нашей
промышленности не на основе общих определений, а на основе того, чувствует
ли он себя хозяином на фабрике, или безвольным орудием. Без рабочей
демократии на фабрике нет социалистической фабрики.
То же самое значение имеет беззаботность насчет положения рабочих.
Страна еще очень бедна, уровень ее жизни нищенский. Это наш рабочий
великолепно понимает. Но он не понимает, когда экономничают расчет на охрану
труда, когда режим экономии выражается не в экономии на
автомобилях, администрации, а в экономии на искусственном обрезывании
зарплаты, при помощи снижения расценок, выжимания пота. Рабочий требует,
чтобы рост промышленности сопровождался ростом его благополучия. Требуя это,
он не защищает какие-то особые "цеховые" интересы, а защищает интересы
социалистического развития. Ибо без здорового и культурного рабочего нет
социалистической промышленности.
Хозяйственники, мнящие себя хозяевами на фабрике, не понимающие, что
только совместно с рабочей массой можно поднять социалистическую
промышленность, профессионалисты, забывающие, что они обязаны, во имя
социалистического строительства, бороться за развитие рабочей демократии на
фабриках, за здоровье и поднятие культурного уровня рабочих,
профессионалисты погонялы и подпевалы фабричной администрации - являются
представителями термидорианских тенденций, ибо они убивают живую связь
рабочего класса с развитием госпромышленности, этого экономического стержня
рабочей власти.
в) Кто допускает в органы нашей власти представителей кулака,
нэпмана сменовеховской интеллигенции -- тот представитель терми
дорианства. Кулак представляет незначительный процент нашего населе
ния, но несмотря на это, нельзя впускать его в Советы, ибо будучи бога
тым и держа в зависимости от себя значительную часть бедноты, он
может захватить самые низовые органы нашей власти. Сменовеховская
интеллигенция говорит слащавые речи в честь Советов, но ее стремление
-- медленно захватить один кусок власти за другим для того, чтобы
направить нашу политику по руслу капитализма. Впускать ее в совет
ские органы означает давать ей возможность смычки с кулаком, воз
можность представлять его интересы.
Существуют ли тенденции к допущению в наши органы кулака, сменовеховца
и т. д.? Да, они существуют. Достаточно указать на расширение выборных прав
кулаков в сельсоветы и на крики против "пере-беднячивания", когда, под
влиянием критики оппозиции, это было отменено. Достаточно указать на то, что
в то же самое время, когда из ВЦИКа были удалены старые рабочие коммунисты
Евдокимов и Сапронов, туда был выбран кулацкий политик, кадет-кооператор
Садырин.
г) Представителями термидорианских тенденций являются те, кто
уничтожает внутрипартийную демократию внутри ВКП. ВКП является
стражем и главным орудием диктатуры пролетариата. Без организации
рабочих-передовиков и бедноты нет диктатуры пролетариата. Ибо народ
ная масса нуждается для соцстроительства и защиты диктатуры в руко
водителях. Но ВКП это не совокупность комитетов, а думающая, разбира
ющаяся во всех делах рабочая масса, действующая не на ос[новании] *
воодушевления. Миллион членов партии не может быть машиной, пус
каемой в движение приказами сверху. ВКП живет и развивается, если ее
члены думают, рассуждают, решают собственным мозгом. Кто хочет
заменить эту постоянную работу мысли и чувств переработкой решений,
принятых руководящими органами без участия массы, которой пола-
* В документе пропуск. - Прим. сост.
гается готовые решения изучить; кто запрещает критику в ВКП - тот
создает на месте живой ВКП - стража диктатуры, борца за социализм -одну
видимость. Такая ВКП не причинит своему ЦК никаких забот. Она будет
голосовать единодушно, но от нее уйдут лучшие рабочие, она станет скопищем
карьеристов, подхалимов и людей, видящих в партбилете охрану от безработицы.
Такая ВКП не будет в состоянии не только руководить строительством
социализма, но не будет иметь сил защищать диктатуру пролетариата, ибо не
будет иметь достаточно умелых, самоотверженных сил, способных повести за
собой рабочие и крестьянские массы в случае опасности. Борьба за
внутрипартийную диктатуру является поэтому борьбой против термидорианских
тенденций.
д) Кто ставит партийные учреждения выше партии, тот очищает путь для
термидорианства.
Партия есть боевая организация передовиков пролетариата. Только она
может защитить диктатуру пролетариата. Руководящие органы партии, уездный,
губернский, центральный комитет имеют столько революционной силы, сколько ее
есть в партии. Даже если бы руководящие учреждения в партии состояли без
исключения из лучших коммунистов, то одни они бессильны проводить дело
революции. Если руководящие учреждения партии оторвались бы от партии, то
это было бы уже признаком величайшей опасности. Для того, чтобы защищать
революцию, незачем отрываться от партии, ставить себя над партией. Отрыв от
партии означал бы их стремление заменить политику защиты рабочей диктатуры -
политикой уступок другим классам, политикой соглашения с ними. Наша партия
есть партия власти. Нет партий, оторванных от классов. Если власть
отрывается от партии рабочего класса, то она сползает к другим классам.
