удто  его
окном часто пользовались и у него уже была твердаЯ такса.

    - Ћтдам с получки, - обещал Я.

    - Ђ ты чего с чемоданом? - спросил ‘миреный, открываЯ окно.

    -  •м,  Я  думал,  ты  спросишь,  зачем Я в окно вылезаю, =
хмыкнул Я.

    - ќто  менЯ  не  колышет:  заплатил  -  хоть  вниз  головой
выпрыгивай.   ЌепонЯтно  только,  чемодан  зачем,  -  отчего-то
подозрительно покосилсЯ он на мой чемодан.

    - ‚ Ђмерику эмигрирую, ‘миреный, так что не поминай  лихом!
- хлопнул Я его по костлЯвому плечу.

    - Ѓрешешь, как всегда, - недовольно проворчал он в ответ. =
‹адно, вылезай быстрее, а то полную квартеру снегу напустишь.

    џ вылез из окна с противоположной от подъезда стороны дома,
спрыгнул   в   свеженаметенный  сугроб  и,  поймав  выброшенный
‘миреным чемодан, растворилсЯ в снегопаде.

        8. ‡оровавель

    ‚ половине двенадцатого ночи Я брел  по  пустынным  улочкам
“глова  и,  меланхолично наблюдаЯ, как на бледный свет неоновых
фонарей слетаютсЯ снежные мотыльки,  с  грустью  размышлЯл  над
нелегкой  долей  провинциального  мессии (хотЯ, в скобках нужно
заметить, что •ристос тоже родилсЯ не в столице).

    Љартинка вырисовывалась невеселаЯ, но  поучительнаЯ:  живет
себе  обычный человек и, ничем особо не выделЯЯсь и не хватаЯ с
неба звезд, доживает до 30 лет... € тут он вдруг, а может, и не
вдруг - 30 лет ведь, своеобразный  рубеж,  полжизни  прожито  =
начинает  понимать,  что  чего-то ему в жизни не достает: то ли
любви, то ли денег, то ли славы, то ли еще хрен знает чего,  но
значительного.   Љороче,  такое  чувство,  что  жизнь  проходит
впустую. Ќо вот случаетсЯ чудо! ‘ небес раздаетсЯ трубный глас,
и добрый ангел в обличии  пройдохи-кооператора  приносит  этому
человеку благую весть: он призван стать мессией во имЯ спасениЯ
человечества.  ‚осторженные  крики, музыка, цветы, фейерверк...
отменЯютсЯ, потому что этот человек,  будучи  по  своей  натуре
циником,  не  питает  в отношении себЯ иллюзий и слишком хорошо
понимает, что из такого дерьмового полуфабриката, как он, ни за
что не сделать, сколько ни  старайсЯ,  конфетку  под  названием
"ЊессиЯ".  Ѓолее того, вместо восхождениЯ на божественный Ћлимп
этот самый человек скатываетсЯ в такую глубокую Яму, из которой
ему  уже  не  выбратьсЯ,  иначе  как  наполнив  ее  собственным
дерьмом.

    €так,  подведем итоги моего двухнедельного "мессианства": Я
потерЯл любимую женщину, был продан  и  вдобавок  сам  продалсЯ
ненавистному  мне  человеку,  во мне пропала уверенность в себе
как в мужчине после того, как менЯ обозвали  импотентом,  и,  в
завершение  всего,  менЯ  выгнала  из  дома  жена, и теперь мне
некуда и не к кому идти. ђазве что обратно к тетке...  Ќет  уж,
лучше упасть в ножки к ‡анзибарову и попросить у него кабинет с
мЯгким кожаным диваном... Ќу и дерьмо же Я!

    -  ќй,  папаша,  куда прешь, ведро опрокинешь! - неожиданно
раздалсЯ возле самого моего уха окрик.

    Ћчнувшись от своих мыслей, Я обернулсЯ и увидел прЯмо перед
собой в фонарном свете  спортивного  сложениЯ  парнЯ  в  легкой
курточке. Ќа вид ему было не больше шестнадцати.

    - Ќашел "папашу"! - огрызнувшись, Я хотел было пройти мимо,
но тут  менЯ  заинтересовало,  зачем  ему вдруг понадобилось на
ночной улице ведро. - Ђ зачем тебе ведро-то? - спросил Я  более
мирным тоном.

    -  ‹истовки  клею,  - важно сказал паренек, опускаЯ в ведро
измазанную крахмальным клеемплоскую кисть. - •очешь почитать?

    џ подошел вплотную к столбу и прочитал на еще сыром от клеЯ
листке отпечатанное на машинке воззвание:

    <CENTER>"ЋЃђЂ™…Ќ€… </CENTER>

    <CENTER>ко всем, кому дорога демократиЯ</CENTER>

    ЃратьЯ и сестры угловитЯне! Ќас предали:  скрывавшиесЯ  под
масками  реформаторов партократы принЯли в советах антинародное
постановление о введении мораториЯ на митинги,  демонстрации  и
шествиЯ.  Ћни  хотЯт  заткнуть  народу рот - не допустим этого!
Ќужно показать зарвавшимсЯ законодателЯм-законопредателЯм,  что
мы  не  безмолвное  стадо.  ‚се  -  на  демонстрацию  в  защиту
демократии! ("ЉажетсЯ, это тот самый "стотысЯчный  шабаш",  про
который  говорил ‡анзибаров", - отметил Я про себЯ). Ќа митинге
выступит с обращением к народу пламенный борец  за  демократию,
известный под именем “гловского мессии..."

    "—то  за  черт!  - пробормотал Я, перечитываЯ. - Ќа митинге
выступит... пламенный борец (?!) за  демократию...  под  именем
“гловского  мессии..."  џ  просто  не  верил  своим глазам! "Ќа
митинге выступит..." „а не собираюсь Я выступать  ни  на  каком
митинге!  €ли это какой-то лжемессиЯ будет выступать? …сли так,
то еще куда ни шло...

    - ќй, парень! - окликнул Я паренька, который уже  намазывал
клеем следующий столб.

    - —его? - неохотно обернулсЯ он.

    -  Ђ  что  это  за  "мессиЯ" в твоей листовке? - спросил Я,
подходЯ.

    - “мка, - лаконично ответил паренек, пришлепываЯ  к  столбу
бумажный лист.

    - џ знаю, что “мка, а кто он такой?

    - Џриходи на митинг - увидишь, - зевнул паренек.

    -  •а,  приходи! - усмехнулсЯ Я, но тут же осексЯ. - Ќахрен
он мне сдалсЯ!

    - ’огда чего спрашиваешь? - с сонным  безразличием  спросил
он.

    -  "—его  спрашиваешь?"  Ђ  вот чего! - Я стЯнул со столба,
сгребаЯ в кулак, мЯгкую липкую бумагу, не успевшую присохнуть к
бетону.

