о человеке, который стоял в коридоре и который руководил всей ночной операцией. Если Рденрант не хочет говорить об Анжелине, я тоже не стану касаться этого вопроса, но раз ему хочется видеть во мне умного коллегу, нужно ему подыграть. - Скажите, вы специально оставили в руке охранника кусок красного мундира? Он бросается в глаза. Глаза его сузились, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня. - Вы очень наблюдательны, Бент, - сказал он. - Дело практики, - ответил я, пытаясь одновременно изобразить скромность и честолюбие. - Этот кусок красной материи в руке охранника выглядел так, словно его оторвали в борьбе. В то же время, как я видел, все были одеты в черное. Может быть, у этого другой смысл... - Чем дальше, тем больше я радуюсь, что встретился с вами, - сказал он, обнажая все свои кривые зубы с выражением, которое, видимо, считал за улыбку. - Люди старого Дюка имеют красную ливрею, как вы знаете... - А Старый Дюк является СИЛЬНЕЙШЕЙ опорой Вильгельма Девятого, - закончил я за него. - И СЛАБЕЙШИМ не повредит, если он рассорится с королем. - Не слабейшим, - повторил Рденрант, снова показывая мне свои кривые зубы. Он начал вызывать у меня отвращение. Однако, если это было доверенное лицо Анжелины, то несомненно, она сделала наилучший выбор. Но у него едва ли хватит широты воображения представить идеи Анжелины во всей их полноте. Я думаю, что титул и деньги, да еще амбиции - именно те качества, которыми она прельстилась. Непонятным было только, где она сама. Кто-то вошел в дверь, и я сжался, приготовившись к схватке. Это оказался всего лишь робот, производивший такой лязг и шум, что впору было испугаться. Князь приказал этому чудовищу принести выпивку, и когда тот повернулся, я увидел, что с задней стороны плеча у него торчит труба. В воздухе явственно чувствовался запах угольного дыма. - Этот робот что - работает на угле? - хихикнул я. - Да, - сказал князь, наливая в стаканы. - Это прекрасный пример развала фрейбурской экономики, мудро руководимой Вильгельмом Некомпетентным. Вы разве не видели подобных уродов в столице? - Да вроде нет, - сказал я, тараща глаза на извергаемые клубы дыма и следы ржавчины и угольной пыли на его корпусе. - Конечно, меня долго не было... все меняется... - Но не настолько быстро! И не демонстрируйте мне тут, Дибстол, галактические замашки. Я был в Мистельдроссе и видел, как там живут. У вас вообще нет роботов, даже таких дрянных. - Он в бессильной злобе отвесил монстру пинок, тот слегка качнулся и для поддержания равновесия щелкнул клапаном, пропуская пар в ножной поршень. - Двести лет прошло с того дня, как мы в Лиге, которая поит нас молочком и успокаивает - и для чего? Чтобы король во Фрейбурбаде купался в роскоши, в то время, как мы получаем здесь несколько роботов с куриными мозгами и примитивнейшей системой управления. И должны строить малоэффективных роботов сами. Аппарат, который вы будете считать автоматическим, может оказаться обычной лодкой с веслами. Он осушил стакан, и я не стал объяснять ему экономику галактической коммерции, престиж планет и многочисленные уровни межкоммуникаций. Эта затерянная планета была удалена от основного потока галактической культуры, может быть, тысячу лет, пока вновь после Распада не установила контакт. Они должны возрождаться постепенно, без катаклизмов, которые могут нарушить процесс. Конечно, хоть миллиард роботов могут быть посланы сюда завтра же. И что хорошего это принесет экономике? Наверняка много лучше ввести на планету блоки управления, чтобы местные сами строили для себя то, что захотят. Если им не нравится конечный результат, они могут улучшить схему, вместо того, чтобы жаловаться. Князь, конечно, в этом направлении не думал. Анжелина очень тонко сыграла на его предрассудках и личном самолюбии. Внезапно князь подался вперед и постучал пальцем по шкале на боку робота. - Посмотрите на него! - крикнул он. - Давление упало на восемьдесят фунтов! А дальше, как вы понимаете, он вообще перестанет соображать и рухнет на пол. Поддерживай давление, идиот, ПОДДЕРЖИВАЙ давление!!! Внутри робота что-то щелкнуло, он поставил поднос со стаканами на стол. Я сделал большой глоток и стал с наслаждением наблюдать. Раздражающе медленно подкатившись к камину, он открыл дверцу у себя на животе, откуда вырвалось пламя. Поддев угольным совком приличную порцию антрацита, он швырнул его себе внутрь и снова захлопнул дверцу. Густой черный дым повалил из его трубы. Для внутренних помещений он, конечно, не подходил. - Вон, дубина, вон! - заорал князь, заходясь от кашля. Дым начал рассеиваться. Я налил себе еще и решил в первую очередь выяснить все, что можно, о Рденранте. Нужно действовать активнее, если я хочу поймать Анжелину. Вся постановка дела ясно указывала на ее присутствие, а вот ее самой не было видно. В гостиной я встретил несколько человек из окружения