глЯдывали  в  мое  окно  лица  остальных членов
"академии".  Ћни  были  все  тут  налицо,  и  даже сам ‘пирька с его красным
носом.
     - ѓоспода, пожалуйте... - приглашал Я, прЯча свою рукопись.
     ЉомпаниЯ  ввалилась  в  нашу  хибарку и наполнила все пространство, так
что нечем сделалось дышать.
     - Ћто  дворюга...  -  хрипло  басил  ѓришук,  который  чуть не доставал
головой  потолка.  - Ђ где Џепко, сучий сын? “ехал и адреса не оставил, а мы
же сами нашли.
     - Ќе  в  этом  дело... - бормотал ‘елезнев. - Њы хотели подышать свежим
воздухом,  как это делают теперь все порЯдочные люди, и сделать вам сюрприз.
Ђдрес-то  Я  разыскал...  ‡ашел к ”едосье и разыскал. ’ам еще познакомилсЯ с
некоторой  ученой  девицей,  котораЯ тоже собираетсЯ к вам в гости. ѓоворит,
что ее приглашал Џепко. Ђ впрочем, не в этом дело...
     ‘елезнев  протЯнул  сжатый  кулак,  и Я понЯл, что у него есть деньги и
что он опЯть предлагает мне братски разделить их.
     - —то  же  мы будем здесь сидеть зрЯ? - заговорил ‘пирька, вытираЯ свою
рожу  шелковым  платком.  -  Њы ведь приехали подышать воздухом... ѓде у вас
здесь воздух-то полагаетсЯ?
     Њожно  себе  представить приЯтное изумление Џепки, когда всЯ "академиЯ"
ввалилась  в садик "ђозы". Ћн действительно гулЯл с Њелюдэ, котораЯ при виде
незнакомых мужчин вдруг почувствовала себЯ женщиной, взвизгнула и убежала.
     - ќто  что? - спрашивал ‘пирька, провожаЯ глазами убегавшую даму. - Ђх,
нехорошо,  молодой человек, и даже весьма вредно... “жо вот маменьке напишу,
какую вы здесь тень наводите.
     „альнейшие  событиЯ  последовали  в обычном порЯдке. џвилсЯ "человек" с
салфеткой,  Явилась бутылка водки, бутерброды, солЯнка, ботвиньЯ и т.д. ”рей
был,  по обыкновению, молчалив, молча пил рюмку за рюмкой и молча сосал свою
трубочку.  ‘пирька  раскраснелсЯ,  хлопал  всех  по  плечу  и предлагал всем
денег.  ѓришук  впал  в  тЯжелое  настроение,  которое  им  овладевало после
десЯтой  рюмки.  ‘елезнев  причмокивал, бормотал, подмигивал и все носилсЯ с
своим  кулаком, в котором оказалась зажатой "краснаЯ бумага", то есть десЯть
рублей.  Џепко  был на высоте призваниЯ и распорЯжалсЯ в качестве тароватого
хозЯина.  ‚се  равно ‘пирька заплатит за всех. “ менЯ так шумело в голове, и
Я  был  рад,  что  опЯть  вижу  "академию". ‹юди в сущности очень хорошие...
ЌастоЯщее    веселье   началось   с   поЯвлением   ѓамма,   которого   Џепко
отрекомендовал как своего лучшего друга.
     - Ќу,  немецкаЯ фигура, показывай свой воздух... - заплетавшимсЯ Языком
приставал  к  нему  ‘пирька.  -  ’ут  была  эта  штучка...  Ђх,  развей горе
веревочкой!..
     „ень  промелькнул  незаметно, а там загорелись разноцветные фонарики, и
таинственнаЯ   мгла  покрыла  "ђозу".  ѓремел  хор,  пьЯный  ‘пирька  плЯсал
вприсЯдку  с Њелюдэ, целовал ѓамма и вообще развернулсЯ по-купечески. ЏьЯный
ѓришук  спал  в  саду.  Ѓодрствовал  один  ”рей, попрежнему пил и попрежнему
сосал  свою  трубочку.  Ѓыла  уже  полночь, когда ‘пирька бросил на пол хору
двадцать  пЯть  рублей,  обругал  ни за что ѓамма и заЯвил, что хочет дышать
воздухом.
     - †ена спросит... где был? Ќу, а Я скажу... ежели Я дышал...
     "ђоза"  уже закрывалась, когда мы очутились на улице, то есть на шоссе.
ЏоднЯли  даже  ѓришука,  который  только мотал головой. Џепко повел компанию
через  ‚торое  Џарголово.  Њы  шли  по  шоссе  одной гурьбой. Љто-то затЯнул
песню,  кто-то  подхватил,  и  мирные  обители  огласились  неистовым ревом.
‚переди  шел ‘елезнев, выкидываЯ какие-то артикулы, как тамбур-мажор. Џомню,
как  мы  поровнЯлись  с дачей, где жила "девушка в белом платье". ‚ мезонине
распахнулось  окно,  в  нем  показалось  испуганное девичье лицо и сейчас же
скрылось...
     "ђоман девушки в белом платье" был кончен.


        XXIV

     ќту  главу  Я мог бы назвать: "Џробуждение льва", как Џепко называл тот
момент, когда просыпалсЯ утром.
     - Њне  кажетсЯ,  что  Я  только  что  родилсЯ,  -  уверЯл он, валЯЯсь в
постели.  -  „а...  ‚едь  каждый день вечность, по крайней мере целый век. Ђ
когда  Я  засыпаю,  мне  кажетсЯ,  что  Я  умираю.  Љаждое  утро - это новое
рождение,  и  только  наше  неисправимое  легкомыслие  скрывает  от  нас его
великое  значение  и  внутренний  смысл. џ радуюсь, когда просыпаюсь, потому
что  чувствую  каждой каплей крови, что живу и хочу жить... ‚едь так немного
дней отпущено нам на долю. Ћдним словом, пробуждение льва...
     ђассуждениЯ,  несомненно, прекрасные; но то утро, которое Я сейчас буду
описывать,  ЯвлЯлось  Ярким опровержением Џепкиной философии. Ќачать с того,
что  в собственном смысле утра уже не было, потому что солнце уже стоЯло над
головой  - значит, был летний полдень. џ проснулсЯ от легкого стука в окно и
сейчас  же  заснул.  ‘тук  повторилсЯ.  џ  с трудом поднЯл тЯжелую вчерашним
похмельем  голову и увидал заглЯдывавшее в стекло женское лицо. ЏерваЯ мысль
была та, что это Явилась ‹юбочка.
     - Џепко, вставай... Љ тебе.
     - Љ черту... - мычал Џепко.
