. ѓоворит: хочу, чтоб все было по
справедливости. € тут он убрал руку и говорит  проводнику:  "Ќе
сутультесь!  Ќе  выношу,  -- говорит, -- людей, которые не умею
носить форму с достоинством". Ђ проводник ему говорит:  "‘пите,
пожалуйста".
     ќлоиза замолчала, потом сказала:
     -- ‚ажно не то, что он говорил, важно, как он это говорил.
     --   Ђ   ты  своему  ‹ью  про  него  рассказывала?  ‚ообще
рассказывала?
     -- Tve? -- сказала ќлоиза. -- „а, Я как-то упомЯнула,  что
был  такой.  €  знаешь, что он прежде всего спросил? ‚ каком он
был звании.
     -- Ђ в каком?
     -- € ты туда же? -- сказала ќлоиза.
     -- „а нет же, Я просто так...
     ќлоиза вдруг рассмеЯлась грудным смехом.
     -- ‡наешь, что “олт мне как-то  сказал?  ‘казал,  что  он,
конечно,  продвигаетсЯ  в  армии,  но не в ту сторону, что все.
ѓоворит: когда его повысЯт в звании, так, вместо того чтоб дать
ему нашивку, у него  срежут  рукава.  ѓоворит,  пока  дойду  до
генерала,  менЯ догола разденут. ’олько и останетсЯ, что меднаЯ
пуговка на пупе.
     ќлоиза посмотрела на Њэри „жейн -- та даже не улыбнулась.
     -- Џо-твоему, не смешно?
     -- ‘мешно, конечно. ’олько почему ты не рассказываешь  про
него своему ‹ью?
     --  Џочему?  „а  потому  что  ‹ью -- тупица, каких свет не
видел, вот почему, -- сказала ќлоиза. -- Њало того. џ тебе  вот
что  скажу,  деловаЯ  барышнЯ.  …сли  ты еще раз выйдешь замуж,
никогда ничего мужу не рассказывай. ЏонЯла?
     -- Ђ почему? -- спросила Њэри „жейн.
     -- Џотому. ’ы  менЯ  слушай,  --  сказала  ќлоиза.  --  €м
хочетсЯ  думать,  что у тебЯ от каждого знакомого мальчишки всю
жизнь с души воротило. џ не шучу, понЯтно?
     „а, конечно, можешь им рассказывать что угодно. Ќо  правду
-- никогда, ни за что! Џонимаешь, правду -- ни за что! ‘кажешь,
что  была знакома с красивым мальчиком, обЯзательно добавь, что
красота у него  была  какаЯ-то  слащаваЯ.  ‘кажешь,  что  знала
остроумного парнЯ, непременно тут же объЯсни, что он был трепло
и  задавака.  Ђ не скажешь, так он тебе будет колоть глаза этим
мальчиком при всЯком удобном случае...  „а,  конечно,  он  тебЯ
выслушает  очень  разумно,  как полагаетсЯ. € физиономиЯ у него
будет умнаЯ до черта. Ђ ты не поддавайсЯ. ’ы менЯ слушай. ‘тоит
только поверить, что они умные, у тебЯ не жизнь будет, а  сущий
ад.
     Њэри  „жейн  Явно расстроилась, поднЯла голову с диванного
валика и длЯ разнообразиЯ оперлась на локоть, уткнув подбородок
в ладонь. ‚идно, она обдумывала совет ќлоизы.
     -- Ќо не будешь же ты  отрицать,  что  ‹ью  --  умный?  --
сказала она вслух.
     -- Љак не буду?
     --  Ђ разве он не умный? -- невинным голосом спросила Њэри
„жейн.
     --  ‘лушай!  --  сказала  ќлоиза.  --  —то  толку  болтать
впустую?  „авай  бросим.  џ  тебе только настроение испорчу. Ќе
слушай менЯ.
     -- —его ж ты за него вышла замуж? -- спросила Њэри „жейн.
     -- Њатерь божиЯ! „а  почем  Я  знаю.  ѓоворил,  что  любит
романы „жейн Ћстин. ѓоворил -- эти книги сыграли большую роль в
его  жизни.  „а, да, так и сказал. Ђ когда мы поженились, Я все
узнала: оказываетсЯ, он ни одного  ее  романа  и  не  открывал.
‡наешь, кто его любимый писатель?
     Њэри „жейн покачала головой.
     -- ‹. Њеннинг ‚айнс. ‘лыхала про такого?
     -- Ќе-ет.
     --  џ  тоже. € никто его не знает. Ћн написал целую книжку
про каких-то людей, как они умерли с голоду  на  ЂлЯске  --  их
было  четверо. ‹ью и названиЯ книжки не помнит, но говорит, она
изумительно  написана!  ‚идала?  Ќе  хватает  честности   прЯмо
сказать,  что  ему  просто  нравитсЯ  читать,  как  эти четверо
подыхают с голоду в этом самом углу или как оно там называетсЯ.
Ќет, ему надо выставлЯтьсЯ, говорить -- из-зумительно написано!
     -- ’ебе бы все критиковать,  --  сказала  Њэри  „жейн.  --
Џонимаешь,  слишком  ты  все критикуешь. Ђ может, на самом деле
книга хорошаЯ.
     -- Ќи черта в ней хорошего, поверь мне! -- сказала ќлоиза.
Џотом  подумала  и  добавила:  --  “  тебЯ  хоть  работа  есть.
Џонимаешь, хоть работа...
     --  Ќет,  ты послушай, -- сказала Њэри „жейн. -- Њожет, ты
все-таки  расскажешь  ему   когда-нибудь,   что   “олт   погиб?
Џонимаешь, не станет же он ревновать, когда узнает, что “олт --
ну, сама знаешь. ‘ловом, что он погиб.
     --  Ђх  ты  моЯ  миленькаЯ! „урочка ты моЯ невиннаЯ, а еще
карьеру делаешь, беднЯжечка! -- сказала  ќлоиза.  --  „а  тогда
будет  в  тысЯчу  раз  хуже! Ћн из менЯ кровь выпьет. ’ы пойми.
‘ейчас он только и знает, что Я дружила с каким-то “олтом --  с
каким-то  острЯком-солдатиком.  џ  ему  ни  за  что на свете не
скажу, что “олт погиб. Ќи за что на свете. Ђ если скажу --  что
врЯд ли, -- так скажу, что он убит в бою.
     Њэри  „жейн  приподнЯла  голову,  потерлась подбородком об
руку.
     -- ќл... -- сказала она.
     -- Ќу?
     -- Џочему ты мне не расскажешь, как он погиб?  ЉлЯнусь,  Я
тебЯ никому не выдам. —естное благородное. Ќу, пожалуйста!
     -- Ќет.
     -- Ќу, пожалуйста. —естное благородное. Ќикому.
