зможно  ли более очевидное признание
вины?
     МЕРЕСТОН: Скажите что-нибудь. Наверняка есть какое-то объяснение.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Не знаю, как к  вам попало это письмо, леди Мерестон. Я
согласна с вами, оно компрометирующее. Но Кейт и Питер уже в могиле, и ничто
не мешает мне сказать правду.
     (ПАРАДАЙН ФОУЛДС <i>делает шаг вперед и внимательно на нее смотрит)</i>
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Моя  золовка  была  мягкой  и  кроткой  овечкой,  сама
скромность, и никому бы в голову не пришло заподозрить ее в каких-то игривых
фокусах. Однажды  утром она пришла ко  мне, обливаясь слезами, и призналась,
что она и  Роджер Беллингэм  (<i>пожимая плечами</i>) немного подурачились. Ее  муж
что-то заподозрил и устроил ей сцену.
     ФОУЛДС: (<i>Сухо</i>)  Некоторые  мужчины готовы закатить  сцену  по малейшему
поводу.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чтобы защититься,  она  наплела первое, что  пришло ей в
голову.  Она  сказала Питеру,  что  Роджер  Беллингэм - мой любовник, и  вот
теперь она  молит меня  о  пощаде.  Это было несчастное и слабое существо, и
разразись скандал, она была бы  полностью  уничтожена. Ее чувство к  Роджеру
было мимолетным, страх ее уже  исцелил. В глубине души она продолжала любить
мужа. Я тогда  была глубоко несчастлива  и  не очень задумывалась о том, что
будет со мной. Она клялась, что начнет новую жизнь, откроет новую страницу и
все  такое.  И я решила  - пусть  исправляется. Я  исполнила ее  просьбу.  Я
написала это письмо, взяла  вину на себя, а  Кейт прожила с мужем счастливую
жизнь до самой смерти.
     МЕРЕСТОН: Это очень на вас похоже.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Но лорд и леди Питер мертвы?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: А Роджер Беллингэм?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тоже.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Тогда как вы можете доказать свою правоту?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Никак.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: И тебе этого достаточно, Чарли?
     МЕРЕСТОН: Конечно.
     ЛЕДИ  МЕРЕСТОН: (<i>Нетерпеливо</i>) Господи, мальчик  совсем потерял  голову.
Парадайн, хоть ты скажи что-нибудь.
     ФОУЛДС: Тебе это не очень понравится, дорогая, но, боюсь,  я согласен с
Чарли.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Ты хочешь сказать, что веришь в эту басню?
     ФОУЛДС: Верю.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Но почему?
     ФОУЛДС: Видишь ли, леди Фредерик - очень умная женщина. Придумать столь
немыслимую сказку, ничем  не подтверждаемую - это на нее не похоже. Будь она
в  чем-то  виновна, она  представила бы с  десяток доказательств собственной
невиновности.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Какая дикость.
     ФОУЛДС: К тому же, я давно знаком с леди Фредерик, и у нее есть  тысяча
недостатков.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Сверкнув глазами</i>) Спасибо.
     ФОУЛДС: Но одно могу  сказать в ее защиту.  Она не лгунья. Если она мне
что-то говорит, я в этом ни секунды не сомневаюсь.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Верит мне  здесь  кто-нибудь или  нет - это не имеет  ни
малейшего значения. Чарли, будьте любезны, позвоните в звонок.
     МЕРЕСТОН: Пожалуйста.
     (<i>Он звонит, и тотчас входит</i> СЛУГА)
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Скажите  моему  слуге, чтобы  он сейчас же принес сюда
коробку, которая стоит у меня на туалетном столике.
     СЛУГА: Хорошо, миледи. (<i>Выходит</i>)
     ФОУЛДС: (<i>Быстро</i>) Что ты собираешься сделать?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тебя это совершенно не касается.
     ФОУЛДС: Будь умницей, Бетси, не отдавай ей эти письма.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я сыта этой историей по горло. Ей пора положить конец.
     ФОУЛДС: Держи себя в руках.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Топает ногой</i>) Не указывай мне, Парадайн!
     (<i>Она сердито ходит взад и вперед.</i> ПАРАДАЙН <i>садится к фортепьяно и одним
пальцем наигрывает "Правь, Британия!")</i>
     МЕРЕСТОН: Прекратите.
     (<i>Он берет книгу, швыряет</i> ПАРАДАЙНУ <i>в голову и промахивается</i>)
     ФОУЛДС: Чуть-чуть не попал.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я  часто поражаюсь, Парадайн:  откуда  у  вас  репутация
остроумного человека?
     ФОУЛДС: Я всегда от души хохочу, когда кто-то пытается шутить.
     (<i>Входит</i>  ЛАКЕЙ <i>с коробкой</i>, ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>ее  открывает. Вынимает связку
писем)</i>
     ФОУЛДС? Бетси, Бетси, не нужно этого делать. Будь милостива.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А со мной были милостивы? Алберт!
     ЛАКЕЙ: Да, миледи.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Идите  к владельцу  гостиницы и скажите,  что  завтра я
отбываю из Монте-Карло.
     МЕРЕСТОН: (<i>В ужасе</i>) Вы уезжаете?
     ЛАКЕЙ: Хорошо, миледи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У вас хорошая память на лица?
     ЛАКЕЙ: Да, миледи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы ведь не забудете лорда Мерестона?
     ЛАКЕЙ: Не забуду, миледи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда имейте в виду: если лорд появится у наших дверей в
Лондоне, меня нет дома.
     МЕРЕСТОН: Леди Фредерик!
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Лакею</i>) Ступайте.
     (ЛАКЕЙ <i>выходит</i>)
     МЕРЕСТОН: Как вас понимать? Чем я провинился?
     (<i>Не отвечая,</i> ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК  <i>берет письма.</i> ПАРАДАЙН <i>смотрит  на  нее  в
тревоге. Она подходит к камину и бросает одно за другим в огонь</i>)
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Что она делает?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это письма,  которые могут сделать несчастной одну очень
никчемную женщину. Я сжигаю  их, чтобы у меня никогда  не возник соблазн ими
воспользоваться.
