Герберт Уэллс. Сокровище в лесу
-----------------------------------------------------------------------
Herbert Wells. The Treasure in the Forest (1894). Пер. - Н.Семевская.
В кн.: "Герберт Уэллс. Собрание сочинений в 15 томах. Том 2".
М., "Правда", 1964.
OCR & spellcheck by HarryFan, 6 March 2001
-----------------------------------------------------------------------
Челнок приближался к берегу, и перед путешественниками открылась бухта.
Разрыв в сплошной пене прибоя указывал то место, где в море впадала речка.
Течение ее можно было проследить по более густым и темно-зеленым зарослям
девственного леса, покрывавшего склон холма. Лес подходил к самому берегу
моря. Вдали возвышались горы, туманные, точно облака, и похожие на
внезапно замерзшие волны. На море была легкая, почти незаметная зыбь. Небо
сверкало.
Человек с самодельным веслом в руках перестал грести.
- Должно быть, где-то здесь, - произнес он и, положив весло, указал
рукой.
Его товарищ, сидевший на носу челнока, внимательно вглядывался в берег.
На коленях у него лежал пожелтевший лист бумаги.
- Поди-ка посмотри, Эванс! - сказал он.
Оба говорили тихо. Губы у них пересохли и шевелились с трудом.
Тот, кого звали Эвансом, пошатываясь, прошел вперед и заглянул через
плечо спутника.
Бумага представляла собой грубо набросанную карту. Ее много раз
складывали, она выцвела, измялась, была порвана по сгибам, так что
приходилось соединять ее куски. На карте с трудом можно было различить
очертания бухты, нанесенные почти стершимся карандашом.
- Вот риф, - сказал Эванс, - а здесь лагуна. - Он провел по карте
ногтем. - Вот эта кривая, извилистая линия - река, наконец-то напьемся! А
звездочка обозначает место, которое нам нужно.
- Видишь пунктирную линию? - сказал человек с картой. - Она прямая и
идет от рифа к этим пальмам. Звездочка стоит как раз там, где линия
перерезает реку. Когда войдем в лагуну, надо отметить это место.
- Странно, - сказал Эванс, помолчав, - для чего поставлены вот эти
значки? Похоже на план дома или чего-то такого, но никак не пойму, почему
эти черточки показывают то одно направление, то другое. А на каком языке
тут написано?
- По-китайски, - сказал человек с картой.
- Ну, конечно, он же был китаец, - заметил Эванс.
- Все они были китайцы, - сказал человек с картой.
Оба сидели несколько минут молча, вглядываясь в берег, а челнок
медленно плыл вперед по течению. Потом Эванс взглянул на весло.
- Твой черед грести, Хукер, - сказал он.
Хукер, не торопясь, сложил карту, сунул ее в карман, затем осторожно
обошел Эванса и принялся грести. Движения его были медленными, как у
обессилевшего человека.
Эванс сидел, полузакрыв глаза, и смотрел, как все ближе подступает
пенистая коралловая гряда. Солнце теперь было почти в зените, и небо
раскалилось, словно печь. Хотя они были близко от сокровища, Эванс не
испытывал того возбуждения, которое предвкушал раньше. Напряженная борьба
за карту, длительное ночное путешествие от материка в челноке без запаса
еды и питья совсем доконали его, как он выразился. Он старался подбодрить
себя, старался думать о золотых слитках, о которых говорили китайцы, но
мысленно все время видел перед собой пресную воду, журчащую реку и ощущал
невыносимую сухость во рту и в горле. Уже слышались ритмичные удары волн о
рифы, лаская слух Эванса. Вода билась о борт челнока. При каждом взмахе
весла с него падали капли. Эванс задремал.
Он смутно сознавал, что они приближаются к острову, но к этому
примешивались странные сновидения. Он снова переживал ту ночь, когда они с
Хукером случайно узнали тайну китайцев. Он видел деревья, залитые лунным
светом, небольшой костер и темные фигуры трех китайцев, с одной стороны
посеребренные луной, а с другой освещенные пламенем костра. Он слышал, как
китайцы разговаривали между собой на ломаном английском языке, потому что
все они были уроженцами разных провинций. Хукер первый уловил суть их
разговора и посоветовал Эвансу прислушаться. Временами они ничего не могли
расслышать, а те обрывки разговора, которые доносились до них, были
непонятны. Речь шла о каком-то испанском судне с Филиппин, севшем на мель,
и о его сокровищах, спрятанных до лучших времен. Людей с погибшего корабля
осталось мало: одни заболели и умерли, кого-то убили в ссоре, наконец, те,
кто уцелел, ушли в море на шлюпках, и о них ничего больше не было слышно.
