еся большие потери, но продолжая держаться. И Шерман всегда был в гуще боя, подбадривая обо-роняющихся. Солдаты гибли один за другим, но ди-визия держала свои позиции. Да и сам генерал Шерман вовсе не был неуязвим для пуль; позже в тот же день пуля ранила его в ру-ку, но генерал перевязал рану носовым платком и продолжал командовать. Осколком снаряда ему срезало часть полей шля-пы. Несмотря на это, несмотря на потери, он оставал-ся во главе войск и сумел стабилизировать положение. Через три часа после начала боя Шерман потерял более половины своих людей. Четыре тысячи уби-тых. Но позиции держались. Пороха и пуль было так мало, что приходилось брать боеприпасы у павших. Те из раненых, кто не уполз или не был унесен в тыл, заряжали оружие для боеспособных. Затем, во время передышки, пока враг перегруппировывался, Шер-ман услышал, как кто-то окликает его по имени. Ка-питан на взмыленном коне небрежно отсалютовал ему. -- Приказ генерала Гранта, сэр! Отойти к Ривер-роуд. -- Я не отступлю. -- Это не отступление, сэр. Мы окопались на Ривер-роуд, те рубежи удержать легче. --Я оставлю здесь отряды прикрытия. Пусть стреляют, сколько смогут. В дыму они смогут задер-жать следующую волну атакующих. Скажите генера-лу, что я отхожу. Но отходить пришлось с боем. Выйти из сопри-косновения с решительно настроенным врагом ни-чуть не легче, чем удержать его на месте. Люди пада-ли, но почти все оставшиеся в живых добрались до Ривер-роуд сквозь стелющуюся по земле пелену дыма навстречу грохоту орудий. -- Это наши пушки, генерал! -- крикнул один из солдат. ---- Так точно, -- отозвался Шерман. -- Так точно. То был первый день битвы при Шайло. Ужасаю-щая бойня. Несмотря на растущие потери, конфеде-раты Продолжали наступать, медленно и неумолимо. Только к половине шестого вечера им удалось про-рвать позиции северян, но к тому времени было уже слишком поздно. Генерал Грант ухитрился организо-вать линию обороны, ощетинившуюся пушками, у самого Питсбурга." При помощи артиллерийского огня канонерских лодок, стоящих на якоре у плац-дарма, остатки атакующих сил Конфедерации были отброшены. Когда это случилось, на подмогу оборо-няющимся войскам Гранта подоспели свежие войска Дэна Карлоса Бьюлла, вышедшие на другой берег реки. Обескровленные, обессиленные войска конфеде-ратов уже не могли сравниться в силе с окрепшими северными дивизиями. Контратаку начали на следующий день на рассве-те, и к полудню все утраченные позиции были отбиты. Если в этой бойне кто-то и победил, то северяне. Получили подкрепление и вернулись на свои исходные рубежи. Но ценой ужасных потерь. У конфеде-ратов погибло десять тысяч семьсот человек, в том числе их командир генерал Джонстон, раненный пулей и истекший кровью, потому что доктор, кото-рый мог бы спасти его, в это время занимался ране-ными северянами. У северян погибло тринадцать тысяч человек. Несмотря на отвагу, несмотря на жер-твы и потери, Юг оказался неспособным прорвать стальное кольцо, сомкнувшееся вокруг него. Грант и Шерман стали героями дня. Шерман, удержавший позиции, несмотря на собственную рану и ужасающие потери в личном составе. -- Его следует наградить за отвагу, -- сказал Линкольн, прочитав последние донесения с поля боя. -- Джон, приготовьте письмо в военное минис-терство и напишите, что я настоятельно рекомендую, чтобы Шерман был произведен в генерал-майоры в награду за доблесть и мастерство полководца. Подоб-ными талантами нельзя пренебрегать. И пусть при-каз о производстве будет датирован седьмым апреля, тем самым днем, когда состоялась битва. -- Хорошо, сэр. Сделаю немедленно. Сможете ли вы сейчас повидаться с Густавом Фоксом? -- Несомненно. Пусть войдет. Заместитель министра военного флота Густав Фокс был человеком весьма одаренным. Предлогом для его визитов в Белый дом служила якобы дружба с секретарями Линкольна, живущими через коридор от кабинета президента. Эти приятельские отноше-ния обеспечивали идеальное прикрытие, ибо Густав Фокс располагал властью и был наделен полномо-чиями, о которых знали только люди, принадлежа-щие к высшим эшелонам администрации. -- Доброе утро, Гус. Хотите сообщить мне что-ни-будь интересное? -- спросил президент. -- Весьма многое со времени нашей последней встречи. Мои агенты в Канаде и Британской Вест-Индии проявили немалое усердие. -- Не является ли одним из них капитан Шульц из военного флота русских? Улыбка Линкольна отразилась и на лице Фокса. -- Не на сей раз, господин президент, он занят в другом месте. Но прежде чем я донесу о британцах, должен вам сказать, что моя поездка в Бруклин увен-чалась немалым успехом. После победы "Монитора" у Хэмптона и согласия флота вложить деньги в же-лезные корабли, мистер Эрикссон проявил грандиоз-ное рвение. Строительство второго броненосца клас-са "Монитор" идет, как запланировано. Фактически говоря, чрезвычайно