Воздух оживил его. Язон глотал воздух, обжигающий легкие, но проясняющий мысли. Впервые осознал он, что его слабость и туманность были вызваны ударом по голове, который он получил во время кораблекрушения, пальцами он нащупал большую шишку на черепе. Очевидно у него было легкое сотрясение мозга. Это объясняло неспособность двигаться и ясно мыслить. Холодный воздух овевал его лицо и он вновь натянул шкуру на голову. Он подумал, что произошло с Михаем Саймоном после того, как абориген-головорез в ужасном наряде ударил его дубинкой. То был печальный и неожиданный конец для человека, выжившего в кораблекрушении. Язон не особенно жалел этого недокормленного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. Михай спас его после крушения и тут же был убит местным убийцей. И Язон поклялся убить этого человека, как только сможет это сделать. В то же время он удивлялся этому кровожадному решению; отобрать жизнь за жизнь... Очевидно, непродолжительная жизнь на Пирре подавила его обычную нелюбовь к убийству, что приобретенные на Пирре навыки еще сослужат ему хорошую службу на этой планете. Сквозь дыру в шкуре он заметил, что небо сереет и отбросил шкуру, чтобы посмотреть на рассвет. Михай Саймон лежал рядом с ним и его голова была прикрыта меховой шкурой. Волосы спутаны и вымазаны темной кровью, но он дышал. - Оказывается его труднее убить, чем я думал, - пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и глядя на мир, в который привел его удар книги. Это была угрюмая пустыня, покрытая телами, как поле битвы. Некоторые из лежащих вставали, кутались в шкуры и это было единственным признаком жизни в этой обширной песчаной пустыне. С одной стороны гряда дюн закрывала вид на море, но он слышал глухие удары волн о берег. Белый иней покрывал пустыню, а холодный ветер заставлял слезиться глаза. На вершине одной из дюн появилась памятная по ночи фигура. Это был человек, он что-то проделывал с кусками веревки, послышался металлический звон, внезапно оборвавшийся. Михай застонал и открыл глаза. - Как вы себя чувствуете? - спросил его Язон. - У вас два самых прекрасных синяка, когда-либо виданных мною. - Где я? - Какой оригинальный вопрос. Сразу видно, что вы смотрели немало космических опер по телевизору. Я не знаю, где вы, но могу кратко напомнить как мы сюда попали. - Я помню: мы плыли к берегу, затем на нем из тьмы возникло что-то злое, как демон из ада. Мы боролись... - И он пробил вам голову, один удар и ваша судьба и борьба кончилась. Я лучше вас разглядел этого демона, так как был не в состоянии бороться с ним. Это человек, одетый в ужасающий наряд, делающий его похожим на ночной кошмар. Он, кажется, является главой этого экипажа оборванцев. Кроме этого я мало что смогу сказать - только то, что он украл мои башмаки, и я как только смогу, убью его за это. - Не думайте о низменных вещах, - серьезно заметил Михай. - И не нужно убивать человека из-за каких-то башмаков. Вы зло, Язон, и... мои ботинки исчезли, и вся одежда тоже... Михай отбросил покрывающие его шкуры и сделал это поразительное открытие. - Велиал! - закричал он. - Асмодей, Асадонна, Аполлион и Вельзевул! - Отлично! - восхищенно воскликнул Язон. - Вы прекрасно изучили демонологию. Вы только перечисляете их или собираетесь вызвать на помощь? - Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! - Он встал и ветер, стегавший его по голой груди, быстро окрасил его кожу в синеватый цвет. - Я иду искать злое создание, сделавшее меня голым и заставлю его вернуть мои вещи. Михай повернулся, собираясь уходить, но Язон схватил его за лодыжку и заставил снова сесть на шкуры. Михай упал и Язон снова набросил на его костлявое тело шкуры. - Мы в расчете, - сказал Язон. - Вы спасли мне жизнь ночью. Теперь же я спас вашу. Мы безоружны и ранены, а парень, там на холме, ходячий арсенал: он убьет вас так легко, как ковыряется в зубах. Так что успокойтесь и постарайтесь не делать глупостей. Существует выход из любого положения и я собираюсь отыскать его. Прежде всего я собираюсь пройтись и осмотреться. Согласны? Единственным ответом был стон: Михай снова потерял сознание, свежая кровь выступила на его раненой голове. Язон встал и завернулся в шкуры, чтобы иметь хоть какую-то защиту от ветра, связал их концы. Затем нашел гладкий камень, который удобно зажал в кулаке. Вооруженный таким образом, он побрел среди спящих. Когда Михай вновь пришел в себя, солнце поднялось уже высоко над горизонтом. Все люди проснулись: это была шаркающая ногами, скребущаяся толпа человек в тридцать - мужчин, женщин, детей. Они были одеты в одинаковые грязные, изорванные шкуры, большинство из них тупо сидело на земле. Они совершенно не интересовались двумя незнакомцами. Язон протянул Михаю грязную кожаную чашку и присел на корточки рядом с ним. - Выпейте, это вода - единственный напиток, который