  Ќастасью  ‘еливерстовну  за
руку.
     - ќх, матушка, какаЯ вы право... неразборчиваЯ да горЯчаЯ...  Ђ  вы  не
торопитесь  да  подумайте.  ‚от   мы   с   мужем   много   обо   всем   этом
думали-передумали - и теперь-то все нам так видно, как  на  ладони...  „а  и
увидеть-то не мудрено вовсе - надо только приглЯдетьсЯ хорошенько... ‚се  мы
созданиЯ и чада Ѓожий, и Ћтец наш не может не видеть  нас  и  не  слышать...
только мы-то сами от Ќего отвращаемсЯ, смотрим всюду, только не на Ќего, а и
захотим на Ќего взглЯнуть и к Ќему обратитьсЯ, так уж и не можем,  ибо  сами
так ослабили свои очи, что не в силах вынести света  …го.  ’ак,  что  ли,  Я
говорю, матушка?
     - ’ак,  так!  -  живо,  с  волнением  в  голосе,  воскликнула  ЌастасьЯ
‘еливерстовна.
     - ‚от и надобны …му такие люди, которые могут выносить его  лицезрение,
понимают волю …го. ’аким людЯм Ћн и дает способы творить  …го  волю  и  быть
посредниками между Ќим и ослепшими, в разуме затемненными творениЯми.  ’акие
люди - свЯтые, Ѓожий посланцы, наши заступники и благодетели. Ѓез них, думаю
Я, весь род бы людской погиб. ’аков и батюшка, отец Ќиколай.
     - ‘вЯтой? - тихо спросила ЌастасьЯ ‘еливерстовна. € уже в голосе ее  не
было задора, в нем прозвучал трепет.
     - „а, свЯтой, - с глубоким убеждением сказала Њетлина,  -  ѓосподи,  да
вам ли, матушка, не знать этого? ‚ам на долю выпала такаЯ  благодать,  такаЯ
милость ЃожиЯ, такое счастье  великое!  ‚ы  жена,  сердечнаЯ,  Ѓогом  даннаЯ
подруга жизни свЯтого человека... и вы как бы сомневаетесь! „а  что  же  это
такое? џ и ума не приложу... Ќе мы с мужем  отыскали  батюшкину  свЯтость  -
ведь и все, как есть все здесь знают... ведь он ежечасно  благодатью  Ѓожией
да силою своей свЯтой молитвы врачует недуги, осушает слезы,  помогает  всем
страждущим, оживлЯет мертвых душою и приводит их к Ѓогу!..
     ’ихие слезы струились из глаз Ќастасьи ‘еливерстовны.
     - ‚от вы говорите, - шептала она, - мне счастье  великое...  сердечнаЯ,
Ѓогом даннаЯ подруга жизни Я ему... Ћтчего же, отчего же нет мне счастьЯ?
     Њетлина глубоко задумалась.
     - ‚от что! - наконец проговорила  она.  -  Ќе  посетуйте  вы  на  менЯ,
матушка, на мое слово: думаетсЯ так, что ежели  нет  вам  с  ним  счастьЯ...
стало быть, вы... его не заслужили...
     - „а не любит он менЯ, совсем не любит, не думает обо мне  нисколько...
чужаЯ ему Я - вот мое горе! - воскликнула ЌастасьЯ  ‘еливерстовна  страстно,
мучительно, с глубокою искренностью.
     „о приезда в Џетербург она никогда  не  мучилась  этим  вопросом,  даже
никогда не спрашивала себЯ - любит ли ее муж или нет. Љакое ей было до этого
дело?! Ќе требовала она от него любви и не  нуждалась  в  ней.  Ђ  тут  вот,
приехав сюда, с первых же дней так прЯмо и задала себе этот вопрос, и решила
его в отрицательном смысле, и терзалась этим. Ћна теперь  почти  никогда  не
разговаривала с отцом Ќиколаем, она, видимо, очень на  него  сердилась;  но,
странное дело, совсем перестала  на  него  накидыватьсЯ,  не  бранилась,  не
кричала, не мучила его своими злобными выходками и насмешками. Љогда он  был
дома, она все больше молчала да глЯдела на него как-то мрачно и загадочно.
     - Ќе любит он менЯ, вот что! - повторила она с отчаЯнием.
     Њетлина даже встала с кресла почти в негодовании.
     - ќто он-то, батюшка отец Ќиколай, вас не любит? Ђх, грех  какой!..  „а
он каждого, он всех, как есть  всех  любит...  так  как  же  ему  не  любить
вас-то...
     Ћна не договорила, потому что в комнату вошел отец  Ќиколай,  -  и  его
светлый, сиЯющий взглЯд сказал ей, что она нрава, что он любит  всех,  любит
истинной, светлой и сиЯющей, как солнце, дающей свет и тепло любовью.

        III 

     - ’ак вот это кто у нас в гостЯх? - радостно улыбаЯсь, воскликнул  отец
Ќиколай. - Џождали менЯ, отогрелись?.. •орошо  это,  ЌастЯ,  что  ты  добрую
госпожу задержала!
     Ћн благословил стремительно подошедшую к нему Њетлину и, в то же  времЯ
как она целовала его руку, „ругую руку он положил ей на голову.
     - „очка? - спросил  он.  -  Ћб  ней  ты  пришла,  моЯ  госпожа  добраЯ,
поговорить?
     - Ѓатюшка, что ж вы спрашиваете, - дрогнувшим голосом сказала  Њетлина,
- ведь вы всегда в моих мыслЯх читаете... вам  ѓосподь  все  открывает,  что
есть в душе человека.
     - Ќу, этого, мать, не говори, что Я  за  сердцевед...  вон,  сказывают,
чужаЯ душа - потемки!.. ’олько и в потемках ощупью пройти  можно!  -  весело
говорил он. - Ќе смущайсЯ, госпожа, не унывай: уныние  -  грех  большой,  ох
какой большой грех!..
     Ћн подошел к столу и пододвинул себе кресло,
     - € Я прозЯб, на дворе-то морозец знатный!.. ЌастЯ, ты бы мне сбитеньку
горЯченького, это хорошо... Ђ вы, госпожа моЯ, присЯдьте... Џоговорим, мать,
поговорим без уныниЯ и с надеждой на милость Ѓожию о твоей дочке...
     …го присутствие, его бодрость, его слова уже возымели  свое  всегдашнее
действие.  ’ень  глубокой  грусти,  начавшаЯ  скользить  по  лицу  Њетлиной,
исчезла. ‘нова вернулось спокойствие, тишина и мир наполнили душу.
     - Њне ли роптать, Я ли не взыскана Ѓожией милостью? - сказала  Њетлина.
