олько по воле ветра. Но едва он услышал скребущий звук где-то справа, как застыл на месте, а потом упал на землю от страха, когда кто-то в нескольких ярдах от него выбежал из зарослей. Через дорогу перелетел фазан, и Пендер, усмехаясь, встал на ноги и смущенно покачал головой. Руки у него дрожали, поэтому он засунул их в карманы зеленой армейской куртки и зашагал дальше. "Господи, -- подумал он, -- я и вправду боюсь". То ли тут в самом деле что-то происходит, то ли это игра воображения? Может, он излишне близко к сердцу принял рассказ Дженни? Но ведь еще были следы, оставленные крысами, и сломанная дверь, и съеденные горностаи. Если это сделали не крысы, тогда дело обстоит еще хуже. Фермеры, которых он сегодня опрашивал, ничего особенного не сообщили, а если черные крысы действительно поселились в лесу, то неужели их никто до сих пор не заметил? Но ведь они могли изобрести какую-нибудь новую хитрость. При этой мысли его охватила дрожь. Направо деревья расступились, и он увидел нечто вроде просеки на пологом склоне, за которой расстилались поля, потихоньку поднимавшиеся наверх к горизонту. Посередине ближайшего поля был идеальным круг леса около сотни ярдов в диаметре, который почему-то внушал ему беспокойство. Пендер подошел к низкой калитке, уперся в нес локтями, и морщины прорезали его лоб. За калиткой возвышался холм, а на вершине холма стоял очень большой дом. Наверное, это и есть Сеймур-холл, но с такого расстояния не видно, что он горел. Пендер насчитал шесть труб, ясно видных на фоне неба, а под ними три этажа. Только черные окна без стекол напоминали о несчастье. Однако на самом деле удивление Пендера было вызвано газоном между калиткой и домом. Дорога к дому была выложена камнями, и шла она по пустоши. Черная земля была вся в каких-то ямах, словно с нее сняли плодородный слой, обнажив уродливый, каменистый. Если учесть, что вокруг был богатый лес, зрелище произвело на Пендера самое неприятное впечатление. Он никак не мог понять, каким образом удалось произвести подобное разрушение. Он прищурился. Ему показалось, что кто-то появился вдали, возле самого дома. Зверь какой-то. Розовый. И жирный. Он покрепче ухватился за деревянную калитку и инстинктивно затаил дыхание. Слишком далеко. Зверь медленно двигался к дому, выйдя из-за ближайших кустов. С такого расстояния трудно было даже определить его величину. Услыхав шум мотора, Пендер резко повернул голову. Денисон заметил странное выражение на лице крысолова и остановил машину. -- Что? -- выскакивая из машины, тревожно спросил он. -- Вы видели крыс? -- Я видел кого-то, но не знаю кого. Пендер показал пальцем на дом, поводил пальцем в поисках розового зверя. Но он исчез. -- Что случилось, Пендер? Кого вы видели? Пендер в замешательстве покачал головой. -- Не знаю. Его больше нет. -- Но как он, черт бы его побрал, выглядит? Это черная крыса? -- Нет-нет, он розовый и жирный. И идет так, словно ему трудно тащить собственное туловище. Он был совсем рядом с домом. К удивлению Пендера, Денисон разразился смехом. -- В чем дело? Что тут смешного? Главный лесничий взял себя в руки и встал, держась одной рукой за калитку, а другую уперев в бок. -- Это свиньи, -- сказал он. -- Кто? -- недоверчиво переспросил Пендер. -- Свиньи, старина. Тут их полно. -- Денисон смотрел на Пендера откровенно насмешливо, наслаждаясь его смущением. -- Это поле сдано фермеру, а он разводит свиней и выпускает их сюда. Они превратили это место черт знает во что, все тут перерыли, ни одной живой травинки не осталось. -- Свиньи, значит, -- уныло повторил Пендер. Не переставая широко улыбаться, Денисон кивнул. -- Там возле дома что-то вроде свинарника, раньше были конюшни. Они тут повсюду, а сейчас, наверно, убрались отдыхать. Слава Богу, эти туши не опасны. Пендер с великим трудом заставил себя улыбнуться. -- Кажется, мне уже стало мерещиться. -- Ладно, по крайней мере, здесь чисто, -- сказал Денисон, глядя на дом. -- Крыс здесь наверняка нет, если есть свиньи. Они этих грызунов на дух не выносят, как вам известно. -- Да, скорей всего вы правы. Хотя проверить все-таки надо. Куда сейчас? -- На территории поместья пара ферм и несколько усадеб. Надо бы взглянуть... Денисон замолчал, услышав гудок автомобиля, и, оглянувшись, они увидели мчащийся на бешеной скорости зеленый фургон. Пендер узнал его, это был "форд", принадлежавший заповеднику, о чем свидетельствовали желтые надписи по бокам. За рулем сидел молодой учитель, которого Пендер тоже видел вчера. Его звали Уилл. Едва машина остановилась, как открылась дверь пассажирского отделения и на дорогу легко спрыгнула Дженни Хэнмер. Она бежала прямо к Пендеру, и во взгляде у нее не было отчужденности, а в голосе было столько страха, что Пендер бросился ей навстречу. -- Лук, -- с трудом проговорила она, -- скорее проедемте в Центр! В старой церкви! Там