мь: вступление в социал-демократическую партию благодаря связям отца и уже появление девиза своей будущей карьеры: "Те, кто хорошо знают прошлое, лучше всех могут строить будущее". Двадцать восемь лет: брак с первым "цыпленком" (актриска, имя которой он уже и не помнил). Двадцать девять лет: первые подлости и первое предательство ради проникновения в центральный аппарат партии. Тридцать два года: выборы в мэрию Тулузы, сколачивание первого капитала за счет продажи муниципальных земель, первые портреты мастеров, первые античные скульптуры, беспорядочные связи. Тридцать пять: выборы в Национальное Собрание, первый замок в Лозаре. Тридцать шесть: развод и новый брак со вторым "цыпленком" (немецкая топ-модель, горошина вместо мозгов, но зато ноги, могущие совратить и святого). Тридцать семь: младенцы по всем углам дома. Тридцать восемь: краткий уход в тень по делу о взятке при продаже пакистанских самолетов. Тридцать девять лет: стремительное возвращение на политическую арену благодаря новой супруге (дочь президента Конгома, на этот раз хороший выбор). Назначение на пост министра иностранных дел и первый по-настоящему омерзительный поступок: организация убийства перуанского президента и его замена марионеткой. Сорок пять лет: смерть президента Конгома. Кампания за выборы Люсиндера президентом прекрасной Французской Республики, полностью профинансированная за счет Перу. Новый девиз: "Люсиндер изучал историю, сейчас он ее пишет". Неудача. Пятьдесят два года: новые выборы. Победа: Власть. Наконец-то Елисейский дворец. Бразды правления секретными службами. Личный музей античных сокровищ, тайно "позаимствованных" из-за границы. Черная икра половниками. Пятьдесят пять: угроза ядерной войны. Противник испугался, ретировался и Люсиндер лишился своего первого шанса войти в Историю. Пятьдесят шесть лет: все более и более молоденькие любовницы. Пятьдесят семь: встреча со своим истинным другом, черным лабрадором Версинжеториксом, которого невозможно подозревать в нескрупулезных амбициях. Наконец, пятьдесят восемь лет и завершение - в один миг - сей замечательной биографии: убийство великого человека в окружении толпы посреди Версаля. И никаких больше зеркальных шаров. Жизнь, даже жизнь президента, всего лишь такова. Прах к праху, пепел к пеплу. Червь суть человек и окажется он в желудке червя. Если бы только ему дали уйти с миром! Даже червяк, и тот имеет право на тихий финал. Но нет, они открывают ему глаза, кладут на операционный стол... Тычут пальцами, сдирают одежду, подключают к каким-то сложным аппаратам и повсюду, повсюду трещат как сороки. "Сделать все для спасения президента!" Идиоты... К чему все эти старания? Он почувствовал, как наваливается великая усталость. Словно жизнь потихоньку уходит. Именно так. Уходит. Он чувствовал, что все куда-то уходит. Не может быть! Жан Люсиндер ощутил... что он сам уходит. Он покидает свое тело. Вот, вот! Ну точно, он вправду покинул свое тело. Он? Может, кто-то другой? Это что-то другое... как оно может называться? Его душа? Нематериальное тело? Эктоплазма? Материализованная мысль? Прозрачное и легкое! Вот они разъединяются, как оболочка, как кокон. Что за ощущения! Он сбросил, покинул свою кожу, как старое поношенное платье. Он поднимается, возносится, выше, еще выше... Больше не болят пальцы. Он такой легкий! Его... новое "я" на мгновение задержалось у потолка. Оттуда он мог созерцать вытянувшийся на столе труп и всех этих экспертов, с головой ушедших в интенсивную терапию. Никакого уважения к покойному. Вскрывают грудную клетку, перекусывают ребра, пихают электроды прямо в его сердечную мышцу! Невозможно здесь больше оставаться, они его к тому же и окликают! Прозрачная нить, напоминающая пуповину, еще оставалась соединенной с его человеческим каркасом. По мере того, как он отдалялся, эта серебристая и эластичная нить все больше удлинялась. Он пересек потолок, прошел через множество этажей, заполненных больными. Наконец, крыша и затем небо. Вдали манит к себе благотворный свет. Фантастика! Еще люди, множество людей, летят вокруг него, как и он влача за собой серебристую нить. Он ощутил себя участником великого праздника. Внезапно его собственная серебристая нить прекратила растягиваться. Вот она твердеет, натягивается, тащит его вниз! Кажется, это свидетельствует о том, что Люсиндер еще не умер. Все другие эктоплазмы смотрят на него в недоумении: почему он не летит дальше? Нить тащит его обратно как отпущенная резиновая лента. Вот он пересекает крышу, потолки, вновь видит операционную и в ней врачей, бьющих разрядами в сотни вольт прямо ему в сердце. "Это запрещено!" Он уже провел один закон на эту тему двумя годами раньше в целях ограничения практики интенсивной терапии. Он вспомнил, это статья 676: "После полного прекращения кардиальной деятельности не разрешается осуществлять какие-либо манипуляции, вмешательства или операции, могущие привести к повторному пуску сердца". Но только, раз он был президентом, они по всей видимости решили, что его жизнь была выше закона. Ох уж эти ублюдки! Дерьма куски! Еще раз он открыл для себя неприятную сторону быть самым важным человеком страны. В эту минуту он хотел лишь одного: быть клошаром, на которого всем наплевать. Бомжем, попрошайкой, рабочим, домохозяйкой, не важно кем, лишь бы его оставили в покое. Чтобы ему дали умиротворение смерти. Вот первейшее право гражданина: спокойно умереть. "Дайте же сдохнуть человеку!" - кричал он изо всех сил. Но у его эктоплазмы не было голоса. Серебристая нить тянула его все ниже. Он больше не мог подняться обратно. Шлеп - и он слился со своим экс-трупом. Ну что за гадкое ощущение! Ой-ой! Опять этот вросший ноготь! Ребра перекусанные, чтобы добраться до сердца. И к тому же в этот момент ему влепили еще один разряд, на этот раз очень, очень болезненный. Он открыл глаза. Разумеется, при этом врачи и санитары испустили вопль радости и принялись друг друга поздравлять. - Удалось, удалось! - Сердце опять бьется, он дышит, он спасен! Спасен? От кого спасен, от чего? Явно не от этих недоумков, в любом случае. Он страдал, о как он страдал! Он с трудом пробормотал что-то непонятное с мучительной гримасой. - Прекратите электрошок, закрывайте грудную клетку! А он хотел кричать: "Закройте дверь, дует же!" Ему было так больно, словно резали по живым нервам. Опять ты здесь, о мое бренное тело. Он приоткрыл одно веко, вокруг кровати стояло множество людей. Ему было так больно, так больно. Как по нервам жгло огнем. Он вновь закрыл глаза, чтобы еще раз мысленно увидеть чудесную сияющую страну, там, высоко в небе. 32 - ПОЛИЦЕЙСКОЕ ДОСЬЕ На запрос по поводу основных сведений Фамилия : Люсиндер Имя : Жан Цвет волос : седые Глаза : серые Рост : 1 метр 78 см Особые приметы : нет Примечание : пионер движения танатонавтов Слабое место : президент Франции 33 - МИНИСТР МЕРКАССЬЕР Обставленный полностью в стиле Людовика Пятнадцатого, президентский кабинет был огромен. Комната освещалась слабо, но достаточно, чтобы различить картины прославленных мастеров и бесстыдные греческие скульптуры. Искусство было лучшим способом произвести впечатление на филистеров. Бенуа Меркассьер, министр науки, отчет себе в этом отдавал. Он также знал, что президент Люсиндер - хотя его лица и не было видно в полумраке - сидит прямо перед ним. Настольная лампа освещала только руки, но плотный силуэт президента был хорошо знаком, как, впрочем, и сидящий у его ног черный лабрадор. Это была первая их встреча с момента покушения, чуть не стоившего жизни главе нации. Так отчего же он его пригласил, когда у него на руках столько папок с делами о внутренней и внешней политике, гораздо более срочных, чем проблемы научных исследований, вечно упиравшихся в вопрос субсидирования? Поскольку Меркассьер не мог уже более выносить затянувшееся молчание, он осмелился его нарушить. Немного поколебавшись, он остановился на приличествующих случаю банальностях : - Как вы себя чувствуете, мсье Президент? Кажется, вам удалось хорошо поправиться после операции. Эти врачи совершили настоящее чудо. Люсиндер подумал, что с удовольствием предпочел бы не встречаться с подобными чудесами. Он наклонился ближе к свету. Блестящие серые глаза уперлись в собеседника, скорчившегося в кресле с красной парчовой обивкой. - Меркассьер, я пригласил вас потому, что мне необходимо знать мнение эксперта. Один вы можете мне помочь. - Я заинтригован, мсье президент. О чем идет речь? Откинувшись в кресле, Люсиндер вновь нырнул в полумрак. Странно, малейший его жест производил впечатление необычного величия. Что же до лица, то казалось, будто оно внезапно стало... (Меркассьер удивился всплывшему в голове слову) более человечным. - У вас ведь биологическое образование, не так ли? - подал голос Люсиндер. - Скажите, что вы думаете о пост-коматозных явлениях? Меркассьер уставился на него, потеряв дар речи. Президент разволновался : - NDE, Near Death Experiences, те люди, что думают, что на какое-то время покинули свое тело и потом вернулись благодаря... благодаря прогрессу медицины? Бенуа Меркассьер не верил свои ушам. Вот вам, пожалуйста, Люсиндер, обычно такой реалист, а сейчас интересуется мистикой. Вот что значит пофлиртовать со смертью! Он заколебался : - Я полагаю, что речь идет о модном течении, социальном феномене, который пройдет, как и все прочие до него. Людям необходимо верить в чудесное, в сверхъестественное, в то, что существует нечто другое помимо этого мира. Отсюда кое-какие писатели, гуру и шарлатаны наживаются, рассказывая всякие