Хотя стоило ей перевести взгляд на Майлза, и ее губы смягчила невольная улыбка. Майлз улыбнулся в ответ, словно деревенский дурачок; брошенный на него Ришаром чернейший свирепый взгляд просто отскочил, словно отраженный каким-то силовым полем. Грегор коротким жестом велел лорду-протектору продолжать. К этому моменту Ришар целиком потерял нить своих аргументов, равно как энергию, фокус интереса и симпатии своей аудитории. Те, чье внимание не было сосредоточено на Катрионе, поглядывали на Майлза, а безобразная сцена, устроенная Ришаром, вызывала у них все большее нетерпение. Ришар бледно и бессвязно закончил выступление и покинул Круг. Лорд-протектор призвал к началу голосования. Грегор, выкликнутый по списку одним из первых как граф Форбарра, заявил "пропускаю", а не "воздержался". Тем самым он сохранял за собой право высказаться последним на случай, если потребуется решающий голос, - императорская привилегия, к которой он нечасто прибегал. Майлз принялся было следить за ходом голосования, но когда пришла его очередь, оказался полностью поглощен тем, что разрисовывал самым затейливым своим почерком поля распечатки многократно переплетенными именами леди Катерина-Найла Форкосиган и лорд Майлз Нейсмит Форкосиган. Усмехнувшемуся Рене Форбреттену пришлось подсказать ему правильный ответ, что вызвало на галерее очередной всплеск приглушенного смеха. Ну и что: Майлз заметил бы момент, когда было набрано волшебное число тридцать один, уже по одному тому, как зашелестели в зале и на галерее голоса тех, кто вел подсчеты и сделал вывод о победе Доно. Ришар остался где-то с жалкой дюжиной голосов; несколько консерваторов, ранее считавшиеся его сторонниками, проголосовали "воздерживаюсь" под влиянием твердо отданного в пользу Доно голоса графа Форхаласа. Окончательный итог Доно составил тридцать два голоса - далеко не сокрушительная победа, но все же запас в один голос сверх решающего минимума. Грегор с явным удовольствием объявил, что Форбарра голосует "воздержался", не оказав тем самым никакого влияния на результат голосования. С ошеломленным видом Ришар вскочил с форратьеровской скамьи и отчаянно закричал, -- Сир, я хочу обжаловать это решение! -- Действительно, выбора у него не было; завернуть этот процесс еще на один раунд было единственным ходом, который мог спасти его из рук терпеливо ожидающих за дверью Палаты муниципальных гвардейцев. -- Лорд Ришар, -- ответил Грегор официально, -- я отказываюсь выслушать вашу апелляцию. Мои графы сказали свое слово, их решение остается в силе. -- Он кивнул лорду-протектору, и приставы Совета быстро препроводили лорда Ришара за двери навстречу ожидающей его судьбе прежде, чем тот успел оправиться от шока и разразиться бесполезными протестами или оказать физическое сопротивление. Майлз стиснул зубы в свирепой радости. Что, собирался встать мне поперек дороги, Ришар? С тобой покончено. Ну... на самом-то деле Ришар покончил с собой сам, той ночью, когда напал по Доно и потерпел неудачу. Стоит поблагодаить Айвена с Оливией... и, в каком-то извращенном смысле, Байерли - тайного сторонника Ришара. И зачем нужны враги с таким другом, как Бай? И все же... кое-что в айвеновской версии событий прошлой ночи просто не укладывалось в картину. Позже. Если уж Имперский Аудитор не сможет докопаться до сути происшедшего, то не сможет и никто. Он бы начал с допроса Байерли, который сейчас, по-видимому, находился под надежным надзором СБ. Или, что еще лучше, - с... Майлз сощурился, но был вынужден прервать цепочку своих размышлений, поскольку снова встал Доно. Граф Доно Форратьер вышел в Спикерский Круг, чтобы спокойно поблагодарить своих новых коллег и формально вернуть право на выступление Рене Форбреттену. С легкой, но очень довольной улыбкой он вернулся на скамью Округа Форратьер и занял ее в свое единоличное и бесспорное владение. Майлз изо всех сил пытался не оглядываться через плечо и не глазеть на галерею, но продолжал украдкой кидать взгляды в сторону Катерины. Именно так он уловил момент, когда его мать наконец склонилась вперед между Катериной и Никки и первой за это утро принесла им свои поздравления. Катерина обернулась и побледнела. Будущие свекор со свекровью улыбались ей в совершенном восхищении, приветствуя ее, как полагал Майлз, с надлежащим восторгом. Госпожа профессор тоже обернулась, издав возглас удивления; однако вслед за этом они с вице-королевой пожали друг другу руки, что было явным свидетельством какого-то объединяющего их тайного братства. Майлза слегка обеспокоил этот организованный пожилыми леди энергичный материнский заговор. Неужели все это время между двумя домами существовал невидимый канал, по которому текли сведения? Что же рассказывала про меня моя мать? Он подумал было о попытке расспросить вице-королеву попозже. Но потом счел эту мысль