что-то ужасное! Он заглянул в ее заплаканные глаза, обнял и на мгновение крепко прижал к себе. Глава 8 Пробегая мимо желтовато-коричневого "капри", Брайан Моллисон заглянул внутрь и разочарованно вздохнул, увидав, что там никого нет. Лес на всю катушку использовался как место романтиков и сластолюбцев, поэтому припаркованные у дороги машины часто предлагали возбуждающее зрелище мечущихся полуголых тел. Он бежал, и тонкая пленка пота покрывала его тело под спортивным костюмом. Предыдущий день был хуже некуда. Ему не удалось никому себя показать, к тому же страх быть пойманным вытеснил всякое желание. А жаль. Та женщина, которая ускользнула от него, была красотка. Что же это за сучье отродье сидело в кустах? А может, зверь какой-нибудь? Да нет, наверняка извращенец. Если бы не штаны, он бы им там всем показал. Хотя, надо признать, он тоже немного испугался. Одеваться на бегу дело нелегкое, а в машине его трясло как в лихорадке. Странно еще, что он никого не задавил по дороге. Матери-то он задал перцу, весь день ее слышно не было. Господи, пожалуйста, заткни ей глотку. Утром в школе ему стало совсем невмоготу. И он сам не знал, то ли это оттого, что женщина была красива, то ли его тайные желания требовали удовлетворения, но пережитое разочарование совершенно вывело его из колеи. Короче говоря, он знал, что должен что-то предпринять или его безупречной репутации придет конец, значит, надо в обеденный перерыв ехать в Эппинг-форест. Дорога туда занимала всего двадцать минут, к тому же сразу после обеда у него не было занятий, так что времени хоть отбавляй. Правда, придется поголодать. Ничего, вечером мать -- видит Бог, он ей когда-нибудь покажет! -- его накормит. А иначе... Туфли намокли. Ладно, в машине есть другие, не стоит расстраиваться. Надо побыстрее кого-нибудь найти, не может же он бегать целый день. Старуха тоже сойдет, лишь бы она не была похожа на его мать. Вот еще одна дорожка пошире, тут часто кто-нибудь прогуливается. Он продолжал бежать, не сбиваясь с темпа, когда предчувствие отозвалось легким движением в штанах. Иногда он готов был побиться об заклад, что у его члена нюх ищейки, свою жертву он чует за несколько миль. Услыхав впереди за деревьями смех, Моллисон остановился. Рядом дорога, так что дальше учителю физкультуры пришлось двигаться осторожнее, пригнувшись, обходя колючие кусты, да и гораздо медленнее, чтобы сухие листья не предупредили о его приближении. Еще раз он услышал смех, потом женский голос кого-то позвал. Деревья здесь росли реже, а вскоре он вовсе очутился на поросшей травой тропинке. Тогда он отступил немного и стал ждать. Через несколько минут он увидел бегущего малыша лет четырех, за ним еще одного, чуть младше. Мальчика и девочку. Мать тоже тут где-то. Он присел за толстым дубом и тяжело задышал от возбуждения. Через несколько мгновений появились две фигуры. Две женщины. Довольно молодые, не больше тридцати. Одна совсем простушка, да и толстая, а другая ничего. Немножко тяжеловата, да нет, совсем ничего. Надо дать им пройти, потом за ними, хорошо бы у них не было собаки... Вечная морока с этими собаками. Он зажал руками рот, чтобы ничем не выдать своего присутствия, и подождал немного. Пусто? Хорошо. Позади никто не идет. Надо быстрее. Забежать немножко вперед, потом спрятаться за деревьями и там закончить. Потом по-быстрому в школу. Одна была бы лучше, но выбирать не приходится, две тоже сойдут. Хотя когда их несколько, они держатся храбрее и потом могут заявить в полицию. Один раз две такие забросали его камнями. С тех пор ничем его не заманишь на гравиевую дорожку. Все-таки долго ему тут околачиваться нельзя. Покажется, освободится, и давай Бог ноги. Он им покажет! Осторожно пробираясь в кустах, он сунул руку в штаны, словно желая убедиться, что там все в порядке. Глупо было сомневаться. Вдруг перед ним вырос большой куст, и он остановился, глядя поверх него. К несчастью, одна из женщин -- страшненькая -- обернулась в эту минуту. Он увидел, как у нее отвалилась челюсть и вся она застыла прежде, чем он успел спрятаться. Сквозь ветки он наблюдал, как она что-то говорит подруге, потом та оглянулась и тоже напряглась. Они стремительно развернулись и зашагали прочь, на ходу призывая к себе детей. Ему было понятно, что надо торопиться, тем более что на внезапность своего появления он уже никак не мог рассчитывать. Выскочив на середину дороги, он быстро спустил штаны и обеими руками задрал повыше куртку, при этом еще крикнул: "Не хотите поразвлечься?" -- чтобы привлечь к себе внимание. Они глядели на него с ужасом, потом ужас сменился отвращением. Даже гадливостью. Дети замерли на месте, словно зачарованные. -- Катись отсюда, ублюдок! -- крикнула страшненькая, а подруга посмотрела на нее так, словно это она обидела ее. Привыкший к женской ругани, учитель физкультуры повертел задницей, и