гладко, потому что рабочие уже приобрели опыт в постройке подобных кораблей. Эрикссон теперь тратит свое время на улучшение конструкций более крупного железного корабля с двумя орудийными башнями, обладающего более приличными мореходными качествами и большим радиусом действия. Этот человек за работой просто демон. В тот же день был начат монтаж киля военно-го корабля "Тор". -- Сомневаюсь, что моряки примут в свой флот языческое божество. -- Не примут. Они задержали первый платеж до тех пор, пока Тор не отправится обратно в Вальгаллу, а на его месте не появится "Мститель". Вынув из внутреннего кармана листок, Фокс раз-вернул его. Его секретные агенты и в самом деле не сидели сложа руки. Здесь были приведены названия и численность британских полков, только что при-бывших в Канаду, а также число пушек, выгружен-ных на причалах Монреаля. Лицо президента омрачилось. -- Что-то они посылают сюда чрезвычайно мощ-ное воинство. --Больше армейского корпуса. И, согласно некоторым донесениям, сюда переправляются новые войска. Однако эти Донесения пока не подтверждены. Британский военный флот тоже проявляет актив-ность. Он зачитал список военных кораблей, базирую-щихся в Британской Вест-Индии, а также привел численность новоприбывших подразделений мор-ских пехотинцев, расквартированных там. Прези-дент никогда не спрашивал, что за люди присылают эти донесения, а Фокс не стремился добровольно раскрыть источники информации. Если донесение не вызывало доверия или даже могло оказаться лжи-вым, Фокс так и говорил. Остальная информация всегда оказывалась правильной. --Вы -- мои глаза и уши, -- заметил Лин-кольн. -- Хотелось бы мне, чтобы вы нашли способ убедить мистера Пинкертона, что ваши сведения ку-да более надежны, чем те, какими снабжают его южные агенты. -- Я пытался неоднократно, окольными путями, но он весьма упрямый человек. -- Генерал Макклеллан верит в него. -- Генерал Макклеллан также верит в раздутые цифры численности южных войск, которые ему под-совывает Пинкертон. Настоящая численность на треть, а то и наполовину меньше его цифр. -- Но Макклеллан пребывает в уверенности, что цифры верны, и в очередной раз находит отговорку, чтобы воздержаться от боевых действий Но это уже в сфере моих обязанностей, а не ваших. Итак, скажи-те же мне, какие выводы вы делаете из этих фактов о британцах, которые только что предоставили? Фокс тщательно продумал ответ, прежде чем рас-крыть рот и выложить свои умозаключения. -- Страна готовится к войне в Северной Америке. У Британии есть люди, оружие, боеприпасы и кораб-ли, необходимые для победы в большой войне на нашем континенте. Важнее всего тот факт, что абсо-лютно никто не пытается противиться этому. Газеты призывают к войне, чтобы преподать нам урок. Виги и тори в Парламенте объединились и требуют нашей крови. Да вдобавок королева не питает и тени сомне-ния, что мы убили принца Альберта. --Это же полнейший абсурд! -- Для нас -- пожалуй. Но у меня есть сведения из надежных источников, что состояние ее душевно-го здоровья внушает опасения. У нее бывают внезап-ные приступы кровожадности, которые она не в силах контролировать. -- Неужели в этом хоре не звучит ни один здра-вый голос? -- Идти против течения неблагоразумно. Один баронет в палате лордов был настолько недалек, что заговорил о возможности мирных переговоров. Он был не только зашикан, но и подвергся побоям. -- Трудно поверить, но, наверное, придется. Не-ужели они решатся на подобное? Сделают последний шаг? -- Вы можете ответить на этот вопрос куда лучше меня, господин президент. Вы посвящены в суть переговоров касательно их ультиматума, а я -- нет.  Мне почти нечего открыть вам из того, что вы еще не знаете. Мы хотим вступить в переговоры, но а боюсь, что они не захотят выслушать, а еще начинаю подозревать, что выбора у нас уже не осталось. И на-ши, и их газеты мечут громы и молнии. Их министры непреклонны. Лорд Лайонс сдал свой паспорт и по-кинул наши берега, Наш посланник Чарльз Адамс из кожи вон лезет, чтобы убедить Лондон изменить формулировки послания, но те ни в какую не согла-шаются. Теперь лорд Пальмерстон даже на порог его не пускает, хотя Адамс снова и снова стучится в дверь этого господина. Отговоркой этому лорду служит по-дагра. В подагру я верю, но повод вижу в ином. Фокс закивал в знак согласия. -- Тем временем причина всего этого, Мейсон и Слайделл, в своих тюремных камерах катаются как сыр в масле. Заказывают лучшую пищу и вино из Бостона и одну за другой курят гаванские сигары из своих бездонных запасов. -- Несмотря на роскошь, это все-таки тюрьма, а пока они в заточении, бритты будут неизменно осуж-дать нашу страну. Найдите мне выход из этого тупи-ка, мистер Фокс, и я не постою за высочайшими на-градами. -- Как бы я хотел найти этот выход, сэр. Как бы я хотел... У ВОЕННОЙ ЧЕРТЫ Хотя уже наступил