ил я. - Это - пропаганда против войны. Призыв к миру. И вы заметили... - Пф! - перебил меня Вулф. - Эти стихи были написаны пятьдесят лет назад Йетсом. - Он ткнул пальцем на кучу ерунды на моем столе. - Ничего существенного нет? Но я заметил нечто такое, на что он, по-видимому, не обратил внимания. - Тем не менее, - возразил я, - это мне кое о чем напоминает. Повернувшись спиной к сержанту Брюс, чтобы ей не было видно, я вынул из кармана обрывок бумаги, найденный мною среди мусора в кабинете Райдера и оказавшийся анонимным письмом, которое получил Шетук, развернул его и положил на стол перед Вулфом. - Это уж никак не было написано Йетсом, по крайней мере, я так думаю. - И указал на сходство деталей на обоих листках: буква "с" была чуть ниже остальных, "Э" наклонилась чуть вправо и кое-что еще. - Разумеется, это можно считать всего лишь интересным совпадением, но не обратить внимания нельзя. - Да, это заслуживает интереса, - неохотно согласился Вулф. Ему не понравилось, что я заметил это первым. Он достал из ящика лупу и принялся поочередно разглядывать оба текста. Пожав плечами, я вышел у него из-за спины и уселся за собственным столом. Если он считает, что Брюс слишком глупа, чтобы понять значение сходства обоих листков, время ему покажет. Но через минуту я понял, что он делает это намеренно. Он отложил лупу и одобрительно кивнул мне. - Молодец, Арчи. Несомненно, это напечатано на одной и той же машинке. - Премного вам обязан. - Я понял намек и приступил ко второму раунду. - Если у вас есть намерение заняться поисками, то лучше всего начать с портативной "Ундервуд", которую я видел у нее в квартире. - Превосходная идея, - кивнул он. - Чем и объясняется та немалая сумма, которую она вам предложила. Что же ее интересует больше чемодан или листок со стихами? - Или ни то, ни другое? - подала голос сержант Брюс. Мы оба поглядели на нее. Она ничуть не смотрелась взволнованной. Наоборот, даже слегка довольной. - Ни то, ни другое? - повторил Вулф. - Ни то, ни другое, - подтвердила она. - Прежде всего меня интересовали вы. Предложение, сделанное майору Гудвину, было всего лишь небольшим экспериментом, проверкой его лояльности к вам. Он ради шутки назвал сумму в миллион, но вам хорошо известно, что миллион долларов составляет лишь малую толику всех денег, вложенных или которые будут вложены в этот проект. И, разумеется, услуги, которые вы можете нам оказать, будут оплачены также частью общей суммы. А, возможно, и двумя частями. 5 Однажды вечером лет десять назад к нам в офис явился малый по фамилии Хэллоуелл с запирающейся на молнию парусиновой самкой, набитой сто пятидесятью тысячами долларов в пятидесяти и стодолларовых купюрах, с помощью которых он намеревался устроить короткое замыкание тока напряжением в две тысячи вольт, от которого Вулф уговорил его отказаться, предложив ему присесть, но то был пустяк по сравнению с нынешней суммой. А поскольку сделка происходила втайне, нам не грозил и подоходный налог. За миллион долларов можно купить четыре миллиона бутылок лучшего пива. Вулф, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и пребывал в таком положении, несколько раз втягивая и вытягивая трубочкой губы. Я с безразличием уставился на лицо Брюс, размышляя над здравостью ее суждения о том, что Вулф стоит в сто раз больше, чем я - Не думаю, - заявило это красивое невинное создание вполне уверенным тоном, - что вы будете тратить время на стереотипные действия. Догадка, высказанная майором Гудвином, оказалась верной: я перепечатала это стихотворение на своей портативной машинке, потому что оно мне понравилось. И полагаю... Не скажете ли мне, с чем вы его сравнивали? - С письмом, полученным мистером Шетуком, - не открывая глаз, пробурчал Вулф. - Да, - кивнула она - Оно было напечатано на той же машинке. И еще больше тридцати таких же писем, адресованных людям, занимающим видные должности. Как вы уже, несомненно, заметили, дело это чрезвычайно запутанное. Оно ведет наверх и вширь. В действительности оно никак не заслуживает вашего внимания, мистер Вулф, ибо это растрата вашего таланта на такие мелочи, как письмо мистеру Шетуку и чемодан полковника Райдера. Мы уже давно ожидаем подходящей минуты, чтобы поговорить с вами, а сейчас вы вынудили нас пойти на это собственными поисками чемодана. Мы сознаем, что договориться с вами довольно трудно. Необходимы обоюдные гарантии. Обязательства такого рода исключают пересмотр решения с обеих сторон. Мы готовы к обсуждению, когда вам будет угодно. Глаза Вулфа превратились в щелочки. - Мне правится, что вы назвали чемодан мелочью, мисс Брюс. Но если это всего лишь ваш каприз... Думаю, мне бесполезно расспрашивать вас о нем или о письме. - Пустая трата времени, - отозвалась она. - Возможно, - не стал спорить он. - Но чемодан сейчас у меня, а вы признались, что именно он заставил вас раскрыть