ено, склонился над Джен и пощупал ей пульс, который едва прослушивался. -- Ее надо в больницу. Иначе, боюсь, ей не справиться. -- Он взглянул на Уилла. -- Думаю, вы можете отпустить дверь... Вряд ли они настолько умны. Уилл покорно опустил руку. -- Господи, вы только послушайте. Они скоро разнесут ее в щепки. -- Да, и нам лучше убраться отсюда, пока этого не случилось. -- Лук, я вызвала полицию. -- Это сказала Дженни. Она стояла в дальнем темном конце коридора возле приемной. -- Еще я позвонила Надзирателю по внутреннему телефону и предупредила его, чтобы никто не выходил до приезда полиции. -- Умница. Оставайся там. Сейчас мы принесем Джен... Он замолчал, увидев черную тень в коридоре, которая, скорчившись и стараясь держаться поближе к стене, двигалась к Дженни. К Дженни! -- Беги, Дженни! Быстрее! Он уже вскочил на ноги и сам бежал по коридору, а Дженни словно приросла к полу, не в силах сдвинуться с места от ужаса. Крыса мчалась с невероятной скоростью, подстегнутая криками Пендера, и уже не скрывалась в тени. Дженни только и смогла, что отступить на шаг, когда она пронеслась мимо, задев ее ноги покрытым шерстью боком. Она как сумасшедшая металась по приемной в поисках выхода, и в глазах у нее горел огонь безумия. Дженни прижалась спиной к дальней стене и не отрывала испуганных глаз от зверя. Пендер подбежал к ней и закрыл ее своим телом, когда увидел неистовые прыжки раненой крысы. Возле стеклянной двери было окно во всю стену, создававшее впечатление стеклянной стены. Крыса подбежала к нему и ударилась в него. Оно не поддалось. Тогда она вложила в свой удар все оставшиеся у нее силы. Пендер уже слышал сирену, этот ни с чем не сравнимый звук, который становился все громче с каждой секундой. Крыса отвернулась от окна и бросилась к ним. Пендер готов был сразиться с ней. но она остановилась на полдороге и вновь рванулась к окну. На этот раз окно разлетелось, и она исчезла в ночи, оставив на стекле клочья шерсти и пятна крови. -- Господи, Лук. Она такая страшная! Такая страшная! Дженни привалилась к его спине, а он боялся оторвать взгляд от дыры в окне: как бы в нее не полезли другие крысы. -- Лук, сюда, быстрее! Это Уилл звал его из тьмы коридора. Пендер взял Дженни за руку и повел ее за собой. -- Что? -- спросил он, подойдя вплотную к скорчившейся у двери фигуре. -- Послушайте! Пендер ничего не услышал. И не сразу до него дошло, что хотел ему сказать молодой учитель. -- Крысы, -- сказал он. -- Они ушли. Глава 12 Собаки нарушили покой в тренировочном лагере для полицейских в Липпитс-хилл, и те, кто сумел выжить, никогда не забудут ту ночь, не изгонят ее из памяти и ночных кошмаров еще много лет. Еще не совсем проснувшись и не одевшись, курсанты и офицеры вышли, шатаясь, во двор, во весь голос проклиная собак и их нерадивых воспитателей, хотя они уже поняли, что собаки чем-то напуганы, потому что они не столько брехали и лаяли, сколько выли в непроглядной тьме, и от этого вся кровь стыла в жилах. -- Какая сволочь не дает нам покоя? -- спросил один юный кадет, когда в лагере, по-видимому, уже не осталось ни одного спящего. -- Куда подевались чертовы тренеры? -- крикнул другой. Все не очень охотно двинулись в сторону псарни, но сержант, торопливо натягивающий на себя шинель, приказал стоять на месте. -- Слушай! -- скомандовал он, и все как один затаили дыхание. Дрожа от непонятного страха, они стояли во дворе и вслушивались в ночные звуки. -- Что это? -- наконец спросил один, не в силах понять, что же происходит. -- Кричат, -- отозвался другой. -- Где-то кричат. Если бы проклятые собаки не выли, а то не поймешь где. -- Нет. Это не кричат, -- сказал кто-то. -- Это утки. Это на утиной ферме. Издалека всегда кажется, будто люди кричат. Они опять прислушались, а к собакам уже бежали люди, ответственные за перепуганных животных. Недалеко от тренировочного центра, в миле, не больше, на безлесном участке за проволочным ограждением располагалась большая утиная ферма с прудом. Там выращивали уток, некоторых на мясо, но в основном для продажи яиц, и содержали одновременно несколько сотен птиц. Постепенно и полицейские и курсанты освоились в ночи, начали распознавать звуки и в конце концов признали, что кричат не люди, а утки на птичьем дворе. Во двор вышел начальник лагеря, легко пряча в темноте искаженное от страха лицо. Ему уже звонили вечером, так что он был в курсе происходящего в районе. Подозвав к себе офицеров и инструкторов, он объяснил им сложившуюся ситуацию, и через десять минут все офицеры и наиболее подготовленные курсанты получили оружие. Они решили идти на ферму прямо через поле, потому что по дороге было намного дольше. Мощные фонари пробивали ночную тьму, собаки, жаждавшие помериться силой с заклятым врагом, натягивали поводки, лаяли и визжали в предчувствии схватки. В лагере осталось немного людей