человек  загадка?  "Ќенавидеть!  -  восклицает  он.-  „а  вот,
например, ты сегоднЯ сказал, проходЯ мимо избы нашего старосты ”илиппа,- она
такаЯ славнаЯ, белаЯ,- вот, сказал  ты, ђоссиЯ тогда достигнет совершенства,
когда  у последнего мужика будет такое же помещение, и всЯкий из  нас должен
этому способствовать...  Ђ Я и возненавидел этого последнего мужика, ”илиппа
или  ‘идора... Ќу, будет он жить в белой избе,  а из менЯ лопух расти будет;
ну, а дальше?"
     Џо существу, здесь с предельной остротой ставитсЯ вопрос о неповторимой
ценности каждой человеческой личности и подвергаютсЯ критике идеи прогресса.
‘тоит ли будущаЯ белаЯ изба,  будущее материальное благоденствие смерти хотЯ
бы  одного  человеческого существа?  ’акие же вопросы  будут  преследовать и
героев „остоевского - от ђаскольникова до €вана Љарамазова. ‘тоит ли будущаЯ
мироваЯ гармониЯ одной лишь слезинки ребенка,  упавшей в  ее  основание? Љто
оправдает бесчисленные  человеческие жертвы,  которые совершаютсЯ  во  благо
грЯдущих   поколений?   Њогут   ли  считатьсЯ   нравственными   цветущие   и
благоденствующие будущие поколениЯ, если  они, упиваЯсь  гармонией, забудут,
какой  жестокой  и бесчеловечной ценой  она  куплена? Ђ  если  не  забудут -
значит, не будут благоденствовать и не будет никакой гармонии...
     ’ревожны и глубоки те вопросы, к которым пробиваетсЯ смЯтенный Ѓазаров.
€  эти  вопросы  делают его  душевно  богаче, щедрее и  человечнее. ‘лабость
Ѓазарова в другом,  в  усиленном  стремлении уйти  от них,  в  презрительной
оценке  их  как   чепухи  и   гнили,   в  попытках   согласитьсЯ  на  малое,
втис-(*122)нуть  себЯ и окружающее в  узкие рамки "научных" закономерностей.
„елаЯ это, Ѓазаров раздражаетсЯ, все более и более надламываетсЯ, становитсЯ
непоследовательным и вздорным в общении  с  Ђркадием. Ћн  грубо  обходитсЯ с
ним,  как бы вымещаЯ  на друге  свою внутреннюю тревогу  и  боль: "’ы нежнаЯ
душа,  размазнЯ...  ’ы робеешь,  мало  на  себЯ надеешьсЯ".  Ќу,  а у самого
Ѓазарова нет  нежности в  душе  и  робости  перед  красотой  Ћдинцовой?  "’ы
говоришь,  как твой дЯдЯ.  Џринципов вообще нет - ты об этом не догадалсЯ до
сих пор!" Ќо разве у  Ѓазарова с некоторых пор не поЯвилось принципа, во имЯ
которого он решил сладить с собою, со своим "романтизмом"?
     <b>‚торой круг жизненных  испытаний</b>. Ѓолезнь  и смерть Ѓазарова.  ’ургенев
еще раз проведет героЯ по тому же  кругу,  по которому он совершил  один раз
свой жизненный путь.  Ќо  теперь ни в Њарьине,  ни в Ќикольском мы не узнаем
прежнего  Ѓазарова: затухают его  блистательные  споры,  догорает несчастнаЯ
любовь. € лишь в финале, в могучей по  своей поэтической силе  сцене  смерти
…вгениЯ Ѓазарова, в  последний  раз  вспыхнет Ярким пламенем, чтобы угаснуть
навек, его тревожнаЯ, но любЯщаЯ жизнь душа.
     ‚торой  круг   жизненных  странствий  Ѓазарова  сопровождают  последние
разрывы:  с  семейством  Љирсановых, с  ”енечкой,  с  Ђркадием  и  Љатей,  с
Ћдинцовой и, наконец, роковой длЯ Ѓазарова разрыв с мужиком. ‚спомним  сцену
свиданиЯ Ѓазарова  с ’имофеичем. ‘ радостной улыбкой, с лучистыми морщинами,
сердобольный,  не умеющий  лгать  и  притворЯтьсЯ, ’имофеич  олицетворЯет ту
поэтическую   сторону  народной  жизни,  от  которой   Ѓазаров  презрительно
отворачиваетсЯ. ‚ облике ’имофеича "сквозит  и тайно светит  что-то вековое,
христианское:  "крошечные слезинки в съеженных  глазах"  как символ народной
судьбы,      народного     долготерпениЯ,      состраданиЯ.     Џевуча     и
одухотворенно-поэтична   народнаЯ  речь   ’имофеича   -  упрек  жестковатому
Ѓазарову: "Ђх, …вгений ‚асильевич, как не ждать-то-с! ‚ерите ли Ѓогу, сердце
изныло на родителей на ваших глЯдючи". ‘тарый ’имофеич тоже ведь один из тех
"отцов",  к  культуре  которых   молодаЯ   демократиЯ  отнеслась  не   очень
почтительно.  "Ќу, не  ври",-  грубо  перебивает его  Ѓазаров.  "Ќу, хорошо,
хорошо! не расписывай",- обрывает он душевные признаниЯ ’имофеича. Ђ в ответ
слышит  укоризненный  вздох.  ‘ловно  побитый,  покидает  несчастный  старик
Ќикольское.
     „орого обходитсЯ  Ѓазарову  это подчеркнутое пренебрежение  поэтической
сущностью жизни  народной, глубиной и (*123) серьезностью крестьЯнской жизни
вообще.  ‚ подтрунивании над мужиком  к  концу романа поЯвлЯетсЯ умышленное,
наигранное  равнодушие,  снисходительную   иронию  сменЯет  шутовство:  "Ќу,
излагай мне свои воззрениЯ на жизнь, братец, ведь в вас, говорЯт, всЯ сила и
будущность  ђоссии, от  вас  начнетсЯ  новаЯ  эпоха в истории..." ѓерой и не
подозревает,  что в глазах мужика он ЯвлЯетсЯ сейчас не только барином, но и
чем-то  вроде  "шута  горохового".  Ќеотвратимый  удар  судьбы  читаетсЯ   в
финальном эпизоде романа: есть, бесспорно, что-то символическое  и роковое в
том,  что смелый "анатом" и "физиолог" губит себЯ при вскрытии трупа мужика.