Есть ли такие стремления в нашей партии? Да, они есть. Эти стремления
выражаются в том, что секретари ячеек и местных организаций более зависят от
ЦК, чем от массы членов партии в том, что они подавляют всякую критику
членов партии, направленную против себя, что Съезды партии, вопреки статусу,
не созываются ежегодно, что ЦК партии ставится политбюро партии перед
завершенными фактами в самых основных политических вопросах, в том, что
генеральный секретарь партии имеет власть, какой не требовал для себя
никогда даже Ленин. Высшее выражение эти тенденции нашли в заявлении генсека
партии Сталина: что руководящие кадры партии могут быть сняты только
гражданской войной. Если принять это заявление всерьез, не как выражение
бюрократического хвастовства, - то оно означало бы, что партия не сможет
сменить своего ЦК, что он является не органом передовиков рабочих, что он
диктует политику партии, что партия не существует. Если же не существует
партия, то диктатура пролетариата находится без меча, без защиты, что
характер власти зависит от доброй воли руководителей партии. Тогда путь к
перерождению власти открыт, ибо Ленин сказал: "История знает превращения
всяких сортов. Полагаться на убежденность и преданность и прочие
превосходные душевные качества - это вещь в политике совсем
несерьезная..."(Ленин, Собр. соч., т .XVIII, ч. 2, сс. 41-42.)
е) Кто стремится к сделке с международным капиталом за счет
основ пролетарской диктатуры, тот пособник термидорианских стрем
лений. Ленин учил нас понимать, что пролетарская диктатура в капита
листическом окружении принуждена маневрировать, т. е. делать извест
ные, временные, частичные уступки международному капитализму, но он
знал и указывал на предел этих уступок. Этим пределом были экономи
ческие и политические основы диктатуры. СССР могла бы не только
признать долги, но даже уплачивать известные проценты от долгов для
того, чтобы откупиться от войны, или получить займы. Но кто бы пред
лагал от имени СССР уплачивать проценты от долгов в размерах, задер
живающих рост нашей госпромышленности, тот был бы термидориан
цем, ибо без развития нашей госпромышленности нельзя сохранить
рабочую власть.
СССР может для борьбы с товарным голодом допускать в известном
количестве иностранные товары, даже производимые нашей промышленностью, но
кто предлагает отменить монополию внешней торговли, тот термидорианец. Ибо
монополия внешней торговли есть страж развития нашей социалистической
промышленности. Наша социалистическая промышленность производит еще в 2-3
раза дороже иностранной. Надо стремиться к понижению себестоимости путем
рационализации, поднятия производительности труда, но кто бы лишил нашу
промышленность защиты монополии внешней торговли, тот убил бы ее.
Кто для мира с иностранными капиталистами выступает против самозащиты
пролетарского государства при помощи красного террора, или требует во имя
сделки с иностранным капиталом расширения выборных прав нетрудовых
элементов, тот работает над перерождением нашей власти.
Такие элементы у нас в партии есть.
ж) Кто ослабляет международный характер нашей революции, тот
пособник термидорианских тенденций. СССР родился благодаря между
народному кризису капитализма, вызванного империализмом и импе
риалистской войной. Построить социалистическое общество мы сможем
только при помощи технических сил, которые даст нам в избытке побе
доносная революция на Западе. До момента ее победы отстоять проле
тарскую диктатуру мы можем только при помощи революционных
движений рабочих всего мира и колониальных народов Востока. Только
поддерживая эти движения мы создаем защиту диктатуры пролетариата
вне ее пределов. Кто советует нам отказаться от поддержки революции
на Западе и Востоке, кто за счет этой поддержки пытается добиться
мира с капитализмом, тот ослабляет пролетарскую диктатуру и откры
вает двери буржуазному перерождению. Национальное самоограничение
пролетарской революции есть верный признак термидорианства, какими
бы фразами он ни прикрывался.
4. Переродилась ли термидориански наша партия?
