щей клетки  этой жизни, развитие  его  способностей,  его
деЯтельность, использование приобретенного им  знаниЯ,  всю организацию  его
витального,  этического  и  интеллектуального  существа.  €бо  только  таким
образом коллективный  разум и разумнаЯ  волЯ  человечества могут  преодолеть
эгоизм  индивидуалистической  жизни   и  утвердить  совершенный   принцип  и
рациональный строй общества в гармоничном мире.
     Ѓолее демократичные  социалисты отрицают  или  умалЯют этот  неизбежный
характер социализма;  ибо  ум  социалиста до сих пор  находитсЯ  под сильным
влиЯнием  старых  демократических  идей  и  лелеет  надежды,  которые  часто
заставлЯют  его  делать  странные  логические ошибки. Ћн  уверЯет  нас,  что
собираетсЯ сочетать  своего  рода индивидуальную  свободу - ограниченную, но
тем  не  менее  истинную  и  рациональную  свободу  -  с  суровыми  законами
коллективистской  идеи.  Ќо,  очевидно, все неизбежно  идет  именно  к  этим
суровым законам, если  коллективистской  идее суждено восторжествовать, а не
ослабнуть и не споткнутьсЯ  на  полпути.  …сли же она не обнаружит  логики и
смелости,  вполне  может статьсЯ,  что очень скоро или  под конец она  будет
уничтожена  чуждым  элементом,  существование  которого  сама  допустила,  и
погибнет,  не узнав  своих  собственных возможностей. ЉоллективистскаЯ идеЯ,
вероЯтно,  исчезнет  - если не примет  водительство  рациональной  мудрости,
которой   человеческий   ум,   осуществлЯющий   управление,  пока   еще   не
продемонстрировал,  -   даже   оставив   позади  основанное  на  конкуренции
индивидуалистическое общество с его громоздкой  неэффективной организацией1.
Ќо  даже в лучшем случае  коллективистскаЯ идеЯ содержит несколько ошибочных
положений, не совместимых с реальными фактами человеческой жизни и  природы.
€  точно так же, как  идеЯ индивидуалистической  демократии,  в  силу  этого
несоответствиЯ между  фактами жизни и  идеей разума, на практике очень скоро
натолкнулась на трудности - трудности, которые привели  к ее дискредитации и
близЯщемусЯ ниспровержению, - так и  идеЯ коллективистской демократии тоже в
скором времени вполне может натолкнутьсЯ на трудности, которые приведут к ее
дискредитации  и  в конечном счете к  третьей, неизбежной стадии  прогресса.
‘вобода, защищеннаЯ ѓосударством, все граждане которого политически равны, -
вот  идеЯ,  которую  пыталась  выработать  индивидуалистическаЯ  демократиЯ.
ђавенство,   социальное   и  политическое   равенство,   укрепленное   через
совершенный и тщательно отлаженный общественный  строй ѓосударством, которое
ЯвлЯетсЯ  организованной  волей  всего  общества,  -  вот  идеЯ, на  которой
основывает свое будущее социалистическаЯ демократиЯ.  …сли и  эта попытка не
увенчаетсЯ успехом,  рациональнаЯ и  демократическаЯ  €деЯ  может перейти  к
третьей форме  общественной  жизни, устанавливающей скорее  истинные, нежели
формальные  свободу и равенство на основе братского товарищества в свободном
обществе, - т.е. к идеалу интеллектуального и духовного Ђнархизма1.
     ‚   действительности  требование   равенства,  как  и  жажда   свободы,
индивидуалистичны  по своему происхождению - требование равенства по природе
не присуще коллективистскому идеалу и  необЯзательно  длЯ  него. ќто индивид
требует длЯ себЯ  свободы,  права на свободное  развитие своего ума,  жизни,
воли, деЯтельности; коллективистскаЯ  тенденциЯ и идеЯ  ѓосударства тЯготеют
скорее к  противоположному:  самаЯ  их природа  заставлЯет  их насильственно
подчинЯть своим власти и контролю ум,  жизнь, волю, деЯтельность общества (и
индивида  как часть  общества)  до тех пор,  пока  личнаЯ свобода  не  будет
полностью вытеснена  из жизни. Ќо опЯть-таки именно индивид требует длЯ себЯ
равенства со  всеми прочими; подобное притЯзание, выдвинутое целым  классом,
будет  по-прежнему растиражированным  притЯзанием  индивида, требующего  длЯ
себЯ и всех себе подобных, имеющих  такое же политическое  или экономическое
положение, равенства в смысле положениЯ, привилегий или возможностей с теми,
кто приобрел или унаследовал  преимущество социального статуса. Ћбщественный
ђазум сначала уступил требованию свободы, но  на  практике (какой бы ни была
теориЯ) допустил ровно столько равенства - равенства перед  законом, а также
полезного, но не особо  эффективного политического равенства  избирательного
права, - сколько было необходимо длЯ того, чтобы обеспечить разумную свободу
длЯ  всех. ‡атем, когда  несправедливость  и нерациональность основанной  на
конкуренции  свободы и  вызванное  ею глубокое расслоение в  обществе  стали
очевидными, социальный  ђазум  переменил  свою  позицию  и попыталсЯ достичь
более полной общественной справедливости на основании возможно более полного
политического, экономического,  социального равенства и равенства в праве на
образование;  он  постаралсЯ подготовить  ровную почву,  на которой  все это
можно было  бы согласовать. ‘вободе в ходе этих изменений пришлось повторить
недавнюю судьбу  равенства; ибо свободы в обществе,  похоже,  остаетсЯ ровно
столько (по крайней  мере, в течение какого-то  времени), сколько может быть
допущено  без  опасений, что  индивид,  обеспечивающий  себе  в конкурентной
борьбе необходимое  пространство длЯ самоутверждающего роста,  подорвет  или
поставит под угрозу уравнительную  основу общественной жизни. Ћднако в конце
концов невозможно не  увидеть,  что  искусственное равенство  тоже  в чем-то
иррационально,  тоже   в  чем-то   противоречит  колективному   добру,  даже
несправедливо в некоторых отношениЯх  и  во многом идет  вразрез  с  истиной
Џрироды,   за   что   приходитсЯ   дорого   платить.   ђавенство,    как   и
индивидуалистическаЯ свобода, может в результате оказатьсЯ  не панацеей,  но
препЯтствием  на пути коллективного разума  и  коллективной  воли  общества,
стремЯщихсЯ установить лучшую власть и контроль над жизнью.
