к жизни без войны. Без угрозы вторжения. Кое-кто собирается, думает... О будущем. Мы выбрали предводителя... а большего я тебе не открою. Не смею. Он умолк. К нам бегом вернулся Неутомимый. -- Пришла депеша: пора уходить. Зона поиска расширена. Если не будем мешкать, обгоним преследователей и доберемся до явки. Поспешим! Мы поспешили, хотя я уже еле переставлял ноги. Оказывается, подниматься по винтовой лестнице гораздо труднее, чем спускаться. От Флойда не укрылось, что я еле дышу, и если бы он не тащил меня за собой, я бы не осилил восхождение. И снова -- в темные туннели. Я весьма туманно осознавал присутствие двух заговорщиков, Флойда и семенящего Бобика. Когда же мы наконец остановились, я сполз по стенке. Стоит ли ждать, когда подействует яд? Лучше умереть не сходя с этого места. -- Вы останетесь здесь, с Дредноутом, -- распорядился Неутомимый. -- За вами придут. Мы прождали несколько минут, и за это время наш часовой не ответил ни на один вопрос. -- Продолжать движение! -- скомандовал кто-то из темноты. Мы подчинились. И вошли в тускло освещенный зал, хотя по началу свет нашим привыкшим к темноте глазам казался невыносимо ярким. В зале наличествовал стол, за ним лицом к нам восседало полдюжины молодых людей, наряженных по той же моде, что и наши проводники. -- Стойте здесь, показал Неутомимый, затем они с Дредноутом подсели к своим. -- Как насчет стульев? Вопрос остался без внимания. Бобик, уязвленный не меньше моего, запрыгнул на стол и гавкнул, но чтобы не угодить под кулак, был вынужден мигом соскочить на пол. -- Заткнитесь, -- предложил один из гостеприимных хозяев. -- Мы ждем приказа. Альфамега, мы здесь. Все повернули головы и уставились на стол, посреди которого лежала красная коробочка. Обыкновенная пластиковая коробочка, ничем не примечательная, кроме зарешеченного отверстия в боку. -- Двое Внешних, о которых вы докладывали, тоже здесь? -- поинтересовалась коробка ровным механическим голосом, несомненно, пропущенным через искажатель речи. -- Да. -- Внешние, я обращаюсь к вам. Мне доложили, что вы прибыли, разыскивая похищенный предмет. -- Все верно, говорящая коробка. -- Каково предназначение этой вещи? -- Это ты нам скажи. Ты же его стибрила. -- Меня уже подташнивало от всей этой муры с Плащами и кинжалами. -- Ты ведешь себя неподобающе. Отвечай на вопрос или будешь наказан. Я набрал полную грудь воздуха... и прикусил язык. -- А что, меня устраивает, -- весело произнес Флойд, тоже сытый по горло. Уж не знаю, к чему бы привела дискуссия, если бы в эту самую минуту не зазвучал частый топот и в зал не влетел юноша с диким ужасом в глазах. -- Тревога! Рядом патруль! Истерическую ноту в его голосе усилило буханье множества ног. И тут же выяснилось, что заговорщики, по крайней мере, об одном позаботились -- об отходе. В стене отворилась потайная дверь, и возле нее тотчас возникла давка. Вновь прибывший, должно быть, предвидел такую реакцию -- он кинулся к выходу в числе первых. У меня на пути оказался стол. Я перевалился через него, подскочил к двери, но она лязгнула перед носом. Я дал ей пинка, однако толку не добился и оглянулся не притихшую коробочку. -- Альфамега, говори! Как отсюда смыться? Коробка затрещала и вспыхнула, растекшись пластмассовой лужицей. -- Спасибо, -- сказал я. -- А что, другого выхода нет? -- полюбопытствовал Флойд. -- Пока не вижу. Топот раздался совсем рядом. Пока я выуживал из кармана газовую гранату, в зал ворвалась лавина вооруженных людей. Пришлось заняться ею вплотную. Флойд повалил первых трех, я сцепился с двумя следующими. Дело приняло серьезный оборот: подбегали все новые солдаты. Кое-кто носил панцирь, и все без исключения -- островерхие шлемы с прозрачными забралами. Стрелять они не пытались, зато с удовольствием размахивали винтовками, точно дубинами. Кто-то славно двинул меня по затылку, я зашатался и рухнул. Прежде чем они накинулись, я увидел Бобика -- он как паук вскарабкался по стене и исчез во мраке под потолком. Тут меня еще разок треснули по черепу, и я тоже погрузился во мрак. Надо сказать, не без удовольствия. -- Джим, тебе не стало лучше? -- донеслось издалека, и я ощутил на лбу что-то влажное и прохладное. -- Шбша... -- выдавил я. Или что-то вроде. Пожевал пересохшими губами и открыл глаза. Перед ними раскачивалась мутная физиономия Флойда. Он снова положил мне на лоб мокрую тряпку. В жизни не испытывал ничего приятнее. -- Ты здорово схлопотал по затылку, -- объяснил он. -- А мне не так круто досталось. Я хотел было спросить: "Где мы?" -- но вовремя сообразил, что не стоит задавать глупые вопросы, когда и так все ясно. В данном случае хватило одного намека, чтобы понять все -- решетчатой двери. Я сел. Боже, какая пытка! Флойд подал пластмассовую чашку с водой. Я, булькая, осушил ее и протянул обратно -- хочу, мол, еще. Потом