рье,
по-монастырски называемую  кельей,  ЏелагиЯ  по  давней  суеверной  привычке
открыла …вангелие и ткнула пальцем в первую попавшуюсЯ  строчку.  Џослушание
на сей раз ей выпало нестрашное и, можно даже сказать, пустЯковое, но  такой
уж у монахини был обычай. Ћднако  строчка  (из  "ЏосланиЯ  свЯтого  апостола
Џавла к ”еликсийцам") выпала Явно не случайнаЯ,  содержащаЯ  в  себе  не  то
подсказку, не то предостережение:
     "ЃлюдитесЯ псов и блюдитесЯ злых делателей".
     ‚идимо, все-таки  именно  предостережение,  потому  что  на  выходе  из
города, уже за  шлагбаумом,  была  Џелагии  Явлена  примета  Явно  недоброго
свойства. ЋглЯнувшись и уввдев, что поблизости вроде бы никого нет,  инокинЯ
достала из поЯсной сумки,  где  вЯзанье,  маленькое  зеркальце  и  принЯлась
разглЯдывать нос  -  не  побледнели  ли  настырные  веснушки  от  одуванного
молочка. Ђ тут из придорожных кустов шуршание раздалось, и вылезли две бабы,
невесть зачем  сошедшие  с  шлЯха.  ‘естра  ЏелагиЯ  хотела  руку  за  спину
спрЯтать, да так неловко, что  зеркальце  упало.  ЏоднЯла  -  нехорошо:  две
трещины крест-накрест, а всем известно, что это за знак. Ќичего хорошего  он
не предвещает.
     Љ плохим приметам ЏелагиЯ,  вопреки  монастырскому  уставу,  относилась
серьезно, и не из невежества, а потому что многократно убеждалась:  неспуста
они за долгие века народом выделены и перечислены. Љак положено  в  подобном
случае, зачерпнула горстку праха, кинула через  левое  плечо,  осенила  себЯ
крестным знамением (чего всуе никогда не делала), прочла  молитву  ЏресвЯтой
’роице и пошла себе дальше.
     Ћ тревожном думать не хотелось (да, в общем, и не с чего было), впереди
предстоЯло  пусть  маленькое,  но  все  же  не   лишенное   познавательности
приключение, и настроение монахини, ненадолго омраченное гибелью  зеркальца,
быстро наладилось, тем более что стоЯла  та  волшебнаЯ  летнЯЯ  пора,  когда
воздух от зрелого солнца делаетсЯ золотистым, будто  мед,  небо  высокое,  а
землЯ широкаЯ, и все вокруг полно щедрой жизни и доброй истомы. „а, впрочем,
что описывать, все и так знают, как выглЯдит пригожий августовский день,  не
так давно переваливший за середину.
     Ќа первой же версте Џелагии  повезло  -  подсадил  на  телегу  старичок
крестьЯнин. „ороги у нас в губернии новые, ровные, едешь  -  будто  по  льду
скользишь, и докатила ЏелагиЯ на мЯгком сене с полным  комфортом  до  самого
поворота с Ђстраханского шлЯха на „роздовку.
     ’ут, на самой развилке, было еще одно предзнаменование, да  такое,  что
хуже уж и не придумаешь. ‘ойдЯ с  телеги  и  благословив  старичка.  ЏелагиЯ
увидела в стороне кучку людей, столпившихсЯ возле какой-то повозки и  что-то
там молчаливо разглЯдывавших. Џо прирожденному любопытству не  могла  сестра
пройти мимо такого событиЯ  и  подошла  посмотреть,  что  там  за  диковина.
Џротиснулась меж  мужиков  и  богомольцев,  прищурилась  через  очки:  самое
обыкновенное дорожное происшествие - сломалась ось. Ќо  возле  покривившейсЯ
повозки отчего-то торчал исправник и крЯхтели двое  полицейских  стражников,
насаживаЯ колесо на свежесрубленный и кое-как  зачищенный  дубок.  €справник
был знакомый, капитан Ќерушайло из ближнего —ерноЯрского уезда, а в  повозке
лежало что-то продолговатое, прикрытое брезентом.
     - —то, Џахом ‘ергеевич, утопленник? - спросила ЏелагиЯ,  поздоровавшись
и на всЯкий случай перекрестив брезент.
     - Ќет, матушка, пострашнее, - с  загадочным  видом  ответил  исправник,
вытираЯ  платком  малиновую  плешь.  -  ђека  двух   упокойников   выкинула.
Ѓезголовых. Њужчина и отрок. ’ак на  песке  рЯдышком  и  лежали.  ‚от  какаЯ
оказиЯ.  ђасследование  будет,  по  всей  форме.  ‚езу  вот  в  губернию  на
опознание. •оть как их  опознавать,  черт  разберет.  Џрошу  прощениЯ,  само
сорвалось.
     ЏелагиЯ "черта" с плеча стрЯхнула, чтоб не лип, и перекрестила  уже  не
мертвецов, а себЯ.
     - ќто не наши, - сказали в толпе. - “ нас такого душегубства отродЯсь в
заводе не было.
     - „а, - согласилсЯ кто-то. - Ќе иначе как с Ќижнего принесло, там у них
сильно шалЯт.
     ќто мнение было встречено всеобщим  одобрением,  потому  что  заволжане
нижегородцев недолюбливают, считаЯ их народишком вороватым и никчемным.
     - ‚аше благородие, показал бы, что за люди. ‚друг да узнаем, - попросил
борода в хорошем казакине - солидный человек, и  видно,  что  не  из  одного
любопытства, на мертвЯков поглазеть.
     Њногие просьбу  поддержали,  а  бабы  хоть  и  поохали,  но  больше  из
приличиЯ.
     €справник надел фуражку, немного подумал и снизошел.
     - Ђ что ж, и покажу. ‚друг и вправду...
     ‘дернул Џахом ‘ергеевич покров, и ЏелагиЯ сразу отвернулась, потому что
трупы были совсем голые, монахине на  такое  смотреть  не  пристало.  “спела
только увидеть, что у большого, волосатого, леваЯ рука, где полагаетсЯ кисти
быть, заканчиваетсЯ сыромЯсным обрубком.
     - Ћй ты, ѓосподи, мальчонка-то малой совсем, - запричитала какаЯ-то  из
баб. - “ менЯ Ђфонька такой же.
     „альше  ЏелагиЯ  смотреть  не  стала,  потому   что   послушание   есть
послушание, и зашагала проселком к „роздовке.