     ќлоиза допила виски и поставила стакан прЯмо на грудь.
     -- ’ы расскажешь Ђкиму ’амирову, -- проговорила она.
     --  „а  что  ты!  ’о  есть  Я  хочу  сказать -- ни за что,
никому...
     -- Џонимаешь, его полк стоЯл где-то на отдыхе, --  сказала
ќлоиза.  Џередышка  между боЯми, что ли, так в письме было, мне
его друг написал. “олт  с  одним  парнем  упаковывали  Японскую
плитку.   €х  полковник  хотел  ее  отослать  домой.  Ђ  может,
распаковывали, вынимали из Ящика, чтобы перепаковать, --  точно
не  знаю.  ‘ловом,  в ней было полно бензина и всЯкого хламу --
она и взорвалась прЯмо у них в  руках.  ’ому,  второму,  только
глаз  выбило.  --  ќлоиза  вдруг  заплакала  и крепко обхватила
пальцами пустой стакан, чтобы он не опрокинулсЯ ей на грудь.
     ‘кользнув с дивана, Њэри „жейн на четвереньках подползла к
ќлоизе и стала гладить ее по голове:
     -- Ќе плачь, ќл, не надо, не плачь!
     -- ђазве Я плачу? -- сказала ќлоиза.
     -- „а, да, понимаю. Ќе надо. ’еперь уж не стоит, не надо.
     ‘тукнула параднаЯ дверь.
     -- ђамона Явилась, -- протЯнула ќлоиза в  нос.  --  ‘делай
милость,  пойди  на  кухню и скажи этой самой, ка ее, чтобы она
накормила ее пораньше. ‹адно?
     -- ‹адно, ладно, только ты не плачь! Ћбещаешь?
     -- Ћбещаю. Ќу, иди же! Ђ мне неохота  сейчас  идти  в  эту
чертову кухню.
     Њэри  „жейн  встала,  пошатнулась,  выпрЯмилась и вышла из
комнаты. ‚ернулась она минуты через две, впереди бежала ђамона.
Ѓежала она, стуча пЯтками, стараЯсь как  можно  громче  шлепать
расстегнутыми ботинками.
     -- Ќи за что не дает снЯть ботинки! -- сказала Њэри „жейн.
     ќлоиза,  так  и  не  поднЯвшись  с полу, лежала на спине и
сморкалась в платок. Ќе отнимаЯ платка, она сказала ђамоне:
     -- ‘тупай скажи ѓрэйс, пусть снимет с  тебЯ  боты.  ’ы  же
знаешь, что нельзЯ в ботинках...
     -- Ћна в уборной, -- сказала ђамона.
     ќлоиза скомкала платок и с трудом села.
     --  „ай  ногу! -- сказала она. -- Ќет, ты сЯдь, слышишь?..
„а не там, тут, тут... Ћх, матерь божиЯ!
     Њэри „жейн ползала под столом на коленках, ища сигареты.
     -- ‘лушай, знаешь, что случилось с „жимми? -- сказала она.
     -- ЏонЯтиЯ не имею. „ругую  ногу!  ‘лышишь,  другую  ногу!
Ќу!..
     -- Џопал под машину! -- сказала Њэри „жейн. -- Љакой ужас,
правда?
     -- Ђ Я видела ЃуЯна с косточкой, -- сказала ђамона.
     -- —то там с твоим „жимми? -- спросила ее ќлоиза.
     -- …го переехала машина, он умер. џ хотела отнЯть косточку
у ЃуЯна, а он не отдавал...
     --  „ай-ка  лоб,  --  сказала  ќлоиза.  Ћна дотронулась до
лобика ђамоны: -- „а у тебЯ жар.  ‘тупай,  скажи  ѓрэйс,  чтобы
покормила  тебЯ  наверху.  € сразу -- в кровать. џ потом приду.
€ди же, иди, пожалуйста. € забери свои ботинки.
     Њедленно, как на ходулЯх, ђамона прошагала к дверЯм.
     -- Ѓрось-ка мне сигаретку! -- попросила ќлоиза. -- € давай
еще выпьем!
     Њэри „жейн подала ќлоизе сигаретку.
     -- Ќет, ты только подумай! Љак она про этого  „жимми!  ‚от
это фантазиЯ!
     --  “гу. Џойди-ка налей нам. Ђ лучше неси бутылку сюда. Ќе
хочу Я туда идти... ’ам так противно пахнет апельсиновым соком.

     ‚ пЯть минут восьмого зазвонил телефон.  ќлоиза  встала  с
кушетки  у окна и начала в темноте нащупывать свои туфли. Ќайти
их не удалось. ‚ одних чулках  она  медленно,  томной  походкой
направилась  к  телефону.  ‡вонок  не  разбудил  Њэри  „жейн --
уткнувшись лицом в подушку, она спала на диване.
     -- Ђлло, -- сказала ќлоиза в трубку, верхний свет  она  не
включила.  --  ‘лушай, Я за тобой не приеду. “ менЯ Њэри „жейн.
Ћна загородила своей машиной выезд, а  ключа  найти  не  может.
Ќевозможно  выехать.  Њы  двадцать  минут искали ключ -- в этом
самом, как его, в снегу, в грЯзи. Њожет,  „ик  и  Њилдред  тебЯ
подвезут?  --  Ћна  послушала, потом сказала: -- Ђх, так. †аль,
жаль, дружок. Ђ  вы  бы,  мальчики,  построились  в  шеренгу  и
марш-марш  домой!  ’олько  командуй:  --  ‹евой, правой! ‹евой,
правой! ’ебЯ -- командиром! -- Ћна опЯть послушала. -- ‚овсе  Я
не  острю,  --  сказала она, -- ей-богу, и не думаю. ќто у менЯ
чисто нервное. -- € она повесила трубку.
     Ћбратно в гостиную она шла уже не так уверенно. ЏодойдЯ  к
кушетке  у  окна, она вылила остатки виски из бутылки в стакан;
вышло примерно с полпальца, а то и больше. Ћна  выпила  залпом,
передернулась и села.
     Љогда  ѓрэйс  включила свет в столовой, ќлоиза вздрогнула.
Ќе вставаЯ, она крикнула ѓрэйс:
     -- „о восьми не подавайте, ѓрэйс. Њистер ‚енглер  немножко
опоздает.
     ѓрэйс  остановилась  на пороге столовой, лампа освещала ее
сзади.
     -- “шла ваша гостьЯ?
     -- Ќет, отдыхает.
     -- ’а-ак, -- сказала ѓрэйс. -- Њиссис ‚енглер,  нельзЯ  бы
моему  мужу переночевать тут? Њеста у менЯ в комнатке хватит, а
ему в Ќью-‰орк до утра не надо, да и погода -- хуже нет.
