свои ценности. Что тут сказать? Насколько я понял, многие из вас попали в такое же положение. И вот что я хочу вам сказать. Любой из вас, кто наберется смелости, выйдет вперед и скажет, что он готов стать последователем Короля, получит от Церкви Короля оплату всех своих долгов -- сразу и целиком. И тогда для этого человека начнется новая жизнь. Ну, как вам такой расклад? -- Расклад слишком шикарный, чтобы это было правдой, -- прозвучал все тот же скептический голос из задних рядов. Легионер встал. Это был Рвач. Видно было, что его терзают сомнения.-- Знаете, Преп, там, откуда я родом, на халяву ничем не разживешься. Так в чем же подвох, скажите? В долгах я по самые уши, готов за любую соломинку ухватиться, это дело ясное, да только я не вчера родился. Хочу выяснить все, как есть, от и до. От меня что потребуется, чтобы этот ваш Король должки мои оплатил? -- А ты разве не понял, сынок? -- ласково проговорил Преп. -- Нужно, чтобы ты пообещал стать одним из его верных последователей, чтобы поступал, как он заповедовал и нес его слово других людям. -- Ну, это само собой, само собой, -- прищурился Рвач. -- Только вы мне получше втолкуйте, что это значит "быть его верным последователем", а уж я решу, по зубам мне это дело или нет. -- Быть верным последователем, -- торжественно отвечал Преп, -- означает вот что: ты должен будешь совершить паломничество в Грейсленд, на древнюю Землю. Иначе тебя никак нельзя считать истинно верующим. И еще это означает, что должен уподобиться Королю. Самые верные его последователи прибегают ради этого к пластическим операциям, но с этим не обязательно торопиться? И... -- Минуточку, Преп! -- забеспокоился Рвач. -- "Пластическая операция" -- вы сказали? Это что же -- я должен внешность изменить? -- Ну да, сынок, ведь изменив внешность, ты меняешь и отношение к жизни, верно? Король столь многое сделает для тебя, так неужто ты не отблагодаришь его такой малостью? Между прочим, я сам сделал такую операцию, вот полюбуйся! -- и Преп гордо повернулся одним боком к аудитории, потом -- другим. -- Ну, что скажешь, сынок? -- улыбнулся он Рвачу. Рвач, не мигая смотрел на капеллана. Лицо его превратилось в непроницаемую маску. В зале воцарилась мертвая тишина. Все ждали, что же он ответит капеллану. Наконец Рвача прорвало. -- Ой нет, не могу. На меня не рассчитывайте. Спору нет, я Суси должен такую гору бабок, что ему точно хватит, чтобы в этот ваш Грязьленд смотаться, но только я лучше сам ему все верну. -- Как же это? -- ахнул Преп. -- Но почему? Что тебе так не понравилось в моем предложении? Рвач глянул на капеллана в упор и сказал: -- Вы только на меня не обижайтесь, но уж лучше в долгах сидеть, чем заиметь такое вот лицо. Зал взорвался хохотом. Дневник, запись No 307 Мой босс решил, что сосредоточившись на решении насущных задач чисто военного характера, его подчиненные сумеют забыть о проблемах внешних, и те постепенно решатся сами собой. Как я и опасался, эта его уверенность оказалась чересчур оптимистичной. Проблемы эти никуда не делись, все о них помнили ежечасно, и только и ждали, что того и гляди на роту обрушится во всей красе какое-нибудь совсем уж ужасное несчастье. На неприятности не обращали внимания только двое -- летный лейтенант Квел, который постоянно сновал по гостинице и отпускал свои загадочные комментарии, да капеллан Преп, который, как ни странно, невзирая на публичный отказ Рвача, каждый день обзаводился новыми и новыми неофитами. -- Так, новобранцы... стройся! -- гаркнула Бренди. Новенькие спешно выстроились. У большинства из них это пока получалось суетливо и неуклюже, но Бренди надеялась, что это в скором времени пройдет. А вот гамбольты передвигались и занимали свои места с подвижностью и пластикой воды, сбегающей по склону горы. Бренди была вынуждена признать: еще ни разу в жизни ей не приходилось сталкиваться с рекрутами, которые бы настолько соответствовали образу идеального легионера. -- А теперь мы с вами немного повеселимся. С сегодняшнего дня начинаем тренировки по рукопашному бою. Мне поможет сержант Искрима. Шеф-повар ротной столовой, стоящий на толстом гимнастическом мате рядом с Бренди, чьи мускулы более чем соответствовали зычному командирскому вокалу, больше напоминал миниатюрную копию человека. Однако, как вскоре предстояло в том убедиться новичкам, первое впечатление зачастую бывает обманчиво. -- Итак, сейчас я вам покажу основной прием, а затем вы попробуете его самостоятельно повторить. Добровольцы есть? Новобранцы нервно переглянулись. У них уже были случаи убедиться в том, что Бренди отличается недюжинной силой. Пара-тройка нерешительно поднятых рук... Бренди сделала вид, что не видит вызвавшихся сразиться ней, и указала на Махатму. -- Это же так просто, почему бы тебе не попробовать? Круглолицый коротышка, чей животик уже немного пошел на убыль, ступил на мат. Бренди