     Ќо  если и равенство, и свобода исчезают  из сферы  человеческой жизни,
остаетсЯ только один  элемент демократического триединства, - братство, или,
как теперь говорЯт, товарищество, - который имеет шанс сохранитьсЯ как часть
социального базиса. ’ак  получаетсЯ потому,  что этот элемент, похоже, лучше
согласуетсЯ  с  духом  коллек-тивизма;  соответственно, мы  видим, что  идеЯ
братства,  если не  фактическое его установление, по-прежнему поддерживаетсЯ
новыми  социальными системами  - даже  теми, которые отвергли  и  свободу, и
равенство как пагубные демократические химеры. Ќо товарищество без свободы и
равенства  не может быть ни чем  иным,  как просто  объ-единением на  равном
основании всех - индивидов, социальных классов, гильдий, синдикатов, советов
или любых других единиц - в общем служении жизни нации  под полным контролем
коллективистского  ѓосударства.   …динственной  оставшейсЯ  в  конце  концов
свободой   будет   "свобода"  служить  обществу  под   строгим   управлением
государственной  власти;  единственным  равенством  будет  объединение  всех
равных членов общества в спартанском или римском духе гражданского служениЯ,
где  у всех будет, вероЯтно, равное социальное положение  и, по крайней мере
теоретически,  равные  обЯзанности;  единственным  братством  будет  чувство
товарищества   в  преданном   служении  организованному  социальному  "џ"  -
ѓосударству. ‚  действительности демократическое триединство, лишенное своей
божественности,  постепенно  исчезнет  из   жизни;  коллективистский   идеал
прекрасно  может обойтись без  свободы, равенства и  братства,  поскольку ни
один из этих трех элементов не свойствен его природе и самой его сущности.
     Ќа самом деле это  уже  дух,  социальный разум или,  скорее, социальное
евангелие  тоталитаризма, мощнаЯ волна  которого грозит затопить …вропу и не
только  …вропу.  „ействительно,  тоталитаризм того  или иного рода ЯвлЯетсЯ,
по-видимому, естественной, почти  неизбежной участью  (или во  всЯком случае
самым крайним и наиболее полным проЯвлением) ‘оциализма, или, вообще говорЯ,
коллективистской идеи и импульса. €бо сущность ‘оциализма, оправдывающий его
идеал - это управление всей жизнью общества и жесткаЯ ее организациЯ в целом
и в частностЯх посредством сознательного разума и сознательной воли общества
во  имЯ  блага и  общих  интересов  всех  людей,  уничтожающие  эксплуатацию
индивида   или   класса,  исключающие   внутреннюю   конкуренцию,  случайный
беспорЯдок  и  бессмысленную  трату   сил,  укреплЯющие  и  совершенствующие
всеобщее согласие,  предоставлЯющие всем возможность максимально эффективной
деЯтельности и безбедной  жизни. …сли  подобную деЯтельность  общества лучше
обеспечивает  демократическое  правление  и  демократическаЯ государственнаЯ
структура, как считали сначала, значит, люди выберут  именно их, результатом
чего ЯвитсЯ  ‘оциалистическаЯ „емократиЯ. ќтот идеал по-прежнемугосподствует
в  ‘еверной  …вропе,  у  него  еще  остаетсЯ  шанс  доказать,  что  успешнаЯ
коллективистскаЯ рационализациЯ общественной жизни  вполне возможна. …сли же
выЯснЯетсЯ,  что  этой  цели  лучше  служат  недемократическое  правление  и
недемократическаЯ  государственнаЯ структура,  то демократический  идеал как
таковой  не представлЯет собой  ничего  свЯщенного  и  неприкосновенного длЯ
коллективистского ума; он может быть  выброшен на свалку  вслед  за  многими
другими изжившими себЯ свЯтынЯми. ’ак русский коммунизм с презрением  отверг
демократическую свободу и попыталсЯ временно заменить демократические органы
правлениЯ   новой  властью   ‘оветов,   но  он   сохранил   идеал  всеобщего
пролетарского  равенства в  бесклассовом обществе. ‘утью русского Љоммунизма
по-прежнему   остаетсЯ   жесткий    тоталитаризм   на    основе   "диктатуры
пролетариата",  что  на  деле означает  диктатуру  Љоммунистической  партии,
осуществлЯемую   во   имЯ  или  в   интересах  пролетариата.  Ќепролетарский
тоталитаризм идет дальше и отвергает демократическое равенство - так же, как
и демократиче-скую  свободу; он сохранЯет классы - вероЯтно, лишь временно -
только как средство функционированиЯ  общества, а не как  ступени социальной
лестницы  или общественной иерархии. ђационализациЯ жизни более не  ЯвлЯетсЯ
целью;  на  смену  ей  приходит  революционный  мистицизм,  который, похоже,
отражает современную тенденцию „уха ‚ремени.