свои карты. Что же касается вашего предложения воспользоваться моими услугами, то здесь возникают почти непреодолимые трудности. К примеру, вы называете себя "мы", что мне не совсем понятно. Я мог бы обсудить такой вопрос только с вашими боссами, но каким образом они предстанут передо мной, рискуя тем, что как только мне станет известно, кто они, я их предам? Она покачала головой, хмуро глядя на него. - Вы не понимаете, мистер Вулф. Боссы, как вы их величаете, неподвластны риску оказаться преданными. Как я уже сказала, предложение поступит сверху. Но даже в этом случае мы обязаны действовать благоразумно, если не хотим... Ее перебил телефонный звонок. Я снял трубку и получил извещение, что звонят из Вашингтона мистеру Ниро Вулфу. Я спросил кто именно, и спустя минуту мне сказали, что с ним будет говорить генерал Карпентер. Я попросил не вешать трубки, написал у себя в блокноте "ген. Карп." и встал, чтобы показать Вулфу. Взглянув, он повернул блокнот лицом вниз и учтиво обратился к Брюс: - Мистер Гудвин проводит вас наверх и покажет вам орхидеи. - Если это лейтенант Лоусон... - начала она. - Пошли, - сказал ей я. - Может, вам удастся выпытать это у меня. В оранжерее стояла жара. Я сразу вспотел и раскраснелся от подъема по лестнице. Появился Хорстман, и я объяснил, что показываю нашей гостье цветы. Я сказал ей, что в соседней комнате, где растения еще сидят в горшках, куда прохладней, но она ответила "нет", что ей хочется посмотреть на орхидеи в цвету, поэтому я предпочел называть орхидеи по латыни, нежели думать о представившейся мне возможности свернуть ей шею. Правда, я не постеснялся заявить, что сам куда с большим бы удовольствием провел время в той комнате, где прохладней, но не могу оставить ее одну, потому что она украдет несколько орхидей, чтобы дать кому-нибудь взятку. Она бросила на меня понимающий взгляд и издала уже знакомый мне звук, похожий не то на смешок, не то на бульканье, как будто ей действительно понравились мои слова. Мы были уже в третьем помещении, где прорастали семена когда я услышал телефонный звонок и поспешил снять трубку. - Говорит Гудвин, - сказал я. - Вели мисс Брюс спуститься ко мне, - распорядился Вулф. - Вы хотите, чтобы я ее привел? - Нет. Ты как армейский офицер дал клятву хранить тайны. Я человек штатский. А проблема может оказаться несколько деликатной. Лучше я поговорю с ней наедине. Значит, ему не хотелось, чтобы я о чем-то знал. Значит, мне не разрешалось входить в кабинет. Я передал Брюс приглашение Вулфа, проводил ее до лестницы, и она спустилась к нему. Сам я направился к себе в комнату и, решив, что торговаться они не станут, разделся и влез под душ. Обычно в душе я люблю приводить в порядок свои мысли, но поскольку в этом случае мне предстояло занять место высоко на галерке, я не стал ни о чем раздумывать, а полюбовался своей мускулатурой и шерстью на груди. Я уже шнуровал ботинки, когда позвонил Фриц с сообщением, что ужин готов. Спустившись вниз, я застал Вулфа в прихожей у двери в столовую. Он подождал, пока я подошел, а затем мы вместе сели за стол. - Гостей не будет? - осведомился я. - А куда девался наш новоиспеченный босс? - Мисс Брюс ушла, - коротко ответил он. Вошел Фриц с подносом, на котором стоял глиняный горшок. Когда он снял с него крышку, пошел пар, и в комнате очень вкусно запахло. Вулф принюхался, откинулся на спинку стула и снова потянул носом. - Говяжий желудок по-креольски, - объявил он, - без солонины и свинячьих ножек. Интересно, понравится ли тебе. - Он сунул в горшок ложку. Мы начали ужин поздно, поэтому уже шло к десяти, когда мы, покончив с кофе, снова вошли в офис. Те вещи что оставались разбросанными на моем столе, исчезли, вместе с ними исчезла и коробка. Была спрятана и карта России. Чемодан по-прежнему лежал на стуле. Получив от Вулфа указание спрятать чемодан куда-нибудь, я положил его в стенной шкаф, поскольку в сейф он не влезал. Вулф устроился у себя в кресле, откинувшись на спинку и соединив пальцы рук. "Тайный агент" Джона Роя Карлсона, которую он читал, лежала на его столе нетронутой. Я уселся на свое обычное место - Не хотелось бы портить кому-либо удовольствие, - сказал я, - да еще высказывать личное мнение, но не могу отделаться от мысли, что если Лоусон человек честный и доложит начальству, что я побывал у сержанта Брюс из квартире и забрал коробку, то неприятностей не оберешься. - Ты застал его в стенном шкафу, - вздохнул Вулф. - Ну и что? - настаивав я. - Вряд ли он совершит поступок, способный повлечь мисс Брюс в беду. - Да? Что если ему приказано следить и за ней? За Райдером, а то и за самим Файфом? А может, Тинэмом? Вам известно, как работает контрразведка. Кто бы за тобой ни стоял, всегда поглядывай назад. - Глупости, Арчи! - покачал головой Вулф. - Ты уже знаком с мисс Брюс. Лейтенант Лоусон водит ее за нос? Чепуха! - По-моему, - намеренно