     ФОУЛДС: В жизни не видел подобной мелодрамы.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Придержи язык, Парадайн. (<i>Поворачиваясь  к</i>  МЕРЕСТОНУ).
Дорогой Чарли,  я  приехала в Монте-Карло, чтобы развлечься. Но ваша матушка
совершенно  не дает мне  прохода. А  ваш дядя - он слишком хорошо  воспитан,
поэтому со своими  слугами  разговаривает лучше,  чем  со мной. Мне всячески
докучали, меня всячески оскорбляли и доводили до  белого каления, потому что
опасались: вдруг вы  захотите  сделать мне предложение!  Мне  это надоело. К
подобному  обращению я не привыкла, моему терпению пришел конец. А поскольку
причина кроется в вас, у меня есть очень простое средство. Я больше не желаю
иметь с  вами ничего общего. Если мы с вами встретимся на улице, можете и не
смотреть в мою сторону, потому что я прерву вас на полуслове.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (<i>Едва слышно</i>) Какое счастье.
     МЕРЕСТОН: Мама, мама. (<i>Обращаясь к</i> ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Мне очень жаль. Да, у
вас есть полное право сердиться. Вам  пришлось страдать, и я смиренно  прошу
извинения. К  сожалению, некоторые  слова и поступки моей мамы  ничем нельзя
оправдать.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Чарли!
     МЕРЕСТОН: От ее имени и  от  своего  собственного я искренне прошу  нас
извинить.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>С улыбкой</i>) Не принимайте так близко к сердцу. Не так уж
это важно. Но мудрее будет нам с вами впредь не встречаться.
     МЕРЕСТОН: Но я не могу жить без вас.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: (<i>В изумлении</i>) Ах!
     МЕРЕСТОН: Разве вы не знаете, что мое  счастье  зависит от вас? Я люблю
вас всем сердцем и душой! И никогда не полюблю другую.
     ФОУЛДС: (<i>Обращаясь к</i> ЛЕДИ МЕРЕСТОН) Ты добилась своего. Поздравляю.
     МЕРЕСТОН: Не  считайте  меня напыщенным идиотом.  Я давно хотел сказать
это,  с нашей первой  встречи, но никак не  мог осмелиться.  Вы великолепны,
очаровательны, от вас захватывает дух, но мне нечего вам предложить.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Мягко</i>) Мой дорогой Чарли.
     МЕРЕСТОН:  Но если вы  закроете глаза на мои промашки, может, окажется,
что я не так безнадежен? Будьте моей женой. Вы окажете мне большую честь,  я
буду любить вас до конца жизни.  Постараюсь быть достойным своего счастья  и
вас.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы безмерно  скромны, Чарли. Я очень польщена, очень вам
благодарна. Дайте мне время подумать.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Время?
     МЕРЕСТОН: Но я не могу  ждать. Разве вы не видите, как я вас люблю? Вам
не встретить другого, кто будет любить вас так, как я.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ждать придется недолго. Приходите завтра  в десять утра,
я дам вам ответ.
     МЕРЕСТОН: Что ж, если это необходимо.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Улыбаясь)</i> Боюсь, что да.
     ФОУЛДС: (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК) Интересно, что за игру вы задумали теперь?
     (<i>Она победно улыбается и отвешивает ему глубокий, полный иронии поклон</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Сэр, весьма  вам  обязанная,  ваша  послушная и покорная
слуга.

     КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ


     ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ

     СЦЕНА:  <i>Комната для одевания</i>  ЛЕДИ ФРЕДЕРИК<i>.  На заднем  плане  большая
зашторенная  выемка  - ход  в спальню.  Дверь справа ведет в коридор.  Перед
окном,  занавески на  котором  задернуты, стоит  туалетный столик. На  сцене</i>
ГОРНИЧНА<i>Я леди Фредерик, очень аккуратная и хорошенькая француженка. Говорит
с легким акцентом. Она звонит в звонок, и входит</i> ЛАКЕЙ.

     ГОРНИЧНАЯ: Как только появится лорд Мерестон, проводите его сюда.
     ЛАКЕЙ: (<i>С удивлением</i>) Сюда?
     ГОРНИЧНАЯ: Куда же еще?
     (ЛАКЕЙ   <i>многозначительно   подмигивает.</i>   ГОРНИЧНАЯ   <i>с   достоинством
распрямляется и полным драматизма жестом указывает ему на дверь</i>)
     ГОРНИЧНАЯ: Выйдите. (ЛАКЕЙ <i>выходит)</i>
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Из спальни</i>) Вы подняли занавески, Анжелика?
     ГОРНИЧНАЯ:  Сейчас,  миледи. (<i>Она поднимает занавески,  и  на туалетный
столик падает яркий свет</i>) Но  миледи не выдержит такого света.  (<i>Смотрится в
зеркало</i>) Утром солнце такое яркое! Я даже смотреть на себя не могу.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  (<i>Оттуда  же</i>)  Можете не  смотреть, тем  более,  в  мое
зеркало.
     ГОРНИЧНАЯ: Но если придет милорд, позвольте мне опустить занавески. Это
просто невозможно.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Делайте, что говорят, и не вмешивайтесь.
     (<i>Входит</i> ЛАКЕЙ<i>, чтобы объявить о приходе</i> МЕРЕСТОНА<i>.</i> ГОРНИЧНАЯ <i>выходит</i>)
     ЛАКЕЙ: Лорд Мерестон.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Оттуда же)</i> Это вы, Чарли? Вы очень пунктуальны.
     МЕРЕСТОН: Я ходил за дверью, ждал, когда пробьют часы.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я еще не совсем одета. Только что приняла ванну.
     МЕРЕСТОН: Мне уйти?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Нет,  конечно.  Вы  можете  говорить со  мной,  пока  я
заканчиваю.
     МЕРЕСТОН: Хорошо. Как вы себя чувствуете с утра?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Еще не поняла. Не смотрелась в зеркало. А вы как?
     МЕРЕСТОН: Отлично, спасибо.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Выглядите вполне?
     МЕРЕСТОН:  (<i>Подходя к  зеркалу</i>) Надеюсь.  Господи, какой  сильный свет.