здесь имеется. Никакой еды я не нашел. - Он все еще держал камень в руках, вытирая его о песок: конец камня был красным, к нему прилипло несколько длинных волосков. - Я хорошо осмотрел местность вокруг лагеря, однако везде все тоже. Толпа этих надломленных типов, несколько узлов, перевязанных шкурами, по несколько человек несут сшитые из шкур меха - в них вода. Я поговорил с ними. Пища будет позже. - Кто они? Что нам делать? - спросил его Михай, сделав несколько глотков, по-видимому все еще страдая от последствий удара. Язон взглянул на поврежденный череп и решил не трогать его. Рана кровоточила и кровь сворачивалась по краям. Промывая рану этой сомнительной чистоты водой, он вряд ли помог бы, зато мог бы занести какую-нибудь инфекцию. - Я уверен лишь в одном, - сказал Язон. - Они рабы. Я не знаю почему они здесь, что они делают, куда идут, но их статус предельно ясен - наш, кстати тоже. Старик на холме - хозяин. Остальные - рабы. - Рабы! - Фыркнул Михай, слово это с болью проникло в его мозг. - Это отвратительно, рабов надо освободить. - Не нужно лекций, и, пожалуйста, будьте реалистичными, даже если это вам неприятно. Здесь только два раба нуждаются в освобождении: вы и я. Эти люди кажется совершенно приспособились к своему положению, и я не вижу причин для его изменения. Я не собираюсь начинать освободительную компанию, пока сам не выберусь из этой заварухи, но и потом не буду ничего предпринимать. Эта планета долгое время обходилась без меня, вероятно, она будет продолжать вращаться и после того, как я покину ее! - Трус! Вы должны бороться за Правду и Правда освободит вас! - Я снова слышу эти большие слова! - прошептал Язон. - Единственное правильное занятие для меня сейчас - это попытаться освободиться. Ситуация трудная, но не безнадежная - поэтому слушайте и усваивайте. Хозяин - его зовут Чака, похоже вышел на какую-то охоту. Он недалеко отсюда и скоро вернется. Мне показалось с самого начала, что я узнаю язык. Я был прав. Это искаженная форма эсперанто - языка, на котором говорят множество миров. Этот искаженный язык плюс тот факт, что эти люди лишь на ступеньку поднялись выше каменного века, с очевидностью свидетельствует, что у них нет контактов с остальной частью Галактики, хотя я все же надеюсь на другое. Где-нибудь на этой планете может быть торговая база, а в таком случае мы ее отыщем. Конечно, у нас много поводов для беспокойства, но объясниться с ними мы, по крайней мере, можем. Эти люди изменили и утратили несколько звуков, приобрели гортанное звучание, но в конце концов с некоторыми усилиями понять значения их слов можно. - Я не говорю на эсперанто. - В таком случае учите его. Это достаточно легко, даже с этими искажениями. А теперь кончайте возражать и слушайте. Эти туземцы - рабы от рождения и это все, что они знают. Наша главная проблема - Чака, и мы должны выяснить многое, прежде чем пытаться справиться с ним. Он хозяин, воин, отец, поставщик пищи и божество этой толпы и, похоже, знает свою работу. Поэтому постарайтесь быть хорошим рабом, пока... - Рабом! Я! - Михай изогнул спину и попытался встать. Язон толкнул его на землю, может быть резче, чем было нужно. - Да, вы - и я тоже. Это единственная возможность выжить. Делайте тоже, что и другие, повинуйтесь приказам и у вас будет хороший шанс остаться в живых, пока мы не сможем выпутаться из этой истории. Ответ Михая был заглушен криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы быстро поднимались, собирали свои узлы и начали образовывать единую линию. Язон помог Михаю встать, обмотал вокруг него шкуры, потом, поддерживая его, побрел к собственному месту в линии рабов. Когда все заняли свои места, Чака пнул ближайшего и они медленно пошли вперед, внимательно глядя себе под ноги. Язон не понимал значения их действий, и пока их с Михаем не трогали, все это мало беспокоило Язона, все его силы занимала необходимость поддерживать раненого Михая. Один из рабов указал вниз и крикнул, вся линия остановилась. Раб был слишком далеко от Язона, чтобы тот понял причину всеобщего возбуждения. Раб наклонился и стал копать песок коротким куском деревянной палки. Через несколько секунд он выкопал что-то круглое размером в свой кулак. Он поднял этот предмет и понес его к Чаке. Хозяин взял его и откусил часть. Когда человек, нашедший предмет повернулся, Чака сильно пнул его. Линия вновь двинулась вперед. Еще дважды были найдены эти загадочные предметы, их тоже съел Чака. Лишь когда его голод был удовлетворен, он подумал о других. Когда был найден следующий предмет, Чака подозвал одного из рабов и бросил предмет в его корзину, укрепленную у того на спине. После этого раб, нес корзину все время перед Чакой, а тот внимательно следил, чтобы все найденные предметы попадали в корзину. Язон гадал, чтобы это могло быть, а бурчание в желудке подсказывало