Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     Isaac Asimov. "C-Chute", 1951
     Перевод В. Гольдеса, И. Оганесовой
     OCR: Владимир Весленко
---------------------------------------------------------------

     В каюту,  куда  поместили  полковника  Энтони  Уиндема  и  других
пассажиров,  проникал  шум  боя.  На некоторое время наступила тишина,
корабль замер,  а это означало, что противники сражаются - находясь на
астрономическом   расстоянии  друг  от  друга,  нанося  мощные  удары,
отражаемые защитными силовыми полями.
     Никто не сомневался в том,  каким будет конец. Земной корабль был
всего лишь торговым судном,  на которое спешно поставили вооружение, а
прежде чем члены команды выгнали пассажиров с палубы,  полковник успел
заметить, что их атакует легкий крейсер клоро.
     Прошло меньше получаса,  и начались короткие, но ощутимые толчки,
которых он ждал.  Пассажиров  болтало  из  стороны  в  сторону,  когда
корабль  пытался  маневрировать,  словно океанский лайнер,  попавший в
шторм. Однако космос был спокойным и безмолвным. Просто пилот изо всех
сил  старался  избежать  прямого  попадания,  из  чего следовало,  что
защитные экраны не выдержали перегрузок.
     Полковник Уиндем  опирался  на  свою  алюминиевую палку и думал о
том,  что,  хоть он и провел всю свою жизнь в народном ополчении,  ему
так  и  не  довелось  принять  участия  ни в одном сражении;  и сейчас
наконец-то, став толстым и хромым стариком, он оказался в самом сердце
боевых  действий  -  командир,  у  которого в подчинении нет ни одного
солдата.
     Очень скоро  гнусные  чудовища  - клоро - ступят на борт корабля.
Такова их манера вести бой.  Им,  конечно,  ужасно мешают  космические
скафандры,  и они понесут большие потери, зато получат корабль землян.
Уиндем подумал о пассажирах,  и на  мгновение  в  мозгу  промелькнуло:
"Если  бы они были вооружены,  а я мог встать во главе нашей маленькой
армии..."
     Он быстро  отбросил эту бесполезную мысль.  Портер явно перепуган
до смерти, да и юноша Лебланк не в лучшем состоянии. Братья Полиоркеты
- проклятье,  он даже не может отличить одного от другого - устроились
в уголке и,  не обращая никакого  внимания  на  остальных,  тихо  себе
разговаривают.  Вот Мален - совсем другое дело: сидит совершенно прямо
и,  похоже,  ничего не боится,  его лицо вообще лишено каких бы то  ни
было   эмоций.   Впрочем,   человеку  ростом  в  пять  футов  вряд  ли
когда-нибудь доводилось держать в руках оружие...
     Совершенно бессмысленные  размышления  -  какая  польза  от таких
вояк!
     А вот  еще  Стюарт  -  насмешливая  улыбочка  и сарказм,  которым
пронизаны все его заявления...  Уиндем искоса посмотрел на  Стюарта  -
тот  приглаживал  своими  неестественно белыми руками песочные волосы.
Что толку от его искусственных рук?
     Полковник почувствовал,   как   содрогнулся   корабль   -  с  ним
состыковалось другое космическое судно.  Через пять минут из  коридора
донесся  шум  сражения.  Один  из братьев Полиоркетов что-то крикнул и
метнулся к двери. Другой позвал его:
     - Аристид! Подожди! - И бросился следом.
     Все произошло  слишком  быстро.  Аристид  выскочил  из  двери   в
коридор.  И  вспыхнул  на  одно  короткое  мгновение,  не  успев  даже
вскрикнуть от боли.  Уиндем, который стоял у двери, в ужасе смотрел на
бесформенные, почерневшие останки молодого человека. Как странно - всю
свою жизнь полковник был военным,  но  до  сих  пор  ему  ни  разу  не
доводилось видеть насильственной смерти.
     Понадобились совместные усилия всех остальных  пассажиров,  чтобы
затащить внутрь каюты отчаянно сопротивлявшегося второго брата.
     Постепенно шум сражения стих.
     - Ну вот и все, - сказал Стюарт. - Теперь они оставят двоих клоро
на борту и отправят нас на одну из своих  планет.  Мы  превратились  в
военнопленных.
     - Неужели их здесь будет только двое? - удивленно спросил Уиндем.
     - Так   у  клоро  принято,  -  ответил  Стюарт.  -  А  почему  вы
спрашиваете,  полковник?  Намерены  возглавить  бесстрашный   рейд   и
отобрать корабль у врага?
     - Черт побери,  уже  и  полюбопытствовать  нельзя,  -  покраснев,
заявил Уиндем.
     Но из его попыток  напустить  на  себя  важный  вид,  исполненный
чувства  собственного  достоинства,  ничего  не вышло.  И ему это было
прекрасно известно. От хромого старика мало прока.
     Кроме того,  Стюарт,  по всей вероятности,  хорошо знал клоро. Он
ведь жил среди инопланетян и наверняка успел изучить их обычаи.

     Джон Стюарт с самого начала объявил,  что клоро всегда ведут себя
как  джентльмены.  Через  двадцать  четыре часа плена он повторил свои
слова,  сгибая и разгибая пальцы рук и наблюдая  за  движением  мягкой
синтеплоти.
     Ему нравилось, что у остальных его слова вызвали возмущение. Люди
созданы для того,  чтобы им причинять боль;  самые настоящие вонючки -
все до единого. И руки у них сделаны из того же материала, что и тело.
     Вот, например, Энтони Уиндем, особенно он. Полковник Уиндем - так
он сам себя называл,  и Стюарт был готов  ему  поверить.  Полковник  в
отставке,  который дрессировал отряд деревенских ополченцев на зеленой
лужайке лет сорок назад,  и при этом настолько ничем не выделялся, что
его  не  позвали назад на службу,  даже когда на Земле во время первой
межзвездной войны возникла чрезвычайная ситуация.
     - Чертовски  неприятные  вещи  вы  тут  рассказываете  про нашего
врага, Стюарт. Я совсем не уверен, что мне нравится ваше отношение.
     Казалось, Уиндем с трудом выталкивает слова сквозь свою аккуратно
подстриженную бородку.  Голова у него была выбрита  в  соответствии  с
современной  армейской  модой,  только  теперь  возле  круглой  лысины
появилась короткая седая щетина.  Отвислые  дряблые  щеки  да  красные
прожилки  на массивном носу придавали старику какой-то неопрятный вид,
словно его неожиданно и слишком рано разбудили.
     - Чушь  собачья,  - заявил Стюарт.  - Вам нужно только развернуть
данную ситуацию на сто восемьдесят  градусов.  Представьте  себе,  что
корабль землян взял в плен лайнер клоро.  Как вы думаете, какая судьба
ждала бы всех гражданских лиц, находящихся на борту?
     - Я ни секунды не сомневаюсь, что наши солдаты стали бы соблюдать
все законы ведения межзвездной войны, - важно проговорил Уиндем.
     - Если  не  считать  того,  что  таковых  законов  не существует.
Высадив на борт захваченного корабля команду, как вы думаете, стали бы
мы  заботиться  о  том,  чтобы  обеспечить  тех,  кто остался в живых,
атмосферой с высоким содержанием хлора,  оставили бы им  личные  вещи,
отдали  бы в их распоряжение самую удобную каюту,  и так далее,  и так
далее, и так далее?
     - Заткнитесь,  ради всего святого! - рявкнул Бен Портер. - Если я
еще услышу ваши "и так далее", я просто свихнусь.
     - Извините!  - сказал Стюарт,  не испытывая ни малейших угрызений
совести.
     У Портера было тонкое лицо,  украшенное похожим на клюв носом, на
котором блестели капельки пота,  и он так усердно кусал щеку  изнутри,
что в какой-то момент даже поморщился от боли.  Прижал язык к больному
месту и стал ужасно похож на клоуна.
     Стюарту надоело    дразнить    товарищей.   Уиндем   был   совсем
неподходящей мишенью,  а Портер мог только корчиться и  страдать.  Все
остальные  просто  молчали.  Деметриос  Полиоркет  удалился  в  страну
безмолвного,  нестерпимого горя.  Похоже, он так и не заснул ночью. По
крайней мере, когда Стюарт просыпался, чтобы повернуться на другой бок
- он и  сам  спал  ужасно  неспокойно  -  с  соседней  койки  до  него
доносилось тихое бормотание Полиоркета,  где доминировал один и тот же
тоскливый стон:  "О,  мой брат!" Сейчас он сидел на своей койке, время
от  времени  его  покрасневшие  от слез и бессонницы глаза на широком,
смуглом, небритом лице останавливались на других пленниках, а потом он
закрывал  лицо  загрубевшими  мозолистыми  руками,  так  что был виден
только затылок,  заросший  курчавыми  жесткими  волосами.  И  медленно
раскачивался   из  стороны  в  сторону  -  только  теперь,  когда  все
проснулись, не произносил ни звука.
     Клод Лебланк  безуспешно  пытался  читать  письмо.  Он  был самым
молодым из шести  пленников,  может  быть,  даже  не  успел  закончить
колледж,  и возвращался на Землю,  чтобы жениться. Стюарт заметил, как
юноша тихо плакал утром,  а его розовощекая физиономия превратилась  в
мордашку  несправедливо  обиженного  ребенка.  У него были почти белые
волосы,  огромные голубые глаза и полные губы - красивое,  женственное
лицо. Интересно, подумал Стюарт, какая девушка могла согласиться стать
его женой?  Он видел фотографию этой девушки.  Впрочем, кто на корабле
ее не видел?  Хорошенькая, без каких бы то ни было запоминающихся черт
- все портреты невест похожи друг на друга.  Однако Стюарту  казалось,
что,  будь  он  девушкой,  наверняка  выбрал  бы себе в спутники жизни
человека больше похожего на мужчину.
     И еще Рэндольф Мален.  Стюарт никак не мог понять,  что же это за
человек.  Он единственный из всей шестерки достаточно долго прожил  на
планетах  Арктура.  Сам Стюарт,  к примеру,  пробыл там ровно столько,
сколько требовалось,  чтобы прочитать  в  провинциальном  университете
серию  лекций  по  астроинженерии.  Полковник  Уиндем путешествовал от
туристической  фирмы  Кука,  Портер  намеревался  купить  замороженные
инопланетные  овощи  для  своих консервных заводов на Земле,  а братья
Полиоркеты пытались заниматься фермерством на Арктуре,  но после  двух
сезонов   сдались   и,   умудрившись   получить   небольшую   прибыль,
возвращались на Землю.
     Рэндольф Мален  провел  в  системе Арктура семнадцать лет.  И как
только путешественникам удается  быстро  узнать  друг  о  друге  самые
разнообразные  подробности?  Маленький человечек практически все время
молчал.  Он был исключительно вежлив, всегда сторонился, стараясь дать
дорогу  другому,  и,  казалось,  его  словарь  состоял  только из слов
"спасибо" и "извините". Однако каким-то образом стало известно, что он
отправляется на Землю впервые за семнадцать лет.
     Маленький человечек,  даже  чересчур  аккуратный  -  это  немного
раздражало.   Например,  проснувшись  сегодня  утром,  он  старательно
заправил  койку,  побрился,  принял   душ   и   оделся.   Складывалось
впечатление,  что  на  его  многолетние  привычки никак не повлиял тот
факт,  что он стал пленником  клоро.  Нужно  признать,  что  поведение
Малена  не было демонстративным, и он ни в коей мере не показывал, что
не одобряет неряшливости других.  Одетый в свой консервативный костюм,
Мален сидел на койке, сложив руки на коленях - вот-вот готов начать за
что-нибудь извиняться. Тонкая полоска растительности над верхней губой
не добавляла характера,  только усиливала впечатление сдержанности. Он
был похож на карикатурное изображение бухгалтера.
     "Самое забавное то,  - думал Стюарт,  - что он и есть бухгалтер".
Стюарт заметил запись в судовом  журнале:  "Рэндольф  Флюэллен  Мален;
специальность:  бухгалтер;  место работы: "Прайм Пейпер Бокс Компани",
Арктур-2, Новая Варшава, Тобайас-авеню, 27".