Такой выдержит только тот, кто не боится за цвет своего лица.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Появляясь</i>) Я не боюсь.
     МЕРЕСТОН: (<i>Делая энергичный шаг навстречу</i>) Ах.
     (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>выходит из-за шторы. На ней кимоно,  волосы взлохмачены,
падают космами. Она не  накрашена, лицо будто осунулось,  пожелтело, покрыто
морщинами. Увидев ее,</i> МЕРЕСТОН <i>заметно вздрагивает.  Всю сцену она говорит с
заметным ирландским акцентом</i>.)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Доброе утро.
     МЕРЕСТОН: <i>(Глядя на нее в испуге</i>) Доброе утро.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, что вы хотели мне сказать?
     МЕРЕСТОН: (<i>В смущении</i>) Надеюсь, вы спали хорошо.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Смеясь</i>) А вы?
     МЕРЕСТОН: Не помню.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сомневаюсь, Чарли - вы спали, как убитый. Хотя вполне
могли провести ночь без сна,  в мыслях обо мне. Что с вами? Вид у вас такой,
будто увидели привидение.
     МЕРЕСТОН: Вовсе нет.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вас уже постигло разочарование?
     МЕРЕСТОН: Нет, конечно. Просто... непричесанная вы выглядите совершенно
иначе.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Легко охнув</i>) Совсем забыла! Анжелика, причешите меня.
     ГОРНИЧНАЯ: (<i>Появляясь</i>) Хорошо, миледи.
     (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>садится у туалетного столика</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы уж постарайтесь, Анжелика. Сделайте из меня картинку.
Анжелика - это чистейшей воды алмаз.
     ГОРНИЧНАЯ: Миледи очень добры.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Если  у  меня на сердце легко, она делает одну прическу.
Если находит депрессия - совсем другую.
     ГОРНИЧНАЯ:  Миледи,  мой  учитель-парикмахер  учил меня: хороший мастер
умеет выразить любое настроение и любую страсть человеческого сердца.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Боже правый, неужели это умеете вы?
     ГОРНИЧНАЯ: Миледи, он говорил, что я - его лучшая ученица.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прекрасно. Тогда выразите... выразите полнейший кризис в
моих делах.
     ГОРНИЧНАЯ: Это самое легкое, миледи. Волосы надо опустить на лоб, и это
будет означать, что дела ваши плохи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Но я всегда закрываю волосами лоб.
     ГОРНИЧНАЯ: Значит, ваши дела всегда в критическом состоянии.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так и есть. Никогда об этом не задумывалась.
     МЕРЕСТОН: У вас поразительные волосы, леди Фредерик.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Они вам нравятся?
     МЕРЕСТОН: Цвет просто роскошный.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Еще бы. Знаете, сколько он стоит?
     МЕРЕСТОН: Вы хотите сказать, что волосы выкрашены?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет. Только самую малость. А это совсем другое дело.
     МЕРЕСТОН: Разве?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это  как суеверие,  понимаете, ведь от тебя  этого ждут.
Мои  подруги красят волосы  целиком, а я -  только самую малость. Но платить
приходится почти столько же.
     МЕРЕСТОН: Их у вас так много.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да, копны. (<i>Она открывает ящик и достает копну накладных
волос</i>) Дайте ему, пусть полюбуется.
     ГОРНИЧНАЯ: Хорошо, миледи. (<i>Передает</i> МЕРЕСТОНУ)
     МЕРЕСТОН: Действительно. (<i>Не зная, что сказать</i>) Такие шелковистые.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Так себе, зато мои. По крайней мере, я за них заплатила.
Или еще не заплатила, Анжелика?
     ГОРНИЧНАЯ: Еще нет, миледи. Но парикмахер подождет.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Забирая  накладку у</i>  МЕРЕСТОНА) Значит, так себе,  зато
парикмахера. Надеть?
     МЕРЕСТОН: Лучше не надо.
     ГОРНИЧНАЯ: Если миледи полагает, что  возможен трагический  исход, я бы
порекомендовала надеть.  Для  сцены,  полной скорби, очень  подходит высокая
копна волос на голове.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Да,  знаю. Когда  я хочу  разжалобить  жестокосердного
кредитора,  я  нацепляю  на  себя все, что  есть.  Но  сегодня  это едва  ли
понадобится. Для нашей встречи уместным будет завиток у виска.
     ГОРНИЧНАЯ: Значит, вы настроены на комедию. Ладно, умолкаю.
     (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>вытаскивает из ящика два завитка</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Прелестные, правда?
     МЕРЕСТОН: Правда.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Вы часто ими восхищались, Чарли. И  не подозревали, что
каждый стоит гинею?
     МЕРЕСТОН: Мне и в голову не приходило, что они - фальшивые.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Мужской  ум  - такой  неповоротливый.  А  мама  вам  не
говорила?
     МЕРЕСТОН: Мама говорила мне о многом.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Возможно, она перестаралась. Вот. Готово. Нравится?
     МЕРЕСТОН: Замечательно.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Анжелика, милорд доволен. Вы можете исчезнуть.
     ГОРНИЧНАЯ: Хорошо, миледи. (<i>Выходит)</i>
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  А  теперь  скажите,  что  в жизни не  встречали  более
восхитительной особы, чем я.
     МЕРЕСТОН: Я вам говорил это много раз.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  (<i>Протягивая  обе руки)</i>  Вы такой  чудесный мальчик. Мне
было  так приятно  услышать... то, что вы сказали вчера. Хотелось облобызать
вас прямо на месте.
     МЕРЕСТОН: Вас что-то остановило?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой, откуда такая холодность?
     МЕРЕСТОН: Извините, я не хотел.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: У вас нет для меня приятного слова?
     МЕРЕСТОН: Кажется, все слова я уже сказал по тысяче раз.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Скажите, о  чем  вы думали  всю ночь, когда метались без
сна по подушке.
     МЕРЕСТОН: Изнывал от желания снова вас увидеть.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вас не терзали жуткие страхи: вдруг я окажусь не такой
очаровательной, как вам казалось? Ну, только честно?
     МЕРЕСТОН: Да, пожалуй, такая мысль приходила мне в голову.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вы не разочарованы?
