- Да, Госпожа?
- Вы кажетесь мне человеком надежным. Кроме того, у вас есть боевой
опыт, вы популярны. У меня две роты по четыреста человек, но мне недостает
командиров. Нарайян кое-как справится с одной - при условии, что я не буду
поручать ему ничего серьезного. Мне нужен командир для второй роты. Герой,
личность известная, был бы идеальным командиром, если, конечно, не станет
действовать во вред.
Некоторое время Махер смотрел мне в глаза:
- Я - слуга Радиши. А для этого не гожусь - А я - да.
Я обернулась. Это был Нож. Копченый заскулил, как припадочный. Нож
усмехнулся - я впервые увидела его улыбку.
- Я не обязан перед тобой отчитываться, коротышка. - Он повернулся к
Лебедю: - Что я говорил? Борьба еще не закончена.
На лицо Лебедя набежала тень. Не очень-то он обрадовался.
- Ты ставишь нас в трудное положение, Нож.
- Да ты сам себя в него поставил, Лебедь. Ты ведь знаешь, что это за
люди. Как только они получат от тебя то, что хотят, они навешают на тебя
всех собак. Ведь правда, колдун? Ведь именно так вы поступили с Черным
Отрядом?
Копченый затрясся. Если бы у него было больное сердце, он наверняка дал
бы сейчас дуба. Вид у него был такой, словно он боялся, что я его зажарю
живьем. Я одарила его улыбкой. Пусть немножко помучается.
- Принимаю ваше предложение. Нож. Идемте, я представлю вас ротным
командирам. - Когда мы отошли достаточно далеко, я спросила его: - Что стоит
за вашими словами?
- Меньше, чем кажется. Колдун, Радиша, Прабриндрах - они своими
уловками вредят больше, чем любой предатель. Всегда что-то недоговаривают.
Что именно - сказать не могу. Потому что сам не знаю. Они принимали нас за
ваших шпионов. Знаю и то, что они и не собирались выполнять своих обещаний.
По какой-то причине они не хотят, чтобы вы попали в Хатовар.
Хатовар. То самое место, куда Костоправ втайне так стремился, - там
были истоки Черного Отряда. В течение четырех веков Отряд медленно
продвигался на север, служа разным правителям, потом он пришел ко мне, затем
оказался у моих врагов, пока в конечном счете от него осталась лишь горстка
людей.
После битвы при Курганье Костоправ повернул назад, к югу, и тогда у
него в Отряде людей было меньше, чем теперь у меня в каком-нибудь из
взводов. Постепенно Отряд пополнялся людьми, но когда мы достигли Таглиоса,
выяснилось, что последние четыреста миль не можем пройти. Потому что между
нами и Хатоваром лежит империя Хозяев Теней. В нашем распоряжении был
один-единственный способ добраться до Хатовара - отбить Таглиос, захваченный
Хозяевами Теней, город, где превалируют пацифистские настроения.
Мы обещали Прабриндраху, что Отряд обучит и поведет за собой войско
Таглиоса. А когда победа будет одержана, его армия, в свою очередь, должна
помочь Отряду пробиться к Хатовару.
- Интересно, - сказала я Ножу. - Но не ново. Зиндху! - Тот был тут как
тут. Быстро вернулся. Как бы то ни было, он очень расторопен. - Хочу, чтобы
ты сопровождал наших гостей, - сказала ему я и указала на Лебедя, Махера и
Копченого. - Покажи, на что ты способен, если они станут злоупотреблять
нашим гостеприимством.
Тот кивнул.
- Они будут идти пешком, как и все.
Он снова кивнул и занялся водружением черепов на колья.
Нож с секунду наблюдал за ним молча, хотя, несомненно, ему было что
сказать.
Мы вышли через час после того, как я отдала приказ. Меня это
порадовало.
Глава 15
Мы не добрались до Гони за десять часов, но я и не рассчитывала на
четыре мили в час в темноте. На месте мы оказались перед рассветом и при
молчаливом согласии Ножа разбили лагерь так, чтобы он был рядом с дорогой, а
также недалеко от Джахамара Джа. Целый час нас никто не замечал.
Небрежность. Преступная небрежность. Если бы мы были кавалерией Хозяев
Теней, то давно бы уже очистили всю территорию.
Черепа и колья помогли нам отметить границы лагеря. В центре был штаб,
по четырем сторонам, крестом, расположились все четыре роты, а между ними в
шахматном порядке - квадраты для боевой тренировки. Большинство ворчало, что
им приходится обустраивать не только себя, но и товарищей, особенно если
учесть, что некоторым любимчикам - тем, кто уже отличился - всего-to и
работы было - вбивать колья с черепами.
Костоправ любил игру на публику. По его мнению, она помогает направить
мысли окружающих в удобное для тебя русло. Мне это было чуждо, но в прошлом
случалось демонстрировать грубую силу. Так вот, сейчас я хотела, чтобы все
думали, что в моем войске имеются по крайней мере четыре дивизиона и число
воинов неуклонно растет.
Несмотря на усталость, люди спокойно занимались работой, у них даже
хватало сил, чтобы ворчать. Никто не пытался отлынивать. Дезертиров тоже не
было.
Из крепости и других лагерей приходили любопытствующие, наблюдали за
тем, как мы обустраиваемся. Люди, посланные Нарайяном собирать хворост,
демонстративно не замечали своих малодис-циплинированных собратьев. Черепа,
торчащие на кольях, заставляли любопытных держаться на некотором расстоянии.