не очень удачной. Вице-король Форкосиган тоже несколько неловко потянулся через плечо Катерины и горячо пожал ей руку. Взглянув мимо нее на Майлза, он улыбнулся и произнес какое-то замечание (и Майлз был просто счастлив, что его не слышал). Катерина, как и следовало ожидать, грациозно приняла этот вызов и представила им в ответ своего брата и весьма ошеломленного с виду Василия. Майлз моментально решил: пусть только Василий попробует еще раз учинить Катерине неприятности с Никки, и он без жалости и угрызений совести отправит его к вице-королеве за порцией бетанской терапии, от которой у того голова кругом пойдет. Эта захватывающая пантомима, увы, прервалась, когда со своего места поднялся Рене Форбреттен и занял Спикерский круг. Обитатели галереи вновь переключили свое внимание вниз, на залу Совета. Под жарким взглядом Катерины Майлз выпрямился и попытался принять занятый и деятельный, или по крайней мере внимательный, вид. Он был уверен, что этим не одурачил своего отца, чертовски хорошо понимающего, что в этот момент от обычного голосования не осталось ничего, кроме видимости. Рене сделал доблестную попытку произнести свою речь целиком, что было непросто после только что случившихся будоражащих событий. Он подчеркнул тот факт, что десять лет верно служил графству, как до того предыдущий граф - его дед; он обратил внимание своих коллег на военную карьеру своего покойного отца и его гибель в сражении за Ступицу Хеджена. Рене с достоинством попросил собравшихся повторно подтвердить его титул и с деланной улыбкой вернулся на свое место. Снова лорд-протектор принялся выкликать голосующих по списку, и снова Грегор предпочел пропустить, а не воздержаться. На сей раз Майлз сумел уследить за подсчетом. Твердым тоном граф Доно впервые проголосовал от имени Округа Форратьеров. По сравнению с фиаско Ришара, Сигур добился большего успеха - но недостаточного; Рене набрал тридцать один почти в самом конце переклички. Так оно и осталось. Грегор снова воздержался, сознательно не повлияв на итоговый результат. Граф Формонкриф скорее для проформы высказал свою апелляцию, и, никого этим не удивив, Грегор отказался ее выслушать. Формонкриф с Сигуром - чей вид, ко всеобщему удивлению, выражал облегчение, - приняли поражение куда достойнее, нежели Ришар, подойдя к Рене пожать ему руку. Рене снова вышел в Круг, поблагодарил своих коллег и вернул слово лорду-протектору. Лорд-протектор стукнул своей пикой по дощечке и объявил заседание закрытым. Зала и галерея вдруг превратились в водоворот гула и движения. Майлз лишь потому сдержался и не рванулся на галерею, перепрыгивая через столы и скамьи и карабкаясь по спинам своих столпившихся коллег, что теплая компания наверху уже встала со своих мест и направилась к лестнице у задних дверей. Уж наверное, он может положиться на мать с отцом, что те приведут Катерину к нему сюда, вниз? Все равно он обнаружил, что зажат в толпе графов, бомбардирующих его градом поздравлений, замечаний и шуточек. Он их едва слышал, автоматически отвечая всем Спасибо... спасибо, иногда совершенно невпопад со сказанным на самом деле. Наконец он услышал, как отец окликнул его по имени. Майлз повернул голову; вокруг вице-короля была такая аура, что толпа, казалось, сама таяла перед ним. Катерина, эскортируемая с обеих сторон столь внушительными персонами, робко вглядывалась в скопище одетых в мундиры людей. Майлз шагнул к ней и крепко, до боли, схватил ее за руки, испытующе вглядываясь в лицо - это правда, это на самом деле? Она улыбалась ему в ответ, глупо и прекрасно, Да, о да. -- Подсадить тебя? -- предложил Айвен. -- Заткнись, Айвен, -- бросил Майлз через плечо. Он огляделся в поисках ближайшей скамьи. -- Ты не против? -- шепнул он ей. -- По-моему, таков обычай... Его усмешка расплылась еще шире, он запрыгнул на скамью, заключил Катерину в объятия и одарил ее вопиюще собственническим поцелуем. Она обняла его в ответ, так же крепко, чуть дрожа. -- Мне - мое. Да, -- страстно прошептала она ему на ухо. Он спрыгнул на пол, но ее руки не выпустил. Никки, чьи глаза были почти на одном уровне с глазами Майлза, испытующе на него посмотрел. -- Вы сделаете мою маму счастливой, да? -- Я буду очень стараться, Никки, -- он с искренней серьезностью кивнул Никки. Тот важно кивнул в ответ, словно произнося Договорились. Подоспели Оливия, Тасия и сестры Рене, пробившие себе дорогу сквозь толпу выходивших, чтобы наброситься на Рене и Доно. За ними по пятам, запыхавшись, двигался мужчина в карминно-зеленом графском мундире. На мгновение притормозив, он в смятении оглядел Палату и простонал: -- Опоздал! -- Кто это? -- шепнула Катерина Майлзу. -- Граф Формюир. Похоже, это заседание он пропустил . Граф Формюир неуверенно двинулся к своей скамье в дальнем конце залы. Граф Доно с едва заметной улыбкой проводил