и с ними начальник, пытавшийся связаться с другим начальником, чтобы он поставил в известность третьего начальника, а тот оповестил четвертого. Приказ всем оставаться в лагере пришел слишком поздно. Полицейские уже подходили к ферме. -- Стойте! Стойте! Никто ничего не понял, но все остановились и принялись беспокойно оглядываться по сторонам. -- Да заткните вы собак! -- крикнул тот же голос, и тут в свете фонарей все увидели отделившуюся от основной группы высокую и плотную фигуру сержанта. -- Слушайте! Инструкторы попытались угомонить своих питомцев, руками зажимали им пасти, но те не желали стоять тихо. Они тянули людей вперед, из их глоток вырывалось глухое рычание. Утки словно спятили, так они кричали и били крыльями. Но сквозь этот шум они услышали другой и не сразу сообразили, что это люди. Где-то кричали люди. -- Это там, где времянки! -- крикнул сержант. -- На другой стороне! Он бросился бежать, остальные за ним вдоль проволочного ограждения, вниз по холму к расположенному в стороне временному городку. В большом частном доме напротив свет горел во всех окнах, и во всех окнах были люди, они махали им руками, кричали. Однако окно раскрылось, из него высунулся мужчина и тоже что-то крикнул, но что разберешь в таком шуме! Всего домиков было тридцать -- деревянных, с нормальными окнами, на бетонном фундаменте. Временными их назвали потому, что они были привезены сюда уже готовыми, а тут их только поставили на фундамент, и, пожалуйста, заселяйтесь! Громадные игрушки, да и только. Жили в них в основном молодые пары, не имевшие денег на более солидное жилье, и старики, которым не нужны были хоромы, зато нужен был свежий воздух и природа. Все они радовались общинному духу, объединявшему жителей крошечной улочки, и все считали, что деревянные дома ничуть не хуже кирпичных. Эта ночь показала им, как они ошибались. Не сразу полицейские обратили внимание на черные тени в траве, бегущие от домиков и просачивающиеся между ними. Собаки, шедшие впереди, с остервенением накинулись на них, пока люди, ничего не понимая, стояли как вкопанные. Наконец кто-то догадался посветить вниз. -- Крысы! Черные крысы! Полицейские принялись бить их ногами, охваченные ужасом и отвращением. Те же, у кого было оружие, начали палить в них, опасаясь попасть в своих товарищей, но и страшась прикосновений гнусных тварей. Офицеры пытались навести хоть какой-то порядок, но им тоже было страшно. Пуля попала в ногу молоденькому курсантику, и он упал. Товарищи подхватили его с обеих сторон, но в него уже вцепились крысы. Тогда они попытались оторвать их от несчастного, но вскоре им самим пришлось защищаться от чудовищ. Раненый курсант упал на землю, присоединив свои крики к крикам других раненых. Офицеры приказывали курсантам пробиваться вперед, не нападая на крыс, а тесня их к времянкам. Но для курсантов, почти мальчиков, это было слишком. Они бежали куда глаза глядят, лишь бы избавиться от свалившегося на них кошмара, и привлекали к себе внимание крыс больше, чем остававшиеся вместе со всеми. Крысы догоняли парней, и со всех сторон из темноты доносились крики их жертв. Большинство добралось до времянок. Крысы просочились между людьми, следуя выбранному направлению, потому что люди изо всех сил старались обходить их, уступать им дорогу, не желая провоцировать бойню в надежде добраться до человеческого жилья. Собачьи инструкторы оставались со своими подопечными, обезумевшими от драки. Они хватали крыс, поднимали их в воздух, трясли, как тряпичных кукол. Но даже у сильных и храбрых собак не было шансов одолеть кишмя кишевших крыс, которые впивались в них острыми, как ножи, зубами и наваливались целой кучей, чтобы сбить их с ног и тогда уж растерзать в клочья. Инструкторы хотели помочь псам, однако им самим пришлось обороняться от крыс, и они тоже звали на помощь, падая и умирая рядом с собаками. Несколько вооруженных полицейских не выдержали и вернулись. Они стреляли в извивающиеся клубки, даже не стараясь разобраться, в кого попадают их пули. При свете двух ламп, освещавших единственную улицу, полицейским открылась такая бойня, что они просто-напросто застыли на месте. Дыры в деревянных фасадах домов с совершенной точностью указывали на путь, освоенный крысами, жаждавшими добраться до людей. Разбитые же окна свидетельствовали о том, что крысы не довольствовались только им. Во всех домах рыскали черные чудовища, входили, выходили, забирались на крыши ив маленькие садики. Полицейские увидели крыс, дерущихся, как они с ужасом поняли, из-за человеческих останков. Голый, изнуренный борьбой старик вывалился через стеклянную дверь в сад и принялся кататься по клумбе, стараясь сбросить с себя вцепившихся ему в плечо и зад крыс. В одном из окон появилась вопящая женщина, пытавшаяся освободиться от крысы, ухватившей ее за волосы. Она наклонилась и