ешено сделать Херилака сакрипексом - военным вождем. Он согласно кивнул и отдал свой первый приказ. - Керрик и Ортнар пойдут сейчас впереди. Они видели мургу и знают, за чем нужно смотреть. Они будут ходить вдоль берега и охранять ночью. С ними пойдут еще двое, которые вернутся с предупреждением, когда это будет необходимо. Они будут делать это каждую ночь, начиная с сегодняшней. Остальные тоже будут бодрствовать каждую ночь, следя за морем от наших палаток. Мы должны быть уверены, что ничего не произойдет. Они ходили вдоль берега четыре дня, а на пятый Керрик вернулся в лагерь на рассвете. Услышав его бегущие шаги, охотники схватились за оружие. - Это не тревога, мургу еще нет. Но я осмотрел берег, и там есть нечто такое, что мы можем использовать. Он подошел к ним и подождал, пока пришли оба саммадара и Херилак, и объяснил. Охота сейчас хорошая, в море много рыбы. Вы должны решиться не снимать сегодня лагерь, а остаться в этом месте и ловить рыбу, и коптить мясо. К югу отсюда есть скала, а за ней длинный отрезок берега с толстыми березами, которые спускаются почти до воды. Это очень хорошо. Если мургу придут, они не смогут найти место для высадки там, где скала, поэтому наверняка выйдут на берег, поросший лесом. Херилак согласно кивнул. - Когда мы пойдем в атаку, то сможем подойти к ним незаметно, под прикрытием деревьев. Все согласны со мной? Последовало небольшое обсуждение, но против не высказался никто. Керрик вернулся туда, где Ортнар и остальные два охотника лежали в укрытии, осматривая море. Началось долгое ожидание. В следующие дни они заполняли свободное время сооружением убежища из бересты: ночи сейчас стали холоднее, и порой шел дождь. Однако в течение дня двое из них всегда следили за океаном. После полудня к ним присоединялись остальные, потому что это было время наибольшей опасности. Так продолжалось много дней от полнолуния до полнолуния, пока однажды к ним не пришел Херилак. - Что видно? - спросил он, остановившись под деревьями рядом с ними. - Ничего, море, как обычно, пусто, - ответил Керрик. - Охотники решили, что теперь у них достаточно мяса. Они благодарны за то, что мы показали им эти охотничьи угодья. Теперь они готовы уходить. - Это хорошее решение, - сказал один из охотников. - Никто из нас не хочет нападения мургу. Керрик был согласен с ними и испытывал внезапный прилив надежды, хотя и промолчал. - Ты сказал свое мнение, - резко сказал Херилак. - Да, переселение было удачным. Теперь пищи хватит на зиму, и я понимаю, почему они торопятся вернуться. Наполнив свои желудки, они забыли о голоде и не вспомнили, что случилось на этом берегу с другими саммад. Это будет последняя ночь. Они уходят завтра на рассвете, а мы остаемся и выйдем через день после них, на случай, если мургу все-таки придут. - Мы пойдем быстро, - воскликнул второй охотник, - и они не смогут догнать нас. Херилак презрительно отвернулся от него. - Мы сделаем это не только для того, чтобы наполнить желудки. Мы пришли сюда, чтобы убить мургу, - горько сказал Ортнар. - Мы не сможем сделать этого в одиночку, - напомнил Херилак. Керрик повернулся и стал смотреть на море, чтобы они не заметили изменений выражения его лица. Они смогут спорить сколько угодно, но саммад все равно уйдут. Ничто не может удержать их здесь, ибо они не хотят сражаться. Маленькие белые облака плыли по чистому небу над ними, отбрасывая темные тени на воду. Большие тени. Движущиеся... Он продолжал стоять, глядя на тени, и ничего не говорил, пока не обрел полной уверенности. Когда он заговорил, голос его слегка дрожал: - Они здесь. Мургу пришли. Все было так, как он сказал. Темные лодки были теперь отчетливо видны, выйдя из тени облаков. Они медленно двигались к северу. - Они не останавливаются! - воскликнул Херилак. - Может, сразу пойдут в атаку на саммад? - Нужно предупредить их, времени осталось мало! - сказал Керрик. Один из охотников хотел уже бежать с донесением, но Херилак остановил его. - Подожди. Сначала нужно убедиться в этом. - Они поворачивают к берегу! - заметил Ортнар. - К берегу под нами. Охотники лежали молча, с ужасом глядя, как лодки подходят все ближе, покачиваясь на волнах прибоя. Раздалась громкая команда, и вооруженные фарги попрыгали из лодок, направляясь к берегу. Когда они начали переносить на берег запасы пищи, сомнений больше не осталось. - Теперь идите, - прошептал Херилак, - оба. Идите разными путями, чтобы один из вас наверняка донес сообщение. Когда станет темно, и они не смогут видеть, волокуши должны быть загружены, и саммад должны уходить подальше от берега. Пусть идут до рассвета, а затем спрячутся в лесу. Как только волокуши будут готовы, все охотники должны покинуть лагерь и присоединиться к нам здесь. Бегите! Сцена на берегу была знакома Керрику, но оба охотника были потрясены ею. Они смотрели, как припасы выгружались из лодок и