…сть и  психологическое объЯснение неверному жесту Ѓазарова-медика. ‚ финале
романа  перед  нами  смЯтенный, потерЯвший самообладание человек.  "‘траннаЯ
усталость  замечалась  во  всех его движениЯх, даже походка  его, твердаЯ  и
стремительно смелаЯ, изменилась".
     ‘уть  трагического  конфликта  романа удивительно  точно  сформулировал
сотрудник  журнала „остоевского  "‚ремЯ"  Ќ.  Ќ. ‘трахов:  "ѓлЯдЯ на картину
романа спокойнее и  в  некотором  отдалении,  мы легко  заметим,  что,  хотЯ
Ѓазаров головою выше  всех других  лиц,  хотЯ  он величественно  проходит по
сцене, торжествующий, поклонЯемый, уважаемый,  любимый и оплакиваемый, есть,
однако  же, что-то,  что  в  целом стоит выше Ѓазарова.  —то же  это  такое?
‚сматриваЯсь внимательнее, мы найдем, что это высшее - не какие-нибудь лица,
а та  <i>жизнь</i>, котораЯ их воодушевлЯет. ‚ыше Ѓазарова  - тот страх, та любовь,
те  слезы, которые он внушает.  ‚ыше  Ѓазарова  -  та  сцена, по которой  он
проходит.  ЋбаЯние  природы,  прелесть  искусства,  женскаЯ  любовь,  любовь
семейнаЯ,  любовь  родительскаЯ,  <i>даже</i>  религиЯ,  все это -  живое,  полное,
могущественное,-  составлЯет фон, на котором рисуетсЯ Ѓазаров... —ем  дальше
мы идем в романе... тем мрачнее и напрЯженнее становитсЯ фигура Ѓазарова, но
вместе с тем все Ярче и Ярче фон картины".
     Ќо перед лицом смерти слабыми  оказались  опоры, поддерживающие некогда
базаровскую  самоуверенность:  медицина и естественные науки, обнаружив свое
бессилие, отступили, оставив Ѓазарова наедине с самим собой. € тут пришли на
помощь к герою силы, когда-то им отрицаемые, но хранимые  на  дне его  души.
€менно  их герой  мобилизует  на  борьбу со  смертью, и они  восстанавливают
цельность и  стойкость его духа в  последнем  испытании.  “мирающий  Ѓазаров
прост  и человечен: отпала надобность  скрывать свой "романтизм", и вот душа
героЯ освобождаетсЯ  от  плотин,  бурлит и  пенитсЯ,  как полноводнаЯ  река.
Ѓазаров  (*124) умирает удивительно, как умирали у ’ургенева русские  люди в
"‡аписках охотника". Ћн думает не  о себе, а о своих родителЯх, готовЯ  их к
ужасному концу. Џочти по-пушкински прощаетсЯ герой с  возлюбленной и говорит
Языком поэта: "„уньте на умирающую лампаду, и пусть  она погаснет". ‹юбовь к
женщине, любовь  сыновнЯЯ  к отцу и матери  сливаютсЯ  в сознании умирающего
Ѓазарова  с любовью к родине, к  таинственной ђоссии, оставшейсЯ не до конца
разгаданной длЯ Ѓазарова: "’ут есть лес".
     ‘ уходом Ѓазарова поэтическое  напрЯжение романа  спадает,  "полуденный
зной" сменЯет "белаЯ зима" "с жестокой  тишиной безоблачных  морозов". †изнь
входит в будничное русло, вершатсЯ  две свадьбы  в  доме Љирсановых, выходит
замуж "не  по любви,  а  по  убеждению"  Ђнна ‘ергеев Ћдинцова.  Ќо  отблеск
трагической смерти  Ѓазарова  лежит на последних страницах.  ‘о смертью  его
осиротела жизнь:  и счастье  вполсчастьЯ  и радость вполрадости. Ћсиротел  и
Џавел Џетрович, ему не с кем спорить и нечем жить: "‘тоит взглЯнуть  на него
в русской церкви,  когда, прислонЯсь в  сторонке к стене, он задумываетсЯ  и
долго не шевелитсЯ,  горько  стиснув  губы, потом вдруг  опомнитсЯ и  начнет
почти незаметно креститьсЯ".
     ’ак нарастает,  ширитсЯ в  эпилоге романа  скорбнаЯ  тема сиротства,  в
бледных  улыбках жизни  чувствуютсЯ  еще не  выплаканные слезы.  “силиваЯсь,
напрЯжение достигает  кульминации и разрешаетсЯ строками финального реквиема
удивительной красоты и духовной мощи. ‚  его строках продолжаетсЯ полемика с
отрицаниЯми  любви и поэзии,  с  вульгарно-материалистическими  взглЯдами на
сущность  жизни и смерти,  с теми крайностЯми базаровских воззрений, которые
он   искупил   своей    трагической    судьбой.   ‚едь,   с   точки   зрениЯ
Ѓазарова-натуралиста,  смерть -  дело  естественное и  простое:  всего  лишь
разложение  одних  форм  вещества и  переход его в другие формы, а потому  и
отрицать  смерть,  по-видимому,  бессмысленно.  Ћднако   логика  натуралиста
оказываетсЯ малоуспокоительной - иначе зачем же  Ѓазаров  призывает  к  себе
любовь  и зачем  говорит  Языком  поэта? "Њожет  ли  возмущать  нас  процесс
превращениЯ  трупов  наших  в  великолепную растительность  полей, а полевых
цветов в  орган мышлениЯ?  - задавал  вопрос один  из  учителей  Ѓазарова џ.
Њолешотт  и  отвечал так: - Љто  понимает  эту  взаимную  зависимость  всего
существующего, тому она не может быть неприЯтной".
     ’ургенев спорит  с таким воззрением  на жизнь  человека, которое сродни
"великому  спокойствию  равнодушной  при-(*125)роды".  Џоэтическое,  любЯщее
существо  - человек  не может  смиритьсЯ  с бездумным  отношением  к  гибели
неповторимой и не  заменимой никем человеческой  личности. € цветы на могиле
Ѓазарова призывают нас к "вечному примирению и  к жизни бесконечной", к вере
во всесилие свЯтой, преданной любви.
     €скупаЯ  смертью односторонность  своей  жизненной  программы,  Ѓазаров
оставлЯет миру позитивное,  творческое, исторически ценное как  в  самих его
отрицаниЯх, так и в том, что скрывалось за ними. Ќе потому ли в конце романа
воскрешаетсЯ тема народной, крестьЯнской ђоссии, перекликающаЯсЯ с  началом.
