Анжелу домой из школы и все время что-то рассказывал, а однажды приехал к ним рано утром, за несколько минут до прихода школьного автобуса. Он сказал, что ему нужно пораньше на работу и он заехал узнать, не нужно ли подбросить Анжелу до школы. "У него такая замечательная машина. Совсем новенький "ягуар", - подумала Анжела, ожидая ответа. - Нет, я рыба-ангел. Видишь, меня зовут почти так же, как и тебя. Рыба была большой, длиной почти в целый фут, с плоским телом, похожим на треугольник. Анжеле она напомнила большой наконечник копья, она уже видела его в руках у индейцев-ацтеков. Рыба подплыла к лицу Анжелы так близко, что девочка видела, как раздуваются ее жабры. Цвет тела у рыбы был светло-голубой, с яркими полосками. Немигающие глаза ее смотрели в лицо Анжеле. - Мое официальное имя Tolocanthus bermudensis, - ответила рыбка. И снова Анжеле показалось, что она слышит голос мистера Манкрифа. - Но обычно меня называют просто рыба-ангел. - Рыбки-ангелы не такие большие, как ты. Они меньше и красивее, - возразила Анжела. - У меня их много было в Дэйтоне, в аквариуме. Мы там жили раньше. - Ты жила в аквариуме? Анжела рассмеялась: - Нет, в Дэйтоне. У нас там был дом, а в доме у меня стоял аквариум. - Понимаю, - ответила рыбка. - Но только те, что были у тебя, - речные, а я рыба-ангел океаническая. Кстати, когда я вырасту, я буду почти такая же, как ты. Рот у рыбы был неожиданно маленький, но с большим количеством острых, как иглы, зубов. - Хочешь погулять по царству Нептуна и познакомиться с принцессой русалок? - спросила рыба. - Конечно, хочу, - кивнула Анжела. - Тогда иди за мной, - сказала рыба, повернулась и устремилась в глубь океана. Анжела не чувствовала, что она идет. Она медленно падала вниз, на дно океана, но при этом одежда ее совсем не намокала. Но она не обращала внимания на такие мелочи, она наблюдала за жизнью подводного царства. Мимо проносились подводные горы, острова, хищные акулы гонялись за добычей. Рыба-ангел оказалась прекрасным проводником. Она все время что-нибудь рассказывала, произносила название рыб, морских животных и водорослей. Анжела увидела весь мир океана, даже мельчайшие коралловые полипы. Рыба-ангел остановилась около них и откусила кусочек. - Ой как вкусно, - проговорила она. - И ты ешь эту гадость? Фу. - Анжела передернула плечами. - Для меня это самое лучшее лакомство, - ответила рыба. - Все животные что-нибудь да едят. Другие рыбы, побольше, едят меня. Так устроен мир, Анжела. Жизнь - это вереница появлений и исчезновений. А началась она здесь, в океане. Анжела насторожилась, ей вдруг показалось, что это вовсе не игра, а урок, только поинтересней. Ведь эта назойливая рыба продолжает учить ее. Только чему? Анжела вспомнила, что этот предмет называется биологией. "Точно, там рассказывается о жизни на Земле". Но вскоре она успокоилась, подумав, что пусть это будет уроком, но только занимательным. "Я, во всяком случае, посмотрю на океан, увижу рыбок и животных. А это очень интересно", - решила девочка. Мимо нее скользнула акула, очень неприятная на вид. Анжела даже чуточку испугалась, особенно когда она открыла свою громадную пасть. "Ну и зубищи у нее", - изумилась девочка. - Не бойся, - успокоила ее рыба. - Здесь, в царстве Нептуна, тебя никто не тронет. Но Анжела почувствовала, что и сама рыба-ангел ее боится. Для чего же она тогда так прижалась к ней? Когда отвратительная акула уплыла, они снова продолжили свой путь. - Большинство акул - хищники, - продолжила рыба-ангел. - А у вас на земле есть хищники? - Есть, - кивнула Анжела. - Какие? - Ну, львы. - Правильно. И еще тигры и волки. А ты знаешь, что даже домашние животные, кошки и собаки, до того как люди приручили их, тоже были хищниками? - У меня был кот. Огромный и пушистый, но у моего маленького братишки аллергия, и мама заставила меня отдать кота. - Какой позор, - заметила рыба. - А все-таки мне не нравятся акулы. Они такие мерзкие. - Что поделаешь? - сокрушенно вздохнула рыба. - К сожалению, они - часть нашей природы. Волки и медведи - тоже ее часть. - Акулы - хуже, - твердо сказала Анжела. - Есть вид акул, которые называются ангельскими. Они не нападают на людей, - сообщила рыба. - Ты никогда о таких не слышала? - Нет, - призналась Анжела. - А если бы я была такой акулой, ты бы играла со мной? - Тебе незачем становиться акулой, ты и такой мне нравишься, - уклончиво ответила Анжела. - А ты представь, что я - старая, большая акула. Ты бы продолжала любить меня? - отчетливо спросила Анжелу рыба-ангел. Теперь девочка почти не сомневалась, что с ней говорит мистер Манкриф. - А ты бы не кусала меня? - Я никогда не сделаю тебе ничего плохого, я всегда буду твоим другом. - Ну, может быть, - ответила Анжела. - Только ты мне нравишься больше в этом виде. Ты даже немножечко красивая. - Спасибо. "Сейчас ты маленькая, и я тебя не боюсь", - прошептала Анжела. Они уходили