ощупал карманы и швы брюк. Напрасная надежда: все припрятанное оружие исчезло. -- Ты собак тут поблизости не видал? -- Не-а. Вот, значит, как? Получил по башке. Угодил в плен. Брошен в беде лучшим другом человека. И все это -- в земных недрах, где челюстефон, скорее всего, бесполезен. На всякий случай я стиснул зубы и воззвал о помощи, но не услышал даже треска статики. -- Ничего, могло быть и хуже, -- бодро заявил Флойд, и мне захотелось его пристрелить. Но я не успел даже послать его к черту. К решетке подошел человек, и Флойд получил заслуженную отповедь: -- Будет и хуже. Вы моментально умрете, если попытаетесь дотронуться до меня или до Смертомата. Ясно? Я оглядел его повнимательней. Седой, лицо суровое, одет по здешней моде, то есть в полевую форму; на голове островерхая каска, с той лишь разницей, что шпиль -- золотой, со стилизованными крылышками. Тюремщик шагнул в сторону, чтобы продемонстрировать нечто мобильное и крайне опасное на вид, этакую коллекцию смертоноснейшего оружия. Стволы, палицы, шурикены, ножи и металлические зубы. Зубы-то зачем? Чтобы разорвать нам глотки? Выяснять почему-то не хотелось. -- Идите за мной. Надзиратель повернулся и отошел. Мы с Флойдом выползли из камеры и побрели за ним, строго соблюдая дистанцию. Позади лязгал, щелкал и погромыхивал Смертомат. Коридор в гнетущих серых тонах имел, по крайней мере, одну положительную черту -- хорошее освещение. На стенах висели ряды фотографий -- по всей видимости, одного и того же субъекта. Или разных угрюмых вояк, отличающихся друг от друга разве что количеством шевронов и медалей. Конвоир свернул в дверной проем между двумя шипастыми колоннами из стали. Мы последовали его примеру, ни на миг не забывая о лязгающем позади агрегате. -- Впечатляет, -- сказал я, окинув взором громадный зал. Стены и пол -- в черном мраморе. За широченным окном -- военный лагерь, полощутся знамена, марширует пехота, рядами стоят бронемашины. Поскольку мы находились глубоко под землей, логично было предположить, что это проекция. Но она заслуживала высшей похвалы. Та же военная тематика легко прослеживалась на внутреннем убранстве: люстры из авиабомб, цветочные горшки из пулеметных кожухов, гардины из ветхих флагов. Все это вмиг навеяло на меня жуткую тоску. Конвоир, не оглядываясь, приблизился к гигантскому столу и уселся в единственное кресло с высокой спинкой. Властным жестом указал на два кресла поменьше. Смертомат за нашими спинами лязгнул, щелкнул и зашипел, выпуская пар. Мы сели. Что-то ласково дотронулось до моей лодыжки. Я опустил голову и увидел выдвижные захваты, обитые тканью. Зажужжали моторчики. Захваты сомкнулись намертво. Я всплеснул руками, на долю секунды опередив клешни, вынырнувшие из подлокотников. Они щелкнули вхолостую. -- Неразумно, -- упрекнул седовласый. Клацая, Смертомат приблизился ко мне и упер в спину нечто твердое -- автоматный ствол, что же еще? Клешни разжались. Я вздохнул и опустил руки. Не надо было вертеть головой, чтобы убедиться: Флойд подвергся точно такой же процедуре. -- Свободен. Механизм-убийца беспрекословно убрался из зала, и огромная дверь затворилась, отрезав нас от его дребезжания. -- Я Командир, -- представился седой после того, как откинулся на спинку кресла и раскурил большую зеленую сигару. -- Это должность или имя? -- спросил я. -- И то и другое. -- Он пустил к потолку голубое колечко. -- Я взял вас в плен, потому что не хотел подвергнуться нападению. И не хотел говорить с b`lh при посторонних. -- Он дотронулся до кнопки на столе и взглянул на мерцающую фиолетовую лампочку. -- Теперь можно не бояться подслушивания. -- Вы, наверное, собираетесь рассказать, кто вы и ваши приятели, откуда вы тут взялись, и все такое прочее? -- Безусловно. Мы -- выживисты. -- Кажется, я что-то слыхал об этой компании. -- Наверняка. В годы Раскола это название присваивали себе самые разные общины, потому что оно многим нравилось. Но только мы по-настоящему за служили его, ибо только нам удалось выжить. -- Выживисты, -- раздумчиво протянул Флойд и добавил скороговоркой: -- "Группы людей, считавшие войну неизбежной и не верившие в способность властей защитить их. Они покинули свои жилища и укрылись в подземных бункерах с запасами пищи, воды, амуниции -- всего необходимого, чтобы переждать любую катастрофу"... Не выжил никто. -- Великолепно. Ты процитировал... -- Карманный справочник по истории психов, культов и спасителей человечества. -- Великолепно. Конечно, это не относится к названию книги и последней фразе цитаты. Мы постарались -- и выжили. -- Вы даже малость перестарались. Войны Раскола давным-давно закончились, в Галактике -- мир. -- Отрадно слышать. Только другим этого не говори. -- А почему? Нет, постой, дай самому догадаться. Чтобы они до скончания века оставались стрижеными болванами -- ведь это полностью тебя устраивает. Пока идет война или пока сохраняется ее угроза, власти держатся. В нашем случае власти -- это ты и тебе подобные. -- Прекрасная логика, Джим. Надо сказать, не всем по вкусу такой порядок... -- Мы встречались с теми, кому он не по вкусу. Это сопливые мальчишки, ну, может, и кто-то из взрослых. Их не устраивает милитаристский статус-кво и вечная война. Вероятно, им больше по нраву мирная жизнь в окружении родных и близких. Но это -- если допустить, что у вас есть семьи. -- Конечно, есть. В тишине и покое надежных жилых пещер. Мы их охраняем и защищаем... -- Но главным образом тратите время на игру солдатики и постановку командных голосов. -- Ты слишком придирчив. Мне это начинает надоедать. Командир с усмешкой посмотрел на сигарный пепел и стряхнул его в пепельницу, изготовленную, разумеется, из снарядной гильзы. Каким-то боковым зрением я заметил шевеление чего-то черного, но не обернулся в ту сторону. Самое время выйти на сцену Бобику. -- Зачем мы тебе понадобились? -- спросил Флойд. -- Я думал, это понятно. Надо выяснить, кто вы такие и много ли знаете о нас. Из-под стола к моим ногам метнулась тень, но Командир не мог этого видеть. Тень, должно быть, поднялась по спинке кресла -- голос ИРИНы прошептал мне на ухо: -- Я проанализировала голоса участников прерванного совещания. Восстановила обертоны, снятые искажателем речи, и теперь могу сказать, кто называет себя Альфамегой... -- Я уже знаю. -- Что ты знаешь? -- осведомился Командир. -- С кем разговариваешь? -- Да так, мысли вслух. Мысли о том, что ты не такой хитрец, каким себя возомнил. Назвал меня по имени, а ведь мы еще не представились. Но если ты присутствовал на собрании юных диссидентов, то, конечно, должен знать, кто я такой. А я теперь знаю, кто ты. -- Я улыбнулся и спросил, выдержав долгую паузу: -- Командир? Или Альфамега? Какое имя тебе больше нравится? Ведешь двойную игру, не правда ли? Глава 25 -- Я могу тебя прикончить, -- холодно вымолвил Командир. -- Глазом моргнуть не успеешь. -- С этими словами он очень даже нервно раздавил окурок в пепельнице. -- Спокойствие, спокойствие, -- сказал я. -- Ведь ты притащил нас сюда явно не с бухты-барахты. Почему бы не довести дело до конца и не объяснить, какая помощь от нас требуется? Командир хмурился; он выглядел сердитым и опасным. Как говаривала моя матушка -- почему я все время ее вспоминаю? -- "свинобразы липнут на мед, а не на уксус". Помягче надо, помягче. -- Командир, ну что вы, право, -- залебезил я. -- Мы же за вас, только мы, больше вам не на кого рассчитывать. Вы отлично знаете, чего хотите, а из солдат никто не представляет себе истинной картины. Вы тут не единственный начальник, но, похоже, только вас осенила идея устроить небольшой заговор. Устроить по-своему. Вы потрудились на славу -- не знаю, кому еще под силу такое. Мы готовы помочь... если, конечно, вы не против. Хмурое выражение на лице Командира исчезло. Флойд, подражая мне, улыбнулся и кивнул, но не сказал ни слова. Зажглась вторая сигара. Вверх потянулся дымок. Курильщик благодушно кивнул. -- Конечно, Джим, ты прав. Невероятная ответственность, постоянная нагрузка на психику... А кругом -- одни болваны! Stulteguloj! Kretenoj! Вековое кровосмешение и прозябание в норах не слишком хорошо отражаются на умственных способностях. Поражаюсь, как мне самому хватило рассудка, чтобы это заметить. Я так не похож на них, будто родился на другой планете -- этакое дитя гомо сапиенс в пещере неандертальцев. Мне это показалось знакомым. Не родился еще "сильная рука", диктатор, военачальник, который не считал бы себя венцом творения. -- Да, сэр, вы не такой, как все, -- подхватил Флойд чуть ли не застенчиво. -- Я это понял, едва вы заговорили. Похоже, мы с Флойдом учились в одной школе. Правда, раньше мне казалось, он лишь скользит по верхам. Выходит, ошибочка. -- Так вы заметили? Впрочем, для Внешних разница, надо думать, очевидна. Поверьте, мне было нелегко. Я даже к начальству обращался, выявлял некоторые проблемы, предлагал решения... Как об стенку горох, честное слово. И ведь молодежь не лучше. Хотя надо ей отдать должное -- она волнуется. Особенно когда до нее доходит, как мало радости в простом выживании. Поначалу это, конечно, занятно -- вызов обществу и все такое. Но через денек-другой удовольствие сходит на нет. -- Уж не беспокойство ли молодых навело вас на мысль о необходимости вождя? -- спросил я. -- Не сразу. Но я все чаще замечал, как младшие теряют уважение к старшим. Только к ученым они пока относятся благосклонно. С их точки зрения, одни лишь ученые делают что-то новое и нужное. Потому-то я и стал Альфамегой. Меня считают молодым ученым. Мятежником, не способным идти в одиночку наперекор ветхим идеям, наперекор устоям, а посему вынужденным искать сочувствия среди