перевернулся прямо перед нами, и пока мы обходили его, второй вырвался вперед. Каким-то образом мы смогли достать его, и тут впереди по курсу я увидел заторы. Я решил попробовать загнать на них нашего соперника. И что же произошло? -- улыбаясь, спросил Арфлейн. Мы оба влетели на них, у меня нет вашего чувства времени. За это меня списали на эту окаменевшую корову. Теперь я понимаю, что ваш трюк был намного сложнее, чем показалось вначале. Мне просто повезло,-- сказал Арфлейн. Но вы успешно использовали эту тактику и раньше. Вы были хорошим капитаном. Обычно мы, фризгальтийцы, не при знаем, что существуют моряки лучше, чем мы сами. -- Благодарю,-- произнес Арфлейн, не в силах устоять перед похвалой старика. Он начинал чувствовать себя в компании этих людей все свободнее.-- Насколько я помню, вы почти вырвались из ловушки. -- Почти,-- вздохнул Хансен.-- Сейчас плавание под парусами уже не то, что было раньше, капитан Арфлейн. Арфлейн согласно кивнул. Потчнефф улыбнулся и поднял капюшон. Снег шел такой густой, что было почти невозможно различить силуэты ближайших кораблей. Стоя в наступившей тишине, Арфлейн подумал, что во всем мире остались лишь они одни, настолько снег заглушал остальные звуки. -- Со временем мы все реже будем видеть такую погоду,-- задумчиво произнес Потчнефф.-- Теперь снег идет лишь раз в десять-пятнадцать дней. Мой отец помнит, раньше снег шел так часто, что это длилось почти все лето. А зимой ветры были намного жестче. Хансен стряхнул снег с куртки. -- Ты прав, парень. С тех пор как я был молодым, мир стал теплее. Через несколько веков, поколений мы будем ходить на кораблях почти по голой земле. Они рассмеялись шутке. Не говорите того, что не должна слышать Ледовая Мать, друзья. Кроме того, то, что вы говорите,-- неверно. Так или иначе, климат меняется из года в год, но на протяжении многих лет становится все холоднее. Это неизбежно. Мир умирает,-- возразил Арфлейн. Так думали наши предки и выразили свои идеи в образе Ледовой Матери,-- улыбаясь, сказал Потчнефф.-- Но что, если Ледовой Матери вовсе нет? Предположим, что солнце разогревается все больше и мир возвращается к своему прежнему состоянию. Что, если это всего лишь один период оледенения Земли? Об этом говорится в некоторых старых книгах, капитан. Я назвал бы это богохульством и чепухой,-- резко ответил Арфлейн.-- Вы сами знаете, что эти книги содержат многое такое, что заведомо неверно. Единственная книга, которой я верю,-- книга Ледовой Матери. Она пришла из центра Вселенной, принеся с собой очистительный лед. Читайте что хотите, говорите, что Ледовой Матери не существует, но вы должны признать -- даже старые книги говорят о том, что тепло должно исчезнуть. Хансен бросил на него иронический взгляд. -- Последователи Ледовой Матери говорят: все должно замерзнуть, но знаете, у нас во Фризгальте ученые наблюдают за погодой. Именно благодаря им мы. обрели свое могущество. Они утверждают, что за последние два-три года уровень льда снизился на несколько единиц, в один прекрасный день солнце разгорится с новой силой и растопит лед. Они говорят, что солнце уже начало нагреваться, что жизнь, которую мы находим в теплых разводьях, должна появиться, что она уже появилась, возможно, на островах в море. Но морей нет! Ученые полагают, что мы бы не выжили, если бы где-то не было морей и этих растений на островах. Нет! -- Арфлейн отвернулся от Хансена. Вы говорите -- нет? Но разум подсказывает, что это правда. Разум? -- фыркнул Арфлейн.-- В том, что вы говорите, нет логики. Вы всего лишь лепечете жалкое подобие идеи, в которую хотели бы верить. Ваш образ мыслей принесет вам несчастье. Хансен покачал головой. -- Я понимаю это как непреложный факт, капитан Арфлейн. Мы становимся мягче, а вместе с нами и лед. Мы чувствуем приближение новой жизни, именно поэтому меняются наши представления. Я не хочу перемен, потому что никогда бы не смог полюбить иной мир, нежели тот, который я знаю. Я умру в моем мире, но что потеряют наши потомки? Ветер, снег и лед, вид уносящейся прочь стаи китов, полет гарпуна, упоение битвы под красным солнцем, вмороженным в голубое небо? Где все это будет, когда ледовая страна превратится в грязную землю с хрупкой зеленью на ее поверхности? Что будет с людьми? Все, что мы любим, будет забыто в этом грязном, горячем, нездоровом мире. Каким беспорядочным будет мир. Но он будет именно таким! Арфлейн хлопнул по поручню ограждения, сбив с него снег. Вы безумец! Как этот мир может измениться? Может быть, вы и правы,-- мягко ответил Хансен.-- Но то, что я вижу,-- безумец я или нет,-- неизбежно. Вы отрицаете законы природы? -- насмешливо произнес Арфлейн.