его взглядом. Айвен подобрался поближе к Доно и вполголоса проговорил, -- Ладно, это я узнать обязан. Как тебе удалось отвлечь Формюира? -- Я? Я тут вообще не при чем. Но уж если ты должен знать, то, думаю, он провел все это утро, восстанавливая мир с графиней. -- Все утро? В его-то возрасте? -- Ну, ей слегка помог один милый бетанский афродизиак. Думаю, он может продлить период внимания мужчины на часы. И к тому же никаких гадких побочных эффектов. Теперь ты делаешься постарше, Айвен, и мог бы захотеть его попробовать. -- А еще есть? - Не у меня. Поговори с Хельгой Формюир. Майлз повернулся к Хьюго и Василию, как щитом прикрываясь слегка застывшей улыбкой. Катерина крепче вцепилась в его руку, он ответил ей успокаивающим пожатием. -- Доброе утро, господа. Рад, что вы смогли попасть на это историческое заседание Совета. Не соблаговолите ли присоединиться к нам за обедом в особняке Форкосиганов? Уверен, нам есть что обсудить в более конфиденциальной обстановке. Похоже, Василий был близок к состоянию хронического ступора, но ему удалось кивнуть и пробормотать "спасибо". Поглядев, как крепко Майлз с Катериной держатся за руки, Хьюго со смущенной улыбкой уступил. -- Возможно, эта идея неплоха, лорд Форкосиган. Учитывая, что нам предстоит, гм, породниться. Думаю, эту помолвку скрепило своим присутствием достаточно свидетелей... Майлз прижал руку Катерины к своей, накрыв ее ладонью. -- Вот и я на это надеюсь. К их группе пробился лорд-протектор Спикерского Круга: -- Майлз. Грегор желает поговорить с вами и с этой леди, пока вы не ушли. -- Он с улыбкой поклонился Катерине. -- Он говорил что-то про поручение для вас как для Аудитора... -- А-а, -- не разжимая своей хватки, Майлз потащил Катерину за собой сквозь редеющую толпу к помосту. Рядом с Грегором стояло несколько человек, улучивших момент, чтобы представить свои дела его императорскому вниманию. Он жестом отослал их и обратился к Майлзу с Катериной, уже спускаясь с возвышения: -- Госпожа Форсуассон, -- он кивнул, -- как вы полагаете, вам потребуется еще какая-либо помощь, чтобы разобраться с вашими, э-- э, семейными проблемами? Она благодарно улыбнулась. -- Нет, сир. Теперь, когда из них исчез этот неуместный политический аспект, то, думаю, мы с Майлзом сумеем справиться сами. -- У меня было такое впечатление. Поздравляю вас обоих, -- голос его был торжественнен, но в глазах плясали чертики. -- А! -- он сделал знак секретарю и взял у него официального вида документ - два листа, исписанные каллиграфическим почерком, все в печатях и штампах. -- Вот, Майлз... вижу, Формюир наконец-то тут. Можешь вручить это ему. Майлз бегло проглядел страницы и усмехнулся. -- Как и было решено. С удовольствием, сир. Грегор адресовал им обоим мгновенную, такую редкую у него улыбку и сбежал от придворных, нырнув обратно в дверь своего личного кабинета. Майлз разложил страницы по порядку и не спеша направился к столу Формюира. -- Вот кое-что для вас, граф. Мой господин император рассмотрел ваше прошение о подтверждении вашей опеки над всеми вашими прелестными дочерьми. Этим он жалует его вам. -- Ха! -- произнес Формюир торжествующе, прямо-таки выхватив документ у Майлза. -- Что я говорил! Даже императорским законникам пришлось уступить силе кровных уз, а? Отлично! Отлично! -- Радуйтесь, -- улыбнулся Майлз и быстро поволок Катерину прочь. -- Но Майлз, -- зашептала она, -- значит, Формюир победил? Он может снова запустить свой жуткий конвейер по производству дочерей? -- При соблюдении определенных условий. Прибавь-ка шагу... нам необходимо оказаться за дверью Палаты прежде, чем он доберется до Страницы Два... Майлз жестом предложил приглашенным на обед гостям выйти в большой вестибюль и быстро пробормотал в наручный комм приказ Пиму подать машину. Вице-король с вице-королевой откланялись со словами, что приедут попозже, после недолгой беседы с Грегором. Все пораженно замерли, когда из Палаты внезапно эхом донесся страдальческий вопль: -- Приданое! Приданое! Сто восемнадцать приданых... x x x -- Ройс, -- зловеще произнес Марк, -- почему незаконно вторгшиеся сюда лица все еще живы? -- Мы не можем вот так запросто отстреливать случайных посетителей, м'лорд, -- попытался оправдаться Ройс. -- А почему нет? -- Сейчас не же Период Изоляции; а кроме того, милорд, -- кивнул Ройс на перемазанных эскобарцев, -- похоже, у них есть надлежащий ордер. Эскобарец помельче, назвавшийся судебным приставом Густиозом, выставил перед собой в качестве свидетельства комок слипшихся бумаг и выразительно ими потряс, так что вокруг разлетелось еще несколько белых капель. Марк отступил на шаг и аккуратно смахнул случайно попавшее на полу своего отличного черного костюма белое пятнышко. У всех троих был такой вид, словно их только что с головой окунули в чан с йогуртом. При взгляде на