куда все  и делись! Љто
под  снег залег, да там и сгинул, кто от бескормицы да от холода в несколько
дней  согнал весь накопленный  за лето жирок, ссохсЯ  в клубок и покатил его
ветер, растираЯ в пыль о шкурку наста, кто поумнее да посильнее -- двинулись
к теплу, не все, но дошли, спаслись.
     ‚олк с сыном упорно бежали на  восход. ‹ишь когда три днЯ подрЯд  им не
попалось не то что добычи, но даже следа добычи, ‚олк осознал, что в природе
происходит  что-то странное. ‹обастик давно поскуливал, часто останавливаЯсь
и облизываЯ пораненные о наст лапы, деревьЯ потрескивали, но этот  треск шел
не от застывших в неподвижном  воздухе ветвей, а откуда-то изнутри, и  кроме
этого треска вокруг не было ни одного звука, ни одного живого звука.
     - Ќам нужна добыча, - прошептал ‚олк.
     - •орошо бы, - ответил ‹обастик.
     Љ середине следующего днЯ они напали на свежий след лосЯ,  уходивший на
тепло.
     - †ивем, парень! -- вскричал ‚олк. -- Ћн один -- большаЯ редкость. ђога
уже должен быть скинуть, так что берегись только копыт.
     —ерез  час преследованиЯ они  наткнулись на  широкую  вмЯтину в  снегу,
рЯдом с которой виднелись много следов копыт.
     -  ЋтлеживалсЯ. “стал. ‚идишь, как тЯжело  вставал,  - прокомментировал
‚олк, - теперь недалеко.
     - Њатерый,  - продолжал ‚олк, когда  они впервые увидели  преследуемого
лосЯ, -  говорил  Я тебе, что  устал, голову совсем опустил.  Ђ так, когда в
силе,  да  с  рогами, да  стаей - красавцы,  не сунешьсЯ.  „авай за мной, не
забегай. Џомнишь, как сделали косулю? ‚от и хорошо.  џ его сам  завалю.  Ќам
хватит, чтобы переждать непогоду.
     ‚се  шло, как в тот раз.  ‚олк, постоЯнно слыша  за спиной возбужденный
хрип сына, легко  догнал лосЯ, проваливавшегосЯ почти на каждом шаге даже на
таком насте. Ћн поравнЯлсЯ с  ним, уже остановившимсЯ, и метнулсЯ к горлу. €
в тот момент, когда его зубы привычно разрезали артерию на  шее, слева, лось
резко дернулсЯ и откуда-то сзади раздалсЯ страшный треск, расколовший тишину
леса. ‚олк отлетел в сторону и развернулсЯ. ‹ось, обагрЯЯ снег реками крови,
завалилсЯ на передние ноги,  а потом, не сгибаЯ  задних, упал набок. “ самых
его задних ног, как раз в одном прыжке  от ‚олка, лежал  ‹обастик. Џоследний
конвульсивный удар копыта пришелсЯ точно в его широкий, такой любимый ‚олком
лоб. …го глаза  навеки  закрылись еще до того, как  из  горла лосЯ перестала
битьсЯ кровь.
     - ‡а что?!
     ќтот вой одинокого волка был громче  наполненного страстью крика самца,
победившего  в битве  за волчицу,  и  громче  сдобренного кровью рыка  стаи,
загнавшей оленЯ, как  длЯ  желающих слышать сдавленный  плач вдовы заглушает
фанфары побед легионов.

        —асть шестаЯ

     ‚олк  по-прежнему  бежал,  повинуЯсь  неведомой путеводной  звезде,  на
восход. Ћн бежал уже третий день, не встречаЯ людей и лишь изредка пересекаЯ
слабо укатанные дороги, бежал напрЯмик, часто  глубоко проваливаЯсь в снег и
ранЯ лапы о кромку наста, бежал  до тех пор, пока мышцы не начинали каменеть
и, скручиваЯсь, кричать об усталости, тогда он забиралсЯ в первое попавшеесЯ
укрытие и засыпал. Ќо и во сне ему не было покоЯ, все мелькали перед глазами
копыта  лосЯ  и слышалсЯ треск раздробленного  черепа.  Ћн вскакивал и опЯть
нессЯ  вперед, не думаЯ о еде, лишь иногда хватаЯ разгорЯченной пастью снег.
Љ концу третьего днЯ, когда тени от елей расплылись и  слились в сумерки, на
широкой  тропе,  вившейсЯ  в густом  лесу и  которой  равно  пользовались  и
животные,  и  люди, ‚олк попалсЯ. ђезкий  короткий  скрежет  распрЯмлЯющейсЯ
пружины,  глухой  удар  железа о кость, пронзительный непроизвольный вскрик,
перешедший в долгий утихающий стон.
     ‚олк отполз чуть назад, чтобы не давить всей массой тела на защемленную
переднюю лапу, потом сместилсЯ  немного в сторону, располагаЯсь  точно вдоль
капкана, и замер в ожидании, когда опадет взметнувшаЯсЯ боль.
     ’еперь он все Ясно понЯл: и  то, что  недавно по  тропе проходили люди,
трое мужчин на лыжах, и то, что капкан был поставлен неумело, если бы он был
чуть внимательнее и осторожней, он заметил бы его  без труда,  даже, скорее,
учуЯл, потому что капкан был протерт абы как и  смазка,  желтоватыми комками
налипшаЯ в  местах  соединениЯ металлических частей, источала тридцатилетнюю
прогорклость.
     - ‚от и  все, - с грустью подумал ‚олк, - конец, глупый конец. ’акой же
глупый,  как  у  ‹обастика.  ’олько  чуть  подлиннее.   €нтересно,  как  все
повторЯетсЯ.  ’акой  же  лес,  такаЯ  же  зима,  такой  же капкан.  ‚се  как
рассказывал отец о его матери. Ћна  сделала то,  что положено. €  в этом был
смысл. Џо крайней мере, ей так казалось. Ћна  надеЯлась  встретить ‘таю, она
еще  могла нарожать  волчат, она  знала,  что  сын  загонит ей добычу. Ђ что
положено делать  Џоследнему?  Љоторый  не встретит ‘таю, которому  никто  не
нарожает детей и  которому никто не загонит  добычу. ‚се бессмысленно,  -  и
‚олк устало закрыл глаза.

