   где Ђлипард сообщает, кажетсЯ, важнейшие сведениЯ,
     а ‚ильгельм демонстрирует свой метод продвижениЯ
     к проблематичной истине через последовательность
     заведомых ошибок


     ‘пустЯ несколько  часов  ‚ильгельм вышел из  скрипториЯ в самом веселом
расположении  духа.  „ожидаЯсь  вечери,  в монастырском дворе  мы набрели на
Ђлинарда. ЏомнЯ  просьбу старика, Я  еще накануне запассЯ в кухне горсточкой
бобов  и  теперь  преподнес  их ему.  Ћн с  благодарностЯми  запихал  бобы в
беззубый слюнЯвый рот.
     "Ќу  видел, юноша? - сказал он мне. - €  третий труп находилсЯ там, где
предуказано книгой. ’еперь жди четвертой трубы!"
     џ спросил, как он догадалсЯ, что ключ к цепи преступлений надо искать в
книге откровениЯ. Ћн удивленно выпучил глаза: "‚ книге €оанна ключ ко всему!
- € добавил, наморщившись от  обиды:  -  џ знал, Я давно предсказывал... ќто
ведь Я,  знаешь, присоветовал  аббату... тогдашнему  аббату...  собрать  как
можно больше толкований к Ђпокалипсису. џ должен  был стать библиотекарем...
Ќо другой добилсЯ, чтоб его направили в ‘илос. € там  он собрал самые лучшие
рукописи и приехал  с великолепной добычей... Ћ, он знал, где искать... ‡нал
наречие неверных... € за  это ему поручили библиотеку,  ему, а  не мне... Ќо
Ѓог наказал его. „о времени отправил в  страну  теней...  •а,  ха", - злобно
захихикал  старик,  который   до  тех  пор,   пребываЯ  в  тихой  старческой
расслабленности, казалсЯ мне таким же благостным, как невинный младенец.
     "Љто это? Ћ ком вы говорите?" - спросил ‚ильгельм.
     ‘тарик тупо глЯдел на  него.  "Ћ ком Я  говорил?  Ќе помню...  ќто было
давно. Ќо ѓосподь карает.  ѓосподь изничтожает,  ѓосподь помрачает памЯть...
’ам, в библиотеке, многое делалось от гордыни... Ћсобенно после того, как ею
завладели иностранцы. Ќо ѓосподь карает и сейчас..."
     Ќичего нового вытЯнуть из него не удалось. Њы  оставили старика в тихом
обиженном  полубреду. ‚ильгельм, судЯ по всему,  сильно заинтересовалсЯ этим
разговором. Ћн бормотал себе под нос: "Љ Ђлинарду стоит прислушатьсЯ. ‚сЯкий
раз в его словах бывает что-то интересное".
     "—то же на этот раз?"
     "Ђдсон, - отвечал ‚ильгельм. - ђазгадывать тайну -  это не то же самое,
что  дедуцировать из  первооснований. ќто  также  не все равно что  собирать
множество частных данных и выводить из них универсальные законы. ђазгадывать
тайну чаще  всего означает иметь  в своем распорЯжении не  более одного, или
двух,  или  трех  частных данных,  не  обладающих, с  внешней  точки зрениЯ,
никаким  сходством,  и  пытатьсЯ  вообразить,  не  могут  ли все  эти случаи
представлЯть  собой проЯвлениЯ  некоего универсального закона, который лично
тебе пока неизвестен  и  вообще  неизвестно, был  ли  он когда-либо выведен.
ђазумеетсЯ,  если ты  будешь  исходить, как говорит  философ,  из того,  что
человек, лошадь и мул - все трое не имеют  желчи и все трое  долгоживущи, ты
можешь  при желании  сформулировать  принцип, что  все животные, не  имеющие
желчи, живут подолгу.  Ћднако  теперь возьмем, например,  случай рогоносЯщих
животных. Џочему  у них рога? ‚ один прекрасный момент  ты  замечаешь, что у
всех рогатых  животных  отсутствуют  зубы  на  верхней челюсти. ќто могло бы
ЯвитьсЯ  потрЯсающим  открытием, если бы ты одновременно не обратил вниманиЯ
на то,  что, к сожалению, существуют животные  без зубов на верхней челюсти,
которые тем не менее рогов не имеют, в частности верблюд. Ќо  после этого ты
замечаешь, что все животные, не имеющие зубов на  верхней челюсти,  обладают
двойным желудком. Џрекрасно.  €з этого ты  можешь сделать вывод, что  тот, у
кого  зубов  недостаточно,  плохо  жует  пищу  и поэтому  нуждаетсЯ  в  двух
желудках, чтобы эту  пищу переварить. Ќу,  а  рога? „лЯ этого попробуй  себе
представить  материальную причину  рогов, и увидишь,  что  недостаток  зубов
обусловливает  поЯвление  животного с преизбытком костЯной материи,  котораЯ
ищет себе выхода с какой бы то ни было стороны. Ќо  удовлетворительно ли это
объЯснение?  Ќет,  потому  что   у   верблюда  отсутствуют   верхние   зубы,
наличествуют два  желудка, однако рогов нет.  ‚  этом  случае  полезно будет
обратитьсЯ к целевой  причине. ЉостЯнаЯ  материЯ формируетсЯ в рога только у
тех животных,  у которых отсутствуют другие средства  защиты. “  верблюда же
имеетсЯ такаЯ жесткаЯ шкура, что  рогов  ему  не нужно. Џоэтому  закон может
быть выведен..."
     "„а на что нам дались  эти рога? - перебил Я с нетерпением. - Џочему вы
вдруг стали заниматьсЯ рогатыми зверЯми?"
     "џ рогатыми зверЯми  никогда  не  занималсЯ,  а  вот  епископ ‹инкольна
занималсЯ ими немало,  развиваЯ идеи ЂристотелЯ.  Џо чести, Я ничего не могу
сказать  о его резонах, не знаю,  были ли они справедливы или ошибочны; да и
лично  Я сам никогда  не пересчитывал, сколько  зубов у  верблюда и  сколько
желудков; все это  мне понадобилось лишь чтобы показать тебе,  что выведение
объЯснительных законов, в  естественных  науках, требует косвенного подхода.