     —то-то душно становилось, и от земли поднималось  некое  струение,  как
бывает в жаркий день перед дождем. ЏелагиЯ ускорила шаг, поглЯдываЯ на небо,
по которому, быстро набухаЯ, катилась круглаЯ, плотно сбитаЯ  туча.  ‚переди
виднелась ограда парка, и над деревьЯми зеленела крыша большого дома, но  до
него пока еще было далеконько.
     Ќичего, не размокну, сказала себе монахинЯ, но настроение  у  нее  было
уже совсем не то, что прежде. ‘естру Џелагию одолевало недостойное чувство -
зависть. ‚от это настоЯщее дело, думала она, вспоминаЯ, как  важно  произнес
Џахом ‘ергеевич вкусное слово "расследование".
     Љому страшную тайну разгадывать, а кому  разбиратьсЯ,  от  чего  околел
тетенькин брудастый. Ќу и послушание дал владыка.


        II ’“—€ ЌЂ„ ‡Ђ‚Ћ‹†‘ЉЋЊ

     Џусть сестра ЏелагиЯ пока  идет  себе  под  быстро  темнеющим  небом  к
железным воротам дроздовского парка, мы же тем временем сделаем отступление,
чтобы  разъЯснить  некоторые  тайны  нашей  губернской  политики,  а   также
представить персон, которым суждено сыграть ключевую роль в  этой  темной  и
запутанной истории.
     Љак уже было сказано, ‡аволжскаЯ губерниЯ обширна, но  находитсЯ  вдали
от вместилища центральной власти и с давних времен была не то  чтобы  совсем
предоставлена самой себе, но очень мало осенена вниманием со стороны  высших
сфер. Ќичего желанного длЯ сих сфер в ‡аволжье нет - все леса, да  реки,  да
озера, в особенности же много болот, и таких, что  в  годы  ‘муты  где-то  в
здешних трЯсинах сгинул целый  лЯшский  обоз,  отправленный  ‘амозванцем  на
поиски волшебного ‡лата ЉамнЯ.
     ѓлухомань, тмутаракань, медвежий угол. € жители  здешние  тоже  отчасти
похожи на медведей, такие же нерасторопные и косматые. Ѓойкие нижегородцы  и
тороватые  костромичи  придумали  глупую  присказку:  заволжане   все   бока
отлежали. —то ж, заволжане и в самом  деле  суеты  и  проворства  не  любЯт,
соображают не резво и  перпетуум-мобилей,  верно,  не  изобретут.  •отЯ  как
сказать. ’ому несколько лет в деревне ђычаловке, что в ста двадцати  верстах
от ‡аволжска, один пономарь придумал подъемник - на колокольню  ехать.  ‹ень
ему,  видишь  ли,  стало  каждый  день  по  восьмидесЯти  крутым  ступенькам
вверх-вниз бегать. Џосадил на длинные постромки стул со  спинкой,  понатыкал
каких-то шестеренок, рычажков, и что вы думаете - взлетал под небеса  в  две
минуты. ‘ам владыка приезжал посмотреть на этакое чудо.  ЏодивилсЯ,  покачал
головой,  прокатилсЯ  на  диво-стуле  и  раз,  и  два,  а  после  велел  всю
конструкцию разобрать, потому что в колокол положено звонить  со  смирением,
благоговейно  запыхавшись,  да  и  ребЯтишкам   лишний   соблазн.   ЏономарЯ
Њитрофаний отправил в Њоскву учитьсЯ на  механика,  а  вместо  него  прислал
другого, мозгами  поскучнее.  Ќо  этот  проблеск  самородного  гениЯ  скорее
ЯвлЯетсЯ исключением.  Џризнаем  честно,  что  в  купности  своей  заволжане
тугодумны и ко всЯкой новизне подозрительны.
     € губернатора нынешнего, Ђнтона Ђнтоновича фон ѓаггенау, у нас  сначала
принЯли неодобрительно, потому что,  пропитавшись  духом  благоустроительных
реформ, задумал он перевернуть доверенную  ему  область  с  ног  на  голову,
причем утверждал, что, наоборот, поставит ее с головы на ноги. Ћднако уберег
ѓосподь заволжан  от  излишних  потрЯсений.  Џопал  молодой  реформатор  под
влиЯние ЊитрофаниЯ, смирил гордыню, остепенилсЯ, а в особенности после того,
как по благословению преосвЯщенного женилсЯ на лучшей местной  невесте.  „лЯ
этого барону, конечно, пришлось перейти из лютеранства в православие, и  его
духовным отцом стал не кто  иной,  как  владыка.  „о  того  прижилсЯ  у  нас
господин фон ѓаггенау, что когда за примерное управление губернией был  зван
в столицу на министерство - отказалсЯ, рассудив, что тут ему лучше. ‚ общем,
был немец, да весь вышел. ђаньше, бывало, по вечерам глинтвейн из  маленькой
фарфоровой кружечки попивал и сам с собой на виолончели играл,  а  теперь  к
клюквенной настойке пристрастилсЯ, на Љрещение в проруби  купаетсЯ  и  после
того из парной часа по три не выходит.
     €, как положено настоЯщему русскому человеку, пребывает губернатор  под
каблучком у жены. ‚прочем, у такой особы, как ‹юдмила Џлатоновна, находитьсЯ
под каблучком отрадно и приЯтно, такого рабства многие  бы  пожелали.  ђодом
она  из  —еремисовых,  первейшей  заволжской  фамилии,  еще  Џетром  ‚еликим
возведенной из купеческого званиЯ в графское достоинство.  „евушкой  ‹юдмила
Џлатоновна была тонка и нежна мыслЯми, но после рождениЯ четверых  маленьких
барончиков поменЯла комплекцию и обзавелась приЯтной взору пышностью, отчего
красота ее еще более выиграла. џсноглазаЯ,  румЯнаЯ,  полнорукаЯ,  преодолев
тридцатилетний рубеж, баронесса стала ЯвлЯть собой  совершеннейший  образчик
истинно русской красоты, к которой немцы сухопарой и плешастой наружности (к
числу коих относилсЯ и Ђнтон Ђнтонович) испокон веков проЯвлЯют  душевное  и
телесное влечение. ‹юдмила Џлатоновна  свою  силу  над  мужем  очень  быстро
понЯла и стала привольно пользоватьсЯ ею по своему усмотрению, но вреда  длЯ
губернии от этого до поры до времени никакого не  проистекало,  потому  что,
будучи женщиной сердечной и чувствительной, госпожа фон  ѓаггенау  все  свои
немереные силы отдавала благотворительной и  богоугодной  деЯтельности,  так
что даже и владыка находил ее  воздействие  на  супруга  полезным  в  смысле
смЯгчениЯ остзейской деревЯнности, отчасти свойственной барону в сношениЯх с
людьми. Џравда, в свЯзи  с  последними  событиЯми  Њитрофаний  был  вынужден
переменить суждение насчет женского засильЯ, но об этом  не  здесь,  а  чуть
далее.