фарги, завернувшись в плащи, укладывались на ночь. Командиры собрались вместе у самой воды, но Керрик не пытался подкрасться к ним, чтобы увидеть, кто они. Командовать наверняка должна была Сталлан, и подумав об этом, он почувствовал жажду мести, которая сжигала его товарищей. Сталлаи, которая избивала его, а потом неожиданно грубым вниманием убила Алипола. Какое это будет удовольствие - проткнуть копьем ее тело! Луны не было, но звезды ясно освещали белый песок на берегу и темные фигуры фарги, отдыхавшие на нем. Много звезд поднялось из-за моря, прежде чем в лесу послышался шорох - это приближались первые охотники. К рассвету все было готово к атаке. Глава шестая Весь день Херилак думал только об этой атаке, планировал ее снова и снова, так что мысленно видел, как все это должно произойти. Керрик и Ортнар были проинструктированы, поэтому знали, что нужно делать, так же хорошо, как и он. Херилак оставил их у края рощи наблюдать за берегом и приказал первым подошедшим идти обратно через лес к поляне. Там они подождали, пока не собрались все охотники. Он был военным вождем, и все ждали его приказаний. - Ульфадан, Келлиманс, - тихо позвал он. - Идите к своим охотникам, убедитесь, что все собрались. Никто не разговаривал и не шевелился во время ожидания, ведь они были охотниками. Они молча сидели на корточках, держа оружие наготове, и ждали приказов Херилака. Только убедившись, что все здесь, Херилак рассказал им, что нужно делать. - Мы должны ударить одновременно, - сказал он. - Для этого мы вытягиваемся в одну линию, и каждая саммад возьмет на себя половину берега. Затем мы молча поползем вперед до тех пор, пока не достигнем травы, растущей над берегом. Ветер дует от воды, поэтому мургу не почувствуют, когда мы подойдем ближе. Но они могут услышать, и поэтому не должно быть ни звука. Вы должны знать свои места, а саммадары ваши должны быть уверены, что вы заняли их правильно. Оказавшись там, вы должны ждать и не двигаться, пока не увидите меня, Ульфадана и Келлиманса, пришедших на берег. Это будет сигналом к движению вперед. А потом своими копьями вы будете убивать мургу, сохраняя тишину, пока это будет возможно. Херилак вытянул руку с копьем и коснулся его тупым концом Чуть ниже подбородка ближайшего охотника, а все остальные подались вперед, чтобы увидеть что он делает. - Старайтесь, если возможно, колоть мургу в горло, это их самое уязвимое место. У них много ребер, и в отличии от животных, на которых мы охотимся, ребра закрывают переднюю часть тела, а не кончаются под грудью. Сильный удар пробивает их, но слабый будет отклонен ими в сторону. Поэтому - только в горло. Херилак подождал, пока они осмыслят это, а потом продолжал: - Едва ли мы сможем убить их всех в тишине. Когда поднимется тревога, вы будете кричать как можно громче, чтобы усилить замешательство. И продолжать убивать. Если они побегут, пользуйтесь луками: стрелы остановят их. Не допускайте колебаний и неустанно убивайте. Остановиться можно только тогда, когда все они будут мертвы. Вопросов не было. Всем было ясно, что нужно делать. Если кто-нибудь из охотников испытывал страх, то он не показывал этого. Они жили убивая и были весьма опытны в этом. Тихо, как тени, они двинулись через лес, потом покинули его темноту и также тихо поползли. Керрик еще оставался на страже. Он отвернулся от спящих фарги и вздрогнул, увидев движущиеся фигуры. Они не издавали ни звука, даже самого слабого. Потом из темцоты вынырнул Херилак. Керрик коснулся его плеча, затем наклонился и произнес ему в ухо: - Их командиры должны умереть первыми. Я хочу сделать это. Херилак кивнул и двинулся дальше. Керрик медленно направился к краю опушки, а потом вдоль нее к месту, которое заметил раньше. Внезапно в ветвях дерева закричала ночная птица, и он замер на мгновение, потом пошел дальше. Единственным звуком сейчас был плеск волн о берег. Охотники двигались тихо, как смерть, и смерть шла вместе с ними. Ни один звук не выдал их присутствия, когда они заняли отведенные им места и стали терпеливо ждать сигнала. Напряжение стянуло желудок Керрика в плотный узел. Он был уверен, что прошло уже много времени, и значит, что-то неладно. Херилак и саммадары должны быть на берегу. Если они промедлят еще немного, начнет светать и охотники окажутся в ловушке... Керрик знал, что его страхи беспочвенны, но знание этого не могло прогнать их прочь. Кулаки его были сжаты так крепко, что начали болеть. Где же они? Что с ними случилось? Облака покрывали небо, скрывая звезды. Увидит ли он вождей, когда они появятся? И вдруг они появились так тихо и так внезапно, будто были тенями. Движущиеся тени следовали друг за другом, пока темная линия едва различимых фигур не окружила весь берег. Они стояли впереди Керрика, потому что могли двигаться быстро и абсолютно тихо. Ему еще не доставало их умения незаметно подкрадываться