дел, как начал меняться Синдикат. Мой отец никогда бы не поверил, что это может случиться. За четыре с половиной месяца после ранения Виктор погрузился в культуру Синдиката. Сначала это погружение было связано с тем, что ему не имелось альтернативы. Его выздоровление считалось для Синдиката делом чести. Принцу выделили покои во Дворце Святилища Безмятежности, приставили круглосуточный уход. Он резко улучшил свое владение японским, поскольку большинство приставленных слуг не говорили ни по-английски, ни по-немецки. Виктору выдали одежду воина Синдиката, кормили его кухней Синдиката, выбирая блюда, которые должны были восстановить гармонию его организма и вылечить раны, нанесенные убийцами. Даже восстановление физической формы проводилось согласно принятой в Синдикате практике. Виктора обучал личный инструктор Хохиро боя на мечах. Тренеры спецназа заставляли его выполнять восстановительные упражнения, и даже Минору, младший брат Оми, учил его упражнениям, где движения тайцзы-цзюань сочетались с распевами и сложным переплетением пальцев для укрепления духа. Виктор отказался бы от вклада Минору в свое восстановление, если бы не настойчивость в глазах юноши, и еще - Минору сказал, что знает о разговоре Виктора с Такаши Куритой, хотя сам Виктор никому об этом не рассказывал. Через месяц интенсивного лечения Виктор вернулся к своим обычным обязанностям, В основном они состояли в поездках на различные миры, которые намечались в качестве плацдармов. Войска Синдиката были на острие каждого удара, а силы Федерального Содружества, Комстара и других государств Внутренней Сферы предназначались для подкрепления - и для того, чтобы вся кампания была операцией Звездной Лиги. Такие войска, как Волки Фелана и различные наемники, участвующие в наступлении, все были в первой волне назначены на роль резерва. Им предоставлялась возможность отличиться во второй волне. Оказалось, что командиры частей и соединений - достаточно прямо указавшие, что прибыли воевать и хотят в бой, - понимали необходимость предоставить Синдикату право идти впереди, если эта необходимость объяснялась в терминах сложной общественной структуры Синдиката. Сам Виктор все лучше и лучше понимал Синдикат, и потому с военачальниками Синдиката ему стало куда легче общаться. Там, где раньше он отдавал приказ и ждал его выполнения независимо от того, чего там желал нижестоящий командир, теперь он понимал возможные трудности и умел сгладить их раньше, чем они могли превратиться в проблемы. Он умел объяснить своим подчиненным, что важно дать задачу в каждой операции и войскам не из Синдиката, потому что они тоже заботятся о своей чести. Не один сиадикатский военачальник понял, что так поступать мудрее, чем ставить свои войска в положение, когда их надо будет спасать. "Лучше поделиться славой войны, чем жить с позором поражения", - научился говорить Виктор, и эти слова пользовались успехом. Перемены в умонастроении самого Виктора происходили не без помощи Оми. Она следила за всеми мелочами при его выздоровлении, спокойно настаивая на том, чтобы все делалось так, как надо. Если бы не она, Минору никогда не был бы допущен к Виктору, и медики Федеративного Содружества взяли бы лечение полностью на себя, а не ограничились бы ролью консультантов. Скорее всего, слуги у Виктора были бы двуязычными - во всяком случае, они говорили бы на языке, отличном от японского. Но Виктор сознавал, что его врастание в культуру Синдиката - вопрос выживания не только его, но и Оми. Теодор сказал своему народу, что Виктор достоин его дочери, но эти слова должны быть подтверждены приемом, который окажет Виктору народ. Если он не сумеет добиться их симпатии, его отвергнут, и Оми действительно будет считаться оскверненной и опозоренной. Чтобы этого не случилось - и чтобы увеличить шансы операции на успех, - Виктор погрузился в жизнь Синдиката. Когда он еще был слаб, Оми следила за его лечением и проверяла уход за ним. Она помогала на перевязках, следила, чтобы он вовремя принимал лекарства. Еще она следила, чтобы он не пропускал занятий лечебной физкультурой, выбирала для него одежду и руководила приготовлениями к поездкам. Часто Виктору казалось, что Оми находит решение проблемы раньше, чем он сам вообще видит проблему. Когда он выздоровел, когда срослись кости и зажили раны, барьер, который поставило между ними его ранение, рухнул. Виктор как сейчас помнил ту первую ночь, когда она пришла к нему, скользнув в темноте под одеяло. Казалось, будто тело ее охвачено огнем, и, когда Оми прижалась к Виктору, тепло стало переливаться в него. Он помнил, как гладил ее тело, кожу, такую гладкую, что ему как-то стыдно стало за свои шрамы на груди и на спине. Поцелуями и лаской Оми показала ему, что они ее не смущают, что ее интересует не кожа, а человек, находящийся внутри нее. В ту ночь их любовь была тороплива, будто они боялись, что вернутся