ь всей своей тяжестью навалилась еще и крыса, которую стартовым толчком сбросило с трубы под потолком. Она не сводила с Билла блестящих красных глаз, оскалив свои клыки, столь же длинные и желтые. Но ни он, ни она не могли шевельнуться и в бессильной ярости злобно глядели друг на друга, пока двигатели не отключились. Билл попытался было поймать крысу, но та соскочила с него на пол и кинулась к двери. - Мы на орбите, - сказал капитан Блай. - Какой курс? - Сейчас, папаша, сейчас, - бормотал Ки, тыча пальцем в кнопки и крутя рукоятки. Он покосился на дисплей, на экране которого плясали искры, потом постучал по нему длинным грязным ногтем. Искры исчезли, и на экране появилось четкое изображение. - Не все сразу. Надо посчитать. Процессор тут древний, 80286, но у него есть сопроцессор для расчетов, для него это семечки... - Молчать! - рявкнул Практис, оглядывая рубку. Вербер только что направился вниз по трапу. - Эй ты, стой! - скомандовал он. - Мне в туалет, - жалобно отозвался тот. - А мне холодного пива. И сначала, а своими делами можешь заняться потом. Неси. - Готово! - воскликнул Ки. - Вот курс: прямое восхождение - семьдесят один градус шесть минут и семнадцать секунд, склонение - ровно двенадцать градусов. Так держать! Взвыли гироскопы, и мусоровоз лег на курс. На пульте под умелыми, хотя и трясущимися, пальцами капитана замигали огоньки. - Пока не отстегивайтесь, - предупредил он. - Сверхсветовой двигатель нам только недавно установили, это экспериментальная модель. Сейчас как раз первое испытание. - Вернитесь на базу! - завопил Практис. - Я хочу выйти! - Поздно! - с наслаждением произнес капитан Блай, нажимая на какую-то кнопку. - Давно уже поздно. Всем нам придется через это пройти. Мне терять нечего - я уже все потерял... Слезы жалости к самому себе навернулись ему на глаза. Но они не помешали Блаю заметить, как к нему подкрадывается Практис. В руке капитана появился бластер с помятым и выщербленным стволом. - Сидеть! - приказал он. - И радоваться! До сих пор сверхсветовые полеты совершались со шлепдвигателем. Насколько я знаю, мы первые, кому довелось испытывать новый - шприц-двигатель. Его поставил тут этот ненормальный адмирал Лубянка. Сказал, что, испытав его, я смогу смыть позор со своего имени. "Поздно, - сказал я ему. - Я живу опозоренным и, если придется, умру опозоренным". А теперь - поехали! Он ткнул пальцем в большую красную кнопку, корабль вздрогнул, и у каждого появилось ощущение, словно его стискивает какая-то гигантская рука. - Это только... начало... У нас впереди раскрылась... черная дыра... Мы... втискиваемся в нее... впрыскиваемся в нее... со сверхсветовой скоростью. Вот почему... это называется... шприц-двигатель. Нас вдавливает... световое давление... "Крайне неудобный и неприятный способ передвижения в пространстве", - решил Билл и с тоской вспомнил старый добрый шлеп-двигатель. Тем не менее они перестали чувствовать себя в тисках, а космос за пределами корабля принял более или менее прежний вид, Ки повернулся к пеленгатору и принялся крутить рукоятки. - В самую точку, ребята. След на месте, даже сильнее, чем раньше! И ведет он к планете, которая виднеется вон там. Та, у которой концентрические кольца, сплющенная луна и черное пятно у северного полюса. Видите? - Трудно не увидеть: больше никаких планет тут нет, - недовольно сказал Практис. - Засеките ее положение и давайте отваливать отсюда к дьяволу, пока нас не заметили. - Вот предсмертные слова, достойные великого человека, - пробормотал капитан Блай, уставившись на экран, заполненный летящими драконами. - Где там ваш шприц-двигатель? Пора выпрыскиваться обратно! - взвизгнул Практис. Но не успели его слова достигнуть ушей капитана Блая, как было уже поздно. Больше того - поздно было уже тогда, когда они только слетели с его уст. Молниеносные заряды всепожирающей энергии вылетели из драконьих пастей и окутали корабль. Все предохранители перегорели, все лампы погасли. Корабль начал падать. - Что-то очень близко мы к этой планете, - заметил Билл, вызвав на себя град проклятий. - Спокойнее. Спокойнее. Кто-нибудь знает, как нам выпутаться на этот раз? - Молитесь, - сказал Ки, возведя глаза к небу, а точнее - выпучив их, потому что небо окружило их со всех сторон. - Молитесь о спасении и подмоге. Капитан Блай насмешливо фыркнул: - Если ты думаешь, что это нам поможет, ты тут единственный сосунок. У нас один, и только один шанс. Горючее кончилось, аккумуляторы сели... - Значит, нам конец! - выкрикнул в отчаянии Практис, вырвав у себя пригоршню волос. - Пока еще нет. Я сказал, что у нас есть один шанс. Передний трюм загружен мусором, готовым к сбросу. Это делается с помощью гигантской пружины - ее сжимает мусор, когда его загружают под давлением. В самый последний момент перед тем, как нам упасть на планету, я сброшу мусор. По