     МЕРЕСТОН: Что вы!
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это точно?
     МЕРЕСТОН: Конечно.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как  я рада это слышать. Я ведь и сама страшно мучалась.
Говорила себе: он будет обо мне думать,  вобьет себе  в голову, что  я самая
красивая  женщина  в  мире,  а  потом  придет  сюда  и  столкнется  с  голой
реальностью - это будет жуткий удар.
     МЕРЕСТОН: Какая ерунда! Как вы могли даже думать такое?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: А вы не заметили, что не проявили ни малейшего  желания
меня поцеловать?
     МЕРЕСТОН: Я думал... боялся, вам это не понравится.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Через минуту будет поздно.
     МЕРЕСТОН: Почему?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Потому что я начну краситься, глупенький.
     МЕРЕСТОН: Как? Не понимаю.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Вы  сказали,  что я, наверное, не  боюсь за цвет своего
лица. Так и есть. Смотрите.
     (<i>Она проводит пальцами по стоящим в ряд горшочкам и вазочкам</i>)
     МЕРЕСТОН: Понял. Прошу извинить.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Неужели вы думали, что вся моя краса - естественна?
     МЕРЕСТОН: Ничего другого мне и в голову не приходило.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Как обидно.  Каждый  божий день я целый час  работаю над
тем, чтобы  добиться  лучшего цвета лица в Монте-Карло,  а  вы  считаете его
естественным. Можно подумать, что я - восемнадцатилетняя молочница.
     МЕРЕСТОН: Ради Бога, извините.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ладно, я вас  прощаю...  Можете поцеловать мне руку. (<i>Он
целует ей руку</i>)  Мой дорогой мальчик.  (<i>Глядя на себя  в зеркало</i>) Да, Бетси,
вид у  тебя сегодня не из  лучших. (<i>Машет зеркалу  пальчиком</i>) Так не пойдет,
дорогая  Бетси.  Можно  сказать,  ты  выглядишь  на  свой  возраст.  (<i>Быстро
оборачиваясь</i>) Вам не кажется, что я выгляжу на сорок лет?
     МЕРЕСТОН: Вопросом о том, сколько вам лет, я никогда не задавался.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я не выгляжу на сорок. И  никогда не  буду,  пока в мире
есть румяна и пудра. (<i>Наносит на лицо жирную краску</i>)
     МЕРЕСТОН: Что вы делаете?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Жаль,  что я не актриса. Актрисы - в выгодном положении.
Им нужно хорошо выглядеть только в свете прожекторов. Я же  подставляю  себя
этому коварному солнцу.
     МЕРЕСТОН: (<i>Нервно</i>) Да, вы правы.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Наверное,  мама  вами страшно недовольна.  А  Парадайн
просто взбешен. При следующей встрече обращусь к нему "дядя Парадайн". Пусть
знает, что он далеко не  первой молодости. Чарли, вы не представляете, как я
вам благодарна за ваш вчерашний поступок. Вы были настоящим молодцом.
     МЕРЕСТОН: Очень рад это от вас услышать.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Поворачиваясь</i>) Я выгляжу ужасно?
     МЕРЕСТОН: Что вы, вовсе нет.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Обожаю эту пудру. Она никогда тебя не подводит. Как-то в
Париже я  купила  новую пудру, и стоило  мне попасть под искусственный свет,
оттенок  поменялся на  ярко-лиловый.  Представляете?  Кому  охота  ходить  с
лиловым лицом?
     МЕРЕСТОН: Никому, наверное.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  К счастью, на  мне  было  зеленое  платье. А лиловое  в
сочетании с зеленым тогда было в моде. Но все-таки лиловое лицо... Так.  Это
будет  основа.  Уже  чувствую  себя  моложе.  Теперь  нежно-розовый  оттенок
молодости. Главная трудность в том,  чтобы обе щеки вышли одинакового цвета.
(<i>Поворачиваясь к нему</i>) Чарли, я вам не наскучила?
     МЕРЕСТОН: Ну, что вы.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мне всегда казалось, что когда у меня нарумянена  только
одна щека, мои наблюдения становятся особенно пикантными. Помню, однажды  на
обеде я вдруг обнаружила, что одна моя щека куда румянее другой.
     МЕРЕСТОН: Неловкое положение.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли, до чего вы хороши собой. Я и не представляла, что
вы такой красавчик. Молодой, свежий, смотреть на вас - одно удовольствие.
     МЕРЕСТОН: (<i>Неловко смеясь</i>) Вы считаете? И как вы выбрались  из трудного
положения?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Провидение оказалось ко  мне  милостиво: справа от меня
сидел иностранный дипломат, цветущий  как роза, а слева епископ, бледный как
лилия. Дипломат весь  обед потчевал  меня сомнительными историями, и, вполне
естественно,  та щека так и горела. А епископ нашептывал мне  на  ухо жуткие
страсти о жизни в Ист-Энде, и  не  удивительно, что другая  щека была  белее
мела. (<i>При этом она румянит щеки</i>) А теперь смотрите внимательно,  Чарли, как
я  буду  доводить  до  ума  купидонов лук,  то  есть рот.  Губы  должны быть
приятного, здорового цвета, верно?
     МЕРЕСТОН: Наверное, это жутко неудобно: столько на себя намазывать?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Мой  дорогой  мальчик,  женская  доля  -  это  столько
страданий!  Но  разве   не  тешит  мысль,  что  ты  действуешь  по  указанию
Провидения, при этом  делаешь  себя  более привлекательной? Увы, иногда  так
хочется от души высморкаться, а нельзя. Улыбнитесь, Чарли. Что-то вы сегодня
не похожи на пылкого влюбленного.
     МЕРЕСТОН: Извините. Чего бы вы от меня ждали?
     ЛНДИ ФРЕДЕРИК: Пылких речей.
     МЕРЕСТОН: Боюсь, все будет таким избитым.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Ничего страшного. Я  давно  обнаружила:  когда мужчиной
движут сильные чувства, он выражается в духе "Семейного вестника".
