о привлекательности
упаковки  (все  равно - жевательной резинки,  "духовных учений" или  научных
результатов) давно уже оттеснила заботу об Истине.
     Мы  полагаем  поэтому, что механически понимаемый  "возврат" к традиции
способен лишь усугубить кризис современной науки. Рассмотренные выше попытки
такого  возврата  апеллируют  не  к  религиозным,  а  к магическим  аспектам
традиции.

     "Надеюсь, в свое время мы [бесы] так научимся разбавлять науку эмоциями
и мифами, что вера в нас (под измененным названием) проберется и  обоснуется
в  них, тогда как душа человека останется закрытой для веры во Врага [т.е. в
Бога; текст написан  от имени  беса]...  Если нам когда-либо удастся создать
изделие высшего качества - мага-материалиста, не только  использующего, но и
почитающего то,  что он туманно и расплывчато называет "силами", отрицая при
этом невидимый мир, мы  будем  близки к  победному концу" (К. Льюис.  Письма
Баламута).

     "Прагматическое"  язычество, несомненно, "хуже" (опаснее) материализма,
потому что дает <i>больше</i> возможностей, которые легко могут быть использованы в
дурных или темных целях, а  также укрепляет  человеческую глупость, эгоизм и
чувство собственной важности.
     Разумеется, мы  не  хотим  сказать,  что  ситуация с наукой -  какая-то
<i>особенно</i> неблагополучная. Речь идет о явлениях вполне глобальных, просто нам
лично  проще   проследить  общие   эсхатологические  процессы  на  примерах,
связанных  с  профессиональной  деятельностью. Другие,  вероятно,  могли  бы
написать лучше  об  эсхатологии современного бизнеса,  современной политики,
современного парикмахерского искусства, и  т.д., и  т.п.  У  мира как целого
надежды, в общем, нет.  Но  надежда всегда  есть  у личности,  у внутреннего
человека, ибо Тот, Кто в нас больше того, кто в мире (1 Иоанна 4:4).

     Снаружи  -   студеная  ночь  пустыни.  Эта,  другая  ночь  -  внутри  -
разгорается все жарче.
     Пусть ландшафт покрыла колючая корка, здесь у нас мягкий сад.
     Континенты взорваны, города и селения - все
     превращается в сожженный почерневший шар.
     Услышанные нами новости полны скорби об этом будущем,
     но настоящая новость здесь, внутри,
     состоит в том, что вообще нет никаких новостей.
     (Руми. Диван, пер. Л. Тираспольского)