ервому предлагалась возможность уплыть
на двадцать четыре часа назад.
     ‚  любом  случае  ђоберт  был  убежден,  что  он  действительно  должен
научитьсЯ плаванию,  а  всем известно, что даже только одна  добраЯ  причина
помогает преодолеть тысЯчу страхов. Џоэтому на следующий день мы снова видим
его в воде.
     ”атер Љаспар перешел на  сей день к поучениЯм, что если ђоберт отпустит
лестницу  и  станет  помавать  руками,  как будто  задаваЯ ритм  в  собрании
играющих музыку, и широко барахтать бедрами, пучина не всосет его. € побудил
ђоберта  пробовать,  то  при натЯнутом  канате,  то  перепускаЯ  пеньку  вне
ђобертова ведома, и  ученика известил, что не  поддерживает,  лишь когда тот
обрел  уверенность.  ‚ерно,  впрочем,  что  после   cero  объЯвлениЯ  ђоберт
незамедлительно  стал  утопать, вопЯ, но в этой жалобе он конвульсивно взбил
воду голенЯми и снова выпрЯдал головою на поверхность.
     Џодобные   стараниЯ  продлились  не  менее  получаса   и  ђоберт  начал
чувствовать, как ему поддерживать  тело  на  плаву.  Ќо стоило ему  захотеть
двинутьсЯ пошустрее, голова  западала назад.  ”атер  Љаспар  дал  ему  совет
удовлетворить  эту  наклонность  и  закидыватьсЯ  головою   навзничь   елико
возможет,  напружинив туловище  и выпЯтив  его  дугою, руки-ноги растопырив,
будто длЯ упираниЯ в окружность, и лежащий упокаиваетсЯ точно в гамаке,  где
он лежит и час и два, и даже  започивает,  ласкаемый волнами при косых лучах
закатывающегосЯ  солнца. Ћткуда Љаспару было ведомо все то, если  он никогда
не плавал в море? €з ”изической ѓидростатической ’еории, отвечал Љаспар.
     Ћбрести надлежащее положение было непросто,  ђоберт и тужилсЯ и давилсЯ
с обмотанной около  шеи  пуповиной, пока нашел равновесную  позу. ‚первые он
почувствовал море своим другом. Џо инструкциЯм фатера он мерно двигал руками
и ногами; легонько поднимал голову, снова укладывалсЯ назад и привыкал иметь
воду в ушах и переносить  ее давленье. Ћн даже  был способен говорить, более
того, кричать, чтобы дозвучало до борта.
     "…сли  ты сейчас  хочешь,  ты  повернешьсЯ,  -- руководил  им иезуит  с
корабельной вышки. -- ’ы  пустишь вниз правый твой локоть, чтобы он отвиснул
от  тела,  медленно  двинешь левым плечом и повернешьсЯ,  и  ты увидишь, что
лежишь пониз брюхом!"
     Ћн не поЯснил, что  переворачивающемусЯ следовало сдержать дыханье, ибо
лицу предстоЯло повстречатьсЯ  с водою, да с такою,  которой одна забота  --
вперитьсЯ в  нюхало  новобранцу. ‚идимо,  в трактатах о ѓидро-Џневматической
Њеханике  это позабыли.  €  потому из-за ignoratio  elenchi (Ќеведение  всех
возможных дополнительных обстоЯтельств (философский термин,  лат. из греч.))
преподобным Љаспаром ђоберт заглотал еще один кувшин просолоневшей воды.
     Ќо теперь  он потихоньку  научалсЯ научатьсЯ. „ва-три раза кувырнувшись
вокруг оси, он понЯл принцип, основу  длЯ всЯкого плавальщика, именно  что с
головой  под водою не пытаютсЯ вдохнуть, а  выдувают содержимое ноздрей, как
будто  освобождаЯсь и  от того небогатого воздуха,  который  забран  впрок и
потребен.  ‚роде  бы  должно  разуметьсЯ  само;  однако не  разумелось,  как
показывает опыт ђоберта.
     Љак  бы то ни было,  он убедилсЯ, что ему легче лежать навзничь, задрав
лицо,  а не ничком. џ-то  предпочитаю лицо поворачивать вниз;  но ђоберт, по
видимости любЯ тот навык, что освоил первым, дрейфовал на спине  и в это г и
в следующий день, поддерживаЯ беседу о двух величайших мировых системах.
     ‘нова  возвратились к вращению  ‡емли и отец Љаспар раззадорил  ђоберта
соображениЯми  об  эклипсах.  …сли  сместить  ‡емлю  из  средоточиЯ  мира  и
определить  на  место ‡емли ‘олнце, ‡емлю придетсЯ  пристроить или над ‹уной
или под ‹уной, иначе не выйдет. Џоставь мы ее под ‹уной, не станут  возможны
затмениЯ ‘олнца, потому что ‹уна пребудет над ‘олнцем и над ‡емлей и никогда
не сможет всунутьсЯ  между ‡емлею и ‘олнцем. Џоставь мы  ‡емлю над ‹уной, не
смогут происходить эклипсы ‹уны, потому что если ‡емлЯ над нею, как же ‡емле
проскакивать  между  ‹уною  и  ‘олнцем? ‚добавок к  тому астрономиЯ  утратит
способность,  коей обладала всегда до  этих пор, предсказывать  затмениЯ,  и
преточно, потому что астрономиЯ исходит в своих расчетах из движений ‘олнца;
если же ‘олнце недвижно, всей арифметике цена грош.
     €езуит упивалсЯ Ђргументом о ‹учнике. …сли ‡емлЯ вращаетсЯ все двадцать
четыре часа суток, то стрела, пущеннаЯ строго вверх, обЯзана падать на запад
за  много  миль от  стрелЯвшего. ’о же доказывает и Ђргумент о  Ѓашне. ѓруз,
отпущенный  с западной  стороны высотной  постройки,  вращайсЯ  земной  шар,
попадал  бы  не к подножию  башни, а  далеко  вкось, то есть летел бы  не по
вертикали, а по диагонали, потому что за это времЯ башнЯ (и ‡емлЯ) крутились
бы в направлении востока.  Џоскольку все-таки известно из экспериментов, что
груз ударЯетсЯ о землю отвесно, значит, вращение земли пустое балЯсничанье.
     Ќе  поминаЯ  уж  Ђргумент  о  Џтицах,  которые,  оборачивайсЯ  ‡емлЯ за
прохождение одних суток, нипочем не выдержали бы противостоЯниЯ ее оборотам,
даже при дивной неутомимости. Њы  же  по опыту знаем,  что пусть  и скача на
коне  в  направлении  солнца,  всадник  не  догонЯет  никакую птицу,  а  она
настигает его и опережает.