законам Ньютона всякое действие равно противодействию. Это погасит нашу скорость, и мы остановимся неподвижно. - Мусорный двигатель? - простонал Билл. - И это все? Ничего себе способ погибнуть... Но его жалобного стона никто не услышал. Корабль уже вошел в атмосферу, и по нему что есть силы барабанили молекулы воздуха. Расплющиваясь о корпус, они разогрели его до белого каления, а корабль продолжал валиться вниз - сквозь воздушную оболочку планеты, становившуюся все плотнее и плотнее, сквозь пелену высоких облаков, к земле, которая со страшной скоростью неслась навстречу. - Сбрасывай мусор! - взмолился Практис, но тщетно: капитан Блай сохранял спокойствие. Несмотря на умоляющие вопли, его толстый грязный палец неподвижно лежал на кнопке. Они падали все ниже и ниже, пока не оказались так близко к земле, что свободно могли различить на ней каждую песчинку... И в последнюю наносекунду последней микросекунды палец с силой опустился на кнопку. "Ба-бах!" - развернулась пружина, высвободив в одном могучем толчке накопленную энергию. "Бу-бух!" - вылетел мусор, устремившись к поверхности планеты, до которой оставалось уже совсем немного. "Бу-бо-ба-ба-а-х!" - мягко приземлился мусоровоз на гopy старых газет, консервных банок, апельсиновых корок, перегоревших лампочек, обезглавленных крыс, использованных одноразовых пакетов с чаем и обрывков бумаги. - Неплохо, прямо скажу, - довольным тоном заметил Блай. - Совсем неплохо. Просто рекордная посадка. В рубке послышались щелчки расстегиваемых ремней и осторожные шаги по ржавой палубе. - А приятно чувствовать тяжесть, - высказался Билл. - Маловата она здесь, конечно, но все-таки... - Молчать! - рявкнул Практис. - У меня есть один, только один вопрос. К вам, Ки. Вы... - Голос его прервался, он прокашлялся и продолжал: - Вы передали положение этой планеты? - Я пытался, адмирал. Но, прежде чем я успел послать сигнал, питание отключилось. - Попытайтесь еще! Ведь не совсем же сели аккумуляторы. Попробуйте! Ки набрал на клавиатуре несколько команд и нажал клавишу исполнения. Экран засветился, но тут же снова погас. Погасли и сигнальные лампочки. Послышался испуганный крик Вербера, сменившийся радостным всхлипыванием, когда загорелось тусклое аварийное освещение. - Сработало! - радостно крикнул Практис. - Сработало! Сигнал ушел! - Это точно, адмирал. И при таком напряжении далеко ушел. Метра на полтора, не меньше. - Стало быть, мы выброшены на необитаемый остров, - пробормотал Билл. - Заблудились в космосе. На вражеской планете. Окружены летучими драконами. В миллионах парсеков от дома. В вышедшем из строя космолете, стоящем на куче мусора. - Ты все понял, приятель, - кивнул Ки. - Примерно так оно и есть. ГЛАВА 4 - Вот ваше пиво, сэр. Можно мне теперь в туалет? - робко произнес Вербер, протягивая Практису банку пива, когда-то просто тепловатого, а теперь горячего от его разгоряченной руки. Практис буркнул что-то нечленораздельное, схватил банку и одним глотком осушил ее наполовину. Капитан Блай долго шарил по карманам своего мятого комбинезона, пока не нашел недокуренную сигарету с героином, которую тут же закурил. Билл с наслаждением принюхался к выдохнутому им дыму и хотел было попросить затянуться, но передумал и подошел к иллюминатору, чтобы взглянуть на чужую планету. Но ничего, кроме мусора, за иллюминатором видно не было. Практис с гримасой отвращения допил теплое пиво и свистнул мокрыми губами. Билл обернулся, и он кинул ему банку. - Ну-ка, куриная нога, пойдите и бросьте ее в кучу вместе с остальным мусором. А заодно посмотрите, что там к чему, и расскажите мне, на что это похоже. - Вы приказываете произвести разведку на местности и доложить? - Ну да, если вам так хочется изъясняться на этом дурацком армейском жаргоне. Я прежде всего доктор, а потом уж адмирал. В общем, валяйте. Тусклый свет аварийных лампочек освещал только самое начало трапа. Билл щелкнул каблуками, чтобы включить фонарик, вмонтированный в носок ботинка, и, посвечивая себе, начал спускаться в шахту, которая вела к выходу. Генератор не работал, и люк воздушного шлюза не пожелал открыться, когда Билл нажал на кнопку. Билл, кряхтя, принялся крутить ручной штурвал. Когда люк приоткрылся сантиметров на тридцать, он протиснулся в шлюзовую камеру. Сквозь иллюминатор из бронестекла падал внутрь яркий солнечный свет, Билл прижался глазом к стеклу - ему не терпелось взглянуть на этот незнакомый мир. Но увидел он только мусор. - Замечательно, - проворчал он и потянулся к штурвалу, открывавшему наружный люк, но остановился. Что таится по ту сторону люка? Какие инопланетные ужасы поджидают его там? Что там за атмосфера - если она вообще есть? А что, если, открыв люк, он в следующее мгновение будет мертв? Однако рано или поздно это придется сделать. Не сидеть же до бесконечности взаперти в этой покалеченной