мли. Записанная на нем информация, на наше счастье, почти не повреждена, и среди прочего я наткнулась на книгу, которую мы будем использовать, как проповедники - святое писание. Вот ее распечатка. Анжелина подняла с пола тяжелую пачку сброшюрованных листов и передала мне. - "Как добиться победы на выборах", - прочитал я. - Подзаголовок: "Большинство голосов вам поставит кладбище". Автор - Симус О'Нилл. Что значит подзаголовок? - Подробно прочитаешь сам, а вкратце, там описана методика, при использовании которой каждое имя на надгробном памятнике заносится в число проголосовавших за тебя. Эту методику мы сами в скором времени опробуем. Прочитав тут же первую главу, я не удержался и воскликнул: - Здорово придумано! Автор книги - гений. И ты, любовь моя, тоже гений, ведь ты обнаружила для нас это сокровище. С таким подходом, как говорится, при любом раскладе выборы наши. - Еще бы. Мальчики уже начали подготовку, и через неделю мы развернем широкомасштабную избирательную кампанию. И нашей величайшей ценностью будет сам генерал-президент Сапилоте. - Что-то я туго соображаю с утра. Может, объяснишь? - Знаешь, как проводил Сапилоте выборы в прошлом? - Подделывал их результаты. - Не только. В его руках - все средства массовой информации. Перед очередными выборами избирателей массированно обрабатывали: по телевидению прокручивали записанные на пленку елейные речи, в газетах печатали льстивые обещания, сообщали об ошеломляющем потоке голосов в его пользу при выборочных опросах. В этом году диктатор повторит отработанную тактику. - И нам это поможет? - Безусловно. - Анжелина снисходительно улыбнулась мне, как ребенку-идиоту. - С помощью современной электроники мы захватим телевидение, выпустим собственные газеты и подделаем результаты выборов в пользу попранной справедливости. С подобным заявлением не поспоришь. Я молча допил кофе, так же молча удалился в комнату, навел грим и приклеил черную бороду. Превращаясь в сэра Харапо, я бегло просматривал книгу О'Нилла. Книга стала для меня настоящим откровением. Уверен, если бы автор дожил до наших дней, он бы стал президентом Галактики. И что с того, что такого поста нет, он бы изобрел его. Предыдущий справочник по политическим играм, прочитанный мною, был "Воспитание Принца" Мака О'Велли. Так эта книга по сравнению с шедевром О'Нилла казалась детским букварем. Переодевшись и загримировавшись, я созвал военный совет. Вокруг меня, оживленно переговариваясь, собралась вся моя семья, последним вошел озабоченный будущим де Торрес. - Совещание, посвященное подготовке избирательной кампании, объявляю открытым. - Ого! - Анжелина приподняла брови. - Да ты говоришь точь-в-точь, как грязный политик. - Именно, дорогая. Мне предстоит играть эту роль, так что вживаюсь помаленьку в образ. - Я помолчал, переводя взгляд с одного лица на другое. - Я созвал вас, чтобы как кандидат в президенты от Дворянско-Крестьянско-Рабочей Партии сделать текущие назначения. Боливар, отныне ты - секретарь партии. Пожалуйста, вовремя меняй в магнитофоне кассеты и веди протокол заседаний. Джеймс, ты - организатор избирательного ралли, твои функции я разъясню чуть позже. Анжелина ди Гриз, будешь менеджером избирательной кампании. Менеджер нам необходим, а твое назначение на этот пост, кроме всего прочего, добавит нам голосов избирателей-женщин. Ты принимаешь должность? - Дождавшись ее кивка, я продолжал: - Хорошо. Назначения сделаны. - Не совсем, - вмешался де Торрес. - Если не возражаете, еще одно, на мой взгляд, самое важное. - Разумеется, маркиз, ведь вы - кандидат в вице-президенты. Если я что-то забуду, ваша обязанность напомнить. Де Торрес громко хлопнул в ладоши. Дверь отворилась, в зал вошел щуплый юноша и едва заметно поклонился нам. - Это Эдвин Родригес, - представил юношу маркиз. - Он будет личным телохранителем кандидата в президенты. Допустить повторение кризиса в Приморосо нельзя. Отныне, следуя за вами тенью, Родригес будет выявлять и устранять убийц и по возможности заботиться о вашем здоровье. Я, сдерживая улыбку, оглядел юношу. - Благодарю вас, маркиз, но о себе я позабочусь сам. К тому же, боюсь, молодой человек подвергается неоправданному риску в... - Родригес! - крикнул маркиз. - В окне убийца! В мгновенье ока я оказался на полу под столом, на мне лежал Родригес и палил в окно из огромного пистолета; грохотало так, что мои барабанные перепонки едва не лопнули. - Нападение отбито, - воскликнул маркиз. Родригес встал и отпустил меня. Я тоже поднялся, отряхнул брюки и уселся в кресло на почтительном от него расстоянии. Маркиз одобрительно кивнул. - Это была только репетиция. После того как Родригес стал победителем всепланетных соревнований по рукопашному бою и стрельбе из огнестрельного оружия, я нанял его, сделал начальником охраны замка. О своем решении я