     "Ћтлично.  € не  возразишь. Ќо Я знаю, что  если вращать ‡емлю и прочие
планеты,  а  ‘олнцу стоЯть,  объЯснЯетсЯ  большинство  Явлений;  Џтолемей же
блуждал вокруг  да  около,  со своими  эпициклами  и  деферентами,  с  иными
вселенскими околичностЯми".
     "Џрощу твои дурные  каламбуры. Ќо если говоришь не в шутку, отвечу, что
не  будучи Язычник,  как  Џтолемей, Я  сознаю,  коликими  погрешностЯми  тот
преступалсЯ. €  потому мыслю, что величайший  ’ихо  из “раниборга  имел зело
здравую идею. Ћн думал, что все известные нам планеты, как то  ћпитер, Њарс,
Њеркурий  и  ‘атурн,  ходЯт  около  ‘олнца,  однако что  ‘олнце окручиваетсЯ
совокупно с ними около ‡емли, вокруг ‡емли же вращаетсЯ  ‹уна, а ‡емлЯ стоит
неподвижно в  центре  круга  неподвижных  светил. ќтим объЯсним  заблуждениЯ
ЏтолемеЯ,  не  указываЯ на  ересь,  ересь  шла  от  ѓалилеЯ.  ’ы  не  обЯзан
объЯснЯть, отчего умеет ‡емлЯ, такаЯ тЯжелаЯ, передвигатьсЯ по небу".
     "Ђ отчего умеют ‘олнце и неподвижные планеты?"
     "Ђ  на твой взглЯд, они  тЯжелы? Џо-моему, нет. ќто небесные тела, а не
подлунные! ‡емлЯ-то и впрЯмь, действительно, имеет великую тЯжесть".
     "Љак же тогда корабль о сотне пушек умеет двигатьсЯ по морю?"
     "ќто море его тЯнет, а ветер подгонЯет".
     "Ќу  тогда,  если позволено  высказать новую идею  не  взбесив  римских
кардиналов, Я слышал,  как в  Џариже один философ  излагал, будто  небо есть
жидкаЯ  материЯ,  как  море,   и  материЯ  крутитсЯ,  образуЯ  водовороты...
tourbillons..."
     "—то это значит?"
     "‚оронки".
     "‚ороны? Ђ, понЯл, водовороты. Љ чему это?"
     "Љ тому  что воронки засасывают  в себЯ планеты. ‚оронка  движет  ‡емлю
вокруг ‘олнца, но  это именно воронка крутитсЯ, а ‡емлЯ пребывает неподвижно
в воронке, описывающей круги".
     "Ќу ты хорош! ‘перва не позволЯл небесам быть хрустальными, боЯлсЯ, что
кометы раскокают хрусталь, а теперь  готов разжижить небеса,  не опасаешьсЯ,
что птицы  в  них завЯзнут! ‚о-вторых, идеЯ водоворотов может объЯснить, как
‡емлЯ обращаетсЯ вокруг ‘олнца, но из идеи водоворотов не следует, что ‡емлЯ
вокруг своей оси циркулирует, как ребЯческий волчок!"
     "‚ерно. Ћднако тот философ говорил, что и на данный случай надо иметь в
виду, что оборачиваетсЯ только  поверхность морей и наружностнаЯ кора нашего
шара, в то времЯ как центр в глубине простаивает. —то-то в этом роде".
     "…ще неразумней прежнего. ѓде опубликовал этот молодчик все это?"
     "Ќе  знаю,  кажетсЯ,  он  отказалсЯ  от мысли  записывать  эти  идеи  и
публиковать их. Ќе хотел раздражать иезуитов, он их сильно любит".
     "’огда уж предпочту господина ѓалилеЯ, который еретические мысли питал,
но поделилсЯ ими с любвеобильнейшими кардиналами, и никто его потом не думал
жечь. Ќе  нравитсЯ мне этот твой знакомый, который  мысли  питает  еще более
еретические, однако ими не делитсЯ, пусть  и любЯ иезуитов. Њожет, ѓосподь в
один хороший день ѓалилеЯ и извинит, а этого молодца, не думаю".
     "‚ообще-то,  помнитсЯ, он  поправилсЯ с  этой первой  мыслью. ‚роде  бы
громадный сгусток материи, который  простираетсЯ от ‘олнца  и до неподвижных
звезд, вращаетсЯ внутри большого круга, подгонЯемый тем самым ветром..."
     "Ќо ты же говорил, что небеса разжижены?"
     "Ќаверное, не разжижены... Ќаверное, небеса это ветер..."
     "Ќу вот. ‘ам не понимаешь что мелешь".
     "...и ветер гонЯет все эти  планеты  вокруг ‘олнца,  и  в  то же  времЯ
‘олнце  вращаетсЯ вокруг самого  себЯ. € существует меньший  вихорь, который
крутит вокруг ‡емли ‹уну и ‡емлю вокруг самой ее. Ћднако нельзЯ так сказать,
будто  ‡емлЯ  вращаетсЯ, потому что она не сама вращаетсЯ, ее вертит вихорь.
‘кажем, Я лЯгу спать на "„афне", а "„афна" переплывет к тому острову, что на
востоке, а Я, значит, перемещусь с одного места на другое, но никто не может
сказать, будто мое тело шевелилось. —то же касаетсЯ ежесуточного вращеньЯ, Я
будто  приделан к громаднейшему колесу горшечника,  и  Ясно,  что увидите то
лицо мое, то спину, но все-таки кружусь вовсе не Я, а колесо".
     "ќто  увертки  злоумствующего,  кто еретические  мысли  лелеет,  но  не
признаетсЯ.  ‘кажи  мне,  если так,  что  будет со звездами?  —то, и ЃольшаЯ
Њедведица в полном составе, и Џерсей двигаютсЯ с твоим водоворотом?"
     "Ќо  ведь  все  видимые  нами  звезды,  это  особые  солнца,  и  каждое
обретаетсЯ посередине собственной  воронки,  и целый универс  есть  огромный
виток воронок, с бессчетным количеством  солнц и неисчислимым числом планет,
и опричь, там где неподвластно человеческому оглЯду, продолжаютсЯ планеты, и
все они обитаемы!"
     "Ћ!  ќтого Я ждал от тебЯ и  дружков безбожников! ‚от куда  вы клоните,
множественные миры!"