     Џожалуй, единственным лицом (разумеетсЯ,  не  считаЯ  владыки,  на  чей
авторитет ‹юдмила Џлатоновна, впрочем, никогда и не  думала  покушатьсЯ),  с
влиЯнием которого губернаторша, несмотрЯ на все свои усилиЯ, совладать так и
не сумела, был доверенный советчик барона Њатвей  Ѓенционович  Ѓердичевский,
занимавший  должность  товарища  прокурора  окружного  суда.  €сториЯ  этого
чиновника не совсем обычна и заслуживает быть рассказанной поподробнее.
     Њатвей Ѓенционович  из  бывших  иудеев  и  тоже,  подобно  губернатору,
крестник владыки ЊитрофаниЯ. „о вхождениЯ в лоно православной церкви  звалсЯ
неблагозвучным именем Њордка, каковое и поныне  со  злорадством  употреблЯют
его недруги - конечно, за глаза, потому что близость ЊатвеЯ  Ѓенционовича  к
власти всем хорошо известна. Ѓудущий губернаторов наперсник поЯвилсЯ на свет
в самой что ни на есть лЯдащей семье, да в раннем возрасте еще  и  осиротел,
вследствие чего, согласно заведенному у нас  с  некоторых  пор  обычаю,  был
принЯт на казенный кошт сначала в четырехклассное училище,  а  затем,  ввиду
редкостных способностей, и в гимназию. Њитрофаний рано  приметил  даровитого
отрока, по окончании гимназического курса  определил  в  ‘анкт-Џетербургский
университет. Ѓердичевский не стушевалсЯ и в столице, закончил курс первым, с
отличительным дипломом, и получил право выбирать любое место службы, хоть бы
даже и в министерстве юстиции, однако предпочел ‡аволжск. …ще  бы,  умнейший
человек, и нисколько не прогадал. Љто бы он был  в  Џетербурге?  Џровинциал,
плебей жидовского роду и племени, что, как  известно,  еще  хуже,  чем  быть
вовсе без роду и племени. Ђ у нас его принЯли ласково. € место хорошее дали,
и невесту славную сосватали. Њитрофаний всегда говорил, что  мужчину  делает
жена,  и  длЯ  наглЯдности  поЯснЯл  свою  идею  при  помощи  математической
аллегории. Њол, мужчина подобен единице, женщина - нулю. Љогда живут  каждый
сам по себе, ему цена небольшаЯ, ей же и вовсе никакаЯ, но стоит им вступить
в брак, и возникает некое новое число. …сли жена  хороша,  она  за  единицей
становитсЯ и ее силу десЯтикратно  увеличивает.  …сли  же  плоха,  то  лезет
наперед и во столько же раз мужчину ослаблЯет, превращаЯ в ноль  целых  одну
десЯтую.
     „лЯ ЊатвеЯ Ѓенционовича владыка подобрал девушку хорошую  и  домовитую,
из обер-офицерских детей.
     ‡ажили они в любви и согласии, а плодитьсЯ принЯлись так, что за первые
десЯть лет супружества, истекшие как  раз  к  началу  нашего  повествованиЯ,
произвели на свет двенадцать потомков обоего (но по  преимуществу  женского)
пола.
     Џри желании Ѓердичевский мог бы занЯть и иную, более видную  должность,
хоть бы даже и  председателЯ  окружного  суда,  но  по  складу  характера  и
природной конфузливости предпочитал держатьсЯ в тени; советы власти давал не
в присутствии и не на ареопагах, а больше келейно, за чаем или тихой игрой в
преферанс, до которой Ђнтон Ђнтонович был большой охотник. € обвинителем  на
процессах Њатвей Ѓенционович тоже выступать не любил, ссылаЯсь  на  гнусавый
голос и несчастливую внешность.  ‘обою  он  и  вправду  был  не  красавец  -
кривоносый, дерганый, и одно плечо заметно  выше  другого.  …го  номинальный
начальник окружной прокурор ‘илезиус,  мужчина  представительный,  но  очень
глупый, читаЯ в суде составленные Ѓердичевским речи, нередко  срывал  бурные
овации, а Њатвей Ѓенционович только вздыхал и завидовал.
     Џоложение сего новоЯвленного eminence  grise  {серый  кардинал  (фр.).}
зиждилось на двух заволжских китах - владыке и губернаторе, но вот третий из
китов, прекраснаЯ ‹юдмила Џлатоновна, хитроумного евреЯ не жаловала.  Ћднако
конфронтациЯ между Ѓердичевским и баронессой  носила  характер  не  свирепой
вражды, а скорее ревнивого соперничества, так что в прощеное ‚оскресенье обе
стороны непременно друг перед другом каЯлись и чистосердечно друг  друга  же
прощали, что вовсе не мешало соперничеству после Џасхи длитьсЯ и далее.
     “вы, этому идиллическому, или, как по некоторой  склонности  к  цинизму
выражалсЯ сам Њатвей Ѓенционович, травоЯдному, противостоЯнию пришел  конец,
когда на мирном заволжском горизонте возникла  грозоваЯ  туча.  Џринесло  ее
холодным западным ветром со стороны лукавого, недоброго Џетербурга.

        x x x

     Љак-то вечером, тому три недели, полицейскому солдату,  что  стоит  длЯ
порЯдка у въезда в город и по старой привычке называетсЯ у  нас  будочником,
было видение. ‚ дальнем конце  Њосковского  тракта,  над  которым,  придушив
закат, наливались густым фиолетом грозовые тучи,  показалось  облачко  пыли,
приближавшеесЯ к  ‡аволжску  с  небывалой  длЯ  местных  обычаев  быстротой.
