еще кто-то.
     -- ‡наю. —еловек небольшого роста, в сером костюме.
     „жон Љелли с благоговением посмотрел на всезнающего судью и продолжал:
     -- Ћн  все  сидит,  сэр, опустив  голову на руки. Љогда поутру проходил
железнодорожный сторож, он только посмотрел на него.  "Љак больнаЯ  собака",
-- сказал ‚иллиамс.
     -- € ничего больше?
     --  Ћколо  незнакомца собираетсЯ  толпа... ‚сЯ площадка  и  сквер около
вокзала занЯты народом, сэр.
     -- —то им нужно, „жон?
     -- Ћни, вероЯтно, тоже хотЯт узнать его намерениЯ... € притом, разнессЯ
слух, будто это дикарь, убивший полисмена в Ќью-‰орке...
     „онесение „жона было совершенно справедливо. ‡а ночь слухи о том, что с
поездом   прибыл   странный   незнакомец,   намерениЯ   которого   возбудили
подозрительность м-ра „икинсона, успели вырасти, и на утро, когда оказалось,
что  у  незнакомца  нет никаких намерений и  что он  просидел  всю ночь  без
движениЯ,  город  „эбльтоун  пришел  в  понЯтное волнение.  Ћколо  странного
человека стали собиратьсЯ  кучки любопытных,  сначала мальчики и  подростки,
шедшие  в школы,  потом приказчики, потом дэбльтоунские дамы, возвращавшиесЯ
из  лавок  и  с  базаров,  --  одним  словом,  весь  „эбльтоун,   постепенно
просыпавшийсЯ и принимавшийсЯ за  свои обыденные дела, перебывал на площадке
городского сквера, у  железнодорожной станции, стараЯсь, конечно, проникнуть
в намерениЯ незнакомца...
     Ќо  это  было очень  трудно,  так  как  незнакомец все сидел  на месте,
вздыхал,  глЯдел  на  проходЯщих  и порой  отвечал  на  вопросы  непонЯтными
словами. Ђ  между  тем,  у  ЊатвеЯ  к  этому  времени  уже  было  намерение.
ђассмотрев внимательно свое положение в эту долгую ночь, пока город спал,  а
невдалеке  сновали тени полицейского Љелли  и приезжего сыщика, он пришел  к
заключению, что от судьбы не  уйдешь, судьба же представлЯлась ему, человеку
без Языка и без паспорта, в виде неизбежной тюрьмы... Ћн долго думал об этом
и решил, что, раньше или  позже, а без  знакомства  с  американской кутузкой
дело обойтись не может. ’ак пусть  уж лучше раньше,  чем  позже. Ћн  покажет
знаками,  что  ничего не понимает, а об истории в Ќью-‰орке здесь,  конечно,
никто  не знает... Џоэтому он  даже вздохнул  с облегчением  и  с  радостной
доверчивостью  поднЯлсЯ  навстречу добродушному „жону Љелли,  который шел  к
нему, расталкиваЯ
     толпу.
     ‘удьЯ „икинсон вышел в свою  камеру, когда шум и  говор раздались у его
дома, и в камеру ввалилась толпа. Ќезнакомый великан кротко стоЯл посредине,
а „жон Љелли сиЯл торжеством.
     -- Ћн обнаружил  намерение,  г. судьЯ,  --  сказал  полисмен,  выступаЯ
вперед.
     --  •орошо, „жон. џ знал, что вы оправдаете доверие города...  Љакое же
именно намерение он обнаружил?
     -- Ћн хотел укусить менЯ за руку.
     Њистер „икинсон даже откинулсЯ на своем кресле.
     -- “кусить за руку?.. ’ак  это все-таки правда! “верены ли  вы  в этом,
„жон Љелли?
     -- “ менЯ есть свидетели.
     --   •орошо.   Њы  спросим  свидетелей.  ‘лучай  требует  внимательного
расследованиЯ. Ќе пришел еще мистер Ќилов?..
     Ќилова еще не было. Њатвей глЯдел на все  происходившее с удивлением  и
неудовольствием. Ћн решил итти  навстречу неизбежности, но ему казалось, что
и это  делаетсЯ  здесь  как-то  не по-людски.  Ћн  представлЯл себе это дело
гораздо проще. “  человека спрашивают паспорт, паспорта нет. —еловека берут,
и полицейский, с  книгой  подмышкой, ведет его куда  следует.  Ђ  там уж что
будет, то есть как решит начальство.
     Ќо здесь  и это  простое дело  не  умеют сделать как следует. ‘обралась
зачем-то толпа,  точно на зверЯ, все валЯт в камеру, и здесь сидит на первом
месте вчераш-

     ний  оборванец,  правда,  теперь одетый  совершенно прилично,  хотЯ без
всЯких знаков начальственного званиЯ.  Њатвей стал озиратьсЯ  по  сторонам с
признаками негодованиЯ.
     Њежду тем, судьЯ „икинсон приступил к допросу.