        x x x

     „ед проснулсЯ, как и  обычно, от первого луча солнца,  ударившего из-за
дальней сопки.  Њного лет назад,  когда скоротечный рак в три месЯца засушил
его старуху, он сделал этот своеобразный будильник: сменил старую, с частыми
перекрестиЯми раму на новую с одним цельным стеклом,  повесил  на  подвижных
кронштейнах в углу  избы, долго вымерЯЯ разворот и наклон, большое зеркало и
передвинул  кровать  так, чтобы  первые отблески  солнца попадали  точно  на
подушку. ’ак он и  жил  по  солнцу, с каждым годом все больше  возвращаЯсь к
простоте стародавней сельской жизни. Џосле того, как он ушел на пенсию после
сорока лет работы главным  егерем местного заповедника, он перестал бывать и
в ближайшем городе, лишь  изредка навещал старых друзей, доживавших свой век
на таких же, как и  его,  хуторах, затерЯвшихсЯ в  густых северных лесах. €з
достижений цивилизации был у него только  спутниковый телефон, привезенный и
насильно подаренный  внучкой  -- Њарией, как  чувствовала, что не  пройдет и
полгода, как в столичной квартире раздастсЯ звонок и непривычно слабый голос
прохрипит: "Џриезжай,  внуча, пожалуйста, что-то менЯ  совсем  скрутило".  €
приехала,  бросив учебу и работу, и  выходила,  и  задержалась: "‚се равно в
институте академический отпуск на год. Џоживу Я тут у тебЯ до  осени. •орошо
здесь, покойно".
     „ед улыбнулсЯ, как ребенок, уворачиваЯсь от  солнечного зайчика. Љаждое
такое  утро,  начинавшеесЯ  с   Яркого  солнечного  лучика,  добавлЯло  „еду
настроениЯ  и  сил. Ћн с каким-то смущением вспоминал  жалостливый призыв  к
внучке: "Ќадо  же  так растечьсЯ!"  - и старалсЯ мелкими  знаками вниманиЯ и
заботы загладить свою кажущуюсЯ вину. ‚от  и сегоднЯ он тихо встал, запустил
дизель автономной  электростанции,  растопил  голландку, остывшую  за  ночь,
вскипЯтил на электрической плите чайник, сварил овсЯнку и два  Яйца и только
после этого пошел будить Њарию.
     Џосле  легкого  завтрака  они по сложившейсЯ  традиции  отправились  на
лыжную  прогулку,  котораЯ  с  каждым  днем  становилась  все  длиннее -  по
дедовским  силам.  Ѓыло не  очень холодно  и снег мерно  скрипел под лыжами,
легкий ветерок сдувал  маленькие снежинки с елей  и они искрились на солнце,
медленно опадаЯ на землю.
     - Ќу-ка, внуча, посмотри, что это там впереди, на тропе.
     - Ћй, дед,  давай сюда, - закричала ЊариЯ, склонившись  над попавшим  в
капкан ‚олком, чуть припорошенным снегом и провалившимсЯ  в ласковое забытье
окоченениЯ.  ЊариЯ  скинула варежки,  потрогала  нос ‚олка, приподнЯла веки,
радостно воскликнула: "†ивой!"
     - Ќу что делают,  сволочи, - „ед недовольно качал головой, рассматриваЯ
капкан, - говорил Я тебе, что какие-то чужие в наших краЯх объЯвились, шваль
городскаЯ, а ты не верила. „авай, подсоби.
     „ед  вытащил  из-за спины  из-за поЯса небольшой топорик, без  которого
никогда не ходил в лес - всЯкое в жизни бывает! - вставил между полукружьЯми
капкана, с усилием разжал.
     - Џерехвати. „ожимай до земли, сейчас легче пойдет. „а осторожнее, руку
не наколи.
     Ћни освободили лапу  ‚олка,  тот от боли  из-за  смещениЯ  на мгновение
пришел в  себЯ, приоткрыл глаза,  увидел  склонившеесЯ над ним обеспокоенное
лицо Њарии, напомнившее ему что-то очень далекое и полузабытое,  но хорошее,
и, успокоенный, опЯть провалилсЯ в пропасть.
     -  ‡доров, бродЯга, - ласково сказал „ед, - как же нам тебЯ до  хаты-то
дотащить? „авай, ЊариЯ, так. Ѓеги  домой,  прихвати санки, ну  ты знаешь,  в
сарае, и  дуй обратно. Ђ Я здесь посторожу. ‚еревки  не забудь, - крикнул он
уже вслед удалЯющейсЯ девушке.
     - ‚от ведь зверюга, - говорил „ед  двумЯ  часами позже, сидЯ на лавке в
доме и тЯжело отдуваЯсь, - в самой  силе, лет шесть-семь, наверно.  ‚  былые
времена сказал бы, что волк, а сейчас не знаю, что и думать, - продолжал он,
наблюдаЯ,  как  ЊариЯ,  пристроив  ‚олка  на  толстом  стеганном  коврике  у
голландки, осторожно прощупывает  его поврежденную лапу. - Ќу  что там? - не
выдержал он.
     -  Џохоже,  перелома нет,  может быть  трещина и  мышцы распухли, но на
разрывы не похоже, так, очень сильный удар.
     - ‚озьми  в  сенЯх пару узких  дощечек,  так, чтобы по всей длине лапы,
захватываЯ сустав, да перебинтуй потуже. ЋклемаетсЯ!
     - Ђ он не пообморозилсЯ? - спросила ЊариЯ.
     - €нтересный  вопрос, - протЯнул „ед, - никогда  как-то не задумывалсЯ.
‘ам уши, нос, да  и руки обмораживал, было дело, но со зверьем как-то всегда
другие   проблемы  были.  •м,  действительно  интересно.   ’ы  его   осмотри
повнимательнее, не только больную лапу, может, и вправду что не так.
     -  ‚олчок!  -  раздалсЯ  вскоре  радостный  крик Њарии,  котораЯ  вдруг
бросилась обнимать зверЯ, чуть не целуЯ его. - „ед,  „ед, это  он, Я же тебе
рассказывала. Ќу тот, Џоследний, который еще из зоопарка пропал, года четыре
назад. ‚от и шрам у него на задней правой лапе, вот подойди, пощупай, так не
видно, старый уже, затЯнулсЯ, и шерсть вокруг наросла, Я же сама и зашивала,
он  тогда  забралсЯ  за  стол  в  кабинете,  стал выбиратьсЯ,  ну бутылка  с
раствором  со  стола и упала, разбилась, а  он  испугалсЯ, рванулсЯ  и лапку
порезал.  Ђ как вырос-то, раздалсЯ! Љрасавец мой! Ќу вылитый отец. ’от  тоже
был  хорош, особенно когда вечерами кругами по вольеру носилсЯ, думал, никто
не  видит.  Ќо Я  как-то увидела,  потом  специально  иногда  задерживалась,
посмотреть -  красиво! Ђ этого Я сама из соски выкормила,  с самого  первого
днЯ, он мне теперь что сыночек. ‚олчок, Я тебЯ опЯть выхожу, ты не волнуйсЯ,
но  только  уже никуда не отпущу, будешь при мне да „еде, здесь тебе  хорошо
будет, никто тебЯ не обидит, и лес рЯдом.

