ышел на улицу.  ‘  посеревшего  неба  срывались
первые  хрупкие  снежинки, они таЯли, буднично таЯли в лужицах.
‚ика взЯла менЯ  под  руку,  и  мы,  мимолетно  переглЯдываЯсь,
зашагали  вдвоем к трамвайной остановке. џ чувствовал, как ‚ика
гордитсЯ мною. џ оглЯнулсЯ в сторону храма...


         * —асть четвертаЯ Џђ€ЉЋ‘ЌЋ‚…Ќ€… * 

        ‘течение обстоЯтельств

     •орошо быть ветром! ‹етишь где угодно, что подвластно силе
твоей -- пронизываешь, преодолеваешь, что не подвластно тебе --
обтекаешь или проходишь стороной, не задумываЯсь...
     …сли  бы  Я  отвечал  на  вопрос,  в  чем  различие  между
свободным  ветром  и человеком, то Я непременно ответил бы так:
человек может иметь свое  мнение,  может  как-то  относитьсЯ  к
своему  продвижению  в пространстве, как с помощью мысли, так и
помощью тела. „ругими словами: человеку свойственно  оценивать,
даже  направлЯть,  планировать  движениЯ тела и мысли, человеку
свойственно желание самого движениЯ и оценка его  --  семь  раз
отмерь  --  один  раз  отрежь!  ќта  пословица  --  ошейник длЯ
дураков!  ‡десь  и  запрЯтан  секрет  глупости  человека  да  и
человека  ли?!  Ќо здесь двоЯкость: может ли человек называтьсЯ
человеком, если он закомплексован и не свободен, как  ветер;  и
может  ли  человек  называтьсЯ человеком, если он свободен, как
ветер, а значит -- бессмыслен?!
     ’олько  —еловек-‚етер,  человек,  который  совершенно   не
оценивает движениЯ мысли и тела! „а здравствует он!
     „а,  но  только  не  каждому, кто сказал "Я", можно давать
оружие! Ђ —еловек-‚етер -- это огромное оружие, непревзойденное
на ‡емле, оно не имеет аналогов на планете!
     €менно, —еловек-‚етер, а не просто -- ветер, или просто --
человек!
     ‘мотрю Я, ведь как свободен ветер! …му дозволено многое, и
дозволено это потому, что он ветер и не более того, потому  что
он  не  оценивает  своих  движений, не обдумывает их, но здесь,
правда, есть  единственное  сожаление  в  адрес  ветра,  он  не
понимает  своих  движений! Ќо остановимсЯ на том, что ветру как
таковому -- очень многое дозволено из того,  что  не  дозволено
человеку.
     —еловек-‚етер,  в  отличие  от  ветра,  способен понимать,
осознавать   сам   факт   своих   движений   в    пространстве.
—еловек-‚етер в отличие от человека способен не желать.
     Ќаше  тело  --  ветер,  а  наши  мысли комплексуют его! Њы
издаем  не  законы,  а  издаем   мысли,   которые   своеобразно
комплексуют  наши  тела,  в государственных масштабах, в рамках
социального строЯ...
     —еловек-‚етер созерцает эти законы, живет гармонично,  без
стрессов,  и,  что удивительно, общество само разрешает ему то,
что оно ни за что на свете  не  разрешило  бы  рЯдовому  своему
члену,  даже законы тают перед силой созерцаниЯ. „а здравствует
—еловек-‚етер!
     ‚  последнее  времЯ  Я  жил  и  металсЯ  между  ветром   и
человеком, и мне было тЯжело жить в такой раздвоенности!
     џ   срывалсЯ,  обрушивалсЯ  на  что-то,  на  кого-то  всем
существом своим и навлекал на себЯ кучу неприЯтностей.
     „оходило до абсурда: Я начинал  избегать  на  улице  своих
знакомых,  больше  сидеть  дома,  в одиночестве, или срывалсЯ в
оглушительное раздолье.
     € так менЯ швырЯло от  человека  к  ветру  и  от  ветра  к
человеку... € Я даже написал четверостишие:

     ‹юблю Я ветра гордые порывы!
     Џред ‚ами расточаюсь в похвале:
     ‚етра познаний и любви, -- как взрывы!
     Ђ кто-то скажет: "‚етер в голове..."

     Ќо зато, когда мне удавалось пусть даже на одну секундочку
ощутить  себЯ  —еловеком-‚етром,  тогда Я по-настоЯщему ЯвлЯлсЯ
портретным   властелином   окружающего   менЯ   мира,    именно
портретным, потому что воспринимал Я в то счастливое времЯ весь
мир,  точно  воплотившись  в свой фотографический портрет, -- Я
осознавал    свое    тело    ожившим,    объемным    портретом,
передвигающимсЯ  в  своем фотографическом пространстве! ‚ таком
состоЯнии происходЯт удивительные вещи...
     €дущий впереди человек обернетсЯ, посмотрит на тебЯ сам не
знаЯ почему, а это  ты  заставил  его  обернутьсЯ,  и  даже  не
заставил, а просто подумал об этом,
     ‚ключишь  радио  или  телевизор,  а там звучит та мелодиЯ,
котораЯ тебе нужна, или говорЯт, показывают именно то,  что  ты
бы хотел увидеть или услышать сейчас...
     €ли поЯвлЯетсЯ тот человек, который тебе нужен в настоЯщее
времЯ...  издаетсЯ  тот  закон,  даже в масштабах государства и
планеты, делаетсЯ то открытие  в  науке,  что  необходимо  тебе
сегоднЯ,  и  опЯть-таки,  не  потому,  что  ты этого захотел, а
потому, что ты об этом просто подумал...
     ‡амечаЯ   за   собой   успехи    в    области    состоЯниЯ
—еловека-‚етра, Я на глазах у себЯ стал изменЯтьсЯ в характере.
‚о-первых,  менЯ  очень  злили состоЯниЯ, когда Я находилсЯ вне
—еловека-‚етра, а поскольку  этих  состоЯний  было  подавлЯющее
большинство  (да  что  там  большинство,  почти  все  времЯ), Я
выглЯдел весьма строптивым, Я сказал бы даже -- агрессивным, но
это уже  во-вторых!  Ћб  агрессивности  --  чуть  позже.  €так:
—еловек-‚етер  всего  лишь  одно-два мгновениЯ, а потом -- весь
день, два, а то и неделю -- злость в чистом виде!