     МЕРЕСТОН: Вы же знаете, у меня совсем мало опыта.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ладно, на  сей раз не буду  настаивать  - потому что мне
нравятся  ваши кудри. (<i>Она  томно вздыхает</i>) Теперь предстоит тонкая работа -
брови. Не знаю, что  бы я делала  без косметики. Ведь  бровей у меня по сути
нет... Вы замечали темные линии у меня под глазами, которые так оттеняют мой
взгляд?
     МЕРЕСТОН: Да, часто.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  (<i>Беря  в  руки карандаш</i>)  Это  делается  так.  В  этом
карандаше, мой дорогой  мальчик, по твоей воле  содержится и кокетливость, и
истома,  нежность  и  безразличие, оживление,  страсть, коварство  и  все на
свете.  Давайте  сосредоточимся.  Если  перестараться  - считай,  весь  день
насмарку.  А вы затаите дыхание.  Когда  я вот так работаю над собой, всегда
вспоминаю строчки: Еще чуть-чуть - и ты уже у цели,  а малость  недобрал - и
цель так  далеко!  Так!  Немного  пудры -  и мир  к тебе милостив!  (<i>Глядя в
зеркало  и  удовлетворенно  вздыхая)</i>  Чувствую  себя  на  восемнадцать  лет.
По-моему, результат отличный, значит,  день  сложится удачно.  Бетси, Бетси,
все сложится удачно. Ты - особа вполне привлекательная, дорогая. Не сказать,
что   красавица...  Но   сладкие   женщины-шоколадки  мне  не  нраву.  Пойду
переоденусь.  (МЕРЕСТОН  <i>поднимается</i>) Нет,  вы  сидите. Я в спальню.  Сейчас
вернусь. (ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>уходит за штору</i>) Анжелика!
     (<i>Входит</i> ГОРНИЧНАЯ)
     ГОРНИЧНАЯ: Да, миледи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наведите порядок на туалетном столике.
     ГОРНИЧНАЯ: (<i>Выполняя команду</i>) Хорошо, миледи.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Чарли, можете покурить.
     МЕРЕСТОН: Спасибо. Что-то у меня с утра нервы разгулялись.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да что такое! Анжелика, идите сюда, помогите.
     ГОРНИЧНАЯ: Иду, миледи. (<i>Выходит</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Наконец-то.
     (<i>Она входит, вместо кимоно на ней роскошный шелковый халат с кружевами</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ну, теперь довольны?
     МЕРЕСТОН: Еще бы.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Тогда можете поговорить о любви.
     МЕРЕСТОН: Вы вгоняете меня в краску.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Смеясь)</i> Чарли, последние две недели вы говорили о любви
с легкостью. Хотите сделать вид, что красноречие вас покинуло?
     МЕРЕСТОН: Когда  я пришел сюда, тысячи  слов  готовы  были  сорваться с
моего  языка, но благодаря вам  их  как ветром  выдуло. Вы дадите мне  ответ
сейчас?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ответ на что?
     МЕРЕСТОН: Не забыли, что я сделал вам предложение?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Помню, но вы сделали его при особых обстоятельствах. Вы
готовы повторить его сейчас, когда вокруг не кипят страсти?
     МЕРЕСТОН: Конечно. Хорошо же вы обо мне думаете!
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Вы все еще предлагаете мне  супружество  -  на  свежую
голову?
     МЕРЕСТОН: Да.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Вы очень  хороший  мальчик,  а  я просто негодница, что
позволяю себе так вас истязать. Вы просто прелесть.
     МЕРЕСТОН: Каков ваш ответ?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой, я даю его вот уже полчаса.
     МЕРЕСТОН: Каким образом?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Неужели  вы полагаете, что  я посвятила бы вас в жуткие
тайны моего туалета, будь у меня  малейшее намерение связать с  вами судьбу?
Согласитесь, мне нельзя отказать в доле ума и здравого смысла. И  я не стала
бы рассеивать иллюзию, по крайней мере, до окончания медового месяца.
     МЕРЕСТОН: То есть вы мне отказываете?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: А вы не рады?
     МЕРЕСТОН: Нет, нет, нет.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Беря его руку в свою</i>) Поговорим серьезно. Вы прелестный
милый мальчик, я от вас в восторге. Но вам двадцать два года, а сколько мне,
знает  один Господь.  Церковь, в которой меня крестили, сгорела в год  моего
рождения, так что я и сама не знаю, сколько мне лет.
     МЕРЕСТОН: (<i>Улыбаясь</i>) А где это было?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: В Ирландии.
     МЕРЕСТОН: Так я и думал.
     ЛЕДИ МЕРЕСТОН: Сейчас я еще в  состоянии, приложив  неимоверные усилия,
представать перед обществом  в достойном виде. Рука моя пока не отяжелела, и
наивные глаза мужской половины человечества не могут  определить, скольким я
обязана искусству живописи. Но через десять лет вам будет лишь тридцать два,
и если я буду вашей женой, вся мое существование превратится в борьбу за то,
чтобы сохранить подобие молодости,  борьбу  не  на жизнь, а  на  смерть.  Вы
видели дряхлых старух, которые не желают уступать  времени, с морщинистыми и
обвисшими  щеками,  обильно  покрытыми  краской,  в  кошмарных париках,  под
которыми скрывается безволосая макушка?  Какие-то взбитые копны, обязательно
соломенного цвета. Вспомните,  сколько раз вы смеялись  над их потугами,  их
остатки былой  красы вызывают у вас отвращение. Я отношусь к этим несчастным
с  большим  сочувствием. Ведь и  я стану такой, и у меня не  хватит мужества
предстать  перед  миром с  седыми волосами, когда  рядом будете вы,  молодой
шатен. А если я  не буду вашей женой, смогу принять седину  спокойно. Первый
седой волосок выдерну, второй тоже. А когда вылезет третий,  я  сдамся,  все
мои румяна, карандаши и пудру выброшу в огонь.
     МЕРЕСТОН: Думаете, мое отношение к вам изменится?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой мальчик, я ни секунды  в этом не сомневаюсь.
Представьте себе,  каково это - быть связанным с женщиной, которая вынуждена
всегда сидеть спиной к свету? А вдруг вам иногда захочется меня поцеловать?