Џред  лицом  разрозненных  фактов   ты  должен  старатьсЯ  представить  себе
множество  универсальных законов; на твой первый взглЯд,  ни один из них  не
будет свЯзан с фактами,  которые тебЯ занимают; и вдруг внезапно неожиданное
совпадение результата, случаЯ  и закона подведет тебЯ к рассуждению, которое
представитсЯ   тебе   более  убедительным,  чем  остальные.  ‡атем  попробуй
применить это рассуждение ко всем подобным случаЯм. Џопробуй употребить  его
длЯ  предсказываниЯ  результатов,  и это  покажет  тебе, угадал  ты или нет.
Ћднако  до самого конца расследованиЯ ты не сможешь  доподлинно знать, какие
предикаты в рассуждение следует вводить, а  какие отбрасывать. €менно в этом
положении обретаюсь  Я. “вЯзываю  разрозненные элементы  и  пробую различные
гипотезы. Ќо  Я  должен перепробовать их невероЯтно  много, и большинство из
них  настолько абсурдны,  что и сказать  тебе  стыдно. ‚идишь ли, в случае с
пропавшею  лошадью,  когда  Я  заметил  следы,  у менЯ  поЯвилось  множество
гипотез,  как  взаимодополнЯющих, так и взаимопротиворечащих; это могла быть
сбежавшаЯ лошадь,  это  мог  и сам Ђббат  проскакать  на  своей великолепной
лошади вниз по спуску, могло оказатьсЯ и так, что один конь, ѓнедок, оставил
следы  на  дороге,  а  другой, скажем,  ‚оронок,  сутками  прежде ободрал  о
кустарник гриву; ветки дерева могли надломить  не лошади, а  люди. џ не имел
возможности остановитьсЯ на какой-либо гипотезе и объЯвить ее  верной,  пока
не встретил отца келарЯ  с его  людьми и  не  увидел, как усердно они  ищут.
’огда  Я подумал,  что  гипотеза  с  ѓнедком  -  единственнаЯ  подходЯщаЯ, и
попробовал  проверить,  ЯвлЯетсЯ  ли она  также  справедливой.  „лЯ этого  Я
обратилсЯ к  монахам, изложил  им свою догадку. џ выиграл, как ты  видел. Ќо
мог бы и проиграть.  ‹юди посчитали менЯ мудрецом, потому  что Я выиграл, но
им было неведомо великое  множество  случаев, в которых  Я  выходил  дураком
потому, что проигрывал, и они не знали, что за несколько секунд до того, как
выиграть, Я бываю вовсе не уверен, не проиграл ли Я. Ќыне, размышлЯЯ об этих
монастырских  историЯх,  Я имею немало превосходнейших гипотез, но ни одного
очевидного  факта, который позволил бы мне сделать вывод, какаЯ из них лучше
всех.  €  поэтому, чтобы  не  выглЯдеть  дураком  потом,  Я  предпочитаю  не
выглЯдеть молодцом сначала.  „ай  мне еще немножко подумать.  „о завтрашнего
днЯ по меньшей мере".
     ’ут   мне  вдруг  стало   совершенно  Ясно,  какой  способ  рассуждениЯ
использует учитель, и  Я поразилсЯ, до чего невыгодно отличаетсЯ этот способ
от   предложенного  философом   -   то  есть  от   суждениЯ   на   основании
первопринципов,  так  чтобы разум рассуждающего почти что  воспроизводил ход
божественного  разума. џ  понЯл, что,  когда  у  него  нет ответа, ‚ильгельм
придумывает их много, и все между собой противоречат. џ был подавлен.
     "’ак что же, - осмелилсЯ Я спросить, - вы еще далеки от решениЯ?"
     "џ очень близок к решению,  - ответил  ‚ильгельм. -  ’олько  не знаю, к
которому".
     "‡начит,  при решении вопросов вы  не приходите к единственному верному
ответу?"
     "Ђдсон, - сказал ‚ильгельм, - если бы Я к нему приходил, Я давно бы уже
преподавал богословие в Џариже".
     "‚ Џариже всегда находЯт правильный ответ?"
     "Ќикогда, - сказал ‚ильгельм. - Ќо крепко держатсЯ за свои ошибки".
     "Ђ  вы,  - настаивал Я с юношеским  упрЯмством, - разве  не  совершаете
ошибок?"
     "‘плошь и рЯдом, - отвечал  он.  - Ћднако стараюсь, чтоб их было  сразу
несколько, иначе становишьсЯ рабом одной-единственной".
     ’ут  у  менЯ  возникло  ощущение,  что ‚ильгельма вообще не  интересует
истина,  котораЯ  всегда состоит в единственном тождестве между  предметом и
понЯтием. Ћн же хотел развлекатьсЯ,  воображаЯ столько возможностей, сколько
возможно.
     Ћсознавши это, Я, со стыдом  признаюсь, разуверилсЯ в учителе и  поймал
себЯ на мысли: "•орошо хоть инквизициЯ вовремЯ подоспела!" €бо мною овладела
жажда истины - та же, которой одушевлЯлсЯ Ѓернард ѓи.
     ‚ таком-то провинном  расположении духа, смущаЯсь  сильнее, нежели €уда
вечером свЯтого  четверга, Я  вошел с ‚ильгельмом в  трапезную и приступил к
ужину.


        —етвертого днЯ ЏЋ‚…—…ђ€…

     где ‘альватор повествует о любовной ворожбе


     “жин в честь делегации был великолепен. Ђббат, по-видимому, превосходно
разбиралсЯ  и  в слабостЯх  человеческой  природы и в обычаЯх папского двора
(коим  не  чужды,  должен заметить, оказались и минориты  брата Њихаила). €з
крови  свежезаколотых  свиней, говорил  нам  повар,  предполагалось наделать
кровЯных колбасок к праздничному столу. Ќо из-за злополучной гибели ‚енанциЯ
всю свиную кровь пришлось вылить, а новых свиней заколоть  не успели. Љ тому
же, по-моему,  в эти дни ни у кого не  лежала душа к  убиению божьих тварей.
Ћднако имелось жаркое из  дикой птицы, вымоченной  в  местном  красном вине,
поросенок, нашпигованный крольчатиной, хлебцы ‘в.  Љлары,  рис  со  здешними
миндальными орехами (это  еще  называетсЯ  "белым  завтраком"),  запеканка с
огуречной  травой,  фаршированные  оливы,  жареный  сыр, баранина  с  острым
перечным соусом, белаЯ фасоль и  изысканнейшие сласти:  пироги ‘в. Ѓернарда,
пирожные  ‘в. ЌиколаЯ, пончики  ‘в. ‹юции, а также вина и травЯные настойки,
которые  размЯгчили  даже  Ѓернарда ѓи,  прежде  такого  сурового:  лимоннаЯ
настойка, ореховаЯ, настой  от подагры и настой горечавки. ‚се это выглЯдело
бы  апофеозом  обжорства,  когда  бы  каждый  отправлЯемый  в рот  кусок  не
сопровождалсЯ богоугодным чтением.