-- Даже глупец признает, что ничто, однажды остынув, нагреться само по себе уже не может. Я понимаю ваши доводы. Но они обманчивы. Смерть, Кристоф Хансен, лишь одна смерть неизбежна. Однажды уже были грязь, зелень, жизнь,-- я признаю это. Но они исчезли. Неужели, умерев и остынув, человек вновь оживает со словами: "Я умер, но я вновь жив!" Неужели вы не видите, как логика обманывает вас? Существует ли Ледовая Мать, или она всего лишь символ существующей реальности, ее следует почитать в любом случае. Иначе мы погибнем раньше, чем следует. Вы думаете, я -- одержимый религией варвар, но в том, что я говорю,-- истина. - Я завидую вашему умению оставаться при своих убеждениях,-- спокойно произнес Хансен. А я сожалею о вашем ненужном пессимизме. Потчнефф смущенно тронул Арфлейна за руку. Может, мы продолжим осмотр корабля, капитан? -- Благодарю вас,-- резко ответил Арфлейн.-- Но я увидел уже все, что меня интересовало. Это хороший корабль. Не дайте ему сгнить. Не обращая внимания на озабоченного Хансена, Арфлейн перешел на нижнюю палубу, перелез через ограждение и, спустившись по лестнице, пошел к подземному городу, утопая в снегу. Глава 4. ГОСТИНИЦА "РАЗРУШИТЕЛЬ КОРАБЛЕЙ" После посещения ледовой шхуны Конрад Арфлейн стал еще более нетерпимым в своем ожидании. До сих пор он еще не получил сообщения от Ульсеннов о состоянии лорда Рорсейна. Он же не пришел к окончательному решению относительно своих собственных дел, но все более склонялся к мысли поступить на ближайший корабль из Брершилла, пусть даже младшим офицером. Каждый день он приходил на причал гигантского дока, избегая контакта с экипажами всех кораблей, включая "Ледовый дух". На четвертое утро на горизонте показался трехмачтовый бриг. Под всеми парусами он мчался к доку, на его мачте развевался флаг Брершилла. Арфлейн улыбнулся, узнав "Нежную девчушку", китобой под командованием его старого друга, капитана Яраха Бренна. Казалось, что парусник ворвется в ту часть дока, где стояло большинство кораблей. Работавшие там люди в панике бросились прочь, полагая, что судно вышло из-под контроля. Однако, когда до дока осталось совсем немного, "Нежная девчушка" быстро и точно повернула по широкой дуге и, подняв рифы, скользнула в дальний конец строя кораблей, где уже стояли пришвартованные китобои. Арфлейн пошел по льду. Тяжело дыша, он добрался до "Нежной девчушки" как раз в ту минуту, когда с нее сбросили швартовочные концы. Ухмыльнувшись, Арфлейн выхватил у удивленного швартовщика костяной костыль и тяжелый железный молоток и начал загонять костыль в лед. Дотянувшись до ближайшего линя, он натянул его и крепко привязал к костылю. С палубы судна Арфлейн услышал чей-то смех. Подняв голову, он увидел стоящего на краю палубы капитана Яраха Бренна. -- Арфлейн! Неужели ты опустился до швартовщика? Где твой корабль? Пожав плечами, Арфлейн иронично развел руками, затем, схватившись за швартовы, начал раскачиваться на нем, ухватился за леер ограждения и перебрался через него, встав рядом со старым другом. -- Корабля нет,-- ответил он.-- Отдан за долги фризгальтийскому торговцу. Бренн соболезнующе кивнул: -- Полагаю, что ты не последний. Тебе следовало бы остаться китобоем. Что бы ни случилось, для них всегда найдется работа, А ты до сих пор не женился? -- затараторил он. Бренн намекал на эпизод, случившийся шесть лет назад. Арфлейн, желая угодить девушке, на которой он хотел жениться, нанял торговую команду. Только после этого необдуманного шага он понял, что не хочет связывать свою жизнь с женщинами, предъявляющими такие требования. Грустно улыбнувшись, он вновь пожал плечами. -- Мне не везет, Бренн, сомневаюсь, что я смог бы теперь выследить хотя бы одного кита. Его друг, невысокий коренастый мужчина с круглым румяным лицом и пушистой бородой, был одет в тяжелый черный мех. Его седеющие волосы были подстрижены слишком коротко для китобоя, но мозоли на руках мог оставить только гарпун. Бренн был известным шкипером в полях как Северного, так и Южного льдов. Сейчас, судя по такелажу, он охотился в Северных льдах. -- Не везет не только тебе,-- с отвращением сплюнул Бренн.-- Наши трюмы почти пусты. Два бычка и старая корова -- весь наш улов. У нас кончилось продовольствие, я хотел продать груз и, пополнив запасы, попытать счастье в Южных льдах. Все труднее искать китов на севере. Бренн был один из немногих, кто охотился как на севере, так и на юге. Большинство китобоев предпочитали охотиться в одном регионе, поскольку специфика охоты была различной в разных местах. Но Бренн никогда не обращал на это внимания. -- Неужели везде так плохо? -- спросил Арфлейн.-- Я слышал, что даже тюленей и медведей стало меньше, а моржей не видели уже два сезона. Бренн поджал губы. -- С помощью Ледовой Матери невезение кончится. Похлопав Арфлейна по плечу, он отправился на нижнюю палубу, чтобы проследить за разгрузкой нижнего трюма. По кораблю разносился запах китовой крови и ворвани. -- Взгляни на нашу добычу,-- сказал он последовавшему за ним Арфлейну.