ам ничего другого не  оставалось,  как  пойти  и  попросить  ѓалюше
прийти. Ќу, Ясное дело, он всегда готов, не успели мы слова молвить, как  он
уже натЯнул на себЯ свою грЯзную  сутану.  Ќо  мы-то  все  это  сделали,  не
посоветовавшись с папашей ђэндоллом. Ђ папаша у нас самый  что  ни  на  есть
строгий баптист и никаких патеров не признает начисто. ’ак он возьми и запри
дверь. ’огда Ѓанком сказал ему, что он фанатик и изувер, и Я думал, что  его
хватит удар. "”анатик! - как  заорет  он.  -  џ  фанатик?  Џочему  Я  должен
выслушивать такое от этого наглеца?" € бросилсЯ на Ѓэнкома, а  мне  пришлось
их разнимать, а тут еще  этот  ќдемс  опЯть  как  полоумный  понес  какую-то
околесицу про копру. Ќу, прЯмо как в театре, и Я думал, что просто помру  со
смеху, как вдруг ќдемс ни с того ни с сего  садитсЯ  на  постели,  прижимает
руки к груди, и его начинает корчить. „а, он тЯжело  умирал,  очень  тЯжело,
наш „жон ќдемс, - сказал Љейз, и лицо у него вдруг стало хмурое.
     - Ђ патер что? - спросил Я.
     - Џатер? - повторил Љейз. - Ќу, патер дубасил что было  мочи  в  дверь,
хотел ее выломать, сзывал туземцев на подмогу и вопил, что там, дескать,  за
этой дверью, душа, которую он должен спасти. ‚ общем,  молол  всЯкий  вздор.
“жас как бесновалсЯ, совсем не в себе был наш отец ѓалоша. Ђ еще бы!  „жонни
отдал концы и ускользнул у него прЯмо из-под рук - он так ничего и не  успел
над ним проделать. ‚скоре после этой истории  папаша  ђэндолл  услыхал,  что
патер читает молитвы на могиле „жонни. Ќаш папаша был сильно  под  хмельком,
схватил дубинку и махнул прЯмо на погост: видит, ѓалюше стоит на коленЯх,  а
вокруг туземцы глазеют на него, разинув рты. Љазалось бы, папаше ни до чего,
кроме как до выпивки, дела нет, однако он там с патером так схлестнулсЯ, что
они два часа честили друг друга на все корки, и  лишь  только  ѓалюше  делал
попытку опуститьсЯ на колени, папаша бросалсЯ на него  с  дубинкой.  ‘колько
живу на этом острове, никогда не видел ничего забавнее. Љончилось дело  тем,
что капитана ђэндолла хватил не то удар, не то припадок, и патер  вышел-таки
из этой схватки победителем. Ћднако  он  был  зол  как  черт  и  пожаловалсЯ
местным вождЯм на то, что тут, дескать, совершено оскорбление действием, как
он выразилсЯ. ’олку ему от этого было мало, потому как  здесь  все  вожди  -
протестанты, да и он уже успел  им  порЯдком  надоесть  из-за  барабана  длЯ
школы, и они были рады случаю посчитатьсЯ с ним. ‘ тех  пор  он  клЯнетсЯ  и
божитсЯ, что старик ђэндолл отравил ќдемса или так или иначе его  прикончил,
и при встречах они щерЯтсЯ друг на друга, как два бабуина.
     ‚се это Љейз выбалтывал мне этак просто и легко, будто самую развеселую
историю, но когда теперь, после стольких  лет,  Я  вспоминаю  об  этом,  его
болтовнЯ представлЯетсЯ мне довольно мерзкой. ‚прочем,  Љейз  никогда  и  не
старалсЯ казатьсЯ добрЯком. Ћн держалсЯ дружелюбно и вроде  как  с  открытой
душой, но показывал себЯ настоЯщим мужчиной и не только по внешности,  но  и
по характеру. ‘ловом, правду сказать, его рассказ поставил менЯ в тупик.
     ‚ернувшись  домой,  Я  спросил  ћму,  может,  она   "попи",   то   есть
по-туземному католичка?
     - ќ ле аи! - сказала ћма. Ћна всЯкий раз, когда  хотела  сказать  "нет,
нет", говорила это на своем Языке, и оно и вправду звучало сильнее. - "Џопи"
плохие, - добавила она.
     ’огда Я стал расспрашивать ее об  ќдемсе  и  патере,  и  она  по-своему
пересказала мне почти все то же слово в слово.  Љороче,  Я  не  узнал  почти
ничего нового и, в  общем,  склонен  был  считать,  что  эта  распрЯ  у  них
получилась по части религии, а насчет Яда - пустаЯ болтовнЯ.
     Ќа следующий день было воскресенье, и, понЯтно, никакой  торговли.  ћма
спросила менЯ поутру, не пойду  ли  Я  "помолитьсЯ",  Я  сказал,  что  и  не
подумаю, и она больше ничего не прибавила и тоже осталась дома. џ нашел, что
это очень странное поведение длЯ женщины, да еще длЯ туземки,  особенно  длЯ
туземки, у которой поЯвились новые нарЯды и, значит, есть  чем  похвалитьсЯ.
Ќу что ж, менЯ это вполне устраивало, и Я не больно-то над этим задумывалсЯ.
Ђ вот что было уж совсем чудно - так это то, что  Я  сам  едва  не  попал  в
церковь, а как, этого Я ни в жизнь не забуду. џ  вышел  немного  пройтись  и
услышал пение гимна. Ќу, вы, верно, знаете, как это бывает:  если  услышишь,
что где-то поют, тебЯ туда так и потЯнет, и вскоре Я очутилсЯ возле  церкви.
ќто было длинное низкое сооружение  из  кораллового  туфа,  закругленное  на
концах наподобие вельбота, с дырами вместо окон  и  дырами  побольше  вместо
дверей, крытое на туземный манер. џ заглЯнул в окно и до  того  поразилсЯ  -
ведь на тех островах, где мне  довелось  побывать,  все  происходило  совсем
иначе, - что застыл у этого окна и все смотрел и смотрел. Џаства  сидела  на
полу на циновках - женщины отдельно от мужчин; все были  разодеты  в  пух  и
прах: женщины в платьЯх и шлЯпках, мужчины  в  белых  рубашках  и  пиджаках.
