тровой кружке кофе или чаю он готовит утром и вечером. Продуктов достаточно, но промерзшие консервы и печенье перестали пользоваться обычным успехом. Гутман, для того чтобы (Проверить отсутствие признаков горной болезни, съел за один прием целую плитку шоколада. У остальных эта проверка также проходит хорошо. Наконец, 19 сентября в 11 часов вышли на фирнопад. Он оказался не очень трудным. Отдельные фирновые сбросы удобно обходятся. Они стоят огромными глыбами, как бы воткнутыми в склон, и между ними достаточно проходов. Вершина уже кажется совсем близкой. Высота 6600 метров. Долго искали между сбросами и сераками место для рытья пещеры, но всюду под снегом наталкивались на лед и скалы. Сломали лопатку. Очень холодно, мерзнут ноги, но опять приходится расставлять маленькую палатку и пытаться согреться в спальном мешке. Это оказывается не так просто сделать при морозе в 35 град.. Даже Иванов вспомнил, что у него тоже есть ноги, и стал советоваться с Сидоренко о том, чем их лучше оттереть: снегом, шерстяной варежкой или голой рукой. Применили все способы по очереди и это как будто бы помогло. Перед тем как заснуть, Гутман поделился своими мыслями: - Кажется, мы подходим одновременно к вершине и к пределу своих сил. Завтра должны штурмовать во что бы то ни стало. Хорошо бы после восхождения завтра же к вечеру успеть спуститься вниз. Следующий день был сильно насыщен событиями и яркими впечатлениями. Поэтому в записной книжке Леонида Гутмана ему было отведено несколько страниц: "75 сентября. У нас такое впечатление, что фетровые валенки "садятся". Он и как будто стали теснее и давят ноги... Наконец, идем без рюкзаков, налегке. Ничто не мешает, а идти все же тяжело. Главное препятствие теперь - это кошки. Нога кажется пудовой. Стало еще холоднее. Утром в палатке было - на 5-б см инея. Температура в ней перед выходом, когда солнце нагрело и иней с солнечной стороны стаял, была 22 град. мороза. Определить точно время выхода не можем, так как часы сильно отстают, на несколько часов за сутки (интересно, что внизу, после спуска, они опять шли точно). Мы объясняем это застыванием смазки часов. Вершина совсем-совсем близко. Вот первая полоска скал. Мы ночевали, казалось, рядом. Но прошел час, полтора, пока мы подошли к ним вплотную. Полоской кажутся скалы лишь с ледника, а вообще это отдельные глыбы, запорошенные снегом и обледенелые с восточной стороны. Проходим в "ворота", склон в них довольно крут, градусов 45. Впереди идет Женя, я иду последним. Идти в кошках трудно и опасно. На середине склона Женя вбивает крюк: так охранять надежней и легче. В маленькой трещинке отдыхаем. Простое дело забивки ледового крюка внизу, здесь, на высоте примерно б 700 м, становится трудным и сложным. Ледовый крюк забивается равномерно и беспрерывно, но руки мерзнут, а прекратить заколачивание нельзя, покуда весь крюк не вбит. Пока Женя отогревает руки, связка поворачивается, и первым иду я... В общем, мы совершенно изменили направление, намеченное внизу. Подъем прямо на юг оказывался крутым и длинным. Более легким был путь на юго-восток по ледяным террасам, образованным сбросами. Этот путь выводил к вершинным скалам. К этим скалам мы подошли, видимо, часа в три. Сняли Кошки. До гребня меньше 100 метров. Стараемся как можно быстрее пройти вершинные скалы, - и вот широкий снежный гребень. Это вершина стены. Высота б 930 метров. На восток и юго-восток, мельчая, уходят цепи тор. Стройность хребтов горной цепи нарушается. А потом это море мелких пиков исчезает вовсе. С. юго-запада надвинулся фронт густых облаков. Все закрыто, только одна неизвестная еще вершина острым ножом, прорвав гущу облаков, торчит над этим неспокойным! морем. Видимо, это очень высокая вершина... На гребне сильный ветер, метет снег. Спустившись немного ниже к скалам, из маленьких камней делаем тур. В него кладем банку с портретом товарища Сталина и запиской о нашем восхождении. Пользуясь правом первовосходителей, назвали покоренную нами вершину им. 20-летия ВЛКСМ... Сейчас мы быстро пошли вниз. Усталые, измученные жаждой, мы очень поздно, часам к семи, добрались до нашей палатки. У Саши закоченели ноги. Мы, ослабевшие, усталые, оттирали их. -В эту ночь победители пика спали плохо. Сидоренко и Иванов не могли сомкнуть глаз - так болели закоченевшие ноги. Они успокаивали себя тем, что боль является показателем неполного обморожения, но при этом немного кривили душой, скрывая один от другого, что к пальцам чувствительность не вернулась. Опять и опять оттирали их всеми известными способами и за этим занятием скоротали ночь, Гутман тоже не спал всю ночь, но совсем по другой причине. У него озябшие ноги быстро отогрелись. Снимая пуховые носки, он с глубокой признательностью вспомнил чьи-то заботливые руки. Эти носки являлись предметом зависти и восхищения всех альпинистов экспедиции, дававших шутливый