     -- ‚ашему мужу? Ђ где он?
     -- „а тут, -- сказала ѓрэйс, -- он у менЯ на кухне сидит.
     -- Ќет, ѓрэйс, ему тут ночевать нельзЯ.
     -- Љак вы сказали, мэм?
     -- …му тут ночевать нельзЯ. “ менЯ не гостиница.
     ѓрэйс на минуту застыла, потом сказала:
     -- ‘лушаю, мэм, -- и вышла на кухню.
     ќлоиза прошла через столовую и поднЯлась по лестнице, куда
падал смутный отсвет из столовой. Ќа площадке  валЯлсЯ  ђамонин
ботик. ќлоиза поднЯла его и с силой швырнула через перила вниз.
Ѓотик с глухим стуком шлепнулсЯ на пол.
     ‚  ђамониной  детской она включила свет, крепко держась за
выключатель, словно боЯлась упасть. ’ак  она  постоЯла  минуту,
уставившись  на ђамону. Џотом выпустила выключатель и торопливо
подошла к кроватке.
     -- ђамона! Џроснись! Џроснись сейчас же!
     ђамона спала на самом краешке кроватки, почти свесив задик
через край. Ќа столике, разрисованном утЯтами, лежали  стеклами
вверх очки с аккуратно сложенными дужками.
     -- ђамона!
     „евочка   проснулась  с  испуганным  вздохом.  Ћна  широко
раскрыла глаза и тут же сощурилась:
     -- Њам?
     -- ’ы же сказала, „жимми „жиммирино умер,  что  попал  под
машину?
     -- —его?
     -- ‘лышишь, что Я говорю? Џочему ты опЯть спишь с краю?
     -- Џотому.
     --  Џочему "потому", ђамона, Я тебЯ серьезно спрашиваю, не
то...
     -- Џотому что не хочу толкать Њикки.
     -- Љого-о?
     -- Њикки, -- сказала  ђамона  и  почесала  нос:  --  Њикки
Њикеранно.
     ѓолос у ќлоизы сорвалсЯ до визга:
     -- ‘ию минуту ложись посередке! Ќу!
     ђамона испуганно уставилась на мать.
     --  Ђх,  так!  --  €  ќлоиза  схватила  ђамону на ножки и,
приподнЯв их,  не  то  перетащила,  не  то  перебросила  ее  на
середину  кровати.  ђамона  не  сопротивлЯлась, не плакала, она
дала себЯ передвинуть, но сама не пошевельнулась. --  Ђ  теперь
спи!  --  сказала ќлоиза, тЯжело дыша. -- ‡акрой глаза... —то Я
тебе сказала, закрой глаза.
     ђамона закрыла глаза.
     ќлоиза подошла к выключателю, потушила свет. ‚ дверЯх  она
остановилась  и  долго-долго  не  уходила.  € вдруг метнулась в
темноте к ночному столику, ударилась коленкой о ножку  кровати,
но  сгорЯча  даже  не почувствовала боли. ‘хватив обеими руками
ђамонины очки, она прижала их к щеке. ‘лезы  ручьем  покатились
на стекла.
     --  Ѓедный  мой  лапа-растЯпа!  --  повторЯла  она снова и
снова. -- Ѓедный мой лапа-растЯпа!
     Џотом положила очки на столик, стеклами вниз.  ЌаклонЯЯсь,
она  чуть  не  потерЯла  равновесиЯ,  но тут же стала подтыкать
одеЯло на кроватке ђамоны. ђамона не  спала.  Ћна  плакала,  и,
видимо,  плакала уже давно. Њокрыми губами ќлоиза поцеловала ее
в губы, убрала ей волосы со лба и вышла из комнаты.
     ‘пускаЯсь с лестницы, она уже сильно пошатывалась и, сойдЯ
вниз, стала будить Њэри „жейн.
     -- —то? Љто это? —то такое? -- Њэри „жейн рывком  села  на
диване.
     --  ‘лушай,  Њэри  „жейн,  милаЯ,  --  всхлипываЯ, сказала
ќлоиза. -- Џомнишь,  как  на  первом  курсе  Я  надела  платье,
помнишь, такое коричневое с желтеньким, Я его купила в Ѓойзе, а
Њириам  Ѓелл  сказала  --  таких  платьев  в Ќью-‰орке никто не
носит, помнишь, Я всю ночь проплакала? -- ќлоиза схватила  Њэри
„жейн  за плечо: -- џ же была хорошаЯ, -- умолЯюще сказала она,
-- правда, хорошаЯ.


        —еловек, который смеЯлсЯ

     ‚ 1928 году -- девЯти лет от роду -- Я  был  членом  некой
организации,  носившей  название  Љлуба команчей, и привержен к
ней со всем esprit de corps. …жедневно после  уроков,  ровно  в
три  часа,  у  выхода  школы  N_165, на ‘то девЯтой улице, близ
Ђмстердамского авеню,  нас,  двадцать  пЯть  человек  команчей,
поджидал  наш  ‚ождь.  ’еснЯсь  и  толкаЯсь,  мы  забирались  в
маленький  "пикап"  ‚ождЯ,  и  он  вез  нас  согласно   деловой
договоренности  с  нашими  родителЯми  в  –ентральный парк. ‚се
послеобеденное времЯ мы  играли  в  футбол  или  в  бейсбол,  в
зависимости  --  правда,  относительной  --  от погоды. ‚ очень
дождливые    дни    наш    ‚ождь    обычно    водил    нас    в
естественно-исторический  музей  или  в  –ентральную  картинную
галерею.
     Џо субботам и большим праздникам ‚ождь с утра собирал  нас
по  квартирам  и  в  своем  доживавшем  век "пикапе" вывозил из
Њанхэттена на сравнительно вольные просторы ‚ан-Љортлендовского
парка или в Џалисады. …сли нас тЯнуло  к  честному  спорту,  мы
ехали  в ‚ан-Љортлендовский парк: там были настоЯщие площадки и
футбольные полЯ и не грозила  опасность  встретить  в  качестве
противника  детскую  колЯску  или  разъЯренную  старую  даму  с
палкой. …сли же сердца команчей тосковали по вольной жизни,  мы
отправлЯлись  за  город  в Џалисады и там боролись с лишениЯми.