     "Ќу,  по  крайней  мере  не единичный  мир.  Ѓудь  мир  единичным,  где
прикажете Ѓогу располагать ад? Ќе в преисподней же ‡емли".
     "Џочему не в преисподней ‡емли?"
     "Џотому  что,  --  и  ђоберт  повторил,  достаточно  суммарно,  систему
доказательств,   слышанную  им   в   Џариже  и  малодостоверную   по   части
вычислений,--диаметр центра  ‡емли составлЯет 200  итальЯнских миль, что при
возведении  в  куб  даст восемь миллионов миль. “чтЯ, что  итальЯнскаЯ  милЯ
вмещает двести сорок тысЯч английских футов, и что ѓосподь Ѓог предоставлЯет
каждому  проклЯтому по меньшей мере шесть  футов земли, выходит, что  в  аду
хватит  места  лишь сорока миллионам проклЯтых, что  довольно  немного, если
представить  себе всех  неправедников,  живших в  нашем  мире  от  Ђдама  до
сегоднЯшнего днЯ".
     "’ак  бы  населЯлсЯ  ад,  --  парировал  фатер  Љаспар, не снисходЯ  до
проверки подсчета, -- если бы проклЯтые попадали туда вместе с телом. Ћднако
тело  им  будет возвращено  лишь  после ‚оскресениЯ  во  Џлоти  и  ‘трашного
‘удилища! Ђ тогда  уж  не пребудет ни  этой ‡емли, ни  этих планет, а  будут
другие небеса и другие земли!"
     "„а,  согласен, если речь идет о проклЯтых душах, их  может  удержатьсЯ
даже тысЯча миллионов на кончике иглы. Ќо  некоторые звезды невидимы обычным
оком и ЯвлЯютсЯ лишь глазу, вооруженному подзорной трубкой. Ќу вот, способны
ли  вы  представить  себе, что  если труба мощнее в сотню  раз, она Явит нам
новые созвездиЯ, а  если мощнее  в тысЯчу,  то  еще и еще  новые,  и  так до
бесконечности? Ќе нам ограничивать Ѓожье творение..."
     "‚ Ѓиблии на этот счет не сказано..."
     "‚ Ѓиблии и о ћпитере  не сказано, однако  нацеливались же  вы  на него
позавчера через вашу разнесчастную трубу!"
     Ћднако  ђоберт  заранее  знал,  в  чем  коренитсЯ  истинное  несогласие
иезуита. ‚ том  же, что утверждал и аббат в памЯтный вечер, когда  ‘ен-‘авен
вызвал его на дуэль: при бесконечности  миров терЯет смысл  ѓрехоискупление,
или же приходитсЯ вообразить себе бесконечное количество ѓолгоф, или же наша
летучаЯ  клумбица должна составить  собой привилегированный элемент космоса,
куда дозволил ѓосподь сойти своему ‘ыну, дабы избавить нас от прегрешениЯ, а
другим  мирам не пожелал предоставлЯть подобную  благодать,  в  опровержение
собственного  пресловутого  добротолюбиЯ.  €  действительно,  на  этом  была
выстроена защита Љаспара, позволившаЯ ђоберту вновь атаковать его.
     "Љогда имел место грех Ђдама?"
     "Њоими собратьЯми исполнены великолепные математические подсчеты.  Ђдам
согрешил за триста  девЯтьсот восемьдесЯт  четыре  года до сошествиЯ ѓоспода
Ѓога нашего €исуса".
     "Ќу   вот,  и  собратьЯм,  наверно,  неизвестно,  что  путешественники,
побывавшие в Љитае, в их числе и миссионеры из  вашей  братьи, нашли перечни
монархов и родословные китайских династий, по  спискам  видно, что китайское
царство учредилось более шести тысЯч лет  назад, а значит, до греха Ђдама, и
коли это справедливо  длЯ ЉитаЯ, кто знает, длЯ скольких еще земных народов.
‡начит,  и  грех Ђдама,  и  освобождение  евреев, и откровениЯ,  извлеченные
‘вЯтою  ђимскою  –ерковью из тех фактов,  относЯтсЯ  лишь  к отдельной части
человеческого   рода.   €меетсЯ  в  человечестве  и  другаЯ  часть,  котораЯ
первородным грехом не была задета. ‚  том нет  урона  бесконечной  ѓосподней
доброте: ѓосподь обошелсЯ с адамитами примерно так, как отец блудного сына в
притче  обошелсЯ с ним  самим. ‘ына ‘воего приношаЯ в жертву единственно длЯ
них. Ќо точно  так закалаЯ жирного юнца длЯ провинного отроча, не  ущемились
родителем  отроки  честные  и  достойные,  так  ѓосподь  нежнейше  возлюблЯл
китайцев  и прочих рожденных ранее Ђдама, и  радовалсЯ, что они не затронуты
первородным грехом. …сли так содеЯлось на ‡емле, почему не содеЯтьсЯ тому же
и на остальных планетах?"
     "Љто тебе вбил  в  башку эту ахинею?"  -- проорал  в  неистовстве фатер
Љаспар.
     "Њногие  так считают. …сть арабский мыслитель, он говорит, что о том же
свидетельствует одно место в Љоране".
     "—то  ты  сейчас  сказал!  „а   чтоб  Љораном   доказывать  истину!  Ћ,
всеведающий ѓосподь,  прошу тебЯ, испепели этого  тщесуетного, ветрогонного,
одерзительного,  злобесовного,  буйновздошного, пустобрешного,  псокровного,
вЯщетунного, свистЯгу, шатуна, поганца, парашника, тунеЯда, и да ноги его не
будет больше на этом корабле".
     ‘ этой  репликой Љаспар ухватил канат и принЯлсЯ щелкать им, как бичом,
сперва огрел  по  лицу ђоберта, потом  и вовсе пустил конец. ђоберт пошел ко
дну вниз  головою, задергалсЯ, засуетилсЯ, не  в силах перебрать  канат  так
скоро, чтобы выскочить на  воздух,  и вопЯ и цеплЯЯсь, захлебываЯсь солью, а
Љаспар надрывалсЯ с полубака сверху, что дождетсЯ, чтоб  ђоберт отдал концы,
откинул  ноги,  окочурилсЯ  и грЯнулсЯ  прЯмо в  огненну  геенну, куда самаЯ
дорога распроклЯтым адовнЯм вроде него.
     Џосле  чего,  все  же  поддавшись  душевному  христианству,  когда  ему
представилось,  что ђоберт удовлетворительно наказан, он вытащил его наверх.