зарок - без таких носков в тяньшанские экспедиции больше не ездить. Гутман отлично понимал, что товарищи бравируют, скрывают друг от друга степень обморожения с целью успокоить друзей, уверить их в благополучном исходе. Он был достаточно знаком с тяжелыми последствиями обморожения по опыту 1936 г. и не мог успокоиться до окончания спуска, передачи больных профессору и получения от него благополучного заключения. Им завладела одна мысль и подчинила себе все остальное. Чтобы выразить эту мысль, надо было всего два слова: - Скорее, вниз! Утром немного согрелись, выпив по стакану теплого чаю. Аккуратно собрали оставшиеся крошки сухого спирта. Его осталось так мало, что едва ли хватит, чтобы растопить из снега еще три стакана воды. Не вылезая из палатки, оделись, обулись, обвязались веревкой и нацепили кошки. Шли, медленно переставляя тяжелые, многопудовые ноги. Вытянулись цепочкой на всю длину веревки. На широком и крутом снежном склоне пошли немного быстрее. С каждым шагом спускались почти на метр, погружаясь в мягкий снег по плечи. Гутман шел впереди, а Иванов замыкал шествие, передвигаясь по проложенной траншее. Вдруг раздался гулкий треск. Поперек склона прошла трещина, снег двинулся и потянул с собой двух шедших впереди альпинистов. Иванов быстро повернулся лицом к склону и вонзил ледоруб под веревку, идущую к товарищам. Сильный рывок опрокинул его на спину, и он полетел вслед за другими. Барахтаясь и кувыркаясь в мягком сухом снегу, они прокатились около двухсот метров. К счастью, сдвинувшаяся масса снега задержалась в фирнопаде, обтекая его отдельные выступы и заполняя трещины. Остановились в самых различных позах, полузасыпанные снегом. Гутман лежал на спине поперек трещины, ногами вверх. Он, не подозревая опасности своего положения, не шевелился, заклинившись в трещину своим рюкзаком. Сидоренко оказался на самом краю десятиметрового сброса и осторожно отползал от его края. Иванов энергично "Плавал" в лавине. Он намотал на себя веревку и, как спеленатый младенец, извивался, пытаясь освободить руки. Наконец, это ему удалось, и тогда он начал вытряхивать снег из-под капюшона и снял обледенелые очки. Гутман, наконец, пришел в себя, проверил сохранность рук и ног, затем сбросил с плеча одну лямку рюкзака а перевалился на бок. Он все еще не мог подняться - за другую руку крепко держала вторая лямка рюкзака. Он спокойно вытянул из-под лямки свою руку, и вдруг ужас отразился на его лице - он увидел, как рюкзак скрылся в трещине. Посмотрев ему вслед, в черную глубину поглотившей добычу пасти, он вздохнул, поднялся па ноги и оказал удивленным товарищам: - Легче будет идти. Пошевеливайтесь, друзья! Дальше нас не повезут. На таком спуске "выгадали" около двух часов, но лучше его не повторять. Надо быть осторожнее при спуске на второе плато. И опять они с трудом передвигали тяжелые ноги, волочили их как лыжи, бороня кошками мягкий снег. Такой ходьбы, с несколькими падениями на обледенелых скалах, хватило на весь день. Прошли мимо верхних палаточных лагерей, миновали снежную пещеру лагеря No 5 и, наконец, остановились в своей лучшей пещере лагеря No 4. Этот переход занял 11 часов. На другой день вышли рано. Не было больше топлива, так что завтрак их не задержал. Уже для всех было очевидно, что Сидоренко сильно поморозил ноги. Еще накануне товарищи разгрузили его и так подровняли свой темп, что он не мог заподозрить себя виновником медленной ходьбы и даже иногда покрикивал: - Шевелитесь! Наступлю на пятки. Ему было очень больно идти, но, стараясь не выдать своих страданий, он крепко сжимал зубы и обливался холодным потом. Очень хотелось отдохнуть, сесть на сугроб и вытянуть ноги. Но он гнал прочь эти мысли и шагал, шагал вперед. Если бы он был один, может, и не выдержал бы такой пытки, но с ним были друзья, а чего не сделает советский альпинист ради своего коллектива! Он твердо знал, что ему легче умереть, чем подвести своих товарищей, задержать их. В этот день шли около 14 часов. Спустились на первое плато в сумерки, ледник прошли в темноте и в 23 часа вышли на морену у основного лагеря, где приветливым маяком мерцала освещенная изнутри палатка Летавета. Через несколько дней привели лошадей и экспедиция рассталась с ледником Звездочка. Сидоренко ехал на коне в седле оригинальной конструкции, состоящей из лыж и палок, обмороженные ноги были подняты выше головы. Его альпинистское самолюбие страдало от того, что возле неустойчивого седла шатали товарищи и поддерживали его с обеих сторон. Утром у него была температура 39,2 град.. Мирошкин совсем оправился от своей болезни и шагал вместе со всеми по леднику. Вместе со всеми он радовался солнечному теплу, восторгался прекрасными пиками-исполинами хребта Сталина, сожалел о том, что экспедиция заканчивается, и не терял надежды на свое возвращение в Тянь-шань в следующем году. За время работы