князя. Один из них, Курт, молодой, небогатый дворянин, показал мне замок, состоящий из башен и небольшой слободы, обнесенной высокой стеной, отделявшей их от собственно города. Не наблюдалось никаких явных признаков планов князя, невдалеке несколько вооруженных волонтеров отрабатывали какие-то нудные приемы. Все это выглядело слишком мирно, чтобы быть похожим на правду, ведь доставили же меня сюда. Это не случайно. Я деликатно задал несколько вопросов Курту, и он любезно на них ответил. Подобно большинству мелкопоместных дворян, он испытывал недовольство центральной властью, хотя, конечно, сам по себе делать ничего не собирался. Его завербовали, он был готов поддерживать планы, хотя сама идея была ему не очень понятна. То, что он не говорил мне всей правды, стало ясно в конце разговора. Мимо нас прошли женщины, и Курт сказал, что это жены двух других офицеров. - А вы тоже женаты? - спросил я. - Нет. Все не было времени. А сейчас, я думаю, что не до этого. Когда все закончится, и жизнь войдет в норму, можно будет и об этом подумать. - Это верно, - согласился я. - А что князь? Он женат? Меня столько лет здесь не было, что я от всего этого отключился. Жены, дети и тому подобное. - Мне показалось, что при ответе он несколько замялся. - Ну... можно сказать... Я знаю, что князь был женат, но там что-то случилось, и теперь он не женат... - Он запнулся и перевел мое внимание на что-то еще, уходя от предмета разговора. Путь Анжелины всегда был отмечен трупами, наверное имеются и сейчас один-два. Выглядит вполне правдоподобной ее связь со "случайной смертью" жены князя. Если бы смерть была естественной, Курт бы не стал уходить от разговора. Он замолчал, а я не допытывался. Хотя Анжелина не может быть на виду, ее следы окружают меня со всех сторон. Теперь это было только делом времени. Я могу прижать Курта или отыскать тех громил, что вытащили меня из тюрьмы. Поставить им выпивку, разговорить, расположить к себе, потом вытянуть все, что можно, о человеке, который ими руководил. Анжелина сама сделала первый шаг. Один из угольных роботов, гремя и клацая, принес мне записку. Князь хотел видеть меня. Я причесал волосы, натянул рубашку и отправился. Когда я вошел, князь был уже твердо и устойчиво пьян, кроме того, комната была заполнена сладким дымом - в его сигаретах, по-видимому, был не только табак. Это означало, что он с утра был в расстроенных чувствах, но я не собирался быть в числе его утешителей. Я изобразил исключительное внимание. - Пора за дело, сэр? Вы для этого послали за мной? - спросил я. - Садитесь, садитесь, - пробормотал он, указывая мне на кресло, - Угомонитесь. Хотите сигарету? - Он подтолкнул ко мне коробку, наполненную коричневыми цилиндрами. - Нет, сэр, в настоящее время я не курю. Это обостряет зрение и реакцию, спусковой палец должен действовать безукоризненно. Мысли князя витали где-то далеко, мне показалось, что он не слышит меня. Потирая щеку, он оглядывал меня сверху вниз. Наконец после внутренней борьбы какое-то решение наконец отразилось на его лице. - Что вы знаете о семействе Раденбрехен? - спросил он. Вопрос был настолько необычен, что даже ошарашил меня. - Абсолютно ничего, - ответил я искренне. - А что? - Нет... нет... - быстро ответил он, снова потирая щеку. У меня голова начала туманиться от воздуха комнаты. Как же должен был себя чувствовать он? - Пойдемте со мной, - сказал он, выбираясь из кресла. Пройдя через многочисленные залы вглубь здания, мы остановились около двери, похожей на все остальные, перед которой стоял охранник, грозного вида мускулистый тип со скрещенными на груди руками. В одной из них была зажата рукоять пистолета. При нашем приближении он даже не шевельнулся. - Он со мной, - сказал Рденрант брезгливым тоном. - Я должен обыскать его, - сказал охранник. - Приказ. Становилось все интереснее. Кто-то отдает приказы, которые не может нарушить князь - это в его-то замке! Будто бы я не знал. Кроме того, я узнал голос охранника, он был одним из тех, кто забирал меня из тюремной камеры. Он быстро и тщательно обыскал меня и отступил на шаг. Князь открыл дверь, и я проследовал за ним, стараясь не отдавить ему пяток. Теория теорией, а практика практикой. Я был почти уверен, что встречу Анжелину, и все же увидеть ее сидящей за столом было подобно шоку. Словно электрический заряд пробежал по спинному мозгу. Настал момент, которого я ждал долгое время. Необходимо взять себя в руки и надеть маску равнодушия, естественно, с поправкой на то, что перед здоровым молодым мужчиной оказалась привлекательная, соблазнительная женственность. Конечно, эта девушка была мало похожа на Анжелину, но сомнений не было. Изменилось лицо и цвет волос, но и на новом лице было то же ангельское выражение, что и раньше. Фигура оставалась приблизительно той же, за исключением, возможно, небольших улучшений. Ее трансформация была