Ройса Марку смутно припомнилась легенда об Ахиллесе, разве что этот был промаринован в жучином масле по обе пятки включительно. -- Посмотрим... -- Если они обидели Карин... Марк развернулся и постучал в запертую дверь лаборатории. -- Карин? Марсия? С вами там все в порядке? -- Марк? Это ты? -- ответил через дверь голос Марсии. -- Наконец-то! Марк изучил вмятины на деревянной двери и с хмурым прищуром поглядел на двоих эскобарцев. Густиоз слегка отшатнулся, а Муно набрал воздуху в грудь и напрягся. Из лаборатории донесся скрежет, как будто от входа отволакивали что-то большое. Еще минута, и пропищал замок, и дверь, поупиравшись, рывком распахнулась. Марсия просунула голову в щель. -- Хвала небесам! Марк тревожно протиснулся мимо нее, ища Карин. Та чуть было не пала в его распахнутые объятия, но тут оба решили, что идея эта не очень удачная. Хотя перемазана она была не так сильно, как мужчины, но все же ее волосы, жилет, блузка и брюки были щедро забрызганы жучиным маслом. Аккуратно склонившись, Карин приветствовала его вместо объятий утешающим поцелуем. -- Они тебя не обидели, милая? -- потребовал ответа Марк. -- Нет, -- чуть задыхаясь, ответила она. -- Мы в порядке. Но, Марк, они пытаются увезти Энрике! Все наше дело без него просто вылетит в трубу! Энрике, сам взлохмаченный и липкий, подтвердил сказанное испуганным кивком. -- Ш-ш. Я все улажу. -- Как-нибудь... Она провела рукой по волосам. Добрая половина ее белокурых кудряшек буйно стояла дыбом от мусса из жучиного масла, грудь вздымалась и опускалась в такт дыханию. Марк провел большую часть сегодняшнего утра, выискивая наиболее непристойные ассоциации из тех, что порождало у него в мыслях оборудование молочного заводика. Он сумел сосредоточиться на задаче, лишь пообещав себе, что днем, вернувшись домой, прикорнет в постели - и не один. Он все уже спланировал. Но романтический сценарий не включал в себя эскобарцев. Черт возьми, будь у него была Карин и дюжина банок с жучиным маслом, он нашел бы кое-что поинтереснее, чем растереть все у нее на волосах... Он так и cделает, без проблем, но сначала ему надо избавиться от этих проклятых непрошеных эскобарских ищеек. Выйдя обратно в коридор, он заявил им, -- Так вот, забрать вы его не можете. Во-первых, я выплатил за него залог. -- Лорд Форкосиган... -- начал взбешенный Густиоз. -- Лорд Марк, - тотчас поправил Марк. -- Хоть бы и так. Эскобарские Кортесы не занимаются работорговлей - как вы, похоже, решили. Как бы это ни делалось на здешней отсталой планете, но на Эскобаре залог - это гарантия появления в суде, а не разновидность сделки на рынке живого товара. -- Там, откуда я прибыл, это именно так, -- пробормотал Марк. -- Он - джексонианец, -- объяснила Марсия. -- А не барраярец. Не пугайтесь. Он с этим уже справляется... большей частью. Обладание составляет девять десятых от... чего угодно. Марку не хотелось выпускать Энрике из виду, пока он не был уверен, что получит его обратно. Должен быть какой-то способ легально воспрепятствовать его выдаче. Майлз его, может, и знает, однако... Майлз не делал никакой тайны из своего отношения к масляным жукам. Не лучший выбор советчика. Но графиня купила акции... -- Мать! -- произнес Марк. -- Да. Я хочу, чтобы вы по крайней мере подождали, пока моя мать не приедет домой и не поговорит с вами. -- Вице-королева - очень известная леди, -- сказал Густиоз осторожно, -- и в любое другое время я счел бы за честь быть ей представленным. Но мы должны успеть на орбитальный челнок. -- Они стартуют каждый час. Вы можете отправиться следующим. -- Марк был готов держать пари, что эскобарцы предпочли бы не сталкиваться с вице-королем и его вице-королевой. Как долго они караулили особняк Форкосиганов, чтобы улучить момент, когда дом опустеет, и осуществить свое похищение? Почему-то - а, вернее, потому что Густиоз с Муно знали свое дело, - Марк обнаружил, что на протяжении всего разговора они плавно и непреклонно продвигались по коридору. За собой эскобарцы оставляли липкий след, словно сквозь особняк Форкосиганов мигрировало стадо гигантских чудовищных слизней. -- Я непременно должен изучить ваши бумаги. -- Мои бумаги в полном порядке, -- заявил уже поднимающийся по ступенькам Густиоз, прижимая к своей липкой груди нечто, с виду похожее на гигантский комок слюны. -- И, в любом случае, вас они никоим образом на касаются! -- Черта с два не касаются! Я внес за доктора Боргоса залог; мой интерес должен быть вполне законен. Я заплатил за это! Они добрались до столовой; Муно как-то ухитрился обхватить предплечье Энрике похожей на окорок рукой. Марсия, нахмурившись, заявила приоритетное владение на другую руку. Тревога Энрике возросла вдвойне. Пока они двигались сквозь анфиладу комнат, спор продолжался уже на повышенных тонах. В выложенном черно-белой плиткой входном