-- Мы даже не свежевали их. Затащили на корабль и загрузили трюм целыми тушами. Свежевание на жаргоне китобоев означало разделение туши кита на части. Как правило, кита разделывали на льду, а затем куски туши при помощи лебедки загружали в трюм. Коль это не понадобилось, улов действительно был мизерным. Ухватившись за трос, Арфлейн заглянул внутрь трюма и смог различить там замороженные туши трех китов. Он покачал головой. Трех вряд ли хватило бы, чтобы вновь обеспечить корабль продовольствием на длительный рейс к Южным льдам. Бренн кричал что-то матросам, и они начали спускаться в трюм. Китобои были явно чем-то подавлены и работали чрезвычайно медленно. После каждого рейса доход от улова делился между членами экипажа, доля каждого зависела от количества и размеров пойманных китов. Обычно китобои возвращались в док, имея кучу денег в кармане, тратя их напропалую. При безденежье они становились мрачными и задиристыми. Арфлейн понимал, что Бренн должен приложить немало усилий, чтобы держать команду в подчинении во время стоянки во Фризгальте. -- Где ты остановился? -- спокойно спросил он, наблюдая за поднимаемым из трюма первым бычком. На его туловище виднелись следы четырех или пяти гарпунов. Четыре больших плавника приходили в движение при каждом покачивании талей. Как и у всех молодых сухопутных китов, на его теле вырос лишь небольшой волосяной покров. Обычно киты обрастали жесткой шерстью к моменту созревания, в возрасте трех лет. В данном случае бычок длиной двенадцать футов весил всего несколько тонн. Бренн вздохнул. -- У меня хороший кредит в "Разрушителе кораблей". Каждый раз я выплачивал хозяину небольшую сумму от полученной прибыли. Так что, по крайней мере, несколько дней мои люди будут неплохо устроены, пока мы вновь выйдем в рейс. Все зависит от того, какую сделку предложат мне торговцы и как скоро она состоится. Уже завтра я начну искать наилучшее предложение. "Разрушитель кораблей", как и большинство гостиниц для китобоев, был назван в честь знаменитого кита. Эта далеко не лучшая гостиница города была сложена не из камня, а изо льда. Арфлейн понимал, что выбрал для своего вопроса довольно неподходящий момент. Бренн, вероятно, пустил в дело все свои сбережения, чтобы пополнить запасы продовольствия для охоты в Южных морях. Стрелы пронзительно заскрипели, перенося тушу бычка через борт. Возможно, кто-то захочет их взять прямо сейчас. Чем скорее, тем лучше. Принимай командование, Олаф,-- крикнул Бренн своему первому офицеру, высокому худому мужчине по имени Олаф Бергсенн.-- Я иду в "Разрушитель кораблей". По окончании приведи команду туда. Ты сам знаешь, кого оставить на вахте. Не изменяя выражения на мрачном лице, Бергсенн кивнул и по залитой кровью палубе отправился к месту разгрузки. Под взглядами мрачных гарпунщиков Бренн с Арфлейном спустились по трапу на лед. По традиции только капитаны могли покидать судно до окончания разгрузки. При входе в город охранник, узнав Арфлейна, пропустил их без вопросов. Они спустились по тропинке, которую густо усеивали мелкие осколки, вмерзшие в лед. Веревочное ограждение над обрывом изрядно вытерлось. На другой стороне расселины, чуть ниже, Арфлейн разглядел снующих вверх и вниз людей. На каждом уровне через пропасть пролегал веревочный мостик. Во время спуска Бренн несколько раз молча улыбался Арфлейну. Поразмыслив, Арфлейн решил было покинуть своего друга в гостинице, но тот возразил. -- Мне не хотелось бы упускать случая поговорить с тобой, Арфлейн. Я переговорю с Флетчем, затем мы закажем пиво, и я расскажу тебе о своих передрягах и выслушаю твой рассказ. На третьем уровне было три гостиницы для китобоев. Пройдя мимо первых двух -- "Короля Хердара" и "Убийцы Переа",-- они подошли к "Разрушителю кораблей". Как и в остальных гостиницах, дверной проем представлял собой огромную китовую челюсть. Открыв обшарпанную дверь, они вошли в холл гостиницы. Стены были задрапированы грубо выделанными китовыми шкурами. В воздухе стоял густой аромат эля, китового мяса и человеческого пота. Рядом с картинами, изображающими китов и китобоев на кораблях, на стенах висели копья, китовый череп, гарпуны, трехфутовые клинки с широкими лезвиями, используемые для разделки китов. Некоторые гарпуны были изогнуты самым причудливым образом, что напоминало о смертельной схватке человека с животным. За тесно расставленными столами сидели китобои. Перед ними стояли кружки с пивом из растений, найденных в теплых водоемах. Пиво было чрезвычайно горьким, и лишь китобои могли пить его, не выражая признаков отвращения. Арфлейн с Бренном протиснулись к маленькой стойке, у которой расположился Флетч, хозяин "Разрушителя". Долгие годы он промышлял китов. Ростом выше Арфлейна, он невероятно разжирел. У него был один глаз, одно