мусорной корзине с ее несносным капитаном и шарлатаном-адмиралом! - Давай, Билл, давай! - пробормотал он сам себе. - Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Горестно вздохнув, он повернул штурвал... И замер, услышав громкое шипение воздуха в открывшейся щели. Сердце у него от испуга забилось, как сумасшедшее, но он тут же понял, что это всего лишь выравнивается давление. Утерев пот со лба, он нагнулся и принюхался к струе воздуха, овевавшей ему лицо. Воздух был горячий, сухой и сильно отдавал мусором. Но он остался жив! Преисполнившись гордости и забыв про только что испытанный страх, он принялся крутить штурвал, пока люк не распахнулся настежь. В шлюз ворвалось солнце, и послышалось легкое потрескивание. Билл выглянул наружу, тут же повернулся и быстрым шагом направился в глубину корабля. Практис, глядевший в шахту сверху, увидел, как он промелькнул мимо, и окликнул его: - Куда вы? - За своим рюкзаком. - Зачем? Что там, снаружи? - Пустыня. Куча мусора и песок. Больше ничего нет. Ни драконов, ничего. Практис заморгал. - Тогда за каким дьяволом вам, солдат, понадобился ваш рюкзак? - Я выхожу наружу. Мусор горит. Вопли Практиса и громкие команды летели вслед Биллу, когда он со своим рюкзаком выскочил в люк. Он не стал задерживаться и даже не оглянулся. Самый ценный урок, который он вынес за время многолетней солдатской службы, был очень прост: береги шкуру. Только отойдя от корабля подальше, он остановился, бросил рюкзак и, тяжело дыша, уселся на песчаную дюну. Сидя так и одобрительно кивая, он с большим интересом наблюдал за поспешным бегством с корабля. Из открытого люка неслись отчаянные крики. Через несколько секунд из люка вылетел какой-то ящик, за ним последовали другие. Поскольку речь шла и о его собственном спасении, Билл подошел помочь - он оттащил ящик от корабля и пошел за следующей порцией. Пламя, треща, разгоралось все сильнее. Билл оттащил на безопасное расстояние еще один ящик и крикнул в люк: - Если кто хочет выйти, пусть выходит сейчас же, иначе будет поздно! И он отскочил в сторону: из горящего корабля посыпались бегущие крысы. За ними последовали члены экипажа, кашляя и задыхаясь. Первым был Практис: командир всегда должен находиться впереди. Особенно во время отступления. Следующим бежал Ки, согнувшись под тяжестью какого-то электронного лома, за ним спешили Вербер и капитан Блай. А за ними - какой-то незнакомец. И не просто незнакомец - Билл разглядел, что незнакомка. Существо женского пола с нашивками на рукаве. - Кто... Кто... кто ты? - спросил Билл. Она окинула его презрительным взглядом. - Кончай кудахтать, хреновая твоя голова, и говори "мэм", когда обращаешься к старшему по званию. Доложи свое имя, звание и должность. - Есть, сэр... то есть мэм. Рядовой Билл, мэм, прохожу службу по призыву, в настоящий момент с похмелья и устал. - Оно и видно. Я старшина-механик первой статьи Тарсил. Возьми мой чемодан и положи вместе с остальными вещами. - Слушаюсь, механик первой статьи Тарсил. - Раз уж мы служим на одном корабле, можешь звать меня по имени. Мита. - Она протянула руку и пощупала его бицепс. - У тебя неплохие мускулы, Билл. Билл заискивающе улыбнулся и схватил ее чемодан. Со старшинами надо всегда быть в хороших отношениях. Особенно с женщинами. Хотя на самом деле она, пожалуй, не в его вкусе. Ему нравились крупные девицы, но не такие, чтобы были выше его на голову. А окончательно он почувствовал свое ничтожество, когда заметил, что бицепсы у нее куда больше, чем у него. - Билл, - послышался знакомый ненавистный голос. - Хватит там болтать, идите сюда. Билл подошел к адмиралу Практису, который стоял на верхушке дюны, глядя на величественный золотистый закат. Поскольку, кроме заката, смотреть было больше не на что, если не считать одного крохотного облачка, которое растаяло у них на глазах. - Один песок. Чертова уйма песка, - мрачно заметил Практис. - В пустыне всегда так, сэр, - бодро ответил Билл. Практис бросил на него взгляд, полный уничтожающего презрения. - Когда я еще раз захочу услышать что-нибудь безмозгло-оптимистическое, я вам сообщу. Не понимаете вы, что ли, как мы влопались? Вот я, вот вы, что не такое уж большое утешение. И кто еще? Тупоголовый новобранец, который еще вчера был тупоголовым штатским, капитан, который уже обкурился зельем до умопомрачения, техник-электронщик без электроники и вон та сексуально озабоченная толстуха, из-за которой мы не оберемся неприятностей, помяните мое слово. Есть кое-какая пища, немного воды, и это почти все. У меня такое неприятное ощущение, что наша песенка спета. - Имею предложение, сэр. - Да? Замечательно! Говорите скорее! - Поскольку вы здесь главнокомандующий и идут боевые действия, я хочу, чтобы вы произвели меня в офицеры. - Чего-чего? - В самые младшие лейтенанты. Я опытный, обстрелянный солдат с множеством