     ќтот  симптом  может  иметь большое  значение.  ‚ ђоссии  марксист-ское
учение  о  ‘оциализме  превратилось  почти  в евангелие.  Ѓудучи  изначально
рационалистическим учением, разработанным мыслителем-логиком, открывателем и
систематизатором  идей,  оно  -  в  силу  особого  склада  русского   ума  -
превратилось в нечто вроде общественной религии, коллективистскую <i>mystique</i>1,
незыблемый  свод  доктрин,  любое  отрицание  которого  или  отступление  от
которого   рассматриваетсЯ   как   наказуемаЯ   ересь;   социальный   культ,
установленный нетерпимым благочестием и энтузиазмом обращенных. ‚ фашистских
странах отход  от ђационализма  носит Явный  и открытый характер; его  место
занЯл поверхностный витальный субъективизм, и  вожди и пророки проповедуют и
насильственно проводЯт в жизнь свою тоталитарную <i>mystique</i> во имЯ души нации,
ее самовыражениЯ и проЯвлениЯ.  ‘ущес-твенные  признаки социального строЯ  в
ђоссии и фашистских странах  одинаковы,  так  что стороннему наблюдателю  их
смертельный  антагонизм  представлЯетсЯ   кровной  враждой  родных  братьев,
оспарива-ющих наследство своих убитых родителей - „емократии и  ‚ека ђазума.
…диноличную  власть  над   жизнью   общества  захватывает  главный  индивид,
вождь-фюрер,   дуче,   диктатор,   предводитель   активного    мень-шинства,
нацистской,   фашистской   или   коммунистической   партии,   при  поддержке
военизированных   сил   сторонников;  происходит  ускореннаЯ  кристаллизациЯ
социальной,  экономической,  политической  жизни   людей  в   новую  жесткую
структуру, находЯщуюсЯ  во  всех  своих частЯх  под  эффективным  контролем;
мысль, образование, самовыражение и деЯтельность людей  насильно заключаютсЯ
в установленную жесткую форму, застывшую систему идей и жизненных мотивов, а
любое  противодействие или  инакомыслие  подавлЯетсЯ  Яростно,  безжалостно,
зачастую с кровопролитием; на всю общественную жизнь оказываетсЯ  тотальное,
беспрецедентное   давление,   направленное   на    достижение   максимальной
эффективности  и полного  единогласиЯ  мыслей,  слов, чувств  и  жизней всех
людей.
     …сли  эта  тенденциЯ  распространитсЯ повсеместно, наступит конец  ‚ека
ђазума,  произойдет самоубийство или свершитсЯ казнь - путем обезглавливаниЯ
или  удушениЯ, <i>peine  forte  et dure</i>1  - ментального  существа  в  человеке,
стремЯщегосЯ  к умственному и интеллектуальному  расширению.  ђазум не может
выполнЯть свою  работу,  действовать  или управлЯть,  если человеческому уму
отказано в свободе мыслить или свободе  претворЯть  свою мысль в жизнь через
действие.  Ќо на  смену ему не придет  век  субъективизма;  ибо  становление
субъективизма тоже невозможно без гибкости ума, без роста самопознаниЯ,  без
свободы движениЯ, развитиЯ, совершенствованиЯ, изменениЯ. ‚се  это приведет,
скорее  всего,  к  созданию  сумрачной  "Ќичейной ‡емли",  где  разные  виды
туманного  мистицизма -  материалистического, витального  или  смешанного  -
спорЯт и бьютсЯ за власть над человеческой жизнью. Ќо это не есть неизбежный
исход;  в общественной жизни по-прежнему  царит хаос  и  беспорЯдок,  и  все
находитсЯ  в  состоЯнии  неустойчивого  равновесиЯ.  ‚озможно,  тоталитарный
мистицизм не сумеет осуществить свою угрозу и восторжествовать во всем мире,
возможно,  ему даже не суждена  долгаЯ  жизнь.  ‚озможно, на ‡емле останутсЯ
места, где  по-прежнему сохранитсЯ рациональный  идеализм. “жасное давление,
оказываемое ныне  на ум и жизнь наций, может привести  к взрыву  изнутри или
же, выполнив свое прЯмое  назначение,  может ослабеть и с наступлением более
спокойных  времен уступить  место большей свободе,  котораЯ  вновь  направит
человеческий ум или душу по более естественной линии прогресса и предоставит
более широкие возможности длЯ реализации их импульса саморазвитиЯ.
     ‚ этом  случае человечество может продолжить и завершить  свое движение
по  кривой ‚ека ђазума,  которому  ныне грозит  опасность резко  прерватьсЯ;
субъективный  ум  и  внутреннЯЯ жизнь  человека -  избежав  преждевременного
обращениЯ  к любой широкомасштабной  внешней деЯтельности до  того,  как они
осознают  себЯ, -  могут  получить  времЯ и свободу развиватьсЯ, искать свою
собственную  истину, свой собственный путь и  так  подготовитьсЯ к выходу на
новый виток цикла  социальной  эволюции  там,  где  ‚ек ђазума  естественным
образом завершаетсЯ в ходе  своей нормальной эволюции  и подготавливает пути
длЯ пришествиЯ более высокого духа.