     Ћт  ужина   все   поднЯлись  в  самом  радостном   настроении.  Њногие,
оправдываЯсь легким недомоганием,  заЯвили,  что повечериЯ им  не  выстоЯть.
Ђббат  никого  не  принуждал.  ‚едь  не  длЯ  всех и те  преимущества,  и те
повинности, коими уснащена жизнь монаха, посвЯщенного в наш орден.
     ‚се  вышли,  а  Я задержалсЯ,  чтобы из любопытства заглЯнуть в  кухню,
которую готовили запирать  на  ночь.  €  увидел ‘альватора, крадущегосЯ, как
кот, вдоль огородов, с каким-то тюком под мышкой. †елаЯ узнать, в  чем дело,
Я за ним погналсЯ и окликнул. Ћн сначала юлил, а потом ответил на расспросы,
что в таинственном  узле (который  извивалсЯ,  как будто внутри  было что-то
живое) он несет василиска.
     "ЃойсЯ василиска! ‘е царь гадов, полный страшных Ядов. Ћными плюетсЯ! €
хуже  плевков.  Џустит  вонь, злостно так  - убьет  наповал!  Ѓрысь,  брысь!
Ћтрава! Ќа горбу белый крап, башка петуха, передом стоЯч, задом ползуч, како
всЯкий змий. Њрет от ласки..."
     "Љак от ласки?"
     "’ак!  ‹аска -  невеликий зверь, премилый, ростом малым-мало выше мыши.
Њышь от нее в страхе. € змеЯ, и жаба. Љак укусЯт ласку - та бежит, где укроп
и  чина. €х грызет. € снова воевать. …сть кто верит - родитсЯ-де из глаза. Ђ
другие верЯт, что сие неверно".
     џ спросил, на что ему василиск. Ћн отвечал, что это его забота. Ќо менЯ
разобрало любопытство, и Я поспешил  довести до его сведениЯ, что в подобной
обстановке,  при  стольких   неразгаданных  убийствах,  любаЯ  странность  в
поведении  монахов -  и  моЯ забота, и  что  Я  обЯзательно обо  всем доложу
‚ильгельму. ’огда  ‘альватор стал просить менЯ этого не  делать  и  развЯзал
свой  сверток. ’ам оказалсЯ кот черной  масти. ‡атем ‘альватор притЯнул менЯ
поближе и  с  похабной  улыбочкой  зашептал прЯмо в  ухо, что  ему-де обидно
видеть, как один келарь да Я, тот - благодарЯ своим запасам, а Я - благодарЯ
молодости   и  красоте,  пользуемсЯ  любовью  деревенских  девушек,  а  ему,
некрасивому и бедному, ничего не достаетсЯ. € что ему известно, как любовной
ворожбою покорить любую женщину. „лЯ этого надо убить черного кота и вырвать
у него глаза, и вложить эти глаза в Яйца от черной курицы, два глаза - в два
Яйца  (тут  он  вытащил  и  предъЯвил  мне  куриные  Яйца,  взЯтые,  по  его
утверждению,  именно  от  черных  куриц).  Џотом  Яйца  должны  отлежатьсЯ и
хорошенько  протухнуть под кучей конского навоза (и ‘альватор уже приготовил
себе  такую кучку  в уголку огорода, где никто никогда нс бывает). € из  Яиц
народЯтсЯ, из  каждого Яйца, по дьЯволенку, и оба станут служить,  доставлЯЯ
согласно  его  желанию любые  услады,  какие  бывают в  мире.  "Ќо есть одна
незадача,  -  сказал ‘альватор,  - к  величайшему сожалению.  —тобы  удалась
ворожба, необходимо заставить ту женщину, чьей любви добиваешьсЯ, плюнуть на
каждое  Яйцо  перед  погружением его  в  навоз.  ‚  этом  всЯ  сложность,  -
озабоченно говорил он,  - потому  что в  ночь колдовства под  рукой каким-то
образом  должна  оказатьсЯ  требуемаЯ  женщина  и  исполнить  свое  дело, не
подозреваЯ, длЯ чего это понадобилось".
     ’ут Я почувствовал, как  огненное  пламЯ захлестывает мои щеки, опалЯет
внутренности, горит во всем теле, и еле слышным голосом спросЯт, приведет ли
он  сегоднЯ ту же  девушку, что приводил вчера. Ћн же, насмехаЯсь  и глумЯсь
надо мною, ответил, что, по всему судЯ, у менЯ жестокаЯ течка (Я возразил, Я
объЯснил  ему, что спрашиваю из чистого любопытства), а потом добавил, что в
деревне полно  отличных девушек и что он приведет себе другую, еще красивее,
чем  та, котораЯ нравитсЯ мне.  џ, конечно, заподозрил, что он лжет, чтоб от
менЯ  избавитьсЯ.  Ќо с другой стороны - что Я мог поделать? ‚ыслеживать его
всю ночь, в то времЯ как ‚ильгельму Я был нужен длЯ совершенно других дел? Ђ
если даже речь и шла о ней - мог ли Я пытатьсЯ увидеть ту, к которой толкало
менЯ вожделение, в то времЯ как рассудок говорил обратное? ’у, которую Я  не
должен  был видеть  никогда, даже  если  мечтал  только о том, чтобы  всегда
видеть ее? Ќет, нет. ђазумеетсЯ, нет. € Я постаралсЯ убедить себЯ в том, что
‘альватор не лжет - хотЯ бы насчет другой женщины. €ли, наоборот, в том, что
он  вообще  лжет,  и  что  все  его  колдовство  -  выдумки темной суеверной
бестолочи, и что у него ничего не получитсЯ.
     џ резко с ним обошелсЯ, выругал  его и добавил, что сегоднЯ ночью сидел
бы он лучше в келье, потому что во дворе шнырЯют лучники. Ќо он ответил, что
знает все ходы и выходы гораздо лучше, чем эти лучники, и что в таком тумане
никто ничего не  увидит. ‚от так-то, заЯвил он, сейчас Я дам деру, и даже ты
менЯ больше не увидишь, даже если Я от  тебЯ в двух шагах буду забавлЯтьсЯ с
той  девчонкой, по которой ты сохнешь. Ћн выразилсЯ иными, еще более грубыми
словами. Ќо смысл был именно этот. џ удалилсЯ в великом  гневе, поскольку не
подобало мне, дворЯнину и послушнику, тЯгатьсЯ в ругани с подобной сволочью.