экспедиции на леднике Южный Инылчек разработали довольно приличную тропу, так что обратный путь занял значительно меньше времени. На другой день уже были в Зеленом лагере Чон-таш и приступили к подготовке всего каравана в поход. С облегченным грузом лошади быстро преодолели перевал. Обмелевшая река Сары-джас не явилась причиной задержки, и вскоре караван экспедиции вступил в ущелье хребта Терскей Ала-тау. На пути к перевалу Беркут нам повстречался охотник из колхозной летовки и предупредил о неблагоприятном состоянии перевала Чон-ашу. Тогда решили идти на соседний перевал Кара-кыр. Изменение маршрута несколько удлиняло его, но зато перевал Кара-кыр не был закрыт ледником, хотя он и был несколько выше перевала Чон-ашу. Эта его особенность находила объяснение в том, что хребет Терскей Ала-тау в месте перевала имел извилину с севера на юг и на нем не было отлогого северного склона, подходящего для скопления льда. Однако перевал оказался достаточно крутым и запорошенным снегом, так что лошади на спуске иногда садились на задние ноги и скатывались, упираясь в снег передними. Это своеобразное "глиссирование" шло в разрез с установившимися правилами альпинистской техники, но применялось почти всеми лошадьми каравана, несмотря на явное неодобрение всадников. Вообще этот перевал оказался настолько тяжелым и длительным, что палатки опять пришлось ставить в полной темноте на незнакомом месте, на буграх и камнях, при полном отсутствии дров для костра. Запив холодной водой размоченные сухари, альпинисты, ворча на "Черный перевал", залезли в свои палатки. Особенно обидно стало на рассвете. Не более чем в 500 м от них, вниз по ручью, расстилалась широкая и ровная травянистая лужайка, как будто бы специально созданная для бивуака, а за скалой, под которой они остановились, и на ближайших склонах росли большие кусты арчи. Альпинистам осталось только утешать себя мыслью, что на теплых камнях все-таки лучше спать, чем на льду или морене, Утром альпинистов разбудил топот копыт. Неожиданно приехал Атамкул и привел с собою старого, умного коня для дальнейшей перевозки Сидоренко. Он уверял, что лошадь знает все камни на дороге и ни разу не споткнется. Пока альпинисты завтракали и пили свежий пенистый кумыс, привезенный в двух бурдюках, притороченных к седлу Атамкула, Летавет и Атамкул обменивались новостями. Их разговор затянулся. До самой Тургень-ак-су можно было видеть впереди каравана уважаемого профессора в оживленной беседе с почтенным колхозником. На прощанье друзей сфотографировали. В отчете начальника экспедиции А. А. Летавета, представленном в конце 1938 г. Всесоюзному Комитету по делам физической культуры и спорта, были подведены итоги проведенной спортивной и исследовательской работы. Первовосхождение на пик ХХ-летия ВЛКСМ высотой 6930 м является первоклассным достижением советского альпинизма. Вместе с тем это восхождение доказало неправильность утверждения Мерцбахера, что на Тянь-шане имеется лишь один семитысячник - Хан-тенгри, а все прочие вершины по крайней мере на 800 м ниже его. Восхождение на пик ХХ-летия ВЛКСМ, наряду с преодолением ряда технических трудностей, потребовало от альпинистов особой выносливости и длительной выдержки, в связи с исключительно неблагоприятными условиями снегового покрова и погоды. Восхождение происходило по северной стене, что для высотных подъемов на Тянь-шане имеет существенное значение. Характерной особенностью снега на высоких северных склонах Тянь-шаня является его рыхлость, сухость и глубина. Подъем по такому снегу, если снег достаточно глубок, представляет исключительные трудности. В таком снегу нельзя подниматься, как обычно, выбивая ступеньки. Приходится пробивать или прорывать в снегу траншею, действуя при этом и ногами, и руками, и всем корпусом. Только после такой подготовки, когда достигнуто более или менее плотное основание, можно выбить ступеньку. Однако, став на такую ступеньку, альпинисты очень часто срывали ее, сползали обратно, и вся мучительная работа начиналась сызнова. Изнурительность преодоления подобных склонов неоднократно заставляет альпинистов на Тянь-шане отказываться от поставленных задач. Трудности восхождения усугубляются чрезвычайно низкой температурой - до 35-40 град. мороза и сильным ветром. Поэтому, применяемая в практике высотных восхождений, утепленная обувь здесь не дает надежной защиты от холода и отморожения ног. Особое значение для высотных восхождений имеет физическая тренировка в течение всего периода экспедиции. Участником экспедиции И. В. Юхиным была разработана специальная система ежедневных физкультурных тренировок с выполнением упражнений, имеющих специфическое значение для физической подготовки альпинистов, с ориентировкой на различные условия местности (лазание по скалам, рубка ледорубом, бег, прыжки и пр.). Эта система упражнений проводилась в течение всего