ему, что эти предметы съедобны. Шедший рядом с Язоном раб вскрикнул и указал на песок. Язон посадил Михая, когда линия остановилась и с интересом следил, как раб копает землю своей палкой, обнажая маленький зеленый стебель, торчащий из песка. Постепенно открылся сморщенный серый предмет, раб сорвал с него зеленые листья - это был клубень или корень. Он показался Язону таким же съедобным, как и камень, но очевидно раб был другого мнения, у него потекли слюнки и он имел неосторожность понюхать клубень. Чака рассердился и, когда раб принес корень, он получил такой сильный пинок, что с криком боли отлетел к своему месту в линии. Вскоре после этого Чака приказал остановиться и оборванные рабы собрались вокруг него, пока Чака рылся в корзине. Он по одному подзывал рабов и давал один или несколько корней, очевидно, в соответствии с их заслугами. Корзина опустела, когда он толкнул своей дубинкой в сторону Язона. - К'е на х'вас ви? - спросил он. - Мио измо остас Язон, миа амико ас та Михай. Язон ответил на правильном эсперанто, но Чака, казалось его хорошо понял, так как он проворчал что-то и стал рыться в корзине. Закрытое маской лицо было обращено к нему, и Язон чувствовал, что его осматривают внимательные, глубоко спрятанные глаза. Дубинка вновь указала на него. - Откуда вы пришли? Это ваш корабль там загорелся и потонул? - Это был наш корабль. Мы прилетели издалека. - С другой стороны океана? - Очевидно, это было самое удаленное место, которое мог представить себе рабовладелец. - Верно, с другой стороны океана. - У Язона не было настроения читать лекцию по астрономии. - Когда нам дадут еду? - Ты был богатым человеком в своей стране, у тебя был корабль, были башмаки. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы. - Я твой раб, мы твои рабы, - покорно ответил Язон. - Но даже рабы нуждаются в еде. Где же еда? Чака порылся в корзине и нашел крохотный увядший корень: он разломил его пополам и бросил в песок перед Язоном его часть. Вторую - Михаю. - Работай лучше - получишь больше. Язон подобрал куски и как мог стер с них грязь. Один он протянул Михаю, а от второго откусил кусочек: песок скрипел на зубах, а по вкусу корень напоминал прогорклый воск. Потребовалось немало усилий, чтобы съесть отвратительную еду. Однако он съел. Несомненно это была пища, и ее следовало съесть, пока не подвернется что-нибудь получше. - О чем вы говорили? - спросил Михай, перетирая пищу зубами. - Обменялись ложью. Он думает, что мы его рабы, и я согласился. Но это лишь временно, - добавил Язон, так как лицо Михая покраснело от гнева и он начал подниматься. Язон заставил его сесть. - Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет пищи, воды, никаких шансов выжить. Единственное, что мы можем сделать, чтобы остаться в живых, это идти за этим старым уродом и делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами, ладно, - мы рабы. - Лучше умереть свободным, чем жить в цепях. - Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях и искать возможность избавиться от них. Возможность выжить значительно привлекательнее, чем смерть. Кончайте-ка болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь. Всю оставшуюся часть дня линия рабов двигалась по песку, и Язон, кроме того, что он поддерживал Михая, нашел два креноджа - съедобных корня. Они остановились перед сумерками и с облегчением опустились на песок. Когда Чака раздавал еду, они получили большую порцию - очевидное признание успехов Язона. Они были очень истощены и уснули, как только стемнело. Следующий день начался по заведенному порядку. Поиски пищи шли параллельно невидимому морю и один из рабов забрался на вершину дюны, дававшей им воду. Он увидел что-то интересное, потому что скатился с холма и дико замахал обеими руками. Чака тяжело подбежал к дюне и о чем-то поговорил с разведчиком, потом прогнал его от себя. Язон с нарастающим интересом смотрел, как Чака развязал сумку, свисавшую с его плеча и извлек оттуда эффектно выглядевший самострел, взводя его курок нажатием специальной рукояти. Это сложное смертельное оружие казалось совсем не на месте в примитивном рабовладельческом обществе и Язон почувствовал желание получше разглядеть механизм. Чака извлек из другого мешка стрелу и зарядил самострел. Рабы молча сидели на песке, пока их хозяин шел вдоль дюны, потом поднялся на нее, молча пополз на животе и исчез из вида. Через несколько минут из-за дюны послышался крик боли, все рабы вскочили на ноги и побежали смотреть. Язон оставил Михая на песке и был в первом ряду зрителей, которые вскарабкались на холм над берегом. Они остановились на обычном расстоянии и кричали хвалу великому выстрелу и искусству могучего охотника Чака. И Язон убедился, что в этих похвалах была правда. Большая, покрытая шерстью амфибия лежала на краю пляжа, из ее толстой шеи торчала стрела и