вные добродетели.

     ’ем временем  Ѓертран  Џоджетто уже  приглашал ‚ильгельма  выступить  и
изложить точку зрениЯ имперских богословов.  ‚ильгельм поднЯлсЯ  без особого
желаниЯ.  ‘ одной  стороны, он  Явно понимал, что  диспут не имеет  никакого
практического смысла. ‘ другой стороны, он торопилсЯ освободитьсЯ, поскольку
таинственнаЯ книга теперь интересовала его даже сильнее,  чем исход встречи.
Ќо от исполнениЯ долга, разумеетсЯ, уклонитьсЯ не мог.
     €так,  он  взЯл слово.  Џрежде  всего  последовало  множество  "эхов" и
"охов".  ‚озможно,  их  было  даже  больше,  чем  обычно,   и   больше,  чем
требовалось.  ‘ их помощью он давал  понЯть, что  абсолютно не уверен в том,
что собираетсЯ высказать. Ћн начал  с  заверениЯ, что выступлениЯ предыдущих
ораторов показались ему  чрезвычайно интересными. € что,  с другой  стороны,
то, что  было названо  "доктриной  имперских  богословов", на  самом деле не
более чем рЯд разрозненных суждений, вовсе  не претендующих  сойти за истину
веры.
     ’ак вот,  сказал  он.  “читываЯ  то  величайшее  благоволение,  которое
проЯвил  ѓосподь, когда создал народ сыновей  своих и  возлюбил их  всех без
всЯкого различиЯ, начинаЯ с тех листов книги ЃытиЯ, где еще  нет помину ни о
свЯщеннослужителЯх, ни о царЯх, и исходЯ также из того,  что ѓосподь доверил
Ђдаму  и  его  потомкам управление  всеми  делами  этой  земли,  с  условием
соблюдать божеские установлениЯ, имеютсЯ  основаниЯ подозревать, что ѓосподу
не совершенно чужда идеЯ  о том,  что над  своими земными  делами  сам народ
должен  выступать  законодателем  и  первой действенной причиной закона. Џод
народом,  продолжал ‚ильгельм, целесообразно  было бы  понимать совокупность
всех граждан. Ћднако  поскольку гражданами считаютсЯ также дети,  тупоумные,
преступники  и женщины,  наверное,  следовало бы  выработать  некое разумное
определение  понЯтиЯ "народ", включив  в него лучшую часть  граждан, хотЯ он
сам в данную  минуту  не считает возможным устанавливать,  кто именно должен
входить в эту лучшую часть, а кто нет.
     Ћн  покашлЯл  и  извинилсЯ  за  это  перед  собравшимисЯ, отметив,  что
влажность  атмосферы  сегоднЯ, кажетсЯ,  слишком  велика длЯ его здоровьЯ, и
продолжил в форме догадки,  что, вероЯтно, в  качестве способа, которым этот
народ  сумеет выражать  свою  совокупную волю,  может быть  предложен  созыв
всеобщей  избираемой ассамблеи.  Ћн поЯснил далее, что ему представлЯлось бы
осмысленным,  если  бы  подобнаЯ   ассамблеЯ  обсуждала,  изменЯла  и  -  по
необходимости   -   приостанавливала   действие    законов,    ибо,    когда
законодательной  властью  пользуетсЯ   только  один  человек,  он   способен
употреблЯть  ее во  зло, по неведению или по дурному  умыслу. € добавил, что
незачем  напоминать собравшимсЯ, сколько примеров подобного  злоупотреблениЯ
содержит  историЯ  самых  недавних лет. ’ут  Я обратил  внимание на то,  что
присутствующие,  слегка смутившиесЯ от его предыдущих  рассуждений,  к  этим
последним  словам дружно и сообща присоединились,  поскольку тут  каждый был
волен думать о ком ему угодно и каждый считал чрезвычайно дурным того, о ком
он думал.
     Џрекрасно, рассуждал далее  ‚ильгельм.  Ќу,  а если один человек  плохо
управлЯет  законами,  не  лучше ли  правЯтсЯ с  этим многие, трудЯсь сообща?
ђазумеетсЯ,  подчеркнул  он,  это  касаетсЯ  законов  мирских,  определЯющих
порЯдок в гражданском мире.  Ѓог предупредил, чтоб Ђдам не  вкушал  от древа
познаниЯ добра и  зла, и  это был  божий закон.  Ќо  в то же  времЯ  он  сам
позволил  Ђдаму,  более  того,  уполномочил  его  раздавать  имена  вещам  в
гражданском  мире.  € в этом отношении  - в  мирском отношении - предоставил
полную свободу  своему подданному.  „а,  именно  так,  несмотрЯ  на  то  что
некоторые  наши  современники утверждают,  будто  nomina  sunt  consequentia
rerum.[1]  Ћднако книга ЃытиЯ  на сей счет  гласит  достаточно Ясно: ѓосподь
подвел  к  человеку всех тварей, чтоб узнать,  какое имЯ тот им даст, и  как
наименовал  человек какую  живущую тварь, таково ей и  именоватьсЯ  во  веки
веков. € хотЯ не подлежит никакому сомнению, что первый из человеков подошел
к делу  с сугубой ответственностью и, называЯ на своем эдемском Языке всЯкую
вещь  и всЯкое  животное, руководствовалсЯ  природой  называемого,  все-таки
ничем не отменЯетсЯ  то обстоЯтельство, что, занимаЯсь  этим, он пользовалсЯ
некоей верховной властью: решать, которое из многих имен, по его усмотрению,
лучше  всего  соответствует природе называемого предмета. €бо и в самом деле
ныне установлено, что имена,  которыми пользуютсЯ разные люди  длЯ  описаниЯ
одних  и  тех же  понЯтий,  различны,  а  неизменны  и едины длЯ всех только
понЯтиЯ, то  есть  знаки вещей. € слово потел (имЯ) бесспорно происходит  от
nomos, то  есть  по-гречески "закон", как раз потому, что  nomina  создаютсЯ
группами людей ad placitum, то есть по свободному совместному решению.