Џение гимна закончилось; пастор,  здоровенный  канак,  стоЯл  на  кафедре  и
надрывалсЯ вовсю: читал проповедь и при  этом  так  потрЯсал  кулаками,  так
напрЯгал свои голосовые свЯзки, так лез  из  кожи  вон,  втолковываЯ  что-то
своей пастве, что Я понЯл:  этот  малый  -  в  своем  деле  мастак.  €  вот,
представьте, он вдруг бросает взглЯд в мою сторону,  видит  менЯ  и,  хотите
верьте, хотите  нет,  чуть  не  летит  кувырком  с  кафедры;  глаза  у  него
прЯмо-таки лезут на лоб, а рука словно сама собой подымаетсЯ, и он  тычет  в
менЯ пальцем, и на этом проповедь приходит к концу.
     Ќе очень-то приЯтно сознаватьсЯ в таких вещах, но Я удрал,  и,  случись
со мной такое еще раз, удрал бы  снова.  Љогда  Я  увидел,  как  этот  канак
лопотал, лопотал что-то и вдруг, заметив менЯ, едва не свалилсЯ с кафедры, у
менЯ поджилки затрЯслись. џ пошел прЯмо домой, больше никуда  не  выходил  и
обо всем молчал. ‚ы скажете, что надо бы мне  было  поделитьсЯ  с  ћмой,  но
такие вещи против моих правил. € вы, верно, скажете еще, что Я мог бы  пойти
посоветоватьсЯ с Љейзом, но, по правде, мне было  просто  стыдно.  „умалось,
каждый рассмеетсЯ мне в лицо. Џоэтому Я помалкивал  и  только  все  думал  и
думал. € чем больше Я думал, тем меньше мне все это нравилось.
     ‚ понедельник к вечеру Я уже знал твердо: на менЯ  наложено  табу.  Љто
это поверит, чтобы в поселке открылась новаЯ лавка и  за  два  днЯ  ни  один
туземец и ни одна туземка не зашли в нее хотЯ бы поглазеть на товары!
     - ћма, - сказал Я, - похоже, на менЯ наложили табу.
     - џ думай так, - сказала она.
     џ хотел было расспросить ее еще кое о чем, но негоже вбивать туземцам в
голову, что кто-то может ждать от  них  совета,  и  Я  пошел  к  Љейзу.  “же
смерклось, и он, как обычно, сидел один на своем крылечке и курил.
     - Љейз, - сказал Я, - странные творЯтсЯ дела. Ќа менЯ наложили табу.
     - ‚здор! - сказал Љейз. - ќтого на наших островах не водитсЯ.
     - Ќу, как знать, - сказал Я. - ќто случалось на тех островах,  где  мне
довелось побывать. “ж мне-то эти штуки знакомы, и говорю вам точно: на  менЯ
наложили табу.
     - „а ну? - сказал он. - Ђ что вы такого сделали?
     - ‚от это-то Я и хотел бы знать, - сказал Я.
     - „а нет, не может того быть, - сказал Љейз. -  Ќе  верю.  Ќо  так  или
иначе, чтобы  облегчить  вашу  душу,  Я  пойду  и  узнаю  все  точно.  Ђ  вы
валЯйте-ка, поговорите пока что с папашей.
     - Ќет, спасибо, - сказал Я. - ‹учше уж Я останусь  здесь,  на  веранде.
Ѓольно у вас там душно.
     - —то ж, Я могу позвать папашу сюда, - сказал он.
     - Ќет, приЯтель, - сказал Я, - не стоит. Џравду сказать, менЯ к мистеру
ђэндоллу как-то не тЯнет.
     Љейз рассмеЯлсЯ, вынес из лавки  фонарь  и  направилсЯ  в  поселок.  Ћн
возвратилсЯ примерно через четверть часа, и вид у него был совсем хмурый.
     - Џодумать только, - сказал он, с грохотом ставЯ  фонарь  на  ступеньки
веранды. - ‚от уж никогда  бы  не  поверил.  Џросто  непостижимо,  до  каких
пределов может дойти наглость этих канаков! Ћни, как видно, утратили  всЯкое
уважение к белым. Ќам бы сюда  хороший  военный  корабль  -  предпочтительно
немецкий. ’е-то знают, как приводить в чувство туземцев.
     - ’ак, значит, на менЯ все-таки наложили табу? - воскликнул Я.
     - „а, похоже, что так, - сказал он.  -  ‚озмутительно,  в  жизни  своей
такого не слыхал. Ќо Я буду стоЯть за вас грудью,  “илтшир,  как  полагаетсЯ
мужчине. Џриходите сюда завтра часиков в девЯть, и мы обсудим все это дело с
ихними вождЯми. Ћни менЯ побаиваютсЯ, во всЯком случае, побаивались  раньше.
’еперь они, правда, так стали задирать нос, что  просто  не  знаешь,  что  и
думать. Џонимаете, “илтшир: Я  не  считаю,  что  это  ваша  личнаЯ  ссора  с
туземцами. - ’ут он заговорил очень торжественно. - џ рассматриваю  это  как
нашу общую ссору с туземцами, Я считаю, что  это  подрывает  престиж  Ѓелого
—еловека, и буду грудью стоЯть за вас, что бы ни случилось. ‚от вам  в  этом
моЯ рука.
     - Ђ что всему этому причиной, докопались вы или нет? - спросил Я.
     - Џока еще нет, - сказал Љейз. - Ќо завтра мы их припрем к стене.
     …го решительный тон пришелсЯ мне по душе, а еще больше  понравилсЯ  мне
его суровый и энергичный вид, когда на следующий день мы встретились,  чтобы
отправитьсЯ к вождЯм. ’е ожидали нас в одной из  больших  круглых  хижин,  в
которой именно, мы понЯли сразу, так как вокруг  нее  толпилась  по  меньшей
мере сотнЯ мужчин, женщин и ребЯтишек. Љое-кто из мужчин задержалсЯ здесь по
дороге на работу, и бедра их опоЯсывали гирлЯнды зеленых листьев, что издали
напомнило мне празднование первого маЯ у менЯ на родине. Љогда нас  увидели,
толпа расступилась и сразу же загудела сердито и глухо.
     Ќас поджидали пЯтеро вождей:  четверо  из  них  были  молодые,  статные
мужчины, пЯтый - сморщенный старикашка. Ћни сидели  на  циновках,  одетые  в
белые юбки и курточки.  ‘идели  на  циновках  и  обмахивались  веерами,  как
благородные дамы. “ двоих - у тех, что помоложе, -  Я  заметил  католические
ладанки, что заставило менЯ малость призадуматьсЯ. Њесто длЯ  нас  уже  было
приготовлено: ближе к выходу, прЯмо напротив сих величественных вельмож,  на
пол были брошены циновки. ‘ередина помещениЯ оставалась пуста,  а  толпа  за
нашей спиной колыхалась и ворчала. ’уземцы отпихивали друг друга,  вытЯгиваЯ
шею, старались заглЯнуть внутрь, и  на  чистом,  галечном  полу  перед  нами
плЯсали их  тени.  ‚озбуждение  толпы  невольно  передалось  мне,  но  вожди
держались спокойно и вежливо, и это убеждало менЯ, что опасатьсЯ  нечего,  -
особенно после того, как один из них заговорил и эдак  негромко,  не  спеша,
произнес пространную речь, причем то показывал на Љейза, то на менЯ, а времЯ
от времени постукивал костЯшками пальцев по циновке. Ћдно было Ясно: ни один
из вождей не был настроен враждебно.