     Ћн  лежал  на  полу  в  самой  растерзанной  позе,  как  птица, которую
раздавило колесом.
     - Џепко, это свинство.
     Џепко  сел,  покачал  похмельной  головой  и,  взглЯнув  в окно, только
развел  руками.  Ћн  узнал  медичку  Ђнну Џетровну. џ вчера совершенно забыл
предупредить его, что она собираетсЯ к нам.
     - ѓолубушка,  Ђнна  Џетровна,  подождите  сущую  малость,  -  взмолилсЯ
Џепко, вскакиваЯ горошком. - ‚от так фунт!..
     џ   тоже   поднЯлсЯ.  ’рагичность  нашего  положениЯ,  кроме  жестокого
похмельЯ,  заключалась  главным образом в том, что даже войти в нашу избушку
не   было   возможности:   сени   были   забаррикадированы  мертвыми  телами
"академии".  Ћкончание вчерашнего днЯ пронеслось в очень смутных сценах, и Я
мог  только  удивлЯтьсЯ,  как попал к нам немец ѓамм, которого ‘пирька хотел
бить  и  который  теперь спал, положив свою немецкую голову на русское брюхо
‘пирьки.
     - ѓоспода, вставайте... - сделал Я попытку разбудить.
     Ћтветил только один голос ‘пирьки, проговорив в изнеможении:
     - €спить бы... ‚се нутро горит.
     Џотом голос прибавил умолЯющим тоном:
     - ѓде Я?
     ‚  сенЯх  было  темно,  и  ‘пирька  успокоилсЯ  только тогда, когда при
падавшем   через  дверь  свете  увидел  спавшего  ”реЯ,  ѓришука  и  Џорфира
Џорфирыча.  ‚се спали, как зарезанные. Џепко сделал попытку разбудить, но из
этого ничего не вышло, и он трагически поднЯл руки кверху.
     - —то  Я буду делать? Ћ, что Я буду делать?.. ќто какой-то свиной хлев,
а не жилище порЯдочных людей. Ќечего сказать, товарищи...
     - ’ы  иди  сейчас с Ђнной Џетровной гулЯть в парк, - советовал Я, - а Я
тем временем все устрою. ’ы потом найдешь нас в "ђозе"...
     - Ќо  ведь  у  менЯ  башка  трещит, как у черта... џ ничего не понимаю,
наконец. Ћ, несчастный юноша!..
     - Ќичего, на свежем воздухе оправишьсЯ...
     - џ  чувствую  себЯ  свиньей,  винной бочкой... Ќет ли хоть нашатырного
спирта?
     - ‘тупай,  ступай...  Ђнна  Џетровна  ждет.  ЋказываетсЯ,  что  ты  сам
приглашал ее в гости...
     Ѓольшего   наказаниЯ   длЯ  Џепки  нельзЯ  было  придумать.  џ  в  окно
поздоровалсЯ  с  гостьей  и  сказал,  что Џепко сейчас выйдет. Ђнна Џетровна
сегоднЯ  выглЯдела  свежее обыкновенного и казалась такой миловидной. ‚ виде
уступки  летнему  сезону  на  черной  касторовой  шлЯпе  у  нее  был неумело
прицеплен  какой-то  сиреневый  бант.  ‚от  посмеЯлась  бы Ќаденька над этим
наивным украшением, - она была великаЯ мастерица по части дамских туалетов.
     - Љ  нам  сейчас  нельзЯ  войти...  - сбивчиво объЯснЯл Я. - „ача у нас
крошечнаЯ, а вчера к нам приехали из города гости...
     - Ђ,  понимаю,  -  протЯнула  Ђнна Џетровна одним звуком, и потрепанный
черный  зонтик  в  ее  руке  сделал  нетерпеливое  движение.  -  џ приехала,
кажетсЯ, не во-времЯ.
     - ‚ы   не  можете  приехать  не  во-времЯ,  -  галантно  заЯвил  Џепко,
показываЯсь в калитке. - џ вас давно поджидал... погода стоит отличнаЯ...
     Ђнна  Џетровна  с  печальной улыбкой посмотрела на его измЯтое лицо, на
опухшие красные глаза и как-то брезгливо подала свою маленькую худую ручку.
     - Џока мы пройдемсЯ по парку, Ђнна Џетровна...
     - Ћтлично... џ так давно не дышала свежим воздухом.
     Џепко подошел ко мне и прошептал:
     - ЉажетсЯ,  нам  теперь  лучше  не  ходить  по  ‚торому Џарголову после
вчерашнего концерта?
     - ‘тупай  в  парк  ’ретьим  Џарголовым...  Ќам  теперь  вход  во ‚торое
Џарголово закрыт навсегда.
     ќтот  вопрос Џепки поднЯл в моей памЯти Яркую картину нашего вчерашнего
безобразиЯ.  ќто  было не теоретическое свинство, а настоЯщее, реальное. „а,
теперь  со  ‚торым  Џарголовым  все  кончено... —то подумала вчера о нас эта
милаЯ  девушка  в белом платье? Ќет, это ужасно... €дет орава пьЯных людей и
горланит  песни.  ’ак  могли сделать пьЯные дворники, дачный мужик, чухонцы,
возвращающиесЯ   из   города...   €  в  числе  этих  забулдыг  и  трактирных
завсегдатаев   идет  будущий  русский  писатель?  Ћ,  он  никогда  не  будет
писателем...  ‘лышите,  девушка в белом платье: никогда! ЊенЯ охватило такое
отчаЯние,  что Я готов был расплакатьсЯ, как ребенок. Ќеужели это был Я? ѓде
же  разум,  характер,  совесть,  где  самаЯ простаЯ порЯдочность? „остаточно
было   приехать   пьЯному  купцу,  книжнику,  чтобы  мы  все  напились,  как
сапожники.   Ћбидно,   возмутительно,  несправедливо...  €  как  должна  нас
презирать  вот  эта  сераЯ  девушка  Ђнна  Џетровна,  всЯ  такаЯ чистенькаЯ,
светлаЯ  и  как-то  печально-серьезнаЯ.  Ћна  Явилась  живой совестью нашего
безобразного  поведениЯ...  Ћб  Ђлександре  ‚асильевне Я старалсЯ не думать:
это было свЯтотатством.
     - Џослушайте,  а  где  моЯ краснаЯ бумага? - умолЯюще спрашивал хриплым
голосом проснувшийсЯ ‘елезнев.
     Ћн  шарил около себЯ руками и приходил в отчаЯние: деньги были потерЯны
во времЯ ночной прогулки. ќтот случай рассмешил ‘пирьку до слез.
     - Ђх,  Џорфирыч,  жаль  мне тебЯ... ‚от тебе и несгораемый шкап! Ћшибку
давал...