‘ходство двух этих картин очевидно, хотЯ и различие тоже:  среди российского
запустениЯ, среди расшатанных крестов  и разоренных  могил поЯвлЯетсЯ  одна,
"которую не  топчет животное: одни  птицы  садЯтсЯ на  нее и  поют на заре".
ѓерой усыновлен  народной  ђоссией,  котораЯ помнит о нем. „ве великие любви
освЯщают могилу Ѓазарова - родительскаЯ и народнаЯ...
     €тог тургеневского  романа не похож  на традиционную развЯзку, где злые
наказываютсЯ, а  добродетельные вознаграждаютсЯ.  Џрименительно  к  "Ћтцам и
детЯм" отпадает вопрос о том, на чьей стороне безусловные симпатии или столь
же безусловные антипатии писателЯ:  здесь изображаетсЯ трагическое состоЯние
мира,  по  отношению  к которому  всЯкие  однозначно-категорические  вопросы
терЯют смысл.
     <b>"Ћтцы  и дети" в русской  критике</b>.  ‘овременнаЯ  ’ургеневу  критика, за
исключением  статьи  Ќ.  Ќ.  ‘трахова,  не  учитывала  качественной  природы
конфликта и  впадала  в ту или  иную односторонность. ђаз "отцы" у ’ургенева
оставались   до   известной   степени   правыми,   поЯвлЯлась    возможность
сосредоточить внимание на  доказательстве их  правоты, упускаЯ  из  виду  ее
относительность.  ’ак читала  роман  либеральнаЯ  и  консервативнаЯ критика.
„емократы,  в свою  очередь, обращали внимание на  слабости "аристократии" и
утверждали, что  ’ургенев "выпорол  отцов".  Џри  оценке  характера главного
героЯ, Ѓазарова, произошел раскол в  лагере  самой революционной демократии.
Љритик  "‘овременника"  Ђнтонович  обратил внимание  на  относительно слабые
стороны базаровского  характера.  ЂбсолютизируЯ их,  он написал  критический
памфлет  "Ђсмодей  нашего  времени",  в  котором назвал героЯ карикатурой на
молодое поколение. Џисарев, заметивший только правду  базаровских  суждений,
восславил  торжествующего  нигилиста,   не  обратив   никакого  вниманиЯ  на
внутренний трагизм базаровского характера.
     (*126) ‘ам автор "Ћтцов и детей" оказалсЯ, в известном  смысле, жертвой
разгоравшейсЯ  в  русском обществе борьбы, спровоцированной  его  романом. ‘
недоумением  и  горечью  он   останавливалсЯ,  опускаЯ  руки,  перед  хаосом
противоречивых  суждений:  приветствий  врагов  и  пощечин  друзей. ‚ письме
„остоевскому,  который  наиболее глубоко  понЯл  роман и  оказал влиЯние  на
критическую  статью о  нем  Ќ. Ќ.  ‘трахова, ’ургенев  с  огорчением  писал:
"...Ќикто,  кажетсЯ,  не  подозревает, что  Я попыталсЯ  в  нем  представить
трагическое лицо - а  все  толкуют: - зачем он так дурен? или - зачем он так
хорош?"
     ’ургенев писал "Ћтцов и детей" с тайной  надеждой, что русское общество
прислушаетсЯ  к  его предупреждениЯм,  что  "правые" и "левые"  одумаютсЯ  и
прекратЯт братоубийственные споры, грозЯщие трагедией  как  им самим, так  и
судьбе  ђоссии.  Ћн  еще  верил,  что  его  роман  послужит  делу  сплочениЯ
общественных сил. ђасчет  этот не  оправдалсЯ:  разбилась мечта  ’ургенева о
едином и  дружном всероссийском культурном слое общества.  ЏоЯвление  романа
лишь  ускорило  процесс  идейного  размежеваниЯ,   вызвав  эффект,  обратный
ожидаемому. Ќазревал мучительный  разрыв ’ургенева с русским читателем, тоже
по-своему отражавший крах надежд на союз всех антикрепостнических сил.
     <b>€дейное  бездорожье. "„ым"</b>.  ‚  трудные  дни  духовного бездорожьЯ,  на
закате  молодости,  вновь  вспыхнула  Ярким  пламенем  романтическаЯ  любовь
’ургенева к Џолине  ‚иардо,  всегда  спасавшаЯ  его в трудных  ситуациЯх. Ћн
познакомилсЯ с гениальной  певицей, другом †орж ‘анд, 1 ноЯбрЯ 1843  года во
времЯ гастролей в Џетербурге €тальЯнской  оперы и отныне называл это событие
"свЯщенным  днем" своей жизни. ‹юбовь, которую испытывал  ’ургенев  к Џолине
‚иардо, была необычной, одухотворенно-романтической. ‘редневековое рыцарство
со свЯщенным  культом "прекрасной дамы"  светилось в ней. ‚  демократическом
кружке  Ќекрасова и  Ѓелинского,  а потом  и  —ернышевского  с  „обролюбовым
приземленнее и проще  смотрели на "таинственные отношениЯ" между  мужчиной и
женщиной и  к тургеневскому романтическому чувству относились с  иронической
улыбкой,  как  к  чудачеству  аристократа. ’ем  не менее  до самой  старости
’ургенев любил избранницу своего сердца свежо и  молодо,  весенним  чувством
первой  любви,  в которой чувственность поднималась до чистейшего  духовного
огнЯ.
     ‚есной  1863  года  Џолина ‚иардо простилась  с  парижской  публикой  и
переехала  с  семьей в  немецкий город  Ѓаден-(*127)Ѓаден.  ‚след  за  нею и
’ургенев  приобрел  здесь  участок  земли,  прилегавший к  вилле  ‚иардо,  и
построил дом. ‘вЯзи  писателЯ  с  ђоссией ослабевали.  …сли  раньше его, как
перелетную  птицу, с наступлением весенних дней неудержимо  тЯнуло в ђоссию,
то теперь наезды в Њоскву и Џетербург  торопливы. Ћн  рветсЯ  в Ѓаден-Ѓаден.
…го  письма  к  единственному  светилу  своей  жизни полны  почти  юношеских
признаний:  "Ђх, мои чувства к ‚ам слишком велики и могучи. џ не могу больше
жить вдали от ‚ас, Я должен  чувствовать  ‚ашу  близость, наслаждатьсЯ  ею,-
день,  когда  мне не  светили  ‚аши  глаза,- день  потерЯнный". "џ  чувствую
постоЯнно  на  своей голове  дорогую  тЯжесть ‚ашей  любимой  руки  - и  так
счастлив  сознанием,  что   ‚ам  принадлежу,  что  мог   бы  уничтожитьсЯ  в
непрестанном поклонении!"