его вздутый член закачался из стороны в сторону, как мачта под порывами ветра. До него еще не совсем дошло, что сзади остановился голубой с белым "остин", когда он услышал властный голос: -- Эй, минутку! Изумление патрульного полицейского было столь велико, что поначалу он даже не двинулся с места. Как всегда, он объезжал участок, радуясь покою и предвкушая вкусные бутерброды с бульоном на своем любимом месте, отчего, наверное, минут двадцать ехал, глядя чуть ли не под колеса. Со скоростью пять миль в час даже на ухабистой дороге его машина двигалась почти бесшумно, так что когда он увидал прямо перед носом голую задницу, то сначала ничего не понял. Штаны болтались у щиколоток, куртка задрана вверх, открывает широкую волосатую спину. Это было так неожиданно, хотя патруль для того и объезжал здешние места, чтобы забирать подобных типов, что полицейский словно прирос к сиденью, не в силах оторвать глаз от голой задницы, пока его нога не соскользнула с педали и машина, дернувшись, не остановилась. Вот тут он пришел в себя. -- Эй, минутку! -- крикнул он, открывая дверь и не находя более подходящих слов. Брайан Моллисон повернул голову, и наступила его очередь прийти в ужас. Случилось то, чего он больше всего боялся, что постоянно мучило его в ночных кошмарах. Пойман на месте преступления! Господи, что скажет мать? Господи! Он опустил руки, наклонился, чтобы поднять штаны и пытаясь одновременно бежать. Счастье еще, что он вспотел, а то рука, тяжело легшая ему на плечо, так легко бы не соскользнула. По инерции полицейского потянуло вперед, и он, перелетев через скорчившегося учителя физкультуры, больно упал на локти. В панике, с трясущимися руками-ногами, уже не заботясь о сморщившемся члене, учитель сделал отчаянную попытку удрать от дурака полицейского, и ему удалось, наверное, благодаря вечной настороженности вскочить на ноги раньше своего врага. И тут он закричал, увидав, как обе женщины устремились к нему, причем у уродины в руках была увесистая палка, которой она, судя по ее решительному лицу, собиралась воспользоваться. Но ему удалось увернуться и от удара, хотя она все же задела его прежде, чем он скрылся за деревьями, и он опять закричал, но не от боли, а от незнакомого ощущения, когда палка коснулась его голой спины. Однако это прибавило ему прыти, и через мгновение его уже не было видно, хотя треск сучьев слышался еще долго. Моллисон знал, что полицейский побежит за ним, и жалость к себе затуманила его взгляд. А что, если он его поймает? Тогда конец карьере. И мать его никогда не простит! Неужели его посадят в тюрьму за такую малость? Но уж к психиатру поведут наверняка. Какой стыд! Боже милостивый, помоги мне в последний раз, в самый-самый последний. И я больше никогда не буду. Пожалуйста! Пожалуйста! И он зацепился ногой за невидимый корень, который, несомненно, был на стороне правосудия. Моллисон упал на колени и так остался стоять, сложив руки, словно для молитвы, и сквозь удары своего сердца стараясь уловить шаги преследователя. О, пожалуйста. Господи, останови их. Я сделаю все, что ты потребуешь. Я исправлюсь. То, что он лет с десяти не был в церкви и ни разу не молился, казалось, не беспокоило его, и он даже не счел нужным упомянуть об этом в данный момент. Ведь Бог любит кающихся грешников. Однако треск веток где-то сзади сказал ему, что не так уж он возлюблен Богом. Тогда он снова вскочил на ноги и, размазывая по лицу слезы, ринулся вперед, забыв о стыде, неправедном гонении и даже о страхе и помня только о спасении. Он хорошо ориентировался в лесу и бежал прямо к своей машине. Никакой хренов сыщик, протирающий целый день штаны в машине, не угонится за ним! Уж точно не угонится! Он бежал, все еще не избавившись от страха и в то же время уверенный в своей победе. Однако когда он еще раз оглянулся, чтобы убедиться в своей правоте, то чуть не упал, увидев невдалеке синюю униформу. Запаниковав, он сбился с ритма и потерял в скорости. Но даже в таком смятении чувств он обрадовался как знаку свыше желтовато-коричневому "капри", молкнувшему впереди. "Капри"! Та самая машина, которую он уже видел раньше возле дороги и недалеко от его собственной! Вот он, шанс! Только бы... Все мысли разом вылетели у него из головы, когда он свалился в яму, ободрав руки и лицо колючей ежевикой. Господи, конец! Вот он и попался! Брайан Моллисон спрятал лицо в ладони и тихо зарыдал. Однако полицейский пробежал мимо. Учитель слышал, как прогрохотали его ботинки, как просвистели тонкие ветки, и он тихо выругался вслед незадачливому преследователю. По мере того как полицейский удалялся, возвращалась тишина. Невероятно! Он его потерял. Моллисон догадался, что полицейский вряд ли видел его за деревьями, но не понял, почему тот не услышал шума от падения, -- наверно, потому, что сам очень шумел. А яму он не разглядел из-за