- ‡наю Я, что грех  мне  смущатьсЯ  и  быть  нетерпеливой  после  того,  что
случилось с нами... „умаю Я и так, что  за  что  же  нам  все...  и  так  уж
чрезмерно получили... дано нам много, а это горе оставлено... ’олько не могу
Я без тоски глЯдеть на мое дитЯ единственное... а как  тоска  эта  загрызет,
вот и иду к тебе, батюшка... чтобы ты тоску из души моей вынул да  поддержал
менЯ...
     Ћтец Ќиколай сделал, с  видимым  удовольствием,  несколько  глотков  из
чашки со сбитнем,  поданной  ему  Ќастасьей  ‘еливерстовной;  но  он  быстро
поставил чашку на стол и замахал рукою.
     - Ќет, мать, - не говори так! - воскликнул он. - Ѓоже тебЯ  сохрани  от
таких мыслей! Љ чему счеты подводить и мудрствовать: это, мол, ѓосподь  дал,
а этого не даст. Ѓлагость и милосердие Ѓожий неисчерпаемы, беспредельны, нет
им счета, нет  им  меры!  ќто  людскаЯ  мудрость  в  сем  видимом  мире  все
исчислЯет, измерЯет и взвешивает... ’ворец же  выше  всего  этого...  и  как
только ты свЯжешь …го  числом,  мерою  и  весом,  так  тотчас  же  потерЯешь
истинное о Ќем понЯтие и низведешь …го с неба на  землю...  ‚  этом  и  есть
великаЯ ошибка человеческой мудрости, всЯ слепота ее!.. ѓоворю  тебе,  ЃожиЯ
благость неисчерпаема, дары …го неисчислимы, только мы не можем Ясно  видеть
путей Ѓожественного Џромысла, а посему  и  склонны  судить  криво...  ѓоворю
тебе: верь, молись и гони от себЯ уныние. Џридет  спасение  твоей  дочери...
Љак она? —то с нею?
     - „а все то же? батюшка!.. „аже еще хуже, чем было прежде... „умала  Я,
что все это зло в ней, все эти мысли грешные и ужасные от бед да  от  нищеты
нашей были. „умала, все пройдет при перемене жизни нашей. ‚от теперь  она  в
довольстве и спокойствии, в тепле да холе... џ ли ее не ублажаю! ‚сего у нее
вволю, в светлых хоромах живет, сладко ест, мЯгко спит,  ни  работы  никакой
утомительной, ласку от менЯ да от отца видит: подумайте, батюшка, ведь она у
нас одна, ведь кого же нам и любить да баловать, как не ее! Џрежде и нас вот
она любила, доброй дочерью была в самое тЯжкое времЯ... Ђ теперь как будто у
нее к нам ненависть... Ќу просто видеть пас не может, противны мы ей...  все
ей противно... “спокаиваю Я ее, усовещиваю, все ей показываю  милость  Ѓожию
над нами... Љатюша, говорю, ну, как гибли мы, пропадали  в  работе,  холоде,
голоде, тогда можно дойти до греха, до отчаЯниЯ... Ђ теперь-то,  да  поглЯди
кругом себЯ... хорошо-то как! Ђ отец-то, взглЯни на него, ведь он возродилсЯ
и духом и телом, ведь его узнать нельзЯ...
     - —то же она? - спросил свЯщенник.  ’еперь  в  лице  его  уже  не  было
весельЯ и оживлениЯ, только в глазах сиЯл все тот же Ясный, бодрЯщий свет.
     - „а что она, батюшка!  ‘лушает,  притихнет  да  вдруг  как  закатитсЯ!
Џлатье на себе рвет, мечетсЯ, кричит: "„ышать мне нечем, давит менЯ! ѓде это
хорошо? Ќичего нет хорошего и быть не может, на свете все дурное, темное..."
„а потом такое начнет говорить... повторЯть не хочетсЯ...
     - Ќет, ты все мне  скажи,  без  утайки,  госпожа  моЯ!  -  настоЯтельно
попросил свЯщенник.
     - Љоли приказываешь... да нет, Я и  без  всЯкого  приказу  скажу...  не
осудишь... про вас это она, батюшка, в безумии своем... к  вам,  благодетель
наш, у нее особаЯ какаЯ-то злоба... ‘тану Я ее уговаривать Ѓогу  помолитьсЯ,
прошу ее со мною к вам съездить, так она, как ваше имЯ услышит, так ее всю и
начинает дергать. "ќто, - говорит, - обманщик! лицемер! видеть его не  могу,
ненавижу его!.." ‡акричит, закричит, затопочет... на пол упадет и  бьетсЯ...
Ѓатюшка, да ведь это что же? ‚едь она бесом одержима!..
     Ћтец Ќиколай сидел задумавшись. ЌастасьЯ ‘еливерстовна, все времЯ молча
слушавшаЯ, перекрестилась.
     - Ѓесом!.. „а, конечно, сила зла велика! -  после  некоторого  молчаниЯ
произнес наконец свЯщенник. - ‚елика сила вражды и  ненависти,  только  ведь
любовь все превозмогает... и ѓосподь наш €исус •ристос оставил нам оружие, в
нем же запечатлена €м всепобеждающаЯ сила  любви.  ‚  оружии  сем  все  наше
спасение... ѓоспожа моЯ, где же теперь дочь твоЯ?
     - „а вот, батюшка, какое случилось, - трепетно сказала Њетлина, -  ведь
она у нас с неделю как стихла, не было этих ее беснований...  Я  и  решилась
опЯть просить ее к вам поехать со мною. “говариваю, а  она  молчит,  смотрит
так грустно, как будто ничего не видит... а  потом  и  сказала:  "•орошо,  -
говорит, - матушка, поедем!" - и сказала-то странно так, со вздохом и  будто
не своим голосом. Ћбрадовалась Я, одела ее, закутала, повезла.  Ћтъехали  мы
немного, вдруг она кричит извозчику: "‘той!" - да  так  это  у  нее  страшно
вышло, что извозчик сразу остановилсЯ.  ‚ыскочила  она  из  пошевней,  бежит
обратно домой и мне кричит: "Џоезжайте вы, матушка,  одна,  а  от  менЯ  ему
скажите, чтоб он не ждал менЯ, - Я  себе  не  враг!"  -  так,  этими  самыми
словами и сказала... —то же мне было делать, поехала Я одна...
     - Ђ уедешь не одна! - вдруг оживлЯЯсь, сказал отец Ќиколай и поднЯлсЯ с
места. - Ќечего времени  терЯть,  поедем-ка,  мать,  с  тобою  в  дом  твой.
ЏоборемсЯ с врагом и, коли ѓосподь подаст, победим его. Ћбогрелись мы, ЌастЯ
нас сбитнем хорошим угостила - так и в путь!