     - Мистер Стюарт?
     Стюарт поднял голову.
     Это был Лебланк.  Нижняя губа у него немного  дрожала,  и  Стюарт
заставил  себя  вспомнить,  что  человек  временами  должен испытывать
сострадание к ближнему.
     - В чем дело, Лебланк?
     - Вы не могли бы мне сказать, когда нас отпустят?
     - А я-то откуда знаю?
     - Все говорят,  будто вы жили на планете клоро,  а еще вы недавно
сказали, что они всегда ведут себя как джентльмены.
     - Ну  да.  Но  ведь  даже  джентльмены  воюют,  чтобы   победить.
Возможно, нас на некоторое время интернируют.
     - Это же может длиться годы!  Маргарет ждет.  Она подумает, что я
умер!
     - Надеюсь,  нам позволят связаться с Землей, когда мы прибудем на
их планету.
     - Послушайте,  если вы так много знаете  про  этих  мерзавцев,  -
хриплым  от возбуждения голосом заговорил Портер,  - скажите,  что они
станут с нами делать?  Чем будут кормить?  Где  возьмут  кислород?  Не
сомневаюсь,  они нас убьют. - И, словно эта мысль только сейчас пришла
ему в голову, он добавил. - Меня тоже ждет жена.
     Стюарт слышал,  как  он говорил о своей жене за несколько дней до
нападения  клоро;  особого  впечатления  на  него  эти  разговоры   не
произвели.  Руки  Портера  с  обкусанными  ногтями  вцепились  в рукав
Стюарта,  беспрерывно  теребили  его  и  дергали.  Стюарт   резко,   с
отвращением  отодвинулся.  Ему были неприятны эти уродливые руки.  Его
охватывало отчаяние от одной только мысли, что эти чудовища могут быть
настоящими,  в то время как его собственные,  белые, безупречной формы
руки - всего лишь имитация, рожденная из инопланетного латекса.
     - Нас  не  убьют.  Если бы это входило в намерения клоро,  они бы
давно с нами покончили.  Знаете,  мы ведь тоже берем клоро в плен, так
что  здравый  смысл подсказывает,  что с пленниками следует обращаться
хорошо,  если хочешь,  чтобы с  твоими  согражданами  тоже  обходились
гуманно.  Они сделают все,  что в их силах.  Еда, возможно, будет и не
самой лучшей,  однако клоро лучше нас  разбираются  в  химии.  В  этой
области они истинные мастера. Клоро выяснят, в какой пище мы нуждаемся
и сколько нам нужно калорий. Мы выживем. Они об этом позаботятся.
     - Не   знаете,   почему   во   мне  растет  уверенность,  что  вы
симпатизируете этим зеленым тварям, Стюарт? - проворчал Уиндем. - Меня
просто тошнит, когда я слышу, как землянин так прекрасно отзывается об
этих типах. Послушайте, приятель, по-моему, вы забыли о том, что такое
лояльность.
     - Я лоялен по отношению к тому,  кто  честен  и  благороден,  вне
зависимости от внешнего вида существа, обладающего этими качествами. -
Стюарт вытянул вперед свои руки.  - Вы  вот  это  видите?  Их  сделали
клоро.  Я  прожил  на одной из их планет шесть месяцев.  Мои руки были
изуродованы взрывом кондиционера в моей квартире.  Мне показалось, что
кислорода, которым меня обеспечивают, недостаточно - на самом деле все
было в полнейшем порядке - и решил немного покопаться в  установке.  В
том,  что произошло,  мне некого винить, кроме самого себя. Никогда не
следует соваться в приборы,  сделанные не  на  твоей  родной  планете.
Когда  один  из  клоро  надел атмосферный скафандр и добрался до меня,
спасти мои руки уже было невозможно.
     Они вырастили  -  специально  для  меня  -  руки  из синтеплоти и
сделали операцию.  Знаете,  что это означает?  Это  означает,  что  им
пришлось  построить  оборудование  и  изобрести  питательные растворы,
которые могли бы функционировать в кислородной атмосфере.  И  еще  это
означает,  что  их хирурги вынуждены были сделать сложнейшую операцию,
надев атмосферные  скафандры.  И  вот  я  снова  с  руками.  -  Стюарт
неожиданно рассмеялся и потряс почти бесполезными кулаками. - Руки...
     - И вы готовы ради этого предать Землю? - спросил Уиндем.
     - Предать Землю? Вы спятили! Я многие годы ненавидел клоро за то,
что они для меня сделали. Раньше, до несчастного случая, я был пилотом
на  трансгалактических линиях.  А теперь?  Работа в конторе,  время от
времени лекции.  Мне понадобилось немало времени,  чтобы понять, что я
один во всем виноват, а клоро поступили со мной невероятно благородно.
У них есть свой этический кодекс,  и он ничем не отличается от нашего.
Если  бы  не  глупость  кое-кого  из  их  представителей - да и наших,
конечно - мы бы не воевали. А после того как все закончится...
     Полиоркет вскочил на ноги и сжал руки в кулаки.  Его глаза метали
молнии.
     - Мне совсем не нравится то, что вы говорите, мистер.
     - Хотелось бы знать почему?
     - Потому  что  ты тут расхваливаешь этих зеленых ублюдков.  Клоро
хорошо с тобой обращались,  да?  А вот по отношению к моему брату  они
вели себя не так благородно.  Они его убили.  Знаешь,  пожалуй, я тебя
прикончу. Я понял: ты наверняка шпионишь для этих зеленух.
     И он бросился на Стюарта.
     Тот даже не успел поднять руки,  чтобы защититься от разъяренного
фермера.
     - Что, черт подери...
     Потом Стюарт  схватил  Полиоркета  за  запястье и выставил плечо,
чтобы помешать тому дотянуться до своего  горла.  Рука  из  синтеплоти
оказалась практически бесполезной, Полиоркет легко вырвался.
     Уиндем вопил что-то  неразборчивое,  а  Лебланк  взмолился  своим
нежным голоском:
     - Перестаньте! Ну перестаньте же!
     Но именно  коротышка  Мален  обхватил  фермера  сзади  за  шею  и
попытался оттащить его от Стюарта.  Без особого результата; Полиоркет,
казалось,  и не заметил,  что маленький человечек висит у него на шее.
Ноги Малена болтались в воздухе,  так что  он  беспомощно  мотался  из
стороны в сторону. Но он не разжимал рук и мешал Полиоркету, так что в
конце концов Стюарт вырвался и схватил алюминиевую палку Уиндема.
     - А ну, отвали, Полиоркет! - крикнул он.
     А потом с трудом перевел дух,  опасаясь нового нападения.  Пустой
алюминиевый  цилиндр  почти  ничего  не весил,  пользы от него было бы
совсем немного,  но это все равно  лучше,  чем  рассчитывать  на  свои
слабые руки.
     Мален отошел в сторону,  но остался настороже. Он тяжело дышал, а
его одежда была в беспорядке.
     Секунду Полиоркет не шевелился. Просто стоял, глядя в пол.
     - Бессмысленно все это, - проговорил он наконец. - Я должен убить
клоро.  А ты думай, о чем говоришь, Стюарт. Станешь болтать лишнее - и
у тебя будут серьезные неприятности.  Очень болезненные, уж можешь мне
поверить.
     Стюарт вытер  пот  со лба и бросил палку Уиндему;  тот схватил ее
левой рукой,  потому что в правой у него  был  зажат  носовой  платок,
которым он усиленно приводил в порядок свою лысину.
     - Господа,  нам следует  избегать  подобных  стычек,  -  произнес
Уиндем.  - Подумайте о нашем престиже. Не забывайте, у нас общий враг.
Мы  все  являемся  представителями   Земли   и   должны   вести   себя
соответствующим  образом  - мы же правящая раса Галактики.  Негоже нам
унижать себя перед низшими существами.
     - Ну хорошо,  полковник,  - устало перебил его Стюарт, - не могли
бы вы отложить продолжение речи до завтра?  -  А  затем  повернулся  к
Малену: - Спасибо вам.
     Он стеснялся  своих  слов,   но   не   мог   не   выразить   свою
благодарность.  Поступок  маленького  путешественника  поразил  его до
глубины души.
     - Не  стоит  благодарить  меня,  мистер  Стюарт,  -  тихо,  почти
шепотом,  но сухо сказал Мален.  - Я не мог поступить иначе.  Это было
только  логично.  Если нас интернируют,  вы нам пригодитесь в качестве
переводчика - вы же единственный знаете клоро и их повадки.
     Стюарт поморщился.   Очень   бухгалтерские  рассуждения,  слишком
логические, бесцветные, лишенные жизни. Риск - и выгода, которую можно
получить в результате. Все сбалансировано - активы и пассивы. Ему было
бы приятнее,  если бы Мален бросился ему на помощь из-за...  ну  и  по
какой причине? Из чистого самоотверженного благородства?
     Стюарт беззвучно рассмеялся.  Почему он ждет от  людей  идеализма
вместо  честной,  неприкрытой  мотивации,  направленной  на соблюдение
собственной выгоды?

     Полиоркет впал в ступор. Горе и ярость сжигали его изнутри, но он
не  умел  облечь  их  в  слова и выпустить на свободу.  Если бы он был
Стюартом, с длинным болтливым языком, то смог бы выговориться, и тогда
ему,  может быть,  стало бы лучше.  Вместо этого он сидел тут, в каюте
захваченного корабля,  а часть его души  умерла:  у  него  больше  нет
брата, Аристида больше нет...
     Все произошло так быстро.  Если бы можно  было  вернуться  назад,
если  бы  у  него была одна лишняя секунда...  он бы схватил Аристида,
удержал бы его, спас...
     Он ненавидел  клоро.  Два  месяца  назад  он  что-то смутно о них
слышал,  но не более того,  теперь же так сильно их ненавидел,  что  с
радостью отдал бы жизнь за возможность убить парочку этих тварей.
     - А из-за чего началась война?  - спросил Полиоркет,  не поднимая
головы.
     Он боялся услышать голос Стюарта,  потому что ненавидел  его,  но
ответил Уиндем, лысый полковник:
     - Основной причиной,  сэр, был спор за право владения рудниками в
системе Уандотт. Клоро посягнули на собственность Земли.
     - Там хватило бы места и тем и другим, полковник!
     Полиоркет поднял  голову и злобно оскалился.  Ну не способен этот
Стюарт долго помалкивать.  Снова открыл свою пасть,  безрукий инвалид,
умник, дружок клоро.
     - Разве это повод для войны,  полковник? - продолжал Стюарт. - Мы
же не можем существовать на одних и тех же планетах. Нам нечего делать
там,  где атмосфера богата хлором,  а от наших - кислородных - им тоже
нет никакой выгоды. Хлор смертельно опасен для нас, для них смертельно
опасен кислород.  Нет ни малейшего смысла воевать.  Наши расы не имеют
ничего   общего.   Да,  и  мы,  и  они  намерены  добывать  железо  на
планетоидах,  лишенных атмосферы,  но в Галактике  таких  -  миллионы.
Разве это повод для войны?
     - Существует понятие планетарной чести... - проговорил Уиндем.
     - Планетарное удобрение, вот что это такое. Как можно оправдывать
этими глупыми рассуждениями столь бессмысленную войну?  Вести ее можно
только   на  пограничных  постах.  Рано  или  поздно  дело  закончится
переговорами,  с которых следовало начинать.  Ни мы,  ни клоро от этой
войны ничего не выигрываем.
     Полиоркет, хоть и неохотно,  был вынужден признать  -  не  вслух,
естественно - что согласен со Стюартом. Какое им с Аристидом было дело
до того,  где Земля или клоро  добывают  железо?  Неужели  ради  этого
стоило умирать? Неужели из-за этого погиб Аристид?
     Неожиданно прозвучала предупредительная сирена.
     Полиоркет вскинул  голову  и  медленно  поднялся,  обнажив зубы в
хищной усмешке.  Возле двери могло находиться только одно существо. Он
ждал  -  руки  напряжены,  сжаты  в  кулаки.  Стюарт  бросился к нему.
Полиоркет заметил это и усмехнулся. Пусть только клоро зайдет, и тогда
ни Стюарт,  ни один другой ублюдок не сможет его остановить.  Подожди,
Аристид, подожди всего одну минутку, и я начну за тебя мстить.
     Дверь открылась,   и   на  пороге  возникло  существо,  полностью
спрятанное в бесформенную  пародию  на  скафандр.  Зазвучал  странный,
неестественный, но достаточно приятный голос:
     - Мой товарищ и я, земляне, мы обеспокоены...
     Существо вдруг  замолчало,  потому  что  Полиоркет  с диким ревом
метнулся к нему. Его движение не было заранее рассчитанным, им двигала
слепая  животная  ярость.  Темноволосая  голова опущена,  сильные руки
расставлены в стороны, а поросшие короткими волосками пальцы скрючены,
словно готовясь задушить первого,  кто попадется на пути.  Стюарт,  не
успев ничего предпринять,  в  единую  долю  секунды  был  отброшен  на
какую-то койку.
     Клоро, не особенно напрягаясь,  мог бы остановить Полиоркета  или
отойти в сторону, позволив урагану двигаться своим путем. Он не сделал
ни того ни другого.  Откуда-то возникло оружие,  из  которого  вылетел
розовый  луч  и  коснулся землянина.  Полиоркет споткнулся и рухнул на
пол,  тело замерло в том положении,  в  котором  было  за  секунду  до
выстрела - одна нога поднята - точно его моментально парализовало.  Он
свалился  на  бок  и  так  и  остался  лежать,  а  его  живые,  дикие,
исполненные ненавистью глаза метали молнии.
     - Через некоторое время с ним все будет в порядке,  -  произнесло
существо.  Казалось,  клоро просто отмахнулся от нападения Полиоркета.
Он заговорил снова:  -  Мой  товарищ  и  я,  земляне,  мы  обеспокоены
возникшим в этом помещении волнением. Вы в чем-то нуждаетесь, мы можем
вам как-нибудь помочь?
     Стюарт сердито  потирал  коленку,  которую  ушиб,  когда падал на
койку.
     - Нет, спасибо, клоро.
     - Послушайте,  -   зло   процедил   Уиндем,   -   это   чертовски
возмутительно. Мы требуем, чтобы вы нас освободили!
     Крошечная голова   клоро,   похожая   на   головку    насекомого,
повернулась  в  сторону  толстого старика.  Не очень приятное зрелище,
если тебе не доводилось видеть клоро раньше.  Существо было  ростом  с
человека, но верхняя часть его тела - шея - напоминала тонкий стебель,
на который насажена голова,  похожая  на  опухоль.  Тупой  треугольный
хобот  спереди,  а по обе стороны - выпуклые глаза.  И все.  Места для
мозга,  да  и  самого  мозга  здесь  не  было.   То,   что   у   клоро
соответствовало мозгу,  находилось в животе - по земным представлениям
- так что голова являлась только органом чувств.  Скафандр клоро почти
точно повторял очертания его головы, за двумя полукруглыми прозрачными
стеклами были видны глаза.  Стекло казалось зеленоватого  цвета  из-за
того, что внутри скафандра содержалась атмосфера, богатая хлором.
     В данный момент один из глаз внимательно уставился на Уиндема,  и
старик съежился под этим взглядом, но продолжал настаивать на своем:
     - Вы не имеете нрава держать нас в плену. Мы же гражданские лица.
     Голос клоро,  какой-то  искусственный,  доносился  из  небольшого
приборчика,  покрытого хромированной сеточкой и укрепленного у него на
груди  -  опять  же,  с  точки  зрения землян.  Эта звуковая коробочка
действовала при помощи  сжатого  воздуха,  контролируемого  одним  или
двумя тонкими, раздвоенными щупальцами, которые росли из верхней части
тела и были, благодарение Богу, спрятаны внутри скафандра.
     Клоро сказал:
     - Вы что,  серьезно все  это  говорите,  землянин?  Вы  наверняка
слышали   о  войне,  знаете,  что  такое  законы  военного  времени  и
военнопленные.
     Он быстро   подергал  головой  в  разные  стороны  -  внимательно
разглядывая присутствующих сначала одним,  а потом  и  вторым  глазом.
Стюарт был  уверен,  что  каждый  из  глаз  посылает  свою собственную
информацию мозгу, который сводит ее воедино.
     Уиндему было  нечего  сказать.  Как  и всем остальным.  Клоро,  у
которого четыре основные конечности примерно соответствовали  ногам  и
рукам,  в своем скафандре отдаленно напоминал человека, если, конечно,
не поднимать голову выше груди... но кто же знает, о чем он думает?
     Все молча наблюдали за тем,  как инопланетянин повернулся и вышел
из каюты.