     - —то он сказал? - спросил Я Љейза, когда этот оратор умолк.
     - „а просто, что они очень рады познакомитьсЯ с вами.  ЏонЯли  из  моих
слов, что у вас имеютсЯ кое-какие претензии, и вы можете их  выкладывать,  а
они постараютсЯ все уладить.
     - ’олько и всего? Њного же он потратил своего драгоценного  времени  на
то, чтобы это выговорить, - заметил Я.
     - Ќу, там были еще "бонжуры" и всЯкие комплименты, - сказал Љейз. -  ‚ы
же знаете этих канаков.
     - ’ак пусть они не ждут слишком больших "бонжуров" от менЯ, - сказал Я.
- ђастолкуйте им, кто Я такой. џ белый,  британский  подданный  и  такой  же
важный человек у себЯ на родине, как они здесь.  џ  прибыл  сюда  с  добрыми
намерениЯми, принес им цивилизацию, и вот, не успел Я открыть торговлю,  как
они взЯли и объЯвили мне табу. € теперь никто не смеет подойти к моему дому!
ЋбъЯсните им, что Я не собираюсь нарушать их  порЯдков,  и  если  им  просто
хочетсЯ получить от менЯ подарок, пожалуйста,  Я  готов,  только  пусть  все
будет по совести. ‘кажите им, что Я не осуждаю человека, когда он  стараетсЯ
извлечь какую-то выгоду длЯ себЯ, так как это в натуре людей,  но  если  они
думают, что могут навЯзать мне свои туземные обычаи, то пусть не надеютсЯ. €
скажите им коротко и Ясно, что Я, как белый человек и британский  подданный,
требую, чтобы они объЯснили, что все это значит.
     ’ак Я сказал. џ знал, как нужно вести себЯ с канаками: стоит поговорить
с ними честно и в открытую, и они, надо  отдать  им  справедливость,  всегда
пойдут на уступки. Ќеобходимо втолковать им только одно: они  не  настоЯщие,
полноправные правители, и у них нет настоЯщих порЯдков и законов, а если  бы
даже они и были, то смешно навЯзывать их белому человеку. ќто же дико, чтобы
мы проделали весь этот путь сюда и не могли иметь здесь то, чего хотим!  Џри
одной мысли об этом  менЯ  такаЯ  злость  разбирала,  что  Я  позволил  себе
прибегнуть к довольно крепким выражениЯм.
     ‡атем Љейз перевел мою речь или, скажем, сделал вид, что перевел ее,  и
первый вождь стал держать ответ, а за ним - второй, а за вторым - третий,  и
все они говорили одинаково - спокойно и учтиво, но вместе с  тем  и  не  без
достоинства. Ћдин раз Љейзу был задан вопрос, Љейз ответил на него, и тотчас
все - как вожди, так и народ - громко расхохотались  и  поглЯдели  на  менЯ.
‡атем сморщенный старикашка и высокий молодой вождь, который говорил первым,
подвергли Љейза прЯмо-таки перекрестному допросу. Ћн, как Я понЯл, временами
делал попытку отругиватьсЯ, но они вгрызались в него,  словно  овчарки.  Џот
ручьЯми струилсЯ по его лицу, и зрелище это  было  не  из  приЯтных,  а  при
некоторых его ответах толпа начинала гудеть и роптать, и  слышать  это  было
еще того хуже. Ћбидно, что Я не понимал туземного Языка, ведь они (теперь-то
Я в этом  уверен)  расспрашивали  Љейза  про  мою  женитьбу,  и  ему,  чтобы
выгородить себЯ, приходилось нелегко. ‚прочем, бог с ним, с Љейзом; с  такой
головой, как у него, он вполне мог бы заправлЯть парламентом.
     - Ќу, все, что ли, наконец? - спросил Я, когда наступило молчание.
     - Џошли отсюда, - сказал Љейз, утираЯ лоб. -  џ  расскажу  вам  все  по
дороге.
     - ‡начит, они не намерены снЯть табу? - вскричал Я.
     - ’ут происходит что-то странное, - сказал он. - ѓоворю  вам,  расскажу
все дорогой. „авайте уйдем отсюда подобру-поздорову.
     - Ќо Я не желаю уступать им! - вскричал Я. - Ќе на  такого  напали!  Ќе
думайте, что Я удеру, поджав хвост, от этой шайки канаков.
     - „лЯ вас это было бы лучше, - сказал Љейз.
     Ћн как-то многозначительно поглЯдел на менЯ, пЯтеро вождей поглЯдели на
менЯ учтиво, но вроде настороженно, а в толпе все вытЯгивали шеи и  напирали
друг на  друга,  чтобы  увидеть  менЯ.  ’ут  мне  припомнилось,  как  канаки
сторожили мой дом и как пастор чуть не свалилсЯ с  кафедры  при  одном  моем
поЯвлении, и от всего этого мне  так  стало  не  по  себе,  что  Я  встал  и
последовал за Љейзом. ’олпа снова расступилась, чтобы нас пропустить, но  на
этот раз отпрЯнула дальше, а ребЯтишки с воплем бросились  от  нас  со  всех
ног, и мы с Љейзом прошли мимо этих туземцев, как сквозь строй, а они стоЯли
и молча глазели на нас.
     - Ќу, теперь выкладывайте, - сказал Я, - что все это значит?
     - Џравду сказать, Я и сам в толк не возьму. Ћни почему-то восстановлены
против вас, - сказал Љейз.
     - Ќаложить на человека табу только потому, что он  пришелсЯ  им  не  по
нраву! - воскликнул Я. - ‘роду такого не слыхал!
     - Ќет, тут дело, понимаете ли, обстоит хуже, - сказал Љейз. - Ќа вас не
накладывали табу - Я ведь говорил вам,  что  этого  не  может  быть.  Џросто
канаки не хотЯт общатьсЯ с вами, “илтшир, вот и все.
     - Ќе хотЯт общатьсЯ со мной?  Љак  это  понЯть?  Џочему  они  не  хотЯт
общатьсЯ со мной? - закричал Я.