пробила головой стекло, осколки которого впились ей в тело, и она стихла. На одной из крыш стоял одетый мужчина с маленьким свертком в руках, скорее всего, младенцем, и ногами отпихивал карабкавшихся к нему по стене крыс. Тут же в саду лежала, свернувшись в клубок, женщина, и крысы рвали в клочья ее тело, пока другие крысы прилагали все усилия добраться до мужчины. Пожилая чета, оба в ночных одеяниях, шла по улице, мужчина отбивался от крыс тяжелой палкой, а женщина прикрывала их обоих, как щитом, металлической крышкой от мусорного ящика. Когда же мужчина упал, она попыталась защитить его своим телом, а крышкой защитить свою и его головы, но крысы все равно добрались до них. Мужчина в одной пижамной куртке сидел на ступенях своего дома и, не веря своим глазам, смотрел, как крысы рвут мясо с его ног. Мальчик лет четырнадцати кромсал ножом уже изрядно пораненную крысу. Он стоял на коленях, держа крысу между ног, а три другие крысы вгрызались ему в спину. Тучная женщина в заляпанной кровью розовой рубашке, не помня себя, била крысу об стену, держа ее обеими руками за горло и понося ее на чем свет стоит. Один из домов загорелся, и пляшущие языки пламени напоминали сон сумасшедшего. Какая-то фигура -- то ли мужская, то ли женская -- появилась на пороге и с воплем бросилась по лестнице, вся охваченная огнем. За нею черные крысы с горящей шерстью попрыгали вниз и забегали-закричали вне себя от страха. Крики, стоны, мольбы, треск дерева и визг крыс. Мольбы о помощи. Грохот разрушающейся мебели. Выстрелы. Включенное на всю катушку радио орало сентиментальные баллады, в перерывах между которыми что-то вещал глупый голос диктора. Куда бы ни взглянули застывшие на месте полицейские, всюду был один и тот же кошмар. В конце концов их мозг отказался воспринимать реальность, все смешалось в кровавом тумане, и они пошли в атаку, стреляя и не испытывая недостатка в целях. Это был один гигантский клубок, в котором были перемешаны все -- и убийцы, и их жертвы. Сотни. Сотни. Сотни. Те, у кого не было оружия, хватали что попадалось под руку -- колья от ограды, доски с крыльца, все, что можно было использовать как дубинки. Они старались держаться большими группами, но так много их падало под натиском бесчисленных крыс, что группы становились все меньше и меньше. Потом мутанты ушли, но не потому что услыхали вдалеке вой сирены, а потому что их голод был утолен и животы набиты. Они исчезли одновременно, все как один, и многие были нагружены мясом, содранным с убитых людей. Они шли через поле к лесу, не издавая ни единого звука, так что слышно было только царапанье когтей о землю. Тогда похолодели от ужаса сердца обитателей леса в предчувствии черного потока, который должен был пролиться на них. Вскоре лес затих. Только глухой стон стоял над полем, да и его заглушили сирены пожарных. Логово Крыса со странным белым шрамом на морде прокладывала путь среди камней, почти не ощущая тяжести груза. Остальные следовали за нею с точно такой же поклажей. Все они, набив себе брюхо, несли еду для своих хозяев. Главные силы возвращались в свое убежище возле леса, пребывая в возбуждении от одержанной победы. Главная крыса отделилась от остальных, криками приказав немногим избранным не отставать, ибо у них еще есть дела, и они со своей поклажей послушно приблизились к ней, которая, в свою очередь, тоже была движима послушанием. Стояла почти беспросветная тьма, даже луны почти не было видно, разве лишь кое-где серебрились лужи, когда крысы начали спуск в подземелье. Однако они привыкли к темноте, а уж те, что не вылезали наружу, и вовсе легко обходились без света. Спрыгнув с последнего уступа на самый нижний уровень, крыса сразу ощутила движение вокруг себя. Она разомкнула челюсти и угрожающе зашипела на тех, кто решил было покуситься на ее добычу. Потом опять взяла ее в зубы и направилась в дальний угол, где лежал хозяин, властелин над всеми крысами. Подземелье жило, в нем ходили, бегали с места на место, издавали взволнованные мяукающие звуки. Когда же крыса приблизилась к жирной туше, ее остановили другие крысы ее же породы, но она приняла их вызов и, положив на пол добычу, зашипела в ответ, обнажив клыки. Те попятились и пригнулись, готовые к немедленному нападению. Но тут зашипела и заворочалась на куче соломы и сырой земли, проявляя нетерпение, тварь из тварей. Крыса подняла тяжелый кусок. Страшась и любопытствуя, сделала еще несколько шагов по направлению к ложу, почти лишившись собственной воли из-за одной лишь близости к святыне. Вряд ли она помнила то время, когда всевластная крыса еще была сильна и ее когти остры и она до кости оцарапала ей голову, требуя послушания. До сих пор она держала в страхе черных крыс. Боевая крыса положила добычу на солому, и жирная туша поползла к ней, ее две головы закачались из стороны в сторону, носы