вику.
     --  Поможем, поможем! Держите винтовку, если можете,  и  забирайтесь на
грузовик. Стрелять можно и оттуда!
     Пендер одновременно пытался  вскарабкаться  на грузовик и отвязаться от
крыс, которые не желали его отпускать. Он отшвыривал их, а они снова и снова
лезли на него. Кто-то упал возле самых его ног и тут же исчез из поля зрения
под  кучей  навалившихся  на  него черных тел.  Человек  завопил  так, что у
Пендера волосы встали дыбом, а по  блестящим спинам мутантов потекла красная
кровь.  Защитный костюм  не  выдержал напора, и крысы вдохнули  запах крови.
Пендер понял, что этому  человеку  уже ничем не  поможешь,  но у него уже не
осталось сил  на эмоции, поэтому  он просто  обошел стороной дорвавшихся  до
добычи крыс, не обращавших на него пока никакого внимания.
     В нескольких ярдах от дороги Пендер увидал  брошенную винтовку,  еще не
совсем засыпанную землей  и  блестевшую на солнце.  Воспользовавшись удобным
моментом, он  бросился  к  ней, хотя  и  был  скован  в  движениях  защитным
костюмом.  Встав на  одно  колено, он  поднял  винтовку и тут увидел  словно
застывшую  в прыжке крысу.  К  счастью, он успел вскочить на ноги,  схватить
винтовку за  дуло и воспользоваться ею  как  дубинкой. Он достал крысу еще в
полете, и она замертво свалилась к его ногам.
     Не раздумывая больше,  Пендер  перевернул винтовку и стал посылать пулю
за  пулей  в  ближайшую  крысу, стараясь  не  попасть  в людей  из-за своего
неумения.  Потом начал  отступление  к  грузовику,  обороняясь  от крыс,  не
попавших под его пули и явно наметивших себе для нападения его ноги. Наконец
он  уперся  спиной  во  что-то  твердое  и  был  несказанно  удивлен,  когда
почувствовал,  что  его  ноги сами собой  отрываются от земли. Два  солдата,
ухватившие  его под мышки,  втащили его наверх, а три  других не  переставая
стреляли  в  наступавших  на людей  крыс.  Один  из двоих,  поднявших его на
грузовик,  заодно  расправился  с  не  желавшей  отпускать  Пендера  крысой,
перерезал штыком  ей горло,  а  потом хладнокровно столкнул ее вниз  к кишмя
кишевшим возле колес ее товаркам.
     Пендер заставил себя подняться, понимая, как им повезло, что они успели
взобраться  на грузовик и использовать его в качестве крепости. Спасшие  его
солдаты защищали то место, где можно было взобраться наверх, штыками отгоняя
крыс, делавших  попытки  взять  грузовик приступом,  еще  трое стреляли  без
перерыва,  убивая, убивая, убивая, чем больше, тем  лучше. Неожиданно  внизу
появился капитан Матер и  протянул руку, чтобы его втащили. Удивительно,  но
крысы на нем не висели, когда Пендер дал ему руку и помог влезть наверх.
     -- Скоро будет подмога! --  прокричал он. -- Ребята в кабине радировали
в штаб, как только увидели, что мы попали в беду.
     -- Надо помочь остальным, -- прокричал  ему в ответ Пендер.  -- Костюмы
долго не выдержат. У крыс слишком острые зубы.
     -- Да! Мы их  вытащим!  Я  уже  сказал  водителю, чтобы  он  потихоньку
разворачивался. Я буду ему сигналить.
     Капитан  Матер  постучал  по   стенке,   и   грузовик   начал  медленно
откатываться назад, подпрыгивая на ухабах. Капитан  еще дважды  стукнул, как
только они  оказались  возле  двоих людей, отбивавшихся  от  крыс.  Грузовик
остановился.
     --  Ты и ты! -- Он похлопал солдат по спинам. -- Поднимайте их сюда  по
одному. Остальные прикройте их огнем. Вперед!
     Не  раздумывая,  оба  солдата соскользнули с грузовика,  держа наготове
штыки.  Сначала они  расчистили  дорогу к тому, кто стоял ближе, безжалостно
коля и режа крысиные глотки, в  то время  как оставшиеся в грузовике солдаты
помогали  им  прицельным  огнем. Спасенный  побежал  к грузовику,  а там его
подхватили другие руки  и  втащили наверх. Оба солдата двинулись дальше. Все
повторилось снова и с тем же успехом. Капитан Матер вновь постучал по стенке
грузовика, когда солдаты с окровавленными штыками влезли наверх.
     -- Сейчас вы двое! -- приказал  Матер, похлопав по  спинам двух  других
солдат, когда они подъехали к еще одному человеку, катавшемуся по земле.
     Солдаты спустились вниз, но  на этот  раз пришлось послать им в подмогу
еще одного, которого чуть не погребли под собой черные чудовища. Однако всем
удалось вернуться  обратно.  Едва  не  погибшего солдата  буквально закинули
наверх, после чего все остальные благополучно влезли на грузовик.
     Матер приказывал  вести машину прямо в гущу дерущихся, а  потом, подняв
забрало у шлема, крикнул водителю:
     -- Подай налево! Ярдов десять!
     Грузовик медленно продвигался  в нужном направлении, застревая в ямах и
безжалостно давя мертвых и раненых  крыс.  Матер опять  постучал,  когда они
подъехали к неподвижно лежавшему человеку. Пендер не выдержал и отвернулся.
     Шлем этого человека то ли случайно разбился, то ли его стащили нарочно.
Пять  крыс  припали к его голове  и жадно насыщались. Несколько других рвали
защитный костюм, так что от него уже почти ничего не осталось.
     Впавшие в ярость солдаты принялись палить по крысам, не боясь попасть в
человека, не подававшего никаких признаков жизни.
     -- Хватит! -- спокойно  приказал  капитан. -- Бедняге уже  не поможешь,
так, по крайней мере, пусть отвлечет на себя этих тварей.