ни разу не пожалел. - Думаю, я тоже не пожалею. - Я окинул замершего рядом юношу уважительным взглядом. - Избирательная кампания начнется через несколько дней, думаю, работы у моего телохранителя будет предостаточно. Мы выбьем Сапилоте из привычной колеи и не дадим ему опомниться до конца выборов. Начнем с предвыборного ралли. - Что такое предвыборное ралли? - поинтересовался де Торрес. - Предвыборное ралли - серия встреч с избирателями, на которых произносятся громкие речи, целуются младенцы, пожимаются руки, раздаются бесплатные выпивка и закуска. В общем, предвыборное ралли нечто среднее между карнавалом, религиозным действом и бессовестным подкупом потенциальных избирателей. Мы наврем с три короба, заклеймим позором существующий режим и создадим себе престижный имидж в средствах массовой информации. Маркиз покачал головой. - Выступать публично для вас смерти подобно. Я знаю Сапилоте, он ни перед чем не остановится. Не удивлюсь, если он сбросит на город тактическую ядерную бомбу, лишь бы с гарантией покончить с вами. Я улыбнулся. - Полностью с вами согласен, маркиз. Поэтому ралли начнем не в столице и даже не в крупном промышленном городе, а в ничем не примечательном курорте на берегу океана. Я говорю о Пуэрто-Азуле. - Почему именно, там? - удивился маркиз. Анжелина мгновенно уловила мою мысль и захлопала в ладоши. - Первая встреча с избирателями состоится именно в Пуэрто-Азуле, потому что там полным-полно инопланетных туристов. Они - гарантия безопасности Джима. Сапилоте не осмелится на акты насилия в их присутствии. Да и сам городок - прекрасное место для первого публичного выступления. Что бы там ни говорили, а котелок у моего мужа варит. Я кивнул, благодаря как за комплимент, так и за то, что она не прибавила свое обычное "иногда". - Как мы туда доберемся? - спросил Джеймс. Действительно, дорога туда - проблема. - Маркиз, подскажите, как безопаснее добираться: по воздуху или по земле? - Конечно, по воздуху. Все дороги за Стеной - под контролем войск Сапилоте. Если мы поедем, то каждый метр достанется нам с боем. - А войска диктатора могут напасть на нас в воздухе? - Не исключено. Самолетов-истребителей у Сапилоте всего ничего. Прежде они ему не были нужны, ведь он контролирует все воздушные сообщения, ему принадлежат все вертолеты, за исключением нескольких частных спортивных моделей. Но с десяток истребителей у него, вроде, есть. Так, на всякий случай. А уж оснащенных крупнокалиберными пулеметами полицейских вертолетов - великое множество... - К дороге подготовимся без спешки. - Я обратился к Боливару: - Сынок, запиши в протокол: используя МУВА, увеличить тяжелое вооружение и детекторы раннего обнаружения. - Сделано, отец... Я хотел сказать, господин президент. - Хорошо. Следующий вопрос: где мы проведем публичные выступления? - В центре Пуэрто-Азула есть открытый стадион, - сообщил де Торрес. - Каждое воскресенье там устраивают бои быков. Меня передернуло. - Бои быков? - Да. Весьма зрелищное состязание, советую посмотреть. Быки-мутанты в боксерских перчатках... - Красиво звучит, будет время - заглянем. Сейчас стадион нам нужен для выступления перед избирателями, но наши замыслы необходимо держать в секрете до последней минуты. Есть предложения по этому поводу? - Поручим Хорхе арендовать стадион на несколько дней, - предложила Анжелина. - Он работал в Пуэрто-Азуле туристским гидом, знаком с тамошними чиновниками. Пусть назовет мероприятие фестивалем фольклора для туристов или придумает легенду на свой вкус. - Принято. Мы появимся там утром перед выступлением, остановимся в отеле для туристов, произнесем на каждом углу речи, раздадим желающим бесплатные билеты. И кампания начнется. У кого-нибудь есть дополнения? - Я выдержал паузу. - Нет? Тогда объявляю заседание закрытым, предлагаю пойти в сад и пропустить перед ленчем по коктейлю. - Шампанского! - зычно приказал маркиз. - Поднимем бокалы за успех кампании и конец эры беззакония! 20 Наша маленькая эскадрилья - четыре вертолета и битком набитый старинный грузовой самолет с жесткими крыльями - взлетела на рассвете. Сияло солнце, на небе - ни облачка. Все прекрасно. Едва мы пересекли Стену, на экране радара дальнего обнаружения появились два пятнышка. - Отец, компьютер утверждает, что их курсы и наш сходятся в одной точке, - доложил Боливар, читая данные на мониторе. Боливар в полете отвечал за работу аппаратуры обнаружения, его брат - за вооружение. Взглянув на экран радара, я включил радиопередатчик. - Вертолет маркиза де ла Роса вызывает два неизвестных летательных аппарата. Назовите себя. Ответа не последовало, пятнышки на экране приближались. - Собьем их, пока они не открыли по нам огонь, - предложил маркиз, не отрываясь от экрана. Я покачал головой. - Нет, пусть нападут первыми. Камера зафиксирует их действия, и