     - Љак мне и благодарить вас, батюшка, не знаю, - засуетившись и собираЯ
свою теплую одежду, повторЯла Њетлина. - Ћкрылил ты менЯ - легко  так  вдруг
стало...
     - ‡а что же благодарить? - весело говорил отец Ќиколай, надеваЯ шубу. -
џ рад, борьба с таким  врагом  -  дело  хорошее...  Ѓодрость  во  мне,  сила
растет!.. € впрЯмь - воином себЯ чувствую... благослови, ѓосподи!  Ќе  кровь
человеческую проливать буду... €дем, мать, спешим! Џрости, ЌастЯ!..
     ЌастасьЯ ‘еливерстовна молча обнЯлась с Њетлиной  и  стоЯла,  горделиво
выпрЯмившись. Ћна побледнела,  и  глаза  ее  мрачно,  загадочно,  не  мигаЯ,
глЯдели на отца ЌиколаЯ.
     ‚от и он, и Њетлина скрылись за дверью.
     Ќастасье ‘еливерстовне показалось, что в  комнате  вдруг  стало  ужасно
тихо, ужасно пустынно.
     - „а что ж это? - прошептала она, заломив руки. - Ћдна, всегда  одна...
чужаЯ... никому не нужнаЯ... а ему - только помеха, тЯгость!..
     € она понимала, что иначе быть не может, и она его не винила.  Људа  же
ей в самом деле? ’уда, за ними, в незнакомый дом, где он будет изгонЯть беса
из порченой девушки?.. —то же она там будет делать - только мешать! Љому она
нужна?.. Ћн, которого она прежде так низко ставила, - он всем  нужен,  он  -
свЯтой... свЯтой... Ђ она - грешница, недостойнаЯ  любви  его...  ‚едь  вот,
барынЯ эта так прЯмо и сказала... € барынЯ права...
     …й вспоминались прожитые годы, всЯ ее семейнаЯ жизнь  -  и  все  теперь
ЯвлЯлось перед нею совсем в новом свете. Ћна  все  Яснее  и  Яснее  начинала
видеть то, чего прежде  не  видела.  Ћна  вспоминала  отвратительные  сцены,
бывавшие между нею и мужем. Ћна всегда считала себЯ  правой.  ’еперь  же  ей
очевидно стало, что всегда она была виновата,  а  он  прав.  Ћн  молчал,  он
выносил спокойно, невозмутимо нападки, бессмысленные упреки, брань, побои...
Ћн выносил все это не из слабости - теперь она начала понимать,  что  не  из
слабости...
     Ѓудто Яркий свет ударил ей в лицо,  она  закрыла  глаза,  краска  стыда
залила ее щеки.
     Ћна все понЯла и ужаснулась.

        IV 

     Ћтец  Ќиколай,  погруженный  в  свои  мысли  или,  вернее,  в  духовное
приготовление к той борьбе, котораЯ его ожидала, совсем не  заметил  дороги.
Њетлина, видЯ его молчаливость и задумчивость  и  инстинктивно  замечаЯ  его
состоЯние, не развлекала его разговором. Ќо дорога показалась ей длинной.
     —то-то там происходит? Ћна уж даже раскаивалась,  зачем  оставила  дочь
одну. ‚едь она могла написать отцу Ќиколаю, попросить его приехать, и он  не
отказал бы ей. Ђ теперь мало ли что могло случитьсЯ с Љатюшей,  ведь  прошло
сколько времени... Ќо она возвращаетсЯ с отцом Ќиколаем. Ѓог милостив!..
     ќта мысль ее успокаивала, и она принималась про себЯ горЯчо молитьсЯ за
дочь.
     Ќаконец доехали. ‚от они у двери.  „верь  им  отворила  ‡ина.  ‚  этом,
собственно говорЯ, длЯ Њетлиной ничего не могло быть странного: ‡ина нередко
посещала их и старалась, хотЯ до сих пор и безуспешно, сблизитьсЯ с Љатюшей,
развлечь  ее,  помочь  ей  выйти  из  странного  состоЯниЯ,  в  котором  она
находилась. Ќо, взглЯнув на лицо красавицы камер-фрейлины, Њетлина  невольно
вздрогнула.
     - ‡инаида ‘ергеевна, голубушка вы моЯ... что случилось?
     - “спокойтесь, пожалуйста, - дрожавшим голосом выговорила ‡ина.
     ‚ то же мгновение она заметила отца ЌиколаЯ.
     - Ђх, какое счастье, - воскликнула она, -  батюшка,  это  сам  Ѓог  вас
посылает!
     Њетлина уже бежала к дочери. Ћтец Ќиколай поспешно снимал с себЯ  шубу,
а ‡ина отрывисто, почти задыхаЯсь, ему говорила:
     - ‘ час тому прибежала ко мне горничнаЯ девушка... говорит: с  барышней
худо, а ни отца, ни матери нет... Ћн с утра по  своей  должности  в  –арское
уехал, а когда она вернетсЯ, не знают, ждут, а ее все нет... џ  поспешила  и
застала Љатюшу такою... сами увидите, батюшка, что о нею делаетсЯ... глЯдеть
ужасно... Џойдемте, ради Ѓога!..
     Ќо звать отца ЌиколаЯ было нечего, он не шел, а почти бежал, хотЯ  лицо
его и оставалось не только спокойным, а даже радостным. Ћн чувствовал в себе
силу, приток необычайной бодрости, того особенного, неизъЯснимого состоЯниЯ,
которое находило на него, когда надо было спасать ближнего.
     Ћни в комнате Љатюши. Њетлина, как была, закутаннаЯ в шубу,  склонилась
над кроватью дочери. ’а лежит  неподвижно,  бледнаЯ,  с  закрытыми  глазами.
Њетлина обернулась в ужасе к отцу Ќиколаю, зубы ее стучали.
     - Ѓатюшка! - простонала она. - —то же это... она умирает?
     Ћтец Ќиколай быстрым шагом подошел к кровати и  перекрестил  Љатюшу.  ‚
этот же самый миг ее всю  передернуло.  Ћна  открыла  глаза,  со  страхом  и
отвращением  взглЯнула  на  свЯщенника,   все   черты   ее   исказились   до
неузнаваемости. Ћна взвизгнула  страшным,  не  своим  голосом,  поднЯлась  с
кровати, хотела бежать, по вдруг упала на пол.
     ‘ нею начались конвульсии. Ѓыстро, быстро тело ее стало принимать самые
неестественные положениЯ. Ћна откинула голову назад, оперлась теменем об пол
и всЯ изогнулась, так что пЯтки ее почти касались головы. ‚ таком положении,
без помощи рук, она передвинулась до половины  комнаты.  ‡атем  в  мгновение
ока, опЯть-таки без помощи рук, встала на ноги и выпрЯмилась, потом упала на
грудь и так ползла, не шевелЯ ногами и руками.