     Портер откашлялся и с трудом проговорил:
     - О Господи, вы чувствуете запах хлора? Если они ничего с этим не
сделают, мы все умрем, у нас сгорят легкие.
     - Заткнитесь,  - велел ему Стюарт.  - В нашей атмосфере хлора так
мало,  что и комар бы его не заметил,  а если  что-то  и  есть,  через
несколько минут все будет в порядке.  Кроме того, немного хлора вам не
повредит. Он прикончит вирус, вызвавший вашу простуду.
     - Стюарт,  - тоже кашляя,  сказал Уиндем,  - я считаю,  вы должны
были сказать вашему приятелю клоро,  чтобы они нас  отпустили.  Вы  не
очень-то храбро себя вели в его присутствии,  так что нечего важничать
сейчас, когда этот урод ушел.
     - Вы же слышали,  что он сказал,  полковник,  Мы военнопленные, а
обменом военнопленных занимаются дипломаты. Придется нам подождать.
     Лебланк, который смертельно побледнел, когда в каюту вошел клоро,
вскочил на ноги и бросился в туалет. Все слышали, как его вырвало.
     Пока Стюарт  пытался  придумать,  что  же  можно  сказать,  чтобы
заглушить неприятные звуки,  заговорил Мален. Он покопался в маленькой
коробочке, которую вытащил из-под подушки, и сказал:
     - Возможно, мистеру Лебланку стоит принять успокоительное, прежде
чем  он  отправится  спать.  У  меня есть тут несколько таблеток,  я с
удовольствием с ним поделюсь.  - И тут же попытался объяснить,  почему
проявляет такое великодушие: - Иначе он не даст нам заснуть ночью.
     - Очень  разумно,  -  согласился  Стюарт.  -  Приберегите-ка  еще
таблеточку  для  нашего  сэра  Ланселота.  -  Он подошел к Полиоркету,
который по-прежнему лежал на полу,  опустился рядом с ним на колени  и
спросил: - Тебе удобно, малыш?
     - Стюарт, так вести себя - дурной тон, - объявил Уиндем.
     - Ну, если вас настолько сильно беспокоит судьба бедолаги, почему
бы вам с Портером не перетащить его на койку?
     Он им помог.  Теперь руки Полиоркета судорожно дергались. Судя по
тому,  что было известно Стюарту про  действие  нервно-паралитического
оружия клоро, в данный момент Полиоркет испытывал ужасную боль, словно
все его тело пронзали тысячи иголок.
     - И  советую с ним не церемониться,  - сказал Стюарт.  - Идиотизм
этого придурка чуть не стоил нам всем жизни. И ради чего?
     Он отодвинул  застывшее  тело  Полиоркета и уселся рядом с ним на
край койки.
     - Ты меня слышишь?
     Глаза Полиоркета горели яростью.  Он чуть приподнял  руку,  потом
бессильно уронил ее.
     - В таком случае слушай внимательно.  Не вздумай еще раз выкинуть
что-нибудь подобное. Потому что тогда мы все можем умереть. Если бы ты
был клоро,  а  он  -  землянином,  мы  уже  давно  превратились  бы  в
бездыханные трупы.  Так что постарайся запомнить одну простую вещь. Мы
сожалеем о том, что твой брат погиб, но он сам был виноват.
     Полиоркет попытался  подняться,  и  Стюарт  толкнул  его назад на
койку.
     - Нет,  лежи  и слушай,  - сказал он.  - Возможно,  больше мне не
представится  такой  удобной  возможности  заставить  тебя   выслушать
внимательно  то,  что  я  говорю.  Твой  брат  не  имел никакого права
покидать каюту,  отведенную пассажирам.  Ему все равно некуда было  бы
идти.  Он просто оказался в гуще боя. Мы же не знаем наверняка, что он
погиб от выстрела клоро. Это мог быть и солдат землян.
     - О, послушайте, Стюарт... - запротестовал Уиндем.
     - А у вас есть доказательства?  - резко повернулся к нему Стюарт.
- Вы видели стрелявшего? Можете определить по останкам, чей луч сразил
несчастного - клоро или землян?
     Полиоркет вновь обрел дар речи;  впрочем,  его непослушный язык с
трудом справлялся со звуками.
     - Проклятый, вонючий ублюдок, дружок зеленух...
     - Я? Мне известно, какие мысли бродят у тебя в голове, Полиоркет.
Ты решил,  что сможешь облегчить свою душу,  набив мне морду. Так вот,
если ты это сделаешь, нам всем придет конец.
     Стюарт встал  и  прислонился  спиной к стене.  Сейчас он был один
против всех.
     - Никто из вас не знает клоро настолько хорошо, насколько их знаю
я.  То,  что они отличаются от нас в физическом  отношении,  не  имеет
никакого значения.  Существенно лишь различие темпераментов. Например,
они не понимают нашего отношения к  сексу.  Для  них  аналогичный  акт
всего лишь биологический рефлекс,  вроде дыхания. Они не придают этому
процессу никакого значения.  А вот социальные  группы  являются  очень
важным  предметом.  Не следует забывать,  что предки клоро имели много
общего с нашими насекомыми.  Поэтому они неизменно считают,  что любая
попавшаяся  им  на  глаза группа землян,  объединенная по той или иной
причине, является социальным сообществом.
     А для них это имеет принципиальное значение.  По правде говоря, я
не знаю точно, что именно это означает. Такое не дано понять ни одному
землянину.  Но,  вследствие своих взглядов, клоро никогда не разбивают
группы людей,  как мы стараемся не разделять мать и  ее  детей,  если,
конечно,   у   нас   есть   такая   возможность.  Сейчас  с  нами  так
трогательно-нежно  обращаются,  возможно,  только  потому,  что  клоро
считают, будто мы страдаем из-за смерти одного из нас - они испытывают
чувство вины.
     Запомните вот что:  нас интернируют вместе и будут держать вместе
все время.  Лично мне эта перспектива не по  душе.  Добровольно  я  не
выбрал бы ни одного из вас в сокамерники,  и,  думаю,  никто из вас не
выбрал бы меня.  Но тут мы  ничего  не  можем  поделать.  Клоро  не  в
состоянии  понять,  что  мы  оказались  вместе  на борту этого корабля
совершенно случайно.
     А это  означает,  что  нам следует вести себя прилично.  Имейте в
виду,  речь тут идет не о цветочках и птичках и прочих глупостях.  Как
вы  полагаете,  что  произошло  бы,  если бы клоро пришли сюда немного
раньше и обнаружили,  что Полиоркет  собирается  меня  прикончить?  Не
знаете?  Ну  а что бы вы подумали о матери,  которая пытается задушить
своих детей?
     Надеюсь, вам понятно.  Они убили бы нас,  посчитав извращенцами и
чудовищами.  Уловили?  А ты,  Полиоркет? Ты все понял? Так что давайте
будем обзывать друг друга,  как нам вздумается, но никаких оскорблений
действием.  А теперь,  если не  возражаете,  я  приведу  свои  руки  в
порядок,  верну  им прежнюю форму - мои синтетические руки,  которые я
получил благодаря клоро и которые один из моих соплеменников допытался
испортить.