Зиндху, как нянька, неотступно следил за Лебедем, Махером и Копченым. Нож
отнесся к своему назначению со всей ответственностью. Люди приняли его. Ведь
он был одним из героев того тяжелого времени, когда Черный Отряд еще не
появился.
Все было слишком хорошо.
И ничто не нарушало этого благоденствия. Строительство лагеря было
завершено на три четверти, что включало ров, насыпь и часть частокола.
Джахамара Джа, покинув свой лагерь, наблюдал за нашей работой минут
пятнадцать. Судя по его виду, наши хлопоты радости не внушали...
Я позвала Нарайяна.
- Ты видишь Джа? - Не заметить его было трудно. Тот был расфранчен, как
принц. Неужели он всю кампанию щеголяет в таком наряде?
- Да, Госпожа.
- Я буду какое-то время в другом конце лагеря. Предположим, кто-нибудь
из ваших людей - особенно шадариты - проявит недисциплинированность и в
сердцах обзовет Джа трусом и дезертиром. Он, без сомнения, будет наказан,
однако вряд ли сурово.
Нарайян усмехнулся и повернулся, собираясь идти.
- Постойте!
- Да, Госпожа?
- У меня сложилось впечатление, что у вас повсюду друзья. Если вы
имеете контакты со здешними людьми, я бы не прочь узнать, что происходит в
округе. Может, Гопал, Хаким или кто-нибудь еще предпримет самовольную
вылазку, воспользовавшись тем, что вы не видите их. Либо отлучитесь сами.
- Считайте, дело сделано.
- Отлично. Я вам полностью доверяю. Знаю, вы сделаете все, что нужно.
Его усмешка погасла. Он уловил в моем голосе оттенок угрозы. После
разговора с Нарайяном я подошла к Лебедю:
- Как поживаете?
- Подыхаю от скуки. Мы - пленники?
- Вы - гости с ограниченной свободой передвижения. Теперь можете и
уйти. Или остаться. Я могла бы пользоваться вашими услугами.
Копченый яростно затряс головой, будто боялся, что Лебедь сбежит от
Радиши.
- Вижу, вам очень хочется стать шпионом Черного Отряда, - сказала я
ему.
Он посмотрел на меня, на сей раз как-то по-новому, словно решил
прибегнуть к другой, более эффективной тактике. Драматических перемен,
однако, в его облике это не произведет. Роль, которую он играл, была частью
его натуры.
Но вслух он ничего не сказал.
Лебедь усмехнулся и подмигнул мне:
- Я исчезаю. Но предчувствую, что скоро вернусь.
Глядя вслед Лебедю, я услышала шум в том конце лагеря, где был Нарайян.
Интересно, как на все это реагирует Джа?
***
Лебедь вернулся через час.
- Она хочет видеть вас.
- Ну надо же такому случиться! Рам, позовите Нарайяна и Ножа. И Зиндху
тоже.
Я взяла с собой Нарайяна и Ножа, а Зиндху оставила за старшего, дав ему
понять, что, если работы по устройству лагеря будут закончены к моему
возвращению, я буду довольна.
Остановившись у ворот крепости Гойя, я оглянулась назад. Было
одиннадцать утра. Мы здесь уже шесть часов. И мой лагерь был самым
совершенным, самым организованным и самым защищенным.
Полагаю, профессионализм и подготовленность взаимосвязаны.
Глава 16
Костоправ проковылял к двери башни и выглянул наружу. Нигде поблизости
этой чертовой бабы не было. Он не видел ее уже несколько дней. Может, она
оставила его в покое? Сомнительно. Просто дождалась, когда он будет в
состоянии позаботиться о себе сам, и отлучилась по каким-то своим, ей одной
известным делам.
Ему пришла в голову мысль о побеге. Местность была знакомой. Рядом
лежала деревня, до которой он мог бы добраться всего за несколько часов,
даже если учесть, что быстро бежать он сейчас не мог. Однако что толку от
такого побега.
Душелова не было, зато вороны по-прежнему не спускали с него глаз. Они
его так просто не отпустят, приведут ее к нему. А еще у Душелова есть
лошади. Эти лошади не знают усталости. Через неделю она его найдет, и опять
он станет ее пленником.
И все же...
Это место напоминало остров, лежащий за пределами мира. Темное место,
навевающее тоску.
Он отправился на прогулку, просто чтобы размяться. Вороны выводили его
из себя. Он старался не обращать на них внимания, как и на ноющую боль в
груди. Он шел через лес, на его дальнюю окраину. А вот и наполовину засохшее
дерево.
Теперь он вспомнил его. Еще до Дежагора и Гойи он пришел на юг, чтобы
изучить эти земли, и, заметив Душелова, которая наблюдала за ним, пустился
за ней в погоню. Тогда он стоял у этого дерева, обдумывая, как ему поступить
дальше. Вдруг мимо просвистела стрела, чуть не оторвав ему нос. Стрела была
знаком, что не наступило еще время, чтобы поймать ту, кого он преследовал.
А потом за ним погнались люди Хозяев Теней, и ему пришлось поспешно
покинуть этот лес. Он подошел к дереву. Вороны просто усыпали его ветви. Он
провел пальцем по месту, куда вонзилась стрела. Тогда Душелов определенно
наблюдала за ним; Она всегда присутствовала где-то рядом, ни во что не
вмешиваясь.