’ак  кончилась лекциЯ по плаванию вместе с лекцией по  астрономии, и  двоица
разошлась по койкам не удостоив друг друга прощанием.
     Њир восстановилсЯ  на следующий день.  ђоберт признал, что  гипотеза  о
воронках не  полностью убеждает  и  его  самого и он скорее  склонен думать,
будто бессчетные миры образуютсЯ в результате вихрениЯ атомов среди пустоты,
чем не  оспариваетсЯ существование  располагающего Ѓожества, которое  подает
этим атомам команды и организует их  по заповедЯм, как проповедовал „иньский
каноник.  ”атер  Љаспар,  однако,  восставал и  против  такой  формулировки,
поскольку в ней подразумевалась пустота, где этим самым атомам вихритьсЯ, но
тут ђоберт не имел уже  никакой охоты полемизировать  с новоЯвленной Џаркой,
до того щедрой, что вместо обрезаниЯ нити жизни она ее злоумышлЯла удлинить.
     ‚  обмен на обещание больше не топить его, он возобновил ученье.  ”атер
Љаспар уговаривал его  начать  двигатьсЯ  в воде,  что ЯвлЯетсЯ обЯзательным
условием пловческого искусства, и подсказывал, как надо медленно развиливать
руками и ногами, однако ђоберт предпочитал нежитьсЯ наподобие поплавка.
     ”атер  Љаспар оставлЯл  его  в  этой  неге  и  использовал  времЯ, дабы
втакивать  ему  остальные  свои  аргументы  против идеи  вращениЯ  ‡емли. In
primis.  Ђргумент о ‘олнце. Џоследнее,  если  бы стоЯло неподвижно, и  мы бы
ровно в полуденный час взирали  на него из середины комнаты  в окно, а ‡емлЯ
действительно  обращалась  бы с  тою  скоростью,  кою ей приписывают,  --  а
приписывают  скорость не малую,  чтобы ей  успеть обежать  завершенный  круг
только за двадцать  четыре часа,--‘олнце  бы  незамедлительно ускользало  из
нашего обзора.
     Ќаступал  черед  Ђргумента  о ѓрадобитии. ѓрад часто  падает целый  час
напролет, но движутсЯ ли тучи на восточие  либо  же на западенье, на полночь
или  на  полдень,  они  никогда не  покрывают площадь  пространнее  двадцати
четырех  или тридцати миль. …сли  же ‡емлЯ бы обращалась,  и когда  грозовые
тучи  были бы  относимы ветром насупротив ее кружениЯ, выходило бы, что град
мог побить не менее трехсот или четырехсот миль.
     ‡атем преподносилсЯ Ђргумент об Ћблаках. Ћни парЯт в мироколице,  когда
погода спокойна,  и  вид такой,  будто всегда  неспешны.  …сли же  бы  ‡емлЯ
действительно  обращалась, белые облака,  плывущие на запад, пролетали бы  с
дивной быстротой.
     ‡авершалсЯ разговор Ђргументом о ’варЯх, обитающих ‡емлю. Ћни вынуждены
были бы по инстинкту всегда перебирать ногами в сторону востока, разгонЯемые
вращением земноводного шара, на котором стоЯт. —то же до хода на запад, этот
неестественный ход вызывал бы у них противленье.
     ђоберт   отчасти  соглашалсЯ  со   всеми   этими  аргументами,  отчасти
соскучивалсЯ от  них  и  выдвигал против  всего услышанного  свой главный --
Ђргумент †еланиЯ.
     "Ќу и все-таки, -- отзывалсЯ он, -- не отнимайте у менЯ радость думать,
что Я мог бы подлететь в воздух и увидеть, как за двадцать четыре часа ‡емлЯ
прокрутитсЯ подо мною, и проплывут в низине тысЯчи лиц, разноцветных, белых,
черных, желтых и оливковых,  кто  в шлЯпах,  кто  в  тюрбанах, и  в  городах
колокольни одни круглые, а другие со спицами, и с крестами и с полумесЯцами,
и  города с  фарфоровыми башнЯми,  и селениЯ с шалашами, и ирокезы,  которые
готовЯтсЯ сожрать живым  военного  противника, и женщины  живущие по течению
реки  ’эс-•ем,  подводЯщие  губы  красками индиго длЯ  своих  мужчин,  самых
уродливых на планете.  €  женщины  калмыков,  которых мужьЯ  предоставлЯют в
пользование первому  пришедшему, как  рассказывает  путевой  журнал  мессира
Њиллиона..."
     "—то? ‚от  Я и  говорю! Љогда  философию  обсуждают в трактирах, вечные
похотливые мысли! Ђ если бы развратные мечтаньЯ тебЯ не отвлекали, ты бы мог
проделать  подобное  странствие, по соизволению ѓосподню, кругосветно вокруг
земного шара, что не меньшаЯ ЃожескаЯ милость, нежели подвешиватьсЯ к небу".
     ђоберт не  был  в  этом уверен, но не  умел возразить. ’огда он выбирал
самую  дальнюю  дорогу, отправлЯЯсь от других услышанных аргументов, которые
тоже,  по  его мнению,  не  противоречили  идее  ђасполагающего  ѓоспода,  и
спрашивал у  Љаспара, согласен  ли  он  считать природу грандиозным театром.
„екорации   и   механизмы   предрасположены,  чтобы   производить   приЯтное
впечатление   издалека,  а  колеса  и   противовесы,  которыми  производитсЯ
движение, скрыты от публики. € все же среди зрителей  может найтись искусный
механик,  способный угадать,  как  слажено,  чтобы сделаннаЯ  птица внезапно
подлетела в  небо. ’ому же должен предаватьсЯ и философ при лицезрении мира.
Ѓезусловно,  философу труднее, потому что в природе приводы машин  запрЯтаны
изрЯдно,  и  в  течение  долгого времени гадалось, кем же движимы  механизмы
природы. €  тем не менее  даже  в этом нашем театре, если ”аэтон воспарЯет к
‘олнцу, это происходит потому, что на какие-то нити  оказываетсЯ натЯжение и
какой-то противовес близитсЯ к ‡емле.
     ќрго,  торжествовал в заключение  ђоберт, возвращаЯсь  к  той  посылке,
из-за  которой   он  начал  разглагольствовать  на  данную  тему,  --  сцена
демонстрирует  нам вращающеесЯ ‘олнце, но природа этого механизма не такова,
хотЯ это и не  заметно с первого взглЯда. Њы видим зрелище, но не коромысло,
продвигающее  ”еба,  и,  что   еще  более  изЯщно,  сами  восседаем  на  том
коромысле...  ’ут, правда, ђоберт запутывалсЯ, потому что если он прибегал к
метафоре коромысла,  разваливалась  метафора театра  и сравнение делалось до
того  принужденным, что  нужда  в  нем  отпадала  (как сказал  бы  ‘ен-‘авен
остроЯзыкий).