вестибюле Марк врос в землю. Обогнув процессию, он занял позицию между Энрике и дверью, расставив ноги и набычившись, и прорычал: -- Раз уж вы гонялись за Энрике целых два чертовых месяца, Густиоз, то еще полчаса роли для вас не играют. Вы подождете! -- Только посмейте воспрепятствовать мне в законном исполнении моего долга, и, гарантирую, я найду способ предъявить обвинение вам самому! -- прорычал Густиоз в ответ. -- Мне плевать, чей вы родственник! -- Вы собираетесь устроить драку в Доме Форкосиганов, и вам чертовски хорошо придется уяснить, что очень важно, чей я родственник! -- Так его, Марк! -- закричала Карин. К общему шуму прибавили свои голоса Энрике с Марсией. Муно крепче вцепился в своего пленника, смерив настороженным взглядом Ройса, и с еще большей опаской глядя на Карин с Марсией. Марк подумал: пока побагровевший Густиоз все еще ревет, ничего не случится. А вот когда тот наберет в грудь воздуху и попытается двинуться вперед, и дело дойдет до физического столкновения... Марк был далеко не уверен, способен ли будет вообще кто-то в этот момент повести себя адеватно. Где-то в глубине его сознания, словно нетерпеливый волк, принялся скулить и царапаться Убийца. Вот Густиоз набрал воздуху в грудь, внезапно оборвав свой вопль. Марк напрягся, ошеломленный тем, как он теряет целостность / свое Я / осторожность в тот же момент, как Другой начинает протискиваться вперед. Остальные тоже замолкли. Если быть точным, шум оборвался так, словно кто-то выключил рубильник. Двойные двери за спиной Марка широко распахнулись, и дуновение теплого летнего воздуха всколыхнуло волоски на его шее. Он развернулся. В дверном проеме в изумлении застыла большая группа людей. В центре Майлз, блистательный в парадном мундире Дома Форкосиганов, стоял под руку с Катериной Форсуассон. Сбоку от них расположился Никки в паре с госпожой Фортиц. С другой стороны на перемазанных в масле спорщиков таращились двое, которых Марк не знал: лейтенант в зеленом армейском мундире и упитанный тип в гражданском. Поверх головы Майлза взирал Пим. -- Кто это? -- взволнованно прошептал Густиоз. Не было ни малейших сомнений, кого он имел в виду. -- Лорд Майлз Форкосиган. -- вполголоса отрезала Карин. -- Имперский Аудитор лорд Форкосиган! Вот вы и дожили! Майлз медленно обвел взглядом собравшуюся вместе компанию: Марка, Карин и Марсию, незнакомых эскобарцев, Энрике, - тут он чуть вздрогнул, - оглядел с головы до пят внушительной высоты фигуру оруженосца Ройса. Долгое-долгое мгновение спустя Майлз наконец разжал губы. -- Оруженосец Ройс, вы, кажется, одеты не по форме. Ройс вытянулся по стойке "смирно" и нервно сглотнул. -- Я... я не на дежурстве, милорд. Майлз сделал шаг вперед, и - Марк чертовски хотел знать, как у брата это получается - Густиоз и Муно тоже автоматически подтянулись. Хотя Муно так и не выпустил Энрике. Майлз сделал жест в сторону Марка. -- Это мой брат, лорд Марк. Карин Куделка и ее сестра Марсия. Доктор Энрике Боргос с Эскобара, гм... гость моего брата. -- Он указал на группу людей, которых привел с собой. -- Лейтенант Василий Форсуассон. Хьюго Форвейн, -- он кивнул на полноватого мужчину, -- брат Катерины. -- Ударение на этом слове подразумевало "и лучше бы вы тут не натворили таких дел, как это выглядит". Карин вздрогнула. -- Остальные друг друга знают. А тех двух джентльменов, боюсь, я раньше не встречал. Твои гости случайно не собрались уходить, Марк? -- предположил Майлз деликатно. Плотину прорвало; полудюжина человек принялась одновременно объяснять, жаловаться, извиняться, просить, требовать, обвинять и защищаться. Пару минут Майлз выслушивал все это - и Марка посетило неприятное воспоминание о том, как потрясающе безукоризненно его брат-прародитель разбирался с данными, поступавщими в его командирский боевой шлем по параллельным каналам. Наконец он поднял руку и - о чудо! - мгновенно добился тишины, разве что Марсия автоматически договорила еще несколько слов. -- Позвольте мне уточнить, правильно ли я все понял, -- пробормотал он. -- Вы двое, господа, - он кивнул на постепенно обсыхающих эскобарцев, -- желаете увезти доктора Боргоса и посадить его в тюрьму? Навсегда? Нотка надежды в голосе Майлза заставила Марка съежиться. -- Не навсегда, -- с сожалением признал судебный пристав Густиоз. -- Но, несомненно, на весьма долгое время. -- Он помолчал и протянул свой комок бумаг. -- У меня есть все надлежащие разрешения и ордера, сэр! -- А-а, -- произнес Майлз, разглядывая липкую груду. -- Действительно. -- Он помедлил. -- Вы, разумеется, разрешите мне их проверить? Он извинился перед всей толпой пришедших с ним людей, крепко сжал ладонь Катерины... - минуточку, а разве они друг с другом разговаривают? Весь вчерашний день Майлз шатался по дому, окруженный темным облаком отрицательной энергии, словно ходячая