     Он стукнул в стенку, и грузовик тронулся с места.  Пендер пришел в ужас
от  холодно  произнесенных  слов, хотя понимал, что капитан  Матер прав. Они
должны  думать о  живых.  Он  прижался  спиной к борту  грузовика,  стараясь
сохранить равновесие. Не царапанье  привлекло его внимание, его он не слышал
за  выстрелами,  просто,  случайно подняв  голову,  он обнаружил  трещины  в
толстом покрытии наверху.
     -- Матер! -- завопил он. -- Они на крыше!
     Матер поднял глаза.
     --  Дерьмо.  Ладно, забудьте.  Если  мы начнем стрелять, то они  смогут
использовать дыры от  пуль.  Но глаз с них  не спускать. Стрелять же будем в
случае необходимости.
     И он опять всеми помыслами устремился на поляну.
     Пендер взял в  руки винтовку,  приложил ее к плечу и выстрелил в крысу,
пытавшуюся сбоку  проникнуть  в  грузовик, потом  со  злостью  пихнул  ее  и
принялся   палить  наугад.   Кажется,  ему  понравилось  убивать.  Следующий
спасенный  оказался  Виком  Уиттейкером. Он лежал  на спине и тяжело  дышал.
Костюм на  нем был цел, но Пендер заметил, что в  нескольких местах  он  уже
начал поддаваться. Еще немного, и учителя было бы не спасти.
     Пендер на минутку опустился возле него на колени.
     -- Все в порядке? -- прокричал он.
     Уиттейкер поднял руку, чтобы снять шлем, но Пендер не позволил ему.
     -- Мне нечем дышать, -- простонал Уиттейкер. -- Дайте мне воздуха.
     -- Минутку!  --  прокричал в  ответ Пендер  и поднял забрало, не снимая
перчаток.
     Учитель благодарно вздохнул.
     --  Где Аперчелло? -- спросил  его  Пендер. -- Вы его видели? Уиттейкер
покачал головой.
     --  Нет...  Нет... Он  упал... Больше я  не  видел  его... Думаю... его
шлем... свалился с него... когда он упал.
     Пендер  стал белый как мел. Теперь он понял, над чьей  головой пировали
крысы. Он стрелял, стрелял, и, казалось, уже ничто не могло его остановить.
     Им  удалось  спасти  еще  одного  солдата,   прежде  чем  первая  крыса
продырявила  потолок.  Но  теперь  в грузовике было уже двенадцать  человек,
семеро,  включая  Пендера,   стояли  на  открытом  месте,  стреляя  в  крыс,
нападавших  на людей  на  поляне,  остальные  из  спасенных  лежали, потирая
ушибленные и пораненные места. Это они первыми подверглись нападению сверху.
     Услышав крики, Пендер и Матер развернулись и увидели, как  раненые бьют
черную крысу, которая, не помня себя от страха, бегала между ними.
     -- Крыса! -- заорал Матер, когда вторая крыса пролезла в дыру на крыше.
-- Быстро! Стреляйте!
     Он сам  выстрелил во  вторую крысу и убил ее,  когда она  еще не успела
приземлиться.
     Пендер с еще одним солдатом  принялись пулями дырявить потолок, попутно
убивая крыс, которые прогрызали себе дорогу вниз. Мертвые крысы подскакивали
от тряски,  перекатывались из  стороны  в  сторону,  а  мужчины  старательно
избегали соприкосновения с ними, боясь, что они еще живые.
     Неожиданно в  машине стало  светло как днем,  и  Пендер  увидел, как  в
дальнем углу один из раненых  борется с. крысой-мутантом, сумевшей забраться
в грузовик. Раненый был с поднятым забралом, и Пендер узнал Уиттейкера.
     Крысолов схватил  окровавленный  штык,  который  лежал  возле солдата с
винтовкой, и  стал  пробираться  между лежавшими людьми и  мертвыми крысами,
понимая,  что  стрелять в такой тесноте опасно. В щеке учителя  зияла  дыра,
которую  гигантская  крыса  проделала  то  ли зубами, то  ли  когтями, но он
продолжал  отчаянно бороться  за свою жизнь,  изо всех сил сжимая руками шею
зверя.  Глаза  у  нее вылезли из орбит, когда Уиттейкер  еще поднапрягся,  и
крыса нелепо задергала задними лапами.
     Пендер упал возле учителя на колени,  подсунул руку под  нижнюю челюсть
крысы и стал оттаскивать ее от человека. Потом он осторожно подвел штык к ее
нижнему ребру и быстро воткнул его, повернул и выдернул.
     Рекой  хлынула  черная  кровь,  заливая учителя.  Крыса задергалась еще
нелепее,  делая отчаянные  усилия повернуть  морду и броситься на  человека,
который нанес ей смертельную рану. Напрасно. Пендер крепко держал ее, пока в
ней не погасла последняя искра жизни.
     -- Боже мой, Боже мой... -- только и смог проговорить Уиттейкер.
     Пендер поглядел наверх, ощутив, что  кто-то  стал рядом  с ним. Капитан
Матер три раза постучал в кабину шофера, и грузовик остановился. Потом опять
двинулся с места, набирая скорость. Матер повернулся к Пендеру.
     --  Я дал  знак, что пора уезжать, --  объяснил он. -- Для остальных мы
ничего не сможем сделать, даже если все погибнем.  Очень жаль, но ничего  не
поделаешь.
     Пендер отпрянул от него. Он никак не мог понять, как это можно оставить
людей умирать.
     -- Насколько я  выяснил обстановку, -- виновато произнес офицер, -- там
всего  двое  живых, да и те уже на  грани. Они все в крови. Это  бесполезное
тряпье... -- начал было он, но  сдержался.  -- Я  уверен,  что остальные все
мертвые.