доштурмового периода и, несомненно, сыграла положительную роль в подготовке и поддержании соответствующей "спортивной формы" участников. Несмотря на то, что работами предыдущих экспедиций, самодеятельных групп и походов внесено много данных для географического познания высокогорных районов Тянь-шаня, все же остается ряд участков, которые никем не пройдены и до конца не расшифрованы. Одним из таких "белых пятен" является участок, расположенный между верхней частью ледника Южный Инылчек и верховьями ледников Кой-кап и Сабавци. Цепи горных хребтов (Инылчекского, Теректинского, Майбаши, Кок-шаал-тау) на существующих картах и схемах радиально, как лучи, расходятся из этого неизвестного участка. Это заставило предположить наличие огромных фирновых бассейнов, питающих ледники Кой-кап, Сабавци, Звездочка, истоки Южного Инылчека. Переход Кюна (участника Украинской экспедиции 1933 г.) с северной ветви ледника Кой-кап на ледник Комсомолец доказал связь системы ледника Кой-кап с ледником Южный Инылчек, в средней его части. Доступ к этому участку с юго-запада через Кой-кап представлял значительные трудности и требовал очень много времени. Можно было думать, что пик ХХ-летия ВЛКСМ и является узловой вершиной. Таким образом, исследование ледника Звездочка и восхождение на пик ХХ-летия ВЛКСМ должны были дать и на самом деле дали весьма существенный материал для расшифровки этого "белого пятна", по крайней мере в ее северо-восточной части. Ледник Звездочка никем до сих пор не был посещен. Его наблюдали с севера и юго-востока лишь со значительного расстояния при разведках ледника Южный Инылчек и при восхождении на Хан-тенгри. Таким образом, ни точные контуры, ни длина его не были известны. Название леднику было дано Украинской экспедицией Погребецкого в 1931 году. В 1932 г. группа геолога Демченко этой же экспедиции наблюдала верховья ледника с перевала Высокий, в перемычке, разделявшей цирки ледников Южный Инылчек и Звездочка. Для составления схемы ледник Звездочка был пройден группами экспедиции Летавета от места слияния его с ледником Южный Инылчек до питающих его фирновых бассейнов, причем были произведены необходимые буссольные засечки. Кроме того, его наблюдали и засняли со склонов вершины пика ХХ-летия ВЛКСМ. Все это дало материалы для составления достаточно точной его схемы. Ледник Звездочка впадает в ледник Инылчек, в 40 км от языка последнего, и является самым мощным из южных (левых) его притоков. Высота места впадения ледника Звездочка 4000 м над уровнем моря, а ширина достигает 3 км, т. е. почти такова же, как и ледника Южный Инылчек. Общая протяженность ледника Звездочка 20 км. Ледник резко делится на две части: верхнюю и нижнюю. Верхняя часть имеет направление с востока на запад, нижняя - с юга на север (точнее, ЮЮБ-ССЗ). Таким образом, на границе между верхней и нижней частью ледник изменяет свое направление почти под прямым углом. Протяженность нижней части около 10 км, верхней - тоже около 10 км. При этом нижняя часть его замыкается на юге ледяной стеной пика ХХ-летия ВЛКСМ. Причиной неправильных представлений о действительных размерах и направлении ледника Звездочка, по-видимому, было то, что ледник Звездочка меняет свое направление под прямым углом, а верхняя часть ледника закрыта с севера высоким контрфорсом (около 6000 м), отделяющим среднюю и верхнюю части ледника Звездочка от ледника Южный Инылчек. Так как верхняя часть ледника скрыта при наблюдении с севера, то ледником Звездочка считали только нижнюю его часть, которая и фигурирует на схеме ледника Южный Инылчек, составленной украинскими экспедициями. Справа в ледник Звездочка впадают восемь ледников, берущих начало в упомянутом контрфорсе между ледником Южный Инылчек и ледником Звездочка; при этом 3 ледника впадают и пределах нижней части, а 5 - в пределах верхней части. Слева ледник почти на всем протяжении ограничен двухкилометровой ледяной стеной, идущей от пика ХХ-летия ВЛКСМ. Питание ледника с этой стороны происходит за счет исключительных по своей мощности лавин, падающих с ледяной стены пика ХХ-летия ВЛКСМ. В нижней части ледник бугристый, с очень сложным рельефом, в верхней части ровный, но изобилует трещинами, засыпанными снегом. Справа ледник несет мощную морену, которая глубоко (около 10 км) вклинивается в ледник Южный Инылчек, простираясь до ледника Комсомолец. Моренные материалы состоят из сланцев, с обильными пиритовыми включениями, и мраморов, из которых в основном и сложен массив пика ХХ-летия ВЛКСМ. В цирке ледника Звездочка находится слабо выраженное понижение в виде седловины (так называемый перевал Высокий), ведущее к цирку самого южного ответвления ледника Южный Инылчек. Таким образом, ледник Звездочка и южное ответвление Южного Инылчека имеют общий фирновый бассейн. Какому леднику, стекающему на юго-запад, дает начало этот обширный фирновый бассейн, что