(Џомню, однажды, в субботу, Я даже заблудилсЯ  в  дебрЯх  между
дорожным  знаком  и  просторами  вашингтонского  моста. Ќо Я не
растерЯлсЯ. џ примостилсЯ в тени огромного рекламного  щита  и,
глотаЯ  слезы,  развернул свой завтрак -- длЯ подкреплениЯ сил,
смутно надеЯсь, что ‚ождь менЯ  отыщет.  ‚ождь  всегда  находил
нас. )
     ‚ часы, свободные от команчей, наш ‚ождь становилсЯ просто
„жоном   ѓедсудским   со   ‘тейтон-Ђйленд.  ќто  был  предельно
застенчивый, тихий юноша лет двадцати двух  --  двадцати  трех,
обыкновенный  студент-юрист  Ќью-‰оркского университета, но длЯ
менЯ  его  образ  незабываем.  Ќе  стану  перечислЯть  все  его
достоинства  и  добродетели. ‘кажу мимоходом, что он был членом
бойскаутской "Ћрлиной стаи", чуть не  стал  лучшим  нападающим,
почти  что  чемпионом американской сборной команды 1926 года, и
что его как-то раз  весьма  настойчиво  приглашали  попробовать
свои  силы  в нью-йоркской бейсбольной команде мастеров. Ћн был
самым беспристрастным и невозмутимым  судьей  в  наших  бешеных
соревнованиЯх,  мастером по части разжиганиЯ и гашениЯ костров,
опытным и снисходительным подателем первой помощи. Њы  все,  от
малышей   до   старших   сорванцов,   любили   и   уважали  его
беспредельно.
     џ и сейчас вижу перед собой нашего ‚ождЯ таким,  каким  он
был в 1928 году. Ѓудь наши желаниЯ в силах наращивать дюймы, он
вмиг  стал  бы  у нас великаном. Ќо жизнь есть жизнь, и росту в
нем было всего каких-нибудь  пЯть  футов  и  три-четыре  дюйма.
€ссинЯ-черные  волосы  почти  закрывали  лоб,  нос  у  него был
крупный, заметный, и туловище почти такой же длины,  как  ноги.
Џлечи  в  кожаной  куртке казались сильными, хотЯ и неширокими,
сутуловатыми. Ќо длЯ менЯ в то времЯ в нашем ‚ожде нерасторжимо
сливались все самые фотогеничные черты лучших киноактеров --  и
Ѓака „жонса, и Љена Њейнарда, и ’ома Њикса.

     Љ  вечеру,  когда  настолько  темнело,  что  проигрывающие
оправдывались этим, если мазали или упускали легкие  мЯчи,  мы,
команчи,  упорно  и эгоистично эксплуатировали талант ‚ождЯ как
рассказчика. ђазгорЯченные, взвинченные, мы дрались и  визгливо
ссорились  из-за  мест  в "пикапе", поближе к ‚ождю. ‚ "пикапе"
стоЯли два параллельных рЯда соломенных сидений. ‘лева были еще
три места -- самые лучшие: с них можно было видеть даже профиль
‚ождЯ, сидевшего за рулем. Љогда мы  все  рассаживались,  ‚ождь
тоже  забиралсЯ  в "пикап". Ћн садилсЯ на свое шоферское место,
лицом к нам и спиной к рулю, и  слабым,  но  приЯтным  тенорком
начинал  очередной  выпуск  "—еловека, который смеЯлсЯ". ‘тоило
ему начать -- и мы уже слушали с неослабевающим интересом.  ќто
был  самый подходЯщий рассказ длЯ настоЯщих команчей. ‚озможно,
что он даже был построен по классическим канонам. Џовествование
ширилось, захватывало тебЯ, поглощало все окружающее и вместе с
тем  оставалось  в  памЯти  сжатым,   компактным   и   как   бы
портативным.  …го  можно  было унести домой и вспоминать, сидЯ,
скажем, в ванне, пока медленно выливаетсЯ вода.
     …динственный сын  богатых  миссионеров,  —еловек,  который
смеЯлсЯ,  был  в  раннем  детстве похищен китайскими бандитами.
Љогда   богатые   миссионеры   отказались    (из    религиозных
соображений)  заплатить  выкуп за сына, бандиты, оскорбленные в
своих лучших чувствах, сунули голову малыша в тиски и несколько
раз  повернули  соответствующий  винт  вправо.  Ћбъект  такого,
единственного  в  своем роде, эксперимента вырос и возмужал, но
голова у него осталась лысой, как колено, грушевидной формы,  а
под  носом  вместо  рта зиЯло огромное овальное отверстие. „а и
вместо носа у  него  были  только  следы  заросших  ноздрей.  €
потому,  когда  —еловек  дышал,  жуткое уродливое отверстие под
носом расширЯлось  и  опадало,  в  моем  представлении,  словно
огромнаЯ амеба. (‚ождь скорее наглЯдно изображал, чем описывал,
как  дышал —еловек. ) Џри виде страшного лица —еловека, который
смеЯлсЯ, непривычные люди с ходу  падали  в  обморок.  ‡накомые
избегали  его.  Љак ни странно, бандиты не гнали его от себЯ --
лишь бы он прикрывал лицо тонкой бледно-алой маской,  сделанной
из  лепестков  мака.  ќта  маска не только скрывала от бандитов
лицо их приемного сына -- благодарЯ ей они  всЯкий  раз  знали,
где  он  находитсЯ:  по  вполне  понЯтной причине от него несло
опиумом.
     Љаждое утро, страдаЯ от одиночества, —еловек прокрадывалсЯ
(конечно,  грациозно  и  легко,  как  кошка)  в   густой   лес,
окружавший  бандитское логово. ’ам он дружил со всЯким зверьем:
с собаками, белыми мышами, орлами, львами,  боа-констрикторами,
волками.  Њало  того,  там  он  снимал маску и со всеми зверЯми
разговаривал  мЯгким,  мелодичным  голосом  на  их  собственном
Языке. €м он не казалсЯ уродом.
     ‚ождю  понадобилось месЯца два, чтобы дойти до этого места
в рассказе. Ќо отсюда он стал куда щедрее разворачивать событиЯ
перед восхищенными команчами.
     —еловек, который  смеЯлсЯ,  был  мастером  подслушивать  и
вскоре  овладел  всеми  самыми  сокровенными тайнами бандитской
профессии. Ќо об этих приемах он был не слишком высокого мнениЯ
и незамедлительно изобрел собственную, куда  более  эффективную
систему:  сначала  изредка,  потом  чаще он стал разгуливать по
Љитаю, грабЯ и оглушаЯ людей, --  убивал  он  только  в  случае
крайней   необходимости.   ‘воими   изворотливыми   и   хитрыми
преступлениЯми, в которых, как ни удивительно, проЯвлЯлось  его
исключительное   благородство,   он   завоевал  прочную  любовь
простого народа. Љак ни  странно,  его  приемные  родители  (те
самые  бандиты,  которые  толкнули  его  на стезю преступлений)
узнали о его подвигах чуть ли не последними. Ђ когда узнали, их
охватила чернаЯ зависть. Ќочью они гуськом продефилировали мимо
постели  —еловека,  думаЯ,  что,  одурманенный  ими,  он   спит
глубоким  сном, и по очереди вонзали в тело, покрытое одеЯлами,
свои ножи-мачете. Ќо жертвой оказалась  мамаша  главарЯ  банды,
чрезвычайно  сварливаЯ  и  неприЯтнаЯ особа. ќтот случай только
распалил бандитов, жаждавших крови —еловека, который смеЯлсЯ, и
в конце концов ему пришлось запереть свою банду в глубокий,  но
вполне   комфортабельно   обставленный  мавзолей.  €зредка  они
удирали оттуда и мешали ему жить, но все же убивать  их  он  не
желал.  (ќта его нелепаЯ жалостливость бесила менЯ до чертиков.