поверхностной, не как у меня. - Это граф Дибстол, - сказал князь, останавливая на ней свой затуманенный взгляд. - Человек, которого вы хотели видеть, Ангела. - Итак, она осталась Ангелом, только с другим именем. Это плохая привычка. Я знал несколько людей, которые попались только потому, что выбирали свое новое имя похожим на старое. - Спасибо вам, Касситор, - сказала она. - Очень любезно с вашей стороны привести ко мне графа Дибстола, - добавила она тем же тихим пустым голосом. Касси, видимо, ждал более теплого приема. Переступая с ноги на ногу, он бормотал что-то себе под нос. Однако Анжелина-Ангела температуру приема оставила прежней, а может - опустила еще градуса на два, начав перебирать какие-то бумаги на столе. Несмотря на свое состояние, князь все понял. Он вышел, опять что-то бормоча, и на этот раз я понял, что это было самое короткое и грубое слово на местном диалекте. Мы остались одни. - Зачем вы лгали, будто служили в Звездной гвардии? - спросила она совершенно спокойно продолжая копаться в бумагах. Я сделал намек на саркастическую улыбку, сбил несуществующую пыль с рукавов. - Не мог же я рассказывать этим прекрасным людям, чем я действительно занимался все эти годы, - мои глаза излучали простодушие. - И чем же вы занимались, Бент? - спросила она все тем же ровным без эмоции голосом. - А вот это уже мое дело, - сказал я в ее же тональности. - И прежде всего я хотел бы узнать, кто вы, и как оказалось, что вы имеете большее влияние, чем Великий Князь? - я решил идти напролом, но это ее не смутило, и она снова завладела инициативой. - Ну, поскольку у меня здесь большее влияние, я думаю, вы найдете желание отвечать на мои вопросы. Не бойтесь шокировать меня, вас удивит, сколько я о вас знаю. Нет, возлюбленная Анжелина, нисколько не удивит. Но не мог же я все выложить без всякого сопротивления. - Ведь за всей этой историей с революцией стоите вы, не так ли? - сказал я в утвердительной, а не в вопросительной форме. - Да, - сказала она, положив на стол бумаги, чтобы видеть меня. - Тогда вы должны знать. Я занимался контрабандой. Это очень интересное занятие, если знать, где что брать. Через несколько лет я понял, что это наиболее выгодный бизнес. Однако в конце концов некоторые правительства увидели во мне конкурента, и опасного. Они хотели обкрадывать народ единолично. Под давлением обстоятельств я вернулся на свою тихую родину для отдыха. Ангел мой не удовлетворилась моими объяснениями и задала мне массу вопросов, показывающих ее полную осведомленность в этом деле. Я не боялся, так как в свое время пропустил через свои руки таким способом мегасуммы. Волновался я только за детали, так как занимался этим еще в молодости, не достигнув профессиональных высот. Войдя в роль, я старался запоминать все, что говорил. Это был решающий момент, когда не допускалось ни намека, и жеста, способных воскресить в ее памяти Скользкого Джима ди Гриза. Я должен казаться местным трутом, витающим все еще в облаках вселенной. Атмосфера нашей беседы с выпивкой и дымящимися сигаретами была, конечно, подстроена, чтобы ослабить мой контроль над собой и дать мне возможность допустить ошибки. Я действительно пару раз соврал, но так, чтобы она отнесла это за счет моего мальчишеского вздора. Когда напряжение спало, я попытался сам задать вопрос. - Скажите, с вами никак не связана местная семья Раденбрехен? - Почему вы спрашиваете? - спросила она жестко и холодно. - Ваш улыбчивый друг Касситор Рденрант спросил меня об этом перед тем, как идти сюда. Я сказал ему, что ничего не знаю. Это как-то связано с вами? - Это... они хотят убить меня, - ответила она. - Но это же глупо и отвратительно, - сказал я, принимая эффектную позу. Она проигнорировала. - Чем я могу помочь? - спросил я, возвращаясь к делу, раз моя мужская привлекательность на нее не подействовала. - Я хочу, чтобы вы были моим телохранителем, - сказала она, и когда я улыбнулся и открыл рот, чтобы ответить, перебила. - И пожалуйста, избавьте меня от всяких комплиментов по поводу моего тела, которое вы будете с удовольствием охранять. Я достаточно наслушалась этого. - Я только хотел сказать, что принимаю предложение. - Это была ложь, так как фраза, аналогичная отмеченным, вертелась у меня на языке. Я напомнил себе, что, как это ни трудно, но перед лицом Анжелины расслабляться я не имею права. - Только расскажите мне что-нибудь о людях, которые хотят вас убить. - Известно, что князь Рденрант был женат, - сказала Анжелина, поигрывая, словно девочка, стаканом. - Его жена совершила самоубийство самым глупым образом. Ее семья - эти самые Раденбрехены - думают, что это я убила ее, и хотят отомстить, убив в ответ меня. В этом заброшенном углу Фрейбура еще сохранилась вендетта, и эти богатые идиоты тоже ее исповедуют. Вот теперь картина прояснилась. Князь Рденрант, прирожденный оппортунист, чтобы увеличить