темная струйка крови сбегала вниз и смешивалась с набегавшими волнами. - Мясо! Сегодня мясо! Чака замечательный охотник! - Да здравствует Чака, великий добытчик еды! - Присоединился к остальным Язон. - А когда мы будем есть? Хозяин не обращал внимания на своих рабов, он сидел, отдуваясь, на песке. Немного отдохнув, он подошел к зверю, вырезал ножом стрелу и зарядил самострел. - Собирайте дрова для костра, - приказал он. - Ты, Списвени, возьмешь нож. Шаркая ногами, Чака отошел, сел на холм и направил самострел на раба, приблизившегося к убитому животному. Чака оставил свой нож в туше и Списвени вытащил его и начал свежевать животное. Пока он работал, Чака внимательно следил за ним, держа под прицелом своего самострела. - Однако наш рабовладелец доверчивая душа, - пробормотал Язон, присоединяясь к искавшим дрова. Чака, по-видимому, опасался убийц и держал оружие наготове. Если только Списвени попытался бы использовать нож для чего-нибудь другого, он тут же получил бы стрелу в затылок. Весьма эффективно. Вскоре набралось достаточно дров для костра и когда Язон вернулся со своей долей, росмаро был уже разрублен на куски. Чака отогнал рабов от груды дров и извлек из сумки еще одно небольшое приспособление. Заинтересованный, Язон подошел как можно ближе. Хотя он никогда не видел раньше этого, он сразу понял действия добывавшего огонь. Чака сильно ударил камнем по куску стали, искры подожгли трут. Чака раздувал их, пока не появилось пламя. Откуда появилось огниво и самострел? Они были очевидным доказательством более высокого уровня культуры, чем тот, которым владели эти кочевники-рабовладельцы. Это было первое замеченное Язоном доказательство наличия на планете более культурного общества. Позже, когда они грызли поджаренное мясо, он отвел Михая в сторону. - Есть еще надежда. Эти невежественные разбойники никогда не сумели бы смастерить самострел или огниво. Мы должны выяснить, откуда это появилось. Я взглянул на стрелу, когда Чака извлекал ее, и готов поклясться, что у нее стальной наконечник. Это означает индустриальное общество и возможную межзвездную связь. - В таком случае мы можем спросить у Чаки, где он их взял и отправиться туда. Должно быть какое-то правительство, мы с ним свяжемся, объясним ситуацию и добьемся отправки на Кассилию. Пока мы не улетим, я не буду добиваться вашего ареста. - Вы очень любезны, - сказал Язон, поднимая бровь. Михай совершенно невозможен и Язон прибег к другому средству в поисках слабого места. - Неужели вы по-прежнему хотите отвезти меня на смерть? В конце концов, мы товарищи по несчастью и я спас вам жизнь. - Я огорчен Язон. Я вижу: хотя вы и олицетворяете зло, но не все в вас зло, если бы вы получили соответствующее воспитание, вы бы заняли в обществе подобающее место. Но мои личные чувства не должны влиять на долг, вы забыли, что совершили ряд преступлений и должны понести наказание. Чака сыто рыгнул из глубины своего шлема-раковины и крикнул рабам: - Эй, вы, свиньи, хватит жрать! Вы станете слишком жирными. Соберите мясо, еще много времени до сумерек, мы сможем отыскать немало креноджей. Пошевеливайтесь! Вновь образовалась линия и началось медленное продвижение по пустыне... Было найдено еще много съедобных корней; однажды они ненадолго остановились, чтобы наполнить меха водой из ключа, бьющего среди песка. Солнце клонилось к горизонту; то небольшое тепло, которое шло от него, поглощалось грудой облаков. Язон оглянулся и задрожал от холода, потом заметил линию пятен у горизонта. Он слегка толкнул локтем Михая, хромавшего рядом. - Взгляните, подходит какая-то компания и интересно, входит ли эта встреча в программу. Занятый своей болью, Михай не обратил на это внимания. Так же, к удивлению Язона, поступили остальные рабы и сам Чака. Пятнышки увеличивались и превратились в ряд людей, занятых, очевидно, тем же самым делом. Они брели вперед, осматривая песок и за ними шел хозяин. Две линии медленно приближались друг к другу. Возле дюны была навалена груда камней. Подойдя к ней, линия рабов остановилась; рабы с восклицаниями опустились на песок. Очевидно, это был межевой знак, обозначавший границу владений. Чака подошел и поставил ногу на один из камней, ожидая пока приблизится другая линия. Она также остановилась у межевого знака; обе группы равнодушно, без интереса смотрели друг на друга и лишь хозяева проявили некоторое оживление. Второй хозяин остановился за добрых десять шагов от Чаки и поднял над головой каменный молоток. - Ненавижу тебя, Чака! - проревел он. - Ненавижу тебя, Фасимба! - был ответ. Обмен проклятиями был столь же формальным, как и па-де-де в балете. Оба потрясли оружием и выкрикнули несколько угроз, потом сели и принялись спокойно разговаривать. Фасимба был одет в такой же отвратительный, наводящий ужас наряд, как и Чака. Различие было лишь в незначительных