убийцы, чуть не лишившие их счастья. Неловкости - стиснутые зубы, не туда попавший локоть, неуклюжее колено - вызывали нервный смех и извиняющийся шепот. От таких неловкостей переживание было не таким совершенным, но почему-то более интимным. Совершенство подобало соединению принца Федеративного Содружества и Хранительницы Чести Дома Курита. Неуклюжая, игривая и страстная - такова была любовь двоих людей, и той ночью они и были всего лишь людьми, хотели быть. Титулы не обогащают ощущений и потому были отброшены вместе с простынями в горячке мгновения. После этого они старались всегда ночевать вместе, как только оказывались в одной солнечной системе. Они искренне наслаждались обществом друг друга, и тяга быть вместе связывалась у них не только с желанием испытывать физическую сторону любви. Простые прикосновения, полуночные поцелуи, шепотом рассказанные сны, даже шутливое перетягивание одеяла раскрывали каждому из них истинную душу другого. И так бывало и тогда, когда они бывали вместе за пределами спальни. Не раз Виктор ловил себя на том, что говорит или делает что-то такое, что бывало между его родителями в семейном кругу. Он удивлялся, как много живет в нем от отца и матери, и в то же время видел, насколько стал самостоятельной личностью. Он понял, какого поведения хочет от себя добиться, и сделал многое, чтобы изменить себя к лучшему - ради Оми и ради дела своей жизни. Кто-то хлопнул его по спине. Виктор моргнул и очнулся от мечтаний. - Прости, Кай, ты что-то сказал? Друг улыбнулся: - Я должен был сам понять. Мне знаком этот остекленевший взгляд. Принц покраснел, радуясь, что в зале совещаний никого не было, кроме него и Кая. - Я в таком плохом состоянии? - Я видал и похуже. Виктор прищурился: - Кажется, я вспоминаю, как ты страдал по одной женщине в Военной Академии Нового Авалона, когда я туда перевелся. - Верно. Венди Сильвестр. - Кай медленно кивнул. - Она сейчас в Тяжелой Гвардии Дэвиона. Виктор задумался, потом тоже кивнул: - Венди Карнер. Несколько лет назад она вышла замуж. Кай улыбнулся: - Да, и можешь себе представить - за поэта. - Тебе это кажется забавным? - Да нет, я думаю, это отражает перемены в ее мышлении. Ломает семейную традицию, как и твой выбор возлюбленной. - Кай пожал плечами, но улыбаться не перестал. - Я за нее рад так же, как за тебя. - Отлично. - Виктор нахмурился и опустил глаза. - Тогда, может быть, ты согласишься сделать мне одолжение? - Скажи только какое. Виктор пожевал губу и вновь поднял глаза. - Ты, Морган и вообще почти все в экспедиционном корпусе расстались с любимыми. Мне никогда этого делать не приходилось. Не было никого, кого я любил бы по-настоящему, и теперь я не знаю, что сказать. - Понимаю. Штампы вроде "завтра я могу погибнуть" верны, но им недостает искренности. Все остальное преуменьшает опасность, а это фальшиво и опошляет страх, который будет испытывать остающийся дома. - Ты явно это обдумывал. - Дейдра большая реалистка, так что, общаясь с ней, лучше всего смотреть правде в глаза. - Кай положил руки Виктору на плечи и поглядел прямо в глаза. - Важно одно: поделись с нею тем, что у тебя на сердце. Помни, что у тебя может не быть другой возможности сказать ей, что ты чувствуешь, а то, что ты сейчас скажешь, - может быть, последнее, что она о тебе запомнит. И еще важнее: твои слова будут поддерживать ее в те долгие ночи, когда она будет гадать, жив ли ты или погибаешь на каком-нибудь безвоздушном планетоиде. - Ты мудрый человек, Кай Аллард-Ляо. - Знаешь, Виктор, на самом деле нет. - Кай улыбнулся. - Будь я мудр по-настоящему, я бы давно уже придумал способ решить вопрос с Кланами, чтобы нам никогда не надо было расставаться с любимыми. x x x В этот вечер Оми ждала Виктора в саду дворца, и вся сцена была залита живым светом сотен свечей. Виктор удивился, увидев ее в саду, поскольку это место было связано с мучительными воспоминаниями. Счастье, которое мы узнали, родилось в других местах этого дворца. Она повернулась к нему, услышав хруст его шагов по гравию, и так небрежно смахнула слезу, что Виктор еле заметил это движение. - Комбан-ва, Виктор-сама. Он наклонил голову и протянул ей безупречную голубую розу, которую нашел в имперской столице. - Эта роза должна плакать, ибо ее красота бледнеет рядом с твоей. Оми улыбнулась, грациозно принимая цветок. - Ты бесконечно добр. - Мне стыдно, насколько я отстаю в этом от тебя. - Виктор протянул руку, предупреждая возражение. - Я должен что-то тебе сказать и боюсь, что никогда не смогу этого сделать, если ты не дашь мне говорить, так что, прошу тебя, выслушай мои слова. Оми кивнула и села на побеленную каменную скамью, Виктор стал расхаживать по саду, но остановился, потому что хруст камешков под ногами напомнил ему лязг разбитой брони шагающих роботов. - Оми Курита, я люблю тебя так, как полагал невозможным вообще кого-нибудь любить. Я хотел бы быть