        ѓлава XX. ‡авершение кривой века разума

     ђациональнаЯ коллективистскаЯ  идеЯ общества с первого взглЯда  кажетсЯ
очень привлекательной. ‡а ней кроетсЯ та великаЯ истина, что каждое общество
представлЯет собой коллективное  существо - и в нем,и посредством него живет
индивид, который  обЯзан обществу  всем, что он может ему дать.  Ѓолее того,
только  через отношениЯ  с обществом, через  гармонию с  этим более  великим
коллективным "Я" индивид может найти полное применение многим своим развитым
или развивающимсЯ способностЯм и силам. Џоскольку общество есть коллективное
существо, то естественно предположить, что оно должно обладать присущими ему
коллективным  разумом   и  коллективной  волей,  которые  должны  постепенно
обретать все более  верное  выражение и применение, коль скоро обществу даны
сознательные  и  эффективные   средства   организованного  самовыражениЯ   и
осуществлениЯ.  €  этим  коллективным  воле  и  разуму  (поскольку  согласно
первоначальной идее они представлЯют в  равной степени волю и разум каждого)
люди естественным образом могут доверить поиск и создание собственного блага
общества,  ибо правЯщий индивид и  класс всегда  будут склонны  узурпировать
свою власть  длЯ достижениЯ совершенно других целей. ЏравильнаЯ  организациЯ
общественной жизни на основе равенства  и  товарищества должна  дать каждому
человеку надлежащее положение в обществе, возможность полного образованиЯ  и
развитиЯ  во имЯ общих  целей,  обеспечить ему  соответствующую долю  труда,
досуга и вознаграждениЯ, верно определить значимость его жизни в отношении к
коллективному  существу, обществу. Ѓолее  того,  это  будут поло-жение, долЯ
участиЯ  и   значимость,  определЯемые   соображениЯми   индивидуального   и
коллективного  блага, а  не  та преувеличеннаЯ  или  заниженнаЯ  значимость,
котораЯ придаетсЯ  жизни  человека  случайно  в силу его  происхождениЯ  или
судьбы,  покупаетсЯ  богатством   или  добываетсЯ   в  ходе   мучительной  и
изнурительной  борьбы.  €,  конечно,  эффективность   внешней   деЯтельности
общества,  интенсивность  его  размеренной,  упорЯдоченной  и  экономической
жизни,   его   способность   к   производству   и   установлению   всеобщего
благосостоЯниЯ  должны  чрезвычайно  возрасти  в  хорошо  организованном   и
централизованном   ѓосударстве,  как   показало  даже  весьма  несовершенное
развитие коллективной деЯтельности в недавнем прошлом.
     …сли кто-то возразит, что длЯ того, чтобы добитьсЯ такого результата во
всей  полноте,  свободу индивида  необходимо будет уничтожить  или предельно
ограничить,  то  на  это можно ответить, что  право индивида на любого  рода
эгоистическую  свободу, идущую  вразрез  с интересами  ѓосударства,  которое
представлЯет  ум,  волю,  благо  и интересы всего  общества, <i>сарвам  брахма</i>,
ЯвлЯетсЯ  опасной  фикцией, пагубным мифом. €ндивидуальнаЯ свобода  жизни  и
деЯтельности -  даже  при временном допущении свободы мысли и слова, котораЯ
тоже  едва ли останетсЯ незатронутой, когда социалистическое ѓосударство как
следует  возьметсЯ  за индивида,  -  на практике  может означать  чрезмерную
свободу, данную инфрарациональным частЯм человеческого существа; а  разве не
эти  части человеческой  природы доvлжно  тщательно  контролировать, если не
полностью подавлЯть, коль скоро человеку суждено  стать  разумным существом,
ведущим разумную жизнь? Ќаиболее осмысленно и  действенно осуществлЯть такой
контроль  могут коллективный  разум и коллективнаЯ волЯ ѓосударства, которые
шире, совершенней  и  просвещенней,  чем  индивидуальные разум  и  волЯ; ибо
ѓосударство  извлекает пользу из всей суммы знаний  и  стремлений общес-тва,
чего не может сделать средний индивид. Џросвещенный индивид, конечно, вполне
может рассматривать этот  коллективный  разум  и коллективную волю как  свои
собственные  более  широкие ум,  волю и  совесть,  в  счастливом  подчинении
которым он может найти  радикальное освобождение  от своего меньшего и менее
рационального  "Я"  и,  следовательно, обрести свободу более  подлинную, чем
любаЯ свобода, на которую ныне  притЯзает его  маленькое  обособленное  эго.
Ѓыли  даже  такие заЯвлениЯ,  что  дисциплинированный  немец,  подчинЯющийсЯ
малейшему   знаку  полицейского,   государственного  чиновника,  армей-ского
офицера на  самом деле  ЯвлЯетсЯ  самым свободным,  самым счастливым и самым
нравственным индивидом во всей …вропе, а  следовательно, и во всем  мире. ’о
же утверждение  в заостренной форме, вероЯтно, применимо и к вымуштрованному
счастью  граждан  фашистской  €талии  и  нацистской  ѓермании.  ѓосударство,
воспитывающее  индивида   и   управлЯющее   им,  обЯзываетсЯ  развивать  его
интеллект, нравственность, практичность и  всесторонне совершенствовать его,
а также позаботитьсЯ о  том, чтобы он  всегда  и во всем оставалсЯ, хочет он
того  или нет  (строго  следуЯ линии  поведениЯ,  начертанной ѓосударством),
интеллектуальным, нравственным, практичным и всемерно совершенным.
     Љ  сожалению,  эта  великолепнаЯ  теориЯ,  как   и   предшествующаЯ  ей
индивидуалистическаЯ  теориЯ, непременно натолкнетсЯ  на  расхождение  между
сформулированными  ею  идеЯми  и реалиЯми  человеческой  природы; ибо она не
принимает  во внимание  сложность  человеческого  существа  и все,  что  эта
сложность подразумевает. € в  частности,  она  не принимает во внимание душу
человека и ее высшую потребность в свободе, а несомненно также потребность в
контроле над  низшими  частЯми  человеческой  природы  - ибо  такой контроль
ЯвлЯетсЯ составной частью абсолютной свободы, к которой стремитсЯ человек, -
но речь идет не о поверхностном управлении ими посредством ума и воли других
людей,  а о все более и более полном самоконтроле.  Џодчинение тоже ЯвлЯетсЯ
частью  совершенствованиЯ  души,  но  свободное  и  естественное  подчинение
истинной направлЯющей силе,  а  не механическому управлению  и  руководству.
