  џ смотрел на него с печалью, вспоминаЯ поминки. Љак скоротечна жизнь!
     Ћн воспринЯл это по-своему, сказал:
     -- ’ы какой-то смурной сегоднЯ...
     ‚ сущности, он еще ничего не знал о жизни.
     Џо  пути домой  отец  заскочил  в  телефонную будку и  долго говорил  с
какой-то  ‹юсенькой, в  чем-то  оправдываЯсь перед  нею и  скашиваЯ глаза на
менЯ. Џотом мы  пошли в магазин и купили  гирлЯнду на новогоднюю елку. "Љупи
ружье",  -- попросил Я отца. "„енег нет", --  сердито  отрезал он. "Ђ  когда
будут?" -- поинтересовалсЯ Я. "Ћтстань. Ќикогда", -- мрачно пошутил он. …сли
бы  ему сказать, что  через десЯть  лет  он будет привозить  из командировок
джинсы и видеомагнитофоны, он бы не поверил.
     Њама  встретила нас  как-то  буднично и хмуро.  Ђ у  менЯ опЯть из глаз
покатились  слезы. Љак  молода  и  хороша была  мама!  Љак испуганно-ласково
склонилась ко мне она,  увидев, что Я плачу! џ обнЯл ее и уткнулсЯ  в теплую
грудь. Ћна гладила менЯ и целовала.
     -- —то случилось, ‘ережа? -- шептала она.
     -- ‘лучилась жизнь, -- прошептал Я.
     -- —то? —то? -- не понЯла она. € вдруг заплакала тоже.
     Џричину маминых слез  Я  разгадал быстро. „остаточно было недели, чтобы
понЯть,  что  счастье  нашей семьи  висит  на  волоске. ‚нешне  все обстоЯло
благопристойно,  но  внутри зрел  конфликт, причиной которого, как Я  понЯл,
была некаЯ ‹юсЯ.
     ЊоЯ мама --  максималистка, как Я уже упоминал. •арактер ее в молодости
оказалсЯ таким же,  как  и  в зрелом возрасте, если не тверже.  Џо намекам и
недомолвкам родителей Я установил, что отец влюбилсЯ в  машинистку редакции,
где он работал, и теперь  мучаетсЯ, не знаЯ, что делать. Њать,  кажетсЯ,  не
собиралась его  прощать,  машинистке  же  было лестно, что  за ней ухаживает
начальник отдела молодежной газеты.  „ело шло  к развЯзке. Њама, как  видно,
надеЯлась, что анонимный звонок,  благодарЯ которому она обо всем узнала, --
злостнаЯ сплетнЯ.  Ћтец старалсЯ ее в этом  убедить, он лгал и изворачивалсЯ
так, что мне было стыдно за него, но в семье становилось все сумрачнее.
     ЊоЯ     старшаЯ    сестра    ничего    не    замечала.    ЏоразительнаЯ
ненаблюдательность! ‚прочем,  она только что научилась складывать и вычитать
и ужасно задавалась передо мною. Љак-то за ужином она спросила:
     -- Ђ сколько будет пЯть плюс три? ‚от и не знаешь!

     -- ‚осемь, к твоему сведению, -- сказал Я.
     -- Ђ трижды пЯть?
     Ћна чуть не подавилась.
     -- ‘колько же будет трижды пЯть? -- заинтересовалсЯ папа.
     -- ЏЯтнадцать, -- пожал плечами Я.
     -- Ђ... четырежды пЯть?
     -- „вадцать.
     -- Ђ семью... восемь! -- округлив глаза, спросила мама.
     -- ЏЯтьдесЯт шесть, -- ответил Я невозмутимо.
     Џоследовала долгаЯ пауза.  ‘ветка обеспокоенно переводила глаза с  папы
на маму.  Ћтец взЯл  менЯ за  руку  и  увел  из-за стола  в  комнату. ’ам он
прогонЯл менЯ по всей таблице умножениЯ.
     -- Ћткуда ты это знаешь? -- спросил он наконец.

     -- Ќа ‘веткиной тетрадке написано. ‘зади, -- сказал Я.
     Џапа проверил. „ействительно, на последней  странице обложки  ‘веткиной
тетради была напечатана таблица умножениЯ.
     Џапа хмыкнул.
     -- ‘лушай, может быть, ты вундеркинд? -- спросил он.
     -- ‚полне возможно, -- ответил Я.
     Њы вернулись  к столу. Љонец  ужина  прошел в  приподнЯтой  обстановке.
ђодители  поминутно  проверЯли  таблицу  умножениЯ, подозреваЯ  какой-нибудь
фокус, они смеЯлись и радовались. ‘ветка на менЯ разозлилась.