поэтом, чтобы писать сонеты для тебя, или художником, чтобы писать для тебя картины. Я воин, я этим горжусь, но поклясться ради тебя сражать врагов - кажется, это неподходящий знак любви, хотя это именно то, что я буду делать. Я буду биться с Кланами, потому что они желают уничтожить тебя и все, что тебе дорого. Этого я не допущу. Здесь, в этом саду, в ту ночь, я был готов умереть, чтобы спасти тебя. Когда я лежал там, на полу, и увидел тебя в окровавленном кимоно, я подумал, что ты убита, и обрадовался, что мы будем вместе в смерти. Теперь я знаю, что ты значишь для меня больше, чем сама жизнь, и я никогда бы не хотел разлучаться с тобой. Это не то чтобы мы с тобой были половинами единого целого, потому что каждый из нас больше любой половины, а то, что мы составляем с тобой вместе, - это почти невероятно. Я не могу представить себе более совершенной жизни, чем жизнь с тобой. - Виктор глотнул, пытаясь убрать ком из горла. - И насколько я не хочу покидать тебя, настолько я должен это сделать. Я принесу эту жертву, потому что это единственный способ сделать так, чтобы мы никогда не разлучались снова. Прости меня. Не забывай меня, не страшись за меня, и я вернусь. И снова Оми медленно кивнула, подняла глаза от орошенной слезами розы и улыбнулась. - Я верю тебе, Виктор, потому что знаю, что ты не солгал бы мне. И я лишь потому могу отпустить тебя, что знаю: ты вернешься. Она показала розой в сторону дворца. - Когда я увидела, как ты лежишь там в собственной крови, я почувствовала, как уходит из меня жизнь. У меня оставалась только одна причина жить дальше - проследить, чтобы жил ты. Если бы ты умер, я бы умерла вместе с тобой, и мы были бы едины в смерти. - Оми встала и развела руки в стороны. - В ту ночь я пригласила тебя в этот сад, ибо здесь было мое святилище. Здесь ты сохранил мне жизнь и рассудок во время вторжения Кланов на Люсьен. Здесь, в ту ночь, ты снова спас меня от сил, желавших моей гибели. С тех пор мы оба избегали этого места, потому что оно приобрело оттенок зла. Сегодня, в канун твоего отъезда на величайшую войну за всю историю человечества, я попрошу тебя о маленьком одолжении. - Все, что ты попросишь, я сделаю. Оми, перебирая пальцами, медленно развязывала пояс своего кимоно. - Раньше, чем ты освободишь наши миры от Кланов, помоги мне освободить это место от зловещих воспоминаний, которые не хотят покидать его. Когда ты уедешь, а я буду приходить сюда, я хочу помнить этот сад как место любви и жизни, а не ненависти и смерти. Люби меня здесь, Виктор Дэвион, стань здесь моим святилищем, и я сохраню память об этом до твоего возвращения. XXXI Равнина Рагнарока Асгард Зона оккупации Дымчатых Ягуаров 27 мая 3059 года Коммандант Венди Карнер хоть и сидела в бронированном корпусе "Опустошителя", остро чувствовала свою уязвимость. Странно, но это чувство не было связано с открытой позицией ее батальона в предгорьях Убежища Одина, переходящих в равнины Рагнарока. Батальон боевых роботов Тяжелой Гвардии Дэвиона занял эту позицию по вполне конкретным причинам, когда наступила ночь, и Венди знала, что мудрость - или безумие - этого решения будет проверена еще до рассвета. Чувство уязвимости, как понимала Венди, порождалось тем, что от робота исходил запах нового. Она даже припомнить не могла, чтобы когда-либо была в роботе, где пахло новизной. Начинала обучение она на агроробо-тах, и во всех последующих роботах, от машин Авалонской Военной Академии и до боевых роботов Кланов, ей приходилось воевать в машинах куда старше ее самой. А перед тем как ей выдали этого нового "Опустошителя", она воевала на том самом роботе, который пилотировала ее мать, а до того - бабка во время службы в Тяжелой Гвардии. Венди понимала, что новый - не значит "плохой" и конструкция у этого робота удачная, и все равно не могла привыкнуть к своему "Опустошителю". Впрочем, несмотря на все предчувствия, Венди нравился этот десятиметровый широкоплечий боевой робот. Несколько мешало отсутствие у него кистей рук, но, поскольку обе руки-манипуляторы кончались дулами пушек Гаусса, с этим дефектом можно было мириться. По обе стороны груди под самыми средними лазерами у робота имелись протонно-ионные излучатели. Два средних лазера монтировались на голове и точно над хребтом машины, что позволяло стрелять по находящимся сзади целям. Еще робот обладал мощной броней, то есть не только был способен поражать цели на дальнем расстоянии, но и сам мог выдержать интенсивный обстрел. Венди была более чем уверена, что предстоящая перестрелка не будет продолжительной. Но недостаток длительности будет искупаться избытком интенсивности. Вторжение на Асгард удалось произвести с неожиданной легкостью. Четвертый Драгунский полк Ягуаров состоял из единственного кластера фронтовых боевых роботов Кланов. Все силы его состояли из штук шестидесяти боевых роботов, что примерно вдвое превосходило