Мы указали на главные тенденций к термидорианскому перерождению,
которые существуют в нашей партии и отражают стремление к перерождению нашей
власти, существующие в нашей стране среди мелкой буржуазии города и деревни
и поддерживаемые мировым капита-
лом. На которые звенья нашей партии действуют наиболее эти
термидорианские влияния? Они наиболее сильны среди мещанских элементов,
пришедших в нашу партию после захвата власти. Часть этого слоя сражалась
искренне против власти помещиков, против интервенции, но не связаны
достаточно с рабочим классом, чтоб бороться серьезно за социализм, чтоб
рисковать своим благополучием во имя международной революции. Часть же
принадлежит к партии, как партии господствующей -- во имя карьеры и
привилегий. Эти тенденции рождаются среди наших государственных бюрократов,
даже пролетарского происхождения, не видящих дальше носа, принимающих
временную передышку, предоставленную нам капитализмом, за мир и
приспособляющихся к капиталистическому окружению. Они растут среди
хозяйственников, соприкасающихся с нэпманами и увлекающихся развитием
производительных сил, без учета их классового характера. Эти тенденции
пробивают себе путь к части профессиональной бюрократии, которая, запуганная
трудностями улучшения положения рабочего класса - отказывается от борьбы за
эту цель и становится частью хозяйственного аппарата. Они находят приступ к
части партийной бюрократии в земледельческих частях страны, где нет
городского пролетариата и где, как в Сибири или Северном Кавказе, легче
управлять, потворствуя кулаку, чем борясь против него. Они растут из
мелкобуржуазной молодежи, которая не знала борьбы с капитализмом и поэтому
сбивается на всякого рода доморощенные теории социализма, частью которого
для них является и отечественный кулак, если он только не поднимает
восстаний. Сказанного достаточно, чтобы было ясно, что опасность
термидорианского перерождения идет от мелкобуржуазного сектора нашей партии,
насчитывающего сотни тысяч членов и находит самое сильное выражение в нашей
государственной, хозяйственной, профессиональной и отчасти партийной
бюрократии.
Переродилась ли наша партия? Нет, она не переродилась. Основа нашей
партии пролетарская и она еще не вступила в решительный бой с
термидорианскими тенденциями. Она даже не видит их в полном размере, ибо они
не смеют еще выступить с открытым забралом, с развернутой программой, они
живут разрозненные, действуя тишком, неосознанные и неосознавшие. Если
рабочий класс и его передовики поймут опасность, они справятся с ней. ЦК
нашей партии должен руководить этой борьбой, он ею не руководит, ибо в рядах
его правой части термидорианские тенденции находят своих защитников.
5. Борьбу с термидорианской опасностью надо вести с полной
решительностью. Всякие попытки успокоить партию, что дело идет не об общем
стремлении, а о ряде частичных ошибок, увеличивает только опасность, ибо
усыпляет бдительность рабочих масс. Общая тенденция это есть сумма частичных
ошибок, разных поползновений и стремлений. Опасность легче всего побороть,
когда она в начале. Когда она вырастет, осознает себя, выработает программу,
то при значении постов, мест, занимаемых представителями термидорианских
тенденций во всех областях нашей политической и экономической жизни, может
быть потом чересчур поздно. Внезапный нажим кулацких движений
или опасность войны может сразу привести к громадному усилению
термидорианской опасности. Борьба, к которой призывает оппозиция, будет
победоносной только тогда, когда ее поведет объединенными силами масса
рабочих членов партии. На знамени этой борьбы должны быть начертаны
следующие лозунги:
Союз пролетариата с беднотой и середняком против кулака.
За рабочую демократию на фабрике. За улучшение положения рабочего
класса.
За внутрипартийную демократию.
За международный характер нашей революции.
За ленинизм.
К. Радек [июнь 1927 г.]
ЗАЯВЛЕНИЕ 83-х И НАШИ ЗАДАЧИ*
Один из виднейших старых товарищей, подписавших заявление 83-х - с тем,
чтобы не дать и повода, как он, говорит, думать, будто он не согласен с
заявлением, или считает возможным отмежеваться от подписавших его, -
выражает, однако, опасения насчет того, не является ли подача заявления
"поспешным непродуманным шагом, тактической ошибкой, не облегчающей, а
затрудняющей борьбу партии против неправильной политики ЦК".
Вопрос этот настолько серьезен и важен, что его надо разобрать в полном
объеме, т. е. в связи со всей обстановкой нынешнего периода нашего
партийного развития.
1) Сперва могло быть опасение, что подача коллективного заявления может
ускорить внутрипартийный кризис и толкнуть правящую фракционную группировку
на какие-нибудь непоправимые шаги. Разумеется, такого рода результат подачи
коллективного заявления был бы глубоко вреден. Оппозиция заинтересована в
том, чтобы иметь возможность разъяснить партии свои взгляды, завоевать на
свою сторону пролетарское ядро партии или значительную часть его и тем самым
предотвратить раскол
Обострило ли коллективное заявление внутрипартийную обстановку? Сейчас
есть уже объективная проверка и говорить надо на основании фактов.
Внутрипартийная обстановка чрезвычайно обострена большими событиями
последнего времени: поражениями китайской революции, ролью Англо-Русского
комитета, разрывом англо-советских отношений и прочее.
Курс сталинской группы вел на недопущение Зиновьева в Исполком, на
исключение Троцкого из Исполкома, На объявление их дезорганизаторами тыла и
помощниками Чемберлена, словом, на организационный разгром оппозиционной
верхушки в самый короткий срок и самыми решительными средствами.