повернулась лицом к нему. -- Сначала я покажу вам все движения медленно, -- сказала Бренди остальным. -- Это очень простой прием, но на нем основано множество других, более сложных. Смотрите, -- и она шагнула к Махатме. -- Смотрите внимательно, следите за моими движениями... -- Она резко выбросила руку перед собой и ткнула Махатму в грудь. Тот качнулся назад, стремясь сохранить равновесие. -- Хорошо, Махатма, -- сказала Бренди. -- Теперь расскажи, что сейчас сделала я, а что сделал ты. -- Вы меня толкнули, а я отступил, -- ответил Махатма, по обыкновению улыбаясь. -- Но разве противник на поле боя вам позволит вот так толкаться? Что же это ему так весело? Что ни скажешь -- все в шутку обращает! А потом еще непременно задаст вопрос, из-за которого вся тренировка может сорваться! Бренди сдержанно ответила: -- Не торопи события. Дойдем и до этого вопроса. Сейчас главное вот что: когда я тебя толкаю, ты теряешь равновесие. Тебя качает назад, вот ты и отступаешь, чтобы удержаться на ногах. На словах получается очень легко и просто. Но давай попробуем еще разок, но немного по-другому. Она шагнула к Махатме и снова ткнула его в грудь. Но на этот раз, не дав ему восстановить равновесие, Бренди сделала ему ловкую подножку, и Махатма шлепнулся на спину. -- Вот видите? -- обратилась Бренди к остальным новобранцам, -- Помешаете противнику отступить -- и ему некуда будет деться. Ему останется одно -- упасть. -- Она наклонилась и помогла Махатме подняться. -- А теперь ты испробуй этот прием на мне. -- Хорошо, сержант, -- кивнул Махатма, вытянул руку, толкнул Бренди и сделал подножку. Бренди, как и следовало ожидать, упала, но мгновенно кувыркнулась и тут же снова оказалась на ногах. -- Вот это, -- сказала она, -- вторая часть сегодняшнего урока. -- Если ваш противник умеет проделывать такие приемы, долго вам преимущество не удержать. Поэтому вы должны быть готовы к любым сюрпризам и не отступать, продолжать натиск. Ну, кто еще хочет испытать свои силы? Как правило, в этот момент на предложение инструктора откликался новобранец, что-то смысливший в боевых искусствах и на гражданке посещавший какую-нибудь секцию рукопашного боя. Вызвался один из тех, что подняли руки в ответ на первый вопрос Бренди о добровольцах. -- Хорошо, Кувалда, твоя очередь, -- миролюбиво согласилась Бренди. Кувалда вышел из строя и, приняв боевую стойку, встал напротив Бренди, пружинисто подпрыгивая на месте. Да, этот наверняка где-то тренировался, да и с мускулатурой у него было явно получше, чем у среднего новобранца. Бренди спрятала усмешку и сказала: -- Давай-ка уравновесим силы. Пожалуй, я вешу больше тебя на двадцать фунтов. (На самом деле, разница в весе составляла, конечно же, не двадцать, а все пятьдесят фунтов, но разве кто-то посмел бы с этим спорить?) Вот сержант Искрима тебе больше подойдет. Искрима занял место Бренди. Лицо его было бесстрастно. Теперь преимущество в весе было на стороне новобранца -- фунтов тридцать, пожалуй, да и руки у него были длиннее. -- Так, Кувалда, -- распорядилась Бренди, -- давай посмотрим, сумеешь ли ты применить этот прием к Искриме. Как и ожидала Бренди, Кувалда осклабился и шагнул к Искриме, явно намереваясь исполнить какой-нибудь более сложный и зрелищный прием вместо простого, показанного инструктором. Новобранец ухватил маленького сержанта за предплечье и вознамерился перебросить через подставленное бедро. Однако в следующий же миг произошло нечто совершенно непредвиденное. Что сделал Искрима, никто, похоже, не рассмотрел, но Кувалда приземлился на спину и шлепнулся при этом здорово. Искрима накинулся на него, словно коршун на добычу: коленом прижал бицепс, одной рукой сжал горло, а другую, сжатую в кулак, поднес к лицу Кувалды. -- Это -- третий пункт сегодняшнего урока, -- сказала Бренди новичкам, в ужасе взирающим на поверженного товарища. -- Никогда не стоит недооценивать соперника. Когда вы вступаете в рукопашный поединок, забудьте о том, что такое честная драка. Тут вам не будет ни правил, ни перерывов, ни очков за стиль. Кувалда решил повыпендриваться с Искримой, и вы сами видите, чем это для него кончилось. Искрима отпустил новичка, тот, пристыженный, вернулся на свое место в строю, потирая руку в том месте, где ее придавил коленом противник. -- Ну вот. А теперь, -- приказала Бренди, -- разбейтесь на пары и постарайтесь отработать показанный мной прием. Как только все отработают его, мы покажем вам другие приемы. Новобранцы разделились на пары, разошлись по матам и стали отрабатывать показанное Бренди упражнение. Естественно, у некоторых даже самые элементарные движения не получались, а другие пробовали покрасоваться и пробовали продемонстрировать более сложные приемы, нежели тот, что был показан. Самая типичная тренировка, на взгляд Бренди. Ну да, самая типичная. Если бы не гамбольты. Их кошачье телосложение все привычное