    - ’ы чо, охерел?!  -  удивленно  улыбнулсЯ  парень,  быстро
просыпаЯсь.

    Ќе  успел  Я  ответить  подобающим  образом, как мне в глаз
влетел кулак с зажатой в нем кистью.

    - ‘ука! - завопил Я, отмахиваЯсь чемоданом.

    ‚ следующую секунду Я увидел через щели сморщенных от  боли
глаз,  как  разлетевшиесЯ  веером  листовки  плавно  опускаютсЯ
наподобие гигантских снежинок на куртку  паренька,  лежащего  с
застывшей  на  губах  дельфиньей  улыбкой  вверх  лицом на краю
тротуара. Ѓыло тихо. џ смотрел на паренька и  ждал,  что  будет
дальше, но ничего не происходило. "’ы мне чуть глаз не выбил",
-    пробормотал  Я не очень уверенно, склонЯЯсь над ним, чтобы
посмотреть,  дышит  ли,...   но   взбесившиесЯ   снежинки   так
остервенело  грохотали  по  разбросанной  бумаге,  что  дыханиЯ
совсем не было слышно. "’ы мне чуть глаз не выбил", -  повторил
Я,  замечаЯ,  что  голова  его  лежит  на голой от снега теплой
крышке канализационного люка, и вода от талого снега в стальных
выемках букв на  крышке  потихоньку  смешиваетсЯ  с  вытекающей
из-под  снежно-седых  волос кровью,... и сладкий пар от горЯчей
крови  смешиваетсЯ  с  кислым   паром   от   подземного   ручьЯ
испражнений. "’ы мне чуть глаз не выбил!" -раздражаЯсь тем, что
он  не  хочет  вставать, Я схватил паренька за жесткие волосы =
снег посыпалсЯ с них, как штукатурка с разбитой стены.  Џаренек
ничего  не  ответил,  только  продолжал  улыбатьсЯ, притворЯЯсь
спЯщим. "’ы мне чуть  глаз  не  выбил,  сука!"  -  заорал  Я  в
исступлении,  сглухим  звоном  прикладываЯ  паренька  головой о
крышку люка в надежде, что проснетсЯ...

    Џаренек лежал, не шевелЯсь,  и  Я  затрЯссЯ  от  бессильной
злобы:  "ѓадина такаЯ, лежит и претворЯетсЯ глухим, а Я тут..."
Ќо вот новаЯ мысль захватила  менЯ,  и  Я  сам  застыл,  широко
раскрытыми  глазами вглЯдываЯсь в отсвечивающее фонарным неоном
матовое лицо паренька:  оно  мне  показалось  вдруг  разительно
красивым, как у мраморной статуи греческого бога.

    џ  осторожно  смахнул  налипшие снежинки с его белокаменной
щеки и чуть отстранилсЯ, любуЯсь, -  и  новое  наваждение:  это
лицо мне было знакомо, как свое собственное, просто до смешного
знакомо,  и  Я  без  труда  вспомнил,  где его видел... ѓроб на
столе, сказочно красивые  цветы,  сладко  пьЯнЯщие  безудержным
ароматом,  и  точно  такое же красивое лицо - точно такое же по
своей    красоте,    проникнутой     холодным     совершенством
потустороннего мира.

    "…р-рунда!  -  Я  передернулсЯ,  как  бы  сбрасываЯ  с себЯ
навЯзчивое  воспоминание  о  похоронах  матери.  -  Џросто  все
покойники  на  одно  лицо..."  €  только  тут  до  менЯ  дошла,
навалившись всей своей тЯжестью,  непоправимость  случившегосЯ:
"Ћн  мертв...  Ѓезвозвратно...  ќто Я убил его... Ќадо спрЯтать
труп... Ѓыстрее... Ѓыстрее! Ѓыстрее!! Ѓыстрее!!!" ’рЯсЯсь,  как
в  лихорадке,  не  то  от  холода,  не  то от страха, Я кинулсЯ
подбирать высыпавшиесЯ из чемодана трЯпки и, зачем-то отрЯхиваЯ
их от снега, принЯлсЯ накрывать ими труп, отчетливо ощущаЯ себЯ
при  этом  гадливой  кошкой,  котораЯ,  прижав  уши,  брезгливо
закапывает  лапой собственное дерьмо... Ќаконец, Я осознал весь
идиотизм того, что Я делаю - мне стало  до  смерти  смешно,  и,
прыснув,  как  блевотиной,  истеричным смехом, Я быстро побежал
прочь, давЯсь собственным хохотом вперемешку с морозным ветром.

    џ бежал, но, как в  кошмарном  сне,  мне  казалось,  что  Я
бессильно  перебираю по воздуху ногами, не в силах сдвинутьсЯ с
места. Ќаконец, Я нашел в себе силы прервать этот кошмар  и  на
самом  деле  остановилсЯ...  Њесто,  в котором Я очутилсЯ, было
совершенно мне незнакомо, и более того, менЯ окружали  странные
объекты  и  предметы,  которым  Я  даже  не знал имен: какие-то
огромные стоЯщие торчком параллелепипеды с редкими  светЯщимисЯ
дырами,  излучающие  свет  узкие  длинные цилиндры, безобразные
корЯвые созданиЯ  с  торчащими  в  разные  стороны  отростками,
колющие  лицо  мелкие  крупицы  белого  вещества... џ попыталсЯ
сообразить, где нахожусь, и не смог. Ѓыло такое ощущение, что Я
только что свалилсЯ с неба на незнакомую планету.  ѓде  Я?  ѓде
Я...   и  кто  Я?  Ќе  без  удивлениЯ  Я  обнаружил,  что,  как
новорожденный  ребенок,  не  знаю   ни   названиЯ   вещей,   ни
собственного имени... Ќо этого не может быть! Ќе ребенок Я ведь
на  самом-то  деле, а если Я взрослый человек, то у менЯ должно
быть имЯ и должна быть прошлаЯ жизнь! ‚ полном отчаЯнии Я  стал
битьсЯ  головой  о безымЯнную вертикальную плоскость и усиленно
вспоминать... и вспомнил! „а, Я отчетливо  вспомнил  свое  имЯ:
менЯ  зовут  ‡оровавель. Ќо одного имени мало... Љто Я и откуда
взЯлсЯ? џ напрЯг мозговые извилины и попыталсЯ  вспомнить  свою
прошлую  жизнь,  но ничего путного из этого не выходило: передо
мной назойливо вставал образ какого-то мелкого лживо-фальшивого
человечка по имени ‘ергей ‘изов, предавшего и  обгадившего  все
на  свете...  €  вдруг  мне  стало  страшно и противно, будто Я
увидел перед собой мерзкого насекомого - Я Ясно осознал, что до
этого самого днЯ и часа, до этой последней  минуты  жил  жизнью
этого человечка и фактически был им!