     МЕРЕСТОН: Вполне возможно.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Ничего  не выйдет -  вы  разрушите цветовую гамму моего
лица. (МЕРЕСТОН <i>глубоко вздыхает</i>)  Не вздыхайте, Чарли. С  моей  стороны это
было свинство -  позволить вам  влюбиться в себя. Но я всего лишь человек, и
ваше внимание мне жутко льстило.
     МЕРЕСТОН: И все?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Я  была тронута.  Поэтому хочу  исцелить  вас  -  своим
отказом.
     МЕРЕСТОН: Вы разбиваете мне сердце.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой,  я  слышу от мужчин эти слова с  пятнадцати
лет, но ни разу не видела, чтобы, как следствие, у них пропал аппетит.
     МЕРЕСТОН: Наверное, вы считаете, что это - лишь детская влюбленность?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Любовь мальчика может быть не  менее сильной, чем любовь
мужчины - у  меня  хватает  ума, чтобы это понимать. Кажись мне ваши чувства
смехотворными, я не была бы так польщена.
     МЕРЕСТОН:  Мне  от  этого  не  легче,  нанесенная вами  рана  все равно
остается открытой.
     ЛЕДИ   ФРЕДЕРИК:  Она  скоро  затянется.  Вы  влюбитесь   в  ровесницу,
очаровательную  девушку, чьи  щеки сияют благодаря молодости, а не  румянам,
чьи глаза горят, потому  что влюблены в  вас, а не потому, что их  тщательно
подкрасили.
     МЕРЕСТОН: Но я хотел вам помочь. Вы в жутком положении, и исправить его
может только брак со мной.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Дорогой мой, не надо жертв.  Это удел женщин. Они больше
к этому приспособлены.
     МЕРЕСТОН: Но что я могу для вас сделать?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Ничего, дорогой мой. Из  этой  неурядицы я  как-нибудь
выберусь. Не первый раз. Обо мне не беспокойтесь.
     МЕРЕСТОН: Вы просто молодчина.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Значит, договорились? И вы не будете несчастны?
     МЕРЕСТОН: Постараюсь.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я бы с радостью  запечатлела целомудренный поцелуй у вас
на лбу, только, боюсь, останется след.
     (<i>Входит</i> ЛАКЕЙ <i>и сообщает о прибытии</i> ПАРАДАЙНА ФОУЛДСА)
     ЛАКЕЙ: Господин Парадайн Фоулдс. (Выходит)
     ФОУЛДС: Не помешал?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет. Мы как раз закончили.
     ФОУЛДС: Итак?
     МЕРЕСТОН: Если  кто-то  захочет узнать, кто  лучшая  женщина  в  мире -
пришлите его ко мне, я дам точный ответ.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Беря его за руку</i>) Вы просто прелесть. До свидания.
     МЕРЕСТОН: До свидания. Спасибо за доброту.
     (<i>Выходит</i>)
     ФОУЛДС: Передо мной - будущая невеста?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Почему вы об этом спрашиваете, дядя Парадайн?
     ФОУЛДС: Просто хочу знать - других причин нет.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К сожалению, ты не угадал.
     ФОУЛДС: Ты ему отказала?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Да.
     ФОУЛДС: Но тогда зачем надо было устраивать нам такую нервотрепку?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Потому что вы вмешались в мою личную жизнь, а этого я не
позволяю никому.
     ФОУЛДС: Какие мы обидчивые!
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Предположить, будто  я выйду замуж за мальчика, который
вознес  меня  на  пьедестал  и заявил,  что  не достоин целовать подол моего
платья - право, ты не так глуп.
     ФОУЛДС: Что в этом предположении глупого?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Дорогой  Парадайн,  умереть  от  тоски  -  такая  форма
самоубийства меня не устраивает. В мире есть лишь  один  недуг, который хуже
влюбленности.
     ФОУЛДС: Что за недуг?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Когда кто-то влюблен в тебя.
     ФОУЛДС: От этого недуга я страдал всю жизнь.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Представь себе,  каково  это:  соответствовать  идеалу,
который нарисовал себе Чарли. Да у меня от всяких перекисей волосы пожелтеют
через неделю! И чтобы тебя так  отчаянно боготворили -какая тоска! Мне целый
день придется носить  маску. Я не смогу быть самой собой  - из опасения, что
это  повергнет  его  в шок.  Как  бы  я  ни  старалась, иллюзии  одна другой
развеются - помогут доброхоты, - и в один прекрасный день он поймет: я вовсе
не эфемерное божество, а обычная женщина, ни хуже и ни лучше других.
     ФОУЛДС: Твоя логика такова:  выходи замуж за любого, кто тебе нравится,
только не за того, кто влюблен в тебя.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Разве я не могу найти человека, который в меня влюблен,
при  этом знает меня  досконально?  Пусть он видит все  мои слабые  места  и
относится к ним снисходительно, нежели считает меня совершенством.
     ФОУЛДС: Откуда ты знаешь, что тебе удалось отвадить парня навсегда?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Я  приняла  серьезные  меры. Хочу его исцелить. Я бы  с
радостью показала  ему  свою обнаженную душу.  Но это невозможно,  поэтому я
показала ему...
     ФОУЛДС: (<i>Перебивая</i>) Что?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  (<i>Смеясь)</i> Не  совсем.  На мне  был халат, еще  кое-какие
детали туалета. Но я позволила ему прийти сюда и увидеть меня без косметики,
он сидел и смотрел, как я румяню щеки.
     ФОУЛДС: И молодой глупец  решил, что тщательно положенные румяна  - это
все, что в тебе есть?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Он  держался достойно. Но  мне показалось, что  с  моим
отказом у него гора свалилась с плеч.
     (<i>Раздается стук в дверь</i>)
     ДЖЕРАЛД: (<i>Снаружи</i>) Можно?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Входите.
     (<i>Входят</i> ДЖЕРАЛД, РОУЗ и АДМИРАЛ)
     ДЖЕРАЛД: (<i>Возбужденно</i>) Адмирал оказался  настоящим молодцом. Я ему  все
рассказал.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Ты это о чем? Доброе утро, адмирал.