все глубже и глубже. Солнечный свет уже не проходил сюда. Стало темно. Появились новые рыбки с огоньками на хвостах и плавниках. Грациозно извиваясь, проносились длинные угри, очень похожие на змей. На них тоже были огоньки. Они то загорались, то гасли, точно так же как на самолетах, если ночью смотреть на них снизу. Анжела почувствовала, что путешествие начинает ей надоедать. - Ну где же принцесса русалок? - спросила она требовательным тоном. - Потерпи еще немножко, - ответила ей рыба так спокойно, словно не замечала нетерпения и недовольства в голосе Анжелы. Они проплыли над вершиной горы, плоской, как шахматная доска, и тут Анжела увидела под собой сказочный город с золотыми башнями и белыми, как алебастр, высокими крышами домов. В темной океанской воде город казался бледно-золотым сияющим пятном, оно становилось то сильнее, то слабее, словно город сам был живым существом и дышал. - Ой, красотища какая, - восторженно прошептала Анжела. Однако, по мере того как они приближались к нему, бледно-розовый свет города тускнел. Одна за другой башни теряли свои прекрасные очертания и погружались во тьму. Центральная улица, куда опустилась Анжела и ее спутница, была темна и неприятна. Только вдали еще продолжал мерцать слабый огонек дворца. - А где же все жители? - тревожно спросила Анжела, идя вслед за рыбой к высоким воротам дворца. - Сегодня в царстве Нептуна печаль и уныние, - ответила рыба. - А что тут случилось? - Идем, ты сама все увидишь. Серебряные ворота бесшумно раскрылись, и девочка вступила внутрь. Поднявшись по золотым ступенькам, она вошла в роскошный пустынный дворец. Вслед за рыбой Анжела прошла по длинным коридорам, потолки которых были украшены замысловатой лепниной, по залам с прекрасными картинами на стенах, но нигде никого не встретила. Анжеле показалось даже, что дворец необитаем, но внезапно она услышала доносящиеся откуда-то из глубины дворца тихие стоны. Казалось, будто кто-то очень горько плачет. Это напугало Анжелу, но она не остановилась, а продолжала осторожно идти вперед. Наконец она с рыбой-ангелом достигла последнего уголка дворца, высокой башни, и там, в полутемной комнатке, увидела маленькую девочку с длинными золотистыми волосами и чешуйчатым хвостом. Обхватив руками лицо, она рыдала. - Вот это и есть принцесса русалок, - грустно сказала рыба-ангел. Анжела пригляделась и увидела, что девочка стоит возле длинного черного стола, ее длинные волосы колышутся в струях воды. Лицо девочки показалось Анжеле удивительно знакомым. "Принцесса очень похожа на мою маму", - подумала Анжела, но когда подошла ближе, то увидела, что это не ее мама, а она сама. На столе стоял длинный черный ящик. Принцесса русалок протянула руки и дотронулась до его края. - Сегодня у нас очень печальный день, - глухо заговорила рыба-ангел. - Наша принцесса потеряла своего отца. Он умер. В это время Анжела увидела лицо человека, лежащего в гробу, и сразу узнала его. Это был ее отец. В глазах ее все потемнело, и она дико закричала. - Значит, на вашем экране ничего не появилось? - повторила Сьюзен риторический вопрос. - Подождите немного, сейчас появится. Она сидела за компьютером и говорила в микрофон, укрепленный на наушниках. Торопливо смахнув со лба вылезший из-под наушника локон, Сьюзен снова принялась быстро нажимать на клавиши. - Хорошо, хорошо, - ответил ей ее старый клиент, адвокат из Цинциннати. Он не любил компьютеров и боялся их, поэтому Сьюзен приходилось растолковывать ему каждую мелочь, но, поскольку платил он исправно и не скупясь, она безотказно выполняла его просьбы. - Проверьте, включен ли у вас компьютер, - спросила Сьюзен. Адвокат откликнулся через несколько секунд: - Включен, конечно. - А монитор? - поинтересовалась Сьюзен. - А, черт подери, тут еще одна кнопка. Вот понатыкали, - раздалось недовольное ворчание. - Все, монитор тоже включен. О, а вот и ваш материал, - радостно произнес он. - Весь тут как на ладони. Сьюзи, дорогая, вот спасибо. Все идет прекрасно. Сьюзен не нравилось, когда клиенты называли ее Сьюзи. Она вообще не любила фамильярности, но от этого адвоката приходилось многое терпеть. Она прекрасно понимала, что стоит ему только обратиться к какому-нибудь студентику, как она мгновенно лишится заработка. Ради этого можно и кое-чего не замечать. - Извини, что побеспокоил тебя, Сьюзи. Все в полном порядке. С Дэном Сьюзен познакомилась еще в то время, когда работала в Дэйтонской публичной библиотеке, в отделе информации. Позже, когда родилась Анжела и Сьюзен пришлось взять отпуск, Дэн подсказал ей одну неплохую идею. Правда, она требовала навыков работы на персональном компьютере, но Сьюзен оказалась очень способной ученицей и вскоре все освоила. А идея состояла в следующем - "внедриться", как говорил Дэн, в быстро расширяющуюся сеть услуг и продолжить дома делать то же самое, что и на работе, то есть снабжать клиентов