делало непривычным. Получив толчок и даже подножку, они преспокойно исполняли сальто назад прогнувшись и приземлялись на задние лапы гораздо проворнее любого человека-гимнаста. Как и в случае с отжиманиями, гамбольты давали сто очков вперед любому сопернику-человеку. Остальные новобранцы это уже замечали и начали недовольно роптать. К концу выполнения упражнения многие рекруты-люди выглядели мрачно и подавленно. По мере продолжения тренировки мрачных лиц становилось все больше и больше. У гамбольтов все получалось легко и просто, и люди впадали в отчаяние оттого, что их постоянно обставляют какие-то коты, которые точно так же, как они сами, только-только расстались с гражданским житьем. Будь все, как обычно, Бренди бы знала, как поступить с любым новичком-выскочкой. В конце концов, на стороне сержанта всегда был давний, многолетний опыт и готовность ответить не любой выверт со стороны новобранца. Шлепнулись бы разок-другой в схватке с таким опытным противником, как Искрима, так у них быстро бы гонора поубавилось. Но гамбольты были настолько хороши, что Бренди сомневалась, что даже Искриме будет под силу поставить их на место. Нетрудно было догадаться, что происходящее грозило перерасти в большую, очень серьезную проблему. -- Эти Ренегаты все еще слоняются здесь, капитан, -- сообщила лейтенант Рембрандт. -- Так бы хотелось что-то придумать, чтобы избавиться от них. -- Насколько я понимаю, пока они ничего такого не вытворили, за что мы могли бы их не пускать в казино? -- спросил Шутт, постукивая карандашом по столу. Вот уже несколько дней подряд офицерская пятиминутка превращалась в изложение нерешаемых проблем. Шутту это было не по душе, но деваться было положительно некуда. -- Выгнать их можно разве что за отвратительный внешний вид, -- буркнул Армстронг. -- Но между прочим, это -- наше право. Насколько я могу судить, владелец казино на Лорелее имеет право ровным счетом на все, вплоть до убийства, а порой -- и включая оное. -- Это -- одно из следствий того, что законы тут столько лет диктовала мафия, -- кивнула Рембрандт. -- Так что выгнать из "Верного шанса" мы можем кого угодно на любом основании, какое изобретем. Но я сильно сомневаюсь, что нам удастся вышвырнуть их со станции, если только мы не поймаем их за шулерство или порчу имущества казино, или за использование фальшивой кредитной карточки. А Ренегаты ведут себя корректно, и ничего такого не делают. -- А где они остановились? -- поинтересовался Бикер. -- Быть может, можно было бы попробовать договориться с владельцем этого отеля? -- Остановились они в "Катящихся костях", -- кисло отозвалась Рембрандт. -- А это -- вотчина Максины Пруит. Вряд ли с ней можно о чем-то договориться. -- Это точно, -- угрюмо буркнул Шутт. -- На самом деле, я бы ничуть не удивился, если бы оказалось, что она помогла им разыскать Шоколадного Гарри. -- Он нахмурился. -- А ведь это забавно: сколько проблем одновременно нам создали именно посторонние! -- Ренегаты, якудза, МНС, -- перечислил Бикер. -- Да, это похоже на заговор. Но по крайней мере наш юный Суси хотя бы якудзу на какое-то время отвлек. А я могу твердо заверить вас в том, что все ваши финансовые отчеты в полном порядке. Даже если эти инспектора сунутся, они даже при самом жесточайшем аудите не найдут никаких нарушений. -- Умница, Бикер, -- похвалил дворецкого Шутт. -- В этих делах я тебе целиком и полностью доверяю. Но вот о том, что творится с Шоколадным Гарри, нам стоит позаботиться. Он превратил наш склад в военизированное укрепление, и тем самым на какое-то время обезопасил себя от посягательств, но сдерживающий фактор во все времена служил только временной мерой. К тому же сложившееся положение мешает нормальной жизнедеятельности. Когда кому-то нужно сбегать на склад за свежей батарейкой и он знает, что для этого предстоит пройти через такие препоны, он, скорее всего, предпочтет не ходить, и что же тогда получится? А получится то, что какое-то наше оборудование не будет функционировать как положено. Но с другой стороны, если мы велим Ш.Г. снять все возведенные им оборонительные укрепления, он станет легкой добычей Ренегатов. -- Порочный круг, -- вздохнул Армстронг. -- Опять нужно думать о том, как избавиться от Ренегатов. Он в сердцах ударил кулаком по подлокотнику кресла. -- Я бы предложил сцапать их, застигнув врасплох, а уж потом сочинить какой-нибудь благовидный предлог и, воспользовавшись им, вышвырнуть их с Лорелеи. А потом пусть Макс себе волосы рвет и пеплом посыпает. -- Это риск, -- отметил Бикер. -- Могут пострадать ваши люди. -- Чтобы легионеры не справились с горсткой каких-то жалких цивилов? -- проворчал Армстронг и горделиво вздернул подбородок. -- Думаю, мы бы с ними без труда управились, капитан. -- Знаю, знаю, ваши люди себя в обиду не дадут, лейтенант, -- улыбнулся Шутт. -- Но мы находимся не на поле боя, а в закрытом