деталях. Кроме раковины, на голове у него был череп росмаро, усеянный несколькими дополнительными рядами клыков и рогов. Остальные различия были незначительными. - Я убил сегодня росмаро, второй раз за десять дней, - сказал Чака. - Хорошая добыча. А где два раба, которых ты мне должен? - Я должен тебе двух рабов? - Ты мне должен двух рабов, не прикидывайся дураком. Я принес тебе железную стрелу от дзертаноджей, а второго раба ты должен взамен убитого. - У меня есть два раба для тебя. Вчера я захватил двух рабов, приплывших из-за океана. - Отличная добыча. Чака пошел вдоль линии рабов, пока не подошел к оплошавшему рабу, который днем вызвал его гнев. Поставив его на ноги, он подтолкнул его ко второй толпе. - Хороший раб, - сказал он, провожая это свое имущество сильным пинком. - Слишком тощий. - Нет, сплошные мускулы. Хорошо работает и ест немного. - Ты лжец! - Ненавижу тебя, Фасимба! - Ненавижу тебя, Чака! А где же второй раб? - Есть чужеземец из-за океана. Он сможет рассказать тебе многое весьма забавное и будет хорошо работать. Язон во-время увернулся, но пинок был все же достаточно силен, чтобы свалить его. Прежде чем он смог встать, Чака поймал Михая за руку и перетащил через невидимую линию, разделяющую группу. Фасимба подошел, осмотрел его, подталкивая носком ноги. - Плохо выглядит, большая дыра в голове. - Он хорошо работает, - сказал Чака, - а голова почти зажила. Он очень силен. - Ты дашь мне другого, если он умрет? - с сомнением спросил Фасимба. - Дам, ненавижу тебя, Фасимба! - Ненавижу тебя, Чака! Стада рабов поднялись и побрели обратно, каждое в свою сторону. Язон крикнул Чаке: - Подожди, не отдавай моего друга, мы вдвоем будем работать лучше, ты можешь избавиться от кого-нибудь другого... Рабы вытащили глаза, а Чака повернувшись, поднял дубинку. - Замолчи. Ты раб. Если еще один раз скажешь мне, что я должен делать, я убью тебя. Язон замолчал. Это было единственное, что ему оставалось делать. Он не сомневался в судьбе Михая: если он даже выживет после ранения, он не такой человек, чтобы смириться с жизнью раба. Однако, Язон не мог больше пытаться выручить его. Отныне он будет заботиться только о себе. Они сделали короткий переход до темноты, пока вторая группа рабов не скрылась из вида, потом остановились на ночь. Язон забрался в убежище между камнями - там не так дул ветер - извлек кусок припрятанного мяса. Оно было жесткое, но намного лучше едва съедобных креноджей. Язон грыз кость, следя за подходящим к нему рабом. - Дай мне немного мяса, - послышался жалобный голос, и только услышав его, Язон понял, что это девушка: все рабы были одинаково одеты, волосы у всех были одинаково нестрижены и спутаны. Он оторвал кусок мяса. - Бери. Садись и ешь. Как тебя зовут? В обмен на свою щедрость он рассчитывал получить кое-какую информацию. - Айджейн. - Она крепко сжала мясо в кулаке, указательным пальцем свободной руки вычесывая насекомых из грязных волос. - Откуда ты? Ты всегда тут жила? - Нет, не всегда. Сначала я была у Гульведжо, потом у Фасимбо, а теперь я принадлежу Чаке. - Кто такой Гульведжо? Такой же хозяин, как Чака? Она кивнула, грызя мясо. - А эти дзертаноджи, у которых Фасимбо получил железную стрелу, кто они? - Ты многого не знаешь, - ответила она, доедая мясо и облизывая жир с пальцев. - Я знаю достаточно, чтобы иметь мясо, когда у тебя его нет, поэтому не злоупотребляй моим гостеприимством. Так кто же такие дзертаноджи? - Все знают, кто они такие, - она недоуменно осмотрелась и пожала плечами, выискивая мягкое место в песке. - Они живут в пустыне. Ездят в кораджах. Они пахнут плохо. У них много интересных вещей. Один из них дал мне мою лучшую вещь. Если я покажу ее тебе, ты не отберешь? - Нет, я даже не притронусь к ней. Но я хочу увидеть что-нибудь сделанное ими. Вот возьми еще мяса. И покажи мне твою лучшую вещь. Айджейн порылась в своей шкуре и вытащила что-то крепко зажатое в кулаке. Она гордо разжала кулак: было достаточно светло, чтобы Язон мог рассмотреть круглую красную бусинку. - Красивая, правда? - спросила она. - Очень, - согласился Язон и почувствовал печаль, глядя на жалкую безделушку. Предки этой девушки прилетели на планету в космических кораблях, обладая знаниями и техникой. Отрезанные от всех, их дети выродились и превратились в этих полуразумных рабов, которые ценят превыше всего подобный кусочек стекла... - Ну, хорошо, - сказала Айджейн и начала разматывать с себя шкуры. - Подожди, - сказал Язон. - Я дал тебе в подарок мясо. Ты ничего не должна мне за него. - Я тебе не нужна? - удивленно спросила девушка, набрасывая шкуру на свои голые плечи. - Я тебе не нравлюсь? Ты думаешь, что я слишком безобразна? - Ты прекрасна, - ответил Язон. - Но я сильно устал. Была ли девушка безобразна или красива? Он не мог бы этого сказать. Немытые грязные волосы закрывали половину лица, другая