     Љейз колебалсЯ.
     - Џо-видимому, они чем-то напуганы, - сказал он, понизив голос.
     џ остановилсЯ как вкопанный.
     - Ќапуганы? Ќапуганы? - повторил Я. - Ќикак вы тоже  спЯтили,  Љейз?  ‘
чего бы это они могли вдруг напугатьсЯ?
     - Њне самому хотелось бы это знать, - отвечал Љейз, покачиваЯ  головой.
- „олжно быть, опЯть какое-нибудь их дурацкое суеверие. ‚от с  чем  Я  здесь
никак не могу освоитьсЯ, -  сказал  он.  -  ќто  напоминает  мне  историю  с
‚игорсом.
     - Љак это прикажете понимать? Џотрудитесь, пожалуйста,  объЯснитьсЯ,  -
сказал Я.
     - Ќу, вы же знаете, ‚игорс сбежал  отсюда,  бросив  все,  как  есть,  -
сказал Љейз. - ’оже из-за какого-то их идиотского суевериЯ. ‚ чем  там  было
дело, Я так и не дозналсЯ. Ќо, в общем, под  конец  с  ним  стало  творитьсЯ
что-то неладное.
     - Ђ мне рассказывали совсем не так, - сказал Я, -  и  не  вижу  причины
молчать об этом. Њне рассказывали, что он сбежал отсюда из-за вас.
     - —то ж, возможно, ему было неловко признатьсЯ, как все было  на  самом
деле, - сказал Љейз. - ‚ерно, понимал, до чего это глупо. € Я  действительно
помог ему убратьсЯ отсюда. "Љак бы ты поступил на моем  месте,  старина?"  -
спрашивает он менЯ. "‘мотал бы удочки, - говорю Я, - и ни минуты не стал  бы
раздумывать". “ менЯ как камень с души свалилсЯ,  когда  Я  увидел,  что  он
собираетсЯ в дорогу. Ќе в моем обычае поворачиватьсЯ спиной к товарищу, если
он попал в беду, но в поселке такое  пошло  творитьсЯ,  что  еще  неизвестно
было, чем все это  кончитсЯ.  џ  свалЯл  дурака,  что  так  возилсЯ  с  этим
‚игорсом. ‘егоднЯ мне это припомнили. Ќе слышали вы разве, как  Њаэа  -  ну,
этот молодой вождь, высоченный такой, - все выкрикивал: "‚ика"? ќто они  его
поминали. „олжно быть, все еще никак не могут успокоитьсЯ.
     - Ќу, ладно, - сказал Я, - но  чем  же  они  недовольны  теперь?  —его,
собственно, они боЯтсЯ, не понимаю. —то это за суеверие?
     - „а откуда же Я могу  знать!  -  сказал  Љейз.  -  ќто  и  мне  самому
неведомо.
     - ‚ы могли бы у них спросить, по-моему, - сказал Я.
     - џ спросил, - сказал он. - Ќо вы тоже могли  бы  заметить,  вы  же  не
слепой, что они не отвечали, а сами задавали вопросы. џ сделал все,  на  что
мог рискнуть ради своего  брата-европейца,  но  если  менЯ  начинают  крепко
прижимать, тут уж прежде приходитсЯ думать о, собственной шкуре. ЊоЯ беда  в
том, что Я слишком добросердечен. €  позвольте  мне  вам  заметить,  что  вы
избрали довольно  странный  способ  выражать  свою  благодарность  человеку,
который из-за вас ввЯзалсЯ в такую скверную историю.
     - Ђ Я вот что думаю, - сказал Я. -  ‚ы  свалЯли  дурака,  свЯзавшись  с
‚игорсом. Ћдно утешение, что вы не спешили слишком-то свЯзатьсЯ со  мной.  џ
что-то  не  заметил,  чтобы  вы  хоть  раз  переступили  порог  моего  дома.
‚ыкладывайте напрЯмик: вам кое-что было уже известно заранее?
     - „а, Я действительно у вас не был, - сказал он. - ќто моЯ  оплошность,
и Я очень об этом  сожалею,  “илтшир.  Ќо  что  касаетсЯ  моих  посещений  в
дальнейшем, тут Я буду с вами совершенно откровенен.
     - ‚ы хотите сказать, что никаких посещений не будет? - спросил Я.
     - Њне очень неприЯтно, старина, но получаетсЯ примерно  так,  -  сказал
Љейз.
     - Љороче говорЯ, боитесь? - сказал Я.
     - Љороче говорЯ, боюсь, - сказал он.
     - Ђ на мне по-прежнему ни за что ни про что будет табу? - сказал Я.
     - „а говорЯт же вам, что нет на вас  никакого  табу,  -  сказал  он.  -
Љанаки не хотЯт иметь с вами дело - вот и все. Ђ кто может их заставить? Њы,
торговцы, вообще ведем себЯ довольно нагло, должен признатьсЯ. Њы заставлЯем
этих несчастных канаков переделывать на наш лад их законы, нарушать их  табу
и все прочее, лишь бы это было нам удобно. Ќо ведь не считаете  же  вы,  что
можно издать закон, который принуждал бы людей покупать у вас товары,  хотЯт
они этого или не хотЯт. “ вас же не хватит нахальства  утверждать,  что  так
должно быть. Ђ если бы и хватило, так было бы крайне  странно  обращатьсЯ  с
этим ко мне. Њне приходитсЯ напомнить вам, “илтшир, что Я и сам приехал сюда
торговать.
     - Ђ Я на вашем месте не стал бы так  много  говорить  о  нахальстве,  -
сказал Я. - Ќасколько Я понимаю, дело обстоит  так:  никто  здесь  не  хочет
вести дела со мной, и все готовы вести дела с вами. ‡начит,  вы  заберете  у
них всю копру, а Я могу проваливать  к  дьЯволу,  убиратьсЯ  на  все  четыре
стороны. Љ тому же Я не знаю ихнего Языка. ‚ы  здесь  единственный  человек,
который говорит по-английски, и могли бы мне помочь, однако  у  вас  хватает
нахальства довольно Ясно намекать мне, что жизнь моЯ в опасности, а  почему,
это вам, дескать, неизвестно, вот и весь разговор.
     - „а, так оно и есть, - сказал он. - џ не знаю, в чем  тут  дело,  хотЯ
очень хотел бы знать.
     - Ќу, а раз не знаете, то поворачиваетесь ко мне спиной и  плевать  вам
на менЯ! ’ак, что ли? - сказал Я.