     „уховнаЯ бесприютность, идейнаЯ смута, овладевшие ’ургеневым  в свЯзи с
крахом либеральных надежд,  еще  сильнее прибивали писателЯ  к  чужой семье,
которую он считал своею и в  которой  его все  любили.  ‚ ђоссии же он видел
теперь лишь брожение, отсутствие всего твердого и определившегосЯ. "‚се наши
так  называемые  направлениЯ  -   словно  пена  на  квасу:  смотришь  -  всЯ
поверхность покрыта,-  а там и ничего нет, и след  простыл..." "ѓоворЯт иные
астрономы,  что  кометы  становЯтсЯ  планетами,  переходЯ  из  газообразного
состоЯниЯ  в  твердое; всеобщаЯ  <i>газообразность</i>  ђоссии  менЯ  смущает  -  и
заставлЯет думать, что мы еще далеки от <i>планетарного</i> состоЯниЯ. Ќигде ничего
крепкого, твердого -  нигде никакого  зерна; не говорю уже о  сословиЯх -  в
самом народе этого нет".
     ‚ таком настроении ’ургенев и  начал  работу над романом "„ым", который
был  опубликован  в мартовском  номере "ђусского вестника" за  1867 год. ќто
роман глубоких сомнений и слабо теплЯщихсЯ надежд. ‚ нем изображаетсЯ особое
состоЯние  мира,  периодически  случающеесЯ  в  истории  человечества:  люди
потерЯли  освещающую их  жизнь цель, смысл жизни  заволокло  туманом.  ѓерои
живут  и  действуют как впотьмах:  спорЯт,  ссорЯтсЯ,  суетЯтсЯ, бросаютсЯ в
крайности.
     ’ургенев   наносит  удары   и  по   правительственной   партии,   и  по
революционной эмиграции. ‚ жизни, охваченной "газообразным" движением идей и
мнений, трудно  человеку сохранить уверенность в  себе. € вот главный герой,
‹итвинов,   задыхаЯсь  в  хаосе  пустых  мнений,  бесконечных  и  назойливых
словопрений, вдруг попадает во власть живой, напрЯженной, трагической любви.
Ћна налетает как  вихрь и берет в плен всего человека. „лЯ ‹итвинова и €рины
в этой (*128)  страсти  открываетсЯ единственный живой исход  и спасение  от
духоты  окружающей  жизни.  Ќа  фоне  "дыма",  всеобщего  омертвениЯ, анемии
человеческих чувств  роман ‹итвинова  и  €рины  в  Ѓаден-Ѓадене  Ярок  своей
порывистостью, безоглЯдностью, своей огненной, разрушительной красотой.
     "Љультурнические" идеи ’ургенева в какой-то мере выражает  другой герой
романа - Џотугин.  Ћн  считает, что ђоссиЯ - европейскаЯ  страна, призваннаЯ
органически  освоить   достижениЯ  западной  цивилизации,  чтобы  двинутьсЯ;
вперед. Ћсновной  удар Џотугин  наносит русскому самохвальству.  Ќо  в своих
критических   высказываниЯх    герой   впадает   в    крайности   нигилизма,
оскорбительные длЯ русского человека. Џравда, ’ургенев  дает понЯть, что сам
Џотугин  страдает  от  желчности   и   ворчливости,  порожденной  внутренним
бессилием этого потерЯнного, несчастного, неустроенного человека.
     ‚ финале романа есть слабый  намек на отдаленное  будущее  ђоссии  - на
переход   ее  из   "газообразного"  состоЯниЯ   в  "планетарное".   Њедленно
освобождаетсЯ ‹итвинов от "дыма" баденских  впечатлений. Ћн  возвращаетсЯ на
родину  и  в деревенской  глуши  ведет скромную "культурническую"  работу. ‚
одном  из  писем  тех   лет  ’ургенев  сказал:  "ЌароднаЯ  жизнь  переживает
воспитательный   период,   внутреннего,  хорового   развитиЯ,  разложениЯ  и
сложениЯ; ей нужны помощники - не вожаки; когда этот период  кончитсЯ, снова
поЯвЯтсЯ крупные, оригинальные личности".
     "„ым" не принес ’ургеневу успеха. „емократы  не могли простить писателю
карикатурного   изображениЯ   революционной   эмиграции,    консерваторы   -
сатирического изображениЯ придворных  в сцене пикника  русских  генералов  в
Ѓаден-Ѓадене.  ‚сеобщее  недовольство  вызвал Џотугин.  Ђнонимный  рецензент
газеты "ѓолос" заЯвлЯл: "Ќе с любовью глЯдит господин ’ургенев на ђоссию "из
своего  прекрасного далека", презреньем мечет он в нее оттуда!" ”. €. ’ютчев
обвинил ’ургенева в полном "отсутствии национального чувства". „остоевский в
романе  "Ѓесы" вывел ’ургенева в карикатурном  образе "русского  европейца",
писателЯ Љармазинова.
     <b>Ћбщественный подъем 70-х годов</b>.  ђоман  "Ќовь". ‚  начале 70-х годов  в
ђоссии  наметилсЯ  новый  общественный  подъем,  свЯзанный  с  деЯтельностью
революционного народничества.  ќто опЯть повернуло ’ургенева лицом к ђоссии.
’еплый луч надежды и веры согрел последнее десЯтилетие его жизни.
     Ћднако  отношение  ’ургенева  к  революционному  движе-(*129)нию   было
по-прежнему сложным. Ћн не разделЯл народнических политических программ. …му
казалось, что  революционеры  страдают нетерпением и слишком торопЯт русскую
историю.  €х  деЯтельность  не бесполезна в  том  смысле,  что они будоражат
общество,  подталкивают правительство  к  реформам.  Ќо возможно и обратное:
напуганнаЯ их революционным экстремизмом власть пойдет к реакции.
     €стинно  полезными  деЯтелЯми русского прогресса,  по ’ургеневу, должны
ЯвитьсЯ  "постепеновцы",  "третьЯ сила", занимающаЯ  промежуточное положение
между  правительственной  партией  и примыкающей  к ней либеральной, с одной
стороны,  и  революционными народниками - с  другой. Ћткуда же ждет писатель
поЯвление  этой  силы?  …сли  в   50-60-х  годах  он  возлагал  надежды   на
"постепеновцев"  сверху (культурное дворЯнство и его либеральнаЯ партиЯ), то
теперь считает, что "третьЯ сила" должна прийти снизу, из народа.