     Џреподобный Љаспар  отвечал  на это, что  человек, дабы запела  машина,
должен обработать дерево  и металл и пробуровить  на  нужных  местах  дырки,
натЯнуть на деку струны и елозить по этим струнам смычком;  или даже  -- как
он  сделал  в  свое  времЯ  на  "„афне" -- соорудить  водЯной автомат;  а  у
настоЯщего  соловьЯ,  сколько  ни  заглЯдывай в глубину  глотки, нету такого
устройства; се знак, что ѓосподь следует по неисповедимым длЯ нас путЯм.
     Џотом  он спросил, что  если ђоберт  так  уж  сильно  напирает  на идею
бесконечных  солнечных систем, которые  обращаютсЯ на небе, не допускает  ли
он,  что каждаЯ из этих  систем  входит  частью в некую  систему  покрупнее,
котораЯ вращаетсЯ  в  свою  очередь в  составе  другой  системы,  еще  более
огромной, и так далее, и  сознает ли он, что продвигаЯсь такой дорогой можно
увидеть себЯ в положении девицы, совращаемой развратником, котораЯ, пойдЯ на
маленькую уступку, вынуждена предоставлЯть тому  все более и  более свободы,
поскольку, в сущности, не отпирает его поползновений.
     ђазумеетсЯ, ответствовал ђоберт, думать можно  о чем  угодно. Ћ  вихрЯх
без планет, о завихрениЯх, налетающих друг на  друга, о воронках не круглых,
а шестиугольных,  причем к  каждой грани шестиугольной фигуры  примащиваетсЯ
новаЯ воронка,  и  все вместе слепливаютсЯ  как будто  медосборные  соты, но
можно вообразить себе и вихри-многоугольники, которые соприкасаютсЯ не тесно
и  остаетсЯ  пустота;  природа  заполнЯет  пустоту  другими,  более  мелкими
водоворотиками,  и  все они  сообщены  между  собой,  как  шестерни часового
механизма, и их  совокупность двигаетсЯ  во вселенных небесах  как  огромный
вихрь  водоворотов,  который,  вертЯсь,  запитывает  энергией мелкие колеса,
содержащиесЯ  у него  внутри, и целое это величайшее колесо прокатываетсЯ по
небу по гигантскому кольцу протЯженностью в тысЯчелетьЯ,  может быть, вокруг
иной воронки вихрей  водоворотов...  Ќа этом  месте  ђоберт рисковал  вообще
пойти  на дно от  великого  кружениЯ в голове, которое у него  вызывали  эти
мысли.
     €  именно на этом месте длЯ фатера Љаспара начиналсЯ звездный час. Ќу в
таком  разе, заЯвлЯл  он, если  ‡емлЯ обращаетсЯ вокруг ‘олнца, ну  а ‘олнце
против еще  чего-то (с молчаливым  допущением,  что это  еще что-то способно
крутитьсЯ вокруг еще чего-то нового), мы получим ситуацию с трансцендентными
кривыми, о чем, по-видимому, ђоберт должен был слыхивать в Џариже, поскольку
именно из Џарижа завезли эту  теорию  в  €талию  галилеЯне, подбиравшие  все
возможное и невозможное, дабы в мире добавилось беспорЯдка.
     "—то такое трансцендентнаЯ криваЯ?" -- спросил ђоберт.
     "Њожешь  звать еще  трохоидой  или  циклоидой,  мало  что  переменитсЯ.
‚здумай колесо".
     "џ уже вздумывал".
     "Ќет, не такое, теперь вздумай колесо, как у повозки. Џредставь, что на
ободе колеса гвоздь. Љолесо не едет, гвоздь смотрит в землю. ’еперь вздумай,
как колесо поехало, что делает гвоздь?"
     "…сли колесо  поехало,  значит, гвоздь сначала поднимаетсЯ, потом снова
опускаетсЯ на землю".
     "‡начит, думаешь, гвоздь описал окружность?"
     "Ќе квадрат же он описал".
     "’ак слушай на это, болванскаЯ голова. ‘кажи, гвоздь приземлЯетсЯ в  то
место, на которое опиралсЯ сначала?"
     "Њинутку... Ќет, повозка-то двинулась  вперед, значит, гвоздь упретсЯ в
землю значительно дальше, чем он был раньше".
     "‡начит, он не описывал окружность".
     "‡начит, нет, разрази менЯ на этом месте!"
     "ЌельзЯ выражатьсЯ: разрази менЯ на этом месте".
     "€звините. —то же описал гвоздь?"
     "’рохоиду  он описал,  а  чтоб до  тебЯ  дошло,  скажу:  это  похоже на
прыготню мЯча, который  ты  швырЯешь  оземь,  он от земли отскакивает, после
этого  описывает  полукруг,  снова бьетсЯ...  с  той только разницей, что  у
мЯчика полукруги каждый раз уменьшаютсЯ, а у нашего  гвоздЯ они  равномерны,
если колесо вращаетсЯ с равномерной скоростью".
     "€  к  чему  приводит  это  рассуждение?"   --   спросил   ђоберт,  чуЯ
убийственность Љаспаровой логики.
     "Џриводит, что  ты толкуешь о водоворотах и бесконечности миров и будто
‡емлЯ  вращаетсЯ,  а вдруг и выйдет  очевидно,  что  ‡емлЯ твоЯ вовсе  и  не
вращаетсЯ, а прыгает по бесконечному небу как будто мЯчик, шлеп, шлеп, шлеп,
хороша траекториЯ длЯ такой важной планеты! …сли  же твоЯ теориЯ водоворотов
справедлива,  значит, и  все небесные  тела делают шлеп, шлеп, шлеп, это мне
препотешно, никогда так не смеЯлсЯ в моей жизни!"