     - …сли вам приЯтно изображать это  в  таком  неприглЯдном  свете,  волЯ
ваша, - сказал он. - џ бы судил по-другому. џ честно говорю вам, что намерен
держатьсЯ от вас в стороне, так как иначе и мне несдобровать.
     - —то же, - сказал Я. - ‚ы белый человек что надо!
     - ‚ы рассержены, это понЯтно, - сказал он. - џ бы тоже  рассердилсЯ  на
вашем месте. ‚ас можно извинить.
     - ‹адно, - сказал Я, - ступайте,  извинЯйте  кого-нибудь  другого.  ‚ам
туда, а мне сюда.
     Ќа этом мы расстались, и Я, злой как черт, возвратилсЯ домой и  увидел,
что ћма, словно ребенок, примерЯет на себЯ различные товары из лавки.
     - ќй, - сказал Я, - брось дурить! —его ты тут натворила, мало у менЯ  и
без того хлопот! ђазве Я не велел тебе приготовить обед?
     ’ут Я, помнитсЯ, добавил еще два-три довольно крепких словечка, которых
она, по моему мнению,  заслуживала.  ћма  тотчас  вскочила  и  вытЯнулась  в
струнку, словно вестовой перед офицером; она,  надо  сказать,  была  неплохо
вымуштрована и умела оказывать уважение европейцам.
     - Ђ теперь слушай, - сказал Я. - ’ы здешнЯЯ и должна понимать, что  тут
такое творитсЯ. Џочему Я стал длЯ них табу? Ђ если Я  не  табу,  почему  все
менЯ боЯтсЯ?
     Ћна стоЯла и смотрела на менЯ своими большущими, как блюдца, глазами.
     - Ђ ты не знай? - спросила она, наконец, тихо-тихо.
     - Ќет, - сказал Я. - Ћткуда же мне знать, как по-твоему? ‚ наших  краЯх
такого не вытворЯют.
     - ќзе ничего тебе не сказать? - спросила она снова.
     (ќзе - так местные жители именовали Љейза. ќто значит чужой, чужак  или
отличный от других, и  так  же  называетсЯ  еще  местный  сорт  Яблока;  но,
пожалуй, скорее всего канаки просто переиначили так его имЯ на свой лад.)
     - Џочти ничего, - сказал Я.
     - Ѓуль проклЯт ќзе! - выкрикнула она.
     ‚ам, небось, покажетсЯ смешной такаЯ брань в устах  канакской  девушки.
Ќо только это было не смешно. „а это и не брань была; в ћме  ведь  не  злоба
говорила, нет, это было кое-что посерьезнее.  Ћна  не  просто  бранилась,  а
проклинала. Ћна выкрикнула проклЯтие,  стоЯ  прЯмо,  высоко  поднЯв  голову.
—естно признатьсЯ, ни раньше, ни потом не видел Я у женщины такого выражениЯ
лица, такой осанки, и это менЯ просто ошеломило. Ђ она сделала что-то  вроде
реверанса, но этак горделиво, с достоинством, и развела руками.
     - Њой стыд, - сказала она. - џ думала, ты знает. ќзе  сказала,  ты  все
знает; сказал - тебе все одно, ты менЯ так сильно любить,  сказал.  ’абу  на
мне, - добавила она и приложила руку к  груди  -  точь-в-точь,  как  в  нашу
первую брачную ночь. - Ђ теперь Я уходи, и мой табу уходи со  мной.  Ђ  тебе
все принести много копры. ’ебе копра нужен больше, Я  знай.  ’офа,  алиЯ!  -
сказала она на своем Языке. - Џрощай, вождь!
     - Џостой! - вскричал Я. - Људа ты!  Ћна  искоса  поглЯдела  на  менЯ  и
улыбнулась.
     - ђазве ты не понимает, ты получит копру, - сказала она мне так, словно
ублажала ребенка конфеткой.
     - ћма, - сказал Я, - образумьсЯ. џ ничего не знал, это верно,  и  Љейз,
видно, здорово провел нас обоих. Ќо теперь Я знаю, и мне все равно,  потому,
что Я очень тебЯ люблю. Ќе надо никуда уходить, не  надо  покидать  менЯ,  Я
буду горевать.
     - Ќет, ты менЯ не любит! - воскликнула она. - ’ы сказал  мне  нехороший
слова! - € тут она забилась в самый угол и, рыдаЯ, упала на пол.
     џ не больно-то учен, но кое-что повидал на  своем  веку  и  понЯл,  что
самое скверное теперь уже позади. Ћднако она все лежала  на  полу,  лицом  к
стене, ко мне  спиной,  и  рыдала,  как  дитЯ,  так  что  даже  ноги  у  нее
вздрагивали. „ивное дело, как женские слезы действуют на мужчину,  когда  он
влюблен! Ђ уж если говорить без обинЯков, пусть она дикарка и всЯкое  такое,
но Я был влюблен а нее или вроде того. џ хотел взЯть ее за руку - не  тут-то
было.
     - ћма, ну чего ты, - сказал Я,  -  это  же  глупо.  џ  хочу,  чтобы  ты
осталась со мной, мне очень нужна  моЯ  маленькаЯ  женушка,  Я  говорю  тебе
истинную правду,
     - ’ы не говорит мне правду, - рыдала она.
     - Ќу хорошо, - сказал Я, - Џодожду,  пока  у  тебЯ  это  пройдет.  -  џ
опустилсЯ на пол рЯдом с ней и принЯлсЯ гладить ее по  голове.  ‘начала  она
отстранЯлась от моей руки,  затем  вроде  как  перестала  обращать  на  менЯ
внимание. ђыданиЯ начали мало-помалу затихать.  Ќаконец  она  обернулась  ко
мне.
     - ’ы мне правду говорит? ’ы хочет менЯ оставатьсЯ? - спросила она.
     - ћма, - сказал Я, - ты мне  дороже  всей  копры,  какую  только  можно
собрать на всех этих островах.
     ќто было довольно сильно сказано, и вот что  удивительно  -  Я  ведь  и
вправду так чувствовал.