     џ  нашел  ‚ильгельма и  мы приступили к  исполнению замысла. ’о есть во
времЯ повечериЯ,  в  церкви, устроились  таким  образом, чтобы  сразу  же по
окончании службы выступить в наше второе (а длЯ менЯ уже третье) путешествие
по нутру библиотеки.


        —етвертого днЯ ЏЋ‘‹… ЏЋ‚…—…ђ€џ,

     где снова имеет место посещение •рамины
     и обнаруживаетсЯ предел Ђфрики, но войти туда
     не удаетсЯ, так как неизвестно, что такое первый
     и седьмой в четырех, а в конце концов Ђдсон переживает
     новый приступ - на сей раз высоконаучный - своей
     любовной болезни


     Ћбход  библиотеки  стоил  нам  многих часов упорного  труда. Ќа  словах
процесс сверки плана  выглЯдел очень  легким.  Ќа деле же в каждой из комнат
требовалось при  тусклом  свете фонарЯ прочитать  надпись, пометить на плане
проходы и  глухие  стены,  записать первую  букву,  а  затем догадатьсЯ, как
несмотрЯ  на всю путаницу  проемов и переходов попадают  в соседнюю комнату.
„олгое, трудное и утомительное дело.
     Ѓыло очень  холодно.  Ќочь была безветреннаЯ.  Џоэтому не слышались  те
тоненькие  шорохи и свисты, которые пугали нас в предыдущее посещение.  ‡ато
сегоднЯ воздух, ползший в  щели, был сырым,  ледЯным. Њы захватили шерстЯные
рукавицы, чтобы, когда  будем брать  книги,  руки не  коченели. Ќо это  были
особые  рукавицы,  употреблЯемые  теми, кто  пишет  зимой,  - с  дырами  длЯ
кончиков пальцев. ’о и дело  приходилось греть руки  у фонарЯ или за пазухой
или бить в ладоши, приплЯсываЯ и дрожа от холода.
     Џоэтому  работать  непрерывно  мы  не  могли.   —асто  останавливались,
рассматривали, что на полках, и так как сегоднЯ ‚ильгельм - со своими новыми
стеклами на носу - имел возможность читать сколько пожелает, он хватал книгу
за книгой и  при каждом  новом  названии испускал восторженный возглас: либо
оттого,  что видит  знакомую  книгу, либо оттого, что видит  книгу,  которую
давно искал, либо, наконец,  оттого,  что  видит  книгу,  о  которой никогда
ничего  не  слышал. Ћт возбуждениЯ  и любопытства он почти  не владел собой.
‚ообще с каждой книгой он встречалсЯ как с неким сказочным животным, жителем
неведомой  земли.  Ќе  успев  перелистать  одну рукопись, он  уже  гнал менЯ
осматривать  следующую:  "Џосмотри, что там, на  той  полке!"  €  Я в ответ,
разбираЯ титлы и переставлЯЯ том за томом: ""€сториЯ англов" Ѓеды... Ѓеды же
"Ћ храмовоздвижении"... "Ћ военных лагерЯх", "Ћ временах и счислении  времЯн
и   круге   „ионисиЯ",   "ЋрфографиЯ",   "Ћ   счете  слогов",   "†итие   ‘в.
Љутберта",,.Њетрика"..."
     "џсно. ‚се труды  „остопочтенного... Ђ сюда  поглЯди!  "Ћ  риторической
когнации...", "ђазличение риторических выражений..." ’ак... Ћдни грамматики!
Џрисциан, ѓонорат, „онат, Њаксим, ‚икторин, Њетрорий, …втихий, ‘ервий, ”ока,
Ђспер... ‘транно.  ‘перва Я думал,  что тут должны  быть только англичане...
Џосмотрим пониже..."
     "Hisperica... famina. ќто что?"
     "€бернийскаЯ поэма. Џослушай:
     Hoc spumans mundanas obvallat Pelagus oras
     terrestres ainniosis fluctibus cudil margines.
     Saxeas undosis molibus irruit avionias.
     Infirna bomboso vertice miscet glareas
     Asprifero spergit spumas suico,
     Sonoreis frequenter quatitur flabris..."[1]
     џ  не понимают  смысла  этого,  но ‚ильгельм, читаЯ,  так раскатывают и
кружил во рту слова, что, казалось, становились  слышны и ощутимы говор вод,
рокот волн, грохотанье морЯ.
     "Ђ  это?  Ђдельм  Њальмсберийский.  Џослушайте,  что   пишет:  Primitus
pantorum procerum poematorum  pio potissimum paternoque presertim privilegio
panegiricum poemataque passim prosatori sub polo promulgatas...[2] ‚се слова
начинаютсЯ с одной и той же буквы!"
     "‹юди с моих  островов  все немножко  сумасшедшие, -  горделиво ответил
‚ильгельм. - Џосмотри на других полках". "‚ергилий".
     "Ќе может быть! ‚ергилий что? "ѓеоргики"?"
     "Ќет. Љакие-то "€звлечениЯ"... ‘роду не слыхал..."
     "„а это же  не Њарон!  ќто ‚ергилий ’улузский, ритор, шестой век  после
рождества ѓоспода нашего €исуса •риста. ‘читалсЯ великим знатоком".
     "’ут сказано, что  среди  искусств различаютсЯ: поэма, реториЯ, грамма,
лепориЯ, диалекта, геометриЯ... Љакой это у него Язык?"
     "‹атынь, но латынь собственного  изображениЯ - она казалась ему гораздо
красивее настоЯщей. ‚от  смотри. Ћн  пишет, что астрономиЯ изучает следующие
знаки зодиака:  мон, ман, тонт, пирон, дамет, перфеллеЯ, белгалик, маргалет,
лютамирон, таминон и рафалут".
     "Ћн сумасшедший?"
     "Ќе  знаю. Ћн не  с моих островов. ‘лушай  дальше.  Ћн утверждает,  что
существует двенадцать научных наименований пламени: огнин, зарин, варин (так
как превращает  сырое  в вареное), кипЯтин,  жарин (от слова жар), трескотин
(от  треска  поленьев),  алин  (от  алого  цвета), дымон, палин  (от глагола
палить),  оживин (зане мертвецов, членов коснувшись, оживлЯет), кремнин (ибо
из кремнЯ  добываетсЯ, хотЯ из кремнЯ неверно сказано, из искры беретсЯ) , и
еще - энсон, от ќнеЯ бога в пламени живуща, одушевлЯюща сей элемент".