А потом Чанг Хи всего лишь год назад попал на остров и случайно наткнулся
на слитки золота, пролежавшие там двести лет. Он бросил джонку, на которой
приехал, и один с огромным трудом закопал сокровище в новом месте, очень
надежном; он особенно подчеркивал надежность этого места, - очевидно, тут
он чего-то не договаривал. Теперь ему нужны были помощники, чтобы
вернуться на остров и извлечь сокровище. Затем в воздухе замелькала карта,
и голоса затихли. Недурная история для ушей двух бродяг-англичан без пенни
за душой! А затем Эванс увидел во сне, что он держит Чанг Хи за косу. Чего
там, жизнь китайца не так священна, как жизнь европейца! Теперь перед
Эвансом возникло хитрое лицо китайца; сперва выражение его было яростным и
напряженным, как у внезапно потревоженной змеи, потом оно стало
испуганным, жалким и в то же время полным затаенного коварства, а под
конец Чанг Хи непонятно и неожиданно усмехнулся. Потом стало очень жутко,
как это иногда бывает во сне. Чанг Хи что-то быстро и неясно бормотал,
угрожая ему. Эванс видел груды золота, но Чанг Хи мешал ему и боролся с
ним, отталкивая его от сокровища. Эванс схватил Чанг Хи за косу; какой
большой этот желтолицый и с какой силой он отбивался, усмехаясь... Чанг Хи
становился все больше и больше. Вдруг блестящие кучи золота превратились в
ревущую печь, а огромный дьявол, удивительно похожий на Чанг Хи, но с
большим черным хвостом, стал совать раскаленные уголья в глотку Эванса.
Они сильно обжигали. Другой дьявол выкрикивал его имя: "Эванс, Эванс, не
спи, болван!" Или это был голос Хукера?
Эванс очнулся. Они были у самого входа в лагуну.
- Здесь должны быть три пальмы, в одну линию с этими кустами, - сказал
Хукер, - смотри-ка. Когда доплывем к зарослям, потом свернем вон к тому
кусту и доберемся до места, как только войдем в речку.
Перед ними было устье реки. Увидев реку, Эванс воспрянул духом.
- Поторопись, друг, - воскликнул он, - а то, ей-богу, напьюсь морской
воды!
Он сжал зубами руку и, не отрываясь, смотрел на серебряную полосу воды
между скалами и зелеными зарослями.
Потом он чуть не с яростью взглянул на Хукера.
- Дай-ка мне весло, - проговорил он.
Они достигли устья. Проплыв немного вверх, Хукер зачерпнул горстью
воду, попробовал и выплюнул. Проехав еще немного, он снова попробовал
воду.
- Годится, - сказал он, и они стали жадно пить.
- К черту! - внезапно воскликнул Эванс. - Так не напьешься! - Рискуя,
выпасть из челнока, он перегнулся через его борт и начал пить прямо из
реки.
Наконец они напились, ввели челнок в небольшой приток реки и собрались
вылезть на берег среди густых зарослей, спускавшихся к самой воде.
- Нам придется продираться сквозь заросли к берегу моря, чтобы найти
кустарник и от него прямо идти туда, куда нам нужно, - сказал Эванс.
- Лучше проедем туда на лодке, - предложил Хукер.
Они снова вывели челнок в реку и стали грести к морю, а потом вдоль
берега, туда, где рос кустарник. Здесь они остановились, втащили легкий
челнок на берег и пошли к лесу; они шли до тех пор, пока лагуна и
кустарник не оказались перед ними на одной линии. Эванс захватил с собой
из челнока туземную одноконечную кирку с полированным камнем на конце
поперечины. Хукер нес весло.
- Теперь прямо вон туда, - сказал он, - будем пробираться сквозь кусты,
пока не выйдем к реке. А там поищем!
Они пробивались сквозь густые заросли тростника, гигантских
папоротников и молодых деревьев. Сначала идти было трудно, но скоро стало
попадаться все больше высоких деревьев с открытыми полянками между ними.
Яркий свет солнца почти незаметно сменялся прохладной тенью. Наконец они
очутились среди огромных деревьев, сплетавшихся высоко над их головами в
зеленый шатер. Со стволов свешивались тускло-белые цветы, от одного дерева
к другому перекидывались ползучие растения. Тени сгущались. На земле все
чаще встречались бурые пятна мха и лишайников.