задвигались, обнажились загнутые назад, непомерно разросшиеся от отсутствия работы клыки. Четыре челюсти впились в окровавленный кусок мяса, шумно выдавливая из него остатки крови. Крыса сделала еще несколько робких шагов вперед, желая получить награду и в то же время страшась владыки, не зная, как бы ей выразить свое главенство над боевыми крысами. Однако самая главная крыса заверещала в ярости, и ее обнаглевшая подданная отступила. Черные крысы из охраны выпустили когти. Схватка была короткой. Перешедшая черту безгласной покорности крыса кувырком полетела прочь, не забывая покорно выставлять шею в мольбе о пощаде. Стражи вернулись на свое место, и крыса вновь услышала чмокающие, чавкающие звуки в углу. Другие обитатели подземелья, похожие на самую главную, такие же безволосые и розовые, тоже накинулись на принесенную еду, буквально вырывая ее из пасти черных крыс, шипя и визжа от удовольствия. Гигантская крыса повернулась и, загребая лапами, пошла к выходу. Лишь один раз она остановилась и оглянулась на смутные, обжирающиеся тени. Потом она выскочила на поверхность, а за нею другие крысы из тех, что принесли еду. Глава 13 Через два дня после резни во временном городке, где погибли шестьдесят три жителя и сорок восемь полицейских и курсантов, задача перекрытия подземного лабиринта все еще не была выполнена. Хотя ни один человек не осмелился сунуться туда, все были уверены, что крысы поселились именно там, их легко можно было услышать. Главные выходы, правда, уже были замурованы бетоном, более мелкие оставлялись для распыления мышьяка. Искали неучтенные дыры, через которые крысы могли бы попытаться спастись от удушающего газа, мужчины в специальных костюмах и в сопровождении вооруженных солдат старались найти крысиные тропы, чтобы с их помощью обнаружить главное поселение. У каждой такой группы был подробный план подземных коммуникаций с указанием ориентиров на поверхности. Эту трудоемкую работу необходимо было сделать, чтобы вся операция не провалилась. Смысл операции заключался в том, чтобы похоронить крыс в одной огромной могиле. Газ решили нагнетать с помощью шлангов, протянутых от механизмов, отдаленно напоминающих ручной насос или огромный пылесос и весьма усовершенствованных после лондонского Нашествия. Работали они от собственных источников энергии. В рабочем состоянии эти механизмы могли добраться до самых удаленных закоулков без всякого риска для жизни оператора. На случай непредвиденного контакта с отравляющим газом каждый оператор имел при себе капсулу с противоядием. Уже было ясно, что не все выходы удастся установить в лесу из-за густой растительности, однако надеялись на скорое воздействие газа, благодаря которому крысы просто не успеют выскочить на свет Божий. А если успеют, то немногие, с которыми будет покончено в ближайшие дни. Уничтожение должно проходить быстро и безжалостно, без всякой скидки на других обитателей леса, потому что последствия, если крысы-мутанты выживут, будут самые ужасные. Сам премьер-министр обещал согражданам, что, если понадобится, Эппинг-форест снесут до основания. Вдохновленные этим заявлением, некоторые немедленно принялись жечь в лесу костры, но были без проволочки арестованы полицейскими. Крик по поводу второго за пять лет нашествия крыс поднялся оглушительный, но правительство обещало -- это было уже другое правительство, -- что не допустит катастрофы, подобной лондонскому Нашествию. Так реагировали власти. Правительство содрогалось в предвидении будущих обвинений, а оппозиция потирала руки в мстительной радости, вспоминая унизительную порку, которую ей пришлось выдержать несколько лет назад. Министерство сельского хозяйства, главный ответственный за происходящее, уже готовило документы, подтверждающие отсутствие халатности с его стороны. Совет директоров "Крысолова" торжествовал, пока его работники разворачивали бурную активность. Ведь не кто иной как сотрудник "Крысолова" определил наличие крыс и предложил немедленные действия, которые не прошли благодаря влиянию личного секретаря министерства сельского хозяйства, решившего действовать не торопясь. Конечно, "Крысолов" открыто не кричал об этом промедлении, но если потребуют обстоятельства, молчать он не собирался. Да нет, все останется между ними, советом директоров и Энтони Торнтоном, ведь гораздо полезнее иметь должником -- тайным, конечно, -- такого влиятельного чиновника. Ни одного человека, кроме непосредственно занятых в операции, не осталось в Эппинг-форест. После случившегося во временном городке решено было эвакуировать все население. Более нервные считали, что в опасности весь зеленый пояс, однако их уверили в беспочвенности их страхов. Все данные говорили за то, что расселение крыс ограничено лесом, и для прочих, даже соседних районов, никакой опасности не существует. Эвакуированная зона была