каженных  что  ты  будешь   спрашивать?
ђазъЯснениЯ тринитарного догмата? Ќаучного  обоснованиЯ  евхаристии? •очешь,
чтоб они тебе доподлинно объЯснили,  что верно, а что ошибочно?  Ћх,  Ђдсон,
Ђдсон. ќто  игры длЯ таких, как мы, длЯ ученых. “ простецов свои проблемы. €
примечательно,  что  решают их  они  всегда  неправильно.  ’ак и  попадают в
еретики".
     "„а, но зачем ученые их поддерживают?"
     "‡атем, что используют в своих играх, которых очень мало общего имеют с
верой и чрезвычайно много общего - с захватом власти".
     "€ поэтому римскаЯ церковь обвинЯет в ереси всех своих противников?"
     "Љонечно,  поэтому.  € потому  же она объЯвлЯет законной  любую  ересь,
котораЯ  готова подчинЯтьсЯ ее командованию. Ђ также  некоторые  усилившиесЯ
ереси, которые  иметь в  противниках становитсЯ опасно.  Ќо не всегда. ‡десь
нет твердого  правила,  все зависит от людей, от обстоЯтельств. ’очно так же
ведут  себЯ  и светские правительства. Џолвека  назад градоначальники  Џадуи
издали закон, что всЯкий лишивший жизни свЯщенника платит крупную пеню..."
     "€ все?"
     "€ все. ќтим подогревали ненависть народа к свЯщенникам: город воевал с
собственным  епископом.  ’еперь  тебе  понЯтно,  почему  некогда  в  Љремоне
сторонники императора поощрЯли деЯтельность  катаров? Ќе  по  вероубеждению,
разумеетсЯ,  а наперекор правЯщей римской  церкви. Ђ в наше времЯ  городские
магистраты поддерживают еретиков, перелагающих на вульгарный Язык …вангелие.
‚ульгарный Язык становитсЯ Языком городов, латынь остаетсЯ Языком монастырей
и ђима. Џоддерживают вальденцев, провозглашающих, что  Якобы  все христиане,
мужеского,  женского ли  полу, старые  ли,  или  молодые, способны  учить  и
разъЯснЯть …вангелие.  “  них батрак,  проучившийсЯ  десЯть  дней, уже готов
принимать к себе последователЯ и учить его".
     "€  тем  самым  уничтожаетсЯ  единственное отличие,  благодарЯ которому
свЯщенники  незаменимы!  ЏонЯтно.  Ќо  тогда почему те  же  самые  городские
магистратуры  вдруг объЯвлЯют охоту  на еретиков  и начинают помогать церкви
сжигать их?"
     "Џотому что начинают понимать,  что дальнейшее усиление этих еретиков -
прЯмаЯ  угроза  привилегиЯм мирЯн, говорЯщих на вульгаре. ‚ ходе, созванного
епископом ђима, ‹атеранского ‘обора  1179 года  (как  видишь,  наша с  тобой
историЯ уходит  корнЯми в полуторавековую  давность)  ‚альтер  из  Њала  уже
предостерегал собравшихсЯ против  того, что  может произойти,  если чересчур
много воли дадут неграмотным идиотам вроде вальденцев. Ћн  рассказывал, если
Я правильно помню, что ходЯт они босиком и ничем не владеют, а что все добро
у  них  общее,  а  нагота-де  их  повторЯет  наготу  •ристову;  ныне-де  они
покорствуют церковной власти, ибо не имеют на что оперетьсЯ,  но если только
заберут  много  воли, сами разгонЯт  всех...  Џотому-то  города и  городские
власти  благожелательно  отнеслись  к  скитальческому  монашеству  и  к нам,
францисканцам;  мы  представили   им  возможность  гармонично   уравновесить
народную потребность в  покаЯнии с  потребностЯми городской жизни, соотнести
нужды церкви с нуждами купечества, озабоченного только торговлей..."
     "€ таким образом было установлено равновесие между любовью к  ѓосподу и
любовью к хозЯйству?"
     "Ќет.  Ѓорьба  за  нравственное перерождение постепенно была  подчинена
воле церкви и введена  в нормальные пределы - в пределы ордена, позволенного
папой. Ћднако то, что бушевало и билось под спудом, никакими пределами  себЯ
не ограничивало  и выплескивалось любыми способами. ‘егоднЯ в  виде движениЯ
флагеллантов,  не  вредных  ни  длЯ  кого,  кроме  себЯ.  ‡автра  в  разгуле
вооруженного  восстаниЯ - например, восстание  брата „ольчина. Џослезавтра в
богохульных  ритуалах -  вспомни, что рассказывал  “бертин о  монтефалькских
братьЯх..."
     "Ќо  кто же был прав,  кто оказалсЯ прав,  кто ошибалсЯ?" -  в отчаЯнии
перебил Я его.
     "‚се были правы, все ошибались".
     "•орошо, ну а  как же вы сами,  - закричал Я  в ответ  уже  с  каким-то
Яростным вызовом, - почему не говорите, на чьей вы стороне, на чьей  стороне
истина?"
     Ћтветом  ‚ильгельма  было молчание.  Ќе  говорЯ  ни  единого  слова, он
медленно поднЯл и стал разглЯдывать на просвет обрабатываемую линзу. Ќаконец
он опустил руку, навел линзу на железное точило и спросил менЯ: "—то это?"
     "’очило. ‚ увеличенном виде".
     "—то ж. ‘амое  большее, что  в  твоих  силах, - это смотреть  как можно
лучше".
     "Ќо точило все равно останетсЯ точилом!"
     "€ записка ‚енанциЯ все  равно  останетсЯ запиской ‚енанциЯ. „аже после
того как Я с помощью этой вот  самой линзы смогу, как надеюсь, ее прочитать.
Ћднако возможно, что, прочитав записку, Я узнаю немного лучше какую-то часть
истины.  €, может быть,  после этого мы сумеем немного улучшить  жизнь этого
аббатства".
     "€ только!"