состояние, женился на дочери этой семьи. Все было прекрасно, пока не появилась Анжелина. Не зная местных обычаев, связанных с мщением, она убрала с пути камень преткновения. Но что-то было сделано не так, или князь где-то сплоховал, и возникла вендетта. И теперь мой Ангел хочет просунуть мою нежную плоть между собой и убийцами. Я задал еще один вопрос. - Это было самоубийство, или вы убили ее? - спросил я. - Я убила ее, - сказала она. Все наши карты были на столе. Решение было за мной. 17 Итак, что же нужно делать? Я не собирался стрелять или бить ее по голове, чтобы арестовать. Нет, я, конечно, собирался ее арестовать, но в будущем, ведь нельзя же это сделать в центре цитадели князя. Кроме того, хотелось подробнее разобраться в деятельности князя, так как она была несомненно в компетенции Специального Корпуса. Если я собирался вернуться, то с таким подарком мне было бы значительно легче это сделать. Но вообще-то я не уверен, что хочу вернуться. Трудно забыть тот заряд, которым они собирались взорвать меня. В целом, все было не так просто, сюда оказалось замешано много факторов. Находясь большую часть времени с Анжелиной, я откровенно любовался ею, и забывал о телах, плавающих в космосе. Они приходили ночью и терзали меня, мою совесть, но я всегда засыпал раньше, чем они успевали сделать свое дело. Жизнь была постелью из роз, и можно было наслаждаться ею, пока цветы не завяли. Наблюдать, как она работает, было истинным наслаждением. Если бы вы поставили меня к стенке и заставили признаться, я бы ответил, что кое-чему у нее научился. Она ведь самостоятельно организовала революцию на мирной планете, которая имела много шансов на успех. В некоторой степени я ей помогал. Несколько раз она обращалась ко мне с вопросами и во всех случаях следовала моим рекомендациям. Конечно, я никогда не свергал правительство, но криминальные законы во всем едины вне зависимости от применения. Однако, это было редко. Большую часть времени, особенно в первые насколько недель, я оставался телохранителем, защитником от покушений. Подобное положение, конечно, не могло не вызывать у меня иронической улыбки. Существовал, однако, в нашем маленьком Мятежном Рае змей, имя которому Рденрант. Из отдельных слов, услышанных в разных местах, я начал подозревать, что князь вовсе не хочет быть революционером. Чем ближе был день выступления, тем бледнее он становился. К этому добавлялись его физические пороки, и однажды произошел конфликт. Ангелочек и князь совещались, а я сидел сбоку в приемной. Когда удавалось, я бессовестно подслушивал. И на этот раз, закрывая дверь, я оставил маленькую щелочку. Осторожно манипулируя пальцами, я расширил ее, пока не стали слышны голоса. Князь почти кричал, в его словах слышалась недвусмысленная попытка шантажа. Затем тон понизился, и как я ни прислушивался, но ничего не услышал. Потом в его голосе зазвучало хныкание, перемежающееся сахарной лестью. Ответ Анжелины был однозначен - громкое и решительное НЕТ. Его вопль поднял меня на ноги. - Но почему? Всегда только НЕТ! Хватит с меня! Послышался звук рвущейся ткани, что-то упало на пол и разбилось. Одним прыжком я влетел в дверь. Перед моими глазами открылась живописная батальная сцена. Одежда Анжелины была разорвана на одном плече. Князь стоял рядом, вцепившись пальцами, словно когтями, ей в руку. Выхватив пистолет, я рванулся вперед, но Анжелина была быстрее. Схватив со стола бутылку, она ловко ударила его по голове. Князь рухнул как подкошенный. Подняв разорванную блузу, она сделала останавливающий жест. - Уберите пистолет, Бент... Все закончилось, - сказала она спокойно. Я подчинился, но только после того, как убедился, что князь без движения и моя помощь не требуется. Она справилась сама. Когда я поднялся, она уже уходила и пришлось ее догонять. Остановившись перед своей комнатой, она бросила мне: "Ждите здесь". Не нужно быть слишком прозорливым, чтобы предусмотреть наступление плохих времен. Придя в себя, князь несомненно, примет нужное решение и об Анжелине и о революции. Я размышлял, обдумывая эти вопросы, когда она позвала меня. Ее плечи покрывал легкий платок, скрывавший разорванное платье. Внешне она выглядела спокойно, но скрытый блеск в глазах выдавал волнение. Я заговорил, как мне казалось, о том, что должно было ее беспокоить в первую очередь. - Хотите, чтобы я присоединил князя к его родовитым предкам в семейном склепе? Она отрицательно покачала головой. - Он еще пригодится. Мне удается справиться со своим темпераментом, держите и вы под контролем свой. - С этим у меня все в порядке. Но неужели вы думаете, что после всего происшедшего можно продолжать с ним работать? У него, между прочим, серьезная травма головы. Подобные мысли не обременяли ее, она отмахнулась рукой. - Я все еще могу управлять им, и он будет делать все, что я захочу, разумеется в пределах разумного. Ограничениями