продолжал возражать ему я, - она не могла не объясни вам, какую роль во всем этом играет лейтенант Лоусон. Естественно, и вы не могли обойти вниманием тот факт, что Лоусон-старший занимает в армии одну из ключевых позиций. - Не приставай ко мне, Арчи, - снова вздохнув, нахмурился Вулф. - Я вынужден сидеть здесь и работать, черт бы побрал, а тебе отлично известно, что я не люблю работать после ужина. Ты армейский офицер, у тебя есть свои обязанности, и тебе совершенно незачем влезать в это дело. Могу сказать, например, что полковника Райдера убили и что я намерен разыскать убийцу. Видишь, в каком положении ты оказываешься? Что если кто-нибудь из твоего начальства задаст тебе вопрос на эту тему? Или прикажет доложить о том, что происходит? Что же касается мисс Брюс, то я собираюсь прибегнуть к ее помощи. Как, впрочем, и лейтенанта Лоусона. Да и к твоей тоже. А сейчас оставь меня в покое. Почитай книгу. Посмотри картинки. Сходи в кино. Его слова о том, что он собирается работать, означали, что он будет сидеть с закрытыми глазами и раза три в час издавать, издох, а если у него появятся какие-нибудь идеи, то он явно будет держать их при себе, поэтому я решил испариться. Все равно следовало выйти и поставить машину в гараж. Я вышел, выполнил свою обязанность и решил пройтись. В частичном затемнении, какое было приказано ввести в Нью-Йорке, поздний вечер был вовсе не таким, как прежде, но поскольку я не был настроен на поиск приключений, то это не имело значения. Где-то в районе Пятидесятых улиц я пришел к выводу, что мне следует еще раз попытаться получить приказ отправиться в действующую армию. Здесь же в Америке в форме майора я чувствовал себя вполне сносно, равно как и в штатском, когда работал на Ниро Вулфа, но стремление совместить эти две обязанности могло привести меня к потере права голосовать, и в таком случае я уж никогда не смогу баллотироваться в президенты. Когда вскоре после одиннадцати я вернулся домой на Тридцать пятую улицу, потому что был больше озадачен своим будущим, нежели нынешним, я не обратил внимания на такси, из которого кто-то вылезал, пока не заметил, что этот пассажир пересек тротуар и поднялся на крыльцо, куда должен был подняться и я. К тому времени, когда я его догнал, он уже нажал кнопку звонка. Он услышал мои шаги, обернулся, и я узнал в нем Джона Белла Шетука. - Позвольте мне, - сказал я, протискиваясь между ним и дверью. Я вставил ключ в замок и повернул его. - О! - удивился он, разглядывая меня в темноте. - Майор Гудвин! Я иду к мистеру Вулфу. - Он знает об этом? - Да... Я ему звонил. - Ладно. - Я впустил его и запер дверь. - Я скажу ему, что вы пришли. - Арчи, введи его! - раздался рев Вулфа из офиса. - Идите туда, откуда доносится голос, - посоветовал я Шетуку. Что он и сделал. Я вошел вслед за ним и сел к себе за стол. - Быстро вы доехали, сэр, - прогрохотал Вулф. - Присядьте. Это кресло самое удобное. Шетук в смокинге со сдвинутой чуть в сторону бабочкой и пятном от чего-то на рубашке выглядел немного рассерженным. Он открыл было рот, посмотрел на меня, закрыл, бросил взгляд на Вулфа и снова открыл. - Генерал Файф позвонил мне насчет Райдера. Я был на ужине, где произносил речь. Как только я освободился, я позвонил вам. - Он снова посмотрел на меня. - Прошу извинить меня, майор Гудвин, но будет лучше... Когда я садился к себе за стол, я был готов к тому, что Вулф меня выгонит, и хотел высказаться по этому поводу, но Шетук меня опередил. Он не просто предложил мне выйти, но высказал это, не спросив разрешения Вулфа, что тот считал в принципе неприемлемым. - Майор Гудвин, - объяснил ему Вулф, - назначен сюда, чтобы помогать мне в конфиденциальных вопросах. А что, вы собираетесь поведать мне нечто такое, о чем армия не должна знать? - Разумеется, нет, - ощетинился Шетук. - Мне неизвестно ничего такого, чего не знает армия. - Вот как? - поднял брови Вулф. - Господи боже, а у меня, например, есть сотни мыслей, о которых не только армии, но и другим совершенно необязательно знать. Не можете же вы, не сомневаюсь, быть чистым, как стеклышко, мистер Шетук. Вы хотели сказать мне что-то о полковнике Райдере? - Не сказать вам, а спросить у вас. Файф поведал мне, что вы занимаетесь расследованием этого дела и завтра ему доложите. Вам стало известно что-то конкретное? - Кое-какие факты представляются мне несомненными. Вы помните ту розовую гранату, которую майор Гудвин утром передал полковнику Райдеру, и тот положил ее к себе в стол? Она взорвалась и убила полковника Райдера. Должно быть, он вытащил ее из ящика, потому что есть свидетельства того, что она в момент взрыва находилась на крышке стола. По всему кабинету разбросаны осколки от нее. Я передаю то, что сказал Вулф, ибо запомнил его слова. Еще кое-что я увидел. Позади Вулфа и чуть справа от него - скорей, справа от меня, поскольку я сидел почти напротив - на стене висела написанная маслом по стеклу картина, изображающая памятник Вашингтону. Картина эта служила маскировкой; позади нее в панели находился специально сделанный глазок, сквозь который из алькова в прихожей можно было видеть практически все, что происходило в офисе. По правде говоря, картина висела не на самой стене, а на одной из прибитых к стене полок, на которых стояли разные мелочи, в том числе и сувениры, доставшиеся нам в расследовании некоторых дел. Внимание мое привлек предмет на четвертой полке сверху, которого раньше там не было и присутствие которого, мягко выражаясь, меня удивило, ибо это был сувенир того дела, которое именно сейчас расследовалось и оставалось еще далеким от завершения. Там стояла та самая граната, которая взорвалась и убила Райдера, та самая, что раньше лежала у меня на комоде. Я, разумеется, не мог не удивиться, увидев ее, но сразу сообразил, что это, наверное, другая граната, хотя и точно такая, какую Вулф приказал мне убрать из дома. Я был уверен, что, когда я уходил из дома два часа назад, никакой гранаты на полке не было. Я таращил на нее глаза секунды две, не больше, ибо знал, что таращить глаза на чужую собственность невежливо. По-видимому, ни Вулф, ни Шетук и не подозревали о моем удивлении, потому что продолжали разговаривать. Я прислушался. - Каким образом и почему она взорвалась? Вы пришли к какому-либо выводу? - Нет, - коротко ответил Вулф. - В прессе это будет названо несчастным случаем без всяких предположений о том, как это произошло, Генерал Файф утверждает, что запал сам собой не поднимается, но и знатоки, бывает, ошибаются. Конечно, если говорить о самоубийстве, то в таком случае какие-либо технические трудности отсутствуют: Райдер мог просто взять гранату в руку и вытащить запал. Но для этого необходимо желание, Было ли оно у него? Возможно, вам об этом известно. Вы были крестным его сына. Вы обращались к нему по имени. Он хотел умереть? Лицо Шетука передернулось. Спустя секунду он сглотнул. Но речь у него осталась твердой в четкой. - Если да, то мне об этом ничего не известно. Единственное, что могло его огорчить, это - гибель сына. Но крепкий мужчина со здоровой психикой способен преодолеть себя, а Хэролд Райдер, хотя я редко встречался с ним в последнее время, могу свидетельствовать, был здоров физически и умственно. - В таком случае остается одна альтернатива - его убили. Поскольку была задействована граната, значит, ее вынули из ящика, скорей всего, это сделал один из тех, кто видел, как утром полковник Райдер положил ее туда. Нас было шестеро, что делает расследование весьма щекотливым. - Пожалуй, - мрачно подтвердил Шетук. - Именно по этой причине я и явился сюда. Вынул из ящика и что потом? - Не знаю. Здесь счет идет на минуты: вошел и вышел, присутствие и отсутствие. Человек открыл дверь, любую дверь, оттянул запал и швырнул гранату. - С секунду Вулф с любопытством всматривался в Шетука. - Насколько я понимаю, мистер Шетук, наша беседа останется между нами? - Конечно. Разве я не понимаю? - Тогда могу предположить, что была задействована и седьмая фигура. Мисс Брюс. Секретарь полковника Райдера. - Вы имеете в виду секретаршу, что сидит у него в приемной? - Да. Я не готов изложить подробностей, но, похоже, полковник Райдер получил определенную информацию и написал или собирался написать рапорт, в результате чего ее ждала бы катастрофа. - Мне это не по душе, - нахмурился Шетук. - В самом деле? - Я хочу сказать, что мне не... - Шетук замолчал. И стал еще более мрачным. - Я имею в виду вот что, - заговорил он более решительным и суровым тоном: - Поскольку дело это, как я подозреваю, явно конфиденциального характера, подробности, касающиеся смерти капитана Кросса, намеренно скрываются, и настоящего расследования так и не было проведено. Поэтому мне очень понравилось, когда я узнал, что за дело взялись вы. Разумеется, вы можете спросить, почему мне не понравилось, когда вас привлекли и к расследованию гибели полковника Райдера? Наоборот, я очень этим доволен. Но вы можете быть введены в заблуждение. При всем вашем таланте вас могут повести по ложному следу. Вот почему мне не по душе участие в деле этой девицы. Я ее не знаю, ничего о ней не слышал, но чувствую, что здесь что-то не так. - Не исключено, - согласился Вулф. - Располагаете ли вы какими-либо свидетельствами в этом отношении? - Нет. - А что насчет нас шестерых? Исключим здесь присутствующих. Остается трое. Можете ли вы сказать мне что-либо о них? - Нет. - В таком случае боюсь, что сегодня мы никуда не продвинемся. - Вулф взглянул на часы. И, положив руки на край стола, отодвинулся вместе с креслом и встал. - Уже полночь. Могу заверить вас, сэр, что со мной шутки плохи. Я вполне в состоянии их различить и нанесу ответный удар. - Он встал. - К завтрашнему утру я, вероятно, буду располагать кое-чем более конкретным. Скажем, завтра к двенадцати дня. Сумеете ли вы быть здесь в двенадцать? Если я приду к какому-либо выводу, мне не хотелось бы обсуждать это по телефону. - Думаю, сумею, - ответил, тоже встав, Шетук. - Приду обязательно. У меня заказан билет на самолет в Вашингтон на три часа. - Хорошо. Значит, до завтра. Я проводил нашего гостя до двери, запер ее, задвинув и щеколду, и вернулся в офис. Я думал, что Вулф уже отправился к себе в спальню. Оказалось, ничего подобного. Он опять сидел в своем кресле и, судя по выражению лица, о чем-то напряженно думал. - Значит, решили использовать и Шетука? - довольно раздраженно спросил я. - Он главное действующее лицо? - Помолчи, Арчи. - Слушаюсь, сэр. Или он начальник мисс Брюс, и вы решили прекратить расследование? Ответа не последовало. Я подошел к полке, взял гранату, подбросил ее в воздух и поймал. Он вздрогнул. - Эта штука, - сказал я, - принадлежит армии. Как, впрочем, и я, о чем вы мне постоянно напоминаете. Я не спрашиваю, откуда она взялась, раз вы требуете, чтобы я помолчал. Но я отнесу ее к себе в комнату и утром верну на Данкен-стрит. - Черт бы тебя побрал! Дай ее мне. - Нет, сэр. Я вам уже сказал. Если я дал клятву верности Отечеству, как вы выражаетесь, утром первым делом отнесу гранату генералу Файфу и скажу ему... - Заткнись! Я стоял, со злостью глядя на него. Он с такой же злостью смотрел на меня, будто я совершил нечто такое, чего он был не в силах вынести, но ничего не стал объяснять. - Арчи, - наконец начал он, - я подчиняюсь обстоятельствам. Что обязан делать и ты. Но кое-что я тебе скажу. Например, насчет чемодана. Его металлическая рама оказалась выгнутой по всему периметру. Как может взрыв снаружи, на каком бы расстоянии он ни произошел, выгнуть раму? Значит, граната в момент взрыва была в чемодане. Многочисленные дыры и разрывы, причиненные осколками, это подтверждают. Они не вогнуты, а выгнуты. Я положил гранату ему на стол. - Следовательно, - продолжал он, - полковник Райдер был убит. Граната, лежа в чемодане, сама по себе не могла взорваться. Исключается и самоубийство. Райдер не был идиотом. Чтобы убить себя, он не стал бы вытаскивать гранату из ящика, класть ее в чемодан, держа крышку открытой для того, чтобы, когда ему заблагорассудится, сунуть руку в чемодан и дернуть за запал. Только так он должен был поступить, потому что рама крышки тоже выгнута. Нет, это не самоубийство. Это была ловушка. Он взял гранату со стола и показал на толстый конец запала. - Видишь эту выемку? Я кладу гранату в чемодан, привязываю к одному концу запала бечевку, - сойдет даже узкая ленточка, оторванная от носового платка, - почти закрываю крышку, оставив себе достаточно места для завершения работы, присоединяю другой конец бечевки к подкладке крышки, скорей всего, канцелярской скрепкой, взятой со стола, и закрываю крышку. На все это требуется две, от силы три минуты. Когда бы и где бы полковник Райдер ни открыл чемодан, его ждала смерть. Поскольку крышка была закрыта, когда взорвалась граната, значит, он, не заметив бечевки, сделал попытку открыть чемодан, чтобы что-то туда положить и тотчас захлопнуть. Разумеется, даже если бы он и заметил, ничего бы не изменилось. Я внимательно его слушал. Когда он умолк, я кивнул. - Ясно, - согласился я. - Но вот чего я не понимаю: сержант Брюс взяла остатки чемодана, чтобы... - Нет, - коротко ответил он и убрал гранату в ящик своего стола. - Вот и все. - Вы так и не объяснили мне... - фыркнул я. - На сегодня хватит. - Он встал. - Приходи ко мне в комнату в восемь утра, когда Фриц принесет завтрак. Захвати свой блокнот. У меня будут для тебя кое-какие поручения. Завтра нам предстоит трудный день. Мы поставим ловушку, несколько более совершенную, нежели та, что была уготовлена Райдеру. 6 В 10.55 на следующее утро я сидел на краю моего стола в нашем офисе, разглядывая сцену и реквизит. Все это, следуя указаниям Вулфа, приготовил я сам, но зачем и для чего, понятия не имел. Вулф оказался прав в одном отношении. Для меня, во всяком случае день этот был насыщен работой. После раннего завтрака я зашел к нему и комнату, где мне было сказано, что я должен делать. Не зачем и для чего, а просто - что. Затем я отправился на Данкен-стрит, где мне пришлось спешить, потому что генерал Файф появился у себя в офисе почти в десять. Переговорив с ним, я вернулся домой и приготовил весь реквизит, что вовсе не требовал тщательной и длительной подготовки, ибо состоял из трех вещей: одна на моем столе и две - у Вулфа, в том числе и большой конверт, который прибыл с утренней почтой. На нем был напечатан на машинке адрес Ниро Вулфа и еще одна строка внизу: "Вскрыть в шесть вечера во вторник 10 августа, если от меня не поступит дальнейших указаний". В левом верхнем углу был адрес отправителя: "Полковник Хэролд Райдер, 633 Кэнделвуд-стрит, Нью-Йорк". Взяв конверт в руки, я определил, что в нем находится несколько страниц, и заметил, что поскольку он был запечатан, значит, его не вскрывали. Лежал он на столе у Вулфа чуть правее середины, под пресс-папье, а роль пресс-папье выполняла граната, точно такая же, какой был убит Райдер. И в строках, напечатанных на машинке, буква "э" была чуть ниже строки, а "с" немного правее, чем следовало. Значит, печатали на той же самой машинке, на которой были напечатаны любимое стихотворение сержанта Брюс и анонимное письмо, полученное Шетуком. На моем столе лежал мой собственный, рыжей кожи чемодан, которым я пользовался для краткосрочных отъездов из Нью-Йорка. Мне было велено положить в него что-нибудь: рубашки, несколько книг, что угодно, лишь бы он лежал на столе. По всей вероятности, это и была ловушка: конверт, граната и чемодан. Я не имел ни малейшего представления, кто должен был в нее попасть, каким образом, когда и почему. Если исходить из дальнейших указаний, 'которые я получил, пришло мне в голову, это была весьма слабая и глупейшая попытка кого-либо заарканить. Я немного разрядился, высказав вслух несколько еле слышных замечаний, которых мог бы набраться в солдатских бараках, доводись мне там жить, оставил место действия и, поднявшись на три пролета лестницы, встретил Вулфа в оранжерее, где он приводил в порядок торфяной мох. - Полный порядок, - доложил я. - Все предметы в офисе? - поинтересовался он, не отрываясь от своего занятия. - Да. - Ты попросил их прийти во время? - Да. Лоусона в 11.15, Тинэма в 11.30, Файфа в 11.45, Брюс и Шетука вы пригласили сами. - Фриц? Панель? - Я уже сказал, что все в полном порядке, - ледяным тоном отозвался я. - Но вот для чего, это известно одному богу. - Успокойся, Арчи, - пробормотал он, раздвигая мох, - я сам нервничаю. Дело это щекотливое. Если все пойдет не так, как я надеюсь, боюсь, убийцу мы так и не поймаем. Между прочим, соедини меня с Кремером. Когда я выполнил это распоряжение, пользуясь телефоном в оранжерее, Вулф в беседе с Кремером устроил целое представление. - Доброе утро, сэр. Насчет того, что случилось на Данкен-стрит. Я обещал вам сообщить мое мнение утром. Это было преднамеренное убийство. Пока я не в силах ничего добавить, но события могут развернуться в самое ближайшее время. Нет, сэр, таким образом вы не поступите. Только дурака сваляете. Каким образом, разве я вам ничего не объяснил? Если вы явитесь сюда без моего разрешения, вас просто не пустят. Надеюсь, что сумею позвонить вам во второй половине дня и сообщить, кто убийца и откуда его забрать. Конечно, нет! Нет, сэр! Он положил трубку и, пробормотав свое вечное "Пф!", снова занялся мхом. - Ух как Кремер разозлится, если ваша ловушка не сработает, - заметил я. Он чуть-чуть пожал плечами. - А теперь пора браться за дело. Сколько сейчас времени? - Восемь минут двенадцатого. - Отправляйся в альков. Лейтенант Лоусон может явиться и раньше. Я вышел из оранжереи. Не могу припомнить, когда бы я чувствовал себя таким дураком, как на этот раз. Никаких сложностей. Мне предстояло стоять в алькове у той панели, на которой был глазок, позволяющий видеть весь офис. Когда прибывал очередной посетитель, Фриц должен был сказать, что Вулф спустится через десять минут, проводить визитера в офис и выйти, плотно прикрыв за собой дверь. Я же обязан был следить за действиями посетителя, пока он будет пребывав в одиночестве. Если он будет сидеть и не двигаться с места, все в порядке. Ему не возбраняется даже к чему-то прикоснуться, рассмотреть и снова положить. Но если он предпримет нечто более радикальное, я был обязан позвонить из кухни Вулфу и доложить о происшедшем. А пока наблюдать и молчать. За пять минут до прихода очередного посетителя, Фрицу предстояло войти в офис, сказать тому, кто там находится, что Вулф ждет его в оранжерее, и проводить его туда, освободив место для следующего визитера. Если кто-нибудь придет раньше назначенного времени, Фрицу следовало отвести его в гостиную, пока не освободится офис. Схема Вулфа сработала без сучка и задоринки. Лоусон пришел в 11.13. Тинэм явился в 11.32. Файф - в 11.50. Шетук - в 12.08. Сержант Брюс - в 12.23. Фриц действовал безукоризненно вплоть до того момента, о котором я сейчас собираюсь поведать. Как я уже сказал, я никогда не чувствовал себя глупее, нежели в течение того часа, когда мне предстояло стоять у стены и, не отрываясь, следить за ними. Если считать, что один из них убийца, как, черт побери, по мнению Вулфа, этот человек будет действовать? Схватит конверт и постарается убежать? Взорвет себя с помощью гранаты? Снова положит гранату в чемодан? Что касается меня, то я был уверен, что убийца не совершит ничего подобного, будь у него хоть куриные мозги. Если убийца и был среди тех, кто к нам явился, то ничего из перечисленного мною он не сделал. Лоусон, прибывший первым, когда остался в кабинете один, постоял, огляделся, подошел к письменному столу, склонив голову набок, посмотрел на конверт и гранату, сел и не двигался с места, пока Фриц не явился за ним. Тинэм оказался более любопытным. Он моментально отреагировал на то, что лежало на столе. Когда Фриц вышел, затворив за собой дверь, Тинэм, обернувшись, посмотрел на дверь, двинулся было к ней, но передумал, подошел к столу, взял сначала в руки гранату, затем конверт и внимательно их рассмотрел, то и дело поглядывая на дверь. Если он мыслил, как ему поступить, решения явно не последовало, потому что, когда он в третий раз разглядывал конверт, дверь открылась и вошел Фриц. Тинэм в ту же секунду, насколько мне удалось заметить, бросил конверт на стол. Как только Фриц его увел, я зашел в офис, разложил вещи ил столе так, как они лежали прежде, и вернулся на свой пост. С Файфом у меня приключилась полная неудача. Пусть вам не покажется это странным, но он совершенно не обратил внимания на то, что лежало на столе. Шетук был единственным, кто, мне показалось, углядел все, в том числе, и чемодан. Он ничего не трогал, просто рассматривал. Он подошел к столу Вулфа и уставился на конверт и гранату. Затем он приблизился к моему столу и начал созерцать все, что лежало на нем. Внимательно осмотревшись, он снова окинул взглядом оба стола. Но ничего не тронул. Я с нетерпением ждал последнего гостя, хотя он мне ничуть не нравился, а именно, сержанта Брюс. От нее можно было ожидать всего, начиная с того, что она вытянет запал гранаты и метнет ее за окно, и кончая тем, что откроет чемодан и вытащит одну из моих рубашек. Признаю, ее поведение оказалось для меня сюрпризом. Не пробыв в кабинете и двадцати секунд, как только за Фрицем закрылась дверь, она подошла, взяла гранату и конверт и, не посмотрев на них, положила в ящик стола Вулфа, закрыла ящик и в тот же момент выскочила из кабинета. Захоти я задержать ее, мне пришлось бы совершить гигантский прыжок. Я услышал, как она пробежала через прихожую и как захлопнулась за нею парадная дверь. Я выбрался из алькова, и убедился, что сержант исчезла. Попросту говоря, удрала. В эту минуту, признаюсь, я был полностью ошарашен. Я прошел и офис, позвонил в оранжерею и доложил Вулфу о том, что произошло. После чего, следуя инструкциям, отправился на кухню. Мне полагалось пойти в офис только после того, как они все спустятся вниз. Почему? Насколько мне известно, потому. Они же явно не спешили. Я успел съесть два банана и выпить стакан молока прежде, чем услышал жалобный скрип лифта. Потом из прихожей донеслись голоса. Я подождал, пока они все не проследовали в офис и расселись. Только тогда вошел я. Мне не показалось, пока я обходил стулья, пробираясь к своему столу, что в офисе царит веселье. Я был бы рад поприветствовав мое начальство, но оно явно было не в духе для этого. Никто из них не был в наручниках или без погон, из чего следовало, что ловушка, расставленная Вулфом, не сработала. На ближайшем ко мне стуле расположился Шетук, за ним сидел Тинэм. Файф восседал в большом кресле, которое обычно стояло у стола Вулфа. Справа от него и чуть позади устроился Лоусон. Вулф, испытывая чувство комфорта, глубоко вздохнул. - Теперь, - с удовлетворением произнес он, - можем приступить к делу. Еще раз благодарю вас, джентльмены, за ваше долготерпение. Надеюсь, вы согласитесь со мной, когда я нам все объясню, что оно того стоило. Только таким путем я сумел выяснить, убил ли Райдера один из нас или мисс Брюс. - Убил? - хмуро посмотрел на него Файф. - Гудвин сказал, что вы не... - Извините, генерал, - перебил его Вулф, - но мы потеряем целый день, если вы будете засыпать меня вопросами. Майор Гудвин сказал вам, полковнику Тинэму и лейтенанту Лоусону, что мне хотелось бы поговорить с каждым из вас у себя в офисе, что я еще не решил, каким образом был убит полковник Райдер, что мисс Брюс, как мне стало известно, узнала содержание подготовленного Райдером рапорта, который означает, что ее ждет беда, и, наконец, что сегодня я получил от полковника Райдера письмо, которое хочу вскрыть с вашем присутствии. - Но вы только что заявили... - Прошу вас, генерал. - Вулф обежал взглядом присутствующих. - Могу вам сообщить, что я произвел эксперимент. Я пригласил сюда каждого из вас с интервалом в пятнадцать минут с тем, чтобы вы побывали в офисе в одиночестве. На столе, чего вы не могли не заметить, лежал конверт, адресованный мне, с обратным адресом полковника Райдера и надписью: "Вскрыть в шесть часов вечера во вторник 10 августа, если от меня не поступит дальнейших указаний". Этот конверт был подделкой. Я сам его придумал и вчера вечером отправил по почте. - Я так и думал, - сухо заметил полковник Тинэм. - Он был отправлен в одиннадцать вечера. Райдер погиб семью часами раньше. - Что не имеет значения, - резко оборвал его Вулф. - Это можно было бы объяснить десятком причин. На конверт я поставил гранату, точно такую же, какой был убит полковник Райдер. Вчера вечером я попросил генерала Карпентера прислать мне ее с нарочным, что он и сделал. Эксперимент состоял в том, чтобы оставить в одиночестве каждого из вас на десять минут и посмотреть, как вы прореагируете на эти предметы на столе. После вашего ухода из офиса здесь появлялся Фриц, чтобы посмотреть, не заинтересовались ли вы конвертом. Конечно, это может показаться несколько неуважительным. Но примите по внимание ход мыслей убийцы. Способен ли был он находиться здесь один на один с конвертом, смотрящим на него во все глаза, и ничего не предпринять? Не сделать ни единой попытки узнать, что в конверте? Абсолютно невозможно! - Я, например, и не заметил вашего конверта, окрысился Файф. - И сейчас не вижу. - Вулф для него был лишь ценным сотрудником, не более того. - И у вас хватает наивности включить меня в ваш список! - Мне это представляется детской забавой, - холодно заметил Тинэм. - Но она сработала, полковник, - поднял палец Вулф. - Недаром генерал сказал, что не видит конверта. Его нет на столе. Они единодушно вытаращили глаза. Затем по мере того, как до них доходил смысл произнесенных Вулфом слов, они стали переглядываться. Любопытство, беспокойство, недоверие метались в их глазах. - О чем вы, черт побери, говорите? - рявкнул Файф. - На что намекаете? - Ни на что, - спокойно ответил Вулф. - Я просто довожу это до вашего сведения. Мне известно, что вы, джентльмены, раздражены, но даже в этом случае позвольте мне закончить. Как я уже сказал, Фриц появлялся в офисе сразу после того, как каждый из вас пробыл здесь десять минут. И все вы прошли этот тест безупречно. Лоусон, Тинэм, Файф, Шетук. Но был еще один человек. Последней должна была прийти мисс Брюс. Ей тоже надлежало пробыть здесь десять минут. Однако, джентльмены, она пробыла в офисе всего семь минут! Сквозь замочную скважину из кухни хорошо просматривается прихожая. Спустя семь минут Фриц увидел, что мисс Брюс вышла из приемной и направилась к парадной двери. Он вошел в офис и обнаружил, что исчезли конверт и граната. Зачем она взяла гранату, я не понимаю. Может, только для того, чтобы швырнуть ее через окно в меня. Они единодушно бросили взгляд на окно, что сделал и я, раз это требовалось. - Мне нужен телефон, - вскочил с места Файф. Вулф покачал головой. - Сначала немного поговорим, генерал. Во-первых, мы не можем позволить себе затевать вражду с полицией. Во-вторых, полиция уже занимается мисс Брюс. Я попросил инспектора Кремера прислать к моему дому несколько полицейских, чтобы они проследили за вами, в том числе и за мисс Брюс, которая вышла из дома около часа. В-третьих, генерал Карпентер звонил из Вашингтона вчера вечером и дал мне особые инструкции. Как я уже сказал, он переслал мне гранату. И при ней письменные инструкции. Поэтому если вы не возражаете выслушать меня до конца... Файф сел на место, - Я не утверждаю, - продолжал Вулф, - что полковника Райдера убила мисс Брюс. Она производит впечатление находчивой и решительной женщины, но у нас нет достаточных улик, чтобы обвинить ее в убийстве. Почему она пробыла здесь семь минут вместо того, чтобы, увидев конверт, схватить его и убежать, я не знаю. Будучи достаточно хладнокровной, она вполне могла бы вскрыть его и посмотреть, что в нем, но читать там было нечего, потому что в нем находились чистые листы бумаги. Так или иначе, ми можем теперь заняться ею, и, независимо от того, входит ли убийстве и совершенные ею правонарушения, ей придется так или иначе нести ответственность. - Вулф нахмурился. - Признаюсь, мне очень не по душе, что у нее в руках граната. Я этого не предусмотрел. Если ее загонят в угол и она решится на очередное убийство... - Он пожал плечами. - Арчи, позвони мистеру Кремеру и скажи ему, чтобы он предупредил своих людей... Но сначала ответь, где это письмо от генерала Карпентера? Оно у тебя? Я собрался было открыть рот и ответить, как тут же сообразил, к чему клонит Вулф. Это была ловушка. - Не думаю, - отозвался я. - По-моему, оно у вас. Сейчас проверю. - Я открыл верхний ящик своего стола. Я готов был отдать свое месячное жалованье, чтобы увидеть в эту минуту их лица, ни знал, что этим занят Вулф, а потому делал вид, что ищу. Я задвинул ящик и открыл второй. - Здесь тоже нет. - И вытащил третий, а потом задвинул его. Вулф откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. - Поищи у меня, - брюзгливо распорядился он. Я обошел наших гостей и принялся за его ящики. Один в середине, три слева и четыре справа. Я собрался было предложить покопаться в нашей картотеке, но Вулф меня опередил: - Черт бы побрал! Я вспомнил! Я положил его обратно в чемодан. Посмотри там. Я вернулся к своему столу, и только взялся за замки, как услышал окрик Вулфа: - В чем дело, мистер Ш