ухо, одна рука и одна нога, как если бы однажды гигантский нож отсек целиком его бок. Эти увечья были результатом схватки с китом, прозванным "Разрушитель кораблей", в которого он первым вонзил свой гарпун. Кита все-таки забили, но Флетч навсегда выбыл из игры и на свою долю купил гостиницу. В память о своей добыче он назвал гостиницу его именем. Он сделал из китовой кости протезы, треугольник китовой шкуры закрывал его пустую глазницу. Взглянув уцелевшим глазом на посетителей, он поднял руку, приветствуя их. -- Капитан Арфлейн, капитан Бренн. Его высокий неприятный голос как будто с трудом пробивался через жир, окружавший глотку человека. Многочисленные подбородки слегка двигались, но различить, с каким чувством он их приветствовал, было невозможно. Доброе утро, Флетч,-- сердечно произнес Бренн.-- Ты помнишь пиво и жратву, которыми я снабжал тебя все время? Помню, капитан Бренн. Мне нужен кредит на несколько дней. Моим людям требуется еда, спиртное и шлюхи до тех пор, пока я буду готов отправиться к Южным льдам. Мне не повезло на севере. Я прошу тебя вернуть мне лишь то, что ты должен, не более. Разжав толстые губы, Флетч подвигал челюстью. -- Ты получишь это, капитан Бренн. Ты не раз выручал меня в трудное время. У твоих людей будет все, что ты просишь. Бренн облегченно улыбнулся. Казалось, что он ждал отказа. Мне нужна комната для себя,-- сказал он и повернулся к Арфлейну.-- Где ты остановился? У меня комната в гостинице несколькими уровнями ниже,-- ответил Арфлейн. Сколько человек в твоей команде, капитан? -- спросил Флетч. Бренн ответил на этот и другие вопросы хозяина. Расслабившись, он окинул гостиницу взглядом, остановившись на нескольких картинах. В это время из-за соседнего стола поднялся мужчина и, сделав несколько шагов, остановился рядом с ними. В одной руке он держал тяжелый массивный гарпун, другую положил на бедро. Даже при столь слабом освещении было заметно, как сильно потрепали его лицо ветер, солнце и мороз. Кожа плотно обтянула кости черепа, выдававшиеся подобно шпангоутам корабля. У него был длинный узкий нос, под правым глазом проходил глубокий шрам, еще один шрам был на левой щеке. Черные волосы уложены наподобие усеченной пирамиды. Его странная прическа была смазана свернувшейся ворванью, распространявшей вокруг себя сильный запах. -- Я слышал, вы собираетесь идти к Южным льдам, шкипер? -- произнес он глухим грубым голосом. -- Да.-- Бренн оглядел мужчину с ног до головы.-- Но моя команда укомплектована, по крайней мере настолько, насколько позволяют мои финансы. Мужчина кивнул и сплюнул жвачку в плевательницу рядом со стойкой. -- Я не прошу места, шкипер. Напротив, капитаны сами просят меня идти с ними. Я -- Уркварт. Выражение лица Бренна резко изменилось. -- Уркварт Длинное Копье. Я рад встрече с вами. Уркварт был величайшим гарпунщиком за всю историю ледовой страны. Поговаривали, что он самолично убил более двадцати китов. Как бы принимая комплимент, Уркварт слегка наклонил голову. Снова сплюнув, он задумчиво оглядел китовый череп. Я человек Южных льдов. Слышал, что вы в основном охотитесь на севере? Как правило,-- согласился Бренн.-- Но я знаю, что на юге не хуже. В его тоне слышались нотки изумления, хотя из вежливости либо по другим причинам, он не спросил, почему Уркварт обратился именно к нему. Обхватив гарпун большими костистыми руками, Уркварт закусил губу. Длина гарпуна достигала десяти футов, на его конце висело большое металлическое кольцо, к которому привязывался линь. -- В этом году многие северяне отправились на юг,-- сказал Уркварт.-- Но рыбы оказалось не так много, капитан. Китобои, в особенности гарпунщики, часто называли китов "рыбой", выражая тем самым пренебрежение к гигантским животным. -- Вы хотите сказать, что и там плохо с охотой? -- помрачнел Бренн. Не так плохо, как на севере,-- медленно произнес Уркварт.-- Говорю это вам, потому что вы, похоже, собрались идти на риск. Я видел многих шкиперов, и часто неплохих, поступавших так же. Говорю вам по-дружески, капитан Бренн, удачи нет ни на севере, ни на юге. За весь сезон ни одного приличного стада. Рыба уходит дальше на юг, за пределы нашей досягаемости. Корабли преследуют ее все дальше и дальше, так что скоро запасов продовольствия уже не будет хватать.