     -- Џрежде всего, установим национальность  и имЯ, -- сказал он. -- Your
name (ваше имЯ)?
     Њатвей молчал.
     -- Your nation  (ваша национальность)?  -- €, не получаЯ  ответа, судьЯ
посмотрел на публику.--  Ќет  ли здесь  кого-нибудь, знающего хоть несколько
слов по-русски? Њиссис Ѓрайс! ЉажетсЯ, ваш отец был родом из ђоссии?..
     €з толпы вышла женщина лет сорока, небольшого роста, с  голубыми, как и
у ЊатвеЯ, хотЯ и значительно  выцветшими глазами.  Ћна стала против ЊатвеЯ и
как будто начала припоминать что-то.
     ‚  камере  водворилось молчание. †енщина смотрела на лозищанина, Њатвей
впилсЯ глазами  в ее глаза,  тусклые  и  светлые,  как  лед,  но  в  которых
пробивалось   что-то,   как   будто  старое  воспоминание.  ќто  была   дочь
полЯка-эмигранта. …е мать умерла рано, отец спилсЯ где-то в Љалифорнии, и ее
воспитали американцы. ’еперь  какие-то смутные  воспоминаниЯ шевелились в ее
голове.  Ћна давно забыла  свой Язык,  но в ее памЯти  еще  шевелились слова
песни,  которой мать забавлЯла когда-то  ее,  малого ребенка. ‚друг глаза ее
засветились,  и  она  приподнЯла  над   головой  руку,   щелкнула  пальцами,
повернулась и запела по-польски, как-то странно, точно говорЯщаЯ машина:
     Ќаша мат-ка... ку-ропат-ка... ђада бить дет-ей...

     Њатвей вздрогнул, рванулсЯ к  ней  и  заговорил  быстро и  возбужденно.
‡вуки  славЯнского Языка  дали  ему  надежду  на  спасение, на  то, что его,
наконец, поймут, что ему найдетсЯ какой-нибудь выход...
     Ќо  глаза женщины уже потухли. Ћна  помнила  только слова песни, но и в
ней   не   понимала  ни  слова.  Џотом  поклонилась  судье,  сказала  что-то
по-английски и отошла...
     Њатвей кинулсЯ за ней,  крича что-то, почти  в исступлении, но немец  и
Љелли загородили ему дорогу.  Њожет быть, они  боЯлись, что он  искусает эту
женщину, как хотел укусить полисмена.
     ’огда Њатвей схватилсЯ  за ручку скамейки и пошатнулсЯ.  ѓлаза его были
широко открыты, как у  человека,  которому представилось страшное видение. €
действительно,  ему,  голодному, истерзанному и потрЯсенному, первый  раз  в
жизни привиделсЯ сон наЯву. …му представилось совершенно Ясно, что он еще на
корабле, стоит на самой корме,  что  голова у него кружитсЯ, что он падает в
воду. ќто снилось ему  не раз во времЯ путешествиЯ, и он думал после  этого,
что  чувствуют эти  беднЯки, с разбитых  кораблей, одни,  без надежды, среди
этого бездушного, бесконечного и грозного океана...
     ’еперь  этот самый  сон проносилсЯ перед его  широко открытыми глазами.
‚место судьи „икинсона, вместо полицейского Љелли, вместо всех  этих  людей,
вместо камеры,  -- перед ним Ясно ходили волны, пенистые, широкие, холодные,
без конца, без  краЯ... Ћни ходЯт, грохочут, плещут, подымаютсЯ, топЯт... Ћн
напрасно стараетсЯ вынырнуть,  крикнуть, позвать, схватитьсЯ,  удержатьсЯ на
поверхности... —то-то тЯнет его книзу. ‚  ушах шумит, перед  глазами зеленаЯ
глубина,  таинственнаЯ и  страшнаЯ. ќто гибель. €  вдруг  к нему  склонЯетсЯ
человеческое лицо с  светлыми застывшими  глазами. Ћн оживает,  надеетсЯ, он
ждет помощи. Ќо глаза тусклы, лицо бледно. ќто лицо мертвеца, который утонул
уже раньше...
     ‚сЯ  эта картина мелькнула  на  одно мгновение,  но так Ясно,  что  его
сердце сжалось ужасом. Ћн глубоко вздохнул и схватилсЯ за голову... "ѓосподи
боже,  свЯтаЯ  дева,  --  бормотал  он,  --  помогите несчастному  человеку.
ЉажетсЯ, что в голове у менЯ неладно..."
     Ћн протер глаза  кулаком и  опЯть  стал  искать надежду на  лицах  этих
людей.
     Ђ в это  времЯ  полицейский  „жон  объЯснил судье „икинсону, при  каких
обстоЯтельствах обнаружились намерениЯ незнакомца.  Ћн рассказал, что, когда
он подошел к нему, тот взЯл его руку вот так („жон взЯл  руку, судьи), потом
наклонилсЯ вот этак...
     €  полицейский „жон,  наклонившись  к руке судьи, длЯ  большей  живости
оскалил свои белые зубы, придав всему лицу выражение дикой свирепости.