половина была покрыта грязью. Губы ее потрескались, а на щеке красовался синяк. - Позволь мне остаться с тобой на ночь, даже если ты слишком стар и я тебе не нужна. Мзилькази преследует меня и причиняет мне боль. Посмотри, вот он. Человек, на которого она показала, следил за ними с безопасного расстояния и скрылся, как только Язон взглянул на него. - Не беспокойся насчет Мзилькази, - сказал Язон, - мы выяснили наши отношения в первый же день... Видела шишку у него на голове? - Ты мне нравишься. Еще раз покажу тебе свою лучшую вещь. - Ты мне тоже нравишься. Нет, не сейчас. Спокойной ночи. 5 Весь следующий день Айджейн находилась рядом с Язоном. Она шла рядом с ним, когда началась бесконечная охота за креноджами. Когда появлялась возможность, он рассматривал округу и расспрашивал ее и еще до полудня извлек все имеющиеся скудные сведения о событиях происходящих за пределами равнины где они жили. Океан для нее был чудом, производившим съедобных животных, рыбу и изредка человеческие трупы. Время от времени с берега можно было увидеть корабли, но о них они не знали ничего. С противоположного края эта равнина ограничивалась пустыней, еще более негостеприимной, чем та узкая полоска, где они влачили жалкое существование. Из рассказов Айджейн трудно было решить, были ли эти кораджи животными или особыми механизмами. Океан, берег и пустыня - это был весь ее мир, и она не могла представить себе, что есть что-то другое. Язон знал, что это другое должно существовать, и доказательством этому служил самострел. Язон твердо решил выяснить откуда он появился. Вот с этой целью он и собирался при первой же возможности изменить свое положение раба. Он научился удачно избегать ударов тяжелых башмаков Чаки, работа была не тяжелой и пищи в общем было достаточно. Положение раба избавляло его от всякой ответственности, кроме необходимости повиноваться приказам и он надеялся, что у него будет достаточно возможностей узнать эту планету. Позже, в этот день в отдалении появилась еще одна колонна рабов, шедших навстречу. Язон ожидал повторения формальностей встречи второго дня. Но к его удивлению этого не было. Вид приближающихся рабов привел Чаку в страшную ярость и его собственные рабы разбежались в испуге в разных направлениях. Подпрыгивая, что-то гневно крича и колотя дубинкой по толстой коже своих доспехов, Чака довел себя до крайнего исступления и побежал навстречу подходящим тяжелой рысью. Язон последовал за ним, чрезвычайно заинтересованный этим новым поворотом событий. Линия приближающихся рабов расступилась, пропустив другую вооруженную фигуру. Они побежали друг к другу изо всех сил и Язон подумал, что сейчас раздастся треск столкновения. Однако, не доходя друг до друга, они замедлили бег и начали кружить, выкрикивая проклятия. - Ненавижу тебя, Мшика! - Ненавижу тебя, Чака! Слова были те же самые, но выкрикивались они с яростью и неподдельной искренностью чувств. - Я убью тебя, Мшика! Ты вновь пришел на мое пространство со своими пожирателями падали! - Ты лжешь, Чака! Эта земля всегда была моей! - Я убью тебя! Выкрикнув эти слова, Чака подпрыгнул и нанес страшный удар дубинкой, но Мшика ожидал этого и отступил, нанеся встречный удар Чаке. Последовали быстрые удары с обеих сторон. Схватка пошла серьезная. Они катались по земле, свирепо хватаясь за одежду друг друга и выкрикивая ругательства. Тяжелые дубинки были отброшены, в ход пошли ножи и колени. Теперь Язон понял, зачем над коленными чашечками были нашиты длинные клыки. Это была беспощадная борьба и каждый старался убить своего противника... Было похоже, что дело идет к ничьей, когда оба остановились передохнуть, но через некоторое время они снова ринулись в бой. Равное положение нарушил Чака. Он воткнул свой кинжал в песок и при следующем кувырке ухватил его рукоятку в зубы. Мшика закричал и вырвался, кровь бежала у него по рукам и капала с кончиков пальцев. Чака прыгнул за ним, но раненый успел подобрать свою дубинку и побежал. Чака рванулся за ним, но недолго, выкрикивая похвалы своей силе и умению, и ругал своего противника за трусость. Язон увидел короткий острый рог какого-то животного, лежавший в песке и быстро подобрал его, прежде чем Чака успел вернуться. Как только его противник исчез из вида, Чака внимательно осмотрел поле битвы и собрал все, похожее на оружие. Хотя еще оставалось несколько часов дневного света, он приказал остановиться и раздал вечернюю порцию креноджей. Язон сел и принялся жевать... Айджейн села рядом с ним, ее плечи ритмично двигались - она вычесывала насекомых. Воши были неизбежны. Они прятались в складках шкур и появлялись, почувствовав тепло человеческого тела. Язон тоже получил свою порцию этих паразитов и тоже усиленно чесался. Этот припадок чесания довел до предела гнев, который нарастал в нем, медленно и незаметно. - Я достаточно