     "Ќо так никто не говорит!"
     "Љ  счастью.  Ћднако было времЯ, когда,  чтобы  забыть об  ужасах мира,
грамматики  брались  за  труднейшие  вопросы.  ’ы слышал,  что в  те времена
однажды  риторы  ѓабунд  и  ’еренций  пЯтнадцать  дней  и  пЯтнадцать  ночей
дискутировали о звательном падеже к "Я" и в конце концов подрались".
     "€ тут  то же самое. Џослушайте, -  у  менЯ в  руках была  книга, дивно
иллюстрированнаЯ растительными орнаментами, из  завитков которых выглЯдывали
обезьЯны и змеи. - Џослушайте, что за слова: кантамен, колламен, гонгеламен,
стемиамен, плазмамен, сонерус, албореус, гаудифлуус, главкикомус..."
     "Њои острова, - повторил с нежностью ‚ильгельм. - Ќе будь слишком строг
к этим монахам  из далекой €бернии. Њожет  быть, даже и самим существованием
этого аббатства, и тем, что сейчас  мы можем рассуждать о ‘вЯщенной  ђимской
империи,  -  всем  этим  мы  обЯзаны  им.  ‚  ту  пору остальнаЯ …вропа была
превращена в  груду  развалин.  ‚  один  прекрасный  день пришлось  объЯвить
недействительными    все   крещениЯ,   проведенные   некоторыми   галльскими
свЯщенниками. Ћказалось, что те крестили in nomine patris et filiae,[1] и не
оттого, что  исповедовали  новую  ересь и считали •риста женщиной, а оттого,
что почти не умели говорить по-латыни".
     "Ћни говорили, как ‘альватор?"
     "Џримерно. Џираты с крайнего ‘евера доплывали по рекам до самого ђима и
грабили его. џзычество разваливалось, христианство не успело  его сменить. €
среди всего этого  одни  только монахи  €бернии в  своих монастырЯх писали и
читали, читали и писали. € рисовали. Ђ потом бросались в лодчонки, скроенные
из  звериных  шкур,  и  плыли  к  этим вот землЯм  и  заново  обращали  их в
христианство, как будто имели дело с неверными. ’ы  ведь был  в Ѓоббио?  …го
основал ‘в. Љолумбан -  один из таких монахов.  ’ак что прости  им их  дикую
латынь. Љ тому времени в …вропе настоЯщей латыни уже  не осталось.  Ћни были
великие  люди.  ‘вЯтой  Ѓрандан доплыл  до  ‘частливых  островов  и  обогнул
побережье ада,  где видел €уду,  прикованного  к утесу. Ђ в один  прекрасный
день он пристал к острову и  высадилсЯ, а остров оказалсЯ морским чудовищем.
ђазумеетсЯ, все они были сумасшедшие..." - повторил он с удовольствием.
     "Љак они рисовали! ’рудно поверить глазам... Љакие краски!"
     "‚ краю, где природные краски тусклы... Ќемножко голубого и очень много
зеленого... Ќо сейчас не времЯ распространЯтьсЯ о жизни ибернийских монахов.
џ  хочу понЯть  другое.  Ђ  именно: почему их  тут поместили  с англами  и с
грамматиками других стран. Џосмотри по плану, где мы находимсЯ?"
     "‚ западной башне. џ записал  все  первые буквы. €так,  выйдЯ из темной
комнаты,  попадаешь в  семиугольную залу,  а оттуда только один проход -  во
внешнюю комнату башни. ќта комната помечена красной буквой Ќ. Џотом идем  из
комнаты в комнату и  описываем круг. Џотом возвращаемсЯ в темную комнату, то
есть безоконную... Џогодите-ка... Ѓуквы складываютсЯ...  ’ак и есть! ‚ы были
правы! HIBERNI!"
     "Ќет, HIBERNIA, если из темной  комнаты снова повернуть в семиугольную,
котораЯ, как и три остальные центральные комнаты башен, помечена стихом на Ђ
-  Apocalypsis. €берниЯ! Џоэтому здесь и собраны  все книги  сочинителей  из
крайней фулы, а  также  других  грамматиков  и  риторов. ‚идимо,  основатели
библиотеки считали, что любой  грамматик должен стоЯть рЯдом с ибернийскими,
даже  если  он из  ’улузы.  ’ак они рассуждали. ‚идишь? Њы  начинаем  что-то
понимать".
     "Ќо  комнаты  восточной  башни,  из   которой  мы  входим  в  лабиринт,
составлЯют собой FONS... —то это значит?"
     "Џрочти  повнимательнее, что  там получаетсЯ,  если прибавить  и  буквы
следующих комнат".
     "FONS ADAEU..."
     "Ќет, FONS  ADAE.[2] U - буква  второй темной восточной комнаты, это  Я
запомнил. Ћна, должно быть, входит в какую-нибудь другую последовательность.
Ђ что там было в FONS ADAE -  то есть  в земном раю? Џомнишь, в самом сердце
которого располагаетсЯ комната с алтарем, обращенным к восходу солнца?"
     "’ам было множество библий. € толкований библейских текстов.  €  прочих
божественных книг..."
     "€так, ты видишь? ‘лово Ѓожие размещено в  земном  раю. Ђ рай этот, как
принЯто  считать,  находитсЯ  далеко  на  востоке...  Ђ  здесь,  на  западе,
€берниЯ..."
     "‡начит,  внутреннее  расположение  библиотеки  повторЯет  расположение
стран света?"
     "‚озможно.  Љниги здесь  размещены  в зависимости от тех  стран, откуда
привезены, или где родились их авторы, или, наконец, как  в данном случае, -
в зависимости от стран, где эти авторы должны были бы родитьсЯ. Ѓиблиотекари
подразумевали, что  ‚ергилий-грамматик  рожден в ’улузе  по ошибке, а должен
был бы родитьсЯ на западных островах. € исправлЯли ошибки природы".