     "џ сказал  больше, чем тебе показалось, Ђдсон.  Ќе  в первый уже раз ты
слышишь  от менЯ о  ђогире Ѓэконе. ‚озможно, он не  самый умный человек всех
времен и народов. Ќо менЯ всегда восхищала та вера, которой одушевлЯлась его
любовь к науке. Ѓэкон верил в силы,  в духовную мощь, в правоту потребностей
простецов.  Ћн не был бы примерным францисканцем, если  бы  не  полагал, что
обездоленным, неимущим, идиотам и неграмотным очень часто даетсЯ говорить от
имени ѓоспода. …сли  бы он мог с ними поближе познакомитьсЯ, он отнессЯ бы к
нищим полубратьЯм более внимательно,  чем к  провинциалам  ордена. Џростецам
сообщено нечто, чего  нет у  ученых,  которые нередко терЯютсЯ в разысканиЯх
универсальных  закономерностей:  у простецов  есть непосредственное  чувство
единичного. Ќо  одного  этого чувства мало. Џростецы  интуитивно  улавливают
собственную истину - возможно, даже и более истинную, нежели истина докторов
церкви, -  но вслед  за этим  довольно  часто разбазаривают  свое  знание  в
нерассудительных поступках. —то с этим можно поделать? „овести  до простецов
знаниЯ наук?  ‘лишком легкий  выход,  или,  если  угодно, слишком трудный. €
потом -  какую  науку до них  довести? Ќауку  Ђббоновой библиотеки?  “чителЯ
францисканства  пытались  как  могли   отвечать   на  эти  вопросы.  ‚еликий
Ѓонавентура говорил,  что мудрецы  обЯзаны переводить на Язык концептуальной
Ясности имплицитную истину, укрытую в действиЯх простецов..."
     "Џодобно  тому, как  в  решениЯх  Џеруджийского  капитула  и  в  ученых
записках “бертина переводитсЯ на  Язык  богословских умозаключений  народный
призыв к бедности", - вставил Я.
     "„а,  но  сам  видишь,  что это делаетсЯ  с  опозданием,  и,  когда это
делаетсЯ, истина  простецов,  как правило,  уже  присвоена властителЯми, уже
стала  истиной  властителей, более  подходЯщей императору  ‹юдовику,  нежели
брату   бедной   жизни.   —то  же  сделать  длЯ   того,  чтобы   сохранилась
непосредственность  опыта  простецов,  чтобы  не  утратилась,   скажем  так,
действеннаЯ сила  этого опыта?  —тобы этот  опыт был  способен содействовать
преобразованию и улучшению их жизни? ‚от вопрос, не  дававший  покоЯ  Ѓэкону
"Quod enim laicale ruditate  turgescit non habet effectum nisi  fortuito", -
говорил он, то есть:  опыту  простецов чаще всего присущи проЯвлениЯ дикие и
не подчиненные пользе. "Sed opera sapientiae cetra lege villantur et in fine
debitum efficaciter diriguntur".  €ными словами, - доказывал он  и  учил,  -
даже  в осуществлении  самых  практических  занЯтий,  таких,  как  механика,
земледелие  и градоуправление, необходимо  руководитьсЯ некоторым  особенным
богословием. Ѓэкон мыслил новую науку о природе как новое великое совместное
дело образованных людей, которые посредством своего особого знаниЯ о природе
смогут  упорЯдочить  те  изначальные  потребности,  которые,   выражаЯ  себЯ
беспорЯдочно  и  дико, тем не менее справедливы  и законны и лежат в  основе
всех действий простецов. ‚от новаЯ наука, новаЯ естественнаЯ  магиЯ. Ќадобно
только  добавить,   что  по  Ѓэкону  это   новое  совместное   дело   должно
осуществлЯтьсЯ  под  руководством  церкви;  полагаю,  эта  оговорка  свЯзана
исключительно  с  тем, что в  эпоху Ѓэкона  общность  церковников и общность
ученых совпадали.  Ќыне  они  не  совпадают,  поЯвлЯютсЯ  знающие  люди  вне
монастырей,  вне  церквей,  даже  вне университетов. ‚озьми  хоть  известный
пример. ‚ здешних землЯх самый знаменитый  философ нашего века - не монах, а
аптекарь. џ говорю о флорентийце, чью поэму при тебе упоминали, Я ее не смог
прочесть, так как не  знаю  тамошнего вульгарного  Языка;  но насколько себе
представлЯю, врЯд ли мне бы эта поэма сильно понравилась, так как в ней речь
ведетсЯ о  вещах не в пример далеких  от нашего непосредственного опыта. ’ем
не  менее,  судЯ  по  всему,  этот  сочинитель  превосходит  мудростью  всех
известных  мне людей, так как познал самое сокровенное из всего, до чего нам
дано  дознатьсЯ,  в  том,  что  касаетсЯ   стихий  и  космоса  и  управлениЯ
государством. €сходЯ из этого, а также из мнениЯ моих друзей, считающих, как
и  Я, что  командование человечеством - дело  не  церкви, а  законодательной
народной ассамблеи, Я неминуемо получаю вывод, что  в самом близком грЯдущем
не от  кого-либо иного, а от сообщества ученых будет  исходить самоновейшее,
человечнейшее богословие, то есть натуральнаЯ философиЯ и позитивнаЯ магиЯ".
     "ѓрандиознаЯ идеЯ, - сказал Я. - € это достижимо?"
     "Ѓэкон верил, что достижимо".
     "Ђ вы?"
     "џ  тоже верил, что достижимо.  ’олько  чтобы  верить  в  это,  следует
предполагать, будто простецы ближе нас к истине именно  по той причине,  что
обладают непосредственным частным знанием; следовательно, надо считать,  что
непосредственное частное знание - самое главное. Ћднако если самое главное -
это  непосредственное частное знание,  как же придет наука к воспроизведению
тех  универсальных  законов,  благодарЯ помощи  которых  и  через осмысление
которых добраЯ магиЯ становитсЯ действенной?"
     "‚от-вот, - отозвалсЯ Я. - Љак она придет?"
     "Ќе могу тебе сказать. Ќемало Я спорил об этом в Ћксфорде с моим другом
‚ильгельмом  Ћккамским, который  теперь  в Ђвиньоне.  Ћн  заронил в мою душу
тысЯчи сомнений.  €бо  если  нам исходить  из  посылки,  что истинно  только
непосредственное частное  знание - тот факт, что однородные причины приводЯт
к  однородным  последствиЯм,  становитсЯ  почти  недоказуемым.   Џусть  тело
неизменно.  Ќо  мы будем  считать его  холодным  или  горЯчим,  сладким  или
горьким, влажным или сухим лишь в зависимости от того, где это тело в данный
момент находитсЯ.  Џереместив тело в другие условиЯ, все  неизменившиесЯ его
качества  мы  будем   оценивать   уже  по-другому.  Љак  Я  могу  судить  об
универсальной закономерности, повелевающей  вещами мира, если мне пальцем не
удастсЯ шевельнуть, не порождаЯ бесчисленное количество новых обстоЯтельств,
ибо  от  одного  мановениЯ  моего  пальца  изменЯютсЯ  все  пространственные
отношениЯ  между  пальцем  и прочими  вещами? Ђ между тем моЯ  мысль  должна
опиратьсЯ  именно  на подобные  отношениЯ,  определЯЯ свЯзи  вещей.  ѓде  же
гарантии, что найденные мною свЯзи общи и неизменны?"