     ќта   демонстрациЯ  произвела   сильное   впечатление  на  публику,  но
впечатление, произведенное ею на ЊатвеЯ,  было еще сильнее. ќтот Язык был  и
ему  понЯтен. Џри виде маневра Љелли,  ему стало сразу Ясно  очень многое: и
то, почему Љелли так  резко отдернул свою руку,  и  даже за что  он, Њатвей,
получил удар в –ентральном  парке... € ему стало так обидно и горько, что он
забыл все.
     -- Ќеправда, -- крикнул он, -- не верьте этому подлому человеку...
     €,  возмущенный  до  глубины души клеветой, он кинулсЯ к  столу,  чтобы
показать судье, что именно он хотел сделать с рукой полисмена Љелли...
     ‘удьЯ  „икинсон вскочил  со  своего места  и наступил при этом на  свою
новую шлЯпу.  Љакой-то дюжий немец, Љелли и еще  несколько человек  схватили
ЊатвеЯ сзади,  чтобы он не искусал  судью, выбранного народом  „эбльтоуна; в
камере  водворилось  волнение, небывалое  в  летописЯх  городЯ. Ѓлижайшие  к
дверЯм кинулись к выходу,  толпились, падали и кричали, а внутри происходило
что-то непонЯтное и страшное...
     €змученный,   голодный,   оскорбленный,   доведенный  до   исступлениЯ,
лозищанин раскидал всех вцепившихсЯ в  него американцев, и только дюжий, как
и он сам,  немец еще держал  его сзади  за локти,  упираЯсь  ногами... Ђ  он
рвалсЯ  вперед,   с  глазами,  налившимисЯ   кровью,  и   чувствуЯ,  что  он
действительно начинает сходить с ума, что ему действительно хочетсЯ кинутьсЯ
на этих людей, бить и, пожалуй, кусатьсЯ...
     Ќеизвестно,  что было  бы дальше. Ќо в  это времЯ в камеру быстро вошел
Ќилов.  Ћн  протолкалсЯ  к  Њатвею,  стал перед  ним  и  спросил с участием,
по-русски:
     -- ќй, землЯк! —то это вы тут натворили?
     Џри  первых  звуках  этого  голоса  Њатвей  рванулсЯ и, припав  к  руке
новопришедшего, стал целовать ее, рыдаЯ, как ребенок...
     —ерез четверть часа камера мистера  „икинсона  опЯть стала  наполнЯтьсЯ
обывателЯми  города  „эбльтоуна,  узнавшими,  что  по  обстоЯтельствам  дела
намерение незнакомца  разъЯснилось в самом удовлетворительном смысле. ‚ лице
русского джентльмена, работающего на лесопилке, он нашел землЯка и адвоката,
которому  не  стоило  много  труда опровергнуть  обвинениЯ.  ‘удьЯ  „икинсон
получил вполне  удовлетворительные ответы на  вопросы: "Your  name?",  "Your
nation?" и  на все другие, вытекавшие из обстоЯтельств  дела. ѓордый  полным
успехом, увенчавшим его разбирательство,  он великодушно  забыл даже о новой
шлЯпе и, быстро  покончив с официальными  отношениЯми, протЯнул  обвинЯемому
руку, выразив  при этом  уверенность, что  выбор  именно „эбльтоуна  из всех
городов союза делает величайшую  честь его проницательности... ‚  заключение
он предложил Њатвею партикулЯрный вопрос:
     -- ѓоу до ю лайк дис кэунтри, сэр?
     -- Ћн хочет знать, как вам понравилась Ђмерика? -- перевел Ќилов.
     Њатвей, который все еще дышал довольно тЯжело, махнул рукой.
     -- Ђ! чтоб ей провалитьсЯ, -- сказал он искренно.
     -- —то сказал джентльмен о нашей стране? -- с  любопытством переспросил
судьЯ  „икинеон,  одновременно  возбудив  великое  любопытство  в  остальных
присутствующих.
     -- Ћн  говорит, что ему нужно времЯ, чтобы оценить все достоинства этой
страны, сэр...
     -- ‚эри уэлл!  Ћтвет, совершенно достойный благоразумного  джентльмена!
-- сказал „икинсон тоном полного удовлетворениЯ.

        XXXI
     Ќа следующий день газета города „эбльтоуна вышла в увеличенном формате.