     Он встал и пошел  к солдатам, которые, стоя возле края платформы, почти
радостно стреляли в отставших от грузовика крыс. Пендер тоже присоединился к
ним и обратил внимание на то, что крысы не делали ни малейшей попытки бежать
следом. На  какую-то долю секунды  он встретился глазами  с крысой-мутантом,
стоявшей чуть  в стороне от остальных.  На  голове у нее был  заметный белый
шрам. Грузовик  тряхнуло, и когда он вновь посмотрел в ту сторону, крысы уже
не было. Пендер закрыл глаза и начал молча молиться.
     Вскоре  солдаты, потеряв  из виду  последнюю крысу, перестали стрелять.
Никто  не ощутил  радости,  когда  грузовик  выехал  на  шоссе и даже  когда
навстречу появились другие армейские грузовики. Они были слишком измучены. И
чувствовали себя побежденными.
        <i>Глава 15</i>
     Стивена Говарда  он нашел  в лекционном зале.  Перед ним  была огромная
карта Эппинг-форест, а по обеим сторонам от него сидели Майк Леманн и Энтони
Торнтон.  Еще  несколько  человек  сидели  за   длинным  столом,  но  Пендер
направился прямо к  своему начальнику,  не обращая  ни на  кого внимания.  В
Центре жизнь била ключом, особенно после того, как привезли раненых. Правда,
все они были ходячие и хоть с трудом,  но дотаскивались до класса, в котором
устроили  медицинский   кабинет.   Только  одному   или   двоим  требовалась
посторонняя  помощь.  На  самом же  деле  всем  без  исключения  нужно  было
успокоить встрепанные нервы, то есть посидеть и спокойно покурить.
     Говард смотрел, как Пендер идет к столу.
     -- Лук, по радио сообщили, что вы подверглись нападению...
     -- Подверглись. -- Пендер принялся стаскивать тяжелые перчатки, шлем он
уже снял и  бросил где-то в приемной. -- Крысы оказались наверху.  Прятались
на деревьях.
     -- Но мы же считали, что они все внизу, -- сказал Леманн.
     -- То ли они выбрались через не замеченный нами лаз, то ли... То ли они
все время были наверху.
     -- Тогда патрули засекли бы их.
     Пендер обернулся  к майору Кормаку, который  сидел  за столом  спиной к
нему.
     -- Не думаю.  Слишком  долго они прятались  от людей. Кроме  того, кому
придет в голову глядеть наверх?  --  И  он вновь обратился к Говарду: -- Газ
нужно пускать немедленно, пока большая часть их еще не выбралась наружу.
     -- Но нам неизвестно, все ли выходы блокированы, -- сказал Торнтон.
     --  Пора  действовать. Нельзя  больше упускать время.  Если  они  вдруг
решат, что им надо наверх, ничто их не удержит.
     -- Я согласен с Луком, --  проговорил  Леманн.  -- Кажется,  становится
опасно работать малыми группами.
     -- Сколько сейчас таких групп в лесу? -- спросил Торнтон.
     -- Семь, -- торопливо ответил Говард. -- Примерно в  этих районах. -- И
он семь раз стукнул пальцем по карте.
     --  Отзовите  их, -- приказал  Торнтон. --  Не стоит  рисковать  жизнью
людей. Мы сделаем, как предлагает мистер Пендер. Немедленно пустил! газ.
     -- А если они вырвутся на свободу? Если мы не сможем удержать?.. Пендер
узнал голос и повернулся лицом к Уитни-Эвансу.
     --  Мышьяк срабатывает за несколько секунд, а  насосы у нас  достаточно
мощные, чтобы газ проник в самые закоулки. У них нет ни одного шанса.
     Майор Кормак задумчиво забарабанил пальцами по карте.
     --  Думаю, у  нас хватит  сил, чтобы выставить охрану по  всему району,
который мы считаем опасным. Если надо, мы станем везде, где  проходят трубы,
но тогда мы значительно уменьшим охрану границ. Огнеметов и другого оружия у
нас  хватит,  чтобы  не  упустить  ни одной твари, но при  условии  жесткого
контроля.
     Стивен Говард подался вперед.
     --  Вы понимаете, что мы  не  можем снабдить всех ваших людей защитными
костюмами? У нас их просто недостаточно. Пендер невесело усмехнулся.
     -- Боюсь,  костюмы не самая надежная  защита.  Там  в лесу  мы оставили
человек шесть-семь, которые бы подтвердили это, если бы остались живы.
     На  несколько  мгновений установилась  тягостная тишина,  нарушенная  в
конце концов Торнтоном:
     --  Сколько  крыс  на вас напало?  Можете  вы сказать?  Пендер  покачал
головой.
     -- Мне показалось, несколько тысяч. Они были везде. Но на самом деле их
было, наверно, не больше нескольких сотен.
     --   Боже  милостивый,  так   много?  Мы  думали,  что  это   маленькая
обособленная группа...
     --  Будем  надеяться,  что  теперь  их  осталось меньше.  По  дороге мы
встретили подкрепление. Наверняка они тоже уничтожат немалое количество.
     --  Боюсь,  нет. --  Капитан  Матер появился в  дверях и  стал  рядом с
Пендером. -- Мы только что говорили с ними по  радио.  Когда они  прибыли на
место, крыс там не было. Мертвых, которых мы убили, сколько угодно, а  живой
ни  одной.  Если не считать останков  наших  людей и трупов крыс, там вообще
больше никого и ничего не было.

     Пендер направился  в  импровизированный  медицинский  кабинет  в  конце
коридора. Он был устроен в том самом классе, в  котором две ночи назад крысы
напали  на Джен Уимбуш. По дороге он заглянул  в один из классов и поразился
произошедшей в нем перемене. Сейчас он ничем не отличался от военного штаба.