     ‘тарик  вскочил, оделсЯ и побежал в парк разыскивать потерЯнные деньги,
а ‘пирька лежал и хохотал.
     - ѓоворил  вчера:  отдай мне на сохранение... Ђх, прокурат, прокурат!..
Ќу, да деньги дело наживное: не радуйсЯ - нашел, не тужи - потерЯл.
     —ерез  час  всЯ  компаниЯ  сидела опЯть в садике "ђозы", и опЯть стоЯла
бутылка  водки,  окруженнаЯ  разной  трактирной  снедью.  ‚се опохмелЯлись с
каким-то   молчаливым  ожесточением,  хлопаЯ  рюмку  за  рюмкой.  €сключение
представлЯл  только  один Я, потому что не мог даже видеть, как другие пьют.
Ћсобенно  усердствовал  вернувшийсЯ  с безуспешных поисков Џорфир Џорфирыч и
сейчас  же  захмелел.  ‘пирька  продолжал  над  ним  потешатьсЯ и придумывал
разные сентенции.
     - Њожет  быть,  бедный  человек  нашел  твои  десЯть целковых, ну, богу
помолитсЯ за тебЯ... ‚се же одним грехом меньше.
     - Ќе в этом дело... гм... последние были.
     - Ђ  Я  так делаю: постоЯнно молю бога, чтобы самому кого не обидеть, а
ежели менЯ кто обидит - мне же лучше. ’ак-то, малиноваЯ голова...
     ѓришук  и  ”рей  упорно  молчали,  как  люди,  которые  шли на что-то с
отчаЯнной решимостью.
     - ќй   ты,   зебра  полосатаЯ,  еще  ейн  флЯш!  -  приказывал  ‘пирька
трактирному человеку и хохотал: слово "зебра" ему казалось очень смешным.
     "ЂкадемиЯ"   была   уже  на  первом  взводе,  когда  поЯвилсЯ  Џепко  в
сопровождении  своей  дамы.  ЊенЯ  удивила  решимость его привести ее в этот
вертеп  и  отрекомендовать "друзьЯм". Џо глазам девушки Я заметил, что Џепко
успел  наговорить ей про "академиков" невесть что, и она отнеслась ко всем с
особенным почтением, потому что видела в них литераторов.
     - ‡ачем ты затащил ее сюда? - журил Я Џепку.
     - ‚о-первых,  дома у нас нет ни чаю, ни сахару, во-вторых, у менЯ башка
трещит  с  похмельЯ,  а  дома  ни  одной  капли  водки,  и  в-третьих... да,
в-третьих...
     Џепко  прищурил  один  глаз,  покривил  лицо  и  проговорил с особенной
таинственностью, точно сообщил секрет величайшей важности:
     - џ - несчастный человек, и больше ничего...
     - Ђнна Џетровна влюблена в тебЯ? - предупредил Я исповедь.
     - €  даже очень... ’ри раза сказала, что скучает, потом начала обращать
менЯ  на  путь  истины...  ’рогательно!  ’очно  с младенцем говорит... Ћдним
словом,  мне  нельзЯ  сказать  с  молоденькой женщиной двух слов, и Я просто
боЯлсЯ остатьсЯ с ней дольше с глазу на глаз.
     - ЃоЯлсЯ, что она броситсЯ к тебе на шею? Ђх ты, шут гороховый...
     ‚оображаю,   как   вознегодовала  бы  Ђнна  Џетровна,  если  бы  только
подозревала мысли Џепки. Њне вчуже было совестно за нее.
     - ‚ы  уж  нас  извините,  барышнЯ,  -  оправдывалсЯ  ‘пирька за всех. -
—еловек  не камень, в другой раз и опохмелитьсЯ захочет... ‚ышла у нас вчера
небольшаЯ  ошибочка.  џ  так  полагаю,  что  это  не  иначе,  как от свежего
воздуху. Ћшибет человека, ну, он и закурит...
     „евушка  наскоро  выпила  стакан  чаю  и  начала прощатьсЯ. Ћна понЯла,
кажетсЯ,  в  какое  милое  общество попала, особенно когда поЯвилась Њелюдэ.
€нтересно  было  видеть,  как  встретились  эти  две девушки, представлЯвшие
крайние  полюсы своего женского рода. Њелюдэ с нахальством трактирной гетеры
сделала вид, что не замечает Ђнны Џетровны. џ постаралсЯ увести медичку.
     - џ  в  первый  раз  вижу  так близко этого сорта женщину... - говорила
Ђнна  Џетровна  с  своей  больной улыбкой. - ЉакаЯ она красиваЯ... Њне очень
было интересно посмотреть на нее. ‡ачем вы менЯ увели?
     - Ќет,  Ђнна Џетровна, это не годитсЯ... „а и интересного мало. ‹учше Я
вам расскажу...
     Ђнна  Џетровна  вздохнула  и  оглЯнулась, точно за ней по пЯтам гналась
красиваЯ тень этой жертвы общественного темперамента.
     ЏоЯвление  "академии"  имело  роковое  значение  в нашем летнем сезоне,
потому  что  послужило  поворотным пунктом. Џриходилось отсиживатьсЯ в своей
избушке.  Ќа  прогулки  Я выходил или ранним утром, или поздним вечером. Њне
казалось,  что  все  указывают  на  нас  пальцами. Ќичего не оставалось, как
углубитьсЯ  в  роман  длЯ €вана €ваныча, что Я и делал. Џравда, что эта роль
падшего  ангела  доставалась  нелегко, но человек может привыкнуть ко всему.
‚ообще  было  скверно  и  гадко на душе, и Я долго не мог забыть нашей дикой
прогулки  по  ‚торому  Џарголову.  ‘пециально  длЯ  Џепки  этот  день принес
некоторые  специальные  огорчениЯ.  Ћказалось, что Ђнна Џетровна приезжала с
специальной  миссией  завести  переговоры  с  Џепкой относительно ‹юбочки, о
положении  которой  она  знала  от  ”едосьи.  ЏерваЯ  неудача  не остановила
медичку,  и  она  Явилась  к  нам вторично, но на этот раз вместо "академии"
столкнулась  с  самой  ‹юбочкой,  встретившей ее крайне враждебно, как Явную
соперницу.  Џроизошла  пренелепаЯ  сцена,  причем Џепко очутилсЯ в положении
свиньи, которую палЯт на огне со всех сторон.
     - ‚ас  кто  просил  заступатьсЯ  за  менЯ?  - наступала ‹юбочка на Ђнну
Џетровну с каким-то бабьим азартом. - ќто мое дело...
     - „а  ведь  Я  в  ваших  же  интересах  хотела  поговорить  с  Ђгафоном
Џавловичем...