Впереди лежал вытянутый, покатый холм.
Он решил не обращать внимания на ворон. И продолжил путь.
Боль в груди не отпускала. Он не мог уйти далеко, даже если бы и не
было ворон.
Остановившись передохнуть, он задумался о том, насколько Душелов
повлияла на его жизнь, И не ее ли вина, что битва при Дежагоре закончилась
поражением?
Уничтожить Грозотень оказалось легче, чем он предполагал. А уж
Меняющего Облик - и того проще. Хотя получилось не очень красиво, тот ведь
помогал Госпоже. Мысль о нем заставила Костоправа вспомнить девушку, ученицу
Меняющего Облик. Ей ведь удалось бежать. И теперь она, может статься, думает
о том, как бы свести с ним старые счеты. Знала ли о ней Душелов? Надо бы при
случае расспросить ее.
Пульс у него стал почти нормальным. Боль поутихла. Он снова побрел.
Добравшись до края холма, он постоял, тяжело дыша, прислонившись к кривому
обломку породы. Вороны тем временем безостановочно кружили над ним и
каркали.
- Да заткнитесь вы! Никуда я не денусь.
Камень рядом с ним смутными очертаниями напоминал стул. Он пристроился
на него и какое-то время сидел, обозревая свое "королевство".
Весь Таглиос был бы у его ног, конечно, если бы они победили при
Дежагоре.
С севера стрелой, словно почтовые голуби, примчались три вороны и
ворвались в стаю, тревожно каркая. Стая разлетелась в разные стороны.
Странно.
Он откинулся назад. Мысли его перенеслись к битве при Дежагоре, вернее,
к тому, что произошло после нее. Если верить Душелову, Могаба был жив и
удерживал город от осады Хозяев Теней. Примерно трети войска удалось
проникнуть за крепостную стену. Отлично. Упорная оборона будет держать их на
некотором расстоянии от Таглиоса. Город его не слишком волновал. Таглианцы -
славные ребята, но им все равно, кто они такие, а если человеку безразлично,
кем он является на самом деле, он способен на любое предательство.
Его беспокоили друзья, те, что остались на юге. Выжил ли хоть
кто-нибудь из них? Удалось ли им спасти Летописи, эти замечательные
исторические хроники, служившие тем звеном во времени, что прочно сцепляло
Отряд? Что стало с Мургеном, знаменем и его доспехами Вдоводела? По легенде,
знамя было в Отряде с того самого дня, как он вышел из Хатовара.
Интересно, что затеяли эти чертовы вороны? Минуту назад их были тысячи.
Теперь он едва мог насчитать и дюжину. Они летали на большой высоте
взад-вперед, кружа над чем-то в долине.
Неужели Хатовар стал несбывшейся мечтой? И последняя страница Летописей
была дописана, когда до дома оставалось всего четыреста миль?
Вспомнилось вдруг начало их похода на Дежагор. Человек, парящий в
воздухе и корчащийся на острие копья. Лунотень? Да. Во время сражения он был
пронзен пикой, той самой, на которой было знамя Отряда.
Нет, знамя цело. Их реликвия, гораздо более ценная, чем Летописи,
хранилась где-то в башне. Правда, он его не видел. Должно быть, Душелов
спрятала его.
Он посмотрел на небо, на кучевые облака, быстро двигающиеся по нему. Он
испуганно вздрогнул. Одна из ворон стремительно неслась прямо к нему.
Она била крыльями и, чуть не рухнув, приземлилась на остроконечной
вершине скалы всего,; в нескольких дюймах от его левой руки.
- Не двигайтесь! - произнесла птица четким и ясным голосом.
Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть
гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе
птицы не заговорили бы с ним. Такое случилось с ним всего раз - тогда они
предупредили его. Он вовремя снялся с места, сразился с Хозяевами Теней при
Гойе и победил их.
Ворона скорчилась; издали ее можно было принять за выступ скалы.
Костоправ почувствовал некоторое облегчение. Он тоже уселся так, чтобы на
расстоянии взгляда контуры его тела не столь явно напоминали человеческий
облик, и застыл в этом положении. Мгновением позже он заметил некоторое
движение в неглубокой долине, лежащей перед ним.
Маленькие смуглые человечки передвигались короткими перебежками. Они
кого-то напоминали Костоправу, однако находились слишком далеко. Вероятно,
они его не видели. А может, и не предполагали, что за ними кто-то наблюдает.
Скоро их стало больше, около двадцати пяти, и новые уже не двигались
украдкой, как первая группа, - те, должно быть, были разведчиками. Теперь
Костоправ видел их достаточно хорошо, чтобы определить, где он мог с ними
раньше встречаться. На той огромной реке, что текла из самого сердца
континента к морю, мимо Таглиоса: Он разбил их год назад, в двух тысячах
миль к северу от этого места. Они перекрыли торговый путь по реке. Отряд
уничтожил армию этих лилипутов за одну ночь, причем в сражении не последнюю
роль сыграли магические силы и рев. Ревун!
Теперь стала видна основная часть группы. Восемь человек несли на
каком-то подобии носилок девятого. Он был так закутан, что напоминал кучу
тряпья. Поравнявшись с Костоправом, он протяжно застонал.
