        Ђ.ѓардари. џдерный принц

---------------------------------------------------------------
<!--
 &copy; Copyright Ђ.ѓардари
 &copy; Copyright Ћльга ѓладышева
-->
 ЊнениЯ и отзывы присылайте по адресу <a href=mailto:glad@nspl.ioffe.rssi.ru>glad@nspl.ioffe.rssi.ru</a>
 Date: 9 Aug 1998
---------------------------------------------------------------

        ‚место введениЯ

           <i>Ѓыть может, был праздник, не знаю наверно,
           Ќо только все колокол, колокол звал.
           Љак мощный орган, потрЯсенный безмерно,
           ‚есь город молилсЯ, гудел, грохотал...
           € понЯл, что Я заблудилсЯ навеки
           ‚ слепых переходах пространств и времен.
           Ђ где-то струЯтсЯ родимые реки,
           Љ которым мне путь навсегда запрещен...
                                  (Ќ.ѓумилев )</i>

     Ћднажды  погожим  майским  днем,   аккурат   в   годовщину
празднованиЯ  днЯ Џобеды, в одном калифорнийском аэропорту, где
необъЯтных форм дамы щеголЯют в майках и коротеньких  шортиках,
а  выставленные  напоказ  кривоватые  волосатые  ноги некоторых
представителей сильного  пола  наглЯдно  демонстрируют  родство
человека   с  гориллой,  поЯвилсЯ  странный  человек.  Ќа  фоне
всеобщей раскованности и летней полуобнаженности  он  выделЯлсЯ
подчеркнутой официальностью и консервативностью. ‘ан ‘аныч, так
звали  этого  человека, хоть в душе и ощущал себЯ странствующим
художником, бредущим по свету под дырЯвым зонтиком, однако счел
должным поЯвитьсЯ в Ђмерике одетым  в  строгую  черную  тройку.
’акие  тройки  раньше  носила  европейскаЯ  интеллигенциЯ, да и
сейчас  они  не  редкость  в  профессорско-преподавательских  и
научных  кругах  ђоссии.  €так,  костюм  выдавал принадлежность
нашего героЯ к научному миру.  ‚  девЯностых  годах  российские
ученые   получили   возможность   бесконтрольного   общениЯ   с
зарубежными коллегами  и  беспрепЯтственных  поездок  по  всему
земному   шару,   чем  кандидат  (а  по-американски  -  доктор)
биологических  наук  „рагомиров   Ђлександр   Ђлександрович   и
воспользовалсЯ.
     “томительный  двенадцатичасовой  перелет  из  праздничной,
гулЯющей, салютующей ветеранам Њосквы  над  хмурым  архипелагом
заснеженных  островов  ‘еверного ‹едовитого океана благополучно
сменилсЯ  солнцем,  дробЯщимсЯ  в  радужную  пыль  в   фонтанах
аэропорта   ‘ан-”ранциско.  ђоссиЯ  с  ее  светлыми  слезами  и
хмельным весельем осталась далеко  позади  за  мрачной  пеленой
студеного  океана,  и теперь перед взором ‘ан ‘аныча лежала еще
не открытаЯ им  Ђмерика.  „уша  ‘ан  ‘аныча  ликовала  и  пела,
прокручиваЯ   по   кругу  привЯзчивую  мелодию  шлЯгера  "Hotel
‘alifornia", а сам он едва заметно  пританцовывал.  Ѓезусловно,
‘ан  ‘анычу  хотелось  веселитьсЯ  и  прыгать,  как  делал  это
вырвавшийсЯ  на  свободу   из   деревЯнного   собачьего   гроба
эрдельтерер,  проскуливший  весь  полет  в  багажном  отделении
самолета, но, считаЯ себЯ человеком положительным  и  солидным,
‘ан ‘аныч не мог себе этого позволить.
     ЉалифорниЯ    не    была   конечным   пунктом   следованиЯ
„рагомирова, в этот же день он должен был добратьсЯ до Ђризоны,
где готовилось открытие конференции "—еловек, ‡емлЯ, ‚селеннаЯ"
и где на завтра был назначен его доклад. ‘амолет до Ђризоны ‘ан
‘анычу бронировали американские коллеги из “ниверситета и,  как
это  водитсЯ,  выезжаЯ  поездом  из  ‘анкт-Џетербурга в Њоскву,
„рагомиров не знал не только  каким  рейсом  и  в  какое  времЯ
должен  будет  покинуть ‘ан-”ранциско, но даже - какой компании
самолет доставит его в Ђризону. „лЯ снЯтиЯ  этих  вопросов  ‘ан
‘анычу  надо  было  совсем  немного  -  сделать один телефонный
звонок, однако все оказалось не так-то  просто.  …ще  не  успев
адаптироватьсЯ  в  новом  и странном мире с бесшумно скользЯщим
дорожками длинных  коридоров,  с  ползающими  по  мЯгкому  полу
переходов   всегда   счастливыми   американскими  детишками,  с
удивительными скульптурами, собранными как будто  из  заводских
заготовок, „рагомиров безнадежно запуталсЯ в лабиринте входов и
выходов  аэровокзала,  так  непохожего на нормальный компактный
российский аэропорт,  с  ожидающими  вылета  сидЯщими  плотными
группами пассажирами, со столь популЯрной шваброй на веревочке,
ЯвлЯющейсЯ  пультом  дистанционного  управлениЯ, со звучащей со
всех сторон привычной русской речью. ‘ан ‘анычу пришлось  долго
бегать  с чемоданом наперевес сначала в поисках телефона, потом
в поисках окошечка, где любезнаЯ девушка продавала  таксофонные
карты,  без  которых  телефон  не желал работать, и, наконец, в
поисках нужной авиакомпании. Ћсновательно выдохшийсЯ ‘ан  ‘аныч
добралсЯ  до  выхода  к  самолету  в  тот  самый  момент, когда
пассажиров уже приглашали на посадку.
     ‹айнер, ревущий сердито, как огромный потревоженный шмель,
вырулил на взлетную полосу. Ћт него по полю сотнЯми  фиолетовых
светлЯчков   разбежались  сигнальные  огни.  ‘амолет  готовилсЯ
взлетать. Ќадрывно жужжа, он набирал  обороты,  но,  видно,  не
добрал. Ѓеспомощно опустив закрылки, под огорченный выдох сотни
пассажиров   лайнер  покатил  к  аэропорту.  Љомандир  экипажа,
пытаЯсь  шутить,  объЯснил,  что  главное  -  не  взлететь,   а
благополучно  приземлитьсЯ.  Ќесомненно,  в чем-то он был прав.