у нас будут убедительные доказательства, что мы только защищались. - Отличная эпитафия. Может, ее выбьют на вашем надгробном камне. Они на расстоянии выстрела. - Они выпустили ракеты! - сообщил Джеймс, нажимая кнопку. - Наши ракеты-перехватчики стартовали. Результат увидите в правой верхней четверти экрана. Внезапно впереди и чуть выше заклубились белые облачка. Облачка увеличились и быстро остались позади. - Противник удирает, - доложил Боливар. - Через тридцать секунд он окажется вне пределов досягаемости нашего оружия. Все выжидающе смотрели на меня, а я молчал. Тишину разорвал хриплый голос маркиза: - Стреляйте же! Уйдут! Палец Джеймса лежал на кнопке цели стрельбы, и, приняв выкрик маркиза за приказ, он ее нажал. Я повернулся и уставился на экран переднего обзора, стараясь не замечать две огненные вспышки, вскоре последовавшие на боковом. Анжелина положила мне на плечо руку, ее голос был едва слышен: - Я понимаю, что ты чувствуешь, милый, и люблю тебя за это. Но пойми и нас. Они пытались нас убить и попытались бы вновь, не останови мы их раз и навсегда. Мы только защищались. - Я понимаю, но... - В моем голосе почти не было горечи. - Мне это не нравится. Убийство ради чего угодно... - Убийства кончатся, как только ты победишь на выборах. Ради этого ты и баллотируешься в президенты. Ты заменишь человека, который отдал приказ убивать. Обсуждать больше было нечего, и мы замолчали. Полагаю, каждый из нас был прав по-своему. Убийства недопустимы ради любой цели, но управлявшие вертолетами наемники тоже впредь никого не убьют. В одном Анжелина права безоговорочно: с насилием на этой многострадальной планете будет покончено, если выборы выиграю я. - Прогляжу еще разочек свою речь, - сказал я. Анжелина поцеловала меня в щеку и отошла. Дальше наш полет протекал без затруднений. Вскоре показались белоснежный песок и зелено-синий океан, затем белые здания Пуэрто-Азула. Мы покружили над посадочной площадкой, детекторы показывали "безопасно", и наша маленькая эскадрилья приземлилась. Я кивнул на ряд розовых туристских автомобилей на краю поля. - Наша лучшая гарантия безопасности. Пока все спокойно. Разворачиваем кампанию! И мы развернули. Из хвостовой части грузового самолета выкатился агитационный автомобиль - лучший седан маркиза. Сейчас он был слегка переделан: один белый борт украшала ярко-красная надпись: "Харапо в президенты" и "Как один голосуем за Харапо" - другой; на крыше располагались мощные динамики, а задние сиденья были заменены подъемной платформой. Через несколько минут прибывшие с нами рабочие погрузили оборудование во взятые напрокат автомобили и под звуки марша наш маленький парад победы покатил от аэродрома. - Давайте начнем, - сказал я. - Пусть все знают, что наступают новые дни. Я щелкнул переключателем, и гремящий из громкоговорителей марш сменился нашей бодрой президентской песней: Слава, рабочим, слава! Слава, крестьянам, слава! Марширует с вами сэр Харапо - Могильщик прихвостней Сапилоте! Согласен, слова поэтичными не назовешь, но зато избирателям наверняка нравятся ритм и задиристые слова. Мы въехали в пригород Пуэрто-Азула. За нами наблюдали взрослые - молча, глаза расширены от страха. К машинам выбегали только дети. Получив прикрепленный к флажку с надписью: "Харапо - лучший в мире президент" пакетик леденцов, они совали леденцы в рот и махали флажками в надежде получить еще. С первыми трудностями мы столкнулись, свернув на главную улицу города. Поперек дороги стояли большой черный грузовик - кузов полон здоровяков в полицейской форме с автоматами на изготовку - и броневик с офицерами. Наша маленькая кавалькада остановилась перед препятствием. Боливар вылез из кабины и, улыбаясь, подошел к стоявшему перед грузовиком неулыбчивому офицеру. - Харапо в президенты! - воскликнул Боливар и приколол значок с аналогичной надписью к груди офицера. Тот сорвал значок, швырнул под ноги и растоптал. - Убирайтесь откуда явились. Здесь прохода нет! - Объясните, пожалуйста, почему? - попросил Боливар, протягивая горсть таких же значков полицейским, но те лишь скорчили недовольные рожи. Анжелина тоже вышла из машины и принялась раздавать собравшимся детишкам сладости и флажки. - У вас нет разрешения на проведение парада! - рявкнул офицер. - А мы вовсе не парад. Мы - компания закадычных приятелей, которые... - Если я сказал, что вы - парад, значит, вы - парад. Разговоры кончены, у вас десять секунд на то, чтобы развернуться и убраться прочь! - А иначе? - Иначе вас перестреляют, вот что! Секунда - и улица опустела, лишь изодранные флажки на тротуаре указывали на то, что недавно здесь кто-то был. Оставшись без дела, Анжелина подошла к броневику и предложила флажки офицерам. - Вы будете стрелять в нас? Но почему? - Зная, что происходящее записывается на пленку. Боливар повернул