к добыче, и он оказался далеко за ними, когда линия достигла первых спящих фарги. Оттуда донеслось глухое ворчание и больше ничего... Наконец Керрик почувствовал под ногами мягкий песок и смог идти быстрее. Он бросился вперед, поднимая свое копье, и почти достиг груды запасов, у которой лежали ийланы, когда ужасный крик боли прорезал молчание ночи. За ним тут же послышались новые крики, и берег мгновенно заполнился движущимися фигурами. Керрик тоже закричал, промчался вдоль сваленных запасов и вонзил копье в ийлану, которая только что поднялась. Она пронзительно вскрикнула, когда наконечник пронзил ее тело, и она упала навзничь, а он ударил еще раз, теперь в горло. Это была настоящая бойня в ночи. Фарги просыпались быстро, но от страха ничего не могли понять и были в полном замешательстве. Если они и вспоминали о своем оружии, то не могли найти его в полной темноте. Они бежали и искали спасения в океане своей юности, однако и там было нелегко спастись, потому что всюду их ждали острые копья, а стрелы летели вслед тем, кто достигал полосы прибоя. Это была резня без пощады. Тану были умелыми мясниками. Однако фарги были так многочисленны, что некоторые из них ухитрялись удрать, достигая моря и в панике натыкаясь на мертвые тела, ныряли и плыли к лодкам. Охотники пробирались за ними к набегающим волнам, их луки сеяли смерть, пока не были исчерпаны запасы стрел. Избиение прекратилось только тогда, когда стало некого убивать. Охотники пошли вдоль лежащих грудами тел, пиная их и коля кольями, если слышали хоть один звук или видели движение. Один за другим они останавливались, измученные, и молчали, пока один из охотников не издал победного вопля. Все последовали его примеру и завывали скорее как животные, чем как тану. Эти крики летели над водой к уцелевшим фарги в лодках, которые тихо стонали и сжимались от страха. Первые лучи зари открыли отвратительные подробности ночной резни. Керрик с ужасом хотел отвернуться, но трупы лежали со всех сторон, наваленные грудами. Однако это зрелище нисколько, казалось, не беспокоило охотников. Они кричали от счастья, хвастаясь своими подвигами, и бродили среди трупов, лежавших в прибое, вырезая из них стрелы. Когда стало светлее, Керрик заметил, что его руки измазаны кровью. Он отошел в сторону от тел фарги и вымыл их в море. Когда он вернулся, Херилак ждал его, бурно выражая свое ликование. - Мы сделали это! Мы ударили по мургу и прогнали их прочь, отомстив за саммад, которые они уничтожили. Это была хорошая работа. Далеко в море лодки спешили к югу. Большая часть их была пуста или же с одной или двумя фарги. Резня действительно удалась. Керрик чувствовал, что устал от ненависти я страха и тяжело сел на груду емкостей с консервированным мясом. Херилак погрозил копьем удирающим лодкам и закричал: - Убирайтесь прочь и скажите остальным, что произошло этой ночью! Расскажите всем мургу, что это случится с каждым, кто рискнет явиться на север. Керрик не разделял его неразумной ненависти, потому что слишком долго жил среди ийлаи. В свете наступающего дня он увидел лицо ближайшего мургу и узнал его: это была охотница, которую он иногда видел вместе со Сталлан. Потрясенный, он отвел взгляд от ее растерзанного горла. Чувство огромной утраты охватило его, хотя он и не совсем понимал, в чем она заключается. Когда Херилак повернулся, Керрик взял себя в руки и спросил: - А сколько потеряли мы? - Одного. Разве это не полная победа? Только одного, ужаленного отравленной стрелой дротика. Неожиданность была полной. Мы сделали то, зачем приходили сюда. - Но мы еще не закончили здесь, - сказал Керрик, стараясь забыть о своих чувствах. - Он постучал по емкости, на которой сидел. - Они содержат мясо. До тех пор пока цела внешняя оболочка, мясо не испортится. Я ел такое. Вкус неважный, но жизнь поддержать можно. Херилак задумался, опершись на копье: - Значит, этой победой мы выиграли жизнь. С этими запасами еще больше тану переживут будущую зиму. Нужно послать гонцов к саммад и позвать их сюда за этим сокровищем. - Он оглядел усеянный трупами берег. - Что еще мы можем сделать здесь? Керрик наклонился, подобрал брошенный хесотсан и стряхнул песок с его тела. Когда он направил его в пустое море и определенным образом нажал, раздался резкий треск и дротик исчез в прибое. Потом он ткнул животное пальцем и крошечный рот широко раскрылся. Погладив, он закрыл его и протянул оружие Херилаку. - Соберите смертоносные палки. И дротики тоже. Я покажу вам, как с ними обращаться. Мы не можем разводить эти существа, но если их кормить, они проживут годы. Яд их дротиков убивает мургу так же легко, как и тану. Будь они у нас сегодня ночью, ни один мараг не ушел бы отсюда живым. Херилак восторженно хлопнул его по плечу. - Эта победа только первая из многих. А сейчас я пошлю за саммад. Оставшись один, Керрик взял контейнер с водой