Ревун, один из десяти Взятых, бывший раб Госпожи в ее северной империи,
страшный колдун, считался убитым в битве на реке. Тогда он пытался свести
старые счеты со своей Госпожой. И лишь вмешательство Меняющего Облик
заставило его отступить.
Маг опять издал стон, жалкое подобие обычных завываний Ревуна. Может,
он не очень старается, чтобы не привлекать к себе внимания?
Костоправ замер - казалось, даже сердце его перестало биться. Сейчас
ему меньше всего на свете хотелось быть замеченным. Он был настолько
поглощен этим, что не обращал внимания ни на неудобную позу, ни на холодный
ветер.
Смуглые карлики прошли мимо, в арьергарде оказалась еще группа. Прошел
час, прежде чем Костоправ убедился в том, что больше никого не будет.
Он насчитал сто двадцать болотных солдат плюс сам маг. На чужой
территории от ,этих воинов большого толка не будет. Эти места им непривычны.
Но Ревун... Ни местность, ни климат, ни что-либо другое для него роли не
играют. Куда он направлялся? Догадаться было нетрудно. В Страну Теней. Зачем
- вот это загадка, хотя и она со временем раскроется. Ревун был одним из
Взятых. Кое-кто из Хозяев Теней тоже когда-то принадлежал к ним. Похоже, что
те, кто выжил, связались со своим бывшим сотоварищем и заключили договор.
Если Душелов не солгала. Госпожа жива и находится в Гойе. Меньше чем в
сорока милях отсюда. Если бы он мог преодолеть это расстояние! Если бы
нашелся какой-нибудь способ отправить ей послание! Она должна знать о
происходящем.
- Ворона, я не знаю, что вы думаете об этом, но лучше бы вам известить
вашего господина. Мы в беде. - Он встал и отправился назад, в башню, где
занялся поисками знамени.
Глава 17
Я не спускала глаз с Копченого, предполагая, что он попытается
каким-нибудь образом известить Радишу о том, что ему стало известно. Но он
либо вообще этого не сделал, либо сделал это так, что я не заметила.
Всякий раз, когда сталкиваешься с Радишей, ощущаешь необыкновенную силу
ее воли. Ясно, что роль советницы брата не подходит ей, - она способна на
большее.
- Здравствуйте, - сказала она. - Мы рады, что вы живы.
Ой ли? Хотя, может, и так. Ведь Хозяева Теней еще не побеждены.
- Я тоже.
Она заметила, что Нож стоял не рядом с друзьями, а со мной. Обратила
она внимание и на внешний вид Нарайяна - он был так же грязен, как и в тот
день, когда я познакомилась с ним. Она слегка нахмурила брови.
- Это командоры моих рот, - сказала я. - Ножа вы знаете. А Нарайян
помог мне собрать и реорганизовать отряд.
Она внимательно посмотрела на Нарайяна, может, из-за его имени? Нарайян
- на самом деле родовое имя. Еще шестеро воинов-шадаритов носили такое же. А
звали их одинаково - Сингх, что значит - лев. Радиша перевела взор на
Копченого. Тот ответил ей легким кивком. Потом обратилась к Ножу:
- Ты решил покинуть меня?
- Я предпочитаю иметь дело с теми, кто занимается не только
разговорами, но и делом.
Этот столь длинный для Ножа монолог не вызвал симпатий Радиши. Та явно
обозлилась.
- Он по-своему прав, - заметил Лебедь. - Вы и ваш брат играете нами.
- Себя мы подвергаем большему риску. - Люди, которые оказываются в
подобном положении, вынуждены действовать осмотрительно, иначе их понижают в
чине. Но попробуй объяснить это таким, как эти парни, - они ведь временно
исполняли обязанности командиров и нисколько не дорожили властью, которой
обладали в тот момент.
Радиша поднялась.
- Идемте.
По пути она мне сказала:
- Я действительно рада, что вы остались живы. Хотя, может статься, в
будущем это обернется другой стороной.
И все же угрозы в ее словах я не почувствовала.
- Как?
- Вы в трудном положении, потому что ваш Капитан умер. - Она вела нас
по винтовой лестнице наверх, к парапету самой высокой башни крепости. Мои
спутники, не скрывая своего недоумения, следовали за ней. Радиша указала
рукой вдаль.
За деревьями и постройками на другом берегу виднелся огромный лагерь.
Радиша заметила:
- Некоторым беженцам каким-то чудом удалось перебраться сюда, и весть
об этом дошла до северных провинций. Через день после того, как Лебедь
отправился на юг, сюда стали прибывать люди. Их уже около двух тысяч
человек. И ожидаются еще.
- Кто они? - спросил Лебедь.
- Семьи легионеров, тех, кто попал в рабство к Хозяевам Теней. Они
явились сюда, чтобы узнать, что стало с их мужьями.
Она указала куда-то выше по течению. Там множество женщин укладывало в
кучи хворост.
- Чем они заняты? - спросила я.
- Они строят готы. - В голосе Нарайяна прозвучало некоторое
замешательство. - Я должен был это предусмотреть.
- А что такое готы?
- Погребальные костры, - сказал Махер. - Гунниты не хоронят своих
покойников, а сжигают их. - Похоже, ему было не по себе.
Я никак не могла понять, о чем идет речь.
- Но здесь нет мертвых. Разве что кто-нибудь устроит своего рода бойню.
- Может, ритуал носит символический характер? Так сказать, сожжение заочно?
