тва. џ  терпеливо  объЯснЯю  все это  тебе. ‚ твоем
отекшем  лице мне знакомы только глаза. ’ы не веришь. Ќичто, по-твоему, не в
состоЯнии  остановить разрушениЯ, начавшегосЯ  в тебе еще в юности. ‘о: всей
силой моей любви к  тебе  Я  пытаюсь возражать: все  возможно,  стоит только
захотеть, и, чем умирать, лучше уж требовать заключить это  тЯжелое пари. ’ы
однажды уже возвращалсЯ  с того  света, мое отчаЯние испугало врачей "скорой
помощи", тебЯ  вернули к жизни. ’ы выздоровел. прошло несколько месЯцев  - и
вот  ты  здесь,  в  критическом  положении,  но  еще  живой.  џ  умолЯю тебЯ
попробовать - и ты соглашаешьсЯ.
     ќта   имплантациЯ,    проведеннаЯ   на   кухонном   столе    одним   из
приЯтелей-хирургов,  которому  Я показываю, как  надо  делать, -  перваЯ  из
длинной  серии.  ќспераль. ‚  этом слове есть  иллюзиЯ надежды.  ‡апрет не в
состоЯнии решить элементарных главных проблем. ќто не более чем подпорка. Ќо
благодарЯ  ей  тебе на шесть с лишним лет удаетсЯ отодвинуть  роковую  дату,
предначертанную судьбой.  ’ы отвоевываешь  эти  годы у  нависшего над  тобой
проклЯтьЯ.
     €ногда  ты  не выдерживаешь  и,  не раздумываЯ,  выковыриваешь капсулку
ножом.  Џотом  просишь, чтобы ее зашили куда-нибудь в менее доступное место,
например в  Ягодицу, но уже через  несколько дней  ты уговариваешь знакомого
хирурга  снова вынуть  ее. ’ебе ничто не  мешает просто отказатьсЯ от  этого
принуждениЯ,  но  после  очередного  срыва  ты  каждый  раз возвращаешьсЯ  к
принЯтому решению.
     Џериоды затишьЯ длЯтсЯ от полутора лет  - в первый раз -  до нескольких
недель после последнего вшиваниЯ. ’ы больше в это  не веришь, хуже того,  ты
начал  сам  себЯ  обманывать.  —ерез  несколько  дней  после  имплантации ты
пробуешь немного пить,  реакциЯ  слабаЯ,  ты увеличиваешь дозу, и, видЯ твое
состоЯние,  врач решает удалить препарат.  „альше - свободное падение вплоть
до  срочной  госпитализации.  ђеанимациЯ,  домашнЯЯ  процедура   отнЯтиЯ  от
бутылки, тревога и отчаЯние...  „ьЯвольский  круг  завертелсЯ, все прибавлЯЯ
обороты.

     „есЯть  лет  у   нас  был  ангел-хранитель   -  ‹юсЯ.  Ќежный  голосок,
обладательницу  которого  Я  увидела  лишь много лет  спустЯ. ‚се началось с
нашей первой ссоры. џ застегнула чемоданы и уехала из Њосквы после долгого и
тЯжелого периода твоего этилового  безумиЯ. ‚ то времЯ  терпениЯ у менЯ было
не так много, и,  смертельно устав,  не  знаЯ еще никакого  средства,  чтобы
заставить тебЯ прекратить весь этот кошмар, Я сбежала, оставив  записку: "Ќе
ищи менЯ".  ќто, конечно, было наивно.  џ к тому времени недавно стала твоей
законной женой, и свидетельство о браке, по  твоему  мнению, обЯзывало  менЯ
безропотно терпеть все твои выходки.
     џ ушла в работу -  это единственное известное мне отвлекающее средство.
“же несколько  недель Я в ђиме. Ћднажды утром менЯ зовут к  телефону прЯмо в
парикмахерской. ‡вонЯт из-за границы. џ пугаюсь, думаю о детЯх  -  очевидно,
случилось что-нибудь серьезное! "‚ызывает  Њосква. ‚ас спрашивает ‚ысоцкий".
џ успеваю только сказать: "Ђлло!" - и слышу твой голос:
     -  Ќаконец,  наконец  Я нашел тебЯ, мы нашли тебЯ, спасибо, мои дорогие
телефонисточки, благодарЯ вам Я нашел мою жену! ’еперь все хорошо, Я объЯсню
тебе, Я все объЯсню тебе! Ќеобходимо, чтобы ты вернулась! ’ы одна можешь мне
помочь!  Џравда, дорогие мои, Я правильно говорю? ‘кажите ей, что она  нужна
мне, скажите ей это!
     € Я слышу чьи-то смущенные смешки, накладывающиесЯ на твой голос.
     - Ќу, расскажите ей, что вы сделали, чтобы ее найти!
     €, не дожидаЯсь ответа телефонистки, ты сам начинаешь рассказывать:
     -  Њы  обзвонили  все  гостиницы   ђима.   Ќаконец  нашли  ту,  где  ты
остановилась,  но  в  номере тебЯ  не  было.  ‘казали  -  в  парикмахерской.
Ћставалось узнать, в какой. ‡а этим дело не стало. Њы позвонили  в несколько
парикмахерских - и вот нашли тебЯ!
     Џо твоему возбужденному тону Я чувствую, что ты не совсем в порЯдке.  €
прЯмо говорю тебе о моих  подозрениЯх. Ќо прежде чем ты успеваешь возразить,
вмешиваетсЯ все  тот же звонкий голосок: "Ќе беспокойтесь, он уже  несколько
дней разыскивает вас, он больше не пьет, просто он очень-очень счастлив!"
     Њы  многим обЯзаны ей,  потому что, живЯ в разлуке несколько  месЯцев в
году, мы  должны были  бы,  если бы не она,  ждать  писем, которые так долго
идут, что  получаетсЯ  диалог  глухих.  €ли  нам  пришлось  бы  часами ждать
маловероЯтного телефонного разговора. ќтой  женщине  удавалось соединить нас
не только проводом, но часто прЯмым вмешательством. ‘колько  раз, слыша, как
Я  рычу от бешенства, она  говорила мне: "“спокойтесь, подумайте, это не так
серьезно.  џ вас  вызову  через  час".  ‘колько раз,  выполнЯЯ свою  функцию
"контролера" международных переговоров, она прерывала твой нечленораздельный
монолог, сказав только: "џ разъединЯю. Њы позвоним завтра, когда будем лучше
себЯ чувствовать..." ‘колько раз, когда Я в отчаЯнии  искала  тебЯ  в другом
конце страны, мне наконец  удавалось свЯзатьсЯ с нашей доброй знакомой!  Ћна
успокаивала менЯ, и через  несколько  минут Я знала, где  ты находишьсЯ, как
тебЯ найти и  привезти  домой. Ќо главное - мы обЯзаны ей тем, что в течение
всей нашей с тобой  жизни мы  имели  возможность: каждый  день разговаривать
сколько хотим, где бы  Я  ни  была. џ  знала, что могу  свЯзатьсЯ с тобой из
глубины Џолинезии из Ќью-‰орка, из Ђфин, откуда угодно.  Ћна была той тонкой
нитью, котораЯ  свЯзывала нас  с тобой и в  горе,  и в  радости,  до  самого
последнего разговора. …е лицо, опухшее от слез, Я видела только потом, когда
ее участие уже не могло помочь нам отыскать друг друга.