служат его собственные природные способности, о чем я не знала, ставя его во главе восстания. Жаль, что трусость медленно разрушает первоначальную решительность его намерений. Но он все еще считается главарем, и мы должны использовать его в этом качестве. И сила, и власть должны быть в наших руках. Я человек не медлительный, но осторожный. Прежде, чем ответить, я обдумал ее слова со всех сторон. - Что означает это МЫ и НАШЕ? Где тут мое место? Анжелина расположилась в кресле и откинула со лба свои прелестные золотые волосы. В ее улыбке было около двух тысяч вольт и предназначалась она мне. - Я хочу, чтобы вы участвовали в этом деле вместе со мной, - сказала она с теплыми интонациями - Партнером. Мы держим впереди князя Рденранта, пока не придет успех, затем устраняем его и все остальное делаем сами. Согласны? - Да, - сказал я. потом с особым воодушевлением: - Да... - впервые я был столь однословен, нужно снова собраться с мыслями. - И все-таки почему я? Простой телохранитель, который больше всего заботится о восстановлении своих прав? Не велик ли скачок от мальчика на побегушках до председателя правления? - Зачем спрашивать, если вы сами все понимаете, сказала она и улыбнулась, отчего температура в комнате поднялась еще градусов на десять. - Вы можете руководить этим делом так же хорошо, как и я - вам это нравится. Мы вместе сделаем эту революцию и завоюем планету. Что вы на это скажете? Пока она говорила, я ходил взад и вперед. Она встала, взяла меня за руку и остановила. Тепло ее пальцев жгло меня огнем через рубашку. Ее лицо было прямо передо мной, улыбающееся, а голос стал бархатным и низким такого я никогда не слышал. - Это будет прекрасно. Обязательно. Ты и я... вместе. ОБЯЗАТЕЛЬНО! Бывает, когда словами все не скажешь, и тогда говорит ваше тело. Это был тот самый случай. Мои руки обняли ее, прижали к себе, мой рот приник к ее губам. Она ответила мне тем же, ее руки лежали на моих плечах, губы были ласковыми. Продолжалось это столь мало, что впоследствии я не был уверен, что вообще было. Теплота внезапно исчезла, все стало плохо. Она не боролась со мной, не пыталась оттолкнуть, но губы ее вдруг стали безжизненными, а глаза совершенно пустыми. Она так и стояла, пока я не опустил руки и не отошел. Потом снова села в кресло. - Что случилось? - спросил я. - Хорошенькое личико - это все, о чем вы мечтаете? - спросила она с рыданием в голосе. Страдание исказило ее лицо. - Все мужчины похожи... все одинаковы... - Невероятно! - крикнул я в раздражении. - Вы же хотели, чтобы я вас поцеловал, не отрицайте! Что изменилось в ваших мыслях? - А захотели бы вы поцеловать ее?! - выкрикнула Анжелина в исступлении, которого я не мог понять. Она дернула тонкую цепочку вокруг шеи и швырнула ее мне. На ней висел маленький медальон, еще теплый от ее тела. При падении света под определенным углом на нем четко просматривалось изображение. Мне удалось кинуть только один взгляд на фотографию, на ней была изображена девушка. Что-то изменилось в мыслях Анжелины, она вырвала цепочку и стала толкать меня к двери. Та захлопнулась за мной, загремел засов. Не обращая внимания на удивленного охранника, я направился к себе в комнату. С одной стороны, я должен был быть в восторге, ведь Анжелина дала мне знаки расположения, хоть на мгновение. Но что означает ее внезапная холодность и фотография... Зачем она носила ее? Хотя я увидел ее на один миг, этого было достаточно. На фото была молодая девушка, может быть, ее сестра. Ужасные генетические законы говорят, что возможно неопределенно большое число комбинаций. Эта девушка была отвратительно уродлива, другого слова не подберешь. И дело было не только в одном факторе, вроде горбатой спины, выпирающей челюсти или торчащего носа. Тут была комбинация черт, составляющих единое отталкивающее целое. Вызовет отвращение у кого угодно. И тут я понял, что непроходимо глуп. Да, Анжелина дала мне взглянуть на глубинные причины того, что изломало, исковеркало ее жизнь. Конечно, девушка на фотографии была сама Анжелина. Сразу стало ясно многое другое. Сколько раз, глядя на нее, я удивлялся, как может такая испорченная сущность находиться в такой очаровательной упаковке? Теперь ответ ясен - я не видел первоначальной упаковки. Мужчина еще может как-то терпеть свою уродливость, но что должна чувствовать женщина в такой ситуации? Как жить, когда, к счастью или несчастью, вы наделены острым наблюдательным разумом, который все видит и осознает, делает неутешительные выводы, мучается от знаков отвращения? Некоторые девушки могли бы покончить жизнь самоубийством, но не Анжелина. Я могу предположить, что сделала она. Презирая себя, ненавидя свой мир и людей в нем, она не испытывала угрызений совести, задумывая преступления с целью добычи денег. Денег для операции по уничтожению какого-либо уродства. Потом еще денег для следующей