первый день мая, в северных холмах Вермонта погода больше смахивала на зим-нюю. Холодный дождь хлестал сосны. Лошади еле тащились по раскисшей тропе, устало понурив голо-вы, и приходилось постоянно тянуть за поводья. Люди устали ничуть не меньше лошадей, но даже не помышляли о поездке верхом. Это означало бы, что утомленным животным придется тащить двойной груз. Им просто не сдюжить. Причина этого долгого, ' изнурительного путешествия таилась в бочонках, на-вьюченных на лошадей. Жак с прищуром поглядел на небо, затем отер с лица воду тыльной стороной ладони. Часы по карма-ну только богатеям, а он весьма далек от этого. Но по неуклонно темнеющему небосводу понял, что скоро закат. -- Скоро, Филипп, скоро! -- крикнул он по-французски с канадским акцентом. -- Остановимся перед перевалом. Потом будем идти дотемна. Его брат ответил что-то, но слова потонули в рез- ком раскате грома. Братья захлюпали дальше, йотом свернули с колеи, чтобы поискать укрытие под ветвя-ми древней дубравы. Лошади отыскали кустики мо-лодой травы и принялись пощипывать ее, а люди привалились спинами к толстым стволам. Жак выта-щил пробку из своей фляги, сделал порядочный гло-ток, облизнул губы и снова ее закрыл. Внутри нахо-дилась крепкая смесь виски с водой. Увидевший это Филипп нахмурился. Заметив его выражение, Жак громко рассмеялся, открыв взору сломанные, почерневшие зубы. -- Ты не одобряешь, что я пью, младший братец. Тебе бы в священники податься. Тогда ты мог бы тол-ковать другим, чего делать, а чего не делать. Выпив-ка избавляет от усталости и греет кости. -- А заодно уничтожает внутренние органы и тело. -- И это тоже, как пить дать. Но надо наслаж-даться жизнью, как умеешь. Филипп выжал воду из своей черной бороды и поглядел на коренастого, крепко сложенного старше-го брата. Вылитый отец. А он удался в мать, как все говорят. Матери он никогда не знал, она умерла при его родах. -- Я больше не хочу этим заниматься, -- промол-вил Филипп. -- Это опасно, и когда-нибудь нас пой-мают. -- Ни за что! Никто не знает эти холмы, как я. Наш добрый батюшка, да упокоится его душа среди ангелов, до самой своей смерти возделывал камни нашей фермы. Я уверен, что эти неустанные беско-нечные труды угробили его. Как и прочих фермеров. Но у нас-то есть выбор, разве нет? Мы можем зани-маться этим замечательным делом, чтоб помочь на-шим соседям. Не забывай, ежели 6 ты этим не зани-мался, так чем бы ты занялся? Ты, как и я, как и все мы, темный, неученый квебекос. Я с трудом могу на царапать собственное имя, а уж читать и писать и вовсе не умею. -- Но я-то умею! Ты бросил школу, а ведь она да-вала шанс. -- Может, тебе. Лично мне терпежу не хватало высиживать по классам. И ежели помнишь, наш ба-тюшка тогда болел. А кто-то должен был обрабаты-вать землю. Так что ты остался в школе и получил образование. И что же? Никто тебя в городе не най-мет, ничегошеньки ты не умеешь и даже не говоришь на этом вонючем английском языке. -- Английский мне вовсе не нужен. С тех пор как был принят акт о присоединении Нижней Канады, язык у нас французский... -- А свободы у нас нуль без палочки. Мы англий-ская колония, и правит нами английский губернатор. Наши выборные, может, и сидят в Монреале, но вся власть у королевы. Так что можешь читать, дорогой братец, И писать. Только где такого возьмешь, чтобы нанял тебя за эти умения? Так уж тебе на роду напи-сано, что ты должен торчать в Котикоке, где ничего нет, окромя фермы с выдохшейся землей, да потяги-вать крепкое виски, чтоб заглушить муку существо-вания. Пусть остальные держатся за землепашество, а мы позаботимся, чтобы снабжать других. Поглядев на четыре бочонка, нагруженные на лошадей, он усмехнулся своей щербатой усмешкой. Доброе виски янки., беспошлинное и купленное за зо-лото. Когда оно окажется в Канаде, цена его удво-ится, уж такие жадины эти англичане со своими бес-конечными поборами. О да, таможенники Ее Величе-ства довольно прытки и неуемны, но им нипочем не узнать лес настолько, чтоб изловить Дюмгара, кото-рый всю свою жизнь провел среди этих холмов. При-жав ладонь к большому накладному карману своего кожаного пальто, он ощутил приятную выпуклость пистолета. -- Филипп,-- окликнул он, -- ты порох не под-мочил? -- Да нет, конечно. Ружье завернуто в брезент, но мне это не по нраву... -- Да оно и не требуется, чтоб оно было тебе по нраву, -- огрызнулся Жак. -- От этого виски зави-сит наша жизнь, и отдавать его нельзя. Потому-то нам и нужно оружие. Да и меня взять они не долж-ны. Я лучше помру здесь в лесу, чем сгнию в какой-нибудь английской тюряге. Мы не просили о такой жизни или чтоб родиться в этой жалкой деревушке. Выбора у нас не было, так что надобно выкручивать-ся как можешь. После этого они замолкли. Сумерки сгущались, и пасмурный день мало-помалу перешел в ночь. Дождь все еще шел, но уже немного