     ЏеснЯ "07" - это песнЯ о ‹юсе.

     „лЯ менЯ эта ночь вне закона.
     џ пишу - по ночам больше тем.
     џ хватаюсь за диск телефона,
     Ќабираю вечное 07.

     „евушка, здравствуйте!
     Љак вас звать? ’ома.
     ‘емьдесЯт втораЯ! †ду! „ыханье затаЯ!
     Ѓыть не может, повторите, Я уверен - дома!
     ‚от! “же ответили! Ќу, здравствуй, - это Я.

     ќта ночь длЯ менЯ вне закона.
     џ не сплю, Я прошу - поскорей!
     Џочему мне в кредит, по талону
     Џредлагают любимых людей?

     „евушка! ‘лушайте!
     ‘емьдесЯт втораЯ!
     Ќе могу держатьсЯ, нетерпеньЯ не таЯ.
     Љ дьЯволу все линии, Я завтра улетаю!
     ‚от! “же ответили. Ќу, здравствуй, - это Я.

     ’елефон длЯ менЯ - как икона,
     ’елефоннаЯ книга - триптих.
     ‘тала телефонистка мадонной,
     ђасстоЯнье на миг сократив.

     „евушка! ЊилаЯ!
     џ прошу, продлите!
     ‚ы теперь как ангел - не сходите ж с алтарЯ!
     ‘амое главное - впереди, поймите.
     ‚от, уже ответили. Ќу, здравствуй, - это Я.

     —то, опЯть поврежденьЯ на трассе?
     —то, реле там с Ячейкой шалЯт?
     Ќичего, буду ждать, Я согласен
     Ќачинать каждый вечер с нулЯ.

     07, здравствуйте!
     ‘нова Я. —то вам?
     Ќет! “же не нужно. Ќужен город Њагадан.
     џ даю вам слово, что звонить не буду снова.
     Џросто друг один - узнать, как он, беднЯга, там.

     ќта ночь длЯ менЯ вне закона,
     Ќочи все у менЯ не длЯ сна.
     Ђ усну - мне приснитсЯ мадонна,
     Ќа кого-то похожа она.

     „евушка, милаЯ!
     ‘нова Я, ’ома!
     Ќе могу дождатьсЯ, и часы мои стоЯт.
     „а, менЯ, конечно, - Я, да, Я, конечно, дома!
     - ‚ызываю. Ћтвечайте. - ‡дравствуй! - это Я.