операции. Затем, когда кто-то попытался остановить ее однажды, она легко, возможно - с удовольствием, убила его. Медленный, жуткий подъем к красоте, с достойным удивления разумом. Бедная Анжелина. Я мог бы пожалеть ее, если бы не убийства, которые она совершила. Бедная, несчастная девушка, которая выигрывала одни битвы, безнадежно проигрывая другие. Она сумела придать телу очарование, действительно ангельские очертания, а мозг, который управлял всем процессом, постепенно деформировался, пока не стал таким же уродливым, как раньше тело. Но если можно изменить тело, то почему нельзя изменить мозг? Можно ли что-то сделать для нее? Я так напряженно думал, что не мог усидеть в своей маленькой комнате и вышел на свежий воздух. Близилась полночь, внизу должна быть охрана, и все двери заперты. Я решил подняться наверх, в саду на крыше не должно быть никого, можно будет прогуляться в одиночестве. На Фрейбуре нет луны, но ночь была ясная, звезды давали достаточно света, чтобы видеть вокруг. Охранник приветствовал мня, когда я вышел, был виден красный огонек сигареты в его руке. Я должен был сказать что-то по этому поводу, но мои мысли были заняты чем-то другим. Повернув за угол, я остановился и стал смотреть, облокотившись на парапет, на темные громады гор. Что-то задержало мое внимание, и через несколько минут я понял, что это было. Охранник. Он был на посту и курил, хотя для часового это не положено. Может быть, я слишком придирался, но мне это не понравилось. В любом случае, поскольку это беспокоило меня, надо вернуться и сказать ему пару слов. Его не было на обычном месте, это радовало, значит ходит и наблюдает. Я пошел обратно и вдруг заметил сломанные цветы, свисавшие с края крыши. Это было совершенно невероятно, так как сад на крыше был предметом гордости и постоянной заботы князя. Издали я увидел какое-то темное пятно среди цветов и понял, что дела очень и очень плохи. Это был часовой, мертвый или при смерти. Мне не нужно было искать причину, по которой кто-то мог оказаться здесь ночью. Причиной была Анжелина. Ее комната была на верхнем этаже почти под этим местом. Я тихонько прошел к краю и взглянул вниз. В пяти метрах ниже была видна белая площадка балкона перед ее окном и что-то темное и бесформенное, припавшее к стене. Мой пистолет остался в комнате. Это один из немногих случаев в моей жизни, когда я не выполнил всех предосторожностей. Я должен был спасти Анжелину. Все это в доли секунды промелькнуло у меня в мыслях, когда я взялся за край балюстрады, рука наткнулась на крохотный крючок, к которому была привязана веревка, почти невидимая, но прочная как канат. Убийца спустился с помощью специального приспособления, выпускающего из себя нить как паук. Нить представляла собой субстанцию, состоявшую из одной мономолекулы, способную выдержать вес человека. Если бы он попытался спуститься по ней, то лишился бы пальцев, она была острее бритвы. На балкон можно было попасть, достигнув маленькой площадки под ним, для чего нужно было пройти почти два километра по долине. Я принял решение прыгать, вскочил на перила и поймал равновесие. Подо мной бесшумно открылось окно, медлить было нельзя, я оттолкнулся, метя пятками в человека, и полетел вниз. В воздухе меня развернуло, и я попал пятками ему в плечи. Мы оба покатились по балкону. Древние камни задрожали, но выдержали. Падение слегка оглушило меня, но я надеялся, что ему досталось не меньше, чем моим ногам. Несколько секунд я был беспомощен, затем совладал с собой и пополз к нему. От удара из его руки выпал тонкий длинный кинжал, который, к счастью, не задел меня, а только порвал рукав. Он успел к нему раньше, но я схватил его руку с ножом и крепко сжал. Это была безмолвная кошмарная битва, цена которой, как мы хорошо знали, была жизнь. Из-за ушиба ноги я не мог быстро встать, и он, более тяжелый, оказался сверху. Обоими руками я с трудом держал его руку с кинжалом. Стояла мертвая тишина, слышалось только наше тяжелое дыхание. Перевес начал склоняться на сторону убийцы, вес и неумолимая сила делали свое - кинжал медленно опускался. Лезвие было совсем рядом, но тут я заметил, что вторая его рука безжизненно висит. Она была сломана при падении. А он даже не издал ни звука! Никогда человек не сражается так отчаянно, как при борьбе за свою жизнь. Мне удалось вытащить из-под него одну ногу и, извернувшись, я ударил коленом в его сломанную руку. Он содрогнулся от боли. Я повторил. Пытаясь отстраниться, он потерял равновесие и согнул локоть, стараясь удержаться от падения. Вложив все мои силы, я развернул его руку с кинжалом лезвием вверх. Это почти удалось мне, но он был все-таки сильнее, лезвие только слегка поцарапало ему грудь. Я собрал силы, чтобы повторить прием, по-видимому, безнадежный, но внезапно он содрогнулся и умер. Хитростью меня не возьмешь, но это была не хитрость. Я