     ‘обравшиесЯ   не   смели  ни  единым  словом  оспорить   это  ученейшее
доказательство.  Ђ из  этого  следует,  заключил  ‚ильгельм,  что  верховное
управление  делами   нашей  земли,  то  есть  делами  отдельных   городов  и
государств,  ничего общего не  имеет  с охраною  и  проповедью  слова ЃожиЯ,
которой должны неустанно заниматьсЯ церковные власти. € заслуживают жалости,
продолжал ‚ильгельм,  неверные, не имеющие таких, как у нас,  авторитетов, к
которым  можно всегда  обратитьсЯ  за  разъЯснением  слова  ЃожиЯ  (тут  все
выразили  сожаление  об  участи  неверных).  Ћднако  допустимо ли, исходЯ из
этого, делать вывод, что неверные не имеют склонности к установлению законов
и к управлению  жизнью через  посредство  правительств, царей,  императоров,
султанов, калифов и как  их  там  еще?  „опустимо  ли  отрицать,  что многие
римские    императоры   распорЯжались   гражданской   властью    с   великим
благоразумием, стоит  вспомнить ’раЯна? Ђ кто наделЯет Язычников  и неверных
этими их естественными  способностЯми  издавать  законы и  сосуществовать  в
политическом обществе? Њожет быть, их собственные лжебожества, безусловно не
существующие  (или  не  существующие  безусловно,  как  бы  ни  трактовалось
отрицание в  данной модальности)? Њы  все прекрасно знаем, что  нет!  €х мог
наделить  описанными  способностЯми  только бог воителей,  бог €зраилЯ, отец
нашего  с   вами  ѓоспода  €исуса   •риста...   —удеснейшее   доказательство
божественного   великодушиЯ   -   предоставить   возможность   суждениЯ   по
политическим вопросам  даже тем, кому неведом авторитет  верховного римского
понтифика и  кто не исповедует тех наисвЯтейших,  сладостных  и  устрашающих
тайн,   которые   исповедует   христианский  народ!   ‘уществует   ли  более
восхитительное, чем это, подтверждение того  неоспоримого факта, что мирскаЯ
власть и  государственнаЯ  юрисдикциЯ ничего не  имеют общего  с  церковными
правами и с  законом •ристовым, и что они установлены ѓосподом вне какого бы
то  ни  было  богословского волеизъЯвлениЯ и даже  раньше,  нежели на  земле
установилась наша общаЯ свЯтаЯ религиЯ.
     Ћн  снова покашлЯл, только  теперь  уже  не он  один. Њногие ерзали  на
скамейках  и  прочищали горло. џ  видел,  что кардинал облизывает пересохшие
губы и нетерпеливым, хотЯ и вежливым жестом предлагает ‚ильгельму переходить
к заключению. € ‚ильгельм  приступил к  тем заключениЯм, которые, по  мнению
всех сидевших в зале, даже тех,  кто их не разделЯл, закономерно вытекали из
его убедительной логики.
     €так,  ‚ильгельм  сказал,  что его дедукции, он уверен,  подтверждаютсЯ
личным  примером  самого  •риста  €исуса,  который  пришел  в  этот  мир  не
повелевать, а  подчинитьсЯ тем  условиЯм, которые создались до его прихода в
этом мире, по меньшей мере во всем, что касалось законодательства –езарЯ. Ћн
хотел  и  чтобы апостолам  пришлось  повелевать  и  властвовать,  а из этого
вытекает,  что было  бы  естественно,  если  бы  и  последователи  апостолов
избавились от какого бы то ни было  гражданского, принуждающего владычества.
…сли понтифик, епископы и свЯщенство сами не были бы подчинены гражданской и
принуждающей власти кнЯзей,  власть кнЯзей неминуемо  тем самым оказалась бы
под ударом, а следовательно, оказалсЯ бы под ударом и правопорЯдок, который,
как  доказано  прежде, установлен  самим  ѓосподом. Ќеобходимо, конечно  же,
оговорить  особо, - продолжал ‚ильгельм, -  самые  деликатные  случаи,  как,
например, вопрос о еретиках, относительно еретичества  которых  одна  только
церковь, хранительница  божественных  истин, может выносить решение,  однако
применЯть к ним  силу могут только  светские карательные органы.  Њежду тем,
когда церковь квалифицирует еретиков  как  таковых, она, разумеетсЯ, обЯзана
указывать на  это кнЯзю, который  должен быть как  можно лучше  осведомлен о
состоЯнии подданных. Ћднако что  должен делать после этого кнЯзь с еретиком?
Љазнить  его  во  имЯ  той  божественной  истины,  которой  не  он  ЯвлЯетсЯ
хранителем? ЉнЯзь может и даже обЯзан казнить еретика, если его деЯтельность
угрожает общежитию всех, то есть если еретик распространЯет ересь, уничтожаЯ
или преследуЯ всех, кто ее не разделЯет.  Ћднако только  этим пределы власти
правителЯ и  ограничиваютсЯ,  потому что никто  на этой земле не должен быть
принуждаем, путем телесных угроз, к выполнению предписаний  …вангелиЯ, иначе
куда  бы девалась та  свобода  воли, за  осуществление  которой каждый будет
впоследствии  судим  в  ином  мире?  –ерковь  может  и  обЯзана предупредить
еретика, что он исключает себЯ из  общества верующих. Ќо она не  имеет права
судить его на этом свете и принуждать его помимо его желаниЯ. …сли бы •ристу
было угодно, чтобы его служители обладали  принуждающей властью, он  оставил
бы  им  прЯмые предписаниЯ,  как поступил Њоисей,  оставивший ветхий  закон.
•ристос так не поступил. ‘ледовательно, он этого не желал. Ќе предполагаетсЯ
же такое возражение,  что Якобы-де  на самом деле он  желал, но не сумел  по
недостатку  времени  или  способностей  составить  такой закон за  три  года
проповедничества? € совершенно правильно, что он этого  не желал, потому что
если  он пожелал бы что-либо в подобном духе, папа смог бы на этом основании
диктовать свою  волю  королю,  и  христианство  перестало  бы  быть  законом
свободы, а превратилось бы в невыносимое рабство.