черная дыра; у Марка один взгляд на него вызывал головную боль. А сейчас, под этим изрядным слоем иронии, он офигительно сияет. Что за дьявольщина тут творится? Карин тоже глядела на эту парочку с растущим подозрением. Марк временно отвлекся от размышления над этой загадкой, как только Майлз подозвал Густиоза к боковому столику под зеркалом. Освободив столик от цветочной икебаны, которую принял в руки кинувшийся подхватить Ройс, он велел Густиозу выложить туда всю кучу документов на выдачу. Медленно, - и Марк ни капельки не сомневался, что Майлз воспользовался всеми театральными трюками, чтобы выиграть время на размышление, - и аккуратно он принялся их пролистывать. Зрители со всего вестибюля наблюдали за ним в абсолютной тишине, словно зачарованные. Он предусмотрительно касался документов лишь кончиками пальцев, то и дело поглядывая на Густиоза, отчего эскобарца на мгновение передергивало. Это случалось всякий раз, когда Майлзу приходилось подцеплять пару бумаг и осторожно отклеивать их друг от друга. -- Гм-м, -- произнес он, и еще раз: -- Гм-м, -- и наконец, -- Да, все восемнадцать, прекрасно. Майлз добрался до конца и на минуту задумался, едва касаясь пальцами груды документов и не возвращая их обратно топчущемуся рядом Густиозу. Затем вопросительно глянул из-под бровей на Катерину. Она ответила ему довольно обеспокоенным взглядом и кривой улыбкой. -- Марк, -- медленно проговорил он. -- Ты расплатился с Катериной за работу по дизайну акциями, а не наличными - я верно понимаю? -- Да, -- сказал Марк. -- И с Матушкой Кости тоже, -- поспешил он отметить. -- И со мной! -- вставила Карин. -- И со мной тоже, -- добавила Марсия. -- У компании несколько туго с наличностью, -- осторожно подсказал Марк. -- И с Матушкой Кости тоже. Гм. О боже, -- Майлз какое-то мгновение смотрел в пространство, затем повернулся к Густиозу и улыбнулся ему: -- Судебный пристав Густиоз. Густиоз выпрямился, словно стал по стойке "смирно". -- Похоже, все документы, что у вас здесь имеются, действительно законны и оформлены надлежащим образом. Майлз двумя пальцами взялся за пачку и вернул ее в руки эскобарцу. Густиоз принял бумаги, улыбнулся и вздохнул. -- Однако, -- продолжил Майлз, -- вы пропустили одну инстанцию. Весьма существенную: без нее охранник СБ у ворот не должен был вас даже пропускать. Ладно, эти ребята - солдаты, а не законники; не думаю, что стоит налагать взыскание на беднягу капрала. Надо будет сказать генералу Аллегре, чтобы тот обязательно включил это на будущее в инструктаж. Густиоз возрился на него с ужасом и неверием. -- У меня есть разрешение Империи... локального планетарного пространства... округа Форбарра... города Форбарр-Султаны... Что это еще за инстанция? -- Особняк Форкосиганов - официальная резиденция графа Округа Форкосигана, -- любезным тоном разъяснил ему Майлз. -- Таким образом, территория, на которой он стоит, считается землей Округа Форкосиганов, примерно как посольство. Чтобы забрать этого человека из особняка Форкосиганов в городе Форбарр-Султана Округа Форбарра на планете Барраяр в Барраярской Империи, вам нужно все это, -- махнул он на на липкую кипу бумаг, -- плюс санкция на выдачу, заверенная графским Голосом - точно такая, как эта, от Округа Форбарра - но от от Округа Форкосигана. Густиоза трясло. -- И где же, -- охрипшим голосом произнес он, -- я могу найти ближайший графский Голос Округа Форкосиганов? -- Ближайший? -- оживленно проговорил Майлз. -- Ну, должно быть, это я. Судебный пристав долгую минуту не сводил с него глаз. Потом сглотнул. -- Прекрасно, сэр, -- смиренно произнес он надтреснутым голосом. -- Будьте добры, могу ли я получить ордер на экстрадицию доктора Энрике Боргоса у... у графского Голоса? Майлз скосил глаза на Марка. Марк с перекошенным лицом уставился на него в ответ. Ах ты, сукин сын, ты же наслаждаешься сейчас каждой секундой... Майлз испустил долгий, скорее сожалеющий, вздох - от которого все покачнулись - и оживленно произнес: -- Нет. В вашей просьбе отказано. Пим, препроводи, пожалуйста, этих господ за пределы моих владений, а затем извести Матушку Кости, что нам необходим обед, м-м, -- он окинул взглядом вестибюль, -- на десять персон и как можно скорее. К счастью, ей нравятся трудные задачи. Оруженосец Ройс... -- он посмотрел на молодого человека, по-прежнему вцепившегся в вазу с цветами и в жалкой панике не сводившего с него глаз. Майлз просто покачал головой. -- Идите и примите ванну. Пим - рослый, уже немолодой и одетый по всей форме - устрашающе шагнул к эскобарцам, и те, покорившись, безвольно дали выставить себя за дверь. -- Черт возьми, когда-нибудь ему придется выйти из этого дома! -- крикнул через плечо Густиоз. -- Не может же он прятаться тут всю жизнь! -- Мы перевезем его в Округ на официальном аэрокаре графа, -- радостно уточнил Майлз