        x x x

     ‚олк  выздоравливал  тЯжело и долго.  ‚ былые годы  он  бы, наверно,  и
вниманиЯ  большого  не  обратил  на  травму - ну  болит,  поболит-поболит  и
перестанет,  первый  раз  что  ли,  а мышцы побитые,  так они на ходу только
быстрее разойдутсЯ. Ќо сейчас он захандрил, лежал целыми  днЯми у печки, как
болонка, лишь  изредка, по надобности,  выходЯ на двор. €  лес, начинающийсЯ
почти  от самого  дома, роскошный,  девственный, не  испорченный  людьми, не
привлекал  его,  даже  промелькнувший как-то  раз  на опушке  заЯц  лишь  на
мгновение  задержал  его  взор, ‚олк  развернулсЯ и,  понурив голову, побрел
обратно  в дом, поскреб  когтЯми дверь, подождал, расслышав  шаркающие  шаги
„еда, когда  тот впустит  его, и  отправилсЯ прЯмиком на свой коврик. Љаждой
утро „ед с Њарией,  отправлЯЯсь на лыжную прогулку, звали его с собой, но он
закрывал глаза, будто спит, и они оставлЯли его. ЊариЯ постоЯнно осматривала
его, сгибала и разгибала поврежденную лапу, с  которой давно уже снЯли шину,
трогала  нос, зарывалась  рукой  в шерсть, прослушиваЯ  сердце, и недоуменно
отходила: "Ќичего не понимаю!" „ед спокойно  наблюдал  за этой суетой: "‘амо
образуетсЯ!" - и изредка подзывал  ‚олка к себе,  клал его тЯжелую  голову к
себе на колени и начинал не спеша перебирать пальцами шерсть у него за ухом.
‚олку это было  приЯтно,  от  этого  он  начинал злитьсЯ на себЯ, отдергивал
голову и хмуро возвращалсЯ на свое место. "ѓордый", - посмеивалсЯ „ед.
     Ќо  как-то  раз, в начале  марта,  выйдЯ из  избы,  ‚олк  вдруг  уловил
неожиданно  свежий запах травы, сохранившейсЯ  под снегом  и  обнажившейсЯ в
проталине на Ярком,  по-весеннему теплеющем солнце. € вот зажурчала капель у
дома,  и синички  тут  как  тут слетелись на  выброшенные  Њарией крошки,  и
деловитый поползень, скользЯ вниз головой по Яблоне, начал выстукивать песню
возрождающейсЯ жизни. ‚олк с изумлением  оглЯнулсЯ  вокруг, поднЯл  голову и
резко  взвыл, но это был радостный  весенний вой,  им  в былые времена самцы
призывали самок  и  возвещали последнюю совместную  охоту  ‘таи.  Љак  будто
пелена спала с его глаз, он задорно рванул  в лес, держась накатанной лыжни,
и, обежал  всю округу,  приветствуЯ всех жителей  леса  - и белок,  начавших
нескончаемый  хоровод  на  елЯх,  и отощавших, в поблекших пижамах барсуков,
боЯзливо высовывавшихсЯ из своих нор, и лосей, уныло  сдирающих кору с осин,
и снегирей,  с веселым щебетом поклевывавших сморщенную рЯбину. "џ вернулсЯ,
но сегоднЯ Я сыт и потому добр! ‘ весной вас всех! Њного корма вам и хорошей
добычи", - кричал он на ходу  и обитатели леса свиристели, цокали, хрюкали и
мычали в ответ, благодарно и дружелюбно.
     ‚  этот  день  он еще зашел в дом. ЊариЯ заохала:  "ѓде тебЯ носило,  Я
совсем изволновалась", - а „ед схватил обеими руками за  морду и, раскачиваЯ
ее из стороны в  сторону,  стал приговаривать: "€  кто  это  всю нашу  лыжню
порушил! ‚от мы ему зададим!" - но не  удивилсЯ, когда ‚олк, съев свой ужин,
выпросив добавку и вылизав миску, отправилсЯ не  на привычное место у печки,
а поскребсЯ о дверь, выскочил во двор, пометалсЯ немного, выискиваЯ место, и
в конце концов улегсЯ  под навесом над поленицей дров, на просохшей земле, с
подветренной стороны.
     - Ћжил, давно пора, - довольно усмехнулсЯ „ед, - весна....
     ’еперь он каждый день обегал свою новую территорию, каждый раз расширЯЯ
ее, и накопленный за зиму жирок перетекал в  мышцы,  вместе с силами  пришел
кураж. € вот уже он  несетсЯ по полю  за зайцем и его последний писк говорит
‚олку,  что все в порЯдке, он такой же, как и прежде, и ‚олк, разодрав зайца
и  напившись  впервые за  долгое времЯ  свежей крови,  принимаетсЯ  носитьсЯ
кругами,  как ошалевший от первой случки  двухлеток, а  после долго собирает
пропитавшийсЯ кровью снег, отпиваЯсь.
     ‚ этот день он загнал еще одного зайца, что было против правил - он был
сыт, прихватил  его  зубами за шею, забросив за спину, и  отправилсЯ  домой.
ЏоскребсЯ в дверь, степенно зашел и положил зайца у ног „еда.
     -  ’ы пошто  животину  зарезал? Ќет,  ну  ты  глЯнь, -  рассмеЯлсЯ „ед,
обращаЯсь к Њарии, - ведь даже шкурку не повредил!
     - ќто он свою долю принес, - ответила ЊариЯ, - что делать-то будем?
     - „елать будем рагу из зайца, хоть и  отощавший  по весне зайчик, а все
равно хорошо, давно себЯ не баловал. Ђ все спасибо ‚олчку, добытчик!
     „ед разделал зайца, швырнув голову  ‚олку,  которую тот, сытый, унес  к
себе  под навес - законнаЯ долЯ,  распЯлил  шкуру  на треноге - пригодитсЯ в
хозЯйстве, и принЯлсЯ объЯснЯть Њарии, как готовитсЯ рагу.
     ‚ечером, выйдЯ до ветру, „ед подошел к  ‚олку: "Ќу, ты шельмец, но  все
равно - спасибо. “ менЯ бы рука не поднЯлась, а ты грех с души снЯл."
     …ще  недели через две  ‚олк, окончательно войдЯ в форму,  загнал оленЯ.
Ћлень  был молодой  и обессилевший  после  снежной зимы,  да и  стадо как-то
безвольно сдало его на заклание, даже не пытаЯсь соразмерить свой бег с его.
‚олк легко  отрезал,  забежав вперед, отставшего  оленЯ  от  стада, заставил
развернутьсЯ  и  еще  какое-то  времЯ  гнал  его   по  направлению  к  дому,
развлечениЯ  ради,  и  в конце  свалил,  в  четком прыжке  перерезав  шейную
артерию.  Ћн всласть напилсЯ крови и потрусил к дому. „ед  с Њарией возились
на  дворе, радуЯсь  погожему  дню.  ‚олк осторожно  прихватил  зубами  рукав
короткого полушубка Њарии и потЯнул в сторону леса, затем подскочил к сараю,
ударил лапами по санкам и сделал короткую пробежку назад, по своим следам.
     -  ‘мотри, зовет  куда-то, - сказала ЊариЯ, - может опЯть кто  в капкан
угодил, а он вспомнил.
     -  Ќет, -  ответил „ед,  -  он бы тогда  нервничал, а он  спокоен, даже
весел. ’ы возьми санки-то, да прогулЯйсЯ  с ним  на лыжах. “ тебЯ  одной это
шибче получитсЯ.
     —ерез три часа, когда „ед, изнервничавшись, уже  нацепил  лыжи, готовый
идти на поиски, на пригорке у дома показалась ЊариЯ, согнувшаЯсЯ пополам под
грузом санок с оленем.
     - Ќу, учудил, думала - не доволоку, - чуть  позже  говорила она, тЯжело
отдуваЯсь, -  тЯну, а  сама думаю - сейчас  брошу,  потом думаю, нет, вот до
того пригорочка добреду -  и там брошу, а с пригорочка вниз - полегче. ’ак и
доволокла.
     - „аешь, ‚олчок!  - восхищенно говорил „ед. - Ѓраконьер, чистейшей воды
браконьер! џ таких сорок лет по округе вылавливал. ‘кажи спасибо, что сейчас
на пенсии. Ќо хорош! ‚ одиночку завалил! ’ебе бы нескольких таких же в ‘таю,
навел бы шороху на всю округу.
     “же  поздно вечером, после утомительной разделки  оленЯ  „ед  задумчиво
сказал Њарии:
     -  Ђ ведь  это  он не долю  принес.  „олЯ подразумевает  равенство.  ’ы
вносишь, Я вношу, мы равны.  Ќет, это он  нас под свое крыло взЯл, слабых  и
неразумных, подкармливать начал, охранЯть будет, если не дай Ѓог что. ‚ожак,
по природе своей, по духу - ‚ожак. Ђ ‘таи нет. Џоследний, говоришь? Ќе хотел
бы Я быть Џоследним.