число роботов Тяжелой Гвардии. По всем признанным критериям это означало приблизительное равенство сил. Правила военной науки требуют, чтобы атакующие силы не менее чем втрое превосходили силы обороны - тогда можно достигнуть победы с приемлемыми потерями. По этой причине в силы Звездной Лига, развернутые на Асгарде, входили две боевые единицы масштаба полка - из Синдиката и из Комстара. Третий Прозерпинский Гусарский находился на острие атакующих сил Синдиката, и его поддерживали два батальона Третьего Бенджаменского Регулярного. Их включили в состав сил атаки, поскольку именно этот полк сдал планету Ягуарам и отчаянно рвался отвоевать обратно планету и свою честь. Комстар дал 278-ю дивизию, элитную часть, расквартированную на Расалхаге. В момент прибытия сил Звездной Лига в систему Асгарда Четвертый Гусарский Кластер Ягуаров стоял в Вернане, самом крупном городе южного континента Асгарда. Таи-са Ангус Мактиг хотел связать их боем именно там, поскольку Третий Регулярный был в 3052 году вытеснен из Вернана в Убежище Одина и потом на равнины. Ягуары предупредили этот шаг, оттянувшись из города в скалистые горы Убежища, Тогда Мактиг развернул силы Гвардии Содружества к югу от горных цепей и пропустил за ними Тяжелую Гвардию Дэвиона, чтобы она заняла южный путь отхода с гор, а силы Синдиката ударили на Ягуаров с востока, по тем самым дорогам, по которым Ягуары гнали Третий Регулярный семь лет тому назад, - Молот-один, вызывает Дэниел-семь. Венди щелкнула рычажком: - Говорите, Дэниел-семь, - Пассивные детекторы обнаружили движение на пути вниз. - Дозорный на миг замолчал. - Противник перемещается в сектор двадцать три - тридцать один. - Двадцать три - тридцать один, понял вас. Вы отлично справились. Теперь убирайте своих людей у Ягуаров с дороги. - Есть, командир! - Нескрываемое облегчение слышалось в этом ответе. - Отходим. - Понял вас, седьмой. И веселее, там сейчас будет горячо. - Венди переключилась на тактическую частоту батальона. - Молот-один - батальону. Приближение противника. Численность и вооружение неизвестны, но враг идет через сектор два-три-три-шесть. Огонь без команды не открывать. Нажав несколько кнопок на консоли коммуникатора, Венди вызвала полковую артиллерию. - Говорит Молот-один. Прошу заградительный огонь на сектор двадцать три - тридцать шесть, через минуту. Повторяю, через минуту. Второй залп - через тридцать секунд после первого. - Понял вас, Молот-один. Будете в очереди первой. Венди снова переключилась на тактическую частоту батальона. - Ну, молотки, сейчас мы их поджарим. Она глянула на голографический экран сенсора, висящий в воздухе у нее перед лицом. На этом экране круговой обзор в триста шестьдесят градусов сжимался в дугу сто шестьдесят. Золотистые полоски по обе стороны изображения обозначали дугу обстрела для направленного вперед оружия. Венди быстро ввела коэффициент увеличения и переключила прибор в режим сумерек, чтобы максимально воспользоваться светом заходящего солнца. Вдали, далеко за пределами досягаемости ее оружия, появилась группа из восемнадцати боевых роботов. Они несли на себе пятнистую окраску, излюбленную Дымчатыми Ягуарами, но она почти вся уже облезла с брони роботов. Эти машины явно побывали в адской битве, и, если верить полыхавшим у вершин Убежища Одина вспышкам, бой и сейчас яростно там кипел. Первый батальон не пытался скрывать свое присутствие, даже вызывающе выстроился на холмах на фоне неба, но, когда он запитал свои сенсоры, Ягуары получили недвусмысленное сообщение, что Гвардейцы не собираются торчать здесь простыми наблюдателями. Включить сенсоры - это вызов, подобный тому, который делали древние рыцари Терры, бросая перчатку. Но здесь была одна проблема: боевые роботы Кланов могли стрелять на таком расстоянии. Удар их не будет сильным, но кое-какой вред принесет и главное - останется безнаказанным, поскольку отстреливаться Гвардия не сможет. Может быть, такое поведение и неспортивно, но Венди давно знала, что насчет честной игры на войне беспокоятся лишь те, кто никогда не видел боя, и таких бедолаг прихлопывают, когда они не могут отстреливаться. Она включила микрофон. - Спокойно, ребята. Они до нас доберутся там, где хотим мы. Используя дальнобойность своего оружия, Ягуары рассыпались цепью и открыли огонь по Гвардейцам. Зеленые полосы когерентного света из больших лазеров прорезали тьму и ударили в корпуса роботов Гвардии. С турелей клановских роботов взлетели ракеты дальнего действия, воздух наполнился дымом и огнем. Две группы ракет попали в "Опустошитель" Венди и разлетелись на броне на груди и на левой лодыжке робота. Он содрогнулся, но повреждений практически не получил. По радио послышались доклады о повреждениях, но никто серьезно не пострадал. Тяжелая Гвардия Дэвиона воевала на самых больших боевых роботах, и, чтобы свалить такого, нужно куда больше одного рассеянного