поутих. -- Пора, -- сказал Жак, неуклюже подымаясь на одеревеневшие ноги. -- Еще час, и мы будем уже за границей в хижине. Уютной и сухой. Пошли. Взяв лошадь под уздцы, он двинулся первым. Филипп повел вторую лошадь, ориентируясь на си-луэт лошади брата, едва маячивший в темноте. Здесь, среди холмов, не было никакой физичес-кой границы между Канадой и Соединенными Шта-тами -- ни изгороди, ни разметки. При свете дня можно было бы найти межевые столбы, но не без труда. Этой тропой пользовались только животные, по большей части олени. Да контрабандисты. Перевалив через низкий гребень, они начали мед-ленно спускаться с другой стороны. Граница прохо-дит где-то здесь, только никто толком не знает, где именно. Жак вдруг остановился и склонил голову к плечу. Подошедший Филипп остановился рядом. -- В чем дело? -- Тихо, -- хрипло прошептал брат. -- Там кто-то есть, я слышал шум. --Олень. -- Олени не бренчат, кретин. Вот, опять лязгает. Филипп тоже услышал звук, но прежде чем успел открыть рот, впереди замаячили высокие темные всадники. -- Merde! Таможенники... Патруль! Чертыхнувшись под нос, Жак выудил револьвер из кармана -- свой драгоценный Лефоше сорок пер-вого калибра. Нацелил его на группу впереди и на-жал на курок. Потом еще и еще. Вспышки огня во тьме. Один, два, три, четыре выстрела, и неизбежная осечка. Вогнав пистолет в карман, Жак повернулся и побежал, увлекая лошадь за собой. -- Да не стой же, идиот! Назад, возвращаемся! Они не смогут последовать за нами через границу. Даже если и последуют, мы от них ускользнем. А по-том обойдем их по другой тропе. Путь длиннее, но придем куда надобно. Оскальзываясь, таща за собой лошадей, они спус-тились по склону холма и бесследно скрылись в лесу. Выехавшие в патруль кавалеристы запаниковали. Ни один из них еще не бывал в этих горных краях, а тропа была размечена очень скверно. Пригнув головы от дождя, они даже не заметили, когда капрал прозе-вал поворот. К тому времени стемнело, и они поняли, что заблудились. Когда же они остановились, чтобы дать лошадям передохнуть, Жан-Луи подошел к кап-ралу, командующему патрулем. -- Марсель, мы заблудились? -- Капрал Дюран; это вы должны были сказать. -- Марсель, я знаю тебя с тех пор, когда ты по ночам мочился под себя. Где мы? Дюран развел руками, но собеседник не заметил его жеста во тьме. -- Не знаю. -- Тогда мы должны вернуться прежней дорогой. Если мы и дальше так пойдем, кто ведает, куда нас занесет. После шумной перебранки, прозвищ и оскорбле-ний, ведь все они были родом из одной деревни, ре-шение было принято. --Если никто не знает лучшей дороги, возвраща-емся, -- заявил капрал Дюран. -- По коням! . Они кружили, натыкаясь во мраке друг на друга, когда началась стрельба. Увидев внезапные вспышки во тьме, ополченцы переполошились окончательно. Кто-то закричал, и паника усугубилась. Они завер-нули ружья в тряпки, чтобы уберечь от дождя, а до-ставать их было не время. -- Засада! -- Я ранен! Матерь Божья! Меня подстрелили! Это было уж чересчур. Они бросились удирать вверх по склону, прочь от выстрелов. Капрал Дюран не мог задержать подчиненных и собрать воедино, пока лошади не начали спотыкаться от усталости и не остановились сами. Наконец ему удалось собрать большинство ополченцев, громкими криками в тем-ноте призывая отбившихся в сторону. -- Кого подстрелили? -- В Пьера угодило. --Пьер, где ты? -- Здесь. Нога. Прям огнем печет. - Надо перевязать да отвести тебя к доктору. Дождь кончился, и сквозь облака смутно просве-чивала луна. Все они были деревенскими жителями, и этого единственного указателя было вполне доста-точно, чтобы они нашли дорогу обратно в лагерь. Ус-талые и напуганные ополченцы съехали с холмов. И всю дорогу их подгоняли душераздирающие стоны Пьера. -- Лейтенант, проснитесь, сэр! Извините, но вы должны проснуться. Лейтенант Саксби Ательстан не любил, когда его беспокоят. Спал он всегда крепко, и разбудить его было трудновато даже в лучшие времена. А уж в худ-шие, после вечерней пьянки, стронуть с места почти невозможно. Но придется. Сержант Слит прямо не знал, что делать. Повернув офицера в сидячее поло-жение -- одеяло упало на землю, -- сержант подна-тужился и подвинул лейтенанта так, что ступни его опустились на холодную землю. --Что... Что такое? -- невнятно пролепетал Ательстан, передернулся, проснулся и понял, что про-изошло. -- Убери от меня свои лапы! Доведенный до отчаяния Слит отступил назад, и слова горохом посыпались из его рта. -- Это они, сэр, патруль канадского ополчения, они вернулись... -- Что ты городишь? Да какое мне, в Гадес они провались, дело до того в подобный час ночи?! -- В них стреляли, лейтенант, стреляли янки. Один ранен. Теперь Ательстан проснулся окончательно. Натя-нув сапоги и схватив китель, он выбрался из палатки под хлесткий ливень. В палатке-столовой, сейчас за-битой людьми, горел