     ѓосподи! Љак же это тЯжело: знать лучшее, хотЯ  бы  иногда
обладать  им  воочию,  а  все остальное времЯ спотыкатьсЯ среди
дерьма. Џравда, Я пыталсЯ учитьсЯ жить с  ориентировкой  на  те
счастливые  мгновениЯ,  и  мне  удавалось  час,  два,  а  то  и
большинство днЯ, зачастую с остатком на следующий,  выдерживать
безмЯтежную   улыбку   на   лице  при  натиске  грЯзи!  Ќо  это
оказывалось еще и хуже, чем когда Я пребывал в злобе  своей.  €
вот  почему:  сдерживаЯ злобу, Я ее копил, оказываетсЯ! € потом
наступали  такие  невероЯтные  срывы...  €  Я,   памЯтуЯ   это,
отдавалсЯ первому позыву злости.
     Џреобладала   злость!  „аже  окружающие  менЯ  люди  стали
замечать, что "излишне эмоционален", -- так и записали  в  моей
характеристике,   направленной   в   райком   партии  от  моего
киноначальства.  „аже  один  мой  далекий  знакомый   литератор
€ванов,  как-то  после одной из увеселительных вечеринок сказал
мне, когда мы вышли на ночную  улицу:  "Ќе  пойму,  почему  ты,
‘ерега,  такой  злой,  может, потому, что ты -- не женат до сих
пор?!"
     „а, некоторые начинали приписывать  мою  раздражительность
моему холостому образу жизни. џ не пыталсЯ их разу беждать. ЊоЯ
совместнаЯ жизнь с ‚икой проходила тайно, все больше у  менЯ  в
постели  (когда Я оставалсЯ в квартире один) или же в дружеских
прогулках по городу и его развлекательным заведениЯм. Ќас  мало
кто видел, в гости мы не ходили.
     Љонечно,  моЯ  мама  подразумевала  эту  близость,  но она
подходила к этому с точки зрениЯ философии  и  предпочитала,  и
правильно делала, не вмешиватьсЯ в мою личную жизнь!
     Ђгрессивность!  ‘колько она причинЯла страданий мне... ЂнЯ
и Я иногда  перезванивались  по  телефону,  редко  виделись,  с
Љорщиковым  Я  виделсЯ  еще  реже.  Ќо  и ЂнЯ, и Љорщиков стали
замечать мою раздражительность даже в эти  короткие  промежутки
наших встреч.
     -- ‘мотри, -- накажу Я тебЯ! -- бывало хитро прищурившись,
говорил Я Ђне.
     Ђ   Я   и  в  самом  деле  верил  и  чувствовал  потаенные
возможности! Ќо и сомнениЯ мучили менЯ, ведь Я же металсЯ!  ЂнЯ
начинала защищатьсЯ от менЯ...
     Џотом  Я,  как-то  незаметно  длЯ  себЯ,  вошел в какую-то
вереницу болезней, в основном простудных: гайморит,  тонзиллит,
бронхит  и  прочее,  даже  воспаление  легких.  Ћни  прЯмо-таки
атаковали менЯ, и это в свою очередь  прибавлЯло  во  мне  силу
злобе, агрессивности, но слабости души и тела тоже...
     ЂнЯ   пробовала   менЯ   лечить   упражнениЯми,  какими-то
приборами, сам Я  не  только  забросил  йогу,  но  и  не  делал
физзарЯдку, однако все стараниЯ моего добровольного доктора шли
насмарку  от  моего  бесшабашьЯ,  вредности,  Я  много курил! џ
изрЯдно  похудел,  побледнел.   Ќазрела   какаЯ-то   стрессоваЯ
ситуациЯ  или  же  что-то  другое,  не знаю что, но Я безвольно
катилсЯ куда-то, не в силах остановитьсЯ или притормозить.
     Џрошел  съезд  в  ’аганроге,  Я  не  помню,  как  он   там
называлсЯ, да и важно ли это!
     ‚округ съезда был приличный ажиотаж.
     ЂнЯ   таинственно  поведала  мне,  что  на  съезде,  среди
профанов, присутствовали в основном все ведущие мистики страны!
€ Я узнал еще и то, что этот съезд регулЯрен, проходит один раз
в не помню сколько лет, и что  на  следующий  форум,  возможно,
попаду и Я...
     џ    много    читал   литературы,   соответствующей   моей
устремленности:  "Ћсновы  ’ибетского  мистицизма",   "’ибетскую
книгу   мертвых",   "ќнциклопедию   оккультизма"  --  Я  просто
проглотил в один присест...  ’ак,  Я  познакомилсЯ  со  стихами
‚алентина ‘идорова, с его книгой "‘емь дней в ѓималаЯх".
     -- Ќу  и много же путаницы у него, у ‘идорова, в голове --
отзывалась о творчестве писателЯ ЂнЯ.
     -- Ќу и много же путаницы у ‘идорова в голове! -- повто-
беждать. ЊоЯ совместнаЯ жизнь с ‚икой  проходила  тайно,  все
больше у менЯ в постели (когда Я оставалсЯ в квартире один) или
же  в  дружеских  прогулках  по  городу  и  его развлекательным
заведениЯм. Ќас мало кто видел, в гости мы не ходили.
     Љонечно, моЯ  мама  подразумевала  эту  близость,  но  она
подходила  к  этому  с точки зрениЯ философии и предпочитала, и
правильно делала, не вмешиватьсЯ в мою личную жизнь!
     Ђгрессивность! ‘колько она причинЯла страданий мне...  ЂнЯ
и  Я  иногда  перезванивались  по  телефону,  редко виделись, с
Љорщиковым Я виделсЯ еще реже.  Ќо  и  ЂнЯ,  и  Љорщиков  стали
замечать  мою  раздражительность даже в эти короткие промежутки
наших встреч.
     -- ‘мотри, -- накажу Я тебЯ! -- бывало хитро прищурившись,
говорил Я Ђне.
     Ђ  Я  и  в  самом  деле  верил  и   чувствовал   потаенные
возможности!  Ќо и сомнениЯ мучили менЯ, ведь Я же металсЯ! ЂнЯ
начинала защищатьсЯ от менЯ...
     Џотом Я, как-то  незаметно  длЯ  себЯ,  вошел  в  какую-то
вереницу  болезней, в основном простудных: гайморит, тонзиллит,
бронхит  и  прочее,  даже  воспаление  легких.  Ћни  прЯмо-таки
атаковали  менЯ,  и  это  в свою очередь прибавлЯло во мне силу
злобе, агрессивности, но слабости души и тела тоже...
     ЂнЯ  пробовала   менЯ   лечить   упражнениЯми,   какими-то
приборами,  сам  Я  не  только  забросил  йогу,  но  и не делал
физзарЯдку, однако все стараниЯ моего добровольного доктора шли
насмарку от моего  бесшабашьЯ,  вредности,  Я  много  курил!  џ
изрЯдно   похудел,   побледнел.   Ќазрела  какаЯ-то  стрессоваЯ
ситуациЯ или же что-то другое, не  знаю  что,  но  Я  безвольно
катилсЯ куда-то, не в силах остановитьсЯ или притормозить.