небылицы. Такая потребность в человеке существовала всегда. Религия этому доказательство. Достаточно пообещать рай в воображаемом будущем, как людям становится легче глотать горькие пилюли современности. Доверчивость, глупость и наивность. - Вы правда так думаете? - Конечно. Что может быть красивее, чем мечта о загробном рае? И что может быть более фальшивым? Люсиндер откашлялся. - Ну а все же, что если в этих... рассказах что-то есть? Ученый презрительно усмехнулся : - В свое время доказательства имелись. Как гласит поговорка, это история про человека, который встретил кого-то, кто знает еще кого-то, а тот еще кого-то, кто видел медведя. В наши дни все работает ровно наоборот. Именно скептицизм дает нам доказательства, на которых основываются наши сомнения. Достаточно, чтобы кто-то - неважно кто - объявил, что завтра наступит конец света, как тут же найдутся специалисты, доказывающие, что это не так. Люсиндер попытался сохранить объективность. - Нет доказательств, вы говорите? Возможно оттого, что никто не проводил таких исследований? Существует ли какой-либо официальный отчет на эту тему? - Хм-м... насколько я знаю, нет, - сказал Меркассьер обеспокоено. - Пока что довольствовались записями этих сомнительных утверждений. Что вы имеете в виду? Эта тема вас интересует? - Да! Да, Бенуа! - воскликнул Люсиндер. - И даже очень, потому что тот человек, который, как вы говорите, видел медведя своими глазами - это... это я! Министр науки недоверчиво уставился на президента. Он спросил себя, не привело ли, в конце концов, покушение на его визави к непоправимым последствиям? Сердце было повреждено, мозг в течение многих минут не орошался. Произошла некротизация некоторых зон? Он стал жертвой психического расстройства? - Прекратите на меня так смотреть, Бенуа! - резко воскликнул Люсиндер. - Я только что вам объявил, что пережил NDE, а вовсе не о вводе коммунизма в государстве! - Я вам не верю, - машинально парировал ученый. Президент пожал плечами. - Я бы сам себе не поверил, если бы не вернулся. Но вот он я. Я увидел чудесный континент и хотел бы больше о нем узнать. - Увидел чудесный кон... Своими глазами? - Ну да. Всегда рационально мыслящий, Меркассьер предложил объяснение: - Перед тем как умереть, тело зачастую вырабатывает массу натуральных морфинов. Словно сгорая в последнем фейерверке, умирающий опьянен ими перед своим уходом... Совершенно очевидно, что именно они вызывают различные фантастические галлюцинации, "чудесные континенты" или что-то еще. А в том, что вас оживили на операционном столе, нет ничего сверхъестественного. В свете настольной лампы Люсиндер не выглядел слабоумным. Совсем напротив. Даже несмотря на поврежденный мозг? Может, надо предупредить других министров, прессу, обезопасить ситуацию, пока президент не втянул страну в какую-то сумасшедшую авантюру? Бенуа Меркассьер сжал руки под сиденьем. Но его собеседник уже продолжал спокойным тоном : - Я знаком с эффектом воздействия наркотиков, Бенуа. Уже приходилось их принимать и я отлично знаю разницу между передозировкой и реальностью. Разве не вы мне неоднократно повторяли, что неважно, о какой сфере науки идет речь, достаточно только обильных капиталовложений для быстрого достижения результатов? - Да, конечно, но... - Один процент бюджета на ветеранов войны, проведенный по другим статьям. Устраивает? Меркассьер переживал настоящую пытку. - Я отказываюсь. Я истинный ученый и не могу принимать участие в подобном балагане. - Я настаиваю. - В этом случае... я предпочитаю подать в отставку. - Правда? 34 - УЧЕБНИК ИСТОРИИ О смерти наших прадедов "Ниже представлены данные об удельной смертности представителей различных социально-профессиональных категорий (той эпохи), умерших в возрасте 50 лет (на тысячу человек по каждой категории). Статистические данные за 1970 г. (конец второго тысячелетия)".
- Учителя : - Президенты компаний и представители свободных профессий : - Инженеры : - Католическое духовенство : - Фермеры : - Руководители предприятий и коммерсанты : - Конторские служащие : - Администраторы среднего звена : - Рабочие : - С/х работники на окладе : 732 719 700 692 653 631 623 616 590 565