     АДМИРАЛ: Доброе утро.
     ДЖЕРАЛД: Я все выложил начистоту. Обо всем рассказал Роуз.
     РОУЗ: И мы вместе пошли к папе.
     ДЖЕРАЛД: И сказали ему, что я должен Монтгомери девятьсот фунтов.
     РОУЗ: Мы думали, папа закатит жуткую сцену.
     ДЖЕРАЛД: Поднимет такой шум, что хоть святых выноси.
     РОУЗ: А он и слова не сказал.
     ДЖЕРАЛД: Будто это ерунда ерундой.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  (<i>Прикладывая  руки к ушам</i>) Господи, успокойся и объясни
толком.
     ДЖЕРАЛД: Дорогая, представляешь, как у меня полегчало на душе.
     РОУЗ:  Я видела:  Джералда что-то страшно гнетет,  и вытянула  из  него
правду.
     ДЖЕРАЛД: Какое счастье: вырваться из лап этого злодея!
     РОУЗ: А теперь мы заживем спокойно и счастливо.
     (<i>Все  это время</i>  АДМИРАЛ  <i>пытается  вставить  слово, но  едва  он хочет
открыть рот, кто-то его перебивает</i>)
     АДМИРАЛ: Замолчите. (<i>Он пыхтит</i>) В жизни не встречал такой парочки.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Пожалуйста, адмирал, объясните. Ничего  не понимаю: эти
два нелепых создания бормочут что-то невнятное.
     АДМИРАЛ:  Они  пришли ко  мне  и  сказали: у  Монтгомери есть  долговая
расписка от Джералда на девятьсот  фунтов, и этой распиской  он  шантажирует
вас.
     ФОУЛДС: Это правда?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Правда.
     АДМИРАЛ: Я в жизни его не видел. Но  когда узнал: он  требует, чтобы вы
вышли  за  него  замуж,  либо Джералду  придется  отдать все свои бумаги,  я
сказал...
     ФОУЛДС: Каков наглец!
     АДМИРАЛ: Откуда вы знаете?
     ФОУЛДС: Я бы сам это сказал.
     ДЖЕРАЛД: Адмирал проявил себя настоящим мужчиной. Он дал мне чек на эту
сумму, и я только что отправил его Монтгомери.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: (<i>Беря  его  за  руки</i>)  Какой  благородный  поступок! Вы
никогда не пожалеете о том, что помогли Джералду в трудную минуту.
     АДМИРАЛ: Можно с вами пару слов наедине?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Конечно. (<i>Остальным</i>) Исчезните.
     ФОУЛДС: Мы выйдем на балкон.
     АДМИРАЛ: Извините, что беспокою, я не отниму у вас и трех минут.
     (ДЖЕРАЛД, РОУЗ и ФОУЛДС <i>выходят на балкон</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Когда они уходят</i>) Итак.
     АДМИРАЛ:  Вот  что  я  хотел  вам  сказать:  Джералд мне нравится,  но,
по-моему, его нужно направлять. Вы следите за ходом моей мысли?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Не сомневаюсь, он всегда будет следовать вашим советам.
АДМИРАЛ:  Ему нужны  наставления женщины.  Если  мы с вами объединим усилия,
сумеет уберечь его от любой беды, верно?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Я  готова приезжать к вам  по  первому вызову.  Обожаю
давать здравые советы, когда точно знаю, что к ним не будут прислушиваться.
     АДМИРАЛ: Я имел в виду  нечто  более постоянное. Почему бы вам не стать
моей женой?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Мой дорогой адмирал!
     АДМИРАЛ:  Такая  привлекательная  женщина  не  должна  жить  одна.  Она
обязательно попадет в какую-то переделку.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это очень лестное предложение, адмирал, но...
     АДМИРАЛ: Я для вас слишком стар?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, конечно. Вы - в самом расцвете сил.
     АДМИРАЛ: Этот старый пес еще полон жизни, не сомневайтесь.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: На этот счет у меня нет никаких сомнений.
     АДМИРАЛ: Тогда что вам мешает?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вас не пугает перспектива многобрачия?
     АДМИРАЛ: Что?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Вам достанусь не только я, но и мои чада и домочадцы.
     АДМИРАЛ: Об этом я не подумал.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: К тому же, вы - отец Роуз, а  я - сестра Джералда.  Если
мы  поженимся, своему брату  я буду тещей,  а  моя падчерица  окажется  моей
невесткой. Ваша дочь будет вашей свояченицей, а ваш зять будет с готовностью
исполнять ваши отцовские наказы.
     АДМИРАЛ: (<i>Сбитый с толку</i>) Что?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Не  знаю, позволяет  ли подобное  Библия,  но,  в любом
случае, это сверх меры безнравственно.
     АДМИРАЛ: Сказать им, что я передумал и не даю благословения на брак?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Нет,  ведь тогда  и  нам  незачем  будет...  совершать
преступление, верно?
     АДМИРАЛ: Я об этом не подумал. Вы правы.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не сердитесь на меня. Ваше предложение мне очень лестно,
я благодарна вам от всего сердца.
     АДМИРАЛ: Что вы, право. Просто я думал, так будет меньше хлопот.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: (<i>Зовет</i>)  Джералд.  Идите  сюда.  (<i>Они  входят</i>)  Мы  все
обсудили.
     ДЖЕРАЛД: Все в порядке?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Глядя на</i> АДМИРАЛА) Более или менее.
     АДМИРАЛ: (<i>Ворчливо</i>) Более или менее.
     (<i>Входит</i> ЛАКЕЙ ЛЕДИ ФРЕДЕРИК)
     ЛАКЕЙ: Вас хочет видеть капитан Монтгомери.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Совсем о нем забыла.
     ДЖЕРАЛД: Давай с ним поговорю я.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, я больше  его не боюсь. Теперь он тебе не опасен. А
на остальное плевать.
     ДЖЕРАЛД: Тогда я велю ему катиться ко всем чертям.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Нет, я все скажу ему  сама.  (ЛАКЕЮ) Пригласите капитана
Монтгомери сюда.
     ЛАКЕЙ: Хорошо, миледи. (<i>Выходит</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Энергично ходит взад-вперед</i>) Я все скажу ему сама.