     ЋктЯбрьское  утро  семьдесЯт первого  года. џ  жду  с  сестрами в холле
парижской  клюшки.  Њаме,  которой Я  дорожу больше всего на  свете, удалили
раковую опухоль. Ћна не хотела нас беспокоить, и  за несколько  лет  болезнь
прочно  обосновалась  в  ней.  Њы  знаем, что у  нашей сестры  Ћдиль тот  же
диагноз. Њы  подавлены. •ирурги пока  ничего не говорЯт. џ.жду до последнего
момента. џ вижу, как после операции маму провозЯт на каталке.
     ‚ такси Я стараюсь успокоить свое перегруженное сердце. џ причесываюсь,
пудрюсь  - Я еду на встречу активистов  общества дружбы "”ранциЯ -  ‘‘‘ђ"  с
‹еонидом Ѓрежневым. ЂктерскаЯ  дисциплина  снова выручает менЯ. џ приезжаю в
посольство ‘‘‘ђ как ни в чем не бывало, готоваЯ к рандеву, важность которого
Я предчувствую. Њы ждем в салоне, все немного скованны, потом нас впускают в
зал, где стульЯ стоЯт напротив письменного стола. ‚ходит Ѓрежнев, нам делают
знак  садитьсЯ. Ќас пЯтнадцать человек,  мужчин и женщин  всех  политических
взглЯдов - голлисты,  коммунисты,  профсоюзные деЯтели, дипломаты,  военные,
писатели -  все люди доброй воли,  которым дорога идеЯ взаимопониманиЯ между
нашими странами.
     Њы  слушаем традиционную речь. Ѓрежнев держитсЯ свободно, шутит, роетсЯ
в  портсигаре,  но ничего  оттуда не достает, сообщает нам,  что  ему нельзЯ
больше  курить, и долю рассказывает об истории дружбы между нашими народами.
ђолан ‹еруа мне шепчет:  "‘мотри, как он  поворачиваетсЯ к тебе, как  только
речь  заходит о причинах этой дружбы..." „ействительно, Я замечаю понимающие
взглЯды Ѓрежнева.  џ знаю, что ему известно  все о нашей  с тобой  женитьбе.
Љогда немного  позже мы пьем шампанское, он подходит ко мне и объЯснЯет, что
водка - это другое дело, что ее нужно  пить сначала пЯтьдесЯт граммов, потом
сто  и  потом,  если  выдерживаешь,  -  сто  пЯтьдесЯт,  тогда  хорошо  себЯ
чувствуешь.  џ отвечаю, что мне это кажетсЯ много. "’огда нужно пить чай", -
заключает он, и Я получаю в памЯть об этой  встрече электрический самовар, к
которому все-таки приложены две бутылки старки.
     Џрежде чем уйти, мы фотографируемсЯ: группа французов вокруг советского
главы. ќтот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и
мои компромиссы, вместе взЯтые. —тобы понЯть настоЯщую цену этой фотографии,
мне  было  достаточно увидеть  по возвращении в  Њоскву  неуемную  гордость,
внезапно охватившую твоих  родителей,  которые  демонстрировали  вырезку  из
газеты кому только возможно.
     ‚ечером  Я,  в  отчаЯнии  возвращаюсь  домой. Њама  - моЯ подруга,  мой
единственный  стержень в этой жизни  - при смерти. џ  понимаю, как неуместна
всЯ  эта  комедиЯ,  сыграннаЯ  во  имЯ  некоторого  туманного  будущего,  по
сравнению с неизбежностью предстоЯщей утраты.
     Љончина моей  матери - отражение в  зеркале  моей собственной смерти  -
сводит к очень  немногому ежедневный фарс нашего существованиЯ. Ќо надо жить
дальше. џ  знаю, что нужна тебе  и моим  сыновьЯм. Ћтныне  Я длЯ всех  вас -
последнее звено цени. ЊоЯ мама, которую ты видел несколько минут в гостинице
"‘оветскаЯ" три  года назад,  была  олицетворением  безопасности, одобрениЯ,
теплоты, так необходимых тебе. ђасцвет ее юности  пришелсЯ на революцию  - в
семнадцатом году  ей  было восемнадцать лет.  ‚оспитаннаЯ  в  Џетербурге,  в
‘мольном   институте   благородных  девиц,   она   была  среди   тех,   кто,
воодушевившись новыми идеЯми, вывесил в день  восстаниЯ красные  лоскуты  на
окнах.  Џотом  она  видела,  как  грабили евреев-суконщиков,  и на всю жизнь
запомнила,  как  отливающие  разными цветами огромные  куски ткани валЯлись,
размотавшись,  по всей улице. Џотом убили ее любимую классную  даму - и она,
как и многие другие девушки, в  страхе  бежала за границу. ’ак она,  пережив
множество  трагических  эпизодов, оказалась в  Џариже. Ћни  любила тебЯ, она
впервые принЯла  в твоем лице  мужчину в моей жизни. Ќадо,  правда, сказать,
что другие посЯгали на ее территорию, на наш дом. Џоскольку ты не мог уехать
из своей страны,  ты  был  не обременителен,  но  даже не в этом дело.  ’вои
стихи,  твой  голос,  твоЯ  музыка  -  вот  что  ее  подкупило.  Ћна  иногда
спотыкалась  на  современных  выражениЯх и  жаргонных словечках, но понимала
все, даже то, чего  просто не могли понЯть женщины  ее поколениЯ. Ћна каждый
день  шпала мне твои письма, потому  что Я еще не  умела тогда бегло  читать
по-русски.
     Љогда Я  сообщаю тебе  по  телефону, что мы  должны  решитьсЯ отключить
аппарат, который искусственно поддерживает ее жизнь, ты отвечаешь то, чего Я
жду:  "…сли жизнь больше невозможна,  зачем поддерживать ее  видимость?"  Њы
согласны  - одна  из сестер и Я. Џосле долгих споров две другие  мои  сестры
тоже соглашаютсЯ, и мы прощаемсЯ с мамой.
     ђыдаЯ у телефона, ты все-таки стараешьсЯ поддержать менЯ. ‚ тот февраль
семьдесЯт второго года были рассмотрены  все возможные  решениЯ.  „аже чтобы
мне  остатьсЯ   в  Њоскве  с  детьми.  Ќо  очень  быстро  мы  наткнулись  на
непреодолимые трудности:  отсутствие  денег  и моЯ  работа, которую Я хочу и
должна  продолжать.  Љ тому же  моих сестер и  друзей приводит  в  ужас одна
только мысль о возможности  моего переезда в Њоскву. Ђ главное - то, что мои
дети,  с  удовольствием проводЯщие  здесь  летние  каникулы,  не  хотели  бы
все-таки окончательно поселитьсЯ вдали от ”ранции.
     € только после переезда из моего большого дома, ставшего мне в тЯгость,
поместив  детей в пансион, закончив фильм, съемки которого продолжались  все
эти недели, Я лечу в Њоскву.
     ‘мерть моей матери резко изменила ход жизни всей нашей большой семьи.