     Џапа стал проЯвлЯть ко мне внимание.  ‚ыЯснив, что Я внезапно  научилсЯ
читать  и  считать,  он  подсунул мне  шахматный учебник. —ерез четыре днЯ Я
обыграл папу в шахматы, поскольку и раньше, в прошлых жизнЯх, его обыгрывал,
когда он поЯвлЯлсЯ дома. Џапа переключил на менЯ все свои силы и,  по-моему,
стал забывать о своей машинистке. Ќо она его не забывала.
     Ћднажды  в воскресенье мы  с  папой отправились в  зоопарк. Џапа  шел с
гордым  видом, как бы говорЯ встречным: "Њой  сын -- вундеркинд!" “  входа в
зоопарк  нас поджидала красиваЯ молодаЯ женщина с пухлыми губами. Ћна чем-то
напомнила мне мою жену ’атьЯну. “видев ее, отец растерЯлсЯ.
     -- ‡дравствуйте, „митрий ђодионович, -- сказала она надменно.
     -- Џочему ты... Џочему вы здесь? -- спросил отец.
     -- ‚ы сами говорили, что в воскресенье пойдете с сыном в зоопарк. ‚ы же
теперь у нас любЯщий отец, -- проговорила она с большим подтекстом.
     -- ЏознакомьсЯ, ‘ережа. ќто ‹юдмила Џетровна... -- Ћтец засуетилсЯ.
     ‹юдмила Џетровна,  не глЯдЯ, сунула мне ладошку. џ ее не заинтересовал.
Њы  пошли  в  зимние помещениЯ зоопарка и  пробежались  вдоль  клеток.  Ћтец
нервничал, потому спешил. ‹юдмила Џетровна хранила молчание.
     -- Џойдемте  посидим в  мороженице, -- сказал отец, когда мы вышли. Џри
этом он заискивающе посмотрел  на машинистку. Ћна равнодушно пожала плечами.
Њне  стало жаль отца. џ понЯл, что  он  по неопытности влип в эту  историю и
теперь не знает, как из нее выпутатьсЯ.
     ‚ мороженице мы  с  ‹юдмилой Џетровной сели за  столик, а  отец встал в
очередь за мороженым. ѓлЯдЯ в упор на ‹юдмилу Џетровну, Я холодно произнес:
     -- ‹юдмила  Џетровна, разве  вам не известно, что у отца  семьЯ? “ него
жена и двое детей. Љак расценивать в этом случае ваше поведение?
     -- Љак? Љак ты сказал? -- „о нее не дошло.
     -- Љак вы  слышали, -- продолжал Я. -- Ќе надо говорить мне про любовь.
’о,  что происходит, не имеет  к ней ни малейшего отношениЯ. ‚ы  пользуетесь
служебным положением „митриЯ ђодионовича. ЌавернЯка он раньше  отпускает вас
с  работы  и  делает вид, что  не  замечает,  когда вы  вместо  редакционных
рукописей перепечатываете гороскопы. ђазве Я не прав?
     ‹юдмила Џетровна стала медленно сползать со стула.
     -- џ прошу вас оставить  отца  в покое. €наче Я приму  меры, --  строго
закончил Я.
     -- Ње... ты... при... что? -- залепетала она.
     ‚ернулсЯ  отец  с мороженым  и  двумЯ чашечками кофе. ‹юдмила Џетровна,
покрывшись пЯтнами, вскочила со стула и пулей вылетела из мороженицы.
     -- —то случилось? —то ты сказал тете?-- ошеломленно спросил отец.
     -- џ  сказал тете,  что у нее всЯ  спина белаЯ!  --  закричал  Я  своим
звонким детским голоском.
     Џублика  вокруг  заулыбалась. Ћтец опустилсЯ  на стул и выпил  одну  за
другой обе чашечки кофе.
     -- Ђ может, оно и к лучшему... -- прошептал он.
     ’аким образом, мне удалось отшить ‹юдмилу Џетровну. Љак Я вскоре узнал,
она уволилась из редакции. Ќо это был лишь  первый шаг к восстановлению мира
и любви в нашей семье. џ никогда не  предполагал, какой  это  кропотливый  и
длительный процесс. Њне приходилось  думать за  двух  взрослых людей сразу и
еще за свою малолетнюю сестру.  Ќо Я отдалсЯ этому целиком. ’ут важна каждаЯ
мелочь. Ћ них так часто забывают в суете будней, думаЯ, что сойдет и так. Ќо
Я   уже  знал  по  будущему  опыту,  что  не  сойдет.   џ   проводил  тонкую
воспитательную работу.  џ понЯл,  что мои родители, вступив в брак молодыми,
не  были   подготовлены  к   серьезному   душевному  труду,  каким  ЯвлЯетсЯ
строительство семьи.  Љонечно,  мне  мешало  то,  что  они принимали менЯ за
малыша, а впрочем, в моем положении были и свои преимущества.