По спине Эванса пробежала дрожь.
- Здесь даже как-то холодно после жары на берегу, - сказал он.
- Надеюсь, мы правильно идем, - заметил Хукер.
Далеко впереди в густом мраке они увидели наконец просвет там, где лучи
жаркого солнца пронизывали лес. Здесь был густой подлесок и росли яркие
цветы. Затем они услыхали шум воды.
- Вот и река. Она, должно быть, близко, - заметил Хукер.
Берега реки густо заросли. Пышные растения, еще не получившие названия,
зеленели среди корней высоких деревьев и поднимали к небу свои гигантские
веерообразные листья. Было множество цветов, и какие-то ползучие растения
с яркой листвой цеплялись за стволы. На поверхности широкой заводи,
которую охотники за кладом сначала не заметили, плавали большие овальные
листья и бледно-розовые, точно восковые, цветы, напоминавшие водяные
лилии. Дальше, где река сворачивала в сторону, она была покрыта пеной и
шумела на порогах.
- Ну как? - сказал Эванс.
- Немного отклонились от прямой, - ответил Хукер, - так и следовало
ожидать.
Он повернулся и стал всматриваться в прохладную густую тень безмолвного
леса.
- Если побродить по берегу вверх и вниз, мы найдем то, что нам нужно.
- Ты говорил... - начал Эванс.
- Он говорил, что там груда камней, - закончил Хукер.
Оба внимательно посмотрели друг на друга,
- Давай для начала поищем немного ниже по течению, - предложил Эванс.
Они пошли вперед медленно, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Вдруг Эванс остановился.
- Что там за чертовщина? - проговорил он.
Хукер посмотрел туда, куда Эванс указывал пальцем.
- Что-то синее, - заметил он.
Они только что поднялись на пригорок и оттуда увидели какой-то
непонятный синий предмет. Хукер почти сразу догадался, что это такое.
Он быстро пошел вперед и увидел мертвое тело с согнутой рукой; она-то и
привлекла их внимание. Рука крепко сжимала кирку. Человек оказался
китайцем. Он ничком лежал на земле, и по положению тела было ясно, что он
мертв.
Хукер и Эванс подошли ближе и молча смотрели на зловещие останки. Труп
лежал на открытой поляне под деревьями. Поблизости была китайская лопата,
а дальше - разбросанная куча камней и возле нее свежевырытая яма.
- Кто-то здесь уже побывал, - хрипло промолвил Хукер.
Внезапно Эванс начал ругаться и топать ногами.
Хукер побледнел, но ничего не сказал. Он подошел к простертому телу и
увидел, что шея мертвеца была красной и распухшей. Распухли также его руки
и ноги.
- Фу! - сказал Хукер, резко отвернулся и подошел к яме. Он вскрикнул от
удивления. - Болван! Все в порядке! - обратился он к Эвансу, который
медленно шел за ним. - Сокровище здесь!
Он опять взглянул на мертвого китайца, а затем снова на вырытую яму.
Эванс подбежал к яме. Перед ним лежали тускло-желтые бруски, наполовину
вытащенные из земли злополучным китайцем. Эванс наклонился над ямой и,
расчистив руками землю, торопливо вынул один из тяжелых брусков. При этом
какой-то маленький шип уколол его в руку. Он вытащил тоненький шип
пальцами и поднял слиток.
- Только золото и свинец могут быть такими тяжелыми, - в радостном
волнении сказал он.
Хукер все еще смотрел на тело. Что-то ему было непонятно.
- Он забежал вперед тайком от приятелей, - наконец заметил Хукер, -
пришел сюда один, а здесь его укусила ядовитая змея. Интересно, как он
нашел это место?
Эванс стоял, держа в руках слиток. Что значил какой-то мертвый китаец?
- Нам придется по частям перетащить все это на материк и на время опять
закопать там, - проговорил он, - но как мы дотащим все эти слитки до
челнока?
Он снял куртку, разложил ее на земле и бросил на нее два или три
слитка. При этом он заметил, что еще один шип впился ему под кожу.
- Больше нам не снести, - сказал он и добавил с неожиданным
раздражением: - На что ты там уставился?
Хукер взглянул на него.
- Невыносимо... У него такой вид... - Он кивнул в сторону трупа. - Он
так похож...
- Чепуха! - сказал Эванс. - Все китайцы похожи друг на друга.
Хукер смотрел в лицо своему товарищу.