     ’ут она обхватила руками мою шею, прильнула ко мне н прижалась щекой  к
щеке, что у этих островитЯн заменЯет поцелуй. ‹ицо мое стало  мокрым  от  ее
слез, и сердце во мне перевернулось. Ќикогда еще никто не был мне  так  мил,
как эта маленькаЯ темнокожаЯ девчонка. Њногое здесь соединилось,  чтобы  так
подействовать на менЯ, что Я потерЯл голову. ћма была  хороша,  так  хороша,
что дух захватывало; и она была моим единственным другом  на  этом  странном
чужом острове, и Я был пристыжен тем, что так грубо разговаривал с ней;  она
была женщина, и моЯ жена, и вместе с тем почти дитЯ, и Я ее  обидел,  и  мне
было очень ее жаль, и на губах у менЯ было солоно от ее слез. € Я забыл  про
Љейза, и про туземцев, и про то, что от менЯ все скрыли, - вернее, Я гнал от
себЯ эти мысли. џ забыл, что мне не видать никакой копры, и Я  останусь  без
средств к существованию; Я забыл о своих хозЯевах и о  том,  какую  скверную
услугу оказываю им, жертвуЯ делом ради своей прихоти; Я забыл даже, что ћма,
в сущности, никакаЯ мне не жена, а просто обманутаЯ, обольщеннаЯ  девушка  и
притом обманутаЯ довольно гнусным способом. Ќо  не  будем  забегать  вперед.
ђасскажу все по порЯдку.
     “же совсем смеркалось, когда мы, наконец,  вспомнили  про  обед.  Ћгонь
давно потух, и очаг стоЯл холодный, как могила. Њы  снова  развели  огонь  и
приготовили каждый по блюду, оба мы старались помочь друг другу, и оба  друг
другу мешали; в общем, устроили из этого игру, словно ребЯтишки.
     Ќа ћму Я прЯмо не мог наглЯдетьсЯ и за обедом  усадил  мою  маладтку  к
себе на колени, крепко обнЯв ее рукой, а уж с едой управлЯлсЯ  одной  рукой,
как мог. „а это бы полбеды, а вот  хуже  поварихи,  чем  ћма,  господь  бог,
думаетсЯ мне, еще не сотворил на земле. ‘тоило ей принЯтьсЯ за стрЯпню, и от
ее блюд стошнило бы любую порЯдочную лошадь; однако в тот вечер Я съел  все,
что она настрЯпала, и  не  припомню,  чтобы  когда-нибудь  еще  ел  с  таким
аппетитом.
     џ не разыгрывал комедии перед ней и не обманывал себЯ. Њне  было  Ясно,
что Я по уши влюблен в нее; захоти она менЯ одурачить, и легко могла бы  это
сделать. ‚идно, она понЯла, что Я ей друг, потому что тут у  нее  развЯзалсЯ
Язык. €, пока Я, как дурак, ел ее стрЯпню, ћма, сидЯ у  менЯ  на  коленЯх  и
поедаЯ то, что приготовил Я, многое, многое поведала мне о себе, и  о  своей
матери, и о Љейзе. Џересказывать все это было бы слишком скучно и  составило
бы целую книгу на туземном Языке, но в двух словах  Я  должен  упомЯнуть  об
этом и еще об одном обстоЯтельстве, касающемсЯ лично менЯ, которое,  как  вы
вскоре убедитесь, сыграло немаловажную роль в моей судьбе.
     ћма родилась на одном из экваториальных островов. ‚ здешние  места  она
попала два-три года назад - ее мать взЯл себе  в  жены  какой-то  белый;  он
привез их сюда и вскоре умер. Ђ в ”алезе они жили всего первый год. „о этого
им пришлось немало поколесить по островам, следуЯ повсюду за белым,  который
был  из  тех,  кого  называют  "перекати-поле";  такие  люди  ищут   легкого
заработка, и потому им не сидитсЯ на месте. Ћни вечно  толкуют  о  неведомых
странах, - где золотой дождь падает с неба, а ведь известно, что если начать
гонЯтьсЯ за легким заработком, то так оно и пойдет до конца  жизни.  Џоесть,
попить да поиграть в кегли - на это им обычно всегда хватает, никто  еще  не
слыхал, чтобы хоть один из таких субъектов погиб голодной  смертью,  и  мало
кто видел их в трезвом состоЯнии; в общем-то не жизнь, а  карусель.  Ќо  так
или, иначе этот проходимец таскал свою жену  и  ее  дочь  с  собой  повсюду,
однако все больше по тем островам, которые  не  лежат  на  главных  торговых
путЯх, - словом, норовил попасть туда, где не было полиции и где,  как  ему,
верно, казалось, мог подвернутьсЯ легкий заработок. “ менЯ  нашлось  бы  что
сказать об этом типе, но вместе с тем он уберег ћму  от  Ђпии  и  Џапиэте  и
других шикарных городов, и  Я  был  этому  рад.  Ќаконец  он  обосновалсЯ  в
”але-Ђлии, открыл какую-то торговлишку - одному богу известно как!  -  очень
быстро, по своему обычаю, спустил все до нитки и умер, не оставив  семье  ни
гроша - один только клочок земли в ”алезе, который он получил от  кого-то  в
уплату за старый долг. ќто-то и заставило мать и дочь  перебратьсЯ  сюда.  Ђ
Љейз, видимо, всЯчески им в этом содействовал и даже помогал строить дом. Ћн
был очень добр к ним в те дни и давал ћме кое-что из  своей  лавки,  короче,
всЯкому Ясно, что он имел на  нее  виды  с  самого  начала.  Ќо  только  они
устроились в новом доме, как вдруг поЯвилсЯ молодой туземец и пожелал  взЯть
ћму в жены. ’уземец этот был даже какой-то  маленький  вождь  и  к  тому  же
обладатель прекрасных циновок; он умел петь старинные песни своего племени и
был "очень прекрасный", сказала ћма.  ‘ловом,  куда  ни  кинь,  а  это  была
блестЯщаЯ партиЯ длЯ нищей девчонки, заброшенной на чужбину.
     ‚ыслушав это сообщение, Я чуть не задохнулсЯ от ревности.
     - ’ак ты, что ж, готова была выйти за него замуж? - вскричал Я.
     - ЊоЯ, да, - сказала она. - џ очень хотел!
     - ’ак, так, - сказал Я. - Ќу, а если бы потом ЯвилсЯ Я?
     - ’еперь Я больше люблю тебЯ, - сказала она. -  Ђ  выходи  Я  замуж  за
Ђйони, Я ему - вернаЯ жена. џ не простой канака. џ - хороший девушка!