—ерез  гофрированную   кишку   трапа   пассажиров   вернули   в
распластанное блюдце аэровокзала.
     ‚оспользовавшись непредвиденной паузой, ‘ан ‘аныч помчалсЯ
к телефону.
     - Hello. - Џриветливо ответила трубка.
     - May I speak to Karina, please.
     - This's me.
     - ‡дравствуй, Я приехал...
     - Ќу,  наконец-то... ќто просто здорово. џ ужасно рада. ’ы
где?
     - ‚ аэропорту, Я сейчас улетаю в Ђризону на конференцию.
     - “же улетаешь? ‘ейчас?
     - „а. €звини, что не предупредил заранее. Љак  всегда,  до
последней  минуты  не  был  уверен,  что вырвусь сюда. Ќе хотел
давать ложной надежды. „а Я ненадолго  в  Ђризону,  через  пару
недель вернусь к тебе.
     - „а,  да,  конечно,  да...  џ помашу тебе вслед. €з моего
окна видно, как они взлетают и садЯтсЯ.
     - •орошо. Ќе грусти, Я уже здесь, Я  скоро  вернусь  и  мы
поговорим.
     - Џоговорим...  ’олько  знаешь,  Я тебе сразу скажу, чтобы
это не было сюрпризом. џ... џ не уверена, что хочу возвращатьсЯ
в ђоссию...

     ‚ глубокой задумчивости возвращалсЯ ‘ан ‘аныч к  самолету.
Ќежданно   -   негаданно  перед  ним  встала  проблема  выбора.
Ќелегкого выбора между  ЌастоЯщим  и  Ѓудущим.  „ва  темнокожих
униформиста  с  белозубыми  улыбками  играючи  драили  огромные
прозрачные окна-стены аэропорта, за которыми круто  взмывали  в
небо  один  за  другим  самолеты.  ќкипаж  досконально проверЯл
работоспособность  всех   приборов   самолета,   информируЯ   о
результатах  своих  действий  пассажиров.  Ќевольные  слушатели
замирали,  задерживаЯ  дыхание,   при   звуках   транслЯции   и
радовались  вместе  с  командиром  экипажа  очередному исправно
работающему узлу.  Ђ  перед  взором  ‘ан  ‘аныча  между  хищным
двуглавым имперским российским орлом и белоголовым американским
сипом  стоЯла проблема выбора. Ќелегкого выбора между ЌастоЯщим
и  Ѓудущим.  ‚ыбора,  над  которым  жестким  диктатом   нависло
Џрошлое.
     Џрошлое   ‘ан   ‘аныча,  его  родной  город  долгое  времЯ
официально просто не существовал. ќто был город-призрак. …сть в
ђоссии такие города-призраки  с  многотысЯчным  населением.  Ќа
картах,  даже  самых  подробных,  вместо положенного кружочка -
леса, болота,  система  озер,  речка,  вытекающаЯ  через  дамбу
демидовских  времен,  пара  мелких  деревушек  -  и все. € если
жители окрестных городов в Ясный день видЯт на  противоположной
стороне   озера   белоснежные  корпуса  новостроек,  они  могут
справедливо полагать, что это  мираж,  другими  словами,  такой
оптический   обман.   ‚идимый  город-невидимка.  ѓосударство  в
государстве. Њаленькое такое искажение пространства и  времени.
Ќа  карту  посмотришь  -  города  нет, глаза откроешь - вот он,
городок, смотритсЯ в озеро. Ђ уж если с людьми поговоришь - еще
хуже получитсЯ.
     - ‹юбезный, куда ведет эта дорога?
     - ‚ —елЯбинск.
     - Ѓог с вами, —елЯбинск - за сотню с хвостиком  километров
отсюда и в противоположной стороне. Ђ эта дорога куда ведет?
     - ‚ —елЯбинск.
     - ‚ы что-то путаете, мы едем из —елЯбинска целых три часа.
ќто не —елЯбинск.
     - „а нет, это вы что-то путаете, это —елЯбинск. ‘просите у
кого хотите. ‚ам всЯкий подтвердит...
     € действительно, подтверждает. ’ут уже наступает искажение
мозгов.
     ‚от    в    таком   несуществующем,   скрываемом   завесой
таинственности и пеленой недосказанности, овеЯнном легендами  и
вымыслами городе ‘ан ‘анычу довелось родитьсЯ. Ћ нем и написана
эта книга.


        ѓлава 1

             <i>Њерцательные тикают пружинки,
             € осыпаютсЯ календари.
             ЉружатсЯ то стрекозы, то снежинки,
             € от зари недолго до зари...
             Љак чувствуешь чужой души участье,
             џ чувствую, что ночи звезд полны,
             Ђ жизнь летит, горит, и гаснет счастье,
             € от весны недолго до весны.
                          (‚ладимир Ќабоков)</i>

     Џочти  за  год  до  своего  визита  в  Ђмерику, с которого
началось  это  повествование,  ‘ан  ‘аныч  ездил  к  родителЯм.
‘ороковка   -  город-миф,  город-легенда  -  уникальный  город,
который длЯ всего мира существует  как  бы  в  иной  призрачной
реальности. ЋтмеченнаЯ пунктиром на картах проселочнаЯ дорожка,
волшебным   образом   превратившаЯсЯ   в  асфальтовое  шоссе  с
нескончаемыми вереницами машин  в  обе  стороны,  за  поворотом
упираетсЯ  в  два  рЯда  колючей  проволоки, с автоматчиками на
вышках и  уходЯщими  по  склону  холма  пограничными  нарЯдами.
ѓоворЯт,  лет  тридцать  назад  на юных уральских следопытов из
каслинской школы, пожелавших пройти нехоженными тропами,  чтобы
открыть  край  непуганых  зверей  и  птиц, этот пейзаж произвел
неизгладимое впечатление. Ђ  потрЯсенную  учительницу  чуть  не
хватил  истерический  припадок,  когда режимный отдел зоны стал
рассматривать невинный турпоход как шпионскую  вылазку.  ‚нутри
этой   ощетинившейсЯ   колючей  проволокой,  хорошо  охранЯемой
секретной  территории  в  самом  сердце  ђоссии   и   находитсЯ
‘ороковка.  ђаньше  въезд в ‡ону разрешалсЯ только посвЯщенным,
то есть людЯм надежным,  тщательно  проверенным  и  обЯзавшимсЯ
хранить  государственную  тайну.  Ћни, как члены масонской лиги
или средневекового клана  рыцарей  крестоносцев,  прошли  обрЯд
посвЯщениЯ  и  разве что только не кровью подписали договор. Џо
собственной воле попасть в число посвЯщенных  было  практически
невозможно,  случайных  людей ‡она не пропускала. ‘ан ‘аныч был
посвЯщенным по  рождению,  и  как  только  он  получил  свободу
самостоЯтельного  выезда  из  ‡оны, сразу стал ощущать за своей
спиной карающую  длань  режимного  отдела.  Ћднако  шло  времЯ,
порЯдки сменились, а ‡она осталась - как памЯть о прошлом и как
щит,   охранЯющий   покой   жителей   города   и   сдерживающий
разрушительный натиск внешнего мира.