находится за стеной пика ХХ-летия ВЛКСМ? Может быть, там находятся верховья системы Кой-кап, Темир-су, Сабавци или какого-нибудь неизвестного ледника, стекающего в сторону Синцзяна? Ответы на эти вопросы могли быть получены лишь на основе наблюдений, сделанных с вершины пика ХХ-летия ВЛКСМ. Однако эти наблюдения не дали материала для решения вопроса. Во время восхождения на юго-западе лежал густой фронт облаков, а возможности наблюдения на запад препятствовала сама конфигурация вершины в виде ровного снежного гребня, далеко уходящего в ту же сторону горизонта. Совершить траверс вершины на запад при условиях, создавшихся во время восхождения, не было никакой возможности. Таким образом, основная географическая задача этого горного района осталась не решенной до конца. Вместе с тем весьма важным материалом для изучения оледенения Центрального Тянь-шаня является составленная экспедицией Летавета достаточно точная схема ледника Звездочка, наконец, впервые посещенного и исследованного. В отчете экспедиции, со свойственной советским людям прямотой, выражена неудовлетворенность результатами проделанной работы: "основная географическая задача данного горного района осталась не решенной до конца". Участники штурмовой группы, достигшие высоты 6930 м и побывавшие на вершинном гребне, остались не вполне удовлетворены и спортивными результатами восхождения. Добросовестно описывая виденное с высоты 6 930 м, начальник штурма Гутман указывает, что с гребня вершины открылась обширная панорама на север, восток и юго-восток, а с юго-запада выдвинулся фронт густых облаков и закрыл горы в этом направлении. Лишь "одна неизвестная еще вершина, острым ножом прорезав гущу облаков, торчит над этим неспокойным морем. Видимо, это очень высокая вершина". Общее- направление и значительная протяженность вершинного гребня с востока на запад были участникам восхождения хорошо известны. Они вышли на восточную его часть (на восточную вершину), но не видели скрытую в облаках западную часть вершинного гребня; таким образом не исключена возможность, что виденная ими на западе остроконечная вершина составляет западную часть того же самого гребня. Кроме того, они помнили остроконечную форму пика, виденного ими с перевала Тюз, а находившийся у них под ногами широкий снежный гребень напоминал его очень мало. С другой стороны, показания высотомера достаточно убедительно говорили за то, что они достигли очень высокой, почти равной Хан-тенгри, вершины и этим опровергли мнение Мерцбахера. По имевшимся до сих пор данным, более высоких вершин на Тянь-шане нет, однако виденный советскими альпинистами на западе высокий остроконечный пик не может объясняться результатом коллективной галлюцинации. Так или иначе, большая работа, проделанная экспедицией, потребовавшая для своего выполнения напряжения всех моральных и физических сил, преодоления смертельных опасностей, пришла к благополучному исходу, но не принесла с собой полного удовлетворения. ПИК ВЫРАСТАЕТ Хан-тенгри - этот "Властелин духов" подавлял формой своей эффектной граненой пирамиды и своей высотой (6 995 м) все соседние вершины массива Хан-тенгри. Свое название он получил в весьма отдаленные времена от китайцев, проходивших перевалами Тянь-шаня и потрясенных видом исполина. Слава Хан-тенгри разнеслась широко. Мерцбахер, подпав под обаяние "Властелина духов", широко рекламировал главную семитысячную вершину Тянь-шаня, казавшуюся ему "на 800 м выше" других вершин этого горного района. Исследователь Альмаши утверждал, что с Хан-тенгри может конкурировать своей высотой только главная вершина хребта Куйлю-тау, т. е. вершина, названная нами пиком Сталинской Конституции. Экспедиции профессора Летавета последовательно опровергнули эти два вывода, построенные на зрительных эффектах и не обоснованных ничем предположениях. В первую очередь был проверен и доказан совершенным восхождением зрительный обман "видения на Сарыджасе", а затем полностью опровергнуто утверждение Мерцбахера о значительное превышении и главенстве вершины Хан-тенгри над остальными вершинами Тенгри-таг. Восхождение на пик ХХ-летия ВЛКСМ доказало не только наличие вершины в 6930 м, соперничающей с Хан-тенгри, но, по наблюдениям участников, свидетельствовало о существовании в том же районе очень высокой вершины, невидимому, значительно превышающей Хантенгри. Во время Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг. большинство советских альпинистов стали на защиту прекрасных гор и долин социалистической Родины, Альпинисты отложили на время свои спортивные и исследовательские планы, но даже на фронтах кровопролитной войны они не забывали о не решенной до конца загадке массива Тенгри-таг. Однако эта загадка Тянь-шаня увлекла не только альпинистов, но затронула и научные круги Советского Союза. В разгар Великой Отечественной войны, в 1943 г., по представлению научных