     Њне можно было играть в непосредственность. Ќапример, при виде красивой
женщины в автобусе Я невинно спрашивал папу:
     -- Џравда, наша мама лучше?
     џ говорил совершенно искренно. Ћтец  соглашалсЯ, сначала неуверенно, но
потом со все бо2льшим энтузиазмом. €ли Я предлагал:
     -- „авай купим маме игрушку!
     --  ‹учше  цветы, -- говорил папа, а  мне только того  и нужно было. Њы
покупали  букетик  астр  или  мимозы, когда  наступила весна,  и шли домой с
чувством,  будто  сделали  что-то хорошее. Њама  постепенно  оттаивала после
истории с машинисткой. Џоначалу ей казалось, что отец просто хочет загладить
вину,  но  потом  она   понЯла,  что  он  не  хитрит.  ‹юбовь  нуждаетсЯ   в
подтверждении  со стороны. Ћтец находил подтверждение любви у менЯ -- смешно
сказать! -- пЯтилетнего мальчика. џ не знаю, длЯ кого он больше старалсЯ, --
длЯ мамы или  длЯ менЯ.  ‚прочем,  это все равно. Њы  были  одной семьей,  и
любовь у нас была общаЯ, как и должно быть в семье.
     ‚оспитательнаЯ  работа  с  мамой  складывалась труднее. Ќеобходимо было
пользоватьсЯ более тонкими методами. џ не боЯлсЯ сфальшивить, ибо делал это,
повинуЯсь  той же любви.  ‚первые  за  всю жизнь Я  стал ощущать тепло своих
близких, потому что сам стал отдавать им его. €зо  всех своих слабеньких сил
Я  старалсЯ  помогать маме.  џ  видел ее старой и немощной --  там, впереди,
потому  мне было легко и  просто. € Я не уставал говорить ей о том,  какой у
менЯ умный, красивый и самый лучший на свете папа.
     ђодители стали жить так, будто боЯлись расплескать вазу с водой. ‚ доме
поселилась  чуткаЯ  тишина, котораЯ  временами взрывалась нашим смехом.  Ќам
стало интересно друг с другом.  Џеред сном мама и папа желали  мне спокойной
ночи,  и Я, лежа  в  темноте, долго  слушал  их голоса  на кухне.  ‘лов Я не
разбирал, слышал  только  интонацию.  ’ак  разговаривают внимательные друг к
другу люди.
     “ менЯ  было  странное состоЯние: Я чувствовал себЯ  ангелом-хранителем
нашей семьи и одновременно семьЯ надежно охранЯла менЯ от невзгод. ‚ прошлом
детстве Я не  испытывал такого  чувства, Я помню  точно.  € в то же времЯ не
покидало  ощущение  хрупкости  этого счастьЯ, его  недолговечности.  џ часто
плакал по вечерам в темной  комнате, зарывшись в  подушку. Њне  не  хотелось
становитьсЯ взрослым. ‚зрослым Я уже был.
     ‚скоре Я понЯл,  что мама  тоже испытывает  ощущение хрупкости. Ћднажды
вечером мы остались с нею вдвоем. Џапа со ‘веткой отправились проведать деда
в день  ‘оветской Ђрмии  и ”лота, а у  менЯ была ангина.  џ лежал с горЯщими
гландами, и мама  поила менЯ  чаем с малиной.  Ћна  отставила чашку  и вдруг
прижалась губами  к моей  пылающей щеке,  крепко обнЯв.  џ почувствовал, что
мама дрожит.
     -- —то с тобой, мама?-- спросил Я.
     -- џ боюсь за тебЯ, боюсь... -- повторЯла она.

     -- џ скоро поправлюсь, вот увидишь..
     -- џ  не о том, мой мальчик. ’ы  еще не можешь понЯть.  џ боюсь за тебЯ
вообще. ’ы слишком добр.
     -- ђазве можно быть слишком добрым? -- спросил Я.
     -- ‚от именно,  что нельзЯ. Ќа свете много злого,  ты еще узнаешь... ’ы
беззащитен, потому что добр.
     -- Ђ разве доброта -- это не лучшаЯ защита?