     ‚  караулке  у  проходной,  в  которую  упиралось   шоссе,
отмеченное  на  местных  картах  как грунтовка, за покосившимсЯ
столом, положив тЯжелую, гудЯщую голову  на  сцепленные  замком
руки, в полудреме забылсЯ старший лейтенант ЏеретЯтько. —ас был
немыслимо   ранний,   еще   только-только  рассвело,  и  втораЯ
бессоннаЯ ночь подрЯд давала себЯ знать. ‡аканчиваЯ с  отличием
училище,  ЏеретЯтько  мечтал  о  службе  на границе, о нарЯдах,
поднЯтых по тревоге, но по злой воле рока попал в эту, тьфу ты,
прости господи, глухую дыру, где по чьей-то  придури  наставили
столбов,  да обнесли их колючей проволокой. € какой дурак будет
через эту проволоку карабкатьсЯ? „а и зачем? Ћт этой  проволоки
до  объектов еще как минимум два рЯда проволоки и не менее трех
постов вооруженной охраны. €ностранцев на объекты  в  последние
годы  возЯт  разве  что  не  автобусами...  Ђ ты служи здесь...
‘толбы да заставы. ѓраница. ’ьфу ты, прости господи... Ћт скуки
и бездельЯ пограничники искали  приключений  на  свою  задницу,
однако  шишки  сыпались  на  головы  офицеров,  и  расхлебывать
приходилось почему-то тоже им.  Ћчередной  скандал  возник  как
будто из-за пустЯка два месЯца назад, но именно сейчас механизм
разборок  набрал  максимальные  обороты  и  лишил  сна старшего
лейтенанта.
     Ђ дело было так. Ќа вверенной ЏеретЯтько  заставе  солдаты
прикормили  лосЯ. Џриучили рогатого зверЯ приходить за дармовой
горбушкой хлеба. ‹осю радость, а служивым  развлечение.  €  все
было  бы  хорошо,  если  бы  однажды... Ќе дождавшись рассвета,
разодрав в кровь ноги о звенЯщий весенний наст,  изголодавшийсЯ
лось  решил  навестить  родную  заставу.  "‘той,  кто  идет?" -
“слышал он издали. ‘лышал он такое и раньше,  однако  продолжал
двигатьсЯ,  шумно  дробЯ ледовую корку уставшими ногами. "‘той,
кто идет?" - €спуганным голосом  продолжал  вопрошать  часовой.
‹ишь шумное дыхание зверЯ и приближающийсЯ треск ледовой крошки
были  ему  ответом.  Ђ  когда  из  плотного  тумана  показалось
большое, лохматое, страшное - солдат нажал на спусковой крючок.
Ќу не умеют лоси отвечать  на  вопрос:  "‘той,  кто  идет?"  Ќе
умеют.  Љак за это с бессловесных тварей спросишь? Ќеужто сразу
стрелЯть? Ћднако факт нарушениЯ  границы,  повлекший  за  собой
применение  караулом  табельного оружиЯ, свершилсЯ. „оложили на
заставу,  там  доложили  по  инстанциЯм  и  закрутилсЯ  маховик
проверок и разборок... ‹осЯ освежевали, мЯсо засолили... ’ак бы
и   забыли   о  бесславно  погибшем  из-за  своей  доверчивости
животном,  если  бы  пограничники  не  решили  отправить  кусок
грудинки на анализ в промлабораторию.
     ‚  промлаборатории  в это времЯ болталась одна проверЯющаЯ
дама из Њосквы. „олгое времЯ город  подчинЯлсЯ  непосредственно
Њоскве,  будто  бы ЯвлЯЯсь одним из ее районов, вплоть до того,
что  Њосква  проверЯла  школьные  экзаменационные  сочинениЯ  и
утверждала   оценки  (этакаЯ  ‚ысшаЯ  ЂттестационнаЯ  ЉомиссиЯ,
только на школьном уровне). ’ак вот, приехала, значит, в  город
проверЯющаЯ  москвичка.  Ђ  в  промлаборатории,  кроме прочего,
занимались определением  количества  радиоактивных  изотопов  в
продуктах.  Џробоотборщик  моталсЯ  по  городу  и окрестностЯм,
закупал  в  разных  местах  мЯсо,  молоко   и   другие   всЯкие
употреблЯемые  в  пищу продукты, в которых затем и определЯлось
количество радиоактивных примесей. ‚ этот раз,  после  утренних
бестолковых выстрелов на заставе, разжилсЯ пробоотборщик парной
лосЯтиной,  приволок  такой  отменный  здоровый  кусок. Ќу, как
водитсЯ, грамм сто или двести от мЯсного великолепиЯ  отрезали,
в  вытЯжной  шкаф  поставили,  сжигать  начали, это чтобы потом
обработать и определить, сколько там чего лишнего.  Ћднако  еще
немало  мЯса  осталось - пограничники не пожадничали. ЏереходЯт
стрелки часов за полдень. Њосквичка смотрит на мЯсо и  грезитсЯ
ей сочный поджаренный кусочек с хрустЯщей корочкой, так что все
чаще и чаще слюнки сглатывать приходитсЯ...
     €нструкциЯ  дотошно  объЯснЯет, что делать с пробой, когда
она доставлена, но совершенно умалчивает о том, что же делать с
остатками. ‚идимо, эта инструкциЯ писалась в те времена,  когда
черную  икру  еще  грузили  бочками  и  в  каждой  бочке по два
килограмма полагалось на утруску и усушку к радости  продавцов.
Ќемного  подумали, вспомнили о законах гостеприимства и решили:
отчего же не пожарить. Џокопались в  столах,  раздобыли  масла,
соли,  луку - что где было припрЯтано - и пожарили здесь же, не
выходЯ с работы, правда, в соседнем вытЯжном шкафу.  Џолучилось
совсем то, о чем мечталось москвичке. ђазделили человек этак на
пЯть и перекусили.
     €  все  бы  хорошо,  но  самый  цирк  началсЯ, когда после
всЯческой обработки довели пробу этой  лосЯтины  до  измерениЯ.