-- Помолчав, Уркварт добавил: -- Рыба уходит. Почему вы мне говорите об этом? Потому что вы друг Конрада Арфлейна,-- ответил Уркварт, не глядя на Арфлейна. Арфлейн был поражен. Вы не знаете меня... Зато я знаком с вашими поступками,-- пробормотал Уркварт, глубоко вздохнув. Пружинящим шагом он направился к дверям и, нырнув в них, исчез. Бренн фыркнул и переступил с ноги на ногу. Нахмурившись, он посмотрел на друга. -- О чем он говорил? Арфлейн откинулся на стойку, -- Не знаю, Бренн. Но если Уркварт предупреждает, что на юге дела идут плохо, к этому стоит прислушаться. Бренн невесело рассмеялся. -- Я не могу себе позволить прислушиваться к этому, Арфлейн. Всю ночь я буду молить Ледовую Мать подарить мне удачу. Это все, что в моих силах. Его голос перешел на крик. Флетч поднялся за стойкой, наблюдая за ними единственным глазом. Бренн потребовал китовый бифштекс с семенами сека и бочонок пива к нему. Позже, когда пришли люди Бренна, Арфлейн уже сидел за столом напротив Бренна. Время от времени они наполняли кружки из стоящего рядом бочонка с пивом. Вопреки ожиданиям пиво не улучшало настроения, хотя Бренн пытался держаться бодро. Облокотившись на стол, он произнес: -- Уркварт -- паникер, если не сумасшедший. Ему мерещится неудача. Я здесь уже несколько дней, и я видел, как разгружают улов. Конечно, он меньше, чем раньше, но ненамного. У нас бывало так. Случалось, что так продолжалось несколько сезонов, но затем к нам снова приходила удача. Владельцы волновались, но... Бренн оторвался от кружки. -- Послушай, Арфлейн, теперь я сам себе хозяин. "Нежная девчушка" принадлежит мне. Я купил ее два сезона назад.- Он вновь грустно рассмеялся.-- Я думал, что, поступив так, действую разумно. У меня нет выбора. К тому же команда согласна рискнуть вместе со мной. А что теперь? У них, как и у меня, жены и дети. Передать им слова Уркварта? Не стоит,-- тихо произнес Арфлейн. Куда уходит рыба? -- произнес Бренн, поставив кружку.-- Что происходит? Уркварт сказал, что она идет на юг. Возможно, что выигрывает тот, кто поймет, как выжить, носясь за нею, обходясь лишь тем, что найдет во льдах... Там, на юге,-- темные, теплые водоемы... Могут ли они помочь нам в этом сезоне? -- Не знаю.-- Арфлейн вспомнил о разговоре на борту "Ледового духа" и помрачнел. В зале появились шлюхи Флетча. Он никогда ничего не делал наполовину. Для каждого, включая Арфлейна с Бренном, была девушка. К ним подошла восемнадцатилетняя Катарина, младшая дочь Флетча. За руку она держала симпатичную темноволосую Маджи. -- Вот кто растормошит тебя,-- веселым голосом произнес Арфлейн. Прижав к себе Маджи, Бренн оглушительно захохотал над грубоватой репликой друга. Опытная Маджи без труда вернула Бренну радостное мироощущение. Усадив ее к себе на колени, он начисто забыл о неприятностях. Катарина тесно прижалась к Арфлейну, который перебирал пальцами ее волосы и улыбался ей. Час был поздний. В спертом и жарком воздухе гремели голоса пьяных китобоев. Кроме людей Бренна в "Разрушителе кораблей" веселились матросы двух кораблей из Фризгальта. Окажись среди них хотя бы пара южан -- быть потасовке, но эти северяне, казалось, ладили с парнями Бренна. Внезапно открылась входная дверь, впустив поток холодного воздуха, что заставило Арфлейна поежиться. В зале воцарилась тишина. Дверь с шумом захлопнулась, и между столами прошел мужчина среднего роста, закутанный в тяжелый плащ из тюленьей шкуры. Он не был китобоем. Это было видно по покрою плаща, по качеству одежды, по манере ходить. Его черные короткие волосы были подстрижены челкой над самыми глазами. На правой руке красовался браслет и серебряное кольцо. Он шел небрежно, хотя и с некоторой долей осторожности, иронично улыбаясь уголком рта. Он был красив и довольно молод. Наконец он приветственно кивнул наблюдавшим за ним матросам. Один из гарпунщиков, коренастый детина, рассмеялся в лицо юноше, засмеялись еще несколько матросов. Подняв брови и наклонив голову, юноша холодно посмотрел на них. Я ищу капитана Арфлейна.-- В интонации юноши явно слышалось высокомерие фризгальтийского аристократа.-- Я слышал, что он здесь. Арфлейн -- это я. Что вы хотите? -- Арфлейн враждебно оглядел юношу. -- Я -- Манфред Рорсейн. Могу я присоединиться к вам? Арфлейн пожал плечами, и Рорсейн сел на скамью рядом с Катариной Флетч. -- Выпейте.-- Арфлейн подвинул свою кружку. При этом понял, что уже сильно пьян. Рорсейн покачал головой. -- Нет, благодарю вас, капитан, я не в настроении. Если можно, мне хотелось бы поговорить с вами наедине. Почувствовав внезапное раздражение, Арфлейн произнес: Нет, мне нравится компания моих друзей. А что делает Рорсейн в такой забегаловке? Очевидно, ждет вас,-- театрально вздохнул Манфред Рорсейн.-- Причем, ищу вас даже в такой поздний час, настолько это важно. Я вернусь сюда утром. Извиняюсь за вторжение, капитан. Он бросил циничный взгляд на Катарину. Идя к двери, он споткнулся о выставленный кем-то гарпун. Он попытался удержаться на ногах, но другой гарпун ударил его в спину. Под хриплый смех китобоев он упал на пол. Громадный гарпунщик, тот, что первым рассмеялся над ним, поднявшись из-за стола, схватил его за воротник. Плащ соскользнул с плеч юноши, и гарпунщик, пьяно смеясь, отшатнулся. Еще один, высокий, рыжий парень, потянулся к куртке. В это время Рорсейн перевернулся и, по-прежнему иронически улыбаясь, попытался подняться на ноги. Подавшись вперед, Бренн попытался разглядеть, что происходит. Наконец он бросил взгляд на Арфлейна. -- Может, нужно остановить их? Арфлейн покачал головой. Он сам виноват. Довольно глупо с его стороны приходить сюда. Я тоже никогда не слышал о таких посещениях,-- согласился Бренн. Рорсейн был уже на ногах и протянул руку за плащом. Благодарю вас за плащ,-- весело произнес он. Плата за развлечение.