- Ворон, - напомнил я.
- Сегодня. Если повезет.
- Что они там делают?
- Обследуют.
И не только. На Курганье дугой наступали стражники в полных доспехах.
За ними двигались легкие осадные машины. Но некоторые и впрямь что-то
обследовали, оставляя за собой вонзенные в землю копья На копьях развевались
разноцветные вымпелы. Я не стал просить объяснений. Все равно бы не получил.
На востоке, за рекой, парили летучие киты, с дюжину. Я-то думал, что
они давно улетели.
Небо за ними полыхало зарей.
- Первая проверка, - сказала Госпожа. - Мелкая тварь.
Она сосредоточенно нахмурилась, и наш ковер начал светиться.
Из города выехала белая всадница на белом коне. Душечка. В
сопровождении Молчуна и Лейтенанта. Душечка въехала в проход, отмеченный
вымпелами. У последнего копья она остановилась.
Лопнула земля. На свет божий вырвалась тварь явно из числа
родственников осьминога с одной стороны и пса Жабодава с другой. Тварь
промчалась по Курганью к реке, подальше от безмагии.
Душечка поскакала к городу.
Ковры плеснули колдовской злобой. Через секунду от твари только пепел
остался.
- Один есть, - заметила Госпожа. Внизу разведчики начали устанавливать
следующий проход из вымпелов. Так длилось весь день, медленно и неотвратимо.
Большая часть тварей Властелина прорывалась к реке. Те немногие, что
кидались в противоположную сторону, наталкивались на стену стрел, прежде чем
сгинуть от рук Взятых.
- Хватит ли времени уничтожить всех? - спросил я, когда солнце уже
садилось.
От сидения на одном месте у меня уже все тело затекло.
- С избытком. Но не все будет так просто.
Я попросил разъяснений, но больше Госпожа ничего не сказала.
Мне все казалось не слишком сложным. Уделать монстров по одному, а
когда кончатся, взяться за главного злодея. Как он ни силен, но что он
сможет сделать в безмагии?
Проковыляв по бараку в свою комнату, я обнаружил, что Хромой еще корпит
над бумагами. Взятым требуется меньше отдыха, чем смертным, но он скоро
рухнет. Какого беса он там копается?
И еще Боманц. Которого сегодня ни слуху ни духу. Этот-то что пытается
провернуть втихаря?
Я уминал ужин, ничем не отличающийся от завтрака, когда рядом возник
Молчун и устроился напротив меня, сжимая миску с овсянкой, точно нищий -
шапку. Он был бледен.
- Как Душечка? - спросил я.
- Ей почти понравилось, - показал он. - Рисковала без нужды. Одна из
тварей едва не добралась до нее. Пока тварь отгоняли, ранили Масло.
- Ему нужна моя помощь?
- Одноглазый справился.
- А ты что тут делаешь?
- Этой ночью возвращаем Ворона.
- Ох.
Я снова забыл про Ворона. Как я только могу считать себя его другом,
проявляя к его судьбе такое безразличие?
Молчун проводил меня до комнаты, где я поселился с Гоблином и
Одноглазым. Те вскоре подошли.
Вид у обоих был мрачный. В воскрешении нашего старого друга им
отводились главные роли.
Молчун беспокоил меня больше. Его осенила тень. Он боролся с ней. Но
хватит ли у него сил победить?
Часть его души не желала возвращения Ворона.
Как и часть моей.
Ко мне заглянула очень усталая Госпожа:
- Ты примешь участие? Я покачал головой:
- Только под ногами буду путаться. Лучше поднимите меня, когда все
кончится.
Госпожа сурово глянула на меня, потом пожала плечами и ушла.
Поздно вечером меня разбудил Одноглазый. Он еле стоял на ногах. Я
подскочил на кровати.
- Ну?
- Мы справились. Не знаю, насколько удачно. Но он вернулся.
- Как все прошло?
- Тяжело.
Он заполз в спальный мешок. Гоблин уже храпел в своем. Пришедший с ними
Молчун сидел у стены, завернувшись в одолженное одеяло, и издавал
лесопильные звуки. К тому времени, как я проснулся окончательно. Одноглазый
дрыхнул вместе с остальными.
В комнате Ворона не было никого, кроме храпящего Ворона и
взволнованного Кожуха. От толпы колдунов осталась только вонь.
- Он в порядке? - спросил я.
- Я же не лекарь. - Кожух пожал плечами.
- Зато я лекарь. Дай осмотреть его. Пульс достаточно сильный. Дыхание
слишком частое для спящего, но не настолько, чтобы беспокоиться по этому
поводу. Зрачки расширены. Мышцы в тонусе. Кожа влажная.
- Особых поводов нервничать не вижу. Продолжай кормить его бульоном.
Как только заговорит, немедля зови меня. Вставать не позволяй. У него мышцы
как глина, упадет еще ненароком.
Кожух послушно кивал.
Я вернулся в свою кровать, долго лежал, волнуясь попеременно о Вороне и
о Хромом. В моей бывшей комнате все еще горела лампа. Последний из прежних
Взятых продолжал свои маниакальные поиски.
Но больше я беспокоился о Вороне. Тот потребует от нас отчета, как мы
заботились о Душечке. А я был настроен оспорить его право на это.
Глава 56. ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ
Когда хочешь, чтобы ночь длилась вечно, заря наступает на глазах. Когда
хочешь, чтобы часы тянулись, они летят. Следующий день - опять истребление
чудовищ. Только одно было необычно - Хромой вышел посмотреть. Кажется, наши
успехи его удовлетворили. Он вернулся в мою комнату и задрых - на моей
постели, к слову Состояние Ворона не менялось Когда я вечером пришел его
проведать, Кожух сообщил, что его подопечный несколько раз был на грани
пробуждения и бормотал во сне.