людей его возраста и склада ума. -- У меня руки затекли, -- улыбнулся Флойд. -- Нельзя ли ненадолго снять железки? -- Нельзя. Вы нужны мне там, где находитесь. А ты переменчив, дружище. Куда девалась твоя теплота, и почему ты вдруг затянулся с такой силой, что сигара затрещала и заискрилась? -- Мы, выживисты, очень внимательно следим за событиями. На всей этой планете. Создали наблюдательную сеть еще до того, как здесь опустился первый ваш корабль. С тех пор мы ее расширяем и совершенствуем. Ни одна птичья свара, ни одно падение полпеттона не ускользает от наших глаз. От моих глаз! Потому что я наблюдаю за наблюдателями. Я наблюдал и заметил, что на поиски археологической находки тратится уйма ресурсов и сил. За этим скрывается что-то важное, и мне захотелось узнать, что именно. Я послал отряд похитить ее и взорвать здание, чтобы замести следы. Мои люди справились великолепно, преследования не должно было быть. И все-таки вы здесь. Меня интересует и то, как вам это удалось. Поэтому рассказывайте, и побыстрей. -- С удовольствием, -- откликнулся я. -- Мой друг Флойд и слыхом не слыхивал ни о какой находке. Зато мне известно все. Ведь это я нашел ее первым, а затем проник сюда по ее следу. Только я могу открыть принцип ее действия, показать, какие удивительные чудеса она способна вытворять. Если отведете меня туда, где она лежит, я с удовольствием продемонстрирую ее в работе. -- Почему бы и нет? Пойдешь со мной. Друг останется здесь в качестве гарантии. Ты не против? Он встал и положил ладонь на рукоять грозного оружия, висевшего у него на боку. -- Ну, конечно. Флойд, ты уж извини. -- Я повернул голову к коллеге, подмигнул левым -- не видимым Командиру -- глазом. -- Я знаю, ты бы охотно пошел со мной и подсобил, но -- увы! Так что жди здесь и ничего не бойся. Никто тебя не тронет, можешь положиться на слово Джеймса Бобика диГриза. -- Все будет в норме, Джим. Позаботься лучше о себе. Оставалось лишь мысленно скрестить пальцы и надеяться, что из смеси туманных и прозрачных намеков Флойд сумеет вычленить суть. Отворилась дверь, за моей спиной зашипело, залязгало, заклацало. Кресло разомкнуло оковы. Я помассировал затекшие руки и медленно, осторожно поднялся. Смертомат, злобно полыхая оранжевыми глазками, махнул в сторону двери закопченным раструбом огнемета. Я вышел из зала за Командиром Альфамегой, оставив Флойда в плену у кресла. Уповая, что ненадолго. Все будет зависеть от того, правильно ли Бобик-ИРИНа расшифрует мою прощальную речь. Мы с Командиром прошли по широкому коридору, украшенному портретами героев. Дружелюбно улыбаясь, спутник приподнял над кобурой пистолет, а затем позволил ему скользнуть обратно. -- Если хоть словом обмолвишься о нашем разговоре, от тебя останется мокрое место. Уяснил? -- Вполне, спасибо. Не произнесу ни звука, сэр, можете на меня положиться. Только взгляну на находку и объясню принцип действия. И все. Может, я и улыбался, но в душе был мрачнее тучи. Джим, сказал я себе, ты увяз, что твой свинобраз в яме с кагалом. Прискорбно, однако выбирать не из чего. Идти пришлось долго; я снова притомился. И клятвенно пообещал себе уйти в длительный отпуск, как только все закончится. Если закончится. Отворилась последняя дверь, и мы вошли в лабораторию -- из тех, которые ни с чем не спутаешь. Кругом пульты, провода, скворчащие реторты и престарелые ученые мужи в белых халатах. При виде начальства они верноподданно лупили себя в грудь -- это напоминало барабанную дробь -- и почтительно расступались, пропуская нас к лабораторному столу. На нем, все в проводах и "крокодилах" тестеров, возлежало творение иной расы. Я хлопнул себя по лбу и пошатнулся. -- Кретины! Что вы сделали с кагалятором?! Если включили -- нам всем крышка! -- Нет! Не включали! -- пискнул дряхлый ученый и в страхе посмотрел на Командира. Тот презрительно усмехнулся. -- Болваны! Все как один! А ну, отвечайте этому Внешнему, чем вы тут занимались? Только он знает, на что годится устройство. -- Спасибо! Спасибо! Конечно, конечно, как прикажете. -- Старый пень повернулся ко мне и показал дрожащим пальцем. -- Мы всего лишь просветили его рентгеновскими лучами и начертили схему. Она очень сложная, да вы и сами знаете. Однако... -- Он вспотел и смущенно огляделся по сторонам. -- Когда мы пытались проверить цепь, что-то сработало... -- Сработало?! Если вы его включили, этой планете каюк! А ну, показывайте! -- Нет, что вы, ничего страшного не случилось. Просто объект поглотил электрический ток из нашего тестера. Мы даже не сразу заметили, а как только спохватились, прекратили... -- Так что же вы заметили? -- Голос Командира напоминал скрежет напильника по стальной заготовке. -- Сейчас, сэр, сейчас расскажу. Отвалилась панель и открыла вот этот тайник. А в нем -- лампочки. Вот и все. Только лампочки... Охваченные