     Њама отодвинулась от менЯ и печально покачала головой:
     --  Ћткуда  ты  такой?   Ќикогда  не  думала,  что  сын  у  менЯ  будет
вундеркиндом. Џорой мне кажетсЯ, что ты все понимаешь...
     -- ќто так и есть, -- кивнул Я.
     --  ‘ынок,  не пугай  менЯ. ’ы стал  каким-то  маленьким старичком. Ќу,
покапризничай, что ли...
     -- Ќе бойсЯ, мама, -- сказал Я.-- џ не вундеркинд. Ќикаких вундеркиндов
нет. Џросто некоторые дети уже были  взрослыми, а их называют вундеркиндами.
Ћни были обыкновенными взрослыми и снова станут ими, когда вырастут.
     --  Љакой сильный  у  тебЯ жар, --  сказала  мама, прикладываЯ ладонь к
моему лбу. -- ’ы не бредишь, малыш?
     -- Ѓредю,-- сказал Я.
     џ  поневоле становилсЯ центром семьи. „аже ‘ветка,  поревновав немного,
уверилась в моей гениальности и стала относитьсЯ с почтением. Љак неотразимо
действует гениальность, даже  мнимаЯ!  Ћтец,  питавший в юности честолюбивые
надежды,  давно понЯл, что  он -- обыкновенный  человек не без способностей,
которые позволЯт ему достойно пройти жизненный путь. Ќо не более. ’еперь  он
переложил  надежды  на  менЯ  и  стал одновременно  готовить  менЯ  к званию
чемпиона мира по шахматам, а также к  карьере гениального музыканта и поэта.
Ћднажды Я написал на двух страничках краткий отчет о путешествии в 2000 год.
џ  старалсЯ писать ученическим почерком. ќто было  самое трудное. Ћтец понес
листки в редакцию,  там  ему не поверили.  Џодумали, что он написал это сам.
Ћтец  расстроилсЯ, однако это еще более укрепило его в  вере. „ействительно,
на первый взглЯд, Я проЯвлЯл необыкновенные, фантастические способности. Ђ Я
был просто бывшим взрослым.
     Ќикто вокруг  не  понимал,  что самыми  необыкновенными качествами  длЯ
любого возраста всегда  были  и будут любовь,  доброта, мудрость, а вовсе не
умение  извлекать  звуки  из  скрипки,  составлЯть   фразы  или  передвигать
деревЯнные фигуры.
     ЊенЯ  это  огорчало,  Я  старалсЯ  не  выделЯтьсЯ.  ‚о  всЯком  случае,
решительно  отказалсЯ  от  всех  спецшкол,  когда  пришло  времЯ учитьсЯ.  џ
поступил в ту же школу, где училсЯ когда-то сам и куда ходила моЯ дочь „аша.
’ам Я  снова познакомилсЯ  со  своими будущими друзьЯми -- Њаксом, Њариной и
’оликом. Ћни были еще совсем несмышлеными.
     Ћгромных  трудов стоило смирЯть  свое честолюбие.  Њне  так  легко было
удивлЯть  родных, учителей  и  сверстников, что  это грозило  превратитьсЯ в
профессию. Ћднако Я  слишком хорошо  знал, что  плата  за это в  будущем  --
слишком  высока. Џрирода не  наделила менЯ особыми способностЯми, и  по мере
приближениЯ  к  юности  золотой запас  гениальности  непременно  бы  истаЯл,
поскольку был лишь  свалившимсЯ с неба жизненным  опытом. џ  хорошо понимал,
сколь  велико будет разочарование  близких и  злорадство дальних, когда Я не
оправдаю надежды. Ћсобенно волновал менЯ отец. ‚торого крушениЯ надежд он не
переживет. Ќеобходимо было подготовить его к разочарованиЯм.
     Џодготовка  к  разочарованиЯм --  непременное  условие  счастьЯ. Њы так
любим очаровыватьсЯ  собою и своим будущим, мы настолько необъективны в этом
вопросе,  что   совершенно   закономерные   преграды,   тупики   и   заминки
воспринимаютсЯ как несправедливые  удары  судьбы. Њы  слишком много хотим от
жизни, забываЯ, что того же хотЯт все  другие. Ќо у жизни ограниченный запас
счастьЯ.  Ќе  стоит стремитьсЯ к обладанию  большим куском, достаточно уметь
наслаждатьсЯ малым. ќто так Ясно становитсЯ,  когда  побродишь  по закоулкам
собственной  судьбы,  то и  дело натыкаЯсь  на несбывшиесЯ  надежды и мнимые
цели. Ћтец сказал мне:
     -- ‘ережа, ты совсем забросил шахматы. Џочему?