- Продолжай накачивать его похлебкой, - посоветовал я - Если я
понадоблюсь - кричи, не бойся.
Заснуть я не мог. Пытался бродить по баракам, но там царила тишина В
общем зале маялись бессонницей несколько стражников, но при моем приближении
замолкли. Я подумал было, а не пойти ли мне в "Синелох", но я знал, что
лучшего приема не дождусь и там. Я уже меченый.
И будет только хуже.
Я понимал, что Госпожа подразумевала под словом "одиночество".
Если бы только у меня хватило храбрости прийти к ней, когда мне
требовалось дружеское объятие.
Но я вернулся в постель.
И заснул; да так, что на следующее утро меня подняли только под угрозой
физической расправы К полудню мы разделались с последними из зверюшек
Властелина. Госпожа объявила отдых до вечера На следующее утро нам
предстояла репетиция главного представления. По оценке Госпожи, река вскроет
Великий курган через сорок восемь часов. Времени хватает, чтобы отдохнуть,
попрактиковаться и нанести упреждающий удар.
После обеда Хромой выбрался на улицу полетать. Он был в отменном
настроении Я воспользовался случаем посетить свою комнату и поискать улик,
но обнаружил только пару стружек эбенового дерева и намек на серебряную пыль
- и того, и другого едва хватало, чтобы я вообще что-то заметил. Хромой
убирался очень поспешно. Я ничего не трогал - мало ли что случится - и
больше ничего не выяснил.
Репетиция сражения проходила в весьма напряженной обстановке. Явились
все, даже Хромой и Боманц, который держался так незаметно, что про него все
забыли. Над рекой висели летучие киты, вокруг них кружили и парили манты.
Душечка ринулась на Великий курган по заранее подготовленному проходу,
остановилась на самой границе безопасной зоны. Взятые и стражники держали
оружие на изготовку.
Выглядело все превосходно. Должно сработать. Так почему мне кажется,
что нас ждут серьезные неприятности?
Стоило нашему ковру коснуться земли, как подскочил Кожух.
- Мне нужна ваша помощь, - выдохнул он мне, не обращая внимания на
Госпожу. - Он меня не слушает. Пытается встать. Уже два раза падал. Я
покосился на Госпожу. Та кивнула - иди, мол. Когда я вошел в комнату. Ворон
сидел на краешке кровати.
- Я слыхал, ты парню житья не даешь. Какого беса мы тащили твою задницу
из Курганья, если ты вознамерился с собой покончить?
Голова Ворона медленно повернулась ко мне, но он меня не узнавал. "Ох,
черт, - подумал я. - Он лишился рассудка".
- Он говорил, Кожух?
- Немного. И не всегда разумно. По-моему, он не понимает, сколько
прошло времени.
- Может, стоит связать его?
- Нет.
Мы удивленно обернулись к Ворону. Теперь он узнал меня.
- Без веревок, Костоправ. Буду вести себя хорошо. - Он повалился на
спину и улыбнулся. - Давно не виделись, Кожух!
- Расскажи ему все, - сказал я. - А я пока микстуру одну сварганю.
Я просто хотел убраться от Ворона подальше. После того как душа
вернулась к нему, он стал выглядеть намного хуже. Как покойник. Слишком
сильное напоминание о том, что я тоже смертей. Мне об этом и без Того многое
напоминало.
Я намешал две микстуры. Одна, чтобы у Ворона не тряслись руки. А вторая
- чтобы вырубить его, если Кожух не справится сам.
Когда я возвратился, Ворон посмотрел на меня мрачновато. Не знаю,
насколько далеко забрался в своем рассказе Кожух.
- Не выпендривайся, - бросил я. - Ты понятия не имеешь, что случилось
после Арчи. Да и вообще со времен битвы при Чарах. Твои выходки
героя-одиночки никому не нужны. Пей. Это против дрожи.
Вторую гвикстуру я сунул Кожуху, шепотом объяснив, для чего.
- Это правда? - спросил Ворон едва слышно. - Душечка и Госпожа завтра
выступят против Властелина? Вместе?
- Да. Победить или умереть. Всем.
- Я хочу...
- Лежать будешь. И ты. Кожух, не высовывайся. Нечего отвлекать Душечку.
До сих пор я как-то ухитрялся не думать о безбожно запутанных
последствиях завтрашнего боя. Теперь они навалились на меня разом.
Властелином дело не ограничится. Если только мы не проиграем. А если падет
он, в следующую минуту война с Госпожой разгорится с новой силой.
Я мучительно хотел поговорить с Душечкой, узнать, что она планирует. Но
не осмеливался. Госпожа держала меня на коротком поводке. В любой момент она
может допросить меня.
Одиноко. Как же одиноко.
Кожух продолжил рассказ. Потом заглянули Гоблин с Одноглазым и
рассказали то же самое, но со своей точки зрения. Зашла даже Госпожа,
поманила меня.
- Да? - спросил я.
- Пошли.
Я последовал за ней в ее комнаты. Уже наступила ночь. Примерно через
восемнадцать часов Великий курган откроется сам. Если мы последуем плану -
раньше.
- Садись. Я сел.
- У меня мысли сходятся в точку, - проговорил я. - Бабочки размером с
лошадь. Ни о чем больше думать не могу.