- Этот обычай называется сати, - сказал Копченый. Я посмотрела на него.
Он выпрямился, на лице его играла отвратительная ухмылка. - Когда муж
умирает, его жена совершает самосожжение в том же костре, в котором сжигают
мужа. Если же ему выпадает умереть вдали от дома, она, получив весть о его
смерти, воссоединяется с ним в другом мире.
- Выходит, эти женщины сооружают погребальные костры, чтобы сжечь себя
в случае вести о гибели мужа?
- Да.
- Какие-то дьявольские штучки! Копченый расплылся в улыбке:
- Это древний обычай, испокон веков существующий в Таглиосе, к тому же
он имеет силу закона.
Мне эта его улыбочка совсем не нравилась. Наверняка он держал за
пазухой изрядный булыжник.
- Чушь. А кто будет заботиться о детях? Впрочем, ладно. Какое мне до
этого дело? - Такие радости жизни были настолько не в моем вкусе, что я
сразу попыталась их забыть. Не уверена, что я вообще поверила Копченому.
- Этот обычай почитаем всеми, - заметила Радиша, - не только гуннитами.
- Дураков везде хватает. Кошмарный обычай. Его следовало бы запретить.
Но я здесь не для того, чтобы тратить время на обсуждение общественных
предрассудков. Мы в состоянии войны и пока потерпели поражение. Множество
наших людей оказалось в ловушке в Дежагоре. Маловероятно, что их возможно
спасти. Еще больше людей - в бегах. И этих-то мы можем спасти. А заодно
мобилизовать новобранцев, чтобы удержать завоеванные позиции.
- Радость моя, - произнес Лебедь. - Вы не понимаете, о чем идет речь.
- Понимаю, Лебедь. Но к делу это отношения не имеет.
- Вы - женщина, - вмешалась Радиша. - Друзей у вас нет. И всякий, по
поводу и без него, может обсуждать ваши отношения с КапитаномИ немаловажную
роль в этих сплетнях будет играть то, что вы не совершили самосожжения.
Симпатии большей части населения будут не на вашей стороне.
- Может, такой обычай и существует. Но он идиотский и, клянусь, отнюдь
не всеобщий. А если он кому-то нравится, так пусть тот и следует ему.
Ухмылка исчезла с физиономии Копченого. Глаза его сузились и
затуманились. Секунду он стоял открыв рот, не сводя глаз с моей руки. Я
сообразила, что подхватила от Нарайяна его тик - теребила конец желтой
материи, обвитой вокруг талии.
Цвет лица у Копченого как-то отвратительно изменился.
- Радиша, - попросила я, - расспросите этих двоих о моем прошлом. - Я
указала на Лебедя и Махера. - Они эмигрировали из моей империи, когда я была
на вершине власти. Кое-кто из Отряда погиб, но наш договор остается в силе.
И Я намерена довести задуманное до конца.
- Восхитительно. Но очень скоро вы поймете, что многие из людей не
захотят, чтобы вы в этом преуспели.
Я пожала плечами:
- Завтра я представлю список того, что нам необходимо. Люди, подводы,
животные, оружие и прочее оснащение. - Чем увереннее ты держишься с другими,
тем увереннее сам себя чувствуешь.
С лестницы кто-то прокричал. Радиша сделала знак Махеру, чтоб узнал, в
чем дело. Вернувшись, тот сообщил:
- Джа устроил суматоху. Требует вас. Ему известно, где вы находитесь.
- Мне тоже не мешало бы с ним встретиться, - заметила я.
- - Скажи, чтоб привели его сюда, Махер. Тот передал приказ Радиши. Мы
ждали. Ради-s ша и я, словно две пантеры, не сводили друг с друга глаз.
- Почему вы боитесь Отряда? - спросила я ее.
Она и глазом не моргнула:
- Вы сами прекрасно знаете.
- Я? Я досконально изучила историю Отряда и не припоминаю ничего, что
могло бы объяснить ваше отношение к нему.
Копченый прошептал что-то. По-моему, он обвинял меня во лжи. Он все
больше действовал мне на нервы.
Величественно, словно король, вошел Джахамара Джа.
Глядя на Радишу, я невольно задавала себе вопрос: как ей удавалось
преодолеть проблемы, связанные с ее полом?
Теперь же мне стало любопытно: а как со своими справляется Джа? Его
появление было преисполнено театральности. Он оглядел нас всех. Но мы никак
не прореагировали ни на его помпезную фигуру, ни на роскошный наряд, ни на
власть, которую он изображал всем своим видом. Наше без т различие его
неприятно удивило.
Для таглианца он выглядел нетипично: ростом футов в шесть, примерно
двести фунтов веса. Кожа светлее, чем у большинства его соотечественников.
По таглианским меркам, это - достоинство. Богатые таглианки всю жизнь
старались прятаться от солнца. Его можно было считать крат сивым и с точки
зрения северян. Рот - дерзко-насмешливый, но выражение глаз создавало
впечатление, что он вот-вот расплачется. Наверное, из-за того, что дела его
шли не так, как ему хотелось.
Радиша выждала секунд десять, затем как рявкнет:
- Так что у вас за дело?
Секунда замешательства. Он был окружен людьми, от которых не ждал
ничего хорошего. Кое-кто из них с радостью перерезал бы ему горло. Даже
Копченый смотрел на него как на отвратительное насекомое.
