Лоренс Уотт-Эванс. Карен в бесконечности
---------------------------------------------------------------
Перевод с английского А. КОРЖЕНЕВСКОГО
"Химия и жизнь", 1990
---------------------------------------------------------------
Сотрудника комиссии, который должен был принять решение, его просьба
явно удивила. С такой мотивировкой, мол, к ним еще никто не обращался.
Крисвелл так и не понял, ускорило это в конце концов исход дела или
наоборот.
Воспоминание снова всплыло в памяти, когда полицейские вели его к
поджидавшей машине. Обращался ли ктонибудь с подобными просьбами здесь? И
поверят ли они ему?
У него еще сохранилась бирка, что вручили ему перед входом в Провал
охранники, да и не совершил он на самом деле ничего плохого. В худшем случае
его просто отправят назад. Так что он останется при своих -- по крайней мере
до тех пор, пока эти бесконечные переходы не сведут его с ума. Если его
отпустят, ему только и останется, что самому вернуться к Провалу. Он уже
узнал здесь все, что нужно, и снова не нашел того, что искал. Если бы
Крисвелл по-прежнему держал себя в руках и следовал установленным им же
самим правилам, этот мир давно уже остался бы позади. Но он сдал и, увидев
Карен одну, не справился с собой: вместо того, чтобы быстро проверить и
вернуться к Провалу (как он намеревался и как уже случалось с ужасающей
повторяемостью четырнадцать раз), он последовал за ней к дому и стал
наблюдать.
Крисвелл вспоминал, как прятался в знакомых кустах на участке,
заглядывая в знакомые окна, и видел, как она выкладывает покупки, слышал ее
разговор с мужем, слабые отзвуки которого доносились из-за оконных стекол.
Он помнил, как всколыхнулась в нем ненависть к ее мужу, к себе, как
возникла у него мысль убить этого человека и занять его место.
Впрочем, он едва ли решится на такое -- во всяком случае сейчас. Но
если разочарования будут преследовать его в каждом новом мире, думал
Крисвелл, не исключено, что у него появится желание поддаться этому
зловещему искушению. У его двойников, говорил он себе, такое же право на
жизнь -- и на Карен -- как у него самого, и как бы ни складывались
обстоятельства, это все равно будет хладнокровное убийство. Но хуже всего --
обман просто не сработает: после ее смерти прошло пять месяцев, их уже не
вернуть, а Карен помнит их и наверняка будет обсуждатькакие-то события, о
которых он не имеет ни малейшего понятия. Работа, друзья... Он словно выпал
из хода времени, потерял ориентацию, а ведь надо еще учесть все то, что
отличает эту реальность от его родного мира -- наверняка такие различия
есть, различия, никак не связанные со смертью Карен...
Крисвелл сел в машину, осознав с благодарностью, что полицейские даже
не стали надевать на него наручники. Ему казалось, они поверили в то, что он
рассказал. Уже одно его лицо -- вполне убедительное доказательство, и
реакция самой Карен, когда они подвели его к двери, тоже это подтверждала.
Без малейшей тени сомнения в голосе она бросила: "Не тот! Это же мой муж!"
Затем подошел ее муж -- настоящий муж, из этого мира -- и раздражение,
вызванное бестолковостью полицейских, сменилось полной растерянностью. Она
смотрела то на одного, то на другого: отличались они только одеждой, да еще
у задержанного растрепались волосы.
Полицейские, разумеется, тоже заметили сходство, и один из них строго
спросил:
-- Кто же из них ваш настоящий муж?
Карен взглянула на них, и в ее глазах застыли испуг и неуверенность.
Крисвелл с трудом подавил в себе предательское желание солгать и обманом
завладеть Карен, но он не мог вынести ее страха и смятения.
-- Вот ее муж, -- сказал он, -- а я из перекрестного времени. Я прошел
сюда через Провал, потому что хотел увидеть своего двойника.
Что было не совсем так. На самом деле ему больше всего на свете
хотелось, чтобы в этом мире у него не оказалось двойника. Он пришел увидеть
Карен.
Но это было бы слишком трудно объяснить там, на пороге дома, под ее
пристальным взглядом. Вот почему он солгал и позволил полиции увезти себя в
участок.