почувствовал, как в спазме закостенели его мускулы, когда он упал в сторону, но все равно не разжал схватки. Зажегся свет в окне. И только тут я увидел жуткие желтые пятна на лезвии ножа - мгновенно действующий нервно-паралитический яд. Там, где лезвие задело рукав моей рубашки, тоже остался желтый след. Я знал, что яд не нуждается во введении внутрь, он так же хорошо действует на обнаженную плоть. С невероятными предосторожностями, борясь с дрожью в руках от усталости, я снял рубашку. И только когда она была брошена поверх трупа, я расслабился и глубоко вздохнул. Нога у меня действовала, хотя и сильно болела, видимо, я ее не сломал, хотя и сильно ушиб, но мой вес она выдержала. Я шире открыл высокое окно в комнату, и труп позади меня ярко осветился. Анжелина спокойно сидела на кровати, прижимая к груди одеяло, но в ее глазах виднелась тревога - она поняла, что произошло. - Мертв, - сказал я хриплым голосом, горло пересохло, и прокашлялся. - От собственного яда. - Я прошел в комнату, растирая ногу. - Я спала и даже ничего не слышала, как он открыл окно, - сказала она. - Спасибо. Актриса, лгунья, обманщица, убийца. Она играла сотни ролей, говорила бесчисленным количеством оттенков голоса. Но сейчас, в этих последних словах, ощущалось неподдельное чувство. Эта попытка убийства произошла слишком быстро после предшествующей тяжелой сцены. Ее защитные реакции не успели возобладать над естественными эмоциями. Волосы рассыпались у нее по плечам, на ней была красивая ночная рубашка, сделанная из какого-то тонкого и мягкого материала. Все события этой ночи давали мне право действовать смело. Я сел на кровать, обнял ее за плечи. Медальон с разорванной цепочкой лежал на столике перед ее кроватью, я взял его в руку. - Пойми, этой девушки не существует, она осталась только в твоей памяти, - сказал я. - Это все в прошлом. Ты была ребенком, а теперь ты женщина. Ты, может, и была этой девочкой, но сейчас ты не она! Я резко повернулся и бросил медальон в окно, в темноту. - Все это осталось в прошлом, Анжелина, - сказал я. - Ты - это только ты! - крикнул я во все горло. Я поцеловал ее, и на этот раз она меня не оттолкнула. Как я нуждался в ней, так и она нуждалась во мне. 18 Как только рассвет коснулся неба, я отнес тело убийцы к князю. Я был лишен удовольствия разбудить его, так как это уже сделал сержант охраны, когда обнаружил на крыше убитого охранника. Он был убит тем же самым отравленным кинжалом. Начальник охраны и князь топтались вокруг тела и с недоумением рассуждали об этой непонятной смерти часового. Они не видели меня, пока я не сбросил свой груз рядом с часовым, напугав их. - Вот убийца, - сказал я не без гордости. Князь Касситор наверняка узнал тело, так как взглянув на него, резко содрогнулся. Несомненно близкий родственник, брат или кто-то в этом роде. Я думаю, что он не верил никогда, будто семейство Раденбрехен осуществит свою угрозу мести. Поведение сержанта охраны вызывало недоумение. Он переводил взгляд с князя на труп и обратно, и я удивился, как быстро носятся мысли в его бритой, мощной, военной голове. Тут была какая-то сложная завязка и нужно выяснить, в чем дело. Я решил при первой же возможности поговорить с сержантом тет-а-тет. Князь, стоя рядом с трупом, потирал щеку, хрустел суставами, наконец, велел унести их. - Останьтесь, Бент, - сказал он, когда я собрался уходить с другими. Я уселся в кресло и дождался, пока все ушли. Подбежав к бару, он наполнил стакан еще раз, вспомнив при этом, что не мешало бы предложить и мне этот живительный напиток. Я не отказался и, посасывая его, дивился его волнению. Во-первых, князь проверил замки на всех дверях и плотно занавесил окно. Открыв специальным ключом нижний ящик стола, он достал из него маленький электронный прибор со шкалой управления и телескопической антенной на верхней крышке. - Неплохая штука, - сказал я, когда он вытянул антенну. Он не ответил, только бросил из-под бровей короткий взгляд и занялся регулировкой. И только когда на шкале загорелся зеленый индикатор, он успокоился. - Вы знаете, что это такое? - спросил он, указывая на прибор. - Конечно, сказал я. - Только познакомился с ним не на Фрейбуре. Здесь он не слишком распространен. - Они здесь вообще не распространены, - сказал он, добиваясь максимальной яркости зеленого индикатора. - Насколько мне известно, этот экземпляр единственный на планете, и я хочу, чтобы вы никому не говорили, что видели. НИКОМУ, - повторил он с ударением. - Это меня не касается, - сказал я с наигранным отсутствием интереса. - Я думаю, что человек имеет право на свои тайны. Я сам любил тайны и множество раз использовал снуп-детекторы. Они могли обнаружить электронные или волновые подслушивающие устройства и немедленно оповещать об этом. Можно было обмануть их, но сделать это было невероятно трудно. Пока никто не знал о детекторе, князь мог быть