информацией, только через компьютер. Много времени ушло у Сьюзен на скандалы с боссом. Он никак не хотел разрешить Сьюзен работать неполный рабочий день, но дело кончилось вполне мирно - Сьюзен пригрозила ему, что либо он соглашается на ее условия, либо она обращается в прессу и рассказывает о том, что правительственный чиновник нарушает конституционные законы. Идея Дэна заработала сразу. Сьюзен быстро нашла клиентов по всему Огайо, но в то же время продолжала работать неполный день в библиотеке. По мере того как она продолжала снабжать потребителей информацией по компьютеру, слухи об этом новшестве поползли и за пределы штата. Постепенно многие клиенты перестали обращаться в библиотеку, поскольку и телефонные переговоры, и заказ копий документов, и их пересылка стоили значительно дороже, чем получение данных из дома Сьюзен прямо на экран компьютера. Сьюзен расширила свою деятельность и перешла от простых перечней редких книг к научно-технической документации большого объема. Ей удалось даже содрать приличную сумму с лаборатории ВВС, в которой работал Дэн. Она предложила военным малоизвестную информацию, и те охотно согласились платить ей ежемесячную зарплату консультанта. Она не гнушалась ничем, даже принимала ставки на бега и футбольные матчи и передавала их дальше, хотя для этого ей пришлось почти круглосуточно торчать на телефоне. И здесь ей снова помог Дэн. Он купил факс, автоответчик, и Сьюзен смогла наконец вести нормальный образ жизни. Когда Дэну предложили перейти на работу в "Парареальность", Сьюзен вначале заволновалась: для нее переезд в Орландо означал потерю с таким трудом набранной клиентуры, но Дэн успокоил ее. - Ничего подобного, - сказал он. - Совершенно не важно, где ты находишься. Главное, чтобы там была телефонная сеть. Затем Дэн узнал, что дом, который нашла им Виктория Кессель, имеет оптико-волоконную связь. Вообще весь район Пайн-Лейк-Гарденс был оборудован оптико-волоконными кабелями, поэтому и в шутку назывался "общиной оптического волокна". - И ты считаешь, что это хорошо? - спрашивала Дэна Сьюзен. - Это прекрасно, - отвечал Дэн. - Чудесно. Прямо с кухни ты сможешь войти в "националку". К тому времени Сьюзен уже попривыкла к техническому жаргону Дэна и понимала, что "националка" - это "национальная научно-исследовательская и общеобразовательная информационная сеть". В нее входили тысячи лабораторий и сотни университетов, несчетное количество информационных институтов и библиотек, включая библиотеку Конгресса. Имелось у нее и зарубежное отделение. Дэн объяснил Сьюзен, что по оптико-волоконным кабелям, проходящим через моря и реки или по каналам спутниковой связи, она в считанные секунды сможет связаться с крупнейшими университетами и библиотеками мира, не покидая пределов дома. Сьюзен тут же сказала своим клиентам, что переезжает, и сообщила свой новый адрес во Флориде. Дополнительно она дала соответствующее объявление и в "Колокол Огайо", самую крупную и читаемую газету штата. Все это помогло, и через неделю Сьюзен уже зарабатывала не меньше, чем в Дэйтоне. А через три недели ее доходы удвоились. Сидя за своим маленьким столиком, стоящим в нише на кухне, Сьюзен отсылала громадные файлы клиентам в Огайо, не желающим замечать наступление компьютерного века. - Значит, файл идет? - переспросила она. - Идет, идет, - обрадованно говорил клиент. - А эта чертова штука действительно сохраняет весь полученный материал? Помнишь, в прошлый раз она все потеряла. Сьюзен хорошо помнила, что произошло в тот "прошлый раз". Тогда этот дикий адвокат, получив гору информации, вместо того чтобы нажать клавишу и сохранить ее, тут же выключил компьютер. Разумеется, все пропало, и Сьюзен пришлось попросить Дэна написать специально для этого идиота особую программу, автоматически сохраняющую все полученные данные независимо от дальнейших действий. Файл заканчивался. Сьюзен поняла это по появившемуся на экране сообщению. Компьютер работал так быстро, что она еле успевала следить за ним. Затем раздался зуммер, и пошел список патентов прямо из патентного бюро в Вашингтоне. - Вот это да! - воскликнул адвокат. - Она даже и рисует. Ну, черт, такого я от нее не ожидал. Ишь ты. Спасибо, Сьюзи, не знаю, что бы я без тебя делал. Закажи я всю эту дребедень по почте, ждал бы не меньше трех месяцев. Вот здорово! - Волоконная оптика, - ответила Сьюзен. Она знала, что ее сообщение поразит клиента. - Я могу передавать вам все что угодно: факсы, фотографии, даже видеофильмы, если потребуется. Раздалось хихиканье: - Может, пришлешь мне свою фотку, Сьюзи, а? Было бы интересно посмотреть на тебя. Сьюзен скривилась: - Не стоит отбивать себе аппетит. Я очень мало похожу на фотомодель, - отрезала она и тут же спохватилась, подумав, что ее неожиданная резкость может многого ей стоить. Но пытливый адвокат, похоже, не заметил ее агрессивного тона. Он замолчал. Файл