     Њетлина, всЯ дрожа и обливаЯсь слезами, кидалась к ней, но ее как будто
что-то не пускало. ‡ина, бледнаЯ, глЯдела, не верЯ глазам  своим.  ‘ам  отец
Ќиколай в первую минуту как бы смутилсЯ: он  никогда  еще  не  видал  ничего
подобного. ѓубы его шептали молитву, и он времЯ  от  времени  издали  осенЯл
Љатюшу крестным знамением.
     Ћна его не видела, не могла видеть, так как  зрачки  ее  открытых  глаз
совсем  закатились  кверху.  Ќо  каждый  раз,  как  он  осенЯл  ее  крестным
знамением, она всЯ вздрагивала и неистовый ее вопль оглашал комнату.
     Ќесколько десЯтков раз, с ужасающей быстротою, Љатюша изгибалась всЯ  в
дугу, почти в  круг,  и  затем  мгновенно  выпрЯмилась.  Џотом  она  сделала
какой-то невероЯтный прыжок аршина на два от пола Я со всего размаху  упала,
ударЯсь головою о стул.
     ЌесчастнаЯ Њетлина с раздирающим душу криком кинулась к дочери,  думаЯ,
что та разбила себе голову. €наче не могло и быть, так как спинка  стула,  о
которую виском ударилась Љатюша, от удара сломалась. Њежду тем на  виске  не
было никакого знака. Љатюша быстрым движением отстранила мать,  подбежала  к
своей кровати и села на нее.
     ’еперь она как будто  успокоилась.  ’ак  продолжалось  с  минуту.  Ћтец
Ќиколай все громче и громче читал молитву и подходил к кровати. ‚друг  опЯть
визг.  Ќо  Љатюша  неподвижно  сидит,  будто  окаменелаЯ,  зрачки  ее   глаз
по-прежнему закатились, совсем их  не  видно.  ‹ицо  ужасное,  неузнаваемое,
красное, шеЯ раздута...
     - ‡ачем ты здесь? - воскликнула она хриплым голосом. - ‡ачем ты  пришел
менЯ мучить?.. “ходи, мне тебЯ не надо!.. ђазве с тебЯ не довольно,  что  ты
обманул отца и мать... менЯ не обманешь... ‘мотри!.. - € она показывала  ему
что-то: - ‚идишь?!
     Ћтец Ќиколай ничего не видел и  не  слышал.  Ћн  был  весь  углублен  в
молитву, он чувствовал, определенно и Ясно, что перед ним  как  бы  какое-то
препЯтствие, как бы какаЯ-то стена обступила его со всех сторон и через  эту
стену он должен проникнуть. Ќо стена эта страшно холодна -  на  него  так  и
дышит от нее ледЯным холодом, и она только тогда  его  пропустит,  когда  он
превратит этот холод в тепло... и тепло это он должен извлечь из себЯ...
     Ћн напрЯгает всю свою силу, все свое сердце - и тепло  растет,  растет,
усиливаетсЯ,  непрерывной  струей  льетсЯ  на  холодные  камни...  и   камни
теплеют... ‚се существо отца  ЌиколаЯ  наполнЯетсЯ  неизъЯснимым  усилением,
неизъЯснимым чувством жалости и любви. Ћн давно уже забыл о себе. Ћн  только
любит, только верит, только множит в себе благодатное тепло, изливающеесЯ на
стоЯщую перед ним преграду...
     Ђ Љатюша между тем говорит, говорит.
     - †утко и хорошо под этими сводами!.. - озираетсЯ она  кругом  себЯ.  -
Љакое богатство,  какаЯ  роскошь!..  ‚се  сокровища  мира  здесь  собраны...
золото... золото, камни самоцветные... Ћгонь, темно-красный  огонь  освещает
всех.  ѓлЯди,  обманщик,  сколько  здесь  людей,  все  здесь,  и  все  "ему"
поклонЯютсЯ! ‚от он... "он"!..
     Ћна задыхаетсЯ, дрожит, но все же продолжает:
     - „а, он страшен... ужасен! Ќо ведь, кроме него, ничего нет, он владыка
надо всем, надо всеми, видишь, все преклонились перед ним!.. ‚се упали  -  и
он велит им, он велит... убить... ограбить... обмануть... лгать! € за это он
дает куски золота, камешки со стен своего чертога... € все убивают,  грабЯт,
лгут за кусок золота, за камешек!.. ‡ачем же ты обманываешь, зачем говоришь,
что есть что-нибудь кроме него, зачем ты менЯ мучаешь?!
     Ћтец Ќиколай пришел в себЯ и содрогнулсЯ, расслышав последние слова ее.
Ћн быстро подошел к ней, положил руки ей на плечи. Ћна мгновенно затихла,  и
в ней произошла перемена. ‹ицо  ее  стало  спокойным,  зрачки,  расширенные,
тусклые, опустились, глаза продолжали оставатьсЯ открытыми, лицо мало-помалу
бледнело. Ћтец Ќиколай взЯл обеими руками ее голову  и  прижал  ее  к  своей
груди.
     - „а воскреснет Ѓог, и да расточатсЯ врази …го... - шептали его губы.
     ’олько он чувствовал, как уничтожилсЯ леденЯщий  колод,  как  распалась
преграда, стоЯвшаЯ перед ним. Ћн чувствовал, как  благодатный  поток  тепла,
изливаЯсь из него, наполнЯет эту несчастную голову, котораЯ  прижата  к  его
груди. ’еперь он  знал,  наверное  знал,  что  всЯ  сила  ала,  сила  лютой,
неведомой и страшной болезни исчезла. Ћн  склонилсЯ  вперед  и,  поддерживаЯ
голову Љатюши,  осторожно  положил  ее  на  подушку.  Ћн  закрыл  ей  глаза,
перекрестил ее и отступил на шаг, -
     - ‚стань, - сказал он спокойно и твердо, - встань! ѓосподь избавил тебЯ
от зла и болезни!..
     Љатюша открыла глаза. Ќо теперь ничего неестественного и  ужасного  уже
не было в ее взглЯде. Ћна провела рукою по лбу, как будто  отгонЯЯ  какую-то
тЯжелую грезу. Џотом с изумлением взглЯнула на отца  ЌиколаЯ,  на  мать,  на
‡ину.
     - Ѓоже мой! - воскликнула она. - —то  со  мною,  какой  ужасный  сон...
ничего не помню... только ужасное что-то!..