и напился, а затем взглянул на возбужденных охотников. Это была победа, первая победа тану. Но у него было смутное чувство, что будущие победы не будут такими легкими. Он посмотрел на ближайший труп фарси, затем заставил себя начать поиски на берегу. Прошло немало времени, прежде чем он осмотрел всех. Он даже прошел вдоль всего прибоя, осматривая тела и переворачивая их лицами вверх. Закончив, он устало опустился на песок. Он узнал несколько ийлан, в основном, охотников. Керрик посмотрел на юг, туда, где уже давно исчезли лодки. Сталлан наверняка была с ними, в этом он не сомневался. Она, безусловно, возглавляла эту экспедицию и сумела спасти свою жизнь, скрывшись в темноте. Они встретятся, Керрик был в этом уверен. Это поражение не остановит ийлан, а сделает их более решительными. Это не конец сражения, а только его начало, и чем оно кончится, Керрик понятия не имел. Но он знал, что однажды произойдет битва, которой этот мир никогда прежде не видел. Жестокая битва между двумя расами, у которых одинаковым было только одно: ненависть друг к другу. Глава седьмая Дождь хлестал по лодкам. Тяжелые капли барабанили по влажным шкурам и, шипя, скатывались в океан. Темный берег исчез из виду, и сейчас море было пустым. Признаков погони не было. Сталлан осмотрелась, затем приказала своей лодке остановиться и сделала знак другим сделать то же самое. Они собрались вместе в сыром свете зари. Даже беспилотные лодки протиснулись поближе, стоя вместе с занятыми, смущенные, потому что не получили инструкций. Сталлан смотрела на уцелевших фарги с растущим гневом. Их было так мало! Охваченная паникой горстка, вот все, что осталось от большой ударной силы, которую она привела на север. Что же было сделано плохо? Ее гнев рос; она знала, что было сделано плохо, но, когда думала об этом, гнев становился таким страшным, что она гнала эти мысли прочь. - Кто из вас ранен? - спросила она, встав так, чтобы все могли понять ее.- Поднимите руки. Почти половина из них была ранена. - У нас нет повязок, они остались на берегу вместе со всеми запасами. Если раны открытые, обмойте их морской водой и больше ничего не делайте. А сейчас посмотрите вокруг: видите ли вы незанятые лодки? Они скоро отделятся от нас, а мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну из них. Я хочу, чтобы, по крайней мере, одна фарги была в каждой лодке. Сделайте перемещение сейчас, пока мы все вместе. Некоторые фарги были слишком потрясены и испуганы, чтобы думать самостоятельно. Сталлан направила свою лодку сквозь всю флотилию, толкая их и громко командуя, пока они не начали повиноваться. - Эта лодка не пустая, - сказала одна из фарги. - В ней лежит мертвая фарги. - Выбрось ее в океан, и если найдешь еще, сделай то же самое. - Эта лодка ранена, стрелы устозоу вонзились в нее. - Оставь их на месте: ты причинишь больше вреда, вытаскивая стрелы. Наконец Сталлан удалось разместить в каждой лодке по фарги. Несколько раненых лодок пришлось оставить, бросив их на произвол судьбы. Как только все перемещения были закончены, она приказала потрепанной флотилии двигаться на юг. Они плыли, не останавливаясь, весь остаток дня. Сталлан не хотела приближаться к берегу, пока темнота не заставила их сделать это. Там могли быть другие устозоу, прячущиеся в засаде и готовые напасть. Лодки двигались, неся испуганных и упавших духом фарги, пока солнце было над горизонтом. Только тогда Сталлан приказала приблизиться к берегу, к месту, где в море впадала река. Истомленные жаждой фарги засуетились, но Сталлан приказала им оставаться в лодках, пока не обследует берег. Она стояла на страже и держала свой хесотсан наготове, пока они пили, поза ее выражала презрение к этим глупым существам. Единственное, что они имели - это оружие, и вот в панике большинство их них совершенно забыли о нем. - Ближайшая к высочайшей, - сказала одна из фарги, после того как напилась, - где есть пища? - Не здесь, малоговорящая и безмозглая. Может быть, завтра. Иди обратно к своей лодке. Мы не будем спать на берегу сегодня ночью. Плащей, чтобы сохранить температуру их тел ночью, небыло, поэтому все фарги стали медлительны и лежали неподвижно, пока утром их не согрели лучи солнца. Отступление продолжалось. На третий день, когда по-прежнему не было никаких признаков погони, Сталлан решила пристать к берегу, чтобы поохотиться. Они нуждались в пище, если хотели вернуться живыми. Она внимательно изучила место, где дельта реки разбивалась на множество протоков, разделенных островками, и там выследила несколько разноцветных животных, пасшихся среди тростника. Внешне они напоминали урукуба, только гораздо более маленького, с такими же длинными шеями и маленькими головами. Она ухитрилась подстрелить двух из них, прежде чем стадо убежало. Животные были слишком велики для нее, поэтому она вернулась за фарги, и те притащили добычу