    Ћсознав  эту страшную истину, Я вновь обрел четкую памЯть и
увидел, что стою на  краю  центральной  площади  “глова.  Ѓолее
того,  Я вспомнил во всех деталЯх, как очутилсЯ на этом месте и
все, что этому предшествовало... Ћ,  Ѓоже,  за  что  мне  такое
наказание?!  ђазве  может порхающаЯ на солнечной полЯне бабочка
отвечать за дремавшего в темном  коконе  червЯ?!  Ѓабочке  даже
проще:  ее  никто  не  спутает  с  червем,  а  Я унаследовал от
одиозного ‘изова его тело, внешность, голос  и  даже  отпечатки
пальцев!  Љак  мне  теперь  доказать  людЯм, что Я не бездушный
убийца, а  тот  самыймессиЯ,  который  призван  спасти  мир  от
гибели?! „лЯ всех остальных Я тот же ‘ергей ‘изов, и что Я могу
представить  в  доказательства  своей невиновности? ‘ души ведь
нельзЯ снЯть отпечаток как с пальцев.

    "џ не убивал!" - заплакал Я, представив, как наутро  найдут
забросанный  трЯпками  труп,  а  рЯдом с ним - брошеный чемодан
‘изова,  и  будут  разыскивать  свидетелей,   показываЯ   людЯм
фотографию   с  моим  лицом.  Љогда  менЯ,  наконец,  найдут  и
арестуют, что Я представлю в свое  оправдание?  ѓороскоп?  …сли
даже   и   поверЯт   в   мою   искренность,   то   отправЯт  на
психиатрическую экспертизу, а что Я скажу  искушенным  в  своем
деле  эскулапам? —то Я - космический мессиЯ, зачатый звездами в
теле ‘изова-убийцы?  ‚  лучшем  случае  менЯ  ждет  психушка  с
диагнозом  "маниЯ  величиЯ".  Ћ,  ужас,  что  делать?! ‚ поиске
ответа Я обратил взор к звездам, но вместо

    путеводного света мне полетели в глаза колкие белые мухи, и
Я почувствовал себЯ потерЯвшимсЯ в лесу ребенком.

    Џоразмыслив, как мне быть, Я решил пока что  отправитьсЯ  к
старому  надежному  приЯтелю  ‘изова Њишке Џалкину. ЌесмотрЯ на
поздний  час,  окна  квартиры  Џалкина  были   Ярко   освещены.
"Ќаверное, пишет", - подумал Я, вспомнив, что Њишка в последние
два  года  стал  серьезно  заниматьсЯ живописью. € точно: дверь
открыл сам Њишка в замазанном красками синем рабочем халате.

    - Ђ-а, привет, сколько лет сколько зим! - радостно закричал
он, раздвигаЯ  руки  как  длЯ  объЯтий,  но  в  то   же   времЯ
отодвигаЯсь  назад.  -  ЋбнЯл  бы  тебЯ, но, сам видишь, весь в
разноцветном дерьме, смотри не влЯпайсЯ!

    - Ђ ты что, всегда по ночам работаешь? - спросил Я,  снимаЯ
в прихожей пальто.

    - ‘егоднЯ просто натурщица Ќадюша задержалась - никак детей
спать  уложить  не  могла.  „а ты проходи, присаживайсЯ, а Я, с
твоего позволениЯ, закончу.

    џ зашел в комнату и увидел в ближнем ее конце мальберт, а в
дальнем, всего в трех метрах, - стоЯщую на четвереньках задом к
художнику обнаженную женщину пышных форм.  ЏереведЯ  взглЯд  на
мольберт,  Я  увидел  на  нем  холст, на котором был размашисто
намазан маслом розово-желтый квадрат с закругленными  краЯми  и
вертикальной  коричневой  полосой посередине. џ скосил на Њишку
вопросительный взглЯд, мол, что бы это значило?!

    - Љартина называетсЯ "Ћкно в …вропу",  -  спокойно  поЯснил
Њишка, щедро накладываЯ на холст краску.

    -  ќ-э...  -  проснувшийсЯ во мне ‘изов, вернее, то, что от
него осталось, хотел было отпустить по  этому  поводу  похабную
остроту, но Я тут же осадил его и промолчал.

    - —то ты говоришь? - спросил Њишка, не поворачиваЯ головы.

    - Ќет, ничего, кхе-кхе, - откашлЯлсЯ Я.

    -   ‘коро   там?   -  недовольно  поинтересовалась  Ќадюша,
поеживаЯсь голым задом. - “ тебЯ тут, Џалкин, сквознЯки - мне в
щель задувает!

    - ‘ейчас, сейчас, еще парочка штрихов, -  прищурилсЯ  Њишка
на свое творение.

    Њинут  через  пЯть он закончил и Ќадюша, одевшись на кухне,
ушла, даже не удостоив  взглЯдом  художественную  интерпретацию
своей натуры.

    - Ќу что, палкой выгнали из дома? - спросил Њишка, киваЯ на
мой синЯк.

    - Ќе в этом дело...

    - Ђ в чем?

    -  Љак  бы  тебе  объЯснить... ‚ общем, считай, что Я начал
новую жизнь.

    - ‚ который раз, старик? - серьезно спросил Њишка, вдумчиво
вытираЯ пестрые руки трЯпкой.

    - Џредставь себе, в первый, - так же серьезно ответил Я.

    - ’огда давай за твой день рождениЯ! - достал  он  из  бара
бутылку грузинского коньЯка.

    - „авай, - охотно согласилсЯ Я.

    -   “   тебЯ   теперь,   может,  и  имЯ  другое?  -  весело
поинтересовалсЯ  Њишка,  зажевываЯ  коньЯк  горбушкой   черного
хлеба.

    -   „а,  другое,  -  подтвердил  Я,  -  менЯ  теперь  зовут
‡оровавель.

    - ‹юбопытно, - пристально посмотрел на менЯ Њишка, замечаЯ,
что Я не шучу. - Ћткуда такое ангельское имЯ?

    - џ с ним родилсЯ, - многозначительно ответил Я.

    -  Ћднако...  -  в  мишкином  взглЯде  сверкнула   задорнаЯ
подозрительность.   -   ‚о   всЯком   случае,   звучит  слишком
протокольно, поэтому Я буду звать тебЯ  ‡оро,  как  в  детстве.
Џомнишь, игра была такаЯ в честного бандита?

    - Љак тебе угодно, - пожал Я плечами.

    -  ‚от  и  ладушки!  -  Њишка  одобрительно хлопнул менЯ по
плечу, но тут же спросил. - Ќет, старик, а если серьезно?

    - ‘ерьезней не бывает, - засмеЯлсЯ Я.

    - Ќу ладно, ‡оро, так ‡оро, - сдалсЯ Њишка, - шут с  тобой!
‘ейчас саньки придут на "смотрины"...

    - Љто-то? - в свою очередь глЯнул Я на Њишку недоуменно.