густых зарослей. Здесь совсем неплохо прятаться, а для любовников просто идеальное место. Ну, конечно, кто-то уже использовал ее для своих тайных целей. Разорванное старое одеяло, скомканное и полузасыпанное листьями, валялось всего в трех футах от его носа. И, если он не ошибается, женская туфля... У него глаза полезли на лоб от количества вещей, разбросанных в траве. Тут была разодранная в клочья одежда, ботинок -- на сей раз мужской, женские колготки свисали с ветки. Золотые часы. Зачем кому-то оставлять тут золотые?.. Как он ни был испуган, сейчас в мозгах у него прояснилось и весь ужас того, что здесь случилось, постепенно дошел до него. Все вокруг было в красных пятнах: разорванная одежда, одеяло, туфли, земля, даже трава потеряла природную окраску. Теперь ему стало ясно, что белые блестящие камешки вовсе не камешки, а кости, и кусочки чего-то мягкого, налипшего на них -- человеческое мясо. Только он никак не мог сообразить, почему кости не такие, как должны быть. До него не доходило, что их разгрызли очень острыми зубами. Он открыл было рот, чтобы закричать, но отчасти из-за страха. отчасти из-за желания спастись не закричал. Вместо этого он опять разрыдался, а когда немного пришел в себя и открыл лицо, то еще раз огляделся. У него возник вопрос, на который он стал мучительно искать ответ. Он решил собрать разбросанные повсюду кости, сложить их как надо и похоронить, но вскоре отказался от этой затеи. Тогда он сел и задумался о том, куда могли деться головы. Кен Вуллард устало тащился к дому, то и дело проваливаясь по щиколотку в развороченную землю. Его вечно плохое настроение стало еще хуже из-за нежелательного визита властей. Один из приходивших был Денисон, главный лесничий, любитель лезть в чужие дела, другой -- из компании по уничтожению крыс. Задавали дурацкие вопросы, совали свои носы куда не надо. Конечно, у него есть проблемы с грызунами, а у кого из фермеров их нет? Но ничего такого, с чем бы он сам не мог справиться. Два дня назад он насыпал яду и сразу же обнаружил труп кошки. Один Бог знает, что сталось с другой кошкой, она как сквозь землю провалилась. Как бы то ни было, но порошок лежал нетронутый и никаких следов крыс с тех пор он не видел, так зачем ему рассказывать об этом? Кошку могли убить и собаки. Или залезла сумасшедшая лиса. Или барсук. Правда, о барсуках в этих местах пока не слышали, но в Эппинг-форест всякое возможно, почему не появиться и новым поселениям? Говорят же, что недавно тут видели белого оленя. Ну почему барсук не мог съесть кошку? Он кого хочешь съест, если его разозлить. Силы хватит. А крысы что ж, крысы водятся, в амбаре вот нагадили, но это не большие крысы, не черные. Что ж, он их не видел, что ли? А они, говорят, большие, как собаки. будь они тут, обязательно бы попались на глаза. Нелли хотела, чтобы он сообщил, вечно она паникует, дура. Всю жизнь прожила тут, родилась, выросла, никого не боялась до лондонского Нашествия. Так-то вот. Очень она тогда испугалась. До сих пор мышей боится. Хорошо, что они в дом не пошли, а то стали бы ее расспрашивать. Она бы им все выложила. Вздуть бы ее хорошенько. Тогда узнала бы, как болтать. Вот вздул ее -- когда же это было? -- лет семь назад. А не спал он с ней все десять. Земля высасывает все соки. Им он сказал: нет, мистеры, ничего тут нет. Да и на самом деле нет ничего особенного. Вот если он заметит что-то необычное, тогда, конечно, сообщит. Это же в его интересах, разве не так? Довольны они были, когда уходили, а он сидел на тракторе и не отрываясь глядел им в спины. Ладно, сегодня он положит еще яду, и побольше. Сделает все что нужно, только им его не запугать. Что они знают о фермерских делах? Он сам о себе позаботится. А теперь пора позаботиться о желудке. Есть хочется, как никогда. Ступив на твердую землю, он постучал ногами, чтобы сбить прилипшую к ботинкам глину. Нелли он ничего не скажет о визитерах, а то она опять заведет свою волынку. Тяжело шагая по двору, он все бурчал себе под нос, что с фермерством надо было кончать лет двадцать назад, когда еще не ушла молодость. Оба его сына, жалкие трусы, сбежали еще сосунками. Теперь они на торговом флоте. А могли бы остаться тут и помочь ему. Вот тебе и образование. Он помедлил немного перед дверью старого, с осыпающейся штукатуркой двухэтажного дома. Поднял ногу, держась рукой за дверную раму, и, ворча, скинул ботинок. Но пока он стоял, балансируя на одной ноге, ему вдруг пришло в голову, что во дворе как-то необычно тихо. Не то чтобы здесь обязательно должен был быть шум, но какое-то движение все-таки должно было быть. А тут ничего. Даже птицы не поют. Разве... Он опять повернулся к двери и уставился на нее. Разве вот... едва слышное царапанье внутри. Ничего не понимая, он приложил ухо к двери и прислушался. Опять до него донеслось царапанье, словно кошка пробежала по