Вдоль  стены была расставлена всякая радиотехника, на  составленных  посреди
класса столах разложена карта со  множеством разноцветных стрелок, было  еще
много  оборудования,  то  ли телевизоров, то ли  радаров, но его  назначения
Пендер  даже  не  пытался  понять.  Здесь стоял такой  шум,  что  он  только
удивился, как можно <i>соображать</i> в такой обстановке, не говоря уж о том, чтобы
принимать решения. Военные в коричневой форме  и  полицейские в  синей форме
работали вместе. Операция готовилась совместная. И Пендер подумал, хорошо бы
они не перешли друг другу дороги.
     Он пошел дальше и оказался в последнем  по коридору классе, где  лечили
раненых  солдат. Серьезными ранами тут  не занимались,  в округе  полно было
настоящих больниц, а тут лечили царапины,  ушибы, порезы. Тесса Милтон поила
солдат чаем и кофе,  они же  просили,  конечно смеясь,  виски и джина,  пока
медики ловко  обрабатывали их раны. Возле окна  он  увидел Вика Уиттейкера и
рядом с ним Дженни, стиравшую кровь с его лица, и направился к ним.
     Однако по дороге его перехватила Тесса Милтон.
     -- Ах, мистер Пендер, вы слышали что-нибудь о других группах?
     --  Их отозвали, -- сказал ей  крысолов, понимая, что она беспокоится о
муже, отправившемся  с  одной из  групп  на поиски  лазов.  --  С ними все в
порядке. По  крайней  мере,  не  было ни  одного сообщения  о нападении. Нам
просто не повезло, вот и все.
     Она улыбнулась ему, но страх не исчез из ее глаз.
     -- Надеюсь, так и есть. Вы ранены?
     -- Пара щипков и синяков. Ран нет.
     И тут он почувствовал, как невыносимо болят "щипки".
     -- Прекрасно, -- весело проговорила она. -- Хотите чаю? Или кофе?
     --  Нет, спасибо.  Мне  надо обратно.  Будем  травить  их  газом. Тесса
нахмурилась  и явно  хотела  еще о чем-то спросить, но Пендер,  извинившись,
направился к окну.
     Увидав его, Дженни радостно улыбнулась.
     -- Лук, с вами все в порядке? Я так волновалась за вас... всех.
     --  Нормально,  --  бодро ответил Пендер и внимательно поглядел на лицо
лежавшего перед ним  Уиттейкера. -- Шрам у вас будет симпатичный, -- добавил
он.
     -- Все тело  болит, -- пожаловался Уиттейкер. -- Как  будто  меня всего
измолотили.
     -- Мы еще неплохо  отделались.  Если бы не  невозмутимый капитан Матер,
нам бы не выбраться.
     Уиттейкер поглядел на свою руку в отметинах страшных зубов.
     --  Знаете,  мне бы хотелось поблагодарить вас за  помощь, Пенд... Лук.
Вряд ли бы я сам справился.
     Пендер промолчал.
     --  Вам  надо зашить рану, Вик, -- вмешалась Дженни. -- А пока врачи не
занялись вами, снимите рубашку, посмотрим ваши синяки.
     Старший учитель принялся стягивать с себя рубашку, а Дженни повернулась
к Пендеру и беспокойно заглянула ему в глаза.
     --  С  вами  правда  все  в  порядке?  Давайте  я  осмотрю  вас. Пендер
усмехнулся.
     -- Дженни, у меня синяки в таких местах, что вы не  поверите, но у меня
нет времени на погляделки.
     -- Вы опять туда? Но ведь больше ничего...
     -- Газовая атака начнется раньше, чем думали.
     -- Но при чем тут вы?
     -- Надо.
     Его лицо посуровело, и она поняла, что спорить бесполезно.
     -- А если они вылезут? -- спросил Уиттейкер.
     Дженни с Пендером повернулись к нему  и внутренне  содрогнулись, увидев
красные полосы и отпечатки зубов на его теле. Он чуть не весь был фиолетовым
с желтоватыми пятнами. До завтра и думать нечего, чтоб он отсюда выбрался.
     --  Задействованы войска, -- ответил Пендер. -- Это  надо было  сделать
сразу.  Не  заливать цементом  лазы,  а  поставить  солдат  с  огнеметами  и
автоматами.
     -- А что крысы, которые уже не внизу?.. Те, что набросились на нас?
     -- Исчезли. Когда машины  приехали,  их  и  след простыл.  Надеюсь, они
отправились в свое логово.
     -- Наверно, есть другие наверху?
     --  С ними  мы разберемся  позже. Для  нас  сейчас  важно уничтожить их
главные силы, а они как раз в подземелье. Остальные -- уже обычная работа.
     -- Дай Бог, чтобы вы оказались правы.
     Пендер отвернул рукав защитного костюма и посмотрел на часы.
     -- Не больше чем через час солдаты займут намеченные позиции, а мне тем
временем надо проверить насосы, все ли у них в порядке. Увидимся позже. -- И
он направился к двери.
     --  Лук... -- окликнула  его Дженни, и  он  остановился,  пораженный се
обиженным тоном. -- Я провожу вас до машины, -- сказала она, догоняя его.
     Они вышли  в  шумный коридор, провожаемые  ревнивым  взглядом  старшего
учителя.
     -- Дженни, я не на машине, -- сказал Пендер. -- Меня будут сопровождать
солдаты. Я вовсе не собираюсь идти в лес в одиночку.
     -- Тогда я провожу  вас до вашего эскорта, -- ответила она. -- Лук, нам
правда туда надо? Разве того, что вы сделали, недостаточно?
     Он  остановился и,  положив  ей руки на плечи,  внимательно посмотрел в
глаза.
     -- Дженни, я буду работать, пока не уничтожу последнюю погань.
     Злоба, прозвучавшая в его  голосе,  испугала  ее, и она опустила глаза.
Тогда он разжал руки. Дженни дошла с ним до приемной.
     Там  он  нашел свой  шлем, подтолкнул  учительницу  поближе к  стене  и
подальше от шныряющих  туда-сюда людей и улыбнулся  ей, став  опять таким же
добрым, как раньше.
     --  Не  беспокойтесь. После того как  мы  пустим  газ,  контроль  будет
жестокий, вот увидите.