     С точки зрения Клода Лебланка,  самое худшее было уже позади.  Он
сумел справиться с первым потрясением,  когда его практически от всего
мутило;  но  хуже  всего  ему  было  от  мысли,  что он покинул Землю.
Отправиться в  колледж,  находящийся  на  другой  планете  -  здорово,
настоящее  приключение,  позволившее  ему  оказаться вне сферы влияния
матери! Месяц спустя, когда он окончательно привык к новой обстановке,
его переполняло самое настоящее счастье.
     А потом,  во время летних каникул,  он уже больше не был  Клодом,
скромным  учеником;  теперь  он  превратился в Лебланка,  космического
путешественника.  И  эксплуатировал  эту  идею  на   полную   катушку.
Настоящий,  сильный  мужчина  рассказывал  о  звездах,  скачках  через
гиперпространство,  обычаях и природе других миров; благодаря этому он
чувствовал себя уверенно с Маргарет. Она полюбила его за те опасности,
с которыми он столкнулся...
     А вот  в ситуации,  в которую он попал сейчас,  по правде говоря,
вел он себя не так чтобы очень здорово.  Лебланк это понимал, ему было
стыдно. Ему ужасно хотелось быть похожим на Стюарта.
     Он подошел к Стюарту во время обеда и сказал:
     - Извините, мистер Стюарт.
     Стюарт поднял голову:
     - Как вы себя чувствуете?
     Лебланк понял,  что начал краснеть.  Он легко краснел и, смущаясь
из-за этого, становился пунцовым.
     - Гораздо лучше,  спасибо.  Мы тут обедаем.  Я  принес  вам  вашу
порцию.
     Стюарт взял из его рук банку -  стандартный  космический  рацион:
искусственная,  концентрированная, питательная и совершенно безвкусная
еда.  Она нагревалась, когда вы открывали банку, но ее можно было есть
и холодной,  если возникала необходимость.  И хотя к банке прилагались
ложка с вилкой,  ее содержимое было  такой  консистенции,  что  вполне
можно было есть пальцами и при этом не слишком испачкаться.
     - Вы слышали мою маленькую речь? - спросил Стюарт.
     - Да,   сэр.  Я  хочу,  чтобы  вы  знали  -  вы  можете  на  меня
рассчитывать.
     - Ну что ж, хорошо. А теперь идите ешьте.
     - Нельзя остаться с вами?
     - Пожалуйста, оставайтесь.
     Некоторое время они молча ели. Потом Лебланк выпалил:
     - Вы   так  уверены  в  себе,  мистер  Стюарт!  Наверное,  просто
замечательно быть таким!
     - Уверен в себе?  Ну уж  нет  -  вон  кто  у  нас  никогда  не  теряет
уверенности.
     Лебланк с удивлением проследил за взглядом Стюарта.
     - Мистер Мален? Этот коротышка? Нет!
     - Вы со мной не согласны?
     Лебланк покачал  головой,  а  потом  внимательно   посмотрел   на
Стюарта, пытаясь понять, не смеется ли тот над ним.
     - Он просто ледышка.  В нем  нет  никаких  чувств.  Он  похож  на
маленькую  счетную машинку.  У меня он вызывает отвращение.  А вот вы,
мистер Стюарт,  совсем не такой. У вас внутри бушуют чувства, но вы их
контролируете. Я бы очень хотел быть похожим на вас.
     Мален подошел к ним,  словно понял,  что говорят о нем,  хотя он,
вне  всякого сомнения,  ничего не слышал.  Его банка с едой оставалась
практически нетронутой. Над ней еще поднимался легкий пар, когда Мален
уселся на корточки рядом со Стюартом.
     Голос бухгалтера, как и всегда, напоминал шелест ветра в кустах:
     - Мистер  Стюарт,  как  вы  думаете,  сколько времени займет наше
путешествие?
     - Не   знаю,  Мален.  Клоро,  естественно,  постараются  избегать
оживленных торговых маршрутов и,  чтобы избавиться  от  преследования,
предпримут больше скачков через гиперпространство, чем обычно. Меня не
удивит,  если пройдет  целая  неделя.  А  почему  вы  спрашиваете?  Не
сомневаюсь, у вас на это есть вполне определенная причина?
     - Да,  конечно.  -  Казалось,  сарказм  Стюарта   совершенно   не
затрагивает Малена.  - Просто мне пришло в голову, что было бы разумно
экономить продовольствие.
     - Продовольствия  и  воды  нам хватит на месяц.  Я проверил это в
первую очередь.
     - Понятно. В таком случае я доем содержимое этой банки.
     Что он и сделал,  аккуратно воспользовавшись вилкой  и  время  от
времени прикладывая платок к абсолютно чистым губам.

     Часа через  два  Полиоркет  сумел подняться на ноги.  Его немного
качало.  Не приближаясь к Стюарту,  он обратился к нему с того  места,
где стоял:
     - Ты, вонючий шпион зеленых ублюдков, последи-ка за собой!
     - Ты слышал, что я говорил, Полиоркет?
     - Слышал.  А еще я прекрасно слышал,  что ты плел про Аристида. Я
не  стану  тратить  на  тебя силы,  потому что ты всего лишь болтливый
мешок,  надутый вонючим воздухом.  Только рано или поздно  ты  слишком
разойдешься и лопнешь - тебе придет конец.
     - Буду ждать с нетерпением, - сказал Стюарт.
     Тяжело опираясь на свою палку, к ним подковылял Уиндем.
     - Ну-ну,  - произнес полковник с наигранной  веселостью,  которой
безуспешно пытался прикрыть беспокойство,  отчего оно было заметно еще
больше.  - Не следует забывать,  что мы все земляне,  черт  побери,  и
пусть вас это поддерживает и вдохновляет. Мы не должны унижаться перед
проклятыми клоро.  Поставим крест на всех наших разногласиях  и  будем
помнить  только,  что  мы  являемся гражданами Земли,  которым следует
объединиться против инопланетных подонков.
     Стюарт непристойно выругался.
     Портер стоял сразу за Уиндемом.  Они вот уже целый час  о  чем-то
шептались   с   бритоголовым  отставным  воякой,  и  сейчас  Портер  с
возмущением произнес:
     - Вы  можете,  конечно,  умничать,  Стюарт,  только  вряд  ли это
поможет.  Выслушайте полковника.  Мы тут с ним  обсуждали  сложившуюся
ситуацию.
     Портер смыл грязь с лица, намочил волосы и зачесал их назад. Это,
однако,  не избавило его от небольшого подергивания правого уголка рта
и не сделало руки с заусеницами более привлекательными.
     - Ладно, полковник, - сказал Стюарт. - Что вы там надумали?
     - Я бы хотел, чтобы собрались все, - сказал Уиндем.
     - Ну хорошо, зовите их.
     Очень быстро подошел Лебланк,  за ним,  не  торопясь,  последовал
Мален.
     - А  этот  нужен?  -  спросил  Стюарт,  махнув  рукой  в  сторону
Полиоркета.
     - Конечно. Мистер Полиоркет, не могли бы вы присоединиться к нам?
     - Отвяжитесь.
     - Ладно, - бросил Стюарт, - оставьте его в покое. Лично мне он не
нужен.
     - Нет,  нет,  - сказал Уиндем,  - это дело касается всех  землян.
Мистер Полиоркет, вы должны к нам присоединиться.
     Полиоркет перекатился на край койки.
     - Мне и отсюда все прекрасно слышно.
     - Как вы думаете,  они - я имею в виду клоро - прослушивают  нашу
каюту? - спросил Уиндем у Стюарта.
     - Нет, с какой стати?
     - Вы уверены?
     - Естественно,  уверен.  Они же не знали,  что  произошло,  когда
Полиоркет на меня набросился. Просто услышали шум.
     - А может, они специально постарались сделать вид, что наша каюта
не прослушивается.
     - Знаете,  полковник,  я ни разу в жизни не слышал,  чтобы  клоро
сознательно кого-нибудь обманули...
     - Эта вонючка просто обожает клоро, - перебил его Полиоркет.
     - Давайте  не  будем начинать все сначала,  - поспешно проговорил
Уиндем.  - Вот что я хочу вам  сказать,  Стюарт:  мы  тут  с  Портером
обсуждали  наши  проблемы и пришли к выводу,  что вы достаточно хорошо
знаете клоро и можете придумать способ повернуть наш корабль в сторону
Земли.
     - Вы ошибаетесь. Я ничего не могу придумать.
     - Может быть,  существует какая-нибудь возможность отбить корабль
у этих зеленых уродов,  - предположил Уиндем. - Ну, скажем, у них есть
какое-нибудь слабое место. Черт побери, вы же должны понимать, о чем я
говорю.
     - Скажите мне, полковник, что вас так беспокоит? Ваша собственная
шкура или интересы Земли?
     - Меня возмущает ваш вопрос!  Я хочу, чтобы вы знали: несмотря на
то  что  я,  как  и  любой  другой  человек,  забочусь  о  собственной
безопасности,  в  первую  очередь я думаю о Земле.  И считаю,  что все
остальные со мной согласны.
     - Совершенно   верно,  -  мгновенно  подтвердил  Портер.  Лебланк
казался обеспокоенным,  весь вид Полиоркета выражал презрение. На лице
Малена не отразилось ничего.
     - Отлично,  - кивнул Стюарт.  - Конечно, я совершенно точно знаю,
что мы не сможем отобрать у них корабль.  Они вооружены,  а мы нет. Но
вот что я вам скажу:  вам наверняка известно, почему клоро постарались
захватить  корабль,  не  повредив его.  Дело в том,  что им необходимы
корабли.  Они лучше нас, землян, разбираются в химии, зато мы добились
гораздо больших успехов в астроинженерии. Наши корабли больше, мощнее,
и у нас их много.  По правде говоря,  если бы команда нашего  судна  с
уважением  относилась к военным аксиомам,  они должны были бы взорвать
корабль, как только возникла опасность захвата.
     - И погубить пассажиров? - Лебланк пришел в ужас.
     - А почему бы и нет?  Вы же слышали нашего симпатягу  полковника.
Каждый из нас ставит интересы Земли выше собственной вонючей ничтожной
жизни.  Какой толк Земле от того,  что мы остались в живых?  Никакого.
Принесет  ли  вред  этот  корабль,  попав  в руки клоро?  Уж можете не
сомневаться!
     - В  таком  случае  почему,  -  спросил Мален,  - наши отказались
взорвать корабль? Наверняка у них была причина.
     - Естественно, была. У наших военных существует жесткий закон: ни
в коем случае нельзя допускать,  чтобы соотношение  жертв,  понесенных
землянами и их врагами,  было не в пользу Земли.  Если бы они взорвали
корабль,  погибли бы двадцать военных и семь  гражданских  лиц,  в  то
время  как  враг  вообще  не  понес бы никаких потерь.  Следовательно,
произошло скорее всего вот что:  мы пустили их на борт корабля,  убили
двадцать  восемь клоро - не сомневаюсь,  что не меньше - а после этого
позволили им захватить корабль.
     - Болтовня, болтовня, болтовня, - оскалился Полиоркет.
     - Во всем этом есть еще и мораль,  - продолжал Стюарт.  - Нам  не
отобрать  корабль  у клоро.  Но мы могли бы напасть на них и отвлекать
ровно столько времени,  сколько понадобится кому-нибудь из нас,  чтобы
испортить двигатель.
     - Что?  - крикнул Портер,  и Уиндем испуганно махнул  ему  рукой,
чтобы тот вел себя потише.
     - Испортить двигатель,  - повторил Стюарт.  - То есть  уничтожить
корабль. Мы же все этого хотим, не так ли?
     - Не  думаю,  что  что-нибудь  получится,  -  побелевшими  губами
прошептал Лебланк.
     - Ну,  тут нельзя быть ни в чем уверенным,  пока не попробуешь. А
разве мы что-нибудь теряем, предпринимая такую попытку?
     - Наши жизни,  черт вас подери!  - взревел Портер. - Ты, безумный
маньяк, ты спятил!
     - Если я маньяк,  - сказал Стюарт,  - и безумен, следовательно, я
спятил. Только, по-моему, вы забыли одну истину: в случае нашей смерти
- а вероятность такого исхода крайне велика - не пропадет ничего,  что
представляло  бы  для  Земли  ценность;  а вот если уничтожим корабль,
Земля  от  этого  лишь  выиграет.  Разве   настоящий   патриот   будет
колебаться,   какой   ему   должно   сделать   выбор?   Кто  из  здесь
присутствующих готов поставить  собственные  интересы  выше  интересов
своей  планеты?  -  Он  замолчал  и  оглядел  всех  по  очереди.  - Не
сомневаюсь,  что про вас  этого  сказать  ни  в  коем  случае  нельзя,
полковник Уиндем?
     Уиндем закашлялся.
     - Дорогой  мой,  дело  вовсе  не  в  этом.  Наверняка  существует
возможность сохранить корабль для Земли,  не рискуя  при  этом  нашими
жизнями, как вы полагаете?
     - Отлично. Может быть, вы скажете нам всем, что нужно делать?
     - Давайте  подумаем.  На борту корабля находится всего два клоро.
Если бы кто-нибудь из нас смог к ним подобраться и...
     - Каким  образом?  Весь корабль заполнен хлором.  Придется надеть
скафандр.  Сила тяжести в отсеках  врага  увеличена  до  привычных  им
величин,  так  что  тот придурок,  что согласится отправиться к клоро,
будет ползти, словно металлическая муха, тяжелая и неповоротливая. Да,
конечно,  можно попытаться подобраться к ним незаметно - это все равно
что посоветовать скунсу двигаться по ветру.
     - Ну,  в  таком  случае  нужно отказаться от этой затеи,  - голос
Портера дрожал.  - Послушайте,  Уиндем,  и речи не может быть  о  том,
чтобы  уничтожить корабль.  Лично я достаточно высоко ценю свою жизнь.
Если кто-нибудь из вас попытается выкинуть  какую-нибудь  глупость,  я
позову клоро и все им расскажу.
     - Великолепно, - сказал Стюарт, - вот наш герой номер один.
     - Я хочу вернуться на Землю, однако... - проговорил Лебланк.
     - Не думаю,  что у нас есть серьезные шансы  уничтожить  корабль,
если только... - перебил его Мален.
     - Герои номер два и  три.  А  как  насчет  тебя,  Полиоркет?  Вот
реальная возможность прикончить парочку клоро.
     - Я хочу удавить их собственными руками,  - прорычал фермер, сжав
могучие кулаки.  - Подожди,  попаду на их планету,  тогда пришью целую
дюжину.
     - Самое время давать подобные обещания,  - усмехнулся Стюарт. - А
как насчет вас,  полковник?  Разве вы не хотите  бок  о  бок  со  мной
шагнуть в пасть смерти, покрыв себя славой?
     - Стюарт,  вы  ведете  себя  цинично  и   некрасиво.   Совершенно
очевидно,  что,  если наши товарищи не согласны с вашим планом,  у вас
ничего не выйдет.
     - Если только я один не управлюсь, не так ли?
     - Вы этого не сделаете, слышите? - мгновенно вставил Портер.
     - Конечно,  не  сделаю,  -  согласился  с  ним  Стюарт.  -  Я  не
утверждал,  что являюсь героем.  Я всего лишь самый обычный патриот  и
готов  отправиться  на любую планету,  где,  меня примут и где я смогу
пересидеть войну.