кончился, компьютер еще раз пискнул и переслал клиенту счет, куда входила оплата телефонного разговора плюс заработок Сьюзен. Предыдущий разговор с адвокатом Сьюзен пришлось оплачивать самой: по условиям договора за неполучение клиентом информации ответственность несла она. Каждый заработанный Сьюзен цент откладывался на покупку давно присмотренной синей "субару". В Дэйтоне Сьюзен машина была не нужна, там ее всегда кто-нибудь подвозил - мать, сестра и даже няньки Анжелы, но тут, в Пайн-Лейк-Гарденс, где Сью никого не знала, без машины она прожить не могла. О вместительной "субару", куда свободно влезет вся семья, включая корзинку с Филипом и всеми его причиндалами, Сьюзен мечтала давно. Эта машина привлекала Сьюзен не только объемом, но также и экономичностью. Немаловажным было и то, что синий цвет очень шел к ее золотистым волосам. Маленький Филип сидел в манеже у залитого солнцем окна и что-то весело лопотал. Сьюзен уже не раз благодарила Бога за то, что за все время пребывания в Орландо у малыша ни разу не было ни одного приступа астмы. В Дэйтоне она ужасно мучила его. Лучше чувствовала себя и сама Сьюзен. "Да, в этом преимущество Флориды перед севером неоспоримо, - думала она, глядя на сына. Там, как наступает осень, он сразу начинает болеть. Не успеешь отделаться от бронхита, смотришь, снова астма". С соседками Сьюзен тоже повезло. Сначала то одна, то другая забегали к ней якобы "на чашку кофе", а на самом деле почесать языком, но Сьюзен их быстро отвадила, твердо намекнув им, что она - дама деловая и занятая, поэтому тратить время на пустопорожние разговоры не может. Соседки оказались понятливыми и больше к Сьюзен не таскались. Возможно, подобные отношения кому-нибудь и показались бы прохладными, но только не Сьюзен. Иные отношения с соседями, как она убеждала себя, ей просто не нужны. "Провались они пропадом, - думала она. - Стоит только одну привадить, так потом не отделаешься. Целый выводок сплетниц так и будет торчать тут. Вот спасибо! Да и какие они мне подруги? Половина соседок - старые мымры, в бабки мне годятся. О чем мне с ними говорить? Об их больных мужьях, мигренях и лекарствах? О матче в гольф с такими же старухами с соседней улицы? Нет уж, увольте". Но в глубине души Сьюзен понимала, что обманывает себя. На самом деле ей было очень одиноко. Она не только скучала по матери и сестрам, оставшимся в Дэйтоне, но и завидовала им. Ведь все они жили почти рядом, а отношения с соседями у них были весьма дружескими. "Дэну хорошо, для него главное - часов шестьдесят - семьдесят в неделю возиться с машинами и Джэйсом, и больше ему ничего не надо. Что происходит дома, он даже и не знает. А у Анжелы, между прочим, уже начались месячные. Странно, что это ее тревожит, у большинства девочек они вызывают интерес. И продолжение. Нет уж, избави Бог", - подумала Сьюзен и улыбнулась. Но ее радужное настроение быстро улетучилось. Непонятно почему, но у нее было такое чувство, что Анжелу что-то сильно беспокоит. "С тех пор как мы сюда переехали, она ходит сама не своя. В школе у нее все в порядке, но она почему-то никак не может привыкнуть к новой среде. Может быть, это из-за месячных? Да еще переезд в другой город. Да, совпадение неприятное". На днях Сьюзен звонила своей матери, разговаривала с ней об Анжеле и советовалась, что ей делать. - Ой, Господи, опять то же самое, - ответила мама и рассмеялась. - Одного понять не могу. Я вас четверых воспитала и ничего, справилась. А ведь вы начиная с двенадцати и до семнадцати лет ревели наперебой. - Что-то я о себе такого не помню, - ответила Сьюзен. - Зато я очень хорошо помню, - весело ответила ее мама. - Ты только представь себе, каждый божий день вы плакали. То одна, то другая. Ладно, не переживай. Ничего страшного не происходит, просто она созревает, становится девушкой. А это очень часто сопровождается не только беременностью, но и слезами. - Мама снова рассмеялась. - Так что посматривай за ней. - Но она, похоже, очень несчастна, - возразила Сьюзен. - И ничего мне не говорит. - Вся в папу, - уверенно ответила мама. - Ну, может быть, - неуверенно произнесла Сьюзен. В то ужасное время, когда их брак висел на волоске, Сьюзен часто говорила о том, что ее Дэн, человек по натуре замкнутый, может надолго уходить в себя и не общаться ни с кем, особенно если его что-нибудь беспокоило. В такие моменты он становился невыносим, не разговаривал, все время раздражался по пустякам и наконец взрывался. Успокаивал его только секс. После бурной ночи он более или менее приходил в себя, но о том, что его так мучило, он Сьюзен все равно не говорил, ссылаясь на запрет. Дэн работал тогда на базе ВВС и давал подписку о неразглашении служебных тайн. Сьюзен видела, что его терзают какие-то мысли, Дэн ходил как в воду опущенный, все время тяжело вздыхал, о чем-то напряженно думал и постоянно покусывал губы. Когда же напряжение в доме