     -- Њне неинтересно, -- сказал Я.
     --  Ќапрасно. ‚  твои  годы  редко  кто  так играет.  ’ы  мог  бы стать
гроссмейстером, когда вырастешь.
     -- ‡ачем? -- спросил Я.
     -- —тобы стать потом чемпионом мира.
     -- ‡ачем? -- спросил Я.
     -- —тобы быть первым в своей сфере деЯтельности.  —тобы тебЯ все знали,
-- сказал отец, понемногу раздражаЯсь.
     -- ‡ачем? -- спросил Я.
     -- —тобы  быть независимым! …здить по свету! —тобы тебЯ все любили!  --
закричал отец.
     -- Ђ разве менЯ не любЯт? -- спросил Я.
     -- Љто? -- опешил он.
     -- ’ы. Њама. ‘ветка.
     -- ‹юбим, конечно... Ќо... этого мало.
     -- Њне хватит, -- сказал Я. --  ’олько любите  менЯ,  как Я  вас. ќтого
хватит на всю жизнь. € еще останетсЯ.
     -- Ќет, ты не будешь чемпионом мира, -- пробормотал отец. --  ’ы будешь
философом.
     Ђ  Я  уже  давно  был   философом.  Љаждый  человек,  проживший  жизнь,
непременно становитсЯ философом. €наче грош ему цена.
     Ќет, Я не претендовал на создание новых философских доктрин. џ говорю о
философии в житейском смысле.
     Љогда  спрашивают: "Љак  сделать так, чтобы мне было хорошо?" -- это не
философиЯ, а  эгоизм. Љогда  спрашивают: "Љак сделать  так,  чтобы всем было
хорошо?"-- это тоже не философиЯ, а альтруизм.
     ”илософиЯ  начинаетсЯ   тогда,  когда  человек  спрашивает  себЯ:  "Љак
примирить первое со вторым?" Ћтвет на  этот  вопрос  есть, но  Я его  еще не
знаю.
     …динственное,  чем  Я с  увлечением  занималсЯ  в  новом детстве,  была
музыка. Њне купили гитару, и Я стал ходить в музыкальную школу. ’очнее, менЯ
туда  водили  за  ручку  -- то папа,  то мама, то  сестра.  џ  не  испытывал
унижениЯ. ’аковы были условиЯ игры.
     Љ третьему классу Я уже сносно играл на гитаре и пел песенки "Ѓитлз" на
английском Языке, повергаЯ родителей в смущение. ‚ те годы эта музыка еще не
была общепризнанной среди взрослых.
     ‚ обычной школе Я  старалсЯ быть как все. Ќо у  менЯ не получалось быть
как  все.  Љогда  Я пыталсЯ  убедить своих будущих  друзей  в  необходимости
жизненной  философии, надо мною смеЯлись. “роки мне  было  скучно  готовить,
потому  Я  иногда не  знал,  что мы  проходим, и по ошибке обнаруживал  свои
знаниЯ за более  старшие классы, а это воспринималось как вызов и пижонство.
џ изо  всех сил старалсЯ  смотреть  на своих сверстников как на детей.  ЊенЯ
стали бить.
     ’олпа одноклассников, среди которых были и девочки, подстерегала менЯ в
школьном  дворе  после уроков. Ћни набрасывались на  менЯ и били портфелЯми,
стараЯсь попасть по голове. Ќапрасно Я взывал к их  разуму -- это обходилось
мне в несколько лишних ударов.
     џ  не  отвечал им  и не жаловалсЯ.  ќто  еще больше  восстанавливало их
против менЯ.
     †изнь стала довольно невыносимой.
     Ќа ноЯбрьские праздники -- мне тогда было уже десЯть лет -- в Ќеву, как
всегда,   вошли   военные   корабли;  чтобы  участвовать   в  параде.   „ед,
преподававший  тогда  в  академии, пригласил  нашу  семью  на  прогулку.  Њы
помчались  по Ќеве на военном  катере, оставлЯвшем белопенный след. Љомандир
по-военному приветствовал деда -- он был его бывшим учеником и подчиненным.
     „ед сам показал нам крейсер. ‡десь  было все железным -- палуба, пушки,
трубы.  Ќаконец мы спустились в кают-компанию, где проходил шефский концерт.
Џеред морЯками выступали пионеры из „ворца культуры имени ‹енсовета.
     ‚незапно дед сказал:
     -- ‘ережа, сыграй и спой тоже. ‘егоднЯ праздник.
     џ понЯл,  что он, как  и отец,  ревниво  следит за моими успехами.  Њне
подали гитару, ведущий объЯвил мою фамилию.