     Он наклонился и поцеловал ее.
     Дженни обвила руками его спину, но  тут же отдернула руки, увидав,  как
он морщится от боли.
     -- Лук, вы же ранены.
     Она с беспокойством смотрела на него.
     Он тяжело вздохнул и улыбнулся.
     -- Все равно.
     --  Пожалуйста,  позвольте  мне  показать  вас  врачу.  Пендер  покачал
головой.
     -- Да у меня ничего серьезного. Синяки только. Кстати, вы мне ничего не
сказали о Джен Уимбуш и об Уилле.
     --  Джен все еще держат на успокоительных. Ой, Лук, с ней так плохо. Ее
лицо...  Но  больше  всего  врачи  боятся  за  рану  на затылке. К  счастью,
позвоночник не поврежден, но сама рана ужасная. Первый день  вообще боялись,
что она не выживет. А теперь, кажется, ничего.
     Пендер опять посуровел.
     -- А Уилл? -- спросил он.
     --  Завтра  его уже  выпишут. У него  глубокая  рана  на ноге,  где его
укусила  крыса,  но  она  заживет.   Они  держат  его,  потому  что   боятся
какой-нибудь инфекции. Или болезни. Он очень расстроен из-за Джен...
     -- Готовы, мистер Пендер? -- В двух ярдах от них появился капитан Матер
и рядом с ним Майк Леманн.
     -- Идете опять, капитан? -- удивленно спросил Пендер.
     -- А  почему бы нет? -- ответил он вопросом на вопрос  и усмехнулся. --
Они всего лишь крысы.
     Леманн закатил глаза; с тех пор  как  решено было начать газовую атаку,
он пребывал в хорошем настроении.
     --  Ладно, Лук, сначала проверьте, что  там  на севере, потом на юге. В
коммуникации  соседних районов им не  пробраться, мы все перекрыли. Тамошние
власти могут жить спокойно. Мы их заперли. Лук, теперь им не выбраться.
     -- Ладно. Буду  сообщать  с каждой базы. На последней я  останусь, пока
все не кончится.
     -- Хорошо. Счастливо. Пендер взглянул на Дженни.
     -- До свидания.
     -- Обязательно.
     И он  ушел, тяжело  шагая  в своем  неуклюжем одеянии,  а рядом  с  ним
проворно переступал  ногами капитан  Матер. Когда они приблизились к машине,
два поджидавших их солдата тут же встали по стойке смирно.
     -- Почему он пошел? -- спросила Дженни. -- Он же сделал свою работу.
     --  Работу? -- Леманн  встал рядом с нею у  большого окна. -- Для Лука,
мисс, это не просто работа. Вас Дженни зовут, так?
     Она  кивнула  и  внимательно  посмотрела на главного  биолога  компании
"Крысолов".
     -- Что  вы хотите  сказать?  Как  это не просто  работа? --  не скрывая
любопытства, спросила она.
     -- Для Лука это что-то вроде вендетты. Он ненавидит крыс.
     -- Но почему?
     -- Разве вы не знаете? Я думал...
     Не договорив, Леманн вновь уставился в окно, и на лице у него появилось
безразличное выражение.
     -- Пожалуйста, расскажите, -- попросила Дженни. Леманн тяжело вздохнул.
     -- Родители и младший брат Лука были убиты крысами во время лондонского
Нашествия четыре года назад. Он тогда работал на севере и жил там.
     Дженни  закрыла  глаза.  Она <i>знала,</i>  инстинктивно чувствовала,  что  за
легкомысленными репликами Лука о его работе кроется что-то серьезное.
     -- Через несколько месяцев Лук стал работать в "Крысолове". Думаю,  эти
месяцы он приходил в себя. Стивен Говард -- его старый друг.  Он все знал и,
прежде чем пригласить его на работу, разговаривал со мной. Должен сказать, я
был против,  хотя в то время нам  были очень Нужны люди. Но мне не хотелось,
чтобы кто-то бессмысленно  рисковал. Вы понимаете?  Так  или  иначе,  Говард
уговорил  меня,  сказал,  что  Лук  профессионал, какими бы  мотивами  он ни
руководствовался. Когда мы  с Луком познакомились,  я вынужден  был признать
его правоту.
     Дженни покачала головой.
     -- Я не знала.
     --  Извините. Я  был уверен,  что вы в  курсе.  По моим наблюдениям  за
последние  пару дней,  вы... э... довольно близки. Правда, Лук редко об этом
говорит,  хотя мне кажется,  ему  самому было  бы  легче. Он бы стал другим.
Может, он еще сам вам расскажет, я не буду ему говорить, что я...
     Дженни опять покачала головой.
     -- Я тоже  не скажу, но  теперь  я,  по крайней мере,  знаю, почему  он
занимается этой гнусью. Извините, я не хотела...
     -- Все  в порядке, --  ухмыльнулся Леманн.  --  Вы правы.  Работа у нас
собачья. Но слава Богу, что кто-то ее делает. А теперь мне пора возвращаться
и  начинать  газовую  атаку.  Мы   хотим,  чтобы  все  установки  заработали
одновременно, тогда ни одной крысе не удастся сбежать.
     Леманн улыбнулся учительнице.
     -- Не  беспокоитесь  за  Лука.  Для него  так лучше.  Пора  ему  начать
избавляться от ненависти, которую он накопил за эти годы. Но  одно вы должны
помнить.  Лук  не  сможет быть счастливым,  пока  не уничтожит всех крыс  до
одной.

     Они  распыляли мышьяк по подземным  коммуникациям и молились. У крыс не
было шанса выжить, они были пойманы и заперты в своей будущей могиле, однако
ни один  человек  не  чувствовал себя  спокойно, словно  он имел  дело не  с
обыкновенным  зверем,  а  с  чем-то чужеродным  в  этом мире. Они не снимали
наушники, вслушиваясь в то, что происходит под землей, ибо сумели установить
там микрофоны.  До  них  доносились стоны погибающих тварей, топот  их  лап,
когда они в панике бросались  в перекрытые лазы, царапанье когтей о толстые,
непробиваемые стены, ужасный  визг, когда они  в  панике  прыгали друг через
друга, пытаясь спастись от смертельно ядовитого газа.