        x x x

     Ћн засек их задолго по поЯвлениЯ. ‘начала издалека донессЯ тихий мерный
хруст наста, потом ветер принес вонь обильно смазанных сапог, запах давно не
стиранной одежды и  еще чего-то,  свЯзавшегосЯ в  памЯти ‚олка  с  капканом,
потом  на  дальнем пригорке выросли они сами. €х было трое, с закинутыми  за
плечи ружьЯми, с небольшими рюкзаками. ѓлаварь, высокий, худой, сутуловатый,
осторожно повел их к дому.
     ‚олк  подскочил к  двери дома, поскребсЯ, влетел в  комнату и несколько
раз крутанул головой в сторону леса.
     -  ‚олк  уже  давно  не заходил в дом,  - задумчиво  протЯнул „ед, -  и
никогда не был таким нервным. —то-то случилось, ЊариЯ.
     Ћн подошел к окну и долго всматривалсЯ в приближающиесЯ фигуры.
     - Њожет, запереть дверь? - предложила ЊариЯ.
     - ‘ какой стати? …сли это нормальные люди, то будет глупо, а если лихие
- не поможет, только хуже будет. Ђвось пронесет. Ќо как-то нехорошо на душе,
- последнее, впрочем, он не произнес вслух.
     „ед вышел на  крыльцо, в  ожидании, ЊариЯ нервно  перебирала тарелки на
столе,  не знаЯ,  чем занЯтьсЯ, ‚олк же  внешне успокоилсЯ,  лег на коврик у
голландки и прикрыл глаза.
     - Ѓудь здоров, добрый человек, - раздалсЯ с улицы скрипучий голос.
     - € вам того же, коли не шутите, - спокойно ответил „ед.
     - —то, даже в  избу не пригласишь? Ќе  по понЯтиЯм  получитсЯ, - весело
встрЯл другой голос, совсем молодой.
     - Ќу отчего же, заходите. —ем богаты - тем и рады.
     Ќа крыльце  немного потопали, сбиваЯ  снег с сапог, потом  копошились в
сенЯх,  скидываЯ  сапоги и раздеваЯсь, и вот уже вслед за „едом в избу вошел
ѓлаварь.   ђедкие,   слегка   приглаженные   пЯтерней   волосы,   маленькие,
настороженные глазки, быстро обшарившие комнату, и какаЯ-то неестественность
в  левой  руке, безвольно  свисавшей вдоль  тела. ‡а ним ввалились  два  его
спутника. Ћдин - действительно  совсем молодой,  в шапке золотистых давно не
стриженных   кудрей,  с  румЯнцем,  двумЯ   блюдцами  алевшим  на  щеках,  в
расстегнувшейсЯ  до  середины  груди  рубашке, как  будто клокотавшаЯ в  нем
молодаЯ удаль рвалась наружу - Њолодой; другой - Явно старше, за тридцать, с
землистым грубым  лицом,  с двумЯ лучистыми перстнЯми, татуировкой синевшими
на  узловатых  пальцах,  зЯбко  куталсЯ  в меховую  жилетку, надетую  поверх
свитера, - “рка.
     - Џривет, молодуха, -  сказал  ѓлаварь замеревшей  от  страха  Њарии  и
ощерил редкие желтые  зубы в  подобии улыбки, -  принимай гостей. —то-то мне
твоЯ фотокарточка знакома, или встречались где?
     - „а мы местные, - ответила ЊариЯ, - разве  что в  городе. „а  Я и там,
почитай, полгода не была.
     - Њестные - это хорошо, - протЯнул ѓлаварь, - да вы, ребЯта, проходите,
не стеснЯйтесь, - обратилсЯ он к своим, все еще  настороженно переминавшимсЯ
с ноги на ногу в дверЯх с дробовиками  в руках, - хозЯева добрые, песик, как
и дед, на ладан дышит, вишь, даже головы не поднЯл. ‘ейчас перекусим, а там,
глЯдишь, еще что-нибудь  каждому обломитсЯ, - ухмыльнулсЯ он,  - ‚ишь, какаЯ
молодуха ЯдренаЯ, на всех хватит, - но смотрел при этом на „еда, изучающее.
     Ђ  „ед смотрел  на карабин,  который  ѓлаварь,  опустившийсЯ  на лавку,
держал перед  собой,  уперев  прикладом в пол.  Ћн  знал этот  карабин,  сам
подарил  его  соседу,  такому  же  егерю, на пЯтидесЯтилетие,  несколько лет
назад,  памЯтнаЯ  табличка  в  виде параллелограмма поблескивала  на  правой
стороне приклада. "‡начит, у него они уже были", - просто отметил „ед.
     - ’рое с  ружьЯми - многовато, -  продолжал размышлЯть  „ед,  - лет  бы
тридцать назад,  разметал бы всех, несмотрЯ на пукалки, да чего там, сами бы
не сунулись, трусливый народец. Ќо надо же что-то делать!
     - Њожет, чайку с дороги? - спросила ЊариЯ в тщетной надежде.
     - —ай - не водка, много не выпьешь, - забалагурил Њолодой.
     - „а у нас и нет, - смутилась ЊариЯ.
     -  ’ы дурочку  не строй, -  жестко  сказал тот,  что постарше, - волоки
быстро, - и надсадно закашлЯл.
     - Џринеси, там, в шкафу, в твоей комнате, - проворчал „ед.
     ЊариЯ скрылась в соседней комнате. ѓлаварь медленно  поднЯлсЯ, поставил
карабин за  лавку к  стене и последовал за  Њарией, бросив на  ходу: "Џомогу
хозЯйке, а то ведь не донесет, сколько нам надо, да и осмотрюсь."
     - „вое - уже легче, - подумал „ед и громко  сказав,  - а чаек все же не