деревянному полу за бумажным шариком. Однако так громко ни одна кошка не бегает. Вуллард выпрямил спину и выругался, удивленный собственным странным поведением. Стоит тут и подслушивает, как старуха! Это все визитеры, они его взбаламутили своими дурацкими вопросами о чертовых крысах. Он схватился за ручку двери и, не раздумывая больше, широко распахнул ее в узкую прихожую. -- Господи Боже мой... -- проговорил он еле слышно. Вся его ярость куда-то испарилась, когда он увидел то, что увидел. Столпотворение черных зверей, которые копошились на полу, карабкались друг через друга, входили и выходили в открытые двери, лезли на стены, словно стараясь вырваться из массы сородичей, взбегали по лестнице и рвали в клочья что-то окровавленное, что лежало там. Нелли сверху смотрела прямо в глаза своему мужу, но смотрела уже мертвым взглядом. Рукой она все еще держалась за перила, отчего не соскользнула вниз, а так и лежала на ступенях на спине, словно поскользнулась, когда убегала, но успела повернуться и ухватиться за перила, а потом уже крысы потащили ее вниз, кусая за ноги, бегая по ее телу, погружая зубы в ее груди. Пока он смотрел, пальцы у нее начали разжиматься, потому что крыса перегрызла сухожилия на запястье, и ее тело заскользило вниз, увлекая за собой не желавших расставаться с добычей крыс. Но голову она все еще держала прямо, словно не хотела отводить от него глаз, а на самом деле он видел, что это крыса забралась ей под подбородок и терзает ее горло. Она скатилась к подножию лестницы и так и осталась лежать с высоко задранными ногами поверх из-за множества мечущихся внизу крыс, зато голова у нее упала набок, и он облегченно вздохнул, не чувствуя больше на себе ее притягивающего взгляда. Фермер бросился в комнату, вновь обретя свою ярость, и стал бить единственным ботинком по черным спинам, пока не поскользнулся на подвижном ковре из черного меха и, в отчаянии цепляясь за стены, не упал на колени. Он попытался ползти к двери, но крысы уже примерили к нему свои острые зубы и принялись рвать его в клочья, как до него его жену. И все же фермер упрямо двигался вперед, хотя необутая нога уже была вся искусана и изгрызена. Он хотел защитить лицо и для этого поднять руки, но крысы повисли на них, и он не в силах был даже пошевелить ими. Тогда он замер на четвереньках, не видя больше за крысами жены, а вскоре под их тяжестью вовсе рухнул на пол и исчез под мечущейся туда-сюда живой массой. Глава 9 Пендер заглянул в могилу и содрогнулся, увидав останки двух людей, их чуть ли не дочиста обглоданные кости. Один скелет, частично лежавший в гробу, был быстро идентифицирован посетителями кладбища. Он принадлежал за день до того похороненной старухе. Зато кому принадлежал второй, они могли только гадать. В конце концов было решено, что это викарий церкви Невинных Младенцев, потому что его нигде не могли найти. Кровь пропитала могильные стены, удобрила почву, залила сдвинутую крышку гроба. Пендер не понимал, как все произошло. Может, викарий шел в церковь рано утром, услышал шум с кладбища и пошел посмотреть? А потом, увидев, что здесь происходит, потерял сознание и свалился в могилу? Или его туда свалили? И могли ли крысы, даже самые большие, сотворить все это? Пендер недоверчиво покачал головой. Крысы не роют норы, значит, они не могли раскопать труп. По крайней мере, нормальные крысы не могли. Неожиданно его размышления были прерваны. -- Мистер Пендер? Мне сказали, вы можете это объяснить. Пендер даже улыбнулся наивному полицейскому оптимизму. -- Не уверен, -- сказал он. Он повернулся спиной к могиле и пошел к невысокой, не больше фута, церковной ограде. Полицейский последовал за ним. Пендер присел на железную перекладину и провел ладонью по жесткому подбородку. Возле входа на кладбище стояли несколько человек, и ни один из них не смотрел в сторону могилы. Там были занятые беседой Уитни-Эванс, и Алекс Милтон, и рапортующий инспектору по безопасности о ничего не давшем утреннем опросе населения Денисон, и еще несколько человек, неизвестных Пендеру, наверняка из районного начальства. Старший учитель Вик Уиттейкер успокаивал Дженни, обняв ее за плечи. Почему он не уведет ее отсюда, от этой проклятой могилы, не понимал Пендер. -- Сэр, вы мне что-нибудь сообщите? -- спросил, наклонившись над скрюченным крысоловом, полицейский. Пендер поднял голову и пожал плечами. -- Мы думаем, это крысы, -- сказал он. Полицейский заметно побледнел. -- Вы думаете, черные крысы? Те самые, что были в Лондоне? Пендер кивнул. -- Похоже. Неожиданно он встал и посмотрел прямо в лицо полицейскому. -- Слушайте, я думаю, вам надо всех, кто имеется сейчас в вашем распоряжении, пригласить сюда. Кажется, они начали действовать, и чем быстрее полиция будет введена в курс дела, тем лучше. -- Сейчас свяжусь с ними по радио. А больше вы ничего не можете мне