на берег. Все хорошо поели, разрывая мясо зубами, поскольку не имели никаких режущих инструментов. Двое раненых фарги умерли за время путешествия, кроме того, было потеряно несколько беспилотных и раненых лодок, которые одна за другой исчезали во мраке ночи. Только сила и воля Сталлаи и резкость приказов удерживали выживших вместе до тех пор, пока они не добрались до знакомых вод. Был полдень, когда они прошли мимо рыбацких лодок, а затем обогнули мыс, за которым открывался вход в гавань Альпесака. Их появление, конечно, было замечено, как и то, что вернулось гораздо меньше, чем отплывало, поэтому в гавани не было приветственного комитета, когда они вошли туда. На берегу ждал только один ийлан - Этдирг, исполнявшая сейчас обязанность Эйстаи. Когда Сталлан вышла из лодки, она шагнула вперед, но ничего не сказала. Первой заговорила Сталлан и заговорила самым формальным образом. - Когда однажды мы остановились на берегу, ночью нас атаковали устозоу. Они хорошо двигаются в темноте. Мы ничего не смогли сделать, чтобы защитить себя. Этдирг холодно взглянула на фарги, которые подгоняли лодки к причалу. - Это несчастье, - сказала она. - Это произошло до или после вашей атаки на устозоу? - До. Мы ничего не добились, совсем ничего. Я не ожидала нападения и не выставила часовых. Это моя ошибка, и я умру сейчас, если ты прикажешь. Ожидая ответа, Сталлан затаила дыхание и не шевелилась. Смерть ее зависела от одного только короткого слова. Она флегматично смотрела на море, но один глаз следил за Эщирг. - Ты будешь жить, - сказала наконец Этдирг. - Хоть ты и совершила ошибку, но Альпесаку нужны твои услуги. Твоя смерть не нужна нам. Сталлан выразила свое согласие и благодарность. - Как стало возможно такое несчастье? - спросила Этдирг. - Это выше моего понимания. - А для меня все ясно, - сказала Сталлан, каждое движение ее тела выражало гнев и ненависть. - Я знаю, как это произошло. Краем глаза она уловила какое-то движение, замолчала и повернулась лицом к городу, откуда из-под деревьев выносили паланкин. Четыре сильные фарги шли, сгибаясь под тяжестью его, а следом, переваливаясь, двигалась толстая Акотолп. Фарги осторожно поставили паланкин на землю и отошли назад. Акотолп заторопилась к нему, широко открыв рот, затем наклонилась над фаргой, лежавшей в паланкине. - Вам нельзя резко двигаться и много говорить, - сказала она. - Это еще опасно. Вайнти согласно кивнула, затем повернулась к Сталлан. Она сильно потеряла в весе, так сильно, что кости ясно виднелись под ее кожей. Рана от копья зажила, но внутренние повреждения были велики. Когда ее принесли к Акотолп, она много дней оставалась вялой и все ее потребности составляли малую часть нормальных функций. Акотолп залечила все повреждения, сделала переливание крови и делала все возможное, чтобы сохранить жизнь Эйстаи. Это было трудной задачей, и только огромные научные знания Акотолп, объединенные с силой воли Вайнти, позволили ей выжить. Этдирг занимала ее место в течение долгой болезни, но вскоре Вайнти должна была занять сама это место. Вот и сейчас ова заговорила как Эйстаи. - Расскажи мне, что случилось, - приказала она. - Сталлан сделала это, ничего не опуская, и, как могла, осторожно рассказала о всех деталях путешестввя, высадки и бойки, закончив своим возвращевием. Окончив свое повествование, ока произнесла те же слова, что говорила Этдирг: - Это моя ошибка, я я умру сейчас, если ты прикажешь. Вайнти отбросила это вредложение таким резким жестом, что Акотолп наклонилась вперед и третожно зашипела. - Ошибка или-нет, но ты нужна нам, Сталлан. Ты нужна нам, чтобы отомстить. Ты будешь моей рукой и убьешь того, кто сделал это. Это мог быть только он один. - Эйстаи права. На снимках рептора, которые мы изучали, не было второй группы устозоу. Все выглядело так, как должно выглядеть. Однако кто-то знавший о репторе, приказал устозоу пойти ночью в атаку. Кто-то знал, что мы высаживаемся на берег в ночь перед нападением. - КЕРРИК! Столько ненависти было в этом слове, что Акотолп запротестовала. - Вы рискуете своей жизнью, Эйстаи, говоря таким образом. Вы еще слишком больны для таких эмоций. Вайнти откинулась на мягкое покрытие и сделала знак согласия. - Я должна обдумать все это. Когда в будущем мы будем атаковать устозоу, нам нужно делать это новыми и разными способами. Наши знания уменьшились, потому что мы теперь можем верить снимкам рептора только наполовину. Оказывается, устозоу могут передвигаться под прикрытием темноты. - Она повернулась к Акотолп, - ты знаешь эти тонкости. Скажи, можно сделать снимки ночью? - Вообще-то, да. Но для этого нужны птицы, которые летают ночью. Думаю, что-нибудь можно сделать. - Ты займешься этим немедленно. И еще один вопрос. Есть ли способ увеличивать снимки рептора? - Смысл этого вопроса ускользает от меня, Эйстаи. - Тогда слушай снова. Если устозоу