    -  Ќу...  в Џитере митьки, а у нас в “глове саньки - группа
художников такаЯ, называетсЯ по  имени  основоположника  ‘аньки
ЉурЯева.    „ержи   картуз,   -   протЯнул   он   мне   фуражку
железнодорожника, только без кокарды.

    - ‡ачем?

    - ќто у нас атрибут такой, одевай, чтобы лишних вопросов не
было.

    - € что, саньки только по ночам в гости ходЯт? - спросил Я,
нахлобучиваЯ на затылок тесную фуражку.

    - „а нет же, только когда "смотрины" - это  когда  "братва"
на "поглЯд" собираетсЯ.

    - ЋбъЯснил! - рассмеЯлсЯ Я.

    -  Љороче,  обычай у нас такой: когда кто-нибудь из саньков
новую картину напишет, остальные к нему в час ночи ее  смотреть
приходЯт.  ќто  называетсЯ  "когда  час пробьет", - растолковал
Њишка.

    Љ часу ночи и правда собрались саньки: четыре парнЯ  и  три
девушки,  причем  все парни были в картузах, а девушки - в туго
повЯзанных вокруг головы ситцевых косынках с узлом на  затылке.
‚се  они,  да  и Я тоже, с нетерпением ждали назначенного часа,
искоса  поглЯдываЯ  на  накрытый  черной  трЯпицей  мольберт  с
новоиспеченным   шедевром.   Ќаконец,   час   пробил,  и  Њишка
торжественно возвестил: "џвление угловского •риста  народу"!  ‘
этими   словами  он  сорвал  с  холста  трЯпицу,  обнажаЯ  свое
творение, и свету  предстало  полотно  с  изображенным  на  нем
длиннющей  очередью,  в  самом  начале  которой дороднаЯ бабулЯ
выталкивала круглой грудью из рЯда тупо  скучающих  в  ожидании
неизвестно  чего граждан немощного человечка в белой хламиде до
пЯт и с жидким ореолом над макушкой. €зо рта  бабули  выдувалсЯ
радужный мыльный пузырь со словами "‚ас здесь не стоЯло!".

    - ЊощнаЯ идеЯ, - достаточно серьезно заметил кто-то.

    - Ђ за чем очередь? - взволнованно спросил Я Њишку.

    -  ‘проси  уж  прЯмо,  старик,  "что  дают?", - заржал он в
ответ.

    - Ђ все же? - настаивал Я.

    - Ќу, скажем... - замЯлсЯ Њишка, очевидно,  соображаЯ,  как
бы поэффектнее сострить.

    -  ‡а  помидорами,  - подсказала ему высокаЯ девушка в алой
косынке с выбивающимисЯ из-под нее ржаными кудрЯшками.

    - Џочему за помидорами? - спросил  Њишка,  удивлЯЯсь  тому,
что это не похоже на остроту.

    - Џотому что Я их люблю, - просто ответила девушка.

    -  Џоразительно!  -  сказал Я сквозь общий смех, вспоминаЯ,
как не так давно ‘изова действительно  выгнали  из  очереди  за
помидорами.

    Љогда  смотрины закончились, Њишка завел древний патефон, и
начались танцы под шуршащие "Ђмурские волны".  џ  пригласил  на
вальс высокую блондинку - любительницу помидоров.

    -  Љак  вас  зовут?  - спросил Я, топчась в обнимку с ней в
тесной комнате.

    - ЊарьЯна, - ответила она.

    - Ћригинальное имЯ.

    - Ћчень! - расхохоталась она. - ‚сех подружек саньков зовут
так. ‡десь все - или ‘анька, или ЊарьЯна.

    - Ќе все, возразил Я, прозрачно намекаЯ на себЯ.

    - „а что вы говорите! - весело состроила она мне глазки.

    - ЊенЯ зовут ‡оро, - сообщил Я ей по секрету на ухо.

    - ‘импатичное  имЯ,  -  похвалила  она,  -  только  немного
бандитское...

    "‘изов навернЯка затащил бы ее сейчас в ванную, как некогда
свою  будущую  жену,  -  сказал Я себе, - но Я не сделаю этого,
потому что не хочу опошлЯть такой чудный вечер". ЊоЯ  партнерша
тотчас  почувствовала,  что  Я настроен вполне миролюбиво, и мы
очень мило провели с ней остаток ночи, беспрерывно вальсируЯ  и
болтаЯ  о  всЯкой ерунде. "Ѓедный ‘изов, - вздохнул Я про себЯ,
засыпаЯ под  утро  в  кресле  в  обнимку  с  обвившей  мою  шею
очаровательной блондинкой, - он не дожил до этого днЯ, так и не
став ни мессией, ни настоЯщим человеком".

        9. Ѓегство в …гиптовку

    ‚есь   остаток   недели  Я  безвылазно  провел  в  мишкиной
квартире, наблюдаЯ за тем, как он малюет свои шедевры,  или  же
просто  сидЯ  у  окна  и любуЯсь кружением снежного пуха - снег
вылил, не переставаЯ  ни  на  минуту,  и  уже  весь  город  был
выкрашен  в белый цвет, а улицы вздыбились по обочинам высокими
сугробами,  сахарно  искрЯщимисЯ  в  пастельно-сиреневом  свете
неоновых  фонарей.  ‚первые  в  жизни Я ровным счетом ничего не
делал и никуда не торопилсЯ, и на душе у  менЯ  было  спокойно,
потому  что  Я  знал,  что  впереди  менЯ  ждут  великие дела и
грандиозные свершениЯ, но  длЯ  них  еще  не  пришло  времЯ.  џ
наслаждалсЯ  тишиной и спокойствием, чувствуЯ себЯ полководцем,
который осматривает на заре  поле  предстоЯщего  сражениЯ  и  с
умилением  вслушиваетсЯ  в  стрекот  кузнечиков  в забрызганной
росой траве  и  в  пение  жаворонков  в  прозрачно-синем  небе,
слишком  хорошо  при  этом понимаЯ, что через несколько часов в
изумрудном ковре травы будет выжжена бескрайнЯЯ дымЯщаЯсЯ дыра,
а небо станет непроницаемо-коричневым от копоти и  смрада...  €
кто  вспомнит  про  несчастных кузнечиков и жаворонков, когда в
грохоте взрывов, лЯзге стали  и  предсмертных  воплЯх  сшибутсЯ
между  собой  две  грозные  армии,  готовые битьсЯ до победного
конца?! џ смотрел из окна на  передвигающиесЯ  по  белому  полю
фигурки  людей, и мое сердце наполнЯлось щемЯщей любовью к ним,
ибо одному  мне  дано  было  знать  о  готовЯщемсЯ  на  небесах
сражении  армий  „обра  и  ‡ла, в котором людЯм отводилась роль
отнюдь не ратных воинов, а беспомощных в своем непонимании сути
происходЯщегокузнечиков. Ћ, сколько  их  еще  будет  раздавлено
колесницей  истории! "ѓосподи, будь милостив к ним", - шептал Я
про себЯ, чуть не плача.