     Некоторые,  их  было  совсем  немного, с  трудом выбрались наверх через
неучтенные ходы недалеко  от  того места, где группа Пендера была  атакована
чуть раньше,  но солдаты их ждали.  Первые вылезшие крысы были сожжены дотла
из огнемета, а те, что шли за ними, задохнулись и перекрыли дорогу остальным
своими  мертвыми телами, что было еще  надежнее  цемента. Хотя изредка крысы
все-таки стремились  пробиться  наверх, но их настигал газ, и они, претерпев
страшные муки, умирали.
     Люди наверху не могли видеть, что  происходит внизу, но они чувствовали
запах  смерти в воздухе  и  могли вообразить  безнадежную борьбу  за жизнь в
подземных катакомбах. Даже лес, казалось, хранил почтительное молчание.
     На лицах людей в наушниках можно было прочесть и отвращение, и жалость.
Крики,  доносившиеся  до их  ушей,  казалось, принадлежали  сотням и  сотням
младенцев, визжавших от отчаяния и плачущих в предсмертных муках. Газ быстро
добрался до  самых  удаленных уголков, и то один, то другой радист малодушно
снимал наушники, не в  силах торжествовать победу. Они оглядывались на молча
стоявших вокруг них людей и кивали. Да, крысы погибли.
        <i>Глава 16</i>
     -- Лук, у вас убитый вид. Пойдемте со мной, нам надо кое-что обсудить.
     Пендер устало стянул с головы шлем, бросил его в угол приемной и только
тогда поглядел на улыбающееся лицо Стивена Говарда.
     -- Если вы  не возражаете, я бы хотел вернуться в отель  и  полежать )(
горячей ванне. Не могли бы мы встретиться попозже?
     -- Боюсь, нет. Но обещаю, долго вас не задержу. -- Говард повернулся на
каблуках, не  переставая довольно улыбаться, и широко зашагал по коридору  к
кабинету Алекса Милтона.
     Пендер последовал  за  ним  наг едва гнущихся  из-за  полученных  утром
ушибов ногах.
     В маленьком кабинетике были только Майк Леманн и Энтони Торнтон. Говард
сразу же направился к тому месту, где на столе были расставлены бутылки.
     -- Хозяин кабинета  прислал нам это из собственных запасов,  -- пояснил
Говард, но  его улыбка уже начала  раздражать Пендера. -- Виски? Без  льда и
воды?
     Пендер кивнул и уселся в  кресло  возле  единственного  окна.  Он  снял
толстые  перчатки  и  бросил их на  пол,  потом стал разминать пальцы, самым
внимательным образом рассматривая красные отметины.
     Говард подал ему виски, явно не желая ничего замечать.
     -- После  сегодняшнего кошмара, уверен,  у вас  найдется не один синяк.
Слава Богу, что мы еще усовершенствовали защитные костюмы после Нашествия.
     Пендер хлебнул из рюмки и закрыл глаза, чтобы насладиться растекающимся
по телу теплом.
     -- Я уже говорил, что они должны  быть прочнее. Материал не выдерживает
большой нагрузки.
     --  Конечно,  конечно.  Теперь,   когда  опасность   миновала,  мы  ими
непременно займемся.
     Сидевший за письменным столом Торнтон поднял рюмку.
     -- Думаю,  пора вас поздравить,  Стивен. Компания еще раз доказала свою
необходимость. Один Бог знает, что бы мы делали без ваших экспертов.
     --  Это еще не конец, -- сказал Майк Леманн, не  отрывая глаз от рюмки.
-- Вполне возможно, что часть крыс оставалась наверху. Из тех, например, что
утром напали на Лука.
     -- Совершенно с вами согласен, --  уже без  улыбки произнес  Говард. Он
сел напротив  Торнтона  и потянулся за  своей рюмкой,  что была возле самого
края стола. --  Мы должны быть пессимистами. Энтони.  Считайте  нас чересчур
осторожными,  но мы не должны допустить ни  малейшей случайности.  <i>Возможно,</i>
что  крысы,  напавшие  на  Лука  и  его  группу,  вернулись  к  остальным  в
подземелье, ведь нашли же один незаблокированный выход, когда пустили газ, и
как раз рядом с тем  местом. Но мы не можем утверждать, что это случайность.
Поэтому лес надо тщательно прочесать, прежде чем дать отбой.
     --  Да,  да, конечно.  Но  ведь  с  большинством  покончено, --  сказал
Торнтон. -- А это, так сказать, "чистка" захваченной территории.
     --  Будем надеяться, Энтони, -- проговорил Говард, -- будем  надеяться.
Однако  с абсолютной  точностью можно будет сказать только  через  несколько
недель. Во-первых, мы должны...
     -- Думаю, нам пора ввести Лука в курс дела.
     Пендер  вскинул  глаза  на  Майка Леманна,  сказавшего  это. В  комнате
повисла  тишина, и крысолов перевел  взгляд на Стивена Говарда, который явно
чувствовал себя не в своей тарелке.
     -- Да,  -- в  конце концов произнес  он.  --  Пора.  -- Но  сначала  он
все-таки взглянул на личного секретаря, а уже потом на Пендера. -- Извини, я
никогда не говорил с тобой об этом, но так было решено сразу после Нашествия
-- считать это совершенно секретным. Чем меньше людей знает, тем лучше.
     Пендер подался вперед, уперевшись локтями в колени и не выпуская из рук
рюмку. Он не сводил глаз с Говарда.