помешает, - двинулсЯ к плите, где рЯдом, на стене, висела двустволка, по его
обычаю, зарЯженнаЯ.
     Ћт выстрела задребезжали стоЯвшие на полке чашки, несколько дробинок со
звоном срикошетили от чайника и  электроплиты, но основной зарЯд кучно вошел
в правый бок „еда, развернул его, уводЯ вздернутую к винтовке руку, и тЯжело
бросил на пол.
     - ’ы чего, с ума сошел? - завизжал Њолодой.
     -  ‘ейчас бы вместо него на полу корчилсЯ, недоумок, - прошипел “рка и,
бросив винтовку, подскочил к „еду, занесЯ ногу длЯ удара, - падаль!
     ‚се, что  произошло  дальше,  занЯло  несколько секунд.  ‚олк  дождалсЯ
момента.  Ћн,   как   всегда  молча,   одним  прыжком,   даже  не   привстав
предварительно,  долетел  до  стрелЯвшего  и   вонзил  клыки  во  внутреннюю
поверхность бедра опорной ноги. Љлыки легко пробили одежду и крушили мышцы и
сосуды, сойдЯсь на кости, а тело все находилось в воздухе, поворачиваЯсь как
на  оси и  увлекаЯ “рку  вниз, к  полу. Љогда  задние  лапы ‚олка  коснулись
твердой  поверхности,  он  уже  полностью развернулсЯ и, разомкнув  челюсти,
оказалсЯ лицом к  лицу со вторым, Њолодым, который от растерЯнности никак не
мог поднЯть винтовку, зацепившуюсЯ ремнем за лавку.
     -  Ќе-е-ет! - завопил он,  когда окровавленнаЯ разверзнутаЯ пасть стала
надвигатьсЯ на  него, застилаЯ  свет, и даже не попыталсЯ защитить шею. Љрик
вылилсЯ алым потоком,  а ‚олк уже стоЯл посреди комнаты, крепко уперев лапы,
и  не мигаЯ смотрел  на ѓлаварЯ, медленно, по  сантиметру,  приближающему  к
нему, поблескиваЯ ножом в правой руке.
     ѓлаварь  на глазах  преображалсЯ. —уть разгладились морщины  на  лице и
подровнЯлись сгнившие зубы - и вот перед ‚олком предстало навеки ненавистное
лицо ‘мотрителЯ,  но и  затем - удлинилась щетина и завитки волос на  руках,
вытЯнулись резцы,  утолщились  ногти, челюсти  с носом, срастаЯсь,  выдались
вперед. "Ћборотень! - озарило ‚олка. - ‚олкодлак!" Ќо страха  не  было в его
сердце и он, поминаЯ отца, собралсЯ на главную битву.
     - ќто ты, приЯтель, - тихо прорычал  ‘мотритель,  - как же Я  сразу  не
разглЯдел. ‚етошкой прикинулсЯ. •итер! €  корешей моих положил. Ќо они твоих
повадок  не знают, -  он  бросил  взглЯд на  перерезанное  горло  Њолодого и
чему-то удовлетворенно  усмехнулсЯ, -  не знали, а  Я  знаю, только  вот эти
знаниЯ мне  дальше, к  сожалению,  не потребуютсЯ. ’ы же  Џоследний.  Ќу же,
вперед. Ќе бойсЯ. ќто не больно.
     Ћн ждал удара в горло или плечо и, когда передние лапы ‚олка еще только
отрывались от  пола, быстро поднЯл правую руку на уровень плеч, почти прижав
к груди  кулак с выставленным вперед ножом. Ќо ‚олк  прыгнул ниже, он просто
сбил  ‘мотрителЯ с ног, ударив его в  солнечное сплетение, и запоздалый удар
ножом   вниз   лишь  рассек  воздух.   Џока  ‘мотритель,   как  после  удара
боксера-тЯжеловеса, летел к стене и, ударившись о косЯк, заваливалсЯ на бок,
‚олк отскочил назад и  повторил  прыжок. Ќа этот раз  он раздробил  запЯстье
правой руки и нож сам выпал из потерЯвших волю пальцев.
     -  ’воЯ взЯла, - хрипел ‘мотритель, с трудом восстанавливаЯ дыхание и с
ужасом глЯдЯ на раздробленную кисть, вокруг  которой быстро растекалась лужа
крови. - ќй, ЊариЯ, так ведь  тебЯ, кажетсЯ, зовут, быстро перевЯжи менЯ. Ќе
бойсЯ, здесь уже все кончилось. Ѓыстрее!
     ’ут он встретилсЯ глазами с ‚олком и страх волной, от враз закоченевших
ступней,  покатилсЯ по нему, залил липким и  влажным промежность и вылилсЯ в
хриплый  вой:  "’ы не сделаешь этого!" ‚олк долго глотал кровь,  пока бьющий
толчками  фонтанчик в пасти не иссЯк, потом подошел  к  “рке,  свернувшемусЯ
вокруг разорванной ноги и от потери  крови почти не дышавшему. ’от посмотрел
затуманивающимсЯ взглЯдом на ‚олка и покорно подставил шею.
     „ед  умирал,  прижав руку к развороченному выстрелом боку и навалившись
на нее всем телом, как будто надеЯсь остановить кровь. ‚олк подошел к нему и
посмотрел на него долгим грустным взглЯдом.
     - ’ы идешь в „олину ‘мерти, старик, - неожиданно услышал „ед угасающим,
навсегда сливающимсЯ с природой сознанием, - ты прожил славную жизнь, увидел
взрослыми детей своих детей и погиб в битве. Ќемногим так везет.
     - ’ы прав,  ты нашел нужные слова. ‘пасибо тебе, - сказал он, смотрЯ на
Њарию, горестно застывшую в дверЯх, - за Њарию спасибо.
     - Џрощай, старик, мне было хорошо с тобой.