     ќто может показатьсЯ странным, но именно  в Џариже  Я  сделала решающую
заЯвку на получение виз длЯ поездок в Њоскву. ѓосподин Ђбрасимов, посол ‘‘‘ђ
в  Џариже,  принимает  менЯ...  џ  говорю  ему  о  наших  трудностЯх  прЯмо.
’уристические поездки  стоЯт дорого, Я  не могу быть  приглашенной несколько
раз в  году, и моЯ работа не позволЯет мне строить долгосрочных  проектов. Љ
тому же Я считаю бессмысленным платить за гостиницу и питание, потому что на
совершенно законном основании проживаю в Њоскве у мужа. „вижением руки посол
прерывает мою речь.
     - ‚ас очень любЯт в ‘‘‘ђ.  Њы знаем,  что  вы -  наш друг, к тому же мы
делаем  все  возможное,  чтобы  помочь объединению семей. џ  лично -  давний
почитатель вашего таланта, вашей смелой деЯтельности в пользу мира и  дружбы
между нашими странами. ‘кажите, а что вы думаете о фильме "Џризнание"?
     ЊенЯ удивлЯет такой странный переход, Я не сразу нахожу,  что ответить,
но, наконец,  осторожно  говорю, что книга, по  которой  сделан  фильм,  мне
кажетсЯ  необходимой  и   верной   и  что  нужно   разоблачать  преступлениЯ
сталинизма.
     Њолчание. ‚идно,  что посол ждал  другого.  € надо  признатьсЯ, что вот
тут-то  Я оставлЯю при  себе все свои  глубокие  убеждениЯ и выбираю тебЯ. ‚
конце концов, моЯ борьба  за права человека - это борьба за твои права, и  Я
говорю именно то, чего он ждет от менЯ:
     - ‘ам же фильм может возбудить экстремистские настроениЯ уже одним тем,
что кино предлагает образы, картины и в противоположность книге не позволЯет
подумать. ‡а вас думают другие. „а, фильм может дать нежелательный эффект.
     Џосол улыбаетсЯ:
     - џ сделаю все необходимое, чтобы у вас не было трудностей с получением
виз.
     џ густо краснею,  особенно оттого, что мое  отречение - не публично. Ћт
менЯ на самом деле требовалось  только одно -  признать мое  "расхождение" с
Њонтаном,  ‘иньоре  и  Љоста-ѓаврасом, а  это -  мои  друзьЯ.  ’олько  чтобы
доставить удовольствие господину Ђбрасимову,  который страшно на них зол  за
их  взглЯды. џ  до  сих пор не  знаю,  что возобладало: восхищение актрисой,
уважение  к  правоверной  активистке или, может быть, свойское обращение  со
мной Ѓрежнева в прошлом году в Џариже? ”акт в том, что начинаЯ с этого днЯ Я
могла пользоватьсЯ и злоупотреблЯть данной мне привилегией. Њне было  выдано
больше семидесЯти виз. —асто, когда в этом возникала необходимость, - в день
подачи заЯвлениЯ.
     —то касаетсЯ твоей выездной визы -  это  было далеко не так  просто. Њы
ждали шесть лет,  прежде чем набрались смелости подать роковое прошение. Њне
кажетсЯ,  Я  представила  достаточно  доказательств  лоЯльности:  многие мои
советские  друзьЯ  приезжали в  течение  этих  лет  в Њезон-‹аффит  по моему
приглашению, и никто  не воспользовалсЯ этим,  чтобы остатьсЯ на  ‡ападе или
устроить скандал  в  прессе. ‚се вернулись вовремЯ,  довольные путешествием,
которое почти длЯ всех было первым выездом за границу.
     Ќаша  совместнаЯ жизнь привела тебЯ  в равновесие. ’ы стал спокойнее, и
твои загулы не выходЯт за общепринЯтые в ђоссии рамки. ’ы подолгу совершенно
не   пьешь,  много  работаешь,  и  твое  официальное  реноме  актера  театра
обогащаетсЯ  новой  гранью:  ты  снимаешьсЯ  в  кино. Џублика  обожает  твои
персонажи - само  собой  разумеетсЯ, отрицательные. ’ы не  имеешь права быть
положительным героем. ’ы играешь злодеев, но  так  здорово!... Ђ мне хочетсЯ
показать тебе Џариж. џ хочу, чтобы ты знал, как Я живу, моих друзей, Я хочу,
чтобы у тебЯ было  право  выезжать,  чтобы ты увидел мир, чтобы почувствовал
себЯ свободным.
     Њы говорили об этом  долгие ночи  'напролет. Њы воображали все, что  ты
мог бы сделать.  ’ы никогда  не  думал  остатьсЯ  жить  во ”ранции. „лЯ тебЯ
жизненно  необходимо  сохранить корни,  Язык, принадлежность к своей стране,
которую  ты  страстно  любишь. ’ы  строишь  безумные  планы. ’ы  мечтаешь  о
свободных от цензуры концертах  и  пластинках, о путешествиЯх на край земли.
Љак это часто бывает с тобой, невероЯтные мечты становЯтсЯ откровениЯми: все
это сбудетсЯ, но позже.
     Ђ пока  что  тебе,  человеку, женатому на француженке,  нужно  получить
обычную визу во ”ранцию, чтобы провести там месЯц отпуска.  ’ак и написано в
заЯвлении, которое мы наконец относим в Ћ‚€ђ.
     ‘ледующаЯ за этим неделЯ становитсЯ  длЯ  нас  беспрерывной пыткой.  Њы
разыграли самую рискованную карту. …сли мы проиграем, это будет означать длЯ
тебЯ  пожизненную  невозможность  воплотить мечты. €гра осторожна, мы знаем,
что решение будет приниматьсЯ долго и на очень  высоком уровне. „ни идут, мы
подсчитываем шансы. €ногда ты приходишь в отчаЯние, уверенный, что ничего не
выйдет. €ногда ты принимаешь долгое молчание за добрый знак - если "они" еще
не решили,  значит, есть люди, которые на твоей  стороне,  и они победЯт.  џ
держу про себЯ последнее средство, но ни слова не говорю, несмотрЯ на то что
менЯ саму  охватывают серьезные сомнениЯ. ‚ремЯ твоего отпуска приближаетсЯ,
"они" могут протЯнуть дело до  того  момента,  когда у  тебЯ сноба  начнетсЯ
работа в театре. ќтот  трюк  часто используетсЯ  администрацией,  какой  бы,
впрочем, она ни была. ’ы буквально кипишь, ты не можешь писать, ты не спишь,
и, если бы не эспераль, Я  опасалась бы запоЯ. Ћднажды часов в пЯть утра нам
звонит очередной неизвестный поклонник, работающий в Ћ‚€ђе, и мы узнаем, что
отказ неминуем.  ‘ помощью  ‹юси  мне  удаетсЯ  немедленно позвонить  ђолану
‹еруа. ќто -  человек  блестЯщей  культуры,  он  любит  твой  театр, он даже
несколько  раз  пыталсЯ  устроить  гастроли  ’аганки  во  ”ранции,  впрочем,
безрезультатно. џ знаю,  что он  очень ценит твои песни.  Љ тому же он - мой
давний приЯтель  и отлично знает все наши проблемы. џ в двух словах объЯснЯю
ситуацию, он обещает попытатьсЯ что-нибудь сделать.
     Ќа следующее утро специальный  курьер приносит тебе заграничный паспорт
взамен того,  который каждый  человек в ‘‘‘ђ должен иметь при  себе. Џо всем
правилам оформленнаЯ виза, на которой еще не высохли чернила, и  заграничный
паспорт у тебЯ в руках.  Ќе верЯ  своим глазам,  ты перелистываешь страницы,
гладишь красный картон обложки, читаешь мне  вслух все, что там написано. Њы
смеемсЯ и плачем от радости.
     ‹ишь гораздо позже мы осознали невероЯтную неправдоподобность ситуации.
‚о-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт "в зубах",
как  ты  выразилсЯ, а  ведь все  остальные  часами  стоЯт  в  очереди, чтобы
получить свои бумаги! Џриказ должен был исходить  сверху, с самого  высокого
верха. ’ы  тут  же  приводишь мне  пример с Џушкиным, персональным  цензором
которого  был царь.  …му так  и не  удалось получить испрошенного разрешениЯ
поехать за границу.  Џозже мы узнали, что †орж Њарше хлопотал  за нас  перед
самим   Ѓрежневым.   Џотребовалось  доброжелательное  вмешательство  высшего
сановника  ‘‘‘ђ  длЯ того,  чтобы  ты получил это  право,  в  конечном счете
законное.
     ’ебе повезло больше, чем Џушкину.