     - По правде говоря,  существует способ удивить клоро, - задумчиво
проговорил Мален.
     На его слова никто не обратил бы внимания,  если бы не Полиоркет.
Он грубо рассмеялся и, указав коротким указательным пальцем с грязными
ногтями на Малена, фыркнул:
     - Мистер бухгалтер!.. Ну давайте, выкладывайте, мистер бухгалтер.
И вам захотелось  произнести  речь?  Вам  тоже  вздумалось  побренчать
пустыми,  бессмысленными  словами?  -  Он  повернулся  к Стюарту и зло
проговорил:  - Пустая брехня!  А ты, трепло безрукое, вообще ни на что
не способен, кроме болтовни.
     Мален подождал, пока Полиоркет замолчит, и только тогда заговорил
снова, обращаясь к Стюарту:
     - Возможно, нам удастся подобраться к клоро снаружи. В этой каюте
наверняка есть С-шлюз.
     - А что это такое? - спросил Лебланк.
     - Ну... - начал Мален, а потом замолчал, не зная, что сказать.
     - Это такое сокращение, приятель, - насмешливо проговорил Стюарт:
-  Полностью  он  называется "санитарный шлюз".  О С-шлюзах не принято
говорить,  но онй есть на всех кораблях,  во всех больших каютах.  Это
всего лишь воздушные шлюзы,  через которые наружу выбрасываются трупы.
Похороны в космосе.  Благородная  печаль,  опущенные  головы,  капитан
произносит  речь,  которая  берет  всех за душу - на Полиоркета она не
произвела бы никакого впечатления, только ужасно разозлила бы.
     - Воспользоваться   этим,   чтобы  покинуть  корабль?  -  Лебланк
поморщился.
     - А почему бы и нет? Вы что, суеверны? Я вас слушаю, Мален.
     Маленький человечек терпеливо ждал своей очереди.
     - Оказавшись снаружи,  - продолжил он, - можно войти в корабль по
одной из паровых труб -  если,  конечно,  повезет.  И  тогда  в  рубку
управления явится нежданный гость.
     - Как это вы придумали такую штуку? - удивленно посмотрел на него
Стюарт. - Что вы можете знать о паровых трубах?
     Мален кашлянул:
     - Вы  имеете  в  виду мою бумажную профессию?  Ну...  - Он слегка
покраснел,  помолчал немного,  а потом заговорил бесцветным,  лишенным
каких бы то ни было эмоций голосом: - Наша компания, которая выпускает
нарядные коробочки для подарков и  всякие  безделушки,  несколько  лет
назад  стала  производить  коробочки  для  конфет  в  виде космических
кораблей.  Она была устроена таким образом,  что  стоило  потянуть  за
веревочку, как в небольших резервуарах с воздухом возникали отверстия,
из  которых  вырывался  сжатый  воздух  -   и   космический   корабль,
разбрасывая   конфеты,  начинал  летать  по  комнате.  Специалисты  по
торговле утверждали,  что дети с удовольствием будут, с одной стороны,
играть с кораблем, а с другой - собирать конфеты.
     На самом деле этот проект потерпел полнейший крах.  Корабли  били
посуду,  а пару раз даже нанесли детям травмы.  Кроме того, дети не то
чтобы  с  удовольствием  собирали  конфеты  -  они  устраивали   из-за
сладостей настоящие баталии.  В общем,  идея оказалась,  мягко говоря,
неудачной. Мы потеряли кучу денег.
     Однако, пока  эти космические корабли разрабатывались,  всем было
страшно  интересно.  Эта  новая  игра  отвратительно  сказывалась   на
качестве работы и моральном духе нашей конторы.  На некоторое время мы
все  превратились  в  специалистов  по  паровым  трубам.  Я   прочитал
множество  книг  о строительстве космических кораблей.  В свободное от
работы время, естественно.
     - Знаете,  идея-то киношная,  прямо как в боевиках,  - проговорил
Стюарт. Он был явно заинтересован. - Но, может быть, из нее что-нибудь
и получится, если у нас, конечно, найдется лишний герой. Есть такой?
     - А как насчет вас?  - спросил Портер,  в голосе которого звучало
высокомерие.  -  Вы  тут  насмехаетесь  над  нами,  отпускаете дешевые
шуточки. Что-то я не заметил, чтобы вы рвались в бой.
     - А я не герой,  Портер,  и не скрываю этого.  Моя главная цель -
остаться в живых. Но вы все - благородные патриоты. Полковник ведь так
сказал, кажется? Как насчет вас, полковник? Вы же тут у нас заводила.
     - Если бы я был моложе,  - сказал Уиндем, - и если бы у вас, черт
побери, были здоровые руки, я бы с удовольствием набил вам морду, сэр.
     - Вот уж в этом я ни секунды не сомневаюсь. Только вы не ответили
на мой вопрос.
     - Вам прекрасно известно,  что в мои годы и с такой ногой... - он
хлопнул  рукой  по  коленке,  -  я не в состоянии проделывать подобные
вещи, как бы сильно мне этого ни хотелось.
     - Ну  да,  - сказал Стюарт,  - а я безрукий,  как охарактеризовал
меня Полиоркет.  Значит,  мы с вами не  считаемся.  А  остальные?  Что
помешает им совершить этот героический акт?
     - Послушайте,  - воскликнул Портер,  - я хочу, чтобы вы объяснили
мне, что вы тут обсуждаете! Как может человек пройти по паровой трубе?
А что,  если клоро воспользуются трубой в тот момент, когда кто-нибудь
из нас будет находиться внутри?
     - Ну,  Портер, в этом как раз и заключается прелесть риска. Самое
интересное.
     - Он же заживо сварится, как рак!
     - Очень   симпатичное  сравнение,  но,  к  сожалению,  совершенно
неверное.  Пар  будет  идти  по  трубе  совсем  недолго,  может  быть,
несколько   секунд,   скафандр  выдержит.  Однако  пар  вырывается  со
скоростью в несколько сотен миль в минуту, так что вас выбросит наружу
еще прежде,  чем вы успеете вспотеть.  Если быть до конца честным,  вы
окажетесь в открытом космосе достаточно далеко  от  корабля,  так  что
сможете больше не опасаться клоро.  Надеюсь, вы понимаете, что в такой
ситуации вернуться на корабль вам вряд ли удастся.
     Портер весь взмок.
     - И не надейтесь напугать меня, Стюарт.
     - Я вас не напугал?  Значит,  вы готовы отправиться на задание? А
вы хорошо себе представляете, что значит оказаться в открытом космосе?
Там  не  будет никого,  совсем никого.  Сначала вас станет на довольно
большой скорости  бросать  из  стороны  в  сторону,  но  вы  этого  не
заметите.  Вам  покажется,  что  вы  замерли  на месте.  Только звезды
мечутся вокруг,  превращаясь в  светящиеся  пятна  и  полосы.  Они  не
остановятся.   Они   даже   не  замедлят  движения.  А  потом  откажет
обогревательная система скафандра, затем кончится кислород - вы будете
умирать очень,  очень медленно. У вас будет масса времени на раздумья.
Ну а если захочется покончить со всем этим поскорее, можно расстегнуть
скафандр.  Только удовольствия вы все равно не получите.  Я видел лица
тех,  у кого скафандры порвались в  результате  несчастного  случая  -
ужасающее зрелище. С другой стороны, разумеется, быстро. А потом...
     Портер отвернулся и нетвердыми  шагами  отошел  от  Стюарта.  Тот
спокойно, почти весело продолжал:
     - Еще одна неудача. Ну, кто готов заплатить самую высокую цену за
то, чтобы стать героем?
     - Давай,  давай, болтай, мистер Трепло, - сказал Полиоркет, и его
резкий голос сделал слова еще злее.  - Давай,  пустозвон, чего замолк?
Очень скоро я выбью тебе все зубы, подожди чуть-чуть. Я думаю, кое-кто
с удовольствием ко мне присоединится, а, мистер Портер?
     Портер посмотрел на Стюарта,  словно соглашаясь с Полиоркетом, но
промолчал.
     - А ты,  Полиоркет?  Ты же у нас парень что надо,  крутой  мужик.
Помочь тебе надеть скафандр?
     - Я скажу, когда мне понадобится твоя помощь.
     - Лебланк?
     Молодой человек отшатнулся от него.
     - Вы же хотите вернуться к Маргарет.
     Лебланк только покачал головой.
     - А как насчет вас, Мален?
     - Ну, я попробую.
     - Что?
     - Я сказал "да", я попробую. Ведь это же я все придумал.
     - Вы что, серьезно? - Стюарт был потрясен. - Почему?
     Мален поджал губы:
     - Потому что никто другой не хочет.
     - Но это же не уважительная причина. Особенно для вас.
     Мален пожал плечами.
     За спиной Стюарта застучала по полу алюминиевая палка Уиндема.
     - Вы действительно намерены туда отправиться?
     - Да, полковник.
     - В таком случае,  проклятье,  я хочу пожать вашу руку.  Вы... вы
настоящий  представитель  Земли,  клянусь  небесами.   Сделайте   это,
одержите победу или умрите, я буду свидетелем вашего подвига.
     Мален смущенно вытащил руку из трепещущей  от  энтузиазма  ладони
полковника Уиндема.
     А Стюарт  просто   стоял   и   смотрел.   Он   попал   в   весьма
затруднительную  ситуацию.  По  правде  говоря,  он  оказался  в самом
необычном из всех положений на свете.  Такого с  ним  еще  никогда  не
случалось.
     Он не знал, что сказать.