помещении, битком набитом гражданскими лицами, и не имеем права прибегать к применению силы всякий раз, когда нам этого захочется. Безусловно, если все прочие меры окажутся бесполезными, я обещаю вам вернуться к вашему предложению, но для начала мне хотелось бы выяснить; какими еще вариантами мы располагаем. -- Не так все просто, -- заметила Рембрандт. -- Если за всем этим стоит Максина Пруит, то избавление от Ренегатов -- это всего лишь временное облегчение. Она изыщет другой способ навредить нам. И я так думаю, она будет этим заниматься все время, пока мы будем здесь находиться. -- Вы правы, -- согласился Шутт. Он прикрыл глаза и помассировал переносицу. -- Я подозреваю, что почти все наши недавние неприятности исходят от нее, хотя и не могу этого доказать. Но если она вынудит нас реагировать на десятки всевозможных комариных укусов, она добьется свой цели: этим она измотает нас, и у нас не будет сил ответить на настоящую беду, которая может нагрянуть оттуда, откуда мы ее не ждем. Классическая партизанская тактика. -- А напрямую ударить по Пруит мы никак не можем? -- сдвинул брови Армстронг. -- Без превышения полномочий -- нет, -- покачал головой Шутт. -- И без риска причинить вред гостям станции. Для того чтобы в открытую выступить против нее, нужна очень наглая провокация с ее стороны, а Макс не настолько глупа, чтобы презентовать нам такую провокацию. Но даже если бы она и сделала нам такой царский подарок, и мы бы в итоге одержали победу, генерал Блицкриг все выставил бы, как наше поражение. -- Знаете, я вот думаю, -- рассеянно проговорила Рембрандт, -- может быть, мы тут подзасиделись? Когда мы получили это назначение, все были в полном восторге, и в принципе, если забыть о пережитых проблемах, нам тут было очень и очень здорово. Но я, например, не для того поступала в Космический Легион, чтобы казино охранять. И я очень опасаюсь того, что пребывание здесь в конечном итоге может отрицательно сказаться на боевой подготовке роты, и когда дойдет до дела, окажется, что наши солдаты обленились, разбаловались и разучились держать в руках оружие. -- Да-да, у меня тоже бродили примерно такие же мысли, -- подхватил Шутт. -- Для того чтобы разнимать пьяные драки у стойки бара и вылавливать карточных шулеров, элитное подразделение Космического Легиона, по большому счету, ни к чему. Боюсь, очень многие наши люди попросту утрачивают здесь свою квалификацию именно в силу своей невостребованности. -- Совершенно с вами согласен, -- горячо поддержал капитана Армстронг. -- С этой работой запросто бы справились гражданские. Не пытайся Пруит нам подгадить, можно было бы со спокойной совестью улететь отсюда и оставить вместо себя переодетых актеров. Добавить к ним еще несколько подготовленных охранников -- и в казино все было бы тихо и спокойно. -- Быть может, вы правы, -- кивнул Шутт, -- Единственный нюанс в этой радужной перспективе заключается в том, что Максина ни за что не уйдет со сцены. И даже если уйдет она, ее место непременно займет какой-нибудь другой мафиози. -- Круг замкнулся, -- мрачно констатировал Армстронг. -- Начинай сказку сначала. -- Не приноси это заведение такой прибыли, я бы посоветовал вам умыть руки, капитан. -- О, уверяю вас, за хорошую цену я бы его продал, не раздумывая. -- заверил Армстронга Шутт. -- Самая большая ошибка любого инвестора -- держаться за собственность тогда, когда продавать ее уже поздно. Бикер согласно кивнул. -- Однако не стоит забывать и о том, что продавать что-либо в панике, до срока также не стоит. Макс Пруит была бы вне себя от радости, если бы вы решились отдать казино за бесценок. Через полгода его владелицей стала бы она -- если не в тот же день. -- Вот-вот, готова побиться об заклад, -- подхватила Рембрандт. -- Вы бы вышли через парадный вход, а она бы вошла через служебный. -- Ладно, пока я никаких таких шагов делать не собираюсь, -- покачал головой Шутт. -- Настанет время -- тогда и будем действовать, и к тому времени мы будем в полной боевой готовности. Пока же постараемся смириться с тем, что имеем. -- Есть, сэр, -- отозвались Рембрандт и Армстронг. Вид у них обоих был совсем не веселый. -- Слишком многие происходят, -- устало и озабоченно покачал головой Клыканини. -- Это плохой быть. Один маленький ошибка моги становиться очень большой. -- Понимаю, к чему ты клонишь, -- кивнула Супермалявка. Миниатюрная легионерка только что сменилась с дежурства и еще не успела снять костюм официантки, благодаря которому могла беспрепятственно перемещаться по толпе завсегдатаев казино, не привлекая к себе внимания -- ну, кроме тех, естественно, кто хотел заказать выпивку. -- Наша рота справиться с любой бедой, когда действует сообща. А теперь Шоколадный Гарри сидит в осаде из-за этих пакостных байкеров, и чтобы пробраться на склад, нужно, считай, беспримерный подвиг совершить -- под стать взятию