     …динственный раз в жизни ты чуть не попал в тюрьму. ќто  было в Ћдессе:
когда ты  уже  сидел в самолете,  вылетающем  в Њоскву, два человека из  ЉѓЃ
попросили тебЯ  следовать  за ними. Ѓыло  совершено изнасилование.  †ертву -
маленькую  девочку - видели с  человеком, похожим  на  тебЯ.  ѓруппа  крови,
взЯтой из-под ногтей несчастного ребенка, совпала с  твоей.  ’ебЯ охватывает
ужас, и напрасно ты объЯснЯешь, что в  тот день ты был на выездных съемках в
компании сорока человек, примерно в ста километрах от места  преступлениЯ, -
ничего не  помогает.  ’ебе приказано оставатьсЯ  в гостинице и ожидать очной
ставки.
     ’ы знаешь, до какой степени тобой интересуетсЯ местное ЉѓЃ. ’ы в начале
карьеры, и твои едкие песни не  нравЯтсЯ здешним властЯм. ‚ каждом  городе -
свой  царек.  Ћдесскому же  не по  вкусу твой юмор,  он хочет рассчитатьсЯ с
тобой.  ‘течение  обстоЯтельств,  случайность  или  обыкновеннаЯ  подтасовка
фактов  - но утверждают,  что преступник похож на тебЯ,  как родной брат. ‚о
второй  половине днЯ к  тебе  приходит человек лет  тридцати, которого можно
безошибочно определить  по внешности. Ћн -  из органов, но при этом  -  твой
поклонник. “ тебЯ  уже тогда  они были повсюду  - люди, которые  ценили твои
песни. Ћн объЯснЯет тебе, что  главное  - избежать очной ставки. Џреступника
видели  дети, и повлиЯть  на их показаниЯ очень легко.  Ђ ведь  стоит только
завести дело - потом не отвертишьсЯ. ’вой поклонник советует тебе длЯ начала
исчезнуть,  а потом  -  представить доказательства,  что  в день  совершениЯ
преступлениЯ  ты  был  на  съемках.   Љак  только  позвонили  режиссеру,  он
немедленно дает распорЯжение отпечатать фотографии сцен, которые снимались в
тот   день.   Ќомера   соответствуют  пометкам,   сделанным   ассистентом  и
звукооператором. ђечь действительно идет об этом самом дне.
     ЃлагодарЯ смелости всех этих  людей  -  а  нужно иметь  смелость, чтобы
спорить  с ЉѓЃ, -  и  в особенности  благодарЯ  совету твоего  поклонника ты
выпутываешьсЯ, испытав один из самых больших ужасов в своей жизни.
     ’ы всегда  говоришь, что на  ‡ападе  люди  ослеплены историЯми, которые
публикуют передовицы газет, то есть делами ‘ахарова,  отказников,  известных
диссидентов, но никто не  знает о ежедневном изматывающем давлении на людей.
’ы это называешь "борьбой против ватной стены". € самое страшное здесь - это
невозможность увидеть чиновника,  от которого часто  зависит карьера, личнаЯ
жизнь, свобода.  џ  вспоминаю тревожные часы, проведенные  мной в ’еатре  на
’аганке,  когда  ћрий  ‹юбимов и всЯ  его труппа показывают новый  спектакль
"представителЯм  культуры".   ќти  люди  могут  одним   словом  перечеркнуть
несколько месЯцев  работы,  и они  не отказывают  себе в этом  удовольствии.
Љаждый  раз  судьба  нового  спектаклЯ  висела  на  волоске.  ’вои  концерты
отменЯютсЯ иногда прЯмо перед  выходом  на сцену, чаще  всего  под предлогом
твоей болезни, что приводит тебЯ в бешенство: тебе не только запрещают петь,
но сваливают на тебЯ же вину за сорванный  концерт. ’вои песни  длЯ фильмов,
прошедшие цензуру,  все же  "не пускают"  как раз перед премьерой, и картина
становитсЯ  увечной.  ’ексты,  неустанно  посылаемые  в  ѓлавлит,  неизменно
отсылаютсЯ обратно  с  преувеличенно  вежливыми  сожалениЯми.  Ќа нескольких
маленьких  пластинках, поЯвившихсЯ  за  двадцать лет работы, записаны  самые
безобидные песни,  отобранные из  более чем 700 текстов.  Џолное молчание по
радио, телевидению и в газетах, а между тем в стране нет, пожалуй, ни одного
дома, где почти каждый день не слушали бы ‚ысоцкого.
     ќти.беспрерывные  притеснениЯ изматывают тебЯ душевно,  поскольку  твоЯ
всенароднаЯ популЯрность, как бы она ни была велика, не компенсирует в твоих
глазах отсутствие официального признаниЯ. џ часто удивлЯюсь, почему тебЯ это
так  беспокоит,  но  ты  с  горечью отвечаешь: "Ћни делают все, чтобы  Я  не
существовал как личность. Џросто  нет  такого - и  все". „о  самого конца ты
будешь безрезультатно пытатьсЯ заставить признать тебЯ как поэта.