организаций в Северную Киргизию была направлена специальная топографическая экспедиция, одной из задач которой являлось уточнение орографии Центрального Тянь-шаня. Кроме руководителя экспедиции инженера П. Н. Рапасова, расшифровкой массива Тенгри-таг занимались топографы А. Ф. Кокшаров, Н. И. Гамалеев, инженер А. М. Арутюнянц и несколько знакомых с районом альпинистов, в их числе и участник тяньшанской экспедиции А. А. Летавета в 1938 г. В. И. Рацек. В распоряжение экспедиции была предоставлена вся современная техника для съемки точной карты труднодоступного высокогорного района. Съемка массива Тенгри-таг была произведена в трех различных направлениях. Топограф Кокшаров поднял свой фототеодолит на одну из вершин хребта Сары-джас и с этой точки произвел съемку всех окружающих хребтов и вершин. Другой топограф, Гамалеев, прошел по леднику Южный Инылчек под Хан-тенгри и произвел фототеодолитную съемку с вершины, господствовавшей над ледником. Инженер Арутюнянц произвел аэрофотосъемку этой горной местности с высоты около 9000 метров. Самолет бороздил воздух над горами, а специальный аппарат снимал по квадратам план местности; весь снятый материал был положен в основу составления карты. После шести месяцев работы в горах экспедиция приступила к камеральной обработке материалов и составлению карт. Были сопоставлены данные фототеодолитной и аэрофотосъемок, что, с одной стороны, помогало с большой точностью определить место и конфигурацию расположения на карте отдельных хребтов и вершин, а с другой стороны, уточняло их профили и высоты. Таким образом, топографы вычислили высоту одной из вершин Тенгри-таг в 7439,3 метра. Это был стоящий к югу от Хан-тенгри безыменный пик. Открытие в массиве Тенгри-таг вершины, почти на полкилометра выше Хан-тенгри, вызвало недоумение не только в научных кругах, но и среди альпинистов - участников тянь-шанских экспедиций. Как можно было не заметить такую вершину? Где, спрашивается, были глаза многих исследователей и альпинистов, неоднократно посещавших массив Тенгри-таг, совершивших восхождения на Хан-тенгри и на пик Чапаева в непосредственной близости от вновь открытой вершины и, наконец, восходивших на пик ХХ-летия ВЛКСМ по пути к вершине безыменного пика, лишь немного (как тогда предполагали) уступающего по высоте пику Хан-тенгри? Специальная комиссия еще раз проверила все материалы и вычисления топографов и подтвердила их правильность. Стало возможным ставить вопрос о важном географическом открытии, сделанном топографической экспедицией П. Н. Рапасова при картографической съемке Центрального Тянь-Шаня. Великая Отечественная война закончилась блестящей победой Советского Союза. Работа большой группы топографов на далекой окраине нашей Родины явилась замечательным примером самоотверженного труда советского народа, его несокрушимой воли и энергии, преодолевающих лишения, трудности и препятствия во имя укрепления славы своего отечества. Топографы, впервые указавшие географические координаты и высоту главной вершины Тянь-шаня, предложили назвать ее пиком Победы. Открытие нового пика вызвало большое оживление в кругах альпинистской общественности. Участники восхождений, совершенных в массиве Хан-тенгри, все еще принимали это известие несколько недоверчиво. Уж очень долго и высоко стоял авторитет развенчанного "Властелина духов", чтобы так легко признать его падение. Уж очень много сил отдали советские альпинисты на покорение Хантенгри, как главной вершины Тенгри-таг, чтобы без всяких сомнений отодвинуть его на второе место. Но факты бесспорно доказывали существование пика Победы. В Москву прибыл участник экспедиции топографов П. Н. Рапасова и двух исследовательских экспедиций профессора А. А. Летавета, мастер спорта Рацек. Он привез материалы экспедиции Рапасова, касающиеся открытия пика Победы. В кабинете А. А. Летавета, в присутствии заслуженного мастера спорта Е. М. Абалакова, были сопоставлены данные и материалы всех тянь-шанских экспедиций и, наконец, с полной непреложностью установлено, что пик Победы и вершина, названная в 1938 г. в честь ХХ-летия ВЛКСМ, - одно и то же. Против научных доказательств не могло быть никаких возражений. Однако альпинисты хотели ответить на вопрос, как могло случиться, что, бывая неоднократно в районе Хан-тенгри и неоднократно рассматривая пик Победы, они не заметили столь значительного превышения этой вершины над окружающими горами. Перед ними легли основные альпинистские документы- фотографии, пика Победы, снятые на протяжении почти 50 лет разными специалистами-исследователями Тянь-шаня. Вот панорама, снятая в 1902 г. Мерцбахером, где близкий к фотоаппарату Хан-тенгри явно превосходит своею величиной ближайшие к нему вершины. Но пик Победы, снятый с севера, виден там очень отчетливо; он возвышается в глубине мощной ледяной стеной. И если бы автор учел перспективное уменьшение