    Ќаконец, сердце  мое  настолько  переполнилось  жалостью  к
людЯм,  что  в  ночь  с  субботы  на воскресенье Я долго не мог
уснуть,  а  когда  уже  под  утро  сознание  не   выдержало   и
провалилось  в темную пустоту, Я вдруг увидел на черном бархате
поглотившего менЯ космоса загорающиесЯ алмазными искрами буквы:

    ‡ќ’Ђ‰ЊЊќ‰ЉЂЊ”Ћђ„“Њ‡„ќ‰ЉђќЉ‚…Ќќ„Ћ“‡Ћ”ЂЌЃ€€ЌѓђЂ‰‡...

    и так далее, много букв, которые Явно несли в себе какой-то
смысл, но этот смысл был скрыт от менЯ, и Я чувствовал, что сам
Я не смогу его разгадать и что мне должен помочь в этом кто-то,
но кто? џ видел эти буквы всего несколько секунд, но они прочно
врезались мне в памЯть,  и,  проснувшись,  Я  дал  себе  клЯтву
хранить  их,  как  в  надежном ларце, в своей черепной коробке,
пока не найду ключа  к  разгадке  их  тайного  смысла,  который
представлЯлсЯ  мне  чудесным,  так  Я был убежден в том, что он
несет в себе великое откровение.

    ‚ воскресенье вечером  Я  решилсЯ  выйти  на  улицу,  чтобы
подышать  перед  сном  свежим  воздухом.  Њишка одолжил мне длЯ
конспирации свое пальто и шапку и, кроме того, Я замотал рот  и
нос  шарфом,  будто  болею  ангиной  и  не могу дышать морозным
воздухом. ‚ таком вот полубандитском виде -настоЯщий ‡оро!
-    Я отправилсЯ на вечерний моцион.

    Ѓитый час  Я  протолкалсЯ  на  автобусных  остановках  и  в
очередЯх,  узнаваЯ  от  случайных  собеседников,  в  основном =
подвыпивших  мужиков,  последние  известиЯ  и   просто   слухи.
€нтересовало менЯ, прежде всего, не слышно ли что-либо о гибели
расклеивавшего   листовки  паренька,  но  никто  ни  словом  не
обмолвилсЯ про это, а сам Я напрЯмую спрашивать не  решалсЯ.  ‚
местных газетах об этом случае также не упоминалось, и это было
странно,   потому   что   даже   при  нынешнем  высоком  уровне
преступности убивают в “глове не каждый день, а тут еще  и  сам
собой напрашивалсЯ вывод о политических мотивах преступлениЯ...
Џоразмыслив,  Я  пришел  к выводу, что демократы и консерваторы
договорились не раздувать этого дела  до  окончаниЯ  следствиЯ:
консерваторы-коммунисты, очевидно, боЯлись, что и без того злой
на  них  народ  возьметсЯ за топор и пойдет на штурм райкома, а
незакрепившиесЯ у власти демократы - что их  могут  обвинить  в
"кровавой провокации".

    Љак  бы  то  ни  было, про убийство паренька ничего не было
слышно, а говорили в основном про  субботний  митинг,  про  то,
сколько  на  нем  было милиции, котораЯ, кстати, непонЯтно кому
подчинЯетсЯ - демократическим "советам" или партийным  органам,
-   про   то,   что  радикалов  не  удалось  спровоцировать,  а
консерваторы заЯвлЯют, мол, милициЯ была  на  высоте,  хотЯ  на
самом-то  деле  она  просто растерЯлась, увидев бескрайнее море
народа, и теперь консерваторы добиваютсЯ  привлечениЯ  армии  к
обеспечению  соблюдениЯ  мораториЯ на митинги и демонстрации. Ђ
еще Я узнал от  одной  разговорчивой  женщины,  что  “гловскому
мессии  не дали выступить на митинге, и теперь он находитсЯ под
домашним арестом... “слышав это, Я  не  смог  сдержать  улыбки,
ведь Я и правда посадил самого себЯ под домашний арест!

    џ  толкалсЯ  среди людей, и менЯ не покидало чувство, будто
мне в этот вечер предстоит некаЯ волнительнаЯ  встреча,  и  эта
встреча  на  самом деле произошла... “же возвращаЯсь к Њишке, Я
проходил мимо ресторана "‹азурный  берег",  и  с  расстоЯниЯ  в
несколько  шагов  увидел,  как  из  распахнутой швейцаром двери
вышли  ‡анзибаров  и  Ћльга.  Ћни  были  немного  навеселе,  и,
очевидно,  в продолжение какого-то игривого разговора, начатого
еще в ресторане, ‡анзибаров что-то шепнул на  ухо  Ћльге  перед
открытой шофером задней дверцей дожидавшейсЯ их черной "‚олги",
бесстыже  блестЯщей своей новизной, а она, прежде чем впорхнуть
в эту холодно  отсвечивающую  заиндевелым  металлом  клетку  на
колесах, прощебетала нечто в ответ, чмокаЯ ‡анзибарова в пухлую
щечку   и   тутже  стираЯ  пальчиком  след  от  губной  помады.
"Џроститутка!"  -  сказал  оживший  во  мне   ‘изов,   провожаЯ
грустно-злым   взглЯдом  окутанную  в  клубы  углекислого  пара
"‚олгу".  €  напрасно  Я  пыталсЯ  заверить  ‘изова,  которого,
казалось,   навечно   похоронил  в  своей  душе,  что  мне  это
безразлично и что это есть в  сущности  ничто  по  сравнению  с
ожидающими менЯ великими делами, - в ответ на все мои заверениЯ
‘изов твердил лишь одно: "Ћна - блЯдь, а ты - мудак!"

    ‚ернувшись к Њишке, Я неторопливо разделсЯ, улегсЯ на диван
и стал  мысленно  препарировать  свои  чувства.  "Ќет,  так  не
годитсЯ, - сказал Я себе, заглушив, наконец, в себе доставшиесЯ
в наследство от ‘изова животные  инстинкты,  -  как  раз  в  то
времЯ,  когда  Я  должен  собратьсЯ  с  мыслЯми  и проникнутьсЯ
грандиозными космическими идеЯми, которые  наполнЯт  мои  глаза
светом  истины  и  дадут  мне неиссЯкаемую чудотворную энергию,
необходимую длЯ борьбы с силами ‡ла, от  исхода  которой  будет
зависеть,  быть  может,  судьба  всей  вселенной, рудиментарный
‘изов, как настоЯщий  дьЯвол-искуситель,  навЯзывает  мне  свою
замешанную  на  голой  похоти  ревность, не достойную не то что
мессии, а и простого культурного смертного.  "ќто  элементарнаЯ
ревность",
-    обращалсЯ  Я  к  ‘изову в попытке урезонить его, но он мне
отвечал в своей манере: "…сли бы ты был настоЯщим  мессией,  то
от  тебЯ  не  отворачивались  бы  бабы,  потому  что  они любЯт
выдающихсЯ людей. ‚от, скажем, ‡анзибаров..." - "Џодлец!  -  не
выдержал  Я.  - ’ы мне наносишь удар ниже поЯса, пытаЯсь играть
на моем самолюбии, но знай же, что мне  чуждо  самолюбие,  и  Я
немедленно докажу тебе это!"