     Ћна еще раз взглЯнула на свЯщенника,  слабо  и  радостно  вскрикнула  и
бросилась ему на шею.
     - Ѓатюшка, - шептала она,  прижимаЯсь  к  нему,  -  благословите  менЯ,
перекрестите... как хорошо, как хорошо, как тепло!..
     Ћтец Ќиколай радостно глЯдел на Љатюшу и, обнЯв ее одною рукою,  другой
ласково гладил ее распустившиесЯ волосы. Њетлина и ‡ина еще не успели прийти
в себЯ после всех потрЯсающих впечатлений. Ќо вот они наконец все понЯли и с
криком радости кинулись к отцу Ќиколаю и Љатюше.

        V 

     ‚елик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир.  Ќичего  в  нем  не
видно, и слышатсЯ только из глубины его разнородные звуки  -  крики  борьбы,
ужаса, страданиЯ,  злобного  торжества,  вопль  насыщающих  себЯ  и  никогда
ненасытимых злобы и мести, бессмысленный смех, вздохи  грубого,  мимолетного
наслаждениЯ, мольба о пощаде, мольбы о помощи, безнадежные  глухие  рыданиЯ,
предсмертный хрип умирающей  животной  жизни.  ‚се  эти  звуки  сливаютсЯ  в
мрачную дисгармонию...
     —то там происходит, в этом непросветном мраке? ’ам царствуют  слепые  и
немые, беспощадные законы  материальной  природы,  там  сознательнаЯ  борьба
невозможна,  победа  минутна  и  ее  следствиЯ  ничтожны.  ’ам  страшный   и
загадочный ђок собирает свою созревшую жатву...
     ‚елик и грозен безрассветный мрак, окутывающий мир, и весь этот мир, со
всеми своими тайными, невидимыми в глубокой тьме ЯвлениЯми, со всей  мрачной
дисгармонией своих звуков, - только безобразный, неведомо зачем существующий
клубок материи, кишащий созданиЯми ее удушливых испарений...
     Ќо вот среди непонЯтной  тьмы  загораетсЯ  искра  дивного,  божественно
прекрасного света. ќта малаЯ  искра  сразу  озарЯет  громадное  пространство
мрака. Ћна несет в себе свет и тепло,  изливает  их  из  себЯ  неиссЯкаемыми
потоками, и к ней из глубины клубЯщейсЯ и метущейсЯ бездны устремлЯетсЯ все,
что способно воспринЯть свет и тепло. ’олько самые чудовищные исчадиЯ  мрака
хоронЯтсЯ в недоступных глубинах его, объЯтые ужасом безумиЯ...
     € все, что стремитсЯ к  этой  животворной  искре,  быстро  менЯет  свои
грубые, обезображенные формы, созданные мраком. —ем больше  света  и  тепла,
чем ближе их источник, тем больше красоты, гармонии, ликований. Ќе будь этой
всеозарЯющей, всепобедной искры - не было бы и мрака,  ибо  нельзЯ  было  бы
сознать его.  Ѓыло  бы  одно  бесконечное  страдание,  одна  бессознательнаЯ
смерть, один неумолимый ђок со своими холодными, неизбежными законами.
     Ќо все создано не длЯ смерти, а длЯ вечной жизни, не длЯ безобразиЯ,  а
длЯ красоты, не длЯ страданиЯ, а длЯ блаженства, не длЯ лжи, а  длЯ  истины,
не длЯ ненависти, а длЯ любви. †изнь, красота, блаженство, истина, любовь  -
все это и есть искра света и тепла, всепобедно озарЯющаЯ мрак материи. ќто -
чудный пЯтиугольник, из которого  ничего  нельзЯ  взЯть,  не  уничтожив  его
цельности) уничтожить один из пЯти углов его - значит,  разрушить  все,  все
обратить в призрак и ничтожество. ќто  -  свЯтой  символ,  звезда  истинного
счастьЯ...
     ѓде светЯт и греют пЯть лучей звезды счастьЯ,  там  все  преображаетсЯ.
‚сЯкое жилище человеческое, от дворца до бедной хижины, со всем своим  сором
и пылью, сразу превращаетсЯ в лучезарный храм ликующего духа...
     ‚ такой храм превратилось и жилище Њетлиных: весь мрак исчез  -  и  все
пЯть нераздельных лучей чудной звезды светили и грели. Џроходили минуты,  но
никто не замечал их, все внешние проЯвлениЯ жизни  были  теперь  безотчетны.
‚се находились в  высшем  духовном  единении,  забыли  себЯ  и  наслаждались
счастьем. ‚се разместились теперь кругом отца ЌиколаЯ и блаженно глЯдели  на
его счастливое лицо, в его Ясные глаза, изливавшие потоки ликующего света.
     Ћн первый нарушил долгое молчание. Ћн вздохнул всей грудью  от  избытка
счастливого чувства и умиленным голосом сказал:
     - Ѓоже мой, Ѓоже мой, как нам благодарить ’ебЯ? Љак нам прославить ’вое
великое Њилосердие?! Ѓыли муки тела и духа, мрак, нищета,  ложь  и  грех,  а
ныне сиЯет свет ’вой, и ликует победу любовь ’воЯ!..
     ‚се три женщины при словах этих заплакали и невольным,  бессознательным
порывом кинулись в объЯтий друг к другу. Ћтец  Ќиколай  радостно  глЯдел  на
них.
     ‚ его сердце поднЯлсЯ вопрос - и этот вопрос был -  за  что  ему  такое
счастье? —ем заслужил он его и чем заслужит? Ћн чувствовал себЯ таким малым,
малым перед великостью Ѓожией благодати. …му, конечно, и в голову не пришло,
что это он сам превратил горе в счастье. Ќо вот Њетлина, обратЯсь к  нему  и
продолжаЯ обнимать Љатюшу и ‡ину, воскликнула:
     - Ѓатюшка... отец свЯтой... благодетель наш... чудотворец!
     Ћн вздрогнул, смутилсЯ, и даже строгость мелькнула в его взглЯде.
     - Њать, молчи! - как-то растерЯнно прервал он ее. - Ѓога  благодари,  а
не менЯ... разве это Я? ђазве Я хоть что-нибудь могу без Ѓога?!
     …му стало неловко, почти тЯжело, но великое счастье, охватывавшее  его,
тотчас же и вытеснило все иные ощущениЯ. Њетлина замолчала,  боЯсь  огорчить
его, но в душе ее повторЯлось: "Ѓог через угодника ‘воего!" ‚  это  времЯ  в
соседней комнате послышались шаги.
     - ќто папенька... папенька вернулсЯ! - радостно крикнула Љатюша и в миг
один была уже у двери.
     Њетлина поспешила за нею.
     Ћтец Ќиколай осталсЯ вдвоем с ‡иной.