     - Џокорно  благодарю...  ‡наю  Я, какие у вас интересы. Ћтбить хотите у
менЯ  Ђгафона  Џавловича,  вот  и  весь  сказ...  ЊенЯ  не  проведете. Ђ еще
студентка!..
     - Џослушайте, вы забываетесь...
     - Ќет,   это   вы   забываетесь  и  считаете  менЯ  круглой  дурой.  Ќе
беспокойтесь,  живаЯ  не дамсЯ в руки. Ќе таковскаЯ... ‘амой дороже стоит. џ
ведь  не  посмотрю,  что  вы ученаЯ, и прЯмо глаза выцарапаю... да. џ в ваши
дела не мешаюсь: любите, кого хотите, а менЯ оставьте.
     „альше   последовала  непритворнаЯ  истерика,  угрозы  по  неизвестному
адресу  и вообще скандал в благородном семействе. Џоложение Џепки было самое
отчаЯнное, и он молча скрежетал зубами.
     - ‡начит,   мне   остаетсЯ  только  уходить?  -  закончила  сцену  Ђнна
Џетровна,  обращаЯсь  к  Џепке. - џ вступилась в это дело именно потому, что
имею  несчастие  принадлежать  к  одной  с  вами  корпорации,  и могу только
пожалеть...
     - €  уходите, и не нужно!.. - голосила ‹юбочка. - †ениха вы себе ищете,
вот что... „а не туда попали. Ђдрес не тот...
     ‚  сущности  своим  неистовым  поведением ‹юбочка спасла Џепку в глазах
Ђнны Џетровны.
     - ќто  ужасно...  ужасно...  -  повторЯла  она,  когда Я провожал ее на
вокзал.
     - „а, и не совсем красиво...
     - €  вы  можете  так  спокойно  говорить  об  этом?  - возмущалась Ђнна
Џетровна уже по моему адресу. - ЉакаЯ испорченность...
     - Ѓудемте  справедливы,  Ђнна  Џетровна: при чем же Я-то тут? Џоставьте
себЯ на мое место. ‚ообще самаЯ грустнаЯ ошибка.
     - •ороша  ошибка!..  €  такаЯ женщина... Ќет, скажите мне, что могло их
свЯзать?
     Џри  всем  желании  дать  основательный ответ на этот наивный вопрос, Я
только должен был пожать плечами. Њы говорили на двух разных Языках.


        XXV

     Ќаш  летний  сезон закончилсЯ "историей серого человека", о которой Я и
расскажу здесь, хотЯ и приходитсЯ несколько забежать вперед.
     ‚тораЯ  половина нашего дачного сезона прошла довольно скучно. Њы редко
показывались  из  дома  и  вели  жизнь  отшельников.  Ќе  думаю, что этим мы
исправили  свою  репутацию, которую, как известно, достаточно потерЯть всего
один  раз.  Џепко  был  особенно  мрачен  и  отдыхал  только  в "ђозе". „аже
периодические  нападениЯ  ‹юбочки  уже  потерЯли  свой  острый  характер  и,
кажетсЯ,  начинали  надоедать  ей  самой.  Ћна теперь ревновала Џепку к Ђнне
Џетровне,  упорно  и  несправедливо,  как это умеют делать только безнадежно
влюбленные женщины.
     - —ерт  возьми,  она  наводит  на  менЯ  дурные мысли! - ругалсЯ Џепко,
напрасно  стараЯсь  рассердитьсЯ.  -  ’ак  Я и в самом деле могу влюбитьсЯ в
Ђнну  Џетровну...  Ћна  мне  даже  начинает нравитьсЯ. џ так не люблю, когда
женщина  перваЯ  начинает подавать реплики... ќто мое несчастье, что женщины
не могут видеть менЯ равнодушно...
     - “  тебЯ  просто  расстроенное  воображение, Џепко. Њогу тебЯ уверить,
что твоЯ единственнаЯ победа - это ‹юбочка...
     џ  начинал  вообще  замечать  какую-то  перемену  в  настроении  Џепки.
ЋтдаваЯ  должную  дань  концу  лета,  он  часто  принимал  задумчивый  вид и
мурлыкал про себЯ:

                ...Ћт ликующих,
                Џраздно болтающих,
                ЋбагрЯющих руки в крови,
                “ведЯ менЯ в стан погибающих
                ‡а великое дело любви.

     Њне  лично  было как-то странно слышать эти слова именно от Џепки с его
рафинированным  индиферентизмом и органическим недоверием к каждому большому
слову.  ‚  нем  это недоверие прикрывалось целым фейерверком каких-то бурных
парадоксов,  афоризмов  и  полумыслей, потому что Џепко всегда держал камень
за пазухой и относилсЯ с презрением как к другим, так и к самому себе.
     Ќачались  дождливые  дни.  „унул  холодный  ветер.  Џожелтевшие  листьЯ
засыпали  аллеи  парка. Џо усвоенному маршруту Я почти ежедневно обходил все
те   места,   которые   казались   мне  освЯщенными  невидимым  присутствием
Ђлександры  ‚асильевны.  „а,  она  проходила  здесь,  садилась  отдохнуть, а
сейчас  холодный  ветер  точно отпевал промелькнувшее короткое счастье. „а и
было  ли оно, это счастье? Ћно начинало казатьсЯ мне мифом, выдумкой, плодом
воображениЯ...  Ќо вот эти сосны и ели, которые видели ее, - значит, счастье
было.  Њое  паломничество  заканчивалось обыкновенно приютом доброй феи, она
же  и  ундина. Џомню, как мы подходили с Џепкой к этому приюту в дождливый и
холодный  осенний день. ‘тавни дачи были закрыты, в садике неизвестно откуда
поЯвились  кучи  сора,  и  на  калитке  была  прилеплена бумажка с надписью:
"ресторан  закрыт".  Џепко  перечитал  несколько раз эту бумажку, вздохнул и
проговорил:
     - ќто   нам  повестка:  пора  удирать  с  дачи.  Ќа  днЯх  Њелюдэ  тоже
уезжает...  Љак  будто  даже чего-то жаль. ќтакое, знаешь, подлое, слезливое
чувство, а в сущности наплевать...
     џ  молчал,  испытываЯ  такое  же  подлое  и  слезливое  чувство,  - оно
поЯвилось с первым желтым листом.
     Љстати,   вместе   с   сезоном  кончен  был  и  мой  роман.  Џолучилась
"объемистаЯ"  рукопись,  которую Я повез в город вместе с остальным скарбом.
‘вою  работу  Я  тщательно  скрывал  от Џепки, а он делал вид, что ничего не
подозревает.  "”едосьины  покровы"  мне  показались  особенно мрачными после
летнего привольЯ.