в ответ. Неразборчивый вопль Густиоза отрезало захлопнувшейся дверью. -- Проект с масляными жуками действительно совершенно захватывающий, -- рассказывала Катерина двум пришедшим с ними мужчинам. -- Вам стоит посмотреть лабораторию. Карин отчаянно замотала головой, подавая Катерине знак "Не сейчас!" Майлз окинул Марка мрачный предупреждающим взглядом и жестом указал гостям в противоположную сторону. -- А пока вам, наверное, будет интересно осмотреть библиотеку Дома Форкосиганов. Госпожа Фортиц, не будете ли вы так любезны поведать Хьюго с Василием некоторые интересные исторические подробности об этом доме, пока я пойду кое о чем распоряжусь? Отправляйся с тетей, Никки. Весьма вам признателен... -- Он нащупал руку Катерины, удерживая ее рядом с собой, пока вся компания не удалилась. -- Лорд Форкосиган, -- вскричал Энрике дрожащим от облечения голосом, -- не знаю даже, чем и когда я смогу вас за это отблагодарить! Майлз поднял руку, обрывая его порыв на полпути, и сухо сказал. -- Я подумаю. Марсия, понимавшая намеки Майлза капельку получше Энрике, ядовито улыбнулась и взяла эскобарца за руку. -- Пойдем, Энрике. Полагаю, нам бы лучше начать отрабатывать твой долг благодарности с того, что мы спустимся вниз и приберемся в лаборатории, как ты думаешь? -- Ох! Да, конечно... -- Она решительно поволокла Энрике прочь. Все тише был слышен его голос : -- А думаешь, ему понравятся жуки, которых придумала Катерина...? Катерина любовно улыбнулась Майлзу. -- Отлично разыграно, милый. -- Ага, -- отрывисто произнес Марк. Он обнаружил, что изучает носки собственных ботинок. -- Я знаю, как ты относишься ко всей этой затее. Гм... спасибо, а? Майлз слегка покраснел. -- Ну, знаешь, как я мог рискнуть обидеть собственную кухарку? Похоже, она этого типа усыновила. Думаю, за тот энтузиазм, с каким он поглощает мою пищу. Брови Марка сошлись к переносице во внезапном подозрении. -- А это правда, что место жительства графа юридически является частью его Округа? Или ты это только что на месте придумал? Майлз коротко усмехнулся. -- Справься об этом сам. А теперь, просим нас извинить, но думаю, мне лучше бы пойти и потратить немного времени на то, чтобы успокоить страхи моего будущих родственников. Им выпало тяжкое утро. И в качестве личного одолжения, дорогой братец, не будешь ли ты так любезен воздержаться от сваливания на меня очередных кризисов, хотя бы на остаток сегодняшнего дня? -- Родст...? -- Карин открыла рот от охватившего ее восторга. -- Ой, Катерина, здорово! Майлз, ах ты... ты негодяй! И когда это случилось? Майлз усмехнулся, на этот раз - искренне, а не играя на публику. -- Она спросила меня, а я сказал "да". -- Он лукаво глянул на Катерину и продолжал, -- В конце концов, должен же я был подать ей хороший пример. Видишь, Катерина, как надо отвечать на предложение руки и сердца - прямо, решительно, а главное - положительно! -- Буду иметь в виду, -- ответила она. Когда он повел ее к библиотеке, ее лицо было бесстрастно, но глаза смеялись. Карин, проводившая их взглядом, вздохнула от романтического удовольствия и прильнула к Марку. Отлично, это настроение заразно. Так в чем проблема? Да пошел этот черный костюм...! Его рука скользнула к ней на талию. Карин провела рукой по волосам. -- Хочу в душ. -- Можешь воспользоваться моим, -- предложил Марк немедленно. -- Я потру тебе спинку... -- Можешь потереть все, -- обещала она ему. -- Кажется, я потянула мышцы, перетягивая Энрике вместо каната. Черт возьми, этот день ему еще удастся спасти! Нежно улыбаясь, он шагнул вместе с ней к лестнице. Из тени под самыми их ногами выскочила и зигзагом метнулась по черно-белым плиткам пола королева форкосигановских жуков. Карин взвизгнула, и Марк нырнул вслед за огромным насекомым. Он вьехал на животе под самый боковой столик, успев увидеть, как кончик ее тельца серебристой вспышкой исчезает из виду в щели между плинтусом и неплотно уложенной плиткой. -- Будь все проклято, эти твари умеют расплющиваться! Может, Энрике стоит сделать их, скажем, повыше или что-то вроде того? -- Отряхивая пиджак, он поднялся на ноги. -- Ушла в стену. -- Куда-то к своему гнезду, как он и опасался. Карин с сомнением глянула под стол. -- Скажем Майлзу? -- Нет, -- сказал Марк решительно и, взяв ее за руку, повел наверх. Эпилог С точки зрения Майлза две недели до императорской свадьбы просто промчались. Хотя он и подозревал, что для Грегора с Лаисой включилось релятивистское искажение времени: оно текло медленнее, а сами они старились быстрее. Всякий раз, сталкиваясь с Грегором, он выдавал подходящие сочувственные возгласы, соглашаясь: да, эти общественные церемонии жутко обременительны, но бремя это и вправду приходится нести любому, кто принадлежит к роду человеческому, так что голову выше, грудь колесом... В голове у него, наоборот, цепочками