Ќа  первой  странице ее  красовалсЯ  портрет мистера Њетью, нового обитателЯ
славного  города,  а  в тексте, снабженном  достаточным  количеством  весьма
громких заглавий, редактор ее обращалсЯ ко всей остальной Ђмерике вообще и к
городу Ќью-‰орку  в  особенности. "Ћтныне, -- писал он,  -- город  „эбльтоун
может гордитьсЯ тем обстоЯтельством, что его судьЯ, мистер  „икинсон, удачно
разрешил  вопрос, над  которым тщетно ломали головы лучшие  ученые этнографы
Ќью-‰орка. ‡наменитый  дикарь, виновник инцидента в Central park, известие о
котором  обошло  всю  Ђмерику  в  столь искаженном виде,  в настоЯщее  времЯ
ЯвлЯетсЯ  гостем  нашего   города.  Џосле  весьма  искусного  расследованиЯ,
произведенного  чрезвычайно сведущим  в своем деле судьей, м-ром „икинсоном,
он оказалсЯ русским, уроженцем ‹озищанской губернии (одной из лучших и самых
просвещенных  в этой  великой и  дружественной  стране), христианином и,  --
добавим от  себЯ,--  очень кротким человеком,  весьма приЯтным в обращении и
совершенно лойЯльным.  Ћн  обнаружил истинно христианскую  радость, узнав  о
том,  что  здоровье  полисмена  ѓопкинса,  считавшегосЯ  убитым, находитсЯ в
вожделенном  состоЯнии и что этот полисмен уже приступил к  исполнению своих
обычных обЯзанностей. ’ем лучше длЯ полисмена ѓопкинса, но, смеем прибавить,
основываЯсь на  мнении  лучших  юристов нашего  города, что в  этом  вопросе
ЯвлЯетсЯ заинтересованным  лицом единственно лишь сам полисмен  ѓопкинс, так
как он сам виновен в постигшем его несчастье. „а, повторЯем, он сам виновен,
так как первый ударил  клобом по голове  мирного иностранца, обратившегосЯ к
нему с выражением любви и довериЯ. …сли судьи города Ќью-‰орка думают иначе,
если адвокат этого  штата  пожелает доказывать  противное  или сам  полисмен
ѓопкинс  вознамеритсЯ  искать  убытки,  то они  будут иметь  дело  с лучшими
юристами   „эбльтоуна,    выразившими    готовность   защищать   обвинЯемого
безвозмездно. …два ли,  однако, в  этом  представитсЯ надобность после того,
как  мы  разоблачим  на  этих  столбцах  еще   одну  клевету,  которой  наши
нью-йоркские собратьЯ по  перу, без достаточной проверки, очернили репутацию
Њетью   ‹озинского,   нашего   уважаемого  гостЯ   и,   надеемсЯ,   будущего
согражданина.  „ело  в том, что  он  вовсе  не  кусаетсЯ. „вижение,  которое
полисмен  ѓопкинс  истолковал  в этом позорном смысле (что вовсе  не  делает
чести  проницательности  нью-йоркской  полиции), имеет,  наоборот,  значение
самого   горЯчего  привета  и  почтениЯ,  которым  в   ‹озищанской  губернии
обмениваютсЯ взаимно люди самого лучшего круга.  Ћн просто наклонилсЯ, чтобы
поцеловать у ѓопкинса  руку. ’о же движение мы  имели случай наблюдать с его
стороны по  отношению к судье  „икинсону, полисмену „жону  Љелли, а также  к
одному  из его соотечественников, занимающему  ныне очень скромное положение
на  лесопилке  м-ра „икинсона, но которому его таланты  и  образование,  без
сомнениЯ, откроют широкую дорогу в этой стране. Ќет  сомнениЯ, что если бы и
у нас на это выражение высшей деликатности последовал грубый ответ по голове
клобом,  то полисмен города  „эбльтоуна  испытал бы горькую судьбу полисмена
города  Ќью-‰орка,   так  как  русский  джентльмен  обладает  необыкновенной
физической силой. Ќо „эбльтоун, --  говорим  это  с гордостью, --  не только
разрешил   этнографическую  загадку,  оказавшуюсЯ  не   по  силам  кичливому
Ќью-‰орку,  но еще  подал  сказанному  городу  пример истинно  христианского
обращениЯ  с иностранцем,  -- обращениЯ,  которое,  надеемсЯ, изгладит в его
душе горестные воспоминаниЯ, порожденные пребыванием в Ќью-‰орке.
     €з  судебной камеры  мистер  Ќилов,  --  русский джентльмен, о  котором
сказано  выше,  --  увел  соотечественника  в  свое  жилище,  находЯщеесЯ  в
небольшом рабочем поселке,  около  лесопилки.  ‡начительнаЯ  часть населениЯ
города „эбльтоуна,  состоЯвшаЯ преимущественно из юных джентльменов и  леди,
провожала их  до самого дома одобрительными криками, и даже  после того, как
дверь за  ними закрылась, народ  не  расходилсЯ, пока  мистер Ќилов не вышел
вновь и не произнес небольшого спича  на тему о будущем процветании славного
города... Ћн закончил просьбой дать отдых его скромному соотечественнику, не
привыкшему к столь шумным изъЯвлениЯм общественной симпатии".
     ђазумеетсЯ, автор  красноречивой статьи  не знал,  что, когда  граждане
города „эбльтоуна разошлись, Њатвей вздохнул с облегчением и сказал:
     -- —то?., совсем ушли?
     -- „а, -- ответил Ќилов, принЯвшийсЯ готовить кофе на керосинке.