- Итак, попались, вас будут судить ваши враги. А я думала, вы окажетесь
удачливее. Раз уж затеяли свою игру.
- Какую игру? - Он не очень умел скрывать свои чувства. Его неприязнь
ко мне была очевидна.
- Ваши интриги. Сбежав из Дежагора, вы совершили неверный шаг. Теперь
всякий может обвинить вас в трусости.
- Вряд ли. Битва была проиграна. Я хотел сохранить хоть часть армии.
- Вы сбежали еще до того, как был решен исход сражения. Ваши
собственные воины подтверждают это, - выпалила Радиша. - И если вы причините
нам неприятности, мы напомним об этом семьям тех, кто не вернулся домой.
- Я не привык к тому, чтобы мне угрожали. И не потерплю угроз ни от
кого.
- А вы помните, как пришли к власти? - спросила я. - Многие хотели бы
узнать об этом поподробнее.
Среди них были и те, кто присутствовал при этом разговоре. Остальные
уставились на Джа с любопытством.
- Было бы очень мудро с вашей стороны вести себя поскромнее, перестать
гнаться за военной мощью и властью и довольствоваться тем, что у вас есть.
Взгляд Джа метал молнии.
- Ведь вы уязвимы. И с этим ничего не поделаешь. Слишком много
оплошностей допустили. И если будете продолжать в том же духе, накличете на
свою голову беду.
Он посмотрел на нас, но сочувствия не увидел. Единственное, что у него
оставалось, - это его задиристый тон. А уж этим оружием он владел в
совершенстве.
- Ну что ж, этот раунд вы выиграли. - И он устремился вниз.
Нож расхохотался.
Он смеялся потому, что знал - Джа не терпит насмешек. Нож нарывался на
конфликт.
Я бросила в его сторону предупреждающий взгляд. Он встретил его
спокойно. Ему никто не указ.
На лестнице стихли шаги Джа.
- У меня дела, - сказала я. - Мы ничего не успеваем. Хотя владеем
ситуацией. Я намерена закончить дело Отряда. А вы, я знаю, собираетесь
помогать нам до тех пор, пока это вас устраивает, а потом воткнете мне в
спину тесак. Так вот, не выйдет. Нож! Ты идешь со мной или остаешься?
- Иду. Здесь мне делать нечего. - Лебедь и Махер выглядели смущенно, а
Радиша явно разозлилась.
Как только мы покинули крепость. Нож заявил:
- От отчаяния Джа может натворить дел.
- С ним я справлюсь. Он будет колебаться до последнего. Проверьте, как
дела в вашей роте. - Когда Нож отошел достаточно далеко, я сказала Нарайяну:
- Он прав. Будем ждать действий Джа? Или сами сделаем первый шаг?
Он не ответил мне. Ждал моего решения.
- Мы предпримем шаги, когда поймем, что он что-то затевает.
Я оглядела лагерь. Так, линия заграждения была уже возведена. Пока что
этого достаточно... Я буду вносить поправки, но только для того, чтобы
чем-то занять людей. Насыпи повыше, а рвы - глубже. Можно до бесконечности.
- Передайте шадаритам, что Госпоже нужна конная гвардия. Заодно и
выясним, какой реальной силой располагает Джа. Распространите среди беженцев
слух, что предпочтение будет оказано тем, кто присоединится к нам
добровольно. Нам также нужны добровольцы из провинций. Необходимо
рассказывать о нас всем и всякому, до того как эти идиоты посеют зерна
сомнения среди населения.
- Есть много способов распространить тот или иной слух, - признался
Нарайян. - Но нам придется переправить кое-кого из наших друзей через реку.
- Делайте что хотите. И начинайте немедленно. Нельзя позволить нашим
врагам прийти в себя. Отправляйтесь.
Взобравшись на возвышение, там, где должны быть сооружены северные
ворота, я осмотрела местность. Мои воины трудились, как муравьи.
Похоже, их трудолюбие передалось не многим. Только строители на другом
берегу реки да женщины-гуннитки работали с таким же усердием.
Повалил дым. Один из костров был зажжен. Когда пламя разгорелось,
какая-то женщина бросилась в него.
Теперь я вынуждена была поверить.
Я вернулась в укрытие, которое построил Рам, и решила поупражняться в
магии. Скоро она мне понадобится.
Глава 18
Сны стали более мрачными. О смерти.
Кошмары снятся всем, но никогда в жизни, проснувшись, я не припоминала
их с такой ясностью и в таком количестве. Некая могущественная сила
завлекала меня, пытаясь то ли завербовать, то ли подчинить своей воле.
Эти сны - не более чем плод больного сознания. И если расчет был на то,
что они заинтригуют меня, то сила, внушающая их мне, не знала меня.
Пейзаж безысходности и смерти под свинцовым небом.
Все покрыто слизью, повисшей на нитях причудливого творения пьяного
паука.
Безумие. Безумие, безумие. И нигде даже пятнышка цвета.
Среди всего этого тления я видела лица тех, кого хотела бы считать
мертвыми. Я ступала по нетронутой земле, как ее властелин. Упыри, окружавшие
меня, были воплощениями моей воли.
Этот сон напоминал фантазии моего покойного мужа. Мир, который он мог
бы сделать своей обителью.
Сон всегда заканчивается одинаково: в стране кошмаров наступает рассвет
как символ надежды, всплески цвета едва- окрашивают горизонт.