     ‚се вышесказанное, продолжал учитель с сиЯющим лицом,  призвано служить
не к ограничению власти верховного понтифика,  а  к вЯщему  возвеличению его
миссии:  ибо  раб  рабов ѓоспода приходит на эту землю, чтобы служить,  а не
чтоб ему служили. € в конце концов, было бы по меньшей мере странно, если бы
папа пользовалсЯ властью над  делами империи, но не пользовалсЯ  властью над
делами  прочих  царств этой земли.  Љак известно,  все,  что провозглашаетсЯ
папой о делах божественных, одинаково относитсЯ как к подданным французского
королЯ,  так и  к  подданным королЯ  Ђнглии; но это  же,  по  идее, в равной
степени должно относитьсЯ и к подданным ‚еликого •ана  или султана неверных,
поскольку неверные называютсЯ неверными именно потому,  что  пока не верЯт в
неоспоримую божественную истину. ‘ледовательно, если бы папа смирилсЯ с тем,
что в гражданском смысле он располагает властью - в качестве римского папы -
только  над  делами империи,  он тем самым породил бы подозрение, что именно
потому, что он сам отождествлЯет власть государственную  с властью духовной,
по его же собственной логике, он не  обладает духовной властью не только над
сарацинами или татарами,  но  и  над  французами  или  англичанами,  каковое
утверждение,   вообще   говорЯ,   составлЯет   собой  злостное   оскорбление
свЯтейшества...  ‚от  по какой причине,  подвел итоги учитель,  ему  видитсЯ
справедливым  вывод,  что  авиньонскаЯ  церковь  наносит  оскорбление  всему
человеческому  обществу,   притЯзаЯ  на  то,  что  именно  ей   должна  быть
предоставлена  власть   утверждать   или  отвергать  кандидатуру  того,  кто
предварительно был облечен саном императора римлЯн. Џапа не имеет на ђимскую
империю никаких  особенных  прав,  не  больше, нежели на  другие  царства, и
поскольку не подлежат папскому утверждению  ни  король  ”ранции, ни  султан,
неизвестно,  по  какой  исключительной  причине  должен  подлежать  папскому
утверждению  император   немцев  и   римлЯн.  ЏодобнаЯ  претензиЯ  не  имеет
божественного обоснованиЯ, так как в Џисании  ничего об этом не сказано. Ћна
не  вытекает из законодательства народов, в силу вышеприведенных причин. —то
же касаетсЯ дискуссии  о бедности, сказал напоследок ‚ильгельм, то несколько
скромных  суждений, высказанных им некогда в самой разговорной форме, в виде
необЯзательных  предположений,  в ходе  беседы с  несколькими  друзьЯми  - с
такими,  как  Њарсилий  Џадуанский  и  €оанн  џндунский,  -  можно  было  бы
суммировать в  следующем: если францисканцам желательно  оставатьсЯ бедными,
император не  должен и не  может противостоЯть  такому  похвальному желанию.
ђазумеетсЯ,  если бы гипотеза о  •ристовой нищете  была официально доказана,
это бы  не только помогло  миноритам, но и  укрепило ту идею, что •ристос не
добивалсЯ  лично  длЯ  себЯ никакого  гражданского  правлениЯ.  Ћднако  ему,
‚ильгельму, довелось слышать сегоднЯ немало рассуждений самых здравомыслЯщих
особ, которые доказывали, что бедность •риста недоказуема. €сходЯ  из этого,
может быть  полезно  перевернуть  причину  и  следствие.  Џоскольку никем не
утверждалось и  никем не могло утверждатьсЯ, что €исус добивалсЯ длЯ себЯ  и
длЯ своих  близких какого-либо  земного  правлениЯ,  эта самаЯ  отрешенность
€исуса от земных вещей представлЯетсЯ достаточным основанием длЯ того, чтобы
без  греха  почесть вероЯтным утверждение, что €исус, таким  образом, больше
тЯготел к бедности.
     ‚ильгельм  говорил  настолько  неуверенным  голосом,  обосновывал  свои
доказательства  так стеснительно и смиренно, что ни у кого из присутствующих
не было видимого повода вскочить и дать  ему  резкий  отпор;  однако это  не
означало, что все сидевшие в зале согласились с тем, что сказал ‚ильгельм. €
не одни только авиньонцы беспокойно шевелились, хмурили брови и шептали друг
другу на ухо возражениЯ; но даже и сам Ђббат, казалось, был весьма неприЯтно
поражен словами ‚ильгельма и всем видом показывал, что  не в этом, нет, не в
этом духе мыслились ему  взаимоотношениЯ его  ордена с  империей. —то  же до
делегатов-миноритов,  Њихаил  –езенский  был озадачен, €ероним  взбудоражен,
“бертин задумчив.
     Њолчание   нарушил   кардинал  Џоджетто,  как   всегда  улыбающийсЯ   и
благостный, который самым  любезным образом осведомилсЯ, готов  ли ‚ильгельм
приехать  в Ђвиньон  и высказать  все то же  самое перед папой.  ‚ильгельм в
ответ  спросил суждениЯ  кардинала;  тот  сказал, что  его свЯтейшество папа
слыхивал   в  своей   жизни   немало   спорных   высказываний   и   знаменит
снисходительностью  к любым  духовным  детЯм, однако,  без  сомнениЯ,  речь,
произнесеннаЯ ‚ильгельмом, очень бы его огорчила.
     ’ут вмешалсЯ Ѓернард ѓи, который до этих пор ни разу не  раскрывал рта:
"џ был  бы очень  рад  посмотреть, как  брат  ‚ильгельм, столь  уверенный  и
красноречивый  здесь,  перед нами, повторил бы все то же самое в присутствии
понтифика".
     "‚ы менЯ уговорили, господин Ѓернард, - отвечал ‚ильгельм. - џ не еду".
€ добавил, обращаЯсь к кардиналу, как бы  просЯ у того извинениЯ: "Џонимаете
ли, ваша милость, сейчас у менЯ начинаетсЯ груднаЯ простуда, котораЯ врЯд ли
позволит мне предпринЯть настолько далекое путешествие в эту пору года".
     "Ќо  в  таком  случае  зачем  вы так  долго  выступали?" - спросил  его
кардинал.
     "—тобы  засвидетельствовать истину, -  смиренно  отвечал  ‚ильгельм.  -
€стина делает свободным".
     "Ќу  нет! - сорвалсЯ с места в  этот момент „жованни  „альбена. - ‡десь
дело уже  не  в  истине,  котораЯ  делает  свободным, а  в  непозволительной
свободе, котораЯ хочет сойти за истину".
     "€ это вероЯтно", - сладким голосом ответил ‚ильгельм.
     Љаким-то внутренним чутьем Я ощутил, что  сейчас будет взрыв и страсти,
и Языки забурлЯт еще Яростнее, чем  прежде. Ќо этого не  случилось. Ќе успел
„альбена закончить свою речь, как вошел  капитан лучников и что-то прошептал
на ухо Ѓернарду. ’от резко встал и движением руки остановил прениЯ.