        x x x

     ‘ледователи поЯвились  ближе к  полудню.  ЊариЯ, отложив  тЯжелый  лом,
которым  она долбила промерзшую землю, посмотрела на тЯжело переваливающийсЯ
джип и скорбно кивнула ‚олку: " ’ебе пора, сейчас здесь такое начнетсЯ..."
     ‚олк еще  раз прислушалсЯ,  вопросительно  посмотрел на Њарию:  "‚се  в
порЯдке?" - не уловил в ее облике никакого страха, только горечь, обдумал ее
совет и, коротко кинув: "Џрощай!" - потрусил к лесу.
     ЊариЯ  долго смотрела ему вслед, прислушиваЯсь к усиливающемусЯ  скрипу
машины.
     - „аже не обернулсЯ! - подумала она, но без обиды.
     ‘ледователи были мужиками молодыми, хваткими  и балагуристыми. ‘оскочив
с джипа, они на минуту замерли, Явно восхищенные статью Њарии, а затем, едва
ли  не   похлопываЯ   ее  пониже   спины,  предложили  проводить   к   месту
предполагаемого,  по их словам,  преступлениЯ. "Џочудилось девушке! —его  не
придумаешь, сидючи в этакой глуши!" - читалось на их лицах. Ќо они притихли,
войдЯ в  дом,  сразу  наткнувшись  взглЯдом на „еда, прибранного,  с горЯщей
свечкой в  сложенных  на груди  руках,  лежащего  в чистом,  чуть  сероватом
исподнем на обеденном столе.
     -  ѓосподи помилуй,  -  выкинул  из  подсознаниЯ один из  следователей,
постарше, и,  нашарив  взглЯдом темную  икону  в правом, рЯдом  с покойником
углу, перекрестилсЯ.
     - „а-с, расслабились на природе, - произнес тот, что помоложе, - ну что
ж, рассказывайте.
     -  ‡ашли  как-то  трое.  Љакие?  —то  их  описывать,  сами  увидите,  -
следователи в  изумлении трЯхнули головами, - с оружием, вон оно  в углу все
свалено. Ќе с добром пришли, сразу было понЯтно, да и с оружием у нас тут, в
заповеднике, так  не разгуливают. „едушку  застрелили, - слезы непроизвольно
потекли у нее из глаз, - ничего,  Я сейчас успокоюсь. Ћн хотел свою винтовку
схватить,  да видно  не  успел. —то  со мной?  „а ничего, испугалась  только
сильно.  Ђ с этими? „а  вы  сюда ступайте,  -  сказала им  ЊариЯ,  - так вам
понЯтней будет, - и отвела их на ледник.
     - ‚ы  их  что,  собаками затравили? - спросил потрЯсенный  следователь,
разглЯдываЯ вынесенные из  ледника и  сложенные рЯдком трупы, и встревоженно
оглЯнулсЯ вокруг.
     - Ќет, это все ‚олчок. Ћн их зарезал.
     - Љто такой?
     - ‚олк, самый настоЯщий, у нас тут жил с начала зимы.
     -  Ћдин  против троих  да  с  таким арсеналом, -  с сомнением  протЯнул
младший из следователей.
     - ѓражданка, хватит нам сказки рассказывать, - строго сказал старший, -
волков давно нет, только такие и остались, - кивнул он на лежащие тела.
     - ‡ачем же вы так нехорошо о волках? - обиделась ЊариЯ.
     - ‘мотрите, -  закричал  младший  и ткнул пальцем в  сторону леса, - ну
зверь!
     ‚олк сидел не просто на пригорке,  он выбрал еще и  слежавшийсЯ высокий
сугроб, он сидел  на  задних лапах, уперев  вертикально  передние, расправив
плечи и гордо поднЯв голову, немного развернув ее от приезжих.
     -  ќтот  мог,  -  прошептал  третий,  врач, -  как  топором  по глоткам
прошелсЯ, первый раз в моей практике.
     - ќх, сейчас бы винтарь, снЯть его, - возбужденно воскликнул младший.
     - „а как вы можете! - ЊариЯ бросилась между следователЯми и ‚олком, как
будто те и вправду  начали целитьсЯ.  -  Ќе из-за того, что  менЯ  спас, что
люблю Я его, в конце концов, он же - Џоследний!
     - Ђ вы откуда знаете? - поинтересовалсЯ старший.
     - џ сама его выкормила, из соски.
     - € где же?
     - ‚ столице, в зоопарке, - устало сказала ЊариЯ.
     - —его только не намечтают  девушки, особенно в таком медвежьем углу, -
подумал старший, но вслух сказал, - ладно, суду все Ясно, пройдемте в дом.
     ‚ечером, после долгих формальностей, старший  протЯнул Њарии протокол и
запись ее  показаний:  "Ќадеюсь,  этого хватит, постараемсЯ не дергать вас в
город."  ‚рач отдал  Њарии свидетельство о  смерти  „еда: "Њожете  хоронить.
„авайте  мы  вас в  город  подбросим,  там  и  похороните.  Њашина  большаЯ,
ужмемсЯ."
     - „а нет, спасибо. џ уж здесь, рЯдом с бабушкой и мамой.
     - Љак же одна?
     - Ќичего, Я сильнаЯ.
     ЊариЯ вышла их проводить и, пока младший следователь и врач разбирались
в машине, старший задумчиво, тщательно подбираЯ слова, проговорил:
     - ‚се не  так просто. Ћн, - следователь мотнул головой в сторону ‚олка,
по-прежнему изваЯнием возвышавшегосЯ на том  же месте, - конечно, молодец, и
тебЯ  защитил,  и  бандитов  порезал,  но  он  нарушил  закон,  нет-нет,  не
человеческий, природный, Ѓожий. ‚едь  ты посмотри, у животных, живущих рЯдом
с  человеком, Я не имею  ввиду змей, рыб, ты понимаешь,  так  вот,  на  этих
животных наложен запрет - никогда не убивать сознательно человека, запрет на
вкус  человеческой  крови.  €  они этот  закон  в большинстве  своем  блюли,
медведи,  тигры, те же волки уходили от столкновениЯ с человеком, даже когда
были  заведомо  сильнее, даже понимаЯ, что от человека исходит много бед. Ќо
иногда, редко, к счастью, поЯвлЯлись звери-людоеды.  ђаз нарушив запрет, они
уже не могли остановитьсЯ. € они уже не разбирались,  кто прав, кто виноват,
кто хороший, кто плохой,  все длЯ них были добычей, желанной добычей. Ѓоюсь,
что и этот  не остановитсЯ. Њне  бы, по-хорошему, надо было всех оповестить,
потом облава и -  конец. Ќо что-то мне запали в душу твои слова о Џоследнем.
Ќе могу. ђука не подниметсЯ. Џусть живет. ќй, долго вы  там копатьсЯ будете,
темнеет уже, - раздраженно крикнул он.
     - Ќу что, прощай, ЊариЯ, - переминались следователи возле машины, -  не
страшно здесь одной оставатьсЯ?
     - Њне теперь ничего не страшно.
     - ‘ таким-то защитником! - младший, хохотнув, кивнул в сторону ‚олка.
     - Ќет, он уйдет, Я думаю, как вы уедете, так и уйдет. Ќе длЯ того же он
рожден, чтобы всю жизнь просидеть сторожем у бабьей юбки.
     - Ђ длЯ чего же? - поинтересовалсЯ врач.
     - Ќе знаю. „а и он сам, наверно, не знает.
     - Ђ сама чем заниматьсЯ будешь?
     - Ћбратно в столицу уеду.  Њне институт закончить надо. Ђ дальше  - как
получитсЯ.
     Њашина, засветив фары,  медленно отъехала от дома. ЊариЯ, проследив  их
выезд  на  дорогу, вернулась  в дом,  постоЯла  немного  у  дверей  и  потом
решительно задвинула засов.
     ”ары  на мгновение вырвали  из сумерек ‚олка.  Ћн встал,  развернулсЯ и
большими  прыжками помчалсЯ в лес, прочь от дороги, прочь от дома, прочь  от
людей.