искаженное ужасом лицо к нам в профиль. - Вы будете стрелять в беззащитных граждан собственного государства?.. Вы, кто стоит на страже закона и порядка?.. - Словно подавившись собственными словами, он широко открыл рот. - Время вышло. Оружие к бою! Це-е-ель-ся! Автомат поднял лишь один полицейский, да и тот тут же свалился на своих потерявших сознание коллег, ведь кроме флажков Анжелина раздавала и капсулы с сонным газом. - Огонь! - рявкнул офицер. Тишина. Офицер повернулся, открыв рот, схватился за кобуру. Анжелина раздавила очередную капсулу - и офицер растянулся у ее ног. Послышался гул одобрения, на улицу, размахивая флажками, высыпали дети. На этот раз среди них были и взрослые. Люди смеялись, прикалывая к мундирам полицейских значки и вкладывая в руку каждому флажки. Добровольные помощники откатили полицейские машины с дороги, а наша процессия последовала дальше. Теперь с флажками потенциальные избиратели получали не только сладости, но и зеленые хрустящие прямоугольники предвыборных денег. Придя вечером на стадион, каждый банкнот можно будет обменять на бутылку вина или сэндвич. Все складывалось, по моему мнению, очень удачно. Но Сапилоте в покое нас не оставил. На центральной площади толпа стала гуще, восторженные крики - громче. Под звуки нашего гимна мы с маркизом стояли на открытой платформе и приветливо махали руками. Между нами и толпой ничего, кроме невидимого силового поля, которое погасит луч любого лазера, замедлит и остановит нацеленные на нас пули. Мой верный страж - Родригес - стоял рядом, его суровое лицо выглядело угрюмее обычного, должно быть, оттого, что по моему приказу он оставил свой автоматический пистолет пятидесятого калибра дома. Моя предосторожность, как оказалось, не была излишней. Его рука вдруг дернулась под мышку, где обычно висела кобура, а перед моим лицом появились пули и, замедлив в защитном поле свой смертоносный полет, остановились. - Стрелок в окне второго этажа. Родригес указал рукой, где именно. Я поднял глаза, но наемник уже скрылся. - Возьми его! - приказал я. - Живым! Родригес бросился через толпу, как серфингист через волны, и исчез в здании. По моему знаку машина остановилась, я вытащил из защитного поля не остывшие еще пули и включил микрофон на подворотничке. - Покушение засняли? - Я взглянул на Джеймса в соседней машине. Он победно поднял над головой камеру, а в моем ухе прозвучало: - В мельчайших подробностях, отец! - Отлично. Включи запись звука. - Есть. - Только что на меня совершено покушение, и верный мне телохранитель отправился за стрелявшим. А вот и он. Из подъезда вышел Родригес - в одной руке он держал длинноствольную винтовку, другой тащил за шиворот обмякшего стрелка. По толпе прошел шепот. Я включил усилитель и привлек всеобщее внимание к себе: - Леди и джентльмены! Избиратели Пуэрто-Азула! Несказанно рад вам и искренне надеюсь вновь вас увидеть вечером на стадионе. Приходите и не пожалеете. Там будут речи, развлечения, бесплатные выпивка и закуска, детям - мороженое. Вход свободный. Будут разыграны сто призов - дартов с набором стрел. Мишень необычная, господа! На каждой мишени изображено лицо. Чье, спросите вы? Выиграв, вы будете метать стрелы в рожу ненавистного диктатора Джулио Сапилоте! Люди заохали и махали, некоторые подняли глаза к небу, ожидая, что после кощунственных слов на мою голову обрушатся громы и молнии. Ничего подобного, естественно, не произошло, лишь едва слышно хлопнула дверца автомобиля. Родригес швырнул наемника и его оружие на пол, перевернул бесчувственное тело и показал на темные очки. Я понимающе кивнул. Над толпой вновь разнесся мой усиленный динамиками голос: - Сейчас, господа, вы услышите действительно неприятные новости, но ничего не поделаешь, такова жизнь. Я рассержен! Я прибыл сюда на мирную встречу с избирателями - и что произошло? В меня стреляли, вот что! - Я выждал, пока шум в толпе улегся. - Я вне себя! В моей руке - пули, которыми меня пытались убить, у моих ног - убийца и его винтовка. И знаете, что самое, на мой взгляд, удивительное? Хотя стрелял он из здания, на нем темные очки... Люди зароптали и двинулись вперед. - Стойте! - закричал я, и толпа замерла. - Самосуда не будет! Я выдвину против этого человека официальные обвинения, и посмотрим, как работают законы на этой благословенной земле. Я махнул рукой, машина выехала из толпы, набрала скорость и не останавливалась до самого отеля. Отель "Гран Парахеро" мы выбрали в основном потому, что гараж в нем подземный. Наша маленькая процессия въехала в гараж, мой седан окружили остальные машины. Пока детекторы выясняли обстановку, я просмотрел карманы нашего пленника. Он оказался настолько глуп, что прихватил на "дело" удостоверение личности. Я развернул документ. - Здесь написано, что он - член Федерального комитета перестройки общественного сознания. Что это за комитет такой? - Так официально называется организация убийц-ултимадо, - разъяснил маркиз. - Славно. Будто услышав мои слова, ултимадо пришел в себя и вытащил из-за пояса охотничий нож. Я ткнул его мыском ботинка в висок, и он снова потерял сознание. - Приборы показали, что непосредственной опасности нет, - доложил Боливар. - Я понесу стрелка, а вы, де Торрес, его оружие. Журналисты наверху, и мы не обманем их ожиданий, подкинем отличный материальчик. Я вылез из седана, взвалил ултимадо на плечо и направился к лифту, маркиз последовал за мной. В превращенном в конференц-зал банкетном зале собрались газетчики, телевизионщики, корреспонденты радио. При нашем эффектном появлении замигали фотовспышки, зажужжали кинокамеры, журналисты загомонили - настоящий пчелиный улей. Я бросил ултимадо на пол, оглядел журналистов и, подняв над головой сжатый кулак, наклонился к микрофону. - Знаете, что у меня в руке? Пули! Пули, которые всего несколько минут назад были выпущены в меня. - Из моей разжатой ладони на пол посыпались пули, а я указал на ултимадо у ног. - И их выпустил вот этот человек из оружия, которое вы видите в руках маркиза де ла Роса. Маркиз раздосадован произошедшим не меньше моего. Мы начали мирную демократическую избирательную кампанию, а в меня стреляли. И стрелок - не просто убийца-одиночка, в его кармане я обнаружил удостоверение личности. Видите? - Я потряс бумагой. - Он - ултимадо, наемник генерал-президента Сапилоте. Теперь вы знаете, почему следует голосовать за меня, а не за проклятого диктатора. Потому что со мной на Параисо-Аки придут мир и свобода. Голосуйте за меня, и название планеты обретет свое истинное значение! Голосуйте за меня! Голосуйте!!! Голосуйте!!! Избирательная кампания шла вовсю. С выходом газет весь мир узнает, что случилось в небольшом курортном городке. 21 - Твое имя даже не упоминается! - раздраженно воскликнула Анжелина. - Ни строчки в вечерних газетах, ни слова в выпусках новостей по телевидению и радио. Гробовое молчание, будто тебя и нет. - Ничего удивительного, дорогая, - сказал я, выскребая остатки обеда из бороды. - Иного мы и не ожидали, ведь всю прессу контролируют Сапилоте и его прихвостни. Но теперь на этот счет у нас есть не сомнения, а неопровержимые доказательства. Посмотрим, может, завтрашние новости будут более содержательными. А пока сосредоточимся на ралли. Как там дела? - Стадион забит так, что яблоку негде упасть. Для тех, кто не попал внутрь, мы установили вокруг стадиона телеэкраны и громкоговорители, всем желающим раздаются бесплатные сэндвичи и вино. - Туристы на стадионе есть? - Полным-полно. Они считают, что предвыборное ралли затеяно исключительно для их забавы. - Не будь их там, не было бы и забавы. Сапилоте, наверно, отгрыз себе все ногти до основания. Сомневаюсь, что он выкинет что-нибудь в присутствии толпы туристов, но после... - Не лезь на рожон. - Любовь моя, я только этим и занимаюсь. Поехали на стадион? - Поехали. Как только электронный наблюдатель в нашем номере отеля дал добро, седан выскочил из гаража и юркнул между двумя туристскими автобусами. Защитное поле вокруг нашего автомобиля включено, все другие предосторожности соблюдены, но туристы-инопланетчики все же нам лучшая защита. Свернув со скоростной автотрассы, мы оказались среди взятых напрокат туристских легковушек и с этим почетным эскортом благополучно добрались до стадиона. У входа нас ожидало нечто новенькое: в прозрачном кубе сидело с десяток раздраженных людей; вокруг толпились жители Пуэрто-Азула, показывали на сидевших в кабинке пальцами, смеялись, швыряли в гибкое стекло пустые бутылки и обертки из-под сэндвичей. - Что все это значит? - спросил я подбежавшего ко мне Джеймса. - Когда мы приехали с обеда, у дверей стояли полицейские шпики и демонстративно фотографировали всех входящих. Как ты понимаешь, народу при столь неблагоприятных условиях собралось немного. Боливар и я убедили полицейских отдать нам камеры и проследовать в специально возведенную для них кабинку. - Лучше не рассказывай, как именно вы их убедили. Еще какие-нибудь помехи были? - Нет. А ты, отец, готов к выступлению? Я хотел сказать, сэр Харапо. - Готов, как никогда. А вы, маркиз? - Тоже. Эта встреча войдет в историю. - Тогда пошли. Мы пошли по проходу сквозь возбужденно шумевшую толпу, махая руками, улыбаясь в туристские камеры, целуя младенцев. Добравшись наконец до центра стадиона, мы влезли на платформу. Платформа с нами поднялась, зазвучали записанные на пленку фанфары. Шум постепенно утих, и вперед выступил маркиз. - Как знает всякий, я - маркиз де ла Роса. Я с удовольствием баллотируюсь на пост вице-президента. Избирательную кампанию возглавляет мой родственник, сэр Гектор Харапо, Рыцарь Алой Розы. В недавнем прошлом затворник и джентльмен-ботаник, он оставил лаборатории и сады, чтобы помочь своей многострадальной планете. Без дальнейших предисловий представляю вам следующего президента Параисо-Аки... Досточтимого сэра Харапо! Крик, визг, свист, топот. Я махал, пока не устала рука, затем подал знак. Снова зазвучали фанфары. Мыском ботинка я нажал на кнопку. Пол стадиона завибрировал с инфразвуковой частотой. Звука не слышно, но каждый на стадионе испытал безотчетный приступ депрессии. Толпа мгновенно смолкла, в глазах многих я заметил слезы. Не забыть бы ослабить уровень инфразвука. В наступившей тишине я заговорил: - Леди и джентльмены! Избиратели! Гости из других миров! Я сообщу вам великую радостную новость! - Я переместил носок ботинка с кнопки депрессии на кнопку энтузиазма, и слушатели, еще не услышав великую радостную новость, разулыбались до ушей. - Через несколько недель состоятся выборы в президенты Параисо-Аки, и у вас есть счастливая возможность избрать на этот пост меня. Вы спросите, почему вам следует голосовать именно за меня? На то есть весьма веская причина: я - не Джулио Сапилоте, вот почему! Люди одобрительно зашумели, а я, воспользовавшись случаем, наполнил стакан сухим джином из графина и сделал несколько глотков. - Голосуйте за меня - и с коррупцией в высших сферах будет покончено раз и навсегда! - продолжал я. - Голосуйте за меня - и все ултимадо отправятся на акульи фермы инструкторами по плаванию. Голосуйте за меня - и у вас будет лучшее в Галактике правительство. Я торжественно обещаю, что, когда приду к власти, у каждого жителя Параисо-Аки всегда будет кусок мяса в кастрюле и бутылка вина в буфете. Я отменю все налоги, введу ежегодный шестинедельный оплачиваемый отпуск, тридцатичасовую рабочую неделю, а для членов Дворянско-Крестьянско-Рабочей Партии - анкеты ждут добровольцев при выходе - пенсию с пятидесяти лет. Также в Пуэрто-Азуле каждое воскресенье будут проводиться бои быков с легализированным мною тотализатором. Я издам еще множество полезных законов, каких именно, придумаю по ходу дела. Голосуйте за меня! Мои последние слова заглушили восторженные крики толпы, так что даже не понадобилась стимуляция инфразвуком. Если бы выборы проводились сейчас, здесь, и машина для подсчета голосов была беспристрастна, меня бы избрали в президенты единогласно. Я сел, махая правой рукой, левой поднес к губам кем-то вновь заботливо наполненный стакан. - Дорогой, тебе не кажется, что ты наобещал уж слишком много? - прошептала мне на ухо Анжелина. - Ерунда. Политикам все равно не верит ни один здравомыслящий, а их предвыборные обещания произносятся лишь для привлечения внимания масс. - Чего-чего, а внимания к себе ты привлек предостаточно. - Вот и славно. Еще немного поболтаем и опускаем занавес. Ночка предстоит хлопотная. Выступление вскоре кончилось, мы прорвались сквозь восторженную толпу к своим машинам и вместе с автомобилями туристов без проблем добрались до отеля. - Готовы, ребята? - спросил я, в порыве нетерпения выдирая из бороды клок волос. - Как всегда! - ответили сыновья хором. - Тогда докладывайте. Пока Боливар читал из записной книжки, я переодевался. - Вся информация на Параисо-Аки в ведении Министерства пропаганды. Их штатные цензоры в Центре вещания просматривают макеты газет и все телевизионные программы на мониторах, прослушивают радиосообщения. Если они дают добро, то информация транслируется на спутники, со спутников - в типографии или на телерадиовышки. - Спутников много? - Восемнадцать, все крутятся на геостатических орбитах, зона их трансляции - вся суша планеты. Личные антенны спутниковой связи их сигналы не принимают. - Замечательно. - Я негромко рассмеялся, зашнуровывая ботинки из мягкой кожи. - Газеты нас до поры не интересуют, ведь саботировать работу каждой чертовски утомительно. Да и вообще, самое популярное средство массовой информации на планете - телевидение. И самое уязвимое. Нам нужны подробный план Центра вещания и схема расположения оборудования. Боливар протянул мне план, Джеймс - схему. Да, по части жульнических уловок мои сыновья перещеголяли меня. Я издал слабый стон, который они, надеюсь, приняли на сдавленный кашель и не заметили тоску в глазах стареющей Стальной Крысы. - Мы сопоставили оба плана. - Боливар ткнул пальцем в свой лист. - И обнаружили уязвимое место. - Джеймс ткнул в свой. Я склонился над бумагами. - Здесь расположены микроволновые радиопередатчики, которые посылают сигналы на висящий над Центром спутник, а он, в свою очередь, транслирует их на другие спутники в поле его зрения, те - по цепочке дальше... - Красная и зеленая линия на схеме - волноводы радио- и телеканалов от передатчика к антеннам на крыше Центра... - Здесь эти волноводы проходят по подвалу... - Здесь! - Я ткнул на схему, и мы победно рассмеялись. - Для операции понадобятся два компактных электронных устройства, которые по сигналу извне не только отрежут в волноводе их сигналы, но и введут взамен наши. Сможем ли мы изготовить такие устройства? Джеймс молча вытащил из кармана черную коробочку с ладонь размером. Боливар - из своего такую же. - Ребята, я горжусь вами! - Питание внутреннее, - сообщил Боливар. - От атомных батареек. На годы хватит. - Неплохо, - похвалил я. - Жаль, что коробочки годятся лишь для одноразового использования. Узнав, что их информационная программа заменена нашей, сторонники Сапилоте организуют поиски и не успокоятся, пока не обнаружат наши устройства. В канун выборов без специального выпуска новостей не обойтись, а вновь установить аналогичную аппаратуру окажется гораздо обременительней. Пока я говорил, Джеймс открыл ящик и вытащил два довольно массивных прибора с выключателями и болтавшимися во все стороны проводами. - Мы примерно так и подумали, - воскликнул он. - И вот результат - полные электронной начинки обманки. Мы их установим на виду, при попытке вскрыть, они взорвутся. - Отец, ты устал, Джеймс и я позаботимся обо всем... - Устал? Устал быть грязным политиком. Вы уж не лишайте старика отца развлечения перед сном. - Я бы силой оставила тебя здесь, но, к сожалению, слишком хорошо тебя знаю, - впервые заговорила Анжелина. - Езжай, развлекайся, но не надейся, что, вернувшись, застанешь меня бодрствующей. Я поцеловал свою понятливую жену, мы с мальчиками спустились по пожарной лестнице во двор отеля, прошли два квартала до стоянки и залезли в неприметную легковушку. Машину мы припарковали в полукилометре от Центра прессы, дальше отправились пешком. Конечно, парадным входом мы не воспользовались, а сократили путь и, не потревожив сигнализации, проникли в подвал через окно. Дальше - проще. Мы нашли нужную дверь. В помещении в это время суток, как и предполагалось, только гудевшие машины - и ни души. Был, правда, еще вооруженный охранник, но при нашем появлении он тут же мирно уснул. Мы прикрепили обманки к волноводному тракту за набитым электроникой ящиком, затем, аккуратно разобрав пол, установили настоящие аппараты за жгутами проводов. - Неплохо, - сказал я, любуясь делом наших рук. - Отправляемся обратно в отель, там нас ждут прохладительные напитки, да и программу нужно подготовить. Удалились мы тем же путем, каким прибыли, незамеченными дошли до оставленной в тени легковушки. Я открыл дверцу, в автомобиле вспыхнул свет... На месте водителя сидел мой старый знакомый, полковник Оливера и целился мне в голову из пистолета. - Оказывается, ты уже не просто турист, а пособник врага, предателя Харапо. При нашей прощальной встрече я тебя предупреждал, чтобы ты не возвращался на эту планету. 22 Темную улицу вдруг залил ослепительный свет десятков прожекторов, из подъездов посыпались солдаты. - Пожалуйста, не стреляйте! Мы сдаемся. Ребята, поднимите руки, это приказ. Доучан куоунбоула! Мальчики подчинились, как и я, подняли руки над головой и, коснувшись запястьем запястья, привели в действие дымовые бомбы. Что я и приказал им сделать на редком инопланетном языке. Их тут же скрыли из глаз клубящиеся облака дыма. Я отпрыгнул в сторону. Вовремя. Через долю секунды Оливера выстрелил, пуля просвистела у виска. Прежде чем Оливера нажал на курок второй раз, я швырнул в кабину дымовую бомбу, за ней - гранату с сонным газом. Дверцу машины я открыл секунд десять назад, а все вокруг изменилось до неузнаваемости: улицу заполнили облака дыма и атакующие солдаты; слух резали отрывистые команды, свистки, крики, рев двигателей машин. - Добавьте дыма! - приказал я на том же инопланетном языке. - Да про снотворный газ не забудьте! Я отвлеку их, а вы уносите ноги. Давая мальчишкам шанс на бегство, я залез в машину, отпихнул тело Оливеры с водительского сиденья, завел двигатель, включил сцепление и что было сил вдавил педаль газа. Автомобиль рванул с места, набрал скорость, дымовая завеса поредела, а вскоре и вовсе исчезла, в глаза ударил свет прожекторов. Я прищурился и увидел, что машина несется на солдат. Я резко крутанул руль, автомобиль промчался в двух-трех сантиметрах от крайнего и врезался в броневик. Я ударился о лобовое стекло и осел в водительском кресле. Вскоре очнулся: мой нос был разбит, рубашку залила кровь, голова тоже пострадала, мир вокруг несся в бешеном хороводе. Мысли шевелились еле-еле, и я лишь надумал, что еще немного дыма и сонного газа не повредят. Едва я швырнул через открытое окошко дымовую гранату, как в борту броневика открылась дверь. Вторую гранату я чисто рефлекторно закинул туда. Я задержал дыхание. Кровь вымыла из моего носа фильтры, если я хотя бы раз вдохну, то засну, как полицейские и солдаты вокруг, но вряд ли мое пробуждение будет столь же мирным, как у них. Я на четвереньках выполз из машины, стукнулся носом во что-то твердое. Грудь горела огнем: не набрать в легкие наполненный газами воздух чертовски трудно. Я пошарил рукой перед собой. Оказывается, я уткнулся в дверцу броневика. Транспорт! Вслепую отпихнув бесчувственное тело от входа, я забрался внутрь, перелез еще через два тела. Если я не вдохну, то умру. Но дышать пока нельзя. Я прополз еще немного и ударился головой о металлическую поверхность. Долго ощупывал, прежде чем понял, что это сиденье. Сиденье водителя на высокой платформе в передней части броневика. Пошарив по полу, я обнаружил педаль газа. Педаль вибрировала - двигатель работал! Я привстал, вытянув ногу, надавил на акселератор. Броневик задрожал и, подмяв под себя мой автомобиль, двинулся вперед. Беззвучно выругавшись, я снял ногу с педали. Пошарил рукой. Ручка. Наверно, ручка переключения скоростей. Я рванул ее на себя, снова нажал на газ. Тусклый, наполненный дымом мир перед глазами запрыгал, и броневик пополз назад. Воздуха! Забрезжил свет. Надеясь, что сонный газ вместе с дымом остались позади, я высунул голову из двери и вдохнул полной грудью. Ничего не произошло. Ровном счетом ничего, если не считать, что воздух был восхитительно свеж. Я обернулся. Все великолепно: позади в дыму бессмысленно метались люди; оттуда кроме моего броневика выбрались и другие и теперь пятятся прочь. Я захлопнул дверцу, снова втиснулся в кабину, толкнул плечом водителя, и тот со стуком шлепнулся на пол. Мои сыновья там, в дымовой заносе, им отчаянно нужна помощь. Я уселся на водительское сиденье, осмотрел приборы. На одной ручке маркировка: "Управление стрельбой из переднего орудия". Подходит! Я поднял ствол до упора и нажал на гашетку. Оглушительно загрохотало, броневик задергался, к ногам посыпались пустые гильзы. Солдаты на экране засуетились: кто спешил к стенам зданий; кто, закрыв голову руками, падал на мостовую. Отлично, пора удирать и мне. Ручка передач все еще в положении "Назад". Я надавил на акселератор. Здания на экране заднего вида поползли навстречу. Вести броневик задним ходом оказалось непросто, его болтало из стороны в сторону. Надеясь привлечь к своему отходу внимание, я надавил на клаксон и включил дальний свет. На экране появился взвод солдат, но при моем приближении бравые вояки бросились врассыпную. Перекресток. Я резко крутанул руль. Машину занесло, затем она рывком встала. Я переключил скорость на переднюю. Прежде чем успел нажать на газ, мимо моего броневика, направляясь к месту боевых действий, прогромыхали три его собрата-близнеца. На перекрестке броневики столкнулись с преследовавшей меня машиной. Я от души посмеялся над их неуклюжими попытками разъехаться и покатил мимо устроенной кучи малы. Прежде я был чертовски занят, но теперь на меня с неимоверной силой навалились мысли о судьбе Боливара и Джеймса. Они выбрались. Они непременно выбрались! Иначе и быть не может. Стрельбы оттуда я не слышал, близнецы в сознании, клубившиеся облака дыма скрыли их, да и враги, поди, давно как один спят. Я отвлек внимание на себя, создал панику. Ребята умны и проворны, возможностей спастись у них было сколько душе угодно. Так почему я волнуюсь, почему по спине течет холодный пот? Потому что рассуждаю я не как безжалостный агент межзвездной службы безопасности, а как отец. Они - мои дети, я втянул их в свою авантюру, и что бы ни случилось, в ответе я. Я медленно ехал по темным пустым улицам. Мой мозг захлестывала черная волна вины и отчаяния. - Поплакался, и будет. - Мой голос звучал почти бодро и на время даже заглушил настойчивый внутренний голос. Я выпрямился в кресле и крепче сжал баранку. - Так-то лучше. Причитаниями и стенаниями им ты, ди Гриз, не поможешь, а на себя беду накличешь. Твоя текущая задача - добраться до отеля живым, а там уж взяться за работу. Так двигайся же. Я до предела вдавил акселератор в пол и покатил насколько возможно кратчайшим путем. Бросив броневик посреди скудно освещенной улицы, оставшиеся два квартала до отеля я пробежал. Служебный вход оказался закрыт, и я воспользовался булавкой. Никем не замеченный, я поднялся на грузовом лифте на двенадцатый этаж, подошел к своему номеру. Дверь передо мной распахнула Анжелина. - Ну и видок у тебя. Серьезно ранен? - Пустяки: синяки, ссадины. Только вот... Я не знал, как продолжить, но, должно быть, выражение моего лица было куда красноречивей слов. - Мальчики?.. Что с ними? - Не знаю толком. Уверен, у них все в порядке. Мы расстались после операции и к отелю отправились разными дорогами. Впусти же меня, я расскажу подробнее. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, я ей все рассказал. Медленно, выбирая слова между глотками выдержанного рона. Пока я говорил, жена сидела как изваяние. Печальное повествование подошло к концу, и она кивнула. - Мучаешься? -