-- ухмыльнулся гарпунщик.-- Можешь идти. Сложив руки на груди, Рорсейн прищурился. Арфлейн восхитился его выдержкой. -- Кажется,-- тихо произнес Рорсейн,-- я доставил вам боль шее развлечение, чем вы мне, Порывисто встав, Арфлейн протиснулся к гарпунщику. -- Отдай ему плащ, приятель,-- произнес он заплетающимся языком.-- Продолжим нашу выпивку. Парень не стоит такого внимания. Не обращая внимания на Арфлейна, гарпунщик продолжал ухмыляться. Подавшись вперед, Арфлейн выхватил плащ него из рук. Гарпунщик замычал и нанес Арфлейну удар в лицо. Бренн закричал что-то и бросился к Арфлейну. Возможно ободренный вмешательством Арфлейна, Рорсейн потянулся за плащом. Рыжий парень ударил юношу, и тот упал. Мгновенно протрезвев от полученного удара, Арфлейн схватил гарпунщика за плечо и нанес ему сильный удар в челюсть. Бес-вяз но крича, Бренн пытался остановить потасовку, пока она не зашла слишком далеко. Фризгальтийские китобои сердито закричали, вероятно, заняв сторону Рорсейна. Разгорелась общая драка. Подхватив юбки, девушки с криком кинулись прочь. По телам дерущихся гуляли древки гарпунов. Увидев, что Бренн упал, Арфлейн бросился на выручку. Оказавшись в гуще фризгальтийцев, Арфлейн наносил и получал удары, его повалили на пол. Внезапно он почувствовал порыв холодного ветра из открытой двери. Руки китобоев отпустили его. Поднявшись, он вытер кровь с лица. В ушах стоял неприятный звон. - Рыба! Идиоты! Рыба, говорю я вам! Рыба, охотники за собаками! Рыба, пожиратели пива! Рыба, чтобы очистить ржавчину с наших копий! Стадо в сто голов, не далее как в пятидесяти милях на юго-запад! Арфлейн узнал голос Уркварта. Держа в одной руке гарпун и положив другую на плечо стоявшего рядом с ним мальчишки, вероятно, юнги, Уркварт сказал: -- Давай, Стефан. Запинаясь, мальчишка заговорил: -- Наш корабль встретился с ними в сумерках. Мы были загружены до предела и не смогли остановиться, поскольку еще до ночи должны были попасть во Фризгальт. Но мы видели их. Они шли с севера на юг. Приблизительно двадцать градусов к западу. Большое стадо. Мой отец, наш шкипер, говорит, что такого большого стада не было уже двадцать лет. Арфлейн наклонился к Бренну, помогая ему встать на ноги. Ты слышал, Бренн? Да,-- улыбнулся Бренн распухшим ртом.-- Ледовая Мать добра ко мне. Хватит любому судну в доке,-- продолжал Уркварт,-- даже с лихвой. Они идут быстро, судя по словам отца этого парня, но хороший парусник сможет настичь их. Оглядев комнату, Арфлейн поискал глазами Манфреда Рорсейна. Тот стоял около стены, сжимая в руке нож и по-прежнему иронично улыбаясь. Перехватив взгляд Арфлейна, Уркварт с удивлением посмотрел на юношу. Мгновенно оценив ситуацию, он с мрачным видом шагнул к Рорсейну и отобрал у него нож. -- Благодарю,-- ухмыльнулся Рорсейн.-- Мне пришлось довольно туго. -- Ты что здесь делаешь? -- угрюмо спросил Уркварт, поразив Арфлейна фамильярностью обращения к юноше. Рорсейн кивнул в сторону Арфлейна. -- Я пришел с сообщением к капитану Арфлейну, но он был занят с друзьями. Другие же решили, что я неплохой объект для развлечения. Я и капитан сочли, что они зашли слишком далеко. Узкие голубые глаза Уркварта уставились на Арфлейна. -- Вы помогли ему, капитан? Арфлейн с нарочитой небрежностью проговорил; -- Это было глупо с его стороны -- прийти сюда. Если вы знакомы, то отведите его домой, Уркварт. Гостиница начала пустеть. Надвинув на лоб капюшоны, с гарпунами на плечах, моряки расходились по кораблям с намерением отправиться в путь с первыми проблесками дня. Бренн похлопал Арфлейна по плечу: -- Я должен идти. На такой короткий рейс провизии должно хватить. Рад был повидать тебя, Арфлейн. В гостинице оставались лишь Уркварт, Арфлейн и Рорсейн. Переваливаясь с ноги на ногу, между столов бродил Флетч. Три его дочери наводили порядок. Казалось, что к такому ходу событий они уже давно привыкли. Наблюдая за их работой, Флетч не приближался к мужчинам. Странная прическа Уркварта отбрасывала на стену причудливую тень. Только сейчас Арфлейн заметил, как ловко она копирует форму китового хвоста. -- Итак, вы помогли еще одному Рорсейну,-- пробормотал Уркварт,-- хотя на этот раз этого не требовалось. Арфлейн потер засохшую корку крови на лбу. Я был пьян и вмешался вовсе не из-за него. Однако это была хорошая драка,-- весело произнес Рорсейн.-- Я и не думал, что могу так драться. Они ведь только играли.