- Знаю. Я думала отвлечься, говоря с тобой, но ты - больше, чем просто
развлечение. Ну, это отвлекло меня.
- Быть может, твои зелья... Я покачал головой.
- Против страха у меня ничего специфического нет. Я слышал, колдуны...
- Эти противоядия слишком дорого обходятся Нам потребуются ясные
головы. Не все пойдет так гладко, как на репетиции.
Я поднял бровь. Госпожа разъяснять не стала. Подозреваю, ожидала от
своих союзников немало импровизаций.
Явились кухари, вкатили столик на колесиках с роскошным ужином.
Последнее желание приговоренного?
- Я приказала подать на стол все лучшее, - пояснила Госпожа, когда
толпа рассосалась. - И нам, и твоим друзьям в городе. И на завтрак - тоже.
Она казалась спокойной. Впрочем, она привычнее к рискованным
схваткам...
Я фыркнул про себя. Не меня ли она просила обнять ее? Госпожа боится не
меньше нашего.
Она заметила, но ничего не сказала - верный признак того, что она ушла
в себя.
Ужин был чудесный только если учесть, из чего поварам приходилось
готовить. А так ничего особенного. За столом мы не обменялись и словом. Я
закончил первым и задумался, облокотившись на стол. Госпожа последовала
моему примеру. Я заметил, что съела она очень мало. Через пару минут она
поднять и ушла в спальню, чтобы вернуться с тремя черными стрелами. На
каждой - серебряные письмена теллекурре. Я уже видел такие стрелы. Душелов
дала одну из них Ворону, когда мы ждали в засаде Хромого и Шепот.
- Стреляй из моего лука, - приказала Госпожа. - И держись рядом со
мной. Стрелы были одинаковые.
- Кого?..
- Моего супруга. Убить его им не под силу - на них нет его истинного
имени. Но они его остановят.
- Ты думаешь, что план НЕ сработает?
- Все возможно. Рассмотреть следует все возможности. - Наши взгляды
встретились. Что-то было в ее... Она отвернулась. - Лучше уходи. - сказала
она. - Доброй ночи. Я хочу, чтобы завтра утром ты был в форме.
Я расхохотался:
- Как?
- Я обо всех позаботилась. Кроме дозорных, конечно.
- О...
Колдовство. Один из Взятых усыпит нас. Я встал, помешкал пару секунд,
подкинул поленьев в огонь. Поблагодарил за ужин. Наконец выжал из себя то,
что думал:
- Хочу пожелать тебе удачи. Но.., не от всего сердца.
Госпожа слабо улыбнулась:
- Знаю.
Она проводила меня до дверей. Прежде чем выйти, я поддался импульсу,
обернулся - она стояла за моей спиной, ожидая... Мы обнимались с полминуты.
Будь она проклята за свою человечность. Но мне тоже помогло.
Глава 57. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Нам разрешили выспаться, потом дали еще час - позавтракать, примириться
с богами, или что там еще делают перед смертным боем. Великий курган должен
был продержаться до полудня. Торопиться некуда.
Интересно, что там поделывает в земле эта тварь?
К бою протрубили в восемь. Отсутствующих не было. Хромой порхал вокруг
на своем коврике, причем путь его подозрительно часто пересекался с
траекторией Шепот. О чем-то они там шептались. Боманц держался в тени,
пытаясь остаться незамеченным. Я не винил его. На его месте я бежал бы до
самого Весла... На его месте? Да чем мое-то лучше?
Этот человек пал жертвой своей чести. Он верил, что должен отдать долг.
Забили барабаны - пора по местам. Я последовал за Госпожой, заметив по
дороге, что последние гражданские уходят по дороге на Весло, прихватив все
пожитки, какие можно унести на спине. На дороге, должно быть, сплошное
безумие творится. Многотысячные войска, призванные Госпожой, уже добрались,
судя по донесениям, до Весла и двигались к нам. Они опоздают. А остановить
их никому не пришло в голову.
Круг внимания сузился. Внешний мир исчез. Глядя на гражданских, я
задумался на мгновение, сколько трудностей придется преодолеть, чтобы
сбежать отсюда. Задумался ненадолго. После боя с Властелином беспокоиться
будет уже не о чем.
Летучие киты заняли места над рекой. Манты рыскали в поисках восходящих
воздушных потоков. Поднимались ковры Взятых. Но мои ноги сегодня остались на
земле. Госпожа собиралась встретить своего супруга лицом к лицу.
Спасибо, подруга. А в ее тени притаился Костоправ с лучком и
стрелочками.
Стражники уже были на позициях - за заграждениями, в окопах, у осадных
машин. Вымпелы вьются, направляя тщательно выверенную скачку Душечки.
Напряжение нарастало.
Что еще можем мы сделать?
- Держись за мной, - напомнила Госпожа. - Стрелы пусть будут наготове.
- Так точно. Удачи. Если победим, угощаю тебя ужином в Садах Опала. -
Не знаю, что меня дернуло это сказать. Судорожная попытка отвлечься?
Несмотря на утренний холод, я взмок.
Госпожа сначала удивилась, потом улыбнулась.
- Если победим, я тебе об этом напомню.
Улыбка вышла вымученная. У нее не было причин полагать, что она
переживет следующий час.
Госпожа шагнула к Великому кургану. А я, как верный пес, за ней.
Последняя искра света не угасла. Она не станет спасать себя, сдаваясь.
Боманц вначале обогнал нас, потом приотстал. Хромой - тоже.
В плане такие фортели не предусматривались.