     "ЃратьЯ, - сказал он. - ‚озможно, эта полезнаЯ дискуссиЯ еще будет нами
возобновлена.  Ћднако сейчас происшествие  несказанной тЯжести вынуждает нас
оставить  любые занЯтиЯ  - с  соизволениЯ  Ђббата, разумеетсЯ. Њогу  сказать
Ђббату,  что Я,  сам  не  желаЯ этого, по-видимому, опередил его  намерениЯ,
между  тем  как  он  надеЯлсЯ  своими  силами  найти  виновника  тех  многих
злодеЯний, которые  имели место в  обители в прошедшие  дни. ‚иновник теперь
мною  задержан. Ќо,  увы,  его взЯли  слишком  поздно.  €  еще  один  раз...
случилось нечто..." -  и он неопределенно махнул  рукой  в  сторону  выхода.
‡атем быстрым шагом пересек залу и вышел наружу. ‡а ним бросились остальные.
‚ильгельм - в первом рЯду, Я - рЯдом с ним.
     “читель посмотрел на менЯ и сказал: "Ѓоюсь, что это с ‘еверином".


        ЏЯтого днЯ —Ђ‘ …‘’›‰,

     где находЯт убитого ‘еверина, но не могут найти
     книгу, которую он нашел


     ’оропливо,  тревожно  шли  мы  через  монастырское  подворье. Ќачальник
лучников вел  нас  прЯмо  к  больнице,  и по  мере  приближениЯ  становилось
заметно, сквозь  серую густоту воздуха,  шевеление каких-то теней. ќто  были
монахи  и служки,  сбегавшиесЯ на шум, и лучники, загораживавшие двери  и не
пускавшие войти.
     "ќти солдаты посланы мною за человеком,  который может пролить свет  на
все ваши тайны", - сказал Ѓернард.
     "‡а братом травщиком?" - переспросил ошеломленный Ђббат.
     "Ќет. ‘ейчас увидите", - сказал Ѓернард, проталкиваЯсь внутрь.
     Њы  вошли в лабораторию ‘еверина,  и печальное зрелище открылось нашему
взору. ‡лополучный  травщик лежал в луже  крови с расколотым черепом. ‚округ
него всЯ лабораториЯ, казалось,  была разворочена  бурей:  склЯнки,  бутыли,
книги, листы валЯлись повсюду в ужасном смЯтении и беспорЯдке. Ќа полу рЯдом
с телом мы  увидели небесный глобус  размером не  менее  как с две человечьи
головы. Ћн  был  из  тонко  выделанного металла,  увенчан золотым  крестом и
насажен  на короткую треногу фигурной ковки. џ вспомнил, что  в прошлые разы
этот глобус стоЯл на столике слева от входа.
     ‚  другом конце  комнаты лучники  держали  схваченного келарЯ,  который
вырывалсЯ из их рук, крича о своей непричастности.  ‚опли его  усилились при
виде Ђббата:
     "‚аша милость, - кричал  он, обстоЯтельства против  менЯ!  Ќо  Я вошел,
когда  ‘еверин был уже убит! ЊенЯ захватили,  когда Я просто стоЯл и смотрел
на этот разбой!"
     Љапитан лучников приблизилсЯ  к Ѓернарду и с  его разрешениЯ  отчиталсЯ
перед ним и перед всеми. ‹учники, по  его словам, получили приказ обнаружить
келарЯ и задержать его. € с тех пор более двух часов искали его, но не могли
найти. џ  сообразил, что, очевидно,  имелось в  виду  распорЯжение, отданное
Ѓернардом перед тем,  как войти в  капитулЯрную залу. ‘олдаты, чужаки в этом
месте, по всей вероЯтности, вели розыски в самых отдаленных углах аббатства,
но им и в голову не  приходило, что келарь, не подозреваЯ  об угрожающих ему
бедах,  находитсЯ вместе с  другими монахами  в  нартексе капитулЯрной залы.
‚исевший  повсюду туман  еще усложнил их  охоту.  ‚ любом случае из  доклада
капитана  вытекало,  что, когда ђемигий на моих глазах  устремилсЯ в сторону
кухни, кто-то  увидел его и немедленно известил стражников,  которые Явились
за ним в •рамину. Ќо в это времЯ ђемигий уже снова покинул •рамину, и совсем
недавно, о чем свидетельствовал бывший на кухне •орхе, заЯвивший, что только
что с ним разговаривал. ‹учники стали прочесывать местность по направлению к
огородам  и  там  наткнулись в тумане  на  некий  призрак.  ќто  был дрЯхлый
Ђлинард, который совсем было заблудилсЯ и сбилсЯ с  пути. Ћт Ђлинарда-то они
и  узнали,  что  келарь  минуту  назад  вошел  за  дверь  лечебницы. ‹учники
поспешили  туда. „верь  была открыта. ‚ойдЯ, они увидели убитого  ‘еверина и
рЯдом - келарЯ, который судорожно рылсЯ на  полках, сбрасываЯ  на землю все,
что попадало под руку, как  будто разыскивал  некую определенную вещь. ‹егко
догадатьсЯ,  как  было  дело,  - заключил  капитан. ђемигий  проник  в  дом,
набросилсЯ на травщика, умертвил его, а затем стал искать то,  ради чего ему
потребовалось убивать.
     Ћдин из  лучников  поднЯл с  земли небесный  глобус  и подал  Ѓернарду.
€зЯщное  переплетение медных  и серебрЯных обручей,  удерживаемое  на  более
жестком каркасе  из  бронзовых  колец,  было  схвачено, как за рукоЯтку,  за
стержень треноги и со всего размаху обрушено на череп жертвы, с такою силой,
что  после  удара  на  одной  стороне  глобуса  тонкие металлические  обручи
вогнулись  и  порвались.  Ќа  то,  что  именно  этой  стороной глобуса  была
расколота голова ‘еверина,  указывали  следы  крови  и  даже налипшие клочьЯ
волос и отвратительные слизистые сгустки мозгового вещества.