     - Ќу вот, голубушка моЯ, - сказал он, любовно на нее  глЯдЯ,  -  привел
ѓосподь нам вместе переживать счастливые минуты... ѓде же  твое  горе,  твои
страхи?.. ђазве не светло и не тепло на душе у тебЯ?
     - € светло, и тепло, - отвечала ‡ина, - ничего и никого не боюсь Я... и
спокойна с тех пор, как вы менЯ успокоили...
     Ћна как бы хотела еще прибавить что-то, но он понЯл мысль ее.
     - € ждешь, и молишьсЯ, и надеешьсЯ!.. ’ак, дочь моЯ, так! ќкий  день-то
длЯ нас счастливый... да и не исчерпана  еще  кошница  Ѓожьей  благостыни...
вестью доброй Я тебЯ порадую: друг наш недалеко и вскоре будет G нами...
     - ‚ы получили от него известие? - всЯ вспыхиваЯ, в  вабившимсЯ  сердцем
спросила ‡ина.
     Ћтец Ќиколай на мгновение как бы изумилсЯ - только  не  ее  вопросу,  а
тому, что он так уверенно, так решительно сообщил ей свою весть.
     - Ќет, - ответил он, - не имею Я от него известиЯ, то есть  письма  или
слуха какого, а только есть у менЯ, видите ли, милаЯ моЯ  боЯрышнЯ,  чувство
такое, и никогда оно менЯ не обманывает. Љоли  сказал  Я,  что  он  невдолге
будет с нами, - значит, оно так и есть...
     Ћн замолчал и как будто прислушивалсЯ к чему-то, даже глаза закрыл.
     - „а, - еще решительнее сказал он, - близко он, близко! € увидим мы его
обновленным... ’ак и знай! ќто Ѓог тебе такую радость посылает!..
     ‚ошел Њетлин в сопровождении жены и дочери. Ћни уже  сказали  ему  все,
уже горЯчие поцелуи и ласки Љатюши Яснее всЯких слов доказали ему,  что  его
единственнаЯ,  нежно  любимаЯ  им  дочка  спасена  от  страшной,  непонЯтной
болезни, что теперь уже не будет унылый вид ее отравлЯть счастье  их  новой,
блаженной жизни.  †ена  шепнула  ему  также,  чтобы  он  не  смущал  батюшку
выражениЯми своей благодарности...
     Њетлина говорила, что ее муж стал совсем новым человеком, - и это  была
истиннаЯ  правда.  ‚  этом  бодром"  красивом,  барственного  вида  человеке
невозможно  было  узнать  недавнего,  совсем  опустившегосЯ  телом  и  духом
пьЯницу. Љ  нему  вернулось  все  его  достоинство  прежних  лет;  в  глазах
светились и ум, и доброта. Ћн подошел к  отцу  Ќиколаю  и,  принЯв  от  него
благословение, не стал благодарить его. Ћн молча посмотрел на него,  но  так
посмотрел, что свЯщенник еще раз обнЯл его и поцеловал.
     - ђадуюсь, радуюсь, сударь! - говорил отец Ќиколай. -  Ћт  супруги  про
все дела, про  все  ваши  новости  знаю...  работаете,  трудитесь...  доброе
дело... Ѓог вам в помощь!
     Ќо Њетлин вдруг как бы в смущении опустил глаза.
     - ‘тою ли Я еще таких Ѓожиих милостей?! - сказал он. - Ђх, батюшка, как
гадок человек, то есть Я-то как гадок!.. ‚едь уж чего бы, кажетсЯ,  ведь  уж
легко прозреть, а все слепота одолевает!.. ’Яжбы мои вот разбираютсЯ...  так
Я, узнав, что все мои вороги да обидчики в ответе теперь и жестокую кару  по
закону должны понести, так возрадовалсЯ, так возрадовалсЯ - вот будто сердце
плЯшет от радости!.. ’ак все и кипит во мне - посмотрите на  них...  унижали
они менЯ - их теперь унизить,  да  десЯтирицею,  да  сторицею!  Ќа  их  муки
налюбоватьсЯ!..
     - —то ты говоришь, что ты  говоришь?  „а  ведь  это  грех  смертный!  -
испуганно вскричал отец Ќиколай.
     - ‡наю, отче, и каюсь! - продолжал Њетлин. - ‘утки  целые,  и  день,  и
ночь, тешил Я в себе сию злобу... “тром стал на молитву, а молитьсЯ-то и  не
могу - покинул менЯ ѓосподь!.. ’ут Я  и  очнулсЯ...  ну,  помогла  мне  сила
небеснаЯ... поборол Я себЯ, совсем поборол  и  от  всего  сердца  за  врагов
помолилсЯ и простил им. € так легко стало на душе, как никогда не бывало...
     - ‘лава ’ебе, ѓосподи! - перекрестЯсь воскликнул  свЯщенник.  -  ’олько
вот что, друже мой, ты это на деле покажи - свое прощение... свою молитву...
Ћт тебЯ будет зависеть... подвергнуть  их,  обидчиков-то  твоих,  всей  каре
закона... или простить... так ты их прости и заступись за них...
     - Џростил и заступаюсь, - просто и твердо сказал Њетлин.
     - ‚от это ладно! - обнимаЯ его и ласково, весело похлопываЯ  по  плечу,
говорил отец Ќиколай. - € тебЯ Ѓог прощать будет... и за тебЯ  заступитсЯ...
Џрощайте, други мои, порадовалсЯ Я с вами и в радости вас оставлЯю... Њне же
домой теперь пора... ждет менЯ кто-то... да... должно быть кто-то ждет...
     ‚се вышли провожать его до крыльца, а когда  вернулись  в  комнаты,  то
каждый почувствовал, что хоть он и покинул их, но оставил им все то  великое
счастье, которое принес им с собою.

        VI 

     ‡имний морозный вечер уже стоЯл над Џетербургом. ‚  заледеневших  окнах
домов виднелсЯ свет.  ”онари  тускло  мигали  по  сторонам  улиц,  почти  не
освещаЯ, а только указываЯ  их  направление.  ѓусто  выпавший,  прохваченный
морозом снег скрипел под ногами пешеходов, визжал под полозьЯми. ђабочий люд
кончал свой дневной труд и приготовлЯлсЯ  к  ночному  отдыху.  Џраздный  люд
начинал вечерние удовольствиЯ. ’емное, безоблачное небо все  так  и  горело,
так и переливалось мириадами Ярких звезд.
     Џошевни, в которых отец  Ќиколай  возвращалсЯ  домой,  быстро  мчались.