полезных навыков, и к тому же больше никого такого тут нет. Вам пригодятся мой боевой опыт и профессиональные знания... - Которыми вы не пожелаете делиться, пока не станете офицером. Ладно, хрен с вами, какая разница! Преклоните колени, рядовой Билл. Встаньте, самый младший лейтенант Билл. - О, благодарю вас, сэр. Разница огромная, - пролепетал Билл. Практис презрительно скривился, увидев, как Билл достает из кармана потускневшие лейтенантские звездочки и гордо прикрепляет их себе на погоны. - Говорят, что каждый солдат, у кого есть воля, или талант, или и то и другое, носит с собой в ранце маршальский жезл. Я так высоко не замахиваюсь... - Заткнитесь. Выбросьте из головы ваше жалкое честолюбие и обратите умственные способности, в наличии которых я все больше сомневаюсь, на решение наших проблем. Что нам делать? Воодушевленный только что обретенным офицерским званием, Билл с готовностью принялся входить в свою роль. - Сэр! Мы начнем с того, что подсчитаем наши запасы, которые должны находиться под строгой охраной и делиться между всеми поровну. Когда это будет сделано, мы приготовим ночлег, потому что солнце, как вы видите, садится. Потом я составлю расписание дежурств на ночь, проведу проверку оружия, разработаю диспозицию на случай боевых действий... - Стоп! - выкрикнул Практис хриплым голосом, выпучив глаза на военное чудовище, которое сам сотворил. - Давайте, лейтенант, просто пораскинем мозгами и сообразим, что нам делать дальше. И ничего кроме этого, иначе я немедленно разжалую вас обратно в рядовые. Билл, стараясь скрыть разочарование, с мрачным видом покорно щелкнул каблуками. Его командирская карьера оказалась короткой. Он поплелся за Практисом вниз по склону дюны к остальным. - Прошу внимательно слушать! - крикнул Практис. - Всех, кроме капитана Блая, который уже безнадежно торчит, потому что обкурился до умопомрачения этим своим дерьмом. Ты, рядовой, как твоя фамилия? - Вербер, ваша честь. - Да, Вербер, нам повезло, что ты с нами. А сейчас обыщи карманы капитана Блая и все зелье, какое найдешь, принеси мне. Когда он очухается, у него, наверное, найдется еще какая-нибудь заначка, но пока начнем с этого. Теперь слушайте все остальные. Похоже, наше дело дрянь... - Что верно, то верно, приятель, - отозвалась Мита. - Да, благодарю вас, мисс... - Только без "мисс", приятель. Этот свинский мужской шовинизм запрещен законом. Я старшина-механик первой статьи Мита Тарсил. - Хорошо, старшина-механик первой статьи, я вас прекрасно понимаю. Но должен также заметить, что мы здесь вдали от цивилизации и от всех ее законов. Мы потерпели крушение на неизвестной планете и должны быть все заодно. Так что давайте ненадолго забудем о самолюбии и попробуем подумать, как нам выбраться из этой скверной истории. У кого-нибудь есть предложения? - Да, - сказал Ки. - Надо пошевеливаться и уносить ноги отсюда. У этой планеты есть магнитный полюс. - Ну и что? - Ну и то, что у меня есть компас. Значит, мы можем идти прямо, а не плутать кругами. Утром мы берем с собой пищи и воды, сколько унесем, и сматываемся. А нет - так будем сидеть здесь, пока нас не найдут туземцы. Как знаете, адмирал. Вы тут командир. В этот момент солнце село, и их окутала кромешная тьма. Билл включил свой ножной фонарик, и при его слабом свете все улеглись, оставив свои проблемы на утро. Появились звезды - неведомые созвездия в незнакомом небе. В таком положении нужны крепкие нервы. Или крепкая выпивка. Билл выбрал второе, тайком развязал свой рюкзак, сунул в него голову и тянул из спрятанной там бутылки, пока не отдал концы. ГЛАВА 5 Теплые лучи восходящего солнца упали на заспанное небритое лицо Билла. Он с ворчанием открыл один глаз. И, тут же пожалев об этом, с отвратительным скрипом снова его захлопнул: свет раскаленной иглой пронзил его пропитанный спиртными парами мозг. Наученный горьким опытом, Билл осторожно отвернулся от солнца, приоткрыл глаз самую малость и поглядел сквозь пальцы. Вокруг крепко спали вповалку его товарищи, завернувшись в солдатские одеяла, вынесенные из сгоревшего корабля. Все, кроме адмирала Практиса, который, побуждаемый не то чувством долга, не то бессонницей, не то переполненным мочевым пузырем, стоял на самой высокой дюне, глядя вдаль. Билл облизал запекшиеся губы, безуспешно попытался выплюнуть хотя бы часть шерсти, покрывавшей его язык, встал и, не в силах устоять перед любопытством, поднялся на дюну. - Доброе утро, сэр, - вкрадчиво сказал он. - Заткнитесь. В такую рань я не в состоянии вести светские беседы. Вы видели огни? - Чего-чего? - отозвался еще и наполовину не проснувшийся Билл. - Ну да, такого ответа я от вас и ждал. Послушайте, тупица, если бы вы оставались начеку, вместо того чтобы погрузиться в пьяное забытье, вы бы тоже видели то, что видел я. Там, на горизонте, очень далеко, светились огни. Нет, можете