Учебник истории, вводный курс для 2-го класса 35 - НОВАЯ АВСТРАЛИЯ Без единой толковой мысли в голове Бенуа Меркассьер долго ходил взад и вперед по Елисейским полям. Он был убежден, что NDE не бывает и вот, нате вам, ему поручено найти неопровержимое доказательство обратного. Попросите атеиста продемонстрировать существование бога или заставьте убежденного вегетарианца распропагандировать достоинства говядины. Он отлично знал, почему Люсиндер именно ему вменил эту задачу. Президент обожал задавать своим подчиненным парадоксы. Он принуждал министров правой коалиции внедрять политику левых, сторонников экологии превозносить атомную энергетику, протекционистов следовать курсу свободной внешней торговли... Все же он выделил двести тысяч франков на этот чертов "Проект Парадиз". Это абстракцией уже не назовешь. Но доказать, что в момент смерти человек покидает свое тело, чтобы попасть на "чудесный континент"... Люсиндер был не первым из числа государственных руководителей, приступавших к эксцентричным проектам. Меркассьер вспомнил, что много лет тому назад, в шестидесятых, чудаковатому американскому президенту по имени Джимми Картер взбрело в голову установить контакт с НЛО. В НЛО он верил железно. Он объявил о программе по сбору всех свидетельств, касающихся этих знаменитых "неопознанных летающих объектов". Можно представить себе выражение лица аскетов от науки, вынужденных слушать эти галлюцинации, да еще и по телевизору! Кучу бюджетных денег ухлопали на строительство гигантских приемопередатчиков для улавливания сообщений гипотетического инопланетного разума и общения с ним. И он еще был удивлен, что ничего не вышло! Люсиндер перешел свой Рубикон, но вот у Меркассьера такого выбора не было. Или плясать под дудку президента, или отказаться от своего министерского портфеля, а вместе с ним и от власти. Что ж, тем хуже для ветеранов! Он найдет, как потратить эти двести тысяч франков. Да, но каким образом? Как и всякий раз, когда Меркассьер пребывал в сомнениях, он сразу подумал о своем самом лучшем и близком советнике: собственной супруге, Джилл. К своему великому удивлению, он не застал ее врасплох, когда за ужином выложил проблему с NDE. Раскладывая по тарелкам пюре из спаржи, она задумчиво произнесла : - Прежде всего надо придумать протокол эксперимента. Изобрести опыт, отвечающий на такой вот вопрос: "Да или нет, есть ли что-нибудь после смерти?" Ты с чего думаешь начать? - Понятия не имею, - вздохнул он. - Президент убежден, что пережил NDE! Как и всегда, она возразила : - Не теряй головы. Чтобы получилось, надо заранее быть уверенным в победе. - Да, но нельзя же требовать от меня, чтобы я верил в NDE, - пожаловался он. - Это противоречит всему, чему меня учили на факультете естествознания! Она оборвала его стенания : - Ты больше не ученый, ты - политик. Думай как политик, иначе никогда не выпутаешься. Что он тебе рассказал, этот твой президент? - Он утверждает, что увидел "чудесный континент"... - "Чудесный континент"? Джилл нахмурила брови. - Странно, то же самое говорили первые европейские мореплаватели, открывшие тот континент, где я родилась - Австралию! - И какая тут связь? - спросил он, наливая себе вина. - Тебе предлагают исследовать новый континент. Ты должен перенять склад ума пионеров XVI-го столетия. Они не знали, что к востоку от Индонезии есть другая земля. Те, кто был уверен в ее существовании, считались ненормальными, точно так же, как ты относишься к заявлениям Люсиндера. - Даже если так, это же был реальный континент, со степями, деревьями, зверями, аборигенами! - Это легко сказать в XXI-ом веке, ну а в ту эпоху, можешь себе представить? Тогда вести разговоры об австралийских землях было все равно что сегодня говорить о континенте за краем смерти. Кабы не упорное желание сохранить ясность мысли, Меркассьер с удовольствием осушил бы сейчас всю бутылку бургундского. Удачный год, к тому же. Джилл продолжала аргументировать : - Поставь себя на место тогдашнего министра. Совершая заморское плавание, судно с твоим королем потерпело крушение и оказалось выброшенным на "чудесный континент". Его спас другой корабль эскадры и после возвращения в столицу король приказал своему министру транспорта сделать все необходимое, чтобы больше узнать об этом таинственном острове. - Ну, если под этим углом зрения... Джилл настаивала : - Тебе только надо окрестить страну мертвых "Новой Австралией" и потом перенять образ мышления исследователя. Задача стоит того. Представь себе, как в XXXI-ом веке будут говорить: "Вы только подумайте, эти отсталые предки даже не знали про континент мертвых!" А в 3000-м году еще один президент может начать исследования, как пройти еще дальше, скажем, даже про машину времени речь пойдет. И министр, которому будет поручена эта миссия, станет завидовать этому самому Меркассьеру, у кого задача была намного проще: всего лишь навсего побывать с визитом в стране мертвых... Его жена была столь убедительна, что Бенуа не смог удержаться от вопроса : - Но ты, ты сама, веришь в этот континент мертвых? - Да какая разница? Знаешь, если бы я была женой министра транспорта XVI-го века, я бы ему посоветовала нанять моряков и послать их проведать, существует ли Австралия. В любом случае, или ты станешь человеком, открывшим неизвестный доселе континент, или просто докажешь, что он не существует. И так и