сказать? -- Только -- что я из "Крысолова" и в данный момент занимаюсь поисками черной крысы в лесу. У меня нет никаких сомнений, что они тут обосновались. -- Черт! Почему же нас не поставили в известность? -- Краска вернулась на лицо полицейского, едва он почувствовал прилив гнева. Пендер примирительно подал ему руку. -- Извините. Но все стало ясно только сейчас. Мы не хотели поднимать панику. Полицейский, не скрывая своего возмущения, отвернулся. -- Черт бы вас всех побрал, -- услышал Пендер. -- Подождите, -- остановил он его. -- Никому ничего не говорите. -- Если вы думаете... -- Никому. Я сам поговорю с вашим инспектором, когда он прибудет сюда. Ясно? Полицейский пробормотал что-то невразумительное, но, кажется, все понял. А теперь, -- продолжал Пендер, -- кто обнаружил... -- он никак не мог подобрать слова, -- ...трупы? Полицейский показал на пожилого мужчину, чувствовавшего себя явно неловко среди людей у ворот. -- Вон тот старик. Он убирает возле церкви. Испугался до смерти. -- Неудивительно. Откуда он сообщил? -- Из дома священника. Он пошел туда, чтобы рассказать викарию. К счастью, миссис Пейдж, домоправительница, была там. Она-то и сообщила, что не видела викария, поэтому мы решили, что больше некому вроде там быть. -- И он махнул головой в сторону разрытой могилы. -- Ладно, скажите им, чтобы они не болтали пока. -- Вы что, смеетесь надо мной? Да пол-леса уже в курсе. Миссис Пейдж не слезает с телефона. Управляющий приехал одновременно с нами. -- Прекрасно. Но ведь о крысах им еще неизвестно? -- Конечно, нет. -- И не должно быть известно пока. -- До каких пор? -- раздраженно спросил полицейский. Пендер вздохнул. -- До тех пор, пока мы не начнем вывозить отсюда людей. Послушайте, я понимаю ваши чувства. Я бы тоже с удовольствием сейчас обо всем объявил, но сначала нужно подготовиться. Услышав знакомые ноты разочарования в голосе крысолова, полицейский подобрел. -- По крайней мере, честно, мистер Пендер. Мы сделаем все, что в наших силах. -- И он пошагал к патрульной машине. Пендер направился к Дженни и Уиттейкеру, представляя, в каком они шоке. Девушка с трудом, но все же улыбнулась, когда он подошел. -- Они что-нибудь будут делать, Лук? -- спросила она. -- Теперь они начнут что-нибудь делать? -- Да, Дженни, теперь им придется. Куда деваться? -- Пендер, что случилось? -- спросил Уиттейкер. -- Неужели это крысы? -- Черные крысы, наверное. Ясно только, что они набросились на мертвое тело, хотя каким образом они узнали о свежем трупе, убей Бог, не понимаю. Вероятно, викарий помешал им и они убили его тоже. -- Но крысы... они ведь не роют норы? -- Знаю. Тоже раньше никогда не слышал. Но ясно же, что не викарий откопал труп... Лопат не видно. -- Пендер, можно вас на два слова? -- позвал его Уитни-Эванс. -- Сейчас, -- ответил Пендер и опять повернулся к учителям. -- Почему бы вам не увезти Дженни в Центр? -- спросил он Уиттейкера. -- Ей нужно отдохнуть. -- Лук, со мной все в порядке, -- сказала девушка. -- Он прав, Дженни. -- Озабоченное выражение появилось на лице Уиттейкера. -- Поедем отсюда. Она с неохотой согласилась, продолжая неотрывно глядеть на Пендера. -- Лук, а вы приедете туда? Я бы хотела поговорить с вами. Пендер кивнул. -- Теперь вы будете видеть меня все время. Уиттейкер нахмурился, уловив скрытый смысл в словах Пендера. -- Идем, Дженни, -- настойчиво позвал он ее и ласково повел к выходу. -- Пендер! -- вновь послышался голос Уитни-Эванса. -- Иду, -- устало произнес крысолов. -- Что вы об этом думаете? Начальственный тон управляющего разозлил Пендера. -- А вы, черт возьми, что думаете? -- Значит, крысы? -- Даю голову на отсечение. -- Не стоит продолжать в таком тоне. Я только спрашиваю ваше мнение. -- Мое мнение было вчера проигнорировано. -- Ну конечно нет. Просто мы постарались скорректировать наши действия. -- Можно было этого избежать. -- Наверное. Но я и сейчас убежден, что на основании имевшихся вчера данных мы наметили правильные меры. А теперь у вас есть доказательства, что это черная крыса? Пендер, не в силах поверить, уставился на него. -- Нет, -- чуть помедлив, сказал он. -- Наверное, в лесу поселилось племя людоедов, и вот вчера или сегодня утром они решили немного попировать. На лице управляющего появилось гневное выражение. -- Ваша невоспитанность, Пендер, здесь совсем не к месту. Что вы, черт возьми, о себе воображаете? Пендер сдержался и не ответил ему. -- Я предлагаю, -- сказал он Алексу Милтону, -- немедленно создать в Центре оперативный штаб. Если вы, мистер Милтон, возьмете на себя отправку детей, я займусь тем, чем должна заниматься компания "Крысолов". Констебль и инспектор сейчас будут здесь... Думаю, их надо поставить в известность обо всем... -- Не превышаете ли вы ваши полномочия? -- перебил его Уитни-Эванс. -- Моя работа заключается в том, чтобы предупреждать возможные