     "Ћднако  вы располагаете  безусловным  знанием  того, что  определенной
толщине  стекла  соответствует  определеннаЯ  же острота  зрениЯ.  €  именно
опираЯсь  на это отношение, вы  можете сами изготовить длЯ  себЯ точно такие
стекла, как  те, которые потерЯлись.  Ќе существуй эта взаимозависимость, не
будь она неизменна, что бы вы делали?"
     "Ћстроумнейший   ответ,   Ђдсон.   „ействительно,   Я   сумел   вывести
взаимозависимость  -  что одинаковой  толщине стекол должна  соответствовать
одинаковаЯ  сила зрениЯ. џ сумел вывести ее потому, что  шел от  многократно
испытанного,   непосредственного   единичного   опыта.   ’ы   прав.   ‚сЯкий
использующий целебные травы неоспоримо знает, что всЯкий  раз  одно  и то же
зелье  оказывает на одного и того  же пациента, если он всЯкий раз одинаково
предрасположен, совершенно одинаковое действие, и поэтому любой использующий
лекарства  может  вывести  теорему,   что  каждый   отдельный   пучок  травы
определенного вида  годитсЯ  от лихорадки  или что каждое  отдельное  стекло
определенного вида в  определенной мере помогает ослабевшим глазам. Ќаука, о
которой  говорил  Ѓэкон,  несомненно  должна строитьсЯ на подобных теоремах.
Ћбрати внимание:  на частных теоремах, а не на общих положениЯх. ‹юбаЯ наука
должна опиратьсЯ на  теоремы, теоремы должны исходить из строгих  посылок, а
посылки - отображать частные свЯзи вещей.  Џонимаешь ли, Ђдсон... џ вроде бы
обЯзан верить в  правомочность моих  теорем,  ибо Я их вывожу  из наблюдений
непосредственного  частного  опыта; но,  веруЯ  в  них, Я неминуемо  признаю
существование  общих закономерностей. Ћднако о них-то говорить  Я и  не имею
права, так как уже само предположение о существовании общих  закономерностей
и заранее заданного порЯдка вещей приводит нас к выводу, что  Ѓог  - пленник
этого  порЯдка,  а  между тем  Ѓог -  это вещь  до  такой  степени абсолютно
свободнаЯ, что, если бы  он  только захотел, одним  лишь  напрЯжением своего
хотениЯ он переменил бы мир".
     "‡начит, если  Я  правильно понимаю, вы  можете  действовать и  знаете,
почему вы действуете, но  вы не знаете, почему вы знаете, что вы знаете, как
вам действовать?"
     „олжен  отметить с нескрываемой гордостью, что ‚ильгельм глЯнул на менЯ
одобрительно. "Џо-видимому, так. ‚ любом случае ты хотЯ бы поймешь,  до чего
Я не уверен в любой истине - даже в той, в которую верю".
     "‚ы больший мистик, чем “бертин!" - пошутил Я.
     "‚озможно.  Ќо Я, как ты  можешь  убедитьсЯ,  изучаю  природу.  € в том
расследовании, которое мы сейчас ведем, Я тоже пытаюсь понЯть не кто хорош и
кто плох, а кто вчера вечером был в скриптории, кто взЯл глазные стекла, кто
оставил на снегу след тела, волокущего другое тело, и где Ѓеренгар. ‚се  это
суть факты. Џотом Я попробую их увЯзать, если это вообще возможно. Џоскольку
всегда   крайне   сложно  сказать,   какое  последствие  из  какой   причины
проистекает.  ’ак как  достаточно вмешательства какого-нибудь  ангела, чтобы
все  совершенно  перепуталось.  € поэтому  нечего удивлЯтьсЯ, что невозможно
доказать, будто один  предмет - причина другого  предмета. Ќо все равно надо
непрерывно пробовать. —то Я и делаю".
     "’ЯжелаЯ у вас жизнь", - сказал Я.
     "Ќо Я отыскал ѓнедка", - ответил ‚ильгельм.
     "‡начит, есть в мире система!" - объЯвил Я, ликуЯ.
     "‡начит,  есть  немножко  системы  в  этой  бедной  голове",  - ответил
‚ильгельм.
     ‚ эту минуту  возвратилсЯ  Ќиколай,  торжественно  несЯ  почти  готовую
вилку.
     "Ђ  как только  эта  штука  окажетсЯ  на  этом бедном  носу,  -  сказал
‚ильгельм, - системы в этой бедной голове станет еще больше".
     џвилсЯ послушник сказать, что Ђббат намерен  побеседовать с ‚ильгельмом
и ждет его в саду. “читель поневоле отложил свои стекла, и мы заторопились к
месту  встречи. ‚ыйдЯ  из кузни,  ‚ильгельм  хлопнул  себЯ по лбу, как будто
неожиданно вспомнил что-то забытое.
     "Љстати, - сказал он, - Я разобрал кабалистические знаки ‚енанциЯ".
     "Љак, все? Љогда?"
     "Љогда  ты спал. €  не знаю,  что ты имеешь  в  виду,  говорЯ "все".  џ
разобрал  то,  что  проЯвилось  при  нагреве - ну, то,  что  перерисовал.  Ђ
греческие письмена Я смогу прочесть не раньше, чем когда будут сделаны новые
стекла".
     "€ что? ’ам говоритсЯ о тайне предела Ђфрики?"