     ФОУЛДС: Успокойся, Бетси.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Размеренно</i>) Не успокоюсь.
     ФОУЛДС: Не забывай, что ты - светская дама.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не вмешивайся. Я вчера наигралась в скромницу, эта  игра
не по мне.
     (<i>Входит</i>  ЛАКЕЙ<i>,  объявляет  о  приходе</i>  КАПИТАНА МОНТГОМЕРИ<i>,  что  идет
следом, и сразу уходит</i>)
     ЛАКЕЙ: Капитан Монтгомери.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Здравствуйте.
     (<i>Он явно удивлен, что в комнате так много людей</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: (<i>Приятным тоном</i>) У нас тут целый прием, да?
     КАПИТАН  МОНТГОМЕРИ: Да.  (<i>Пауза</i>) Надеюсь,  мой  ранний  приход вас  не
смущает?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Ничего  страшного. Вы  назначили встречу  на  половину
одиннадцатого.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Полагаю, у вас для меня хорошие новости.
     ЛЕДИ   ФРЕДЕРИК:   Капитан   Монтгомери,   все   здесь   знают,   какие
обстоятельства привели вас сюда.
     КАПИТАН  МОНТГОМЕРИ:  Мне  казалось,  нам с  вами разумнее  не  слишком
разглашать наши обстоятельства.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  (<i>Весьма любезно</i>)  Вы  сделали мне предложение  -  разве
этого нужно стыдиться?
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Очень жаль, леди Фредерик, что вы видите тут  повод
для смеха.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не вижу. На мой  взгляд,  наглость  - это  не повод  для
смеха.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (<i>Ошарашен)</i> Что-что?
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК:  Вы  получили  письмо от моего брата, и  оно дает ясный
ответ. Вы вполне могли бы догадаться, что менять решение я не собираюсь.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Какое письмо? Не понимаю.
     ДЖЕРАЛД: Утром  я послал вам  письмо, приложив чек на  сумму, которую я
вам должен.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Я ничего не получал.
     ДЖЕРАЛД: Значит, оно ждет вас в гостинице.
     (КАПИТАН <i>МОНТГОМЕРИ молчит и задумчиво оглядывает собравшихся)</i>
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Не смею вас больше задерживать.
     КАПИТАН МОНТГОМРИ: (<i>Улыбаясь</i>) Я еще не  все  сказал. Вы не забыли,  что
срок оплаты по двум векселям как раз сегодня? Позвольте вам их показать.
     (<i>Достает бумаги из кармана</i>)
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК:  Увы, я  не  могу  заплатить по ним  - по  крайней мере,
сейчас.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Но я не могу ждать. Придется заплатить.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Повторяю - это невозможно.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Тогда я подам на вас в суд.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это сколько душе угодно.
     КАПИТАН  МОНТГОМЕРИ:  Вы  догадываетесь  о  последствиях.   Когда  тебя
объявляют банкротом - хорошего мало.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это лучше, чем стать женой коварного ростовщика.
     ФОУЛДС: Можно взглянуть на эти интересные бумаги?
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Пожалуйста. (<i>Вежливо</i>) Я и не думал кого-то обижать.
     ФОУЛДС: Благие  намерения мостят  дорогу  в  ад. Итак, три  с половиной
тысячи фунтов. Стоит ли поднимать шум из-за такой ничтожной суммы?
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Эти деньги срочно мне нужны.
     ФОУЛДС: (<i>С иронией</i>) Такому богатому человеку?
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Даже у богатых бывают временные затруднения.
     ФОУЛДС:  Тогда будьте так добры, потерпите одну  минуту. (<i>Он садится за
стол и выписывает чек)</i> Миллионер, у которого возникли финансовые трудности -
более захватывающую и эффектную картину трудно придумать.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн!
     ФОУЛДС:  (<i>Передавая  чек</i>)  Сэр, я думаю, вопрос решен. Предлагаю чек  в
обмен на эти векселя.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: Черт возьми, про вас я забыл.
     ФОУЛДС:  Вам,  наверное,  известно,  что  в присутствии дам не  принято
сквернословить.
     КАПИТАН МОНТГОМЕРИ: (<i>Глядя на чек</i>) По-моему, чек в порядке.
     (ПАРАДАЙН <i>подходит к двери и открывает ее</i>)
     ФОУЛДС: Вот окно, а вот дверь. Что предпочитаете?
     (КАПИТАН МОНТГОМЕРИ <i>молча смотрит на него, пожимает плечами и выходит)</i>
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Парадайн, какой ты молодец!
     ДЖЕРАЛД: Как вы нас выручили!
     ФОУЛДС:  Пустяки.  Сыграть   на  эффект  -  это  моя  слабость,  обожаю
театральные жесты.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Я никогда не смогу с тобой рассчитаться, Парадайн.
     ФОУЛДС: Дорогая, на то, чтобы это понимать, мозгов у меня хватает.
     АДМИРАЛ: Что ж, мне пора совершать моцион.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Роуз и Джералд вам помогут. Встретимся за обедом.
     АДМИРАЛ: Конечно, конечно.
     (АДМИРАЛ, РОУЗ и ДЖЕРАЛД  <i>выходят</i>. ЛЕДИ ФРЕДЕРИК <i>подходит к</i> ПАРАДАЙНУ <i>и
берет его за руки)</i>
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Огромное спасибо. Ты - настоящий друг.
     ФОУЛДС: Боже, как сияют твои глаза!
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это всего лишь белладонна.
     ФОУЛДС: Я не столь наивен, как мой племянник, дорогая.
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Почему ты это сделал?
     ФОУЛДС: Знаешь, что такое благодарность?
     ЛЕДИ ФРЕДЕРИК: Это когда  говоришь спасибо за прошлые  услуги в надежде
на будущие блага.
     ФОУЛДС: Вчера ты вполне могла  закопать мою сестру. Тем более, она тебя
провоцировала. Но ты предпочла сжечь эти проклятые письма.
     ЛЕДИ  ФРЕДЕРИК: Дорогой Парадайн, ничего не могу поделать с собственным
великодушием. А что н