нашествия, мистер Уитни-Эванс, и я отвечаю за свои действия только перед компанией и перед правительством, если положение критическое. Мои полномочия позволяют мне не принимать во внимание мнения неспециалистов. Если вы хотите, чтобы я представил вам соответствующие документы, пожалуйста, они в машине. Я могу... -- Не надо. Однако я думаю, что нам надо собрать еще одно совещание, прежде чем приступить к действиям. -- А, совещания у нас еще будут. Много совещаний. Но пока мы разговариваем, люди должны действовать. Вы можете мне помочь, если вызовете всех ваших работников. Всех, кто хоть как-то связан с лесом, не только лесничих. Может быть, кто-то что-то видел. Я должен знать, кто и что. Тут вмешался Алекс Милтон: -- Зачем вам это, мистер Пендер? Какой в этом толк? -- Нам нужно найти систему. Их логовища, места охоты. Крысы питаются падалью, и, пока у них есть пища, они никуда не уйдут. -- Но мы не получали сведений об убытках или потерях, -- сказал Уитни-Эванс. -- О серьезных потерях, по крайней мере. Пендер покачал головой. -- Нет, так дело не пойдет. Мне надо еще раз поговорить с фермерами, с которыми мы сегодня разговаривали. Думаю, кое-кто из них не захотел сказать правду. -- Не может быть, -- возразил Милтон. -- Уж фермеры-то знают, как это серьезно. -- Да, но еще они знают, что будет, если объявить на их ферме карантин. Представляете, чем это им грозит? -- Ну и что? -- вновь вступил в разговор Уитни-Эванс. -- Предположим, они признаются, что тогда? -- Тогда мы сможем точно определить их местонахождение на карте. Пока нам известны три. Центр, пруд и вот это кладбище. Определим границы, маршруты. Точно определим район, в котором будем работать. Поймите, чтобы уничтожить всех крыс, мы должны знать, откуда они берутся, и только тогда мы начнем уничтожение. Итак, самое главное -- это найти их логово. Глава 10 Был уже вечер, когда собрание наконец началось, и маленький, незаполненный лекционный зал в Центре показался Пендеру набитым битком. Он быстренько обежал глазами взволнованные лица, подсчитал, что присутствует больше тридцати человек. Лично он предпочел бы более узкий круг. Он уже давно на собственном опыте убедился, что чем больше народу, тем больше неразберихи. Но, может, все они имеют отношение к поставленной на обсуждение операции. Он узнал личного секретаря министра внутренних дел Роберта Шипвея, который беседовал с Энтони Торнтоном из министерства сельского хозяйства, сидя за длинным столом, спешно принесенным сюда из библиотеки. Рядом с ними расположился генеральный директор Комиссии по охране леса с одним из членов этой комиссии и представителем Департамента защиты окружающей среды. Пендер никак не мог вспомнить его должность, кстати, и имена всех троих тоже. Уитни-Эванс сидел рядом со Стивеном Говардом, а Алекс Милтон -- немного в стороне от стола. Представитель эссекской полиции вместе с Майком Ломанном и майором заняли другую половину стола. Общество собралось высокопоставленное, и Пендер заметил, что Стивен Говард упивается своим присутствием среди таких людей. Остальные сидели против стола избранных в креслах, уходящих вверх амфитеатром, и Пендер с ними в первом ряду. Эрик Дагдейл из инспектората безопасности с двумя своими сотрудниками тоже был тут, несколько местных представителей разговаривали о чем-то шепотом, инспектор из ближайшего полицейского участка глухо молчал, рядом с ним молчал Чарльз Денисон, а сразу за ними сидели Вик Уиттейкер и очаровательная, средних лет женщина, представленная Пендеру как Тесса, жена Алекса Милтона. Остальные были из Эппинг-форест вообще и из одной влиятельной общины в частности. Спасибо, журналистов не пригласили, но Пендер знал, что все равно все все скоро узнают. Наконец Торнтон постучал по столу авторучкой, и гул стих. -- Господа, думаю, нам пора начинать. Кажется, все, кто должен был прийти, пришли. Он посмотрел, ища подтверждения, на управляющего и на Стивена Говарда. Оба кивнули ему. Тогда Торнтон продолжил свою речь: -- Итак, мы устроили общее собрание участников операции, чтобы познакомить вас с происходящим. Детали мы обсудим в рабочем порядке. -- Он замолчал и поглядел в зал. Что-то изменилось в его манере говорить, может, она стала менее отрывистой. -- Большинство из вас уже знает, о чем пойдет речь, но так как знают не все, я начну с самого начала. В последние несколько дней произошли события, которые заставляют нас предположить наличие большой популяции опасных грызунов. Следы свидетельствуют, что это может быть черная крыса. Снова загудело за спиной у Пендера. Торнтон поднял руку, успокаивая аудиторию. -- Вчера здешняя учительница видела трех крыс. Правда, это не совсем точно... -- Пендер вздрогнул. -- Поэтому мы решили, что разумнее еще раз все проверить, а потом уж поднять тревогу. -- Где их видели? -- послышался голос с галерки. -- Недалеко