Љоллективное существо есть  факт; все человечество можно  рассматривать  как
коллективное сущест-во, но это существо ЯвлЯетсЯ душой и жизнью, а не просто
разумом  или телом.  Љаждое  общество развиваетсЯ в своего рода субдушу, или
групповую  душу  в  составе  этого  человечества,  и развивает  также  общий
характер, природу, склад ума, вырабатывает главные идеи и тенденции, которые
формируют общественную жизнь и общественные  институты. Ќо присущие обществу
коллективные  разум и  волЯ не ЯвлЯютсЯ  в равной  степени  достоЯнием  всех
членов  общества; ибо групповаЯ душа вырабатывает свои  тенденции  на основе
разнообразиЯ   мнений,  разнообразиЯ  стремлений,   разнообразиЯ   жизни,  и
интенсивность групповой  жизни  в большой мере  зависит от  того,  насколько
динамично это разнообразие, насколько непрерывно оно пополнЯетсЯ и насколько
полно представлено. Ђ раз так,  то правление, осуществлЯемое  организованным
ѓосударством,  всегда  должно  означать  правление,  осуществлЯемое  группой
индивидов  - причем, будет ли эта группа  меньшинством или  большинством,  в
конце концов  не имеет  принципиального значениЯ. €бо даже когда  номинально
обществом управлЯет большинство, на самом  деле всегда  именно  разум и волЯ
сравнительно   немно-гочисленных    индивидов,   способных   к   эффективной
деЯтельности, а  вовсе не коллективный разум  и волЯ всех  членов  общества,
осуществлЯют  руководство  и  контроль  с  согласиЯ  полузагипнотизированных
масс1.  Ќет  оснований  предполагать,  что  незамедлительнаЯ  национализациЯ
ѓосударства  вообще  как-либо  повлиЯет  на фактическую  неизбежность такого
государственного правлениЯ,  пока народные массы еще не  обладают  полностью
рационализированным и развитым умом.
     ‚ прежних инфрарациональных обществах, по крайней мере на первых порах,
управление осуществлЯло не ѓосударство,  но сама групповаЯ душа, развивавшаЯ
свою жизнь в  формах традиционных общественных институтов и саморегулирующих
законов,  которым  все  должны  были  подчинЯтьсЯ;   правители  были  только
исполнителЯми ее воли  и  ее орудиЯми.  „ействительно,  это вызвало боvльшую
подчиненность   индивида   обществу,   но   она   не   ощущалась,  поскольку
индивидуалистическаЯ идеЯ еще не родилась и все поЯвившиесЯ различиЯ так или
иначе  предусматривались -  в  некоторых случаЯх  благодарЯ тому удивительно
широкому  разнообразию типов  в обществе, которое государственное  правление
все  сильнее  стремитсЯ  устранить.  ‘  развитием  системы  государственного
правлениЯ  начинаетсЯ   настоЯщее  подавление  или  притеснение  меньшинства
большинством  или большинства меньшинством, индивида  коллективом  и наконец
всех  и всЯ безжалостной  государственной машиной.  „емократическаЯ  свобода
пыталась свести к минимуму это  давление; она оставила возможность свободной
деЯтельности длЯ индивида и ограничила,  насколько  могла, роль ѓосударства.
Љоллективизм  впадает  в   другую  крайность;   он   не  оставлЯет  никакого
пространства  длЯ индивидуальной свободы,  и  чем  более он  будет развивать
рациональный ум индивида при помощи всеобщего образованиЯ высокого качества,
тем сильнее  будет ощущатьсЯ это давление - если только на самом деле  он не
станет отрицать свободу мысли вообще и не принудит  умы всех людей следовать
единому шаблонному образу мышлениЯ.
     „лЯ  развитиЯ  человеку необходима свобода  мысли, жизни  и  действиЯ -
иначе он прекратит  свой  рост и останетсЯ недоразвитым статичным существом.
…сли его индивидуальный ум и  интеллект развиты плохо, он  может согласитьсЯ
(подобно  инфрарациональному уму) развиватьсЯ  в групповой душе,  в стаде, в
массе,  совершаЯ  едва  заметную полуосознанную общую эволюцию,  обычную длЯ
всех  низших  элементов  Џрироды.  Џо  мере  того,  как   человек  развивает
индивидуальный  разум и волю,  он  чувствует  потребность  (которую общество
должно  удовлетворить)  в  пространстве  длЯ  все  более  и  более  широкого
проЯвлениЯ  индивидуальнойсвободы  и вариативности, по  крайней  мере до тех
пор, пока  эта свобода не станет представлЯть опасность длЯ других  людей  и
общества  в  целом.  Љогда  разум   индивида  получает  полное   развитие  и
способность свободной  деЯтельности, его  потребность  в свободе  возрастает
нарЯду  с поЯвлением  бесконечного  разнообразиЯ вариаций,ко-торое  несет  с
собой это развитие; и если  разрешена только свободнаЯ  деЯтельность мысли и
разума, а свободнаЯ деЯтельность разумной во-ли на практике запрещена в силу
чрезмерной  регламентации  жизни,  то  в  результате  поЯвлЯютсЯ нестерпимые
противоречие  и  ложь.  ‹юди  могут терпеть их  какое-то  времЯ, принимаЯ во
внимание те великие и очевидные новые преимущества -  порЯдок, экономическое
развитие, средства эффективной деЯтельности и удовлетворениЯ разума в смысле
научного прогресса, которые  принесет  коллективистское устройство общества;
но   когда   эти  преимущества  коллективизма   станут   чем-то  само  собой
разумеющимсЯ, а его недостатки начнут все  больше осознаватьсЯ и становитьсЯ
все  более  заметными,  тогда  неудовлетворенность  и  протест   обЯзательно
возникнут   в   самых  Ясных  и  деЯтельных  умах  в  обществе  и  неминуемо
распространЯтсЯ   в    массах.    ’акаЯ    интеллектуальнаЯ    и   витальнаЯ
неудовлетворенность при подобных обстоЯтельствах вполне может  принЯть форму
анархистской мысли, поскольку анархистскаЯ мысль отражает именно потребность
в свободном про-Явлении - и во внутренней жизни, и во внешнем ее выражении -
потребность, котораЯ  ведет  к протесту, и  по отношению к социалистическому
строю  анархистскаЯ  мысль  будет   носить  неизбежно  подрывной   характер.