Госпожа не обращала внимания. Я волей-неволей - тоже.
Ковры Взятых начали снижаться кругами. Летучие киты и манты искали
ветер слишком нервно.
Край Курганья. Кожу под амулетом уже не покалывало. Все фетиши вокруг
сердца Курганья сняты. Мертвые покоятся с миром Сырая земля хватала за
башмаки. Я с трудом держал равновесие, прилаживая стрелу на тетиву. Две
оставшиеся я сжимал в той же руке.
Госпожа остановилась в нескольких футах от той ямы, откуда мы вытащили
Боманца. Казалось, что окружающее совершенно не трогает ее, что она говорит
с тварью из могилы. Обернувшись, я увидел, как Боманц остановился чуть
севернее, в полусотне футов от меня. Руки он засунул в карманы, всем видом
приглашая меня повозмущаться его присутствием. Хромой опустился на землю в
том месте, где когда-то окружал Курганье ров, - он не хотел упасть, когда
его захлестнет безмагия.
Я глянул на солнце. Около девяти. Три часа форы - если мы захотим ее
использовать.
Сердце мое трепыхалось как бешеное. Руки тряслись так, что, казалось,
сейчас загремят кости. Вряд ли я смог бы всадить стрелу в слона с пяти
шагов. И с чего мне такая удача - быть ее оруженосцем?
Я припомнил все свои грехи. Чем я заслужил это? Столько раз я мог
сделать иной выбор...
- ..Что?
- Готов? - переспросила она.
- Никогда. - Я выдавил блеклую улыбку.
Госпожа попыталась ответить тем же, но она была перепугана посильней
моего. Она знала, против кого пошла. Она думала, что жить ей осталось
несколько минут.
Сколько же отваги в этой женщине, чтобы идти вперед, когда невозможно
выиграть ничего, кроме, может быть, искупления в глазах мира.
В мозгу моем мелькали имена. Сайлит. Вера. Кто? Через несколько
мгновений это станет жизненно важным.
Я человек неверующий. Но я помолился про себя богам моей юности, чтобы
не мне привелось завершать ритуал ее именования.
Госпожа повернулась к городу и подняла руку. Заныли трубы. Будто без
них никто не заметит.
Рука опустилась.
Стук копыт. Душечка в белых одеждах проскакала между рядами вымпелов,
за ней следом Ильмо, Молчун и Лейтенант. Безмагия должна была накатиться
неожиданно и не отступать. Мы позволяли Властелину выбраться, но лишали его
сил.
Безмагию я ощутил. Я так отвык от нее, что она ударила меня весьма
ощутимо. Госпожа тоже пошатнулась, с губ ее слетел крик страха. Она не
желала расставаться с оружием. Не сейчас. Но иного пути не было.
Земля мягко дрогнула, потом гейзером рванула вверх. Я отшатнулся, с
ужасом наблюдая за фонтаном грязи.., и очень удивился, узрев дракона вместо
человека.
Проклятый дракон! Я про него и забыл совсем.
Голова змеи колыхалась в пятидесяти футах над землей, в облаке пламени.
Дракон взревел. И что теперь? В безмагии Госпожа нас не прикроет. Властелин
окончательно вылетел у меня из головы.
Я натянул тетиву, прицелился в разверстую пасть змея...
Меня остановил чей-то голос. Я обернулся. Боманц приплясывал и
кривлялся, выкрикивая оскорбления на теллекурре. Дракон обозрел его с
высоты. И вспомнил, что у них осталось еще не оконченное дело.
Он ударил, подобно змее, и плюнул на нас пламенем. Огонь окутал
Боманца, не опаляя. Колдун стоял за границей безмагии.
Госпожа сделала несколько шагов вправо, заглянула за спину дракона.
Передние лапы зверя уже выдрались из земли и теперь рыли ее в попытках
вытянуть из могилы огромное тело, пашей цели я не видел, но Взятые в воздухе
вышли на траектории атаки. Сорвались с креплений тяжелые огненосные копья, с
ревом устремились вниз, взорвались - Направляется к реке, - возгласил
громовой глас.
Госпожа кинулась вперед. Душечка двинулась вперед, сдвигая безмагию к
воде. Вокруг меня плясали и сквернословили призраки. Я не обращал внимания -
не до них.
Манты стремительно пикировали парами, проскальзывая среди молний
летучих китов. Воздух наполнился треском, запахом сухим и странным.
Откуда-то вынырнул Следопыт, бормоча, что надо спасти Дерево.
Взревели рога Я увернулся от дергающейся драконьей лапы, проскочил под
бьющим землю крылом, обернулся.
Из леса вырвались десятки одетых в рванье живых скелетов, следуя за
хромым псом Жабодавом - Я знал, что этот ублюдок нам еще подгадит. - Я
попытался привлечь внимание Госпожи. - Лесовики. Они напали на Стражу. -
Властелин все-таки держал туза в рукаве.
Госпожа не слышала.
Схватка лесовиков и Стражи на нас пока не отражалась никак. Добыча
пыталась ускользнуть, и мы не осмеливались оторваться от погони.
- В воде - прогремел голос в небе Душечка продвинулась еще Мы с
Госпожой карабкались по содрогающейся от драконьих корч земле. Змей не
замечал нас. Внимание его приковывал Боманц К земле спикировал летучий кит.
Щупальца его пошарили в реке, схватили что-то, кит сбросил балластную веду.
В китовых щупальцах корчилась, визжа, человеческая фигурка. Настроение
мое поднялось Мы все же сделали это...