     -- ’олько не пой по-английски, Я тебЯ прошу, -- напутствовал менЯ дед.
     џ оказалсЯ на сцене. Ќа менЯ смотрели матросы в бескозырках. —то  же им
спеть? џ взЯл аккорд и начал:
     "’емнаЯ  ночь,  только пули  свистЯт по  степи,  только  ветер гудит  в
проводах, тускло звезды мерцают..."
     Њой  неокрепший голос звенел, как струна, и гитара вторила  ему мЯгкими
переборами. џ видел, как  отвернулсЯ  дед и запрыгал кадык на  его  жилистой
шее, а у молодых матросов  потемнели в печали лица. €менно там, на маленькой
эстраде кают-компании, Я понЯл, что песню поют не голосом и даже не сердцем,
а всею прожитой жизнью. ЊоЯ жизнь была  велика и изломана мною самим, потому
голос звучал мучительно-искренно, волнуЯ души.
     Ќа "бис" Я исполнил "Њиллион алых роз". Џосле концерта матросы окружили
менЯ, наперебой просЯ списать слова.  €  Я  вспомнил,  что  песнЯ эта еще не
родилась, она поЯвитсЯ позже, почему и вызвала такой интерес.
     ђастроганный дед повез нас на  машине  к себе домой,  на  торжественный
обед. Џо дороге он спросил:
     -- Ђ что это за песенка про розы, ‘ережа?
     -- ‘лышал где-то, -- уклончиво ответил Я.
     -- Ќаша лучше, -- сказал дед, имеЯ в виду "’емную ночь".
     ‚  дедовской  гостиной,  столь знакомой  по  разным пространствам,  был
накрыт  обеденный  стол.  Ќа стене  висел  портрет  бабушки  в молодости. Њы
расселись  за столом  в  чинном молчании, и дед  поднЯл хрустальный  бокал с
вином.
     -- ‘егоднЯ мать была бы  довольна нами, --сказал он, глЯдЯ  на бабушкин
портрет. -- ‚ нашем доме мир и покой. ‘ветлаЯ ей памЯть!
     € Я  вдруг представил  себе  великое множество пространств, в каждом из
которых мы жили -- в одних лучше, в других  хуже, -- Я  попыталсЯ вообразить
себе  этот день во всех вариантах и настроениЯх  как росток  будущей жизни в
каждом  пространстве,  ибо  любой  день,  и  даже  минута, ЯвлЯетсЯ  ростком
будущего. ‘ейчас в нашей семье царили мир и покой, что не значит, что дальше
все пойдет  гладко, но эту  минуту,  этот день запомним мы все.  ‚ сущности,
наше  прошлое  состоит  из  мгновений  радости и  печали,  стыда,  восторга,
унижениЯ, любви. ‘ейчас было мгновение любви, которое хотелось остановить.
     џ  выскользнул из-за стола, шепнув маме, что забыл  вымыть руки.  Ќо  в
ванную Я не пошел. џ повернул в дедовский кабинет. ’ам все было как  всегда.
ќтот кабинет, как  и часы,  был  абсолютен,  он не  менЯлсЯ в  пространствах
времени. џ приблизилсЯ к письменному  столу. —асы  лежали  там же,  рЯдом  с
чернильным  прибором,  придавленные  канцелЯрской  скрепкой. џ  почувствовал
волнение.  ‚от  они,  мои  удивительные,   соблазнительные,  мучительные!  џ
соскучилсЯ по ним.
     џ   щелкнул  пальцем  по  ободку,   и  часы  вылетели  из-под  скрепки,
проскользнули по  зеленому сукну стола  и  полетели по комнате,  параллельно
полу. џ поймал их и нажал на кнопку замка. Љрышка откинулась.
     Њне  безумно захотелось прыгнуть. Ќо куда? ‡ачем? ђазве  Я  не убедилсЯ
уже, что кусочки судьбы не склеиваютсЯ в цельную жизнь, а ее надобно прожить
без пропусков от начала до конца?
     Ќо желание было сильнее. џ пристрастилсЯ летать в пространствах. џ стал
пленником часов.
     Љак всегда, сознание услужливо подсунуло доводы. –елую кучу  доводов. ‚
семье  установилось спокойствие, даже  счастье.  Њое постоЯнное  присутствие
больше  не ЯвлЯетсЯ  необходимым, кроме  того,  его даже  не  заметЯт, ибо Я
оставлЯю  в каждом  пространстве  своего двойника. Њне скучно и  утомительно
дожидатьсЯ  со  своими  сверстниками,  когда Я стану совершеннолетним  и дед
снова подарит мне часы. ЊенЯ  колотЯт в  школе. ђазве не довод? џ хочу снова
стать взрослым!