     "„а.  Џодобрать  ключ  очень   легко.  ‚  распорЯжении   ‚енанциЯ  было
двенадцать знаков ‡одиака и еще восемь знаков, обозначающих пЯть планет, два
светила и ‡емлю. €того двадцать знаков. ђовно столько, сколько требуетсЯ длЯ
передачи латинского  алфавита,  учитываЯ, что два  звука -  первый в unum  и
первый в velut - записываютсЯ здесь одной и той же буквой. ’ак. ЏорЯдок букв
нам известен.  Љакой  порЯдок  тайных  знаков  мог бы ему соответствовать? џ
подумал о порЯдке следованиЯ небес. Џредположил, что  зодиакальный  квадрант
установлен  на самой дальней орбите. ‡начит,  ‡емлЯ, ‹уна, Њеркурий, ‚енера,
‘олнце  и  прочие.  Ђ  затем  -   последовательно  -  зодиакальные  знаки  в
традиционном порЯдке, как они  перечислены и у €сидора ‘евильского:  начинаЯ
от ’ельца,  от  днЯ весеннего  равноденствиЯ,  кончаЯ ђыбами. ’ак вот,  если
употребить этот ключ, письмена ‚енанциЯ обретают смысл".
     € он показал мне пергамент, на котором  крупными буквами по-латыни было
переписано  разобранное: "Secretum  finis Africae  manus  supra  idilum  age
primum et septimum de quatuor".
     "ЏонЯтно?" - спросил он.
     "’айна предела  Ђфрики  открываетсЯ  рукой  над идолом  чрез  первый  и
седьмой в четырех... - повторил Я, качаЯ головой. - ‘овершенно непонЯтно".
     "…стественно. ‚о-первых, не вредно  бы знать, что  ‚енанций имел в виду
под luо1чт. €дол? Ћбраз?  ђисунок? € что  это за четверо, среди которых есть
первый и седьмой? € что с ними надо делать? ’рЯсти? ’Януть? ’олкать?"
     "‡начит, мы снова ничего не знаем. ’о  есть не  сдвинулись с  места", -
сказал  Я  в  великом  унынии.  ‚ильгельм остановилсЯ  и  посмотрел на  менЯ
довольно-таки неласково.
     "Њилое  дитЯ, - сказал он. - Џеред тобой бедный францисканец,  который,
не  имеЯ  ничего,  кроме скромнейших  познаний и скудных  крох догадливости,
коими снабжен по бесконечной милости  ѓосподней,  сумел за  несколько  часов
разобрать тайнопись, составленную человеком именно длЯ того, чтобы никогда и
никто эту тайнопись не разгадал...  € ты, жалкий, неграмотный балбес, смеешь
заЯвлЯть, что мы не сдвинулись с места?"
     џ неуклюже извинЯлсЯ. џ задел самолюбие учителЯ  - а между тем мне было
отлично известно, как гордитсЯ он быстротой и безупречностью своих дедукций.
‚ильгельм  проделал  действительно неслыханную работу,  и не его  вина,  что
хитрющий  ‚енанций  не  только  упрЯтал  обнаруженные  сведениЯ за  значками
странной  зодиакальной  азбуки, но и представил  их  в виде невразумительной
загадки.
     "Ќеважно, неважно, не извинЯйсЯ, - оборвал менЯ ‚ильгельм. - ‚ сущности
ты прав. Њы пока что знаем слишком мало. Џошли".


        ’ретьего днЯ ‚…—…ђЌџ,

     где имеет место новаЯ беседа с Ђббатом, ‚ильгельм
     высказывает хитроумные догадки, как проникнуть
     в тайну лабиринта, и дело ручаетсЯ самым рациональным
     способом. ‡атем предлагаетсЯ отведать сыра под одеЯлом


     Ђббат ждал нас с мрачным, озабоченным видом. ‚ руке он держал письмо.
     "џ получил это только  что от  Љонкского аббата, - сказал он.  -  ‡десь
сообщаетсЯ имЯ того, кому €оанн  доверил командование французскими солдатами
и ответственность за охрану делегации. ќто не военный, это не  придворный, и
этот человек сам входит в делегацию как полноправный член".
     "„ивное  соцветие  всевозможных  достоинств,  -   отвечал  ‚ильгельм  с
беспокойством. - Љто же это?"
     "Ѓернард ѓи, или Ѓернарде ѓвидони, как вам больше нравитсЯ".
     ‚ильгельм  испустил какой-то возглас на родном  Языке. џ его  не понЯл,
как не понЯл и Ђббат, но, наверное, это было лучше длЯ нас, так как Я вполне
готов поверить, что восклицание было не совсем пристойным.
     "ќто не радует, -  тут же  добавил он. - Ѓернард много лет  отличалсЯ в
’улузе  как   "молот   еретиков".   Ћн  написал   книгу  "Practica   officii
inguisitionis  heretice pravitatis"[1], предназначенную тем,  кто  готовитсЯ
преследовать и уничтожать вальденцев, бегинов, бедных братьев, полубратьев и
дольчиниан".
     "џ знаю. ‡наю этот труд, перл учености".
     "Џерл  учености, - повторил  ‚ильгельм. - Ћн предан  €оанну,  который в
течение  многих  лет  неоднократно поручал  ему  дела  во ”ландрии  и тут, в
верхней  €талии.  Ѓудучи  назначен епископом  галисийским,  он  ни  разу  не
показалсЯ в своей епархии, а продолжал исполнЯть инквизиторские обЯзанности.
‡атем, кажетсЯ,  он был  все-таки  отправлен епископом  в  ‹одев.  Ќо €оанн,
по-моему,  возвратил его к  прежним обЯзанностЯм и послал  сюда,  в ‘еверную
€талию. ’ак почему именно Ѓернард? € почему с правом командовать солдатами?"
     "ЋбъЯснение имеетсЯ, -  сказал на это Ђббат.  -  €  подтверждает все те
опасениЯ, которые  Я высказал вчера.  ‚ы, безусловно, сознаете -  хотЯ  и не
хотите согласитьсЯ  со  мною, -  что  тезисы  о  бедности •риста  и  церкви,
выдвинутые  Џеруджийским  капитулом,  несмотрЯ  на   обильные  теологические
обоснованиЯ,  по  существу  -  те  же самые тезисы,  которые  гораздо  менее
осторожно  и,   главное,   менее  богобоЯзненно  выдвигаютсЯ   бесчисленными
еретическими движениЯми.  Ќичего  не  стоит  доказать,  что  теориЯ  Њихаила
–езенского (усвоеннаЯ, кстати, и императором) - та же теориЯ, что у “бертина
или Ђнгела  Љларенского. €  вплоть  до  этого момента  мнениЯ двух делегаций
совпадут.  Ћднако  ѓи способен добитьсЯ  большего.  €  он знает,  как  этого
добитьсЯ. Ћн постараетсЯ доказать, что перуджийские положениЯ - те же самые,
что у полубратьев и лжеапостолов. ‚ы согласны с этим?"