не говорить - это были не звезды. Билл надулся, потому что именно это он и хотел сказать. - Это определенно были огни. Они зажигались, гасли и меняли цвет. Поднимите Ки. Немедленно. Техник, видимо, тоже вчера накурился какого-то зелья: он лежал без чувств, глаза его были открыты, но закачены так, что виднелись белки - вернее, желтки. Билл тряс его, покричал ему в ухо, попробовал даже несколько раз пнуть его ногой в ребра, но без всякого удовольствия. - Просто удивительно, - проворчал Практис, выслушав его рапорт. - Что тут у нас - экипаж или наркологическая больница? Пойду сделаю ему укол, в два счета очухается. А вы пока стойте здесь на часах - чтобы никто не наступил на эту черту на песке. И нечего пялить на меня глаза - я пока еще не спятил. Она указывает направление на те огни, что я видел. Билл сел и уставился на черту, размышляя о том, как было бы сейчас здорово хватить глоток чего-нибудь крепкого и снова уснуть, но тут же встрепенулся: до него донеслись жуткие стоны. Он побелел, как мел, и затрясся, словно искусственный член с электрическим вибратором. Практис взобрался на дюну и встал рядом с выражением удовлетворенного садизма на лице. - Очухался. Но побочное действие этого укола - ого-го! Вот направление, болван, - эта черта на песке. Возьмите пеленг. Ки вытащил компас, но рука у него так тряслась, что разглядеть, куда показывает стрелка, он никак не мог, пока не положил компас на песок и не обхватил голову обеими руками. Некоторое время он то таращил глаза, то моргал ими и наконец выговорил глухим голосом: - Восемнадцать градусов к востоку от магнитного полюса. Прошу разрешения пойти, лечь и умереть, сэр. - Разрешения не даю. Последствия укола скоро пройдут... Его прервал пронзительный вопль, за которым последовали рев и грохот огня из бластера. - На нас напали! - воскликнул Практис. - Я не вооружен! Не стреляйте! Я мирный доктор, в военных действиях не участвую, и воинское звание у меня почетное! Билл, мозг которого был все еще затуманен сном и алкоголем, вытащил свой бластер и побежал с дюны в ту сторону, откуда слышалась стрельба, вместо того чтобы бежать в противоположном направлении, что он сделал бы в обычном состоянии. Он развил такую скорость, что не смог остановиться, увидев перед собой Миту, которая вела огонь. Он не смог даже свернуть и со всего маху врезался в нее. Оба покатились по земле, размахивая руками и ногами. Она пришла в себя первой и ткнула его в глаз жестким кулаком. - Больно! - воскликнул он, схватившись за глаз. - Теперь фонарь будет. - Убери-ка руку, я тебе еще один привешу. Что это тебе вздумалось сшибить меня с ног? - Почему стрельба? - Крысы! - Она подняла с земли бластер и обернулась. - Уже разбежались. Кроме тех, которых я разнесла в пыль. Они подбирались к нашим запасам еды. Теперь мы по крайней мере знаем, кто живет на этой планете. Огромные противные серые крысы. - Не живут они на этой планете, - возразил Практис, уже преодолевший приступ трусости и подошедший к ним. Он ткнул ногой в останки крысы. - Rattus Norvegicus. Верный спутник человека на пути к звездам. Мы занесли их сюда сами. - А как же, - согласился Билл. - Они драпанули из корабля еще быстрее, чем вы. - Интересно, - размышлял вслух Практис, почесывая подбородок, качая головой, щурясь и проделывая все остальные движения, которые обычно сопровождают работу мысли. - Перед нами целая планета - спрашивается, почему они лезут обратно и подбираются к нашим съестным припасам? - Догадка остроумная, но неверная. Не то что она им не по вкусу - здесь ее просто нет. Планета безжизненная, это ясно любому идиоту. - Не совсем, - сказал любой идиот. Из пустыни появился новобранец Вербер. Он был в большом возбуждении, кадык у него судорожно прыгал вверх и вниз. В руке он держал цветок. - Я услышал стрельбу и убежал. Вон там я нашел цветы и... - Дай сюда. Ой! - ...и укололся, когда хотел их сорвать, в точности как вы, адмирал, когда его схватили. Практис разглядывал цветок, поднося его так близко к глазам, что они скосились к носу. - Стебель, листьев нет, красные лепестки, нет ни пестика, ни тычинок. А сделан из металла. Это металл, идиот. Он не вырос. Его кто-то воткнул в песок. - Да, адмирал. Показать, где растут остальные? Все направились за ним, кроме капитана Блая, который все еще валялся в полном обалдении. Перебравшись через дюну, они подошли к темному пятну на песке, где кучей росли цветы. Практис постучал по одному ногтем, и раздался звон. - Металл. Все это металл. - Он ткнул пальцем во влажный песок, понюхал палец. - И это не вода - пахнет вроде нефти. Никакого научного объяснения не последовало, потому что он был так же озадачен, как и остальные, хотя из самолюбия не показывал виду. - Сущность феномена очевидна, а подробное описание последует по завершении его исследования. Мне нужны еще