так ты в выигрыше. Теперь пришла очередь Джилл завладеть бутылкой. Уставившись в зеленое пюре, ее муж пробурчал : - Это все очень хорошо, но какие корабли ходят в то место? Одним глотком она осушила свой бокал. - Тут мы возвращаемся опять к вопросу протокола эксперимента. Салату хочешь? Нет. Он не был больше голоден. Все эти беспокойства перебили ему аппетит. Джилл же, напротив, отправилась на кухню за миской салата с помидорами. Вернувшись, она остановилась и резюмировала: - Итак, уже решено назвать твой новый континент "Новой Австралией". Ну и кого же посылали колонизировать Австралию? Уголовных преступников, заключенных, хулиганов подлейшего сорта. И почему именно их? Тут Меркассьер оказался в своей стихии. - Потому что Австралия считалась опасной страной и лучше было не посылать тех, чья гибель стала бы потерей для общества. Пока он это произносил, лицо его все больше и больше прояснялось. Джилл по-прежнему не подвела. Она дала-таки ему решение. - Бенуа, ты нашел матросов, кто примет участие в атаке на новый континент. Пора подыскать капитана. Министр науки облегченно улыбнулся : - А вот на этот счет у меня есть идея! 36 - МИФОЛОГИЯ АЦТЕКОВ "Среди ацтеков было принято верить, что характер существования в загробном мире определяли не достоинства, приобретенные в земном мире, а обстоятельства, при которых человек встречал свою смерть. Лучше всего считалось погибнуть в бою. При этом воины-куантеки ("спутники Орла") попадали в Тонатиучан, восточный рай, где покойники сидели рядом с богом войны. Утопленники или умершие от болезней, связанных с водой (например, от проказы), совершали вояж в Тлалокан, рай Тлалока, бога дождя. Те, кто не был признан ни одним из богов, шли в Миктлан, ад, где претерпевали четыре года испытаний, прежде чем окончательно исчезнуть. Это была сфера Миктлантекутли, подземный мир. Попадали туда через пещеры. Душа должна была пересечь восемь подземных владений, прежде чем достичь девятого мира. Первое препятствие: река Чикнауапан, которую мертвец должен был переплыть, уцепившись за хвост собаки, заранее принесенной в жертву на его могиле. Умерщвленные на похоронах животные служили в роли проводников души на дорогах страны мертвых. Второе препятствие: пройти между двух скал, сталкивающихся друг с другом через непредсказуемые интервалы. Третье препятствие: взобраться на гору по отвесным тропам, усыпанным остроконечными камнями. Четвертое препятствие: вынести штормовой ветер, несущий с собой зазубренные куски холодного как лед обсидиана. Пятое препятствие: пройти между гигантских знамен, хлопающих на ветру, насколько может видеть глаз. Шестое препятствие: преодолеть вихрь стрел, стремящихся пронзить мертвеца. Седьмое препятствие: массированные атаки свирепых животных, желающих проглотить его сердце. Восьмое препятствие: тесный лабиринт, где покойник рискует потеряться. Лишь после этого он наконец заслуживает исчезновения". Отрывок из работы Френсиса Разорбака, "Эта неизвестная смерть" 37 - КСТАТИ Несколькими неделями позже Рауль Разорбак мне позвонил. Он хотел срочно со мной встретиться. Голос его звучал странно и, казалось, он терзается какими-то сильными эмоциями. Впервые он назначил мне встречу не на кладбище Пер-Лашез, а у себя дома. Я его едва узнал, когда он открыл мне дверь. Он выглядел еще более худым, а выражение его лица я уже встречал среди шизофреников в нашей больнице. - А, Мишель! Наконец-то! Он махнул рукой в сторону кресла и предложил, чтобы я чувствовал себя как дома. Такой прием показался мне подозрительным. Он что, получил какие-то неожиданные результаты со своими экспериментами по анабиозу сурков? Но каким боком это касается меня? Я медик, а не биолог. - Ты слыхал разговоры насчет покушения на президента Люсиндера? Естественно. Во всей стране от них невозможно было спрятаться. В прессе, на телевидении и радио это была главнейшая тема. В нашего главу государства стреляли на глазах толпы в Версале. Лучшие специалисты на все лады обыгрывали это событие. И как этот инцидент был связан с возбуждением моего друга? - Вслед за этим президент Люсиндер поручил своему министру науки заняться... Он внезапно остановился и ухватился за мое плечо : - ... мною. 38 - УЧЕБНИК ИСТОРИИ "Первые пересадки органов между разными биологическими видами были произведены в середине XX-го века, а точнее в период 1960-70 гг. С этого момента страдающий от болезни человек стал напоминать автомобиль, в котором достаточно заменить дефектные детали. Тут же смерть обрела форму простой механической аварии. Если кто-то умирал, в этом виноваты были неадекватные запчасти. Исследователи выяснили, что сердце свиньи обладает генетической природой, соответствующей человеку-реципиенту, которому производили трансплантацию. Постоянно совершенствуемая