Кит поднялся слишком высоко. На мгновение его щупальца вынесли
Властелина из безмагии.
Смертельная ошибка.
Гром. Молнии. Ужас в перестуке копыт. Половина города и пустошь за
границей безмагии лопнули, разметались, вспыхнули и почернели.
Кит взорвался.
Властелин рухнул. И, падая в воду и безмагию, проревел.
- Сайлит! Я именую тебя!
Я выпустил стрелу.
В яблочко. Лучший выстрел навскидку, какой у меня получался. Стрела
попала ему в бок. Властелин с воплем схватился за древко В этот миг он упал
в воду От молний мант вскипели воды Великой Скорбной. Еще один кит,
снизившись, пошарил щупальцами по дну. На бесконечную секунду меня охватил
ужас, что Властелин останется под водой и сбежит.
Но он показался снова, в китовых объятиях. Этот кит сделал ту же
ошибку. И заплатил тем же, хотя магия Властелина сильно ослабела - от моей
стрелы, вероятно. Он успел выпустить только одно заклятие, да и то пошло
вкривь, спалив казармы Стражи. Стражники дрались с лесовиками в окрестностях
казарм, и заклятие унесло десятки жизней с обеих сторон.
Второй стрелы я не выпустил. Я застыл. Я был совершенно уверен, что,
если все ритуалы соблюдены, именование действует и в безмагии. Однако
Госпожа даже не пошатнулась. Она стояла на берегу, глядя на тварь, бывшую ее
супругом. Имя Сайлит не повредило ей ни в малейшей степени.
Не Сайлит! Властелин дважды ошибся, именуя ее... Осталась одна попытка.
Но ухмылка моя вышла кривоватой. Я назвал бы ее Сайлит.
Третий кит схватил Властелина. Этот ошибки не сделал. Он вынес врага на
берег, к Душечке и ее спутникам. Властелин яростно боролся. Боги! Что за
силы в этом человеке!
За нашими спинами кричали люди и звенели мечи. Стражники поразились
меньше, чем я. Они держали позиции. Взятые спешили им на выручку, поливая
противника дождем губительных заклятий. Метили они в пса Жабодава.
Ильмо, Лейтенант и Молчун кинулись на Властелина в ту же секунду, когда
летучий кит бросил его. Все равно что кидаться на тигра. Он отшвырнул Ильмо
на три десятка футов. Я услышал треск, когда он переломил Лейтенанту
позвоночник. Молчун отскочил. Я всадил во Властелина вторую стрелу. Тот
пошатнулся, но не упал, ошеломленно двигаясь к нам с Госпожой.
Следопыт остановил его на полдороге. Он бросил саженец и вцепился в
восставшего из могилы, устроив матч по борьбе, достойный войти в легенду.
Оба орали, как проклятые души в аду.
Я хотел было кинуться на помощь Ильмо и Лейтенанту, но Госпожа
движением руки приказала мне остаться. Взгляд ее шарил по полю. Она чего-то
ждала.
Страшный вопль потряс землю. В небо рванулся ком маслянистого пламени.
Дракон визжа стал корчиться, как полураздавленный червь. Боманц куда-то
пропал.
Смотреть надо было на Хромого. Каким-то образом он ухитрился подползти
к нам незамеченным футов на десять. Я перепугался до того, что чуть не
обгадился на месте. Хромой сбросил маску. Выжженная пустошь его лица сияла
злорадством. Ему казалось, что сейчас он расквитается со мной за все. Ноги
мои подкосились.
Он поднял маленький арбалет, ухмыльнулся, потом прицелился - не в меня.
Арбалетный дротик в точности походил на стрелы, данные мне Госпожой.
Это вывело меня наконец из транса. Я натянул тетиву.
- Вера, ритуал завершен! - взвизгнул Хромой. - Я именую тебя! - И он
спустил крючок.
Я выпустил стрелу в тот же миг. Черт, ну не мог я наложить ее на тетиву
быстрее! Острие вонзилось в черное сердце Хромого, и он упал. Но слишком
поздно. Слишком поздно.
Госпожа закричала.
Ужас мой обратился в безрассудный гнев. Я кинулся на Хромого, бросив
лук и схватившись за меч. Взятый даже не обернулся, чтобы встретить мою
атаку. Он просто валялся, опершись на локоть, и пялился на Госпожу.
Я по-настоящему обезумел.. Наверное, такое со всяким может случиться
при определенных обстоятельствах. Но я уже много лет в армии. Я давно понял,
что бешенство не продлевает жизнь.
Хромой лежал в безмагии. А значит, едва цеплялся за жизнь, едва мог
существовать и был совершенно не способен защищаться. И он у меня
расплатился за годы моего страха.
Первый удар наполовину рассек его шею. Я продолжал рубить, пока не
оттяпал голову совсем, потом отрубал конечности, кусками, пока не затупилась
сталь и не отхлынула ярость. Начал возвращаться рассудок. Я кинулся
посмотреть, что стало с Госпожой.
Она опустилась на колено, пытаясь вытащить стрелу Хромого. Я бросился к
ней, отстранил ее руку.
- Нет. Позволь мне. Потом.
В этот раз я меньше удивился, что именование не сработало. Я убедился,
что Госпожу ничто не берет.
Черт, ей давно пора было сдохнуть!
Меня начало неудержимо трясти.
Косившие лесовиков Взятые добились своего. Некоторые из дикарей уже
бежали. Пса Жабодава окутывали разрушительные заклятия.
- Держись, - шептал я Госпоже. - Победа близко. Мы это сделаем. - Не
знаю, верил ли я в это тогда, но именно это ей нужно было слышать.