образцы. У кого-нибудь есть кусачки? Кусачки нашлись у Ки, который, повинуясь приказу, откусил несколько образцов. Мите скоро наскучило это металлическое цветоводство, и она вернулась в лагерь, где снова подняла крик и пальбу. Остальные присоединились к ней, и уцелевшие крысы кинулись наутек. Практис с недовольной гримасой посмотрел на разодранные коробки с припасами. - Вы, самый младший лейтенант, принимайтесь за работу. Запасы еды должны быть заново упакованы, чтобы крысы не могли до них добраться. Распоряжайтесь. Но к вам, Ки, это не относится. Вы мне нужны. Пошли. Билл подобрал рваный пластиковый контейнер с прессованными питательными плитками, которые в армии в шутку называли "неприкосновенным запасом". Даже крысы не смогли их разгрызть: в обертке засели сломанные крысиные зубы. Расколоть их молотком можно было только после двадцати четырех часов кипячения. Билл огляделся в поисках чего-нибудь помягче и посъедобнее и обнаружил несколько туб с пастой - аварийным косми ческим рационом. Все внимательно следили за его действиями, поэтому он раздал тубы, все пососали из них и начали с отвращением отплевываться. Паста была мерзкого вкуса, но как будто годилась для поддержания жизни - хотя качество той жизни, которую она способна поддерживать, оставалось под большим сомнением. Подкрепившись этим тошнотворным лакомством, все дружно принялись за работу, понимая, что лишь эта жалкая кучка продуктов отделяет их от голодной смерти. Или от обезвоживания организма, которое наступает раньше. Они уже заканчивали, когда послышался стон. Капитан Блай заворочался, сел и почмокал пересохшим ртом. Билл протянул ему тубу с пастой, тот попробовал и издал хриплый вопль отвращения. Он принялся по очереди то прикладываться к тубе, то издавать вопли, и все это время его трясло от омерзения. Появился Практис, который уставился на это зрелище. - Она в самом деле такая противная? - Хуже, - ответил Билл, и остальные торжественно кивнули в подтверждение. - Тогда я пока скажу "пас". И доложу о результатах своих научных наблюдений. Эти цветущие растения - живые, растут на песке. Это не органическая жизнь, основанная на углероде, какую мы знаем, - это сплошной металл. - Так не бывает, - заметила Мита. - Благодарю вас, старшина-механик первой статьи, за это сообщение. Однако я полагаю, что мои научные познания обширнее ваших. Нет никаких причин, почему бы жизнь не могла основываться на металле вместо углерода. Другое дело, зачем ей это понадобилось, но давайте сейчас оставим эту интересную тему и займемся другой, еще более интересной: как нам выжить? Самый младший лейтенант, доложите о положении с пищей и водой. - Пища есть, несъедобная даже для крыс. Воды хватит примерно на неделю, если экономить. - Хреново дело, - мрачно заметил Практис, тяжело уселся и уставился на цветок, который держал в руке. - Вариантов немного. Либо мы остаемся тут и неделю голодаем, а потом подыхаем от жажды. Либо отправляемся в сторону тех огней, которые видел ночью, и выясним, что там есть. Давайте голосовать. Кто а то, чтобы остаться и подохнуть? Никто не шевельнул и пальцем. Он кивнул. - Так. Теперь кто за то, чтобы отправиться отсюда? Результат был тот же. Практис вздохнул. - Я вижу, ваши воспаленные головы еще не омыла живая вода демократии. Значит, нам остается старый добрый фашизм. Отправляемся. Все вскочили и стояли, пошатываясь, в ожидании приказаний. - Билл, займитесь этим, у вас, вероятно, как раз подходящий опыт. Разделите наши запасы на пять частей и разложите по каким-нибудь мешкам, что ли, чтобы можно было их нести. - Но... Нас тут шестеро, сэр. - Здесь я командую, а не вы. На пять частей. Доложите, когда будете готовы. - С этими словами он пошарил в рюкзаке Билла и с торжеством извлек недопитую бутылку. - А я пока постараюсь хоть немного догнать вас, алкоголиков и наркоманов. За работу! Солнце стояло высоко, когда работа была завершена. Адмирал удовлетворенно храпел, стиснув в ослабевшей руке почти пустую бутылку. Билл осторожно разжал его пальцы и допил остатки, после чего разбудил его. - Шшотамеще? - Все сделано, сэр. Мы готовы к походу. Практис хотел было что-то сказать, поперхнулся, схватился за голову и простонал: - Ох... Я не готов. Пока не приму горсть таблеток. Он достал из кармана пузырек, высыпал на ладонь горсть таблеток и охрипшим голосом потребовал воды. Эта фармацевтическая бомба произвела чудо: в конце концов он позволил Биллу помочь ему подняться на ноги. - Берите вещи. Позовите сюда Ки с компасом. Тяжело нагруженный техник, шатаясь, подошел и, вглядевшись в компас, указал направление. Практис подключил свой карманный компьютер к капсуле-динамику, прицепил ее на погон и покопался в молекулярной цифровой памяти, отыскивая подходящую музыку. Найдя какой-то бравурный марш, он включил его на полную трескучую громкость и зашагал в