ракетного залпа. Похоже, что Дымчатые Ягуары держатся своих традиций чести и бьют по отдельным целям, вместо того чтобы соединить всю свою огневую мощь и свалить кого-нибудь одного из нас. Венди даже могла бы счесть такой образ действий благородным, если бы он не был еще и глупым и не вызывал бы у нее скорее жалость, чем восхищение. Она поймала в перекрестье прицела коренастого робота, у которого из массивных рук торчали металлические когти. Компьютер нацеливания не показал захват цели, но сообщил, что взятый в перекрестье робот - "Кодьяк". Отлично, значит, Ягуары воюют на "Кодьяках". У нас будет опыт борьбы с ними, когда мы пойдем на охоту за Медведями-Призраками. Первый залп заградительного огня обрушился на Ягуаров, когда они готовились ко второму дальнему залпу по Гвардейцам. Сначала хлопнули два слабеньких взрыва, и потом весь сектор залило красно-золотой пеленой. Казалось, что взорвался сам воздух. Через миг рокочущий рев удара достиг Гвардейцев, и Венди скривилась. Нельзя так уничтожать людей. Но пусть лучше они погибнут так, чем придут сюда и будут убивать моих солдат. Такой вариант мне почему-то кажется неприемлемым. Из кипящего дыма вынырнули уцелевшие роботы Кланов, Залп проредил их на треть, выведя из строя более мелкие и уязвимые машины, но тяжелые все еще перли, хромая, в бой. И они шли по пологому подъему туда, где ждали их Гвардейцы. Полыхали в сумерках выстрелы их оружия, и кошмарные силуэты роботов вспыхивали на миг и вновь проваливались во тьму. - Гвардейцы, огонь! Венди опустила прицел на контур "Кодьяка". Она не знала, тот ли это, который она уже видела, но ей это было совершенно безразлично. Секунду в середине экрана пульсировала золотая точка, потом Венди дала залп из спаренных пушек Гаусса. Из дул вырвались два серебристых шара и ударили в "Кодьяка". Оба сверхзвуковых снаряда поразили робота в левый бок. Один стряхнул тонну брони с левой руки, а другой превратил броню левой голени в крошево хлопьев. Пораженный робот завертелся влево от удара, и Венди на миг показалось, что он сейчас свалится, но пилот оказался искусным и удержал свою машину на ногах. "Кодьяк" ответил залпом большого лазера, смонтированного на груди. Нежно-зеленый луч зашипел, ударив в левую ногу "Опустошителя". Килоджоули энергии выжгли пушистую полосу на броне левого бедра, но все равно нога осталась достаточно защищена, чтобы выдержать еще несколько таких ударов. А возможности их нанести у тебя не будет. "Сокольничий" Фреда Мурэна навел оружие на "Кодьяка". "Сокольничий" с виду был как сломанный, потому что его туловище от бедер клонилось вперед, в отличие от прямой стойки "Кодьяка" или "Опустошителя". Мурэн говорил, что это затрудняет противнику попадание. Венди же знала, что выживание этого робота в гораздо большей степени обеспечивала огневая мощь, чем низкий профиль. Протонно-ионный излучатель, встроенный в левую руку робота, плюнул по "Кодьяку" неровной струей голубой энергии. Будто ударом бича сбило броневые плиты с левой руки "Кодьяка", загорелась трава вокруг, а пушка Гаусса из правой руки "Сокольничего" ударила шаром прямо "Кодьяку" в грудь. Попав туда, где у человека была бы грудина, шар превратил броню робота в щебенку, струей потекшую на землю. "Кодьяк", подошедший уже на расстояние, где можно было задействовать все его оружие, переключился на "Сокольничего". Венди сочла это бессмысленным, поскольку у "Сокольничего" не было повреждений, а главное - он с такого расстояния не мог нанести "Кодьяку" такого ущерба, как ее "Опустошитель", Будто пилот оскорбился, что Тед вмешался в наш бой. Если так, то сейчас он вообще озвереет от обиды. "Кодьяк" открыл огонь по "Сокольничему" из всего, что могло действовать на такой дистанции, и это была весьма впечатляющая демонстрация огневой мощи. Робот воздел оба кулака, пуская в ход смонтированные в руках средние лазеры. Из четырех стволов три ударили в цель. Три луча прожгли полосу на броне туловища "Сокольничего" от борта до борта. Лучи, пущенные левой рукой, имели точность семьдесят пять процентов и смогли испарить броню "Сокольничего" на левой стороне груди, на руке и на ноге. Ни одно из этих попаданий не пробило брони и не повредило робота всерьез, но потеря стольких броневых плит серьезно нарушила его равновесие. "Сокольничий" закачался и рухнул на левый бок. - Тед, вставай и убирайся из боя. Гвардейцы, после этого огневого обмена отходим! Венди начала отводить "Опустошителя" назад, но не сводила перекрестья с "Кодьяка". Серебряный шар правой пушки Гаусса отскочил от груди "Кодьяка", усилив повреждения, нанесенные "Сокольничим". Второй серебристый снаряд ударил прямо в медвежью лапу противника, разметав броню вьюгой керамического серебра. Но пилот-клановец, несмотря на такие разрушения, держал машину на ногах и двигался вперед. Батальон Венди отступал в полном порядке. Быстро пробежал назад "Сокольничий" Теда, и "Опустошитель" Венди перевалил через гребень на противоположный склон холма. "Сокольничий" на ее глазах развернулся и навел оружие вверх, используя гребень холма как прикрытие. Они не могут не знать, что мы ждем их в засаде, но есть ли у них иной выбор, кроме атаки? Клановцы всей массой перли вверх по холму и через гребень. Инерция их была такова, что останавливаться было уже поздно. Если даже они и собирались это сделать, то никак подобного намерения не проявили и просто бросились вперед, несмотря на то, что ждало их за гребнем. В отличие от войск Синдиката, с которыми Дымчатые Ягуары схватились возле Убежища Одина, силы Федеративного Содружества придерживались доктрины использования всех видов оружия. Боевая сила полка представляла собой не просто полк роботов и служб поддержки; это была боевая единица, действующая в соединении с бронетехникой, пехотой, воздушными силами и артиллерией. Артиллерия уже сильно проредила ряды боевых роботов Кланов, а ВВС снесли с неба штурмовики противника. Сейчас отход боевых роботов заманивал Кланы в долину, которую развернутая бронетехника Федеративного Содружества была готова превратить в Долину Смерти. Хотя боевые роботы действительно являлись самой мощной системой оружия за всю историю человечества, бронетехника оставалось небесполезной. Сейчас полк тяжелых бронемашин Гвардейцев окопался на обратной стороне холма и был готов открыть огонь. Когда собственные боевые роботы отойдут за их линию, им откроется обстрел почти в упор. Первыми открыли огонь полдюжины тяжелых танков "Алакорн". На каждом были установлены строенные пушки Гаусса на турелях, и два танка открыли огонь по подбитому "Кодьяку". Первый попал двумя выстрелами, одним разнеся в клочья броню на правой стороне груди робота, а другим распылив ее на правой ноге. Второй "Алакорн" подбил робота еще серьезнее, поскольку его снаряд попал в правый бок "Кодьяка". Остатки брони исчезли, и второй снаряд пробил грудь машины насквозь. Из бока робота вырывался сноп металлических осколков, дым вторичного взрыва показался из дула автоматической пушки на груди "Кодьяка". И все же "Кодьяк" остался на ногах и в строю. Венди навела на него пушки Гаусса и выстрелила снова. В "Кодьяка" попал лишь один серебряный шар, но он сорвал остаток брони с правой руки противника, и тут строенные средние лазеры ударили как кинжалы. Один расплавил броню на левом боку, второй выжег часть броневых плит на левой руке, и последний попал в воронку, образовавшуюся на груди робота. Оттуда вырвался клуб перегретого пара, и "Кодьяк" содрогнулся. Попадание в гироскоп! Венди смотрела, как неуклюжая машина пытается устоять. Как бы ни был хорош пилот, он ничего не мог сделать без гироскопа, сохраняющего вертикальную стабилизацию робота. "Кодьяк" зашатался, размахивая руками, и свалился. Пилот попытался выставить правую руку, но напряжение, вызванное колоссальным весом машины, вырвало ее из плеча, и отвалившаяся конечность покатилась вниз по склону, а "Кодьяк" рухнул в облаке пыли и жирного черного дыма. Остальным клановским роботам повезло даже еще меньше. Два штурмовых танка "Зверь" спаренными большими лазерами превратили грудь небольшого робота "Ханкиу" в клуб огня. Даже странно было, что такой легкий боевой робот так долго продержался. Когда зеленые лучи проплавили себе путь через его броню, зеленая же энергия хлынула из всех суставов, за ней повалил дым, и робот остановился, застыл на вершине холма с окутанным дымом туловищем. Еще один "Кодьяк" столкнулся с разбегу с двумя приземистыми "Проникающими". У роботов Внутренней Сферы было на двоих полдюжины средних импульсных лазеров, и весь гигантский робот Кланов оказался истыкан их смертоносными стрелами. Его броня превратилась в оплавленные куски металла, а один лазер "Проникающего" все сверлил центр огромного робота. Из образовавшейся дыры повалил черный дым, и клановский робот опрокинулся назад. Венди подала свой "Опустошитель" вперед и оглядела поле битвы. Роботы Кланов были повержены, одни дымились, другие горели, третьи лежали покореженные, порой до неузнаваемости. Поднявшись чуть по холму, Венди нацелила перекрестье на "Кодьяка", который помогла свалить, и выпустила заряд в его левый локоть. Сустав распался, положив конец безуспешным попыткам пшюта поставить машину на ноги. - Командиры, слушаю ваши доклады. По докладам выходило, что все роботы противника выведены из строя. Собственные потери батальона были незначительны. Почти все машины лишились только части брони, хотя три из них потеряли конечности, а один пилот погиб - в кокпит угодил снаряд клановской пушки Гаусса. Командир бронетехники сообщил, что его часть сохранила боеспособность, потери составили два танка, раздавленные упавшими роботами. Венди переключилась на частоту полка: - Молот-один вызывает базу. - Докладывайте, Молот-один, - донесся спокойный голос маршала Анны