)
     ‚скоре —еловек, который смеЯлсЯ, стал регулЯрно пересекать
китайскую границу, попадаЯ прЯмо в  Џариж,  французский  город,
где   он   при   всей   своей  скромности  любил  с  гениальной
изобретательностью изводить некоего ЊарселЯ  „юфаржа,  всемирно
известного   сыщика,   чахоточного,   но   весьма   остроумного
господина. „юфарж и его дочка (очаровательнаЯ, хоть и двуличнаЯ
девица) стали злейшими врагами —еловека. Њного раз они пытались
провести и поймать его. —еловек вначале поддавалсЯ им из  чисто
спортивного интереса, но потом исчезал без следа, так что никто
не  мог  догадатьсЯ,  каким образом он удрал. ’олько изредка он
оставлЯл прощальную записочку в системе парижской  канализации,
и  она незамедлительно доставлЯлась „юфаржу в собственные руки.
‘емьЯ „юфаржей проводила невероЯтное количество времени, шлепаЯ
по трубам парижской канализации.
     ‚скоре  —еловек,   который   смеЯлсЯ,   стал   единоличным
владельцем  самого грандиозного состоЯниЯ в мире. Ѓольшую часть
он анонимно пожертвовал монахам одного  местного  монастырЯ  --
смиренным   аскетам,  посвЯтившим  жизнь  дрессировке  немецких
овчарок.  Ћстатки  своего   богатства   —еловек   вкладывал   в
бриллианты,  он  небрежно опускал их в изумрудных сейфах на дно
—ерного  морЯ.  ‹ичные  его  потребности   были   до   смешного
ограничены.  Ћн  питалсЯ исключительно рисом с орлиной кровью и
жил в скромном  домике,  с  подземным  тиром  и  гимнастическим
залом,  на  бурном береге ’ибета. ‘ ним жили четверо беззаветно
преданных сообщников:  легконогий  гигант  волк,  по  прозванию
—ернокрылый, симпатичный карлик, по имени Ћмба, великан монгол,
по  имени  ѓонг  (Язык  ему  выжгли  белые  люди), и несказанно
прекраснаЯ девушка-евразийка, котораЯ из неразделенной любви  к
—еловеку и постоЯнного страха за его личную безопасность иногда
не  брезговала  даже  нарушением  законности.  —еловек  отдавал
распорЯжениЯ своей команде из-за черной  шелковой  ширмы.  „аже
Ћмбе, симпатичному карлику, не надо было видеть его лицо.
     џ  мог  бы  буквально  часами  --  не бойтесь, не буду! --
водить  вас,  читатель,  насильно,  если  понадобитсЯ,  взад  и
вперед,  через  китайско-парижскую границу. „о сих пор Я считаю
—еловека, который смеЯлсЯ,  кем-то  вроде  своего  героического
предка,  ну,  скажем,  ђоберта  ќ.  ‹и. Ќо эти нынешние мечты и
сравнить нельзЯ с теми, что владели мною в 1928 году,  когда  Я
считал  себЯ  не  только  прЯмым  потомком  —еловека,  но и его
единственным живым и законным наследником. ‚ том, 1928  году  Я
был  вовсе  не  сыном  своих  родителей,  но  дьЯвольски хитрым
самозванцем, выжидавшим малейшего просчета с их стороны,  чтобы
тут  же,  лучше без насилиЯ, хотЯ и оно не исключалось, открыть
им свое истинное лицо. Ќо, не желаЯ разбить сердце своей мнимой
матери, Я предполагал  наградить  ее  в  моем  преступном  мире
каким-то,  пока  неопределенным,  но,  несомненно,  королевским
званием. Ћднако  самым  главным  длЯ  менЯ  в  1928  году  была
постоЯннаЯ  бдительность. €грать им всем на руку. —истить зубы,
причесыватьсЯ. €зо всех сил скрывать свой природный, дьЯвольски
жуткий смех.
     ‚ действительности Я  был  далеко  не  единственным  живым
потомком  и  законным  наследником  —еловек, который смеЯлсЯ. ‚
клубе было двадцать пЯть команчей, двадцать пЯть живых потомков
и  законных  наследников   —еловека,   и   мы   все   зловещими
незнакомцами  кружили  по городу, чуЯ возможного врага в каждом
лифте, сдавленным, но отчетливым шепотом отдавали приказаниЯ на
ухо своему спаниелю и, вытЯнув  указательный  палец,  брали  на
мушку  учителей  арифметики.  € напрЯженно, неустанно выжидали,
когда же наконец представитсЯ случай вселить ужас и  восхищение
в чью-то простую душу.

     Ћднажды,  в февральский день, открывший сезон бейсбола длЯ
команчей, Я узрел новое украшение в машине  нашего  ‚ождЯ.  Ќад
зеркальцем  ветрового  стекла  поЯвилась  маленькаЯ  фотографиЯ
девушки в студенческой шапочке и мантии.  Њне  показалось,  что
эта  фотографиЯ  нарушает  общий,  чисто  мужской  стиль нашего
"пикапа", и Я прЯмо спросил ‚ождЯ, кто это  такаЯ.  ‘начала  он
помЯлсЯ, но наконец открыл мне, что это девушка. џ спросил, как
ее  зовут.  Џомедлив,  он  нехотЯ  ответил:  "Њэри  •адсон".  џ
спросил: в кино она, что ли? Ћн сказал -- нет,  она  училась  в
университете,  в  “элсли-колледже. Џосле некоторого размышлениЯ
он добавил, что “элсли-колледж -- очень знаменитый  колледж.  џ
спросил его -- зачем ему эта карточка т у т, в нашей машине? Ћн
слегка пожал плечами, словно хотел, как мне показалось, создать
впечатление, что фотографию ему вроде как бы навЯзали.
     Ќо  в  ближайшие  две-три недели эта фотографиЯ, силой или
случаем навЯзаннаЯ нашему ‚ождю, так и оставалась в машине.  …е
не  выметали  ни  с конфетными бумажками, где был изображен Ѓэб
ђут, ни с палочками от леденцов. € мы, команчи,  как-то  к  ней
привыкли.  Џостепенно  мы  ее  стали  замечать  не  больше  чем
спидометр.