     € вдруг Я  вспомнил про Њарину. Њысль обожгла  менЯ. Љак Я мог  забыть,
что, пока Я здесь устраиваю счастье семьи, а маленькаЯ Њарина поджидает менЯ
с  товарищами  в школьном дворе, чтобы  стукнуть портфелем,  там, в будущем,
буквально прозЯбает наша любовь,  а  потом и вовсе  Њарина  становитсЯ женою
’олика?!
     •оть разорвись,  ей-богу! ‚ каждом варианте какаЯ-нибудь неувЯзка,  или
"хвост  вытащишь  -- грива увЯзнет", как говорил мне  много  лет вперед один
старик в ’юмени, когда Я поведал ему о вариантах своей судьбы.
     ’ем не менее решено. џ лечу туда, к краеугольному камню, к тому валуну,
на котором произошло объЯснение с Њариной. ’ам многое определилось. ’от день
в  комсомольско-молодежном лагере Я помнил по минутам, поэтому  не составило
труда  перевести стрелки и,  вздохнув, как перед прыжком с вышки, нырнуть  в
свое будущее.
     Њы  снова  лежали  на  валуне.  џ  с  удовлетворением  рассмотрел  свое
юношеское  тело  --  будто примерЯл  новую одежду  после старой,  из которой
вырос.  ‘ такими мускулами можно боротьсЯ  за счастье. ‹ежавшаЯ рЯдом Њарина
тоже была непохожа на голенастую девочку из третьего класса.
     -- ‘егоднЯ дискотека будет? -- спросила она.

     -- „искотека?-- повторил Я.
     Њне дико было слышать это слово после метаний по времени.
     -- Ќу да, дискотека, -- сказала она.
     -- Ѓудет, все будет, -- сказал Я.
     Ћна повернулась ко мне. ‚ ее взглЯде Я заметил любопытство.
     -- ’ы какой-то не такой...
     -- ќто правда, -- кивнул Я, разглЯдываЯ ее.
     џ  старалсЯ  снова  пережить  то  мгновенье,  тот  сладкий  миг,  когда
останавливаетсЯ дыхание  и толчки сердца  подступают к горлу.  Ќо ничего  не
происходило.  Џередо  мною была миленькаЯ  и  глупенькаЯ девочка, в  которой
только что,  полчаса назад, пробудилось женское  начало. ‘ейчас  это  начало
спросоньЯ смотрело на менЯ, изумлЯЯсь.
     -- Ђ что там, внутри? -- спросила она, дотрагиваЯсь пальчиком до часов,
висЯщих у менЯ на шее.
     џ молча откинул крышку и показал ей циферблат.

     -- Ћго! -- сказала она. -- Ћткуда у тебЯ это?

     -- „ед подарил, -- сказал Я.
     -- Љакие  легкие, -- удивилась она, берЯ часы в руку. Ћна наклонилась к
моей  груди, как тогда, и Я почувствовал ее прерывистое  жаркое дыхание. Ћна
Явно чего-то ждала от менЯ, продлеваЯ эту паузу, а  Я смотрел на ее пылающую
щеку и завиток волос рЯдом с  ухом, не в силах не то чтобы поцеловать ее,  а
даже  дотронутьсЯ.  ЃесконечнаЯ жалость охватила менЯ -- жалость ко  всей ее
предстоЯщей  жизни, к  любовным страданиЯм, к  мукам, с  которыми она  будет
рожать детей; жалость к ее старости и далекой смерти.
     -- Џойдем? -- спросил Я, поднимаЯсь.
     -- Џойдем, -- трЯхнула она головой.
     € все. € никакого леса, пахнущего дыней, никакой кукушки, обещающей нам
годы счастьЯ. Ќичего этого не было в этом  пространстве, потому что Я знал и
чувствовал слишком много длЯ своих номинальных шестнадцати лет.
     ЉлЯнусь,  Я любил ее  по-прежнему, но  между нами лежала пропасть моего
опыта, которую  было  не перескочить. —увство, испытанное мною, скорее  было
похоже на то, что Я испытал в ’юмени, встретившись с „ашей.
     €  вот тут  Я  окончательно понЯл, что перваЯ  любовь  бывает один раз,
сколько бы ни прыгать по пространствам.
     Љороче говорЯ, и здесь у менЯ не  получилось  стать  эгоистом;  Я снова
выбрал  альтруизм.  ‚сЯкий  пошатавшийсЯ  по  времени   поневоле  становитсЯ
альтруистом.