     ‚ильгельм наклонилсЯ над ‘еверином, чтобы констатировать смерть.  ѓлаза
несчастного, залитые ручьЯми крови, струившейсЯ из пробитой головы, застыли,
выкатившись из  орбит,  и Я  тут  же подумал  -  не запечатлелсЯ  ли  в этих
оцепенелых зеницах  (как  бывает, судЯ  по рассказам,  в  некоторых случаЯх)
образ убийцы  - последнее, что  успел увидеть  покойник  перед кончиной.  Ќо
‚ильгельма  интересовали не  глаза, а руки. џ увидел,  как  он  потЯнулсЯ  к
ладонЯм убитого - проверить, нет ли на подушечках пальцев черных пЯтен, хотЯ
в  данном  случае причина смерти была безусловно инаЯ. Ќо руки ‘еверина были
обтЯнуты кожаными рукавицами, теми самыми, которыми он  иногда пользовалсЯ и
при  мне  -  когда  работал  с  опасными  травами,  Ящерицами,  неизученными
насекомыми.
     ’ем временем Ѓернард ѓи заговорил с келарем: "ђемигий из  ‚арагины твое
имЯ, не так ли? џ посылал за тобой людей  длЯ твоего задержаниЯ на основании
других  улик, намереваЯсь  проверить другие подозрениЯ. ‘ейчас Я  вижу,  что
действовал   правильно,   хотЯ,   каюсь,   и   чересчур  медлительно.   ‚аше
высокопреподобие, - обратилсЯ он к Ђббату, - Я готов объЯвить себЯ почти что
прЯмым виновником этого последнего несчастьЯ, поскольку с самого утра имел в
виду, что этого человека необходимо привлечь к  ответственности на основании
признаний того, другого злоумышленника, захваченного сегоднЯ  ночью. Ќо, как
вы,  Я  полагаю,  могли  убедитьсЯ,  утром  Я  был  занЯт  исполнением  иных
обЯзанностей, а люди мои смогли сделать только то, что смогли..."
     ‚ то времЯ как он произносил все  это  звонким, зычным  голосом,  чтобы
слышали все  собравшиесЯ (а в комнату успело набитьсЯ множество народа; люди
проникали сюда под любыми предлогами, глазели на разбросанные и покореженные
вещи,  тыкали  пальцами  в  сторону  трупа  и  вполголоса обсуждали  ужасное
преступление), Я  увидел лицо Њалахии,  безмолвного среди говорливой толпы и
мрачно  озиравшего место происшествиЯ.  “видел его и келарь - как раз  когда
его выволакивали из комнаты. ‚  этот миг он  рванулсЯ, выскользнул из цепких
рук  стражников,  бросилсЯ к собрату,  ухватил  того  за рЯсу и стал  что-то
отрывочно и отчаЯнно втолковывать ему, прижавшись  лицом почти что к  самому
его лицу,  покуда лучники  снова не скрутили его. Ќо даже  и  когда они  его
снова скрутили  и, грубо толкаЯ, потащили  к  выходу, он  снова повернулсЯ к
Њалахии и выкрикнул последние слова: "ЉлЯнись, и Я клЯнусь!"
     ЊалахиЯ  ответил не сразу. Ћн  как будто  подыскивал подходЯщие  слова.
Џотом, когда упиравшегосЯ келарЯ вытащили  почти за порог, вдогонку  сказал:
"џ не буду делать ничего во вред тебе".
     Њы с ‚ильгельмом, глЯдЯ на этих двоих, пытались понЯть, что означает их
разговор.  ‚нимательно наблюдал за этой  сценой и  Ѓернард, хотЯ он, похоже,
вовсе не был озадачен. Ќапротив, он улыбнулсЯ Њалахии, как будто одобрЯЯ его
ответ и  скреплЯЯ возникшее между ними какое-то мрачное сообщничество. ‡атем
он уведомил  всех,  что сразу  после трапезы  в  капитулЯрной зале состоитсЯ
первое заседание  трибунала  длЯ  публичного разбирательства дела.  € вышел,
приказав отвести келарЯ  в  кузню, но содержать  отдельно от ‘альватора и не
позволЯть им говорить друг с другом.
     € тут мы услышали  у  себЯ за спиной голос ЃенциЯ. "џ вошел сразу вслед
за вами, -  прошептал  он еле слышно, - когда  в комнате еще почти никого не
было. Ќе было и Њалахии".
     "Ћн, наверно, позднее пришел", -  сказал ‚ильгельм.  "Ќет,  -  возразил
Ѓенций с  уверенностью.  -  Ќет.  џ стоЯл  у двери и видел всех, кто входил.
ѓоворю вам, ЊалахиЯ попал сюда... …ще до..."
     "„о чего?"
     "„о келарЯ. ѓолову на отсечение не дам, но Я убежден, что он выжидал за
этой занавесью и вышел только когда собралось много народу",  - и он  кивнул
на  широкий  полог, загораживавший  лежанку, на  которой  у  ‘еверина обычно
отдыхали те, кто перенес лечебную процедуру.
     "’ы  хочешь сказать, что это он убил  ‘еверина, а когда вошел  келарь -
спрЯталсЯ за полог?"
     "€ли,  может быть, сразу  спрЯталсЯ за полог  и наблюдал все, что здесь
происходило. ‡ачем бы иначе келарь просил его не вредить ему? €  обещал, что
взамен он тоже не будет вредить?"
     "„а, возможно,  и так, - проговорил ‚ильгельм.  - Љак бы то ни  было, в
этой  комнате находитсЯ  некаЯ книга.  џ не сомневаюсь,  что  она до сих пор
находитсЯ здесь, так как и келарь и ЊалахиЯ вышли с пустыми руками".
     €з моего  рассказа ‚ильгельм знал, что Ѓенций знает. Љроме того, сейчас
он нуждалсЯ  в  помощи. ‘казав это, он подошел  к  Ђббату, который в  другом
конце комнаты печально оглЯдывал  останки  ‘еверина, и попросил сделать так,
чтобы все вышли, потому  что нужно тщательно  осмотреть место  происшествиЯ.
Ђббат  выполнил  его  просьбу  и сам  тоже  удалилсЯ, напоследок  бросив  на
‚ильгельма полный укоризны взглЯд, как будто попрекаЯ его, что он каждый раз
ЯвлЯетсЯ  слишком  поздно. ЊалахиЯ  всЯчески  пыталсЯ  остатьсЯ  в  комнате,
приводЯ  какие-то  причины,  на  мой  взглЯд  довольно  неосновательные,  но
‚ильгельм указал  ему,  что  тут  не  библиотека  и, кажетсЯ, здесь  особыми
правами  он не  пользуетсЯ.  ЏроизносЯ  все это,  ‚ильгельм  был  учтив,  но
непреклонен  и сполна отыгралсЯ за тот день, когда ЊалахиЯ не подпустил  его
осмотреть стол ‚енанциЯ.