пузырьков беспрестанно всплывали и лопались слова: Смотрите! Я обручен! Разве она не мила? Она сама меня спросила. Она еще и умница. Она идет за меня замуж. Моя, моя, совсем моя. Я помолвлен! И женюсь! На этой женщине!. Он лишь надеялся, что все это возбуждение проявлялось у него лишь в невозмутимой, мягкой улыбке. Он трижды напросился на ужин к Фортицам и дважды заполучил Катерину с Никки за стол в особняк Форкосиганов, прежде чем настала свадебная неделя и все его приемы пищи - боже правый, даже завтраки! - оказались заранее расписаны. Однако его график был далеко не столь тяжким, как у Грегора с Лаисой, чье время леди Элис вместе с СБ разбили по минутам. Майлз пригласил Катерину составить ему компанию на каждое исполнение его общественного долга. Она приподняла брови и согласилась на разумные и достойные три раза. Лишь позже Карин объяснила ему, что леди может появиться на людях в одном и том же платье лишь ограниченное число раз; догадайся Майлз, что проблема в этом, он бы с удовольствием ее разрешил. Возможно, это было и к лучшему. Он хотел разделить с Катериной свое удовольствие, а не усталость. Облако веселых поздравлений, окружавшее их со дня их эффектной помолвки, было омрачено лишь однажды: на ужине в честь пожарной команды Форбарр-Султаны, к которому приурочили вручение награды пожарникам, в прошлом году проявившим выдающуюся храбрость или сообразительность. Выходя из зала под руку с Катериной, Майлз обнаружил, что дверь наполовину перекрыта весьма пьяным лордом Формуртосом, одним из потерпевших поражение сподвижников Ришара. Помещение к тому моменту в основном опустело, оставалось лишь несколько кучек людей, искренне увлеченных беседой. Слуги уже готовились к уборке. Формуртос, скрестив руки, прислонился к дверному косяку и двигаться не собирался. На вежливое Майлзово "Прошу прощения..." Формуртос с преувеличенной иронией скривил губы. -- А почему бы нет? Остальные так и сделали. Похоже, ты в достаточной степени Форкосиган - можешь выйти сухим из воды даже после убийства. Катерина расстроенно замерла. Долю секунды Майлз колебался, прикидывая: объяснить, оскорбиться, возразить? Спорить в коридоре с полупьяным дураком? Нет. В конце концов, я же сын Эйрела Форкосигана. Вместо всего вышеперечисленного, Майлз не моргая уставился на него и тихо проговорил: -- Раз ты правду в это веришь, то что же стоишь у меня на пути? Нетрезвая усмешка Формуртоса улетучилась, сменившись запоздалой осторожностью. С деланной беззаботностью, которая у него не очень-то вышла, он выпрямился и жестом пригласил пару пройти. Когда Майлз оскалился в улыбке, тот невольно сделал еще шаг назад. Майлз взял Катерину под руку и прошествовал мимо, не оглядываясь. Когда они уже шли по коридору, Катерина разочек кинула взгляд через плечо. Тоном беспристрастного наблюдателя она шепнула: -- Он исчез. Знаешь, в один прекрасный день твое чувство юмора доведет тебя до большой беды. -- Похоже на то, -- вздохнул Майлз. x x x Майлз решил, что императорская свадьба очень похожа на боевую высадку десанта, за тем поразительным исключением, что командовать приходится не ему. В этот раз нервный срыв пришелся на долю леди Элис и полковника лорда Форталы-младшего. А Майлзу досталась роль рядового. Все, что ему нужно делать - это улыбаться и следовать приказам, и рано или поздно все закончится. Еще повезло, что дело было в Середину Лета, поскольку единственным (если не считать сногсшибательно уродливого городского стадиона) местом, достаточно большим для всех кругов свидетелей, был покрытый травой газон - бывший плац-парад - с южной стороны Дворца. Бальный зал был назначен запасным местом сбора на случай дождя (на взгляд Майлза - террористический план с целью довести большую часть правительства Империи до смерти от жары и недостатка кислорода). В пару к снежной буре, сделавшей столь незабываемой помолвку в Зимнепраздник, летом должен был случиться как минимум торнадо, однако ко всеобщему облегчению, с самого рассвета денек выдался ясный. Утро началось еще с одного официального завтрака во Дворце, на этот раз - с Грегором и приятелями жениха. Грегор выглядел слегка помятым, но решительным. -- Как ты, держишься? -- спросил его Майлз вполголоса. -- До конца ужина доживу, -- заверил его Грегор. -- А там потопим наших преследователей в озере вина и сбежим. Даже Майлз не знал, где собирались укрыться Грегор с Лаисой на брачную ночь - в одном из многочисленных владений Форбарра, в загородном поместье у кого-то из друзей, или даже, может, на орбите, на борту крейсера. Но он был уверен - на императорской свадьбе новобрачным не устроят никакого "кошачьего концерта". Для прикрытия своего отхода Грегор отобрал сплошь ужасающе лишенный чувства юмора личный состав СБ. Майлз вернулся в особняк Форкосиганов и переоделся в самый лучший мунди