     -- Ђ, чтоб их всех  взЯла  холера!.. -- от  души сказал Њатвей и как-то
весь опустилсЯ.
     Ќилов  только улыбнулсЯ  и  не сказал  ничего; он понимал,  что столько
пережитых ощущений могут  свалить даже такого  сильного человека. Џоэтому он
наскоро напоил его горЯчим кофе и уложил спать.

        XXXII
     Њатвей проспал целые сутки и даже несколько больше. Љогда он проснулсЯ,
солнце  уходило из светлой каморки,  озарЯЯ  ее  последними  лучами.  Ќилов,
вернувшийсЯ  с работы, снимал с себЯ синюю блузу, всю в  стружках и опилках.
‘тружки видны  были  даже  в его  волосах. Њатвей  некоторое  времЯ  не  мог
сообразить,  где  он  и  что с ним происходит.  Џоэтому  сначала  он смотрел
прищуренными  глазами,  как-то подозрительно  следЯ  за движениЯми  молодого
человека, боЯсь,  что  это  сон,  который  сейчас сменитсЯ  новой  кутерьмой
неприЯтного свойства.
     Њежду  тем, Ќилов  тихонько переоделсЯ, сменив  рабочий  костюм  легкой
фланелевой парой, и, сев к столу, раскрыл какую-то книгу.
     ‚ этом виде он совсем не напоминал рабочего, и в памЯти лозищанина ожил
опЯть мимолетный образ, который  мелькнул  уже раз в вагоне.  …му вспомнилсЯ
барский дом около ‹озищей, выглЯдывавший из-за зелени сада. Њежду этим домом
и поселком шла  давнЯЯ  вражда  и долгаЯ тЯжба из-за  чиншевых  земель.  Ћна
началась при  отцах, продолжалась при  детЯх и  склонЯлась то на  ту, то  на
другую сторону. „ело  грозило большими запутанностЯми и  неприЯтностЯми, как
вдруг  старый барин умер.  ‚  ‹озищи  ЯвилсЯ его наследник и,  созвав  сход,
предложил покончить спор, уступив по всем пунктам. Ќекоторое времЯ  лозищане
еще шумели и упирались, не понимаЯ причин этой уступчивости.
     Ќо  потом более  проницательные люди сообразили, что, вероЯтно,  барчук
прокутилсЯ,  наделал  долгов  и  хочет поскорее спустить отцовское наследие,
чему мешает тЯжба. ‹озищане постарались оттЯнуть еще, что было можно, и дело
было  кончено.  Џосле  этого  барчук исчез куда-то, и о нем  больше  не было
слышно  ничего  определенного.   Ћстались  только  какие-то  смутные  толки,
довольно  разноречивые, но  во  всех  версиЯх  неблагоприЯтные длЯ  молодого
человека.
     €  вот  теперь  Њатвею показалось,  что  перед  ним этот самый человек,
только что снЯвший рабочую блузу и сидЯщий за книгой. Ћн так удивилсЯ этому,
что стал протирать глаза. Љровать под ним затрещала. Ќилов повернулсЯ.
     --  —то, землЯк, выспались? --  спросил он  приветливо.  --  Ќу, теперь
давайте пить кофе.
     ‹озинский поднЯлсЯ застенчиво и  неловко, расправлЯЯ  онемевшие  члены.
‚чера он обрадовалсЯ этому человеку, как избавителю, сегоднЯ чувствовал себЯ
как-то  неловко в его присутствии.  Љ тому же он увидел  со смущением, что в
комнате не было другой  кровати, -- значит, хозЯин уступил  свою, а его ноги
были  босы,  -- значит, Ќилов  снЯл  с него, сонного, сапоги. Џравда, он  не
разувалсЯ  во  все  времЯ долгого  пути, и от  этого ноги  его  горели... Ќо
все-таки эти  заботы  причинили  ему  скорее неудовольствие. Ћн  был  теперь
уверен,  что это лозищанский  барчук и что толки были  правдивы; он, значит,
действительно спустил  все отцовское наследие и теперь несет участь блудного
сына на чужой стороне. Ќо так как все-таки он оказал ему услугу и притом был
барин, то  ‹озинский  решил  не  подавать  и  виду, что узнал  его, но в его
поведении сквозило невольное почтение. ќто вносило какое-то замешательство и
неопределенность  в  их  взаимные  отношениЯ.  Ќилов  вел  себЯ  просто,  но
сдержанно, Њатвей конфузилсЯ и уходил в себЯ.
     Ќа  следующий  день, вернувшись с лесопилки, Ќилов  сказал,  что Њатвей
может,  если желает,  получить  работу: носить лес с барок. Њатвей, конечно,
согласилсЯ  с радостью, и вскоре недавнЯЯ знаменитость, человек,  о  котором
говорили все  газеты Ђмерики,  скромно переносил лес с барок на берег речки.
…го сила и уверенность его обращениЯ с  тЯжелыми дубовыми бревнами доставили
ему повышение, и, спустЯ недели две, он работал уже рЯдом с Ќиловым, подаваЯ
лес на зубчатые колеса, где  Ќилов резал его на тонкие фанеры. Љ вечеру, оба
засыпанные опилками, они возвращались домой.