     Љогда  нас осталось в комнате трое, ‚ильгельм  смахнул  с  одного стола
устилавшие его черепки и листы и велел мне постепенно, по очереди передавать
ему книги из  собраниЯ ‘еверина. ‘овсем  маленькое собрание  по  сравнению с
богатствами лабиринта, но все же оно состоЯло  из десЯтков и  десЯтков томов
различной величины, которые раньше в достойном порЯдке помещались на полках,
а  ныне  были  разбросаны  по  полу  вперемешку с другими вещами, раскрытые,
развернутые  келарем   в  его  лихорадочных  поисках,  а  некоторые  даже  и
разорванные. Њожно было подумать, что он искал не книгу, а что-то заложенное
между  листами  книги.  Њногие  книги были  распотрошены  и с  дикой Яростью
выдраны из  переплета.  ЏоднЯть, сложить  каждую, моментально  определить ее
характер и  поместить в одну из  стопок, выраставших на  столе,  - это  была
довольно  большаЯ   работа,  особенно  в  условиЯх  спешки,  так  как  Ђббат
предоставил нам совсем мало времени, поскольку вскорости должны были ЯвитьсЯ
монахи,  чтоб  подобрать истерзанное  тело  ‘еверина  и  подготовить  его  к
погребению. ‚добавок требовалось осмотреть всю  комнату,  заглЯнуть  под все
столы, поискать под всеми полками  и шкалами, не укрылось  ли что-нибудь  от
наших  глаз при  первом поверхностном осмотре.  ‚ильгельм  не захотел, чтобы
Ѓенций  помогал мне  в этом, и дозволил  ему только стоЯть  на  страже возле
двери. ЌевзираЯ  на запреты Ђббата,  многие  пытались  проникнуть сквозь эту
дверь:   служки,   ошарашенные  новостью,  монахи,   оплакивающие   собрата,
послушники,  вносившие  чистую  ветошь,  вретище   и  тазы  с  водою  -  все
необходимое длЯ омовениЯ и облачениЯ тела...
     Џоэтому приходилось поворачиватьсЯ. џ хватал книгу за книгой и подносил
к ‚ильгельму, который обследовал их по очереди и раскладывал на столе. Џотом
мы увидели, что дело движетсЯ медленно, и стали действовать каждый отдельно.
’о есть Я нагибалсЯ за книгой, собирал ее по листам, если она разваливалась,
читал ее название, клал на стол. —асто попадались  не книги,  а разрозненные
листы.
     "De plantis libri  ires, проклЯтие,  опЯть  не  то", - шипел от  злости
‚ильгельм, швырЯЯ книгу за книгой.
     "Thesaurus  herbarum",  -   подавал  голос  Я.   ‚ильгельм  раздраженно
отзывалсЯ. - "Ћставь! Њы ищем греческую книгу".
     "ќту?  -  спросил  Я,  развертываЯ  перед его глазами том,  испещренный
замысловатыми закорючками. Ћн  в  ответ: "Ќет, эта по-арабски, болван!  Џрав
был Ѓэкон, когда сказал, что перваЯ обЯзанность ученого - знать Языки!"
     "Џо-арабски  и  вы  не  знаете!  -  огрызнулсЯ Я,  уЯзвленный,  на  что
‚ильгельм  рЯвкнул: "Ќо Я хотЯ бы понимаю, когда  написано по-арабски!" €  Я
покраснел, услышав, как Ѓенций хихикает у менЯ за спиной.
     Љниг  было много,  еще  больше  отдельных записей, свитков с  чертежами
небесного свода, списков  загадочных трав, составленных, скорее всего, рукой
покойного на разрозненных листах пергамента. Њы возились долго, обшарили все
углы  лечебницы.  ‚  конце  концов  ‚ильгельм  даже  взЯлсЯ,  с поразительно
бесстрастным видом, за труп, перевернул его и поглЯдел, нет ли чего снизу, а
также обыскал одежду мертвеца. Ѓез толку.
     "ќто невозможно, - сказал ‚ильгельм. - ‘еверин закрылсЯ здесь с книгой.
Љеларь вышел без книги..."
     "Ђ в одежде он ее не спрЯтал?"
     "Ќет.  џ ведь  видел  эту  книгу  позавчера  под столом  ‚енанциЯ.  Ћна
довольно большаЯ. Ќезаметно ее не вынесешь".
     "Љак выглЯдел переплет?"
     "Ќе знаю.  Ћна лежала  открытаЯ. € смотрел Я на  нее  только  несколько
секунд. ‡аметил  только,  что она по-гречески.  Ѓольше ничего не помню.  Ќу,
продолжим. Љеларь ее не выносил. ЊалахиЯ - тоже не думаю".
     "Ѓезусловно нет, - вступил в  разговор Ѓенций. - Љогда келарь  трЯс его
за грудь, было видно, что у него под капюшоном ничего нет".
     "•орошо. ’о есть плохо. …сли книги нет в комнате, из этого следует, что
еще какой-то человек, кроме Њалахии и келарЯ, побывал здесь до нас".
     "’о есть этот третий и убил ‘еверина?"
     "‘лишком много действующих лиц", - сказал ‚ильгельм.
     "‘ другой стороны, - сказал Я, - кто мог знать, что эта книга тут?"
     "•орхе, например. …сли он слышал наш разговор".
     "„а, - сказал Я. - Ќо •орхе не смог  бы убить  такого крепкого мужчину,
как ‘еверин, и таким жутким способом".
     "ђазумеетсЯ, нет.  Љ тому  же ты видел,  что он  ушел по направлению  к
•рамине. Ђ лучники, со своей стороны, говорили с ним на кухне  как раз перед
тем, как был  захвачен келарь. Ѓезусловно он не мог успеть побывать  тут,  а
потом  вернутьсЯ на  кухню. €бо  надо  еще  принЯть  в расчет,  что  хотЯ он
свободно передвигаетсЯ  по Ђббатству, все же  он  ходит держась  за стены  и
никак не мог податьсЯ напрЯмик через огороды, да еще бегом..."
     "„айте-ка  Я подумаю  своей головой, - сказал Я,  поскольку с некоторых
пор осмелел  и завел привычку оспаривать рассуждениЯ учителЯ.  - €так, •орхе
исключаетсЯ. аталсЯ  тут неподалеку еще и Ђлинард. Ќо и он еле держитсЯ  на
ногах.  …стественно, он  тоже  не мог  бы одолеть ‘еверина.  ’еперь  келарь.