бастиона. И агентов этих из МНС, что на капитана компромат собрать возжелали, ты своими глазами видел. И, что того хуже, в нашей роте обосновался самый настоящий шпик. -- Тактика борьба с такой положение бывает описана в военные учебники, -- сообщил подруге Клыканини. Волтон-великан допоздна засиживался за книгами, штудировал всевозможные руководства, стремясь как можно лучше познать природу человеческую. Особенно большой интерес у Клыканини вызывали учебники по военной истории из личной библиотечки лейтенанта Армстронга. -- Крепи свой позиций против один враг, но при этом собирай силы против другой. "Тактика обороны" -- вот какой называется этот книжка. Когда читать, все простой получается, а в жизни, наверный, так не бывать. -- Да, в жизни так легко не получается, -- кивнула Супермалявка. -- Знаешь, эту фразу можно было бы сделать девизом Легиона -- по крайней мере, именно руководствуясь ею, живут многие подразделения. Нам повезло: у нас командир не такой, как все, правда, Клычина? Клыканини хрюкнул -- совсем по-кабаньи. Правда, человек, плохо знакомый с волтонами, мог бы и испугаться, заслышав этот звук. Но Супермалявка знала, что это хрюканье можно приравнять к негромкому смеху. -- Больший, чем повезли, -- сказал Клыканини. -- Капитаны, наверный, какой-то большой ошибка делай, за что его посылай в наши рота. Только наши капитаны -- он не на шутку умный бывай, это я серьезный говори. Он нам показывай, что мы моги бывай самый лучший рота в Легион, и заставляй много трудиться, чтобы это так и случайся. Я так думай: наши капитаны.-- самый лучший командиры в Легион. -- И я так думаю, -- кивнула Супермалявка. -- Но только ты не забывай, у него врагов полным полно, и не только за пределами Легиона. Мамочка мне говорила, что в генштабе все зубами скрипят из-за того, как их наш капитан одурачил, и все мечтают его проучить. Ну, и нам тоже достанется заодно, само собой. Пока что мы как-то худо-бедно выкарабкивались изо всех передряг, но я все время с ужасом жду, когда же гром грянет. -- Какой это -- "гром грянет"? -- непонимающе спросил Клыканини. -- Это когда такой бывать? -- Да я не в буквальном смысле сказала, Клычок, -- усмехнулась Супермалявка. -- А в том, что мне все кажется, что нас того и гляди перебросят в какое-нибудь по-настоящему тухлое место. В горячую точку, к примеру, или еще куда-то, лишь бы нашему капитану не поздоровилось. -- Такой не моги бывать, -- невозмутимо отозвался Клыканини, -- потому сейчас не бывай никакой война нигде. -- Ты напрасный волноваться, Малявка. -- Может, и так, -- вздохнула Супермалявка.-- Но ты не забывай, война закончилась совсем недавно. Насколько я слышала, как раз после ее окончания капитану и досталась длинная соломинка -- его направили командовать нашей ротой. Вот уж не знаю, слышал ты об этом или нет, только народ поговаривает, будто бы он уговорил пару пилотов обстрелять вражеские корабли. Все бы, как говорится, ничего, да только эти корабли делегацию доставили на церемонию подписания мирного договора. А галактика очень большая, Клычище, и где угодно, когда угодно может запросто снова вспыхнуть война, и нас могут послать сражаться. -- С кем мы сражайся? -- искренне изумился волтон. Наверное, он смотрел на подругу с большим сомнением, но наверняка судить об этом было трудно, так как глаза его прятались под непроницаемо темными очками, защищавшими их от губительного дневного света. -- Нету никакой враги. Места хватай для все существа -- не то, что на древний Земля до того, как люди придумывай космический полеты. Никакой смысл воевать. -- Да? А на что тогда, скажи, Космический Легион сдался? -- Супермалявка подбоченилась и, прищурившись, уставилась на своего напарника-великана. -- Да если на то пошло, зачем тогда нужна регулярная армия, космический флот? Знаешь, получается, что наше правительство с утра до ночи деньги на ветер швыряет, содержа такой штат военных, если войн больше не предвидится. Но я не об этом хочу сказать. Даже если никакой войны не будет, уж эти штабные крысы найдут, как подгадить нашему капитану, из шкуры вон вылезут. Клыканини снова хрюкнул. -- Капитаны не одинокий. Пускай генералы придумывай пакость для наш капитан, но мы не давай эта пакость происходить, потому что беда для капитаны -- это наш беда тоже. -- Вот тут ты прав, Клычище, -- кивнула девушка. -- Ты только вот о чем не забывай: генералам чаще всего плевать с самой высокой колокольни, как живется простым солдатам -- в беде они, или им очень даже хорошо. Мы для них -- всего лишь пушечное мясо. Вот этим-то от них так и отличается наш капитан. Он о нас заботится, потому что в глубине души чувствует, что он точно такой же, как мы. Так что мы о нем тоже позаботиться должны. -- Мы обязательно позаботься о нем, -- решительно кивнул Клыканини. -- Так что пусть громы гремят, мы не маленький, не испугайся. -- Вот это ты