     Атмосфера, в  которой  пребывали  пленники,  изменилась.   Вместо
отчаяния   и   мрачной  тоски  всех  охватило  взволнованное  единение
заговорщиков.  Даже  Полиоркет  принялся  рассматривать  скафандры   и
высказался   -   коротко,   хриплым  голосом  -  какой  считает  самым
подходящим.
     У Малена  возникли проблемы - скафандр висел на нем мешком,  даже
несмотря на то что все застежки были затянуты на максимум.
     Стюарт неловко держал тяжелый шлем,  искусственные руки были не в
состоянии надежно за него ухватиться.
     - Если   у   вас  чешется  нос,  лучше  почесать  его  сейчас,  -
посоветовал он.  - Боюсь, следующая возможность представится не скоро.
- Он не сказал: "Возможно, никогда".
     - Думаю, следует взять запасной баллон с кислородом, - бесцветным
голосом проговорил Мален.
     - Хорошая идея.
     - С ограничивающим подачу кислорода вентилем.
     Стюарт кивнул:
     - Да,  да,  понятно.  Если вас отбросит от корабля, вы попробуете
воспользоваться запасным баллоном в  качестве  реактивного  двигателя,
при помощи которого можно будет попытаться вернуться к кораблю.
     Они надели шлем  Малену  на  голову  и  прикрепили  ему  на  пояс
запасной баллон. Полиоркет и Лебланк подняли бухгалтера над отверстием
С-шлюза.  Внутри царил пугающий мрак,  поскольку металлическая обшивка
была  выкрашена в черный похоронный цвет.  Стюарту показалось,  что он
уловил какой-то  специфический  запах  -  всего  лишь  шутки  чересчур
разгулявшегося воображения.
     Когда Мален уже почти был в  трубе,  Стюарт  неожиданно  постучал
рукой по шлему:
     - Вы меня слышите?
     Мален кивнул.
     - Воздух поступает нормально? Никаких проблем?
     Мален жестом успокоил его.
     - В  таком  случае  не  забудьте:  вы  не   должны   пользоваться
радиоприемником,   вмонтированным  в  скафандр.  Клоро  могут  уловить
сигнал.
     Стюарт неохотно отошел в сторону.
     Сильные руки Полиоркета опустили Малена,  и наконец они услышали,
как  металлические подошвы коснулись внутренней стенки шлюза.  Внешняя
крышка захлопнулась,  силоксановая прокладка с тихим шуршанием  встала
на место, надежно запечатав С-шлюз.
     Стюарт стоял возле рубильника,  контролирующего выход  из  шлюза.
Потянул рубильник на себя,  и стрелка прибора,  определяющего давление
внутри трубы,  метнулась к нулю.  Крошечная красная точка  показывала,
что шлюз открыт.  Потом точка погасла, а стрелка медленно добралась до
отметки пятнадцать фунтов.
     Они снова открыли крышку, труба была пуста.
     Первым заговорил Полиоркет.
     - Вот так коротышка! - Фермер с изумлением огляделся по сторонам.
- Такой невзрачный, а с характером!
     - Послушайте,  давайте-ка подготовимся,  - перебил его Стюарт.  -
Существует  вероятность,  что  клоро  заметили,  как  мы  открывали  и
закрывали шлюз.  Если это так,  они обязательно захотят проверить, что
тут происходит, нужно будет прикрыть Малена.
     - Каким образом? - спросил Уиндем.
     - Они заметят,  что Малена нигде нет.  Мы скажем,  что  он  вышел
ненадолго. Клоро знают, что земляне обладают весьма странным качеством
- обожают в полнейшем одиночестве проводить время в туалете.  Так  что
не станут проверять. Если нам удастся их в этом убедить...
     - А  если  они  захотят  подождать,  пока  Мален  вернется,   или
пересчитают скафандры? - спросил Портер.
     - Будем надеяться,  что они  не  станут  этого  делать,  -  пожав
плечами,  ответил Стюарт. - И вот еще что, Полиоркет, постарайся вести
себя тихо, когда они появятся.
     - Когда  этот парень там?  - фыркнул Полиоркет.  - Ты думаешь,  я
кто?  - Он без всякой злобы посмотрел на Стюарта и почесал затылок.  -
Знаешь,  я ведь потешался над ним.  Считал, что он... ну, вроде старой
бабы. Стыдно как-то.
     Стюарт откашлялся и сказал:
     - Знаете,  я тут говорил всякое разное,  теперь мне кажется,  что
забавного в моих речах было маловато. Я хочу извиниться.
     Он отвернулся и с мрачным видом отошел к  своей  койке.  Услышал,
что  за  ним  кто-то идет;  его дернули за рукав.  Оказалось,  что это
Лебланк.
     - Я  постоянно думаю о том,  что мистер Мален пожилой человек,  -
сказал Лебланк.
     - Ну уж это точно. Кажется, ему лет сорок пять или все пятьдесят.
     - Как вы полагаете,  мистер Стюарт,  может  быть,  мне  следовало
пойти  вместо него?  - спросил Лебланк.  - Я ведь здесь самый молодой.
Мне  совсем  не  нравится  мысль  о  том,  что  я  позволил   пожилому
человеку... отправиться туда и не пошел сам. Я чувствую себя ужасно.
     - Понимаю. Если он погибнет, это будет настоящей трагедией.
     - Но ведь он сам вызвался. Мы же его не заставляли, правда?
     - Не пытайтесь снять с  себя  ответственность,  Лебланк.  Вам  от
этого легче не станет.  Потому что у него-то как раз было меньше всего
причин, чтобы рисковать жизнью, меньше, чем у всех остальных.
     Стюарт сидел и молча думал.

     Ноги Малена  потеряли опору,  и он начал соскальзывать вниз,  все
быстрее и быстрее.  Он знал,  что воздух выталкивает его наружу, тащит
за собой,  поэтому изо всех сил уперся руками и ногами в стену,  чтобы
немного замедлить движение.  Предполагается,  что трупы выбрасывают  в
открытый  космос,  подальше от корабля,  но он-то не был трупом - пока
еще.
     Ноги его  свободно  болтались.  Затем раздался щелчок - ботинок с
магнитом на подошве прилепился к корпусу корабля,  в то время как  все
остальное  тело  напоминало  пробку,  которая  вылетела  из  бутылки с
шампанским.  Мален на мгновение  застыл  на  краю  открытого  шлюза  -
неожиданно произошла смена ориентации,  теперь он почему-то смотрел на
корабль сверху вниз - потом сделал шаг назад,  и в этот момент  крышка
шлюза аккуратно и совершенно самостоятельно вернулась на свое место.
     Малена охватило  ощущение   нереальности   всего   происходящего.
Неужели это он стоит на внешней обшивке корабля?  Нет,  конечно же, не
Рэндольф Ф.  Мален.  Совсем немногие могут похвастаться  тем,  что  им
довелось выходить в открытый космос. Даже те, кто почти всю свою жизнь
провел на космических кораблях.
     Вдруг он понял,  что испытывает боль.  Выскочив из шлюза так, что
одна нога оказалась  прочно  прикрепленной  к  корпусу,  Мален  словно
сложился  пополам.  Он  попытался  пошевелиться,  очень  осторожно,  и
обнаружил,  что его движения стали какими-то беспорядочными и  что  он
практически не в состоянии их контролировать.  Вроде бы ничего себе не
сломал, хотя все мышцы с левой стороны отчаянно болели.
     Тут Мален  окончательно  пришел  в себя и заметил,  что небольшие
фонарики,  встроенные в комбинезон  возле  запястий,  зажжены.  Именно
благодаря  их  свету  удалось  разглядеть  внутренности С-шлюза.  Он с
опаской подумал,  что  клоро  на  борту  корабля  могут  заметить  два
крошечных световых пятна, двигающихся вдоль корпуса. И нажал на кнопку
у себя на поясе.
     Мален и представить себе не мог,  что, стоя на корабле, не сможет
разглядеть его корпус.  Но вокруг царил полнейший мрак. Были, конечно,
звезды - яркие крошечные точки,  лишенные измерения.  И больше ничего.
Нигде.  Внизу  же  не  было  даже  звезд  -  не  удавалось  разглядеть
собственные ноги.
     Мален отклонился назад,  чтобы посмотреть на звезды, и у него тут
же закружилась голова. Звезды медленно плыли. Точнее, звезды стояли на
месте, а вращался корабль,  но Мален никак не мог заставить себя в это
поверить.  Они  плыли.  Он  проследил глазами - вниз,  за корабль.  На
другой стороне появились другие звезды.  Черный,  пустой  горизонт.  О
существовании  корабля  можно было догадываться лишь по темному пятну,
где царила абсолютная тьма.
     Хотя... Да  вот  же  одна  звезда,  почти у него под ногами!  Он,
наверное,  мог бы до нее  дотянуться;  и  тут  Мален  понял,  что  это
отражение на сверкающей, словно зеркало, металлической поверхности.
     Они неслись вперед со скоростью несколько  тысяч  миль  в  час  -
звезды,  корабль,  он  сам.  Впрочем,  разве  это  имеет  какое-нибудь
значение?  Для него  существовали  только  тишина,  мрак  и  медленное
вращение ярких точек. Он не мог отвести от них взгляда...
     Неожиданно Мален ударился головой,  упрятанной в шлем,  о  корпус
корабля - раздался тихий звон маленьких колокольчиков.
     Его охватила паника,  и он принялся водить вокруг себя онемевшими
руками  в  грубых силиконовых перчатках.  Снабженные мощными магнитами
ботинки по-прежнему  надежно  удерживали  его  на  корпусе,  зато  все
остальное  тело  откинулось назад так,  что колени согнулись почти под
прямым углом.  Вне корабля не существовало никакой силы тяжести.  Если
отклониться  назад,  никакая  сила не станет тянуть верхнюю часть тела
вниз  и  не  подскажет  суставам,  что  они  принимают  неестественное
положение.
     Он отчаянно прижался к корпусу,  и тогда его торс метнулся вверх,
но не прекратил своего движения, заняв вертикальное положение - теперь
Мален упал вперед.
     Он попытался  повторить  свое упражнение,  только очень медленно,
развел руки в стороны, чтобы сохранить равновесие, прижал их к корпусу
корабля   и   вскоре   сумел   сесть   на  корточки.  Осторожно  начал
выпрямляться. Медленно. Еще чуть-чуть. И еще. Руки помогают удержаться
в вертикальном положении...
     И вот он уже стоит, его немного подташнивает, и кружится голова.
     Мален огляделся по сторонам.  О Господи,  а где же паровые трубы?
Не видно.  Черное на черном,  пустота на  пустоте.  На  одно  короткое
мгновение  пришлось  включить  фонарики  на  запястьях.  В  космосе не
возникло никаких лучей,  только эллиптические,  резко очерченные пятна
голубой стали подмигивали ему, отражая свет. Там, где лучи попадали на
клепку,  появлялась тень - черная,  как сам космос,  похожая на острый
нож. А световые пятна были четкими, ясными и не рассеивались.
     Мален пошевелил  руками;  его  тело  тут  же  чуть  качнулось   в
противоположную сторону - действие и противодействие.  И тут он увидел
паровую трубу, ее гладкие, цилиндрические бока.
     Он было двинулся к ней,  но магниты прочно держали ноги. Тогда он
напряг правую,  потянул,  с трудом приподнял, не забывая ни на минуту,
что  должен  контролировать еще и положение тела.  Нога висела всего в
трех дюймах над корпусом,  действие магнитов почти прекратилось; шесть
дюймов  - и Малену показалось,  что нога,  вдруг став самостоятельной,
вот-вот улетит в непроглядный мрак.
     Он снова   начал  медленно  ее  опускать,  почувствовал  действие
магнита.  Когда подошва находилась в двух дюймах  от  поверхности,  он
потерял над ней контроль, и нога снова намертво приклеилась к корпусу;
раздался  резкий  гудящий  звук.  Его  скафандр  еще  больше  усиливал
вибрацию, отчего в ушах Малена зазвенело.
     Он остановился,   охваченный   ужасом.    Дегидраторы,    которые
контролировали  атмосферу  внутри  скафандра,  не  справились со своей
задачей - лоб и подмышки Малена покрылись потом.
     Он подождал  несколько секунд,  а потом снова поднял ногу - всего
на один дюйм,  усилием воли постарался удержать ее в  этом  положении,
затем  передвинул  горизонтально вперед.  Это оказалось совсем легко -
движение шло перпендикулярно линиям распространения магнитного поля  -
только  приходилось постоянно следить за тем,  чтобы нога не падала на
обшивку  корабля  резко:  требовалось  делать  все   очень   медленно,
осторожно.
     Мален тяжело  дышал,  каждый  шаг  давался  с  трудом,   причинял
отчаянные   страдания.   Коленные  сухожилия  скрипели,  бок  пронзала
нестерпимая боль.
     Мален остановился,   подождал,  чтобы  высох  пот.  Если  изнутри
запотеет шлем скафандра,  он окажется  совершенно  беспомощным.  Затем
снова включил фонарики и увидел впереди паровую трубу.
     На корабле их было четыре,  располагались они по кольцу под углом
девяносто  градусов  друг  к  другу и служили для "точной регулировки"
курса корабля.  Грубая регулировка производилась мощными  двигателями,
находящимися  спереди и сзади,  которые позволяли набирать необходимую
скорость    и    обеспечивали    торможение,    а    для    совершения
гиперпространственных скачков имелись гиператомные устройства.  Однако
время от времени возникала необходимость уточнения направления полета,
и тогда за дело принимались паровые трубы. Они могли изменить движение
корабля - отправить его вверх,  вниз, направо или налево. Используя их
попарно, при определенном соотношении мощности каждого двигателя можно
было направить корабль в любую сторону.
     Это приспособление не удавалось улучшить вот уже несколько веков,
поскольку оно было невероятно простым.  Атомный котел  нагревал  воду,
содержащуюся в закрытом резервуаре,  она превращалась в пар, менее чем
за секунду пар достигал таких температур, что разлагался на кислород и
водород,  а  затем  на  электроны  и ионы.  Устройство функционировало
превосходно, поэтому никого не интересовало, какие именно процессы там
идут.
     В определенный момент срабатывал клапан,  пар начинал  вырываться
наружу,  возникал  короткий,  невероятно  сильный импульс.  А корабль,
словно по  волшебству,  поворачивался  в  противоположном  направлении
относительно  собственного центра тяжести.  Как только корабль занимал
нужное положение,  его фиксировал другой,  такой же  мощный,  импульс,
направленный   в   противоположную   сторону,   который  компенсировал
вращательный момент.  Корабль продолжал движение на той  же  скорости,
только в противоположном направлении.
     Мален подобрался к краю паровой трубы,  И неожиданно посмотрел на
себя со стороны - крошечная пылинка,  балансирующая на яйце, несущемся
сквозь космос со скоростью десять тысяч миль в час.
     Впрочем, потоков воздуха, которые могли бы сорвать и унести его с
поверхности этого яйца,  не было,  а магнитные  подошвы  держали  даже
слишком надежно.
     Снова включив фонарик, Мален наклонился, чтобы заглянуть в трубу,
и  корабль  резко  ушел  вниз  - человек снова потерял ориентацию.  Он
всплеснул руками,  машинально пытаясь удержаться,  и  тут  понял,  что
вовсе не падает. В космосе вообще нет ни верха, ни низа, а есть только
то, что растерявшийся разум определяет как верх и низ.
     Труба была   достаточных   размеров,  чтобы  туда  мог  забраться
человек,  ведь иногда  возникает  необходимость  проведения  ремонтных
работ.  В свете своих фонариков Мален заметил ступеньки внутри, совсем
рядом с тем местом,  где он находился. Он с облегчением вздохнул, хотя
теперь  и  само  дыхание  давалось ему с трудом.  В некоторых кораблях
лестниц не было.
     Мален подобрался  поближе,  чувствуя,  как корабль раскачивается,
пытаясь выскользнуть из-под него.  Снова  иллюзия.  Затем  он  нащупал
ступеньку рукой, оторвал ноги от обшивки и забрался внутрь трубы.
     Отвратительный комок в желудке,  появившийся там с самого начала,
теперь  причинял  невыносимые  мучения.  Если  сейчас  клоро  вздумают
изменить направление движения  корабля,  если  пар  начнет  вырываться
наружу...
     Он этого все равно не услышит и ничего не узнает. Вот он держится
рукой за ступеньку,  пытаясь осторожно, ощупью отыскать следующую... -
а через мгновение окажется в открытом космосе,  один,  не сводя глаз с
черной точки,  пустоты среди звезд,  которая только что была кораблем.
Возможно,  на  короткие  секунды  его  окружит  рой  пляшущих  ледяных
кристаллов,  переливающихся радужным  сиянием  в  свете  его  наручных
фонариков;  они медленно приблизятся к нему и исполнят свой изысканный
танец,  привлеченные массой тела, словно крошечные планеты к такому же
крошечному Солнцу.
     Мален почувствовал,  как весь снова покрылся испариной,  а еще он
понял,  что  ужасно  хочет  пить.  Заставил  себя  не  думать об этом.
Придется подождать до того момента, когда можно будет снять скафандр -
если до этого вообще когда-нибудь дойдет дело.
     Ступенька... следующая...  еще  одна.  Сколько  их  здесь?   Рука
соскользнула,  и  Мален  с  изумлением посмотрел на сверкающую в свете
фонарика перчатку.
     Лед?
     А почему  бы  ему  не  быть?  Перегретый  пар,  хотя  и  обладает
невероятно  высокой температурой,  входит в соприкосновение с металлом
при практически абсолютном нуле.  Импульс занимает всего долю секунды,
за  это время металл не успевает нагреться выше температуры замерзания
воды.  Образуется слой льда,  который постепенно испаряется в  вакуум.
Только скорость, с которой происходит процесс, предотвращает плавление
труб и резервуара с водой.
     Наконец рука  Малена  коснулась  последней  ступеньки.  Он  снова
включил фонарики.  И  с  нарастающим  ужасом  посмотрел  на  отверстие
диаметром  всего  в полдюйма,  из которого вырывается пар.  Сейчас оно
казалось   совершенно   безобидным,   мертвым.   Впрочем,   достаточно
микросекунды, чтобы все изменилось...
     Отверстие закрывал   внешний   клапан,   который   крепился    на
центральной втулке, на пружинах, подсоединенных к корпусу корабля. Под
могучим   натиском   пара   пружины   разжимались   перед   тем,   как
преодолевалась   огромная  инерция  всего  корабли.  Пар  проникал  во
внутреннюю камеру,  и,  хотя общее количество энергии не менялось, она
прикладывалась  в  течение  некоторого  времени,  так  что существенно
уменьшалась опасность того, что корпус будет пробит.
     Мален крепко уперся ногами в ступеньку и нажал на внешний клапан,
так что тот слегка подался.  Пружина была  очень  жесткой,  но  Малену
требовалось лишь немного отжать ее для того, чтобы просунуть отвертку.
     Он еще раз напрягся, надавил сильнее, чувствуя, как тело начинает
вращаться  в  противоположном  направлении.  Уперся  изо  всех  сил  и
аккуратно переключил  контрольное  реле,  освобождающее  пружину.  Как
здорово, что он запомнил все инструкции из книг!
     Наконец Мален оказался в переходном шлюзе,  довольно просторном -
опять  же  для  удобства  проведения  ремонтных  работ.  Теперь его не
выбросит в открытый  космос.  Если  паровая  установка  и  заработает,
Малена  только  прижмет к внутренней стене - достаточно сильно,  чтобы
превратить в бесформенную массу.  Он умрет быстро и,  по крайней мере,
совсем ничего не почувствует.
     Очень медленно Мален отцепил запасной баллон с кислородом. Теперь
между ним и рубкой управления был только внутренний люк. Он открывался
наружу,  в  космос,  а  во время движения пара закрывался еще плотнее,
никакой опасности. И никакой возможности открыть снаружи.
     Мален приподнялся,  прижав согнутую спину к стенке.  Дышать стало
тяжелее.  Запасной кислородный баллон висел под странным углом.  Мален
взял в руки металлический шланг и принялся колотить  по  крышке  люка.
Вибрация стала распространяться по корпусу корабля. Снова и снова...
     Это должно  привлечь  внимание клоро.  Им придется выяснить,  что
здесь происходит.
     У него,  конечно  же,  нет никакой возможности узнать,  когда они
соберутся это сделать. Обычно полагается заполнить воздухом переходный
шлюз,  чтобы  надежно закрыть внешний люк.  Но в данный момент внешний
люк был распахнут,  так что  разность  давлений  будет  недостаточной,
чтобы заставить его захлопнуться. Воздух просто выйдет наружу.
     Мален продолжал стучать.  Посмотрят ли клоро на манометр, заметят
ли,  что стрелка стоит практически на нуле,  или посчитают,  что так и
должно быть?