     ‚ечером была  дискотека. џ танцевал с недоумением, неубедительно. џ уже
не находил в этом никакого смысла. Њедленные танцы мы танцевали  с  Њариной,
причем Я ощущал,  что она в моей власти, что она ждет от менЯ действий. Ќо Я
оставалсЯ корректен и предупредителен, как  старый аристократ,  танцующий со
своей шестнадцатилетней дочерью. ’олик вертелсЯ рЯдом, бросаЯ на нас горЯчие
взглЯды.
     -- Њартын, Я Њаксу скажу,  что ты Њаринку заклеил, -- сказал он, улучив
момент.
     џ ударил его по лицу. Ѓыло гадкое чувство, что Я, взрослый человек, бью
сопливого щенка. ‘  другой  стороны,  этот щенок был выше  и  сильнее  менЯ.
‡авЯзалась драка.
     Ќас пробовали растащить, но Њарина вдруг крикнула:

     -- Ќе надо! Ћтойдите от них.
     Ќаши образовали ринг,  следЯ  за честностью поединка,  а мы  с  ’оликом
остервенело  бились  в  нем, как  молодые петушки.  ‚прочем,  Я  был  старым
петушком.
     џ  бил его за прошлое, когда  он трусливо прЯталсЯ в толпе, поджидавшей
менЯ длЯ расправы, и за будущее, когда он стал мужем Њарины. ‚ыЯснилось, что
убежденность и духовный опыт значат больше,  чем грубаЯ сила. џ побил ’олика
к удивлению одноклассников.
     --  ‹адно, Њартын!  …ще посчитаемсЯ!  -- прохрипел он,  стираЯ  с  губы
кровь.
     џ  не  стал  ему  говорить,  что  он  однажды уже посчиталсЯ со  мною в
будущем.
     Њарина спросила, врачуЯ мои раны после драки:

     -- ‘ережа, ты из-за менЯ дралсЯ?
     -- ‚от еще! €з-за Њаксима, -- буркнул Я.
     ЉажетсЯ, она разочаровалась.
     Ђ  потом Я потратил весь десЯтый  класс, чтобы  помирить их  с  Њаксом,
снова  подружить  и  поддерживать  дружбу. џ  выращивал  их любовь  с  такой
заботливостью, будто они и вправду были моими детьми.  ‚прочем, Я старалсЯ и
длЯ себЯ. џ знал, что нам легче будет идти по жизни вместе и  что мы никогда
не предадим друг друга. Ђ ’олик? Њне было его не жалко.
     € вот сегоднЯ на календаре -- июль 1985 года.
     Њарина с  Њаксом готовЯтсЯ поступать на филфак.  Ќаверное, Њакс на этот
раз поступит. ’олик  идет в  институт советской торговли.  ‘ветка уже  давно
родила племЯнника Ќикиту, теперь мне предстоит его воспитывать, потому что Я
один знаю, в кого он может превратитьсЯ. „а и о Џетечке надо подумать, чтобы
не погрЯз во всЯкого рода сомнительных делах.
     Њать с отцом на этот раз живут хорошо и дружно. € самое главное, в этом
варианте дед не умер, живет, пишет свои мемуары, которые Я уже читал. Ќо что
делать мне? ќто вопрос вопросов.
     “ менЯ есть моЯ гитара и жизненный опыт всех вариантов, которого нет ни
у кого.  —тобы  спеть  обо  всем, что  Я знаю,  не  хватит всей новой жизни,
котораЯ дана мне  теперь  как бы в подарок, как добавочное времЯ  в футболе,
когда  в  основное  времЯ результат  не  определилсЯ.  џ  перебираю  струны,
обозреваю  варианты судьбы  и всех  своих двойников,  находЯщихсЯ  в  разных
пространствах.    •удожнику   должны   открыватьсЯ   все   горизонты   жизни
одновременно.  џ  хочу стать художником, хотЯ понимаю, что одного жизненного
опыта, пускай  даже  причудливого, недостаточно. ‚  сущности, человеку нужна
всего одна жизнь, других не  надо. Њожно все  успеть,  если распорЯдитьсЯ ею
разумно.  Џотому  мне врЯд ли снова понадобЯтсЯ  часы. “  менЯ есть мысль --
закончив  эти записки,  пустить часы  из окна, с девЯтого этажа нашего дома,
чтобы  они плыли  над ‡емлей  в далекие  краЯ и  дальние страны, руководимые
ветрами и бурЯми над планетой, пока не  попадут в руки  кому-нибудь, кто еще
раз попытаетсЯ найти с помощью них свое счастье.
     Њожет быть, ему повезет больше.
     1984