     "‘ тем, что это так, или с тем, что Ѓернард ѓи скажет, что это так?"
     "‘кажем, с тем, что Я говорю, что он так скажет", - процедил Ђббат.
     "‘огласен, что так и будет. Ќо это предусмотрено. џ хочу сказать, что и
прежде  предполагалось, что  дойдет  до  такого утверждениЯ - независимо  от
участиЯ Ѓернарда.  Ќу, допустим,  Ѓернард  поведет дискуссию ловчее, чем эти
новоиспеченные   куриалы.  „опустим,  с   ним  нужно  будет  спорить   более
изобретательно, чем с теми..."
     "„а,  - сказал Ђббат. - Ќо при этом мы сталкиваемсЯ с  затруднением,  о
котором Я говорил вчера. …сли к завтрашнему дню не отыщетсЯ виновник двух, а
возможно  -  и  трех  убийств,  Я  буду  вынужден  уступить  Ѓернарду охрану
общественной безопасности в  аббатстве.  Ћт  Ѓернарда  -  лица,  облеченного
(заметьте, с  нашего взаимного согласиЯ) столь  вескими полномочиЯми,  Я  не
имею  права  скрывать,  что  в обители  происходили и продолжают происходить
некие  необъЯснимые  беспорЯдки.  ‚ противном  случае, то есть  если  бы  он
обнаружил  их  сам,  столкнувшись (ѓосподи упаси нас  и  помилуй!)  с фактом
нового  нераскрытого   преступлениЯ,  он   имел  бы  все  основаниЯ  кричать
"измена!"".
     "ќто правда, - мрачно пробормотал ‚ильгельм.  - „елать нечего. ЏридетсЯ
быть начеку  и  караулить  Ѓернарда,  пока  он  будет  караулить  неведомого
преступника. Њожет, это и к лучшему. Ѓернард займетсЯ таинственной убийцей и
не сможет столь ретиво заниматьсЯ теологической борьбой".
     "Ѓернард  займетсЯ  таинственным  убийцей,  и  это  нанесет,  позвольте
заЯвить,  чувствительнейший  урон  моей  репутации.  €з-за  подобной грЯзной
истории  Я буду  вынужден  впервые  ограничить  собственную власть  в  своих
стенах. ќто будет неслыханный случай не только в истории нашей обители, но и
в истории  всего  клюнийского  ордена... џ пойду на все  что  угодно,  чтобы
избежать  этого.   €   первое,  что   следует  сделать,  -  это  отказать  в
гостеприимстве обоим посольствам".
     "џ буду пылко упрашивать ваше высокопреподобие хорошенько обдумать  это
далеко идущее  решение,  - сказал  ‚ильгельм.  - ‚ам было  вручено  послание
императора, который благоволит предписать вам..."
     "џ помню, что свЯзывает  менЯ  с императором, - перебил  его Ђббат. - €
знаю, что вы тоже  помните. €  знаете,  что у менЯ,  увы, пути к отступлению
нет. Ќо все это крайне неприЯтно. ѓде  Ѓеренгар, что с ним стрЯслось, чем вы
занЯты?"
     "џ всего лишь монах, который  много лет назад провел несколько  удачных
инквизиционных  следствий.  ‚ам должно  быть известно,  что не  всЯкое  дело
раскрывают  за  два  днЯ.  „а  и вы  сами чем  мне  помогли?  „али доступ  в
библиотеку? „али  мне право задавать людЯм  любые вопросы, ссылаЯсь  на вашу
санкцию?"
     "Ќе вижу свЯзи между убийствами и библиотекой", - отрезал Ђббат.
     "Ђдельм был миниатюристом, ‚енанций переводчиком, Ѓеренгар  -  помощник
библиотекарЯ", - терпеливо поЯснил ‚ильгельм.
     "‚ этом смысле все шестьдесЯт монахов свЯзаны с библиотекой. ’ак же как
все они свЯзаны с церковью. Џочему вы не занимаетесь церковью? ‚от что, брат
‚ильгельм.  ‚ы  ведете  следствие  по  моему  распорЯжению   и  в  границах,
установленных мной. —то  касаетсЯ всего прочего, то  в этих  стенах над всем
прочим  единственный  и  неограниченный хозЯин  -  Я.  Џосле  ѓоспода  Ѓога,
разумеетсЯ, и благодарЯ бесконечной его  милости.  ќто придетсЯ  запомнить и
Ѓернарду. ‘ другой  стороны, - добавил  он более примирительно, -  нигде  не
сказано,  что Ѓернард едет сюда исключительно ради драки. Љонкский аббат мне
пишет, что  Ѓернард следует  через наше аббатство  проездом на юг.  ‚  то же
времЯ, по  словам  аббата,  кардинал Џоджеттский  Ѓертран  получил  от  папы
распорЯжение  выехать из  Ѓолоньи и  ЯвитьсЯ сюда,  чтобы возглавить папскую
делегацию. ‚озможно, Ѓернард едет, чтобы увидетьсЯ с кардиналом".
     "’огда это,  при более  широком рассмотрении,  еще  хуже. Ѓертран  тоже
известен как "молот еретиков", но в центральной €талии. ‚стреча двух главных
фигур  антиеретической  борьбы   может  знаменовать  начало  ее  широчайшего
наступлениЯ по всей стране  с целью полного  разгрома  всего францисканского
движениЯ..."
     "Ђ  вот  об этом мы немедленно известим императора, - сказал  Ђббат.  -
Џодобные вещи в одну минуту не делаютсЯ. Њы не будем дремать. Џрощайте".
     ‚ильгельм хранил молчание, пока  Ђббат не скрылсЯ из виду. Џотом сказал
мне:  "Џрежде  всего,  Ђдсон,  не  следует поддаватьсЯ спешке. ЌельзЯ быстро
решить вопросы,  в которых  имеет  значение такое  множество  мелких частных
наблюдений. џ  иду  в мастерскую,  потому что пока  не готовы мои стекла,  Я
лишен  не только  возможности прочесть  записи  ‚енанциЯ,  но и возможности,
скажем, сегоднЯ ночью посетить библиотеку.  ’ы тем временем сходи  узнай, не
обнаружилось ли что-нибудь касательно Ѓеренгара".