предметов, то он, несомненно, обратил бы на него внимание и не прошел мимо самой большой загадки Тянь-шаня. Невидимому, автор был слишком восхищен Хан-тенгри и, пораженный зрительными эффектами панорамы Тенгри-таг, пренебрег необходимой трезвостью исследователя, забыл об элементарных законах перспективы, об известных каждому альпинисту зрительных обманах в горах - кажущихся удалениях или приближениях предметов, кажущемся увеличении или уменьшении крутизны склонов и действительной высоты горных вершин. Таким образом, этот исследователь существенно поддержал некоторые заблуждения, внесшие много путаницы в изучение истинной орографии Тянь-шаня. Надо заметить одну особенность пика Победы, снятого на панораме Мерцбахера с расстояния 40-45 километров. Если фотографию перегнуть пополам и рассматривать только правую часть, где на первом плане стоят пятитысячные вершины западной части хребта Сталина, тогда пик Победы, несмотря на свою удаленность от хребта Сталина (около 20 км), главенствует над панорамой, вырастая над всеми окружающими горами своей мощной ледяной стеной. Если же к пику Победы подойти поближе, рассматривать его с ледника Южный Инылчек или даже с нижних склонов Хан-тенгри, его вершина снижается, прикрываясь выпуклостями мощной северной стены и даже, на взгляд, теряет крутизну своей верхней части. На снимках Шиманского, снятых со склонов Хан-Тенгри в 1931 г., снимках Саладина 1936 г. и на многих других, снятых альпинистами с ледников Инылчек и Звездочка, пик Победы с севера выглядит именно так - в виде широкой ледяной стены с едва заметным холмом отлогой вершины. Естественно, что альпинисты проходили мимо него, даже не замечая вершину на широкой ледяной стене, замыкающей ледник Звездочка. Иной подход применяла экспедиция Летавета 1937-1938 гг. Участники экспедиции брали засечки и фотографировали пик Победы издалека, откуда он не терял, а, наоборот, выигрывал в окружающей панораме и явно превышал окружающие его шеститысячники. С пиков Сталинской Конституции и Карпинского был отчетливо виден огромный ледяной массив пика Победы, высоко поднимающийся над хребтами Инылчек-тау и Каинды-катта. Это был вид с запада, на расстоянии около 100 километров. Особенно эффектно выглядит вершина пика Победы с северо-запада, с хребта Сары-джас, поблизости от перевала Тюз, с расстояния 50-60 километров. Отсюда отчетливо виден острый профиль вершины, очень крутой ее северный склон и немного менее крутой - южный. Вершина пика поражает взгляд большой крутизной своей высотной части и привлекает очевидной трудностью восхождения. Только отсюда можно видеть, что главные трудности восхождения на этот пик встретятся на высоте выше 7 000 метров. Конечно, когда участники экспедиции Летавета 1937-1938 гг. рассматривали этот пик издали, они не могли предполагать его действительной высоты, но были твердо уверены в том, что он не может быть ниже Хан-Тенгри. Основной задачей своей экспедиции 1938 г. они ставили: "Установить подступы и совершить восхождение на безыменную вершину, расположенную в верховьях ледника Инылчек, к югу от Хан-тенгри, и предположительно достигшую высоты 7 000 м над уровнем моря". Когда, наконец, альпинисты оказались на леднике Звездочка, под безыменным пиком, их уже не мог обмануть вид широкой ледяной стены, составляющей его основание, и они знали, что на верху этой стены, перед ними должен подняться трапециевидный остроконечный пик, запомнившийся им еще с перевала Тюз. Он же был хорошо обрисован на страницах дневника Леонида Гутмана, посвященных описанию всего виденного на вершине пика ХХ-летия ВЛКСМ. Теперь есть основания считать пик ХХ-летия ВЛКСМ восточной вершиной на плече пика Победы. Разъяснить сомнения альпинистов помогло сопоставление данных экспедиций профессора Летавета, экспедиции на Хан-тенгри заслуженного мастера спорта Е. М. Абалакова и данных топографической экспедиции Рапасова. Советские альпинисты задумались над решением очередной задачи, выдвинутой перед ними топографами и географами нашей страны. Наука потребовала пересмотра альпинистских планов и поставила новую высокую цель; восхождение на пик Победы, главную вершину Тянь-шаня и вторую по высоте вершину Советского Союза. Пик Победы (7439,3 м) расположен в восточной части хребта Боз-кыр (или хребта Восточный Кок-шаал-тау). Как известно, хребет Кок-шаал-тау является самым южным в наименее исследованным хребтом Тянь-шаня. Его восточная часть (хребет Боз-кыр) отрезана глубоким каньоном реки Сары-джас, прорвавшей хребет и уносящей свои воды из Советского Союза на территорию Китайской Народной Республики, в бассейн реки Тарим. Пик Победы стоит на расстоянии около 20 км к западу от Меридионального хребта и на таком же расстоянии к югу от хребта Сталина. Ленинградская аудитория Всесоюзного Географического общества 18 ноября 1947 г. была переполнена. Проводилось торжественное