Следопыт с Властелином продолжали кататься по земле, рыча и ругаясь.
Вокруг них приплясывал вооруженный копьем Молчун, всаживая наконечник в тело
врага, стоило появиться возможности. Ни одна тварь не сможет выносить это
бесконечно. Душечка наблюдала, держась поблизости, но все же вне
досягаемости Властелина Я побежал к остаткам Хромого, выдернул стрелу,
которую всадил в него. Взятый злобно глянул на меня. Мозг его все еще жил Я
спихнул его голову в ров, оставленный выползшим драконом.
Змей прекратил биться От Боманца - ни следа. Ни единого следа Со второй
попытки он нашел судьбу, которой так боялся. Он убил чудовище - изнутри.
Не надо думать, что Боманц не совершил ничего выдающегося, раз он
держался в стороне от главной схватки. Думаю, Властелин ожидал, что дракон
займет Госпожу и Душечку на те мгновения, что требовались ему, чтобы
вырваться за пределы безмагии Боманц отвел эту угрозу. С тем же упорством и
достоинством, что и Госпожа, он встретил свою судьбу.
Я вернулся к Госпоже. Руки мои вновь обрели необходимую на поле боя
твердость. Если бы со мной была моя сумка Обойдусь и ножом. Я уложил ее на
спину, начал вытаскивать дротик Пока я его не вытащу, тот будет грызть
Госпожу изнутри. Несмотря на боль, моя пациентка выдавила благодарную
улыбку.
Следопыта и Властелина окружила дюжина солдат с копьями. По-моему, не
все из них смотрели, кого убивают.
С древним злом было почти покончено. Я затампонировал и перевязал рану
Госпожи обрывками ее собственной одежды.
- Сменю это, как только смогу, - пояснил я. Лесовиков разбили наголову.
Пес Жабодав утащился в холмы. Эту тварь убить не легче, чем ее хозяина.
Вышедшие из боя стражники спешили к нам, неся дрова для погребального костра
Властелина.
Глава 58. ФИНАЛ
И тут я заметил Ворона. - Клятый придурок. Ковыляет, опираясь на
Кожуха. С мечом наголо. И упертой мордой Плохо будет, точно. Не так уж у
него ноги подкашиваются, как он изображал.
Не надо быть гением, чтобы сообразить, на кого он нацелился. Ворон по
простоте душевной решил обелить себя в Душечкиных глазах, разделавшись с ее
главным врагом Меня снова затрясло - и уже не от страха. Если кто-нибудь
чего-нибудь не сделает прямо сейчас, разбираться со всем придется мне. Мне
придется решать и действовать, а лучше от моих действий никому не станет.
Я попытался отвлечься, проверяя у Госпожи повязку.
На нас упала тень. Подняв глаза, я уперся взглядом в холодные зрачки
Молчуна. И в чуть более снисходительное лицо Душечки Молчун чуть покосился
на Ворона. Им тоже придется разбираться Госпожа вцепилась в мою руку.
- Подними меня, - приказала она. Я подчинился. Она была слаба, как
молодое вино, - мне приходилось ее поддерживать.
- Еще не все, - втолковывала она Душечке, словно та могла ее слышать. -
С ним еще не покончено.
У Властелина уже оттяпали ногу и руку, швырнули в костер. Следопыт
держал его так, чтобы можно было добраться до шеи. Гоблин с Одноглазым ждали
головы чуть поодаль, готовые чуть что дать деру. Часть стражников сажала
сына Дерева. В небе парили летучие киты и манты. Все остальные вместе со
Взятыми гнали по лесам пса Жабодава с его дикарями.
Ворон приближался. А я все не мог понять, что же мне делать.
Властелин, эта погань, был силен. Прежде чем его разделали на кусочки,
он прикончил еще с дюжину человек. И даже тогда он не умер. Голова его жила,
как голова Хромого.
Пришел час Гоблина и Одноглазого. Гоблин схватил еще живую голову, сел,
зажав ее между коленями, и Одноглазый вбил Властелину в переносицу
шестидюймовый серебряный шип. Прямо в мозг. Губы мертвеца продолжали
неслышно сыпать проклятия.
Шип удержит черную его душу. А голова отправится в костер Когда уймется
пламя, шип найдут и вгонят в ствол сына Дерева. И еще один темный дух будет
скован на миллион лет.
Стражники сволокли в кострище и останки Хромого. Не нашли только головы
Ее засыпали обвалившиеся стенки сырой траншеи, откуда восстал дракон.
Гоблин и Одноглазый подожгли костер.
Взметнулось пламя, будто радуясь порученному делу.
Стрела Хромого поразила Госпожу в четырех дюймах от сердца, между левой
грудью и ключицей Признаюсь, я горжусь тем, что извлек наконечник в такой
жуткой обстановке, не лишив жизни пациентку Но левую руку ей надо было
обездвижить.
Теперь Госпожа подняла эту руку, потянулась к Душечке. Мы с Молчуном
стояли мгновение недоуменно...
Госпожа притянула Душечку к себе. Она была так слаба, что, думаю,
Душечка сама приблизилась к ней.
- Ритуал завершен, - прошептала она. - Я именую тебя, Тони Фиск.
Душечка беззвучно завизжала.
Безмагия заколебалась.
Лицо Молчуна почернело от видимой муки Бесконечный миг он стоял,
раздираемый обетом, любовью и ненавистью, и, быть может, высшим долгом. По
щекам его потекли слезы. А потом исполнилось мое давнее желание, и я готов
был расплакаться сам.