     Џрошел   съезд  в  ’аганроге,  Я  не  помню,  как  он  там
называлсЯ, да и важно ли это!
     ‚округ съезда был приличный ажиотаж.
     ЂнЯ  таинственно  поведала  мне,  что  на  съезде,   среди
профанов, присутствовали в основном все ведущие мистики страны!
€ Я узнал еще и то, что этот съезд регулЯрен, проходит один раз
в  не  помню  сколько  лет, и что на следующий форум, возможно,
попаду и Я...
     џ   много   читал   литературы,    соответствующей    моей
устремленности:   "Ћсновы  ’ибетского  мистицизма",  "’ибетскую
книгу  мертвых",  "ќнциклопедию  оккультизма"   --   Я   просто
проглотил  в  один  присест...  ’ак,  Я познакомилсЯ со стихами
‚алентина ‘идорова, с его книгой "‘емь дней в ѓималаЯх".
     -- Ќу и много же путаницы у него, у ‘идорова, в голове  --
отзывалась о творчестве писателЯ ЂнЯ.
     -- Ќу и много же путаницы у ‘идорова в голове! -- повторЯл
Я, как  попугай,  если речь заходила о "‘еми днЯх в ѓималаЯх" с
каким-нибудь из моих знакомых. џ повторЯл, даже  не  разбираЯсь
почему.
     Ћднако  менЯ  настораживало, что в ‚олгограде была открыта
группа людей, котораЯ использовала "‘емь  дней  в  ѓималаЯх"  в
качестве  своеобразной  библии!  Њожет,  все-таки  там что-то и
есть, но Я продолжал попугайничать: "Ќу и много же  путаницы  в
голове у ‘идорова!"
     —то  поделать!  Џопугайничество  тоже становилось одной из
моих черт. Џорою это было  настолько  заметно,  настолько  Явно
выражено, что один из моих собеседников заЯвил мне:
     -- Љого ты перепеваешь?!
     Ќо  Я  не  обращал вниманиЯ и продолжал свой стремительный
читательский и подражательский бум!..
     џ ознакомилсЯ с книгой известного французского мистика  Ђ.
„ебаролЯ,  который  тридцать  лет ходил по всей ”ранции, изучал
людей: их ладони и пальцы рук, характеры, черты  лиц,  строениЯ
черепов  и другое, и написал фундаментальный труд "’айны руки"!
„ебароль "научил" менЯ, разговариваЯ с  нехорошими  людьми  или
находЯсь  в  обществе  таковых,  -- зажимай в кулак три пальца:
средний, безымЯнный и большой. Џолучались своеобразные рога  из
мизинца  и  указательного пальцев, выпЯченных вперед. Њне очень
понравилось  это  упражнение,  и   Я   без   особых   стеснений
использовал  его по мере необходимости, и помогало, и порою еще
как!
     Ќеожиданно Я провел параллель между этим упражнением,  как
Я  его  называл,  "волевое  сопротивление",  и, как ни странно,
металлистами (орущими "хеви металл!"), ведь они тоже выпЯчивают
мизинец и указательный пальцы  в  знак  проЯвлениЯ  собственной
воли и неподчинениЯ чужой! € Я написал стихотворение, увлекшись
металлистами  и  тЯжелым  роком,  потому  что  менЯ занимала их
волеваЯ ограниченность и потому что  они,  действительно,  были
таковой ограничены. ‘тихотворение звучало так:

     ‘труна к струне, -- страна гитариЯ!
     Ѓежал куда-то Њефистофель...
     Џойдешь направо: группа "ЂриЯ",
     Ќалево группа "—ерный кофе".
     ‚о что еще поверим, втюримсЯ?!
     ‘тальнаЯ песнЯ не допета.
     Њы так орем, что даже жмуритсЯ,
     ‡игзаги звуков, -- "хеви металл"!
     Њы все восторженно рассеЯны.
     ‘идеть на месте заду тесно.
     Њы привстаем, но рок уверенно
     ‘бивает с ног и давит в кресло.
     Ќаш рок машинно-металлический
     ‚ концертном зале свищет... Ђх!..
     Њы перед музой электрической
     ‚се на цепЯх и в кандалах!

     Ћднажды,  когда  Я  после длительного перерыва в очередной
раз встретилсЯ во „ворце ‡доровьЯ с Љорщиковым  и  с  Ђней,  то
ЂнЯ,  окинув менЯ взглЯдом знатока, и, может быть, просто устав
уже от всевозможных агрессий с моей стороны, а может, в желании
помочь, обратилась к Љорщикову:
     -- ‘лушай, ‘аша,  давай-ка  его,  --  она  кивнула  в  мою
сторону,  --  нашего  злюку, определим к €вану. џ думаю, что их
надо познакомить. Љак ты на это смотришь?
     -- Ќу, что ж... Џожалуй, познакомь,  --  сказал  Љорщиков.
Ћни разговаривали обо мне в моем присутствии так, словно решали
вопрос,  куда лучше переставить стол в этой комнате: к окну или
дверЯм...  Ќо  менЯ   это   не   разозлило,   а   наоборот:   Я
предчувствовал интересное!..
     -- Џо-моему, они весьма подходЯт друг другу, -- определила
ЂнЯ.
     -- „а,  да,  --  уже  на  бегу  из  комнаты, как-то, будто
прохожий, поддакнул Љорщиков и исчез за дверью...
     Џрошло еще некоторое времЯ, может, недели две...
     ‡има уже  вовсю  разыгралась,  основательно  выбелила  все
дороги  и  тротуары  в городе. Џрохожие, будто перекуривались в
разговорах, машины словно сторонились друг друга, и  надо  всем
громадным  городом  столбом  стоЯл  белый свет, отражавшийсЯ от
светоносного снега.
     ЋбжигаЯсь лицом в  этом  морозном  свете,  Я  пробежал  от
трамвайной  остановки  квартал  одноэтажных  домиков и поскорее
вошел в суетливое тепло „ворца ‡доровьЯ.
     —ерез пару минут мы с Ђней снова  сидели  в  ее  крохотной
лаборатории  психофизиологов  и  ожидали  прихода  того  самого
€вана.
     џ обидчиво ежилсЯ на замечаниЯ Ђни, к моей  натуре  еще  и
присовокупилась обидчивость, Я продолжал Язвить и пререкатьсЯ.
     Џришел €ван и сразу же сел за стол с видом основательным ,
словно он прибыл на прием своих пациентов! Ђ он и действительно
прибыл  на  прием.  ЊенЯ  и  еще  какую-то  лаборантку  в белом
халатике -- Я ее видел в первый раз, -- ЂнЯ представила €вану.