-- В голосе Арфлейна чувствовалась усталость и пренебрежение. Уркварт мрачно кивнул в знак согласия. Опершись на гарпун, он смерил Рорсейна снисходительным взглядом. Они лишь играли с тобой,-- проговорил он. В таком случае, это была хорошая игра, кузен,-- произнес Рорсейн, отвечая на взгляд Уркварта. Арфлейн терялся в догадках, почему Рорсейн называет Уркварта кузеном, поскольку вряд ли могло быть прямое родство между аристократом и свирепым гарпунщиком. Я провожу тебя к нижним уровням,-- медленно произнес Уркварт. Какая может быть опасность? -- спросил Манфред Рорсейн.-- Никакой. Я хочу передать сообщение капитану Арфлейну. Пожав плечами, Уркварт повернулся и, не говоря ни слова, вышел из гостиницы. Манфред улыбнулся Арфлейну. Мой кузен -- мрачный человек. Может быть, вы теперь выслушаете меня, капитан? Это не принесет мне вреда,-- сказал Арфлейн. Они встали из-за стола и вышли из "Разрушителя кораблей". Во время спуска на нижние уровни, они избегали пьяных китобоев, которые в радостном настроении спешили на свои корабли. Арфлейн видел, как, оказавшись слишком близко к краю уровня, они ловко пользовались веревочными ограждениями. По мере того, как проходило опьянение, Арфлейн начал чувствовать боль от ушибов, полученных в схватке. Наконец Рорсейн заговорил: Мой дядя чувствует себя лучше. Он хочет вас видеть. Ваш дядя? Петр Рорсейн. Ему уже лучше. Когда он хочет меня видеть? Прямо сейчас, если можно. Я слишком устал. Эта драка... Сожалею, но я не хотел вашего вмешательства... Вы не должны были приходить в эту гостиницу. Верно. Это была ошибка, капитан. В самом деле, если бы кузен Длинное Копье не принес хорошие новости, ваша смерть была бы на моей совести. Не говорите глупостей,-- с отвращением произнес Арфлейн.-- Почему вы называете Уркварта кузеном? Это наша фамильная тайна, которую я не должен был вам раскрывать. Уркварт -- родной сын моего дяди. Вы пойдете к нам? Если вы сильно устали, то могли бы поспать у нас и встретиться с дядей утром. Пожав плечами, Арфлейн последовал за юношей. Воспоминания возвращали его к дочери Петра Рорсейна. Глава 5. СЕМЬЯ РОРСЕЙН Проснувшись в слишком мягкой постели, Конрад Арфлейн с изумлением осмотрел небольшую комнату. Ее стены были богато украшены расписанными полотнами, изображавшими знаменитые корабли Рорсейнов во время походов или на охоте. На одной четырехмачтовую шхуну атаковали гигантские сухопутные киты, и капитан убивал кита отравленным гарпуном. На другой корабли продирались сквозь ледяные заторы или входили в город. Старые воины и старые победы, но в любом случае на переднем плане красовался доблестный отпрыск Рорсейнов -- с фамильным стягом в руках. Везде -- подвиги и насилие. При взгляде на картины губы Арфлейна тронули улыбка. Он отбросил меха с обнаженного тела. Его одежда лежала тут же, на скамейке. Опустив ноги на пол, он встал и по меховому ковру подошел к тазу с водой для умывания. Арфлейн понял, что он очень смутно помнит, как попал в эту комнату. Должно быть, он был сильно пьян вчера вечером, коль согласился на предложение Манфреда Рорсейна провести ночь в их доме. Надев куртку и брюки, он подумал, увидит ли сегодня Ульрику Ульсенн. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Манфред Рорсейн с меховым халатом в руках. Он хитро улыбнулся Арфлейну: Все в порядке, капитан? Как вы себя чувствуете? Полагаю, что вчера я здорово набрался,-- неохотно ответил Арфлейн, как бы ставя это на вид юноше.-- Мы встретимся с лордом Рорсейном прямо сейчас? Думаю, что сначала -- завтрак. Манфред вывел его в широкий коридор, также увешанный картинами. Из коридора они попали в большую комнату, в центре которой стоял квадратный стол из китовой кости, украшенный изумительной резьбой. На нем лежали хлебцы из растений, обитающих в теплых водах, блюда с китовым, тюленьим и медвежьим мясом, супница, полная жаркого, и большой кувшин с хессом, напитком, вкусом напоминающим чай. За столом в платье из черной кожи уже сидела Ульрика Ульсенн. Бросив взгляд на Арфлейна, она улыбнулась и опустила глаза. -- Доброе утро,-- резко бросил Арфлейн. -- Доброе утро,-- едва слышно произнесла она. Манфред Рорсейн сел в соседнее кресло, предложив кресло напротив Арфлейну. -- Присаживайтесь, капитан. Арфлейн неохотно занял предложенное место. Подвинув кресло к столу, он случайно коснулся коленей Ульрики. Тут же они оба резко отодвинулись в разные стороны. Манфред тем временем накладывал себе тюленье мясо и хлеб. При этом он бросал на свою кузину веселые взгляды. В комнату вошли две горничные в длинных коричневых платьях с вензелем Рорсейнов на рукавах. Одна из них остановилась у дверей, другая, подойдя к столу, присела в реверансе, Ульрика Ульсенн улыбнулась ей: -- Еще немного хесса, Мирейн. Девушка взяла со стола наполовину пустой кувшин. -- Что еще прикажете, миледи? -- Благодарю, ничего.