        —асть седьмаЯ

     Ћн нашел ее -- свою  ’ерриторию, ’ерриторию своего отца, ’ерриторию его
племени.  Ћн  пересек очередную  реку,  не  очень  широкую,  он  встречал  и
побольше, пересек по последнему,  дрожащему под лапами льду, когда откуда-то
с верховьев уже нессЯ грохот освобождающего весеннего взрыва, и едва вступив
на  землю,  замер. Љакое-то неведомое ранее чувство умиротворенности и покоЯ
ласковым  облаком  обволокло  его, пропитало,  дошло до  самого сердца.  Ћн,
удивленный, обернулсЯ назад и серое пЯтнышко белки, мерно  покачивающейсЯ на
ветке  сосны  на  другом  берегу реки, вдруг  вспыхнуло в  мозгу  путеводной
звездой. Ћн  медленно побежал вперед, наполненный  робким  поначалу чувством
мистического узнаваниЯ, как будто он много лет  жил  на этой земле  и теперь
вернулсЯ  после долгого  отсутствиЯ. …му  был  знаком  и  этот  дуб,  надвое
расколотый молнией, и эта  речушка, застывшаЯ в ожидании сигнала  от старшей
сестры, чтобы сбросить зимнее одеЯние и  зажурчать  радостной песней, а  вот
там, у далекой пока сопки, почти у самой подошвы, если взЯть немного вправо,
напротив  трех сосен, растущих из одного корнЯ  -- не спутаешь, других таких
нет -- есть  отличнаЯ, большаЯ, сухаЯ пещера, лучшего  логова  длЯ волчицы с
малыми волчатами не найти.
     € птицы,  порхавшие вокруг  в предвкушении весны, и звери, те,  которые
могли укрытьсЯ в безопасной высоте деревьев, приветствовали его.
     -  „обро пожаловать  на  родную ’ерриторию,  Ћдинокий ‚олк!  Ћтцы наших
отцов передали нам памЯть о тебе и мы рады, что ты вернулсЯ!
     Ћн не разубеждал их. ‚ыпали годы, не было плена, не было клетки, жизнь,
чуть запнувшись, мерно потекла вперед, как столетиЯ до этого.

        x x x

     Ќо чем дальше, тем чаще стала на него наваливатьсЯ беспричиннаЯ  тоска.
‘таЯ  ли ласточек,  весело кувыркаЯсь,  просвистит в воздухе, стаЯ ли  белок
рыжим   всполохом  пронесетсЯ  по  деревьЯм,  стадо   ли  кабанов,  блаженно
похрюкиваЯ, развалитсЯ в своей купальне -- ‚олк прервет свой бег, застынет в
безжизненной неподвижности,  устремив  пустой  немигающий взглЯд  куда-то за
пределы этого мира.
     - Ђ дальше что? ‡ачем Я? ѓде мой путь? -- рвали душу вопросы.
     € ближе к полнолунию  какаЯ-то неведомаЯ сила приводила его на  границу
его  ’ерритории,  в  горы  на  восходе, он  долго  стоЯл на  высоком  утесе,
вглЯдываЯсь в бесконечную даль, и заводил свою песню.
     - ’оскует, - говорили обитатели леса и благоговейно стихали.

        x x x

     Ќебольшой  автобус, рассекаЯ темноту светом фар  и тЯжело переваливаЯсь
на колдобинах, медленно полз по дороге,  огибающей  горную  грЯду. ‘туденты,
заполнившие автобус не столько сумками, сколько бренчанием гитары и громкими
песнЯми, подгонЯли водителЯ:  "„авай, давай! Љончилась практика! ќх, хорошее
было времечко! Ќо -- домой, домой, домой!"
     €  ЊариЯ, после смерти  „еда вернувшаЯсЯ в  столицу  и  переведшаЯсЯ на
дневное отделение института, тоже горланила песни вместе со  всеми и кричала
в промежутках: "„омой, домой, домой!"
     ‚друг водитель остановил автобус, выключил фары и протЯнув руку куда-то
вперед и вверх, тихо сказал: "‘мотрите! Џервый раз такое вижу."
     ‚о внезапно наступившую тишину ворвалсЯ леденЯщий вой, наполнивший души
какой-то неизбывной первобытной тоской.
     ‘туденты  вывалились  из  автобуса  и задрали  головы  вверх. Ќад  ними
возвышалсЯ  огромный обрывистый  утес,  на  который  облокотилась  разбухшаЯ
желто-краснаЯ луна. € на фоне этой луны,  многократно увеличенный ее лучами,
так, что казалось,  будто  он  заполнЯет полнеба, высилсЯ ‚олк. Ћн вытЯнулсЯ
вверх,  так,  что  передние  лапы,  грудь,  шеЯ   и  морда  образовали  одну
вертикальную линию, и устремив взглЯд к тому, кто выше  всех,  изливал  свою
мольбу и давал обет.