Ќекоторое времЯ спустЯ будочник услыхал  гортанное,  клекочущее  погикивание
Явно  нехристианского  звучаниЯ  и  уже  тогда  захотел  перекреститьсЯ,  да
поленилсЯ (добавим от себЯ, зрЯ). ‚скоре после этого из пыльного шара, ходко
катившегосЯ по шоссе, вырвалась пара взмыленных  вороных  с  выпученными  от
усердиЯ безумными  глазами,  а  над  ними  высвистывал  кнутом  чернобородый
разбойник в косматой  папахе  и  латаной  черкеске,  по-орлиному  клекоча  и
свирепо вращаЯ такими же кровавыми, как у коней, глазами. Ћт этакого зрелища
будочник разинул рот и даже подорожную не спросил. ђазглЯдел только в окошке
какого-то седого, благообразного человека, милостиво  ему  кивнувшего,  а  в
глубине кареты еще и второго, но  смутно  -  только  востроносый  профиль  и
сверкнувший пугающим блеском глаз. Љарета прогрохотала по булыжнику длинной,
полутораверстной Њосковской улицы, пересекла •рамовую площадь и  свернула  в
ворота лучшей заволжской гостиницы "‚еликокнЯжескаЯ". € еще, сказывают, в ту
самую пору как карета мчалась мимо архиерейского  подворьЯ,  было  знамение:
невесть откуда налетела стаЯ вороньЯ и согнала с крестов  владычьей  домовой
церкви мирных сизарей, которые с незапамЯтных времен держали сей возвышенный
пункт за свою исконную вотчину. ‚прочем, про  нападение  воронов,  вероЯтно,
врут, потому что в нашем городе вообще врут легко и вдохновенно.
     Ќазавтра уже было известно, что  в  ‡аволжск  пожаловал  ревизующий  от
‘инода, чиновник длЯ особых поручений  при  самом  обер-прокуроре  Џобедине,
которого в империи звали не иначе как по имени-отчеству. ‘кажут:
     "Љонстантин Џетрович вчера опЯть государю  наставление  делал"  или,  к
примеру: "“ Љонстантин Џетровича здоровье на поправку пошло" -  и  никто  не
переспросит, что за Љонстантин Џетрович такой, - и без того Ясно.
     Ћсведомленные в высшей политике люди - те сразу с уверенностью сказали,
что Љонстантин  Џетрович  губернией  недоволен  и  что  это  сулит  изрЯдные
неприЯтности и владыке,  и  Ђнтону  Ђнтоновичу.  €  причину  сразу  назвали:
недостаточно прилежны  заволжские  управители  в  искоренении  иноверства  и
насаждении православиЯ.
     €звестно также сделалось и про личность ревизующего. ѓород наш  хоть  и
удален от столиц, но все же не на ‹уне живем. …сть у нас и хорошее общество,
и дочек наша аристократиЯ  в  Џетербург  на  сезоны  вывозит,  и  письма  от
знакомых  получает.  ’ак  что  все  примечательные   и   просто   любопытные
происшествиЯ, случающиесЯ в большом свете, доходЯт и до ‡аволжска.
     ‚ладимир ‹ьвович Ѓубенцов обнаружилсЯ фигурой куда как  любопытной.  „о
прошлогоднего скандала, подробнейше описанного не только в  частных  письмах
из Џетербурга, но и в газетах, служил он  в  гвардии,  имел  славу  человека
беспутного и опасного, какие не  столь  уж  редко  встречаютсЯ  среди  наших
блестЯщих гвардионцев. ђано получил наследство, рано спустил его в  кутежах,
потом опЯть разбогател, играЯ в карты, и играл что-то очень уж  удачно,  так
что и до дуэлей доходило, но  без  последствий.  “  нас  ведь  начальство  к
офицерским поединкам снисходительно, если дело  обходитсЯ  без  смертельного
исхода и тЯжких увечий, и даже до некоторой степени поощрЯет,  видЯ  в  этих
ристалищах укрепление рыцарского духа и воинской чести. Ќо,  как  говоритсЯ,
повадилсЯ кувшин по воду ходить.
     Љроме карт, была у ‚ладимира ‹ьвовича еще одна  страсть  -  женщины,  и
слыл он одним из первых столичных ловеласов. € вот соблазнил он одну  девицу
из незнатной, но вполне уважаемой  семьи,  да  еще  обошелсЯ  с  ней  как-то
особенно жестоко, так что беднЯжка даже пробовала вешатьсЯ. Џодобных историй
за Ѓубенцовым числилось много,  но  на  сей  раз  с  рук  ему  не  сошло.  “
соблазненной девицы нашлись защитники, два  брата,  офицер  и  студент.  Џро
‚ладимира ‹ьвовича все знали, что он стрелок от Ѓога, а вернее от черта, что
дуэлей он не боитсЯ, так как запросто может пулей у противника  пистолет  из
руки выбить и не раз это  проделывал.  Ѓретеру,  живущему  карточной  игрой,
репутациЯ этакого рода необходима - отлично  предохранЯет  от  подозрений  в
нечистой игре и лишних скандалов.
     ЏонимаЯ, что одним картелем  тут  удовлетворениЯ  не  получишь,  братьЯ
девицы решили  сквитатьсЯ  с  обидчиком  по-своему.  Ћба  они  были  смелые,
богатырского сложениЯ молодцы, хаживавшие на медведЯ с рогатиной. Љак-то раз
подкараулили  ‚ладимира  ‹ьвовича  у  подъезда  квартиры,  когда  он   утром
возвращалсЯ с очередной игры. Ќарочно подгадали, чтобы он был в  статском  -
иначе не избежать бы им суда за оскорбление мундира.  Ћдин,  студент,  сзади
схватил Ѓубенцова за плечи и над землей приподнЯл, поскольку был много  выше
ростом, а второй, драгун, отхлестал ‚ладимира ‹ьвовича арапником по лицу.  €
все это прЯмо на улице, на глазах у  прохожих.  Ѓубенцов  сначала  брыкалсЯ,
вырывалсЯ, ногами сучил, а когда понЯл, что не совладать,  только  жмурилсЯ,
чтоб глаз не выбили. Љогда братьЯ вдоволь натешились, на землю его швырнули,
избитый сказал - негромко, но люди услыхали: "„ьЯволом клЯнусь: весь род ваш
пресеку". €менно так и сказал.
     Ќа рассвете следующего днЯ дралсЯ с обоими, что у нас  в  ђоссии  вроде
как и не заведено, однако  случай  был  особенный,  и  секундантам  пришлось
согласитьсЯ.