Молчун заговорил.
- Ритуал завершен. - Ему трудно было произносить слова - Я именую тебя,
Доротея Сенджак. Истинно именую тебя, Доротея Сенджак.
Мне показалось, что сейчас он упадет в обморок Но этого не случилось.
Упала Госпожа.
Ворон приближался. Словно мало мне боли.
Мы с Молчуном смотрели друг на друга. Думаю, я выглядел не менее
измученным, чем он. Потом он кивнул со слезами на глазах. Между нами был
мир. Стоя на коленях, мы расплели тела наших женщин. Я прощупал шею Душечки;
Молчун нервно наблюдал.
- С ней все будет в порядке, - успокоил я его.
С Госпожой тоже, но ему это неинтересно.
Я до сих пор не знаю, чего обе женщины ожидали в тот момент. Сколько
каждая из них отдала року В ту минуту кончилась их власть над миром. Душечка
лишилась безмагии. Госпожа лишилась волшебства Они нейтрализовали друг
друга.
До меня доносились вопли. Рушились наземь ковры. Всех этих Взятых
Госпожа брала сама, и после случившегося на равнине она позаботилась о том,
чтобы ее судьба стала их судьбой. Теперь они сгинули. Скоро к ним придет
смерть.
На поле боя почти не осталось волшебства. Умирал Следопыт, забитый
Властелином до смерти Надеюсь, он ушел счастливым.
Но это был еще не конец. Нет. Оставался еще Ворон Когда ему осталось
пройти еще полсотни футов, он перестал цепляться за Кожуха и двинулся к нам,
точно воплощенное возмездие. Взгляд его не отрывался от Госпожи, но по
походке его видно было, что это представление, что он сейчас будет совершать
подвиг во имя Душечки.
Ну, Костоправ? Позволишь?
Рука Госпожи вздрогнула в моих ладонях. Пульс слабый, но есть. Может
быть...
Может быть, обойдется блефом.
Я подобрал свой лук и стрелу Хромого.
- Стой, Ворон.
Он не послушался. Наверное, не слышал. О черт! Если он не... Все пойдет
вразнос.
- Ворон! - Я натянул тетиву.
Он остановился. Воззрился на меня, точно пытаясь припомнить, кто я
такой.
На поле боя воцарилась тишина. Все взгляды устремились на нас. Молчун
опустил на землю Душечку, которую нес в город, обнажил меч, держась между
ней и источником угрозы. Почти забавно было наблюдать, как мы, точно
близнецы, защищали женщин, чьи сердца нам не завоевать.
Гоблин и Одноглазый осторожно двинулись к нам. Я не знал, на чьей они
стороне, но впутывать их не хотел в любом случае. Это должна быть дуэль:
Костоправ против Ворона.
Черт. Черт. Черт. Ну почему бы ему просто не уйти?
- Все кончено, Ворон. Убийств больше не будет. - Кажется, мой голос
начал давать петуха. - Слышишь? Все потеряно, и все выиграно.
Он смотрел не на меня - на Молчуна и Душечку. И сделал шаг. - Хочешь
стать еще одним покойником? - Проклятие, переблефовать Ворона еще никому не
удавалось. Смогу ли я? Придется.
Одноглазый благоразумно остановился в десяти футах от нас.
- Что ты делаешь. Костоправ? Меня трясло. Все тело, кроме рук, хотя
плечи ныли от напряжения - так я натягивал тетиву.
- Что с Ильмо? - спросил я. Горло мое перехватило. - Что с Лейтенантом?
- Безнадежно, - ответил он то, что я и так чувствовал сердцем. - Оба
мертвы. Опусти лук.
- Не раньше чем он бросит меч. - Ильмо был моим лучшим другом столько
лет, что и не сосчитать. Глаза мне застили слезы. - Они мертвы. Значит, я
остаюсь командиром? Старший по званию из выживших, так? Мой первый приказ:
мир! Немедля! Все это сделала она! Она отдала свою силу ради этого мира! И
никто не посмеет ее коснуться. Пока я жив. - Тогда мы это изменим, -
проговорил Ворон. И двинулся вперед - Чертов упрямый осел! - взвизгнул
Одноглазый, бросаясь к Ворону.
За моей спиной послышались шаги Гоблина. Слишком поздно. В Вороне было
куда больше сил, чем можно было подозревать. И его подстегивало безумие.
- Нет! - заорал я. И спустил тетиву. Стрела пронзила бедро Ворона. Ту
самую ногу, на которую он якобы хромал. Он упал с изумленным видом. Меч его
отлетел футов на восемь. Лежа в грязи, Ворон смотрел на меня, не в силах
поверить, что я в кои-то веки не блефовал.
Мне и самому трудно было в это поверить. Кожух завопил и попытался
кинуться на меня. Я, не глядя, огрел его луком по голове. Мальчишка отбежал
и захлопотал над Вороном Снова тишина и молчание. Все смотрели на меня. Я
закинул лук за спину.
- Заштопай его, Одноглазый.
Я прохромал к Госпоже, опустился на колени, взял ее на руки - для
владычицы мира она была страшно легкой и хрупкой - и последовал за Молчуном
к городским руинам. Бараки еще горели. Странное зрелище мы представляли, с
женщинами на руках.
- Вечером отрядный сбор, - рявкнул я оставшимся в живых братьям. -
Явиться всем.
Я не поверил бы, что способен на такое, пока не сделал сам. Но я нес
Госпожу на руках до самого "Синелоха". И пока не опустил ее наземь, лодыжка
меня не беспокоила.