фонарь и стоял неясный гомон. Очень немногие добровольные ополченцы могут изъ-ясняться на ломаном английском, остальные не зна-ют по-английски ни слова. Темные крестьяне, толку от них практически никакого. Протолкнувшись -между ними, лейтенант оказался у стола. Один из этого горе-воинства лежал на столе, нога его была об-вязана грязной тряпкой. -- Может быть, кто-нибудь будет добр объяснить мне, что случилось?! -- рявкнул Ательстан. Капрал Дюран выступил вперед и неуклюже отдал честь -- То был мой патруль, сир, который вы приказали, чтоб мы разведали вдоль границы янки. Мы ехали, как вы нам сказали, но очень долго. Погода была очень плохая. -- Меня не интересует ваша биография. Просто расскажите, что нашли. Мы были на границе, когда это случилось, много янки, они атаковали внезапно, стреляли в нас. Пьер вот ранен. Мы дали отпор, стреляли в них и прогнали их прочь. Они ускакали, мы вернулись сюда. Вы говорите, были на границе, вы уверены? --Sans Doute![Несомненно (9"р.)] Мои люди хорошо знают край. Мы были очень близко от границы, когда атака нача-лась - В пределах Канады? - Oui. [Да (фр.)] - И вы не сомневаетесь, что треклятые янки вторглись в страну? - Ни капельки, сир. Подойдя к раненому, лейтенант Ательстан сорвал тряпку с его ноги. Тот хрипло застонал. На бедре ока-залась поверхностная рваная рана длиной дюйма три. -- Нечего себя жалеть! -- рявкнул Ательстан. -- Я, когда бреюсь, хуже себя раню. Сержант, пусть кто-нибудь промоет ему рану и как следует ее перевя-жет. Затем пришлите капрала ко мне в палатку. По-пытаемся выудить из его слов какой-то смысл. Ра-порт полковнику я доставлю сам Лейтенант Ательстан не удержался от улыбки. Будет прямо-таки чудесно вырваться от этих лягу-шатников хоть ненадолго, повидаться с друзьями. Вот это дело достойное. Не для того он вступал на военную службу при своей наследственности, чтобы гнить до скончания веков в лесу. Он напишет по-дробнейший рапорт о событиях нынешней ночи, что-бы добиться внимания полковника и получить одоб-рение. Вторжение Соединенных Штатов. Трусливая атака исподтишка. Несокрушимый отпор. Рапорт по лучится просто отменный. Ательстан им покажет, на какую работу годится. Да, действительно. Он уже мысленно потирал руки от нетерпения. -- На словечко, сэр, если позволите, -- попросил Харви Престон. Чарльз Фрэнсис Адамс раздраженно поднял го-лову от разложенных на столе бумаг. Нежданная реплика прервала нить его размышлений. -- Не сейчас, Престон, вы же видите, я работаю. -- Это касательно слуг, сэр. -- Что ж, тогда конечно. Лучше закройте дверь. Когда госсекретарь Сьюард добился для Адамса поста посланника в Великобритании, Авраам Лин-кольн лично пришел поздравить его. Адамс для Ад-министрации человек не чужой -- как ни крути, отец его был президентом, да и дед тоже. Но на самом деле этот визит был весьма специфичен. Линкольн познакомил его с заместителем министра военного флота, неким Густавом Фоксом. Для военного мо-ряка Фокс проявлял излишний интерес к вопросам безопасности. Английские слуги, важные бумаги, го-сударственные секреты и все такое прочее. Рекомен-довал назначить Престона, "отставного военного", в качестве домоправителя. Или дворецкого, или ма-жордома. Конкретная его роль осталась неясна. Да, он действительно управляет домом Адамса, присмат-ривая за кухней и нанимая слуг. Но делает он на самом деле куда больше. Он зна-ет куда больше о состоянии дел в Лондоне, дворцо-вых сплетнях и даже делах военных, чем сам Адамс. Его информация всегда оказывается точной. Не про-шло и двух месяцев, как Адамс начал полагаться на собранные Престоном факты и использовать некото-рые из них в качестве основы для донесений в Ва-шингтон. Упоминание о слугах означало, что тот рас-полагает какой-то информацией. --В Уайт-холле происходит что-то очень важ-ное, -- сообщил Престон, как только дверь закрылась. -- А что? -- Пока не знаю. Мой информатор, младший клерк в одном из департаментов, не скажет, пока я не уплачу ему некоторую сумму. -- Но вы ведь и так обычно платите за информа-цию? --Конечно, но обычно всего пару шиллингов. На сей раз дело обстоит иначе. Он хочет двадцать гиней, а подобной суммой я не располагаю. -- Но это большие деньги! -- Согласен. Но он ни разу меня не подводил. -- Что вы предлагаете? -- Заплатить ему. Надо попытать судьбу. Поразмыслив пару секунд, Адамс кивнул. -- Я достану их из сейфа. Как вы с ним встречае-тесь? -- Он приходит в каретный сарай в заранее ого-воренное время. -- Я должен быть там, -- твердо заявил Адамс. -- Он не должен вас видеть, -- Престон задумчи-во пожевал нижнюю губу. -- Это можно уладить. Придите туда заранее и сидите в карете в тени. Я за-держу его у дверей. -- Так и сделаем. Адамс ждал в карете, все больше и больше сомне-ваясь в правильности принятого решения. Инфор-матор запаздывает; все это предприятие может