одмога еще не  пришла,  у  нас наконец есть время скинуть
одежду и порезвиться прямо тут, на теплом мягком песке.
     - Вот это по  мне!  -  воскликнул он  радостно,  и  его куриная нога,
дернувшись,  оставила в  песке глубокую рытвину.  Он  посмотрел на  нее  и
нахмурился.  -  А ничего, если я сначала сменю эту ступню? Мне не хотелось
бы тебя оцарапать.
     - Ну  что  ж,  я  столько ждала,  могу  подождать и  еще  немного,  -
вздохнула она. - Но давай поскорей, ладно?
     - Будь уверена!
     Он  повертел  коробку  в  руках  и  увидел,  что  на  другой  стороне
напечатаны правила пользования:  "Дорогой Билл, нажми красную кнопку и дай
ей разогреться.  Когда загорится зеленая лампочка, сунь свою птичью ступню
в отверстие в крышке. С наилучшими пожеланиями - твой друг чинджер".
     - Это  было  очень мило с  его  стороны,  -  сказал Билл,  нажимая на
кнопку.  -  Пусть он враг и чинджер, он все же неплохой парень. Куда лучше
кое-кого  из  моих  знакомых  офицеров.  Куда  лучше  всех  моих  знакомых
офицеров.
     Загорелась лампочка,  он  в  последний раз поскреб когтями по земле и
сунул ногу в отверстие.
     С  должным уважением предав  земле  свою  желтую  куриную ступню,  он
принялся шевелить новыми розовыми пальцами,  разглядывая их с восхищением.
Все семь.  Он ни о  чем не спрашивал:  дареной ноге в зубы не смотрят.  Он
взглянул в небо, куда скрылся космолет чинджеров.
     - Я  и  вправду рад  бы  помочь тебе  в  этой  истории с  миром,  мой
маленький зеленый приятель.  Только это не так просто.  И потом сейчас мне
надо подобрать себе сапог по ноге.  А как-нибудь в другой раз подумаем и о
мире.
     - Что ты там бормочешь о каком-то пире?  Сейчас будет тебе пир. Сапог
подберешь потом,  - прошептала Мита дрожащим от страсти голосом, повернула
его к себе лицом и поцеловала так горячо, что давление спермы подскочило у
него на сто процентов.
     Ради приличия -  и  желая непременно добиться,  чтобы эта  книга была
допущена в детские библиотеки, - мы вынуждены против воли опустить занавес
над  этой деликатной сценой гетеросексуального акта.  Заметим только,  что
солнце,  как и  всегда,  медленно опускалось за восточный горизонт,  и  на
бескрайнюю пустыню надвигалась ночная тьма.  На  этой планете,  по крайней
мере в этот момент и только в этой ее точке, определенно воцарился мир.