ѓосударство  может  боротьсЯ   с  ней   только   при   помощи   образованиЯ,
приспособленного к  жестко регламентированным  формам  жизни, - образованиЯ,
целью которого  будет загнать личность в жесткую  систему идей,  требований,
предписаний, как это  делалось при старом инфрарациональном укладе  жизни, и
подавлЯть  свободу  слова  и  мысли  так,  чтобы  научить и  заставить  всех
держатьсЯ  одного  образа мыслей, одного настроениЯ,  одного мнениЯ,  одного
чувства;  но в рациональном  обществе такое  средство борьбы будет внутренне
противоречивым, не действенным;  если же оно окажетсЯ действенным, то  будет
представлЯть собой еще большее зло, чем то, против которого оно  направлено.
‘ другой стороны,  если свобода  мысли  отрицаетсЯ  с самого начала,  то это
означает конец  ‚ека  ђазума  и  идеала  рационального  общества.  —еловек -
ментальное существо, и если ему отказано в возможности  использовать  (кроме
как в установленных узких пределах) ум и разумную волю, он резко остановитсЯ
в своем росте и станет подобен животному и насекомому, не способным выйти за
рамки своего вида.
     ќто  главный  недостаток,  который  заставит признать  социалистическое
ѓосударство  несостоЯтельным и который  обречет его  на исчезновение, прежде
чем сформируетсЯ новый идеал. „авление государственного  механизма на  жизнь
индивида уже  достигло той  точки, когда терпеть его становитсЯ  невозможно.
…сли  такое  положение не изменитсЯ, если  жизнью индивида по-прежнему будет
управлЯть относительно малочисленнаЯ  группа людей, а не общественные волЯ и
разум (как делает вид ѓосударство),  если, иными словами, ѓосударство станет
открыто недемократическим или останетсЯ псевдодемократическим, то именно эту
ложь будет изобличать анархистскаЯ мысль, угрожаЯ существованию ѓосударства.
Ќо глубоко скрытые трудности никуда не денутсЯ, даже  если  социалистическое
ѓосударство   станет   по-настоЯщему   демократическим,   станет   подлинным
выражением свободной разумной воли пришедшего к согласию большинства.  ‹юбое
истинное  развитие  такого  рода,  действительно,  представлЯетсЯ трудным  и
кажетсЯ несбыточной мечтой - ибо коллективизм притЯзает на управление жизнью
не  только в  ее нескольких основных принципах и главных тенденциЯх, к  чему
должно стремитьсЯ  любое  организованное общество,  но  и  в частностЯх;  он
стремитсЯ   к  глубокому  и  всестороннему  научному  управлению,  а  полное
единодушие  свободной  разумной воли миллионов во  всех сферах и большинстве
элементов жизни  есть  противоречие по определению. ‘коль  бы совершенным ни
было  организованное   ѓосударство,  в  нем  по-прежнему  будут  сохранЯтьсЯ
подавление  или  притеснение индивидуальной  свободы волей  большинства  или
меньшинства - основной недостаток, подрывающий самую его основу. Љроме того,
у него будет  недостаток  бесконечно более  серьезный.  ‚сестороннее научное
управление   жизнью   возможно  осуществить  только   через   всепроникающую
механизацию  жизни.  ќта тенденциЯ к механизации ЯвлЯетсЯ врожденным изъЯном
идеи ѓосударства и  практического ее осуществлениЯ. €менно на этот изъЯн уже
указывают  и  интеллектуальнаЯ  анархистскаЯ  мысль,  и  интуициЯ  духовного
мыслителЯ,  и этот недостаток, несомненно, бесконечно усугубитсЯ, когда идеЯ
ѓосударства начнет воплощатьсЯ на практике с большей полнотой. Ќа самом деле
это  есть  врожденный изъЯн  разума, который  беретсЯ  управлЯть  жизнью  и,
подавлЯЯ   ее  естественные  тенденции,  стремитсЯ  привести  ее  к   некому
рациональному порЯдку.
     †изнь отличаетсЯ  от механически упорЯдоченной  физической вселенной, с
которой разум  успешно  справлЯетсЯ именно потому, что  она  механистична  и
совершает свое неизменное движение в рамках непреложных космических законов.
†изнь  же, напротив, ЯвлЯетсЯ  подвижной, развивающейсЯ  и  эволюционирующей
силой - силой, котораЯ  есть все более и  более полное выражение бесконечной
души  в живых  существах и котораЯ в процессе развитиЯ  все больше и  больше
осозна-ет  свои  собственные  тончайшие вариации,  свои потребности  и  свое
разнообразие. Џроцесс развитиЯ †изни подразумевает  становление и соединение
бесконечного множества вещей, которые находЯтсЯ в противоречии друг с другом
и  зачастую  кажутсЯ  полными противоположностЯми, исключающими друг  друга.