* Видимо, написано Зиновьевым [приписка Троцкого].
Подача коллективного заявления не только не ускорила развязки, но,
наоборот, внесла в нее элементы "торможения". Вопрос об оппозиции встал
непосредственно не как вопрос о группе цекистов, а как вопрос о сотнях
старых большевиков, которых нельзя запугать. Сталинская группа вынуждена
мириться с выполнением своего плана "в рассрочку". Создаются промежуточные
"ступени". Партия выигрывает от этого, а значит и оппозиция. Теряют
умышленные раскольники.
Необходимо правильно оценить тот небольшой, но симптоматиче
ски крайне важный факт, что ЦКК, предъявившая Зиновьеву и Троцко
му формальные обвинения в нарушении партдисциплины, не включило в
их число обвинения в подписании коллективного письма. Более того, на
прямой запрос "обвиняемых", тт. Орджоникидзе и Янсон разъясни
ли, что, по их мнению, которое есть мнение Президиума ЦКК, каждый
член партии и каждая группа членов имеет право обращаться в ЦКК с
любым заявлением, индивидуальным или коллективным. Это "консти
туционное" толкование становится особенно выразительным, если
вспомнить, что Троцкого ЦКК привлекла за его выступления на Испол
коме Коминтерна. Ясно, что дело здесь не в толковании устава, а в поли
тической оценке фактов. Борьба с мнимым "троцкизмом" натолкну
лась на барьер в виде компактной группы старых большевиков. Это
резко изменило обстановку. Партия узнала, что дело идет не только о
Зиновьеве, Троцком, Вуйовиче, но о сотнях партийцев с подпольным
большевистским стажем. Коминтерн убедился, что кадры оппозиции
представляют собою внушительную силу, В решительный момент борь
бы сталинской группы против оппозиции, обнаружилось для всего мира,
что оппозиция не верхушечная группка "пропагандистов международ
ной революции" (выражение Макдональда), а широкое внутрипартий
ное течение с крепкими и авторитетными кадрами. Выигрыш целиком
оказался на стороне партии, а значит и оппозиции. Потеряла группа
Сталина.
Политическое наступление есть сейчас для оппозиции единствен
ная действительная форма организационной обороны, т. е., прежде все
го, защиты своего места в партии и расширения этого места. Прежде
чем большинство партии сумеет понять, чего хочет оппозиция, оно долж
но почувствовать, что дело идет о крайне серьезных и глубоких разно
гласиях, способных определить судьбу партии на многие годы. Заявле
ние 83-х в огромной степени способствует достижению этой ближайшей
цели. Партия и Интернационал впервые узнают, что к оппозиции при
надлежат десятки виднейших деятелей Октябрьской революции и со
ветской власти, имена которых известны всему миру. Вопрос о разгро
ме оппозиции перестает быть вопросом об отколе "группы бывших
вождей" (философия Сталина). Оппозиция окончательно обнаружилась,
как широкое внутрипартийное течение с крепкими кадрами. Даже если
бы Сталину удалось отсечение головы (до чего еще очень далеко), оппо
зиция останется и будет продолжать свое дело. Эта реальная перспектива
не ускоряет, а, наоборот, тормозит развязку кризиса в сталинском
смысле.
Было бы, однако, наивным думать, что заявление 83-х уже само
по себе разрешает какие-либо основные вопросы, или ограждает нас
хотя бы только от непосредственных опасностей. Нет, такой силы заяв
ление 83-х, разумеется, не имеет. До настоящего момента заявление
83-х, ставшее заявлением трехсот с лишним, остается все же внутрипар
тийной манифестацией оппозиционных верхов. Разногласия же настоль
ко глубоки, что они могут быть разрешены только низами. Уже отсюда
вытекает необходимость от единовременной манифестации кадров
перейти к систематическому, настойчивому, терпеливому разъяснению
политического содержания нашего документа широким кругам низо
вых партийцев.
Сейчас в разных местах приступлено к собиранию подписей това
рищей с послеоктябрьским стажем. Этот новый этап кампании так же,
как и первый, наталкивается на известные сомнения и возражения.
Эти возражения в основном таковы: а) подписи старых партийцев действуют
не числом, а весом, - не надо "разжижать" это действие; б) при нынешнем
состоянии партии, при угрозе безработицы, висящей над каждым, и проч, нельзя
рассчитывать на то, что мы в ближайший период соберем большое количество
подписей; небольшое же количество будет истолковано, как доказательство
слабости оппозиции, что, в свою очередь, послужит на пользу сталинской
группе; в) низовые оппозиционеры могут за подписание заявления гораздо легче
подвергнуться репрессиям, чем старые партийцы, притом так, что партия и не
узнает об этих репрессиях. И пр. и пр.
Рассмотрим эти основные возражения, в связи с положением в партии и
задачами оппозиции.