     Ќо тут мы  увидели  бегущего  навстречу  ЌиколаЯ Њоримундского. Ћн  нес
самые  скверные  новости. ЋбтачиваЯ лучшее из отобранных ‚ильгельмом  стекол
(на  которое  тот  возлагал  основные  надежды),  Ќиколай, оказываетсЯ,  его
сломал.  Ђ другое, пригодное длЯ замены, лопнуло при попытке  вставить его в
оправу.
     ’еперь Ќиколай сокрушенно указывал на небо. Ќаступил уже час вечерни, и
спускалась темнота. ‚ тот день больше не было надежды продолжить работу. …ще
один  потерЯнный  день, угрюмо  заключил ‚ильгельм,  преодолеваЯ (как он мне
позднее созналсЯ) желание придушить незадачливого стекольщика, который, надо
отдать ему должное, был и так достаточно безутешен.
     Ћставив ЌиколаЯ с его  угрызениЯми, мы  пошли узнавать,  что известно о
Ѓеренгаре. ђазумеетсЯ, никто ничего не нашел.
     Џохоже,  мы были в  тупике. Ќе знаЯ, что теперь делать, мы бессмысленно
кружили по церковному  двору. Ќо  скоро Я  заметил, что ‚ильгельм впадает  в
состоЯние задумчивости,  зрачки его замирают -  при  том, что  он,  кажетсЯ,
ничего перед собой не видит. ‚ начале прогулки он  нашарил  в складках  рЯсы
несколько травок  из  тех, которые  собирал на прошлой неделе, и теперь тихо
пожевывал стебельки,  как  будто  черпаЯ в них  источник какого-то  плавного
возбуждениЯ.  ‚ид  у  него  был  отсутствующий. Ќо  времЯ от  времени  глаза
вспыхивали,  как  если  бы  опустелое  сознание  озарЯлось неожиданно  Яркой
мыслью. €  тут  же он  снова впадал  в свое странное  деЯтельное оцепенение.
‚друг Я расслышал, как он бормочет: "Љонечно, можно бы..."
     "—то?" - спросил Я.
     "џ ищу  способ ориентировки в лабиринте... ќто было бы довольно  сложно
соорудить... зато действенно...  ‚ конце концов, выход находитсЯ в восточной
башне. ќто  известно. ’еперь предположим, что в  нашем распорЯжении  машина,
позволЯющаЯ в любой момент определить направление на север. —то это даст?"
     "„остаточно  будет  пойти направо, и мы придем в восточную башню.  €ли,
если  пойти в  противоположную  сторону,  попадем  в  южную.  Ќо  даже  если
предположить,  что  такаЯ  магическаЯ   машина  существует,   лабиринт  есть
лабиринт.  € как только мы направимсЯ  на восток  - тут же упремсЯ в  стену.
ЏрЯмой путь будет нам перекрыт. Ђ если повернем в сторону - снова собьемсЯ с
дороги..." - отвечал Я.
     "„а, но машина, о которой Я говорю, будет  указывать  на  север в любом
случае. Љак бы  мы  ни  менЯли  направление.  Њы всегда  будем  знать,  куда
поворачивать".
     "Ћ,  это было бы дивно! Ќо где взЯть такую  машину?  Ћна  должна  уметь
распознавать  север  и юг в темноте,  в  закрытом  помещении, не сообщаЯсь с
солнцем  и  звездами...  Ќе думаю,  чтобы  даже  ваш  хитроумный  Ѓэкон  мог
построить такую машину!" - со смехом ответил Я.
     "‚от и ошибаешьсЯ, - сказал ‚ильгельм.  - €бо машина подобного рода уже
сделана,  и  кораблеводители  ею  уже пользуютсЯ.  Ћна не  сверЯетсЯ  ни  со
звездами, ни с солнцем, а использует силу одного замечательного  камнЯ. ’ого
самого, который мы видели в лечебнице у ‘еверина. Ћн притЯгивает железо. ќто
свойство было изучено Ѓэконом и еще одним  ученым, пикардийским магом Џетром
из Њахарикурии. € описаны многие возможные употреблениЯ этого свойства".
     "Ђ вы можете соорудить такую машину?"
     "‘оорудить ее не так уж сложно. ќтот камень используетсЯ длЯ устройства
самых  разных  редкостей.  Ќапример,  двигателЯ,   работающего  вечно,   без
вмешательства  какой бы  то  ни  было  внешней  силы.  Ќо  самое  простейшее
изобретение описано одним  арабом,  Ѓайлеком аль-ЉубаЯки.  ‚озьми  котелок с
водою и помести  в  него  плавучую  пробку.  Џробку проткни железной спицей.
‡атем поднеси магнитный камень к поверхности воды  и делай круги до тех пор,
покуда  спица не  позаимствует  свойства камнЯ.  Љогда это  случитсЯ,  спица
исполнит то же, что исполнил бы и камень, если был бы свободен обращатьсЯ на
своей опоре.
     Ћна потЯнетсЯ острием к северу. € сколько бы  ты ни вращал котелок, все
равно эта спица  будет глЯдеть на север. Ќезачем добавлЯть, что если на краЯ
котелка ты нанесешь, относительно  севера,  знаки  остальных  стран  света -
австр, аквилон  и прочие,  - ты  будешь всегда знать, в  какую сторону идти,
чтобы попасть в восточную или в любую иную башню библиотеки".
     "‘коль дивное изобретение!  - воскликнул Я.  -  Ћтчего  же спица всегда
поворачиваетсЯ к северу? Љамень,  как  Я видел,  притЯгивает железо, и можно
предположить, что очень большаЯ масса железа притЯгивает к себе камень... Ќо
из  этого  следует...  из этого  следует,  что в стороне полЯрной звезды, на
крайней оконечности земного шара, имеютсЯ богатейшие запасы железа!"
     "„ействительно,  кое-кем  высказывалась  и такаЯ  догадка.  •отЯ,  если
говорить  совсем  точно, спица  наводитсЯ не на звезду мореплавателей, а  на
место встречи небесных  меридианов.  ’о есть, как было некогда сказано, "сей
камень  метит в свое  подобье  на  небе".  ‘иречь  полюса  магнита усваивают
определенное наклонение не  от земных, а  от небесных полюсов.  —то, в  свою
очередь,  превосходный образчик движениЯ, возбужденного на расстоЯнии,  а не
через прЯмую  материальную причинность. ќтим вопросом  сейчас занимаетсЯ мой
друг  €оанн  џндунский.  ‚  те часы,  когда  император  Ќе  требует  от него
немедленно устроить так, чтоб Ђвиньон провалилсЯ сквозь землю".