     - ќто  же  удивительно,  что на всем земном шаре нигде не нашлось места
подлее,  -  ворчал  Џепко. - ѓде-то синеет южное небо, где-то плещет голубаЯ
морскаЯ  волна,  где-то растут пальмы и лотосы, а мы должны пропадать в этой
подлой  дыре...  €  ведь  это  только так кажетсЯ, что все это пока, так, до
поры  до  времени,  а  настоЯщее  еще будет там, впереди, - ничего не будет,
кроме  деликатной  перемены  одной  дыры  на другую. ’ьфу! џ вообще чувствую
себЯ   заживо   погребенным,   вроде   шильонского   узника.   Ћ,  проклЯтие
несправедливой судьбе!
     ”едосьЯ  встретила  нас  довольно  холодно,  а потом начала таинственно
ухмылЯтьсЯ,  поглЯдываЯ  на  Џепку.  Ђнна  Џетровна  попрежнему жила в своей
каморке  и  попрежнему умела оставатьсЯ незаметной. Ћстальной состав жильцов
возобновилсЯ  почти  в прежнем виде, за исключением ѓоргедзе, который кончил
курс  и  уехал  к  себе  на  Љавказ.  „а, все было попрежнему, как это умеет
делать  только  скучное,  бесцветное  и  вЯлое,  - всЯкаЯ энергиЯ выражаетсЯ
переменами  в  том  или  другом  смысле.  "”едосьины  покровы" таким образом
ЯвлЯлись   мерой  своих  обитателей.  ‚се  эти  грустные  мысли  ЯвлЯлись  в
невольной  свЯзи  с  открывавшимсЯ из нашего окна ландшафтом забора, осенним
дождем и каким-то унынием, висевшим в самом воздухе.
     ‚  одно  непрекрасное утро Я свернул в трубочку свой роман и отправилсЯ
к  €вану  €ванычу.  ’а  же  контора,  тот  же  старичок  секретарь  и  то же
стереотипное  приглашение  зайти  за  ответом  "недельки  через  две". џ был
уверен  в успехе и не волновалсЯ особенно. "Ќедельки" прошли быстро. Ћтвет Я
получил  лично  от  самого €вана €ваныча. Ћн вынес "объемистую рукопись", по
привычке, как купец, взвесил ее на руке и изрек:
     - Ђ ведь вещица-то не годитсЯ, молодой человек...
     - Љак не годитсЯ, €ван €ваныч!..
     - Ђ  так...  ‚ы  знаете, что по существу дела мы не обЯзаны отвечать, а
просто не подходит, и все тут. “ вас удачнее маленькие рассказики...
     “  менЯ  как-то  вдруг  закружилась  голова  от этого ответа. Џропадало
около  четырехсот рублей, распланированных вперед с особенной тщательностью.
Ћтвет   €вана   €ваныча   прежде  всего  лишал  возможности  костюмироватьсЯ
прилично,  то  есть  иметь  приЯтную  возможность  отправитьсЯ  с  визитом к
Ђлександре ‚асильевне. ‚ первую минуту Я даже как-то не поверил своим ушам.
     - „а,  не  годитсЯ, - добродушно тЯнул €ван €ваныч, как хирург, который
по  всем  правилам  науки  отрезывает  голову  живому  человеку. - Џриносите
маленькую вещицу - напечатаю с удовольствием.
     ќто  был  вообще  страшный  удар. ‘ возвращенной рукописью Я отправилсЯ
прЯмо  в  портерную,  где заседала "академиЯ". Ќалицо оказалсЯ один ”рей. Ћн
молча выслушал менЯ и, не выпускаЯ трубки, решил:
     - —то-нибудь неспроста... џ разузнаю... •отите пива?
     џ  чувствовал  только  одно,  что  вполне  заслужил  такой афронт: сама
судьба   карала  за  допущенный  компромисс.  „а,  есть  что-то  такое,  что
справедливее нас.
     —ерез несколько дней ”рей мне сообщил все "неспроста".
     - “  вас есть враг... Ћн передал €вану €ванычу, что вы где-то говорили,
что  получаете  с  него  по  десЯти  рублей  за каждого убитого человека. Ћн
обиделсЯ,  и  Я  его  понимаю...  Ќо  вы  не  унывайте, мы устроим ваш роман
где-нибудь в другом месте. ‘вет не клином сошелсЯ.
     - Ђх, делайте, что хотите! Њне решительно все равно...
     ќто  равнодушие,  кажетсЯ,  понравилось  ”рею, хотЯ он по привычке и не
высказал  своих  чувств. Ћн вообще напоминал одного из тех лоцманов, которые
всю  жизнь  проводЯт чужие суда в самых опасных местах и настолько свыкаютсЯ
с своим ответственным и рискованным делом, что даже не чувствуют этого.
     €так,   с   романом   было  все  кончено.  ‚переди  оставалось  прежнее
репортерство,    мыканье    по    ученым    обществам,   вообще   мелкий   и
малопроизводительный  труд.  Ђ  главное, оставалась свЯзь с "академией", тем
более  что  срок  запрещениЯ  "Ќашей  газеты"  истек, и машина пошла прежним
ходом.
     Њысль  об  Ђлександре  ‚асильевне  не оставлЯла менЯ все времЯ. џ с ней
ложилсЯ  и  с  ней  вставал. ‚есь вопрос опЯть сводилсЯ на то, как ЯвитьсЯ к
ней  "оригиналом".  џ  готов был продать душу черту, чтобы достать приличный
костюм,  и делал отчаЯнные попытки в этом направлении, которые, к сожалению,
не  привели  ни  к  чему.  ЏодходЯщего  костюма  не  нашлось  ни у одного из
товарищей,  то  есть  отдельные  подробности  находились,  но  из них еще не
получалось  приличного  целого.  Џоложение,  во  всЯком  случае,  получалось
трагикомическое,  и Я не поверил своей тайны даже Џепке. ‚се равно он ничего
бы не понЯл...
     ‡десь  именно мне приходитсЯ забежать вперед, к февралю месЯцу, когда в
клубе   художников,   существовавшем   в   ’роицком   переулке,  устраивалсЯ
студенческий  бал.  “  менЯ  в  этот  вечер  было  заседание  в  ’ехническом
обществе,  но  Я предпочел отправитьсЯ на бал, надеЯсь встретить кого-нибудь
из  знакомых  репортеров  и  от  них  позаимствовать  что-нибудь длЯ отчета.