любопытством, мы все подались вперед. Да, тайничок имел место. И внутри него -- четыре светящиеся выпуклости. Зеленая, красная, оранжевая и белая. -- Что это значит? -- Пальцы моего инквизитора крепче сжали рукоять пистолета. -- Ничего особенного. -- Я даже зевнул, подчеркивая, что не стоит волноваться из-за таких пустяков. -- Просто этот тестер протестировал ваш. Я беспечно ткнул пальцем в сторону сияющих лампочек и ощутил, как в бок уперся ствол пистолета. -- А по-моему, ты несешь околесицу. А ну, говори правду, или ты -- труп! Бывают в жизни секунды, которые легко перепутать со столетием. Вот он, именно такой случай. Командир злобно таращился на меня. Я прикидывался невинной овечкой. Ученые, разинув рты, пялились на начальство. Смертомат ждал в дверном проеме, лязгая и шипя о чем-то своем. Возможно, ему просто хотелось кого-нибудь прикончить. Время остановилось, надо мной нависла вечность. Чтобы пересчитать возможные пути к спасению, мне хватило пальцев одной руки. Еще и лишние остались. Штук пять. -- Правду? -- переспросил я. -- Да ради Бога... -- И умолк. А что тут скажешь, как успокоить маньяка? Сейчас как бабахнет... Бабахнуло. По лаборатории с лязганьем и клацаньем разлетелись обломки Смертомата. Как вы догадываетесь, это привлекло всеобщее внимание. А через мгновение раздался возглас: -- Джим! Ложись! В дверях возник Флойд с неописуемым, но грозным на вид оружием наперевес. Бобик сделал свое дело -- освободил его. А Флойд позаботился о Смертомате. Командир молниеносно развернулся, вскинул пистолет... А я не упал, как советовал опытный в таких делах товарищ. Не упал, ибо подвергся приступу безумия. Слишком уж часто последнее время меня бросало из огня да в полымя. Вертело, крутило, сбивало с толку, а теперь еще пинком под зад толкнуло к... К чему? Лампочки археологической находки манили таинственным мерцанием, и мой палец потянулся к ним. Будто по своей воле. Зачем? Чтобы коснуться одного из разноцветных огоньков. А то зачем же? Которого? Что означали эти цвета для древних нелюдей -- создателей загадочной штуковины? У меня не было ни малейшего представления. Но зеленый свет всегда говорил мне: "Иди". Истерически хихикая, я ткнул пальцем в зеленую лампочку... Глава 26 Вроде бы ничего не произошло. Я отдернул палец и посмотрел на огоньки. Потом на Командира с обнаженным пистолетом. И удивился. Почему это чудо допотопной техники еще не выстрелило? Затем взглянул на вояку повнимательней. И обнаружил, что он не шевелится. Его будто паралич хватил. Стоит каменным истуканом, глаза стеклянные, на физиономии застыла злобная гримаса. Подобным же образом вели себя и остальные. Флойд замер в дверном проеме с пистолетом на изготовку и ртом, разинутым в крике. У его ног я только сейчас обнаружил Бобика. Меня окружали ученые в самых немыслимых позах. Простертые руки, поднятые ноги, открытые рты. И -- ни звука! Живы или мертвы? Мир превратился в стоп-кадр, и только я не попал к нему в плен. Я двинулся к Командиру -- избавить от пистолета -- и увидел, что он с силой давит на спуск. С каждым шагом я все отчетливей ощущал, как воздух противится моим движениям, густеет, твердеет -- и вот я словно тщусь пройти сквозь стену. Я не мог даже дышать -- воздух превратился в кисель и не желал затекать в легкие. На меня налетел страх -- и отпрянул, едва я шагнул назад. Снова все нормально. Воздух как воздух. Я с удовольствием наполнил им грудь. -- Эй, Джим, а ну-ка осади крышу! -- велел я себе, и этот приказ оглушительным воплем разлетелся по безмолвному залу. -- Что-то происходит. Что? Началось оно, когда ты дотронулся до зеленой лампочки. Это связано с находкой! Я воззрился на нее. Постучал по ней кулаком. Науськал мозги на гениальное прозрение. Поймал! -- Тахионы! Их излучает эта штуковина... Мы об этом знаем -- по ним ее выследила ИРИНа. Тахионы -- частицы времени... Агрегат действует -- я его включил, нажав на лампочку. Зеленый -- значит путь открыт. Куда? Стазис или скорость. Либо я ускорился, либо мир замедлился. А как определить разницу? С моей точки зрения, все вроде бы притормозило, даже остановилось. Находка что-то такое делает, излучает хронополе или прекращает движение молекул. Короче говоря, в один миг замораживает все кругом. Куда ни глянь, везде остановилось время, и только в непосредственной близости от устройства этого не случилось. Я подступил еще ближе, погладил его. -- Ах ты, миленькая машинка времени. Хроно-замедлялка-тормозилка-прекращалка и что там еще? Фокусница ты моя! Как же мне теперь быть, а? Она не соизволила ответить. Да я и не рассчитывал. Моя проблема, мне и решать. Придется потратить немного времени на раздумья. Невелика беда: у меня теперь-- все время мира. Но рано или поздно придется что-то сделать. Скорее всего, нажать на кнопочку другого цвета. Или же так и стоять, тупо