    „ав  ‘изову  достойный  отпор, Я схватил ручку с бумагой и,
почти не отрываЯ пера, настрочил  на  одном  дыхании  следующее
послание:

    "„орогаЯ ЋлЯ!

    ‘лучайно узнав про твою свЯзь с ‡анзибаровым, Я спешу

    тебе  сообщить, что не имею на этот счет никаких притензий,
потому что ты свободный человек и вольна самостоЯтельно сделать
выбор. Ѓолее того, Я перед тобой в неоплатном долгу,  ведь  моЯ
любовь  не  принесла  тебе  ничего,  кроме  страданий.  Ќе буду
скрывать, воззрениЯ ‡анзибарова мне чужды  по  духу,  но  он  в
своем  роде  порЯдочный  человек  и,  возможно,  принесет  тебе
счастье - дай-то Ѓог! "

    Џеречитав свое письмо, Я осталсЯ им  доволен,  отметив  про
себЯ,  что  совершенно  убил  им  ‘изова,  который  лишь  слабо
пискнул, когда Я победно поставил в конце восклицательный знак.
Ћставалась,  правда,  проблема  с  подписью...  …сли  подписать
"‘ергей", то это будет подлог, потому что письмо писал не он, а
Я,  хоть  и  его почерком, но если подписатьсЯ "‡оровавель", то
адресат останетсЯ в полном недоумении.  Џочесав  в  затылке,  Я
подписал  просто: "’вой друг". Ћльга умнаЯ девушка, она поймет,
от кого.

    ђазделавшись таким вот  образом  с  ‘изовым,  Я  облегченно
вздохнул  и,  сыграв  с  Њишкой  партию в шахматы, отправилсЯ в
постель  и  моментально  заснул.  Ќа  следующий  день,  с  утра
пораньше,  чтобы  не  откладывать  в долгий Ящик, Я сложил свое
послание Ћльге треугольным конвертом и попросил  Њишку  отнести
ей   на  работу.  Њишка  слегка  поворчал  на  то,  что  Я  его
эксплуатирую, но отправилсЯ-таки на мороз, а Я уселсЯ  у  окна,
чтобы  поглЯдеть  от  нечего  делать  на  улицу, но на этот раз
ничего  не  вышло:  снегопад  прекратилсЯ   еще   ночью,   небо
расчистилось, и с его крахмально-белого купола струилсЯ прЯмо в
глаза  Ярко-холодный  свет.  џ отошел от окна, потираЯ глаза, и
остановилсЯ  посреди  комнаты,  неожиданно  замечаЯ,  что  менЯ
охватывает  непонЯтное  волнение, Явно свЯзанное с отправленным
письмом, и напрасно Я себЯ уговаривал, что волноватьсЯ нечего и
незачем: волнение мое все усиливалось, и Я буквально не находил
себе места, не знаЯ уже точно, кто Я есть  в  данную  минуту  =
‘изов  или  ‡оровавель. ‘корее, Я был гимназистом (почему-то не
школьником, а  именно  гимназистом),  подбросившим  соседке  по
парте   записку  с  дерзким  признанием...  Ѓоже,  какаЯ  чушь,
гимназии ведьбыли раздельными! € все  же,  все  же,  все  же...
Ќаконец, Њишка вернулсЯ.

    - Ќу что? - почти набросилсЯ Я на него.

    -  ‡амерз,  как  цуцик!  -  заЯвил  он,  плескаЯ  в  первую
подвернувшуюсЯ чашку коньЯк "‘амтрест".

    - Ћтдал?

    ‚ ответ Њишка поднЯл вверх указательный палец  левой  руки,
мол,  подожди,  будь  человеком,  а  правой  опрокинул в широко
открытый рот пахучее содержимое чашки.

    - “х, амброзиЯ! - поведал он мне. - ’ы не хочешь?

    - Ќет желаниЯ.

    - „а что  ты  подпрыгиваешь  от  нетерпениЯ,  как  голодный
бобик?!  -  развеселилсЯ  Њишка,  отогревшись. - Џередал Я твою
эпистулу из рук в руки... Ђ девочка ничего,  не  поделишьсЯ  по
старой дружбе?

    -  џ  тебе поделюсь, старый развратник! - шутливо отчитал Я
его.

    - Ќу, извини, - искренне раскаЯлсЯ Њишка, - не думал, что у
тебЯ так серьезно... ќх, - вздохнул он,  -  пойду  горЯчий  душ
приму  с  морозца.  Ђ  ты  пока  свежий "Ћгонек" посмотри, если
хочешь. ’ам про "угловские тарелки" статьЯ есть с  фотографиЯми
столкновениЯ на поле.

    Њишка убралсЯ в ванную, а Я взЯлсЯ за "Ћгонек", но не успел
отыскать  обещанную  статью,  как в дверь настойчиво позвонили.
ЏодойдЯ к двери, Я на всЯкий  случай  посмотрел  в  глазок,  но
ничего не разглЯдел в темноте лестничной площадки.

    - Љто там? - крикнул Я.

    ‚  ответ  раздалсЯ звонок настойчивее прежнего. Џервое, что
пришло мне в голову, это "либо милициЯ, либо грабители",  но  Я
тотчас  сообразил,  что  эти  две  категории непрошенных гостей
представились бы почтальоном или сантехником, и открыл дверь...
џ открыл дверь и тут же отлетел к стене  со  звенЯщим  ухом,  с
удивлением  осознаваЯ, что получил увесистую пощечину. Ќе успел
Я опомнитьсЯ, как на менЯ налетел некто взъерошенный и с криком
"Я убью тебЯ!" вцепилсЯ острыми ногтЯми (или когтЯми?!)  в  мое
горло.  "•-х-х..."  -  лишь  прохрипел  Я,  с  ужасом узнаваЯ в
напрыгнувшем на менЯ разъЯренном звере Ћльгу.

    - —то такое? - ронЯЯ  пену  с  намыленных  ног,  из  ванной
выбежал на шум Њишка.

    - •-х-х, - только и смог Я выдавить через сдавленное горло.

    Ќа  мое  счастье,  при  виде голого мужчины Ћльга несколько
опомнилась и ослабила хватку.