По дороге Крисвелл не проронил ни слова. Когда машина остановилась у
дверей участка на Корриган-стрит, он продолжал сидеть на месте. Один из
полицейских выбрался из машины, обошел ее и открыл дверцу с той стороны, где
сидел Крисвелл. Он послушно вышел, разогнулся и застыл. Сразу за ним въехал
на стоянку старенький красный "Чеви". Его двойник сидел за рулем, Карен --
рядом с ним.
-- Зачем они здесь? -- спросил Крисвелл настороженно.
-- Заявители должны решить, будут ли они предъявлять вам обвинение, --
ответил полицейский.
-- О боже, -- пробормотал Крисвелл, с трудом сдерживая слезы при мысли
о том, что Карен -- не его Карен, но все же Карен -- будет подавать на него
в суд.
Двойники сидели в машине, дожидаясь, когда его уведут внутрь, и он
знал, что Карен не услышит, но все же крикнул; -- Прости, Карен!
Потом его повели по ступеням в участок. Пришлось рассказать все как
есть. Под неотрывным взглядом Карен Крисвелл старался не смотреть на нее,
описывая автомобильную катастрофу, когда какой-то пьяный идиот не справился
с управлением и врезался на своем "Мерседесе" в бок старенького красного
"Чеви". Карен раздавило там, искорежило, исполосовало лицо длинными острыми
осколками стекла. Лишь один раз он невольно поднял взгляд и заметил
отразившийся на ее лице ужас -- то же самое, что он увидел, когда его
привезли на опознание. В морге привели Карен в порядок, замазали раны
косметикой, но это была уже не она. Перед ним лежал безжизненный манекен.
Говорить что-либо о Провале, разумеется, не было необходимости: в этом
мире он тоже существовал, но Крисвелл рассказал им о специальной комиссии,
которая в его мире решала, кому будет позволено входить в Провал и выходить
оттуда. В здешней реальности такой комиссии никто никогда не создавал, и
каждый желающий мог войти в Провал, прослушав предварительно лекцию о теории
параллельных миров, о краткой пока истории этого феномена, о мизерных шансах
на возвращение в свой собственный мир и о том, какие опасности, по домыслам
специалистов, грозят путешествующему между мирами.
Прибывающих обыскивали, заставляли ответить на несколько вопросов, а
потом просто отпускали. Когда Крисвелла выпустили, он, как и четырнадцать
раз до этого, отправился прямиком к "своему" дому.
Никто не открыл ему, когда он позвонил в дверь. Крисвелл достал свой
ключ, но тут уверенность оставила его: если ключ подойдет -- а такое близкое
сходство между мирами тоже возможно, -- войдя в дом, он нарушит закон...
Однако спустя несколько секунд Крисвелл заметил подъезжающую к дому
незнакомую голубую машину и безошибочно узнал в сидящем за рулем человеке
своего двойника.
Он отвернулся. В его намерения не входило красть жену двойника. Ведь
где-то в одном из бесконечного множества миров, что соединил Провал, должен
был оказаться и такой, где Карен жива, а он сам мертв. В этом Крисвелл не
сомневался, верил в это так же свято, как христиане верят в бога. И он
поклялся найти такой мир -- мир, где его ждала Карен, одинокая и страдающая
так же, как он.
Быстрыми шагами Крисвелл направился прочь от дома, чтобы двойник не
увидел его вблизи. Он шел к Провалу, навстречу своей шестнадцатой попытке.
Но в двух кварталах от дома мимо него проехал красный "Чеви", и за рулем
сидела Карен. Машину она вела, как всегда неторопливо, осторожно, и Крисвелл
остановился, застыл, словно загипнотизированный ее появлением. Карен, одна,
возвращается домой... В отсутствие мужа, который наверняка разрушил бы
иллюзию, она так напоминала его собственную жену, что Крисвелл не удержался
и, повернув, последовал за ней, наблюдая, как Карен ставит машину у гаража,
как достает из багажника покупки, как останавливается на пороге и копошится
с ключами, пытаясь открыть дверь...
Крисвелл спрятался в кустах у дома -- только чтобы посмотреть, уверял
он себя, увидеть кусочек жизни, что отнял у него тот пьяный водитель. Совсем
чуть-чуть...
Но это "чуть-чуть" тянулось и тянулось, а он не мог оторвать взгляд и,
видимо, потерял осторожность, решив, что нереален, невидим для других. Ведь
он там, в доме, рядом с Карен -- как же он может быть еще и здесь, в кустах?