глазея на машинку и ожидая смерти от жажды, голода или чего-то подобного. Ну, Джим, какая лампочка нам больше нравится? С зеленой все ясно -- в ретроспективе, разумеется. Я ее выбрал, когда ребром стоял вопрос: быть или не быть? Сейчас я вовсе не уверен, что поступил правильно. Я поднял руку... и опустил. Полным-полно времени, чтобы решать, я же -- сама нерешительность. Зеленая означает: иди, трогай, стартуй. Может быть, красная -- это "стоп"? Может быть. А как насчет белой и оранжевой? -- Что, Джимми, не по зубам орешек? -- Хотелось произнести это весело, но получилось -- обреченно и плаксиво. Я хрустел пальцами; я не знал, как быть. Потом замер и взглянул на пальцы так будто ответ был напечатан на них. Но увидел только грязь под ногтями. -- Рано или поздно ты выберешь, Джим. Уж лучше рано, пока нервы целы. -- Я поднял руку... и отдернул. Кажется, я опоздал -- нервы уже ни к черту. -- Джим, не раскисай! -- Я схватил себя за шиворот и со злостью встряхнул что было сил. Не помогло. Ни капельки. Ну что ж, тогда русская рулетка? Почему бы и нет? Не гадать же целый век на кофейной гуще? Я снова выпрямил палец и дал себе слово дотронуться до той лампочки, на которую придется конец считалки. -- Эне, бене, раба, квинтер, финтер... Я так и не выбрал лампочку, ибо в самый ответственный момент из коридора донеслось шарканье. Движение?! В мире, где застыло все и вся? Я развернулся в прыжке, вскинул руки, принимая защитную стойку. Затем опустил их, внимая шагам, звучавшим все громче. Они приближались к дверному проему... Они прогремели рядом с окаменевшим Флойдом... -- Чудовища! -- завопил я, шарахаясь назад. -- Нелюди! Будь моя воля, я бы умчался сломя голову. Две жуткие металлические твари. Раздвоенные конечности, многогранные черепа, пылающие глаза, когтистые пальцы. И все это приближалось ко мне. Остановилось. Протянуло руки к головам... Нет! Не к моей. К своим. И принялось их отвинчивать. Я расслышал булькающий вопль и не сразу сообразил, что он вырвался из моего горла. Отвинтило, отделило, подняло... Съемные шлемы. На двух совершенно человеческих физиономиях читался неподдельный интерес. Я уставился на них с таким же точно выражением. И, несмотря на коротко подстриженные волосы, признал в одной из них женщину. Она улыбнулась и сказала: -- Wes hal? Eltheodige? Ac hva bith thes thin freond? Я лишь беспомощно заморгал, не поняв ни слова. Пожал плечами и улыбнулся -- надеюсь, беспечно. Второй гость покачал головой. -- Unrihte tide? Unrihte edge? To earlich eart thu icome? Хватит с меня этой тарабарщины! -- Слушайте, а как насчет эсперанто? Я имею в виду старый, добрый и простой язык. Второй язык Галактики, между прочим. -- О чем разговор. -- Девушка улыбнулась беспечно и белозубо. -- Я -- Веста Хронотиктак, мой спутник -- Отред Хронотиктак. -- Супруги? -- осведомился я понятно по каким соображениям. -- Нет. Сводные брат и сестра. А ты? У тебя есть какое-нибудь имя? -- Да, естественно. Джеймс диГриз. Но все зовут меня Джим. -- Рада познакомиться, Джим. Спасибо, что нашел и включил хронобур. Мы его сейчас заберем. Она двинулась к изделию иной расы. Теперь я знал, что оно называется хронобуром. Знал и еще кое-что. Я заступил ей дорогу и сказал: -- Нет. -- Нет? -- Ее прелестный лобик пошел складками, а Отред вмиг насупился. Я чуть развернулся, чтобы держать его в поле зрения. -- Если "нет" звучит для вас слишком категорично, могу выразиться помягче: будьте любезны, погодите минутку. Разве не вы только что поблагодарили меня за обнаружение этой вещи? -- Я. -- Стало быть, кто-то ее потерял, а теперь она найдена благодаря мне. Разве я не достоин пустяковой ответной услуги? Я имею в виду объяснение. -- Джим, нам ужасно жаль, но информировать темпоральных аборигенов строго-настрого запрещено. Не очень-то деликатно, подумал я. Какое счастье, что я такой толстокожий! -- Послушайте, -- начал я проникновенно, -- перед вами абориген, который уже знает довольно много. В моем распоряжении -- хронобур, устройство для бурения времени. Похоже, вы с братцем не совладали с управлением и даже потеряли инструмент во времени и пространстве. Это весьма неприятно, поскольку вы забыли предупредить о своей деятельности аборигенов того отрезка времени, который изучаете. -- Как ты... с чего ты взял? -- спросила Веста. "Молодчина, Джим. Может, по части лингвистики они здорово продвинулись, но уж по части воображения и дедукции где им с тобой тягаться? Продолжай в том же духе". -- Когда мы, аборигены, обнаружили хронобур, то приняли его за изделие давным-давно, тысячелетия назад, исчезнувших нелюдей. Правда, как это нередко случается, оказалась гораздо проще. Хронобур попал к нам из прошлого, выйдя по какой-то причине из-под вашего контроля. Я стрелял наугад, однако, судя по их ошарашенным физиономиям, попадал в