оцеплена войсками, причем солдаты, стоявшие по соседству, должны были быть в пределах видимости друг друга. Кроме того, повсюду курсировали вооруженные патрули. Их количество было увеличено за счет столичной полиции и полиции графства. Пожарная охрана пребывала в полной боевой готовности. Почти над самыми верхушками деревьев летали вертолеты, выслеживая притаившихся врагов. Королевские танки с самым угрожающим видом уставились на лес, готовые по первому же приказу ринуться в бой. Единственный клочок земли внутри оцепленного пространства, на котором находились люди, был Центр заповедной зоны. Его маленькая стоянка для машин, лужайка перед домом были уставлены военными, полицейскими, прочими машинами, а главный корпус гудел от беспрерывного движения. Никому без особого разрешения и военного эскорта нельзя было въехать в опустошенную зону и выехать из нее. Восемь пожарных машин стояли на дороге на Хай-Бич, уставясь в долину, как хищники, высматривающие добычу. Армейские машины, совершенно безопасные благодаря крепкой броне, бесстрашно разъезжали по дорогам и тропинкам леса, выискивая заблудившихся и просто дураков, проигнорировавших кордон или обманувших его. Зачем так поступать, зная об опасности, было выше солдатского понимания, но они уже научились не недооценивать глупость своих соотечественников, проявляющуюся в подобных ситуациях. В последовавшие после массового нападения дни были найдены свидетельства других нападений: разодранные, заляпанные высохшей кровью остатки палатки на безлюдном участке поля, пол которой был усеян костями двенадцати пропавших приютских мальчиков и их воспитателя; кости, по-видимому, занимавшейся любовью парочки на полянке недалеко от дороги, где остался стоять их автомобиль; пустая лодка с удочкой и бутербродами на одном из прудов, где разрешалось ловить рыбу; грузовик с открытой дверцей, словно водитель хотел спрыгнуть на дорогу, чтобы согнать с нее мешавшее ему животное, ведь домашний скот тоже нередко бродил по лесным тропинкам; блестящий новенький мотоцикл без седока; оседланная и тоже без седока лошадь; расположенный рядом с другими дом, но пустой и весь забрызганный кровью. Все же предупредить об опасности всех до одного людей было невозможно, несмотря на бесконечные объявления по радио, оповещения патрулей, обходы домов, все-таки находился кто-нибудь, кто ничего не слышал и не видел. Многие жители уехали, не дожидаясь второго предупреждения, но были и очень старые люди, которых пришлось "уговаривать" силой, и состоятельные глупцы, считавшие себя выше каких-то там крыс, которым можно просто-напросто указать на дверь. Однако в конце концов уехали все и настала пора вплотную заняться крысами. В лесу было тише, чем когда бы то ни было. Все звери попрятались и затаили дыхание. Ярко светило холодное осеннее солнце. Все замерло. Пендер сыпал в дыру порошок, моля Бога, чтобы не поднялся ветер и не швырнул его ему в лицо, потому что на нем была только часть защитного костюма. Вокруг него все были в серебристо-серых одеждах из металлических нитей. Шлемы с пластиковым забралом придавали людям угрожающий вид, к тому же делали всех похожими друг на друга, однако можно было не бояться, что острые зубы прокусят защитную ткань. Пендер выругался -- работать в тяжелых перчатках было несподручно, но даже не подумал их снять. Все его мысли были сейчас сосредоточены на крысе-мутанте, притаившейся в футе от него в проходе, который он собирался блокировать, и каждую секунду готовой отгрызть ему пальцы. Дыра казалась слишком узкой для гигантской крысы, но из карты, которую держал Уиттейкер, он знал, что внизу проходят трубы, и не желал рисковать. К тому же рядом была протоптана тропинка, следовательно, дыру использовали постоянно. Он помахал ложкой на длинной ручке, вытащил ее пустую, вытер о землю, потом взял вывернутый корнями наружу ком земли и заложил дыру, чтобы ветер не засыпал листьями ядовитый порошок. Он встал. -- Все, Джо, закрывай, -- сказал он. Джо Аперчелло, тоже сотрудник "Крысолова", сделал шаг вперед, держа в руках большой таз с жидким цементом. Несколько секунд он провозился с плотной крышкой, а потом стал стягивать с руки перчатку. -- Не смей, Джо! -- крикнул Пендер так, что Джо вздрогнул и вновь натянул ее. -- Очень неудобно, -- пожаловался он. -- Без пальцев будет еще неудобнее, -- ответил Пендер. Крышка наконец-то подалась с громким чмоканьем, и Аперчелло принялся помазком укладывать цемент на дыру. Конечно, это была дополнительная предосторожность. В сущности, достаточно закрыть Дыру землей, тем более что под ней насыпан смертельный яд, но решили перестраховаться -- крыса-мутант не должна получить ни одного шанса на жизнь. Вик Уиттейкер разложил на земле карту и отметил на ней фломастером залитый цементом выход. -- Пятый сегодня, -- проговорил он с удовольствием. -- Канал