     Њы в Ѓаку, в  порту. Џообещав красивый прыжок в воду моим сыновьЯм,  ты
замираешь на несколько секунд, вытЯнув руки и глЯдЯ  прЯмо перед собой,  и в
коротком  прыжке  пытаешьсЯ  сделать  двойное  сальто  вперед.  ’ы  чуть  не
задеваешь лбом парапет набережной. Њы страшно испуганы. ’ы тоже испугалсЯ  и
в течение нескольких недель будешь дважды  в день делать гимнастику - долго,
терпеливо растЯгиваЯ мышцы, укреплЯЯ суставы - до полного изнеможениЯ.
     ’ебе тридцать девЯть лет. ’вое тело,  от которого ты столько  требовал,
уже  не  слушаетсЯ  тебЯ,  как  раньше.  ђебенком  ты занималсЯ акробатикой,
молодым человеком продолжал спортивные занЯтиЯ в школе, потом - школа-студиЯ
Њ•Ђ’, где  занимаютсЯ  фехтованием, танцем и  вообще  физкультурой. ’ы очень
способный. ‚  спектаклЯх ты  справлЯешьсЯ с  невероЯтными задачами. ‚ "†изни
ѓалилеЯ" ты читаешь длинный монолог, стоЯ на голове. ‚ "„есЯти днЯх, которые
потрЯсли мир" тебе удаетсЯ  говорить, учащаЯ при этом акробатические прыжки.
‚ "Џугачеве", наконец, ты выкрикиваешь устрашающий  монолог •лопуши, пытаЯсь
вырватьсЯ из  цепей,  которые каждый  раз  оставлЯют у  тебЯ  на  груди алые
полосы.
     ‹етом мы  ездим  купатьсЯ  на  подмосковный  плЯж, предназначенный  днЯ
дипломатов. € на  газоне, где мы устраиваем маленький однодневный лагерь, ты
продолжаешь свои упражнениЯ. Ќемногие советские люди, которым открыт вход на
этот  плЯж, - переводчик  Ѓрежнева,  дети министров,  кинорежиссеры,  поэты,
модные журналисты - аплодируют, когда ты делаешь "крокодила на одной лапе" -
сложную фигуру, при  которой атлет удерживаетсЯ параллельно земле,  опираЯсь
на согнутую в локте руку.
     Ћднажды  вечером мой  сын ‚ладимир, которому  шесть лет, переплывает на
другой берег  реки и не может вернутьсЯ. Њиша  Ѓарышников плывет  за  ним, Я
пользуюсь  удобным  случаем,  чтобы  спросить,  не  считает  ли  он,  что  у
маленького ‚олоди способности  к танцам.  ЏоглЯдев  на  него,  Њиша  ответил
утвердительно,  но вечером,  когда Я зашла  поцеловать  сына  перед сном, он
раздраженно говорит мне,  что никогда  не  займетсЯ  этим  бабьим  ремеслом.
"†аль, он действительно очень способный,  - говоришь ты мне, когда Я передаю
тебе этот  разговор.  - Ќо ведь  Я  тоже  когда-то  отказалсЯ  от  спорта  и
предпочел театр".
     Љаждый день  Я вижу,  как ты делаешь "станок", глЯдЯ  на себЯ в большое
зеркало в ванной.  ’ы  очень гордишьсЯ двумЯ  выступающими  мышцами, которые
идут  по  всему  животу сверху вниз. ’ы объЯснЯешь, что  этого очень  трудно
добитьсЯ. ЏрЯмые брюшные мышцы  заканчивают серию мелких "плиток  шоколада",
как  ты  их  называешь,  которые  так  красивы  в  греческих  Ђпполонах.  ’ы
небольшого  роста  -  метр  семьдесЯт, но  абсолютно  пропорционален.  •удые
длинные  ноги, очень  узкий таз,  слегка  покатые плечи, удлинЯющие  фигуру,
котораЯ без этого была бы коренастой, потому  что торс, как это часто бывает
у русских, - очень мощный, мышцы короткие и круглые.
     ‚прочем,  тебе это  дает  возможность  знаменитого  боксерского  удара,
которым ты  пользуешьсЯ с  таким удовольствием.  ‘колько раз Я видела, как в
драке  ты укладываешь людей в два раза сильнее тебЯ! ‘амый  красивый из этих
ударов  ты  нанес одному  очень  крупному мужчине немного  "под  шафе",  как
говорЯт  русские, который в тот момент, когда Я надевала пальто, чтобы выйти
из грузинского  ресторана "Ђрагви", взЯл менЯ за плечо и развернул к себе со
словами: "Ќу-ка,  покажись, Њарина!..." Ћн  не  успел  закончить  фразу, как
длинным свингом  слева ты заставил его пролететь в  горизонтальном положении
через вход из белого  мрамора и приземлитьсЯ в  кустах. „ва вышибалы, оба со
здоровыми бычьими головами, остолбенели на какое-то времЯ, глЯдЯ то на тебЯ,
то на  того типа. —ерез несколько  секунд, в течение которых мы гадаем,  что
будет  дальше, -  а обычно  в этих  случаЯх сразу же  вызывают милицию - они
разражаютсЯ хохотом  и, с  силой  хлопнув тебЯ по  спине, провожают  нас  до
машины, поздравлЯЯ как знатоки.
     џ  тоже   немного  знаток,   потому   что   мой  отец   был  прекрасным
боксером-любителем, и Я тысЯчу раз видела, как он улаживал ссоры кулаками, о
которых  говорил: "Џравый - больница,  левый - насмерть". …динственный раз Я
видела,  как  ты  промахнулсЯ.  ќто тоже произошло в  ресторане, когда  один
сильно  пьЯный  человек хотел во что бы  то ни  стало заставить  тебЯ выпить
стакан водки. Ќаконец, исчерпав все аргументы, ты попробовал апперкот, но ты
сидел, и  удар получилсЯ не сильный, пьЯный  качнулсЯ назад, ты лишь  слегка
задел его по подбородку и вывихнул себе большой палец. ЌесмотрЯ на то что ты
даже застонал от боли, Я не  смогла  удержатьсЯ  от  смеха. ђассердившись, а
главное - сильно обидевшись, ты дулсЯ до конца ужина.
     ’ело  свое  ты разогреваешь перед каждым  спектаклем, делаЯ специальную
гимнастику актера. ‚сЯ  труппа ’аганки в обЯзательном порЯдке ею занимаетсЯ,
потому  что  спектакли  ‹юбимова требуют от  артиста, кроме  таланта,  очень
высоких  спортивных качеств.  ќта  сериЯ упражнений  длЯ  приведениЯ себЯ  в
форму,  постановки  голоса  и  дыханиЯ  и длЯ  внутренней  концентрации была
составлена  ‘таниславским,  а  потом  улучшена  элементами  йоги   и  других
восточных дисциплин. ’ебе такаЯ гимнастика просто необходима. ‚ "ѓамлете" ты
терЯешь за  один  спектакль два-три килограмма.  ‚  "†изни  ѓалилеЯ"  -  еще
больше, потому что четыре часа ты не  покидаешь сцены. €менно благодарЯ этим
упражнениЯм  твой знаменитый  голос,  хриплый, когда  ты  поешь,  становитсЯ
по-настоЯщему Ясным и  сильным на сцене.  џ  не помню, чтобы у тебЯ хоть раз
совершенно пропал голос, а ведь  это - постоЯнный страх артистов. „аже после
самого тЯжелого спектаклЯ в твоем распорЯжении всегда остаетсЯ несколько нот
длЯ  забавного  "пурлюрлю", которое  поетсЯ  сверху  вниз,  чтобы  проверить
диапазон голоса. ЊенЯ приводит  в отчаЯние  то, что  тело,  над  которым  ты
столько трудишьсЯ, голос, за которым ты так следишь, вдруг до неузнаваемости
менЯютсЯ, разрушаютсЯ, портЯтсЯ. Џосле двух дней  пьЯнки твое тело  начинает
походить  на трЯпичную  куклу.  ѓолоса почти  нет  - одно  хрипенье.  Ћдежда
превращаетсЯ в лохмотьЯ. ’вое ужасное "второе Я" берет верх.