Вот упрощенная фабула моих сновидений.
Или вот еще сон. Один из немногих, где нет самой смерти и разрушений.
Такой же, как и все, черно-белый, он переносил меня в долину камней, где за
бесчисленными надгробными обелисками прячутся смертоносные Тени. Я ничего не
понимала, но все это пугало меня.
Мои сны были мне неподвластны, но дать им отравить часы бодрствования,
позволить им подчинить себя я категорически отказывалась.
***
- Я передал ваши слова. Госпожа, - сказал Нарайян, отвечая на мой
вопрос о новобранцах. Как только заходила речь о его собратьях, мы с ним
пикировались. Он еще не был готов к разговору.
- Кому-то нужно следить за обстановкой в Дежагоре, - предложил Нож. Я
поняла, что он имел в виду, хотя порой его лаконизм создавал проблемы.
- Гопал и Хаким могут отправиться туда с группой, - заметил Нарайян. -
Если их будет человек двадцать, они легко справятся. Сейчас там тихо.
- Вы же послали их следить за нашими соседями, - сказала я.
- Это поручение они уже выполнили. Завязали контакты. Теперь их может
сменить Зиндху. К тому же у него высокая репутация.
Выявилась еще одна странность Нарайяна и его друзей. У них существовала
собственная скрытая кастовая система. На чем она основывалась, я не знала.
Нарайян в ней пользовался наибольшим авторитетом. А флегматичный Зиндху был
вторым человеком после Нарайяна.
- Пошлите тогда их. Если у нас повсюду шпионы, почему до сих пор я не
получила от них никакой информации?
- Пока нет ничего такого, чего не знали бы все. Есть, правда, одна
новость: среди людей Джа много колеблющихся. Примерно треть их может
переметнуться к нам, если они получат от вас предложение. Джа повсюду
трезвонит, что вы не выполнили свой женский долг, не совершили самосожжения
и не предали себя самозаточению, как подобает шадаритке. Он плетет интриги,
но у нас нет друзей среди его поверенных.
- Убить его - и дело с концом, - сказал Нож. А Зиндху кивнул
одобрительно.
- Зачем? - Политическая победа была бы лучшим вариантом, если мыслить
перспективно.
- Не стоит ждать, когда змея укусит тебя, если знаешь, где она
притаилась. Лучше ее уничтожить сразу.
Каким бы упрощенным ни казалось такое ранение, в нем было нечто
заманчивое. Если бы нам удалось нанести ему удар там, где он считал себя
наиболее защищенным, это имело бы большой резонанс. К тому же сейчас я не
была расположена затевать долгую игру.
- Решено. Но сделать это надо аккуратно. Есть ли у нас в его лагере
надежные друзья, которые помогли бы проникнуть туда незаметно?
- Есть, - заверил меня Нарайян. - Надо только выбрать подходящий
момент. Нужно, чтоб они были в карауле.
- Уладьте это. А как Насчет врагов? Джа - явный, потому что он - рядом.
На севере наверняка есть и другие.
- Это будет выяснено, - пообещал Нарайян. - Когда у нас будут люди и
время на это. Пока слишком много работы, а рук не хватает.
Это правда. Но я с надеждой смотрела в будущее. Никто не прилагал
столько усилий, никто не стремился к цели так, как мы. Я спросила:
- Нельзя ли подобраться к Радише и ее шуту поближе? К колдуну
Копченому? Лебедь и Махер в самом деле так преданы Радише?
- Преданы? - удивился Нож. - Нет. Просто они дали слово. И не предадут
ее, если только она не предаст их первая.
Об этом стоило Подумать. Может, ввести их в заблуждение? Хотя, если
обман раскроется, это может обернуться против меня.
Двести воинов Джахамара Джа перешли на нашу сторону, когда им
предложили надежное укрытие в моем лагере. Еще пятьдесят человек просто
сбежали и скрылись. В тот же день, когда шадариты влились в наши ряды,
несколько сотен беженцев из других мест добровольно вступили в отряд. У меня
сложилось впечатление, что Радишу это не порадовало.
В тот же день около ста гунниток совершили самосожжение. Я слышала, как
на том берегу реки меня осыпали проклятиями.
Я пошла и поговорила с некоторыми женщинами, хотя смысла в этом не
было.
Когда я вернулась. Копченый стоял у ворот крепости. Он ухмыльнулся,
когда я прошла мимо. Интересно, Радише его будет сильно не хватать?
Бывают моменты, когда человек обнаруживает у себя такие качества, о
которых он до сих пор и не подозревал. Это случилось и со мной, когда мы с
Нарайяном и Зиндху крались к месту расположения шадаритской конной гвардии.
Я волновалась. Стремилась вперед, как мотылек на пламя. Пыталась себя
убедить, что делаю это потому, что вынуждена пойти на этот шаг, а не потому,
что хотела этого. Радости я не испытывала. Джа сам был виноват. Его злоба
привлекла нашу месть.
Друзья Нарайяна подтвердили, что Джа собирался схватить Радишу и меня и
представить все так, будто я похитила ее. Как он собирался это проделать, я
не знаю. Думаю, по его плану я должна была убить Радишу. Это выбило бы почву
из-под ног ее брата. А затем сама, как хорошая жена, совершила бы
самосожжение. С чьей-нибудь помощью.
Поэтому я решила опередить его, действуя даже раньше, чем намеревалась.