еще далеко... -- Он показал рукой. -- На северо-востоке. -- Потом поднял голову и добавил: -- С тех пор как здесь рыли траншеи, все уже давно заросло травой. Чтобы перекрыть все выходы, нам еще работать и работать. -- Все мы никак не перекроем, -- отозвался Пендер, -- но не в этом дело. Как только вниз пустят газ, крысы сдохнут. Даже не успеют понять, что с ними случилось. Наша цель -- чтобы все карты легли в нашу пользу. Уиттейкер кивнул, что, однако, было почти незаметно из-за шлема, потом встал и сложил карту так, что открытыми остались только их участок и еще соседний. -- Вы думаете, мы управимся до завтра? -- спросил он. -- Должны. Мы не можем... -- Пендер нахмурился. -- Капитан, скажите вашему солдату, чтобы он надел шлем. -- И указал рукой на солдата, вытиравшего рукавом вспотевший лоб. Капитан так залился краской, что даже шлем не мог этого скрыть. -- Эй, быстро надень шлем! Испуганный солдат принялся торопливо нахлобучивать его. -- Простите, сэр, в нем чертовски жарко, -- робко проговорил он. Капитан Матер оглядел свой маленький отряд, который выстроился полукругом, загораживая собой Пендера, Уиттейкера и Аперчелло. Армейский грузовик стоял неподалеку с невыключенным мотором, готовый ехать при малейшем знаке опасности. -- Всем вам известно, чем вы рискуете, -- сказал капитан, -- так что не стоит глупить. Ясно? -- Не ожидая ответа, он повернулся к Пендеру. -- Извините, мистер Пендер, это больше не повторится. -- Хватит, Лук? -- потрогав быстро застывающий цемент, спросил Аперчелло. Разговаривать в шлеме было неудобно. -- Отсюда никому уже не выбраться. -- Хорошо, -- отозвался Пендер и поднял контейнер с ядовитым порошком. -- Идем дальше. Старший учитель пристроился рядом с ним, когда они в своих тяжелых ботинках зашагали по дорожке, постоянно наклоняясь к земле в поисках крысиных следов. Солдаты, окружавшие их со всех сторон, тоже смотрели себе под ноги. Они прочесывали гораздо более широкую полосу, чем требовалось по карте, на случай всяких неожиданностей. -- Вы сказали, что нужно закончить до завтра?.. -- переспросил Уиттейкер. -- Нельзя рисковать дольше. Мы прослушивали их с микрофонами и знаем, что пока они там. Я сам слышал. Черт знает что. Кажется, они знают, что мы готовим им ловушку, и начинают паниковать. -- Но ведь они умеют рыть землю. Почему же они не пытаются пробиться? -- О, еще попытаются. Поэтому нам надо торопиться. В данный момент они в истерике и ничего не соображают, но очень скоро начнут рыть туннели. Счастье еще, что подземные сооружения строилась на века, им придется здорово поработать. -- А эти дыры, которые мы заливаем? Почему они их не используют? -- Не искушайте провидение, а то они именно так и поступят. Я лично думаю, что крысы испугались. Вспомните, ведь их предки были уничтожены в Лондоне. Назовите это племенной памятью или инстинктом, но они знают, что на них напал их злейший враг -- человек. Сейчас они в ужасе. Слишком травмированы, чтобы вылезти и вступить в бой. Но кто знает, сколько они еще пробудут в таком состоянии? Они шли вперед, тяжело передвигая ноги и полностью погрузившись в невеселые размышления. В конце концов. Уиттейкер прервал молчание. -- Не понимаю, почему крысы не посягают на других зверей. Я хочу сказать, если они такие свирепые и их так много, то почему они не захватили лес? -- Во-первых, нам неизвестно, сколько их. Я предполагаю -- около тысячи. Они не так воспроизводятся, как нормальные крысы. Но все равно этого достаточно, чтобы они стали агрессивными. -- Тысяча? Господи, это же ужасно. -- Ну, не так уж. На такой огромной территории. -- А почему вы так уверены? Может, их несколько тысяч? Пендер покачал головой. -- Я не уверен, просто мне так кажется. Если бы их было больше, их бы быстрее заметили. И тогда они наверняка начали бы пожирать других зверей. Уверен, они медленно наращивали свои силы. Вспомните, по сравнению с обыкновенными крысами эти -- гиганты, а матушка-природа не позволяет большим зверям иметь большое потомство. -- Они не больше собак. Даже свиньи... -- В царстве грызунов мутанты все равно что слоны. Но может быть и другое объяснение. Мутанты -- это нечто необычное, у них измененные гены. То ли сверхзвуковые волны, воздействовавшие на их предков, виноваты, то ли еще что-то, на у них вполне может быть другой цикл воспроизведения. -- Но в Лондоне их было много тысяч! -- Вместе с обыкновенными черными крысами. Все это только предположения, но я думаю, здесь мы имеем дело с чистой породой. Держу пари, эти больше и хитрее тех. По крайней мере, они были достаточно хитры, чтобы до последнего времени не попадаться на глаза людям. -- Посмотрим, если нам удастся их побить. -- Удастся. Уиттейкер не мог видеть выражение мрачной решимости на лице Петера. -- Ладно, если вы говорите, их около тысячи, это все равно не объясняет, почему они