     Ћн осмотрел нас внимательно. €з-за стола  не  вставал,  не
суетилсЯ.  ‚зглЯд его не бегал по нашим лицам, но каждый из нас
постоЯнно ощущал его на себе.
     €ван выглЯдел довольно молодо, моложе менЯ.  …сли  бы  мне
довелось   описать   его   внешность,   то   Я   описал  бы  ее
приблизительно так: у €вана были короткие, кудрЯвые волосы, сам
он роста невысокого, на лице  выделЯлсЯ  крупный,  с  горбинкой
нос, зеленые, малоподвижные глаза, круглый подбородок, довольно
серьезнаЯ,  подчеркнутаЯ  выразительностью линий, решительность
губ.
     ЂнЯ поведала €вану об устремлениЯх и уровне моих желаний и
лаборантки.  ’ак  Я  узнал,  что  лаборантка,  ее  звали  ЌадЯ,
собираетсЯ научитьсЯ лечить людей.
     -- Љ чему тебе это? -- спросил у лаборантки €ван.
     -- •очу  научитьсЯ  тем  самым  нести добро... -- робко, с
опущенными глазами поЯснила ЌадЯ.
     -- ‹ечить нельзЯ и невозможно! -- сказал он.
     -- Џочему? -- удивилась все также робко она.
     -- Џотому  что  закон  сохранениЯ  энергии...  ‘колько  ты
выведешь  грЯзи из души человека, которого вылечишь, столько же
ее войдет в тебЯ или еще куда. ќту грЯзь сжигать надо, а это не
каждому дано.
     -- ’ак мне не дано? -- печально переспросила ЌадЯ.
     -- Ќе знаю, -- отрезал €ван. -- Ќо болеть ты будешь.  …сли
тебЯ устраивает подобнаЯ перспектива -- лечи!
     -- Ђ  ты  менЯ  можешь  научить,  как  лечить?  --  словно
попросила она.
     -- Ќет, -- сказал он. -- џ этому не учу.
     Ќа этом  разговор  с  лаборанткой  в  белом  халатике  был
исчерпан,  и она, неохотно поднЯвшись из кресла, медленно вышла
за дверь лаборатории под всеобщее молчание.
     ‘ледующаЯ очередь была моЯ.
     -- Ќу, а что ты хочешь? -- обратилсЯ ко мне €ван.
     џ ничуть не робел перед ним и поэтому заговорил с  ним  не
спеша и обдуманно:
     -- •очу стать магом, -- заЯвил Я.
     ЂнЯ  улыбнулась, она вообще умела улыбатьсЯ с подковыркой,
как мне казалось в последнее времЯ. Ћна улыбнулась, и это сразу
же разозлило менЯ! Ќо усилием воли, коей у менЯ иногда хватало,
Я погасил свое раздражение.
     -- Њагом... --  медленно,  как  бы  обдумываЯ,  проговорил
€ван.  -- Ќо это же головастики! -- сказал он. -- Ќе правда ль,
Ђнь?
     -- „ело в том, что ‘ергей сам еще не знает, что он  хочет,
-- поЯснила ЂнЯ. -- ’ы его, ‚анЯ, возьми к себе, сделай из него
человека.
     ‚ошел Љорщиков.
     -- Ђ!   ‚сЯ   нечистаЯ   сила  собралась,  --  сказал  они
поздаровалсЯ за руку с €ваном.
     џ насторожилсЯ. ”раза "нечистаЯ сила"  менЯ  смутила,  но,
все-таки,  Я  не  придал  ей особого вниманиЯ, ведь открывалась
перспектива, что мною займутсЯ, а это сильно привлекало!
     ѓде-то через полчаса Я и €ван, вместе, шагали по  ледЯному
тротуару,  присыпанному  песком,  в сторону –ентрального рынка.
Љонечно же, можно  было  бы  проехать  и  на  трамвае,  но  нам
необходимо  было  переговорить.  €  мы,  на скором ходу, весьма
деловито беседовали. €ван оказалсЯ неплохим парнем, посоветовал
мне походить позаниматьсЯ, как он выразилсЯ, "своим  телом",  к
одному человеку, по фамилии „олланский.
     -- Ћн  больше  двадцати  лет  в  городе ведет преподавание
своей системы, -- осведомил менЯ €ван о „олланском, -- он ни  о
чем   не   знает  и  не  догадываетсЯ.  Њы,  --  протЯнул  €ван
многозначительно,   --   часто   используем   „олланского   длЯ
восстановлениЯ   своих  людей.  ’ебе  надо  укрепить  здоровье!
Џредстоит нелегкаЯ работа. ‚переди много  проблем!  --  и  €ван
черкнул записку, адресованную „олланскому по поводу менЯ.
     џ принЯл ее с благодарностью. …ще бы! ЊенЯ катастрофически
замучили  ангины  и  прочие  простуды,  силы  мои  таЯли, нервы
находились на пределе. € вообще, Я усердно вникал во  все,  что
говорил  мой  новый  знакомый, человек, который как Я понимал с
тайной гордостью, мой учитель...
     -- џ потребую от тебЯ полного  послушаниЯ!  --  неожиданно
заЯвил мне €ван.
     -- €  в  какой  форме  это послушание будет выражатьсЯ? --
озабоченно поинтересовалсЯ Я.
     -- „елать все, что Я буду тебе говорить! „аже если Я  тебе
прикажу  прыгнуть  под  машину!  -- Њы переглЯнулись. -- ’олько
безоговорочное послушание! --  прибавил  €ван  внушительно.  Ћн
словно предупредил менЯ о дурных последствиЯх.
     Њне  это  было  тЯжело  принЯть,  да  что  там принЯть, Я,
конечно же, никогда на свете не прыгну под машину, кто  бы  мне
это ни посоветовал или ни приказал!
     -- џ  согласен,  --  сказал  Я €вану "‚ крайнем случае, --
опрометчиво  подумал  Я,  --  всегда  можно  будет   отойти   в
сторону!".
     Ќа прощание €ван оставил мне свой домашний телефон.


        ‘истема „олланского

     Љ  „олланскому  Я  направилсЯ  вместе с ‚икой. Њы вышли из
автобуса  на  Љомсомольской  площади.  Љак  менЯ  предупредили,
занЯтиЯ  ЯвлЯлись  неофициальными.  Њы устремились отыскивать в
районе частного сектора заветный  конспиративный  дом.  …ще  не
было  и  шести  часов,  а  на  улице  уже  сгущалось  и темнело
фиолетовое пространство.
     џ твердо шел и курил, Я знал, зачем Я иду.  ‚ика  семенила
рЯдом, она постоЯнно поскальзывалась и потому придерживалась за
мою руку.
     -- Ћй  мамочка!..  Ћй, ѓосподи!.. Ћй, ‘ережа, держи, держи
менЯ!.. -- выкрикивала она, и Я ловил ее на руки, обласкивал, и
мы снова шли дальше.
     ‚ довольно сухом тексте записки, которую написал мне  €ван
в  качестве  сопровождениЯ,  содержалась не только рекомендациЯ
„олланскому человека по имени ‘ергей €стина, но и была, в самом
конце, коротенькаЯ приписка: разрешалось мне взЯть с собою, длЯ
поддержаниЯ компании, одного хорошо знакомого мне  человека,  и
не более!
     ‚скоре  черные  пунктиры  ледЯных  катков,  по  которым  с
разбега прокатывалась ‚ика, увлекаЯ менЯ  под  руку  за  собою,
привели  нас  к дому <186>105. џ навалилсЯ плечом на деревЯнную
калитку, и мне удалось сдвинуть ее внутрь. Њы с ‚икой оказались
в  довольно  узеньком  дворе:  в  самом   конце   его   желтело
электрическим   светом   небольшое  окошко,  оно  горело  среди
посмуглевшей фиолетовой тишины вечера...
     ѓуськом, по вытоптанной в снеге,  затвердевшей  на  морозе
тропинке,  по одну сторону которой белели высокие сугробы, а по
другую протЯгивалсЯ одноэтажный кирпичный дом, Я и ‚ика  прошли
к окошку и заглЯнули.
     ‡а  самодельным деревЯнным столом у окна сидел мужчина лет
пЯтидесЯти, с крупными, пушистыми бровЯми, крохотными глазками,
совершенно лысый. Ћн что-то вычерчивал на  бумаге,  разложенной
перед ним, но он сразу же почувствовал наше с ‚икой присутствие
за  окном,  поднЯл  голову от стола и поманил нас рукою, как бы
приглашаЯ войти в сарайчик. џ и ‚ика вошли.
     Њы вежливо поздоровались с хозЯином.  Ќасколько  Я  понЯл,
перед  нами  сидел „олланский собственной персоной. ‚ сарайчике
оказалось так тесно! “ стола находилсЯ  еще  один  стул,  кроме
того,  на  котором  сидел  „олланский.  ‚ика  села, а Я осталсЯ
стоЯть.
     џ протЯнул записку „олланскому. Ћн выхватил ее у  менЯ  из
рук и, торопЯсь, развернул.
     ќлектрическаЯ  лампочка,  висевшаЯ с потолка на скрученном
проводе, чуть повыше его головы, отражалась в  его  напрЯженных
глазах,  и  потому  казалось,  что  зрачки  „олланского, словно
воспламененные  фитильки,  слегка  как   бы   покачивались   на
сквознЯке...
     ‚  сарайчике  действительно  было  не  так  уже  и  тепло:
„олланский сидел одетым в фуфайку  и  валенки  поверх  зеленого
спортивного  зимнего  костюма.  •отЯ,  надо  признатьсЯ,  после
мороза под открытым небом Я немножко оттаЯл. ‚озле  „олланского
красновато  тлела  круглаЯ  электрическаЯ  плитка. ЃлагодарЯ ей
здесь было не так холодно, как на улице.
     €зредка до моего лица доносились порывы тепла. ’епло будто
клочками витало  в  сарайчике.  џ  улавливал  очередной  клочок
тепла,  проплывавший  где-нибудь рЯдом со мною, и окунал в него
лицо.  ’ак  Я  покачивалсЯ  на  месте,  выполнЯЯ   замысловатое
упражнение.  ‘ловно  эти клочки тепла, как незримые наваждениЯ,
заставлЯли менЯ вращатьсЯ. Ќеожиданно Я поймал себЯ  на  мысли,
что  Я  вроде  как  покачиваюсь  не  по своей воле! ‚нутренне Я
волевым усилием остановил свое туловище...
     Њои вращениЯ длились несколько секунд  или  может  быть  с
минуту, но мне показалось, что протекло гораздо больше времени.
Ћднако „олланский всего лишь успел прочесть записку.
     Ћн  отложил  ее  в  сторону  и  спокойным  и деловым тоном
потребовал от  менЯ  мои  данные:  возраст,  болезни,  домашний
адрес.  ”амилию он переписал аккуратно из записки. Њой формулЯр
вскоре оказалсЯ заполнен.
     -- Ћна с вами? -- обратилсЯ ко мне „олланский и кивнул  на
‚ику.
     -- „а, в записке же указано...
     -- ‡наю,  знаю!  -- прервал менЯ „олланский. € он осмотрел
‚ику ласково. Ћна даже засмущалась  немного;  глЯнув  на  менЯ,
опустила глаза.
     -- ‘ережа,  вы  выйдите, пожалуйста, -- сказал „олланский.
-- Ќам надо поговорить с дамой наедине. †енские секреты, знаете
ли, должны делитьсЯ на двух мужчин сегоднЯ: что-то длЯ мужа,  а
что-то и длЯ доктора!
     -- Џлох тот муж, который не знает всех секретов! -- как-то
неуверенно, но постаралсЯ съЯзвить Я, потому что обиделсЯ!
     -- Ћднако  плох  тот  муж,  который  знает все секреты! --
воскликнул „олланский, уловив мою обиду на лету.
     -- ќто почему же? -- остановилсЯ Я у двери возмущенно.
     -- Њуж, знающий все секреты, перестает быть только  мужем!
Ђ  доктор,  знающий  все секреты женщины, перестает быть только
доктором! -- сказал „олланский.  Џоследнюю  фразу  он  протЯнул
как-то  насладительно  и  разулыбалсЯ,  и покраснел немножко, и
глЯнул на ‚ику... -- …сли не трудно, все-таки, подождите нас на
улице, --  заключил  он  и  промокнул  свежим  носовым  платком
испарину  на  своем  морщинистом  лбу, что менЯ немало удивило!
Ћткуда ей, испарине, взЯтьсЯ в холодном сарайчике?
     џ подчинилсЯ просьбе, тем более  что  ‚ика  посмотрела  на
менЯ преданно и доверчиво. ‚идимо, ей особенно по душе было то,
что она воспринЯта сегоднЯ моею женою...
     Љак  мне  не хотелось, но мне пришлось покинуть сарайчик и
снова оказатьсЯ на крутом морозе во дворе. џ  встал  неподалеку
от  окошка. ’ерпеливо наблюдал, как ‚ика оживленно беседовала с
„олланским, последний, почувствовав  мое  присутствие  у  окна,
протЯнул  свою  мЯсистую  руку  к  нему  и  задвинул  его белой
шторкой! ’еперь на ее светлом фоне раскачивались  два  силуэта,
видневшиесЯ  по  поЯс.  ЊенЯ  обозлила подобнаЯ аудиенциЯ ‚ики!
‘илуэт „олланского почему-то приблизилсЯ к  ‚ике:  оба  силуэта
замысловато  перешептывались!  џ  топталсЯ на месте, не спускаЯ
пристального взглЯда с них.  Џод  моими  ногами  хрустел  снег,
словно   пенопласт.   ЉакаЯ-то  искусственность  во  всей  этой
ситуации поражала менЯ.
     ‚друг  Я  расслышал  где-то  там,  в  глубине  двора,   за
сарайчиком или дальше, что кто-то перешептывалсЯ.
     Џотихонечку  Я  выглЯнул  за  угол  сарайчика:  разглЯдеть
ничего не удавалось и расслышать тоже! € Я  решил  приблизитьсЯ
на несколько шагов к шепоту.
     —тобы  не  хрустеть,  мне  приходилось по несколько секунд
погружать каждый ботинок в замерзший снег  тропинки.  ‚скоре  Я
спрЯталсЯ  в  проем  между  задней  стенкой сарайчика и забором
соседнего  двора.  епот  оказалсЯ  еще  дальше  от  менЯ,   за
поворотом  забора.  ’еперь  его  хорошо  было слышно, но, как Я
понЯл, Я попал на окончание разговора.
     -- ‚се, Я тебе сказал. Ћн уже пришел, мне пора идти...
     -- •орошо!.. ѓы-гы-гы!.. Ћй, Ћстап  Њоисеевич,  минуточку!
—уть не забыл!..
     -- „а, Я здесь!
     -- Ћстап Њоисеевич, а что Я буду за это иметь? џ же могу и
отказатьсЯ, ежели... сами понимаете...
     -- ‹адно. „евочку Я тебе обещаю, хорошую! •уденькую!
     -- €з сорок пЯтой. Ћстап Њоисеевич, из сорок пЯтой!
     -- ‹юдку, что ль?
     -- „а-а, Ћстап Њоисеевич, ‹юдочку!
     -- ‹адно, договорились!
     -- Ћстап  Њоисеевич! -- послышалсЯ громкий голос с другого
конца двора; кажетсЯ, голос „олланского...
     -- ЊенЯ зовут заниматьсЯ.  Ђдью,  Љупсик,  до  завтра!  --
отрезал Ћстап Њоисеевич.
     -- Ђдью, Ћстап Њоисеевич, адью! -- ответили ему.
     "Љупсик?!" -- вспыхнуло у менЯ в памЯти.
     ’ут  произошло  невероЯтное! ЋгромнаЯ птица пролетела пару
кругов надо мною и сарайчиком так низко,  что  от  хлопаньЯ  ее
крыльев  менЯ несколько раз обдало морозным ветром. ЌесмотрЯ на
холод, Я пропотел! Ќоги у менЯ подкосились, сердце заклокотало,
будто искало куда спрЯтатьсЯ, и  провалилось  в  живот!  —ернаЯ
фигура Ћстапа Њоисеевича промелькнула мимо менЯ; птица унеслась
за соседний забор, и ее мощное расплескивание крыльев стихло. џ
стоЯл,  плечом  прислонившись  к  забору. ‚ памЯти еще сверкали
огненные  глаза  и  когти  страшной  птицы.  ѓде-то  во   дворе
скрежетнула металлической защелкой дверь...
     -- ‘ережа! -- послышалсЯ взволнованный голос ‚ики.
     "‚ика,  Я  совсем о ней забыл", -- подумал Я, оставаЯсь на
месте.
     -- ‘ережа! -- уже отчаЯнно выкрикнула ‚ика.
     -- џ здесь, иду! -- хрипло отозвалсЯ Я.
     ‚озле сарайчика, пока Я шел,  вспыхнула  кем-то  зажженнаЯ
лампа  под шлЯпообразным колпаком, и ее свет обнажил пол двора.
џ вышел к сарайчику. ‚ика бросилась ко мне.
     -- ’ы  что,  обиделсЯ?  --  первое,  что   спросила   она,
ласкаЯсь.
     -- ‡десь  кто-нибудь  сейчас  проходил?  -- обнимаЯ ‚ику и
отвечаЯ на ее ласки, все еще хриплым голосом спросил Я. ‚ горле
у менЯ перехватило и першило.
     -- „а. „олланский позвал в спортзал какого-то мужчину.
     -- Ђ где „олланский? -- поинтересовалсЯ Я.
     Ќо на этот вопрос ответила не ‚ика, а внезапно открывшаЯсЯ
дверь в кирпичном доме. €з-за нее выглЯнул „олланский.
     -- Њолодые  люди!  --  крикнул  он  в  нашу  сторону.   --
Џроходите переодеватьсЯ, мы скоро начинаем! -- и тут же скрылсЯ
за дверью, захлопнув ее за собою.
     -- Ђ что случилось? -- беспокойно спросила менЯ ‚ика.
     -- „а  так!  џ  подумал: "Ќе показалось ли мне, что кто-то
прошел мимо менЯ, там, в глубине двора".
     -- Ђ что ты там делал?
     -- Ќичего. Љурил.
     -- “ тебЯ так сердце колотитсЯ, -- сказал ‚ика, прижавшись
к моей груди. -- —то-то случилось? Ђ?
     -- ‘кажи, ты что-нибудь слышала?
     -- Ђ что Я могла слышать?
     -- Ќу, там, шум какой, хлопаньЯ...
     -- Ќет. џ ничего не слышала. џ только испугалась, что тебЯ
нет!.. Ђ ты слышал?
     -- —то слышал? -- насторожилсЯ Я от ‚икиного вопроса.
     -- Ќу, ты же сам сказал: шум, хлопаньЯ!
     -- „а нет! -- прикинулсЯ Я  повеселевшим.  --  ќто  Я  так
спросил, чтобы тебЯ попугать сейчас.
     -- Џроказник!  ‚  тебе  еще  много  бесового!  --  ласково
пожурила менЯ ‚ика, потрепав за щеки, и поцеловала в губы...
     Џереодевшись в специально оборудованных длЯ этого комнатах
в спортивные  костюмы,  Я  и  ‚ика  вошли   в   спортзал.   ‚се
присутствующие   там   люди  тоже  были  одеты  в  разноцветные
спортивные одежды.  Љаждый  член  этого  частного  зала  удобно
располагалсЯ  на  полу  на своем утепленном коврике. Њы с ‚икой
разместились неподалеку от эстрады, с  которой,  как  Я  понЯл,
будет вещать свою систему „олланский.
     -- Ђ  ты  бы смогла его узнать? -- спросил Я полушепотом у
‚ики, голос у менЯ уже успокоилсЯ и выровнЯлсЯ.
     -- Љого? -- удивилась ‚ика и оглЯделась по сторонам.
     -- ’ого, которого „олланский позвал в  спортзал,  там,  во
дворе, -- все так же полушепотом поЯснил Я.
     -- Ђ-а, -- понЯла ‚ика. -- ’ише, -- сказала она.
     -- Џочему? -- в свою очередь удивилсЯ Я.
     -- Ћн  рЯдом  с  тобою, -- сказала ‚ика и незаметно повела
глазами в его сторону.
     џ оглЯнулсЯ... Џозади менЯ, на Ярко-желтом меховом коврике
сидел мужчина лет сорока -- сорока  пЯти,  на  коленЯх  у  него
лежал  его  крупный  живот.  Њужчина  улыбнулсЯ  мне, неприЯтно
оскалившись  при  этом,  словно  передразнил  менЯ.  Џотом   он
облизнул  свои  припухшие  губы. Ћдет он был в черное трико, на
шее повЯзан короткий голубой шарфик. Њужчина почесал  об  рукав
свой  ноздристый  нос и на рукаве осталась влажнаЯ полоска. Њне
стало противно, и Я отвернулсЯ.
     -- ќто точно он, ты не ошиблась? -- наклонилсЯ Я  к  ‚ике,
спрашиваЯ.
     -- Љонечно он! Ќе сомневайсЯ, -- прожужжала мне ‚ика прЯмо
в ухо, и от ее нежных губ у менЯ по спине пробежали мурашки. --
Ђ зачем он тебе? -- спросила она.
     -- Њне  кажетсЯ,  Я  его где-то мог видеть... -- ответил Я
первое, что взбрело мне в голову, и подумал  про  себЯ:  "Ќу  и
мерзкаЯ  же  рожа  у  этого  Ћстапа Њоисеевича! ’акой со всЯкой
заразой может иметь дело!"
     Ќа эстраде поЯвилсЯ „олланский. ‡ал  шумел  негромко,  все
переглЯдывались, ожидаЯ интересный вечер. ‡аговорил „олланский,
и  все  разговоры  прекратились. џ окинул еще раз взглЯдом весь
зал -- на ковриках сидели в позах "полулотос" человек двадцать.
—ерным пЯтном промелькнул передо мною Ћстап  Њоисеич,  он  один
среди присутствующих был одет в черное трико.
     Џоскольку  наша  группа  пришла  на  свое  первое занЯтие,
„олланский произнес вступительную  речь.  €нтригующе  прозвучал
его  рассказ  о  бабуле,  шестидесЯти  лет, что не могла и двух
шагов проделать без скорой  помощи,  а  сейчас  принимает  позы
лучше,  чем дипломированный йог. € все это после занЯтий по его
системе, системе „олланского! Ћн ходил по эстраде,  важничал  и
хвасталсЯ, как-то исподволь, не навЯзчиво.
     Џотом  начались изнурительные упражнениЯ. „олланский сидел
на эстраде на мЯгком фигурном стуле из дерева и присматривал за
состоЯнием  своих  пациентов.  Ќадо  отдать  ему  должное   как
учителю!   •отЯ  всЯ  система  и  звучала  по  магнитофону,  но
присутствие самого „олланского на эстраде в это времЯ  оживлЯло
магнитофонную  ленту,  и  даже  не возникала потребность, чтобы
говорил именно  он.  Џравда,  изредка  „олланский  останавливал
движение  кассеты,  хлопнув  клавишей:  вставлЯл реплики, давал
консультации, а некоторые упражнениЯ не доверЯл  магнитофону  и
диктовал сам, живьем...
     Ќагрузка  действительно  была глубиннаЯ, рассчитаннаЯ, как
выразилсЯ ее автор: "Ќа все тайники души вашей!.."
     џ все времЯ старалсЯ забыть о  существовании  позади  менЯ
Ћстапа  Њоисеича,  о  страшной  птице  во  дворе,  но, все-таки
присутствие Ћстапа Њоисеича, его взглЯда в упор,  ощущалось,  и
это немало мешало мне сосредоточиватьсЯ, особенно поначалу.
     Њы  с  ‚икой  выполнЯли  всевозможные растЯжки, укладывали
тело в удивительные позы, постоЯнно сопровождаЯ все это  особой
конструкцией дыханиЯ, с его обЯзательными задержками.
     ‚ общей сложности, занЯтие длилось четыре часа, из которых
мы очень  долгое  времЯ  не  дышали.  Џо словам „олланского, мы
копили молочную кислоту, чтобы организм проглотил ее, -- это  и
была генеральнаЯ линиЯ его системы...
     Џо  окончании  упражнений  мы  с  ‚икой, казалось, изрЯдно
устали, но когда мы вышли на улицу, то, не знаю, как ‚ика, но Я
почувствовал, как мое тело, словно парус, будто само  по  себе,
стремительно  продвигалось  по тротуару, увлекаЯ ‚ику под руку!
ќто торжествовал во мне снова —еловек-‚етер.
     Људа девалсЯ после занЯтиЯ Ћстап Њоисеич, Я не углЯдел.  џ
все-таки  забыл  о  нем!  €  это было прекрасно! џ забыл даже о
чудовищной  птице!..  ‡абыл,  потому   что   выполнЯл,   училсЯ
выполнЯть   первое   наставление   €вана:   "Ќи   к   чему   не
привЯзывайсЯ!"


        Ѓурулом

     Ќа следующее утро  Я  направилсЯ  на  работу.  ‚  свободно
дрейфующем   настроении,   не   обращаЯ   вниманиЯ   на   уныло
раскачивающихсЯ  пассажиров  троллейбуса,  Я,  все  еще  ощущаЯ
ветреный ореол вокруг себЯ, привычно вышел на конечной "‹есного
поселка".  Џосле  вчерашнего  выходного  днЯ  Я чувствовал себЯ
хорошо.  Ќа  площади,  напротив  моего  кинотеатра,  прЯмо   на
остановке  стоЯла  парочка,  парень лет двадцати пЯти и девочка
лет шестнадцати. Џо всей вероЯтности  девочка  вышла  провожать
парнЯ  на  троллейбус.  Ћба  они были изрЯдно пьЯны. Џарень был
одет по-зимнему,  а  девочка,  видимо,  жила  недалеко,  совсем
рЯдом.  Ќа  ней  были  красные полусапожки на голые ноги, белое
короткое платьице и легкаЯ куртка нараспашку. „евочка то и дело
подтЯгивалась на цыпочках, ухватив парнЯ за  шею,  жадно  целуЯ
его  в  губы.  џ  незаметно  длЯ  себЯ  приостановилсЯ. Њногие,
вышедшие из троллейбуса пассажиры, тоже приостановились. Џарень
грубо обшаривал груди у девочки. Ћн залезал обеими  руками  под
ее  платье,  и  его  руки крепко прижимали девочку, а она будто
пыталась слабенько вырватьсЯ из его рук.
     -- Џроститутка! -- выкрикнула и отплюнулась толстаЯ бабка.
     -- Ќадо милицию вызвать, -- начала убеждать толпу солиднаЯ
женщина лет пЯтидесЯти.
     ‚се женщины переговаривались и спорили между собою, только
несколько мужчин даже будто одобрительно обменивались  улыбками
и короткими репликами.
     -- Ќу, дает!
     -- „а-а!
     "‚от  она  --  расслабленность!  --  вначале подумал Я. --
Њожет, это и есть человеко-ветреное состоЯние? „а нет!  ‘корее,
его  отголосок!"  --  рассуждал Я про себЯ. Њне даже захотелось
так же вот, сию минуту, свободно и непринужденно жить, как  эти
парень  и девочка. Ќет. џ не приветствовал их поступок! ‘корее,
наоборот: считал его аморальным! Ќо в сокровенной глубине души,
там, где никого, кроме менЯ, Я был  солидарен  этому  состоЯнию
легкой ветрености!
     Њожет  быть,  и в самом деле надо, хотЯ бы иногда, хотЯ бы
на мгновение, но срыватьсЯ с цепи  предопределенности?  Ќе  длЯ
этой ли цели существовали кулачные бои когда-то?!
     €нтересное  дело:  в кинотеатре мы специально собираемсЯ и
смотрим такие эротические сцены! Ђ здесь, на площади, --  этого
делать  нельзЯ!  Џочему?..  Ќа  экране  кинотеатра  можно, а на
экране жизни -- нельзЯ?! ѓде тут разврат: в кинозале или здесь,
на остановке? ’ам специально отснЯто  на  пленку  и  специально
смотритсЯ,  не  разврат  ли  это?  Ђ  здесь  не специально, все
естественно, но мы возмущены! Џочему мы  не  вызываем  милицию,
чтобы  арестовать  кадры  кинофильма,  почему  мы  не  вызываем
милицию, чтобы арестовать двух сношающихсЯ  на  улице  собак?..
—еловек  --  не собака?! ‚ерно! Ћн предпочитает гнусно скрывать
свое нутро, а собака -- нет!
     “чительница  делает  замечание  ученику,  чтобы   тот   не
приставал к однокласснице.
     "€  все-таки, Я не отказалсЯ бы испытать подобное, хотЯ бы
ради укреплениЯ духа своего..."  --  подумал  Я  и  вдохновенно
зашагал в свой кинотеатр...
     -- „оброе  утречко,  ‘ергей  Ђлександрович!  --  услышал Я
голос  уборщицы  Њарины  €вановны,  поднимаЯсь  по   ступенькам
кинотеатра.
     џ   остановилсЯ   и  повернулсЯ  лицом  на  голос.  Њарина
€вановна, озорно улыбаЯсь, видимо, только что  шла  из-за  угла
кинотеатра,  а может, и поджидала менЯ. ‚ одной руке у нее было
мусорное ведро, из которого густо торчали горлышки бутылок, а в
другой -- широкаЯ лопата длЯ уборки снега.
     -- ‡дравствуйте, Њарина €вановна! -- почтительно улыбаЯсь,
приветствовал Я. Њарина  €вановна  подошла  ко  мне  как  можно
ближе.  ђосточка  она  была  небольшого,  Я  возвышалсЯ над нею
головы на полторы!
     Љак бы поглЯдываЯ мне в глаза исподволь и, как всегда,  --
осматриваЯсь по сторонам, она поведала мне новости.
     -- ‘ергей   Ђлександрович!   --   начала   она  и  сделала
таинственную паузу.
     -- „а, -- сказал Я. -- —то случилось?
     -- ‚ы  знаете,  ‹идиЯ  €вановна  вчера  те  доски,  ну  вы
помните,  что  Я прЯтала под лестницей, -- утащила домой!.. ‚от
как!..
     -- „а?! -- сказал Я с видом, будто ничего не понЯл.
     -- Ђга!  џ  сама  видела.  Ќа  почту  как  раз   шла!   --
подтвердила  Њарина  €вановна  и  принЯла  гордый вид человека,
бдительно  озабоченного  за   имущество   кинотеатра,   верного
соратника.
     Ћна   вообще   очень   любила   докладывать,  доносить  на
кого-нибудь. џ никогда не воспринимал ее всерьез,  на  что  она
обижалась,  но  всегда  аккуратно выслушивал, потому что к чему
сокрушать старого человека!
     Ћтними у Њарины €вановны эту  способность,  мЯгко  говорЯ,
подсказывать,  кто  и  что сделал, так она же будет невзрачной,
бесцветной старушонкой, как тысЯчи других, а  так,  пожалуйста,
светитсЯ  всЯ,  торжествует,  и  сейчас  видно, как настроилась
услышать мой гнев. ‘ловом, живет человек,  и  не  безынтересно,
зачем же отнимать у него смысл существованиЯ!
     Ќо гнева не последовало.
     -- џ ей разрешил, -- спокойно сказал.
     -- „а-а?..  --  то  ли  спросила,  чтобы  убедитьсЯ в моих
словах, то ли просто машинально  подтвердила  сама  себе  вслух
Њарина €вановна, но разочарованно пожала плечами, мол, на нет и
суда нет!..
     -- Њарина  €вановна!  -- окликнул Я уборщицу, когда та уже
намеревалась уйти в кинотеатр.
     -- —то, ‘ергей Ђлександрович? -- будто ожила, обрадовалась
Њарина €вановна. ‚озможно, у нее промелькнула надежда на то,  а
вдруг  как пошутил директор в отношении ‹идии €вановны и досок,
и сейчас же распорЯдитсЯ немедленно вызвать ее сменщицу из дома
на разговор! ‘ каким наслаждением она побежала бы тогда  к  той
домой и успокаивала бы ее по дороге!
     -- Њарина   €вановна,   у   нас   еще   есть   песок?   --
поинтересовалсЯ Я, и мне  стало  жалко  Њарину  €вановну  в  ее
разочаровании...
     -- „а, там же, под лестницей! -- ответила она.
     -- Џрисыпьте,  пожалуйста,  ступеньки  песком,  погуще, --
вежливо попросил Я и направилсЯ в кинотеатр.
     Њарина  €вановна  уже  находилась  позади  менЯ,  шагах  в
десЯти, как вдруг, спохватившись, выкрикнула мне вслед:
     -- Ђ ‹идиЯ €вановна вчера не присыпала ст