     Ќо однажды по дороге в  парк  ‚ождь  остановил  машину  на
ЏЯтой авеню а районе естидесЯтых улиц, более чем в полумили от
нашей  бейсбольной площадки. „вадцать непрошеных советчиков тут
же потребовали объЯснений, но ‚ождь промолчал. ‚место ответа он
принЯл обычную позу  рассказчика  и  не  ко  времени  стал  нас
угощать  продолжением  истории —еловека, который смеЯлсЯ. Ќо не
успел он начать, как в дверцу машины постучались.  ‚  тот  день
все  рефлексы  нашего  ‚ождЯ  были  молниеносными. Ћн буквально
перевернулсЯ вокруг собственной оси,  дернул  ручку  дверцы,  и
девушка в меховой шубке забралась в наш "пикап".
     ‘разу,  без  раздумьЯ,  Я  вспоминаю только трех девушек в
своей  жизни,  которые  с  первого  же  взглЯда  поразили  менЯ
безусловной,  безоговорочной  красотой. Ћдну Я видел на плЯже в
„жонс-Ѓич в 1936 году -- худенькаЯ девочка в черном купальнике,
котораЯ никак не могла закрыть  оранжевый  зонтик.  ‚тораЯ  мне
встретилась  в  1939 году на пароходе, в Љарибском море, -- она
еще бросила зажигалку в дельфина. Ђ третьей была девушка нашего
‚ождЯ -- Њэри •адсон.
     -- џ очень опоздала? -- спросила она, улыбаЯсь ‚ождю.
     ‘  тем  же  успехом  она  могла  бы  спросить:  "џ   очень
не-красиваЯ? "
     -- Ќет! -- сказал наш ‚ождь. ђастерЯнным взглЯдом он обвел
команчей, сидевших поблизости от него, и подал знак -- уступить
место.  Њэри  •адсон села между мной и мальчиком по имени ќдгар
-- фамилии не помню -- у его дЯдЯ лучший друг  был  бутлегером.
Њы  потеснились  ради  нее  как только могли. Њашина двинулась,
вильнув, будто ее вел новичок. ‚се команчи, как  один  человек,
молчали.
     Ќа  обратном  пути  к  нашей  обычной  стоЯнке Њэри •адсон
наклонилась к ‚ождю и стала восторженно отчитыватьсЯ перед  ним
--  на  какие поезда она опоздала и на какой поезд попала; жила
она в „угластоне, на ‹онг-Ђйленде.
     Ќаш  ‚ождь  очень  нервничал.  Ћн  не  только   никак   не
поддерживал  разговор,  он  почти  не слушал, что она говорила.
Џомню, что головка с рычага  переключениЯ  передач  отлетела  у
него под рукой.
     Љогда  мы вышли из "пикапа", Њэри •адсон тоже увЯзалась за
нами. Ќе  сомневаюсь,  что,  когда  мы  подошли  к  бейсбольной
площадке,  на лицах всех команчей читалась одна мысль: "…сть же
такие девчонки, не знают, когда им пора убиратьсЯ домой! " €  в
довершение  всего, именно в ту минуту, как мы с другим команчем
бросали монетку, чтобы разыграть  поле  между  команчами,  Њэри
•адсон робко выразила желание принЯть участие в игре. Ћтвет был
более  чем  Ясен. „о этой минуты команчи с недоумением смотрели
на эту особу женского пола,  теперь  в  их  взглЯдах  вспыхнуло
возмущение.  Ћна  же  улыбнулась  нам  в  ответ.  Њы  несколько
растерЯлись. ’ут вступилсЯ наш  ‚ождь,  проЯвив  скрытую  ранее
способность  терЯтьсЯ  в некоторых обстоЯтельствах. ЋтведЯ Њэри
•адсон в сторону,  чтобы  не  слышали  команчи,  он  безуспешно
пыталсЯ поговорить с ней серьезно и внушительно.
     Ќо Њэри •адсон прервала его, и ее голос отчетливо услышали
все команчи.
     -- Ќо раз мне хочетсЯ! -- сказала она. -- Њне в самом деле
хочетсЯ поиграть!
     ‚ождь кивнул и снова стал ее убеждать. Ћн показал на поле,
мокрое, все в Ямах. Ћн взЯл биту и продемонстрировал, какаЯ она
тЯжелаЯ.
     -- ‚се равно! -- громко сказала Њэри •адсон. -- ‡рЯ Я, что
ли, приехала в Ќью-‰орк, будто бы к зубному врачу, и все такое.
Ќет, Я хочу играть!
     ‚ождь  снова  покачал  головой,  но  сдалсЯ.  Ћн  медленно
подошел туда, где ждали ‘мельчаки и ‚оители --  так  назывались
наши команды, -- и посмотрел на менЯ. џ был капитаном ‚оителей.
Ћн  напомнил  мне,  что  мой центральный принимающий сидит дома
больной, и предложил в качестве замены Њэри •адсон.  џ  сказал,
что  мне замена вообще не нужна. Ђ ‚ождь сказал, а почему, черт
подери? џ остолбенел. ‚первые в жизни ‚ождь при нас  выругалсЯ.
•уже того, Я видел, что Њэри •адсон мне улыбаетсЯ. —тобы прийти
в себЯ, Я поднЯл камешек и метнул его в дерево.
     Њы  подавали  первые.  ‘начала  центральному  принимающему
делать было нечего.  €з  первого  рЯда  Я  изредка  оглЯдывалсЯ
назад.  €  каждый раз Њэри •адсон весело махала мне рукой. ђука
была в бейсбольной  рукавице  --  со  стальным  упорством  Њэри
настоЯла на своем и надела рукавицу. “жасающее зрелище!
     “  нас в команде Њэри •адсон била по мЯчу девЯтой. Љогда Я
ей об этом сообщил, она сделал гримасу и сказала:
     -- •орошо, только поторопитесь! -- €, как ни  странно,  мы
действительно  заторопились.  Џришла  ее  очередь.  „лЯ  такого
случаЯ она снЯла меховую шубку и бейсбольную рукавицу и  встала
на свое место в темно-коричневом платье. Љогда Я подал ей биту,
она  спросила, почему она такаЯ тЯжеленнаЯ. ‚ождь забеспокоилсЯ
и перешел с судейского места  к  ней  поближе.  Ћн  велел  Њэри
•адсон упереть конец биты в правое плечо.
     -- Ђ Я уперла, -- сказала она. Ћн велел ей не сжимать биту
изо всей  силы. -- Ђ Я и не сжимаю! -- сказала она. Ћн велел ей
смотреть прЯмо на мЯч. -- џ и смотрю! -- сказала она. -- Ќу-ка,
посторонитесь!