     Њы едим в кухне.  џ накрываю на стол; но  по  неопределенному выражению
глаз и  равнодушной  жадности, с какой ты глотаешь все, что есть на тарелке,
по твоим  расплывчатым  ответам  на  мои вопросы Я  понимаю, что мысли  твои
далеко. ‘трофы  крутЯтсЯ у тебЯ  в голове.  „ействительно,  как раз  посреди
ужина ты бросаешьсЯ к рабочему столу.  Њне остаетсЯ лишь убрать тарелки - ты
больше  не будешь есть. џ завариваю очень крепкий чай, тихонько ставлю перед
тобой  чашку  и закрываю дверь. ’ы  уже  исписал  целый листок  своим тонким
старательным почерком.
     Ќесколько часов  ты остаешьсЯ сидеть, уставившись в белую  стену. ’ы не
терпишь ни рисунка, ни картины, ни  даже тени на стене перед собой. ‚ каждой
из наших квартир рабочий  стол ставитсЯ к стене, и ты сипишь спиной  к окну,
предпочтительно  -  в  маленьком  углу,   отгороженном  с   помощью   шкафа,
поставленного  поперек, или этажерки,  котораЯ  служит  ширмой. €  всегда  -
гладкое, белое и пустое пространство перед глазами.
     €з двадцати  четырех часов слишком коротких  длЯ  тебЯ суток три-четыре
часа  ты  проводишь  за  рабочим  столом.  Ћсобенно  ночью.  Љогда  в  нашем
распорЯжении только одна комната, Я пристраиваюсь сбоку на кровати. Џозже, в
нашей большой квартире, Я жду на диване твоего кабинета, чтобы ты прочел мне
написанные  только  что стихи,  и иногда  засыпаю. € вот  в тишине  ночи  ты
ласково гладишь менЯ  по щеке, чтобы разбудить. “ тебЯ покраснели глаза и от
выкуренных сигарет немного сел голос. ’ы читаешь мне стихи  - и это одна  из
самых полных минут нашей жизни, сопричастность, глубокое  единение. ќто твой
высший  дар  мне.  Љогда  Я  спрашиваю,  откуда  это,  что вызывает  в  тебе
настоЯтельную  потребность написать  на  бумаге слова  в точно  определенном
порЯдке,  иногда  без единого  исправлениЯ, - ты не можешь  ответить. ‚идно,
тебе  и  самому  это не особенно понЯтно: "’ак  выходит  -  вот  и  все".  €
добавлЯешь: "€ногда это трудно, знаешь..."
     —асами  ты  куришь, раздраженно  бросаешь скомканные  шарики  бумаги  в
корзину, литрами пьешь обжигающий чай,  пощипываешь струны' гитары в поисках
новых аккордов, а  потом сидишь неподвижно, будто зачарованный белым сиЯнием
лампы. ‚друг раздаютсЯ самые ужасные ругательства и смех - готово, ты нашел!
€ногда  стоит найти лишь  одну  строфу  - и  все  складываетсЯ и свЯзываетсЯ
воедино,  и  на  рассвете,  когда  комната  окрашиваетсЯ  цветом  зари  и  Я
просыпаюсь,  дрожа  оттого, что не выспалась,  ты  читаешь  мне, торжествуЯ,
результаты ночной работы.  €ногда мелодиЯ влечет за собой слово. ’огда мы не
спим, потому  что ты беспрерывно  наигрываешь  один  и тот же мотив,  упорно
повторЯЯ слова до  тех пор, пока они не подладЯтсЯ друг к другу и  не станут
песней. Љак  чувствительнаЯ  пленка,  ты  записываешь  эмоции,  накапливаешь
высказываниЯ.  ’ы питаешь  свое вдохновение пережитыми событиЯми,  ничего не
оставлЯЯ  в   стороне.  ‹юбаЯ  тема   вызывает   в  один   прекрасный   день
стихотворение:  война,   спорт,  лагерЯ,  болезнь,   любовь,  смерть...   ’ы
считаешьсЯ мастером в подражании блатным песнЯм. ‚оры, шпана,  бичи уверены,
что  ты   сам   долго   сидел.  Ќекоторые  из   твоих  песен,  написанные  в
пЯтидесЯтые-шестидесЯтые  годы,  составлЯют  часть  лагерного  фольклора,  и
старики  говорЯт,  что  помнЯт  эти  песни,  что  они  написаны  задолго  до
революции. ’ебЯ это смешит, но в  то же  времЯ наполнЯет гордостью. ЊорЯки и
летчики знают наизусть многие твои песни - страшную "‘пасите наши души!" или
потрЯсающий монолог истребителЯ в воздушном бою. ’ы получаешь  тысЯчи писем,
хранишь  свидетельства  мужчин  и  женщин,  которым  твои  песни  помогли  в
трагические минуты. џ их читала. ’ебе пишут подводники,  оказавшиесЯ однажды
взаперти  в  стальном  гробу,  альпинисты, заблудившиесЯ  в  бурю,  водители
грузовиков, потерЯвшие дорогу  в  степи, космонавты, которых поддерживали  в
звездной  пустоте  твои  шуточные  песни,  молодые  преступники,  к  которым
возвращалась   после   тЯжелого   наказаниЯ   способность   жить,   женщины,
разучившиесЯ было смеЯтьсЯ под тЯжестью горЯ и забот,  старики, благодарЯщие
тебЯ  за то, что ты так хорошо почтил памЯть их товарищей, павших за ђодину,
начинающие  артисты, берущие  тебЯ в  пример и клЯнущиесЯ  работать изо всех
сил. € еще - солдаты из контингента, воюющего на  границе  с Љитаем, или те,
кто  вернулсЯ после "нормализаторской миссии"  из  —ехословакии, или  просто
призванные на три года - их искренность  и  смЯтение вызывают  у тебЯ слезы.
ќти  письма оправдали  задним числом твои предшествующие  песни. ’ы говорил,
что они будут лучшим адвокатом  в  процессе, который  беспрерывно возбуждают
против  тебЯ твои цензоры. Ќо письма исчезли, потому что  показались кому-то
слишком скандальными.
     ’ы  писал мне  в семидесЯтом году: "џ  позвонил  матери, оказалось, что
сегоднЯ она ночевала у одной из моих знакомых с радио. Њогу представить себе
их разговор!... €деЯ все та же, чтобы люди  знали, "какаЯ она исключительнаЯ
мать" и т.д. Ћна могла пойти  как минимум в- пЯть мест - к родственникам, но
она пошла к моим "друзьЯм", бог с ней!... џ сегоднЯ злюсь, потому что к тому
же она снова рылась в моих бумагах и читала их".
     €счезли также  около полутора тысЯч  моих  писем,  которые, безусловно,
грешили  преувеличенной влюбленной  восторженностью,  так  же  как  и  сотни
телеграмм  - голубых  бабочек нашей жизни, летевших  к  тебе со всех  концов
света, чтобы поддержать, успокоить, рассказать тебе о моей любви. Љ счастью,
остались твои песни. ‚ них сохранЯтсЯ эти сокровища.
     €ногда ты просыпаешьсЯ, шепча  бессвЯзные слова, встаешь с постели, и Я
вижу, как  ты стоишь раздетый, переминаЯсь с ноги на ногу на  холодном полу,
вырисовываЯсь  в  бледном проеме  окна,  словно одноногаЯ  цаплЯ.  ’ы  долго
остаешьсЯ в такой позе, пишешь на всем, что  тебе  попадает под  руку, потом
холодный  как  ледышка  нырЯешь  под  одеЯло, а утром  мы  вместе  разбираем
скачущие строчки.  Ђ бывает,  что ты, кажетсЯ,  задремал, но по тому, как ты
ворочаешьсЯ с  боку на бок, Я понимаю,  что сейчас  ты начнешь говорить.  ’ы
лежишь с закрытыми глазами и едва успеваешь скороговоркой описывать все, что
мелькает  в твоем  воображении,  -  цветные  картины  с  шумами,  запахами и
множеством персонажей, характер и внешность которых тебе удаетсЯ передать  в
нескольких словах. Њы  называем  это "снами наЯву". Ћбычно  они предшествуют
большому стихотворению, в котором  почти  всегда речь идет  о  ђоссии. "Љони
привередливые",  "Љупола",  "„ом", "Љак но ‚олге-матушке" были  написаны под
впечатлением таких видений.
     Џри ‘талине  за  такие песни тебЯ бы, наверное, просто расстрелЯли,  но
тебе повезло - ты не только жив, родившись в тридцать восьмом году, но еще и
можешь пользоватьсЯ магнитофоном,  о чем не могли  мечтать поэты, жившие  до
тебЯ.  Ѓез  этого  чудесного  изобретениЯ   твои  произведениЯ  остались  бы
неизвестными  широкой публике. ЃлагодарЯ магнитофону текст, прочитанный рано
утром,  спетый вечером  в театре,  а потом - у друзей,  через несколько дней
подхватывают  в глубине ‘ибири, на борту кораблей,  которые плавают по всему
миру,  в русских и советских общинах, во всех  уголках планеты. ‘ одинаковым
пылом старики,  молодые, немного  позже - студенты,  изучающие русский Язык,
слушают и комментируют твои  песни. Џа концертах в стране и за границей ты с
огромным интересом обнаруживаешь, что песни, предназначенные  длЯ нескольких
близких друзей,  всем  известны, нравЯтсЯ  и каждый  раз  их просЯт  на бис.
€ногда   ты   забываешь  слово,  и  публика  подсказывает  тебе.  ‚  Џариже,
‹ос-Ђнджелесе,   Ќью-‰орке,  ‚енгрии,  Ѓолгарии  и   ‘оветском  ‘оюзе  перед
непрерывно растущей  аудиторией ты всЯкий раз получаешь полное подтверждение
успеха твоей работы. Ђ  ведь ты поешь один, не имеЯ никакой  другой техники,
кроме обычного  концертного  микрофона!  ‘колько  зрителей побывало на твоих
концертах? ‘колько людей слушали твои записи?.. Ќевозможно сосчитать.
     Џоследние  годы  ты  будешь  готовитьсЯ  перейти на прозу, ты  напишешь
несколько рассказов  и  сценариев,  ты мечтаешь  работать над  дорогими тебе
темами.  Њожет быть, ты  чувствуешь уже, что  поэзиЯ в той форме, которую ты
определил длЯ себЯ  с самого  начала, - текст,  поющийсЯ  под гитару, -стала
тесна тебе. € захочешь выйти за пределы этой формы.
     ‚се чаще  станет  поЯвлЯтьсЯ в наших беседах  вопрос  о  смерти. Њногих
близких уже нет в живых. ’ы серьезно подумываешь провести  несколько месЯцев
во ”ранции, чтобы писать там  в  свое удовольствие,  ты поговариваешь о том,
чтобы уйти из театра,  режим которого тебЯ все больше тЯготит. џ решаю снова
переехать  в  свой большой  дом  под  Џарижем,  чтобы ты  мог  там  спокойно
работать.
     Ќачало 1979 года. џ ремонтирую  виллу  в Њезон-‹аффите,  откуда  уехала
шесть  лет  назад, и с  радостью возвращаюсь туда. Ђ ты продолжаешь  писать,
раскладывать,  отдавать  в  перепечатку  и  исправлЯть  рукописи.  џ  всегда
удивлЯюсь той  бережности, с  которой ты  относишьсЯ  к тому, что пишешь.  ‚
самом  плохом состоЯнии,  когда  все  в доме  может  быть  разбито,  отдано,
испачкано,  разорвано и  даже  выброшено  в окно,  никогда  ни  листочка  не
исчезнет  с  твоего  письменного  стола.  ‚се  бумаги  заботливо  уложены  в
разноцветные картонные папки и даже то, что, кажетсЯ, в беспорЯдке  валЯетсЯ
то там, то здесь, никогда не пропадает. ’ы, щедро разбазаривающий вещи, силы
и жизнь, ни разу не потерЯл и не испортил ни одной страницы рукописи.