    - џ, кажетсЯ, помешал... пардон, мадам, - смущенно сверкнув
голым задом, он ретировалсЯ в ванную.

    - ’ы менЯ едва не задушила, кхе-кхе! -  откашливаЯсь,  Я  с
трудом выбралсЯ из-под навалившейсЯ на менЯ Ћльги.

    -  џ  тебЯ  убью  к  чертовой  матери!  -  совсем  по бабьи
захныкала она, и  по  ее  скривившимсЯ  щекам  обильно  потекли
крупные слезы.

    Њне  стало  жаль бедную девушку, и Я хотел погладить ее, но
она брезгливо отдернула плечико и, рухнув на  диван,  завыла  в
полный  голос.  Њне  очень хотелось успокоить ее, но Я не знал,
как это сделать, и лишь спросил: "Љак ты нашла  менЯ?"  Ћтветом
были  громкие  рыданиЯ,  но  Я  и  сам  уже догадалсЯ, случайно
взглЯнув  на  "Ћгонек":  простофилЯ  Њишка  вынул   из   своего
почтового Ящика подписной журнал и не нашел ничего лучшего, как
отправитьсЯ  с  ним к Ћльге, а эта хитрюга подсмотрела адрес на
обложке.

    - “спокойсЯ, - попросил Я ее.

    - џ спокойна, - ответила  она  неожиданно  ровным  голосом,
поднимаЯ  на  менЯ  зареванное лицо. - ’ы даже не представлЯешь
себе, какой ты подонок,  ‘изов!  -  она  шумно  высморкалась  в
платочек.  - Њало того, что ты менЯ бросил, оставив на съедение
‡анзибарову, так ты еще послал в издевку эту жалкую писульку!

    - џ не хотел тебЯ бросать, поверь мне, -  серьезно  ответил
Я.  -  ’ак  получилось... Њожет, и не стоило бы говорить, но ты
должна знать правду. џ убил человека.

    - —ем же ты  убил  его?  -  не  поверила  Ћльга,  удивлЯЯсь
необычной длЯ ‘изова манере говорить.

    - —емоданом.

    - —ем-чем? - не сдержала она глупой улыбки.

    -  Њне не до шуток, - посмотрел Я на нее строго. - ќто было
так: Я ушел из дома и ночью подралсЯ  на  улице  с  парнем.  Ћн
ударил менЯ в глаз - видишь, до сих пор синЯк, - а Я сшиб его с
ног  чемоданом.  Ћн  упал,  ударилсЯ головой о крышку люка и...
скончалсЯ на месте.

    - Ќо ты сделал это не нарочно? - внимательно посмотрела  на
менЯ  Ћльга,  будто  находЯ  на  моем лице отпечаток той ночи и
рассматриваЯ случившеесЯ, как на фотографии.

    - џ не ищу себе оправданиЯ, - сумрачно  ответил  Я.  -  ’ем
более, что после того трагического случаЯ...

    -  ‘коро вы там... закончите? - донессЯ, как из бочки, крик
неожиданно деликатного Њишки.

    - Ќе скоро! - прокричал Я ему в ответ. - Ќадоело в ванной =
посиди в туалете. ...’ак вот, -продолжил Я  свое  признание,  =
тот случай перевернул все мое сознание: во мне проснулсЯ совсем
другой  человек,  который  с  ужасом  увидел,  что натворил его
прототип. џ теперь - совершенно другой,  ты  понимаешь?  ‘ергей
‘изов умер, его больше нет ни на этом свете, ни даже на том.

    -  Љто  же  теперь  вместо него? - вздрогнула Ћльга, как от
холода.

    џ пристально посмотрел на нее, как бы  спрашиваЯ  взглЯдом,
готова  ли  она  услышать то, что Я скажу, стоит ли говорить, и
она ответила широко открытыми глазами: говори.

    - ЊенЯ зовут ‡оровавель.

    - Ћчень приЯтно. Ђнна, - она медленно,  как  под  гипнозом,
протЯнула мне руку, не менЯЯсь в лице.

    -  ’ы  с  ума  сошла,  - смущенно пробормотал Я, машинально
принимаЯ ее узкую ладонь.

    - Ќичуть, - улыбнулась она  какой-то  новой  длЯ  нее  чуть
сдержанной улыбкой. - џ всегда хотела, чтобы менЯ звали Ђней, а
теперь  понЯла,  что  менЯ  так  и  зовут  на  самом деле. ’ебе
нравитсЯ это имЯ?

    - Ћчень! - облегченно рассмеЯлсЯ Я, целуЯ ее руку. -  Ќо...
что же нам теперь с тобой, Ђнечка, делать?

    - “ менЯ есть хорошаЯ идеЯ...

    -  Џора  -  не  пора,  Я иду со двора, - поЯвилсЯ в комнате
Њишка в банном халате. ќтот старый лис, очевидно,  почуЯл,  что
мы  занимаемсЯ совсем не тем, чем, по его разумению, полагалось
бы.

    - Њой друг детства Њихаил, - представил Я его.

    - Ћчень приЯтно. ЂнЯ, - сказала она, хитро  прищурившись  и
наблюдаЯ,  какое  это  произведет впечатление на Њишку, который
знал ее как Ћльгу.

    Њишка недоуменно вскинул брови, но лишних вопросов задавать
не стал.

    - ’ы говорила, у тебЯ есть какаЯ-то  идеЯ,  -  напомнил  Я,
даваЯ понЯть, что при Њишке можно свободно говорить.

    - џ хочу похитить вашего друга, - сообщила ЂнЯ Њишке. - Љак
Я понЯла,  он  вынужден  скрыватьсЯ,  а  у менЯ есть на примете
укромное местечко.

    - ђади Ѓога! - откровенно обрадовалсЯ Њишка, которому Я, по
всей вероЯтности, стал надоедать.

    - ‚ы не могли бы одолжить ‡оровавелю свои лыжи,  если  они,
конечно, у вас имеютсЯ, - милоулыбнулась она ему.

    -  „а-да, разумеетсЯ, - с готовностью засуетилсЯ Њишка, тут
же залезаЯ  в  стенной  шкаф.  -’олько  не  знаю,  подойдут  ли
ботинки... “ тебЯ, ‘ер... кх, ‡оро, какой размер?

    - ‘орок два с половиной, - ответил Я.

    - Ђ у менЯ сорок три...

    - Ќичего, Њиша, - успокоила его ЂнЯ, - ‡оро оденет две пары
шерстЯных носков, только теплее будет.

    -  Ќадеюсь,  менЯ  не  ждет лыжный переход “глов - ‘еверный
полюс? - засмеЯлсЯ Я.

    - Љ  сожалению,  мальчики,  мне  нужно  бежать  на  работу:
обеденный перерыв давно закончилсЯ, - поднЯлась ЂнЯ. - †ду тебЯ
в  семь  часов  вечера  у  центрального  входа в —угунок, - она
чмокнула менЯ в щеку, привела себЯ в порЯдок и убежала.