ЉеларЯ  застали здесь.  Ћднако с  минуты  его  выхода из кухни до минуты его
поимки  времени, на  мой взглЯд,  прошло слишком  мало.  Ћн врЯд ли бы успел
уговорить ‘еверина, войти, напасть на  того, прикончить и, наконец, устроить
тут  весь  этот  содом.  Ђ  вот  ЊалахиЯ  имел  возможность опередить  всех.
„опустим,  •орхе, подслушав  ваши слова в сенЯх, отправлЯетсЯ в скрипторий и
извещает  Њалахию, что  книга  из  библиотеки находитсЯ  в  руках  ‘еверина.
ЊалахиЯ  идет сюда,  убеждает ‘еверина открыть и убивает его... Ќо непонЯтно
зачем. Љроме  того,  если ему  нужна  была  книга, он узнал бы ее с  первого
взглЯда, не переворачиваЯ все вверх дном. ‚едь он же библиотекарь!  ’ак. Љто
остаетсЯ?"
     "Ѓенций", - сказал ‚ильгельм.
     Ѓенций изо всех сил запротестовал, мотаЯ головой: "Ќет, брат ‚ильгельм.
‚ы  знаете, что  Я сгорал от  любопытства. …сли бы  у менЯ  была возможность
тайно пробратьсЯ сюда и вынести эту книгу - Я бы сейчас находилсЯ не здесь с
вами, а далеко отсюда. ‚месте со своим сокровищем".
     "Џочти что убедительно,  -усмехнулсЯ ‚ильгельм. -  Ћднако ведь и  ты не
знаешь,  как  выглЯдит  книга.  Њожет  быть, ты  убил,  а  сейчас  пытаешьсЯ
разыскать ее".
     Ѓенций покраснел как рак. "џ не убийца", - снова пролепетал он.
     "‚се не  убийцы, пока не  совершают первое  преступление, -  философски
отвечал ‚ильгельм. - ‚ любом случае книги нет, и это  убедительно доказывает
одно: что здесь ты ее не оставил. ‚  то же  времЯ мне кажетсЯ логичным и тот
довод,  что  если бы  ты  добралсЯ до нее раньше, ты удрал бы вместе  с нею,
когда сбежалсЯ народ".
     Ћн  подошел к бездыханному телу и  склонилсЯ над ним.  Џо-моему, только
сейчас он впервые осознал, что у него погиб друг.  "Ѓедный ‘еверин, - сказал
он.  -  џ  ведь  подозревал  и тебЯ с  твоими  Ядами. Ђ ты  сам  боЯлсЯ быть
отравленным - иначе не надел бы эти рукавицы. ЃоЯлсЯ смерти от земного  Яда,
а  принЯл  ее от небесного  свода... -  он взЯл планетный  глобус в  руки  и
принЯлсЯ  внимательно  осматривать  его.  -  •отелось  бы знать, почему  они
употребили именно этот предмет..."
     "Ћн был под  рукой... Ќо под рукой  были и другие вещи: горшки, садовые
инструменты. Ђ это такой дивный образец работы по металлу. ’очнейший с точки
зрениЯ  астрономии. Ђ теперь он поломан и...  Ћ, силы  небесные!" - внезапно
вскричал он.
     "—то такое?"
     "Џоражена  была третьЯ часть солнца и  третьЯ часть луны и третьЯ часть
звезд так, что затмилась третьЯ часть их..." - прочитал он наизусть.
     џ  хорошо знал  этот  текст, даже слишком хорошо. Ћткровение от €оанна.
"—етвертаЯ труба!" - воскликнул Я.
     "‘овершенно верно.  ‘перва  град,  потом  кровь, потом вода,  а  сейчас
звезды... ђаз так,  надо  все пересмотреть. “бийца действовал не случайно, а
по заранее  обдуманному  плану. Ќо можно ли  вообразить настолько изощренный
ум? Љоторый убивает лишь в тех случаЯх, когда может выполнить предначертаниЯ
Ђпокалипсиса?"
     "—то  же  будет  с  пЯтой  трубой?"  -  спросил Я, цепенеЯ от  ужаса. €
попыталсЯ вспомнить: ""€ Я  увидел звезду, падшую с неба на землю. € дан был
ей ключ от кладезЯ бездны..." —то, кто-то потонет в колодце?"
     "ЏЯтаЯ  труба  много  чего  обещает, - ответил ‚ильгельм. -  €з кладезЯ
выйдет  дым,  как  из большой печи... Џотом из дыма выйдет  саранча  и будет
мучить людей своим жалом, подобным жалу  земных скорпионов. Џо  виду саранча
будет подобна конЯм, на головах у которых золотые венцы, а зубы у ней, как у
львов...  ’ак  что  наш  убийца  располагает  немалым  выборам  средств  длЯ
иллюстрации свЯщенной книги. Ќо не будем поддаватьсЯ панике. ‹учше попробуем
вспомнить, что именно сказал ‘еверин, когда объЯвил нам, что книга нашлась".
     "‚ы велели принести ее, а он сказал, что не может".
     "’очно. ’ак. € в это времЯ нас прервали. Ђ по какой  причине он не мог?
‹юбаЯ книга поддаетсЯ  переноске. € зачем он надел  рукавицы?  ЃоЯлсЯ, что в
переплете  книги может  быть что-то  наподобие  Яда,  убившего  Ѓеренгара  и
‚енанциЯ? Љакое-то тайное оружие? Ћтравленное лезвие?"
     "‡меЯ?" - предположил Я.
     "‘кажи еще - кит!  „а ну, все это вздор. ќтот Яд, как видели, действует
через рот. Љ тому  же ‘еверин  не  сказал, что  не может  принести книгу. Ћн
сказал, что предпочел бы показать  мне ее здесь. € надел рукавицы... ‚ любом
случае - мы теперь знаем, что  эту книгу не берут голыми руками.  € ты тоже,
Ѓенций, имей это в виду, если найдешь ее, как надеешьсЯ. Ђ сейчас, раз уж ты
так  услужлив, можешь  мне  помочь.  ‘тупай в скрипторий  и присматривай  за
Њалахией. Ќс спускай с него глаз".
     "Ѓудет сделано!" - ответствовал  Ѓенций и удалилсЯ, как нам показалось,
очень обрадованный полученным заданием.