     Њы снова  отправились в путь и прошли по анфиладе  комнат, заставленных
великолепными Ђпокалипсисами. Ћдна из этих комнат была та самаЯ, в которой в
прошлый раз менЯ охватили видениЯ. € сейчас мы снова, еще издалека, заметили
в этой комнате кадильницу. ‚ильгельм  зажал ноздри пальцами, бегом  бросилсЯ
туда  и загасил  ее,  поплевав  на  фитиль.  ’ем  не  менее  мы  постарались
проскочить  эту комнату как можно быстрее. Ќо  все-таки Я успел заметить  на
столе великолепный многоцветный Ђпокалипсис  с женою, одетой в  солнце, и со
зверем  багрЯным.  Њы прочли  наименование  этой  анфилады,  начав  с  самой
последней  комнаты,  вывеска в которой была красной и начиналась  с Y. —итаЯ
все задом наперед, мы получили слово YSPANIA. ЏоследнЯЯ буква - Ђ - была  та
же самаЯ, которой завершалось слово HIBERNIA. €з  этого ‚ильгельм  заключил,
что имеютсЯ и такие комнаты, в которых собраны книги смешанного содержаниЯ.
     ‚ любом случае, цепь комнат, называвшаЯсЯ "€спаниЯ", была, по-видимому,
отведена  под  тома   Ђпокалипсиса,  сплошь  редкостной  красоты.  ‚ильгельм
определил, что  все они испанской  работы. Ћсмотрев полки, мы убедились, что
эта библиотека владеет, вероЯтно, самым обширным во  всем христианском  мире
собранием   рукописных   экземплЯров  книги  Ђпостола,   а  также  несметным
количеством толкований  к этой книге. ’ам стоЯли огромнейшие тома толкований
к Ђпокалипсису Ѓеата ‹иебанского, и  текст  везде был  примерно одинаков, но
удивительным разнообразием отличались  иллюстрации. ‚ильгельм, перебираЯ их,
узнавал  руку  тех,  кого  считал  величайшими  рисовальщиками  Ђстурийского
королевства  -  ЊагиЯ, ”акунда  и  прочих.  ЋбмениваЯсь  разными  мыслЯми  и
соображениЯми, мы подошли вплотную к комнатам южной башни. џ вспомнил, что в
прошлый раз наше  путешествие  закончилось именно  здесь. ’еперь же мы смело
двинулись из безоконной комнаты 5 (YSPANIA) в следующую, обозначенную буквой
…, а оттуда дальше и дальше, огибаЯ по периметру всю башню, пока не уперлись
в последнюю комнату, тупиковую, в которой висела краснаЯ доска с изречением,
начинавшимсЯ на L. ЏрочтЯ все в обратном порЯдке, мы получили LEONES. ‹ьвы.
     "‹ьвы... ћг... …сли судить по странам света, мы в Ђфрике. ‚ краю львов.
‡десь и собраны сочинениЯ неверных".
     "’ут  еще  много в  этом  роде, - сказал Я, залезаЯ в  шкап.  - "Љанон"
Ђвиценны...   и   этот  великолепный   кодекс,   каллиграфиЯ   которого  мне
незнакома..."
     "‘удЯ по  украшениЯм,  это  должен быть Љоран,  но арабского Я, увы, не
знаю..."
     "Љоран, библиЯ нечестивых, книга разврата..."
     "Љнига, содержащаЯ мудрость, непохожую на нашу. Ќо ты понимаешь, почему
его поставили сюда, ко львам, к уродинам? € почему нам прежде попалась книга
о чудовищных зверЯх,  та самаЯ, с единорогом? ќти покои,  называемые LEONES,
содержат книги, которые строителЯм библиотеки представлЯлись клеветливыми...
—то там еще стоит?"
     "Џо-латыни.  Ќо  это  перевод  с  арабского. Ђйюб аль-ђугави, трактат о
псиной  водобоЯзни.  „альше  -  книга о  сокровищах. ‡атем  -  "Ћ  зрелищах"
Ђльхацена..."
     "‚идишь,  они  поместили  рЯдом  с  клеветными книгами  также  и  книги
научные,  из которых  христиане могли бы  очень много  почерпнуть...  ‚ этом
отображаетсЯ мышление эпохи, когда строилась библиотека..."
     "Ќо  почему же  они  среди  клеветливых  сочинений  поместили  книгу  о
единороге?" - спросил Я.
     "‘овершенно очевидно,  что  у  основателей  библиотеки  воззрениЯ  были
странные.   Ћни   придерживались  мнениЯ,   что  эта   книга,   говорЯщаЯ  о
фантастических  уродинах и о  самых  далеких  землЯх,  способствует клеветам
безбожников..."
     "ђазве  единорог  - клевета? ќто очаровательное  животное,  исполненное
высочайшей  символики. Ћн фигура •риста  и фигура целомудриЯ, он может  быть
укрощен, только если чистую деву привести в лес, длЯ того чтобы зверь, учуЯв
ее непорочный запах,  пришел сложить свою  голову ей  на  лоно,  отдаваЯсь в
тенета поимщиков..."
     "’ак принЯто  считать,  Ђдсон.  Ћднако  существует мнение,  что  это  -
Язычниками выдуманнаЯ сказка".
     "Ћчень жалко, - сказал Я. -  Њне  бы, признатьсЯ,  хотелось повстречать
единорога, пробираЯсь через густой лес. €наче какое удовольствие пробиратьсЯ
через густой лес?"
     "Ќигде  не сказано, что он вовсе  не существует. Ќо,  может быть, он не
такой, как  описываетсЯ в книгах.  Ћдин венецианский путешественник  ходил в
очень,  очень  далекие земли,  почти что  к  самому источнику  раЯ,  который
показан  на всех картах, и встречал там  единорогов. Ћн нашел  их  толстыми,
свирепыми,  уродливыми  и  черными.  „умаю, что он действительно видел неких
животных об одном роге посреди лба.  ‚ероЯтно, это были те же  самые, о  ком
учители  древнейшего   знаниЯ,  никогда   в  глубине  своей  не  ошибочного,
сподобившись  от ѓоспода  смотреть  на такие вещи,  которые нам не  давалось
видеть,   докладывали  нам  в   своих  первейших   и   вернейших  описаниЯх.
‚последствии,  за много лет, эти описаниЯ, кочуЯ  из  источника  в источник,
менЯли свой вид под воздействием поздних нововведений  фантазии, и единороги
сделались изЯщными, беловидными, благодушными существами. ’ем не  менее если
ты  узнаешь, что  в густом  лесу  живет  единорог, лучше не  ходить  туда  с
девственницей,  ибо  это  животное может  оказатьсЯ  ближе  к  венецианскому
описанию, нежели к описанию в той книге, что ты держишь".
     "Ќо  как  же  могло  произойти,  что  учителЯм  древнейшей  науки  было
ниспослано откровение о доподлинной природе единорога?"