     Њатвей нанЯл  комнату рЯдом  с  Ќиловым,  обедать  они  ходили вместе в
ресторан. Њатвей не говорил ничего, но ему казалось, что обедать в ресторане
-- чистое безумие, и он все подумывал о  том, что он  устроитсЯ со  временем
поскромнее. Љогда пришел первый расчет, он удивилсЯ, увидЯ, что за расходами
у  него осталось еще довольно  денег.  Ћн их припрЯтал,  купив только  смену
бельЯ.
     …ще  через  неделю  Ќилов  сказал  ему,  что они  отправЯтсЯ  вместе  в
„эбльтоун,  где  он, Ќилов, будет  читать лекцию. Ћни пришли в большой  зал,
весь набитый народом,  который встретил их  криками и свистом (в Ђмерике это
выражение одобрениЯ). ‡атем  все  стихло,  судьЯ „икинсон  сказал  несколько
слов,  указываЯ то на ЊатвеЯ, то на Ќилова, а затем  последний  стал долго и
свободно рассказывать что-то, по временам показываЯ места  на большой карте.
Џублика, состоЯвшаЯ  в  большинстве  из рабочих людей, слушала с напрЯженным
вниманием и в конце опЯть устроила им овацию...
     Љогда после этого они пришли домой, Ќилов вынул кучку денег и, разделив
ее на две половины, одну отдал Њатвею.
     -- ќто  мы с  вами  заработали  сегоднЯ, -- сказал он. -- ќто плата  за
лекцию.   џ   говорил  им  о  нашей   родине  и  о  ваших   похождениЯх.  Џо
справедливости, половина принадлежит вам.
     Њатвей  пробовал  было отказатьсЯ, но потом принЯл деньги. ‡а это времЯ
его отношение к Ќилову сильно  изменилось, и хотЯ  он не все понимал, однако
совершенно  отбросил  мысль о  блудном сыне.  Џолучив деньги, он сконфуженно
смотрел на Ќилова... …му хотелось бы выразить как-нибудь  свою благодарность
и  почтение...  ѓубы  его  тЯнулись к руке Ќилова,  колени  подгибались  длЯ
земного поклона... Ќо в  лице Ќилова, а может быть, и в тех неделЯх, которые
они  уже  провели вместе,  было что-то, удержавшее ЊатвеЯ от этого излиЯниЯ.
Џоэтому он взЯл деньги и, положив их около себЯ, сказал:
     -- Ђ  что... извините  и  не  подумайте чего худого...  ’ут очень много
денег?
     --  Ќе очень  много,  но достаточно, чтобы сделать  себе  хорошую  пару
платьЯ, -- ответил Ќилов. -- ‚ы ходите в одном и на работу, и в праздник.
     -- Ђ! -- сказал Њатвей, махнув рукой. -- џ простой человек, работник.
     -- ‡десь все простые люди, и работники считают себЯ не хуже других и не
хотЯт  ничем отличатьсЯ по внешности. џ  советую  вам  обзавестись бельем  и
платьем.
     Њатвей потупилсЯ.
     -- Џростите  менЯ, -- сказал он. -- џ не то, чтобы  там... не  слушалсЯ
вас или что... Ќо... скажите: можно здесь работой скопить на дорогу?
     -- Људа?
     -- Ќазад, на родину!.. -- сказал  Њатвей страстно.-- ‚идите  ли, дома Я
продал и избу,  и конЯ, и поле...  Ђ теперь  готов  работать, как вол, чтобы
вернутьсЯ и стать хоть последним работником там, у себЯ на родной стороне...
     Ќилов  прошелсЯ  по  комнате, о  чем-то думаЯ, и  потом,  остановившись
против ‹озинского, сказал:
     -- ‘лушайте, ‹озинский. ‡аработать столько можно.  Њожно  со временем и
вернутьсЯ. Ќо... всЯкий человек  должен знать, что он делает. ‡ачем вы ехали
сюда?
     -- Ђ! -- ответил Њатвей, махнув рукой. -- Њало ли что приходит человеку
в голову.
     -- Џостарайтесь вспомнить, что вам приходило в голову.
     Њатвей наморщил лоб  и сам удивилсЯ  тому,  как  трудно идут из  головы
слова и мысли.
     -- Ђ! •отелось человеку,  конечно... клок вольной земли, чтобы было где
разойтись плугом... Ќу там... пару волов, хорошего конЯ... корову... крепкую
телегу...
     -- Ђ еще?
     Њатвей  чувствовал,  что  за всеми  перечисленными  предметами  в  душе
остаетсЯ еще что-то, какой-то неЯсный осадок... Њелькнуло лицо Ђнны...
     --  Ќу, потом... -- продолжал  он с усилием, -- человек уже в возрасте.
‘воЯ хата, значит, уже и своЯ жена.
     -- € еще что-нибудь?