Адельмаро. - Вошли в соприкосновение с противником и остановили его продвижение. Из Убежища вышли восемнадцать - один-восемь - роботов противника. Все они выведены из строя. Наши потери незначительны. - Очень хорошо, Карнер. Отлично. Вы верны семейным традициям. Драконы сейчас зачищают Убежище, так что не исключены попытки прорыва отдельных групп. Оставайтесь на месте. Второй батальон направляется для преследования ваших друзей. Трофейные команды вскоре прибудут. - Есть, маршал. Молот-один, конец связи. - Венди, заметив про себя, что невольно улыбается, переключилась на тактическую частоту батальона. - Внимание, ребята! Занять позицию, выставить дозоры. Приготовиться пропустить наши силы, направляющиеся на преследование противника. Не расслабляться, но гордиться можно. Впервые после Токкайдо Внутренняя Сфера показала Кланам, что пусть они воюют хорошо - мы умеем воевать лучше. XXXII Уолкотт Свободная зона Синдиката Дракона Зона оккупации Дымчатых Ягуаров 30 мая 3059 года Виктор протер слезящиеся глаза и снова стал смотреть на голографическое отображение данных, парящее над столом затемненной комнаты для совещаний. Красные и зеленые значки, буквы и цифры играли рождественскими огнями на защитном фоне костюма Прецентора, и Виктор на секунду подумал, что в этом году действительно для Внутренней Сферы Рождество наступило раньше. Да, мы сосредоточили большие силы всего на пяти мирах, но все равно исход почти невероятный. Он наклонился над столом, опираясь на руки. - Если бы мы в имитациях получили такой результат, то сочли бы, что работаем с ложными данными. Фелан Келл, единственный присутствовавший, кроме Виктора и Прецентора, кивнул. - Имея подавляющее превосходство, можно справиться с противником быстро - это показал еще твой отец. И мы не учли тот фактор, что драконы изо всех сил рвались надавать Ягуарам по зубам. - Фелан показал на значок, изображавший планету Кьямба. - Здесь Хохиро использовал Первый Кестрельский Гренадерский и Третий Драконский, чтобы удержать хребет Коллинза, а потом его Первый Гениошский и Одиннадцатый Дивизион Гвардии Содружества загнали 362-й Штурмовой Кластер в Болота Гекаты. Ягуары слишком хорошо помнили фокус, который драконы попытались провернуть, когда Синдикату пришлось сдать планету. Лезть в ловушку они не хотели, а потому ушли быстрее, чем надо было, и в плохом виде. Выбить с Коллинза Гренадеров или драконов они не могли и потому оказались на открытом месте, где гениошцы разорвали их в клочья. Прецентор согласно кивнул. - На Таразеде Седьмой Драгунский Ягуаров попытался прорваться в заповедник Мозаичного Каньона, надеясь заставить нас растянуть силы в лабиринте ущелий. Второй Гениошский оказался намного быстрее, чем драгуны считали возможным, и сильно потрепал их обозы. Третий Донегалский Гвардейский занял позиции, отрезая драгун от заповедника, а тогда Кай со своим Первым Пикинерским полком Сент-Ива соединился с гениошцами и сожрал Ягуаров живьем. Виктор улыбнулся: - Еще Кай заставил сдаться соединение боевых роботов, вызвав на бой капитана соединения и победив в единоборстве. Похоже, он привязался к тому "Проникающему", который когда-то пилотировал на Солярисе, и это пошло ему на пользу. - Неудивительно, что Кай победил, - сказал Фелан. - И неудивительно, что Ягуары устроили бы конкурс за освобождение этого соединения, чтобы оно могло отличиться в бою. Прецентор нахмурился: - Не улавливаю ход твоих мыслей, Хан Келл. - Это просто. На Асгарде мы раздавили Дымчатых Ягуаров, сперва заставив отступать по тому же пути, по которому отступали регулярные войска Бенджамена семь лет назад. На Хайнере Второй Меч Света разгромил Третий Кавалерийский Ягуаров, оставив Первому Регуланскому Гусарскому и вашему Девятому дивизиону подчищать остатки. - Фелан показал на значок в дисплее, изображавший Порт-Артур. - Части Синдиката, направлявшиеся к Порт-Артуру, сопротивления не ожидали, но напоролись на 168-й Кластер, который, судя по докладам, должен был быть еще на Лабрее. Хотя Пятый Меч Света считается слабым, он удержался при Долине Зуавов, пока Семнадцатый Бенджаменский и Второй легион Беги прибыли с Дишера и вышибли Ягуарам мозги. Виктор приподнял бровь и поглядел на двоюродного брата сквозь дисплей. - И ты хочешь сказать?.. - Я хочу сказать, что мы застали Дымчатых Ягуаров полностью врасплох. Предварительная информация, которая сейчас к нам поступает, показывает, что они даже не думали об обороне, вообще о возможности нападения на них. На вооружении роботов слишком много пусковых установок и автоматических пушек, это для обороны не годится. Если бы меня спросили, я бы предположил, что они готовились к расширению - быть может, даже возобновлению своего вторжения. Виктор выпрямился и сложил руки на груди. - Для этого им был бы нужен новый Ильхан. - Вполне возможно. - Фелан небрежно улыбнулся. - Я думаю, они его уже выбрали, и