ать, дворяне, которым не то что государство, свинарник доверить боязно. Маркиз усиленно закивал, видимо, тема задела его за живое. - То же и на Параисо-Аки. Здесь есть дворяне, чьи имена я не рискну произнести, боясь осквернить воздух в комнате. - Вот вам и важнейшее преимущество демократического государства: чтобы быть избранным, нужны не только голова на плечах и диплом университета в кармане, но и характер. - Похоже, Джим, вы меня убедили. - Рад, Гонсалес, что мы смотрим одинаково на одни и те же вещи. - Я поднял свой фужер, маркиз - свой, и мы залпом их осушили. Невесть откуда появившийся слуга, к моему удовольствию, наполнил их вновь. - На ближайших выборах будут по крайней мере два кандидата, и я, пользуясь всем запасом своих профессиональных знаний и опытом в политической жизни государства, прослежу, чтобы принципы истинной демократии были соблюдены и победил достойнейший. - Вам это по силам? - Вне всяких сомнений. - В таком случае вы - спаситель Параисо-Аки. - Вовсе нет, спасением планеты займется новый президент, я же лишь помогу избрать его. - И кто же станет новым президентом? - Ответ очевиден. Новым президентом станет ваша честь. Маркиз был ошеломлен. Он низко склонил голову и надолго задумался. Когда же наконец взглянул на меня, его глаза были полны печали. - Сожалею, но вам придется подыскать другого кандидата. Президентом я быть отказываюсь. 12 Слушая роковые слова де Торреса, я как раз пил вино и не удивительно, что поперхнулся. Прокашлявшись, я спросил: - Вы не будете президентом? Но почему? - Причины отказа просты. Прежде всего, у меня нет опыта в управлении планетой. Вторая причина, на ваш взгляд, может, и вздор, но я считаю иначе. Всю жизнь я посвятил обустройству своих владений и поместье в чужие руки не передам. Не скрою, предложение польстило моему самолюбию, но, уверен, чтобы покончить с ненавистным деспотом Сапилоте, на пост президента нужен более подготовленный человек, чем я. - У вас есть на примете такой человек? - Да. И этого человека знаем мы оба. - Неужели? И кто же он? - Вы. Настал мой черед задуматься. Предложение де Торреса показалось мне заманчивым. Не то слово. Гениальным! Действительно, обстоятельства требовали на роль президента человека моего размаха. Но на пути к посту президента существовали некоторые преграды. - Я - гражданин другой планеты. - А это имеет значение? - Обычно да, но... - Я вновь задумался и чем больше размышлял, тем радужнее казались перспективы. Нужно только уточнить незначительные детали. - Прежде чем я приму решение, не ответите ли вы на несколько вопросов? - Я к вашим услугам. - Нет ли у вас родственника-домоседа, предпочитающего одиночество общению с внешним миром? - Поразительно! - Маркиз покачал головой и вновь наполнил фужеры. - Вы только что описали моего внучатого племянника, Гектора Харапо. Конечно, Гектор он только для нас, ближайших родственников, для остальных он - сэр Гектор, Рыцарь Алой Розы, Наследник Серебряного Кинжала. Его крошечное поместье граничит с моим, но мы с ним не виделись, пожалуй, уже лет десять. В свете он не показывается, целыми днями читает научные трактаты и выводит новый сорт ягоды бискохо. Сказать по правде, мудрым в житейских вопросах его никак не назовешь, и, если бы не моя финансовая помощь, он бы давным-давно разорился. - Судя по описанию, сэр Харапо идеально подходит для наших целей. Сколько ему лет? - Он приблизительно ваших лет, примерно так же сложен, но, что досадно, носит огромную черную бороду. - Подделать бороду - дело нехитрое. Если не возражаете, еще один вопрос. - Сколько угодно. - Если мы победим и сэр Харапо станет президентом, согласитесь вы занять пост вице-президента? Вся работа ляжет на плечи главы государства, но ваш авторитет как кандидата в вице-президенты придаст избирательной кампании вес. - Да, я согласен, но предупреждаю, Харапо - мягкий, добрый человек и в президенты точно не годится. - Спорный вопрос. Я, например, сам неоднократно видел выборы, после которых президентами становились актеры, отпетые негодяи, сумасшедшие... Хотя это для нас неважно. Решим лучше вот что. Как вы смотрите на некоторые незначительные отступления от закона и общепринятых норм морали? - Нельзя ли поконкретней? - В частности, я думаю ввести избирателей в некоторое заблуждение, выдав за сэра Харапо совсем другого человека. Уверяю, по сравнению с чудовищными преступлениями, которые Сапилоте творит каждый божий день, это - детская шалость, но ваш судья - вы сами. - Скажите, а кого вы собираетесь выдать за Харапо? - Человека благородного, умного, в меру честного, проницательного, с характером, имеющего опыт политической борьбы... Я говорил медленно, с расстановкой, а глаза маркиза разгорались, улыбка становилась шире и шире. Наконец он не выдержал и закончил за меня: - Вас! - Меня, и никого другого? - Отличная идея. По мне, лучшего кандидата в президенты не сыщешь! - Есть еще некоторые трудности. Прежде чем мы с вами заключим окончательный союз, давайте обсудим нашу политическую платформу. Боюсь, некоторые реформы, которые я намерен провести, придутся вам не по вкусу. Маркиз отмел все возражения небрежным взмахом аристократической руки. - Бросьте. Мы с вами - люди чести, в главном согласны. А все эти реформы, законопроекты... Они яйца выеденного не стоят. - Думаю, не все так просто. Например, как бы вы отнеслись к человеку, предложившему разделить обширные владения на участки и раздать их крестьянам? - Я бы пристрелил наглеца на месте, - ответил он просто. - Какое счастье, что я этого не предлагаю. - Говоря так, я, конечно, кривил душой. Теперь ясно, что земельная реформа - основа всех реформ - пойдет на этой планете медленно и болезненно, но начинать надо, ведь, как говорят сапожники, даже самое длинное путешествие начинается с одного единственного шага. - При мне - никаких разделов поместий. Земельную реформу я упомянул лишь как один из вопросов, которые, безусловно, появятся у избирателей во время предвыборной кампании. Мы же проведем только две-три малюсеньких, ничего не значащих реформы. Понимаю, слово "реформа" режет утонченный слух, но что поделаешь - политика... - Я красноречиво развел руками. - Какие именно реформы? - При слове "реформа" маркиз поморщился, видимо, картина его земель, разделенных между крестьянами, стояла перед его мысленным взором. - Например, введем всеобщее избирательное право - один человек - один голос, и распространим его на всех граждан Параисо-Аки, включая женщин. - Женщин? Разве у них могут быть те же права, что у мужчин? - Может, вы зададите этот вопрос моей жене? - Что вы, никогда. - Маркиз задумчиво потер подбородок. - И своей, пожалуй, тоже. Мысль насчет равноправия мужчин и женщин опасная и, я бы сказал, революционная... Да, Бог с ними, с женщинами, с равноправием, считайте, что мы договорились. Что у вас еще? - Ради победы на выборах мы поддержим habeas corpus [habeas corpus (лат.) - начальные слова закона о неприкосновенности личности, принятого парламентом в 1679 году], запретим пытки и тайные спецслужбы, сделаем медицину бесплатной и доступной, дадим молоко младенцам, легализуем разводы, признаем общепринятые в Галактике права человека и введем законы, гарантирующие их. Он согласно кивнул. - Похоже, вы правы. От таких новшеств все работники будут в восторге, да не только они, большинство жителей планеты поддержат их. И если вдуматься, люди давно все это заслужили. Оказывается, политика - непростое ремесло. - Вот именно. Теперь давайте не торопясь, взвешенно подготовим платформу нашей политической партии. - У нас будет партия на платформе? - Нет, это только так говорится. На самом деле платформа - положение вещей, которого мы намерены добиться после победы нашей партии на выборах. - А как называется наша партия? Он спросил, и меня тут же осенило. - Дворянско-Крестьянско-Рабочая Партия, сокращенно - ДКРП. - Звучное название. Быть посему! Так начался тот памятный вечер. Долго мы сидели, склонив головы, наморщив лбы, как заговорщики, кем мы, собственно, и были, и разрабатывали в деталях план действий. Маркиз оказался парнем не промах, он отлично представлял жизнь на Параисо-Аки, знал всех сколько-нибудь значимых людей на планете. Ближе к полуночи мы проголодались, и маркиз послал за едой. Слуга вкатил сервированный столик, на котором среди бесчисленных тарелок с яствами оказался, к моей радости, большущий графин с роном. Мы плотно подзакусили и снова углубились в работу. К утру все детали были оговорены, и отдыхать мы отправились с чувством выполненного долга. Завтракали мы с Анжелиной, как истинные аристократы, в постели. Я подробно пересказал ей наши с маркизом вчерашние переговоры, она почти без иронии поздравила меня с очередным успехом. Де Торрес в отличие от меня не был лежебокой, и к часу, когда я соизволил выйти из спальни, дворецкий по его приказу уже привез на автомобиле из соседнего замка Рыцаря Алой Розы. Я и сэр Харапо были представлены друг другу. Рыцарь непрерывно поглаживал свою черную длинную бороду и невнятно бормотал под нос, похоже, плохо понимая, что происходит. Может, он хотя бы в будущем оценит по достоинству работу, которую я проделаю от его имени? А борода у него чудесная, изготовить такую по фотографии - пара пустяков. Я пил предобеденный бокал рона для аппетита, когда в комнату вбежал де Торрес. - Получена срочная депеша. Идемте со мной. Я почти бегом проследовал за ним в лифт. Закрыв за нами бронзовые двери, лакей взялся за вентиль. Отделанная бронзой и полированным деревом кабина задрожала и двинулась вверх. Вентиль? В лифте?! Должно быть, я произнес эти слова вслух, потому что де Торрес улыбнулся и гордо кивнул. - Вижу, лифт произвел на вас впечатление. Неудивительно. В городах, кроме дешевой электроники и слабеньких электродвигателей, ничего не увидишь, а у нас... Леса с избытком снабжают нас топливом, парасиловые установки в изобилии вырабатывают энергию, пар качает воду. Гидросистемы - вот чудо современной техники. Чувствуете, как равномерно, без толчков поднимает поршень кабину? - З-з-здорово! Длиною поршень был не меньше ста метров, следовательно, гидроцилиндр глубоко зарыт в землю. Малейшая неточность в изготовлении крошечной детальки, ничтожный перекос при сборке системы, да что там перекос, микроскопическая трещинка в металле - и... Глядя на капавшую из вентиля воду, я мысленно молился всем известным и неизвестным мне богам металлургии и облегченно вздохнул, лишь когда кабина наконец замерла. Поднявшись по крутой винтовой лестнице, мы попали в комнату в верхней части самой высокой в замке башни. Я ожидал увидеть здесь радиопередатчик или, на худой конец, телефон, но у маркиза были еще припасены для меня механические диковинки. В комнате стояла огромная, извергавшая пар и вонявшая горячим металлом машина с бесчисленными колесами, колесиками, шестеренками, кожаными ремнями, рычагами, циферблатами... От нее во все стороны отходили трубы самых разных диаметров, из сочленений труб капала вода, и вокруг суетились с полдюжины служащих в серых халатах. Внезапно механический рев смолк, и центром всеобщего внимания стал щуплый человечек у мощного телескопа. Махая в такт словам левой рукой, он выкрикивал: - Семь... Девять... Два... Четыре... То ли семь, то ли восемь, не разобрал. Конец строки. Передайте, пусть повторят последнюю фразу. Оператор налег на рычаги. Машина застонала, засвистела, заскрипела, длинные поршни пришли в движение. Я проследил за ними взглядом. Поршни пронзали окантованную сталью стеклянную крышу и шли дальше к острию шпиля, где дергалась огромная металлическая ручища. - Ну, и как вам наш семафор? - гордо выпятив грудь, спросил де Торрес. - Впечатляет? - Впечатляет - слабо сказано! - честно признался я. - На какое расстояние передается сообщение? - Вдоль всего побережья, от станции к станции. Семафорная связь - привилегия владельцев крупных поместий, и мы с ее помощью постоянно общаемся друг с другом. Код известен только дворянам, так что секретность переговоров гарантирована. Это сообщение пришло с пометкой: "Особо срочно", и я сердцем чувствую, что оно имеет отношение к нашим планам избирательной кампании, потому пригласил вас с собой. А, вот и конец передачи. Слуга с поклоном вручил де Торресу листок с колонкой цифр. Маркиз, нахмурив брови, махнул мне и проследовал в кабинку у стены. Из высокого окна на резной стол падал солнечный свет. Маркиз сел за стол, положил листок перед собой, из кармана достал крошечный механизм - дешифратор, как догадался я вскоре, - повернул несколько рычажков, крутанул ручку. - Мы управимся быстрее, если я буду расшифровывать и диктовать, а вы - записывать. Я писал, буквы складывались в слова, а грудь мне будто сдавливал стальной обруч. Продиктовав последнюю букву, маркиз заглянул мне через плечо и молча прочитал получившееся: В СТРОЖАЙШЕЙ ТАЙНЕ ИЗМЕНЕНЫ ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ ТЧК КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ ДОЛЖЕН ДО 6 ЧАСОВ ЗАВТРАШНЕГО УТРА ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ В ПРИМОРОСО ТЧК ХОРХЕ - Мы не сделали и первого шага, а уже начались трудности, - сказал я. - Видимо, Сапилоте пронюхал о наших планах и выступил первым. Приморосо, это где? - Приморосо - столица планеты, цитадель Сапилоте. Негодяй перехитрил нас! Если мы сунемся туда, нас арестуют, если нет - тебя не признают кандидатом в президенты. - Как учил меня отец: не кричи, что на лопатках, не начав бой. Если отправимся немедленно, доберемся в Приморосо до шести утра? - Да. Мой вертолет доставит нас туда меньше чем за три часа. - Сколько человек поднимает машина? - Пятерых, включая пилота. - Полетим вы, я, Боливар и Джеймс. - Но ваши сыновья так молоды. Лучше возьмем мою вооруженную охрану... - Молоды годами, но боевой опыт у них богатый. Увидите сами, на что они годятся. А сейчас, если не возражаете, прикажите готовить вертолет, а я пойду порадую близнецов. Я вытаскивал из нашего автомобиля вещи в дорогу, когда мне на плечо легла рука Анжелины. - Хорош муженек, нечего сказать! Сам развлекаться отправляется, а меня оставляет здесь! - Нет же, нет! - Положив на заднее сиденье увесистый контейнер, я повернулся. - У тебя, дорогая, самая ответственная задача: как только мы улетим, займешься обороной замка, установишь оружие, детекторы. Об обороне замка я ничего толком не знаю и рассчитываю лишь на наше оружие. И на тебя, любовь моя! Я обнял жену, она покачала головой и лукаво взглянула мне в глаза. - Поклянись, Джим, что ты не выдумал все это прямо на месте, чтобы я осталась в безопасности. - Клянусь! - Мне кажется, такая клятва - не слишком тяжкий грех. - Мы ударим, а потом дай Бог ноги унести, нам просто необходим надежный тыл, который обеспечишь ты. К тому же выборы даже не начались, приключений и возможностей отличиться будет еще предостаточно. А сейчас помоги мне отыскать чемодан с гримом и срочно изготовь большую черную бороду. Подумав немного, она нехотя кивнула. - Уговорил. Но если ты погибнешь в этой операции, берегись! Вот вам классический образец женской логики, но свое мнение на сей счет я оставил при себе. Что я, сумасшедший?! Через полчаса я, путаясь в бороде, поцеловал Анжелину и влез в кабину вертолета. Первый раунд поединка с Сапилоте начался! 13 На близнецах были желто-серые ливреи, которые подчеркивали пышность нарядов маркиза и моего: шляпы с перьями, расшитые золотом жилеты, широкие плащи до колен, ботфорты. Именно так, по мнению крестьян, одеваются вельможи. Наши глупые наряды, без сомнения, произведут на столичных бюрократов впечатление, да и оружие скрывают великолепно. Как ни гордился де Торрес старыми технологиями, вертолет у него был новый, современный и, что приятно, без гидравлических излишеств. Взвыли мощные двигатели, и мы, молниеносно набрав высоту, понеслись к восточному побережью. - Если мы опустимся на пригородном аэродроме, проникнуть через городские стены и попасть в Пресидио, где регистрируют кандидатов, будет чрезвычайно сложно, - вслух рассуждал маркиз. - А что собой представляет этот Пресидио? - Старый форт, традиционное местопребывание правительства королей Параисо-Аки. Сейчас, увы, форт занят узурпатором. - А может, приземлимся прямо в форте? - Это запрещено... Хотя вертолет Сапилоте постоянно садится перед Пресидио на площади Свободы. - То, что годится ему, годится и нам. В худшем случае нас оштрафуют за посадку в неположенном месте. - В худшем случае нас застрелят, - мрачно изрек де Торрес. - Выше голову, маркиз! - Я указал на кейс на своих коленях. - Там кроме необходимых для регистрации документов еще и оружие. Да и мои сыновья неплохо экипированы. - Именно. - Боливар приподнялся с сиденья и похлопал себя под мышками и по бедрам. - Конечно. - Джеймс повторил действия брата. - А перекусим мы до или после операции? - Если хотите, прямо сейчас. - Я передал им пакет с сэндвичами из кухни замка. - Обертки по кабине не разбрасывать. - Да, - пробормотал де Торрес, думая о своем. - Приземлимся мы на площади, там нас меньше всего ждут. - А нас ждут? - Несомненно. Если их радары еще не засекли наш вертолет, то засекут в самое ближайшее время. - Тогда усложним им жизнь. Как бы мы добрались до Пресидио, если бы приземлились, как обычно, на пригородном аэродроме? - Я бы заранее сообщил о прибытии по радио, и у посадочной площадки нас встречала бы машина с шофером. - Так дайте такое сообщение. Автомобиль отправится на аэродром, противник - за ним, а мы тем временем без помех сядем на площади. Как только мы выберемся из кабины, пилот поднимет машину и перелетит на аэродром. Войска уже оттуда отбудут, пилот спокойно приземлится и отошлет автомобиль за нами к Пресидио. - Гениальный план! - де Торрес тут же схватил микрофон рации и отдал распоряжение. Делать больше было нечего, и я задремал в кресле. Не то чтобы я демонстрировал крепость своих нервов, вовсе нет. Просто прошлой ночью я почти не спал и без помощи прогнозирующего компьютера знал, что нынешний день выдастся суетным. - Отец, через минуту приземляемся. - Спасибо, Джеймс. Я открыл глаза, зевнул, потянулся. Под нами проплывал пригород большого города, справа виднелась размеченная белым посадочная полоса. Вдалеке я заметил городскую стену, пронзенную сейчас автострадой. На вид - все спокойно. Возможно, чересчур спокойно. - Когда скажу "давай", разворачивай и жми на газ, - приказал пилоту де Торрес. - Давай! Пилот заложил крутой вираж, и мы стрелой помчались над островерхими крышами. Несколько секунд безумной гонки - и вертолет плавно опустился на площади перед большущим мрачным фортом и, разок-другой подпрыгнув, замер; немногочисленные прохожие шарахнулись в стороны. Едва полозья коснулись брусчатки, близнецы выскочили с двух сторон и, дождавшись, пока вылезли мы с маркизом - старики в их понимании, - захлопнули дверцы. Вертолет взмыл в небо и через мгновение скрылся за зданиями. Зеваки еще стояли, открыв рты, а наша процессия с маркизом во главе промаршировала к входу в Пресидио. У нижней ступеньки нас поджидала первая, весьма незначительная помеха - молоденький тщедушный офицер полиции в парадной форме. - Посадка летательных аппаратов на площади запрещена. Вы отдаете себе отчет, что ваши действия... - С дороги, малявка. - В голосе де Торреса звучало наработанное десятками поколений предков презрение к простолюдину. Офицер застыл, его лицо вытянулось, побледнело. Мы беспрепятственно проследовали мимо. Поднялись по истертым ступеням, вошли в просторный холл. При нашем появлении чиновник за столом у входа вскочил на ноги. - Где регистрируют кандидатов в президенты? - спросил де Торрес. - Не знаю, ваша честь. - Срочно выясни. Де Торрес придвинул стоявший на столе телефон к чиновнику. Выбора у того не было, и под грозным взглядом маркиза он быстро добыл нужную информацию. - Третий этаж, ваша честь. Лифт там... - Лестница там, - перебил его я. - С лифтами случаются аварии, бывает, отключат энергию, и часами сидишь между этажами. - Бывает, - подтвердил маркиз, и мы зашагали через две ступеньки. Мы нашли нужный кабинет, получили бланки, и я уже заполнял их, когда прибыла оппозиция. Хлопнула дверь, и внутрь хлынула толпа негодяев в черной форме, черных фуражках и темных очках, - без сомнения, наводящие ужас ултимадо. Головорезы диктатора выстроились у двери, вперед вышел пузатый офицер - морщинистое лицо багрово от ярости, желтые пальцы на ручке пистолета в расстегнутой кобуре. - Всем оставаться на местах! - рявкнул пузатый. Маркиз нарочито медленно повернулся к нему, на губах - холодная улыбка. - Кто вы такой? - спросил он с оскорбительной смесью превосходства и скуки в голосе. - Вам прекрасно известно, де Торрес, кто я такой! - завопил Сапилоте, открывая лягушачий рот не в такт словам. - Чем занят бородатый недоумок, что рядом с вами? - Этот джентльмен - мой внучатый племянник, сэр Гектор Харапо, Рыцарь Алой Розы, и он заполняет бланки как претендент на пост президента республики. У вас есть по этому поводу возражения? Генерал-президент Сапилоте вовсе не случайно правил все эти годы целой планетой. Он открыл было рот, но тут же, овладев собой, закрыл. Краска сбежала с его лица, гнев в глазах уступил место более для нас опасной расчетливости. - Я не возражаю. - Голос Сапилоте теперь звучал так же спокойно, как голос де Торреса. - Но регистрация начнется только завтра, пусть завтра и приходит. - В самом деле? - В улыбке де Торреса не было и намека на теплоту. - Вам следовало бы внимательней знакомиться с решениями вашего собственного конгресса. Сегодня утром в действующее законодательство внесена поправка, согласно которой регистрация не только открывается сегодня, но сегодня же и закрывается. Хотите взглянуть на копию отчета утреннего заседания? Де Торрес демонстративно сунул руку в нагрудный карман. Он, конечно, блефовал, но делал это мастерски. Сапилоте покачал головой. - Разве кто-нибудь сомневается в правдивости слов такого известного человека, как вы, маркиз? Нет, ни в коем случае, но для регистрации сэру Харапо необходимы копия свидетельства о рождении, справка о состоянии здоровья... - Все здесь. - Я приподнял кейс и улыбнулся во весь рот. Глядя в змеиные глазки Сапилоте, я почти видел, как в его голове лихорадочно бегают мысли. Отделаться от конкурентов хитростью не вышло, оставалось насилие. Если бы удалось устранить нас потихоньку, уверен, он бы глазом не моргнув прикончил нас, но прибыли мы с шумом, с помпой, свидетелей хоть отбавляй, а маркиз - слишком видная в здешнем обществе фигура, чтобы его смахнуть, как пылинку с лацкана. Зловещая тишина затянулась. Наконец, приняв решение, Сапилоте махнул рукой, мол, черт с вами. - Заполняйте бумаги, - приказал он мне и повернулся к де Торресу. - А у вас, Гонсалес, в этом деле какой интерес? Неужели ваш внучатый племянник не обойдется без няньки? Маркиз будто бы и не заметил, что диктатор обратился к нему по имени - явное оскорбление по здешним понятиям, и ответил совершенно спокойно: - Нет, Джулито, он не нуждается в няньке. - Уменьшительное от имени диктатора прозвучало как пощечина. - Я - его партнер, баллотируюсь в вице-президенты. Когда нас изберут, я первым делом вышвырну вашу гнилую администрацию из столицы. Показное спокойствие оставило Сапилоте, и он заорал: - Никто не смеет разговаривать со мной в подобном тоне! Диктатор дрожал от гнева, пальцы вцепились в ручку револьвера. - Я разговариваю с вами так, потому что стану вице-президентом лишь ради того, чтобы раздавить вас, как букашку, ничтожный человечишка! Внешне спокойный, маркиз был зол не меньше Сапилоте. Достойного пути к отступлению ни у одного их них не существовало. - Не поможете ли вы мне с этой бестолковой анкетой? - я встал между ними, поднес лист бумаги к самому лицу Сапилоте. - Вы - президент, значит, все знаете... - Прочь, дубина! Сапилоте оттолкнул мою руку. Я покачнулся и, сохраняя равновесие, вцепился в его мундир. В воздух полетели бланки. В гневе диктатор ударил меня кулаком по лицу. Едва заметный поворот головы - и его кулак едва скользнул по моей щеке. Я непонимающе взглянул на диктатора, пожал плечами и нагнулся, собирая с пола бумаги. - Если даже вы не знаете... Что ж, спрошу у клерка. - И, волоча ноги, я побрел в угол комнаты и уселся за письменный стол. Явный идиотизм моего поведения несколько разрядил обстановку. Сорвав на мне гнев, Сапилоте вроде бы слегка успокоился, проницательный же де Торрес верно истолковал мои действия. Повернувшись спиной к диктатору, маркиз подошел ко мне. - Спасибо, Джим, - проговорил он тихо. - Сегодня вы спасли меня от самого себя. - И громко, чтобы слышали все, добавил: - Давайте помогу вам, сэр Харапо, в этих анкетах сам черт ногу сломит. Выстрела в спину я не опасался, полагаясь на сыновей. Но до схватки дело так и не дошло - последовали команды, и, повернувшись, я увидел, что Сапилоте уходит, его люди следуют за ним. Дверь за последним ултимадо захлопнулась, и я перевел дыхание. - Вы были правы - политика захватывает не хуже азартной игры, - признался де Торрес. - Давайте быстрее заполним эти чертовы анкеты и уберемся отсюда. Нас больше не беспокоили. Покончив с бесчисленными анкетами, мы отдали их клеркам, те понаставили на них подписей и печатей, вручили нам копии. Маркиз и я не торопясь спустились по лестнице, близнецы прикрывали сзади. - Начало положено, - сказал де Торрес. - Врагом, который продаст душу дьяволу, но с нами разделается, мы обзавелись. - Это точно. Думаю, без боя из города он нас не выпустит. - Он не осмелится! - Осмелится, маркиз, осмелится, мы сейчас на его территории, здесь устранить нас легче. В убийствах потом обвинят разъяренную толпу или предварительно застреленного фанатика. Гарантирую, басня прозвучит весьма правдоподобно, а Сапилоте, убрав нас навсегда со своего пути, принесет семьям и близким погибших соболезнования. - Что же нам делать? - Следовать во всем плану. На аэродром поедем на автомобиле, толпе нас из него не выковырнуть. Но давайте поторопимся, оставим неприятелю как можно меньше времени на подготовку. У подъезда нас ожидал лимузин, но оснований для радости не было: не исключено, что Сапилоте опережает нас на шаг. Шофер поклонился и распахнул перед нами заднюю дверцу. - Боливар, дай шоферу денег и отправь на все четыре стороны, - распорядился я. - Машину поведешь ты. Удивленного шофера оттеснили от машины, я достал из кейса маленькую черную коробочку с единственным индикатором и протянул Джеймсу. - Прибор реагирует на все виды взрывчатки. Обследуй автомобиль. Джеймс змеей заполз под передний бампер, через секунду вылез из-под заднего. - Чисто. Проверь под капотом. Он поднес прибор к замку и застыл. Нагнулся, присматриваясь, медленно поднял капот. По пояс залез внутрь, вскоре появился с контейнером в руке. - Провода были подсоединены к педали тормоза. Как только шофер воспользовался бы тормозами - бух! - доложил Джеймс. - Но сработано топорно: ни о маркировке, ни о мине-ловушке не побеспокоились. - Спешили, но ошибку вряд ли повторят. Поехали быстрей. - Вот это да! Двигатель-то паровой! - воскликнул Боливар, резко трогаясь с места. - На аэродром? Дороги я не знаю, говорите, куда ехать. - Из города только одна дорога? - спросил я де Торреса. - Да, и ее наверняка перекрыли, а помощи нам ждать неоткуда. - На аэродром, Боливар. Де Торрес, показывайте дорогу. Маркиз давал указания, а Боливар гнал как сумасшедший. Автомобиль несся то посреди шоссе, то резко сворачивал, срезая углы; редкие прохожие боязливо жались к стенам. Крутой поворот, визг тормозов - и перед нами городская стена. В воротах - наспех сооруженная баррикада, справа и слева - солдаты с оружием на изготовку. - Времени на переговоры нет, - бросил я. - Будем прорываться. Боливар, перед баррикадой притормози, будто останавливаешься. Джеймс и я забросаем солдат гранатами с усыпляющим газом. - Я достал из кейса с десяток гранат. - Воспользоваться фильтрами не успеем, так что просто задержите дыхание. Боливар, как только гранаты взорвутся, вперед! Боливар сбавил перед баррикадой скорость, мы швырнули гранаты, и автомобиль понесся сквозь густые облака дыма. Удар, треск, во все стороны полетели куски дерева, ящики, обломки кирпичей. Мы прорвались, и автомобиль вновь набрал скорость. Если сзади по нам и стреляли, выстрелов не было слышно. Три минуты бешеной езды - и машина, встав на два колеса, свернула, впереди - аэродром. ...Наш вертолет был объят пламенем, из кабины свисало безжизненное тело пилота. 14 - Негодяи! - воскликнул де Торрес. - Убили невинного человека! Они за это поплатятся! Я разделял чувства маркиза, но сейчас было не до разговоров. Один вариант бегства отпал. Нужно найти другой. И немедленно. На посадочной площадке - еще четыре или пять вертолетов. Воспользоваться одним из них? Пока вскроем запертую дверцу, пока запустим двигатель... Да и неизвестно, есть ли в баках горючее! Погоня за нами по пятам. Нет, этот вариант не подходит. Из-за угла выскочил и помчался прямо на нас набитый солдатами грузовик. - Двигай! - крикнул я Боливару. Наш автомобиль понесся мимо горевшего вертолета. - Что находится за аэродромом? - спросил я де Торреса. - Дома, фабрики, пригород. Еще дальше - скоростная автострада на север, но ее уже наверняка перекрыли. Нам не прорваться. - Поживем - увидим. Жми, шофер! Моральный дух своего войска я вроде поддержал. А кто поддержит мой? Мы чудом выскочили из одной западни и теперь на всех парах несемся к другой. Наша свобода? - всего лишь иллюзия. Ясно, что все дороги перекрыты, мы в кольце. - Вы в кольце! - обрушился на нас голос. - Сдавайтесь! Улица позади пуста, впереди - только дома и ни души. Откуда же голос? Боливар крутанул руль, и мы помчались по перпендикулярной улице. Голос снова ударил по барабанным перепонкам: - Вам не убежать! Остановитесь или мы откроем огонь! С нами будто говорили боги с небес. Я высунул голову в окошко, посмотрел вверх. Так и есть, над нами парит двухместный полицейский флаер на гравитационной подушке, с виду точь-в-точь тропическая бабочка; крупнокалиберный ствол нацелен на наш автомобиль. Я поспешно убрал голову и успел схватить де Торреса за руку. - Отпустите меня! Я пристрелю эту свинью в воздухе! - Не стоит. У меня мысль получше. Боливар, притормози. - Я вывернул запястье маркиза и подхватил выпавший пистолет на лету. Кроме того, что я не сторонник убийств, пусть даже жертвы - головорезы Сапилоте, мой план действительно не плох. - Машина останавливается, мы, подняв руки, выходим. Уверен, на уме у них что-то почище убийства, а то бы нас давным-давно расстреляли с воздуха. - Сдаться этому отребью?.. Без боя? - Маркиз задохнулся от возмущения. - Вовсе не сдаться, а перехитрить, - поправил я. - Мы только сделаем вид, что сдаемся, а сами завладеем флаером. Он - наш счастливый билет. А теперь, пока к ним не прибыла подмога, действуем. Автомобиль остановился, флаер завис над нашими головами, ствол все так же нацелен на нас. Я отвел взгляд, надеясь, что моя теория верна. Иначе мы - покойники. - Вылезайте! - приказал усиленный электроникой голос. - Да пошевеливайтесь! Мы вылезли. - Руки за голову, ноги расставить! - не унимался тип в флаере. Мы подчинились. Флаер бесшумно опустился на шоссе перед нами. Пилот был в зеленой форме полицейского, пассажир на сиденье рядом - во всем черном, глаза за темными стеклами очков. Черный навел на нас крупнокалиберный автомат. - Убивать я вас не хочу, поверьте. - Черный противно заржал. - Уладим дельце без пулевых ран в телах. Вертолет потерпит аварию при взлете, вы все сгорите. Красивая смерть? Ха-ха! Предупреждаю: одно лишнее движение - и я стреляю. - Я не вынесу этого кошмара! Мое сердце... - Джеймс, прижав руку к груди, упал и задергался на асфальте. - У него сердечный приступ? - Боливар склонился над братом. - Скорей врача! - Отойди, в сторону... не прикасайся к нему! - заорал ултимадо, направляя на Боливара автомат. Наш замечательный спектакль испортил де Торрес. Увидев, что ултимадо отвлекся, он с криком понесся к флаеру. До флаера было метров двадцать. Ултимадо дал очередь из автомата, де Торреса подбросило, развернуло в воздухе, и он рухнул замертво. В это мгновение Боливар отскочил от Джеймса. Тот, пока был прикрыт от взора ултимадо братом, достал игольчатый пистолет и теперь несколько раз выстрелил. Ултимадо выпал из кабины, пилот схватился за кобуру, но тут же откинулся на спинку сиденья и замер. Схватка длилась меньше минуты. Я подскочил к маркизу, рывком разорвал плащ. - Черт возьми! Боливар, аптечку из флаера! Быстро! Плащ, жилет, сорочка залиты кровью. Кровь везде, где рана или раны, - не ясно. Кинжалом я разрезал на маркизе одежду. Пулевое отверстие в бедре. Не опасно. А вот рана в животе... Очень скверно. Аптечкой тут не обойтись. Из аэрозоля я опрыскал раны антибиотиком, наспех наложил повязки. Перевернув бесчувственное тело на бок, обработал выходное отверстие пули в спине. Напряг память, вспоминая анатомию. Пуля прошила кишечник, но жизненно важные органы как будто не задела. Я пощупал пульс на руке маркиза. Сердце бьется без перебоев, дыхание хоть и слабое, но ровное. - Боливар, сможешь вести флаер? - Я вожу все, что двигается, па. - Вышвырни из кабины пилота и ултимадо, сам садись за штурвал. Джеймс, помоги! Бери маркиза за ноги, усадим его на пассажирское кресло. - Доставим его в госпиталь? - спросил Боливар. - Нет, там его непременно прикончат ултимадо. Единственный для него шанс - попасть в замок. Джеймс, сядешь рядом с маркизом. Троих двухместный флаер поднимет... - А ты, па... - Вчетвером не взлететь. Приспособь капельницу, введи маркизу антибиотики и следи за работой сердца. В случае чего знаешь что делать? - Я взглянул Джеймсу в глаза. Он неохотно кивнул. - О своем отце-старике не беспокойтесь - я выбирался из передряг покруче. Удачи вам. Взлетайте! Близнецы - послушные сыновья, да и времени на уговоры не было. Флаер свечой взмыл в воздух и скрылся за крышами домов. Я отволок пилота к лимузину, втащил внутрь, уложил на пол у заднего сиденья. Ту же операцию повторил с ултимадо, но с ним уже не церемонился, а швырнул довольно грубо. Останутся у него синячки, и поделом. В окне ближайшего дома шевельнулась занавеска, выглянуло бледное, перепуганное лицо и вновь исчезло. Невдалеке завыли сирены. Выбраться отсюда, и побыстрей - первый, самый важный шаг к спасению. Усевшись за баранку, я вдруг вспомнил, что не спросил у Боливара, как управлять паровым чудовищем. Я оглядел кабину. Сотни начищенных до блеска ручек, вентилей, кнопок, циферблатов. Таращить глаза некогда! Я ухватился за самую большую рукоять и дернул на себя. Раздался громогласный рык, и автомобиль окутался клубящимся черно-белым облаком. Я быстро вернул рукоять в исходное положение. В течение следующей минуты, орудуя ручками и рукоятями, я продул дымовую трубу паром, включил и выключил дворники, свет в салоне, радио, магнитофон. Наконец мне повезло, после поворота очередной ручки завелся двигатель, и я покатил прочь. На первом же перекрестке я свернул, на следующем - опять. Дорога шла через холмы, домов становилось все меньше. Сирены за спиной смолкли, и, чтобы не привлекать внимания, я сбавил скорость. Но куда я еду? От преследователей с воздуха не скроешься, а они появятся надо мной с минуты на минуту. Очередной поворот дороги - и передо мной загородная вилла. Из гаража выехала машина и свернула на шоссе. Я ударил по тормозам, крутанул руль; автомобиль, перепрыгнув через бордюр, прокатился по лужайке, юзом вошел в распахнутые ворота гаража и с оглушительным металлическим грохотом врезался в дальнюю стену. Меня швырнуло вперед, баранка едва не сплющила мне грудную клетку. Хватая ртом воздух, я выбрался из автомобиля и... не оказался подготовленным к беседе со стоявшим передо мной высоким мускулистым грубияном. - Ты что, сумасшедший?! Чуть гараж мне не разворотил! - Иззфеее... - пробормотал я. - Так ты еще и издеваешься надо мной! - Детина побелел от гнева. - Получай! Он ударил меня в челюсть. В форме я или нет, но к таким разговорам готов всегда. Я сделал вид, что оглушен его ударом, и, вытаращив глаза, застыл. Он хорошенько прицелился и нанес убийственный прямой в грудь. Я отпрянул в сторону, пропуская детину, и саданул его ребром ладони в основание шеи. Он охнул и без чувств растянулся на полу. Сирены надрывались совсем рядом. Я перешагнул через грубияна, взялся за ворота гаража. По дороге к дому мчался полицейский автомобиль. Я поспешно затворил ворота и замер, прислушиваясь. Сейчас завизжат тормоза, автомобиль развернется и... Вой сирены стал удаляться и вскоре смолк вовсе. Я расслабился, взглянул на часы. Время сыграло со мной злую шутку - по моим представлениям, с тех пор, как я переступил порог Пресидио, прошло лет сто, а на самом деле - меньше двух часов. Водитель выехавшей отсюда машины и владелец гаража, что отдыхает на полу, - одно и то же лицо? Я выглянул а крошечное окошко на воротах гаража. У дома стоял автомобиль. Пустой. Что ж, задача облегчилась. Есть ли в доме кто-нибудь, кроме меня, и, если есть, видел ли он мое вторжение? Если видел, то он спустится в гараж, здесь и решим все щекотливые вопросы. Следующий шаг к спасению - план. Владелец машины и дома зашевелился. Из сострадания я всадил в его бычью шею иглу из пистолета, и больше он меня не беспокоил. В голове уже сами собой складывались первые пункты плана. Моя аристократическая внешность издалека бросается в глаза. Изменю внешность. Стать полицейским? Стоит ли повторяться, если под рукой великолепный набор одежды лодыря курортника - белая рубашка и белые шорты? И даже широкополая шляпа с бантом из змеиной кожи - отряхни и носи! К владельцу курортного набора симпатии я не питал - при режиме ненавистного Сапилоте преуспевали только законченные негодяи. Раздевая грубияна, я старательно не глядел на расшитое кружевами нижнее белье из золотистого ламе [парчовая ткань для вечерних туалетов] с алыми сердечками. Теперь - борода. Из кейса я достал флакон растворителя, смочил кожу, рывком отодрал бороду и вместе с растворителем сунул в кейс. Кто знает, вдруг понадобится в будущем? Как раз впору мне пришлась не только одежда грубияна, но и, что меня особенно обрадовало, обувь. В его одеянии я - вылитый он, за исключением, естественно, белья. Я сунул грубияна в лимузин ногами к лицу ултимадо, подхватил кейс и вышел из гаража. Солнце клонилось к горизонту, но припекало еще вовсю. Я огляделся. Вокруг и в домах по соседству никого не заметил. Я направился к машине у обочины. На дороге показался возвращавшийся в город огромный черный автомобиль. Богатый лоботряс не вызвал у полицейских подозрений, и автомобиль промчался мимо. Я забрался в свою новую ярко-красную спортивную машину. К счастью, в движение она приводилась двигателе