Керрик руководил атакой, значит он должен находиться в той стае. Следовательно, он будет на одном из снимков. Можем ли мы обнаружить это? - Вопрос понятен. Детали снимков можно увеличить, так что мелкие детали станут во много раз больше. - Ты слышала, Этдирг. Иди и посмотри. Этдирг поспешно повернулась и заторопилась прочь. Вайнти вновь переключила свое внимание на Сталлан. - В будущем мы будем атаковать разными способами. Систему защиты ночью тоже нужно пересмотреть. Об этом следует подумать. Такое не должно повториться никогда. - Нам будет нужно очень много фарги, - сказала Сталлан. - Эта проблема уже решена. Пока тебя не было, мы получили отличные новости о том, что вся подготовка завершена. Инегбан придет в Альпесак еще до конца лета. Два города снова станут одним - сильным и непобедимым. У нас будет все необходимое, чтобы смести устозоу с лица земли. И Акотолп и Сталлан, следуя примеру Вайнти, выразили радостное удовольствие этим фактом. Если бы это произошло до ее ранения, она нашла бы способ сказать об этом более формально, каким-нибудь намеком. Тогда ее стремление править Альпесаком было движущей силой ее жизни, ее единственной и сильнейшей мечтой. Ее ненависть к Малсас была безгранична, потому что Эйстаи Инегбана должна была стать Эйстаи Альпесака, когда оба города соединятся. Сейчас она приветствовала принтие Малсас. Удар копья, погрузивший ее в темноту, болезнь и боль, изменили все. Когда сознание вернулось к ней, она вспомнила, что произошло, что сделал с ней устозоу, которому она спасла жизнь, а потом подняла из грязи и приблизила к себе. Устозоу, который отплатил за все это попыткой убить ее. Этот грубый поступок нельзя было оставить безнаказанным. Мысли о Керрике только укрепили ее намерение очистить землю от этих вредных тварей. Все ийланы будут чувствовать то же самое, когда узнают, что произошло с фарги, ушедшими на север. Когда Инегбан придет в Альпесак, ийланы поймут, что жизнь здесь резко отличается от жизни, которую они вели прежде в спокойном и мирном городе. Когда их собственные жизни и будущее окажутся под угрозой, они приложат все силы, чтобы разделаться с устозоу. Вся мощь ийлан, их знания и энергия объединятся для решения главной задачи: уничтожить устозоу, стереть все их следы с лица земли. Они начнут кампанию, чтобы искоренить их, вылечить землю от тяжелой болезни - устозоу. Кампания эта могла иметь только одного вождя, и в этом Вайнти видела свою судьбу. Глава восьмая Воздух под высокими деревьями был таким спокойным, что холодный туман висел неподвижно. Это холодное молчание нарушалось только каплями, падавшими с листьев, и далекими криками птиц. Из-под куста осторожно выскочил кролик и начал обкусывать сочную траву на поляне. Потом вдруг замер и сел, уши его повернулись, прислушиваясь, затем одним прыжком он скрылся в лесу. Издалека послышались тяжелые медленные шаги, похожие на раскаты грома. Потом к ним присоединился скрип кожаных ремней и шуршание деревянных волокуш, которые тащились по земле. На краю поляны появились два охотника. Хотя они носили меховые накидки и мокасины, их руки были обнажены и покрыты каплями воды. Другие охотники вышли из-под деревьев и пошли через поляну. Затем появился первый мастодонт - огромный горбатый самец. Его поднятый хобот срывал ветви с деревьев и запихивал их в рот. Один за другом мастодонты выходили из леса. Рамы волокуш, которые они тянули, прокладывали глубокие колеи в мягкой почве. Тану были в пути, который никогда не кончался. День перевалил далеко за полдень, когда они достигли удобного места для лагеря на берегу реки. В сгущающихся сумерках между деревьями кружился первый снег. Ульфадан взглянул на север и понюхал холодный воздух. - Рано, - сказал он. - Раньше даже, чем в прошлом году. Здесь в долине снег будет таким же толстым, как бывает в горах. Нужно обсудить это сегодня ночью. Келлиманс неохотно кивнул, соглашаясь. После резни мургу решение о возвращении в старый лагерь было принято безо всяких обсуждений. Как только были поставлены палатки и желудки наполнены, все собрались вокруг костра и разговор начался. В отличие от оседлых, живших в городах ийлан, тану были охотниками. Они вели кочевую жизнь без постоянной базы. Всегда в движении, идя туда, где была лучше охота или рыбалка и где можно было найти лучшие плоды. Для жизни им не требовалась определенная площадь - вся земля была их домом. И они не образовывали, подобно ийланам, большие группы. Их саммад были небольшими группами, объединенными общими интересами. Саммадар не был вождем, который отдавал приказы, скорее, это был охотник, который предлагал самые разумные планы, находил больше всех дичи и обеспечивал процветание саммад. Его решения обсуждались всеми, и он не мог отдать приказа, который не нравился бы остальным. Охотник и его семья могли просто исчезнуть в лесу и присоединиться к другой