     --  Ты знаешь,  что  мы  нашли,  откуда взялись  черные  мутанты, когда
эвакуировали людей и удачно поработали газом. Вначале они появились в старом
брошенном доме начальника  шлюза возле  самого  канала и  доков  в Восточном
Лондоне. Ты помнишь, что зоолог Шиллер привез мутанта в Англию из зараженной
радиацией зоны в Новой  Гвинее.  Он скрестил мутанта  с  обыкновенной черной
крысой.  Там,  где он жил, их было  полным-полно. В  результате  --  страшно
поверить  --  появилась гигантская  черная  крыса,  гораздо  более сильная и
хитрая.  Вот она-то  и  взяла власть  над обыкновенными  черными  крысами  и
использовала их объединенные усилия.
     Леманн потерял всякое терпение.
     -- Мы думали, что убили их всех, -- сказал он. -- Но нет. Знаете, мы не
нашли их гнезда. Мы не знали о доме, где было логово мутанта.
     -- Его нашел некий Харрис, учитель. Он хорошо знал то место и много нам
помогал. -- Говард поставил рюмку на стол  и  развернулся, чтобы видеть лицо
Пендера. -- В подвале он наткнулся на  настоящее чудовище. Судя по описанию,
его даже нельзя назвать животным или зверем, а уж тем более грызуном.
     -- Минутку,  -- бесстрастно произнес Пендер. -- Почему вы не рассказали
об  этом раньше?  Кто-нибудь  из  поисковиков  знает?  На  этот раз вмешался
Торнтон.
     -- Ваша компания, мистер Пендер, действовала согласно строгим указаниям
правительства.  Мы  не видели  нужды  сеять  панику  среди  населения,  едва
оправившегося от Нашествия.  Малейшая утечка  информации... --  И он  развел
руками, не договорив до конца.
     --  А что с  этим...  чудовищем? -- нетерпеливо спросил Пендер.  Говард
недовольно вздохнул.
     -- Харрис его уничтожил. Разрубил на куски топором. Пендер чуть было не
рассмеялся. Для  Говарда и его коллег это наверняка было  актом вандализма в
отношении бесценного произведения природы.
     Леманн почувствовал удивление крысолова.
     --  Мы могли  бы многое  узнать. Лук,  разобравшись в  его генетической
системе, -- сказал он совершенно серьезно.
     -- Но у вас были тысячи трупов для исследований.
     -- Не такие.
     -- Мы знаем, как это существо выглядит, из  описания Харриса, -- сказал
Говард. --  Да  и  в кабинете зоолога нашлись  рисунки. Но соединить его  по
кусочкам было невозможно, он, как бы это поточнее выразиться, взорвался.
     -- Взорвался?
     Пендер выпрямился.
     -- Да. Он был совсем не похож  на крысу. Весь голый, жирный и с розовой
кожей, натянутой так, что под ней  видны были сосуды. Короче, огромная туша,
едва держащаяся на ногах из-за собственной тяжести.  А самое противное... --
Он помедлил, собираясь с духом. -- У него были две головы.
     Пендер не поверил.
     -- Правда, правда. Лук, -- тихо сказал Леманн. -- Я сам видел рисунки и
то,  что от  него осталось. Если верить Харрису, то этот мутант был слепой и
слишком  тучный,  чтобы двигаться без посторонней  помощи. Он был  абсолютно
беззащитен. Жаль, Харрис разнес его на куски.
     --  Я его не виню, -- сказал Пендер. -- Потому что сам сделал бы то  же
самое.
     Леманн подошел к нему вплотную.
     -- Нет, вы не сделали бы. Вы знаете цену этому уроду. Мы бы исследовали
его, определили, что стало причиной мутации...
     -- И вырастили бы собственного мутанта...
     --  Да,   скорее  всего.  Таким   образом   у  нас  появился  бы   шанс
контролировать их поведение в будущем. Если бы мы больше знали о них...
     Говард поднял руку.
     -- Ладно, ладно, Майк. Думаю,  Пендер все понял. -- Постояв немного, он
оперся  на  парту,  глядя  на  крысолова  сверху  вниз.  -- Нам нужно  знать
наверняка, появились эти мутанты опять или нет. Чего не бывает.
     -- То есть вы считаете, что есть два вида мутантов? Говард кивнул.
     -- Именно так. Но в этом случае мы предпочли бы сохранить наши знания в
тайне. Достаточно с людей гигантской черной крысы.
     Только сейчас в голову Пендера начало закрадываться подозрение.
     -- Итак?.. -- спросил он настороженно.
     -- Мы  доверились  вам, мистер Пендер,  потому что вы  с  самого начала
приняли  участие в операции,  -- сказал Торнтон.  -- В  самом Деле вы  очень
много сделали.
     --  А  теперь,  когда  вы тоже знаете о втором  мутанте,  мы бы  хотели
попросить вас сделать кое-что еще, -- договорил за Торнтона Говард.
     У Пендера глаза полезли на  лоб и похолодела  спина, когда  он услышал,
чего от него хотят.

     Он привез  Дженни к  себе в отель, где они  поужинали  в  довольно-таки
тягостном молчании. Пендер чувствовал себя слишком уставшим и больным, чтобы
поддерживать  светскую беседу. К  тому же его мысли были заняты предстоявшим
ему в ближайшие два-три дня делом.  Дженни  понимала его состояние и тоже не
желала  говорить  банальности.  Она выпила  вино,  провела  пальцем по  краю
бокала.
     -- Лук,  --  сказала она наконец, --  я не  хочу сегодня возвращаться в
Центр.
     Он удивленно вскинул на нее глаза.
     --  Дженни, там абсолютно безопасно. Светло как днем,  и везде солдаты.
Совершенно нечего бояться.
     --  Да нет, я боюсь, это правда, но я  знаю,  что там безопасно. Мне не
слишком-то  хорошо спалось две  последние ночи, когда я узнала,  что в  лесу
крысы. Нет, лес уже никогда не станет для меня таким, как прежде.
     -- Дженни, все кончено. Их больше нет.
     -- Нет? Откуда мы можем это знать?