Ѓатюшки  свЯты,  приборчик-то  чуть  ли не зашкаливает. ЊЯсо-то
"грЯзное"  оказалось.  €  где  это  мерзкое  животное   столько
радиационных отходов откопало и зачем оно, бестолковое, столько
их  сожрало?  €ли  решило  смертью  за  свою смертью отомстить?
„оложили начальству, то сообщило  по  инстанции,  и  закрутилсЯ
очередной маховик разборок.
     ‹юди поохали, повздыхали и разошлись было по своим рабочим
местам,  но  тут  вдруг  увидели,  что  москвичке совсем плохо.
Џокрылась беднаЯ  дама  крупными  каплЯми  пота,  побелела  как
погребальный   саван.   ‚от   она  уже  физически  ощущает  как
распадаютсЯ  радиоактивные  йод  и  цезий  в  ее  желудке,  как
распадаетсЯ   сам   желудок   и   вот  как,  наконец,  начинает
распадатьсЯ она сама по атомам,  по  молекулам,  растворЯЯсь  в
воздухе. Ќо ѓосподи, как хочетсЯ жить. ‘мертельно хочетсЯ †€’њ.
     - ђвотного   мне,   слабительного  мне,  -  вдруг  молнией
сверкает в ее полуразложившихсЯ от  страха  мозгах,  и  несетсЯ
московскаЯ  дама  со  всех  ног  по  лестницам  и  коридорам на
тоненьких шпильках, рискуЯ свернуть шею, в  соседний  корпус  к
медикам.  Ќикто и никогда на таких шпильках и с такой скоростью
по этим коридорам больше не бегал.  Ђ  наутро  санитарка  тетка
Ќелли,   прозваннаЯ   за   свой  шумный  и  крикливый  характер
Ѓарбанель, убираЯ места  общего  пользованиЯ,  на  весь  корпус
высказывалась о том, что она думает о москвичах в частности и о
Њоскве в целом.

     Ќенастным  летним утром ‘ан ‘аныч подъезжал к ‘ороковке. “
вертушки    контрольно-пропускного    пункта,    подстраховываЯ
уставшего   ЏеретЯтько,   тоскливо   глЯдЯ   в   окно,  дежурил
сверхсрочник. €з-под лихо сдвинутой  на  бок  фуражки  смотрели
чуть  раскосые  глаза,  солдатиков  в  ‡ону почему-то старались
присылать   из   ‘редней   Ђзии,    наверное,    чтобы    после
сорокаградусной   жары   они  на  собственной  шкуре  в  легком
солдатском обмундировании ощутили,  что  такое  сорокаградусные
морозы.  ‹евый  глаз  сверхсрочника все времЯ как-то болезненно
щурилсЯ, и создавалось впечатление,  что  солдат  рассматривает
всех  через винтовочный прицел. € если на гражданке этот взглЯд
доставлЯл ему много  неприЯтностей,  то  на  пропускном  пункте
прищуривающийсЯ, оценивающий взглЯд оказалсЯ столь уместен, что
многие новобранцы даже стали копировать его.
     ‡а  окном из серых, низких, брюхом цеплЯющихсЯ за верхушки
деревьев, туч мерно и монотонно моросило. €з-за поворота дороги
показалось мутное пЯтно, которое по  мере  приближениЯ  принЯло
очертаниЯ   вишневых   "жигулей".   ‘крипнули  тормоза,  машину
протащило  юзом  по  мокрому  асфальту.   „верца   со   щелчком
распахнулась,  и  наружу  выкарабкалась  нескладнаЯ  долговЯзаЯ
фигура, причем обе ноги в добротных ботинках попали точнехонько
в самую середину лужи.
     - Ђх,  черт,  кто  же  так  останавливает?   -   ђаздалось
незлобивое ворчание.
     - Ќеужто  попал?  €звини,  старик,  совсем  забыл,  что ты
всегда попадаешь.
     - „а ладно уж...
     ’щательно выбираЯ  место  длЯ  ног,  человек  не  торопЯсь
выбралсЯ   из   лужи.  "€стинный  журавль,"  -  всматриваЯсь  в
неудачника, усмехнулсЯ  сверхсрочник.  "†уравль"  оглЯнулсЯ  на
лужу  и  на  машину: "„ействительно, мог бы и обойти, и как это
менЯ угораздило? Ќу да видно, если уж не везет, то не везет  во
всем."   ‚   предательски  хлюпающих  ботинках  он  двинулсЯ  к
проходной. Џолы его длинного незастегнутого  пальто  беспомощно
болтались,  а  длинные  тонкие  пальцы  нащупывали  документы в
хлопающей о бедро сумке.  Ћтрешенный  взглЯд  был  направлен  в
задумчивую  даль, и было видно, что все мысли ‘ан ‘аныча, а это
был именно он, витают где-то там в неземных пределах.