-- Ульрика бросила взгляд на Арфлейна.-- Вам что-то предложить, капитан? Арфлейн покачал головой. В комнату вошел Янек Ульсенн. Увидев рядом с женой Арфлейна, он нехотя кивнул, сел за стол и приступил к еде. Воцарилась напряженная тишина. Арфлейн избегал взгляда Ульрики. Янек Ульсенн хмурился, но не поднимал глаз от тарелки. Манфред Рорсейн, усмехаясь, разглядывал присутствующих, умышленно подогревая возникший дискомфорт. Я слышал, что кто-то заметил большое стадо,-- наконец произнес Янек, обращаясь к Манфреду. Я был первым, кто услышал эту новость,-- улыбнулся Манфред.-- Не так ли, капитан Арфлейн? Промычав себе что-то под нос, Арфлейн продолжал есть. -- Мы пошлем туда корабль? -- спросил Манфред, обращаясь к Янеку Ульсенну.-- Мы просто обязаны сделать это. Судя по разговорам, рыбы хватит на всех. Мы отправимся на двухмачтовой яхте. Казалось, что Ульрика поддерживает предложение. -- Прекрасная идея, Манфред. Отцу уже лучше, и я ему больше не нужна. Я тоже отправлюсь с вами.-- Ее глаза заблестели.-- Я не была на охоте уже три сезона. Потерев нос, Янек нахмурился: У меня нет времени на такое безрассудное путешествие. Мы сможем вернуться в тот же день,-- увлеченно подхватил Манфред.-- Мы пойдем вместе, Ульрика, даже если Янек не расположен к охоте. Командовать кораблем может капитан Арфлейн. Арфлейн сидел с мрачным видом. Лорд Ульсенн выбрал верное слово -- безрассудство. Яхта -- женщина на борту -- китовая охота. Я не возьму на себя такую ответственность. Советую вам забыть эту идею. Достаточно одному быку свернуть в сторону, и наш корабль будет разбит в считанные секунды! Не будьте таким пессимистом, капитан,-- усмехнулся Манфред.-- Так или иначе, но Ульрика пойдет с нами. Верно, Ульрика? Женщина быстро кивнула. Если только Янек не возражает. Я возражаю,-- ответил Ульсенн. Вы правы, отговаривая ее от этого предприятия,-- произнес Арфлейн. Ему не хотелось выступать на стороне Ульсенна, но в данном случае это был его долг. Сверкнув глазами, Ульсенн выпрямился. -- Но если ты хочешь отправиться на охоту, Ульрика,-- произнес он, сурово глядя на Арфлейна,-- можешь сделать это. Арфлейн посмотрел Ульсенну в глаза. В таком случае я чувствую, что кораблем должен командовать достаточно опытный человек. Я сам поведу его. Ты можешь пойти с нами, кузен Янек,-- шутливо вставил Манфред.-- Это твой долг перед нашими людьми. Они будут уважать тебя еще больше, увидев, что ты смело смотришь в лицо опасности. Меня не волнует, что ты думаешь,-- произнес Ульсенн, бросая взгляд на юношу.-- Я не боюсь опасностей, но сейчас я занят. Кто-то должен заниматься делами твоего дяди, пока он болен! Ты потеряешь всего один день,-- уже открыто усмехался Манфред. Ульсенн замер, мучительно отыскивая решение. Наконец он встал, так и не закончив завтрак. -- Я обдумаю это,-- произнес он, выходя из комнаты. Поднялась и Ульрика Ульсенн. -- Ты умышленно расстроил его, Манфред. Ты оскорбил его и поставил в неловкое положение капитана Арфлейна. Ты должен извиниться. Манфред дурашливо поклонился капитану Арфлейну. -- Извините меня, капитан. Арфлейн задумчиво смотрел на прекрасное лицо Ульрики Ульсенн. Покраснев, она вышла из комнаты вслед за мужем. Как только за ней закрылась дверь, Манфред расхохотался. Простите меня, капитан. Янек такой напыщенный тип, что Ульрика ненавидит его не меньше, чем я. Но она так верна ему! Редкое качество,-- сухо обронил Арфлейн. О, да! -- Манфред поднялся из-за стола.-- А сейчас мы встретимся с одним из тех, кто умеет ценить верность. Головы медведя, моржа, кита и волка украшали стены большой спальни, обтянутой шкурами. В ее дальнем конце стояла высокая и широкая кровать, на которой, закрытый мехами, лежал Петр Рорсейн. Лишь перевязанная рука и несколько шрамов на лице напоминали, насколько он был близок к смерти. Теперь его лицо разрумянилось, глаза блестели, движения были резкими и уверенными. Грива седых волос, тщательно расчесанных, падала на плечи. Он отпустил белоснежные усы и бороду. Его тело, насколько мог видеть Арфлейн, наполнилось жизненными соками. О таком быстром и полном воскрешении вряд ли можно было мечтать. Арфлейн приписывал это чудо природному жизнелюбию старика, а не лечению. -- Привет, Арфлейн. Как видите, я узнал вас! -- В его богатом звучном голосе не было и следа слабости.-- Простите, что встречаю вас таким образом, но эти слюнтяи думают, что я не могу удерживать равновесие. Я потерял ноги, все остальное осталось при мне. Арфлейн кивнул, отвечая на дружелюбное приветствие старца. Из угла комнаты Манфред принес ему кресло. -- Садитесь,-- пригласил Рорсейн.-- Оставь нас, Манфред. Арфлейн сел рядом с кроватью, а Манфред с видимой неохотой вышел из комнаты. . -- Мы с вами расстроили планы Ледовой Матери,-- улыбнулся Рорсейн, глядя Арфлейну в гла