хорошо, Клычок, сказал, -- улыбнулась Супермалявка. -- Ну, а теперь, когда мы с тобой приняли такие важные решения, почему бы нам с тобой не смотаться в пивную и не прохладиться немного? "Старый аглицкий паб" -- пивную, расположившуюся в подвале казино "Верный шанс", никто никогда официально не возводил в ранг ротного питейного заведения. Тем не менее, тут всегда можно было встретить отдыхающих легионеров. Одни потихоньку выпивали, другие во что-то играли или бросали в мишень дротики, и все болтали о таких вещах, о каких во все времена болтают все солдаты всех армий на свете во время, свободное от несения службы. Легионеры, конечно, не возбраняли и гражданскому населению захаживать в пивную (попробовали бы они сделать это открыто, капитан бы им показал!), но гражданское население быстро поняло, что к чему. Нынче вечером в пивной было особенно многолюдно. В разных углах собрались группами легионеры. За одним столом шла жаркая игра в "тонк". Пока больше всех везло Стриту, но до конца еще было далеко. Страсти разгорались, ставки шли вверх. За дальним столиком в углу Док и Усач играли в более интеллектуальную, но никак не в более спокойную игру: шел блицтурнир по шахматам. Рядом с ними ерзали на стульях легионеры, мечтавшие сыграть с победителем. А в углу напротив царствовал Рвач. Он развлекал товарищей историями, в правдивости которых можно было засомневаться, но Рвач то и дело бил себя в грудь и клялся, что он сам там был и все видел (это в том случае, если он не бы непосредственным участником описываемого события). Среди слушавших Рвача была Ди-Ди, забежавшая передохнуть между двумя выходами, а еще Юниор, Супермалявка Клыканини. Вот только последний -- вероятно, в силу недостаточной осведомленности в загадочности человеческой души, никаких сомнений в достоверности того, о чем повествовал Рвач не испытывал. -- И тогда я, стало быть, этому копу и говорю: "Да, я владелец этого дома". Только он чего-то на это не купился. -- А зачем ты хотеть коп покупай дом? -- непонимающе уставился на Рвача волтон. -- Да не дом, Клык. Я хотел, чтобы он на историю мою купился, на то, что я наплел, ясно тебе? Рвач нетерпеливо застучал пальцами по столу. Клыканини прерывал его рассказ вопросами подобного рода уже не в первый раз. Клыканини непонимающе нахмурился. -- Ты хотел коп покупай рассказ? Коп был издатели журналы? -- О-о-о! -- застонал Рвач. -- Отвяжись, Клычара! -- Остальные весело расхохотались. -- Это же все равно, что роботу выпивку загнать пытаться, честное слово! Дай, я до конца расскажу, а уж потом будешь вопросики свои задавать, ладно, непоседа? -- Никакие я не непоседа тебе, -- обиженно пробурчал Клыканини. Рассказы Рвача он слушал далеко не по первому разу. -- Я солидные волтоны. Хочу все знать, потому задавать вопросики. Рвач развел руками. -- Ладно, я тебе все скажу, только потом, а то забуду, про что рассказывал. Ну, так на чем я остановился? -- Наверняка на полпути до кутузки, -- подсказал кто-то сзади. Обернувшись, Рвач увидел Суси. Тот стоял возле стола и улыбался от уха до уха. Эй, дружище, сколько лет, сколько зим! -- обрадовался Рвач. Он вскочил и обнял своего напарника. -- Тебя ведь ядзуки похитили, и больше мы про тебя ничего не слыхали! -- Якудза, -- поправил его Суси. -- К тому же он был один. -- Он, смеясь, тоже обнял товарища. -- Да и не похищал он меня вовсе. Просто мы с ним уединились, чтобы потолковать о делах. Между прочим, все прошло именно так, как мне и хотелось. -- Зная, что ты за фрукт, я готов голову дать на отсечение: аферу какую-то провернул, -- не скрывая восхищения, проговорил Рвач. До того, как Шутт познакомил его с Суси, Рвач и не представлял, что на свете бывает такое изощренное вранье и такая изысканная хитрость. -- Нам-то хоть расскажешь, как дело было? -- Эй, ты давай свои истории до конец рассказывай! -- возмутился Клыканини. Суси тем временем устроился на свободном стуле и знаком подозвал официантку. -- Потом, Клык, потом, -- отмахнулся Рвач. -- У него наверняка история поинтересней моей будет. Ну, давай, парень, не тяни! Суси наклонился к столу. -- Ну... начало-то, я думаю, всем известно. Дежурю, значит, я в казино, в секторе, где в "блэкджек" режутся. Банкометчица засекла парочку -- карты они друг дружке передавали. -- Ш-ш-ш! Говорить тихий! Сюда идти шпионы! -- Прошипел Клыканини. -- Шпион? Где? -- очень заинтересовался Суси. -- Тихо, говорят же тебе, -- шикнула на него Супермалявка. -- Он сюда идет. -- Она взяла Суси под локоть. -- Давай сначала отошьем его. А потом мы тебе все расскажем. Суси кивнул. Возле столика остановился летный лейтенант Квел. При беге на всех четырех он демонстрировал невероятную прыткость, а вот при ходьбе на задних лапах походка у него была неловкая, вразвалочку. -- Приветствую вас, однополчане, -- торжественно произнес маленький зенобианец. -- Будет ли мне позволено