        x x x

     џ уйду,
     Ќо вернусь.
     џ уйду,
     чтоб понЯть.
     џ найду.
     џ пойму.
     € тогда
     Я приду.
     € тогда
     Я вернусь.
     Џотому
     что найду.
     Џотому
     что пойму.
     џ вернусь.
     џ пойму.

        x x x

     € тут взорвалсЯ еще один крик.
     - ‚олк! ‚олк! ‚ернись! џ люблю тебЯ, ‚олк!
     ЊариЯ протЯгивала к нему руки, но ‚олк даже не посмотрел вниз.
     Ћн,  окончив свою  песню, смотрел только  вдаль, обозреваЯ  бесконечные
пространства, которые ему предстоЯло пройти.

        x x x

     „олог и безостановочен был его путь. Ћн покрывал всех попадавшихсЯ сук,
но ни с одной не задержалсЯ, даже на день, а если кто и пыталсЯ увЯзатьсЯ за
ним, то прогонЯл, злобно щерЯ клыки.
     Ћн пересекал огромные равнины, переваливал через высокие горные хребты,
переплывал  речушки.  Ѓольшие  реки  переходил  по  льду,  а  летом  находил
непонЯтное  творение людей -- четыре  блестЯщих твердых ниточки,  лежащих на
толстых   обрубках  деревьев,   по   которым  иногда  проползали  гигантские
грохочущие змеи, и, проследив их  путь, находил место,  где они перебирались
через реку.
     €  везде он спрашивал -- у орла в небе, у соболЯ на дереве, в медведЯ в
лесу: "Ќе видели ли вы моих братьев?"
     € всегда до него доносилось: "Ќет".

        x x x

     —етыре вехи было на его пути на восход.
     ‚ один жаркий июньский день необъЯтное плоскогорье отвесно  стекло вниз
и  скрылось в  беспредельной -- на холод, тепло и восход  --  водной  глади.
„олго металсЯ ‚олк по берегу в поисках спуска, пока не наткнулсЯ на речушку,
каскадами сбегавшую вниз, осторожно пробралсЯ по  самому краюшку и ступил на
небольшую, усеЯнную мелкой галькой отмель в устье. „ва смешных набитых жиром
мешка с  маленькими, как игрушечными, передними лапками встревоженно поднЯли
головы,  тонким свистом  подзываЯ двух  детенышей,  которые белыми пушистыми
шариками покатились под защиту их тел.
     - Ќе волнуйтесь! џ пришел как друг! -- крикнул им ‚олк.
     Ћн  подошел к самой  кромке воды и  напилсЯ.  ‚ода была очень студеной,
необычайно чистой и вкусной, как в озерцах на ледниках высоко в горах.
     - ќто Љрайнее Њоре? -- спросил он у нерпы.
     - Ќет, не Љрайнее  и даже не море. …сть у  него  границы  и нет из него
выхода в беспредельность океана. € в том наша главнаЯ скорбь.

        x x x

     ‚се реки несли свои прозрачные воды на холод в окружении гор. ‹ишь одна
мутноватым потоком вырвалась на равнину и устремилась на восход. € вдоль нее
положил свой путь ‚олк.
     Ћн   почуЯл  море  задолго,  по  наполненному  простором  ветру,   чуть
сдобренному островатым  ароматом  гниющих водорослей.  Ќизкий, пологий спуск
вынес его на  отмель, на десЯток прыжков от воды покрытую дарами прилива  --
спутавшимисЯ  клубками  водорослей,  кусками  дерева, проморенными океанской
водой до  одинакового темно-коричневого  цвета, отмытыми до  снежной белизны
костЯми. ‹егкий туман колыхалсЯ  над водами, заслонЯЯ горизонт, но к  вечеру
он ненадолго  поднЯлсЯ  и  вновь  ‚олк увидел необъЯтную водную  ширь --  на
холод, тепло и восход.  Ќо вскоре  туман опЯть  пал на море, спасаЯ ‚олка от
созерцаниЯ бесконечности.
     ‚ода была горько-соленой и чуть  мутноватой, вероЯтно от близости устьЯ
большой реки.
     € здесь, на отмели  в  бухте чуть дальше на холод,  он встретил братьев
тех смешных мешков с жиром, которых несколько месЯцев назад оставил скорбеть
на прекрасном озере.
     Ћни  были  чуть другими,  буровато-серыми  в мелких  темных  пЯтнах,  и
держались  кучкой, залежкой особей  на двадцать, не  считаЯ  детенышей,  что
почему-то понравилось ‚олку.
     - џ приветствую вашу ‘таю. џ пришел как друг, - сказал ‚олк.
     - Њы  тоже рады приветствовать тебЯ, - ответил  самый старый из племени
ларга,  - давно мы не слышали  таких  почтительных  слов. Љ сожалению, мы не
знаем, кто ты, и никогда не встречали твоих братьев.
     - ЊенЯ зовут ‚олк, Џоследний ‚олк, и Я ищу моих братьев по всей земле.
     - „а, по всей земле, - повторил его слова вожак, - в море твоих братьев
нет.
     -  Ќо Я  встречал  ваших  братьев и все  они  мечтали о  море,  которое
потерЯли или которого не знали. ќто -- море?
     - „а, это -- море.
     - ќто -- Љрайнее Њоре?
     - Ќет, это не Љрайнее Њоре. ‘тарики рассказывали мне, молодому, как они
уходили на льдинах  или  по  льду,  как  получалось,  на  восход. ’ам  лежит
благословеннаЯ землЯ, там прекраснаЯ охота, там  в устьЯх  рек  от  рыбы  не
видно дна, сколько не нырЯй, и не встретишь двуногого.
     - Ђ вы там не были?
     - Ќет. џ слишком стар, а молодые считают, что здесь достаточно добычи и
страшно им двинутьсЯ в путь навстречу неизвестному.

        x x x

     „олгие месЯцы пробивалсЯ ‚олк на холод, переваливаЯ через хребты, часто
скользЯ по поверхности ледников, дробЯщихсЯ по краЯм в крупные,  в полко