не трогают других зверей. -- Крысы в принципе всеядны. Смею вас заверить, они убивали и других зверей тоже, только это было не так заметно. А основную еду они брали в домах, на фермах, на огородах, на лугах. Держу пари, если сейчас провести опрос, мы услышим много такого, о чем раньше нам не говорили, потому что считали это малозначительным. Страшно представить, но я бы не удивился, если бы узнал, что мутанты намеренно пригибались, когда шли кормиться. -- Трудно поверить. -- Во все, что происходит, трудно поверить. Но одно мы знаем наверняка. Они перестали себя сдерживать. Теперь, вылезая на поверхность, они готовы убить всех и вся. Аперчелло, ушедший немного вперед, оглянулся и помахал им рукой. Шлем мешал разобрать, что он кричал им, но его рука недвусмысленно указывала вниз. -- Похоже, Джо нашел еще один лаз, -- сказал Пендер, устремляясь вперед. Лаз, над которым стоял коллега крысолова, был гораздо больше предыдущего, и стены у него были гладкие, словно обтертые множеством тел. -- Господи, вот это да, -- проговорил Пендер, наклоняясь и осматривая лаз. -- И размеры подходят. Капитан, не одолжите мне ваш фонарик? Капитан Матер протянул Пендеру фонарь, и он, взяв его в руки, направил луч вниз. -- Никого, -- выпрямляясь, сказал Пендер. -- Давайте сюда побыстрее посыплем порошку. Чем меньше это займет у нас времени, тем мне будет приятнее. Они насыпали порошок и замуровали лаз, причем на этот раз Пендер помогал Аперчелло класть цемент. -- Хорошо. Номер шесть. Отметьте... Он сам не понял, что заставило его поднять голову и поглядеть наверх, но на душе у него стало еще беспокойнее, чем раньше. Неужели за деревом кто-то есть? Остальные не знали, что подумать. -- Что, мистер Пендер? -- спросил капитан Матер. Пендер еще несколько мгновений не отрывал глаз от деревьев. Потом ответил: -- Ничего. Мне показалось, что я видел... слышал что-то. Офицер беспокойно оглянулся. -- Может, нам лучше двинуться дальше? -- Там кто-то есть! -- крикнул Аперчелло. -- Я видел. Он пробежал по ветке. Солдаты, что стояли ближе к деревьям, стали медленно отступать к основной группе, беря винтовки на изготовку. -- Еще! -- закричал Вик Уиттейкер, показывая на другое дерево. Все посмотрели в ту сторону, но увидели лишь качающуюся ветку. Неожиданно что-то прошуршало справа, и все повернулись туда. На землю слетел ворох листьев, но их оставалось еще довольно много на дереве, так что разобрать что-либо было невозможно. -- Спокойно, -- приказал Пендер. -- Осмотрите все деревья вокруг. Если что увидите, не кричите, а просто покажите. Все стали медленно поворачивать головы, внимательно прощупывая взглядом ближние деревья и стараясь почти не дышать. Пендер не сводил глаз с людей, хотя непроизвольно тоже взглядывал наверх. Наконец один из солдат замахал рукой, показывая на ветку над головой. -- Капитан, -- тихо сказал Пендер. -- Один из ваших людей кого-то заметил. -- Он кивнул в сторону солдата, возбуждение которого вскоре передалось всем. -- Вон! -- крикнул кто-то. -- Ползет по ветке! Это она! Это крыса! Господи, вон другая! Тут солдат не выдержал. Он поднял винтовку и прицелился в дерево, потом неловко нажал на спусковой крючок. Выстрел и последовавший сразу за ним истошный визг послужили для крыс сигналом к наступлению. Они все как одна попрыгали с деревьев прямо на стоявших внизу людей, и лес сразу ожил от пронзительных криков и стремительных скачков черных чудовищ. Глава 14 Ломая кусты, Пендер бежал на выручку упавшему солдату, который безуспешно старался сбросить со своей груди крысу. Вокруг все без исключения подверглись нападению: у кого гнусные твари сидели на голове, у кого на плечах, кто упал на колени, кто бегал по кругу, но все до одного были выбиты из колеи внезапной атакой. Крысолов дотянулся-таки до твари, усевшейся на грудь солдату, схватил ее за вертлявую шею, и она заверещала, вырываясь у него из рук. Тут другая крыса рухнула ему на спину, и он перекувырнулся через солдата, потом перекувырнулся еще не один раз, надеясь, что раздавит ее, но она вцепилась в него мертвой хваткой. А когда впилась в него зубами, то у него потемнело в глазах от боли, и костюм не помог. Катаясь по земле, Пендер сообразил, что имеет дело не с одной, а с двумя крысами. Теперь он лежал на спине, пытаясь прижать их посильнее, чтоб они поменьше вертелись, и ухватить их за лапы. При этом он слышал крики вокруг, свист пуль, удары падающих человеческих и звериных тел. Бесчисленные черные тени спрыгивали с деревьев, соскакивали с ветки на ветку, сбегали по стволам, заполняя собой лесную прогалину. Он попытался было подняться, но на грудь ему вскочила еще одна крыса, и какое-то мгновение они, не шевелясь, смотрели друг другу в глаза. Похоже было, будто она старается понять его, проникнуть в его мысли, буравя его глазами, в которых не было ничего, кроме холодной