     Џо условиЯм ‚ладимир ‹ьвович сначала стрелЯлсЯ со  старшим  братом.  Ќа
тридцати шагах, с выходом на барьеры. Ѓубенцов не дал противнику и  на  пЯдь
приблизитьсЯ, выстрелил сразу. “годил  пулей  в  такое  место,  что  назвать
стыдно. „рагун уж на что был мужчина крепкий, не слюнтЯй,  но  покатилсЯ  по
земле, пронзительно воЯ и заливаЯсь слезами. € притом Ясно  было,  что  пулЯ
попала именно туда, куда целил Ѓубенцов со своей дьЯвольской меткостью.
     ’ут же стал с младшим стрелЯтьсЯ. Ђ тот  дрожит,  лицо  белее  полотна,
потому что брат все  кричит  и  лекарЯ  к  себе  не  подпускает.  Ћт  нервов
выстрелил студент первым, не успев толком прицелитьсЯ, и,  конечно,  смазал.
’ут-то ‚ладимир ‹ьвович над ним и покуражилсЯ. Џоставил на самый  барьер,  в
десЯти  шагах,  и  долго  дуло  наводил.  ‘екунданты  уж  думали,   пожалеет
мальчишку, попугает да в воздух выстрелит. Ќо Ѓубенцов рассудил по-своему.
     ‘тудент стоЯл перед ним боком, да еще и  пистолетом  на  всЯкий  случай
чресла прикрывал. Љолени подгибаютсЯ, по лицу холодный пот  стекает.  ’олько
голова все дергаетсЯ - то на черную дырку бубенцовского дула,  то  вбок,  на
раненого брата. ‚от ‚ладимир ‹ьвович и  подгадал  момент,  когда  юноша  был
профилем повернут - снес ему тЯжелой пулей подбородок вчистую.
     ‚ общем, убить братьев не убил, а род пресек, как грозилсЯ. “  старшего
потомства отныне быть не могло, а за младшего кто ж теперь пойдет,  когда  у
него лицо снизу фулЯром прикрыто, слюна в отстойник стекает,  да  и  говорит
так невнЯтно, что без привычки не разберешь.
     €сториЯ с двойной дуэлью вызвала много шума, и получил Ѓубенцов суровое
наказание - десЯть лет крепости. ’ам бы и гнить ему  в  каменном  мешке,  но
чем-то этот жестокий мститель заинтересовал самого Љонстантина Џетровича. Ќе
один, не два и не десЯть, а много больше раз навешал обер-прокурор узника  в
каземате, вел с ним тихие, проникновенные беседы  о  человеческой  душе,  об
истинном смысле православиЯ и о крестном пути ђоссии. € такое эти  разговоры
возымели на ‚ладимира ‹ьвовича воздействие, что увидел он свою грешную жизнь
совсем в ином свете и устрашилсЯ. ѓоворили, что через это прозрение открылсЯ
ему дар слезный, и нередко бывало, что они вдвоем с Љонстантином  Џетровичем
вовсе ни о чем не говорили, а  просто  плакали  и  молились.  ‘тал  арестант
склонЯтьсЯ к тому, чтобы постриг принЯть, а затем, по  всей  вероЯтности,  и
схиму, но Љонстантин Џетрович не позволил. ‘казал, рано вам еще,  недостойны
вы  служить  ‚ластителю  Ќебесному,  пока  не  искупили  своей  вины   перед
властителем земным. Њол, послужите-ка сначала на службе невидной,  скромной,
нестЯжательной, поучитесь смирению и благочестию. Ѓубенцов был согласен и на
это, лишь бы угодить своему наставнику. € что же - выпросил обер-прокурор  у
государЯ высочайшее  помилование  длЯ  осужденного  и  взЯл  его  к  себе  в
ведомство доверенным чиновником.
     €звестно, что более всего мы любим не тех, кто сделал нам благо, а тех,
кого облагодетельствовали сами и кто, по вечному нашему  заблуждению,  Якобы
должен испытывать к  нам  беспредельную  признательность.  Ћчевидно,  именно
поэтому Љонстантин Џетрович полюбил спасенного им грешника всей душой и стал
возлагать на него немалые надежды, тем  более  что  Ѓубенцов,  по  всеобщему
признанию, выказал себЯ работником талантливым и  неутомимым.  ђассказывают,
что он и в  самом  деле  совершенно  преобразилсЯ,  с  бретерством  покончил
полностью, да и с женским полом стал вести себЯ не в пример  осмотрительней.
‘ первой ответственной миссией - искоренением скопчества в одной из северных
губерний - ‚ладимир  ‹ьвович  справилсЯ  так  решительно  и  энергично,  что
заслужил наивысшую похвалу от своего благодетелЯ и, более того, был удостоен
высочайшей аудиенции. ђазумеетсЯ, на всЯкого любимца ”ортуны сыщутсЯ и  злые
Языки. Џро нового обер-прокурорского фаворита говорили, что он  озабочен  не
столько великим будущим ђоссии, сколько своим  собственным  в  этой  будущей
ђоссии будущим, но, в конце концов, разве не  приложим  сей  упрек  ко  всем
государственным мужам, за очень редким исключением?
     ‚от какого необычного посланца  направила  высшаЯ  церковнаЯ  власть  в
сонное заволжское царство, чтобы произвести в нем переворот  и  смЯтение.  Ђ
метода, к которой прибег ‚ладимир ‹ьвович длЯ достижениЯ своих пока  еще  не
вполне Ясных целей, была настолько оригинальна, что  заслуживает  подробного
описаниЯ.

        x x x

     Џервым делом эмиссар ‘вЯтейшего ‘инода сделал рЯд визитов, причем начал
с губернатора, как того требовали учтивость и официальный характер поездки.
     Ђнтон Ђнтонович, уже получивший о столичном госте  все  указанные  выше
сведениЯ, ожидал  увидеть  неофита,  этакого  ЊатфеЯ-мытарЯ,  самую  опасную
разновидность вероблюстительского племени, и потому  заранее  настроилсЯ  на
крайнюю осторожность. ‡ато ‹юдмила  Џлатоновна,  чью  фантазию  потрЯсло  не
столько духовное возрождение сего ЉудеЯра, сколько  его  былые  прегрешениЯ,
была настроена решительно и непримиримо, хоть внутренне немножко и  замирала
сердцем.  ѓубернаторше  рисовалось,  как  в  ее  уютной  гостиной  объЯвитсЯ
инфернальный красавец, погубитель невинных дев,  волк  в  овечьей  шкуре,  и
приготовилась, с одной стороны, не поддатьсЯ  его  сатанинским  чарам,  а  с
другой, с самого начала поставить супостата на место, ибо ‡аволжск - это ему
не развратный ‘анкт-Џетербург, где женщины легкодоступны и безнравственны.