Глава 59. ПОСЛЕДНЕЕ ГОЛОСОВАНИЕ
Прихрамывая, я вошел в то, что осталось от общей залы "Синелоха",
поддерживая плечом Госпожу и опираясь на лук. Лодыжка меня убивала. А я-то
думал, что все давно зажило.
Госпожу я опустил в кресло. Она была слаба, бледна и, несмотря на все
наши с Одноглазым усилия, с трудом держалась в сознании. Я твердо решил не
выпускать ее из виду. Опасность не минула. У ее подчиненных больше не было
причин с нами миндальничать. Да и сама Госпожа находилась в опасности -
исходящей не столько с стороны Ворона или моих товарищей, сколько от нее
самой. Она впала в глубочайшее отчаяние.
- Все пришли? - спросил я. Присутствовали Молчун, Гоблин и Одноглазый.
Бессмертный Масло, в очередной раз раненный после очередного боя, и его
постоянный спутник Ведьмак. Мальчишка-знаменосец Мурген. Еще трое из Отряда.
И, конечно. Душечка у Молчуна под боком. На Госпожу она старалась не
смотреть.
Ворон с Кожухом высовывались из-за стойки - пришли без приглашения.
Ворон оставался мрачен, но, кажется, взял себя в руки. Он не сводил взгляда
с Душечки.
Душечка была страшна. Ее ударило сильнее, чем Госпожу. Но она победила.
Ворона она игнорировала еще старательнее, чем свою противницу.
Между этой парой случилась стычка, и я кое-что подслушал - реплики
Ворона. Душечка очень явно выразила свое недовольство неумением Ворона
привязываться к людям. Она не выгнала его. И не изгнала из своего сердца. Но
он не смог обелить себя в ее глазах.
Тогда Ворон сказал несколько гнусностей о Молчуне, хотя и дураку ясно,
что Душечка испытывала к тому лишь дружеские чувства.
Вот тут она действительно взъярилась. Я не удержался, подглядел. Она
долго и бурно разглагольствовала, что она, дескать, не приз в мужских играх
и не принцесса из идиотских сказок, вокруг которой должны виться рыцари и
совершать кретинские подвиги в ее честь.
Как и Госпожа, она слишком долго правила, чтобы стать теперь обычной
женщиной. В глубине души она оставалась Белой Розой.
Так что Ворон себя чувствовал неуютно. Его не выставили впрямую, но
намекнули, что для того, чтобы вернуть право голоса, придется потрудиться.
Первой задачей, которую поставила перед ним Душечка, было наладить
отношения с его детьми.
Мне было почти жаль его. Он знал только одну роль - крутого парня. А
теперь эту роль у него отняли.
- Это все. Костоправ, - прервал ход моих мыслей Одноглазый. - Все.
Большие будут похороны.
Большие.
- Мне вести собрание, как старшему из оставшихся офицеров, или ты
хочешь воспользоваться правом старшего брата?
- Давай ты.
Одноглазому хотелось тихо страдать. Мне тоже. Но нас оставалось еще
десять в окружении возможных врагов. Следовало принимать решения.
- Ладно. Это официальный сбор Черного Отряда, последнего из Свободных
Отрядов Хатовара. Мы потеряли командира, и первое, что мы должны сделать, -
избрать нового. Потом мы должны будем решить, что нам делать дальше.
Кандидаты есть?
- Ты, - ответствовал Масло.
- Я лекарь.
- Ты последний настоящий офицер, что у нас остался Ворон начал было
подниматься со своего места.
- А ты сиди и молчи, - рявкнул я на него. - Тебя тут вообще нет. Ты
дезертировал пятнадцать лет назад, забыл? Ладно, ребята, проехали. Кто еще?
Молчание. Добровольцев нет. И в глаза мне никто не смотрел. Все знали,
что не хочу я в капитаны.
- Есть кто против Костоправа? - пропищал Гоблин.
Ни одного голоса. Как чудесно быть всеми любимым. А меньшим из зол и
вовсе замечательно. Я хотел бы отказаться, но устав не предусматривал.
- Ладно. Следующий пункт повестки дня - как ноги унести. Мы в котле,
ребята. Стража опомнится очень скоро. Нам надо смыться прежде, чем они
начнут искать козла отпущения. Выберемся мы - а что потом?
Никаких предложений. Моих братьев потрясло не меньше, чем стражников. -
Ладно. Я знаю, что сделал бы я. С незапамятных времен одной из обязанностей
анналиста было возвратить Анналы в Хатовар, если Отряд будет распущен или
уничтожен. Нас уничтожили. Я предлагаю самораспуститься. Некоторые из нас
взяли на себя обязательства, которые заставят нас рвать глотки друг другу,
как только минет общая угроза.
Я глянул на Молчуна. Он встретил мой взгляд твердо. Только подвинул
табурет, чтобы оказаться между Душечкой и Вороном. Смысл поняли все, кроме
самого Ворона.
Я назначил себя временным охранником Госпожи. Удержать этих женщин в
одном отряде надолго - дело немыслимое. Нам бы хоть до Весла вместе
дотянуть. До опушки леса, и то счастье. Пригодится каждая пара рук. В худшем
положении мы просто не могли оказаться.
- Кто за роспуск? - осведомился я. Это вызвало оживление. Все, кроме
Молчуна, оказались против. - Это формальное предложение, - встрял я. - Я
хочу, чтобы те, кто выбрал собственный путь, ушли без клейма дезертирства.
Это не з