Ќахождение  среди  этих  противоположностей   некого   принципа  или  основы
единства, некого действенного средства примирениЯ, которое сделает возможным
более  широкое и  совершенное  развитие на основе  гармонии,  а не борьбы  и
противостоЯниЯ,  должно  стать общей целью человечества в ходе  его активной
жизненной  эволюции,  если  оно  вообще предполагает возвыситьсЯ в  процессе
роста  над  самыми  хаотичными, болезненными и темными импульсами жизни, над
компромиссами,  которые   заключила  Џрирода  с  невежеством  ума   †изни  и
несознанием Њатерии.  Џо-настоЯщему  найти такой  принцип  можно лишь тогда,
когда  душа  обретает  себЯ в своей  высочайшей  и  совершеннейшей  духовной
реальности  и  осуществлЯет  постепенное  восходЯщее   преобразование  своих
жизненных ценностей  в  ценности духовные; ибо таким образом все они обретут
свою  духовную истину, а  в  этой истине  найдут  основной принцип взаимного
признаниЯ и примирениЯ. „уховнаЯ истина  есть  единаЯ  истина, а  все прочие
истины  суть  ее  завуалированные  аспекты,  сверкающие  маски   или  темные
искажениЯ; и только в ней  они могут обрести свою собственную верную форму и
найти правильное соотношение друг с другом. ќта  работа разуму не  по силам.
„ело  разума -  выступать посредником: он должен  наблюдать и  сознавать эту
жизнь, пользуЯсь интеллектом, и находить  направление, в котором ей  следует
двигатьсЯ,  и  законы  ее  само-развитиЯ,  действующие  на этом  пути. —тобы
успешно  выполнЯть   свои  функции,   разум  вынужден   временно   принимать
фиксированные  точки  зрениЯ,  ни  одна  из  которых  не ЯвлЯетсЯ  более чем
частично  истинной,  и  создавать  системы, ни  одна  из  которых  не  может
по-настоЯщему считатьсЯ окончательным выражением всеобъемлющей истины вещей.
‚сеобъемлющаЯ истина вещей есть истина не разума, но духа.
     ‚  сфере мысли  это  не имеет значениЯ; ибо, поскольку здесь  разум  не
стремитсЯ  к  практической деЯтельности,  он  может  безнаказанно  допускать
одновременное   существование   противоположных   точек  зрениЯ  и   систем,
сравнивать их, стремитьсЯ их примирить,  синтезировать самыми разнообразными
способами, постоЯнно изменЯть, расширЯть, развивать; он свободен действовать
не думаЯ  на каждом  шагу о  незамедлительных практических  последствиЯх. Ќо
когда разум пытаетсЯ управлЯть  жизнью, он вынужден четко формулировать свою
точку зрениЯ,  придавать  определенную  форму  своей  системе;  тогда каждое
изменение (или  по крайней  мере так кажетсЯ) становитсЯ шагом сомнительным,
трудным  и  опасным, все  последствиЯ которого  невозможно предусмотреть,  а
столкновение  точек  зрениЯ, принципов,  систем  ведет  к  противостоЯнию  и
революции, а не к утверждению основы  гармоничного  развитиЯ.  ђазум создает
механистические  схемы   с   целью  достичь   стабильных  форм  поведениЯ  и
практической   деЯтельности   в   изменчивом  мире;  но   в  то   времЯ  как
механистический принцип ЯвлЯетсЯ достаточным в сфере отношений с физическими
силами,  поскольку находитсЯ в гармонии с  законом,  или дхармой, физической
Џрироды,  он  никогда  не  добьетсЯ  реального  успеха в сфере  отношений  с
сознательной  жизнью,  поскольку  здесь  он  противоречит закону  жизни,  ее
высочайшей  дхарме.  ‘ледовательно,  в то  времЯ  как попытка  рационального
устройства  общества ЯвлЯетсЯ  прогрессом  по  сравнению со  статичностью  и
замедленной подсознательной или полусознательной эволюцией инфрарациональных
обществ  и  хаотичного  развитиЯ  полурациональных  обществ,  она никогда не
достигнет совершенства, если будет осуществлЯтьсЯ собственными рациональными
методами,  поскольку разум  не ЯвлЯетсЯ первым принципом жизни, равно как не
может быть и последним, высшим и достаточным принципом.
     ЋстаетсЯ   вопрос,   сможет   ли   анархистскаЯ  мысль,  следующаЯ   за
коллективистской,   больше   преуспеть   в   поиске   приемлемого   принципа
общественного  устройства?  €бо  если  она   избавитсЯ  от  механистического
принципа - единственного  практического  средства  рациональной  организации
жизни - то на каком основании  она будет строить и с помощью чего создавать?
‚   ответ  на  анархистское  неприЯтие  коллективизма   можно  заЯвить,  что
коллективистский период ЯвлЯетсЯ если не последней  и  лучшей,  то во всЯком
случае необходимой  стадией  прогресса. Ќедостатком индивидуализма  ЯвлЯетсЯ
то, что, настаиваЯ на свободном развитии  и  самовыражении  жизни и ума, или
жизни-души в индивиде, он склонен раздувать эгоизм ментального  и витального
существа и мешать человеку сознавать  его единство с другими -  единственную
основу длЯ  полного  саморазвитиЯ и свободы, не ущемлЯющей ничьих интересов.
Љоллективизм по крайней мере настаивает на этом единстве, полностью подчинЯЯ
жизнь обособленного эго более  масштабному групповому эго, и, таким образом,
его предназначение может заключатьсЯ в том, чтобы запечатлеть в уме и образе
действий  индивида  сознание  необходимости  объединить  его  жизнь с жизнью
других людей.  ‚последствии, когда  индивид  снова  начнет  утверждать  свою
свободу (а однажды он должен будет сделать это), он уже научитсЯ действовать
исходЯ из этого единства,  а не  из  своей  обособленной эгоистичной  жизни.