6) Совершенно верно, что подписи старых партийцев действуют не
числом или не только числом, но, главным образом, - весом. Что это,
однако, значит политически? Это значит, что каждый, ознакомившийся
с этими подписями, должен сказать себе: ни в каком случае не может
быть случайностью тот факт, что сотни старых большевиков в такой
критический и ответственный момент становятся под знамя оппозиции;
нет сомнения, что эти сотни большевиков выражают какое-то глубокое
течение, оформленное или неоформленное, сознательное или несозна
тельное, в самой партии и в рабочем классе. Верно ли такое рассужде
ние? Безусловно, верно. Но в политике решают не логические заключе
ния, а факты. Оппозиционные кадры должны делом доказать, что они
суть кадры, т, е., что они действительно выражают широкие настроения
в партии и в пролетариате. Без этого "вес" подписей окажется фикцией.
Ограничиваться одной манифестацией кадров значило бы рассматривать
борьбу за исправление партийной линии, как какой-то единовременный
и притом верхушечный акт. На самом же деле мы стоим перед длитель
ной внутрипартийной борьбой. Решить может только рядовой партиец.
Из борьбы за влияние на рядовую партийную массу, т. е. из основной
нашей задачи и вытекает необходимость привлекать более молодых
партийцев к подписанию заявления 83-х.
7) Тот довод, что немногие решатся ныне подписаться и что это
будет истолковано, как слабость оппозиции, политически совершенно
неправилен. Оппозиция не может - да и не хочет - казаться сильнее, чем она
есть на деле. Сила оппозиции - в правильной идейной линии. Правильная линия
будет подкрепляться фактами развития и потому завоюет массы. Но было бы
неправильным, небольшевистским подходом к делу пытаться представить себя
сильнее, чем это имеется сегодня в действительности. Политика мистификации
есть бюрократически аппаратная политика, но не наша. Мы на ней ничего
строить не можем. Наша задача состоит в том, чтобы: а) обнаружить
действительное число наших сознательных и мужественных сторонников; б)
бороться за увеличение этого числа. Те оппозиционеры, которые Не выступают,
не голосуют, не подписывают политически не существуют, как оппозиционеры.
Активные же оппозиционеры известны каждой ячейке. Учет им ведется. По этой
части аппарат подкован полностью. Ввести его в заблуждение насчет числа
оппозиционеров было бы невозможно, даже если бы мы этого хотели. Но мы не
можем этого хотеть. Пытаясь ввести в заблуждение аппарат, мы ввели бы в
заблуждение только самих себя. Нам надо не казаться сильными, а
систематической, настойчивой, терпеливой разъяснительной работой усилить
себя на деле.
"Многие не решаются подписать из страха репрессий". Это верно
Но кто сегодня не решится еще подписать, тот сегодня и вообще бороть
ся не будет. Оппозиционные кадры должны воспитать партийную массу,
начиная с лучших, более сознательных ее пролетарских элементов. Кам
пания по сбору подписей и должна в первую голову служить этой цели,.
Дело ведь идет не только о том, чтобы пассивно подсчитать наличное
число готовых сторонников, а прежде всего о том, чтобы путем откры
тых выступлений в ячейках и индивидуальных бесед увеличить число
сознательных и мужественных сторонников оппозиции. Несколько сот
подписей старых партийцев остались бы холостым выстрелом, если бы
они не превратились в пример для более молодых партийцев и в призыв
к ним.
Верно также, что с низовыми партийцами могут во многих случа
ях расправиться более решительно и менее заметно, чем с "верхами"
оппозиции. Но это относится не только к подписанию заявления, а и ко
всей вообще оппозиционной работе в партии. Все большее и большее
число рабочих партийцев выступают оппозиционно в своих ячейках,
несмотря на то, что они отделены от всех других ячеек и от оппозицион
ных "верхов". Репрессии идут своим чередом. "Рядовые" оппозиционе
ры в составе рабочих ячеек будут чувствовать себя гораздо тверже и
выступать гораздо увереннее, когда присоединят и свою подпись к под
писям нескольких тысяч партийцев, и тем самым осознают себя в каче
стве участников общепартийного течения.
10) Репрессии, и притом не только партийного характера, составля
ют важнейшее орудие нынешнего партийного режима. Борьба за изме
нение партийного режима требует систематической и упорной борьбы
против репрессий. Тот факт, что Зиновьева и Троцкого не привлекли за
подписание заявления 83-х, и разъяснение Орджоникидзе и Янсона, что
за подписание заявления вообще нельзя привлекать к ответственности, -
оба эти факта должны быть самым широким образом использованы в кампании по
сбору подписей.
Разумеется, нельзя делать себе никаких иллюзий насчет действительного
выполнения того обязательства, которое взяла на себя ЦКК по отношению к
подписавшим и подписывающим заявление: не учинять над ними никаких
репрессий. Репрессии уже есть и будут, открытые или замаскированные. Надо
тщательно их регистрировать и доводить о них до сведения Орджоникидзе.