присоединиться к вашему сборищу? -- Будет позволено, не будет позволено, ты ведь все равно не уйдешь, -- проворчал Рвач. -- Ах! Это, наверное, такой юмор! -- воскликнул Квел. Его транслятор издал странный звук: нечто среднее между шипением и рычанием. Вероятно, зенобианец попытался рассмеяться по-человечески. Легионеры эту его попытку наладить контакт не приветствовали. Квел подтащил свободный стул от другого столика и разместился между Клыканини и Рвачом. Оба метали в него мстительные взгляды. -- Значит, вот как легионеры коротают свои вечера? -- задал риторический вопрос Квел и добродушно обозрел компанию. -- А кого это интересует? -- ответил ему еще более риторическим вопросом Рвач. Видимо, транслятор Квела не был способен уловить тонкости таких вот оборотов человеческой речи. -- О, прошу прощения, я разве не представился? Я -- летный лейтенант Квел, -- поспешил исправить положение зенобианец. -- Военный атташе из зенобианской империи. -- Знаем мы, кто вы такой, -- голосом, подобным звону льдинок в стакане, отозвалась Супермалявка. -- А зачем вы здесь, мы тоже отлично знаем. -- Восхитительно! -- обрадовался Квел. -- Это ведь повод для взаимной симпатии, верно? Так давайте же выпьем за это некоторое количество напитков! -- Моя не хочет выпивай, -- с недоверчивым прищуром ответил Клыканини. -- Моя... То есть я тоже не хочу, -- присоединился к нему Рвач. Это было удивительно. Чтобы Рвач отказался от выпивки за чужой счет? Между тем и все остальные, сидевшие за столиком, в той или иной форме отказались от предложенного Квелом угощения. Единственным исключением стал Суси. -- Ну а я только что пришел, еще не успел горло промочить, -- улыбнулся он. -- Так что выпью с радостью, если вы угощаете. -- Превосходно! -- Квел в восхищении ударил лапой по крышке стола. -- Жаль, что остальные ваши товарищи в данный момент не испытывают чувства жажды, но мы изопьем с ними напитков как-нибудь в другой раз. Мне очень нравится эта ваша традиция, когда кто-то один приносит всем попить. Это гораздо удобнее, чем идти та водопой поодиночке. Это так сближает, правда? Больше возможностей для общения. -- Не исключено. Когда хочешь общаться, -- буркнула Супермалявка, одарив Квела недвусмысленным взглядом. -- Что до меня, то я уже наобщалась на сегодня предостаточно. Идешь, Клычара? -- Клыканини идти, -- с готовностью поднялся вол-тон, едва не ударившись при этом макушкой о потолок. По сравнению с крошкой-зенобианцем смотрелся он просто-таки устрашающе. -- Приятно бывай повидаться с вы. Почти со все, -- добавил он и торжественно затопал - к выходу следом за своей миниатюрной напарницей. -- Ну, а мне пора. Третий выход скоро, -- извинилась Ди-Ди. Один за другим компания рассосалась. Наконец за столиком в ожидании заказанного спиртного с зенобианцем остался только Суси. -- Как это прискорбно, что столько многие были вынуждены покинуть нас, -- проговорил Квел. -- Но ничего, я познакомлюсь с ними поближе как-нибудь в другой раз. -- Наверное, -- дружелюбно кивнул ему Суси и придвинул свой стул поближе. -- Ну а нам с вами уж точно пора познакомиться поближе. Ну, выкладывайте, летный лейтенант, что вас больше всего интересует в нашем народе? -- О, почти все! -- сверкая глазами, горячо откликнулся Квел. -- Вы так непохожи на мой народ. Начать хотя бы с... Разговор предстоял долгий. Дневник, запись No 310 Залог счастья в жизни -- все делать вовремя. Эта истина оправдывает себя и в финансовой сфере. Продайте что-нибудь слишком рано, или, напротив, слишком поздно, и потом будете себя всю жизнь корить. Можно применить этот постулат и к сфере военной: генерал, который слишком рано вводит в бой резерв, сильно рискует -- его отряды могут быть отбиты и даже убиты врагом, который к этому времени еще недостаточно измотан. Тот же полководец, который долго медлит с введением в бой резерва, рискует проиграть сражение именно в силу того, что упускает самый удачный момент для этого маневра. Даже такой тривиальный, казалось бы, поступок, как вход в комнату, может оказаться как весьма своевременным -- и совсем наоборот. У моего босса -- обостренное чутье на своевременность. Возможно, этот талант перешел к нему по наследству -- его батюшка всегда точно знал, когда лучше выбросить на рынок новую продукцию. А может быть, маленький Шутт унаследовал еще более загадочное, но менее полезное качество: способность убеждать всех и каждого в том, что в то или иное мгновение можно было поступить только и только так, как поступил он. -- Слишком хороши? -- ахнул Армстронг. -- Ты хочешь сказать, что некоторые из наших салаг слишком хороши? На моей памяти в нашей роте впервые звучит подобное обвинение! -- А я, лейтенант, всей душой надеюсь, что слышу его не в последний раз, -- улыбнулся Шутт, расхаживая позади своего письменного стола. -- Но если Бренди считает, что это создает своего рода сложности, я