     Ќу что ж, раз так,  значит,  так,  ничего  не  поделаешь,  хотЯ  можете
поверить, что ее рассказ доставил мне  мало  удовольствиЯ.  Ђ  то,  что  ћма
сообщила дальше, - так и подавно. Џотому как этот предполагаемый брак и был,
похоже, причиной всех бед. „о этого на ћму и на  ее  мать  хотЯ  и  смотрели
малость свысока, как на чужаков, без роду, без племени, однако никто  их  не
обижал, и даже, когда поЯвилсЯ Ђйони, поначалу как будто  ничего  особенного
не произошло. Ђ затем, ни с того ни с сего, примерно  за  полгода  до  моего
приезда сюда, Ђйони вдруг исчез неведомо куда, и с этого днЯ с ћмой и  с  ее
матерью никто не захотел знатьсЯ. Ќи единаЯ душа ни разу не заглЯнула к  ним
в дом, и при встречах никто с ними не разговаривал. Љогда  они  приходили  в
часовню, остальные женщины оттаскивали свои циновки подальше от них,  и  они
всегда оставались в стороне. ќто было самое настоЯщее отлучение, вроде того,
как бывало в средние века. Ђ отчего это и зачем - поди догадайсЯ.  ќто  было
какое-то "тала  пепело",  сказала  ћма,  ложь  какаЯ-то,  какаЯ-то  клевета.
„евушки, которые прежде завидовали  ей  и  ревновали  к  ней  Ђйони,  теперь
насмехались над ней, потому что он ее бросил, и при  встречах  где-нибудь  в
лесу, когда кругом не было ни души, дразнили ее, кричали, что  никто  теперь
на ней не женитсЯ.
     - "Ќет такого мужчины - брать тебЯ в жены", кричали они, - рассказывала
ћма. - "Ћчень боЯтсЯ".
     ’олько один человек и бывал в их  доме  после  того,  как  все  от  них
отвернулись. Ћдин только Љейз, да и он делал это украдкой и заглЯдывал к ним
все больше, когда стемнеет. Њало-помалу он открыл свои карты и  стал  делать
попытки сблизитьсЯ с ћмой. џ еще насчет этого Ђйони не успокоилсЯ,  и  когда
зашла речь о Љейзе в той же роли, не стерпел и сказал с издевкой и  довольно
грубо.
     - Ђх, вот как! - сказал Я. - €  ты,  конечно,  решила,  что  Љейз  тоже
"очень прекрасный" и ты тоже "очень хотел"?
     - ’ы глупо говорит, - ответила ћма.  -  Ѓелый  человек  приходит  сюда,
берет менЯ в жены, все равно как белую женщину, а Я беру его  мужем,  -  все
равно белый или канака. …сли  он  не  по-хорошему  берет  и  уедет,  а  жена
оставлЯет, значит, он вор, пустое сердце, не умеет любить!  ‚от  пришел  ты,
взЯл менЯ в жены. ’вой  сердце  -  большой,  тебе  не  стыдно,  что  жена  -
островитЯнка. ‡а это Я тебЯ люблю так сильный. џ горда.
     Ќе припомню, чтобы мне еще когда-нибудь  было  так  тошно  на  душе.  џ
положил вилку и снЯл с колен свою "островитЯнку". Њне вдруг стало невмоготу.
€ кусок не шел в горло. џ встал и принЯлсЯ расхаживать из угла в угол, а ћма
следила за мной глазами. Ћна, понЯтное дело, встревожилась,  ну  а  Я,  мало
сказать, что  был  встревожен.  Њне  так  хотелось  очистить  свою  совесть,
открытьсЯ ей во всем, но не хватило духу.
     € тут внезапно со  стороны  морЯ  до  нас  долетело  пение;  оно  сразу
зазвучало отчетливо и близко, как только, судно обогнуло мыс. ћма  подбежала
к окну и крикнула, что это "миси" объезжает побережье. "Џодумать только,  Я,
кажетсЯ, радуюсь приезду миссионера" - промелькнуло у менЯ в голове; но хоть
и странно, а это было так.
     - ћма, - сказал Я. - ‘иди здесь и носа из дома не высовывай, пока Я  не
вернусь.
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ 
                                 Њ€‘‘€ЋЌ…ђ 
 
     Љогда Я вышел на веранду, судно миссионера уже входило  в  устье  реки.
ќто был длинный вельбот, выкрашенный в белую  краску;  на  юте  был  натЯнут
тент, а за штурвалом  стоЯл  пастор-туземец.  „южина  пар  весел  с  плеском
погружалась в воду в лад песне, а миссионер весь в белом - поглЯдели  бы  вы
на него - сидел под тентом и читал книгу. € смотреть на них и слушать  пение
было приЯтно. Ќет более отрадного зрелища  на  островах,  чем  миссионерское
судно с хорошей командой и хорошей песней. џ с минуту не без зависти  глЯдел
на них, а затем спустилсЯ к реке. ...
     ‘ противоположной стороны, туда же направлЯлсЯ еще один человек, но  он
бежал по берегу и поэтому  опередил  менЯ.  ќто  был  Љейз.  Ћн  Явно  хотел
помешать мне поговорить с миссионером, чтобы Я не смог использовать того как
переводчика. Ќо мои мысли в эту минуту были  о  другом  -  о  том,  как  зло
подшутил он надо мной, устраиваЯ мою женитьбу, и о том, что сам он  когда-то
покушалсЯ на ћму, и от этого при виде его всЯ кровь бросилась, мне в лицо.
     - Џошел отсюда вон! Џодлый обманщик, негодЯй! - крикнул Я.
     - —то такое? - сказал он.
     џ повторил все снова и прибавил еще два-три крепких ругательства.
     - € если Я еще раз поймаю тебЯ ближе чем  за  шесть  саженей  от  моего
дома, берегись, Я всажу пулю в твою поганую рожу.
     - ‚ы можете так распорЯжатьсЯ у себЯ дома, где у менЯ нет  ни  малейших
намерений поЯвлЯтьсЯ, как Я  вам  уже  сообщал,  -  сказал  он.  -  Ђ  здесь
общественнаЯ территориЯ.
     - Ќа этой территории у менЯ есть свои личные дела, - сказал Я. - € Я не
желаю, чтобы разные ищейки, вроде тебЯ, шнырЯли тут и принюхивались. ’ак что
предупреждаю: убирайсЯ отсюда вон.
     - € не подумаю, - сказал Љейз.
     - ’огда Я тебЯ заставлю, - сказал Я.
     - Ќу, это мы еще посмотрим, - сказал он.
     Ћн был довольно быстр и увертлив, но сильно уступал мне  в  росте  и  в
весе и вообще рЯдом со мной казалсЯ довольно тщедушным; к тому же Я был  так
разъЯрен, что мог бы, верно, гору своротить. џ хорошо врезал  ему  правой  и
тут же левой, да так, что у него башка затрещала, и сшиб его с ног.
     - Ќу, хватит с тебЯ? - крикнул Я.
     Ћн  совсем  побелел,  тупо  уставилсЯ  на  менЯ  и  молчал,   а   кровь
расплывалась у него по лицу, как вино по скатерти.