     "’огда  идемте  к  ‘еверину,  за  камнем,  и   возьмем  котелок,  воду,
пробку..." - возбужденно заговорил Я.
     "’ише, тише, - сказал ‚ильгельм. - Ќе знаю  уж почему, но Я  ни разу не
видел,  чтоб  машина,  самаЯ  замечательнаЯ  в философской  теории,  так  же
замечательно  действовала в  своем механическом  воплощении. Ђ  крестьЯнскаЯ
мотыга,  никакими  философами не описаннаЯ, работает  как надо... Ѓоюсь, что
бегать по лабиринту с  фонарем в одной  руке и с котелком воды  в  другой...
Џогоди, у менЯ новаЯ идеЯ. Њашина будет показывать  на север и если  вносить
ее в лабиринт, и если не вносить. ‚ерно или нет?"
     "‚ерно. Ќо вне лабиринта она не нужна. …сть солнце, звезды..."
     "ЏонЯтно, понЯтно.  Ќо  если машина работает и внутри, и вне лабиринта,
может быть, наши мозги тоже?"
     "Њозги? Љонечно. Ћни работают  и вне лабиринта... €менно вне лабиринта!
Ќам прекрасно известно, какую наружную форму имеет •рамина! Ќо стоит попасть
внутрь - и мы перестаем что-либо понимать!"
     "‘овершенно верно. ’еперь выбрось вообще  из головы  эту машину. џ стал
думать  о  машине, но  постепенно  перешел к  размышлениЯм о закономерностЯх
природы и закономерностЯх нашего разума. €  дошел  до следующего. Њы должны,
находЯсь снаружи, понЯть, как устроена •рамина изнутри".
     "Љак это?"
     "„ай подумать. ќто должно быть не очень сложно".
     "Ђ тот метод, о котором вы вчера рассказывали? ‘ угольными крестиками?"
     "Ќет, - сказал ‚ильгельм. - —ем больше Я о нем думаю, тем меньше в него
верю.  Ќаверное, Я  не  совсем точно  вспомнил  правило.  Ђ может  быть, длЯ
прогулки  по  лабиринтам нужна  надежнаЯ  Ђриадна, котораЯ  будет  ждать  за
дверью, держа хвостик  путеводной нити.  Ќо вообще  таких длинных  нитей  не
бывает. Ђ  если б они и были, этим  бы доказывалось только  (в сказках часто
доказываетсЯ истина), что из  лабиринтов выбираютсЯ исключительно при помощи
извне. ‡начит, внутри действуют  те же законы, что снаружи.  Џоэтому, Ђдсон,
обратимсЯ  к законам  математики.  Ђверроэс  утверждал: только  в математике
вещи,  известные нам непосредственно, отождествлЯютсЯ  с  вещами, известными
лишь абстрактно".
     "‚идите! ‡начит, вы признаете универсальные понЯтиЯ".
     "Њатематические понЯтиЯ суть представлениЯ, созданные нашим интеллектом
длЯ  постоЯнного употреблениЯ вместо реальных.  Њожет быть, дело в  том, что
эти понЯтиЯ  -  врожденные,  а может  в том, что математика была  изобретена
раньше остальных  наук.  Ѓиблиотека  тоже создана  человеческим интеллектом,
мыслившим  в  математических  категориЯх, так как без математики лабиринт не
построишь.  ’еперь  остаетсЯ  сопоставить  наши  собственные  математические
представлениЯ с представлениЯми строителей библиотеки. Љаковое сопоставление
приведет  нас  к научным выводам, понеже  математика  есть наука определениЯ
определений... € в любом случае,  прекрати втЯгивать менЯ  в  метафизические
диспуты. —то за черт тебЯ сегоднЯ укусил? ‹учше найди, раз уж у тебЯ хорошее
зрение, какой-нибудь пергамент, дощечку... Ќа чем пишут. € чем писать... Ђх,
у тебЯ все при себе! “мница Ђдсон! Џойдем  погулЯем вокруг •рамины, пока еще
можно хоть что-то разглЯдеть".
     Њы  довольно  долго  кружили  у  •рамины.  €  как могли  вглЯдывались в
восточную,  южную  и западную  башни и в соединЯвшие их стены.  —то касаетсЯ
прочих помещений - они выходили на обрыв, но, согласно законам симметрии, не
должны были отличатьсЯ от тех, которые мы видели.
     "Ђ то, что мы видели, - подытожил ‚ильгельм (тогда как Я все в точности
заносил на свою дощечку), - сводилось  к следующему. ‚  каждой стене было по
два окошка, в каждой башне по пЯть".
     "’еперь будем  думать,  - сказал  учитель. - ЉаждаЯ  из  виденных  нами
комнат была с одним окном".
     "Љроме семиугольных", - сказал Я.
     "ќто понЯтно. ‘емиугольные - центральные в каждой башне".
     "€ кроме тех, которые и не семиугольные и окон не имеют".
     "€х пока  не  бери во  внимание.  Џрежде всего  отыщем  правило,  потом
попробуем  оправдать  исключениЯ.  €так,  вдоль  внешней стороны  •рамины мы
имеем... ‚ каждой башне по пЯть комнат и в каждой из  соединительных стен по
две  комнаты. ‚се  они  с  окнами.  Ќо  если из  комнаты с окном двигатьсЯ к
середине  •рамины, попадаешь снова  в комнату  с окном. ‘ледовательно,  речь
пойдет об окнах во внутренний двор.  Љакую форму,  Ђдсон, имеет тот колодец,
который можно видеть из кухни и из скрипториЯ?"
     "‚осьмиугольную", - сказал Я.
     "Џревосходно.  €  в   скриптории  по  каждой   стороне  восьмиугольника
прорублено,  если не  ошибаюсь,  по два окна. ќто означает,  что в лабиринте
вдоль каждой грани восьмиугольника устроены две комнаты. Џравильно?"
     "„а. Ќо как нам быть с этими странными безоконными комнатами?"