     ђоману  "Ќовь"  ’ургенев  предпосылает  эпиграф  "€з  записных   книжек
хозЯина-агронома": "Џоднимать следует новь не поверхностно скользЯщей сохой,
но   глубоко   забирающим    плугом".   ‡десь   содержитсЯ    прЯмой   упрек
"нетерпеливцам": это  они  пытаютсЯ поднимать  новь поверхностно  скользЯщей
сохой. ‚ письме Ђ. Џ.  ”илософовой от 22 февралЯ 1872  года ’ургенев сказал:
"Џора у нас в ђоссии бросить мысль о "сдвигании гор с  места" -  о  крупных,
громких и красивых результатах;  более, чем когда-либо и где-либо, следует у
нас удовлетворЯтьсЯ малым, назначать себе тесный круг действиЯ".
     ѓлубоко   забирающим   плугом  поднимает  новь   в   романе   ’ургенева
"постепеновец"   ‘оломин.  „емократ   по   происхождению,   он   сочувствует
революционерам и уважает их. Ќо  путь, который они избрали, ‘оломин  считает
заблуждением, в революцию он не верит. Џредставитель "третьей силы", он, как
и  революционные народники,  находитсЯ  на  подозрении  у  правительственных
консерваторов   калломейцевых  и   действующих  "применительно  к  подлости"
либералов сипЯгиных. ќти герои изображаютсЯ в беспощадно сатирическом свете.
Ќикаких  надежд  на   правительственные   верхи   и  дворЯнскую  либеральную
интеллигенцию писатель  уже  не питает.  Ћн  ждет  реформаторского  движениЯ
"снизу", из русских демократических глубин.
     ‚  ‘оломине  писатель  подмечает  характерные  черты  великоросса:  так
называемую  "сметку",  "себе  на  уме",  "способность  и  любовь  ко   всему
прикладному,  техническому",  практический  смысл  и  своеобразный  "деловой
идеализм". ќти (*130) качества ’ургенев считал глубоко  русскими, народными,
начинаЯ с первого очерка "‡аписок охотника" - вспомним тип крестьЯнина •орЯ.
     ‚ отличие от революционеров  - Ќежданова, Њаркелова, Њарианны - ‘оломин
не  "бунтует"  народ, а  занимаетсЯ  практической деЯтельностью:  организует
фабрику  на артельных  началах,  строит школу  и  библиотеку.  €менно  такаЯ
негромкаЯ, но основательнаЯ работа  способна,  по ’ургеневу,  обновить  лицо
родной земли. ђоссиЯ страдает  не  от нехватки героического энтузиазма, а от
практической  беспомощности,  от  неумениЯ  "не   спеша  делать"  простое  и
будничное дело.
     <b>Џоследние годы  жизни ’ургенева</b>. ђоман "Ќовь"  стал  последним  крупным
произведением писателЯ. ’еперь он занЯлсЯ подведением  итогов, создаваЯ цикл
"‘тихотворений в прозе". ‚ поэтически отточенной форме здесь нашли отражение
все  ведущие  мотивы  его   творчества.  Љнига   открывалась  стихотворением
"„еревнЯ"  - "Џоследний  день  июнЯ месЯца: на  тысЯчу верст кругом ђоссиЯ -
родной край",- а завершалась она гимном русскому Языку, крылатой фразой: "Ќо
нельзЯ верить, чтобы такой Язык не был дан великому народу!"
     Џоследние годы жизни ’ургенева  были  озарены радостным сознанием того,
что ђоссиЯ высоко ценит его литературные заслуги. Џриезды писателЯ на родину
в 1879  и 1880 годах  превратились в шумные  чествованиЯ его  таланта. Џосле
русских оваций летом 1879  года ’ургенев получил  известие о новом успехе: в
Ђнглии  Ћксфордский  университет  присвоил   ему  за  содействие  "‡аписками
охотника"  освобождению   крестьЯн   степень   доктора   права.  ќти  успехи
воодушевлЯли. ‘озревал замысел большого романа о двух типах революционеров -
русском  и французском.  ’ургенев  радовалсЯ: "Ќеужели из  старого засохшего
дерева пойдут новые листьЯ и даже ветки? Џосмотрим".
     Ќо  с ЯнварЯ 1882 года  начались испытаниЯ.  ЊучительнаЯ болезнь  - рак
спинного  мозга -  приковала ’ургенева  к постели. Њечта о поездке  в ђоссию
оказалась  "каким-то  приЯтным  сном".  30  маЯ  1882  года  ’ургенев  писал
отъезжавшему в его  гостеприимное ‘пасское поэту џ. Џ. Џолонскому: "Љогда ‚ы
будете  в ‘пасском,  поклонитесь  от  менЯ дому,  саду, моему молодому дубу,
родине поклонитесь, которую Я уже, вероЯтно, никогда не увижу".
     ‡а  несколько дней до  рокового  исхода он завещал похоронить  себЯ  на
‚олковом кладбище в Џетербурге,  подле  своего друга - Ѓелинского.  ‚ бреду,
прощаЯсь с  семейством (*131) ‚иардо,  он забывал, что перед ним французы, и
говорил  с ними на русском  Языке. Џоследние слова переносили  ’ургенева  на
просторы родных орловских лесов и полей - к тем людЯм, которые жили в ђоссии
и  помнили о нем: "Џрощайте, мои милые, мои белесоватые..." Љартины  русской
жизни витали  в его угасающем  сознании, пока 22 августа  (3  сентЯбрЯ) 1883
года в два часа днЯ он не отошел в мир иной. ђоссиЯ  похоронила его согласно
завещанию и со всеми почестЯми, достойными его таланта.
     <b>‚опросы и заданиЯ</b>: ‚ чем тайна поэтического мироощущениЯ ’ургенева? —ем
порождаютсЯ  трагические мотивы  в  творчестве ’ургенева? ‚ чем  особенность
общественных  взглЯдов  ’ургенева, какой  поучительный смысл  имеют они  длЯ
нашего   времени?  Љакие  событиЯ  детских  и  юношеских  лет   повлиЯли  на
формирование  мировоззрениЯ ’ургенева?  Џочему  "‡аписки  охотника" принесли
’ургеневу славу и известность? Џочему после рассказов из  крестьЯнской жизни
"Њуму" и "ЏостоЯлый  двор"  ’ургенев обращаетсЯ к интеллектуальному герою? ‚
чем  сила и  слабость  „митриЯ  ђудина?  Џочему  роман  о ‹аврецком ’ургенев
называет "„ворЯнское  гнездо"?  ‚ чем  источник трагизма любви  ‹аврецкого к
‹изе Љалитиной? Љак вы понимаете смысл эпилога в романе "„ворЯнское гнездо"?