саммад, если саммадар не нравился им. Сейчас как раз нужно было принимать решение. Пламя костра поднималось высоко, когда в него подбрасывали поленья, а круг охотников тем временем становился шире. Они смеялись и говорили друге другом, стараясь занять лучшее место возле огня, где было тепло и не было дыма. Их желудки были полны, у них была пища на зиму, и этого пока им хватало. Когда Ульфадан встал и повернулся к ним лицом, разговоры стихли. - Я слышал много слов о том, что мы должны зимовать здесь, в этом месте, которое все вы знаете. Охота здесь плохая, но у нас хватит пищи, чтобы дотянуть до весны. Но сейчас нужно думать не об этом. Если мы останемся здесь, выживут ли наши мастодонты? Хватит ли им травы и листьев на деревьях? Это важный вопрос, который мы должны обсудить. Если мы переживем зиму, а они пагибнут, мы тоже умрем, когда придет время двигаться, а мы не сможем. Вот о чем сейчас нужно думать. Судьба мастодонтов серьезно волновала всех охотников. Все, кто хотел быть услышанным, поднимались и говорили, обращаясь к остальным, и споров было очень много. Херилак и Керрик слушали, но сами ничего не говорили. Херилак был военным вождем, а сейчас, когда сражение закончилось, сидел вместе со всеми. Что касается Керрика, то от был доволен, что допущен в круг охотников, а не сидит снаружи, вместе с женщинами и детьми. Ему было достаточно того, что сидит здесь и слушает. Потом было много бессвязных речей об их проблемах, немного жалоб и гораздо больше хвастовства. Когда разговор угас, Ульфадан предложил обратиться к фракену и другие поддержали его. Старика очень уважали за его память и знавне медицины, он был шаманом, который знал тайны жизни и смерти. Возможно, он мог указать им выход. Фракен подошел ближе к огню, сопровождаемый мальчиком без имени. Когда мальчик вырастет, а Фракен умрет, он должен будет принять имя старика. Сейчас у него имени не было и он был просто учеником шамана. Склонившись перед Фракеном, он порылся в кожаной сумке и достал темный шар, который осторожно положил на землю у огня. Фракен принялся тыкать в нето двумя палочками и вскоре обнаружились крохотные мышиные кости. Шаман собирал эти кости и по их содержимому предсказывал будущее. - Зима будет холодной, - сказал ои. - Я вижу долгое путешествие. Это было похоже на то, что происходило в действительности, и произвело на слушателей большое впечатление. Керрик не обратил на его слова внимания. Кто угодно мог сказать тоже самое и без мышиных костей. Он вдруг поиял, что они не решат эту проблему, если не сделают что-нибудь живое и не изменят всех своих представлений о внешнем мире. Когда он ясно осознал все это и увидел, что никто больше не собирается выступать, поднялся и заговорил. - Я выслушал все, что было сказано здесь, и слышал, как одно и то же повторялось снова и снова. Зима-у-которой-нет-конца пришла в горы, и олени покинут их, потому что снег лежит там большую часть года и им негде пастись. Если здесь есть кто-нибудь, не верящий этому, я хотел бы послушать, что скажет этот охотник. Все промолчали, и ответил только охотник по имени Илгет, известный своим скверным характером. - Сядь на место, - сказал он. - Мы знаем это, маловолосый. Дай говорить охотникам. Керрик слишком хорошо помнил о своей редкой бороде и волосах, которые не доставали даже до ушей, поэтому, устыдившись, хотел сесть, но тут рядом с ним встал Херилак. Он коснулся руки юноши, и тот остался стоять. - Этого охотника зовут Керрик, а не маловолосый. Впрочем, Илгет должен хорошо знать о маловолосых, ведь на его голове гораздо больше кожи, чем волос. Большинство охотников расхохоталось, хлопая себя по бедрам, а Илгет нахмурился и замолчал. Когда Херилак был саммадаром, он часто пользовался шуткой, чтобы убедить других. Но сейчас он еще не все сказал и потому терпеливо ждал, когда все успокоятся. - Волосы Керрика должны напоминать нам о том, что их удалили мургу, когда он был у них в плену. Мы не должны забывать, что он может говорить с ними и понимать их. Наши желудки полны потому, что он показал нам, как можно убить мургу. Мы охотились там, где они могли напасть на нас, а он показал, что делать, чтобы напасть первыми, и мы убили многих. Когда Керрик говорит, мы должны слушать. Со всех сторон послышалось одобрительное ворчание, и Керрик почувствовал, что уверенность вернулась к нему. - Значит, все мы понимаем, что не можем идти на север. На востоке земля бесплодна так же, как здесь, и там нет места для зимовки. Нет его и на западе, где земли лучше, но дороги туда заняты тану, которые не позволят нам пройти. Поэтому я спрашиваю вас: почему бы нам не пойти на юг? Послышались удивленные возгласы, а потом смех, который стих, когда Керрик свирепо нахмурился. Херилака уважали за талант военного вождя и за силу рук, поэтому смех прекратился, прежде чем он выразил свое недовольство. В тишине