Бюрократический режим, разумеется, не всесилен. Но он спосо
бен на довольно длительный период создавать внутренние сдвиги в пар
тии чисто механическими средствами. Весь последний период партийно
го развития несомненно привел к величайшему несоответствию между
идейным багажом оппозиции (ее теоретическая установка, ее полити
ческие прогнозы, ее тактические предложения) и ее явным, оформлен
ным, организационно выраженным влиянием в партии. Партийная масса
не знает, чего хочет оппозиция. Хуже того, аппарат внушил партийной
массе совершенно чудовищные представления о взглядах оппозиции.
Проверка пришла и еще придет. Объективный ход событий разрушает
аппаратную мифологию, или, по крайней мере, подкапывает ее. Этим
создается более благоприятная обстановка для пропаганды оппозицион
ных взглядов. Но вся работа целиком еще впереди. Надо систематичес
ки, терпеливо и настойчиво разъяснять каждой ячейке и каждому от
дельному партийцу, чего хочет оппозиция.
Коллективное заявление старых партийцев получит политичес
кую цену лишь постольку, поскольку оно станет орудием внедрения
в партийную массу. От единовременной политической манифестации
оппозиционных кадров внутри партии надо перейти к борьбе за рядово
го партийца при помощи заявления 83-х, как партийно-политического
орудия. В корне неправильно было бы представить себе при этом дело
так, что несколько тысяч подписей означали бы "поражение" оппозиции.
Поражением это было бы только для тех, у кого есть наивные иллюзии
насчет трудности и длительности предстоящего нам пути борьбы. По су
ществу же дела, несколько тысяч подписей будут означать серьезный
шаг вперед. Нелепо было бы противопоставлять этим нескольким тыся
чам -- миллион членов партии. Партия наша страшно разрыхлена бюро
кратическим режимом, запугана репрессиями. Осмеливающиеся в на
стоящее время подписываться под оппозиционным заявлением показы
вают тем самым, что они настоящие революционеры -- настоящий боль
шевистский набор. Если верно, что старые большевики, подписавшие
заявление, действуют не столько числом, сколько весом, то относитель
но более молодых партийцев можно сказать, что они будут действовать
и числом и весом: каждый из них есть политическая фигура, а не безлич
ный номер. Каждый из них, вооруженный коллективным заявлением, '
будет искать дальнейших путей к партийной массе. Это и есть сейчас
правильный, серьезный, деловой метод подготовки к партийному
съезду.
Оппозиция правильно выражает историческую пинию развития
нашей партии и рабочего класса. На этот счет события последнего года
не оставили и тени сомнения. В толще партии и рабочего класса, в их
опыте, в их чувствах, мыслях и настроениях уже имеются налицо все
те элементы, которые обобщает оппозиция. Но от "элементов" до поли
тического обобщения масса, даже партийная, не переходит одним скач
ком. Нужно помочь ей проделать этот путь. Нужны ли на это будут
месяцы или годы - это зависит не только от нас, но и от нынешней
обстановки. Во всяком случае, основное содержание нашей работы в
ближайший период должно будет состоять именно в том, чтобы система
тически, настойчиво и терпеливо связывать наши обобщения с повсе
дневным опытом партии и прежде всего ее пролетарской части. Без
этой работы оппозиция, несмотря на правильность ее теоретической
установки, оказалась бы политическим пустоцветом. Не надо себя
обольщать прошлым партии, ее традициями, популярностью имен
оппозиционной верхушки и пр. и пр. Все это имеет, конечно, свое зна
чение, но не решает. Действовать нужно так, как если бы перед нами
стояла задача заново завоевать миллионную партию. Оппозиционные
белоручки не прочь были бы ограничиться одной эффектной демонстра
цией кадров. Но этот номер не пройдет. Нужно засучивать рукава и
браться за работу по-настоящему. Основным орудием такой работы на
ближайший период является документ 83-х, Без внедрения этого доку
мента в партийную массу пустыми фразами будут всякие разговоры
насчет предсъездовской дискуссии и подготовки съезда вообще.
Под заявлением уже подписано свыше 300 старых партийцев.
Подписи продолжают поступать. С точки зрения гигантских задач, стоя
щих перед нами, подписавшиеся стоили бы немногого, если бы всю
свою борьбу за большевистские взгляды они ограничили подписанием
документа. Все подписавшиеся должны стать неутомимыми пропаган
дистами оппозиции. Если можно подавать коллективное заявление,
значит, можно и вербовать подписи, т. е. убеждать подписываться. Это
право надо теперь завоевывать. Каждый из подписавшихся стариков
должен привлечь десяток или хотя бы пяток молодых. Москва и Ленин
град должны в кратчайший срок дать примерно по 500 подписей. Каж
дый подписавшийся обязан изучить документ, обязан оглашать его на
всяком партийном собрании, где это возможно, обязан вербовать новые
подписи.