точку. -- Итак, не подчиняясь управлению, он все глубже уходил в прошлое. Пока не сел источник энергии. А без излучения засечь его невозможно. Вы решили, что он погиб. Вот почему все так всполошились, когда штуковина напомнила о своем существовании. И вас послали на поиски. -- Ты... ты читаешь мысли? -- придушенно выговорила Веста. Я решительно кивнул. -- В моей эпохе сильно развито искусство психической телепатии. Хотя очевидно, что все сведения об этом изъяты из ваших банков информации. Сейчас я перестану читать в умах, потому что понимаю, как неприятно, когда к тебе в мозги забирается посторонний. -- Я отвернулся, ущипнул себя за лоб и снова повернулся к ним. -- Все, кончено. С этой минуты -- общение посредством речи. Ошеломленные гости из будущего переглянулись. -- Пожалуйста, говорите, теперь я не знаю, о чем вы думаете. Чтобы понимать друг друга, нам придется облекать мысли в словесную форму. -- Знать о путешествиях во времени запрещено, -- сказал Отред. -- Не моя печаль. Это вы потеряли хронобур, а не я. Вам следует уяснить: я знаю почти все. И не только я, но и все мои собратья по телепатии, которые сейчас слушают мои мысли. Но мы клянемся молчать. Если необходимо, чтобы ваша тайна осталась тайной, так и будет. Но для этого потребуется ваша помощь. Посмотрите вокруг. Видите этого мерзкого типа в рогатом шлеме? Он вознамерился убить меня. Входя в это помещение, вы, наверное, переступили через обломки вооруженной до зубов и очень смертоносной машины. Переступили? Если да, кивните. Хорошо. Эта чертовка хотела прикончить меня и моего друга, но он разделался с ней раньше. Так что выключить хронобур и улизнуть вместе с ним -- это не выход. Вы оставите за собой опасную, я бы даже сказал, чреватую гибелью ситуацию. -- Что же делать? -- спросила Веста, положив ладонь мне на руку. -- Во-первых, помогите нам с другом бежать отсюда, пока не закончился временной стазис. -- Это в пределах возможного. -- Отред кивнул. -- Значит, договорились. Во-вторых, мне понадобится другой хронобур, чтобы вернуться с ним... -- Исключено! Запрещено! -- Сделай милость, дослушай до конца. Вернуться с недействующим хронобуром. С хорошей подделкой которая всех убедит, что вы тут ни при чем. Уловил? -- Нет. Похоже, нашим потомкам удалось вывести породу тупиц. Или людей-роботов, лишенных воображения и тому подобного. Я сделал глубокий вдох. -- Послушайте! Я хочу, чтобы вы поняли: здесь в моем времени, на слуху у всех ученых появление некоего загадочного предмета, похожего на ваш хронобур. Только они считают его изделием нечеловеческой расы из далекого прошлого. Зачем же их разубеждать, а? Никто и не заподозрит, что вы потеряли в прошлом свой прибор. Попросите техников вырезать имитацию из камня возрастом не меньше миллиона лет. Мы выдадим ее за оригинал, тайна будет сохранена, честь -- спасена, все хорошо, что хорошо кончается. -- Прекрасная идея. -- Откуда-то из недр бронекостюма Веста извлекла микрофон. -- Сейчас же и закажу. Через секунду-другую копия будет... -- Погоди. Я хочу попросить еще об одном пустячке. Чтобы ученые не заподозрили подделки, дубликат должен кое-что делать. Вмонтируйте в него простенькое устройство, которое самоуничтожится после одной-единственной операции. Уверен, с этим у ваших технарей проблем не возникнет. Я потратил еще немного времени, убеждая тугодумов из грядущего. В конце концов они скрепя сердце уступили. Копия внешне ничем не отличалась от оригинала. Мерцая, она овеществилась перед нами и повисла в воздухе. Отред с негромким хлопком вырвал ее из пустоты и вручил мне. -- Чудненько. -- Я зажал штуковину под мышкой. -- Ну что, можно идти? Они кивнули и надели шлемы. Первым делом я велел своим темпоральным друзьям снять стазисное поле с руки Флойда. Надо было его разоружить -- подобно Командиру, он жал на спуск. Господи, в каком жестоком мире мы живем! Я сунул пистолет за пояс и кивнул темпотехам. Надо отдать должное рефлексам Флойда -- он мигом сориентировался, развернулся и саданул по отредовой шее ребром ладони. Но замер, едва я крикнул: "Стой!" -- Успокойся, Флойд, это друзья. Ужасные с виду, но добрые внутри. Они помогут нам отсюда выбраться. Обернись, и ты увидишь, что все наши недруги замерли в нерешительности. Так они и простоят, пока мы не окажемся в безопасности. Весточка, будь лапушкой, дотронься волшебной палочкой вон до того комка меха. Он нам еще пригодится. -- А в чем дело-то? -- спросил, озадаченно моргая, Флойд. -- Что тут творится, черт возьми? -- По-моему, небольшое объяснение не повредит, -- заметила ИРИНа, а Бобик сердито залаял. -- Для начала, -- уточнил Флойд. -- Непременно. Как только выберемся. Пожалуйста, идите первыми. Я обернулся, чтобы поблагодарить темпоральных спасителей, но они уже исчезли. Какое там воображение -- хорошими манерами и то