становилось невыносимым, кто-нибудь из них невольно давал повод, и начинался скандал. Первым на крик переходил Дэн, его подхватывала Сьюзен, и начиналось такое... Потом Дэн всегда стыдился своего поведения, просил прощения, но от этого более общительным и ласковым не становился. Но как только его внутренние проблемы решались, период раздражительности заканчивался, и все снова становилось на свои места. И так до следующего раза. - Милая Сьюзен, - продолжала мама, - полагаю, что наша дорогая Анжела и сама не знает, что ее беспокоит. Она просто чувствует себя несчастной, вот и все. - Да нет, - упорствовала Сьюзен. - Я же вижу, что ее что-то грызет. - Отчего бы тебе не прислать ее сюда ненадолго, - последовало предложение. - Тем более что скоро День благодарения. Кстати, поздравляю вас и желаю вам всем любви. А мы бы тут успокоили Анжелу. Как нехорошо получается, - вздохнула мама. - На День благодарения мы всегда всей семьей садились за стол... А теперь... Дальше последовала вереница извинений. Сьюзен говорила о том, что была вынуждена уехать из Огайо, потому что муж получил другую, более высокооплачиваемую работу. Ей пришлось рассказывать о том, как дорого стала стоить дорога, да еще с детьми. Приехать на День благодарения она, конечно, не может, но не только из-за дороговизны. Она работает, и ей просто невыгодно летать с места на место и терять дни. Да и Дэн скорее всего будет работать. Он у нее работяга, ему в пору... Сьюзен забылась настолько, что, когда зазвонил телефон, даже не поняла, где она находится и что происходит. Несколько секунд она остолбенело смотрела на телефон, потом перевела взгляд на экран компьютера, где застыли слова "передача данных закончена", затем сорвала с головы наушники и протянула руку к трубке. Женский голос в трубке показался Сьюзен незнакомым. - Это миссис Санторини? - спросил он. - Да, слушаю вас, - ответила Сьюзен. - С вами говорит Элеонора О'Коннел. Сьюзен узнала учительницу Анжелы. - Что случилось? - взволнованно спросила Сьюзен. - Ничего серьезного, миссис Санторини. Не беспокойтесь, никакой опасности нет, но только не могли бы вы приехать сейчас в школу? Анжела не очень хорошо себя чувствует, и вы могли бы взять ее домой. - Вы мне можете объяснить, что произошло?! - вскипела Сьюзен. - Повторяю, ничего страшного нет, - ответила учительница. - У Анжелы закружилась голова, но сейчас с ней все в порядке, она в кабинете у врача. Не волнуйтесь, все давно прошло. Право, я очень сожалею, но минут пятнадцать назад в классе с ней случился обморок. 9 Джэйсон Лоури не сидел на стуле, а, вытянувшись во весь свой рост, опирался на него. Он был похож на жердь, положенную на стул, точнее, на школьный скелет, которого озорные мальчишки, чтобы позабавиться, одели в тряпье. Голова Джэйсона свисала на узкую ребристую грудь, руки, сжатые в сухонькие кулачки, были засунуты в засаленные карманы потасканных джинсов. Обтрепанные концы штанин свисали на огромные, похожие на морды аллигатора ботинки. Со стороны могло показаться, что Джэйсон или спит, или введен в транс заезжим гипнотизером. И только Дэн знал, что это не так. - Джэйсон, мы тратим много времени впустую, - сказал он. - Я думаю, - ответил Джэйсон, не открывая глаз. - Естественно. Больше тебе делать нечего. Дэн встал с продавленного пластикового стула и, задумчиво пожевывая нижнюю губу, начал ходить взад-вперед по лаборатории. На работу он пришел как обычно, в белой рубашке с короткими рукавами, выглаженных слаксах и спортивного покроя пиджаке. Галстук Дэн перестал надевать уже пару недель назад, когда заметил, что во Флориде их не носит никто, кроме преуспевающих банкиров и миссионеров в черных, адских для такого климата костюмах. Стояла все та же ужасная жара, от которой не спасал даже кондиционер. Дэн снял пиджак, повесил его на крючок у двери и посмотрел на рубашку, мятую и насквозь мокрую от пота. Для Джэйса лаборатория была не только местом испытания программ, но и рабочим кабинетом, и домом одновременно. Здесь, в этой мрачной комнате с низким потолком и серыми бетонными стенами, стояла вся аппаратура: новенькие, высотой с холодильник, ЭВМ фирмы "Крэй", сверкающая краской "Тошиба-7700" и оборудование попроще, на котором работали так часто, что его клавиатура местами стерлась, а местами покрылась несмываемым черным налетом. Существует расхожее мнение, что раз лаборатория выглядит чистенько, то, значит, там никто не работает. Если исходить из этого, то лабораторию, где сейчас находился Джэйс, можно было бы считать сокровищницей мысли и передовой линией прогресса. Тихо гудели компьютеры, на экранах то и дело проносились ряды цифр, букв и значков. Любому рядовому сотруднику "Парареальности" эти таинственные сообщения показались бы странными и непонятными, но только не Джэйсу и Дэну. Провода тянулись через всю комнату, а также свисали со стен и потолка. На расставленных по