     Њощным ударом она отбила первый же посланный ей мЯч --  он
полетел  через  голову левого крайнего. „аже длЯ обычного удара
это было бы отлично, но  Њэри  •адсон  сразу  вышла  на  третью
позицию -- вот так, запросто.
     ‚о  мне  удивление  сначала  сменилось испугом, а потом --
восторгом,  и,  только  оправившись  от  всех  этих  чувств,  Я
посмотрел  на  нашего  ‚ождЯ.  Љазалось,  что  он  не  стоит за
подающим,  а  парит  над  ним  в  воздухе.  Ћн  был  бесконечно
счастлив.  Њэри  •адсон  махала  мне рукой с дальней позиции. џ
помахал ей в ответ. ’ут менЯ ничто не  могло  остановить.  „ело
было  не  в  умении  работать  битой,  она  и махать человеку с
дальней позиции умела никак не хуже. „о самого конца  игры  она
каждый  раз  била  здорово.  Џочему-то  ей  не нравилась перваЯ
позициЯ, она там никак не могла устоЯть. ’рижды она  переходила
на вторую.
     Џринимала она из рук вон плохо, но мы уже так разыгрались,
что некогда  было  обращать  внимание.  Љонечно,  она  могла бы
играть  лучше,  если  бы  отбивала  чем   угодно,   только   не
бейсбольной  рукавицей. Ђ она никак не желала с ней расстатьсЯ.
Ќет, говорит, она такаЯ миленькаЯ.
     ‚есь месЯц она играла в бейсбол с  команчами  раза  два  в
неделю  (как  видно,  в эти дни она приезжала к зубному врачу).
€ногда она встречала "пикап" вовремЯ, иногда опаздывала. ’о она
трещала в машине без умолку, то молчала и курила свои  сигареты
с  фильтром.  Ђ когда Я сидел с ней рЯдом, Я чувствовал, что он
нее пахнет чудесными духами.
     Ћднажды, холодным апрельским  днем,  наш  ‚ождь,  подобрав
нас,  как всегда, на углу ‘то девЯтой и Ђмстердамской, повернул
машину на восток у ‘то десЯтой улице, и  поехал  обычным  путем
вниз  по  ЏЯтой  авеню. Ќо волосы у него были приглажены мокрой
щеткой, вместо кожаной куртки на нем красовалось пальто,  и  Я,
само  собой  разумеетсЯ,  предположил,  что назначена встреча с
Њэри •адсон. Ђ когда мы проскочили наш обычный въезд в парк,  Я
уже не сомневалсЯ. ‚ождь остановил машину, как и полагалось, на
углу  одной из естидесЯтых улиц. € чтобы убить времЯ без вреда
длЯ  команчей,  он  сел  к  нам  лицом  и  выдал  новую   серию
приключений  "—еловек,  который  смеЯлсЯ".  Џомню  эту серию до
мельчайших подробностей и должен вкратце пересказать ее.

     ‘течением обстоЯтельств лучший друг —еловека,  его  ручной
волк-гигант,  —ернокрыл,  попал  в  ловушку,  хитро  и  коварно
подстроенную  „юфаржами.  ‡наЯ  благородство  —еловека  и   его
неизменную  верность друзьЯм, „юфаржи предложили ему освободить
—ернокрылого в обмен на него самого. Ѓезоговорочно поверив  им,
—еловек  согласилсЯ на эти условиЯ (иногда в мелочах гениальный
механизм  его  мозга  по  каким-то  таинственным  причинам   не
срабатывал). Ѓыло условлено, что „юфаржи встретЯтсЯ с —еловеком
в  полночь  на полЯнке в дремучем лесу, окружавшем Џариж, и там
при свете луны они выпустЯт —ернокрылого. Ћднако „юфаржи  и  не
подумали   отпускать   —ернокрылого,  которого  они  боЯлись  и
ненавидели.   ‚   назначенную   ночь   они   привЯзали   вместо
—ернокрылого  другого,  подставного  волка,  выкрасив ему левую
заднюю лапу в  белоснежный  цвет  --  длЯ  полного  сходства  с
—ернокрылым.
     Ќо  „юфаржи позабыли о двух вещах: о чувствительном сердце
человека и о его знании волчьего  Языка.  ‹ишь  только  он  дал
дочери  „юфаржа привЯзать себЯ колючей проволокой к дереву, как
по  зову  души  его  прекрасный   мелодичный   голос   зазвучал
прощальным  напутствием  тот,  кого  он принЯл за своего друга.
Џодставной волк, стоЯвший  в  нескольких  шагах  на  освещенной
лунной   полЯне,   был   поражен   лингвистическими  познаниЯми
незнакомца и вежливо выслушал последние напутствиЯ как личного,
так и профессионального характера. Ќо потом ему это надоело,  и
он стал переступать с лапы на лапу. ‚незапно он довольно резким
тоном  перебил  —еловека, сообщив, что, во-первых, зовут его не
’емнокрылый, и не —ернокрылый, и  не  ‘ероногий,  и  вообще  не
дурацкой  кличкой:  зовут  его Ђрман, а во-вторых, он никогда в
жизни не был в Љитае не испытывает ни малейшего желаниЯ попасть
туда.
     ‚ справедливом гневе —еловек сдернул Языком  маску  и  при
лунном  свете  ЯвилсЯ  „юфаржам  во  всей  наготе  своего лица.
Њадемуазель „юфарж тут же хлопнулась в обморок. …е отцу повезло
больше. …го, к счастью,  одолел  обычный  припадок  чахоточного
кашлЯ,  и он избежал смертельного испуга. Љогда припадок прошел
и он увидел озаренное луной бесчувственное тело дочери, он  тут
же  все  понЯл. ‡акрыв глаза ладонью, он выпустил всю обойму из
пистолета прЯмо на звук тЯжелого, свистЯщего дыханиЯ —еловека.
     Ќа этом рассказ  кончалсЯ  до  следующего  выпуска.  ‚ождь
вынул  из  карманчика  свои  долларовые  часы, взглЯнул на них,
повернулсЯ к рулю и завел мотор. џ проверил и свои  часы.  Ѓыло
почти  половина пЯтого. Љогда машина тронулась, Я спросил ‚ождЯ
-- разве мы не будем ждать Њэри •адсон? Ћн мне не  ответил,  и,
прежде  чем  Я  успел  повторить вопрос, он обернулсЯ и сказал,
обращаЯсь ко всем:
     -- Ђ ну, давайте-ка помолчим! ’ихо! -- Љак ни кинь, но, по
существу, этот приказ был бессмыслицей. ‚ машине  и  раньше,  и
сейчас  стоЯла  абсолютнаЯ  тишина.  ‚се  думали о передрЯге, в
которую попал —еловек.  Ќет,  мы  о  нем  уже  давно  перестали
тревожитьсЯ  --  слишком  мы  в  него  верили,  -- но, когда он
подвергалсЯ опасности, нам было не до разговоров.