‚опрос  о  костюме разрешилсЯ тем, что Я достал у одного из товарищей летнюю
серую  пару.  Ќикогда  Я  не  забуду  этого  костюма...  Ќичтожное  по своей
сущности  стремление  быть  одетым, как другие, отравило мне весь вечер. Њне
казалось,  что  трехтысЯчнаЯ  толпа смотрит на одного менЯ, и все улыбаютсЯ,
поглЯдываЯ  на  "серого  человека".  —увство  жуткое  и неприЯтное, особенно
когда  все  одеты  во фраки и сюртуки. џ уныло бродил из залы в залу, тщетно
отыскиваЯ  другого  "серого  человека".  Љак  назло,  такого  alter  ego  не
оказалось,  и  Я  опЯть чувствовал, что все смотрЯт на менЯ. ѓлупое чувство,
нелепое,  но  оно  менЯ  мучило...  ‚  довершение  всего встречаю Ђлександру
‚асильевну,  котораЯ  шла под руку с каким-то франтиком во фраке. Ћна сейчас
же оставила его руку и обратилась ко мне с упреком:
     - € вам не совестно? Ќисколько?.. Ђ Я-то ждала вас...
     - Ђлександра  ‚асильевна,  Я  был  серьезно  болен,  - соврал Я с самым
серьезным лицом.
     - Ђ  как же ЌадЯ мне говорила, что вы здоровы и просто не хотите быть у
менЯ?.. ‚ы просто бессовестный человек...
     Ћна,  кажетсЯ,  еще  никогда не была так красива, как сейчас. € опЯть в
неизменном  черном  шелковом  платье, еще сильнее вытенЯвшем матовую белизну
кожи.  Ћна так просто взЯла под руку "серого человека" и пошла по залам. ќто
уже  было  геройство,  и  Я  чувствовал  себЯ  на седьмом небе. „а, она была
красива,  настолько  красива,  что толпа почтительно расступалась перед ней,
провожаЯ   нас   почтительным  шепотом.  "‘ерый  человек"  шел  под  руку  с
признанной   царицей   бала   и   позабыл  все  на  свете...  Ћна  о  чем-то
расспрашивала,  он что-то отвечал, сознаваЯ только одно, что она опЯть около
него,  цветущаЯ,  красиваЯ,  чуднаЯ,  восхитительнаЯ,  как  греза поэта. Ћна
опЯть  смеЯлась, а "серый человек" держал себЯ с таким непринужденным видом,
точно  ему  было  все  равно,  или,  вернее  сказать, всЯ трехтысЯчнаЯ толпа
превратилась  в  таких  же  серых  человеков.  ‘вою смелость "серый человек"
довел  до  того,  что  пригласил  даму  на кадриль, каковаЯ и была исполнена
визави с Џепкой, танцевавшим с Ђнной Џетровной.
     - ’рогательнаЯ  картина,  -  шепнул мне Џепко, выделываЯ solo во второй
фигуре. - Џохоже на семейную радость.
     Ђнна  Џетровна  с  каким-то печальным изумлением смотрела на мою даму и
участливо улыбалась мне.
     - ЉакаЯ  красавица...  - проговорила она, когда в шестой фигуре перешла
в мои объЯтиЯ. - ќто даже несправедливо!..
     Џосле  танцев  Ђлександра  ‚асильевна  захотела пить, и Я был счастлив,
что   имел  возможность  предложить  ей  порцию  мороженого.  Њы  сидели  за
мраморным  столиком  и болтали всЯкий вздор, который в передаче ЯвлЯетсЯ уже
полной  бессмыслицей.  …е  кавалер  демонстративно  прошел  мимо нас уже три
раза,  но Ђлександра ‚асильевна умышленно не замечала его, точно отвоевывала
себе  каждую  четверть  часа. Ќаконец, кончилось и мороженое. Ћна поднЯлась,
подаваЯ руку, и устало проговорила:
     - Џроводите менЯ в следующую комнату, где сидит мой... кавалер.
     Џоследнее  слово  она выговорила с заметным усилием, а потом улыбнулась
и прибавила:
     - Ђ вы все-таки бессовестный... џ жду вас.
     - Ћ, конечно. џ буду так счастлив видеть вас...
     ‘колько  таких  обещаний не выполнЯетсЯ никогда, гораздо больше, чем не
сбываетсЯ  снов.  Ќо Я верил в свои слова, отводЯ свою даму к ее компании. џ
даже  не  посмотрел,  кто  там сидел, а отправилсЯ прЯмо в "мертвецкую", где
сейчас  же  напилсЯ  с  горЯ  и  почувствовал себЯ "серым человеком" с новой
силой.  Ћткуда-то  поЯвилсЯ  Џепко,  освободившийсЯ  от  дамы.  Ћн  тоже был
мрачен.  ЋпьЯнЯла  всЯ обстановка: шум голосов, пение, табачный дым. Љогда Я
вышел  в  зал,  публики  оставалось едва одна половина. Љ моему удивлению, Я
заметил  другого серого человека, который внимательно наблюдал менЯ. џ вдруг
почувствовал  облегчение,  точно  встретил  родного  брата.  ’акой  же точно
летний  костюм, такой же рост, и даже лицом походит на менЯ. џ пошел к нему,
он  двинулсЯ навстречу мне. Џотом... потом оказалось, что это было отражение
в  стенном зеркале моей собственной персоны. "‘ерый человек" так и осталсЯ в
одиночестве.


        XXVI

     ‚  предыдущем  очерке Я забежал вперед, чтобы закончить историю "серого
человека",  а  сейчас  возвращусь к моменту, когда ”рей взЯл у менЯ рукопись
романа. —ерез три днЯ он мне объЯвил:
     - ‘  ЯнварЯ  будет  издаватьсЯ  новый журнал "Љошница", материала у них
нет,  и  они  с удовольствием напечатают ваш роман. ’олько, чур, условие: не
следует дешевить.
     - Џостараюсь...
     - „а, да... Ќе забывайте, что не вы один, не следует сбивать цен.
     ђазговор  происходил  в  трактире  Ђгапыча,  где  мы  снова водворились
вместе  с  восстановлением деЯтельности "Ќашей газеты". ЏритЯгательной силой
ЯвлЯлись  привычка  к  своему  насиженному  углу и некоторый кредит, который
открывал  Ђгапыч  своим  завсегдатаЯм.  ‚ообще  мы  здесь  чувствовали  себЯ
по-домашнему,  как  богатые люди в своих клубах. Џрислуга давно уже выделила
нас  из  остальной,  случайной  публики  и относилась к нам по-родственному,
чему   немало   способствовало   и   то,  что  в  глазах  этого  трактирного
человечества  мы  ЯвлЯлись  представителЯми  литературы.  ‹акеи с салфетками
подмышкой  ЯвлЯлись  той  благосклонной  публикой,  котораЯ  уже служила длЯ
каждого   автора  живым  фоном.  ‹итературные  имена  котировались  на  этой
читательской  бирже.  ’ут были уже твердые, установившиесЯ фирмы, как Џорфир
Џорфирыч,  рассказы  которого  лакеи  читали  взасос.  Љ  моему удивлению, Я
убедилсЯ,  что тоже начинаю приобретать некоторое имЯ, хотЯ и нахожусь еще в
периоде искуса. ‘едой лакей ‘тепаныч как-то по-отечески шепнул мне:
     - Џомилуйте-с,  читали  мы  ваши  рассказы...  Ќичего-с, форменно, хоша
супротив Џорфира Џорфирыча еще и не дошли-с. “ них искра-с...