     -- …ще... если бы можно было молитьсЯ по-старому в своей церкви...
     ‚  голове  его мелькнули еще разговоры о свободе,  но это было уже  так
неЯсно и неопределенно, что он не сказал об этом ни слова.
     Ќилов подождал еще. ‹ицо его было серьезно и несколько взволнованно.
     -- ‚се это вы можете найти здесь! -- сказал он  решительно и  резко, --
все, что вы искали. ‡ачем же вам уезжать?
     € видЯ, что Њатвей несколько огорчен его резким тоном, он прибавил:
     -- ‚ы  пережили самое  трудное:  первые шаги,  на которых  многие здесь
гибнут. ’еперь вы уже на дороге. Џоживите здесь, узнайте страну и людей... €
если  все-таки вас  потЯнет  и  после этого... ЏотЯнет так, что  никто  не в
состоЯнии будет удержать... Ќу, тогда...
     ‚ голосе Ќилова звучало какое-то страстное возбуждение.  Њатвей заметил
это и сказал:
     -- Ђ вы сами... извините... ведь вы хотите уехать.
     ‹ицо Ќилова опЯть слегка омрачилось.
     -- „а, -- ответил он. -- “ менЯ свои причины...
     -- ‡начит... вы не нашли длЯ себЯ то, чего искали?
     Ќилов распахнул окно и  некоторое времЯ смотрел в него, подставлЯЯ лицо
ласковому ветру. ‚ окно  глЯдела тихаЯ ночь, сиЯли  звезды, невдалеке мигали
огни „эбльтоуна,  трубы заводов начинали куритьсЯ: на  завтра разводили пары
после праздничного отдыха.
     -- ‡десь  есть то, чего Я искал,  -- ответил  Ќилов, повернув  от  окна
взволнованное и покрасневшее лицо. --  Ќо... слушайте,  ‹озинский. Њы до сих
пор с вами играли в прЯтки... ‚едь вы менЯ узнали?
     -- џ узнал вас, -- смущенно сказал Њатвей.
     -- € Я вас узнал также. Ќе знаю, поймете ли вы  менЯ, но... за то одно,
что мы  здесь встретились с вами... и с другими, как равные... как братьЯ, а
не как враги... ‡а это одно Я буду вечно благодарен этой стране...
     Њатвей слушал с усилием и напрЯжением, не вполне понимаЯ,  но испытываЯ
странное волнение...
     --  Ђ если Я все-таки еду обратно, -- продолжал Ќилов, --  то... видите
ли... ‡десь  есть многое, чего Я искал,  но... этого не увезешь с собою... џ
уже  раз уезжал и вернулсЯ... …сть такаЯ болезнь... Ќу,  все равно. Ќе знаю,
поймете  ли вы  менЯ  теперь.  Њожет,  когда-нибудь поймете.  Ќа  родине мне
хочетсЯ того,  что есть  здесь... ‘вободы,  своей, понимаете?  Ќе чужой... Ђ
здесь... ‡десь мне хочетсЯ родины...
     Ќилов смолк, и после этого оба  они долго еще смотрели в окно на ночное
небо, на тихую, ласковую ночь чужой стороны. Ќилов думал о том, что скоро он
покинет  все  это  и оставит  позади целую  полосу  своей  жизни.  Ђ  Њатвею
почему-то  вспомнилось  море   и  его  глубина,  загадочнаЯ,   таинственнаЯ,
непонЯтнаЯ... ’ак же непонЯтно казалось  ему теперь многое в жизни, и так же
манило  еще смутную мысль... €, вспоминаЯ недавний разговор, он  чувствовал,
что  не  знал хорошо себЯ самого и что за всем, что он сказал Ќилову,  -- за
коровой и хатой, и полем, и даже за чертами Ђнны -- чудитсЯ  еще что-то, что
манило его и манит, но что это такое  -- он решительно не мог бы ни сказать,
ни  определить  в собственной  мысли... Ќо  было  это глубоко,  как  море, и
заманчиво, как дали просыпающейсЯ жизни...

        XXXIII
     Ќаша правдиваЯ историЯ близитсЯ к  концу. —ерез некоторое времЯ,  когда
Њатвей несколько  узнал Язык, он  перешел  работать на ферму к дюжему немцу,
который,  сам  страшный  силач, ценил  и  в  Њатвее  его  силу. ‡десь Њатвей
ознакомилсЯ  с  машинами,  и  уже  на  следующую  весну  Ќилов, перед  своим
отъездом,  пристроил его в  еврейской колонии инструктором. ‘ам Ќилов уехал,
обещав написать Њатвею после приезда.
     Ћ жизни ЊатвеЯ в колонии, а также историю американской жизни Ќилова мы,
быть может, расскажем в другой раз. Ђ теперь нам придетсЯ досказать немного.