всей лаборатории штативах висели толстые кабели, похожие на питонов, поджидающих неосторожных путников, которые рискнут войти в неведомые электронные джунгли. Дэн остановился возле самого большого экрана, высотой около шести футов. Он был слегка наклонен назад - так в прихожих ставят громадные, в человеческий рост, зеркала. На экране застыло изображение Бэйба Рута, мощного, с мясистым лицом. Обеими руками он держал увесистую бейсбольную биту, лежащую на его плече. Спортсмен смотрел на Дэна и улыбался. Качество изображения, четкость и краски - все было просто потрясающим. Дэн видел не только черты лица, но и мельчайшие детали экипировки, строчки вышивки эмблемы и названия клуба, даже микроскопическую надпись фирмы - изготовителя спортивного инвентаря на бите. "Ну, чучело, и задал же ты нам задачу", - подумал Дэн. Он повернулся и взглянул на Джэйса, продолжавшего в той же позе неподвижно висеть на стуле. - Слушай, мне кажется, что дело все-таки не в графике, - произнес Дэн. - Тоже мне новость, - отозвался Джэйс. - Лучше сказал бы что-нибудь умное. За годы работы с Джэйсом Дэн хорошо изучил характер друга и не обижался на него. Обычно веселый и озорной, полный шуток и остроумия, Джэйс становился едким и раздражительным сразу, как только сталкивался с серьезной проблемой. Тогда он уединялся и искал ответ в себе, в своем внутреннем мире, состоящем исключительно из мозга. - Мощности, мощности нам не хватает, вот чего, - проговорил Дэн. - Все остальное нормально. Но где взять мощности? А без нее изображение будет опять расплывчатым. - Ну и где ее взять? - спросил Джэйс. - Пять с половиной миллионов операций с плавающей запятой в секунду, - задумчиво пробормотал Дэн. Чтобы достичь такой скорости работы процессора ему пришлось запараллелить оба "Крэя" и "Тошибу", и тем не менее даже этого было недостаточно. Изображение все равно получалось "ворсистым" и плоским, как в старых мультиках. До реальной, объемной картинки, на которой настаивал Джэйс, было еще очень и очень далеко. - Да, Манкриф денег на еще одну машину не даст, - уверенно произнес Дэн. Он уже был утром у Манкрифа, но стоило ему только заикнуться о том, что надо бы подкупить еще кое-какое оборудование, и Манкриф наорал на него. Все, что Дэн услышал, стало для него полной и неприятной неожиданностью. В течение всех трех недель работы в "Парареальности" Дэн видел своего босса чаще у себя дома, чем на работе. Тот неоднократно приезжал к нему даже утром, предлагая отвезти Анжелу в школу. Девочке Манкриф, похоже, очень нравился, и она даже начала звать его дядя Кайл. Сегодня утром, посовещавшись с Джэйсом и решив, что в программу бейсбола нужно ввести больше мощности, Дэн, подталкиваемый Джэйсом, пошел к шефу. Войдя в шикарный кабинет директора и увидев, что Манкриф разговаривает по телефону, Дэн остановился, но Кайл приветливо махнул ему рукой и затем ткнул пальцем в одно из мягких кожаных кресел. Дэн сел напротив Манкрифа. - Совершенно верно, это наша средняя школа, она находится в Пайн-Лейк-Гарденс, - учтиво говорил Кайл. - Пока единственная в стране... Нет ничего проще, вы сможете ее посетить... Не волнуйтесь, мы сами все устроим. Советую приготовиться, то, что вы увидите, ошеломит вас... Нет, нет, преподавателям никакой дополнительной подготовки не нужно, день-два на ознакомление с программами - и только... Разумеется, вы сможете познакомиться и поговорить с нашими преподавателями. Дэн рассматривал стоящий позади Манкрифа макет. Строгое приземистое серое здание без окон с высокой, наподобие минарета, башней у входа. Над дверью - сверкающая золотом пластина с выгравированной на ней компьютерным шрифтом надписью "КИБЕРМИР". Продолжая разговор, Манкриф подмигнул Дэну. - Чудесно, это можно только приветствовать. Все, договорились, я пришлю вам свою помощницу, она вам все покажет и расскажет... Зовут ее Виктория Кессель. Всего доброго, я свяжусь с вами позже. А пока не вешайте трубку, сейчас мисс Кессель поговорит с вами. Вальяжно откинувшись на спинку кресла, Манкриф щелкнул по кнопке, так, как обычно убивают надоедливую мошку. - Вики? - спросил он. - Возьми, пожалуйста, трубочку. Звонит директор одной из школ в Сент-Луисе. Поговори с ней и устрой экскурсию по нашей школе. Дэн хотел сразу приступить к разговору о покупке оборудования, но вместо этого ему пришлось сначала выслушать рассказ о быстрорастущей популярности методов обучения с использованием виртуальной реальности. - Это переворот во всей системе образования, Дэн! Понимаешь? Революция! - Кайл ткнул в Дэна пальцем, толстым, как ствол пистолета. Он вздохнул и замотал головой. - Но как же трудно говорить с этими учителями! Ну и косный народец. Их что, специально где-нибудь выращивают? - Манкриф засмеялся. - Ничего не хотят понимать. Привыкли к карандашам, ручкам, тетрадкам, даже не хотят понять, что все это скоро уйдет. Думать по-новому - не