     "€м было ниспослано не  откровение, а опыт. Ћни просто  родились в  тех
землЯх,  где жили живые единороги, и в ту эпоху, когда единороги еще жили на
этих землЯх".
     "Ћднако как же мы можем доверЯтьсЯ старинному знанию, следы которого вы
постоЯнно  стремитесь  разыскать,  если  это  знание  передаетсЯ  нам  через
посредство клеветных книг, которые искажают его столь бесцеремонно?"
     "Љниги пишутсЯ  не длЯ того, чтоб в  них  верили,  а длЯ того, чтобы их
обдумывали. €меЯ перед собою  книгу, каждый должен  старатьсЯ понЯть, не что
она  высказывает,  а  что   она  хочет  высказать.  —то-что,  а  это  старые
толкователи свЯщенных  текстов  понимали  очень  правильно.  …динороги в том
виде, в каком они показаны на страницах этих книг,  несут в  себе  моральное
содержание,   или  аллегорическое,   или  анагогическое,  и  это  содержание
правдиво, как  правдива та мысль, что целомудрие - препочтеннаЯ добродетель.
Ќо что касаетсЯ буквального правдоподобиЯ, на которое опираютсЯ  три  высших
прочтениЯ, - надо еще проверить, на  каких показаниЯх  первоначального опыта
основано  это  буквальное  описание.  Ѓуквальный  смысл  всегда  может  быть
оспорен, даже когда переносный неоспорим. ‚ одной книге сказано, что диамант
можно разрезать только козлиной кровью.  Њой великий учитель  Ѓэкон доказал,
что это неправда, и доказал очень просто - провел описанный  опыт, и опыт не
удалсЯ. Ћднако если взаимосвЯзанность диаманта и козлиной крови воспринимать
не в буквальном, а в высшем смысле, эта взаимосвЯзанность безупречна".
     "ќто  значит,   что  можно  передавать  высокие  истины,  в  буквальном
отношении изрекаЯ ложь, - заключил Я.  - Љак бы то ни было, Я очень огорчен,
что единорогов в том виде, в  каком здесь описано, на свете не существует, и
никогда не существовало, и никогда не будет существовать..."
     "Ќам не дано определЯть границы божественного могущества, и  если Ѓогом
будет  суждено, значит, поЯвЯтсЯ и  единороги. Ќо ты  не  расстраивайсЯ. Ћни
ведь   описаны  только  в  тех  книгах,   которые  повествуют  не  о   жизни
существующей, а о жизни вероЯтной".
     "’ак что же, при чтении книг не обЯзательно опиратьсЯ на веру, хотЯ она
богословскаЯ добродетель?"
     "ЋстаютсЯ  еще две  богословские  добродетели.  ЋстаетсЯ  надежда,  что
вероЯтное существует. € любовь к тому, кто благоговейно верил, что вероЯтное
должно существовать".
     "Ќо  вам-то  что  говорит  этот  единорог, если  ваш рассудок в него не
верит?"
     "Њне  он  много  о чем говорит. Љак  много  о  чем  говорЯт  следы тела
‚енанциЯ на снегу, где его перетаскивали к чану со свиной  кровью. …динорог,
описываемый  в книге, -  это отпечаток. …сли  существует  отпечаток, значит,
существует то, что его отпечатало".
     "Ќо это не точный отпечаток, как вы сами доказали".
     "Ѓез  сомнениЯ. Ќе всегда отпечаток  в совершенстве воспроизводит форму
напечатлевающего тела и вообще не всегда происходит от  напечатлеваниЯ тела.
€ногда отпечаток соответствует  тому впечатлению, которое  оставлено телом у
нас в сознании, и тогда  это не отпечаток тела, а отпечаток идеи. €деЯ - это
знак  вещи, а образ  - это знак  идеи, то  есть  знак знака. Ќо по образу  Я
способен восстановить  если не  тело, то идею, которую породило  это тело  в
чужом сознании".
     "€ этого вам довольно?"
     "Ќет,  потому  что  истиннаЯ  наука  не должна  удовлетворЯтьсЯ идеЯми,
которые  только  знаки,  но  обЯзана  заниматьсЯ  вещами  в  их  собственной
единичной подлинности.  Ђ  следовательно, мне хотелось бы, исходЯ  из  этого
впечатлениЯ, дойти  до  впечатлениЯ  единичного,  индивидуального единорога,
стоЯвшего в начале  цепочки. ’очно так же  как  мне хотелось  бы, исходЯ  из
разрозненных знаков, разбросанных убийцей ‚енанциЯ (а эти знаки указывают на
многих), добратьсЯ до единичного и точно определенного индивидуума - то есть
до  убийцы.  Ќо не  всегда  такие  вещи совершаютсЯ  быстро, часто требуетсЯ
размышление о совершенно иных знаках..."
     "‡начит,  Я  всегда  и  только   имею  право  рассуждать   о  чем-либо,
указывающем  мне  на что-либо, указывающее  на  что-либо,  и  так  далее  до
бесконечности, и при  этом что-то  окончательное, то есть истинное и верное,
вообще не существует?"
     "Њожет  быть,  и  существует. € это что-то  -  индивидуум единорога. Ќе
огорчайсЯ. ‚озможно, в один прекрасный  день ты встретишь на жизненном  пути
самого черного и самого свирепого".
     "…динороги, львы, арабы и прочие мавры... - рассуждал Я. -  Ќесомненно,
это та самаЯ Ђфрика, о которой говорили монахи".
     "Ќесомненно, это  она. Ђ  так  как  это Ђфрика,  должны обнаружитьсЯ  и
поэты-африканцы, на которых ссылалсЯ Џацифик ’иволийский".
     ’ак  и было.  ‘нова  обогнув  башню  и  добравшись  до  комнаты  L,  мы
наткнулись  на  шкап,  набитый книгами  ”лора,  ”ронтона,  ЂпулеЯ,  Њарциана
Љапеллы и ”ульгенциЯ.
     "‡начит, вот тут, судЯ по намекам Ѓеренгара, скрываетсЯ разгадка некоей
тайны", - сказал Я.
     "Џочти что тут. Ћн употребил выражение "предел Ђфрики",  и именно из-за
этого выражениЯ ЊалахиЯ на него  взъелсЯ. Џредел...  Ќаверное, предел  - это
самаЯ последнЯЯ  комната. ‹ибо... - и вдруг он вскрикнул не своим голосом: -
ЉлЯнусь семью церквами Љлонмакнойза! € ты не заметил?"
     "—его?"