технология стала позволять поддерживать функционирование пересаженных органов. Все стало заменяемым, кроме мозга. До поры до времени! Логичным стало думать, что в один прекрасный день удастся охватить все виды повреждений, тем самым поняв сущность самой главной неисправности: смерти. Это был всего лишь вопрос технологии. Одновременно с этим увеличилась продолжительность жизни. Признаки старости стали синонимом недосмотра. Каждому надлежало следить за хорошим техобслуживанием своего биологического механизма. Стариков старались не показывать, чтобы лучше было видно тех, кто с сияющим видом занимался теннисом или бегом. В ту эпоху считалось, что лучший способ борьбы со смертью - это камуфляж ее предвещающих симптомов". Учебник истории, вводный курс для 2-го класса 39 - АМАНДИНА Друг мой Рауль пихнул меня в свой древний "Рено-20" с откидным верхом и рванул с места. - Ты куда меня везешь? - Где все происходит. Большего я от него не добился. Ветер уносил прочь и мои вопросы и его ответы. Как бы то ни было, мы покидали Париж. Я поежился, когда он наконец затормозил перед зловещей вывеской: "Исправительное учреждение Флери-Мерожи". Снаружи место напоминало скорее не тюрьму, а небольшой поселок или больничный комплекс. Рауль припарковался на соседней стоянке и повлек меня ко входу. Он предъявил какую-то бумагу, я же показал свое удостоверение личности. Мы прошли через КПП и, углубившись в длинный коридор, оказались перед запертой дверью. Уже чем-то недовольный человек нам отворил. Его физиономия еще больше нахмурилась при виде широко улыбающегося Разорбака. - Мои приветствия, мсье директор. Хочу представить вам доктора Мишеля Пинсона. Вы должны незамедлительно выдать ему пропуск. Заранее благодарен. Прежде чем директор смог произнести хоть слово, мы уже мчались по новым коридорам. У меня возникло чувство, что охранники провожают нас недобрым взглядом. Мы очутились во дворе, в самом центре тюремного городка. Он был огромен. Пять корпусов тянулись насколько хватало взгляда. В середине каждого имелось по футбольному полю. Рауль объяснил мне, что заключенные чудовищное количество времени отводят на занятия спортом, но в этот час они еще сидели по своим камерам. Хорошо что так, потому как многие показались мне довольно раздосадованными нашим присутствием. Ухватившись за решетки первого этажа, они орали : - Г...нюки, ублюдки, кожу сдеру! Охранники, судя по всему, затыкать им рот и не собирались. Один особенно громкий голос прорвался сквозь общий рев : - Все знают, чего вы там вытворяете во втором блоке! Таких, как вы, убить мало! Меня охватило беспокойство. Что же наделал продолжавший беззаботно шагать мой друг, что довел этих людей до такого остервенения? Я знал, что увлечения Рауля могли завести его далеко, очень далеко, даже за пределы разумного. Корпус D2. Я прибавил шагу, и не из желания поскорее узнать побольше, а просто чтоб не остаться одному посреди свирепых зеков и не менее враждебных охранников. Опять коридоры, лязгающие двери. Лестницы. Еще лестницы. Впечатление, будто спускаешься в ад. Снизу доносился хриплый смех вперемешку с тягучими стонами. Здесь что, держат сумасшедших? Ниже, еще ниже. Сумрачнее, еще сумрачнее. Я вспомнил о методе, которым пользовался Эскулап для лечения безумия. Прошло свыше трех тысяч лет, как была учреждена лечебница, именуемая Эсклапион, чьи руины все еще можно видеть в Турции. Там этот пионер психиатрии соорудил лабиринт темных туннелей. После длительного ожидания, когда им внушали, что их ждет наивысшее наслаждение, туда впускали безумцев. Тут же начинали звенеть колокольчики и чем дальше человек углублялся в лабиринт, тем мелодичнее становились звуки. Когда же зачарованный безумец останавливался в самом темном месте, на него скидывали тонну осклизлых змей, под которыми и принимался барахтаться несчастный, только что доведенный до вершины блаженства. Или же он умирал на месте от страха, или же вылечивался. По сути дела, Эскулап изобрел электрошоковую терапию. Бродя по подземелью Флери-Мерожи, я спрашивал себя, когда же наконец столкнусь со своей бочкой рептилий. Тут Рауль вытащил заржавленный ключ, которым отпер здоровенную, усаженную заклепками дверь и за ней я обнаружил жутко захламленный ангар. В нем находилась троица мужчин в спортивных трико и еще одна молодая девушка-блондинка в черном халате, при виде которой я испытал что-то вроде дежа-ву. Мужчины встали и уважительно поприветствовали моего друга. - Позвольте представить доктора Мишеля Пинсона, о котором я вам уже рассказывал. - Спасибо, что пришли, доктор, - воскликнули они хором. - Мадмуазель Баллю, наша медсестра, - продолжил Рауль. Я помахал девушке рукой и констатировал, что меня она смерила взглядом. Место это, должно быть, когда-то