Нарайян шепотом обменялся паролем с дозорными - нашими друзьями,
которые притворились, что не видят нас, когда мы прошли мимо. Лагерь
напоминал свинарник. Как правило, шадариты придают чистоте огромное
значение. Так что дух, царивший в войске Джа, боевым назвать было нельзя.
Мы крались, словно тени. Я гордилась собой. Передвигалась так же
незаметно, как и мои товарищи. А они удивлялись тому, что женщина способна
на такой беззвучный шаг. Мы приблизились к шатру Джа. Он был огромным и
хорошо охранялся. Джа понимал, что у многих есть причины ненавидеть его. У
каждой из четырех сторон шатра горел огонь и стоял стражник.
Нарайян выругался, затем проныл какую-то мантру. Зиндху что-то
проворчал. Нарайян шепнул:
- Приблизиться нет никакой возможности. Эти стражники наверняка из тех,
кому он доверяет. К тому же они знают нас.
Я кивнула, отозвала своих товарищей назад и попросила:
- Дайте подумать.
Пока я думала, они шептались. Они от меня ничего особенного не ждали.
Мне было известно одно короткое заклинание, с его помощью можно на
какой-то миг ослепить человека так, что он того и не заметит. Сейчас это
будет кстати, если, конечно, у меня получится. Целый век я его не
использовала. Произнеси я его неправильно, дозорный наверняка увидел бы меда
и поднял тревогу.
В конце концов, я рисковала только собственной жизнью.
Я настолько сосредоточилась, словно это было самым опасным вызовом
дьявольских сил, который я когда-либо совершала. Я проговорила его трижды,
на всякий случай, но и тогда не была уверена, получилось ли. По виду
часового определить это было трудно.
Зиндху и Нарайян все еще шептались.
- Идем, - сказала я и вернулась к границе освещенного кострами круга.
Кроме дозорного, никого поблизости не было.
Итак, пора проверить заклинание.
Я пошла прямо на часового.
Нарайян и Зиндху выругались оба и попытались окликнуть меня. Я жестом
остановила их. Стражник не мог видеть меня.
Он и вправду меня не видел.
Сердце мое часто-часто забилось, как тогда, когда я Вызывала лошадей. Я
дала знак Нарайяну и Зиндху, чтобы они оставались вне поля зрения часового.
Потом он может вспомнить тех, кого видел. А его непременно подвергнут
допросу. Нарайян и Зиндху проскользнули, как псы, им все еще не верилось,
что они невидимы. Им отчаянно хотелось узнать, что это такое я сделала и
как. И наверняка они не прочь научиться этому трюку. Но мои спутники не
произнесли вслух ни слова.
Я чуть-чуть отодвинула полог шатра и не увидела никого. Пространство
внутри разделяли небольшие перегородки. Я проскользнула в ту часть, которая,
видимо, служила приемной. Достаточно просторная, она была великолепно
обставлена - еще одно доказательство того, что Джа ценил собственный комфорт
выше благополучия своих солдат и безопасности родины.
Еще ребенком я усвоила одну истину: уважение и преданность людей можно
завоевать, если разделяешь с ними общие трудности.
Нарайян, глаза которого еще не вернулись на место от удивления, жестом
указал мне на "спальню", о которой он узнал от своих шпионов. Я кивнула.
Было очень поздно, и Джа наверняка спал. Кинжалом я отодвинула перегородку,
а Нарайян и Зиндху достали свои румели.
Я знала, что движения мои бесшумны. И уверена, что и мои товарищи
двигались столь же тихо. Но, когда мы вошли, Джа вскочил со своих подушек и
бросился между Нарайяном и Зиндху, раскидывая их в разные стороны. Затем он
кинулся на меня. В спальне горела лампа, так что он видел нас достаточно
хорошо, чтобы узнать.
Какой же он неисправимый идиот, этот Джахамара Джа. Он даже не
закричал. Все, что он сделал, - так это попытался улизнуть.
Рука моя дернулась в сторону желтого треугольника у талии, затем
взметнулась вверх и сделала бросок. Словно живой, мой румель змеей обвил его
шею. Я схватила свободный конец и, туго затянув петлю, обмотала тканью
запястья, ни на минуту не выпуская ее из рук.
Но, будь я одна, мне ничто бы не помогло - ни удача, ни интуиция, ни
судьба. Джа обладал огромной силой, он вполне мог бы вытащить меня наружу.
Или стряхнуть.
Но Нарайян и Зиндху схватили его за руки и повалили наземь. Дело
сделала бычья сила Зиндху, а Нарайян помогал ему заломить жрецу руки.
Упершись коленями в спину Джа, я старалась не дать ему возможности
дышать.
Чтобы окончательно задушить человека, требуется какое-то время.
Движения опытного душителя обычно столь быстры, что смерть наступает почти
мгновенно. Но мне пришлось держать румель довольно долго, пока Джа мучился.
У меня затекли плечи и руки, прежде чем он дернулся последний раз.
Нарайян освободил меня. Я дрожала от напряжения, ощущая нечто сходное
тому, что испытываешь после оргазма. Ничего подобного тому, что я только что
совершила, мне до сих пор делать не приходилось. Я сделала это собственными
руками, без всякого волшебства, без обычного оружия. Нарайян усмехнулся. Ему
это чувство было знакомо. И он, и Зиндху выглядели