     - Ќу что, хватит с тебЯ? - повторил Я. - Ћтвечай и брось дурака валЯть,
не то Я живо подыму тебЯ на ноги хорошим пинком в зад.
     ’огда он сел и схватилсЯ руками за  голову.  ‚ерно,  у  него  кружилась
голова. Љровь закапала ему на полосатую куртку.
     - „а, на этот раз хватит, - сказал он,  встал  и,  пошатываЯсь,  побрел
обратно.
     ‚ельбот миссионера уже приближалсЯ. џ улыбнулсЯ про себЯ,  увидев,  как
миссионер отложил книгу в сторону.
     "Џо крайней мере будет знать, что имеет дело с мужчиной", -  подумалось
мне.
     Ќе первый год жил Я на этих островах, а разговаривать с миссионером  да
к тому  же  еще  обращатьсЯ  к  нему  с  просьбой  мне  предстоЯло  впервые.
Ќедолюбливаю Я эту публику. „а и  не  один  коммерсант  их  не  жалует:  они
смотрЯт на нас свысока и  не  скрывают  этого.  Љ  тому  же  они  почти  все
наполовину  оканачились  и  больше  ЯкшаютсЯ  с  туземцами,  чем  со  своими
братьЯми-европейцами. Ќа мне  была  чистаЯ  полосатаЯ  куртка,  так  как  Я,
отправлЯЯсь на  встречу  с  вождЯми,  понЯтное  дело,  должен  был  прилично
одетьсЯ, но при виде миссионера, который вышел из  лодки,  разрЯженный,  как
длЯ дипломатического приема,  -  в  белом  полотнЯном  костюме,  тропическом
шлеме, желтых ботинках  и  белой  рубашке  с  галстуком,  -  мне  захотелось
запустить в него камнем. Љогда он подошел  ближе,  приглЯдываЯсь  ко  мне  с
немалым любопытством (из-за моей драки с Љейзом, надо полагать), Я  заметил,
что у него такой вид,  словно  он  при  смерти.  “  него  и  в  самом  деле,
оказалось, была лихорадка, и  он  только-только  оправилсЯ  после  приступа,
который скрутил его во времЯ плаваниЯ.
     - Ќасколько понимаю, вы мистер ’арлтон? - сказал Я, так как уже  слышал
его имЯ.
     - Ђ вы, по-видимому, новый представитель компании? - сказал он.
     - Џерво-наперво, признаюсь вам напрЯмик, что  не  люблю  иметь  дело  с
миссионерами, - сказал Я. - ‘читаю, что от вас и вам подобных один вред.  ‚ы
забиваете туземцам головы всЯкими баснЯми,  и  они  начинают  мнить  о  себе
невесть что.
     - Њожете думать все, что вам заблагорассудитсЯ, - сказал он и  поглЯдел
на менЯ не слишком-то ласково, - но  Я  вовсе  не  обЯзан  выслушивать  ваши
мнениЯ.
     - „а вот получаетсЯ так, что вам  все-таки  придетсЯ  их  выслушать,  -
сказал Я. - џ не миссионер и миссионеров  недолюбливаю;  Я  не  канак  и  не
скажу, чтобы так уж очень об них пексЯ. џ самый обыкновенный торговец, самый
что ни на есть простой человек, простой  европеец  и  британский  подданный,
черт побери, человек низкого  происхождениЯ,  и  вы  на  менЯ,  может  быть,
плевать хотели. Ќадеюсь, Я высказалсЯ Ясно?
     - „а, приЯтель, - сказал он. - ќто более чем Ясно,  но  не  делает  вам
чести. Џротрезвившись, вы сами пожалеете о своих словах.
     Ћн хотел пройти мимо,  но  Я  удержал  его  за  руку.  Љанаки  начинали
ворчать. џ понЯл, что им не понравилсЯ мой тон, ведь Я разговаривал  с  этим
человеком без всЯкого стеснениЯ, как стал бы, к примеру, говорить с вами.
     - ’еперь вы не сможете сказать, что Я не говорил  с  вами  напрЯмик,  -
сказал Я. -  ‡начит,  слушайте  дальше.  џ  хочу  просить  вас  сделать  мне
одолжение, даже два одолжениЯ, по правде  говорЯ,  и  если  вы  пойдете  мне
навстречу, Я, может,  после  этого  больше  поверю  в  ваше  так  называемое
христианское добро.
     Ћн помолчал. ‡атем улыбнулсЯ.
     - ‘транный вы человек, - сказал он.
     - ’акой уж, каким создал менЯ господь бог, - сказал Я. - Ќе  джентльмен
и джентльмена из себЯ не корчу.
     - Ќу, это еще будет видно, - сказал он. - ’ак чем же Я  могу  быть  вам
полезен, мистер?..
     -  “илтшир,  -  сказал  Я,  -  хотЯ  обычно  менЯ  кличут  “элшер.   Ќо
по-настоЯщему моЯ фамилиЯ произноситсЯ “илтшир - в  тех  случаЯх,  когда  на
островах находитсЯ человек, который в состоЯнии это  выговорить.  Ђ  чего  Я
хочу? Ќу, начну с первой просьбы. Џо вашим понЯтиЯм, Я  то,  что  называетсЯ
грешник, а по моим - подлец, и вот Я хочу, чтобы  вы  помогли  мне  искупить
подлость, которую Я совершил по отношению к одной особе.
     Ћн обернулсЯ к своим гребцам и сказал им что-то на туземном Языке.
     - ’еперь Я к вашим услугам, - обратилсЯ он после этого  ко  мне,  -  но
лишь на то времЯ, пока мои матросы будут обедать. …ще до наступлениЯ ночи мы
должны быть далеко отсюда. Њне пришлось задержатьсЯ в Џапа-Њалула, откуда  Я
отбыл только сегоднЯ утром, а на  завтрашний  вечер  у  менЯ  уже  назначена
встреча в ”але-Ђлии.
     џ молча повел его к себе в дом и, признатьсЯ, был доволен собой, потому
что люблю, когда человек умеет заставить себЯ уважать.
     - џ огорчен, что мне пришлось быть свидетелем  вашей  драки,  -  сказал
миссионер.
     - Ђ это как раз относитсЯ к тому, о чем Я собираюсь с вами потолковать,
- сказал Я. - Ќо это уже одолжение номер два.  ‚от  когда  вы  все  узнаете,
может, уже и не так будете огорчатьсЯ.
     Њы прошли прЯмо в дом через лавку, и Я очень удивилсЯ, заметив, что ћма
прибрала посуду после обеда. ќто совсем не входило в ее привычки, и Я понЯл,
что так она хотела выразить свою признательност