уверен, что никто его не подслушивает. Но кому могло придти это в голову здесь, в центре замка? Даже он должен знать, что снуп-детекторы не могут работать на расстоянии. В воздухе резко запахло крысой, и я начал догадываться, в чем дело. Не оставалось сомнений, что крыса - князь. - Вы не глупый человек, граф Дибстол, - сказал он, подразумевая под этим, что я значительно глупее его. - Вы путешествовали, видели другие миры, и понимаете, как дики и отсталы мы здесь. Не откажитесь помочь мне сбросить петлю, которая затягивается вокруг шеи нашей планеты. Никакие жертвы не страшны, если приближается день победы, - он даже вспотел и опять вернулся к своей скверной привычке хрустеть пальцами. Голова сбоку, там, где Анжелина приложила бутылку, была заклеена пластырем, мокрым от пота. Я надеялся, что рана болит. - Вы охраняете эту иностранку... - сказал князь, поворачиваясь боком, все еще продолжая наблюдать за мной краешком глаза. Она оказала нам определенную помощь в организации, но сейчас ставит нас в затруднительное положение. Уже имеется одно покушение на жизнь этой дамочки и, вероятно, будут другие. Раденбрехен - старая известная семья, и ее присутствие для них невыносимо. - Он отхлебнул из стакана и перешел к основному. - Я думаю, ВЫ сможете выполнять ее работу. Так же хорошо, а возможно - и лучше. Как вы на это смотрите? Без сомнения, я был переполнен талантами, или на этой планете не хватало революционеров. Уже второй раз за сутки мне предлагали сотрудничество. Было ясно, что Анжелина предлагала искренне, а вот от предложения Касси Дюка Рденранта исходил гнилой душок. Я решил продолжать игру, чтобы увидеть, к чему это приведет. - Я польщен, князь, - ответил я. - Но что будет с иностранкой? Я не уверен, что ей понравится эта мысль. - Это не важно, что ей понравится, - отрезал он, слегка коснувшись пальцами повязки на голове. Затем, снова взяв себя в руки, продолжил. - Мы не можем быть жестокими с ней, - и его лицо исказила отвратительная лицемерная улыбка, какой я никогда не видел до сих пор. - Мы будем держать ее в заключении. У нее есть несколько преданных соратников, но об этом позаботятся мои люди. Вы будете с ней и арестуете ее в нужный момент. В тюрьме она будет в безопасности и не станет мозолить глаза, чтобы не навлечь неприятности на нас. - Отличный план, согласился я с энтузиазмом. - Меня не радует заключить эту бедную женщину в тюрьму, но если так нужно, то я готов. Цель оправдывает средства. - Вы правы, Бент. У вас замечательная способность вставлять афоризмы. Я с удовольствием запишу: ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА. И такой человек планирует революцию! Я напряг память, чтобы вспомнить подходящий к случаю афоризм, но мысли затопила внезапная злость. Я вскочил на ноги. - Если мы собираемся сделать это, князь, незачем терять время, - сказал я. - Давайте назначим арест на 18 часов, это даст вам время обезвредить ее охрану. Я буду с ней в комнате и арестую ее, как только получу от вас сообщение о благополучном завершении вашей акции. - Все правильно. вы, как всегда, человек действия, Бент. Пусть будет так, как вы предлагаете. Он протянул руку, и я, сдерживая отвращение, должен был пожать эту мягкую, предательскую ладонь. Теперь прямо к Анжелине. - Тут нас не подслушивают? - спросил я Анжелину. - Нет, комната абсолютно чистая. - У вашего бывшего дружка князя Касси есть снуп-детектор. Не исключено, что у него есть и другие приборы, в частности - для подслушивания, которые он мог установить здесь. Эта мысль ни в малейшей степени не взволновала Анжелину, она сидела перед зеркалом, расчесывая волосы. Сцена, конечно, очаровательная, но в данный момент неуместная. Штормовые ветры несутся на революцию, грозя ее разрушить. - Я знаю о детекторе, - сказала она, продолжая причесываться. - Это я ему подсунула. Правда, его слегка доработали, чтобы на наших частотах он всегда показывал норму, даже когда я включаю подслушивающее устройство. - А вы слышали, как несколько минут назад он делал мне предложение убить вашу охрану, а вас заключить в тюрьму? - Нет, не слышала, - сказала она с таким изумительным самообладанием и спокойствием, какие всегда отличали ее поступки. Она улыбнулась мне в зеркало. - Я была занята воспоминаниями о прошедшей ночи. Женщины! Они все смешивают вместе. Возможно, для них так лучше, но очень трудно для тех, кто находит, что логика и эмоции - разные вещи. Я должен заставить ее понять серьезность ситуации. - Хорошо, пусть эти маленькие новости вас не волнуют, - сказал я, стараясь двигаться спокойно. - Но есть другие. Вовсе не Раденбрехены послали убийцу прошлой ночью. Это сделал князь. Это слегка подействовало. Анжелина оставила волосы, и глаза ее посерьезнели. Она не задавала глупых вопросов, а ждала, что я скажу дальше. - Я думаю, что ты недооцениваешь бешенство этой крысиной морды. Когда вч