заставишь. Стоит им только увидеть что-нибудь, как сразу заводят разговор о нехватке денег. - Ну, вполне возможно, что... - попытался вставить Дэн, но Манкриф сразу же перебил его. - Ты знаешь, во сколько мне обошлась эта школа? Она стоит целое состояние, и тем не менее я вложил в нее деньги. Спросишь, зачем? А затем, что в один прекрасный день виртуальная реальность станет единственным учебником. Не пройдет и нескольких лет, Дэн, как школы в их теперешнем виде исчезнут. Дэн, их не будет, их заменят школы по типу нашей. - У нас тут возникла одна проблемка. - Дэну удалось прервать словесный поток Манкрифа. Кайл удивленно вскинул брови: - Да? Ну давай рассказывай. Дэн принялся объяснять Манкрифу, почему им с Джэйсом нужно немного оборудования. Он говорил о ворсистых изображениях, о нехватке мощности и о нечеткости линий. В общем, он выложил Манкрифу все, о чем они беседовали с Джэйсом, и, как казалось Дэну, вполне убедительно. Только чем больше он говорил, тем все более напряженным и недовольным делалось лицо Манкрифа. Впоследствии Дэн понял, что Джэйс специально подослал его к Манкрифу, сам он пойти к нему не решился, поскольку уже хорошо знал, что при одном только упоминании о дополнительных расходах Манкриф впадает в бешенство. - Так. Закончил? - зашипел Манкриф. - Значит, хочешь еще одну "Тошибу"? А ты хоть знаешь, сколько она стоит?! - Одна стоит недорого, - попытался возразить Дэн. - Заткнись! - рявкнул Манкриф. Немного успокоившись, он продолжил: - Послушай, Дэн, я нанял тебя не за тем, чтобы ты бегал ко мне и клянчил деньги на оборудование. Я сделал это для Джэйса, чтобы у него было все, что ему нужно для работы. Если бы я мог купить этому сукиному сыну еще одну "Тошибу", то на кой черт ты мне здесь был бы нужен?! Передай Джэйсу, что ни одной железки он у меня больше не получит! У вас и так полная лаборатория машин экстра-класса. Все! А теперь иди и скажи этому тухлому гению, что или он будет напрягать мозги и доделает бейсбол, или я ему такое устрою... Пошел! От негодования Дэна затрясло. До боли сжав зубы, он медленно поднялся и пошел к двери. Но не успел он взяться за ручку, как за спиной раздался голос Манкрифа. - Подожди, Дэн. Дэн обернулся и посмотрел на шефа, на лице которого снова играла приклеенная мягкая улыбка. - Послушай, Дэн, я не хотел кричать на тебя. К тебе у меня претензий нет, просто фирме сейчас немного не хватает средств. Это бывает, ты сам знаешь. И купить дополнительное оборудование я не могу. К тому же Джэйс мне не раз говорил, что ему, кроме тебя, ничего больше не нужно. А вообще-то дела у нас идут крайне хреново. - Манкриф забарабанил пальцами по столу. - В первый раз за все существование "Парареальности" у нас отрицательный баланс. Вот так-то. Дэн заставил себя понимающе кивнуть. Он хотел бы ответить Кайлу, но сдержался, хотя многое мог сказать своему боссу. - И еще, - продолжал Манкриф, ткнув пальцем в темный экран монитора. - Каждый доллар, который мы вкладываем в усиление компьютерной мощи, нам придется компенсировать повышением цены на билеты, а бухгалтеры говорят мне, что она уже сейчас почти на грани разумного. Еще немного, и наша затея может вообще лопнуть. Конкуренция все-таки, - к концу монолога тон у Манкрифа стал почти извиняющимся, но Дэна это не слишком успокоило. Ему многое становилось ясным. - Я понял, - ответил он. - Так что, парни, придется вам обходиться без дополнительной аппаратуры. - Ладно, посмотрим, что еще можно придумать, - произнес Дэн, отвернулся и начал открывать дверь. - Да, совсем забыл тебе сказать одну вещь, Дэн. Дэн снова повернулся к Манкрифу, на этот раз лицо босса выглядело по-настоящему озабоченным. - Средства массовой информации, кажется, пронюхали, чем мы тут занимаемся, - мрачно произнес он. - Поступают какие-то звонки, даже есть сведения, что кое-кто из репортеров пытался проникнуть к нам. - Ну и что? - спросил Дэн. - Никаких контактов с прессой. Пусть узнают все у секретарши. Ты понимаешь меня? С сегодняшнего дня я запретил всем сотрудникам фирмы болтать с газетчиками. Будь поосторожней, не исключено, что кто-нибудь пригласит тебя в бар, затем заговорит о том, что тут у нас делается... Или якобы случайно столкнется с тобой в магазине и пригласит выпить пивка. Если такое произойдет, немедленно сообщи об этом или мне, или Вики. Слышишь? Мы не можем допустить никакой утечки информации. - Об этом мне можно было и не говорить, - ответил Дэн, не скрывая раздражения. - Я, как ты знаешь, работал на военно-воздушной базе и знаю, что такое служебная тайна. За меня можешь не беспокоиться, держать рот на замке я умею. - Ладно, Дэн, не кипятись. Это я сказал так, на всякий случай. Идя по коридору в лабораторию, где его ждал Джэйс, Дэн совсем не думал о том, почему это вдруг Манкриф испугался прессы. Другая мысль угнетала его, она вертелась в его мозгу и не давала успокоиться. Слова Манкрифа