     - Он ушел полтора часа назад, - сказал Портер.
     - Знаю, - отозвался Стюарт.
     Они нервничали,  не  находили  себе  места,  но  напряженность  в
отношениях  исчезла.  Словно  все чувства сейчас были сосредоточены на
том, что происходило снаружи, на корпусе корабля.
     Портеру было  ужасно  не  по  себе.  Его  жизненная  философия не
отличалась особой сложностью:  позаботься о себе сам,  поскольку никто
другой  за  тебя  этого не сделает.  Теперь он уже не был так уверен в
справедливости своего постулата, и это его раздражало.
     - Думаете, они его поймали? - спросил он.
     - Ну, если бы это произошло, мы бы узнали, - ответил Стюарт.
     Портер понял,  что остальные не рвутся вступать с ним в беседу, и
ему стало жаль себя.  Он прекрасно понимал товарищей, потому что ничем
не  заслужил их уважения.  В течение нескольких секунд Портер приводил
самому себе доводы, оправдывавшие его поведение. Ведь и остальные тоже
были напуганы. Человек имеет право бояться. Никто не хочет умереть. По
крайней мере,  он не сломался, как Аристид Полиоркет. И не плакал, как
Лебланк. Он...
     Но ведь Мален находится сейчас там, снаружи, в паровой трубе.
     - Послушайте,   почему   он  это  сделал?  -  Остальные  пленники
повернулись к нему,  не  понимая,  но  Портеру  было  все  равно.  Его
настолько беспокоил этот вопрос,  что он больше не мог сдерживаться. -
Я хочу знать, почему Мален рискует жизнью?
     - Этот человек, - ответил ему Уиндем, - настоящий патриот.
     - Нет,  ничего подобного!  - Портер был близок к  истерике.  -  У
коротышки нет никаких чувств.  Им двигают только уважительные причины,
и я хочу знать какие, потому что...
     Он не закончил предложения.  Мог ли он сказать вслух,  что,  если
эти причины достаточно серьезны для бухгалтера средних лет,  они могут
оказаться серьезными и для него?
     - Он просто невероятно храбрый человек, хоть и ростом не вышел, -
сказал Полиоркет.
     Портер вскочил на ноги.
     - Подождите,  - быстро проговорил он. - Мален может там застрять.
Что бы он ни делал,  возможно,  ему не справиться одному. Я... я готов
пойти за ним.
     Его трясло,  он  со  страхом  ждал  реакции  острого   на   язык,
язвительного  Стюарта.  Стюарт  не сводил с него глаз - вероятно,  был
удивлен.
     - Давайте дадим ему еще полчаса, - тихо ответил Стюарт.
     Портер с изумлением огляделся по сторонам.  На  лице  Стюарта  не
было   ничего  похожего  на  насмешку.  Оно  даже  показалось  Портеру
дружелюбным. Вообще все смотрели на него дружелюбно.
     - А потом...
     - А потом желающие пойти вслед за Маленом будут  бросать  жребий.
Есть еще добровольцы, кроме Портера?
     Все подняли руки. И Стюарт тоже.
     Но Портер был счастлив. Он вызвался первым. И с нетерпением ждал,
когда пройдут эти полчаса.

     Клоро застал Малена врасплох.  Внешний люк распахнулся,  и в  нем
появилась длинная,  тощая,  змеиная, практически безголовая шея клоро,
который был  не  в  силах  бороться  с  потоком  вырывающегося  наружу
воздуха.
     Кислородный баллон Малена отлетел  в  сторону,  почти  оторвался.
Прошло  всего  одно  короткое  мгновение  паники,  а потом он подтянул
баллон к себе, против воздушного потока, подождал немного, пока первая
ярость немного улеглась, и с силой обрушил на врага.
     Мален попал прямо по тонкой  жилистой  шее,  сломал  ее.  Сам  он
забрался  повыше,  так  что  воздушный  поток  не представлял для него
никакой опасности,  снова поднял баллон и на этот раз  нанес  удар  по
голове,  превратив уставившиеся на него глаза в отвратительную, жидкую
массу. Из того, что осталось от шеи, брызнула зеленая жидкость.
     Малена затошнило, но он держался изо всех сил.
     Отвернувшись, сделал несколько шагов назад и,  схватившись  одной
рукой  за  рукоять  запорного  устройства,  начал  его вращать.  Через
несколько мгновений,  когда резьба кончилась,  автоматически сработала
пружина,  и  крышка  захлопнулась.  Теперь включатся насосы,  и вскоре
рубка управления снова заполнится воздухом.
     Мален переполз  через  изуродованного  клоро  в  рубку.  Она была
пуста.
     Он не  успел  этого до конца осознать,  потому что тут же упал на
колени.  Подняться ему удалось с большим трудом.  Переход из состояния
невесомости  в  поле тяготения застал его врасплох.  Кроме того,  сила
тяжести здесь была привычной для клоро, а это означало, что скафандр и
обмундирование  весили  на  пятьдесят  килограммов  больше,  чем могло
выдержать  хрупкое  человеческое   тело.   К   счастью,   тяжелые,   с
металлическими  подошвами ботинки не приклеивались к полу - это давало
маленькую надежду на  спасение.  Полы  и  стены  внутри  корабля  были
сделаны из сплава алюминия с пробковым покрытием.
     Мален медленно обошел рубку.  Клоро  со  сломанной  шеей  упал  и
теперь  лежал  на  полу,  лишь  время  от времени у него подергивались
разные части тела - только так и можно  было  догадаться,  что  совсем
недавно он был живым существом.
     Мален с отвращением перешагнул через него и закрыл крышку паровой
трубы.
     В рубке  царила  какая-то  неприятная,  чужая  атмосфера,  горели
желто-зеленые   огни.   Конечно   же,  клоро  чувствовали  себя  здесь
прекрасно.
     Мален с  удивлением  и  невольным восхищением подумал о том,  что
клоро,  вероятно,  знают способ уберечь  материалы  от  окисления  под
влиянием хлора.  Даже карта Земли на стене,  напечатанная на блестящей
глянцевитой бумаге,  казалась совершенно новенькой  и  нетронутой.  Он
подошел поближе, стараясь разглядеть знакомые очертания континентов...
     Краем глаза  заметил  движение.  Тяжелый   скафандр   делал   его
неповоротливым,  но  он  все  равно  постарался  быстро развернуться -
насколько это было возможно. И дико завопил. Клоро, которого он считал
мертвым, медленно поднимался на ноги.
     Его безжизненная шея висела под странным углом,  во  все  стороны
торчали порванные,  изуродованные ткани, но руки были вытянуты вперед,
щупальца на груди извивались, точно змеиные жала.
     Клоро, конечно же, был слеп. Сломав ему шею, Мален лишил его всех
органов чувств,  а частичная асфиксия на некоторое время вывела  клоро
из строя.  Но мозг, расположенный в районе живота, остался в целости и
сохранности. Клоро был жив.
     Мален отшатнулся от него.  Обошел, стараясь - неуклюже и не очень
успешно - ступать на цыпочках,  хотя и знал,  что раненый клоро  лишен
способности слышать тоже. Инопланетянин, спотыкаясь, не разбирая пути,
метался по рубке. Налетел на стену и начал сползать на пол.
     Мален отчаянно  оглядывался  по  сторонам  в  поисках оружия,  но
ничего не нашел.  У  клоро  была  кобура,  но  он  не  решался  к  ней
потянуться. И почему он только не схватился за нее сразу? Идиот!
     Дверь в рубку открылась почти  бесшумно.  Малан  повернулся,  его
трясло.
     Вошел второй клоро,  живой,  абсолютно целехонький.  Он постоял в
дверном проеме несколько мгновений, щупальца у него на груди замерли и
напряглись,  длинная, похожая на стебель шея вытянута вперед. Мерзкие,
пугающие  глаза  сначала  уставились  на  Малена,  затем на полуживого
товарища.
     Потом он потянулся за оружием.
     Мален, полностью не отдавая себе в этом отчета,  сделал такое  же
быстрое  и совершенно рефлекторное движение.  Он вытянул трубку шланга
запасного кислородного баллона,  который  снова  закрепил  у  себя  на
поясе,  когда вошел в рубку,  и повернул кран.  Даже не стал уменьшать
давления.  Струя кислорода вырвалась с такой силой, что Мален с трудом
удержался на ногах.
     Он видел струю кислорода - бледное облако на зеленом фоне.  Враг,
который пытался выстрелить, так и не успел вытащить своего оружия.
     Клоро вскинул вверх руки.  Широко раскрыл маленький клюв,  но  не
произнес ни звука.  Покачнулся и упал, несколько раз дернулся, а потом
замер.  Мален подошел к нему и провел  струей  кислорода  вдоль  тела,
словно пытался погасить пожар. А потом поднял ногу в тяжелом ботинке и
с силой ударил по шее, растоптав ее.
     И снова  повернулся  к  первому  которо.  Тот неподвижно лежал на
полу.
     Рубку заполнил  кислород  -  его  количества  хватило  бы,  чтобы
прикончить целую армию клоро,  а баллон Малена опустел.  Он перешагнул
через мертвого врага, вышел из рубки и по главному коридору направился
к каюте, где томились пленники.
     Наступила реакция    -    Мален   всхлипывал   от   ослепляющего,
бессмысленного ужаса.