послужил, - сказал он, вскакивая на ноги. - Мне надоела эта участь раба. Как лучше всего попасть в пустыню, где живут дзертаноджи? - Нужно идти туда, путь займет два дня. А как ты убьешь Чаку? - Я не собираюсь его убивать. Я просто уйду. Я испытал его гостеприимство и его башмаки, с меня достаточно. - Но ты не сможешь уйти, - сказала она, - тебя убьют. - Чака не сможет меня убить, если меня здесь не будет. - Каждый сможет убить тебя. Таков закон. Беглых рабов всегда убивают. Язон вновь сел, откусил другой кусок от своего креноджа и призадумался. - Ты говоришь, что мне надо убить Чаку. Но я не хочу убивать его, хотя он украл мои башмаки. И вообще я не понимаю, чем мне поможет это убийство? - Ты глуп. Если ты убьешь Чаку, ты станешь новым Чакой. Тогда ты сможешь делать все, что захочешь. Конечно. Теперь, после этих слов, социальная структура общества была для него ясна. В действительности это был один класс с волчьим законом. Он должен был понять это, видя, как Чака тщательно следит, чтобы никто не подходил к нему на близкое расстояние, и как он каждую ночь исчезал в каком-нибудь укромном месте. Каждый был лишь за себя, все против одного. Положение определялось силой рук и быстротой реакции. Каждый, кто оставался в одиночестве, становился рабом этого общества и мог быть убит любым встречным. Все говорило о том, что он должен убить Чаку, если хочет освободиться. Вечером он следил за Чакой, и когда хозяин ушел, заметил направление. Конечно, хозяин будет петлять, но Язон решил, что сумеет отыскать его. И убьет. У него не было особой любви к ночным убийствам, он считал, что убийство спящего - это подлость и трусость, но особые условия требуют особых решений. Он не пара тяжеловооруженному человеку в открытой схватке: поэтому нож убийцы был неизбежен. Или острый рог. Он молча выскользнул из-под покрывавших его шкур. Айджейн знала, что он уходит, он видел в звездном свете ее открытые глаза, но она не двинулась и не сказала ни слова. Разыскать Чаку в темноте пустынной ночи было не легко, но Язон был настойчив. Он двигался по дугам, все более и более широким, постепенно удаляясь от спящих рабов. Местность была полна ущелий и оврагов, в одном из них следовало искать спящего Чаку, он мог проснуться при малейшем шуме. То, что Чака принял особые меры предосторожности, стало ясно Язону, когда он услышал звон колокольчика. Язон мгновенно замер. Он проклинал свою глупость, только теперь он вспомнил звон, который слышал раньше со стороны ушедшего на ночь Чаки. Медленно и беззвучно отступил Язон в глубину ущелья. С топотом появился Чака, размахивая над головой дубинкой и направился прямо к Язону. Язон отчаянно увернулся от дубинки, которая вонзилась в землю рядом с ним. Он побежал с максимальной скоростью по оврагу. Он знал, что если упадет, то будет мертв, но ему ничего не оставалось делать и он продолжал бежать. Тяжеловооруженный Чака не мог догнать его, он гневно выкрикивал угрозы и проклятья, но отставал. Язон исчез в темноте, и сделав широкий круг, вернулся к спящим рабам. Когда он нырнул под свои шкуры, небо уже серело. Язон надеялся, что Чака не узнал его в темноте. Когда над горизонтом поднялось красное солнце, появился Чака, весь трясшийся от гнева. - Кто это был? - кричал он, все ближе подходя к тому месту, где лежал Язон. - Кто приходил ночью? - Он шел среди них, бросая направо и налево свирепые взгляды. Пятеро рабов указало на Язона, и Айджейн задрожала и отодвинулась от него. Проклиная их предательство, Язон вскочил и побежал от свистящей дубинки. В его руке был заостренный нож, но он знал, что не выстоит в открытой схватке против Чаки. Но другого пути не было. Он оглянулся, увидел преследующего врага и во-время увернулся от подставленной ноги раба. Все были против него! Он убежал от рабов и взобрался на вершину высокой дюны, поднимаясь по крутому склону и с усилием цепляясь за стебли жесткой травы. Повернувшись, он бросил в лицо Чаке горсть песка, стараясь ослепить его, но рабовладелец уже извлекал свой самострел. Язон устал, но он знал, что это лучшая возможность для контратаки. Рабы не были видны и теперь это будет схватка один на один. Опускаясь по скалистому склону, он внезапно повернулся к Чаке, тот не ожидал этого, его дубинка была поднята лишь наполовину, но он ударил ею. Язон нырнул под удар и использовал инерцию тела Чаки, чтобы бросить его на землю. Вооруженный человек перевалился лицом вниз через камень, и прежде чем он упал окончательно, Язон сидел уже у него на спине, схватив его за подбородок. Он поранил пальцы об усеянное клыками ожерелье, схватил бороду противника и дернул ее. Голова Чаки откинулась и в этот же миг Язон всадил заостренный рог в приоткрывшееся горло. Чака странно задергался под ним и умер. Язон встал на ноги, испытывая полное изнеможение. Он был наедине со своей жертвой. Он вытер