быть коварным планом, чтобы поставить его в неловкое положение. Он совершенно не знает, как держаться в подобных случаях. У него уже голова шла кругом, так что он чуть не подскочил, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. Адамс прижался к спинке си-денья, стараясь подобраться как можно ближе, не по-павшись на глаза. Послышался скрип ржавых пе-тель. -- Они у вас? -- прошептал голос с акцентом кокни. -- Да, но сведения должны того стоить. -- Стоят, сэр. Клянусь матушкиной душой. Но позвольте мне сперва на них взглянуть. Послышалось приглушенное звяканье золотых монет в ладони информатора. -- Ага, совершенно верно. Вы должны сказать своему хозяину, что в парламенте жуткий хай, все от военных. Я слыхал, могут даже пойти к королеве. -- По какому поводу? -- Нам-то знать не полагается, но клерки толкуют меж собой, сдается, что американская армия втор-глась в Канаду и перестреляла там каких-то солдат. Поговаривают даже о войне. -- Имена, места? -- Узнаю, сэр. Завтра в это же время. -- Тогда вот вам половина. Остальное получите, когда будут подробности. Дверь захлопнулась, и Адамс выбрался из ка-реты. -- Он говорит правду? -- Несомненно. Адамс оказался в полнейшем тупике. -- Этого не могло произойти. Армия ни за что бы не пошла на подобное. -- Британцы ее"ям, что это случилось. Вот и все, что нам следует знать. Адамс зашагал было к дому, но затем вернулся. -- Выясните, когда отплывает следующий почто-вый пакетбот. Мы должны отправить полный отчет об этом в госдепартамент, и как можно скорее. Экстренное заседание британского Кабинета ми-нистров затянулось почти до вечера. Были непрерыв-ные хождения туда-сюда между Даунинг-стрит и Па-латой общин -- главным образом высших офицеров, генералов и адмиралов. Когда решение было наконец достигнуто, приказ отдан, карета лорда Пальмерсто-на затарахтела по булыжной мостовой, направляясь к главному входу в Палату общин. Четверо сильных слуг вынесли Пальмерстона из здания и осторожно подняли к двери кареты. Видно, не слишком осто-рожно, потому что он вскрикнул от боли, когда его перевязанная нога ударилась о раму двери, и выру-гал своих носильщиков. Лорд Джон Рассел вскараб-кался следом, чтобы составить ему компанию во время короткой поездки в Уайт-холл, затем вдоль по Пэлл-Мэлл в Букингемский дворец. Об этом важном визите было доложено заранее, и когда обоих ввели в аудиенц-залу, королева уже ждала их. Одета она была во все черное, все еще оплакивала Альберта, и траур этот грозил продлиться всю ее жизнь. Лорд Пальмерстон осторожно опустился в крес-ло. Боль явственно читалась на его лице, но он совла-дал с ней и заговорил: -- Ваше Величество. Ваш кабинет в течение всего сегодняшнего дня вел весьма серьезные дебаты. Мы проконсультировались с командованием вооружен-ных сил, прежде чем прийти к своему решению. Вы, конечно, ознакомились с депешей из Канады? -- Донесение? -- рассеянно переспросила она, глаза ее затуманились и покраснели от слез. Со вре-мени смерти Альберта она почти ничего не могла де-лать. Порой пыталась, но большую часть времени отказывалась выходить из личных апартаментов. Се-годня, сделав над собой грандиозное усилие, она вышла, чтобы встретиться с Пальмерстоном. -- Да, по-моему, читала. Очень путаное. -- Примите извинения, мэм. Конечно же, оно на-писано в пылу битвы. Позвольте пролить свет. Наша кавалерия весьма разрежена вдоль всей канадской границы. Численность войск там ограничена, так что для пристального и непрерывного наблюдения, на сколько я понимаю, были использованы силы мест-ного ополчения. Конечно, под командованием бри-танских офицеров. Именно один из подобных патру-лей, расквартированных близ квебекской деревни Котику к, и подвергся атаке. -- Мои солдаты атакованы?! -- наконец-то про-исходящее завладело вниманием королевы. Голос ее возвысился до пронзительного визга. -- Это ужасно! Дело сугубо серьезное, лорд Пальмерстон. О, ужас! -- Совершенно верно, сугубо серьезное, мэм. По-хоже, границу пересекает какая-то дорога, ведущая в Дерби в американском штате Вермонт. Лорд Рассел, не позволите ли карту? Рассел раскрыл карту на краю стола, а слуги под-несли и положили ее перед королевой. Она огляде-лась невидящим взором, а потом наклонилась, когда Пальмерстон постучал по карте пальцем. -- Граница между Канадой и Соединенными Штатами плохо размечена и проходит по весьма пересеченной местности, как мне было доложено. Очевидно, отряд американской кавалерии пересек границу вот здесь и был встречен нашим патрулем. Захваченные врасплох во время перехода границы американцы открыли огонь самым трусливым обра-зом, совершенно без предупреждения. Ополченцы, хотя это всего лишь колонисты, отважно дали им от-" пор и смогли предотвратить вторжение, хотя не без потерь. Отважный воин, раненный в перестрелке, сейчас стоит на пороге смерти. -- Это