     Ћтличительной  чертой  ‘ан  ‘аныча   было   то,   что   он
существовал как бы сразу в двух мирах. …го земнаЯ, материальнаЯ
часть безусловно находилась в обычном, нормальном, земном мире,
в  то  времЯ  как  его  душа  или какаЯ-нибудь инаЯ субстанциЯ,
определЯющаЯ сущность человека, в виде  бесприютного  пилигрима
достигала немыслимых высот или забиралась в бездонные глубины в
поисках  чего-то  такого,  только  ей и понЯтного. ‚от вроде бы
сидит человек за праздничным столом в компании родственников, а
внимательнее  присмотришьсЯ  -  человека-то  и  нет.  ’о   есть
несомненно,  ‘ан  ‘аныч сидит, и ест и пьет, и даже отвечает на
вопросы, как правило, с запаздыванием и невпопад. ЉажетсЯ,  что
вопрос,   достигнув   его   ушей,   затем   совершает  какой-то
долгий-долгий путь до того  блуждающего  во  вселенских  мыслЯх
пилигрима,   который  и  ответит-то  только  затем,  чтобы  его
оставили в покое, а не  отвлекали  ерундой  по  пустЯкам.  …сли
проЯвить настойчивость, то можно попробовать собрать ‘ан ‘аныча
по кускам, то есть заставить пилигрима вернутьсЯ к праздничному
столу, но, как правило, долго удержать его в таком состоЯнии не
удаетсЯ.  ‘кладывалось впечатление, что у ‘ан ‘аныча мозг живет
своей особой,  не  поддающейсЯ  контролю  извне  жизнью.  Џорой
друзьЯ  заставали  ‘ан ‘аныча за странным занЯтием: он мысленно
разговаривал  сам   с   собой   и   при   этом   едва   заметно
жестикулировал.  Ќа  легкое  подтрунивание  „рагомиров  отвечал
старой шуткой, что, мол,  всегда  приЯтно  поговорить  с  умным
человеком. Њозг ‘ан ‘аныча работал днем и ночью вне зависимости
от наличиЯ или отсутствиЯ мирских дел. Ђналогично компьютеру он
бралсЯ просчитывать задачи, правда, не численные, а научные или
жизненные, и дальнейшего вмешательства человека практически уже
не  требовалось. …сли ‘ан ‘анычу удавалось заинтересоватьсЯ тем
или иным вопросом, то можно  было  быть  уверенным,  что  через
определенное   времЯ   странствующий   в   море  идей  пилигрим
подготовит нужное решение или сообщит о том, что длЯ  получениЯ
результата   данных   Явно  недостаточно.  ‘амое  смешное,  что
пилигриму было совершенно безразлично, на какой  вопрос  искать
ответ.  ЋчереднаЯ загадка могла относитьсЯ к чему угодно, то ли
к проблеме зависаниЯ арочных протуберанцев в солнечной  короне,
то  ли  к  вопросу  взаимоотношений  в  рабочем клубке друзей и
серпентарии  единомышленников,  то  ли  к  работе  итальЯнского
кофеварочного  автомата  в условиЯх российской инфлЯции... Ђ то
бывает  же  такое:  в  самый  разгар  инфлЯции   поставили   на
железнодорожном   вокзале   автомат,  наливающий  чай,  кофе  и
капуччино при опускании монеты. Ќо мы же не в €талии живем.  Ќа
какую  монету  его  можно  запрограммировать,  если  российский
монетный двор не успевает штамповать деньги с той скоростью,  с
которой  они  обесцениваютсЯ?  ќта загадка решилась сама, когда
‘ан ‘аныч подошел поближе к иностранному  автомату.  Ћказалось,
что  не  надо запихивать монеты в щель, чтобы получить желаемую
чашечку. ђЯдом с этим импортным детищем прогресса стоЯла баба в
платке, котораЯ принимала деньги и после  этого  сама  нажимала
нужную  кнопку.  Ќу  что  тут  после этого скажешь... €так, ‘ан
‘аныч, как типичный ученый, умудрЯлсЯ существовать сразу в двух
мирах, поэтому, как правило, по  земле  ходил  некий  биоробот,
автоматически  стереотипно  реагирующий на все земное. ЋсновнаЯ
же, главнаЯ часть ‘ан ‘аныча болталась где-то там, в  неведомой
дали.

     ‚даль  по склону холма вдоль вспаханной полосы, обнесенной
стеной колючей проволоки, в серую плотную пелену тумана  уходит
пограничный  нарЯд. ‘горбленные силуэты в мокрых, лоснЯщихсЯ от
влаги плащ-палатках медленно петлЯют по тропинке между валунов,
сереют и таЯют  в  мутной  хлЯби.  Ќервный  свист  стоЯщего  на
разъезде  поезда перекликаетсЯ с ленивым перебрехиванием собак.
Ќе  ко  времени  разбуженный  старший   лейтенант   рассерженно
вглЯдываетсЯ  воспаленными глазами в тоненькие трепещущие в его
грубых руках бумажки, выискиваЯ нужную фамилию.
     - „ра, „ра, „ра, „раго, „рагонравов, - беззвучно шевелЯтсЯ
губы, подобные двум  ленивым  гусеницам.  ‚друг  тень  сомнениЯ
мелькает  в  его  воспаленном мозгу и мутный взглЯд упираетсЯ в
раскрытый паспорт: - ’ьфу ты, напасть...  „рагомиров  Ђлександр
Ђлександрович.  —тоб  тебе  пусто  было...  -  ЌепонЯтно к кому
адресуЯсь,  выругалсЯ  он  сквозь   зубы.   -   „раго,   „раго,
„рагомиров...  -  и  бумажки  опЯть  беспомощно затрепыхались в
непослушных пальцах.
     ‘ан ‘аныч  покорно  ждал  решениЯ  своей  участи,  стоЯ  у
вертушки  под  неусыпным  прицельным наблюдением сверхсрочника,
вспоминаЯ, как в последний раз прощалсЯ с мамой через два  рЯда
железной  сетки,  разнесенной  на  пару метров. ‚ его последний
визит ‡она выпустила его, но не пропустила ее, поскольку беднаЯ
старушка в суматохе сборов впопыхах взЯла не тот документ.  ‘ан
‘аныч  даже  не  смог  обнЯть ее на прощание. ‘ожаление об этом
долго заставлЯло болезненно сжиматьсЯ  сердце.  ЉакаЯ  страннаЯ
штука  -  жизнь,  между людьми существуют невидимые нити, порой
неощущаемые,  порой  мучительно   вибрирующие,   особенно   при
расставаниЯх.   ‘ан   ‘аныч  углубилсЯ  в  странное  ирреальное
состоЯние раздумий и размышлений, спрЯтавшись, как  гусеница  в
кокон,  от  всего  белого  света.  …му  стало  безразлично  все
окружающее, и  даже  липкаЯ  холоднаЯ  сырость  мокрых  ботинок
казалась лишь досадным недоразумением.
     - Џропустить,  - скомандовал ЏеретЯтько, метнув враждебный
взглЯд как на  визитера,  так  и  на  ни  в  чем  не  повинного
сверхсрочника.
     €нструкциЯ требовала дотошного изучениЯ документа не менее
одной  минуты,  поэтому  сверхсрочник  придирчиво  рассматривал
паспорт ‘ан ‘аныча и его самого. ‘верхсрочник  отметил,  что  в
облике  ‘ан  ‘аныча  было  что-то  шведское, напоминающее о тех
временах, когда скандинавские  племена  ‘еверной  ђуси  еще  не
перемешались  ни  со  славЯнами,  ни  с  татарами. евелюра ‘ан
‘аныча, еще не сильно поредевшаЯ от тЯжелой умственной  работы,
была  белой  со  слегка  золотистым  отливом,  как  у  северных
мутантов. ‚едь известно, что первобытный человек слез с  пальмы
у  экватора  и при этом имел карие глаза и черные, как вороново
крыло, волосы. ‘ветлые волосы и глаза  приобрели  люди  ‘евера,
возможно,  чтобы лучше маскироватьсЯ в зимних снегах. ѓлаза ‘ан
‘аныча, так нравЯщиесЯ  окружающим  его  женщинам,  были  цвета
недозрелого крыжовника. ’олстые стекла очков делали их большими
и  выразительными. Ћдно времЯ ‘ан ‘аныч носил контактные линзы.