бы хотел узнать, в чем дело. Итак, сержант? Бренди выглядела, против обыкновения, взволнованно. -- Ну, в общем, капитан... Эти гамбольты, они настолько хороши, что остальные новобранцы просто не в силах за ними угнаться. Я велю всем выполнить по сто отжиманий, а гамбольты успевают закончить упражнение тогда, когда все остальные еще и двадцати не сделали. Приступаем к изучению приемов рукопашного боя -- они дерутся так, что к ним никто и подступиться не может. Пока у нас не было учений на полосе препятствий, это еще впереди -- трасса в парке не готова пока -- но я не сомневаюсь: рядом с гамбольтами там снова все будут чувствовать себя последними хиляками. Армстронг восхищенно присвистнул. -- Вот это я понимаю! Давненько нашей роте был нужен кто-то, с кого можно было бы брать пример! А теперь другие будут им подражать. -- Подражали бы, если бы это было возможно, -- печально покачала головой Бренди. -- Да только с таким же успехом можно, к примеру, пытаться обогнать лазерный луч. Как только речь заходит о скорости и ловкости, эти котяры во всем превосходят людей. Остальные ребята в подавленном состоянии. Если мы ничего не придумаем, боевой дух скоро будет на уровне пола, капитан. -- У меня такое ощущение, что сразу же после моего вступления в должность мы столкнулись со сходной проблемой, -- задумчиво проговорил Шутт. -- Помните, на все вопросы нам помогли ответить учения на полосе препятствий? -- Еще бы не помнить, -- усмехнулась Бренди. -- Ведь тогда в роте все просто перевернулось. Мы поняли, что сообща способны сделать такое, что не под силу каждому из нас поодиночке, -- Неплохо было бы преподать такой же урок и нашим новобранцам, -- заметил Шутт. -- Гамбольтам он особенно не повредит. Но для того, чтобы все получилось, как надо, нужно внести кое-какие изменения в протокол нашего кросса. Ну-ка, скажите, как вам такая идея... Шутт направился к доске и принялся вычерчивать на ней маршрут марш-броска роты "Омега". Поначалу Армстронг и Бренди наблюдали за его художествами с некоторым скепсисом и указывали то на один просчет, то на другой. Шутт благодарно принимал их замечания. Вскоре все трое уже увлеченно трудились вместе, придумывая новый маршрут и новые препятствия. Только поздно ночью они наконец решили, что план готов, но теперь уже никто не сомневался, что верный ответ найден. Между тем, выполнение плана напрямую зависело от того, как бы отнеслась к нему рота. Пока впечатление было такое, что она к такому испытанию не готова. Но если бы это положение не изменилось, на "Омеге" можно было бы поставить крест, и рота снова оказалась бы в столь же плачевном состоянии, в каком ее некогда застал Шутт. -- Что у них там творится? -- гневно воскликнула Максина Пруит, ткнув указательным пальцем в направлении казино "Верный шанс". Могла бы и не делать этого. Все и так прекрасно понимали, кого она имеет в виду. -- Насколько я могу судить, босс, у них там не творится ровным счетом ничегошеньки, -- пробурчал Альтаир Элли. -- Максина отправила его в казино, дабы он следил за тем, что там происходит, как только поползли слухи о том, что задуманные Максиной пакости начали мало-помалу давать о себе знать. -- Был, правда, один горяченький денек -- это когда якудза драку затеял, а маленький ящер принялся мотаться по казино, и еще сборщики налогов нагрянули, и байкеры еще. А потом -- тишина. Эти армейские гады ведут себя так, словно ничего и не происходит. -- Они не армейские. Это Легион, -- уточнила Лаверна. -- Легион-шмегион, -- с отвращением отмахнулся Альтаир Элли. -- Пушки у них есть, и форма имеется, так что для меня это армия. Главное, что плевать они хотели на все, что делается, вот что я говорю. -- Это ты верно подметил, -- кивнула Лаверна. -- Завтра после полудня объявлено проведение марш-броска в местном парке, приглашаются все желающие. Между прочим, я собираюсь сходить. Но действительно, ведут они себя так, словно бы и не замечают всех тех мелких пакостей, которые мы им подстраиваем. Мы уже за столько ниточек потянули, чтобы им подгадить, столько взяток раздали. -- И между прочим, я ожидала гораздо большего эффекта, -- буркнула Максина и сурово нахмурилась. -- Они должны были хотя бы занервничать... Да нет, реакция должна была быть серьезнее. При такой массированной атаке они уже должны были бы лапки вверх задрать и пощады попросить. Что же не так? -- Агент якудзы отбыл два дня назад, -- сообщила Лаверна. -- Он и прибывшая вместе с ним дама перед отъездом с нами не связались, так что мы не в курсе, что произошло на этом фронте. Однако тот самозванец, за которым они охотились, живехонек и здоровехонек. -- Точно, я его в пивной видел вчера вечером, -- подтвердил Альтаир Элли. -- Видок нормальный, не сказать, чтобы малый бессонницей маялся. Максина еще более зловеще нахмурилась. -- А что Ренегаты? -- Пока болтаются здесь, -- ответил Альтаир