     Њы уже сыграли три или четыре тайма, когда Я вдруг  издали
увидел  Њэри •адсон. Ћна сидела на скамейке, шагах в ста налево
от менЯ, стиснутаЯ двумЯ нЯньками с колЯсочками.  Ќа  ней  была
меховаЯ  шубка, она курила сигарету и как будто смотрела в нашу
сторону. џ заволновалсЯ -- такие  открытие!  --  и  крикнул  об
этому нашему ‚ождю, стоЯщему за подававшим. Ћн поспешил ко мне,
стараЯсь не бежать.
     "ѓде?  "  --  спросил он. џ показал где. Ћн посмотрел в ту
сторону, потом сказал: "‚ернусь через минутку". € ушел с  полЯ.
“ходил  он медленно, расстегнув пальто и засунув руки в карманы
брюк. џ сел у первой позиции и стал смотреть ему  вслед.  Љогда
он  подходил  к  Њэри •адсон, пальто у него было уже застегнуто
доверху и руки вытЯнуты по швам.
     Ћн постоЯл над ней  минут  пЯть,  кажетсЯ,  он  что-то  ей
сказал.  Џотом  Њэри  •адсон встала, и оба пошли к площадке. Ќа
ходу они молчали и ни разу не взглЯнули друг  на  друга.  Љогда
они подошли ‚ождь снова встал на свое место, Я заорал:
     -- Ђ она будет играть?
     Ћн  сказал  -- молчи в трЯпочку. џ помолчал в трЯпочку, но
глаз с Њэри  •адсон  не  спускал.  Ћна  медленно  прошла  вдоль
площадки,  засунув руки в карманы меховой шубки, и наконец села
на  сдвинутую  с  места  скамейку,  за  третьей  позицией.  Ћна
закурила сигарету и закинула ногу на ногу.
     Љогда  били ‚оители, Я подошел к ее скамейке и спросил, не
хочет ли она поиграть на левом краю. Ћна покачала головой:
     џ спросил:
     -- “ вас насморк? -- Ќо она опЯть помотала головой.
     џ сказал, что у  менЯ  на  левом  краю  играть  совершенно
некому.  џ ей объЯснил, что у менЯ один и тот же мальчик играет
и в центре, и  слева.  Ќа  это  сообщение  никакого  ответа  не
последовало.  џ  подбросил кверху свою рукавицу, пытаЯсь отбить
ее головой, но она упала в грЯзь. џ вытер рукавицу  о  штаны  и
спросил  Њэри  •адсон: не придет ли она к нам домой, в гости, к
обеду? џ ей объЯснил, что  наш  ‚ождь  часто  бывает  у  нас  в
гостЯх.
     --  Ћставь  менЯ  в  покое, -- сказала она. -- Џожалуйста,
оставь менЯ в покое.
     џ посмотрел на нее во все глаза, потом пошел к скамье, где
сидели мои  ‚оители,  и,  вынув  мандаринку  из  кармана,  стал
подбрасывать  ее  в  воздух.  Ќе  дойдЯ  до  штрафной  линии, Я
повернул  и  стал  пЯтитьсЯ  задом,  глЯдЯ  на  Њэри  •адсон  и
продолжаЯ  подкидывать  мандаринку.  џ  понЯтиЯ не имел, что же
происходит между ней и нашим ‚ождем, да и теперь только  чутьем
смутно догадываюсь, и все же во мне росла уверенность, что Њэри
•адсон  навсегда  выбыла  из  племени команчей. ќта уверенность
независимо  от  внешних  обстоЯтельств   так   подорвала   даже
нормальную  способность  пЯтитьсЯ задом, что Я налетел прЯмо на
детскую колЯску.
     Џосле следующего тайма  играть  стало  уже  темновато.  Њы
закончили  игру  и  стали  подбирать  снарЯжение.  џ  еще успел
разглЯдеть Њэри •адсон -- она стоЯла у краЯ площадки и плакала.
‚ождь придержал было ее за рукав шубки, но она  вырвалась.  Ћна
побежала  от  площадки  по  цементной дорожке и бежала, пока не
скрылась из виду. ‚ождь за ней не побежал. Ћн  только  провожал
ее  глазами,  пока  она не скрылась. Џотом повернулсЯ, вышел на
поле и поднЯл обе наших биты -- мы всегда оставлЯли биты, и  он
их  относил  в машину. џ подошел к нему и спросил: может, они с
Њэри •адсон поссорились? Ћн сказал:
     -- Ќе суй нос куда не след.
     Љак всегда, мы, команчи, с криком и визгом бежали к машине
и теребЯ друг  друга;  все  отлично  знали,  что  сейчас  опЯть
подходит   времЯ  длЯ  рассказа  о  —еловек,  который  смеЯлсЯ.
ЏеребегаЯ ЏЯтую авеню, кто-то уронил свой запасной  свитер,  и,
споткнувшись  об  него,  Я  растЯнулсЯ во весь рост. „обежав до
машины, Я увидел, что лучшие места уже  успели  занЯть,  и  мне
пришлось  сидеть в среднем рЯду. ђасстроившись, Я двинул соседа
справа локтем под ребро, потом выглЯнул -- и  увидал,  как  наш
‚ождь  переходит  улицу.  Ѓыло  еще  не  совсем  темно,  но уже
смеркалось, как всегда в четверть шестого. Ќаш ‚ождь  переходил
улицу  с  поднЯтым воротником, с битами под мышкой, уставившись
на мостовую.  …го  чернаЯ  шевелюра,  так  хорошо  приглаженнаЯ
мокрой  щеткой,  теперь высохла и развеЯлась по ветру. Џомню, Я
пожалел, что у него нет перчаток.
     Љак всегда при его поЯвлении, в машине  наступила  тишина.
’о есть тишина относительнаЯ, как в театре, когда свет начинает
гаснуть.  Љто торопливым шепотом заканчивал разговор, кто сразу
обрывал его. € все-таки первое, что сказал наш ‚ождь, было:
     -- ’ихо, ребЯта, а то рассказывать не буду.
     ‚ ту же секунду воцарилась полнейшаЯ тишина, так что ‚ождю
только и оставалось сесть на место и приготовитьсЯ к  рассказу.
“севшись, он вынул носовой платок и тщательно высморкал сначала
одну ноздрю, потом другую. Њы смотрели на это зрелище терпеливо
и  даже  с  некоторым  интересом.  ‚ысморкавшись,  он аккуратно
сложил платок вчетверо и засунул в  карман.  €  тут  последовал
новый  выпуск  рассказа о —еловек, который смеЯлсЯ. ЏродолжалсЯ
о