Ћхарактеризуйте основные этапы работы ’ургенева над романом  "Ћтцы и  дети".
„айте   развернутую  характеристику  и  оценку  споров  Ѓазарова   с  Џавлом
Џетровичем. Џочему  любовь  к Ћдинцовой вносит трагический раскол в характер
Ѓазарова?  Љакой жизненный  урок получает  Ѓазаров под кровом  родительского
дома? ‚  чем  источник  силы Ѓазарова,  помогающей ему мужественно встретить
смерть? Љак оценила роман "Ћтцы и дети" русскаЯ критика?
     <B>Ќ€ЉЋ‹Ђ‰ ѓЂ‚ђ€‹Ћ‚€— —…ђЌ›…‚‘Љ€‰
     (1828-1889)</B>
     (*132)  <b>ѓражданскаЯ казнь</b>.  19 маЯ 1864 года  на  Њытнинской площади  в
Џетербурге  состоЯлось событие,  которое навсегда  вошло в летопись русского
освободительного  движениЯ.  Ѓыло  туманное,  мглистое  петербургское  утро.
Њоросил холодный,  пронизывающий  дождь. ‘труйки воды скользили  по высокому
черному столбу с цепЯми, длинные капли падали на землю  с намокшего дощатого
помоста  эшафота.  Љ  восьми  часам утра здесь собралось  более  двух  тысЯч
человек.  ‹итераторы,  сотрудники  журналов,  студенты  медико-хирургической
академии,  офицеры  армейских  стрелковых  батальонов  пришли  проститьсЯ  с
человеком,   который  около   семи  лет  был  властителем  дум  революционно
настроенной части русского общества.
     Џосле   долгого   ожиданиЯ  показалась   карета,   окруженнаЯ   конными
жандармами, и на эшафот поднЯлсЯ Ќиколай ѓаврилович —ернышевский. Џалач снЯл
с него шапку, и началось чтение приговора. Ќе очень грамотный чиновник делал
это громко,  но  плохо,  с  заиканиЯми,  с  передышками. ‚  одном  месте  он
поперхнулсЯ и  едва выговорил "<i>сацали-(*133)ческих</i>  идей". Џо бледному  лицу
—ернышевского  скользнула усмешка. ‚ приговоре объЯвлЯлось, что —ернышевский
"своею литературной деЯтельностью  имел большое влиЯние на  молодых людей" и
что "за злоумышление  к  ниспровержению существующего порЯдка"  он  лишаетсЯ
"всех прав состоЯниЯ" и ссылаетсЯ "в  каторжную работу на 14  лет", а  затем
"поселЯетсЯ в ‘ибири навсегда".
     „ождь усиливалсЯ. —ернышевский часто  поднимал  руку, обтираЯ  холодную
воду, струившуюсЯ  по  лицу, сбегавшую за  воротник  пальто. Ќаконец  чтение
прекратилось.  "Џалачи  опустили его на  колени. ‘ломали над головой саблю и
затем, поднЯвши  его еще выше на несколько ступеней, взЯли его руки в  цепи,
прикрепленные к столбу. ‚ это времЯ  пошел очень  сильный дождь, палач надел
на него  шапку. —ернышевский поблагодарил его,  поправил  фуражку, насколько
позволЯли ему его  руки, и  затем, заложивши  руку  в руку, спокойно  ожидал
конца этой  процедуры. ‚ толпе было  мертвое  молчание,- вспоминает очевидец
"гражданской казни".- Џо окончании церемонии все ринулись к карете, прорвали
линию городовых... и только усилиЯми конных жандармов толпа была отделена от
кареты.  ’огда...  были брошены  ему  букеты  цветов. Ћдну женщину, кинувшую
цветы, арестовали. Љто-то  крикнул: "Џрощай,  —ернышевский!"  ќтот крик  был
немедленно  поддержан другими и потом сменилсЯ  еще  более колким словом "до
свиданиЯ".
     Ќа другой день,  20 маЯ 1864 года, —ернышевский в кандалах, под охраной
жандармов был отправлен в ‘ибирь, где ему суждено было прожить без малого 20
лет  в отрыве от общества, от родных, от  любимого дела. •уже всЯкой каторги
оказалось  это изнурЯющее бездействие, эта обреченность на  обдумывание Ярко
прожитых и внезапно оборванных лет...
     <b>„етские годы</b>. Ќиколай ѓаврилович —ернышевский родилсЯ 12 (24) июлЯ 1828
года в ‘аратове в  семье протоиереЯ  ѓавриила €вановича  —ернышевского и его
жены …вгении …горовны  (урожденной ѓолубевой).  Ћба  деда  его и  прадед  по
материнской линии были свЯщенниками. „ед, …гор €ванович ѓолубев,  протоиерей
‘ергиевской  церкви  в  ‘аратове,  скончалсЯ  в  1818  году,  и  саратовский
губернатор   обратилсЯ  к   пензенскому  архиерею  с  просьбой  прислать  на
освободившеесЯ  место  "лучшего  студента"  с условием, как  было  принЯто в
духовном  сословии,  женитьбы  на  дочери  умершего  протоиереЯ.   „остойным
человеком  оказалсЯ   библиотекарь  Џензенской  семинарии  ѓавриил  €ванович
—ернышевский, человек высокой учености и безукоризненного поведениЯ.
     (*134) ‚ 1816 году он был замечен известным государственным деЯтелем Њ.
Њ.   ‘перанским,  попавшим  в   опалу  и  занимавшим  должность  пензенского
губернатора. ‘перанский предложил ѓавриилу €вановичу поехать в Џетербург, но
по настоЯнию  матери он отказалсЯ  от лестного  предложениЯ,  сулившего  ему
блестЯщую карьеру  государственного деЯтелЯ. Ћб этом эпизоде  в своей  жизни
ѓавриил  €ванович  вспоминал не  без сожалениЯ  и  перенес несбывшиесЯ мечты
молодости на своего единственного сына, талантом и способностЯми ни в чем не
уступавшего отцу.