ненависти. Она раскрыла пасть, и Пендер как зачарованный уставился на безжалостные желтые зубы, на деформированные и слишком большие резцы, острые как бритва от постоянного затачивания. Крыса шипела, что-то втолковывая своей жертве и забрызгивая слюной пластиковое забрало. Потом она дернула головой, и Пендер инстинктивно откинулся назад. На забрале остались глубокие царапины от зубов и слюна. Крысолов забыл о тварях, что еще копошились под ним, и принялся кулаками дубасить нового врага. Крыса-мутант было отпрянула, но быстро пришла в себя, только впала в еще большее бешенство. Она вонзила зубы Пендеру в руку, и хотя он завопил от боли, но ему пришлось бы куда хуже, не будь на нем защитного костюма с перчатками. Каким-то образом ему удалось освободить руку, но голова крысы продолжала угрожающе нависать над ним, готовая в любое мгновение вцепиться ему в горло. Тогда даже металлические нити не спасут его от страшных зубов. Пендер попробовал было повернуться, но не смог этого сделать из-за крыс, что лежали под ним. Тут он увидел, что голова крысы странно дернулась. А потом разлетелась вдребезги, забрызгав кровью его шлем. Он сбросил с себя осевшее тело и обтер рукой в перчатке прозрачную часть шлема. Над ним наклонился капитан Матер с еще дымящимся револьвером в руке. -- Поворачивайтесь! Быстро! -- скомандовал он и сам одним рывком повернул Пендера. Крысолову показалось, что он ждет целую вечность, пока капитан выбирает, как бы получше выстрелить, чтобы убить крыс и не задеть человека, потом его два раза тряхнуло, и он снова был свободен от крыс. Матер помог ему подняться, и Пендер еще раз оглядел поле боя. Крысы были повсюду, их было так много, что горстка людей никак не могла с ними справиться. По двое, по трое крысы набрасывались на одного человека, валили его наземь, стараясь разорвать в клочья. Если бы не оружие и защитные костюмы, победа крыс была бы быстрой и полной. Но и так солдатам приходилось худо. Спастись от крысиных зубов было невозможно, и они орали от боли так, что вряд ли были способны на долгое сопротивление. Погибших крыс было не счесть. Взлетая в воздух, когда в них попадали пули, они издавали странные звуки, напоминающие плач обиженного ребенка. Пендер оглянулся, ища Уиттейкера и Аперчелло, но узнать кого-то, когда все одеты одинаково, да еще в такой обстановке было невозможно. У них, правда, не было винтовок, но у многих солдат их тоже уже не было, и они сражались с крысами врукопашную. Капитан Матер упал на колени рядом с ним. Одна крыса вспрыгнула ему на плечи, другая вцепилась в живот. Пендер схватил ту, что пыталась разгрызть шлем, и одним движением отшвырнул ее подальше. Сам Матер, соблюдая все предосторожности и не впадая в панику выстрелил в крысу, хотевшую добраться до его живота. Отброшенная Пендером крыса вернулась и с ходу бросилась на своего врага, но Пендер постарался нокаутировать ее, и ему это удалось. Крыса перекувырнулась в воздухе и упала в кусты, но Пендер бросился следом за ней и, наступив ей на голову тяжелым ботинком, раздавил ее. Потом он повернулся к капитану, который в это время изо всех сил боролся с крысами, вцепившимися ему в обе руки и не дававшими ему воспользоваться револьвером. Еще три пытались вскарабкаться на него, и у него уже начали дрожать колени от перенапряжения. Пендер бросился к нему, принялся отдирать от него гнусных тварей, не обращая внимания на то, что еще одна крыса вцепилась в его собственную ногу. Когда же он дернул ногой, то случилось самое страшное -- материя не выдержала. Дыра была невелика, но это значило, что рано или поздно все защитные костюмы разорвутся. Он схватил крысу за голову и, стараясь не попасть ей на острые зубы, изо всех сил сворачивал ее. В конце концов он свернул ей шею и отпустил еще дергавшуюся тварь. Потом он взял револьвер из рук капитана, от всей души надеясь, что там еще достаточно пуль. Раньше он никогда не держал такого оружия в руках, но нажать на спусковой крючок казалось ему делом нехитрым. Не обращая внимания на двух новых крыс, вцепившихся ему в ноги, он тщательно прицелился и выстрелил. Когда же он попытался выстрелить в крыс, державших его самого, револьвер был пуст, и он громко застонал от разочарования. Он принялся бить им по головам своих мучительниц, пока те не свалились замертво. Потом Пендер едва не угодил под колеса тяжелого армейского грузовика, который прокладывал себе дорогу в лесу и чудом успел вовремя остановиться. Правда, капитан Матер тоже помог крысолову, отпихнув его в сторону. Из окошка наверху показался автомат. Водитель и еще один солдат, сидевший с ним рядом, принялись стрелять в тугой клубок переплетенных тел. -- Пендер, быстро в грузовик! -- скомандовал капитан Матер. -- Надо помочь остальным, -- с трудом выдохнул Пендер. Матер, не утерпев, изо всей силы толкнул его ближе к грузо