- Во всяком случае, я похороню его, прежде чем притронусь к сокровищу.
- Не валяй дурака, Хукер, - сказал Эванс. - Оставь эту падаль.
Хукер колебался. Он медленно осмотрел бурую землю вокруг.
- Меня это как-то пугает, - проговорил он.
- Вопрос в том, - сказал Эванс, - что делать с этими слитками: снова
закопать их где-нибудь здесь или перевезти на челноке через пролив?
Хукер молчал. Тревожным взглядом обводил он высокие стволы деревьев и
далекие, залитые солнцем зеленые ветви над головой. Когда глаза его
остановились на китайце в синей одежде, он снова вздрогнул.
- Что с тобой, Хукер? - спросил Эванс. - Ты спятил?
- Так или иначе, надо унести отсюда золото, - ответил Хукер.
Он взялся за ворот куртки Эванса, а тот ухватился за полы, и они
подняли золото.
- Куда пойдем? - спросил Эванс. - К челноку? Странно, - добавил он,
сделав несколько шагов, - у меня все еще болят руки от гребли... Черт
побери! Здорово болят. Придется сделать передышку.
Они положили куртку на землю. Лицо у Эванса побледнело, и лоб покрылся
мелкими капельками пота.
- Что-то душно здесь, в лесу, - пробормотал он.
С внезапным приступом необъяснимой ярости он закричал:
- Что толку весь день торчать здесь! Слушай-ка, поднимай куртку. Как ты
увидел мертвого китайца, так ничего больше не делаешь, только глазеешь по
сторонам!
Хукер пристально смотрел в лицо своему компаньону. Он помог поднять
куртку со слитками, и они молча пошли дальше. Пройдя шагов сто, Эванс
начал задыхаться.
- Что с тобой? - спросил Хукер.
Эванс, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов, а затем с проклятием
вдруг уронил куртку, так что золото вывалилось. С минуту он стоял, глядя
на Хукера, и затем со стоном схватился за горло.
- Не подходи ко мне! - проговорил он, прислонившись к дереву, и более
твердым голосом добавил: - Мне сейчас станет легче.
Пальцы его, сжимавшие ствол дерева, разжались, и он стал медленно
сползать вниз, пока не рухнул бесформенной массой к подножию дерева. Руки
его судорожно сжимались, лицо было искажено болью. Хукер подошел к нему.
- Не трогай меня! Не трогай! - задыхаясь, проговорил Эванс. - Положи
золото на куртку.
- Может, помочь тебе? - спросил Хукер.
- Положи золото на куртку!
Когда Хукер поднимал слитки, он почувствовал, как что-то укололо его в
большой палец. Он взглянул на руку и увидел тонкий шип дюйма в два длиной.
Эванс вскрикнул и стал кататься по земле.
У Хукера вытянулось лицо. Он смотрел на шип блуждающими глазами. Потом
посмотрел на Эванса, который корчился на земле; его тело поминутно сводила
судорога. Потом Хукер посмотрел туда, где между стволами деревьев и
паутиной ползучих растений в тусклой серой дымке неясно виднелось тело
китайца в синей одежде. Хукер вспомнил черточки в углу плана и сразу понял
все.
- Господи, помоги мне! - проговорил он.
Эти ядовитые шипы были в точности похожи на те, которыми даяки стреляют
из своих духовых ружей.
Хукер понял теперь, почему Чанг Хи был так уверен, что клад спрятан
надежно. Он понял и усмешку Чанг Хи.
- Эванс! - закричал Хукер.
Но Эванс лежал безмолвно и неподвижно, только руки и ноги у него
временами подергивались в предсмертной судороге. В лесу стояла глубокая
тишина.
Тогда Хукер принялся с отчаянием сосать то место на большом пальце, где
виднелось крошечное розоватое пятнышко. Он сосал и сосал - он боролся за
жизнь. Внезапно он почувствовал тупую боль в руках и плечах, пальцы его с
трудом сгибались, и он понял, что сосать не стоит.
Он сразу опустил руку и сел рядом с грудой слитков. Положив подбородок
на руки и опершись локтями на колени, он смотрел на все еще вздрагивавшее
тело Эванса. В памяти снова возникла усмешка Чанг Хи. Тупая боль теперь
подступала к горлу и понемногу усиливалась. Высоко над его головой легкий
ветерок шевелил листву, и белые лепестки неведомого цветка, кружась,
падали в лесном полумраке.
Last-modified: Tue, 06 Mar 2001 20:58:03 GMT