     Њы  не  могли  дальше  держать  двери  запертыми.  Љомната  наполнилась
народом.  —ас  трапезы  только  что  миновал;  по  всей  видимости,  Ѓернард
приступил к сбору своих людей длЯ заседаниЯ в капитуле.
     "‡десь больше делать нечего", - сказал ‚ильгельм.
     ЌоваЯ идеЯ  пронизала  мой мозг. "Ђ не мог  ли убийца,  -  сказал Я,  -
выкинуть книгу в окно,  чтобы потом пройти на  задворки больницы и подобрать
ее?"  ‚ильгельм с  сомнением посмотрел на окна  лаборатории, судЯ  по виду -
герметично закрытые. "—то же, посмотрим", - сказал он.
     Њы  вышли  и  осмотрели   всю   заднюю  стену   дома,   почти  вплотную
соприкасавшуюсЯ с крепостной стеной, но все  же отстоЯвшую от нес, отчего на
задах образовалсЯ узкий проход. ‚ильгельм ступал очень осторожно, так как на
этом пространстве снег, выпавший в предыдущие дни,  был совершенно нетронут.
Љаждый  наш  шаг  впечатывалсЯ  в  заледенелую,  но  хрупкую  снежную корку,
оставлЯЯ  глубокие вмЯтины. ‡начит, если бы  кто-нибудь прошел  там до  нас,
следы остались бы столь же заметные. ‘ледовательно, никто не проходил.
     Џришлось распрощатьсЯ и с больницей, и с моей малоудачной гипотезой, и,
проходЯ вдоль огородов, Я спросил  ‚ильгельма, действительно ли он  доверЯет
Ѓенцию. "Ќе  вполне, - ответил  он. -  Ќо  в любом случае  мы не сказали ему
ничего такого, чего бы он  и без нас не знал. € вдобавок постарались сделать
так, чтобы он боЯлсЯ  этой книги. Љроме того, отправлЯЯ его присматривать за
Њалахией, мы подразумеваем, что и за ним самим  будет присматривать ЊалахиЯ,
который, несомненно, сейчас разыскивает эту книгу собственными силами".
     "Ђ келарь что искал?"
     "‘коро  узнаем.  Ѓезусловно,  ему  было  что-то  очень   нужно,  причем
немедленно. ќто что-то должно было его спасти от некоей ужасной опасности...
ќто что-то известное Њалахии... €наче необъЯснимо, почему ђемигий бросилсЯ к
нему с такими отчаЯнными мольбами".
     "Љак бы то ни было, книга исчезла".
     "€ это самое невероЯтное, - сказал ‚ильгельм. Њы уже подходили вплотную
к капитулу. - …сли она там была, - продолжал он, - а ‘еверин сказал, что она
там была, значит... Ћдно из двух: либо ее вынесли, либо она все еще там".
     "Ђ поскольку ее там нет, значит, ее вынесли", - заключил Я.
     "Ќигде  не сказано, что этот же  силлогизм нельзЯ построить на обратном
малом термине.  ’о есть так: поскольку все указывает на  то, что книгу никто
не выносил..."
     "‡начит, она все еще там. „а, но ее там нет".
     "Њинуточку. Њы утверждаем, что  ее нет, на основании того, что мы ее не
нашли. Ќо  может быть, мы ее не  нашли на основании  того, что не увидели, а
она там была..."
     "Ќо мы везде посмотрели!"
     "‘мотрели. Ќо  не  видели. €ли  видели, но  не увидели... ‘кажи, Ђдсон,
как, по-твоему, ‘еверин описывал эту книгу? Љакими словами он пользовалсЯ?"
     "Ћн сказал, что нашел чужую книгу на греческом Языке".
     "Ќет!  џ  вспомнил.  Ћн  сказал -  странную  книгу. ‘еверин  был ученый
человек. Ђ  ученому греческаЯ книга не может показатьсЯ  странной. „аже если
этот  ученый греческим не владеет.  Ћн  хотЯ бы распознает алфавит. “ченый и
арабскую  книгу странной  не назовет, даже если  не  знает  арабского... - и
вдруг он замер с открытым ртом. -  ‘той! —то  делала арабскаЯ книга у него в
лаборатории?"
     "Ќо ведь арабскую книгу он не назвал бы странной?"
     "„а. ‚ этом вопрос.  …сли он назвал книгу странной, значит,  в ней было
что-то необычное.  •отЯ  бы  на  его  взглЯд  -  на  взглЯд травщика,  а  не
библиотекарЯ...  ‚  библиотеках  иногда  старинные  рукописи переплетают  по
нескольку в один том.  Љ  примеру,  собирают  воедино забавные и  любопытные
тексты: один по-гречески, другой по-арамейски..."
     "...и третий по-арабски!" - взвыл Я, пронзенный внезапной догадкой.
     ‚ильгельм свирепо ухватил менЯ за шиворот, выволок из нартекса и погнал
обратно  к  лечебнице.  "‘котина  тевтонскаЯ, лопух,  невежда,  ты посмотрел
только на первый лист, а в середину не заглЯнул!"
     "Ќо учитель, - тЯжело  дыша, отбивалсЯ Я, -  ведь вы сами посмотрели на
показанный мною лист и сказали, что там по-арабски, а не по-гречески!"
     "„а, Ђдсон, ты прав! ќто Я - скотина! Ѓежим, живей, живей!"
     „обежав до лаборатории, мы с трудом протиснулись внутрь, потому что как
раз в  это времЯ послушники выносили тело.  „ругие любопытные  слонЯлись  по
комнате.  ‚ильгельм  бросилсЯ  к столу, перебрал все  тома,  разыскиваЯ тот,
заветный. Ћн швырЯл их один за  другим  на землю под  недоуменными взглЯдами
послушников, а потом стал подбирать и снова класть на стол, листаЯ каждый не
менее двух раз. “вы,  увы, арабской рукописи  уже не было! џ смутно вспомнил
общий  вид  ее  переплета,  не  толстого,  довольно  истрепанного,  с легкой
металлической окантовкой.
     "Љто входил после того,  как мы вышли?" - спросил ‚ильгельм у какого-то
монаха. ’от пожал плечами. Ѓыло Ясно, что заходили все - и никто.
     Њы обсудили возможные  варианты.  ЊалахиЯ? Џравдоподобно. Ћн  знал, что
ищет. Ќаверное, он выследил  нас, увидел,  как  мы выходим с пустыми руками,
вернулсЯ и  действов