Каким-то образом они заметили его, и двойник незаметно позвонил в полицию, а
теперь ему приходится объяснять все это им, полицейскому сержанту и еще двум
офицерам.
Когда Крисвелл закончил, никто не проронил ни слова, и он взглянул на
Карен. Она плакала, и он тоже не мог удержать слезы, но она повернулась к
мужу, и тот обнял ее. Прижал к себе, утешая и глядя поверх ее головы на
двойника. Недоумение, жалость и гнев -- все это читалось в его глазах
одновременно.
-- Мадам! -- сказал сержант -- Вы будете заявлять на этого человека?
Если нет, мы доставим его к Провалу, как поступаем обычно со всеми
нежелательными. Если да, то он, очевидно, и так туда попадет, только сначала
предстанет перед судьей.
-- Отпустите его, -- сказал двойник.
-- Спасибо, -- произнес Крисвелл.
Двойник посмотрел на свою жену, -- потом снова на него.
-- Удачи.
-- Спасибо, -- повторил вдовец.
-- Сержант, если бы кто-нибудь отвез меня к Провалу, я был бы рад уйти
прямо сейчас. Сержант кивнул.
Спустя полчаса Крисвелл прошел за калитку в полуразвалившейся ограде.
Ограду эту, очевидно, сколотили наспех из листов фанеры и какого-то хлама
еще в первые, охваченные паникой и растерянностью дни после появления
Провала.
Откуда-то из другого пространства, из мира, где Провал пока не закрыли
крышей, сочился через него солнечный свет. Крисвелл наклонился чуть в
сторону.
И свет исчез. Пятнадцать раз уже он стоял вот так перед Провалом, но
даже после всех описаний, что ему довелось прочесть, и теорий, которые он
слышал, Крисвелл не понимал, что это такое, что на самом деле видят его
глаза. Уверен он был только в одном: мир, который проглядывал за Провалом,
это совсем не тот мир, куда он попадет, если шагнет вперед. Каков бы ни был
этот солнечный мир, он очень далеко в перекрестном времени и, возможно, не
имеет ничего общего со знакомым Крисвеллу миром. А ему хотелось попасть в
свой собственный мир, но с однимединственным отличием -- чтобы Карен там
была жива и одинока...
Крисвелл шагнул вперед. Как и раньше, он не почувствовал ничего
необычного, никакого ощущения перехода -- разве что на мгновение вдруг
окутала его сумятица света и тени, да чуть сместился мир перед глазами. Но
он знал, что навсегда покинул тот мир, уйдя в перекрестное время.
Крисвелл повернулся и шагнул из Провала в полной уверенности, что
вернуться в ту реальность, откуда он пришел, практически невозможно: в
Провале теснилось бесконечное количество пересекающихся миров. Чтобы
вернуться обратно, нужно было шагнуть назад в то же самое место с точностью
до размера электрона или даже еще точнее.
Однако он прошел близко, и этот мир должен походить на его собственный.
Во всяком случае, забор вокруг Провала выглядел точно так же. Крисвелл
постучал в калитку. Никто не ответил, и он подергал ручку замка. Замок
работал. Крисвелл вышел на автомобильную стоянку и огляделся.
Ни охраны, ни ученых. Никто не обыскивает, не задает вопросов. Сборных
домиков и лабораторных павильонов, что окружали Провал в предыдущем мире --
ив большинстве других, которые он повидал,-- не было и в помине. Ограду на
автостоянке у отеля "Холидей" никто даже не отремонтировал, очевидно, с тех
самых пор, как ее установили.
Крисвелл посмотрел по сторонам и пожал плечами. Так будет еще легче.
Видимо, в этой реальности никто просто не стал разбираться с необычным
феноменом.
Он закрыл за собой калитку и увидел прилепленную к ней табличку:
"Опасная зона! Вход -- на ваш страх и риск!" Крисвелл улыбнулся и двинулся
вверх по короткому склону к отелю. Позвонив по телефону у входа, он вызвал
такси и, пока ждал, купил плитку шоколада из автомата. Монеты подошли, и
оставалось только надеяться, что его бумажные деньги тоже не вызовут в этом
мире никаких подозрений.
Когда прибыла машина, он сел на заднее сиденье и назвал свой домашний
адрес.