служило лазаретом. Справа располагался лабораторный стеллаж, весь уставленный дымящимися флягами, без сомнения, сосудами Дьюара с жидким азотом. В центре помещения, словно трон, было воздвигнуто древнее стоматологическое кресло с облупленным сиденьем, окруженное ворохом электрических проводов и аппаратами со светящимися экранами. Весь этот ансамбль напоминал гараж мастера-самоделкина. Видя, в каком состоянии находятся все эти машины, ржавые рычаги и прочие железяки, я даже спросил себя, уж не лазил ли Рауль по университетским помойкам. Экраны осциллографов потрескались, а электроды кардиографов потемнели от старости. Однако ж, я достаточно много времени провел в лабораториях, чтобы знать, что безупречный и безукоризненный вид, который всегда показывают в кино, в большинстве случаев обманчив. В действительности нет ни никелированных столов, ни халатов прямо из прачечной, а скорее только озабоченные типы в побитых молью свитерах. Один мой друг, занимаясь важной темой - изучением траектории мысли по закоулкам мозга - сумел выбить для своей лаборатории всего лишь кусок подземной парковки в больнице Бишат, где все звенело и подпрыгивало при каждом проходе метропоезда. Из-за нехватки фондов он не смог приобрести металлическую подставку для церебрально-волнового приемника и ее пришлось заменить кусками фанеры, сикось-накось обмотанных скотчем и для верности скрепленных кнопками. Да-да, даже во Франции научные исследования ведутся таким вот образом. - Моншер Мишель, в сем месте воплощается наиболее грандиозный эксперимент нашего поколения, - помпезно объявил Рауль, оторвав меня от моих размышлений. - Во времена оные, как ты знаешь, мы беседовали с тобой о смерти, встречаясь на кладбище Пер-Лашез. Тогда я именовал ее неисследованным континентом. А сейчас, здесь, мы намерены водрузить на нем флаг. Вот те раз. Бочка со змеями таки свалилась мне на голову. Рауль, Рауль Разорбак, мой лучший и давнишний друг, сошел с ума. Вот до чего доводят заигрывания со смертью! Видя мой отупелый взгляд, он поторопился разъяснить : - Президент пережил NDE после недавнего покушения в Версале. И поручил своему министру науки, Бенуа Меркассьеру, приступить к программе исследований о запредельной коме. Оказалось, что тот читал в международных журналах мои статьи про "искусственную гибернацию сурков". Он со мной связался и спросил, не мог бы я воспроизвести аналогичные опыты на человеке. Я тут же согласился. Очень может быть, что мои сурки побывали в загробном мире, но они не могли рассказать мне, что же там видели. С людьми все по-другому. Да, дорогой мой, правительство дало мне "зеленый свет" на исследования по NDE с помощью спецдобровольцев, другими словами, заключенных. Эти господа - наши пилоты на тот свет. Они... э-э... хм-м... Он на секунду задумался словно в поисках вдохновения. - Они... Потом лицо его просветлело : - ...та-на-то-нав-ты. От греческого "танатос", смерть, и "наутес", мореплаватель. Танатонавты. Вот хорошее слово. Танатонавт. И он еще раз повторил : - Танатонавт. Слово той же группы, что и космонавт или астронавт. Это будет их общим названием. Наконец-то мы изобрели настоящий термин. Мы используем танатонавтов для занятий... та-на-то-нав-ти-кой. В подземелье Флери-Мерожи рождался новый вокабулярий. Рауль сиял. Девушка-блондинка извлекла бутылку мозельского и печенье. Все выпили за первое крещение. Один я оставался мрачен и отпихнул бокал, который протягивал мне Рауль. - Извините. Не хочу портить вам настроение, но здесь, как я вижу, играют с жизнью. Миссия этих господ, насколько я понял, это завоевание континента мертвых, так? - Ну конечно, Мишель. Здорово, да? Рауль поднял руку, указывая на грязный, залепленный пятнами потолок. - Поистине грандиозная задача, как для нашего, так и будущих поколений: разведка того света. Я уперся. - Рауль, мадам, господа, - сказал я очень спокойно, - я вижу, что должен вас покинуть. Я не желаю иметь ничего общего с полоумными самоубийцами, развлекающимися с поддержки правительства. Счастливо оставаться. Я быстро направился к выходу, как вдруг медсестра ухватила меня за руку. Впервые за все время я услышал ее голос. - Обождите, вы нам нужны. Она не просила, тон ее голоса был холодным, почти безразличным. Должно быть, именно так ей доводилось требовать вату или хромированный скальпель. Я встретил ее взгляд. У нее были глаза необычного цвета: светло-голубые и в самом центре бежевые, напоминая острова в океане. Я тут же в них провалился, как в бездну. Она продолжала пристально смотреть, без улыбки, без тени дружеских чувств. Как если бы один только факт ее обращения ко мне уже был величайшим подарком. Я отшатнулся. Мне не терпелось вырваться из этого жуткого места. 