     ‚  доме  —ернышевских царили  достаток  и  теплаЯ  семейнаЯ  атмосфера,
одухотвореннаЯ    глубокими   религиозными    чувствами.   "...‚се    грубые
удовольствиЯ,-   вспоминал   —ернышевский,-   казались  мне  гадки,  скучны,
нестерпимы; это отвращение от них было во мне с детства, благодарЯ, конечно,
скромному и строго нравственному  образу  жизни  всех  моих близких  старших
родных".  Љ   родителЯм  своим  —ернышевский  всегда  относилсЯ  с  сыновним
почтением  и благоговением,  делилсЯ с ними заботами и планами, радостЯми  и
огорчениЯми. ‚ свою очередь, мать любила своего сына беззаветно, а  длЯ отца
он был еще и предметом нескрываемой гордости. ‘ ранних лет мальчик обнаружил
исключительную природную одаренность. Ћтец  уберег его от духовного училища,
предпочитаЯ  углубленное  домашнее   образование.  Ћн  сам  преподавал  сыну
латинский   и  греческий   Языки,  французским  мальчик  успешно   занималсЯ
самостоЯтельно,  а немецкому его  учил немец-колонист ѓреф. ‚ доме отца была
хорошаЯ  библиотека,  в  которой, нарЯду с духовной  литературой, находились
сочинениЯ  русских  писателей  -  Џушкина,   †уковского,  ѓоголЯ,   а  также
современные  журналы.  ‚  "Ћтечественных записках" мальчик читал  переводные
романы „иккенса,  †орж ‘анд, увлекалсЯ статьЯми ‚. ѓ. Ѓелинского. ’ак что  с
детских  лет  —ернышевский  превратилсЯ,  по   его  собственным  словам,   в
настоЯщего "пожирателЯ книг".
     Љазалось бы,  семейное благополучие,  религиозное  благочестие, любовь,
которой  с детства был окружен мальчик,- ничто не предвещало в нем  будущего
отрицателЯ,  революционного ниспровергателЯ основ  существовавшего  в ђоссии
общественного  строЯ. Ћднако  еще  €. ‘.  ’ургенев обратил внимание  на одну
особенность русских  революционных борцов: "‚се истинные <i>отрицатели</i>, которых
Я знал - без исключениЯ (Ѓелинский,  Ѓакунин, ѓерцен, „обролюбов, ‘пешнее  и
т. д.), происходили  от сравнительно  добрых  и честных родителей.  € в этом
заключаетсЯ великий смысл:  (*135) это отнимает  у  <i>деЯтелей</i>, у  отрицателей
всЯкую тень личного негодованиЯ, личной раздражительности. Ћни идут по своей
дороге потому только, что более чутки к требованиЯм народной жизни". ‘ама же
эта  чуткость  к чужому  горю  и страданиЯм  ближнего  предполагала  высокое
развитие   христианских  нравственных  чувств,   совершавшеесЯ   в  семейной
колыбели. ‘ила отрицаниЯ питалась и  поддерживалась равновеликой силой веры,
надежды и любви. Џо контрасту с миром и гармонией, царившими в семье, резала
глаза  общественнаЯ  неправда,  так  что  с детских  лет  —ернышевский  стал
задумыватьсЯ,  почему   "происходЯт   беды  и  страданиЯ   людей",   пыталсЯ
"разобрать, что правда и что ложь, что добро и что зло".
     <b>‘аратовскаЯ  духовнаЯ  семинариЯ</b>. ‚ 1842 году  —ернышевский  поступил в
‘аратовскую  духовную  семинарию  своекоштным  студентом,   живущим  дома  и
приезжающим в семинарию лишь на уроки. ‘мирный, тихий и застенчивый,  он был
прозван   бедными  семинаристами  "дворЯнчиком":   слишком  отличалсЯ   юный
—ернышевский  от большинства  своих товарищей - и  хорошо одет,  и сын всеми
почитаемого в городе протоиереЯ, и в семинарию ездит в собственной пролетке,
и по уровню  знаний на  голову выше однокашников. ‘разу же попал он в список
лучших  учеников,  которым вместо обычных домашних  уроков  педагоги  давали
специальные  заданиЯ  в виде  сочинений  на  предложенную тему.  ‚ семинарии
царили средневековые  педагогические принципы, основанные на убеждении,  что
телесные  страданиЯ   способствуют  очищению  человеческой   души.   ‘ильных
студентов  поощрЯли,  а  слабых  наказывали.   Џреподаватель  словесности  и
латинского   Языка  ‚оскресенский   частенько  карал  грешную  плоть   своих
воспитанников, а после телесного наказаниЯ приглашал домой на чай, направлЯЯ
их души на стезю добродетели.
     ‚ этих условиЯх умные студенты оказывались  своего  рода  спасителЯми и
защитниками  слабых.  —ернышевский вспоминал:  "‚  семинарском  преподавании
осталось много средневековых обычаев, к числу их принадлежат диспуты ученика
с учителем.  Љончив  объЯснение урока, учитель говорит:  "Љто  имеет сделать
возражение?"  “ченик,  желающий  отличитьсЯ,-  отличитьсЯ не  столько  перед
учителем, сколько перед товарищами,-  встает и говорит: "џ имею возражение".
ЌачинаетсЯ  диспут;  кончаетсЯ  он  часто  ругательствами   возразившему  от
учителЯ; иногда возразивший посылаетсЯ и  на  колени; но зато он приобретает
между товарищами  славу гениЯ.  Ќадобно  сказать, что каждый  курс в  (*136)
семинарии   имеет   человек  пЯть   "гениев",  перед   которыми   совершенно
преклонЯютсЯ товарищи..."  Ѓолее того,  в каждом  классе  существовал  еще и
духовный, интеллектуальный вождь - тот, кто "умнее всех". —ернышевский легко
стал таким вождем.
     Џо воспоминаниЯм его однокашников, "Ќиколай ѓаврилович приходил в класс
раньше  нарочито,  чем было  то нужно, и с товарищами  занималсЯ  переводом.
Џодойдет группа человек 5-10, он переведет  трудные места и объЯснит; только
что отойдет эта - подходит другаЯ, там  третьЯ и  т.  д.  € не было  случаЯ,
чтобы —ернышевский выразил, хоть бы полусловом, свое неудовольствие".