глубь пустыни во главе своего отважного маленького отряда. Как только они скрылись из вида, из своих укрытий показались крысы. В поисках чего-нибудь съедобного они обследовали все, что осталось от лагеря, а потом с большим интересом занялись горой мусора, который хорошо подрумянился и уже успел остыть. Вскоре шаги и музыка затихли вдали. Тишину пустыни нарушал только хруст, издаваемый челюстями грызунов. Но вскоре к звукам роскошного пиршества стал примешиваться какой-то шум. Одна за другой крысы поднимали шерстяные головы, поводили ушами и усами, спрыгивали с горы лакомств и прятались. Над вершиной дюны показалось нечто темное и зловещее - приземистое, широкое, металлическое. Послышалось звяканье металла, потом короткий резкий писк. Нечто миновало гору дымящегося мусора, обошло сгоревший корабль и медленно поднялось на дюну. Когда над мусором снова воцарилась девственно чистая тишина, крысы вылезли из укрытий и снова принялись шнырять вокруг. У них не вызывали никакого интереса ведущие прочь следы ног на песке. Теперь к тому же эти следы были перекрыты другими - их оставило нечто, последовавшее за отважным отрядом уцелевших при крушении. ГЛАВА 6 Адмирал Практис важно шагал во главе своего отважного маленького отряда в такт бодрящему барабанному ритму музыки, оглушительно гремевшей под самым его левым ухом. Вверх на дюну, вниз с дюны, снова вверх на дюну. Наконец он оглянулся и обнаружил, что остался один среди пустыни. Охвативший его испуг прошел, когда в пределах видимости появился первый из отставших. Это была Мита, которая мужественно - нет, скорее всего женственно - несла свою ношу. Остальные отстали еще больше. Практис сел и принялся барабанить пальцами по коленке, бормоча что-то про себя, пока все не подтянулись. - Это никуда не годится. Мы должны идти быстрее. - Полегче с вашими королевскими "мы", Практис, - язвительно сказал капитан Блай. - Ваше "мы" идет налегке, а наше "мы" тащит мешки с продуктами. - Вы нарушаете дисциплину, капитан! - Вот именно, костоправ вы этакий. Вы еще не кончили медучилище, а я уже служил на флоте. Речь идет о жизни и смерти. Скорее всего о смерти. Я ни шагу не сделаю, пока вы не понесете свою долю. - Это мятеж! - Точно, - подтвердила Мита, наведя свой бластер ему на переносицу. - Вы готовы нести? Практис оценил всю весомость аргументов и только возмущенно проворчал что-то, когда появился еще один мешок - неужели они замышляли это с самого начала? - и был взвален ему на плечи. Перераспределив груз, все зашагали пусть и не быстрее, но равномернее. Билл ковылял пошатываясь, потому что правая ступня у него была намного больше левой. И к тому же сапог ему страшно жал. "Какого дьявола я в нем вообще иду? - подумал он. - Только потому, что мне его выдали и если я его скину, буду одет не по форме?" При этой мысли его охватила ярость, он скинул сапог, закинул его подальше в пустыню и расправил пальцы, сверкнув на солнце острыми когтями. Вот это другое дело!.. Шагая гораздо увереннее, он поспешил вдогонку за остальными. Когда солнце оказалось у них прямо над головами, Практис простонал "Стой!", и все повалились на землю. Билл, побуждаемый скорее всего чувством долга, которое появилось у него после производства в офицеры, обошел всех, держа в руках контейнер с водой, и налил каждому его порцию. Те, кто не отличался чрезмерной брезгливостью, пососали тубы с пастой. Глядя на них, отведал пасты и Практис. - Бр-р-р! - скривился он. - Преуменьшаете, - возразил капитан Блай. - Она вообще несъедобна. - Надо что-то делать, - сказал Практис, зашвырнув тубу в пустыню. - Я собираюсь выждать, но нам нужна пища, иначе мы все не сможем двигаться дальше. - Он покопался в своем мешке и вытащил какую-то плоскую коробку. - Билл, принесите мне стакан воды. - Какого дьявола! - возмутился капитан Блай. - Вы уже получили свою порцию. - Это не мне, а всем нам. Один из результатов моих оригинальных исследований. Противозаконных, говорили мне. Чушь! Законность - это для слабаков. Ну да, было несколько несчастных случаев, жертв оказалось не так уж много, а здания быстро отстроили заново. Но я не отступал - и одержал победу! Вот она! Он высоко поднял что-то похожее на запечатанное в пластик козье дерьмо. Ки покрутил пальцем у виска. - Я видел! - взвизгнул Практис. - Можете смеяться вместе со всеми! Но последним посмеется Мел Практис! Это семя - продукт мутации, содержащий такие стимуляторы роста, о каких и не мечтали эти близорукие, тупоумные ученые. Смотрите! Он ткнул носком сапога в песок, посадил в ямку семя и полил водой. Поднялся клуб пара - вода растворила пластиковую упаковку. Потом послышалось какое-то энергичное потрескивание. - Отойдите подальше! Это опасно. Земля расселась, и из нее показались зеленые побеги, на которых через мгновение выросли листья. Песок вокруг зашевелился - во все