     "Џошли обратно, в эту залу S, из которой мы сюда попали!"
     Њы  вернулись  в  первую,  темную, вытЯнутую  комнату,  в которой  была
вывеска "Super thronos viginti quatuor". €з нее  вело четыре прохода. Џервый
- в комнату Y, выходЯщую во внутренний двор. „ругой вел в комнату ђ, котораЯ
составлЯла часть тЯнувшейсЯ по внешней стене цепи "€спаниЯ". ’ретий уводил в
башню, в комнату  …, из  которой мы  только что вышли.  ‘ледующаЯ стена была
глухаЯ, а за ней открывалсЯ проход во вторую темную комнату, обозначенную U.
     ‚друг Я понЯл, что мы в той самой зале, где установлено зеркало. ’олько
оно, к счастью, находилось справа от входа и сразу не бросилось мне в глаза.
€наче Я бы опЯть перепугалсЯ, как и в прошлый раз.
     џ все внимательнее  всматривалсЯ  в  план, оглЯдывалсЯ по  сторонам,  и
постепенно  до менЯ дошло,  в  чем необычность этой темной  комнаты. Љак и в
других  темных комнатах  всех трех других башен, в ней должен был находитьсЯ
проход  в  центральную семиугольную  залу. …сли же  отсюда прохода  не было,
значит, проход  туда должен был быть из второй комнаты, помеченной буквой U.
Ћднако  ничего  подобного!  €з  комнаты  U  открывалсЯ  путь  в  комнату  ’,
выходившую во  внутренний восьмиугольный колодец, и обратно - в комнату S, в
которой  было  зеркало.  ‚се  три  остальные  стены  комнаты U  были  плотно
заставлены книжными  шкалами. Ћсмотрев и ощупав стены, мы убедились в той же
странности, на которую  указывала карта.  Џо всем законам как логики, так  и
неуклонно  соблюдаемой в •рамине  симметрии в середине этой башни, как  и  в
середине  трех  остальных,  должна  была  иметьсЯ  центральнаЯ  семиугольнаЯ
комната. Ќо ее не было.
     "…е нет", - сказал Я.
     "Ќе то чтобы  нет... …сли бы ее вовсе не было, остальные комнаты  башни
вышли бы гораздо просторнее. Ђ они примерно тех же  размеров, что и в других
башнЯх... Ќет, она есть. Ќо в нес нельзЯ попасть".
     "‡амурована?"
     "‚озможно.  ‚от   тебе  и  предел  Ђфрики.  €менно   этим  местом   так
интересовались  эти  любознательные молодые люди.  Љоторые погибли.  Љомната
замурована. Ќо нигде не сказано, что в нее не существует хода. Ѓолее того, Я
уверен, что  он есть и что ‚енанций разыскал этот ход, или получил  указание
от Ђдельма... Ђ тот от Ѓеренгара... Џеречитаем, что пишет ‚енанций".
     Ћн вытащил из рЯсы записку ‚енанциЯ и прочел вслух: "ЋткрываетсЯ поверх
идола чрез первый  и седьмой в четырех".  …ще  раз осмотрелсЯ вокруг и снова
вскрикнул: "Ќу конечно! €дол - это образ, то есть зеркало! ‚енанций,  должно
быть,  думал по-гречески.  Ђ в  этом  Языке гораздо Явственнее, чем в нашем,
ощущаетсЯ  свЯзь  между  образом  и   отражением.  Eidolon  -  это  зеркало,
отражающее  наши  искаженные  образы,  которые  мы  сами позавчерашней ночью
принЯли за  призраков!  Ќо  какаЯ такаЯ четверка должна  отыскатьсЯ  "поверх
идола"? —то-то на отражающей поверхности?  ’огда  надо, наверное, смотреть с
какой-то определенной точки и старатьсЯ  увидеть нечто такое, что отражаетсЯ
в  зеркале  и  дает  возможность  исполнить  то, к  чему  призывает  записка
‚енанциЯ".
     Њы  заглЯдывали в зеркало  со всех сторон. Ќикакого толку. Љроме  наших
собственных фигур, в зеркале зыбко отражались, кривЯсь  и расплываЯсь, стены
комнаты, едва-едва освещенные слабосильным фонарем.
     "Љоли  так,  -  рассуждал  ‚ильгельм,  -  "поверх идола" может означать
что-то там, на оборотной поверхности зеркала...  Ќо в этом случае необходимо
туда попасть. ђазумеетсЯ, за зеркалом скрыта дверь".
     ‚ысотою зеркало было больше  среднего человеческого роста. Љ  стене оно
крепилось массивной дубовой рамой. Њы  трЯсли  его  и так  и эдак. ‘тарались
подлезть пальцами под обшивку, ногтЯми расшатывали раму, ковырЯли стену.  Ќо
зеркало держалось  так прочно, как будто составлЯло  собою часть стены - как
некий неколебимый камень среди других камней.
     "…сли  не  за  зеркалом,  может  быть,  над  зеркалом?"  -  пробормотал
‚ильгельм.
     Ћн вытЯнул  вверх руку  и, став на  цыпочки, ощупал верхний  край рамы.
Ќичего, кроме пыли.
     "‘ другой стороны, - меланхолически размышлЯл он вслух, - если даже там
и есть какаЯ-то комната... ‚се  равно той книги, которую  ищем  мы и которую
искали все эти люди до нас, в комнате  уже нет... …е  оттуда вынесли. ‘перва
‚енанций, а потом Ѓеренгар. Ђ куда - неизвестно".
     "Њожет быть, Ѓеренгар отнес ее на место?"
     "Ќет. ’ой ночью в библиотеке были мы. Њы ему помешали. ‚се указывает на
то, что он вынес книгу из •рамины. Ќо очень скоро  он умер.  ’ой же ночью, в
купальне. Ќа утренней службе его уже не было. ‡начит, он умер до наступлениЯ
утра. ‹адно, хватит.  Џо крайней мере мы выЯснили, где находитсЯ этот  самый
предел Ђфрики. ’еперь мы располагаем  почти  всеми необходимыми  данными длЯ
составлениЯ  подробного  плана библиотеки. ‡аметь,  что  очень  многие тайны
этого лабиринта мы  сумели раскрыть. џ  бы сказал,  почти все.  Љроме одной.
„умаю, что и в ее отношении полезнее всего мне будет снова перечитать записи
‚енанциЯ. Ћсматривать тут больше  нечего. ’ы ведь видел, что тайну лабиринта
мы легче разгадали извне, нежели из