возмутительно, возмутительно! Вышедшая из себя королева Виктория обмахива-ла раскрасневшееся лицо носовым платком. Потом жестом подозвала свою фрейлину и переговорила с ней. Леди Кэтлин Шил поспешила прочь и вернулась с бокалом пива, из которого королева сделала изряд-ный глоток. Это явственно говорило о том, как рас-строила ее новость, поскольку хоть королева и любит пиво, но редко пьет его в присутствии посторонних. Немного освежившись, она отхлебнула еще глоток и ощутила, как в душе вздымается волна гнева. -- Вы извещаете меня, что моя провинция под-верглась вторжению и один из наших подданных убит американцами?! -- прокричала она. ----Да, вторжение действительно было и огне-стрельное ранение, но... -- Я этого не потерплю! -- распалившись, разгне-ванная королева пребывала уже на грани истери-ки. -- Мы должны дать ответ на это преступление! Что-то надо делать! Вы сказали, что дискутировали весь день. Слишком много болтовни. Надо предпри-нять какие-то действия! -- Действия будут, мэм . -- И какие же? Что решил мой Кабинет? --С вашего позволения, мэм, мы хотим послать американцам ультиматум... --Довольно с нас ультиматумов. Мы пишем и пишем, а они делают все, что им вздумается. -- Но не на сей раз. Им будет дано для ответа семь дней. В ответ они должны незамедлительно ос-вободить обоих посланников Конфедерации и их по-мощников. Мы также требуем, чтобы нам были при-несены официальные извинения за это вторжение на суверенную территорию Вашего Величества, а также за покушение на убийство одного из подданных Ва-шего Величества. Лорд Лайонс лично доставит это послание в Вашингтон и останется там на неделю, но не дольше. В этом намерении мы крайне тверды. В конце вышеозначенного периода он покинет Со-единенные Штаты с ответом или без оного и вернется тем же пакетботом, который доставил его туда. Когда он вернется в Саутгемптон, ответ будет телеграфиро-ван в Уайт-холл. Эти твердые речи немного утихомирили короле-ву. Ее губы зашевелились, когда она беззвучно заговорила сама с собой. Наконец она одобрительно кив-нула и утерла мокрое лицо своим черным платком. -- Это чересчур мягкосердечно -- куда более, чем чересчур, учитывая, насколько вопиющим было со-деянное. Они заслуживают худшего. А что, если ответ будет отрицательным? Если они откажутся от-ветить и не освободят пленников? Что мои смелые министры сделают тогда? Лорд Пальмерстон пытался не обращать внима-ния на ее чрезмерное возбуждение. Тон его был мра-чен, но весьма решителен. -- Если американцы не согласятся на эти разум-ные требования, вся ответственность будет лежать на них. Тогда будет объявлено, что Соединенные Шта-ты Америки и Соединенное королевство Великобри-тании и Ирландии находятся в состоянии войны. В комнате воцарилось молчание, более красноре-чиво говорившее о чувствах собравшихся, чем любой крик или слова, произнесенные вслух. Все присутст-вующие слышали сказанное, все присутствующие по-няли, насколько серьезное и историческое решение должно быть принято. В глубочайшем молчании все ждали ответа королевы. Она оцепенела в кресле, по-ложив руки на черный шелк платья, потом припод-няла бокал, и леди Шил с шелестом юбок поспешила вперед, чтобы принять его. С громадным усилием королева взяла себя в руки, заставив сосредоточиться на стоящих перед ней вопросах. Положив ладони на подлокотники, села поровнее и заговорила: -- Лорд Пальмерстон, мои министры возлагают на меня серьезнейшую ответственность за чрезвычай-но Важные решения. Но мы не можем уклониться от истины, как не можем мы уклониться от выводов, ка-ковые должны быть сделаны. -- Она рассеянно по-молчала. -- Нас не радует то, как американцы над-ругались над нашей честью и нашей особой. Они должны быть наказаны. Шлите ультиматум. ДОРОГА К ВОЙНЕ Губернатор штата Луизиана Томас О. Мур был Крайне встревожен. Высшим властям не следовало бы напоминать ему о подобном. Он послал за генера-лом Мэнфилдом Лоуэллом, как только получил письмо, и, когда генерал вошел, помахал листком в воздухе. -- Лоуэлл, сам Джефферсон Дэвис обеспокоен нашим положением. Он выражает серьезную озабо-ченность по поводу города Нового Орлеана и угрозы означенному городу с двух направлений. Вот послу-шайте... "Деревянные суда снизу, стальные катера сверху; первые должны быть уничтожены береговы-ми укреплениями, буде они попытаются подняться. "Луизиана" может стать неоценимым барьером на пути спускающихся стальных судов. Целью является оборона города и долины; остается лишь вопрос, как наилучшим образом распорядиться упомянутым объ-ектом". -- А президент не высказывает никаких предло-жений касательно этого наилучшего образа? -- басом осведомился генерал, по-луизиански растягивая гласные, отчего голос его напоминал отдаленный па-роходный гудок. -- Нет, ни слова! Равно и не посылает никакой помощи, войск, оружия или боеприпасов, хотя у нас