     Ћднажды  вечером ты возвращаешьсЯ  поздно, и по тому,  как ты  хлопаешь
дверью,  Я чувствую,  что ты  нервничаешь.  џ  вижу  тебЯ  из кухни в  конце
коридора. ’ы бросаешь пальто,  кепку и большими шагами направлЯешьсЯ ко мне,
потрЯсаЯ  какой-то серой книжкой. "ќто слишком! ’ы представлЯешь, этот  тип,
этот француз -  он  все у  менЯ тащит! Ћн пишет, как Я, это чистый  плагиат!
Ќет, ты посмотри: эти слова, этот ритм тебе ничего  не напоминают? Ћн хорошо
изучил мои песни, а? ЌегодЯй! € переводчик мерзавец, не постеснЯлсЯ!"
     Њне  не  удаетсЯ  прочесть  ни слова,  ты  очень  быстро  пролистываешь
страницы. Џотом начинаешь ходить взад-вперед по  квартире  и,  ударом ладони
подчеркиваЯ  рифмы,  ты  цитируешь  мне  куски,  которые тебЯ  больше  всего
возмущают. џ начинаю хохотать,  Я не могу остановитьсЯ. ‡адыхаЯсь, Я наконец
говорю, что от скромности ты, по-видимому, не умрешь и что тот, кто приводит
тебЯ в такое бешенство,  не кто иной, как наш великий поэт, родившийсЯ почти
на целый  век  раньше тебЯ, - Ђртюр  ђембо.  ’ы открываешь  титульный лист и
краснеешь  от такого промаха. €,  оставив  обиды, ты всю  ночь  с  восторгом
читаешь мне стихи знаменитого поэта.

     Њой дед по линии отца был неисправимым  гулЯкой. …динственный наследник
богатой московской семьи, он  исчезал  на несколько дней  в компании цыган в
места сомнительных  удовольствий и  в самой что  ни на есть  русской  манере
увЯзал  в  распутстве,  чтобы  затем  его,  терзаемого угрызениЯми  совести,
приносил