отсюда, -- ответил Торнтон и поглядел на Уитни-Эванса. -- На маленьком пруду возле большого в Уэйк-вэлли. Торнтон продолжил: -- "Крысолов" уже извещен, и его представитель Лук Пендер почти сразу осмотрел места, где были замечены крысы. Также он побывал возле пруда и обнаружил там останки семейства горностаев. Он осмотрел следы, оставленные грызунами в Центре, и его заключение гласит, что существует очень большая вероятность расселения черной крысы в некоторых частях леса. Пендер мрачно усмехнулся. -- Однако на вечернем заседании мы пришли к единому выводу, что требуются более весомые доказательства, прежде чем мы предпримем эвакуацию населения и объявим карантин. -- Неужели нельзя было хотя бы известить полицию? -- прервал его инспектор. Торнтон смерил его ледяным взглядом. -- Боюсь, нет. Я повторяю, у нас не было доказательств, поэтому мы решили никого не пугать. -- А это доказательство? -- бесстрашно продолжил допрос инспектор. -- То, что случилось на кладбище? Вновь все заговорили разом, и Торнтон вынужден был еще раз постучать ручкой по столу, чтобы восстановить тишину. -- О чем говорит инспектор? -- крикнул кто-то сверху. -- Что случилось в церкви? Этот вопрос сделал то, что не смогла сделать ручка Торнтона. В зале мгновенно наступила тишина. Торнтон выпрямился в кресле и холодно оглядел зал. -- Сначала позвольте мне сказать, что мы не должны нарушать порядок ведения собрания. Мы должны все быстро обсудить, если хотим заняться делом. Прошу все вопросы отложить на конец совещания, после моего выступления и выступлений моих коллег, сидящих тут. А теперь, инспектор, я отвечу на ваш вопрос. Да, то, что случилось на кладбище, позволяет нам укрепиться в наших предположениях относительно наличия черных крыс в лесу. -- И все-таки это не доказательство, -- не утерпел Уитни-Эванс. Торнтон с нескрываемым бешенством повернулся к нему. -- Даже вам, Эдвард, не удастся закрыть глаза на это кровавое злодеяние. -- Не будете ли вы так любезны рассказать нам, что же все-таки там произошло? -- ничуть не обескураженный предыдущей отповедью Торнтона, повторил просьбу сидевший в верхнем ряду человек. Личный секретарь резко повернул голову. -- Сегодня утром на кладбище найдены останки двух людей. Один человек был нормально похоронен вчера, другой... Другой, как мы предполагаем, -- преподобный Джонатан Мэттьюз, викарий церкви Невинных Младенцев. В зале тяжело вздохнули. Торнтон продолжал своим бесстрастным и отрывистым тоном: -- От обоих тел остались почти скелеты. Мы думаем, что викарий обнаружил существ, разрывающих могилу, и был ими убит. Следы на костях и их разрозненное состояние свидетельствуют об остром оружии или предмете, другими словами, об острых зубах. Клочки одежды предъявлены на опознание и посланы на экспертизу, но мы думаем, что здесь сомневаться не приходится. Самое же странное в этом и без того чудовищном происшествии -- исчезновение обоих черепов. -- Но Торнтон не позволил, чтобы его ужасное сообщение вновь нарушило ход собрания. -- Хотя у нас есть только одно свидетельство о реальной встрече с этими существами, все же я думаю, мы должны признать, что имеем дело с черной крысой. Мы не знаем ни одного другого зверя в Англии, который мог бы так действовать. А теперь, что мы планируем сделать. Все, кто живет поблизости, должны быть эвакуированы не позднее двенадцати часов завтрашнего дня. В данное время все подчиненные управляющего предупреждают людей, чтобы они не покидали дома, закрыли двери и окна, даже устроили баррикады, если надо. Многие, конечно же, предпочтут уехать прямо сейчас, хотя непосредственной опасности пока нет. -- Да как же нет опасности, когда гигантские крысы шастают по лесу? -- не удержался представитель местных властей и даже подался вперед в ожидании ответа. -- Пока еще крысы не врывались в дома, -- сказал Торнтон, не сделав замечания нетерпеливому слушателю. -- Кроме того, насколько нам известно, они до сих пор напали только на одного живого человека. Непохоже, чтобы они вдруг впали в буйство, хотя до недавнего времени их присутствие было совершенно незаметным. -- А вдруг произойдет эскалация? -- спросил все тот же голос. -- То есть сначала продукты, потом животные. Теперь вот человек. Пендер оглянулся посмотреть на человека, который быстро и правильно разобрался в ситуации. Если принять во внимание, что до позавчерашнего дня крыс в лесу не видели, то их активность развивается в устрашающей прогрессии. -- Думаю, на викария они напали, потому что он их потревожил, -- ответил Торнтон. -- Может, он даже хотел прогнать их. Нет, я уверен, что непосредственной опасности нет, пока люди сидят дома. Если мои коллеги согласятся, мы начнем постепенную эвакуацию. Сначала центр, потом по расходящейся. Майор Кормак при поддержке эссекской и лондонской полиций обеспечит внешнюю охрану леса. -- Как вы соб