     ќто  были  первые  пары  той  несчастной  литературной  славы,  котораЯ
окутывает  автора,  как  дым фабрику. Ќе скрою, что мне было приЯтно слышать
отзыв  ‘тепаныча:  искаженнаЯ,  искалеченнаЯ и изувеченнаЯ условиЯми мелкого
литературного  рынка  мысль  неведомыми  путЯми  проникала к читателю, и еще
более  неведомыми  путЯми  возникала там писательскаЯ физиономиЯ. Ќевыгодное
длЯ  менЯ сравнение с Џорфиром Џорфирычем нисколько не было обидно: он писал
не  бог  знает  как  хорошо,  но у него была своЯ публика, с которой он умел
говорить   ее  Языком,  ее  радостЯми  и  горем,  заботами  и  злобами  днЯ.
Џринципиально  великих  людей  нет,  как  принципиально  нет холода; величие
создаетсЯ  только  нашим  эгоизмом. Ќивелирующей силой здесь ЯвлЯетсЯ только
одно  чувство.  ‘  другой  стороны,  менЯ  в  отзыве  ‘тепаныча  поразило то
привилегированное  положение,  которое  занимают  по  отношению  к  читателю
беллетристы.  Ќапример, тот же ‘тепаныч ценил и уважал ”реЯ, как "серьезного
газетчика",  но его симпатии были на стороне Џорфира Џорфирыча: "Ћни, Џорфир
Џорфирыч,  конечно,  имеют  свою  большую  неустойку, значит, прЯмо сказать,
слабость,  а  промежду  прочим,  завернут такое тепленькое словечко в другой
раз,  что  самого буфетчика Ђгапыча слезой прошибут-с"... „а, у нас уже была
своЯ маленькаЯ публика, котораЯ делала нас общественным достоЯнием.
     Љстати,  во  времЯ  моего  разговора  с ”реем относительно "Љошницы" из
остальных  членов  "академии" присутствовал один Џорфир Џорфирыч. Ћн сидел в
кресле  и  дремал.  ‡а последнее времЯ старик сильно изменилсЯ и даже не мог
пить.  †аль  было  смотреть  на  это осунувшеесЯ пожелтевшее лицо с умными и
такими  жалкими  глазами.  Њноголетнее  искусственное  возбуждение напитками
сменилось   теперь  страдальчеством  завзЯтого  алкоголика.  Џритупленные  и
проржавевшие  нервы  возбуждались  только по инерции, по привычке к знакомым
словам:   есть  своЯ  профессиональнаЯ  энергиЯ,  котораЯ  переживает  всего
человека.  ’ак  сейчас,  когда  ”рей  заговорил  о  "новом  журнале", Џорфир
Џорфирыч  точно  проснулсЯ, причмокнул и даже подмигнул в пространство. Ђга,
новый  журнал!  ’ак-с...  Ћтлично. "Љошница"? Џревосходно, хотЯ название и с
претензией!
     - ‚есьма  одобрЯю...  -  тихо проговорил старик, улыбаЯсь, и прибавил с
грустной  улыбкой:  - ‘колько будет новых журналов, когда нас уже и на свете
не  будет! € литератор будет другой... ЌародитсЯ этакой чистоплюй и захватит
литературу.  •е-хе...  €  еще  горьким  смехом  посмеетсЯ  над  нами, своими
предками,  ибо мы были покрыты грЯзью и несовершенствами. „а, посмеетсЯ... Ђ
того  не  будет знать, через какие трущобы мы брели, какие тернии рвали нашу
душу  и  как нас обманывали на каждом шагу блуждающие огоньки, делавшие ночь
еще  темней.  —истоплюй  он,  и  по своему чистоплюйству будет доволен всем,
потому  что  будет думать только о себе. ‚он название то какое: "Љошница"...
ќтак  как  будто  и  славЯнофильством попахивает и о присовокуплении чего-то
говорит... Ђ впрочем, не в этом дело-то, о юноша!
     ‘тарик  закашлЯлсЯ,  схватившись  за  натруженную грудь, и долго не мог
прийти в себЯ.
     - „а,  "Љошница"...  - шептал он, вытираЯ слезы, выступившие от натуги.
-  Ћтчего  не  "–евница"?  Ђ  впрочем,  юноша,  не  в  этом дело... да. Њы в
потемках  кончим  дни  своего  странствиЯ  в  сей юдоли, а вы помните... да,
помните,  что литература свЯщенна. …ще седмь тысЯщ мужей не преклонЯло колен
пред  ‚аалом...  ’ы написал печатный лист; чтобы его прочесть, нужно minimum
четверть  часа, а если ты автор, которого будет публика читать нарасхват, то
нужно  считать,  что  каждым  таким  листом  ты  отнимаешь  у  нее сто тысЯч
четвертей  часа,  или  двадцать  пЯть  тысЯч часов. ќто составит... составит
около  тысЯчи  дней,  или  около  трех  лет...  “же этот механический расчет
представлЯет  все  величие  твоего  призваниЯ,  а  посему  гори  правдой, не
лукавствуй  и  не  давай камень вместо хлеба. Ќе формальнаЯ правда нужна, не
чистоплюйство,  а та правда, котораЯ там живет, в сердце... Њаленький у тебЯ
талантик,  крошечный,  а  ты  еще пуще береги эту искорку, ибо она свЯщенна.
‚еличайшаЯ тайна - человеческое слово... Ѓудь жрецом.
     Ћтвлеченные  рассуждениЯ  сделались теперь слабостью Џорфира Џорфирыча,
точно  он  торопилсЯ  высказать  все,  что  наболело  в душе. ’резвый он был
совсем  другой,  и  мне каждый раз делалось его жаль. ‡а что пропал человек?
Џотом  Я  знал,  чем кончались эти старческие излиЯниЯ: Џорфир Џорфирыч брал
менЯ под руку, отводил в сторону и, оглЯдевшись, говорил шепотом:
     - Џомните...  тогда...  на  даче?  ‚едь  вы видели у менЯ тогда красную
бумагу? € вдруг нет ничего... Ќет - и кончено, все кончено.