40 - ПОЛИЦЕЙСКОЕ ДОСЬЕ На запрос по поводу основных сведений Фамилия : Баллю Имя : Амандина Цвет волос : блондинка Глаза : светло-голубые Рост : 1 метр 69 см Особые приметы : нет Примечание : пионер движения танатонавтов Слабое место : чрезмерное увлечение сексом 41 - МИФОЛОГИЯ АМАЗОНКИ Когда-то Творец мира решил сделать людей бессмертными. Он приказал им: "Пойдите на берег реки. Там вы увидите три проплывающие пироги. Ни в коем случае не останавливайте первые две. Дождитесь третьей и обнимите тот Дух, что в ней находится." При виде первой пироги, нагруженной гнилым мясом, кишащей грызунами и испускающей тошнотворный запах, объятые страхом индейцы попятились назад. Но когда появилась вторая лодка, они увидели там смерть в человеческом обличии и побежали ей навстречу. Много, много позже появился дух Творца в третьей пироге. С ужасом он увидел, что люди обняли смерть. Вот так сделали они свой выбор. Отрывок из работы Френсиса Разорбака, "Эта неизвестная смерть" 42 - ПО СКОЛЬЗКОЙ ДОРОЖКЕ Недели две я не слышал никаких новостей про моего бывшего друга, профессора Разорбака, и его танатомашину. Должен признаться, я был сильно разочарован. Рауль, кумир моей юности, начал воплощать свои фантасмагории, а я не испытывал ничего, кроме отвращения. Я даже думал, не сдать ли его в полицию. Если в смертельных экспериментах вместо морских свинок участвуют люди, Рауля следовало бы обезвредить. И все же, во имя нашей старинной дружбы, я этого не сделал. Я повторял самому себе, что если Рауль, как он сам утверждает, получил поддержку главы государства, ему, должно быть, предоставлены необходимые полномочия и гарантии. "Вы нам нужны", - сказала медсестра, и эта фраза меня преследовала. Для убийства-то людей, чего они от меня добивались? "Дайте нам чуток цианистого калия с крысиным ядом, и до свидания"? Но ведь я принял клятву Гиппократа и одним из правил моей профессии было спасение жизни, а не ее прекращение. Когда Рауль вновь объявился, я хотел сказать ему, что не желаю больше слышать ни о нем самом, ни о его экспериментах, но что-то меня остановило, может, наша старая дружба, а может, те слова юной медсестры, что все еще эхом отдавались в моих ушах. Рауль пришел ко мне домой. Он казался постаревшим и во взгляде читалась нервозность. Видно было, что он не спал много дней. Одну за другой он курил тонкие сигареты с эвкалиптом, что называются "бидди", тратя на каждую не больше пары затяжек. - Мишель, не осуждай меня. - А я и не осуждаю. Я пытаюсь тебя понять и не могу. - Да какое значение имеет индивидуум по имени Разорбак? Только проект важен. Он выше всех. Это величайшая задача нашего поколения. Я тебя шокировал, но послушай, все наши предшественники пользовались скандальной славой в глазах своих современников. Рабле, веселый писатель Рабле, по ночам шел на кладбище выкапывать трупы, чтобы на них изучать анатомию ради прогресса медицины. В ту эпоху такие похождения считались преступлением. Но благодаря ему потом была выяснена природа кровообращения и стало возможным спасать жизни переливанием крови. Мишель, если бы ты жил в то время и Рабле попросил твоей помощи в своих ночных экспедициях, что бы ты ему ответил? Я задумался. - Сказал бы "ладно", - ответил я наконец. - "Ладно", потому что его... пациенты уже были мертвы. Но эти морские свинки, Рауль... потому что знаменитые твои танатонавты и есть настоящие морские свинки - они очень даже живые! А все твои манипуляции преследуют одну только цель: умертвить их! Или я ошибаюсь? Да или нет? В длинных, нервозных ладонях Рауля защелкала зажигалка. Огонь не появлялся. Или у него пальцы слишком дрожали, или же кремень совсем поистерся. - Нет, ты не ошибаешься, - сказал он сдержанно. - Поначалу у нас было пять танатонавтов и двое уже умерли. И умерли по глупости, просто оттого, что я не врач и не знаю, как их реанимировать. Я умею довести сурков до анабиоза и потом вернуть их к жизни, но когда речь идет про людей, я бессилен. Я понятия не имею, как рассчитать точную дозу анестетика. И чтобы положить конец напрасным попыткам, я прошу твоей помощи, твоих знаний и твоей изобретательности. Я протянул ему спички. - Да уж, анестезия - это моя специальность. Но вот класть людей в кому, это совсем другое дело. Он поднялся и прошелся по комнате. - Ну поразмысли тогда. Придумай что-нибудь! Ты мне нужен, Мишель. Однажды ты мне сказал, что я всегда могу на тебя рассчитывать. Вот и настал такой день. Ты мне нужен, Мишель, и я прошу тебя о помощи. Конечно же, я хотел ему помочь. Как в старое доброе время. Он и я против слабоумных. Но на этот раз никаких слабоумных перед ним не было. Он вознамерился бросить вызов чему-то холодному и неизвестному, что звалось смерть. При одном только упоминании о ней люди крестились. И вот он отправляет ad patres тех несчастных, что в него