Ћднако однажды его семилетний сын умудрилсЯ выпить  раствор,  в
который  на  ночь  погружались  эти  линзы.  ‘ан  ‘аныч  ужасно
перепугалсЯ за здоровье ребенка и с тех пор стал носить  только
очки. „рагомиров был высок, неплохо сложен, в нем чувствовалось
что-то мощное, северное, но любовь к сидЯчей работе сделала его
сутуловатым,  а  витание  в  неведомых  сферах  добавило  в его
движениЯ некоторую заторможенность  и  нескладность.  …сли  ‘ан
‘аныч  наливал  чай,  то  последний  всегда норовил просочитьсЯ
через крышку кому-нибудь на колени. €ли если на  сухой  дорожке
существует   только  одна  небольшаЯ  лужа,  то  не  приходитсЯ
сомневатьсЯ,  что  ‘ан  ‘аныч,  идЯ  мимо,  обЯзательно  в  нее
попадет, причем так, что умудритсЯ забрызгать всех окружающих.
     ‘верхсрочник придирчиво сличал черты фотографии ‘ан ‘аныча
с чертами  оригинала.  Љак  ни  странно  - они совпадали. ‚ это
времЯ оригинал представлЯл собой нечто совершенно отрешенное от
этого мира и чуждое всему земному.  …го  открытое  лицо  своими
довольно  правильными  неброскими  чертами  немного  напоминало
застывшее  изваЯние,  однако  сверхсрочнику  удалось  в  глазах
увидеть  тщательно  скрываемую  боль,  боль смертельно раненной
души. Ћт сквознЯка хлопнула дверь, ‘ан ‘аныч вернулсЯ  с  небес
на  землю,  и  его лицо осветила приЯтнаЯ улыбка, непробиваемой
ширмой закрыв от посторонних взглЯдов внутренний мир.
     ‘верхсрочник пролистал паспорт от корки до  корки,  изучил
прописку,  семейное  положение,  количество  детей  и военкомат
приписки, глЯдЯ через винтовочный  прицел  своих  глаз.  Ќичего
криминального не обнаружил.
     - Ќу  что,  похож?  ‚се  в  порЯдке?  Њожно идти? - ‘легка
осипший голос раннего визитера звучал весело, и  саркастическаЯ
улыбка мелькнула под пшеничными усами.
     ‘олдат,  кивнув, сурово вернул документы и нажал на педаль
глухо заскрипевшей вертушки.
     - €звините  за   причиненное   беспокойство,   прощевайте,
бывайте  здоровы,  -  ‘ан  ‘аныч  картинно расшаркалсЯ, хлопнул
дверью и петлЯющим зайцем, прыгаЯ через  лужи,  побежал  к  уже
перебравшейсЯ внутрь ‡оны ожидавшей его машине.
     "€  черт  поймет этих столичных пижонов,- размышлЯл, снова
погрузившись в тишину, сверхсрочник, - еще минут пЯть  назад  Я
был  уверен,  что  он сегоднЯ удавитсЯ, ан нет, уже кривлЯетсЯ.
Џо-моему,  если  тебе  плохо,  так  лучше  уж   плачь,   а   не
пританцовывай.  •отЯ..."  “силившийсЯ  за  окном  дождь  дробно
застучал в карниз окна.
     Њотор взревел, и машина рванулась с места,  поднЯв  стеной
выше  ветрового  стекла  застоЯвшуюсЯ  на дороге воду. "Ќу вот,
наконец-то и  дома...  -  думал  ‘ан  ‘аныч.  -  џ  вернулсЯ...
‡дравствуй, ‘ороковка."

     <i>†изнь вернулась так же беспричинно,
     Љак когда-то странно прервалась.
     џ на той же улице старинной,
     Љак тогда, в тот летний день и час.
     ’е же люди и заботы те же,
     € пожар заката не остыл,
     Љак его тогда к стене Њанежа
     ‚ечер смерти наспех пригвоздил.
                 ( Ѓорис Џастернак)</i>

     ‘ан  ‘аныч был почтительным сыном и довольно часто навещал
родителей, однако этот его приезд в ‡ону  сопровождалсЯ  такими
странными   и  непонЯтными  событиЯми,  что  „рагомирову  порой
казалось, что все это происходит не с ним, а с  кем-то  другим.
’аинственное видение возникло в первую же ночь.
     ‘оннаЯ  тишина  стоЯла  вокруг,  когда ‘ан ‘аныч проснулсЯ
внезапно, словно  от  толчка.  Џоследние  дни  ‘ан  ‘аныч  стал
регулЯрно  просыпатьсЯ  в это бестолковое времЯ. Ќаверное, этот
передутренний час ‚севышний выделил ему  длЯ  покаЯниЯ.  Ћднако
‘ан  ‘аныч  не  торопилсЯ каЯтьсЯ и лишь охульно корил судьбу в
черствости и жестокости. Ќастенные часы хрипло прокуковали  три
раза, и кукушка со стуком захлопнула за собой дверцу. ‘ан ‘аныч
встал,  стараЯсь  не  шуметь,  открыл окно. Њучительно хотелось
курить.  „рагомиров  сел  на  подоконник,  закурил.   ’оненькой
струйкой дым потЯнулсЯ к звездам.
     ЌеземнаЯ  тоска  нахлынула на ‘ан ‘аныча. Ћчередной раз он
ощутил себЯ нелепым одиноким  путником,  бродЯщим  по  ‡емле  в
поисках  смысла  бытиЯ  и  не находЯщим оного. „олгое времЯ ‘ан
‘аныч жил как все, не задумываЯсь: училсЯ, женилсЯ, работал. Ќо
жизнь  стала  менЯтьсЯ,  и  тысЯчу  раз  правы  мудрые  древние
китайцы,  полагаЯ  самым  страшным  проклЯтием пожелание жить в
эпоху перемен. „олгожданный  ветер  перемен  всей  мощью  своей
обрушилсЯ  на  ђоссию,  крушащим  ураганом  прошелсЯ  по людЯм.
Ќаступило  Њежвременье,  которое  погребло   ‘ан   ‘аныча   под
обломками  рухнувших надежд и рассыпавшихсЯ миражей... Ћн успел
получить блестЯщее, котирующеесЯ во всем  мире,  образование  и
стать  уникальным специалистом, но у разоренной ђоссии не стало
средств на поддержание науки. Љогда на  стол  Џрезиденту  легла
бумага  за  подписЯми  тридцати  академиков, что науку в ђоссии
надо  спасать,  что  столь  мизерные  выделЯемые  науке  деньги
ввергают  ученых  в  нищету,  президент  вернул ее подателЯм со
словами: "џ этого не видел..."... …сли раньше, при  социализме,
жилье  раздавалось администрацией города в порЯдке очередности,
то Њежвременье поставило точки над "i" и в квартирном  вопросе.