полагаю, что он - Дымчатый Ягуар. Фохт прищурил единственный серый глаз: - Это догадки или у тебя есть информация от Кланов? - Вы хотите спросить, не скрываю ли я ее от вас? ѕ Виктор резанул руками воздух: - Фелан, вопрос так не стоит. И Прецентор, и я слишком хорошо тебя для этого знаем. Мы понимаем, что у тебя остались лазутчики среди Волков, и если эта информация пришла от них - тогда она достовернее, чем если ты просто прикидываешь для нас шансы кандидатов. Но к твоим догадкам на эту тему мы тоже отнесемся очень внимательно. Хан Волков кивнул, будто смягчился, но Виктор чувствовал, что за это еще будет назначена своя цена. - Что мне достоверно известно - это то, что Ханы вернулись на Страну Мечты, чтобы избрать нового Иль-хана. В то время было всего три реальных кандидата на избрание, и то, что ни один из невторгавшихся Кланов не стал просачиваться во Внутреннюю Сферу, заставляет предположить, что избрание произошло без сюрпризов. Эти три кандидата - Марта Прайд из Нефритовых Соколов, Влад Вард из Волков и Линкольн Озис из Дымчатых Ягуаров. Я думаю, что избран Озис. Виктор на минутку задумался. - Ты считаешь, что Волки и Соколы пока еще недостаточно сильны, чтобы их Ханы могли подняться до поста Ильхана? - Частично дело в этом. Вторжение началось при правлении Лео Шоуэрза из Дымчатых Ягуаров. После него Ильханом стал Ульрик, но он согласился на Хоккайдское Перемирие и заставил Кланы это принять. Из-за этого Кланы вряд ли выбрали бы Ильханом Волка, а за спиной Влада еще недостаточно опыта, чтобы ему поверили. То, что он убил промежуточного Ильхана из Нефритовых Соколов, тоже не прибавляет ему надежности в глазах других Ханов. - Он убил Ильхана? - Виктор был потрясен. - Может, стоит познакомить его с моей сестрой. - Я не знаю, - улыбнулся Фелан, покачав головой, - кого пришлось бы пожалеть в случае подобного союза. Но Влад действительно убил Элиаса Кричелла, сначала убив другого Хана Нефритовых Соколов - Вандервана Хисту. Сейчас старший Хан Клана Нефритовых Соколов - Марта Прайд. У нее прекрасная репутация, но она пострадала от компромисса при Ковентри. Она осмотрительна, разумна и потому захотела бы дать своим Соколам больше времени на восстановление после войны с Волками. Прецентор потер подбородок. - Значит, остается Линкольн Озис. Кажется, я с ним незнаком. - Вряд ли вы его знаете. Он не входил в свиту Лео Шоуэрза. Озис - элементал и стал истинным Ханом после Токкайдо, хотя и до того его называли Ханом. - Как это может быть? - нахмурился Прецентор. Фелан почесал затылок. - Дымчатые Ягуары куда легче обращаются со словом "Хан", чем другие Кланы. Часто на время какой-нибудь операции Ханом называют воина, проявившего себя отличным командиром в боевой ситуации. Но Озис, скорее всего, заслужил и этой чести, и своего избрания. Его возвышение - результат большой усердной работы и некоторой достаточно оригинальной тактики. - Хан Волков пожал плечами. - По моей оценке он что-то вроде гения тактики. - Это не слишком хорошо. - Виктор снова стал разглядывать значки. - Наши планы строились с учетом предположения, что Ягуары более традиционны, чем, скажем, Волки, то есть мы против них сможем действовать гибко. Если командует Озис, это может вызвать серьезные для нас осложнения. - Виктор, постарайся в следующий раз слушать, что я говорю. Принц нахмурился: - Тогда повтори, пожалуйста, помедленнее. - Я сказал, что Озис - гений тактики. Против нас это не принесет ему особой пользы. - Фелан показал пальцем на Виктора: - Ты разрабатывал стратегию и оперативные детали, но тактические решения оставил для полевых командиров. Почему? - Потому что пытаться командовать каждым ударом на микроуровне - быстрый и верный путь к поражению. - Виктор вздрогнул. - Ладно, я понял твою мысль. В этой ситуации он вряд ли будет действовать удачно. Прецентор улыбнулся. - И его трудности только возрастут, когда мы запустим нашу вторую волну. - Согласен, - кивнул Фелан. - Учитывая, как удачно пока проходят наши атаки, вы не хотели бы сдвинуть график вперед? Виктор медленно покачал головой. - Я бы с радостью, но сейчас этого делать нельзя. Наши операции по подготовке плацдармов и организации снабжения еле успевают, но мы не ожидали, что все пойдет так быстро. Поскольку речь идет о переброске людей и техники за десятки - иногда сотни - световых лет, ускорить операции очень непросто. - Но я думал... ведь цифры сбора и восстановления трофеев показывают, что мы захватили много техники и боеприпасов Ягуаров. - Фелан свел брови, изучая плавающие в воздухе цифры. - Мы могли бы приставить их к делу. - Согласен, и мы это делаем. Наши передовые части будут на сто процентов боеспособны, когда начнут выполнять следующие свои задачи, а оставленные гарнизоны будут укреплены оставшимися трофеями. Это значит, что я смогу начать снабжать третью волну раньше, и мы, вероятно, сможем запустить ее прежд