Крисвелл внимательно разглядывал улицы и время от времени замечал
различия -- здесь на рекламном щите другая надпись, там не покрашен дом. Но
по большому счету все было очень знакомо: он шагнул не очень далеко в
сторону от своего мира.
Когда машина остановилась на обочине, Крисвелл расплатился, и шофер
принял его деньги, не сказав ни слова. Спустя несколько секунд Крисвелл
остался один и двинулся по садовой дорожке. Кусты перед домом были гораздо
короче, чем он помнил -- сам он никогда не обрезал их так низко. Слева от
входной двери на веранду кто-то врезал двустворчатую дверь в дом. Крисвелл
медленно шел по дорожке, пытаясь понять, насколько значительными могут быть
эти перемены.
Шторы на окнах в гостиной тоже были другие, и Крисвелл неожиданно
понял, что в этой реальности он здесь не живет. Никакой его двойник не
позволил бы, чтобы в доме появились такие изменения. Однако в дверь он
все-таки позвонил.
Открыла ему незнакомая женщина лет тридцати, миниатюрная, стройная, с
красивыми рыжими волосами, но простым, ничем не примечательным лицом.
-- Да? -- сказала она.
-- Э-э-э... Простите, я искал Карен Крисвелл. Миссис Карен Крисвелл.
-- О, это та самая женщина, у которой мы купили дом. Но понимаете... Ее
нет, а мы живем здесь уже три месяца.
-- Она уехала? Куда?
-- М-м-м...
-- Видите ли, мне действительно очень нужно ее найти. Дело касается
брата ее мужа...-- Крисвеллу показалось, что такой подход будет лучше всего.
Да и в самом деле, разве он не брат своему двойнику? Ведь если здесь
существовала Карен Крисвелл, владевшая этим домом, то она наверняка его
жена. До замужества у нее была фамилия Хохст.
-- Право, не знаю. Видимо, я ничем не смогу вам помочь.
-- Но почему? -- Крисвелл едва не закричал, но быстро справился с
собой.
-- Извините. Все это немного неожиданно. Но куда же она могла уехать? И
с чего вдруг?
-- Видите ли, после смерти мужа она больше не хотела тут жить.
Говорила, что дом слишком велик для нее одной, что тут слишком многое о нем
напоминает. Она торопилась и продала его нам довольно дешево; если бы не
это, мы вряд ли смогли бы позволить себе купить такой чудесный дом.
Горло у Крисвелла сдавило, и он почувствовал себя так, словно с плеч у
него свалился тяжелый груз. Он снова вспомнил, что такое надежда.
-- Ее муж умер!
-- Месяцев пять назад. Разве вы не знали?
-- Нет. Мы не виделись уже около года. Семейные разногласия...
-- Да, такие вот дела. Он погиб в автомобильной катастрофе. Жена
просила его съездить за чем-то, и в его машину врезался пьяный водитель...
-- Боже, как жаль,-- произнес Крисвелл, удерживая предательскую улыбку
и удивляясь, что его так обрадовала новость о собственной смерти.
-- Да, она тоже очень переживала. Я никогда не видела, чтобы кто-то
переживал так сильно, как миссис Крисвелл. Она сказала, что просто не может
жить без него в этом мире. Поэтому она уладила все дела, продала имущество,
отправилась к отелю "Холидей" -- это у шоссе номер четыре -- и прыгнула в
эту чертовщину, в Провал, как его теперь называют. Сказала, что где-нибудь
непременно его найдет, что где-нибудь должен быть мир, в котором он жив, а
она умерла, и она обязательно отыщет такой мир, даже если потребуется искать
всю оставшуюся жизнь. Так что, вы сами понимаете, я ничем не могу вам
помочь. Ее здесь нет.
Надежда погасла, и Крисвелл снова рухнул в пучину отчаяния. Не сказав
ни слова, он повернулся и пошел по дорожке прочь от дома. Он был так близок,
так близок! Если бы только Карен подождала... Но он еще найдет ее. Ведь
Карен где-то там, в Провале, в одной из вселенных, что соединил этот
феномен, и она ищет его.
Крисвелл свернул на тротуар и побежал назад к Провалу. Он бежал и
плакал как ребенок.
Перевод с английского А. КОРЖЕНЕВСКОГО
Last-modified: Tue, 15 Oct 2002 20:30:17 GMT