‘вЯщенник запахнулсЯ в свою шубу, и ему было так хорошо в ней, так тепло. Ћн
приподнЯл голову и, не замечаЯ улиц, не видЯ домов, не слыша людских криков,
любовалсЯ чудесными звездами, уносилсЯ в их беспредельную высь.
     Ћщущение бодрой, здоровой жизни наполнЯло его тело, чувство спокойствиЯ
и радости было в душе его, и все  его  мысли,  все  его  ощущениЯ,  весь  он
превращалсЯ в один порыв бесконечной любви к ’ворцу и ко всему …го творению.
‚сем существом своим поклонЯлсЯ Ѓогу и благодарил …го.
     Ќо вот... —то же это такое как бы дрогнуло в его сердце и  смутило  его
безмЯтежность? Ћн вдруг вспомнил, что сейчас приедет  домой;  там  его  ждет
кто-то, кто нуждаетсЯ в его помощи; он это чувствовал еще там у Њетлиных. Ћн
и спешит, он и поможет... но ведь там... там тоже жена, ЌастЯ,  там  она,  -
это единственное испытание его счастливой, благодатной жизни!
     Љогда же наступит конец  этому  испытанию?!  ‚от  Њетлина  какое  слово
сказала: "чудотворец"... Ћтец Ќиколай даже вздрогнул,  вспомнив  это  слово,
манившее его душу в область погибельной гордыни.
     Ћн уже не раз  слыхал  подобные  слова  в  последнее  времЯ;  ежедневно
кто-нибудь из тех, кому он помог по Ѓожьей милости, называл его чудотворцем,
свЯтым, угодником, благодетелем. € каждый раз его будто ножом резало от слов
этих. Ѓыла минута, другаЯ, когда он совсем  почти  допустил  врага  побороть
себЯ. Њиг еще и он бы возгордилсЯ, и он бы возомнил о себе.
     ќто была страшнаЯ борьба. Ћн вышел из нее победителем,  он  смирилсЯ  и
осознал глубоко, всей душой, все свое человеческое ничтожество. Ќо ведь враг
силен, он караулит, он ежечасно шепчет:
     "‡абудь, что Я враг, забудь, что Я грех, забудь, что Я зовусь гордыней,
впусти менЯ в душу, Я дам тебе великие, неизреченные наслаждениЯ!.."
     "ѓосподи, помилуй, избави от лукавого!,." - отвечает  отец  Ќиколай  на
этот соблазнЯющий голос, и осенЯет себЯ крестным знамением, и  спасает  себЯ
им от погибели.
     "‘вЯтой! •орош свЯтой! - шепчет теперь он, глЯдЯ на чудные звезды. - Ќе
свЯтой, а великий грешник. Ќа миг один оставит ѓосподь - и так вот и  полечу
в бездонную пропасть, где  нет  звездного  сиЯниЯ,  где  нет  этого  дивного
небесного  хора,  немолчно  поющего  славу  Џредвечному!..  “годник!   •орош
угодник, когда не могу спасти и поднЯть  эту  бедную  томЯщуюсЯ  около  менЯ
душу! „а и где мне поднЯть кого-либо! Ѓог поднимает моей слабой рукою. €  ее
Ћн поднимет, не даст ей погибнуть..."
     - ЌастЯ, беднаЯ ты моЯ! - вдруг почти громко произнес он.
     Њного любви, много нежности, много глубокого горЯ прозвучало  в  словах
этих. …сли бы она могла их слышать, то не сказала бы, что он  ее  не  любит.
Ћна была ему чужаЯ, совсем чужаЯ,  но  часто,  часто  помышлЯл  он  об  этом
отчуждении, помышлЯл с тоскою в сердце.
     Ћна думала, что он не замечает ее, что она тЯготит его. Џоследнее было,
конечно, правда. „а, она ЯвлЯлась великой тЯгостью его  жизни,  единственным
его горем. Ќо если это была единственнаЯ тЯгость, единственное горе, как  же
он мог не замечать ее? Ђ уж как он за нее молилсЯ?
     Ћн и теперь кончил горЯчей молитвой,  и  эта  молитва,  как  и  всегда,
принесла ему надежду, отогнала его тоску, вернула ему душевное спокойствие и
радость...
     Џошевни въехали во двор кнЯжеского дома.  Ћтец  Ќиколай  расплатилсЯ  с
извозчиком, благословил его и поспешно вошел к себе. ‚ первой комнате некого
нет, тихо. ‚ углу перед образами зажжена лампада, на  столе  горит  красиваЯ
‹ампа, недавно принесеннаЯ матушке услужливым дворецким из верхних кнЯжеских
покоев.
     - "ѓде же тот, кто ждет менЯ?" - подумал отец Ќиколай.
     Ђ ждет кто-то, чувствует  он,  что  ждет!..  „верь  во  вторую  комнату
отворилась и пропустила Ќастасью ‘еливерстовну.
     - ЌастЯ, - сказал отец Ќиколай, снимаЯ  шубу  и  вешаЯ  ее  на  крюк  в
маленькой прихожей, - есть кто-нибудь у тебЯ?
     - Ќикого нет, - тихо ответила она.
     - € менЯ никто не ждал, не спрашивал, за мною никто не присылал?
     - Ќет, никто. џ все времЯ, с той поры как ты уехал, одна была. Ќикто не
приходил, не слыхала...
     Љто это говорит? ќто совсем не ее голос, он никогда  не  слыхал  у  нее
такого голоса. Ћна стоЯла у двери, не трогаЯсь с места. Ћн  пошел  к  ней  и
остановилсЯ, с тревогой на нее глЯдЯ.
     Ќе она, совсем не она! Ћн уж и так замечал в ней перемену, а теперь она
бледна, как никогда не бывала. ‚еки ее глаз красны, опухли от слез.
     - ЌастЯ, что с тобою? ’ы больна, что у тебЯ  болит,  скажи,  роднаЯ?  -
быстро спрашивал он, берЯ ее за руку.
     Ќо она ничего ему не ответила  и  вдруг  упала  перед  ним  на  колени,
поклонилась ему до земли; потом охватила руками его ноги, прижалась к ним  и
зарыдала.
     -  Џрости  менЯ,  прости!..  -  расслышал  он  сквозь   ее   отчаЯнные,
потрЯсающие душу рыданиЯ.

        VII 

     Ћтец Ќиколай давно уже приучил себЯ не пугатьсЯ и не смущатьсЯ никакими
неожиданностЯми,   встречающимисЯ   в   человеческой    жизни.    ‚о    всех
обстоЯтельствах, как печальных длЯ него, так и радостных, как понЯтных  ему,
так и непонЯтных, он всегда ЯвлЯлсЯ спокойным и владел собою.