     -- Через пару  недель узнаем точно. Осталось только  прочесать  лес,  и
можно вновь спокойно заниматься своей работой.
     -- Не  знаю. Лес  был для  меня всегда таким чистым,  в  нем можно было
спастись от чего угодно. А теперь все иначе. И прежней чистоты уже нет.
     Он вздохнул.
     -- Мне жаль, что так получилось.
     Она отвела глаза от бокала и посмотрела прямо в лицо Пендеру.
     -- Лук, я хочу сегодня остаться с вами, -- сказала она. Дрожь пробежала
по его телу, но он не чувствовал себя победителем, просто был глубоко тронут
ее признанием.
     -- Дженни, я...
     -- Пожалуйста, Лук.
     Он коснулся ее руки.
     --  Дженни, вам не надо говорить  "пожалуйста". Это мне надо прыгать от
радости, но...
     -- ...но вы не прыгаете. Я знаю. Лук. Я знаю, что вы чувствуете ко мне.
-- И она опять стала смотреть на бокал. -- По крайней мере, мне кажется, что
я знаю, -- сказала она.
     Он крепко сжал ей руку и улыбнулся.
     --  Дженни, в  данный  момент  я  сам  не знаю, что  творится  с  моими
чувствами.  Столько всего случилось, что мне надо немного привести в порядок
нервы. Но в одном я уверен. Сегодня я ни за что вас не отпущу.
     Она подняла  глаза  и тоже улыбнулась  ему. Куда только подевалась  его
депрессия?  Ему  показалось,  что  он  тонет  в  ее  улыбке.  Ее  рука  чуть
подрагивала в его руке, свидетельствуя и о ее смятении.
     -- Дженни, а Вик Уиттейкер? -- с трудом заставил он себя спросить.
     Она сразу посерьезнела, только взгляд сохранил необычную ласковость.
     -- Между  нами ничего  не было. Пожалуйста,  поверьте мне. Мы  понимали
друг друга, даже нравились друг другу, но это все. Если Вик испытывал что-то
большее, то мне он об этом не говорил.
     -- А мы? Мы тоже понимаем друг друга?
     -- Ну, не совсем так. С нами дело другое. А что будет, кто знает?
     -- Ладно, -- сказал  он, -- хватит заниматься  самоанализом. Поживем --
увидим.
     Теперь она крепко ухватила его за руку.
     -- Лук, я прошу только об одном. Никаких игр. В игры я не играю.
     --  Дженни, -- проговорил он, с удовольствием пробуя ее имя на вкус. --
Я серьезен, как никогда.
     Когда они выходили из ресторана, Пендер почувствовал, что его усталость
как рукой сняло. Они  поднялись по лестнице, и Пендер открыл  дверь в номер,
довольный,  что  всегда  заказывал себе  в  поездках  двойной номер  за счет
компании. Дженни опустила сумку на пол и, стоя посреди комнаты, ждала, когда
он  запрет дверь  и включит свет.  А потом в его объятиях она долго смотрела
ему в лицо, закинув голову, словно видела его  в первый раз. Он наклонился к
ее  губам,  но  сделал это так  медленно, как будто  был не  совсем уверен в
чем-то, и они оба успели до  конца осознать значение того, что происходило с
ними. Когда же  в  конце  концов  их губы соединились, поцелуй  получился на
удивление нежным. Потом  он стал крепче,  и им захотелось проникнуть  друг в
друга,  отыскать  что-то  такое,  что  дается далеко не  сразу,  но  они  не
оставляли своих попыток, пока совсем не обрели друг друга. В поцелуе. Пендер
почти испугался. Еще никогда он не был так беззащитен.
     Вдруг  он ощутил, что еще немного, и он переломает ей кости, если будет
и дальше так же сжимать ее в своих объятиях, а острая боль в его собственной
спине  подсказала ему, что ее объятие было не слабее. Она почувствовала, как
затрепетали от боли его мышцы, и вспомнила о его синяках.
     --  Прости, Лук, -- проговорила она, выпуская его из  своих рук. Он  же
улыбался ей, и она без всякого  удивления смотрела,  как  затуманиваются его
глаза, потому что  сама видела его не совсем четко. Она  положила голову ему
на грудь и вслушалась  в  биение его сердца, чувствуя себя  совсем маленькой
рядом с ним. Он  поцеловал ее волосы, провел  рукой по затылку, пощекотал за
ухом, а  она  обвила  его  руками и прижала к себе так, что  он вскрикнул от
боли.
     -- Ой, Лук, прости меня. Лук.
     Он рассмеялся и слегка отодвинул ее от себя.
     -- Меня тоже, Дженни. Похоже, я тебя сегодня разочарую.
     -- Посмотрим, --  сказала она, хитро  посмеиваясь. -- Но  сначала давай
займемся твоими синяками. --  Она  залезла  в  сумку.  --  Снимай  пиджак  и
рубашку, посмотрим, что с тобой. Я взяла у медиков мазь.
     Пендер  содрогнулся от  боли, когда сделал первую попытку снять пиджак,
после чего он  замедлил свои движения  до такой степени,  что  казалось,  он
совсем не шевелит руками. Дженни наблюдала за ним с озабоченным лицом.
     -- Слушай, давай я тебе помогу.
     Она стянула пиджак с  его плеч  и повесила на одно из  двух имевшихся в
комнате кресел. Потом она принялась расстегивать на нем рубашку.
     -- Господи, Лук! Как же тебе досталось!
     Все  плечи и  спина у него  были покрыты крошечными красными рубчиками,
где  крысам  через  защитный  костюм  удавалось  зацепить  его  кожу.  Менее
заметными  оказались отметины от  их когтей.  На плечах и  руках наверху был
один  багровый с желтизной синяк, да  и на запястьях тоже остались  следы от
крысиных зубов.
     -- Почему ты молчал? -- спросила Дженни. -- Ведь это чертовски больно.
     -- И сам не знал, что так плохо. Толь