     "€х должно  быть,  по-моему, восемь.  € вот  почему.  ‚ середине каждой
башни  есть семиугольнаЯ комната.  ЏЯтью  стенами  она  сообщаетсЯ  с  пЯтью
комнатами наружной стороны башни. Ђ с чем сообщаютсЯ остальные две стены? ‡а
ними что-то должно быть. Ќо это не комнаты, расположенные по внешней стороне
соединительных стен:  в таком случае они были бы с окнами. € это не комнаты,
выходЯщие  внутрь колодца.  Џо той же причине.  ‚добавок,  они получились бы
ужасно вытЯнутыми.  ’ак  что...  надо  попробовать  нарисовать  расположение
комнат этой библиотеки как бы глЯдЯ  сверху... „олжно выйти, что при входе в
каждую башню есть еще две комнаты, граничащие с центральной семиугольной - и
они же граничащие с теми двумЯ, которые выходЯт во внутренний двор".
     џ  попробовал  начертить то,  что  описывал мой учитель.  €  закричал в
полном  восторге:  "„а,  теперь все  понЯтно! Ќу-ка посчитаем! ‚  библиотеке
пЯтьдесЯт шесть комнат, из них четыре семиугольных и пЯтьдесЯт две более или
менее квадратных, причем из них четыре безоконных, двадцать восемь выходЯщих
наружу и шестнадцать выходЯщих внутрь •рамины!"
     "‚  каждой   из  четырех  башен  пЯть  четырехугольных  комнат  и  одна
семиугольнаЯ...  Ѓиблиотека  устроена  согласно  небесной  гармонии. Љ  этим
цифрам можно подверстать немало изобретательнейших толкований".
     "Ћ, счастливейшее открытие! - воскликнул Я. - Ќо почему же в библиотеке
так трудно ориентироватьсЯ?"
     "Џотому  что  есть  нечто  неподвластное математическому  расчету.  ќто
расположение  дверных  проемов. Ћдни комнаты ведут в несколько  последующих,
другие только в  одну последующую. € возникает вопрос: нет ли таких  комнат,
которые  вообще никуда  не ведут? …сли ты учтешь  эту  особенность и  притом
отсутствие освещениЯ  и возможности определЯтьсЯ по наклону солнца... да еще
если  прибавишь  привидениЯ  и зеркала... ты поймешь, что лабиринт  способен
сбить с толку любого, кто в него вступает. Ђ пуще всего  - тех, кто  заранее
взбудоражен  собственной  дерзостью. ‘ другой стороны,  вспомни,  до чего мы
сами дошли вчера,  когда  не  могли выбратьсЯ из лабиринта.  ‚ысшаЯ  степень
смЯтениЯ,  основаннаЯ  на  высшей  степени упорЯдоченности.  Џо  мне,  самый
изЯщный на свете расчет! ‘троители этой библиотеки - гениальные мастера!"
     "’ак как же в ней ориентироватьсЯ?"
     "’еперь это  уже нетрудно. ЏользуЯсь тем планом, который ты нарисовал -
надо  надеЯтьсЯ,  он,  худо   ли,   бедно  ли,   соответствует  расположению
библиотеки,  - мы, как только окажемсЯ в первой  семиугольной комнате, сразу
пойдем  в  какую-нибудь из  безоконных. Ћттуда, двигаЯсь все  времЯ направо,
минуем  три или  четыре комнаты - и окажемсЯ уже  в новой  башне, причем это
будет несомненно севернаЯ башнЯ. Џотом мы опЯть пойдем в безоконную комнату,
и левой стеной она будет граничить с семиугольной, а если повернуть направо,
можно  будет, повторив точно такой  же отрезок пути, добратьсЯ  до следующей
башни... и так вплоть до возвращениЯ к исходной точке..."
     "„а.  ќто  при  условии, что из  любой  комнаты  можно беспрепЯтственно
пройти в соседнюю".
     "‚от именно. ќто невозможно. Ќа этот-то случай ты и рисуешь  свой план.
Њы  пометим  на нем  все глухие  переборки, чтобы видеть,  в  какую  сторону
уклонились. ќто будет совсем несложно".
     "Ќо у нас точно  выйдет?" - переспросил Я, чувствуЯ  беспокойство из-за
того, что на словах все выглЯдело слишком легко.
     "’очно, -  ответил ‚ильгельм.  - ‚се "знание основаниЯ природных правил
дадены  в  линиЯх, углах, фигурах. Ђще инаково не узнать,  что от  чего",  -
прочитал он наизусть. - ќто слова одного из величайших оксфордских мудрецов.
Ќо, к сожалению, нам "дадено" еще не  все. Ћтныне мы знаем, что делать, чтоб
не  заблудитьсЯ. Ќо теперь  нам  предстоит  узнать, существует  ли  правило,
определЯющее  размещение книг по комнатам. ‚  этом смысле стихи Ђпокалипсиса
почти  ничего не говорЯт. Ћтчасти потому, что они  то и  дело  повторЯютсЯ в
совершенно разных комнатах..."
     "‚ то времЯ как книга апостола содержит гораздо больше пЯтидесЯти шести
стихов!"
     "‚не всЯкого сомнениЯ. ‡начит, годЯтсЯ только некоторые стихи. ‘транно.
ЏолучаетсЯ,  что  их  понадобилось меньше  пЯтидесЯти...  а  тридцать... или
двадцать... Ђ-ах, клЯнусь бородой Њерлина!"
     "—ьей?"
     "Ќеважно. ќто  один  колдун из моих мест... Ћни же взЯли  ровно столько
стихов,  сколько  букв  в  латинском  алфавите!  Ќу конечно! ‘лова  не имеют
значениЯ.  ‚ажны  только  первые буквы.  ‚ыходит, каждаЯ комната  обозначена
буквой алфавита, а  все  вместе они  образуют  какой-то текст, а  какой - мы
обЯзаны дознатьсЯ".
     "Ќаподобие фигурных стихотворений в форме креста или рыбы!"
     "Ѓолее или менее. •отЯ, по  всей вероЯтности, ты прав.  Љогда строилась
библиотека, именно такие стихотворениЯ были в моде".
     "Ќо откуда начинать читать?"
     "‘ тех дщиц,  которые больше прочих... ‘ семиугольной  комнаты в башне,
где вход... €ли же... „а нет, разумеетсЯ - с красных надписей!"
     "Ќо их столько!"
     "‡начит, столько и текстов. €ли слов. Ќу, теперь ты наилучшим образом и
как  можно крупнее  перерисуй свой  план. Љогда придем в библиотеку, станешь
отмечать   стилосом,   легонечко,   все   пройденные   комнаты.    Ђ   также
усовершенствуешь  план:  укажешь  расположение   дверей,   глухих   стен  и,
разумеетсЯ, окон. Ђ кроме того - повсюду проставишь нача