     Ќечего и говорить, что с такой репутацией, как у Ѓубенцова, да  еще  на
провинциальном безрыбье, любой мужчина, хоть  бы  и  не  слишком  авантажной
наружности, имел бы все шансы показатьсЯ если не писаным  красавцем,  то  по
крайней мере "интересным типажем".
     € все же в первую минуту губернаторша испытала глубокое  разочарование.
‚ гостиную с поклоном вошел субтильный, если не сказать тщедушный,  господин
на вид лет тридцати, до чрезвычайности подвижный в суставах  ("вихлЯстый"  -
определила ‹юдмила  Џлатоновна,  любившаЯ  формулировки  емкие  и  простые).
‚прочем, справедливости ради признала она, визитер был отлично сложен, а  во
всей его узкой фигуре ощущалась упругаЯ гибкость рапирного  клинка,  но  это
делало ‚ладимира ‹ьвовича невыигрышно  похожим  на  местного  франтика  мсье
„юдевалЯ, учителЯ танцев из ‡аволжского пансиона благородных девиц. €  лицом
Ѓубенцов оказалсЯ не красавец: черты острые, хищноватые, нос клювом, светлые
немигающие глаза чем-то напоминают совиные. Ќекоторую привлекательность этой
физиономии, пожалуй, придавали только  брови  вразлет  и  пушистые  ресницы.
‹юдмила Џлатоновна предположила, что ими-то  он  своих  несчастных  жертв  и
соблазнЯл.  Ћднако  длЯ  того,  чтобы  понравитьсЯ  хозЯйке  губернаторского
особнЯка, требовались достоинства посущественней, что она и дала ему понЯть,
не дав руки длЯ поцелуЯ.
     Џри начале разговора петербургский ферт понравилсЯ ей  и  того  меньше.
ѓолос у него оказалсЯ негромкий, ленивый, с небрежным растЯгиванием гласных.
Џо лицу вЯло гулЯла скучливо-любезнаЯ улыбка.
     ‚последствии, когда заволжане  получили  возможность  узнать  ‚ладимира
‹ьвовича получше, стало Ясно, что такова была его обычнаЯ манера при  первой
беседе с незнакомыми людьми, если только он не поставил себе цели произвести
на собеседника некое особенное, нужное  ему  впечатление.  ’ем  сильнее  был
эффект внезапных метаморфоз, когда вЯлость и пустословие сменЯлись напором и
неожиданными touche {укол в  фехтовании  (фр.).}  -  этим  приемом  Ѓубенцов
владел в совершенстве.
     ‘ бароном и баронессой он завел разговор  о  всЯких  пустЯках,  к  цели
поездки никакого отношениЯ не имевших: об утомительности дороги, о последних
модах, о преимуществах английских лошадей перед арабскими.  Ђнтон  Ђнтонович
слушал внимательно, поддакивал и прикидывал, насколько  опасен  сей  болтун.
‘ам при этом изображал благонамеренную туповатость,  что,  заметим,  у  него
замечательно получалось. ‚ывод у барона получилсЯ  неутешительный:  кажетсЯ,
опасен, и даже весьма.
     ‹юдмила Џлатоновна из принципа в светской беседе участиЯ не  принимала,
сидела с суровым видом,  неприЯзненно  разглЯдывала  удивительно  маленькие,
изЯщные  руки  опасного  чиновника,  поигрывавшие  кружевным  веером  (вечер
выдалсЯ душный), и думала - тоже граф Ќулин выискалсЯ.
     ‚ пЯть  минут  гость  сообразил,  кто  из  этих  двоих  главней,  и  на
губернатора смотреть почти перестал, а говорил,  обращаЯсь  исключительно  к
губернаторше.  ‘оздавалось  впечатление,  что  ему  доставлЯет  удовольствие
раздражать ‹юдмилу Џлатоновну  скучающим,  снисходительным  взглЯдом  из-под
своих  превосходных  ресниц.  Ћт  этого  возмутительного  разглЯдываниЯ  она
чувствовала себЯ очень неуютно, будто вышла к гостю не вполне одетой.
     Ђ ближе к концу получасового визита случилось вот что. ‚ залу  заглЯнул
секретарь, и барон, извинившись, отошел к столу  подписать  какую-то  важную
бумагу (собственно, даже известно какую - об освобождении  книжной  торговли
от акцизных сборов). ’ут Ѓубенцов  все  так  же  лениво,  не  менЯЯ  тона  и
выражениЯ лица, спросил:
     - џ слышал, любезнаЯ ‹юдмила Џлатоновна, вы сильно благотворительностью
увлекаетесь? Ѓудто бы прЯмо рук не покладаете? Џохвально, похвально...
     ЏокоробленнаЯ тоном, каким были  произнесены  эти  слова,  губернаторша
сухо и даже Язвительно ответила:
     - Ђ разве есть времЯпрепровождение более достойное  длЯ  женщины  моего
положениЯ?
     “дивленно приподнЯлась ровнаЯ, будто нарисованнаЯ бровь, один мерцающий
глаз воззрилсЯ  ‹юдмиле  Џлатоновне  прЯмо  в  душу,  второй  же,  наоборот,
прищурилсЯ и стал почти не виден.
     - Ќу и вопрос. ‘разу видно, что вы никогда не любили и  даже,  кажетсЯ,
вообще не знаете, что такое любовь.
     •озЯйка вспыхнула, но не нашлась что сказать, да и вообще усомнилась  -
не прислышалось ли, потому что странные слова были произнесены безо  всЯкого
выражениЯ. ’ут и Ђнтон Ђнтонович вернулсЯ, так что момент длЯ отпора в любом
случае был упущен.
     ѓость еще минут  пЯть  после  этого  болтал  про  какую-то  ерунду,  но
губернаторша смотрела на него уже по-другому - то ли  с  испугом,  то  ли  с
неким ожиданием.
     Ђ уже откланиваЯсь и подойдЯ к ручке (на этот  раз  ‹юдмила  Џлатоновна
почему-то поцелую не противилась), инспектор шепнул:
     - ’ак ведь всЯ жизнь меж  пальцев  протечет.  ѓрех.  ‹овкий  человек  -
воспользовалсЯ тем, что губернатор в этот момент самозабвенно, до челюстного
хруста  зевал,  деликатно  прикрыв  рот  сухой  ладонью,  и  потому  слышать
нахальных слов не мог.
     ’олько всего и было. Ќо, ко  всеобщему,  и  более  всех  самого  Ђнтона
Ђнтоновича,  удивлению,  с  того  днЯ  ‹юдмила  Џлатоновна  стала   отличать
петербуржца - можно сказать, взЯла под свое  покровительство.  Ћн  повадилсЯ
часто бывать на ее половине и входил  запросто,  без  доклада.  €  тогда  по
губернаторскому дому разносились звуки роЯлЯ, пение в два голоса  и  веселый
смех. Ђнтон Ђнтонович сначала пыталсЯ участвовать в  веселье,  однако  очень
мучилсЯ Явной своей излишностью, удалЯлсЯ Якобы длЯ неотложных дел  и  потом
мучилсЯ еще больше в тиши кабинета, ломаЯ белые сухие пальцы. Ѓыли и  выезды
в узком кругу на пикник, и катаниЯ на лодке, и прочие дозволенные приличиЯми
развлечениЯ. ‚озможно, ‚ладимиром ‹ьвовичем руководила искреннЯЯ симпатиЯ  к
баронессе, котораЯ, как мы уже упоминали, блистала и красотой, и  качествами
души, но несомненно и другое: теснаЯ дружба  с  самой  влиЯтельной  женщиной
губернии была нужна синодскому комиссару и длЯ иных целей.

        x x x

     ЏрЯмо от супругов фон ѓаггенау вновь прибывший отправилсЯ с  визитом  к
почтмейстерше Ћлимпиаде ‘авельевне естаго, хозЯйке  салона,  оппозиционного
губернаторскому. Ћбщество ‡аволжска в ту пору было поделено на две негласные
партии,   которые   можно   условно   определить   как   консервативную    и
прогрессистскую (последнюю еще иногда по старой памЯти называли либеральной,
хотЯ в нынешней ђоссии это слово решительно выходит  из  моды).  Ћба  лагерЯ
возглавлЯлись женщинами. ЉонсервативнаЯ партиЯ, как тому  и  надлежит  быть,
ЯвлЯлась правЯщей, и истинным ее вождем была ‹юдмила Џлатоновна. Ѓольшинство
чиновников  и  их  жен  по  положению,  роду  деЯтельности  и   естественным
убеждениЯм тЯготели именно к этому штандарту.
     ‚ партию оппозиционную входили в основном люди  молодые  и  дерзкие  из
числа   учителей,   инженеров   и   телеграфно-почтовых   служащих,   причем
политическаЯ окраска последних  определЯлась  принадлежностью  к  ведомству,
которым руководил супруг Ћлимпиады ‘авельевны, нахолившийсЯ в совершеннейшем
рабстве у своей половины. ѓоспожа естаго в городе почиталась за  красавицу,
но  совсем  в  ином  роде,  нежели  губернаторша:  брала  не  статностью   и
милодушием, а, напротив,  худобой  и  злоЯзычием,  или  же  грациозностью  и
интеллектуализмом, как определЯла эти достоинства сама Ћлимпиада ‘авельевна.
Џроисходила сиЯ дама из рода купцов-миллионщиков и принесла мужу в  приданое
триста тысЯч, о чем  не  забывала  напомнить  ему  при  малейшем  помрачении
семейного небосвода, по  большей  части  исключительно  безоблачного.  ‚  ее
богатом,  хлебосольном  доме  поощрЯлись  такие  экзотические  длЯ  ‡аволжьЯ
обычаи, как безбожие, чтение  запрещенных  газет  и  вольные  рассуждениЯ  о
парламентаризме. Ќа  четверги  Ћлимпиады  ‘авельевны  всЯкий  мог  приходить
запросто, и приходили очень многие,  потому  что,  как  было  сказано,  стол
отличалсЯ  обилием,  да  и  разговоры  по  провинциальным  меркам  случались
интересные.
     Џоскольку день первых визитов Ѓубенцова выпал как раз на четверг, он  и
заЯвилсЯ в стан прогрессистов, не озаботЯсь быть приглашенным, что -  как  и
сам факт посещениЯ почтмейстерши - свидетельствовало о  доскональном  знании
обычаев и расстановки сил в губернии.
     ЏоЯвление петербуржца произвело среди либералов  настоЯщий  фурор,  так
как между собой они уже решили, что этот агент реакции прислан именно  из-за
них, искоренЯть в заволжском  обществе  вольнодумство  и  крамолу.  ‘  одной
стороны, это  было  тревожно,  с  другой,  пожалуй,  приЯтно  (еще  бы,  сам
обер-прокурор  обеспокоен  заволжскими  карбонариЯми),  но  больше  все-таки
тревожно.
     Ћднако "агент реакции" оказалсЯ вовсе не страшен. ‚о-первых, он выказал
полнейшее отсутствие всЯкого обскурантизма и совершенно свободно  говорил  о
новой литературе - о графе ’олстом и даже о французской натуральной школе, о
которой в городе пока знали больше понаслышке. €зрЯдное впечатление произвел
и острый как  бритва  Язык  гостЯ.  Љогда  инспектор  народных  училищ  €льЯ
Ќиколаевич ”едЯкин, слывший у прогрессистов Язвой,  каких  мало,  попробовал
дать чересчур  самоуверенному  говоруну  укорот,  выЯснилось,  что  ‚ладимир
‹ьвович туземному зоилу не по зубам.
     -  ЏриЯтно   слышать   такие   смелые   суждениЯ   из   уст   служителЯ
богобоЯзненности,  -  сказал  €льЯ  Ќиколаевич,  иронически  щурЯ  глаза   и
поглаживаЯ бороду,  что  у  него  обозначало  нешуточное  раздражение.  -  ‘
обер-прокурором,  поди,  частенько  этак  вот  о  физиологической  любви   у
Њопассана рассуждаете?
     - "”изиологическаЯ любовь" -  это  масло  маслЯное,  -  тут  же  срезал
оппонента  Ѓубенцов.  -  €ли  у  вас  в  ‡аволжске   все   еще   преобладает
романтический взглЯд на отношениЯ между полами?
     Ћлимпиада ‘авельевна даже покраснела - так неловко ей стало перед умным
человеком, что ”едЯкин сидит у нее на самом почетном месте, во главе  стола,
и поспешила высказатьсЯ против всЯкого ханжества  и  притворства  в  половом
партнерстве.
     ‘ почтмейстершей проворный петербуржец поступил еще решительней, чем  с
губернаторшей. Љогда уходил - раньше всех прочих  гостей,  словно  даваЯ  им
возможность обстоЯтельно перемыть ему косточки, -  Ћлимпиада  ‘авельевна,  к
тому времени уже совершенно ослепленнаЯ столичным блеском,  вышла  проводить
дорогого  гостЯ  в  прихожую.  ЏротЯнула  руку  длЯ  пожатиЯ   (целовать   у
прогрессистов, разумеетсЯ, было не в заводе), и Ѓубенцов руку взЯл, но не за
кисть, а за локоть. ЊЯгким,  но  поразительно  властным  движением  притЯнул
хозЯйку к себе и, ни слова не говорЯ, поцеловал в уста  так  крепко,  что  у
бедной Ћлимпиады ‘авельевны, которую за все двадцать девЯть лет жизни  никто
еще так не целовал, ноги сделались будто ватные  и  потемнело  в  глазах.  Љ
гостЯм она вернулась всЯ розоваЯ и самым энергичным образом пресекла попытки
мстительного €льи Ќиколаевича денигрировать ушедшего.
     ’аким  образом,  посланец  Љонстантина  Џетровича  в  первый  же   день
пребываниЯ в губернии  завел  приЯзненные  отношениЯ  с  обеими  заволжскими
царицами, причем дружба с Ћлимпиадой ‘авельевной была особенно приЯтна еще и
тем, что дом этой дамы  непосредственно  примыкал  к  зданию  почтамта,  где
директорствовал ее супруг, с которым Ѓубенцов очень скоро тоже  оказалсЯ  на
приЯтельской ноге, так что без церемоний заходил к нему  в  кабинет  и  имел
неограниченный доступ к единственному на все ‡аволжье телеграфному аппарату.
ќтой привилегией ‚ладимир ‹ьвович усердно пользовалсЯ и даже  обходилсЯ  без
помощи телеграфиста, поскольку, как выЯснилось, превосходно умел  обращатьсЯ
с  хитроумной  машиной  Ѓодо.  €ной  раз  бывало,  что  синодский  инспектор
заглЯдывал на почтамт и за полночь, что-то там отправлЯл, получал  и  вообще
держалсЯ как у себЯ дома.

        x x x

     Ќо если среди местных дам триумф балтийского варЯга был сокрушителен  и
несомненен, то с мужчинами вышло менее гладко.
     …динственным Явным завоеванием на этом поприще (почтмейстер естаго  не
в счет, потому  что  лицо  несамостоЯтельное)  длЯ  Ѓубенцова  стал  союз  с
полицмейстером ‹агранжем.
     Ќа то имелись свои причины. ”еликс ‘таниславович ‹агранж в  городе  был
человеком новым, присланным взамен недавно почившего  подполковника  ѓулько,
многолетнего верного  помощника  во  всех  начинаниЯх  Ђнтона  Ђнтоновича  и
владыки ЊитрофаниЯ. Џокойника у нас все  любили,  все  к  нему  привыкли,  и
министерского  назначенца  принЯли  настороженно.  Ќовый  полицмейстер   был
мужчина крупный, красивый, с аккуратными височками и живописно  нафабренными
усами.  ‚роде  и  услужлив,  и  к  начальству  почтителен,  но  архиерею  не
понравилсЯ - сам напросилсЯ ходить к преосвЯщенному  на  исповедь,  а  слова
говорил неискренние и чересчур интересничал по части набожности.
     ‡аволжск полицмейстеру тоже не угодил. Џрежде всего тем, что  очень  уж
смирен и бессобытиен. Џо счастью, в губернии вовсе отсутствует революционнаЯ
зараза, потому что до ЊитрофаниЯ и барона она завестись не успела,  а  после
было не с чего. Ќи больших мануфактур, ни университетов у нас нет, особенных
социальных несправедливостей тоже не наблюдаетсЯ, а какие есть, на те  можно
пожаловатьсЯ начальству, так что  бунтовать  вроде  бы  и  незачем.  ‚опреки
государственному обыкновению, в губернии даже нет собственного  жандармского
управлениЯ, потому что раньше, когда было, служащие  от  бездельЯ  спивались
или впадали в меланхолию. Џолицмейстер в ‡аволжске  заодно  ведает  и  всеми
делами  жандармской  части,  на  что  первоначально  и   польстилсЯ   ”еликс
‘таниславович, когда соглашалсЯ на это назначение. ќто уж  он  потом  понЯл,
как жестоко подшутила над ним судьба.
     ЋбстоЯтельства, при которых завЯзалась дружба Ѓубенцова  с  полицейским
предводителем, остались неведомы длЯ местных жителей, хотЯ  от  их  вниманиЯ
вообще-то мало что укрываетсЯ, и произошло это сближение  так  стремительно,
что возник слух: инспектор в губернию  не  просто  так  припожаловал,  а  по
тайной Ябеде ‹агранжа, который решил не  мытьем,  так  катаньем  обратить  к
своей  персоне  взоры  высшей  власти.  ‚о  всЯком  случае,  после  прибытиЯ
синодального инквизитора ”еликс ‘таниславович произвел демонстрацию -  вовсе
перестал ходить на исповедь к преосвЯщенному.
     €так, в считанные дни Ѓубенцов  произвел  в  ‡аволжске  настоЯщий  coup
d'etat {государственный переворот (фр.).}, захватив почти все стратегические
пункты: администрацию в лице ‹юдмилы  Џлатоновны,  полицию  в  лице  ”еликса
‘таниславовича и общественное мнение вкупе с  почтой  и  телеграфом  в  лице
Ћлимпиады  ‘авельевны.  Ћставалось  прибрать  к  рукам  власть  церковную  и
судебную, но тут-то и вышла осечка.

        x x x

     ‚ладыка, к которому Ѓубенцов ЯвилсЯ  в  пЯтницу,  наутро  после  первых
своих визитов, был с  непрошеным  проверЯльщиком  суров  и,  уклонившись  от
пуст