об песок свои окровавленные руки и начал раздевать труп. Когда он развязал шкуры и отбросил шлем, то увидел, что Чака был уже пожилым человеком. В бороде его было мало седых волос, но редкие волосы на голове были совсем белые. Потребовалось много времени, чтобы снять одежду и вооружение, натянуть их на себя, но это было сделано. Среди вещей Чаки оказались башмаки Язона. Когда, наконец, он увидел их, грязные, но целые, он обрадовался и с удовольствием натянул их на себя. Наконец, Язон надел шлем, и Чака воскрес. Тело на песке принадлежало мертвому рабу. Язон выкопал мелкую могилу, положил туда тело и засыпал его. Потом, взяв оружие, сумки и самострел, держа в руке дубинку, он пошел к ожидавшим его рабам. Как только он появился, они встали и образовали линию. Язон увидел, что Айджейн с тревогой смотрит на него, пытаясь угадать, кто же выиграл схватку. - Один ноль в пользу команды гостей, - сказал он и она улыбнулась ему испуганной улыбкой. - Головы выше и пошли туда, откуда пришли. Новый день наступил для вас, рабы. Я знаю, вы не верите, но у вас в запасе большие возможности. Насвистывая, он шел за линией рабов и с удовольствием ел первый найденный рабами кренодж. 6 Этим вечером они разожгли костер на берегу и Язон сел спиной к безопасному океану. Шлем он снял и держал в руке - эта штука причиняла головную боль. Он подозвал Айджейн. - Я слышу, Чака и повинуюсь! Она торопливо подбежала к нему, упала на песок и начала разматывать свои шкуры. - Что за мнение у тебя о людях, - взорвался Язон. - Садись, я хочу поговорить с тобой. И зовут меня Язон, а не Чака. - Да, Чака, - ответила она, бросая быстрый взгляд на его сердитое лицо и отворачиваясь. Он поворчал и придвинул к ней корзину с креноджами. - Не так-то просто изменить социальное устройство общества. Скажи мне, хотела бы ты или кто-нибудь из вас быть свободным? - А что это значит - быть свободным? - Что ж, твой вопрос и есть ответ. Свобода - это когда нет ни рабов, ни рабовладельцев, каждый может идти куда хочет и делать, что хочет. - Мне это не нравится. - Она даже задрожала. - Кто позаботится обо мне? Как я смогу искать креноджи? Надо искать вместе, один умрет с голоду. - Если ты будешь свободна, ты уже можешь объединиться с другими свободными людьми для поисков креноджей. - Это глупость. Кто найдет кренодж, тот его и съест, никто не будет делить их. Язон погладил свою отрастающую бороду. - Всем вам нравится есть, но это же не значит, что все вы должны быть рабами. Но теперь я понимаю, что без решительного изменения обстановки, мне не удастся никого освободить, поэтому придется мне как Чаке заняться предосторожностями, чтобы остаться в живых. Он подобрал дубинку и побрел в темноту, молчаливо обходя лагерь, пока не нашел подходящий холм с ровными склонами. На ощупь он извлек из сумки маленькие колышки. Концы шнуров были прикреплены к ним, на них же были подвешены стальные колокольчики, которые звенели от малейшего прикосновения. Развесив их по кругу, он лег в центре своей паутины и провел бессонную ночь, все время вскакивая и прислушиваясь к звукам. Утром движение продолжалось, и вскоре они подошли к межевому знаку. Когда рабы остановились, Язон приказал им идти дальше. Они охотно повиновались, глядя вперед и ожидая увидеть хорошую схватку за обладание чужой территорией. Их надежды начали оправдываться, когда позже на горизонте появился другой ряд рабов, от него отделился человек и побежал им навстречу. - Ненавижу тебя, Чака! - кричал Фасимба, подбегая. - Ты пришел на мою землю, я убью тебя. - Не нужно, - отозвался Язон. - Да, ненавижу тебя, Фасимба, прошу прощения за то, что забыл формальности. Мне не нужна твоя земля. Я просто хотел поговорить с тобой. Фасимба остановился, но поднял свой каменный топор и смотрел подозрительно. - У тебя новый голос, Чака. - Я новый Чака, старый Чака умер. Я хочу забрать у тебя обратно раба, тогда мы уйдем. - Чака хорошо сражался. Ты, наверное, сражаешься лучше Чаки. - Он с гневом потряс топором. - Но не лучше меня, Чака! - Ты лучше всех, Фасимба. Девять из десяти рабов хотели бы иметь тебя хозяином. Давай поговорим о деле. - Он посмотрел на ряд приближающихся рабов, стараясь разглядеть Михая. - Мне нужен раб с дырой в голове, и я отдам тебе за него двух рабов по твоему выбору. Что ты на это скажешь? - Хорошая сделка, Чака. Бери любого из моих рабов, я заберу у тебя двоих. Но раба с дырой в голове нет. Я стер ногу, пиная его. С радостью от него избавился. - Ты убил его? - Я не трачу рабов зря. Я продал его дзертаноджам. Взял за него две стрелы. Тебе нужны стрелы? - Не сейчас, Фасимба, но благодарю за информацию. - Он порылся в корзине и извлек кренодж. - Вот, поешь. - Где ты взял отравленный кренодж? - спросил Фасимба с неподдельным интересом. - Я использую отравленный кренодж. - Он не отравлен, он совершенно съедобен, как