‘татьЯ  "„эбльтоунского  курьера"  об  окончании  похождений  "дикарЯ"  была
перепечатана в  нескольких газетах  преимущественно провинциальных  городов,
недовольных  "кичливостью"  нью-йоркцев, впавших  в  данном случае  в  такую
грубую  ошибку.  Ќью-йоркские  газеты  обмолвились о  ней  лишь  краткими  и
довольно сухими извлечениЯми фактического свойства, так как  в  это времЯ на
поверхности политической  жизни  страны поЯвилсЯ  один из  крупных вопросов,
поднЯвших  из  глубины  взволнованного  общества  все принципы  американской
политики...  нечто вроде бури, точно вихрем унесшей  и  портреты "дикарЯ", и
веселое  личико мисс ‹иззи, устроившей родителЯм сюрприз, и многое множество
других знаменитостей, которые,  как  мотыльки,  летают на солнышке газетного
днЯ, пока их не развеет поЯвление на горизонте первой тучи.
     Ћ Њатвее и его истории скоро забыли, и ни „ыма,  ни Ђнна не узнали, что
он  очутилсЯ  в  „эбльтоуне  и  потом  перешел в колонию, что  здесь  он был
приписан  к  штату и  подавал  свой  голос,  после  мучительных колебаний  и
сомнений (ему  все вспоминалась историЯ  „ымы в Ќью-‰орке). € понемногу даже
лицо его изменЯлось, менЯлсЯ взглЯд,  выражение лица, всЯ  фигура.  Ђ в душе
всплывали новые мысли о людЯх, о порЯдках, о вере, о жизни, о боге, которому
поклонЯютсЯ, хотЯ и разно, по  всему лицу  земли,  о  многом, что никогда не
приходило  в  голову в ‹озищах.  €  некоторые из этих мыслей становились все
Яснее и ближе...
     Ђ  Ђнна все жила в том же доме под No 1235,  только  барынЯ становилась
все менее довольна  ею.  Ћна  два  раза  уже сама  прибавлЯла ей  плату,  но
"благодарности" как-то  не  видела.  Ќаоборот,  у Ђнны  все больше  портилсЯ
характер,   ЯвлЯлась    беспредметнаЯ    раздражительность   и    недостаток
почтительности.
     -- —то  делать...  правду говорЯт, что это здесь в воздухе, --  говорил
муж старой барыни, а изобретатель, все сидевший над чертежами и  к  которому
стараЯ барынЯ обращалась иногда с жалобами, знаЯ его влиЯние на Ђнну, только
пожимал плечами.
     -- џ  теперь далек  от всего  этого,  -- говорил он,  -- но когда-то...
одним  словом,  Я  думаю,  что  ей просто  хотелось бы... собственной  своей
жизни... Џонимаете ли вы: собственной своей жизни...
     -- ‘кажите, пожалуйста, -- отвечала барынЯ  с искренним изумлением.  --
Ќе  обЯзана  ли  Я ей  доставлЯть,  кроме  десЯти долларов, еще  собственную
жизнь...
     -- Ќу, это теперь менЯ не касаетсЯ, -- отвечал старый господин.  -- ‚се
это разрешит наука. ‚се: и ее, и вас, и всех. „ело, видите ли, в том, что...
     “ченый повернулсЯ на стуле и сказал серьезным тоном:
     -- —еловек изобретает нужную ему  машину... ќто мы все отлично знаем. Ђ
думали ли вы когда-нибудь  о  том, что и машина в свою очередь изобретает...
вернее  сказать, вырабатывает нужного ей человека... ‚ы удивлены?.. Ђ  между
тем,  это  можно доказать  с  математической  точностью. ‘тоит  усвоить  эту
великую истину,  и  все решено: всЯ задача сводитсЯ  к тому, чтобы изобрести
такую  универсальную   машину,  которой  нужен  только  свободный   человек,
понимаете? ’огда и только тогда разрешатсЯ  все эти мучительные вопросы... ‚
этом  будущем строе не будет уже ни господ, ни прислуги, ни рабовладельцев с
их смешными притЯзаниЯми, ни рабов  с их завистью и враждой... Џонимаете  вы
менЯ?..
     ‘тарый   господин   приподнЯл  очки  и  простодушно-радостным  взглЯдом
посмотрел в лицо хозЯйки. Ќо на этом лице виднелось лишь негодование.
     -- Ѓлагодарю покорно! -- сказала она. -- •орош ваш будущий строй... без
прислуги! џ лучше согласна остатьсЯ при старом...
     Ђ дело с Ђнной шло все хуже и хуже... —ерез два года после начала этого
рассказа два человека сошли с воздушного поезда на углу 4 avenue  и пошли по
одной из  перпендикулЯрных улиц, разыскиваЯ  дом No  1235.  Ћдин из них  был
высокий блондин  с  бородой и голубыми глазами, другой -- брюнет, небольшой,
но очень юркий, с бритым подбородком и франтовски подвитыми усами. Џоследний
вбежал на лестницу и хотел позвонить, но высокий товарищ остановил его.
     Ћн взошел на площадку и оглЯнулсЯ вдоль улицы. ‚се здесь было такое же,
как и два года назад. ’ак  же дома,  точно близнецы, походили друг на друга,
так же солнце