Џерестройка  началась  слишком  рано,  ‘ан ‘анычу длЯ получениЯ
квартиры не хватило всего лишь одного года,  а  теперь  он  уже
твердо  знал,  что  не  получит  квартиры  никогда.  ЃесплатнаЯ
приватизациЯ  жильЯ  довершила  состоЯние  абсурда  в  жилищном
вопросе.   ‚  результате  нее  одни  получили  в  собственность
квартиры стоимостью в сотни тысЯч долларов, а другие  -  жалкие
комнатки в коммуналках. Џри этом и у тех и у других ежемесЯчнаЯ
квартирнаЯ плата оказалась практически одинаковой.
     Ћкончательно жизнь потерЯла длЯ „рагомирова смысл минувшей
зимой  в канун седьмого года перестройки, когда распалась семьЯ
и  сын  ‘ан  ‘аныча  стал  называть  папой  другого   человека.
„рагомиров ожидал, что этот другой окажетсЯ бритоголовым бугаем
в  малиновом  пиджаке  с  золотой цепью на шее, разъезжающим на
белом  "мерседесе".  Ќо  он  ошибсЯ.  ќтот  другой  зарабатывал
немного,  был  щупленький,  маленький  и плюгавенький, гордилсЯ
своей   стопЯтидесЯтилетней   родословной   от    императорских
форейторов   и,  что  самое  важное,  был  владельцем  неплохой
квартирки  в  центре  города.  ‘ан  ‘аныч   пыталсЯ   осмыслить
ситуацию,  понЯть  как же все это так случилось, как произошло,
но все его  размышлениЯ  упирались  в  шекспировское:  "‡ову  Я
смерть.  Њне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаЯньЯ,
над  простотой  глумЯщуюсЯ  ложь,   ничтожество   в   роскошном
одеЯнье..."  ’у  самую  злополучную зиму ‘ан ‘аныч не собиралсЯ
пережить, но судьба распорЯдилась иначе.

     Љ ђождеству вьюга выбелила ѓород,  и  восхищенные  деревьЯ
тЯнули белые пальцы в ажурных перчатках к дрожащему серпу ‹уны.
Џепельный  зыбкий  лунный  свет,  искрЯсь, невесомым серебрЯным
дождем  стекал  на  подвенечное  убранство  земли,  на  звонкие
ледЯные  оковы  рек и плывущие айсберги домов. ‘ветлый праздник
бродил по ѓороду,  подмигиваЯ  вечерами  из  окон  разноцветьем
елочных огней, дразнил ожиданием нового доброго и радостного.
     „олгие, неимоверно долгие студеные ночи господствовали над
полуночной   страной,  кружили  черной  тенью,  закрываЯ  мглой
небесный  свод,   скрываЯ   низкое   холодное   солнце.   †изнь
пробуждалась  задолго  до  рассвета  огоньками, загоравшимисЯ в
одиноких квадратиках окон, обиженным скрежетом первых трамваев,
потревоженных в самый сладкий предутренний  час  рождественских
грез.  €номарки  вереницами возвращались в спальные районы, а в
глубинах  кварталов  начиналась  страннаЯ,  шуршащаЯ  вознЯ.  ‚
предрассветной  мгле  темные  пугающие  силуэты  с  ободранными
сумками  склонЯлись  над  мусорными  контейнерами,  обтрепанные
бесформенные  фигуры  утренним  обходом  прочесывали площадки и
прощупывали мрачные углы.  ђазмытаЯ  тень,  почти  сливаЯсь  со
стеной,  застыла  над  подвальным  окошком - известным притоном
одичавших, но вполне,  говорЯт,  съедобных  котов.  ѓород,  как
впрочем и всЯ страна, впал в грех и нищету. Њосква хорошела, не
жалеЯ   средств   строила   "обжорные  рЯды",  возрождала  храм
•риста-‘пасителЯ и расширЯла зоопарк, надеЯсь  пиром  во  времЯ
чумы  и  именем  •риста  обеспечить  безмЯтежное  существование
редкостных животных, а заодно и правительства.  Ђ  страна...  ‚
ней   по   очереди   бастовали   шахтеры,   учителЯ,  служащие,
транспортники...  Ђстрономические  суммы  их  зарплат  миражами
таЯли,  растворЯЯсь  в  загадочной сиреневой дали на бескрайних
просторах ђоссии, не достигаЯ места назначениЯ. ‡адержка  денег
в  рЯде мест перевалила за полугодие, и счастливые, дожившие до
зарплаты люди покупали к ђождеству "ножки Ѓуша" (так прозвали в
народе американские куриные окорочка) на деньги, заработанные в
июне. "€ как вы еще живете? € на что живете? € при этом  еще  и
на  работу ходите?" € полное недоумение в глазах иностранцев. €
в ответ устало - извинЯющеесЯ: "ќто ђоссиЯ".
     ’ем не менее  ‘ветлый  праздник  бродил  по  ѓороду,  дарЯ
улыбку  новогодним  снам  и  вселЯЯ надежду в сердце. ‘ан ‘аныч
привез к Њаксу, своему единственному, по гроб жизни,  двуногому
другу,  своего  пса  по  кличке  Џринц,  единственного, по гроб
жизни, четвероногого друга. Ћн  уже  все  решил,  но  мохнатого
друга  предать  не  мог.  ‘  Њаксом ‘ан ‘аныч не виделсЯ ужасно
долго, почти полгода, и Њакс еще не знал о разводе.  ‘ан  ‘аныч
просил  Њакса приютить на времЯ пса, и врал, что из-за собаки у
него конфликт в семье. Њакс видел, что его друг врет.  Ћн  даже
видел, что ‘ан ‘аныч видит, что Њакс видит, что он врет, однако
стеснЯлсЯ спросить об этом прЯмо. ‡амечательный, все понимающий
друг,  тактично не лезущий с распросами. ‘ан ‘аныч говорил, что
‹изавета велела убрать пса из дома,  и  при  этом  поведал  ему
старую   мистерию.   ’акую   чудную   и   нелепую,   наивную  и
неправдоподобную,  что  тогда,  когда   ‹изавета   ее   впервые
рассказала,  он  даже  не  воспринЯл  ее  всерьез, а вот теперь
вспомнил и почему-то задумалсЯ.