    - ‚езет дуракам, - легонько ткнул менЯ Њишка кулаком в лоб.

    Ћн был Явно уЯзвлен тем, что ЂнЯ  не  сказала  при  нем,  в
какое  место она собираетсЯ менЯ "похитить". Ќо Я и сам пока не
знал этого...

    <CENTER>* * * </CENTER>

    Ѓез  пЯти  семь  Я  подъехал  на  трамвае  к   —угунку   и,
спрЯтавшись  от  света  за  неработающие  автоматы газированной
воды, стал дожидатьсЯ Ђню.  Џрошло  десЯть  минут,  пЯтнадцать,
двадцать,  а  ее все не было, и Я уже начал волноватьсЯ, решив,
что в последнюю минуту она опомнилась: вспомнила,  что  никакаЯ
она  не  ЂнЯ, а Ћльга, и, посмеЯвшись над собственной блажью, а
заодно и  над  свихнувшимсЯ  ‘изовым,  спокойно  отправилась  в
ресторан  с  ‡анзибаровым,  потому  что он хоть и болтает много
чепухи, но женщины должны себЯ чувствовать  с  ним  в  надежных
руках.  "Ћна  не  придет", - сказал Я себе в половине восьмого,
уже собираЯсь возвращатьсЯ к Њишке, но тут до менЯ  дошло,  что
во  мне  опЯть  заговорил  ‘изов,  приревновавший  Ћльгу-Ђнну к
‡оровавелю, и Я твердо решил стоЯть на морозе, пока  не  придет
ЂнЯ  или пока Я окончательно не заледенею. € Я был вознагражден
за  терпение:  в  семь  сорок  пЯть  на  трамвайной   остановке
наконец-то  поЯвилась  ЂнЯ  в  красном  лыжном  комбинезоне и с
лыжами в обнимку.

    - ’ы весь белый! - потерла она мне щеку шерстЯной  варежкой
вместо приветствиЯ. - ‡амерз?

    - Ќичуть, - успокоил Я ее.

    - Ђ Я никак не могла из дома вырватьсЯ.

    - —то так?

    - ђодители долго пытались узнать, куда Я собралась на лыжах
на ночь глЯдЯ, - вздохнула она.

    -  €х  можно  понЯть,  -  нежно  поцеловал  Я  ее в длинные
ресницы, как бы призываЯ быть терпимее к любЯщим людЯм.

    - € ты туда же! -  шутливо  возмутилась  она,  хлопаЯ  менЯ
варежкой по носу.

    - џ - туда же, куда и ты, - заверил Я ее, смеЯсь.

    -  ’огда  иди  по  моей  лыжне,  шаг  в сторону - попытка к
бегству, - сказала она, одеваЯ лыжи.

    - € куда ведет эта лыжнЯ?

    - ‚ …гиптовку. ќто такаЯ деревушка под “гловым, -  поЯснила
ЂнЯ. - “ родителей там дача, Я на нее летом летом на велосипеде
через чугунок ездила. Ќедалеко, километров шесть.

    - „умаешь, нас не найдут на твоей даче? - грустно улыбнулсЯ
Я, застегиваЯ лыжные креплениЯ.

    -  џ  не так наивна, - заверила она менЯ. - Њы будем жить у
моей деревенской подружки, она очень славнаЯ, ты увидишь.

    - Ђ как же твоЯ работа?

    - Ћна-то как раз в лес не убежит! -  захохотала  ЂнЯ.  -  џ
выпросила   у   приЯтельницы  -медсестры  в  поликлинике  бланк
больничного бюллетенЯ с печатью, теперь хоть до  пенсии  болеть
можно.

    - џ тебЯ быстро вылечу, - пообещал Я ей.

    - ’огда катись за мной! - весело крикнула она, отталкиваЯсь
палками.

    €  мы  покатились...  Ќам  повезло:  видимо,  днем  в парке
проходил лыжный кросс, и вдоль аллеи в  ровном  свете  бледного
лунного абажура отсвечивали проутюженным снегом две прЯмые, как
рельсы,  колеи.  ‹ыжнЯ была что надо, но ЂнЯ оказалась неважной
лыжницей, и нам понадобилось минут сорок длЯ того, чтобы только
добратьсЯ до окраины  —угунка.  Ќо  вот  лесопарк  кончилсЯ,  и
нашему взору открылась самаЯ настоЯщаЯ снежнаЯ целина - манЯщее
своей девственной нетронутостью белое поле.

    - Људа теперь? - спросил Я.

    -  ’уда,  -  показала  кивком  ЂнЯ через все поле, выпускаЯ
облако пара в направлении  высокой  сосны,  чернеющей  на  фоне
иссинЯ-фиолетового звездного небосклона.

    -  Ѓудем  прокладывать магистраль, - Я первым сошел с лыжни
и, ступив на поле, тотчас провалилсЯ почти по колено в  пуховый
снег.

    -  ’ы - настоЯщий первопроходец! - подбодрила менЯ ЂнЯ, как
бы благодарЯ за то, что Я облегчаю ей дорогу.

    ‘нег был легким, но поле казалось бескрайним, и Я  порЯдком
выбилсЯ из сил, пока пропахал его от краЯ и до краЯ.

    -  Џахота завершена, - отрапортовал Я у цели, поворачиваЯсь
к подползающей по моим следам Ђне. - Њожно начинать сев озимых.

    - ”у-у-х! - только и ответила она,  изнеможденно  падаЯ  на
снежную перину. - Ќет уж, сначала отдохнем...

    - ЏрЯмо в сугробе? - засмеЯлсЯ Я, подаваЯ ей лыжную палку.

    џ   помог   Ђне  поднЯтьсЯ,  мы  сбросили  лыжи  и  уселись
передохнуть  на   поваленное   дерево.   Њинуту   мы   молчали,
восстанавливаЯ  дыхание,  а  потом  ЂнЯ  о  чем-то  задумалась,
внимательно рассматриваЯ мое лицо, будто увидела его  в  первый
раз, и спросила:

    - Љак ты думаешь, ‡оро, ‘ергей любил Ћльгу?

    џ  осторожно заглЯнул в ее широко раскрытые глаза и увидел,
что в них стоЯт блестЯщие слезы.

    - „а, - ответил Я Ђне, чувствуЯ, как каждаЯ клеточка  моего
тела  пропитываетсЯ  нежностью  к  ней. - Ћна была единственным
человеком, которого он любил.

    - Ђ ты будешь любить менЯ так же, как он?

    - ’ак же и еще больше, -  ответил  Я,  промокаЯ  губами  ее
влажные  ресницы.  -  Ћн любил только твое тело, а Я люблю тебЯ
всю: твое лицо, твой голос, твои мысли, твои причуды...

    - € ты будешь чи