     ‡атруднительно  опровергнуть  довод  столь  утонченный и  геометрически
идеальный,  а также  идеально бессовестный, ибо  отцу-то Љаспару не могло не
быть  Ясно,  что нечто сходное  будет иметь  место  даже если планеты  будут
двигатьсЯ  по рецепту  ’ихо  Ѓраге.  ђоберт отправилсЯ в  постель  мокрый  и
потрепанный, как  пес. Ќочью он порассудил, не следует ли ему в таком случае
отказатьсЯ от всех своих еретических идей о вращении ‡емли. ЏоглЯдим, сказал
он себе. …сли правда окажетсЯ на стороне фатера Љаспара и ‡емлЯ не вращаетсЯ
(так как в противном  случае она вращаетсЯ как-то чересчур и нет возможности
ее  попридержать),  что из  этого  следует?  Џоставит  это под  сомнение его
открытие антимеридиана, и его теорию Џотопа, и то обстоЯтельство, что Ћстров
на горизонте находитсЯ во вчерашнем дне? Ќе поставит ни в малой мере.
     Ђ следовательно,  сказал он себе,  мне,  наверное, лучше  не  обсуждать
взглЯды на астрономию с моим  новым учителем, а поусердствовать в плавании и
добитьсЯ того, что  на  самом  деле менЯ интересует,  а  интересует  менЯ не
разбор, был ли  прав  Љоперник или  ѓалилей,  или этот  шарашливый  ’ихо  из
“раниборга,  --  а поглЯдеть на Ђпельсинную ѓолубку,  да совершить  прыжок в
день вчерашний. Ћ таком ни ѓалилей, ни  Љоперник, ни ’ихо и ни один  из моих
учителей и друзей в Џариже и не мечтывали.
     Џоэтому  на  следующее  утро  он  предстал  перед  отцом  Љаспаром  как
почтительнейший   последователь,   как   в  отношении  водоплаваниЯ,  так  и
астрономии.
     Ћднако отец Љаспар, сославшись  на волнующеесЯ море и на новые расчеты,
которые его  чрезмерно занимали,  на  этот  день отказалсЯ  преподавать  ему
плавание. Љ вечеру он объЯвил ђоберту, что учитьсЯ  плавать можно только при
большой  концентрации и в молчании, и нельзЯ, чтобы голова витала в облаках.
Џоелику ђоберт был настроен на совершенно обратное, следовало заключить, что
к плаванию у него не имелось дара.
     ђоберт спросил себЯ, как  же  это его преподаватель, столь  гордившийсЯ
идеей, внезапно оставил дорогой ему замысел. €, по-моему, вывод,  к которому
он пришел, справедлив. ”атер Љаспар забрал себе в ум,  будто лежать или даже
ворочатьсЯ  на  глади морЯ  под  солнышком  длЯ ђоберта  приводило к  такому
кипению   фантазии,   что   рассудок   приобретал   опасное   развитие.   Ћт
благорастворениЯ в  телесности, от смываниЯ  влагою, котораЯ ЯвлЯла собой ту
же  материю,  он  в  значительной  степени оскотинивалсЯ,  и  в  его  голове
заводилось нечто по качеству своему нечеловеческое и дикое.
     Џоэтому фатеру Љаспару ‚андердросселю следовало поискать чего-то  иного
длЯ приближениЯ к Ћстрову, чего-то, что не стоило бы ђоберту здоровиЯ души.

        25. ‡ЂЌ€ЊЂ’…‹њЌЂџ ’…•Ќ€ЉЂ

     (‹атиноЯзычный трактат немца-иезуита,  знатока механики  Љаспара  отта
(1608-1666)   "Technica   curiosa   sive   mirabilia    artis   libri   XXI"
("‡анимательнаЯ техника или же чудеса искусства в XXI книгах", 1664))

     Љогда фатер Љаспар  сказал,  что  снова  воскресенье,  ђоберт  осознал:
миновало более недели с их знакомства. ”атер Љаспар отслужил мессу, а  потом
обратилсЯ к ђоберту с решительным видом.
     "Ќе могу дожидатьсЯ, пока ты учишьсЯ плавать", -- сказал он.
     ђоберт ответил, что не виноват. €езуит согласилсЯ, что, может, ђоберт и
не виноват,  но  что  времЯ  идет  и  непогоды с лесными зверЯми  портЯт ему
“становку,  а она требует  ежедневного ухода. Џо этой причине, ultima ratio,
остаетсЯ только одно решение:  на Ћстров отправитсЯ  сам Љаспар. Ќа  вопрос,
как  же  ему удастсЯ  такое,  свЯщенник ответил,  что  попытаетсЯ  применить
‚одЯной Љолпак.
     Ћн поЯснил, что  вот уж  долгое времЯ  изучает,  как передвигатьсЯ  под
водой. € собиралсЯ даже  построить деревЯнную лодку, обнести  ее металлом  и
сделать двойной  корпус, вроде короба в футлЯре. „линою  этот корабль должен
был быть в семьдесЯт два фута,  высотою в  тридцать два,  шириною в восемь и
достаточно  тЯжел,  чтоб вверзитьсЯ  в глубину  морскую. „вигало бы  корабль
колесо с лопастЯми, приводимое  двумЯ  матросами изнутри,  как  вращают ослы
жернова  мельниц.  —тобы   видеть,  куда  корабль   плывет,   применЯлсЯ  бы
трубоспекулум, то есть очко на высокой трубе, которое благодарЯ поставленным
зеркалам позволЯло бы  наблюдать изнутри  все  происходЯщее над поверхностью
морЯ.
     Џочему  он  не  выстроил  эту  лодку?  Џотому  что  такова  природа, --
сокрушенно  разводил он руками,  -- унижающаЯ нас в нашей малости. Ќекоторые
идеи  превосходно выглЯдЯт  на бумаге,  но  в действительности они далеки от
превосходства, и никто не может объЯснить, какова тут причина.
     Ћднако  отец  Љаспар соорудил  ‚одЯной Љолпак! "€ безграмотные людишки,
если бы им сказали,  что  по лону ђейна можно  гулЯть не омочаЯ одежд и даже
несЯ раскаленную головешку, ответили  бы, что это благодурствованье. Ђ между
тем подобный опыт уже  производилсЯ, около  столетиЯ тому назад,  в €спании,
близ блокгауза ’оледо. ‚от  Я и намерен дойти до Ћстрова с  помощью ‚одЯного
Љолпака, шагаЯ, как сейчас Я шагаю перед тобой".
     Ћн снова нырнул в глубины трюма,  который поистине представлЯл собою на
"„афне" неисчерпаемую сокровищницу.  Љроме  астрономического  арсенала,  там
складировалось много других вещей. ђоберту было ведено выволакивать из трюма
на верхнюю палубу какие-то новые палки и дуги из металла, а также тЯжеленную
юбку из кожи, до сих  пор сохранЯвшей запах своего рогатого  протовладельца.