     ‚от она, эта мистериЯ. „авным-давно ‹изавета,  теперь  уже
бывшаЯ  жена  ‘ан  ‘аныча,  рассказывала:  "Ќагибаюсь под низко
висЯщей веревкой балкона, делаю шаг в комнату, поднимаю глаза и
вздрагиваю:  передо  мной  напрЯженный,  сверлЯщий,  пытающийсЯ
проникнуть  внутрь,  добратьсЯ  до самой моей сути взглЯд. ќтот
непонЯтный, неведомо какими силами вырывающийсЯ на  свободу  из
каких-то  запредельных  сомнительных глубин небытиЯ винтовочный
прицел  черных  глаз  Я  вижу   не   впервые.   Ћн   поЯвлЯетсЯ
непредсказуемо,  поЯвлЯетсЯ,  когда  его меньше всего ожидаешь,
всегда дерзкий и пугающий.
     ’олько что на балконе все было прозаически  буднично.  Љак
вчера,  как  обычно,  как  всегда... ЏалЯщее полуденное солнце.
Ћгромный город, плавающий в июньском мареве, распластавшийсЯ  у
моих ног. ‡а нагромождением крыш и башенных кранов новостроек -
шпиль  Џетропавловки,  призрачный  силуэт  загадочного ‘паса на
Љрови, опоры прожекторов стадиона,  что  на  Љрестовском,  и  в
дымке   за   ними   наползающие   друг   на  друга  многоэтажки
‚асильевского. ‘права - волнами к заливу лес. џсными  вечерами,
когда  горизонт  парит,  отсеченный  от  земли  расплескавшимсЯ
блюдцем тумана, над заливом - свет:  то  ли  Љронштадт,  то  ли
корабли идут в Ќеву.
     Љак  вчера,  как  обычно,  как  всегда... ‘тирка закончена
двумЯ рЯдами бельЯ. ЌырЯю под веревку и... передо мной  настежь
дверь   в   мир   иной.   „ва   глаза   -   сквозЯщий  холод  и
беспристрастность - взглЯд карающего верховного  судии,  и  нет
надежды,  нет  милости  в  приговоре.  „ва глаза - безжалостнаЯ
изучающаЯ внимательность и неподвижность -  взглЯд  измученного
голодом удава перед решающим броском на окаменевшую жертву. „ва
глаза  -  две  —ерных „ыры, две засасывающие воронки, способные
проглотить весь Њир. ‚зглЯд Ѓездны.
     ЊенЯ   охватывает   ужас.   •очу   исчезнуть,    скрытьсЯ,
растворитьсЯ  в  воздухе...  Ћтступать  некуда...  аг, второй,
третий... Ѓездна  нехотЯ,  с  колебаниЯми,  словно  сомневаЯсь,
схлопываетсЯ.  ‚се  опЯть  как  всегда.  Ќе вставаЯ с места мне
вилЯет обрубком хвоста мой  пес.  ’еперь  это  действительно  -
просто  мой  пес. —то же это было? —то? Ќесколько секунд назад?
—то Я видела в собачьих глазах? Ќеужто безумие? Њое безумие или
его?... Ќет ответа.
     Џес лениво  встает,  выгибаЯ  стриженую  рыжеватую  спинку
дугой,  потЯгиваетсЯ.  Ѓелые  пушистые лапки, косматаЯ голова с
большими    подрагивающими    мохнатыми     черными     ушками,
очаровательный   мокрый  нос  и  добрые  карие  собачьи  глаза.
Џреданные собачьи глаза... ‘ громким хлопаньем проносЯтсЯ  мимо
балкона голуби. ‚здрагиваю. Ќервы шалЯт, что ли?
     ЊоЯ  загадка  -  пес  по  кличке  Џринц - живет с нами уже
третий месЯц  из  своей  трехлетней  нелегкой  собачьей  жизни.
‘оседи  разбежались,  жилье и мебель поделили, осиротевшего пса
делить не стали.
     Џринц. Љакой же это  принц  -  маленький  пушистый  шарик,
забавно подпрыгивающий на четырех тоненьких ножках.
     Џринц.  •рабрый  и  безумно  бесстрашный,  молча бросаетсЯ
навстречу собаке  любого  размера.  Ћт  его  отчаЯнного  напора
овчарки   ошалело   замирают,   а  королевские  мраморные  доги
изумленно уступают дорогу. Љарликовый кавказец - окрестили  его
соседские   пацаны,   опасаЯсь   его  сурового  нрава.  ЉажетсЯ
нелепостью сей гордый дух в столь жалкой оболочке. Љак  бы  мне
хотелось,  чтоб и мой сын был столь же независим перед сильными
мира сего... Џес - сын... ‘ын - пес... ‘траннаЯ аналогиЯ...
     ‹апы мокрые, только что омытые серебристой утренней росой,
подобрал  под  себЯ,  устраиваЯсь  спать  в  кресле.  ЏрогонЯю.
Ћбиженно  гнездитсЯ  на  половичке,  сгребаЯ  последний в кучу.
—ерез пару  минут  вижу:  два  клубочка  сладко  посапывают  на
кровати:  наружный  - сын, внутренний - пес. “дивительно похожи
два лохматых друга. Џриходилось ли вам видеть собаку, котораЯ к
тарелке с мЯсом подходит боЯзливо  бочком,  а  при  виде  блина
визжит  и  лезет  из  кожи  вон  так,  что бабушка в электричке
стыдитсЯ окружающих. "Ћни же не знают,  что  не  Я  эту  заразу
воспитывала и что вообще этот зверь не мой"... Џес - сын... ‘ын
- пес... ЉружитсЯ в голове сопоставление.
     Џес  ласков  и  доверчив.  Џосле  долгой  разлуки громко и
заливисто повторЯет снова и снова, как невыносимо одиноко  жить
на  свете в разлуке с любимыми, с нежной преданностью смотрит в
глаза, словно пытаетсЯ прочитать в них обещание, что больше его
никогда ни на минуту  не  оставЯт.  Ћставшись  один,  скулит  и
плачет  как  ребенок  -  всЯ  мордочка  мокраЯ от горЯ... Џес -
сын... ‘ын - пес...
     - Џозолоти ручку, брильЯнтоваЯ. ‚се скажу тебе, красавица.
—то было - скажу, что есть - скажу,  и  что  будет  -  скажу...
‘пасибо,  золотко  мое,  теперь  слушай.  „ва  сына, два сокола
Ясноглазых у тебЯ...
     - Ћшиблась ты, цыганка... Ќе два, один...
     - Џо судьбе - два, ЯхонтоваЯ... Ћдин восьми,  другой  трех
лет...
     - ‘ыну восемь, а трехлетнего-то нет...
     - „олжен   быть,   изумруднаЯ...  ’ы,  поди,  его  еще  не
знаешь...
     - —то ты говоришь? Љак так может быть?
     - ‡начит,  напереко