о том, что его наняли только в качестве довеска к Джэйсу, потрясли Дэна. Это случайно сделанное открытие прояснило все. "Вполне естественно, - с обидой подумал он. - Если бы они не наняли меня, им бы пришлось покупать еще один суперкомпьютер, а это дорого. Конечно, я стою дешевле". - Не будет больше аппаратуры, - заявил Дэн, входя в лабораторию. Джэйс, видимо, другого и не ожидал. Он даже не пошевелился. - Подождем, когда будут вскрывать его завещание. Может быть, он оставит нам деньжат на покупку новой машины, - угрюмо пошутил он. - На новинку фирмы "Интел", - предположил Дэн и внезапно для себя улыбнулся. - Слышал о ней? - Слышал, - отозвался Джэйс. - Называется "Парагон ХР/Т". Стоить будет бешеные деньги, а жучков в ней больше, чем во всей Гватемале. - Посмотрим, - сказал Дэн. - Во всяком случае, пока эта машина еще не готова, нам придется думать самим. Джэйс открыл глаза и, приподняв голову, пристально посмотрел на Дэна. - Похоже, дела у Манкрифа действительно идут туго. Мне он никогда не отказывал. Что бы я ни попросил, он все покупал без разговоров. - Например, меня, - медленно произнес Дэн, лишний раз напоминая себе, как мало он стоит. Джэйс не обратил внимания на выпад Дэна. - Тогда, Данно, давай придумывай, - сказал он. - У тебя всегда были в запасе какие-нибудь умные штуки. - Гением у нас работаешь ты, - возразил Дэн. - Я - всего лишь подмастерье. Это была их давнишняя шутка, правда в последнее время получившая горький привкус. Работали они вместе, но, как правило, все заслуги доставались Джэйсу. Дэн же оставался в тени. Утешением ему служило сознание того, что Джэйс никогда бы без него не обошелся. Но теперь Дэн понимал, что это было ложью. Здесь, в "Парареальности", Джэйс прекрасно обходился без него. И продолжал бы обходиться, если бы не потребовалась новая машина. Да и, кроме того, Джэйсу было просто удобно всегда иметь под боком Дэна. Дэн перестал обольщаться на свой счет, до него начало доходить, что, исчезни он с лица земли, Джэйс едва ли бы заметил это. Когда Джэйс вдруг ушел с военно-воздушной базы и уехал из города, Дэн был шокирован. Ему казалось, что произошло недоразумение, что Джэйс не бросил его, не наплевал на их более чем десятилетнюю дружбу. Работа валилась из рук Дэна, все шло наперекосяк. Доктор Эпплтон видел все и как мог утешал Дэна. Сьюзен тоже помогала ему, но все было напрасно. И когда вдруг прозвучал телефонный звонок и Джэйс попросил Дэна приехать и поработать с ним во Флориде, Дэн словно возродился. Он и слушать не хотел о том, чтобы оставаться в Дэйтоне, все его мечты были только о "Парареальности", где он снова будет работать рука об руку с Джэйсом. Дэн радовался, как ребенок, пока не понял, что ему придется покинуть доктора Эпплтона, которому он был обязан своей карьерой. Именно он дал Дэну шанс, сделал его классным инженером, специалистом по программам с использованием виртуальной реальности. Дэн понимал, что доктор Эпплтон сделал для него больше, чем для некоторых детей делает родной отец. - Понимаете, - говорил ему Дэн, - там, в Орландо, я смогу разрабатывать самые разные программы: обучающие, медицинские, системы дистанционного управления спутниками и космическими кораблями. Я всю жизнь мечтал об этом. Эпплтон понимающе кивал: - Хорошо, Дэн. Езжай к Джэйсу. С тех пор как он ушел, от тебя все равно никакого толку нет. Дэн сел верхом на шаткий пластиковый стул, сложил руки на спинке и уперся в них подбородком. - А что мы, собственно, так волнуемся? Ну и хрен с ними, с деталями, пусть они будут нечеткими. На общем фоне этого никто и не заметит. Когда ты стоишь на поле, то обращаешь внимание на игроков, а не на зрителей. Чего ты так уперся в этот стадион? - Потому что ты абсолютно ничего в этом не смыслишь, - проворчал Джэйс, снова открывая глаза. - Знаешь, - начал было Дэн, но Джэйс прервал его: - Дело не в деталях, а в ощущении. Тот, кто играет, должен иметь перед глазами объемное трехмерное изображение. Он должен все видеть, слышать и чувствовать. Он должен забыть о том, что это - игра. И фон здесь очень важен. Он даже важнее всего, именно по его качеству играющий будет определять, реальна ли общая картина или нет. То, над чем мы работаем, - не какая-нибудь задрипанная игрушка из видеосалона, а реальность. Мы создаем такую правдоподобную иллюзию, которую играющий не только не отличит, но и не захочет отличать от действительности. Он должен быть там, среди игроков, в команде. Он должен не только видеть и слышать, но и чувствовать запах поля. - Ну, если дело только в запахе, то это легко, - ответил Дэн. - Впрыснем в кабинку дезодорант, и все. - Фальшивка, плохо, - ответил Джэйс. - Ну и что? Нам главное - эффект, а он будет. - Ну, можно попробовать, - согласился Джэйс. - Только меня больше заботят зрительные детали, а это уже мощность. И ее нет. Не понимаю, почему Манкриф так не хочет дать денег еще на