стороны потянулись мощные корни. Билл, решив пренебречь предостережением Практиса, дотронулся пальцем до одного листа, оказавшегося у него перед самым носом. Вскрикнув, он сунул палец в рот. - Так вам и надо, - сказал Практис. - В процессе жизни и роста выделяется тепло, а при такой скорости развития его выделяется больше, чем может рассеяться. Посмотрите, как трескается почва: это из нее извлекается вся вода, а зарождающаяся жизнь разогревает песок. Зрелище было в самом деле эффектное. Широкие листья поглощали солнечную энергию, приводя в действие ферментативную топку. Вверх поднялся толстый стебель, на нем появилось и начало разрастаться что-то вроде дыни, увеличиваясь у них на глазах. Достигнув метровой длины, дыня окрасилась в ярко-красный цвет, зашипела и треснула, а листья и стебель мгновенно побурели, сморщились и погибли. Все это заняло меньше минуты. - Впечатляет, а? - сказал довольный Практис, раскрывая перочинный нож и втыкая его в тыкву. Из разреза повалил пар, и вокруг распространился аппетитный запах. - В этой дыне, как в лишайнике, есть и растительные, и животные клетки. Животные клетки - это подвергнутые мутации клетки коровы, то есть мясо. Вы видите, что под действием тепла, выделившегося в процессе роста, оно поджарилось. И мясодыня готова к употреблению. Он срезал сочный розовый ломтик и сунул в рот. Сразу же после этого ему пришлось отскочить в сторону: все кинулись на дыню. Прошло не меньше минуты, прежде чем был проглочен последний кусок, прозвучала последняя сытая отрыжка и был издан последний вздох удовлетворения. От дыни остались только кусочки корки. Животы у всех были набиты до отказа. - А у вас еще есть такие семена, адмирал? - спросил Билл с восхищением и робостью. - Будьте уверены. Так что давайте выбросим этот неприкосновенный запас и всю остальную казенную дрянь и двинемся в путь. Посмотрим, не удастся ли нам добраться до этих огней, пока не стемнеет. Послышались стоны, но членораздельных возражений не последовало. Даже самый тупой из них понимал, что нужно выбираться из этой пустыни, пока не кончилась вода. Они шагали вперед и вперед, и только когда солнце склонилось к самому горизонту, Практис приказал остановиться. - На сегодня хватит. Я думаю, на ужин поедим еще такого же бифштекса, чтобы утром отправиться в путь с новыми силами. А ночью мы сможем как следует разглядеть эти огни. Когда стемнело, все расселись, довольные, с набитым брюхом, на гребне дюны. Озабоченное ворчание сменилось радостными криками, когда на горизонте появились огни. Какие-то странные лучи, похожие на свет далеких прожекторов, гуляли по небосводу, переливаясь разными цветами, а потом внезапно погасли. - Они самые! - воскликнул Практис. - И гораздо ближе. Скоро мы до них доберемся, можете мне поверить. Все поверили - и напрасно. Они не добрались до огней ни на следующий день, ни еще через день. Огни становились ярче, но, казалось, ничуть не ближе. А от запасов воды осталась только половина. - Надеюсь, что полпути мы уже прошли, - угрюмо сказал Билл, отбрасывая ногой пустой контейнер. Все горестно кивнули в знак согласия. Бифштекс был уже съеден, крохотные порции воды выпиты, а время было еще раннее. - Включить вам музыку? - спросил Практис. До сих пор они с удовольствием ее слушали, но теперь никто не отозвался. Мрачное настроение сгустилось до того, что его, казалось, можно резать ножом. - Давайте рассказывать анекдоты, - бодро предложил Билл. - Или загадывать загадки. Что это такое - черное, сидит на дереве и смертельно опасно? - Ворона с пулеметом, - язвительно сказала Мита. - У этой загадки вот такая борода. Я могу вам спеть... Ее заглушили крики протеста, которые становились все тише и наконец смолкли. Похоже было, что вечер предстоит невеселый. Поэтому все немного оживились, когда заговорил Ки: до сих пор он обычно молчал, подавал голос только тогда, когда к нему обращались, и при этом обычно ограничивался нечленораздельным ворчанием. - Послушайте. Я не всегда был. Такой. Был другой. Не такой, как сейчас. И жизнь у меня была другая. Две разные жизни. С чего все началось, я еще никому не говорил. А кончилось все трагедией. Потому что я стал. Совсем другим. Ничего хорошего в этом нет. Но это случилось. Я был... человек-дисплей. - Все ахнули, а у него жутко исказилось лицо. - Да. Был. Я расскажу. Если хотите. - Да, расскажи! - вскричали все и придвинулись поближе, чтобы выслушать РАССКАЗ КИ БЕР-ПАНКА Вкус жизни обернулся для Ки вкусом потухшего окурка. Он дожевал окурок. Выплюнул его. Допил напоминавшие мочу остатки пива из треснутого пластикового стаканчика. Швырнул его на пол. Раздавил подбитым гвоздями каблуком. Наступил Судный День. Надо решиться. Выйдя на улицу, он сощурился на перламутровый свет оранжево-желтого солнца. Пенопластовая пыль, облаком висевшая над близлежащим заводом, придава