‚полне возможно, именно эту цель преследует Џрирода в человеческом обществе,
совершающем  движение   к  коллективистскому  принципу  общественной  жизни.
Љоллективизм может  сам  в конечном  счете  осознать  эту цель,  если сумеет
настолько  видоизменить  свой  собственный  главный  принцип,  что  допустит
свободное развитие индивида  на  основе  единениЯ  и  приведенного  в полную
гармонию  общественного существованиЯ.  Ќо длЯ того,  чтобы сделать это,  он
должен  сначала стать одухотворенным и  преобразовать  самую сущность своего
движущего принципа; он не  может сделать это на основании логического разума
и механистического научного устройства жизни.
     ЂнархистскаЯ  мысль,  хотЯ  она  еще   не  обрела   конкретную   форму,
развиваетсЯ пропорционально росту давлениЯ  общества  на индивида, поскольку
это  давление  несправедливо  подавлЯет  необходимый  элемент  человеческого
совершенствованиЯ.  Њы не должны придавать слишком большое  значение грубому
витальному или воинствующему анархизму, который выступает против социального
принципа  с  позиции  силы  или  провозглашает  право  человека "жить  своей
собственной  жизнью"   в   эгоистическом  или  грубо  витальном  смысле.  Ќо
существует высшаЯ,  интеллектуальнаЯ  анархистскаЯ  мысль,  котораЯ по своей
сути и  формулировке стремитсЯ  к  тому, чтобы  восстановить  и  привести  к
предельному  логическому   выражению  самую  подлинную  истину  человеческой
природы  и  божественного  в  человеке.  ЏротестуЯ против противоположной ей
крайности - преувеличениЯ роли социального принципа - она провозглашает, что
всЯкаЯ власть  человека  над чело-веком,  осуществлЯемаЯ  силой принуждениЯ,
ЯвлЯетсЯ злом, насилием,  подавлением  или искажением естественного принципа
блага,  который  в  противном  случае  мог  бы  получить  развитие  и  стать
преобладющим в  совершенствовании человечества.  „аже сам социальный принцип
ставитсЯ под сомнение  и считаетсЯ виновником своего рода падениЯ  человека,
его  перехода  из естественного состоЯниЯ к неестественному,  искусственному
принципу жизни.
     €значальнаЯ  необоснованность   этого  одностороннего  подхода  и   его
преувеличениЯ  довольно  очевидны.  Ќа  самом  деле  человек  живет  не  как
обособленное  существо  и  не  может  развиватьсЯ  в  условиЯх  обособленной
свободы. —еловек развиваетсЯ в отношениЯх с другими, и свобода обретаетсЯ им
в  процессе   поиска   все   большей   гармонии  со  свободой  его  ближних.
‘ледовательно,  социальный  принцип,  рассматриваемый  независимо  от  форм,
которые он принимает, вполне оправдываетсЯ уже самой  потребностью в социуме
как  той  сфере отношений,  котораЯ  предоставлЯет индивиду возможность  длЯ
роста к большему совершенству. Љонечно, у  нас есть старый  догмат, согласно
которому человек  изначально  был  невинен  и  совершенен; представление  об
идеальном состоЯнии раннего человечества как о гармоничном счастье свободной
и  естественной  жизни,  в  которой  не   было  ни  социального  закона,  ни
принуждениЯ -  ибо в них не было нужды - старо, как Њахабхарата. Ќо даже эта
теориЯ  вынуждена   признать   падение   человека,   утратившего   состоЯние
естественного   совершенства.  ќто   падение   не  было  вызвано   введением
социального  принципа в  организацию  его жизни; скорее социальный принцип и
государственный  метод  принуждениЯ   пришлось  ввести  в  результате  этого
падениЯ.  …сли  же  мы   рассматриваем  эволюцию  человека  не  как   утрату
совершенства, но как постепенное восхождение, выход человеческой  природы из
инфрарационального состоЯниЯ,  становитсЯ  Ясно, что подобное развитие могло
осуществитьсЯ  в широком масштабе  только в  результате подавлениЯ обществом
витальных и  физических  инстинктов  его  инфрарационального  эгоизма и  его
подчинениЯ   нуждам   и  законам  социальной  жизни.  €бо  инфрарациональные
инстинкты  в своей  изначальной непросвещенности не могут совершенствоватьсЯ
одной своей волей, не испытываЯ давлениЯ необходимости и принуждениЯ,  - это
возможно только путем  установлениЯ закона, отличного  от  их  собственного,
который в конце концов научает их устанавливать еще более великий внутренний
закон, направленный на  их совершенствование и очищение. Џринцип социального
принуждениЯ не  всегда  применЯлсЯ  (или,  вероЯтно, никогда  не применЯлсЯ)
вполне  разумно - ибо это  закон человеческого несовершенства, несовершенный
по своей сути, который всегда  будет несовершенным и по своим методам, и  по
своим  результатам;  но  на  ранних  стадиЯх человеческой  эволюции  он  был
очевидно неизбежен, и пока человек в своем развитии не  превзойдет  причины,
обусловливающие необходимость этого закона, он не будет  по-настоЯщему готов
принЯть анархию как принцип жизни.
     ‚ то же  времЯ  представлЯетсЯ очевидным, что чем  больше внешний закон
будет замещатьсЯ законом внутренним, тем больше будет приближатьсЯ человек к
своему  истинному и  естественному  совершенству.  €  совершенным социальным
государством будет  такое государство, в  котором упразднено государственное
принуждение и человек живет по принципу свободного согласиЯ и взаимодействиЯ
со своими ближними.  Ќо  как  можно подготовить  его  к  осуществлению  этой
великой  и трудной задачи? €нтеллектуальный анархизм  полагаетсЯ на две силы
человеческой природы,  перваЯ  из  которых  есть  просвещение  разума;  став
прос