Њало  проку  было  от  ђобертовых  напоминаний,  что  негоже-де  работать  в
воскресение  ѓосподне:  фатер  Љаспар отвечал, что  это вовсе не работа, и в
особенности не работа низменнаЯ, а исповедание благочинного искусства, и что
сегоднЯшнЯЯ рачительность  будет  ими посвЯщена  усовершению знаниЯ  великой
книги природы.  ’ак  что это  таково  же как  и раздумывание  над  ‘вЯтынным
Џисанием, от коего книга натуры не далеко отстоит.
     ђоберт   потому  был  вынужден  занЯтьсЯ  работою,  понукаемый  фатером
Љаспаром,  включавшимсЯ  в  труд  на  самых затруднительных  стадиЯх,  когда
металлические части нужно  было просовывать в пазы. Џроработавши целое утро,
они взгородили клетку в форме обрубленного конуса, чуть выше роста человека,
из  трех  обручей, самого узкого  сверху, серединного  в  центре  и широкого
снизу, параллельно соединенных посредством четырех наклонных жердей.
     Љ  серединному  колесу прицепливалсЯ подгузник из холстины,  на котором
мог  сидеть человек, и при этом благодарЯ лЯмкам, обкручивавшим его  грудь и
плечи, хомут не  только не давал бы ему выпасть, но и сам  не осаживалсЯ  бы
вниз, и голова бы не могла проходить наружу через верхнее отверстие.
     Џока  ђоберт  гадал, длЯ  чего предназначалась  постройка, фатер Љаспар
развернул дубленый фартук, и стало видно,  что тот  --  идеальный чехол  длЯ
металлического костЯка, куда  он легко и насадилсЯ,  зацеплЯЯсь крючками  за
готовые  петли  таким  образом, чтобы, единожды насевши, кожанаЯ  полость не
сползала.  –елокупнаЯ постройка представлЯла собой все  тот же  усеченный по
верхушке  конус, закрытый сверху и открытый снизу, или, если угодно, колпак.
‚ его боку, между верхним и средним кругом, открывалось стеклЯнное окошко. ‚
крышу колокола было вращено мощное кольцо.
     ‘обранный колокол подтащили к площадке кабестана и зацепили за лебедку,
благодарЯ шкиву которой  обреталась  возможность  его  поднимать,  опускать,
вывешивать за  борт,  снижать и подтЯгивать, как любой другой тюк,  Ящик или
сверток, грузимый на корабль или сгружаемый с него.
     Џодъемный ворот  немного оборжавел  от неупотреблениЯ, но потом ђоберту
удалось раскрутить его и приподнЯть колпак над палубой, так чтобы была видна
начинка. Љолпак был готов, он ждал пассажира, готового  сесть и привЯзатьсЯ,
повиснуть в сердце колокола как повисает в колоколе Язык.
     ’уда   мог  поместитьсЯ   человек  любой  комплекции:  достаточно  было
регулировать  рубезки, затужать  и  ослаблЯть  прЯжки  и  узловины.  „олжным
образом  подсупоненный, обитатель колпака мог отправлЯтьсЯ  в путь, несЯ дом
свой на себе, а ремни придерживали окошко прЯмо напротив глаз, а нижний край
колпака доходил путешественнику приблизительно до лодыжек.
     ’еперь   ђоберт   сам   имел   возможность   вообразить,   торжествующе
провозглашал  фатер  Љаспар,  что  бы  случилось,  если бы лебедка  опустила
колокол вместе с подвЯзанным туда человеком в морскую глубь.
     "‘лучилось бы,  что пассажир бы  потоп", -- отвечал  на это ђоберт, как
сказал  бы любой на его месте. Ќа что отец  Љаспар  обвинил ђоберта, что  он
мало еще понимает о "равновесии текучих тел".
     "’ы, может, и веришь, что где-то существует пустота, как тебЯ учили эти
украшеньЯ синагоги ‘атаны, с которыми ты водил дружбу в Џариже. €  все-таки,
наверное,  ты согласишьсЯ, что под колоколом не  пустота, а воздух. Љогда ты
погружаешь колокол, под которым воздух, вода не может войти. €ли там воздух,
или там вода".
     ќто  справедливо,  признал  ђоберт.  Ђ значит, как бы глубока  ни  была
пучина морЯ, человек в ней может идти, и вода  в колпак не вступает, хотЯ бы
вплоть до  того  времени, пока  человек  своим  дыханием не  вытребует  весь
воздух, преобразовавши его в  пар  (который  виден, когда дышим на зеркало).
Џар   же  этот,  будучи  жиже  воды,  ей  постепенно  освобождает  место  --
окончательное  доказательство,  ликовал отец Љаспар,  что природа  не терпит
пустот. Ќо при  колоколе таких  размеров у пассажира в распорЯжении имеетсЯ,
как  подсчитал отец Љаспар, по меньшей  мере тридцать  минут времени.  Ѓерег
представлЯлсЯ отдаленным,  если  до  него плыть без  лодки,  но  пешком  эта
прогулка, наверное,  не  будет  долгой,  потому  что  на полупути  пролегает
коралловый волнорез, из-за  которого,  кстати, шлюпке в свое  времЯ не  было
прЯмого  хода к  Ћстрову и  она  должна была заходить  в  бухту за  мыс.  Ќа
некоторых  участках  рифа  кораллы почти  торчали  из  воды.  „ополнительное
сокращение дистанции достигалось, если  наметить  экспедицию на  час отлива.
Ќадо только добратьсЯ до  хребта, а  там, как выйдешь на место, где  вода по
колено, свежий и добрый воздух снова ворветсЯ в колокол.
     Ќо  как удастсЯ  Љаспару продвигатьсЯ по  донной  почве,  должно  быть,
заставленной преградами,  и как он подыметсЯ на скалы, отроги которых круты,
а кораллы режут хуже лезвий? € как добитьсЯ, чтобы колокол опустилсЯ в воду,
не  опрокинувшись и  не вытолкнувшись из  жидкости  тем же  манером, которым
всЯкого нырЯющего выпихивает на поверхность вода?
     Ћтец Љаспар с хитрейшей улыбкой добавил, что ђоберту не пришло в голову
самое  важное  возражение. Ђ именно,  что длЯ погружениЯ в воду колокола,  в
котором воздух,  должен прийти в движение объем воды,  эквивалентный  объему
колокола, и  вес  этого  количества существенно  превзойдет вес погружаемого
тела, и образуетсЯ противность. ’ак вот, чтоб этого не опасатьсЯ, присчитаем
к  весу самого  колокола  и фатер-каспаровы  фунты,  а  кроме того,  наденем
Њеталлические Џодковы!  €  с  видом человека,  у которого продумано  все  до
мелочей, Љаспар  вынес  из  неисчерпаемого  трюма  пару  сапог  с  железными
подпЯтниками  по  пЯти  дюймов,  с застежками  у  колен.  †елезо должно было
служить балластом, к тому же подошвы защищали ступню от  острых камней. Џуть
в таких сапогах, разумеетсЯ, замедлЯлсЯ,  но зато можно было не думать, куда
опираешь ногу.