нехватка всего подряд. Как продвигаются работы над"Луизианой"? "Медленно, сэр, чрезвычайно медленно. По-стройку задерживает отчаянная нехватка броневой стали. Но как только "Луизиана" будет достроена, она уж задаст жару этим броненосным недомеркам явки. -- Если только она будет достроена. -- Открыв Спящий на столе керамический контейнер, Мур из-влек сигару, понюхал ее, откусил кончик. И лишь тогда, спохватившись, угостил Лоуэлла. -- Да если синепузые не нападут раньше. Мне весьма достопа-мятна речь старого генерала Уинфилда Скотта об анаконде. Дескать, Союз обовьется вокруг Юга, как чудовищная анаконда, обовьется, стиснет кольца и задушит. Что ж, Томас, откроюсь вам, сейчас чувст-вую себя малость придушенным, когда эти канонер-ки выше по реке только и ждут случая, чтобы нале-теть на нас. Федералы сосредоточили свои войска на Шип-Айленде в устье реки, рыскают по реке и прито-кам ниже форта Джексон и форта Святого Филиппа. Ниже Нового Орлеана по течению стоит целый флот военных кораблей янки вкупе с весьма немалым чис-лом транспортов, забитых войсками. -- Мимо фортов им не пройти, губернатор. -- И все же они прикладывают к этому массу сил. Сколько уж дней? Дней пять, не меньше, как они об-стреливают форты из своих мортир. -- И все-таки ничего не добились. Может, и не добьются. А ведь дальше есть еще и барьер. -- Скопище старых лодок да путаница цепей по-перек реки. Как-то слабо в него верится. Янки вверх по реке, янки вниз по реке, а старина Джефф Дэвис толкует, что мы должны постоять за себя, но только без его помощи. Может, мне и доводилось пережи-вать более черные дни, вот только не припомню", когда. Они пыхтели своими сигарами до тех пор, пока над столом не повисла туча синеватого дыма. И мол-чали, ибо что ж тут еще скажешь? Адмирал Дэвид Глазго Фаррагут тоже не очень-то верил в барьер. Но ему было не по душе, что ба-рьер преграждает путь вниз по Миссисипи. Корабли Портера обстреливали форты целых пять дней, не добившись видимых успехов. Фаррагут, не отличав-шийся долготерпением даже в лучшие дни, сидел как на иголках. Он давал Портеру шесть дней на подав-ление фортов, и срок почти истек. А форты на месте. Да вдобавок барьер. Ну хоть с барьером можно кое-что сделать, и то ладно. Полночь пробило давным-давно; Фаррагут знал, что следовало бы поспать, но понимал, что все равно не сможет. В это самое время отважные люди в ночи рискуют своими жизнями. Адмирал прошагал вдоль всего борта военного корабля США "Харт-форд" до самой кормы. Потом развернулся лицом к носу -- и в этот миг небеса выше по реке озарились внезапной вспышкой. А через несколько секунд до слуха докатился и грохот взрыва. -- Клянусь Господом, им удалось! -- грохнул Фаррагут кулаком по планширу. Он подразумевал добровольцев с "Айтаски" и "Пинолы", проскользнувших вверх по реке с запа-сом взрывчатки, но без оружия, полагая, что темнота и тишина защитят их. Обернув весла тряпками, что-бы не выдать себя береговой охране плеском воды, они должны были приблизиться к барьеру, закре-пить заряды на обшивке перегораживающих реку по-судин, поджечь запалы и убираться оттуда. Очевидно, запалы сделали свое дело; остается лишь уповать, что лодки отплыли достаточно далеко, прежде чем порох взорвался. Внезапно у Фаррагута перед глаза-ми встало видение: все эти отважные юноши мертвы, все до одного. Конечно, они добровольцы и с радос-тью отправились на задание. Но план-то принадле-жал Фаррагуту, а значит, и ужасающий груз ответст-венности лежит на нем. Потянулись минуты, каждая из которых казалась Фаррагуту вечностью, прежде чем послышался скрип уключин и в темноте обрисовался силуэт шлюпки. Шлюпка с "Пинолы" подгребла к трапу, и на палубу поспешно поднялся офицер. --Успех, сэр! Заряды удалось установить, не обнаружив своего присутствия. Зажгли запалы, и все лодки успели отойти задолго до взрыва. --Потери? -- Никаких. Безупречная операция. -- В самом деле, отличная работа. Передайте всем мои поздравления. К несчастью, когда взошло солнце, барьер ока-зался на прежнем месте. -- Но он определенно ослаблен, сэр. На рассвете одна из наших шлюпок подошла к нему довольно близко, так что удалось разглядеть большие проре-хи, оставленные взрывом. Если ударить покрепче, сразу разлетится. -- Только и уповаю на то, что вы правы, лейте-нант. Фаррагут вошел в кают-компанию, где дожида-лись его Портер и Батлер. -- Сегодня шестой день, Портер, а ваши мортиры с работой не справились. Форты все еще стоят, а их пушки перекрывают подступы к Новому Орлеану водным путем. -- Еще бы немного времени, сэр... -- Времени больше нет. Я сказал, что у вас будет шесть дней, и они у вас были. Мы должны попасть в город иным путем. Генерал Батлер, вы посылали раз-ведчиков по обоим берегам реки. Что они доклады-вают? Признаться в поражении генералу Бенджамину Ф. Батлеру было не так-то легко. На