Все это будет не верхушечная, а настоящая, серьезная, большевистская
работа по завоеванию общественного мнения партии. За эту работу надо
приняться со всех концов.
[Зиновьев) [июнь 1927 г.]
ДВЕ РЕЧИ НА ЗАСЕДАНИИ ЦКК * Первая речь
Троцкий: Прежде, чем приступить к своей защитительной или обвинительной
речи - не знаю, как сказать, - я должен потребовать устранения из состава
данного судилища тов. Янсона, как опороченного своей предшествующей
деятельностью. Вы, конечно, все достаточно хорошо знаете, что с 1924 года
существовала фракционная "семерка", состоявшая из всех членов Политбюро,
кроме меня. Мое место занимал ваш бывший председатель Куйбышев, который
должен был, по должности, быть главным блюстителем партийного устава и
партийных нравов, а на деле был первым их нарушителем и развратителем. Эта
семерка была нелегальным и антипартийным учреждением, распоряжавшимся
судьбами партии за ее спиной. Тов. Зиновьев в одной из своих речей на
заседании Центрального Комитета назвал Янсона, в качестве одного из
участников в работах антипартийной семерки. Никто этого заявления не
опроверг. Сам Янсон промолчал. Хотя в том же преступлении повинны и другие,
но относительно Янсона имеются запротоколированные показания. Сейчас Янсон
собирается меня судить за антипартийное поведение. Я требую отвода Янсона из
состава судей.
Председатель Орджоникидзе: Это невозможно, Вы, вероятно, шутите, тов.
Троцкий.
Троцкий: Я не имею привычки шутить в больших и серьезных вопросах Я
понимаю, что, может быть, Президиум поставлен моим предложением в несколько
трудное положение, так как я опасаюсь, что в составе Президиума могут
найтись и другие участники работы семерки. Но я ни в коем случае не
собирался мое предложение превращать в шутку. Факт таков, что если это
называлось "составлением повестки", то я, член Политбюро, в то время об этих
собраниях ничего не знал. На этих собраниях вырабатывались меры борьбы со
мной. В частности, там было выработано обязательство членов Политбюро не
полемизировать друг с другом, а полемизировать всем против Троцкого. Об этом
не знала партия, об этом не знал и я. Это длилось долгий период времени... Я
не говорил, что тов. Орджоникидзе состоял членом семерки, но он принимал
участие в работе этой фракционной семерки.
* В сокращении и с незначительными изменениями опубликованы в кн.
Троцкого "Сталинская школа фальсификации", сс. 132-164. В русском примечании
к варианту этой книги, предназначенному для перевода на иностранные языки,
Троцкий о сделанных сокращениях написал следующее: "Ниже приводятся две
речи, произнесенные автором этой книги на Президиуме ЦКК, игравшем роль
судилища. В стенограмме обеих речей автором произведены значительные
сокращения, относящиеся к таким вопросам, которые иностранному читателю были
бы непонятны без подробных объяснений. В остальном речи печатаются так, как
были произнесены, с небольшими стилистическими поправками" [ 1929 ]. - Прим.
сост.
Орджоникидзе: Может быть, Янсон, а не Орджоникидзе, вы ошиблись?
Троцкий: Извиняюсь, хотя думаю, что "эта ошибка чисто формальная. Я
говорил действительно об Янсоне. Я не говорил, что тов. Янсон входил в
состав самой семерки; нет, но он принимал участие в работах этой фракционной
семерки, которая не предусмотрена уставом партии, действовала против устава
и против воли партии, - иначе ей незачем было бы скрываться. Если здесь
окажутся и другие товарищи, которые подобно Янсону, принимали участие в
работе этой фракционной семерки, я покорнейше прошу и на них распространить
мой отвод. Смирнов: Я считаю...
Орджоникидзе: Слово имеет тов. Троцкий.
Троцкий: Так как тов. Янсон сделал попытку противопоставить объяснения
тов. Зиновьева моим объяснениям по вопросу о методах и путях восстановления
более нормальных отношений в партии и более согласованной работы, я начну с
того, что целиком присоединяюсь к заключительным предложениям тов.
Зиновьева.
Товарищи хотят сейчас депо представить так, что нас нужно вывести из
Центрального Комитета из-за Ярославского вокзала, из-за речи Зиновьева по
радио и из-за моего "поведения" на Исполкоме Коминтерна. Все это было бы
убедительно, если бы не было нашей декларации, которую мы, оппозиция, подали
в ЦК еще в начале июля прошлого года. По этому вопросу все пути вашей борьбы
против нас подсказаны нами с полной ясностью и точностью; предсказано, как
вы будете пользоваться придирками для того, чтобы осуществить ту программу
перестройки партийного руководства, которую ваша фракционная головка
задумала давно, еще до июльского пленума, до XIV съезда.