     <b>Џетербургский университет</b>.  ’ак с  ранних лет укрепилось в —ернышевском
действительно  присущее ему чувство умственной исключительности, а  вслед за
ним  и вера  в силу человеческого разума, преобразующего окружающий  мир. Ќе
закончив семинарии,  проучившись  в  ней  неполных четыре года  из шести, он
оставил  ее  с твердым намерением  продолжить  образование  в  университете.
Џочему  —ернышевский  отказалсЯ  от  блестЯщей  духовной   карьеры,  котораЯ
открывалась перед ним?  ‚ разговоре  с  приЯтелем перед отъездом в Џетербург
молодой  человек  сказал:  "‘лавы  Я желал  бы".  ‚ероЯтно, его  незаурЯдные
умственные  способности  не  находили  удовлетворениЯ;  уровень  семинарской
учености  он  перерос,  занимаЯсь  самообразованием.  Ќе  исключено,  что  к
получению светского  образованиЯ —ернышевского подтолкнул  отец,  только что
переживший  незаслуженную опалу  со стороны духовного  начальства. Џоложение
духовного  сословиЯ в тогдашней ђоссии было далеко  не блестЯщим. ЌачинаЯ  с
реформы Џетра I  оно находилось в зависимости от государства, от чиновников,
от   светских   властей.  “ниверситетское  же   образование  давало  большую
независимость,  а  при  определенных умственных способностЯх  и  перспективу
перехода из духовенства в привилегированное дворЯнское сословие. Ћтец помнил
о своей  молодости и  хотел видеть  в  сыне осуществление  своих несбывшихсЯ
надежд.  ’ак  или иначе, но  в мае  1846 г. юноша  в  сопровождении  любимой
матушки  отправилсЯ  "на  долгих"  в  далекую  столицу  держать  экзамены  в
университет.
     ЌедоучившийсЯ  семинарист  2  августа  1846  года  вступает  в  дерзкое
соперничество  с  дворЯнскими сынками,  выпускниками пансионов и гимназий, и
одерживает    блестЯщую    победу.    14    августа     он    зачислен    на
историко-филологическое отделение  философского  факультета. Ќа первом курсе
—ернышевский  много  занимаетсЯ, читает ‹ермонтова,  ѓоголЯ, илле-(*137)ра,
начинает     вести    дневник.     …го     увлекают    идеи    нравственного
самоусовершенствованиЯ,  настольной  книгой  по-прежнему  ЯвлЯетсЯ   ЃиблиЯ.
—ернышевский  сочувственно  относитсЯ  к "‚ыбранным местам  из  переписки  с
друзьЯми" ѓоголЯ  и осуждает неприЯтие  этой  книги  Ѓелинским и Ќекрасовым.
‚спыхнувшаЯ  в  феврале 1848 года во  ”ранции революциЯ существенно изменЯет
круг  интересов   студента-второкурсника.   …го   увлекают   философские   и
политические   вопросы.  ‚   дневнике  поЯвлЯютсЯ  характерные  записи:  "не
уничтожениЯ  собственности  и семейства хотЯт социалисты, а того,  чтобы эти
блага, теперь привилегиЯ нескольких, расширились  на всех!"  ‚ сентЯбре 1848
года  —ернышевский  знакомитсЯ  с участником  "пЯтниц" Њ.  ‚.  Џетрашевского
Ђлександром  •аныковым,  который  дает  ему  читать  сочинениЯ  французского
социалиста-утописта ”урье. „остоевский замечал, что "зарождающийсЯ социализм
сравнивалсЯ  тогда,  даже  некоторыми из  коноводов его, с  христианством  и
принималсЯ  лишь за  поправку  и  улучшение  последнего,  сообразно  веку  и
цивилизации". ‚ социализме видели "новое откровение", продолжение и развитие
основных  положений  этического  учениЯ €исуса •риста. "„очитал нынче  утром
”урье,- записывает в дневнике  —ернышевский.- ’еперь вижу, что он собственно
не опасен длЯ моих христианских убеждений..." Ќо более глубокое знакомство с
социалистическими   учениЯми  рождает  сомнение  в  тождестве  социализма  с
христианством: "…сли это откровение,- последнее откровение, да будет оно,  и
что  за  дело до волнениЯ душ слабых,  таких, как моЯ... Ќо Я не  верю, чтоб
было новое, и жаль мне  было  бы расстатьсЯ  с €исусом •ристом, который  так
благ,  так мил душе  своею  личностью, благой и любЯщей человечество, и  так
вливает  в  душу  мир,  когда  подумаешь  о  нем".  —ернышевский  уподоблЯет
современную цивилизацию эпохе ђима  времен упадка, когда разрушались  основы
старого  миросозерцаниЯ  и   всеми  ожидалсЯ   приход   мессии,   спасителЯ,
провозвестника новой  веры. € юноша готов остатьсЯ с истиной нового учениЯ и
даже уйти от •риста, если христианство разойдетсЯ с "последним откровением".
Ѓолее  того, он чувствует в своей душе  силы  необъЯтные. …му хотелось стать
самому  родоначальником  учениЯ, способного обновить мир  и дать "решительно
новое направление"  всему  человечеству. Џримечательна  в  этой свЯзи  такаЯ
трогательнаЯ  деталь.  „невники  пишутсЯ  специально  изобретенным   методом
скорописи,  непонЯтной  длЯ  непосвЯщенных.  Ћднажды  —ернышевский  замечает
следующее:   "…сли   Я   умру,   не   перечитавши   хорошенько   их   и   не
пере-(*138)писавши на общечитаемый Язык, то ведь это пропадет длЯ биографов,
которых  Я  жду,  потому  что  в  сущности  думаю,  что  буду  замечательным
человеком".
     23 апрелЯ арестуют петрашевцев, в их числе и знакомого —ернышевского Ђ.
•аныкова. Џо счастливой случайности юноша  не оказалсЯ привлеченным по этому
политическому процессу. €  однако  —ернышевский не  падает духом. ‹етом 1849
года он записывает:  "…сли бы мне теперь власть в руки, тотчас  провозгласил
бы  освобождение крестьЯн,  распустил более половины войска, если не сейчас,
то  скоро  ограничил бы  как можно более  власть  административную и  вообще
правительственную, особенно мелких лиц (т. е. провинциальных и уездных), как
можно  более  просвещениЯ,  учениЯ,  школ.  …два  ли бы  не  постаралсЯ дать
политические  права женщинам".  Џо  окончании университета он  мечтает стать
журналистом  и предводителем  "крайне левой стороны, нечто вроде ‹уи Ѓлана",
известного деЯтелЯ французской революции 184