     - Џослушайте,  Џорфир  Џорфирыч,  не  стоит даже говорить об этом... ‚ы
заработаете десЯть таких красных бумаг, если захотите.
     - Ќе  стоит?  •е-хе... Ђ почему же именно Я должен был потерЯть деньги,
а  не  кто-нибудь  другой,  третий,  пЯтый,  десЯтый? Љонечно, десЯть рублей
пустЯки,  но  в  них заключалась плата за квартиру, пища, одежда и пропой. џ
теперь  даже писать не могу... ей-богу! Љак начну, так мне и полезет в башку
эта  краснаЯ  бумага:  ведь Я должен снова заработать эти десЯть рублей, и у
менЯ  опускаютсЯ  руки.  €  мне  начинает  казатьсЯ,  что  Я  их  никогда не
отработаю... ‘колько бы ни написал, а краснаЯ бумага все-таки останетсЯ.
     ЃеднЯга  начинал  заговариватьсЯ.  "ЉраснаЯ  бумага"  ЯвлЯлась длЯ него
роковым  "пунктиком",  и он постоЯнно возвращалсЯ к этой теме, как магнитнаЯ
стрелка  к  северу.  ‚се  члены  "академии"  были посвЯщены им в эту тайну и
решили,  что  у  Џорфирыча  заЯц в голове, как выражалсЯ Џепко. Џотом Џорфир
Џорфирыч  скрылсЯ  с  нашего  горизонта;  потом прошел слух, что он серьезно
болен  и  лежит  где-то  в  больнице, а потом в уличном листке, в котором он
работал,  поЯвилось  коротенькое известие о его смерти. Ќекролог, написанный
дружеской  рукой,  в  теплых  выражениЯх  вспоминал  заслуги  покойного, его
незлобивость  и  даже "роковую слабость", котораЯ взЯла у литературы столько
жертв.  Њежду  прочим, ЯвилсЯ в газетке и посмертный рассказ старика "Ѓедный
‰орик".  ђассказ  был  слаб,  вымучен,  и  от  него  уже  веЯло  тлением,  -
внутренний   человек   умер   раньше.  џ  припомнил,  как  Џорфир  Џорфирыч,
подмигиваЯ и причмокиваЯ, говорил:
     - ќге,  а  мы,  литераторы, умеем сводить концы... ђазве собака умирает
дома? € мы тоже...
     Ќа  моих  глазах  это  была  еще  перваЯ  литературнаЯ  смерть, котораЯ
произвела  сильное  впечатление.  ‚  самом  деле,  какими  неведомыми путЯми
создаетсЯ  вот этот русский писатель, откуда он приходит, какаЯ роковаЯ сила
выталкивает  его  на  литературную  ниву? Џоложим, что писатель ‘елезнев был
маленький  писатель,  но здесь не в величине дело, как в одной ткани толщина
и  длина  отдельных  ниток  терЯетсЯ  в  общем.  …сть  роковые силы, которые
заставлЯют  человека  делатьсЯ  тем  или  другим,  и  Я  уверен, что никакой
преступник  не  думает о скамье подсудимых, а тюремщик, который своим ключом
замыкает ему весь вольный белый свет, никогда не думал быть тюремщиком.
     "ЂкадемиЯ"  жалела  Џорфира Џорфирыча и даже устроила по нем тризну, на
которой главным образом обсуждались "теплые слова" некролога.
     - “мер  человек,  так нет, и мертвому не дают покоЯ, - ворчал ”рей. - Љ
чему эта похороннаЯ ложь, и кому она нужна?..
     - Ђ  все-таки...  - спорил пьЯный ѓришук, - чтобы другие чувствовали...
да.
     - Ђ ты пошел на похороны? ’ы навестил его в больнице?
     ‚сЯ   "академиЯ"  была  смущена  этими  простыми  вопросами,  и  каждый
постаралсЯ представить какое-нибудь доказательство своей невинности.
     ЊенЯ  удивило,  что  всех  больше поражен был смертью Џорфира Џорфирыча
мой друг Џепко.
     - „а,  вообще...  - бормотал он виновато. - —ерт знает, что такое, если
разобрать!..  Џомнишь его рассказ про "веревочку"? ‘обственно, благодарЯ ему
мы  и  познакомились,  а  то,  вероЯтно,  никогда  бы  и не встретились. „а,
страннаЯ вещь эта наша жизнь...
     Љак  свежую  могилу  покрывает  трава,  так  жизнь  заставлЯет забывать
недавние  потери  благодарЯ  тем  тысЯчам  мелких  забот  и хлопот, которыми
опутан  человек.  Џоговорили  о  Џорфире  Џорфирыче,  пожалели  старика  - и
забыли,   уносимые   вперед   своими   маленькими  делами,  соображениЯми  и
расчетами.  ’ак, мне пришлось "устраивать" свой роман в "Љошнице". Ћтвет был
получен сравнительно скоро, и ”рей сказал:
     - ‚от  видите,  у  них  нет материала... „а и где его взЯть по нынешним
временам...
     џ  отправилсЯ  в  редакцию  "Љошницы",  котораЯ  помещалась  в ’роицком
переулке.  Ѓельэтаж. „вери отворил лакей, в переднюю выбежали два ирландских
сеттера  -  вообще совсем другое, чем у €вана €ваныча. ђедакциЯ помещалась в
квартире  издателЯ,  который  и  принЯл  менЯ. ќто был господин под тридцать
лет, южного типа, безукоризненно одетый и сиЯвший брильЯнтами.
     - ќто ваш роман? Ћн уже печатаетсЯ... Љстати, ваши условиЯ?
     џ  с некоторой робостью выговорил цифру, - лист был гораздо меньше, чем
у €вана €ваныча, и Я назначил ту же цену, выгадываЯ на разнице.
     - —то  же,  хорошо... - согласилсЯ сиЯющий господин. - Љстати, Я только
издатель, а редакцией заведует...
     Ћн  назвал  фамилию  редактора,  сообщил  его адрес и посмотрел на менЯ
такими глазами, когда желают покойной ночи.
     Ћт  издателЯ  Я  полетел  к редактору, который жил у ’аврического сада.
ќто был очень милый и очень образованный человек в каком-то мундире.
     - Ћчень  рад  с  вами  познакомитьсЯ...  ‚ы уже видели нашего издателЯ?
Ћчень  хорошо...  џ  только редактор. - ‚ этот момент Я не придал особенного
значениЯ  этим  словам,  потому  что  был  слишком  счастлив, как, вероЯтно,
счастлива  та  женщина,  которую так мило обманывает любимый человек. …сть и
такое счастье...
     ђоман  принЯт,  роман