Предложение Президиума ЦКК о выводе тов. Зиновьева из Политбюро роздано
было внезапно, перед соответствующим заседанием объединенного пленума,
потому что на фракционной кухне не все еще было готово, кое-кого нужно было
переубедить, или заставить от дела Лашевича протянуть "все нити" к
Зиновьеву. Вот что мы писали в декларации "в деле Лашевича"... (читает).
Тогда еще Ярославского вокзала не было, но мы его предчувствовали,
потому что тов. Ярославский был.
Янсон: Вокзал был еще до того времени, когда Ярославский был. Троцкий:
Ярославский был до того, как Ярославский вокзал стал политическим фактором в
нашей жизни. А насчет Ярославского мы давно говорим: если хотите узнать,
чего хочет Сталин достигнуть через полгода, пойдите на собрание и
послушайте, что говорит Ярославский. "Вопрос о т. н. "деле" Лашевича! -- я
читаю июльскую декларацию, -поставленный, согласно решению Политбюро от 24
июня, в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый последний момент
постановлением Президиума ЦКК от 20.VII превращен в "дело" тов. Зиновьева..
Вопрос этот, как совершенно ясно для всех, решался не в Президиуме ЦКК, а в
той фракционной группе, руководителем которой является тов. Сталин".
А теперь вы хотите дать думать простакам, что мы будем выведены из ЦК в
связи с Ярославским вокзалом.
"Мы имеем перед собою новый этап в осуществлении давно намеченного и
систематически проводимого плана. Уже вскоре после XIV съезда в широких,
сравнительно, кадровых кругах партии шли настойчивые разговоры, источником
которых является секретариат ЦК, о необходимости реорганизовать Политбюро в
том смысле, чтобы отсечь ряд работников, принимавших участие в руководящей
работе при Ленине, и заменить их новыми элементами, которые могли бы
составить надлежащую опору для руководящей роли тов. Сталина. План этот
встречал поддержку со стороны тесно спаянной группы ближайших сторонников
тов. Сталина, наталкиваясь, однако, на сопротивление со стороны других
элементов, отнюдь не примыкающим к какой-либо "оппозиции", -в том числе и с
вашей стороны, тов. Янсон. "Именно этим" объясняется, без сомнения, решение
руководящей группы проводить план по частям, пользуясь для этого каждым
подходящим этапом. Расширение Политбюро, при одновременном переводе тов.
Каменева из членов Политбюро в кандидаты, явилось первым шагом на пути
заранее намеченной радикальной реорганизации партийного руководства.
Оставление в составе расширенного Политбюро тт. Зиновьева и Троцкого, а в
числе кандидатов - тов. Каменева, должно было давать партии видимость
сохранения старого основного ядра, и тем самым успокаивать тревогу
относительно подготовленности и компетентности центрального руководства. Уже
через полтора-два месяца после съезда, наряду с продолжением борьбы против
"новой оппозиции", была открыта одновременно в разных пунктах, прежде всего
в Москве и Харькове, - точно по сигналу - новая глава в борьбе против тов.
Троцкого. В этот период руководители московской организации открыто говорили
на ряде активов, что ближайший удар надо нанести тов. Троцкому. Остальные
члены Политбюро и ЦК, отнюдь не принадлежащие к "оппозиции", выражали
неодобрение поведению руководителей московской организации, причем ни для
кого не было тайной, что за спиной московских руководителей стоит
секретариат ЦК. В этот период вопрос о предстоящем изъятии тов. Троцкого из
Политбюро обсуждался в достаточно широких кругах партии, не только в Москве,
но и в ряде других мест. Дело, возбужденное против тов. Лашевича, не внесло,
по существу, ничего нового в основной план реорганизации партийного
руководства, но побудило сталинскую группу внести некоторые изменения в
способы проведения плана. Если до самого недавнего времени намечалось
нанести первый удар тов. Троцкому, отложив вопрос о Зиновьеве до следующего
этапа, чтобы постепенно приучить партию к новому руководству, ставя сс перед
каждым новым частичным изменением, как перед совершившимся фактом, то "дело"
тов. Лашевича, Беленького и др., ввиду их близких связей с тов. Зиновьевым,
побудило руководящую группу изменить очередь и наметить нанесение ближайшего
удара по тов. Зиновьеву... Выдвинутое в последний момент предложение -
удалить тов. Зиновьева из Политбюро - продиктовано центральной сталинской
группой, как
этап на пути замены старого ленинского руководства партии - новым,
сталинским. План, по-прежнему, осуществляется по частям. Тов. Троцкий
оставляется пока в составе Политбюро, чтобы, во-первых, дать возможность
партии думать, будто тов. Зиновьев действительно устраняется в связи с делом
Лашевича, и, во-вторых, чтобы слишком крутыми шагами не в