заседание Общества, посвященное ХХХ-летию Советского государства. Отмечая достижения советских географов, президент Общества академик Л. С. Берг вручил учрежденные правительством СССР золотые медали за выдающиеся географические открытия. Присутствовавшие в зале: П. Н. Рапасов, В. И. Рацек, А. Ф. Кокшаров, Н. Я. Гамалеев и А. М. Арутюнянц, под гром аплодисментов, получили из рук президента Большую золотую медаль имени П. П. Семенова-Тян-Шанского за географические исследования и открытие пика Победы. ЭКСПЕДИЦИЯ КОЛОКОЛЬНИКОВА С момента установления действительной высоты и точного расположения безыменного пика, оказавшегося главной вершиной Тянь-шаня и названного пиком Победы, его покорение стало одной из первоочередных спортивных задач советского альпинизма. Альпинисты, сопоставляя опыт экспедиции Летавета 1938 г. с последними данными топографов, оценили задачу восхождения на вторую по высоте вершину Советского Союза как первостепенную по ее научному значению. Очень сложное спортивное мероприятие требовало тщательной и всесторонней подготовки, подбора и тренировки специальной группы альпинистов. На этот раз, в 1949 г., инициатором восхождения на пик Победы выступила группа альпинистов Казахстана, возглавленная участником восхождения на Хан-тенгри - Е. М. Колокольниковым. Организационная и спортивная часть подготовки экспедиции решалась с учетом опыта прежних экспедиций, а также новых технических возможностей, накопленных советскими альпинистами за минувшее десятилетие. Чтобы подобрать 10 альпинистов для участия в восхождении, были проверены лучшие альпинисты Казахстана. В состав экспедиции включили только самых сильных, испытанных в поводах и высотных восхождениях и допущенных медицинской комиссией. Из альпинистов Казахской ССР в состав экспедиции были включены; Е. М. Колокольников, В. М. Алексеев, Ю. Н. Менжулин, В. А. Колодин, В. М. Фонов, К. Я. Александров и У. К. Усенов. Кроме того, были приглашены москвичи А. В. Багров и А. И. Иванов и ленинградец Н. С. Семенов. Это была сильная команда, имевшая большой альпинистский опыт и обладавшая отличными физическими данными. Перед выездом в Центральный Тянь-шань участники экспедиции собрались в Алма-Ате и в течение июня провели тренировочный обор в горах Заилийского Ала-тау, в совместных .походах и занятиях подготовились к восхождению; хорошо узнали друг друга и сколотили крепкий альпинистский коллектив. 12 июля, закончив предварительную тренировку, погрузились на две автомашины и выехали в обход озера Иссык-куль. и хребта Заилийского. Ала-тау, вверх по широкой долине реки Или. Проехав вдоль хребта Заилийского Ала-тау, машины повернули к югу, и экспедиция прибыла в селение Кок-Пак, расположенное у рек" того же названия, стекающей с отрогов восточной части- хребта Терскей Ала-тау. Здесь подобрали небольшой караван из 18 лошадей. Кроме альпинистов, в состав экспедиции входили: врач С. С. Забазлаев, два радиста, кинооператор и конюх. Сравнительно с другими, ранее проведенными экспедициями (у Летавета в 1938 г. было 45 лошадей), 18 лошадей на 16 участников экспедиции было мало. Это объяснялось другой системой организации снабжения. Экспедиция не вела с собой вьючный караван, и альпинисты были; освобождены от трудностей перевалов и переправ с большим числом тяжело нагруженных вьючных животных. Весь основной груз экспедиции должны были доставить на самолетах и сбросить в обусловленных местах на грузовых парашютах. Лошадей предназначили лишь для перевозки людей с небольшим запасом снаряжения и продуктов до базового лагеря в долине Инылчек, а также для переброски грузов то леднику. Маленький караван за четыре дня прошел, через невысокие перевалы Терскей Ала-тау в. верховья реки. Сарыджас, откуда знакомыми всем альпинистам путями перевалил на Инылчек и разбил базовый лагерь у Чон-таша, на месте Зеленого лагеря экспедиции Летавета., Радисты установили устойчивую связь с Алма-Ата и вызвали самолеты с грузом. Вскоре в воздухе зашумели моторы, и экспедиция приняла 11 грузовых парашютов со всем необходимым для восхождения. При этом потеряли один парашют, отнесенный ветров в сторону реки и поглощенный быстрыми волнами Инылчека. Экспедиция должна, была выступить на ледник 1 августа, но неожиданно встало непредвиденное, препятствие. Произошел очередной прорыв озера Мерцбахера, и река преградила путь несколькими новыми руслами. Обычно река Инылчек вытекает из-под языка ледника одним руслом, возле его левого берега у склонов пика Нансена. После прорыва озера, переполнившего основное русло, избыток воды проложил себе другие пути. Три потока вырвались из-под ледника в его средней части, а четвертый, самый мощный, превосходящий основное русло реки, пробился у самого правого берега, полностью преградив подходы к кромке языка ледника на всей его пятикилометровой ширине. Два дня тщетно искали обходов или хотя б