     Стюарт устал,  Неживые руки,  да и все остальное - он  снова  вел
корабль. К ним направлялись два земных легких крейсера. Почти двадцать
четыре часа Стюарт  провел  в  капитанской  рубке,  управляя  кораблем
практически в одиночку.  Он выбросил все оборудование клоро,  привел в
порядок   приборы,   следящие   за   составом   атмосферы,   определил
местоположение  корабля,  попытался  рассчитать  новый курс и послал в
космос осторожные сигналы - и вскоре они получили ответ.
     Так что  когда  дверь  в  рубку  открылась и вошел Мален,  Стюарт
почувствовал раздражение. Он ужасно устал, ему было не до разговоров.
     - Ради всех святых,  отправляйтесь-ка обратно в постель! - сказал
Стюарт.
     - Мне  надоело  спать,  -  ответил  Мален,  - хотя совсем недавно
казалось, что и жизни не хватит, чтобы отоспаться.
     - Как вы себя чувствуете?
     - Все тело болит.  Особенно бок.  - Он поморщился и огляделся  по
сторонам.
     - Клоро здесь нет,  - успокоил его Стюарт.  - Мы выбросили их  за
борт.  -  Он покачал головой.  - Мне было их страшно жаль.  С их точки
зрения,  они являются человеческими существами,  а мы -  инопланетяне.
Естественно,  меня бы не устроило,  если бы они убили вас; надеюсь, вы
это понимаете.
     - Понимаю.
     Стюарт искоса посмотрел на маленького человечка,  который  изучал
карту Земли.
     - Я должен принести вам свои глубочайшие извинения, Мален. Потому
что не воспринимал вас всерьез.
     - Вы имели на это полное право, - ответил Мален сухим, бесцветным
голосом.
     - Нет,  не имел. Никто не имеет права презирать другого человека.
Это  может  быть  хоть  в  какой-то  степени  оправдано  только  после
длительного общения.
     - Вы много об этом думали?
     - Да,  целый день. Наверное, я не смогу вам всего объяснить. Дело
в  моих  руках,  -  он  вытянул вперед руки.  - Мне было трудно жить с
мыслями о том,  что у других людей они настоящие,  свои.  Я должен был
сделать  все,  что  в  моих  силах,  чтобы  принизить мотивы поведения
окружающих,  указать на ошибки,  слабости,  продемонстрировать миру их
глупость.  Я должен был постоянно доказывать себе, что они не достойны
моей зависти.
     Мален смущенно поерзал на месте:
     - Не надо ничего объяснять.
     - Нет,  надо!  Надо!  -  Стюарт  подбирал  слова,  чтобы  пояснее
выразить свои мысли.  - Уже много лет  назад  я  оставил  все  надежды
встретить благородного человека... А потом вы отправились в С-шлюз.
     - Думаю,  мне следует объяснить,  что мной двигали  исключительно
практические  и  эгоистичные  побуждения.  Я не позволю вам выставлять
меня в героическом свете, да еще в моих собственных глазах.
     - А  это  и  не входит в мои намерения.  Мне известно,  что вы не
станете ничего делать без уважительной причины. Гораздо важнее то, как
изменились  все  остальные  в  результате  вашего  поступка.  Компания
идиотов и фальшивок превратилась в компанию приличных людей. И никакое
это  не  волшебство.  На самом деле они всегда были приличными людьми.
Просто у них перед глазами не было примера для подражания,  а  вы  как
раз и стали таким примером.  И я - один из таких людей. Мне тоже нужно
будет многое сделать,  чтобы стать похожим на вас.  Возможно,  на  это
уйдет вся жизнь.
     Мален отвернулся,  ему  было  явно  не  по  себе.  Он   попытался
разгладить  рукав своего пиджака,  который был в идеальном порядке.  А
потом показал пальцем на карту:
     - Знаете,  я  родился в Ричмонде,  штат Вирджиния.  Вот здесь.  И
решил отправиться туда в самую первую очередь. А вы где родились?
     - В Торонто, - ответил Стюарт.
     - А это вот здесь. По карте получается совсем рядом, правда?
     - Вы ответите на мой вопрос? - спросил Стюарт
     - Если смогу.
     - Почему вы вызвались пойти в санитарный шлюз?
     Мален сжал губы, а потом сухо проговорил:
     - А  не  может  так  сложиться,  что  моя достаточно прозаическая
причина разрушит тот эффект, который произвел на вас этот поступок?
     - Ну,  называйте  мой  вопрос  интеллектуальным  любопытством.  В
сущности,  у каждого из нас были такие очевидные причины вызваться  на
подвиг.  Портер  до  смерти  боялся  плена;  Лебланк умирал от желания
вернуться к  своей  любимой;  Полиоркет  мечтал  прикончить  клоро;  а
Уиндем, с его собственной точки зрения, был самым настоящим патриотом.
Что касается меня...  боюсь,  я считал себя благородным идеалистом.  И
тем  не  менее  ни  у  кого  мотивация  не  была столь сильной,  чтобы
заставить надеть скафандр и отправиться в  С-шлюз.  Так  по  какой  же
причине на это решились вы, именно вы?
     - А что значит "именно вы"?
     - Не обижайтесь, мистер Мален, но вы кажетесь человеком, лишенным
каких бы то ни было эмоций.
     - Неужели?  - Голос Малена не изменился. Он по-прежнему оставался
тихим,  однако в нем  возникло  какое-то  напряжение.  -  Тут  дело  в
тренировке,  мистер  Стюарт,  и  в  самодисциплине,  а вовсе не в моей
природе.  Маленький человек,  человек моих размеров,  не  может  иметь
респектабельных  эмоций.  Разве  не  смешон  я был бы,  если бы впал в
состояние слепой ярости?  Мой рост - пять футов и полдюйма, вешу я сто
два фунта,  если вас, конечно, интересуют точные цифры. Я настаиваю на
одной второй дюйма и двух фунтах.
     Могу я выглядеть благородно? А как насчет гордости? Выпрямиться в
полный рост и стать смешным?  Где найти женщину,  которая не оттолкнет
меня,  смеясь в лицо? Естественно, мне пришлось научиться не проявлять
каких бы то ни было эмоций.
     Вы говорите об уродстве... Никто и не обратил бы внимания на ваши
руки,  никто не заметил бы, что они чем-то отличаются от рук остальных
людей,  если  бы вы сами не сообщали о них всем и каждому.  Неужели вы
считаете,  что есть способ скрыть низкорослость?  Именно это-то люди и
замечают в первую очередь, стоит им только посмотреть в мою сторону.
     Стюарту стало стыдно.  Он вторгся  в  личные,  самые  сокровенные
мысли человека - а этого не следовало делать.
     - Простите меня... - проговорил он.
     - За что?
     - Зря я вынудил вас говорить об этом.  Нужно было самому  понять,
что вы... что вы...
     - Что?  Пытался утвердиться таким образом? Хотел показать, что я,
несмотря на свое убогое тело, обладаю сердцем отважного великана?
     - Я не стал бы над этим смеяться.
     - А почему? Это глупая идея, и я сделал то, что сделал, совсем по
иной причине.  Чего бы  я  добился,  если  бы  мной  двигали  подобные
побуждения?  Как  вы думаете,  что произойдет на Земле?  Меня поставят
перед телевизионными камерами, опустив их пониже, конечно, чтобы можно
было показать лицо крупным планом? Или заставят взгромоздиться на стул
- а потом приколют на грудь медаль?
     - Очень даже может быть.
     - Ну и какая мне от этого польза?  Все только  станут  причитать:
"Ой-ой-ой,  какой он маленький".  А потом? Я что, должен буду говорить
каждому встречному: "Знаешь, я тот самый парень, которого наградили за
невероятное  мужество  и  отвагу  в  прошлом  месяце?"  Мистер Стюарт,
сколько нужно медалей,  чтобы компенсировать недостающие восемь дюймов
роста?
     - Да, я понимаю, - задумчиво ответил Стюарт.
     Мален заговорил   быстрее;  в  его  голосе  появилось  сдержанное
волнение, так что теперь он немного дрожал.
     - Были дни,  когда я думал,  что смогу доказать им,  таинственным
"им",  которые и были всем остальным  миром...  Я  собирался  покинуть
Землю  и  открыть новые миры.  Я стал бы вторым Наполеоном.  Я оставил
Землю и направился к Арктуру. Ну и что я делал на Арктуре такого, чего
не мог бы сделать на Земле?  Ничего. Вел бухгалтерские книги. Так что,
мистер Стюарт,  я расстался с тщеславными мечтами и больше не встаю на
цыпочки, чтобы казаться выше.
     - В таком случае почему же именно вы решились выйти в шлюз?
     - Я  покинул Землю,  когда мне было двадцать восемь лет.  Все это
время я провел в системе Арктура.  Это мой первый отпуск, и впервые за
долгие  годы  я  возвращаюсь  на  Землю.  Собирался провести там шесть
месяцев.  А вместо этого нас поймали клоро и бесконечно держали  бы  в
плену.  Но я не мог... Они помешают мне попасть на Землю! Я должен был
изменить ситуацию, и риск здесь не имел никакого значения. Не любовь к
женщине, не страх, не идеализм и даже не ненависть - ничего подобного.
Мои чувства были гораздо сильнее всего этого.
     Он замолчал  и  протянул  руку,  словно хотел приласкать карту на
стене.
     - Мистер  Стюарт,  -  тихо  спросил Мален,  - разве вы никогда не
скучали по дому?

Last-modified: Thu, 05 Sep 2002 06:32:24 GMT

Оцените этот текст: