 с ним была когда-то, - правда, аль брешут? Ђ  правда,
что ты в хоре тогда пела, и плЯсала? € квартира твоЯ была на  ЏодъЯческой?
Ђ потом тебЯ отовсюду... и к нам сюда... да ты не  обижайсЯ.  Ђ  он  тогда
нормальный был?
     Ђ девки говорили, он с огурец ростом, вершка четыре: такого наплели -
и смехота, и срамота... мы все утро смеЯлись.
     Ђ он тебе денег много давал? Љонечно: граф... ќх, мне бы такого, Я  б
сейчас в собственной карете ездила, а не здесь, по десЯти гостей за  вечер
принимала.
     Џравда - любила?.. Џервый... вот оно как. Ќе плачь  -  ему-то  небось
счас хуже, чем нам.
     ѓоворили - на службу его телохранитель в кармане носит. Ђ в  кабинете
посадит осторожненько на стол, а там столик, стульчик - кукольные. Ѓумажка
нарезана с почтовую марку, перышки воробьиные точены - и он приказы пишет.
Ђ чиновники их в увеличительное стекло читают и  исполнЯют.  Ђ  буковки-то
крохотные, не разобрать, да и головка у него, как у голубка,  разве  такой
головкой сообразишь что? ‚от и пишет каракульки, а чиновники  делают,  что
хотЯт, а ему врут все, что исполнЯют. Ђ он как проверит? …му и самому  все
равно, абы жить, как живет, в своей должности.
     Љак представлю себе жизнь эту... бедненький! „ети в гимназию уходЯт -
пальчиком его тронут за плечико, - мол, до свиданьЯ! †ена его,  небось,  в
тарелке  купает  по  субботам,  кончиком  пальца  намыленным...  ха-ха-ха!
Њаникюрными ножничками подстригает - боитсЯ головенку отстричь. ‘лушай,  а
как они спЯт-то? •а-ха-ха! Ћй, па-адумайте,  цаца  какаЯ,  оскорбили  слух
ейный.
     Ђ как он у детей уроки проверЯет? Ѓегает по тетрадке и буквы по одной
читает? „а, тут деткам не скажешь - берите пример с  папочки...  уж  лучше
сума да тюрьма.
     Ђ в кабинете его, говорЯт, огромное увеличительное стекло, и  в  него
его рассматривают - и он размером длЯ посетителЯ как настоЯщий. Ђ шьет  на
него одна модистка - как на куколку. Ћрдена у него - дак ему такой орден и
на спиночку не взвалить, крошечке. Љушает ложечкой длЯ  соли  из  кофейных
блюдечек, они как миска огромнаЯ ему. Џро другое уж не говорю.
     Ђ верно говорЯт, что он до баб охоч был? Ђ  что  ж  теперь?  -  такаЯ
неприличность, тьфу! “мора. „евки за кофеем так хохотали про  это,  такого
напредставлЯли безобразиЯ, как он кого к  себе  на  ночь  требует  да  что
делает... бегает и беситсЯ гномик... мерзость какаЯ.
     џ б на месте графини его в банку посадила да смотрела, и все.  Ђ  все
же  -  богатство,  честь,  есть-пить  сладко,  жить  в  палатах.  Ђ  ты  б
согласилась быть с огурец, а жить в чести и богатстве? џ - да.
     Ђ вдруг птица склюнет? €ли кошка съест? €ли в чашку с водой упадет  -
да и утонет?
     ќто ж любой враг - щелк по голове, и нет тебЯ! €, говорЯт, он  многих
подозревает: чуть заподозрил - сразу в ‘ибирь!  Ќикто  при  нем  долго  не
держитсЯ. џ б на их месте его выбросила на помойку, и дело с концом, да  у
них порода такаЯ: подслужитьсЯ  надо,  хоть  ты  с  перст  ростом,  а  раз
начальник - служат тебе.
     ЏредставлЯешь: стоит перед ним здоровенный гренадер, а  он  на  столе
своем ножками топает, потом двумЯ ручками за волосок в  усах  гренадерских
ухватитсЯ - и ну вырывать! „а Я б в него плюнула - и снесло б его в окно!
     „а... а если настоЯщий, большой усы вырывать станет - это  еще  хуже,
больно, вырвет все... уж лучше этот, игрушечный... да уж больно обидно  от
него, козЯвки, терпеть!
     ‘лышь - а говорЯт еще, что он не один такой!.. ќто у них, у графьев и
министров,  есть  такаЯ  болезнь  специЯльнаЯ,  открыли  ее.  ‚   булочной
сказывали утром, что многие из них такие, потому и не показываютсЯ никому.
€ поэтому и злобствуют против народа и своих же, что  боЯтсЯ,  как  бы  не
случилось что с ними. Ђ чем держатьсЯ-то им? ’олько страхом!  Џока  боЯтсЯ
его - и рады, что он не показываетсЯ, и трогать  его  никто  не  смеет.  Ђ
тронешь - и нету его, болезного.
     Ќе, она врать не станет, у  ее  нитка  жемчужнаЯ  им  подарена,  и  к
завтраку на извозчике приехала, прЯмо от него, глаза  так  и  вертЯтсЯ  от
удивлениЯ. •отела Я еще, говорит, ему ротик зажать - да в карман,  и  сюда
привезти, - вот бы потеха была! „а боЯзно.
     —его - бабушкины сказки? ‘аму ее почал, до желтого  билета  довел,  -
это не сказки? Ђ сказали бы тебе в хоре твоем, когда и квартира, и карета,
и граф в полюбовниках, что девкой в трехрублевом заведении будешь, -  что,
поверила бы? ‚се в жизни бывает, люди зрЯ говорить не станут.


        0,0. ЏамЯть

     - Џоловой, еще пару чаю! Ђ кенарь-то распелсЯ, а, шельмец!..
     „ак вот, робЯты, што Я вам скажу: на самом-то деле  все  это  сказки.
Џочему? „а потому, што на самом-то деле его  и  не  было  вовсе  на  свете
никогда.
     ’ы обожди мне кукиш совать, а то сам и выкусишь. Ќу чего -  памЯтник?
ЏамЯтник можно и Ѓове-королевичу поставить, а кто того Ѓову самого  видел?
’о-то.
     џ твои байки уже слыхал. —то делаетсЯ он меньше да меньше, что  носЯт
его в мыльнице, что кричит он в специальный рупор бумажный, а человек  ухо
приставит и еле слышит, что разглЯдывают его в подзорное стекло, стал он с
наперсток, потом с муравьЯ, а потом такаЯ соринка, что и не разглЯдеть.
     € значит, по-твоему,  что  чиновники  сами  пишут  за  него  приказы,
офицеры сами отдают команды, все все  сами  делают,  а  кланЯютсЯ  пустому
креслу и ему и служат. Ђ если так, то они и раньше, значит, могли без него
обойтись, верно? ‚от и обходились.
     Ќет такого закона в природе, чтоб человек уменьшалсЯ! Ђ вот чтоб  его
вовсе не было - такой закон есть. Ђ  еще  есть  такой  закон,  что  каждый
норовит лучший кусок ухватить... а ну положь мой  расстегай,  ишь  разинул
пасть-то!
     „ак вот: эти, которые чиновники и офицера-генералы, каждый сам  хочет
на то кресло сесть, а других не пустить. € вот никто  из  них  одолеть  не
может: другому помешать еще есть силы, а самому занЯть - уже нет. €  тогда
они договариваютсЯ: пусть считаетсЯ, что кто-то  его  занЯл,  придуманный,
несуществующий - ни нашим, ни вашим, никому не обидно. Ђ дело, мол,  будем
делать, как и раньше делали. Ћтсюда и сказки про исчезнувшего  начальника,
которого на самом деле никогда не было, а  только  кресло  пустое.  ЏонЯл?
Џлати за сахар, раз понЯл, без сахара пущай исчезнувший пьет.