обделены, бедолаги. Похоже, исчезая, они прихватили с собой стазисное поле -- я вдруг услыхал наши шаги. Охваченный страхом, я оглянулся... Нет, все в порядке, поле действует, среди безмолвных силуэтов угадывается Командир со злобным оскалом на лице и пистолетом в руке. -- Пора смываться, -- сказал я, -- поскольку неизвестно, как долго эти негодники простоят столбом. Вперед! -- Объясни! -- воскликнул Флойд, пребывая, надо сказать, не в лучшем расположении духа. -- Одну секунд очку, -- решил поволынить я. И обмер. Так как на ум пришла ужасная мысль. Пока мы тут развлекались со временем, возможно, и оно развлекалось с нами? В частности, со мной? Как насчет скорой кончины от ядовитого зелья? Рука дернулась к черепу-компьютеру, но он, разумеется, исчез вместе со всем снаряжением. Сколько дней я потерял? Что, если отрава уже взялась за дело? Вдруг я умираю?.. Дрожа и потея, я выронил псевдохронобур и сгреб в охапку синтетического пуделя. -- ИРИНа! Бобик работает на передачу? -- Конечно. -- Сколько времени... то есть, который сейчас день? Нет! Отставить. Свяжись с адмиралом. Спроси, сколько мне осталось? Когда конец? Пожалуйста, побыстрее! Не надо вопросов. Он все поймет. Действуй! И поживей! Время, скажу я вам, едва переставляло ноги. Флойд помалкивал -- должно быть, уловил в моем голосе отчаяние. Проползла секунда, минута, столетие... Наконец-то! ИРИНа справилась -- добилась чистой слышимости. Бобик вдруг заговорил голосом адмирала Стинго. -- Джим, старина, как я рад тебя... -- Не надо слов. Слушай. Я не знаю, который нынче день. Сколько еще у меня времени? -- Понимаю, Джим, я бы тоже волновался на твоем... -- Ты не на моем месте, я и впрямь волнуюсь, отвечай, или при первой же возможности я тебя медленно прикончу. Хочешь знать, как? Я вдруг обнаружил, что не могу продолжать -- задыхаюсь. -- Извини, я хотел сказать: не беспокойся. Яд -- не проблема. -- Ты добыл противоядие? -- Нет, но тридцатый день уже миновал. Два дня назад. -- Два дня назад?! Значит, я уже труп? Нет! Мозги сорвались с цепи, побесились на воле и вернулись в конуру. Тридцать дней позади. Противоядия нет. Я жив. -- Значит, яд с месячной отсрочкой... -- Я слышал, как скрежещут мои зубы. -- Лажа, да? Значит, с самого начала вы ломали комедию? -- Боюсь, это так, Джим. Прошу прощения. Но ты должен поверить: я до последнего дня абсолютно ни о чем не подозревал. Всей информацией располагал только один человек. Который задумал операцию. -- Адмирал Бенбоу! -- Боюсь, я не вправе разглашать эти сведения. -- Незачем. Шила в мешке не утаишь. Адвокат, угостивший меня ядом, поступил, как ему было приказано. За деньги адвокаты что хочешь сделают. Бенбоу -- главный, стало быть, он и придумал фокус с отравой, чтобы держать меня на коротком поводке. -- Возможно, Джим. Возможно. -- Даже посредничество псевдопса не сглаживало неискренности, уклончивости в адмиральском тоне. -- Но тут уже ничего не поделаешь. Все в прошлом. Лучше забыть. Согласен? Я кивнул, подумал и улыбнулся. -- Согласен, адмирал. Почему бы и впрямь не забыть? Все хорошо, что хорошо кончается, кто старое помянет, тому глаз вон. Забудем. "До поры" -- но вслух эту существенную поправочку я не высказал. -- Джим, я рад, что ты все понимаешь. Значит, без обид? Я выронил пса, повернулся и радостно хлопнул Флойда по плечу. Затем нагнулся и поднял псевдоархеологическую квазинаходку. -- Мы победили, Флойд! Мы справились. По пути я тебе все расскажу. Со всеми подробностями. А пока обрати внимание на главное: мы живы, и находка у нас. Задание выполнено. Ну, а теперь веди нас, верный Бобик, ты же запомнил дорогу. Но не торопись, ибо такие денечки, как нынешний, выдаются нечасто. Я зверски проголодался и хотел пить. Однако сильнее всего меня изводила иная жажда... Мести? Нет, мщение -- не выход. Но если не месть, то что? Настало время для небольшого сведения счетов, для маленькой внеплановой разборки. Меня нисколько не позабавил розыгрыш с ядом. И перед тем как над последней "i" будет поставлена точка, перед тем как археологическая находка скажет нам последнее "прости", я позабочусь о том, чтобы свершилось правосудие. По моим законам. Глава 27 -- А теперь, Флойд, неси его ты, ладно? -- попросил я напарника, вручая ему хронобур. Мы оставили позади последний освещенный туннель и теперь целиком зависели от памятливости ИРИНы. -- Я маленько притомился. -- Не удивляюсь. Но и ты пойми: у меня нервы на пределе. Так выкладываться, а потом не найти еще чуть-чуть силенок, чтобы объяснить, в чем дело -- да что ты, ей-богу? Я же ни черта не соображаю! Помню, как долбанул Смертомат вот из той пушки, что у тебя за поясом -- мне ее Бобик приволок. Потом кидаюсь в дверь, кричу тебе "ложись", собираюсь вырубить Командира и вообще любого, кому захочется неприятностей... -- Я помню то же самое. Бобик тявкнул и свернул