     "Ќо  как же из котловины вам  выбиратьсЯ  на берег, когда дорога пойдет
резко вверх!"
     "’ы не был, когда опускали Якорь. џ промерил  дно лотом. Ќет  провалов.
…сли бы "„афна" прошла еще немного вперед, пропорола бы киль!"
     "Ќо   как  вы  удержите  на  голове  колокол,  такую  тЯжесть?"  --  не
успокаивалсЯ  ђоберт. Ђ  отец Љаспар  на это, что в воде  тЯжесть  перестает
ощущатьсЯ, и ђоберту тоже это следовало бы знать, и он знал бы, если бы имел
опыт,  толкал  бы  шлюпку,  или пробовал выудить  рукой  железный  шарик  из
ванночки,  он бы помнил, что  тЯжесть  вещей в воде совсем не такаЯ, как  на
воздухе.
     ђоберт, увидев упрЯмство старика, старалсЯ отдалить момент его  похода.
"Ќо даже опустивши колпак на дно журавлем,  --  говорил  он,  -- как удастсЯ
отцепить его от каната? Ђ  в противном случае веревка не  даст вам уйти и вы
от кораблЯ не удалитесь".
     Љаспар  отвечал,  что  как  только   он   достигнет  дна  морЯ,  ђоберт
почувствует  удар  колокола  о  почву  и натЯжение каната  прекратитсЯ.  ’ут
надлежит веревку перестричь. Ќеужели, по представлению ђоберта, возвращатьсЯ
он станет той же дорогой? Ќет, конечно! „остигнув Ћстрова, иезуит вступит во
владение прекрасной шлюпкой и на ней обратно доплывет до "„афны" с помощью и
волею ѓосподней.
     Ќо когда выйдет Љаспар на землю, даже если он выпутаетсЯ из лЯмок, ведь
колпак, не будучи  присоединен  к другой  лебедке, не  захочет подниматьсЯ и
выпускать  преподобного узника  из недра?  "‚ы  что, хотите провести остаток
своих дней  на острове  в заключении в кожаной  махине?" Ќо  старец отвечал,
что,  как  только  высвободитсЯ  из подгузника, уж  оболочку-то  колокола он
вспорет без  труда острым  ножиком  и заново родитсЯ на свет, как Њинерва из
головы ћпитера.
     Ђ если подле морского  дна Љаспару  повстречаетсЯ большаЯ рыба, из тех,
что нападают на людей? €езуит расхохоталсЯ: даже самаЯ свирепаЯ акула,  надо
полагать, повстречавшись с блуждающим колпаком,  перетрусит, как перетрусили
бы и люди, и спасетсЯ стремительным бегством.
     "Ќу ладно, -- подвел итог  ђоберт, искренне озабоченный  судьбой друга.
--  ‚ы  стары и  немощны,  если кому-то и  пробовать, то мне!"  Ћтец  Љаспар
поблагодарил его,  но отвечал в таком  духе, что ђоберт-де уже  неоднократно
продемонстрировал свою легковесную натуру  и неизвестно, на какие дурости он
оказалсЯ  бы  горазд,   сойдЯ  в  колоколе;  что  он,  Љаспар,  уже  отчасти
ознакомилсЯ  с этой областью морЯ  и  с  этим  рифом  и похожие рифы  он уже
исследовал  в  других  местах,  когда  плавал  на плоскодонке;  что  колокол
соорудил он сам и сам имеет понЯтие о  всех его прелестЯх  и пороках; что он
понимает побольше ђоберта в гидростатической физике и будет знать, как выйти
из  затруднениЯ  в случае  внезапных  помех; и  наконец,  заключил  он  речь
последним аргументом в свою пользу, "Я имею веру, а ты нет".
     € ђоберту стало Ясно, что это вовсе даже не последний, а главный довод,
и конечно же,  самый прекрасный. ”атер Љаспар ‚андердроссель  веровал в свой
‚одЯной Љолпак,  как он верил в  Њальтийскую “становку, и  верил, что именно
Љолпак поможет ему  достичь  “становки, и верил,  что  все,  что  он делает,
совершаетсЯ  в ѓосподнее имЯ и во славу.  Ђ поскольку вера движет горы, она,
несомнительно, сумеет доставить и ‚одЯной Љолокол на Ћстров.
     Ћставалось собирать на  мостике  колокол  и готовить  к погружению. ќто
занЯтие  отнЯло у них  весь день до ночи. Џромазать жиром  колпак, чтобы  ни
вода не проходила внутрь, ни воздух вовне не просачивалсЯ.  ‘ледовало варить
особую смесь на медленном  огне: три части воска,  одна часть  венецианского
терпентина, четыре части клеЯ, используемого столЯрами. ‡атем пропитать этой
субстанцией кожу и выдержать до следующего днЯ.  Ђ потом другой промазкой из
дегтЯ и воска надо было залакировать все  щели по  краЯм окошка, где  стекло
прикреплЯлось особым клеем, а поверх клеЯ нанести слой смолы.
     "Omnibus rimis diligenter repletis" (Ќадлежаще просмолишь щели внутри и
снаружи (лат.). --  Ѓытие  6-14),  сказав  так,  отец Љаспар  провел ночь  в
молитвенном  бденьи. Ќа восходе они  проверили колокол,  все  его  завЯзки и
крюки. Љаспар выждал наилучший миг,  когда можно было использовать осушающее
действие  отлива,  но  чтобы солнце  стоЯло уже  достаточно высоко  и  таким
образом освещало воду впереди от идущего,  отбрасываЯ все тени за спину ему.
Џотом они обнЯлись.
     Ћтец Љаспар повторил, что речь идет об усладительнейшей вылазке, в ходе
которой он  сумеет  увидеть  такие дива,  с  которыми ни  Ђдам,  ни  Ќой  не
знакомились,   и  опасалсЯ,   что   предаетсЯ  гордынной  греховности,   ибо
тщеславитсЯ, будучи  первым из человечьего рода, кто сойдет  на дно морское.
"Џритом,  -- добавил