     Ќо тут, увидЯ жену, безумно рыдавшую и обнимавшую его колени, расслышав
ее слова: "Џрости менЯ,  прости!"  -  он  растерЯлсЯ,  испугалсЯ.  ‹ицо  его
изменилось до неузнаваемости, потому что в нем померк весь  тот  безмЯтежный
свет, который придавал этому простому по чертам лицу необыкновенную  красоту
и привлекательность.
     - „а что  такое,  что  случилось?  -  трепетным  голосом  говорил  отец
Ќиколай, склонЯЯсь над женою. - Ќу перестань... не плачь...  зачем,  к  чему
так отчаиватьсЯ... Ѓог  милостив...  „а  успокойсЯ  же,  ЌастЯ,  скажи,  что
такое?.. Ќо рыданиЯ ее не прекращались. Ћна все крепче охватывала его своими
сильными руками, будто боЯсь, что он  вырветсЯ  от  нее  и  уйдет.  Ћна  все
невыносимее, все мучительнее, из самой глубины души, повторЯла:
     - Џрости менЯ, прости!..
     Ћн не знал, что и подумать, на чем  остановитьсЯ.  —то  она  сделала?..
—то-нибудь ужасное, бесповоротное, какой-нибудь грех тЯжкий, смертный?..
     Ќо еще миг, и он уж начал выходить из своего смущениЯ, испуга.  Љ  нему
возвращалось то душевное спокойствие, при котором нет ничего страшного,  так
как все покрывает твердаЯ надежда на Ѓога.
     € чем он становилсЯ  спокойнее,  тем  Яснее  делались  его  мысли,  его
понимание. …ще несколько мгновений - и он уже видел, что  тут  не  беда,  не
грех, а, наоборот, спасение. Ћн вдруг почувствовал, что именно теперь настал
тот час, о котором он так долго  молил  Ѓога,  что  именно  теперь,  в  этот
светлый день чудес Ѓожией благодати, уходит, а его горе и его тЯжесть готовы
упасть с плеч его.
     „а, он все понЯл, и поток счастьЯ  озарил  его;  снова  радостный  свет
блеснул в его глазах, снова лицо его засиЯло духовной красотою.
     - ЌастЯ, - сказал он счастливым голосом, - встань!
     ‡аслыша этот счастливый голос, она повиновалась. Ћн обнЯл ее, подвел  к
дивану и посадил на него, а сам сел рЯдом с  нею  и  взЯл  ее  за  руку.  …е
рыданиЯ стихли, но еще не сразу поднЯла она  на  него  глаза.  …й  было  это
трудно.
     Ќаконец она поднЯла их и встретилась с его глазами. Ћна глЯдела  теперь
на это доброе, счастливое, озаренное внутренним светом  лицо,  будто  видела
его в первый раз. Ћна и действительно видела его в первый  раз.  Џрежде  она
была равнодушна к этому лицу и никогда в него не вглЯдывалась; теперь, в это
последнее времЯ, погруженнаЯ в свою внутреннюю борьбу, она  хотЯ  и  глЯдела
часто  на  мужа,  но  видела  его  совсем  не  таким,   каким   он   был   в
действительности,  а  таким,  каким  он   представлЯлсЯ   ее   обманувшемусЯ
воображению.
     € она поразилась этой духовной красотою, этим светом.
     - ’ак ты  простил  менЯ,  простил?!  -  боЯсь  верить  своему  счастью,
прошептала она.
     Ћна спрЯтала голову на грудь его и опЯть зарыдала.
     Ќо уже теперь в ее рыданиЯх не слышалось отчаЯниЯ и муки. Ћн крепко  ее
обнЯл, прижимаЯ к себе, и на глазах его показались слезы.
     - ѓосподи, благодарю тебЯ!.. - произнес он, и в словах этих  прозвучала
такаЯ  глубина  благодарности,  такаЯ  несокрушимость  веры,  такаЯ   истина
действительного общениЯ с Ѓогом, что все это передалось и ей, и  она,  будто
не устами, а душою, повторила слова его.
     Ћна поднЯла голову, еще раз на него взглЯнула,  и  они  заключили  друг
друга в объЯтиЯ. ‚ тишине комнаты прозвучал крепкий радостный  поцелуй.  ќто
был первый истинно  супружеский  поцелуй  в  их  совместной  жизни.  €м  они
породнились,   им   они   осуществили   таинство   брака.   Џрежней   розни,
отчужденности, тЯжести, враждебности, с одной стороны, и грусти,  с  другой,
не было, и не могло уже все это вернутьсЯ. Ћни сидели рЯдом, плечо к Џлечу и
держа друг друга за руки. €  одинаковый  свет  сиЯл  теперь  в  глазах  отца
ЌиколаЯ и жены его. ќтого света никогда прежде не было в ее глазах.
     - ѓолубчик ты мой, -  шептала  ЌастасьЯ  ‘еливерстовна,  -  ведь  Я  не
сейчас, Я давно уже понЯла свое  окаЯнство  перед  тобою,  понЯла  всю  свою
неправду... ’олько злоба во мне была велика, да гордость... ‹омала  Я  себЯ,
ломала - и сломить не могла!.. Ђ потом тЯжко  так  стало,  что  ты  менЯ  не
любишь...
     Ћн улыбнулсЯ доброй, ласковой улыбкой и покачал головою.
     - Љак же это... откуда взЯла ты, что Я не люблю тебЯ?
     - „а и любить-то не за что было! - воскликнула  она,  и  минутнаЯ  тень
мелькнула по лицу ее. - Ќе за что менЯ любить  было!..  €  потом...  ведь  Я
видела, что Я тебе чужаЯ, что Я тебе помеха. ‚от это-то менЯ и изводило!..
     - Ђ не видела ты, - тихо сказал он, - что от тебЯ  только  и  зависело,
чтобы ты стала мне не помехой,  а  помощницей,  другом  единственным,  Ѓогом
данным? Ќе видела ты, что Я многократно призывал тебЯ к этому?  Ќе  понимала
ты, что ежечасно Ѓога молил Я об этом нашем единении  в  крепости,  любви  и
разуме? Ќикогда не видела и не чувствовала ты этого?
     Ћна отрицательно покачала головой.
     - Ќу, а теперь-то, ЌастЯ, видишь ты это? —увствуешь ли?
     - „а, золотой мой, Я теперь совсем как бы другаЯ  стала;  ведь  Я  была
очень, очень несчастна - от этого  и  злоба  во  мне  Явилась,  и  в  мыслЯх
затмение. ‚от теперь глЯжу, Я на тебЯ - и ты мне совсем иным кажешьсЯ.  ‚едь
Я тебЯ, Ќиколушка, прости ты менЯ, в слепоте своей да в  гордыне  как  низко
почитала! Ќазывала Я