поднялся Ульфадан. - Я ходил к краю леса на юге, а когда был молод, даже выходил на южные луга, едва не оставшись там навсегда. Это я нашел там. - Он коснулся длинного зуба, висевшего на его шее. - Я был молод и достаточно глуп, чтобы рискнуть ради этого жизнью. Там нет оленей и бродят только мургу, которые убивают. Мургу высокие, как деревья. На юге нас ждет только смерть. Мы не должны идти туда. Охотники согласно закричали, и Керрику пришлось ждать, пока все замолчат. - Позвольте мне рассказать вам о мургу, потому что многие годы я жил так далеко на юге, что там никогда не падал снег и всегда было тепло. На этой теплой земле живут мургу, которые едят траву и пасутся в лесах и на болотах. Хотя они не похожи на оленей или других животных, на которых мы охотимся, их можно есть, и мясо их вкусное. Я знаю это, потому что именно их я и ел все эти годы. Теперь кругом царила полная тишина. Даже женщины перестали болтать друг с другом, дети прекратили свои игры, и все слушали удивительный и пугающий рассказ Керрика. - То, что сказал Ульфадан - правда. Там есть огромные мургу, которые едят более мелких. Я видел их, и даже еще более удивительные вещи. Но не это важно сейчас, а то, что мургу-ходящие-как-тану живут там. Они едят мясо животных так же, как это делаем мы. Почему их не убивают мургу высотой с деревья? Имелось много причин, которые он мог упомянуть, но все они были сейчас неуместны. Кроме одной. Керрик решил говорить только об этом. - Их не убивают потому, что мургу-ходящие-как-тану сами убивают всех, кто угрожает им или их мясным животным. Они убивают их вот этим. Он наклонился, схватил хесотсан, лежавший на земле возле него, и высоко поднял его вверх. Никто не издал ни звука, и все глаза смотрели на него. - Неважно, насколько крупно животное - это убьет его. Мургу, против которых обращены все ваши луки и копья, упадут мертвыми, когда дротик отсюда кольнет их шкуру. - Я видел это, - с горечью в голосе произнес Херилак. - Я видел мургу, вышедших из моря с этими смертоносными палками, видел всю мою саммад, падавшую перед ними. Я видел огромных мастодонтов, падавших после щелчка этих штук. Керрик говорит правду. - Но сейчас мы тоже имеем их, - сказал Керрик, - много палок и дротиков. Я знаю, как ухаживать за этими смертоносными существами, и могу показать вам, как они действуют. Я знаю, как заправлять в них дротики смерти, и скажу вам это тоже. Если мы пойдем на юг, там будет хорошая охота и много пищи для мастодонтов. А с этим, - он поднял оружие над головой, чтобы все могли его видеть, - мы победим. После этого было много разговоров, - высказывалась масса предложений, но решения так и не было. Керрик мало ел днем и, увидев, что Херилак уходит, последовал за ним. Они подошли к костру, где женщины жарили мясо и заваривали чай из коры. Одна из них, Меррит, увидев пришельцев, предложила им чаю. - Надеюсь, смертоносные палки будут слушаться нас так - же, как и тебя, иначе наши кости останутся далеко на юге, - обратилась она к Керрику. Голос у нее был хриплый, почти мужской, но мысли свои она излагала свободно. - Значит, ты думаешь, что мы пойдем на юг? - спросил Херилак, говоря с трудом из-за набитого пищей рта. - Они будут говорить всю ночь, но в конце концов решат именно это. Они слишком много говорят. Мы пойдем на юг, потому что нам некуда больше идти. - Она с нескрываемым любопытством посмотрела на Керрика. - Какие они, эти мургу, у которых ты был в плену? Большие у них палатки? Керрик улыбнулся при мысли об этом, затем попробовал объяснить. - Они не живут в палатках, а выращивают специальные деревья и спят в них. Меррит громко рассмеялась. - Ты рассказываешь глупые истории. Как они могут погрузить на мастодонтов свои деревья, когда им нужно переезжать на новое место? Женщины вокруг костра прислушались к их разговору и теперь, представив себе эту картину, захихикали. - Это правда, потому что они стоят все время на одном месте и им не нужно перевозить свои спальные деревья. - Сейчас я точно зиаю, что ты рассказываешь мне сказки. Они соберут все плоды, убьют всех животных, а потом умрут от голода. Отличная сказка. - Это правда, - сказал Херилак. - Именно так они и живут. Я был там и видел это, но тогда не понял. Им не нужно охотиться, потому что они держат всех своих животных в местах, откуда те не могут убежать, и убивают их, когда это нужно. Верно я говорю? - обратился он к Керрику. Меррит пожала плечами, слыша такие бессмысленные слова, и вернулась к своему костру, но другие женщины остались, глаза их были широко открыты, когда они слушали сумасбродный разговор. Правда или нет, во это стоило послушать. - Это только часть их жизни, - сказал Керрик. - Там происходит много удивительных вещей. Одни мургу расчищают землю и возводят изгороди, чтобы животные были в безопасности, другие заботятся о самцах во время сезона рожден